- Ууфф!.... Нет...

- Тогда тихо стой передо мной!

Мучительно глядя на плачущую дочь, Тамара в оцепенении ждала инструкций.

- Сними одежду.

Тамара, сдерживая рыдания, покорно стянула порванную блузку с плеч. Когда она упала к ее ногам, женщина, медленно расстегнув джинсы, начала стягивать их вниз по ее красивым бедрам. Головко возился с пуговицами камуфляжного комбинезона, пытаясь скорее вытащить на свет возбужденную плоть. Его член был тонкий и длинный, изогнутый вверх, к плоскому волосатому животу. Тамара стояла в одних только трусиках. Головко провел рукой по ее стройным бедрам.

- Когда я приказываю что-то сделать, ты должна СДЕЛАТЬ ЭТО! Ясно?

Глядя мимо капитана в землю, Тамара слабо кивнула и, захватив большими пальцами, пояс трусов, принялась скатывать их вниз по бедрам, пока те не упали на пол. Она стояла перед командиром бандитов совершенно голая и уязвимая, а три испуганных ребенка, стоящие позади, с ужасом смотрели на свою мать.

Головко направил свой отвердевший член к женщине:

- Соси его, сука!

Минуту, поколебавшись, Тамара опустилась на колени и взяла дрожащей рукой потную возбужденную плоть капитана. Стоило только ей мягкими пальцы коснуться члена, Головко начал учащенно дышать, выдвигая вперед бедра. Схватив Тамару за волосы, он притянул ее ближе, так, что тупой наконечник его члена уперся ей в щеку. Со слезами на глазах, Тамара открыла рот, и член Головко под давлением его бедер вошел глубоко в ее рот, твердой головкой раздирая ее горло. Обернув вокруг пальцев волосы Тамары, он дергал назад - вперед свой возбужденный орган, трахая в рот задыхающуюся женщину. Руки Тамары слабо упирались в его бедра, пытаясь смягчить удары, а Головко улыбался, глядя на страдания, которые терпела эта женщина. Это еще больше распаляло его. Притянув еще плотнее ее голову к нему, он уперся потной немытой промежностью к ее лицу, и начал кончать. Густые потоки спермы заполнили ее горло. Наконец, Головко со стоном кончил и оттолкнул уже задохнувшуюся женщину. Она упала на бок, кашляя и выплевывая вместе с рвотой сгустки семени насильника. Удовлетворенный, он отошел к ближайшему валуну и стал приводить себя в порядок, заправив обмякший блестящий член в штаны, и застегивая обмундирование. Тамара со слезами на глазах тоже пыталась одеться, но дрожащие руки отказывались слушаться ее. Даже три ребенка, подбежавших к матери и пытающиеся успокоить ее, не могли ослабить боль унижения, пронизавшую ее тело.

В кустарнике Джихар мастурбировал свой массивный член, глядя на разыгравшуюся на его глазах картину. Он устал от командиров, берущих все для себя. Тем более русский! Почему ему достается все. Нет, когда ни будь, терпение его лопнет, и его не остановит ни Мурат, ни Шамиль. Хватит командовать русским. Чеченцы ничем не хуже.

* * *

Был уже полдень. Алексей вместе с командой шли буквально попятам за отрядом. Было решено не ввязываться в бой до тех пор, пока боевики не выйдут к горному аулу, иначе могли бы пострадать заложники. Расстояние между бандой и преследовавшим отрядом сократилось до 30 минут. Единственным опасением было то, что вертолет, облетевший гору и обнаруживший бандитов, не заметил среди них пленных. Майор подбадривал Алексея:

- Не волнуйся, скоро уже аул. Там открытая местность. Часа через полтора-два они дойдут до него. Я посмотрел на карте - село небольшое. Я вызвал подкрепление. Сейчас туда на двух вертушках подлетят десантники и блокируют подступы. Мы сзади их накроем. А потом будем проверять каждый дом. Если будет сложно, вызовем еще вертушку с подкреплением. Нам готовы помочь.

