Дикарка. Неизвестный маршрут

– Конечно, – сказал Бородин. – Он ведь встречался со мной и просил кое-каких консультаций. Насколько я ориентируюсь, его послали собрать досье на члена Думы Кравченко, известного в некоторых кругах под кличкой Цезарь. Это пересекалось с областью наших интересов. И я, естественно, поделился всей информацией о здешних делах, какой располагал. Насколько я могу судить, господина Сабашникова это вполне устроило, и больше мы не встречались.

– Что его интересовало?

– Связи Кравченко, сделки, деятельность легальная и скрытая от общественности... Полный набор. Если хотите, я пришлю вам копии на дискетах. У вас есть ноутбук?

– Разумеется.

– Где вы остановились?

– В «Жемчужине Сибири». Номер триста шесть. Через час я там буду.

– Вот и прекрасно! Все материалы вам доставит кто-нибудь из моих людей. Что-нибудь еще? – и он мельком, но демонстративно-выразительно посмотрел на часы.

– Нет, пожалуй, – сказала Марина, понятливо вставая. – Простите, что отняла у вас время...

– Всегда к услугам правительства Северной державы! Если понадобится что-то еще, обращайтесь без церемоний. Вот моя визитка. Всего наилучшего, госпожа Романова.

Оказавшись в коридоре, Марина вздохнула: полное впечатление, что ее взяли за шиворот и выкинули за дверь, как нашкодившего щенка. Но придраться совершенно не к чему: Бородин был предельно вежлив и лоялен, всецело готов к дальнейшему сотрудничеству, а то, что он лаконичен и неулыбчив – его личное дело. Ни единой щелочки в броне.

Ну и ладно… Она просто-напросто хотела лицезреть этого субъекта вживую. Первоначальное впечатление подтвердилось полностью – такой будет шагать к своей очередной цели, перешагивая с невозмутимым видом через любые препятствия, независимо от того, бревна это или трупы. В конце концов, именно таким и должен быть начальник службы безопасности крупной компании, оперирующей «на варварских землях». Нефтяной бизнес Армию Спасения напоминает мало.

Но остается открытым один-единственный вопрос: чем этот субъект привлек внимание Тимофея Сабашникова? Настолько, что Тим стал незамедлительно выяснять о нем все возможное?..

Когда Петр отъезжал от исполинского куба из синего стекла, Марина старательно наблюдала в зеркала заднего вида, но не отметила ничего подозрительного. Слежки за ней пока что не было. Но это ни о чем не говорило...

– В гостиницу?

– Нет, – сказала она. – На квартиру, которую снимал Тимофей. Вы ведь знаете, где это?

– Конечно. Я ее сам подыскал.

– Тем лучше. Может, вы знаете и ту девушку, с которой он встречался?

– Женю?

– Вот именно.

– Да, он нас как-то знакомил, мы случайно столкнулись в ресторане. Я живу неподалеку от той квартиры, что ему нашел, обедаю по устоявшейся привычке в одном и том же ресторанчике...

– И что она собой представляет? О ней не было никаких данных, только фото. Судя по снимку, она мне не показалась девочкой из бедняцких кварталов на окраине.

– Угадали. Золотая молодежь. Папочка – местный бизнесмен, самым активным образом сотрудничает с «Центром». Дочка живет в свое удовольствие. Вы, я так понимаю, захотите с ней встретиться?

– Естественно. Она – самый близкий человек к Тимофею. Где ее можно отыскать?

– Я вам потом дам список заведений высокого полета. Я обычно бываю в местах гораздо скромнее, так что вы уж управляйтесь одна, вам будет легче.

– Потому что у меня ноги от ушей?

– Потому что у вас наглость бьет из ушей, – сказал Петр, пугаясь собственной откровенности. – У вас на лице написано, что вы страстно жаждете взлететь как можно выше, и ради этого проломите любую стену лбом!

– Ну, а что прикажете делать? – усмехнулась Марина. – Сидеть двадцать лет на одном месте, как тот гном на газоне?

– Это камешек в мой огород?

– Да что вы, Петр! Это жизненная философия, только и всего...

– В конце концов, каждому свое. Между прочим, согласно науке, чем выше взлетаешь, тем холоднее и меньше кислорода.

– Зато вид открывается великолепный.

– Я же говорю, каждому свое... Вот этот дом. Постойте! У нас ведь нет ключа от квартиры, а подъезд снабжен кодовым замком, это благополучный квартал.

– Петр... – досадливо поморщилась Марина. – Вы хотите сказать, что разучились управляться с подобными вещами? С ерундой вроде кодовых замков и отсутствующих ключей?

Он обиженно вздернул подбородок, но ответил честно:

– Не помню, когда мне вообще приходилось делать такие вещи. Мне идти с вами?

