Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Простые рассказы - Феликс Давидович Кривин на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

- Анекдот должен быть анекдот, а дело должно быть дело. Нельзя любовь и дружбу переносить на быков, иначе мы никогда не решим мясную проблему. Мораль хороша, когда решена мясная проблема.

- Так ли она хороша? - усомнился гость.

Загогуля в третий раз за вечер вздохнул:

- Какая там мораль! Мораль давно уже сидит в тачке.

- Ну, я пошел, - сказал директор школы Андрей Андреевич, который после шестой рюмки всегда шел спать.

1980

ДАЛЕКО ЗА СПИНОЙ

Дядя Федя вышел на пенсию, оглянулся и увидел свою жизнь. Прежде он редко на нее оборачивался. Он даже не задумывался, есть она там или нет, а она, оказывается, неотступно брела за ним и теперь, устав от долгой дороги, прилегла за его спиной - вся как на ладони.

Где-то там, в ее начале, до сих пор стреляло и гремело - была война. Другие жизни обрывались, а его текла и текла, как тоненький ручеек сквозь пожары и стихийные бедствия. И вот дотекла до пенсии. Чудеса!

Там, где кончалась война, дядя Федя увидел себя на базаре большого города. Он продавал картину. Тогда многие кормились живописью. Кошечек рисовали, собачек. Лирические картинки с душевными надписями.

Дядя Федя тоже решил подработать живописью, хотя его больше увлекала литература. Но литературой подработать нельзя - так, чтобы написал и сразу на продажу. Правда, есть и такие, что пишут на продажу, но на базаре это не продашь, непременно нужно где-нибудь напечатать. И все же любовь к литературе воспитала у дяди Феди вкус не только к занимательной форме, но и к глубокому, серьезному содержанию. Он не стал рисовать собачек и кошечек, а выбрал более достойный и даже знаменитый сюжет: Иван Грозный убивает своего сына.

Дядя Федя никогда не видел эту картину в подлиннике и срисовал ее с репродукции, напечатанной в каком-то журнале. Там, в журнале, картина была уменьшена, а он ее увеличил, так что получилось опять, как в подлиннике, только нарисовано похуже.

Все на картине дяди Феди было, как на картине Репина: и кровь, и смерть... Но время было не то, чтоб кого-то удивить кровью и смертью. Может, потому на картину и не было покупателей.

Дядя Федя стоял с картиной долго, чуть ли не целый день. Внутри у него было сухо и пусто, как будто там поместилась вся Голодная степь, о которой он читал в учебнике географии. Так и простояли целый день на базаре втроем: один наяву, двое на картине - и неизвестно, кто из них хуже выглядел: убитый сын, безумный отец или он, дядя Федя, не нарисованный, а живой, посторонний в сюжете великого Репина.

Но вот перед картиной остановился пожилой лейтенант, в очках с металлической оправой. Тогда еще встречались пожилые лейтенанты в очках, с глазами, внимательными и мудрыми, как у полковников. Старые интеллигенты, которых жизнь постоянно отрывала от их интеллигентных дел: то в революцию, то в эмиграцию, то на строительство каналов, то на войну.

Пожилой лейтенант стоял перед картиной дяди Феди, как в Третьяковской галерее, только в значительно большей толчее. Наконец он спросил:

- Сто рублей за картину будет не мало?

Сто рублей в то время было мало, очень мало. Для тех, кто имел сто рублей. А для дяди Феди это было целое состояние. На сто рублей можно было купить буханку хлеба.

- Вот вам сто рублей, - сказал лейтенант. - А картину оставьте у себя и больше никогда ничего такого не рисуйте.

Там, в на-чале жизни, дядя Федя почувствовал себя оскорбленным. Получалось так, будто ему подали милостыню.

- Если не берете картину, забирайте свои деньги, - сказал он, хотя в Голодной степи уже начинались голодные бури.

- Хорошо, я возьму картину, - сказал лейтенант. - Я понимаю, вы любите Репина... Но зачем же зарабатывать на любимом?