Но Алексей не слушал майора. Он то лучше него знал, что означает попасть в плен к мусульманам. Одному ему знакомому пришлось пережить плен еще во время афганской войны. Он пробыл у них только неделю, но насмотрелся такого, что сейчас состоит на учете в псих-диспансере.

Конечно, могло все быть иначе, если бы Алексей с Тамарой остались жить в его родном Ростове, где они и познакомились на дискотеке, когда он учился в высшей школе милиции, а она в педагогическом институте. Нет, это было вовсе не Тамарины капризы переехать к ней. Они вместе сделали выбор, либо ютиться в ростовской квартире его родителей и, стоя в очереди, ждать мифического улучшения жилья, либо ехать в отдельный просторный дом в Дагестане, где жили родители Тамары, тем более дом, по русским меркам, можно было считать настоящим катеджем. Была вначале у Алексея проблема с местным языком, однако Тамара, будучи учителем, довольно быстро научила его общаться с местными жителями. Все эти годы жили они очень не плохо, все уважали Алексея за то, что справедливо относился ко всем без исключения и по первой просьбе готов был прийти на помощь. Кто же тогда, почти восемь лет назад, думал о том, что всегда мирный и гостеприимный Кавказ превратится в полыхающий очаг бесконечной войны.

* * *

Солнце начало опускаться к вершинам гор, когда отряд вместе с заложниками вошел в маленький горный аул, состоящий из шести дворов. Ноги Тамары отказывались слушаться, и единственным желанием было лечь и вытянуть их. На протяжении всего перехода было еще две остановки на привал, кроме той, когда Тамаре пришлось претерпеть стыд и унижение от похотливого наемника на глазах у своих детей. Они бы, наверное, и не дошли до этого села, если бы ей не помогли три чеченца средних лет. Один постоянно нес на руках Оксану, а два других иногда брали на руки старших дочерей. Казалось, что эти три горца по-человечески жалеют Тамару и маленьких девочек, которых закружил беспощадный молох этой войны, развязанной большими людьми в Москве из-за какой-то нефтяной трубы.

Местные жители встретили приход отряда доброжелательно. На улицу вышли мужчины, позади них столпились их жены и матери, а под ногами путалась детвора. Джихар и Головко отозвали в сторону местных мужчин и несколько минут говорили с ними о чем-то, вероятно договариваясь о расквартировки своего подразделения. Как ни странно, но вечно несогласные с всякими мужскими решениями, женщины сразу засуетились, и что-то по-чеченски приказав детям, разошлись по домам. Они стали освобождать два дома для ночлега и отдыха, перебираясь к соседям. Тамару с дочерьми закрыли на замок в сарай с досками, дровами и сеном позади дома. Она осмотрелась: сарай представлял собой довольно большое помещение с маленьким окошком. Около стены стоял верстак, покрытый стружками, несколько деревянных ящиков около него, в другом углу лежали сложенные дрова, а у противоположной стены было сложено сено. Расстелив на полу немного сена, только теперь она смогла лечь и, сняв кроссовки, вытянуть измученные ноги. Дочери расположились рядом.

- Мамочка, Что с нами будет? - спросила Наташа, обнимая и прижимаясь щекой к лицу матери.

- Не знаю, дочка. Наверное, теперь увезут в глубь Чечни или попробуют обменять на своих у русских.

Она и сама не раз задумывалась о том, что ждет ее впереди. Поговаривали, что заложников и пленных заставляют работать как рабов. Но это мужчин. А что они могут придумать для женщины с тремя детьми. О себе она беспокоилась меньше всего - главное, что бы дети были в порядке. Под эти неутешительные мысли она уснула, и проснулась только тогда, когда открылась дверь и тот самый чеченец, который нес на руках Оксану, вошел в сарай с дымящейся кастрюлей и полиэтиленовым пакетом, в котором лежали ложки и два больших блина лаваша домашнего приготовления.