– Нет, подождите в машине, – отрезала Марина.

Похоже, он обрадовался. Дом был не особенно роскошный, но и не убогий – пристанище здешнего среднего класса. Возле подъезда никого не оказалось, и Марина, остановившись перед запертой дверью со стандартным домофоном, достала свой мобильный телефон. Он выглядел довольно старомодным, изрядных габаритов. Но это потому, что в него вбили немало полезных устройств, не имевших ничего общего с безобидной мобильной связью.

Код замка она сняла буквально через пятнадцать секунд. Он высветился на дисплее, так что оставалось только нажать нужные кнопки, войти и аккуратно захлопнуть за собой дверь. Широкая чистая лестница, полное отсутствие плебейских запашков, свойственных пролетарским окраинам.

Третий этаж. Два замка на двери – электронный и механический. Первый Марина в два счета расколола с помощью мобильника, а со вторым пришлось повозиться чуточку дольше. В ее косметичке лежало несколько необходимых приспособлений из закаленной стали, способных справиться с замками и посложнее. Самое смешное, что для любого мужчины эти штуки выглядели совершенно безобидными. Среди мужиков мало найдется знакомых с назначением всех без исключения загадочных штучек, покоящихся в женских косметичках.

Она повернула начищенную ручку золотистого цвета, и дверь бесшумно открылась наружу. Марина вошла в просторную прихожую и сходу направилась в гостиную, нисколько не боясь, что сзади вынырнет хмурый незнакомец в надвинутой на глаза шляпе и отоварит ее по затылку чем-нибудь тяжелым. Если кто-то и шарил в квартире Тимофея, у него было достаточно времени, несколько дней. Так что теперь нет никакого риска столкнуться с конкурентами. Впрочем, это не означало, что она расслабилась – была готова к нападению, на всякий случай...

Но никого, кроме нее, в квартире не оказалось. Установив это путем беглого осмотра, Марина чуточку расслабилась и приступила к методичному обыску: по часовой стрелке, начиная от входа.

Квартирка была небольшая – спальня и гостиная, не считая всего прочего – и напоминала скорее безликий, скучный, стандартный номер в гостинице. Необходимый минимум мебели, телевизор, телефон и совсем немного вещей Тима. Безукоризненный порядок, словно здесь убирала вышколенная горничная. Ничего удивительного. Тимофей относился к подобным случайным пристанищам именно как к гостиничным номерам, ни разу не попытавшись создать подобие пресловутого «домашнего уюта». Если бы он ушел отсюда не несколько дней назад, а полчаса, квартира была бы именно в таком состоянии.

Ни единой мелочи, даже самой пустяковой, крохотной, говорившей бы о присутствии женщины… Похоже, с этой своей Женей он встречался где-то в другом месте. Вообще никаких безделиц, свидетельствовавших о человеческой индивидуальности. В этом опять-таки весь Тимофей. Безликий набор вещей путешествующего в одиночку мужчины, о чьей профессии, привычках и национальной принадлежности ни за что не смог бы догадаться кто-то вторгшийся сюда украдкой, как она сейчас.

Ноутбука нет. Бумажника тоже. Нет ни документов, ни денег. Между прочим, и прослушка в квартире не стоит. Марина временами поглядывала на дисплей своего мобильника, но там ни разу не высветились значки, говорившие бы о том, что квартира прослушивается или просматривается. А впрочем... Аппаратура тут могла быть раньше. У того, кто ее гипотетически поставил, хватило бы времени, чтобы снять все и унести с собой.

Она обыскала все помещения поверхностно. А потом пошла по новой, но на сей раз проверяла все места, где можно устроить тайник, спрятать что-то крохотное.

Для очистки совести, ради заведенного порядка, она начала с тех мест, которые опытный человек для тайников никогда не использует, потому что они известны опять-таки мало-мальски серьезному специалисту: оборотная сторона картин, красивая банка с чаем на кухне, белье в шкафу, переплеты книг, заглянула под кровать, под столы, тумбочки, кресла… Как и следовало ожидать, ничего там не отыскалось. Вообще, по ее глубокому убеждению, эта квартира – не более чем «парадная витрина». Очень уж она неудобная. В доме нет черного хода, соседнее здание расположено чересчур близко, оттуда при желании можно нацелить хоть сотню направленных микрофонов и проникающих сквозь прозрачные преграды телекамер. Заниматься в такой квартире делом – все равно что встречаться с агентурой в стеклянном доме на главной городской площади. Где-то в этом городе просто обязано существовать настоящее укрытие, рабочая штаб-квартира, гораздо более подходящая и для устройства тайников, и для встреч с нужными людьми, и для того, чтобы уходить оттуда при необходимости окольными путями. Не кто иной, как Тимофей Сабашников, и учил Марину именно так обустраивать логово.