Там они и расстались - в начале жизни. В начале дяди Фединой жизни, а у лейтенанта это было уже ближе к концу.

А сейчас и жизнь дяди Феди была ближе к концу. Он смотрел на нее, лежащую за спиной, узнавая места, события, лица... Вон там он учился... А там работал редактором... Не художником, не писателем, а издательским редактором... До самой пенсии, всю свою жизнь...

Он любил литературу и, наверно, мог что-то и сам написать. Но он боялся, что это будет, как с картиной Репина. Что-то такое, что уже было и лучше было, чем он мог бы написать...

Он помнил слова своего первого и единственного покупателя: "Нельзя зарабатывать на любимом".

1986

УЛИЦА ПАМЯТИ

Постойте, постойте, разве Бебель жил в Одессе? Это Бабель жил в Одессе, а Бебель жил в Германии. Но почему же тогда улица называется именем Бебеля, причем улица не в Германии, а в Одессе? Или, может, в Германии есть улица Бабеля? Может, между Германией и Одессой заключен договор: мы будем называть свою улицу Бабеля, а вы - Бебеля?

А может, это Бебель жил в Одессе, а Бабель в Германии?

- Здравствуйте, мадам прокурорша!

Мадам прокурорша не живет на улице Бебеля, просто она иногда вспоминает о ней. Иногда вспоминается одно, иногда другое, но чаще забывается, чем вспоминается. А живет она на углу Богдана Хмельницкого и Шолом-Алейхема тоже два хороших человека встретились в Одессе и разошлись, вернее, улицы их встретились и разошлись...

- Здравствуйте, мадам прокурорша!

Уже давно нет на свете ее прокурора, а она все еще мадам прокурорша. К таким профессиям люди относятся с уважением. Сколько лет прошло, а они помнят, хотя пора бы забыть.

И адвоката тоже нет. Все они росли вместе на улице Бебеля (или Бабеля?), играли в разбойников, потом - в фанты, в мнения... Адвокат однажды оскандалился, когда кто-то во время игры в мнения признался ему в любви. Он сразу указал на нее, потому что ему так хотелось. Ему очень хотелось, чтоб она призналась ему в любви, а это, оказалось, признался прокурор, и все над адвокатом смеялись. Адвокат долго обижался на прокурора, но потом они помирились, потому что вообще-то они были друзья.

Да, они были друзья, вместе готовили уроки, причем адвокат всегда списывал у прокурора... Нет, это прокурор списывал у адвоката... Что это такое делается с памятью? Прокурор так хорошо списывал, что получал даже лучшие отметки, чем адвокат. Потом они вместе учились на юридическом факультете, вместе влюбились в нее, и тут прокурор так хорошо списывал письма адвоката, что она стала мадам прокуроршей. Какую-то роль здесь сыграла внешность прокурора, который был от природы большой человек, а маленькому адвокату, чтобы стать большим, нужно было много учиться и работать, и все равно он оставался таким же маленьким.

Когда они выступали на процессе, адвокатом заслушивались, а на прокурора засматривались. У них во дворе жили две собаки: Кусай и Целуй. Кусай был здоровенный бульдог, а Целуй - комнатная собачка. Так это примерно выглядело, когда прокурор и адвокат выступали на процессе.

Лучше один раз услышать, чем сто раз увидеть. Нет, не так. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Что-то совсем у нее плохо с памятью. Один раз увидеть - может быть, но когда она стала видеть прокурора каждый день, ей все чаще хотелось услышать адвоката. У адвоката были и другие преимущества: он одевался и ел, как ребенок, а зарабатывал, как взрослый человек. Так говорил мамин папа... нет, папина мама, которая желала счастья своей внучке.

Внучка стала прокуроршей, хотя в душе она была адвокатшей. Ей больше нравилось, когда защищали людей, чем когда их обвиняли.