- Я тут вам поесть принес. Это суп. Потом воду принесу, пить...

- Спасибо Вам огромное.

- Ничего-ничего. Кушайте на здоровье. Детишек разбудите, - пусть покушают тоже.

Тамаре было приятно, что не все чеченские боевики потеряли человеческий облик, что есть еще среди них хорошие добрые люди.

Дети жадно набросились на незамысловатую еду, и вскоре на лицах измученных девочек, впервые за этот день промелькнули очаровательные улыбки. Тамара как могла, приободряла детей, стараясь убедить, что все будет хорошо, что, может быть, они попадут к хорошим людям, или их обменяют на пленных боевиков. Хотя сама, надеясь на это, не верила, что удастся спастись, и что новые испытания и новые унижения еще впереди. Похоже, что старшая дочь тоже понимала это. Много раз перед ее глазами всплывала картина голой мамы, на коленах, со слезами на глазах, сосущей член мужчины. Девочка понимала, что она, мать и ее сестры сейчас полностью во власти боевиков, которые могут сделать с ними что угодно, и единственной надеждой был папа. Но где он?

* * *

- Облажались мы с тобой, капитан! - проговорил медленно майор, рассматривая через оптический прицел винтовки цепочку боевиков, наконец-то вышедших из "зеленки" на отрытое место. - Я среди них не вижу ни женщину, ни детей.

- Как это не видишь! - Алексей выхватил у него винтовку и припал к окуляру прицела. При оптическом приближении можно даже было рассмотреть небритые лица чеченцев, но среди них не было ни одного пленного - все были мужчинами с оружием в руках.

- Вот, суки, куда же они могли деть их? - майор развернул топографическую карту. - Ведь мы шли попятам за ними, и дорог других нет. Может у них тут в горах бункер, какой есть?

- Да нет тут никаких бункеров! Они нас просто на*б*ли... Они разделились и увели куда-то в сторону заложников... Дай сюда карту... Вот видишь тропку, а вот еще одну. Они могла по любой из них уйти... Блядь, что же теперь делать?... Где их искать?

- Не паникуй, капитан! - пытался успокоить его майор. - Никуда они не денутся. Сейчас свяжусь с "вертушкой", и найдем их.

- Где найдем?! В горах? Да ты когда-нибудь до этого бывал в горах?

- Я, капитан, между прочим два года лейтенантом в афгане отвоевал, так что сопли не распускай. Найдем твою жену и детей. Еще до темноты часа три- четыре есть. Так что найдем... Так, собираемся и идем назад. По дороге вертушка нас подхватит.

Он скомандовал:

- С этим отрядом прикрывать с тыла остается старший лейтенант Акимов и лейтенант Карпенко. Душманов у села должны встретить наши... Так. Со мной и капитаном пойдут четыре бойца. - Он назвал фамилии солдат. - Вопросы есть?

Вертолет, прилетевший через, буквально 30-40 минут, завис низко над землей, выбросив веревочную лестницу. По ней вскарабкались шесть человек, и вертолет, сделав крутой разворот, полетел низко над землей прямо над тропинкой.

- Вот эта тропа ведет в сторону старой кошары в семи километрах на юго-восток. Если они свернули туда, то мы настигнем их через 10 минут. Пытаясь перекричать шум двигателей, объяснял Алексею майор. - А вот эта дорога ведет в село Хост-Юрт. Туда дальше лететь. Сначала проверим кошару.

Километра за полтора до намеченной цели, вертолет снова взмыл высоко в воздух и, разбрасывая осветительные ракеты начал заход на убогое строение. Сверху казалось, что кошара пустая, но, зная какие строят убежища чеченцы по опыту прошлой войны, решили проверить наверняка. Высадив отряд за триста метров, вертолет, продолжая кружить, ждал, когда два офицера и четыре солдата доберутся до старого сарая, готовый в любую минуту прикрыть их с воздуха.