Логично предположить, что ключ – в прямом и переносном смысле слова – окажется здесь. Вовсе не обязательно, но вполне вероятно.

Она вышла в гостиную, задумчиво посмотрела на аккуратные занавески, синие с белым узором. Нет, отпадает. Окна гостиной выходят на соседнее здание, любые манипуляции могут привлечь внимание тех, кто там обосновался ради слежки и просто случайных зевак...

Вернулась в спальню. Окно выходило во двор, где располагался большой универсальный магазин – заведение явно недешевое и процветающее. Видно было через высокие, во всю стену, окна, как внутри, у стеллажей, двигаются люди.

Вот это уже гораздо интереснее. Магазин, судя по вывеске, работает круглосуточно. А значит, там, в торговых залах, никто не сумеет вольготно расположиться с подслушивающей и подсматривающей аппаратурой на глазах у продавцов и покупателей. Зная стиль Тимофея...

Марина сбросила туфли, придвинула стул и проворно на него взобралась. Стала старательно ощупывать верх занавески, там, где она, прикрепленная к блестящей хромированной гардине, свисала объемными складками.

И очень скоро нащупала что-то твердое. Осторожно раздвинула складки. Увидела небольшой блестящий ключ, приколотый английской булавкой за кольцо, на котором болтался круглый пластиковый брелок. Расстегнула булавку, спрыгнула со стула и осмотрела свою добычу.

Не особенно сложный ключик. На кольце – белый пластиковый кругляш размером с серебряный доллар. На одной стороне – черные цифры «211», на другой – вычурные буквы: «Бунгало Ашота».

Она удовлетворенно улыбнулась. Если это не ключ от гостиничного номера, то она – дурочка, ничего не понимающая в жизни. Правда, найденный ключик с тем же успехом мог оказаться и путем в капкан, как раз и поставленный на любопытного пришельца. Но тут уж ничего не поделаешь, придется рисковать...

Больше она ничего не отыскала, как ни старалась. А потому, тщательно протерев носовым платком все места, где могли остаться ее пальчики, вышла из квартиры и, постукивая каблучками, сбежала по лестнице.

Петр терпеливо ждал ее в машине, целый и невредимый. Завел мотор, нетерпеливо спросил:

– Нашли что-нибудь?

– Ни черта, – сказала она с невозмутимым лицом. – Поехали в гостиницу. Оставите меня там и можете отправляться по своим делам. Но вот что... Мне нужна машина. Обычная, чтобы она не выделялась ни размерами, ни наворотами. Никаких спортивных тачек, это хорошо только в кино. Обычная, надежная машина, не привлекающая внимания на улицах и достаточно мощная. Уж такие-то вещи вы должны уметь... Револьвер – в машину. Оставите ее на стоянке у гостиницы, позвоните мне. Ключи – под коврик. Это мне необходимо через час. Я пока что поработаю в одиночку, если вы мне понадобитесь, свяжусь... Все понятно?

– Что тут непонятного... – пробурчал Петр.

...Молодой человек спортивного склада, одетый безукоризненно и явно бравший в пример Тараса Бородина, поднялся с бежевого кожаного дивана, едва Марина вошла в вестибюль. Подошел, вежливо раскланялся:

– Госпожа Романова? Вам просили передать вот это...

И протянул небольшой белый конверт, в котором на ощупь легко угадывалась дискета.

– Вольно, – сказала Марина. – На словах что-нибудь велено передать?

– Господин Бородин просил напомнить, что он всегда к вашим услугам, – бесстрастно произнес молодой супермен, коротко поклонился и отошел, прежде чем Марина озорства ради успела сунуть ему чаевые.

В номере она, прежде всего, извлекла мобильник и проверилась. Результаты были так себе, серединка наполовинку: в комнате обнаружился паршивенький стационарный микрофон, подключенный к электропроводке и сейчас не работавший. Похоже, это – рутинные полицейские штучки, стандартная принадлежность номера для иностранцев, вроде кондиционера или компьютера.

При необходимости эту рухлядь в секунду можно оглушить направленным пучком «белого шума». Ее ноутбук и на это способен. Ключ в кармане темного строгого пиджака прямо-таки опалял тело жаром, но Марина напомнила себе, что спешить не следует. Оглядевшись, высмотрела белую кнопку с черненьким силуэтом и незамедлительно нажала.

Буквально через полминуты в дверь деликатно постучали, и появилась горничная в классическом черном платьице с кружевным передничком, белоснежным, как полярные снега, с вышколенно-бесстрастным кукольным личиком. Взглянула вопросительно. Марина подошла к ней вплотную, достала из кармана десять долларов и развернула бумажку, держа за углы.