Прокурор только и делал, что обвинял. И наконец она ушла от него к адвокату. Она сказала, что не может жить с человеком, который только обвиняет людей. Она тогда хорошо говорила, потому что не забывала слова, ей не приходилось так много вспоминать, чтобы сказать одну-единственную фразу.

И что же ответил ей адвокат? Он сказал, что сам мечтал стать прокурором. Просто у него не получилось, поэтому он адвокат. Он сказал эту неправду, как адвокат: защищая интересы друга своего прокурора.

Но когда его самого обвинили, защищать его было некому. Прокурор пытался, но что он мог, прокурор? Защищать он не научился.

Она долго ждала адвоката. Уже с войны люди повозвращались, уже повозвращались и издалека, а его все не было. Вот тогда она от кого-то услышала, что адвокат погиб на фронте. От кого она это услышала? Да, конечно, от прокурора. Он даже, помнится, говорил (что помнится? Ничего не помнится...), он говорил, что встретился на фронте с адвокатом и адвокат вынес его на себе...

Хорошо, что прокурор так сказал. Она не верила, но все равно хорошо, что он так сказал. Значит, он умел сказать о человеке и что-то хорошее. И на памятнике прокурору, когда прокурор умер и она поставила ему памятник, она написала несколько слов про адвоката. У него не было своего памятника - где же еще можно было о нем написать? Она написала, что здесь лежит человек, спасенный при жизни другим человеком, который лежит неизвестно где, но о котором тоже нужно помнить на этом кладбище. Потому что, если б жизнь сложилась иначе, он мог бы лежать на этом кладбище...

- Здравствуйте, мадам прокурорша. Вы не против, если я посижу с вами на скамеечке?

Рядом с ней садится такая же старая женщина, с такими же больными ногами.

- Вы меня не помните? Мы с вами встречались в суде. Я часто бывала в суде по делам моего покойного мужа. По каким делам? Ну, не будем об этом говорить. У каждого свои дела, так уже заведено в мире... Я, когда вас увидела, будто помолодела на тридцать лет... Знаете, я недавно была в суде. Там совсем, совсем другие люди...

1981

СКАЗКА

Дедушка говорит:

- Хочешь, я расскажу тебе, как ящерица меняла свой хвост?

Такой сказки еще нет, но дедушка знает, что она будет. Он даже не очень задумывается, просто рассказывает, а сам думает о другом.

- Однажды ящерица встретила слона, и понравился ей его хобот. У слона и вправду хобот замечательный, такой бы хобот нам с тобой, мы бы знаешь как выглядели?

- У людей не бывает хоботов, - объясняет дедушке Миша.

- Не бывает, - вздыхает дедушка. - А жаль. С хоботом было бы веселее.

- А мне и так весело.

Ему весело. Такая у него веселая жизнь.

- И говорит ящерица слону: "Давай меняться, слон. Я тебе хвост, а ты мне хобот". - "Хвост у меня уже есть, - говорит слон. - Там, сзади посмотри". Побежала ящерица на ту сторону слона. Слон большой, пока добежала. Смотрит - хвостик. Куценький по сравнению со слоном. Побежала назад. "Разве ж это хвост? Он же, наверно, у тебя не снимается?" - "А чего ему сниматься? Не на вешалке висит". - "А мой снимается, хоть и не на вешалке".

Миша уже знает, что у ящерицы хвост отделяется, если за него схватишь. Но попробуй схватить. У них во дворе все пробовали - ни у кого не получалось.

- "А зачем мне, чтобы хвост снимался? - говорит слон. - Он легкий, с ним не тяжело". - "А вдруг кошка?" - "Какая кошка?" - "Ты что, не знаешь, какая кошка?"