Обследовав все строение, всем стало ясно, что здесь никого не было, по крайней мере, год, тем более сейчас - никаких следов, никаких подвалов.

- Да, капитан, мы снова не там где должны быть, - прокричал майор, забираясь в приземлившийся вертолет. - Теперь полетим по той, другой тропе.

Вертолет снова набрал высоту, а потом, спустившись до самых крон деревьев, полетел в обратную сторону.

- Ну-ка. Зависни здесь, - попросил майор летчика. - А теперь приспустись пониже. Я пошлю одного бойца проверить, вон ту пещеру у ручья... Солдат, возьми рацию и спускайся на тросе. Посмотришь около пещеры, или что там, грот что ли? Внутрь не ходи доложишь, есть ли следы. Может, они там прячутся.

Солдат быстро спустился по тросу вниз и перебежками от камня к камню приблизился к пещере.

- Товарищ майор! Тут нет никакой пещеры. Только грот. Но они тут были. Ели тушенку...

- Тебе только тушенка нужна. Посмотри, есть ли следы гражданской обуви?

- Да, есть. И детские следы тоже.

- Ну, цепляйся за трос. Летим дальше. - Майор улыбнулся и уже теперь обратился к Алексею: - Видишь, а ты волновался. Все целы. Мы на правильном пути... В село на "вертушке" не полетим - собьют на хер! Высадимся километра за два-три, чтоб звука не слышали, и будем подбираться втихаря. По моим расчетам их, духов, не больше 10 человек. Это нам под силу...

* * *

Начало быстро темнеть, поскольку солнце уже 20 минут как село за горизонт.

Тамару разбудил скрип открываемой двери, девочки продолжали спать. В двери показался силуэт Джихара. Она привстала и машинально заправила свою порванную блузку глубоко внутрь джинсов. С ехидной похотливой улыбкой на лице Джихар медленно подошел к поднявшейся на ноги Тамаре.

- Ну, что, красавыца, позабавимся с тобой? - он резко привлек к себе стройное тело женщины.

- Не трогай меня, сволочь! Убери руки!

- Не хочешь со мной? С русским не сопротивлялась! Хотела! А чеченцем брезгуешь? - ухмыляясь сказал он и впился поцелуем в ее губы, дыша смесью перегара, лука, чеснока и анаши.

Тамару чуть не стошнило от этого запаха, и она машинально сплюнула на пол.

- Плюешься, сюка! - Джихар со злостью раскрыл порванную блузку на груди женщины и резким движением сорвал с груди лифчик.

Освободившиеся от одежд упругие полные груди призывно глянули двумя твердыми сосками на боевика. Он, влекомый этим соблазнительным видом, прижался лицом к ним и укусил сильно в сосок, одновременно пытаясь расстегнуть джинсы на женщине. Тамара взвизгнула от боли. От вскрика матери проснулись все три девочки.

- Не трогайте маму! - Пыталась защитить ее старшая дочь Наташа.

- Не трогайте! - вторила ей средняя Оля.

Обе девочки подбежали к матери и пытались оторвать от нее прилипшего мужчину. Он отмахивался от них как о назойливых мух, тем временем расстегивая штаны, хотя девочки со всей силой кулаками били его по спине. Наконец, он развернулся, и со всей силой ударил в живот ногой Наташу и здоровым кулаком Олю. Обе девочки упали на пол: Наташа не могла разогнуться от сведенного дыхания, а из уголка рта Оли потекла тонкая струйка крови. Самая младшая дочь сидела на сене и громко плакала, глядя на то, как грязный чеченец насилуют ее маму. Тамара пыталась сопротивляться, но Джихар со всей силой обрушил мощный кулак ей в челюсть, и она почувствовала, теряя сознание, как в глазах становится темно. Стянув джинсы с бесчувственного тела женщины, он упал на него сверху. Рыча, он резко дергался всем телом, утоляя взбунтовавшуюся похоть, но недолго. Буквально через минуту его голые ягодицы задрожали мелкой дрожью, а еще через 30 секунд он встал с удовлетворенной улыбкой с тела женщины.