– Знаешь, что это такое?

– Десять долларов, – сказала горничная.

– Обрати внимание, синие доллары, – Марина сложила бумажку вчетверо и опустила ее в карман белоснежного фартучка. – Чем они отличаются от желтых?

– Синие обращаются только на территории США, – незамедлительно ответила девушка. – Желтые – внешние, для остального мира. И курс синих по отношению к желтым довольно высок...

– Милая, да ты зарываешь талант в землю! – улыбнулась Марина. – Тебе бы в финансисты податься! Все правильно, золото мое. Именно так. Короче, мне нужна девочка. Прямо сейчас. Маленькая прихоть. Ты меня выручишь?

Куколка в черном хлопнула длиннющими ресницами.

– У нас приличное заведение, госпожа...

– Понятно, – сказала Марина, улыбаясь еще доброжелательнее. – Другими словами, в приличном заведении все стоит несколько дороже. Это логично и жизненно. Намек поняла.

И опустила в кармашек пятидесятидолларовую бумажку, предварительно продемонстрировав ее в развернутом виде.

Горничная опустила глаза, на ее умело накрашенных губках появилась задумчивая улыбка.

– Может быть, мы сумеем подружиться?

– Вот теперь я вижу, что у вас действительно приличное заведение, – сказала Марина, мимолетно погладив куколку по щеке. – Сервис на должном уровне. Извини, заинька, но у меня есть свои глупые привычки, а поскольку я готова их оплачивать в полной мере, они не такие уж глупые, а? Мне нужен кто-нибудь помоложе.

– Совсем? – деловито спросила горничная.

– Ну, нет, – сказала Марина энергично. – Без всякого дрейфа в сторону откровенной и неприкрытой педофилии. Не сопливая малолетка, а нечто среднее, этакий сформировавшийся тинейджер... Улавливаешь мою мысль?

– Разумеется, – сказала горничная столь же деловито.

Она достала из кармашка небольшой блокнотик, вынула из него маленькую дискету и прошла к компьютеру. Умело его включила, проделала необходимые манипуляции. Оглянулась.

– Можете выбрать, госпожа...

На экране одна за другой появлялись девочки-подростки, и в самом деле вполне сформировавшиеся, в соответствующих позах, в соответствующем минимуме одежды, а то и без нее – обширный, грамотно оформленный каталог, за который где-нибудь за рубежом и владелец отеля, и эта шустрая куколка схлопотали бы как минимум лет двадцать. Да здравствуют патриархальные варварские земли, подумала Марина, внимательно разглядывая улыбчивые мордашки. Подняла руку.

– Верни-ка вот эту рыженькую... Ага… Вот ее я и жду в самом скором времени.

– У вас хороший вкус, – дежурно улыбнулась горничная.

– А то! – сказала Марина. – У меня масса достоинств, в том числе и хороший вкус... Ну, ступай!

– Простите, не уточните ли ваши... привычки? Это должна быть откровенная вульгарность или наоборот?

– Скорее наоборот.

– Понятно. Желаете что-то заказать?

– Обычный набор, – сказала Марина. – Винцо-фрукты-сладости... Только не старайся особенно меня выставлять, я не вчера родилась.

– О, что вы... Временны2е рамки?

– Пока мне не надоест.

Горничная бесшумно улетучилась. Марина плюхнулась в кресло, блаженно расслабилась, с удовольствием ощущая привычный охотничий азарт. События наконец-то сдвинулись с мертвой точки, начиналась работа. Игра была верная. Восемнадцать девочек, определенно постоянные кадры, не персонально к ее приходу сюда внедренные, она выбирала сама, понадобилось бы чересчур уж невероятное стечение обстоятельств, чтобы...

В дверях возник официант, по ее знаку опустил поднос на столик, получил желтый доллар и испарился. А буквально через пару минут появилась заказанная юная особа, аккуратно притворила за собой дверь, прошла в комнату, заложив руки за спину, прислонилась к стене, поглядывая выжидательно, с легонькой отработанной улыбкой. Вульгарности, и точно, не наблюдалось – желтое платьице, открытое, но строгое, маленькие золотые сережки в ушах, рыжие волосы до плеч, невинные серые глаза. Шла себе мимо девочка из хорошей семьи, направляясь из консерватории в картинную галерею, заглянула мимоходом...

Марина встала, подошла вплотную и принялась пытливо разглядывать новую знакомую. Та, не отводя взгляда, стояла смирнехонько. Потом нейтральным тоном поинтересовалась:

– Мне идти в ванную?

Усмехнувшись, Марина двумя пальцами приподняла ей подбородок, поцеловала в губы, встретив умелый ответный поцелуй, вернулась в кресло и похлопала по широкому мягкому подлокотнику:

– Иди сюда.