Дедушка рассказывает, а сам думает о другом. Когда-то давно был у него друг, которого тоже звали Мишей, как внука. Были они тогда еще молодые, дело было еще до войны. И получил дедушка однажды пакет с дополнительной инструкцией: вскрыть пакет в присутствии друга Миши. Дедушка часто бывал в доме у Миши, своей семьи у него еще не было, вот он и отдыхал у Миши, в его семье. Жена у Миши была хозяйка, вкусно готовила, и они всегда звали дедушку, чтобы он приходил к ним обедать. Он, конечно, приходил к ним не для того, чтоб обедать, а просто он любил этих людей. Очень они ему нравились, и всему поселку было известно, что он любит у них бывать. Поэтому дедушка не удивился, что пакет ему посоветовали вскрыть в присутствии Миши: если нужно вскрыть при свидетеле, то Миша как раз подходит. Он в поселке уважаемый человек. Хотя и молодой. В то время было много таких людей: и молодых, и уважаемых.

- Слон даже немного смутился: "Вообще-то я знаю кошку, только не очень хорошо. Она иногда крутится у меня под ногами". Ящерица усмехнулась. Ты никогда не видел, как усмехается ящерица? Это нехорошая усмешка, она совершенно не красит ящерицу. И вот ящерица усмехнулась этой усмешкой и говорит: "Вот когда кошка схватит тебя за хвост, ты пожалеешь, что он не снимается." - "А твой снимается?" - "Конечно. Стала б я иначе его носить. Будешь носить, спасибо скажешь. Допустим, кошка схватит, ты оставишь ей хвост, а сам убежишь." - "Куда же я убегу?" - засмеялся слон. "Куда-нибудь. В безопасное место".

- Слон не боится кошки, - квалифицированно заявил Миша.

- Он и сам думал, что не боится. Потому и посмеялся над ящерицей. А потом прошел день, другой, и слон забеспокоился: а вдруг действительно кошка схватит его за хвост?

В тот вечер они с другом Мишей сидели долго. Поужинали, от выпивки дедушка отказался, зная, что им еще предстоит дело, нужно было только дождаться, когда жена Мишина пойдет спать, потому что о ней в инструкции ничего не говорилось.

Жена сначала дочку уложила, той тогда еще и годика не было, а потом и сама легла, видя, что дедушка уходить не торопится.

Когда все в доме стихло, дедушка вынул пакет.

Миша был в поселке уважаемый человек, и он не удивился, что какой-то пакет нужно вскрыть в его присутствии. Он сказал только:

- Могли бы просто прислать на мое имя.

Нет, нельзя было прислать пакет на Мишино имя. Потому что было в пакете сказано, что дедушка должен Мишу арестовать.

Это было для обоих большой неожиданностью. Правда, время было такое, многих арестовывали, кто был на виду, но чтоб друг арестовывал друга...

Но ни у дедушки, ни у Миши даже не возникла мысль, что они могут не выполнить распоряжения, что дедушка может дать Мише скрыться, а Миша тайным образом куда-то уйти. Они верили: там разберутся.

Миша сказал:

- Ты только жене не говори. Она кормит, ей нельзя волноваться. Меня задержат ненадолго, зачем ей зря переживать...

Он написал жене, что его срочно вызвали в область. Его среди ночи вызывали не раз, такая была у него работа.

И дедушка увел Мишу от праздничного стола, за которым они только что вдвоем угощались. И все, кто им встретился по пути, думали, что это Миша провожает дедушку, а на самом деле дедушка провожал Мишу...

- Слон все больше думал о кошке: а вдруг она схватит его за хвост? Хоть она и маленькая и ходит где-то там, у самой земли, а вдруг она подпрыгнет? Или полезет по задней ноге? То и дело у него начинала чесаться нога, и ему казалось, что по ней лезет кошка.

- Она не лезет, - успокоил дедушку Миша. - Кошка боится слона.

- Он же об этом не знал. Его напугала ящерица, а когда слона напугаешь, он и мышки испугается, не то что кошки. И он пошел к ящерице и сказал: "Давай меняться. Я тебе отдам свой хобот, а ты мне этот хвост, который снимается. Чтоб я мог его оставить, а сам убежать".

- А как он снимет свой хобот?