Заправив еще влажный член в штаны, он закурил, прошелся по сараю, успокаивая дыхание, и присел на корточки рядом с Наташей. Повернув к себе ее лицо и глядя в заплаканные глаза, улыбаясь, спросил:

- Что, маленькая блиад, а ты тожи такжи хорощо сосешь х*й, как твой мама?

Девочка молчала, испуганно глядя на небритую рожу боевика.

- Что молчишь? Хочешь мой х*й пососать? Не молчи! - он хлопнул ладонью по щеке маленькой девочки и начал снова расстегивать штаны.

- Мой папа придет и убьет тебя, - тихо, с ненавистью в голосе проговорила Наташа, за что схлопотала тут же вторую пощечину.

- Твой папа тебя не найдет. А найдет, я сам его пристрелю вот этим пыстолэтом. Поняля? Теперь будешь делать, все, что тебе скажу, а то пристрелю и твой мама, и дэвочек.

Мускулистыми руками он захватил тонкое хлопковое платье Наташи и порвал сверху до самого низа. Грубо он сорвал его с нее, и теперь 7-летняя девочка сидела в одних только белых трусиках. Толстые, колбасо-подобные пальцы Джихара залезли внутрь маленьких трусиков и потянули их вниз. Девочка дрожала, а слезы катились из ее глаз вниз по щекам. Он поднял девочку, подхватив рукой между ее ногами, и посадил на стоящий тут же в сарае верстак. Рука его сильно сжала нежную девственную промежность, заставляя девочку вскрикнуть от боли и отстраниться от грубой руки.

- Молчи, сука! Не то я убью тебя и твоих сестер!

Наташа замерла, позволяя мужчине делать, что ему хотелось. А Джихар достал из штанов полутвердый толстый член и, взяв руки девочки, обернул ладони вокруг горячего влажного ствола. Руки маленькой девочки были настолько малы, по сравнению с толщиной уже напрягшегося монстра, что пальцы одной руки не могли полностью обхватить эту дубинку. Он обхватил руками маленькие руки девочки и стал двигать их вверх-вниз вдоль ствола.

- Делай, как я показал!...

Наташа продолжала обеими руками массировать уже затвердевший член, а Джихар пальцами руки начал протирать промежность ребенка. Его возбуждение нарастало. Ему нестерпимо хотелось сейчас же впереть свой член в узкую глубину детского тела, и он схватил тонкие стройные ноги и раздвинул их широко. Грубой рукой он сорвал маленькие трусики, обнажив беззащитный мягкий безволосый холмик лобка. Однако очнувшаяся Тамара, увидев эту гнусную сцену, преодолевая боль, вскочила на ноги и бросилась на Джихара, пытаясь оттащить его от дочери. Однако силы были неравны, но Тамара снова вскочила на ноги и опять набросилась на бандита, отчаянно и истерично крича:

- Люди, помогите, он насилует моего ребенка!!! Неужели нет здесь людей!!!...

Мощный удар в челюсть заставил замолчать женщину. Однако дверь в сарай открылась, и вошел тот самый чеченец, который нес всю дорогу Оксану. Увидев эту сцену, он бросился на Джихара, пытаясь отбросить его от верстака, но обезумевший от похоти Джихар, со всего размаха ударил пожилого чеченца, что тот упал.

- Джихар, ты что! Это же ребенок! Ради Аллаха, приди в себя! - кричал то по-чеченски.

- Какой Аллах! Это русская блядь!

- Это ребенок! У тебя же была дочь!

- Мою дочь убили русские, когда бомбили Грозный! - Джихар эту фразу крикнул по русски.

- Все равно, я тебе не позволю... - Чеченец вскинул автомат и направил дуло на Джихара.

- Ты против командира? Ну, стреляй!!! ... Стреляй!... Я знал, что ты всегда любил русских... Ты не выстрелишь, потому что ты и в русских ни разу не стрелял... - рука Джихара медленно нащупала в кармане ручку пистолета. - Ну, стреляй!!!... - снова крикнул он, опять по-русски.

Мгновенно, резко повернувшись к вооруженному чеченцу, Джихар, выхватив пистолет, ни на секунду не задумываясь, выстрелил подряд три раза в него. Все три пули попали в груди в голову чеченца. Тот, даже и не ожидал, что Джихар может выстрелить в него. Он даже не снял автомат с предохранителя. С изумленным выражением на лице он покачнулся и рухнул замертво на пол.

- Вот так делают с предателями... - ухмыльнулся бандит, победно оглядев вокруг.

- Что за стрельба? - в сарай вбежал капитан Головко.

Он увидел труп чеченца, пытающуюся встать Тамару, голую Наташу, в ужасе замершую на верстаке и прижавшихся друг к другу в страхе младших детей. Кажется, он все понял без слов.

- Эта сука убила Тагира. - ответил Джихар. - Он вытащила у меня пистолет и убила. Хотела, наверное, его первым, а меня потом, ведь у него автомат...

- Он врет! - пыталась возразить Тамара. - Это он его убил. Он хотел...

- Молчи, сука! - прошипел Джихар, а то убью. - Она выхватила пистолет, стрельнула, а я выбил его у нее из рук.

- Ладно, Джихар, не оправдывайся! И так все ясно! - Головко с ехидной улыбкой глянул на Тамару. - Конечно, она его убила, ведь не ты же! - он хлопнул по плечу Джихара.

Тамара зарыдала от обиды, несправедливости и безысходности положения.

- Надо преподать урок этой семейке, - продолжал Головко. - Я вижу, ты уже, наверное, хотел наказать вот эту потаскушку. - Он показал на дрожащую Наташу. - На-ка тебе вот это, пригодится.

Головко протянул пару наручников Джихару.

- Ты тут начинай их воспитывать, а я сейчас приду, и кого-нибудь возьму в помощь, кто заслужил. - Капитан подошел к трупу чеченца и выволок его из сарая. Дверь за ним захлопнулась.

Джихар с самодовольным выражением лица подошел к Тамаре и, зло ухмыляясь, схватил ее за лицо

- Поняла, сука, тут ты никто! Здесь я командую, а ты и твои девки будете делать все, что я прикажу. - Он защелкнул одно кольцо наручников на запястье ее правой руки, и, толкнув ее в угол сарая, пристегнул другое к металлической скобе, вбитой в стену.

Голая женщина с опухшим разбитым лицом стояла прикованная к стене. Теперь она уже ничем не могла помочь своим детям. Никаких надежд на спасение не оставалось. Ее отрешенный взгляд наводил на мысли, что она уже тронулась разумом.

- Ну, что, хочешь еб*ться? - Джихар подошел к Наташе и, схватив ее за талию, придвинул к краю стола. - Твоя мама уже попробовала мой х*й, сейчас и ты попробуешь!

- Нет! Пожалуйста! Не надо!...

Джихар грубо толкнув ее спину, раздвинул широко ноги девочки и, плюнув на ладонь, провел ею по маленькой нежной промежности.

- Тебе понравится! Я знаю! Маме понравилось... - чеченец прижал раздувшуюся до размеров гранаты РГД-2 головку напрягшегося члена к безволосым губам киски ребенка.

Мыча, толчком он впихнул первые 2-3 сантиметра его огромного монстра внутрь 7-летней девственницы. Наташа закричала от боли, чувствуя, как рвется узкое отверстие ее напряженной маленькой писечки. Грубо схватив маленькую девочку за талию, он со всей силой толкнул вперед тело, вкладывая в этот толчок всю его ненависть к русским. С триумфальным животным ревом он, прорывая сопротивление, загнал свой гигантский инструмент в тело ребенка, ощущая, как, разрывая нежные ткани ее узкого влагалища, он вламывается в горячую глубину ее живота.