- Вот видишь, об этом они не подумали. Для того, чтоб поменять хвост на хобот, нужно, чтоб снимались один и другой. Но ничего, ты подожди, сейчас они об этом догадаются.

Жена друга Миши недолго верила его записке. Пришлось ей сказать, что Мишу задержали в области для проверки. Когда человек занимает такую должность, его приходится проверять. И разве одного Мишу задержали для проверки?

Дедушка был на такой работе, что он мог знать многое, но не о многом мог говорить. Он даже попытался сам что-то выяснить, но ему сказали, что выяснять не надо.

Дедушка понял и перестал выяснять. Жена Миши уехала из поселка подальше от сочувственных и недоброжелательных взглядов. Она писала дедушке письма. Она не знала, что он ее мужа арестовал. И он ей на все письма отвечал, потому что не считал себя виноватым. Это он уже позже начал считать себя виноватым, поняв, что человек в ответе за каждое свое действие и даже за бездействие - тоже в ответе. А тогда он этого не понимал. Он считал, что просто выполнил приказ, который мог выполнить любой на его месте.

Потом переписка их прервалась - на все годы войны. А после войны дедушка узнал, что Мишина жена погибла в оккупации. Девочка осталась у соседей, росла среди их детей. Дедушка ее забрал, сказав, что он отец девочки.

С тех пор никто не знал, что он не родной отец девочки. И когда дедушка женился, он жене тоже не сказал. Она думала, что растит его родную дочку.

Не надо было вспоминать об ее отце. Он и не вспоминал. А потом, когда уже стало надо, когда отца оправдали, - дочка выросла и любила дедушку как отца. Ей-то все равно, кого любить, а у дедушки не было других детей, как же он мог лишить себя единственной дочери?

- Они очень скоро догадались, что нельзя сменить хобот на хвост, если хвост снимается, а хобот не снимается. Но слон так дрожал и так боялся кошки, что ящерица его пожалела. Тем более, что такой большой хобот, даже если б он снимался, она бы не унесла. И ящерица, обдумав все это, сказала: "Знаешь что? Возьми себе мой хвост и оставь себе свой хобот. У меня хвост все равно новый вырастет, так что мне не жалко".

- А у нее скоро вырастет? - забеспокоился Миша.

- Скоро. У ящериц хвосты быстро растут. Вообще у таких, как ящерица, все быстро зарастает.

Напрасно он не признался Мишиной жене, что арестовал ее мужа. Теперь он бы сказал, но говорить некому. И дочери не скажешь... Не потому, что ей все равно, кого любить, - теперь-то он понимает: не все равно, не все равно это!.. Но сказать это - значит отнять у нее счастье. Дать правду и отнять счастье - какой неравный обмен!

- И слон взял ее хвост?

- Взял. Он слегка наступил на хвост, потому что иначе он у ящерицы не снимался. Чтобы хвост у ящерицы снимался, его кто-то должен взять или на него наступить. Он наступил совсем легонько, чтобы не раздавить хвост, а ящерица отбежала в сторону.

- И слон больше не боялся?

- А что ж ему бояться? Теперь у него был хвост, который снимался во всех опасных случаях. Пусть бы кошка попробовала, пусть бы ухватила его за хвост. А кроме того, слон вообще больше кошки. Он может не бояться кошки. И хвост ему нужен просто так, для успокоения.

1981

ПАМЯТИ ЭКЗЮПЕРИ

Вы помните Маленького Принца? Чтобы вернуться на свою планету, он должен был умереть на Земле. Сколько лет прошло, уже в Автор Принца умер и улетел на свою планету, а Маленький Принц все еще бродит по Земле.

Недавно я встретил его. Это было на маленькой станции, где поезда стоят не больше минуты. Когда все поезда ушли, все пассажиры уехали и приехали, а зал ожидания заперли на замок до рассвета, ко мне подошел Маленький Принц.

Он очень изменился. Вырос, повзрослел, поседел. Но в его глазах отражалась его планета.



Поделиться книгой:

На главную
Назад