Холодная война

Бьюсь об заклад, он подпрыгнул на добрый ярд.

- Сонк, - выдавил он, покраснел и виновато улыбнулся, а затем напустил на себя свирепый вид, хотя я и заметил, что у него от сердца отлегло. - Я же говорил тебе: не ходи за мной, - сказал он.

- Ма велела мне не спускать с тебя глаз, - сказал я ему, - я ей обещал, а Хогбены держат слово. Что здесь происходит, дядя Лем?

- Ох, Сонк, все - хуже некуда! - удрученно сказал дядюшка Лем. - Вот стою я, а сердце-то у меня золотое, но лучше бы мне и на свет не родиться! Познакомься, Сонк. Это мистер Эд Пу. Мистер Эд Пу требует от меня невозможного.

- Ну-ну, Лем, - сказал Эд Пу, - вы же знаете, что все обстоит не так. Я просто требую то, что принадлежит мне по праву, и все. Рад познакомиться, молодой человек. Еще один Хогбен. Может быть, вы объясните своему дядюшке...

- Извините, что перебиваю вас, мистер Пу, - вежливенько так заявляю я ему, - но может быть вы лучше объясните мне, что же здесь, в конце концов, происходит? Пока для меня это все - сплошная загадка.

Он прочистил глотку и выпятил грудь для пущей важности. Явно, он приготовился говорить на любимую тему. Он возвышался при этом в собственных глазах. Это было видно.

- Не знаю, были ли вы знакомы с моей безвременно почившей женой Лили Лу Муц, - начал он. - Вот наш маленький сын. Славный парнишка, правда? Но он один. А мне так хотелось бы, чтобы было их восемь-десять. Вот таких пацанов, - он прочувствованно вздохнул. - М-да, такова жизнь. Надеялся я рано жениться и обзавестись кучей сыновей. Я ведь, знаете ли, был последним из славного рода Пу. Не хотелось, чтобы столь достославная ветвь оборвалась. - Тут он выразительно посмотрел на дядюшку Лема. Тот прямо-таки передернулся весь.

- Я сказал уже, нет! - взвизгнул он. - Вам меня не заставить.

- Посмотрим, - угрожающе произнес Пу. - Быть может, ваш молодой родственник окажется более рассудительным. Кстати, имейте в виду, что в этом штате я обладаю определенным влиянием и с моим мнением здесь считаются.

- Па, - встрял тут Пу-младший, - они там, кажись, очухиваются. Можно я закачу им теперь двойную дозу, а, па? Спорим, что я смогу уложить парочку-друтую, если ты разрешишь. Эй, па, ты слышишь?..

Эд Пу собрался было снова влепить сынку затрещину, но вовремя одумался.

- Не перебивай старших, парень, - сказал он. - Па занят. Занимайся своим делом и не встревай. - Он посмотрел на стонущую толпу. - Что-то там торговля плоховато идет. Можешь слегка им подбавить, но двойную дозу давать не смей. Не транжирь энергию понапрасну. У тебя растущий организм.

Он снова повернулся ко мне.

- Талантливый малец, - сказал он, сияя гордостью. - Да вы и сами видите. Он унаследовал это от своей дорогой и незабвенной, столь безвременно от нас ушедшей матушки Лили Лу. Я рассказывал вам о Лили Лу? Как я уже сказал, я надеялся рано жениться, но судьба распорядилась иначе и, когда я вступил в брак, я был уже далеко не молод.

Тут он надулся, как жаба, и с уважением оглядел собственный живот. В жизни не видывал, чтоб человек так за себя радовался.

- Все никак не мог найти для себя достойной пары, пока, наконец, в один прекрасный день не повстречал Лили Лу Муц.

- О! Я понимаю, - вежливо поддакиваю я ему. В самом деле, долго поди ему пришлось искать, пока не нашелся кто-то, кто не сбежал, едва его увидев. Даже Лили Лу, бедняжка, небось крепко подумала, прежде чем согласилась выйти за этакую образину.

- И вот тут-то и пересеклись дорожки, моя и вашего дражайшего дядюшки. Оказалось, что давным-давно он передал Лили Лу некий Дар...

- Не давал я его! - завопил дядюшка Лем, - а если бы даже и дал, то откуда я знал, что она выйдет замуж и передаст его своему ребенку? Вы что, думаете, Лили Лу...

- Он дал ей Дар. Она молчала и поведала мне об этом лишь на смертном одре. Ох и досталось бы ей от меня, признайся она раньше. Лемюэль дал ей Дар, который унаследовал ее сын.

- Я всего лишь хотел защитить ее, - зачастилзаоправдывался дядюшка Лем. - Ты же знаешь, Сонки, мальчик, что я говорю правду. Бедная Лили Лу была столь страшна, что люди кидали в нее чем ни попадя, как только она попадалась им на глаза. Как автоматы. И их нельзя винить. Я сам частенько боролся с собой, чтобы подавить искушение, Но бедная Лили Лу, как мне было ее жалко. Ты не знаешь, Сонки, сколь долго боролся я с собственными благими побуждениями. Но увы мне, увы! Мое золотое сердце опять подложило мне свинью. Однажды я так расчувствовался из-за судьбы этого существа, что пошел и передал ей Дар. Всякий бы на моем месте поступил также, а, Сонк?

- Как тебе это удалось? - спросил я, не на шутку заинтересованный. Кто его знает, что может пригодится в жизни. Я еще молод и мне нужно учиться.

И тогда он стал объяснять мне и мгновенно все до невозможности запутал. Тем не менее я понял, что все дельце было обтяпано с помощью какого-то чудного приятели дядюшки Лема по имени Ген Хромосом. Когда я въехал в суть и стал напирать, как да что, дядюшка Лем стал распространяться про какие-то альфа-волны в мозгу.

Ну об этих-то волнах я и так знал. Всякий поди видел эти волны над головой, когда кто-нибудь думает. Вон Дед наш бывает сразу думает шестьсот разных дум, все они бегают друг за другом по извилинам. Когда близко смотришь, так глаза натрудить можно.

- Такая вот история, Сонк, - подвел дядюшка Лем итог. - И теперь все унаследовал этот змееныш.

- А почему бы тебе не попросить этого Гена Хромосома избавить Пу-младшего от этой способности и не сделать его обычным человеком? Ты же это раз плюнуть, дядюшка Лем. Смотри, - и я сфокусировал свое зрение на Крошке Пу, как будто бы захотел заглянуть внутрь его, ну вы небось сами знаете, как это делается.

Посмотрел я своими глазами и сразу мне ясно стало, что же дядюшка Лем все тщился мне объяснить. Были там такие смешные цепочечки из этих Ген-Хромосомов и какие-то палочки, которые мельтешили в таких, знаете, маленьких клетках, из которых мы все состоим. Кроме, пожалуй, Крошки Сэма, нашего младшенького.

- Гляди-ка, дядюшка Лем, - говорю я ему, - все, что ты сделал с Лили Лу, так это поменял местами вон те палочки и связал их в цепочки вот так. Почему бы тебе не вернуть их на свои места. Тогда Дар уйдет из Пу-младшего.

- Эх, если бы все было так просто, - вздыхает дядюшка Лем. - Сонк, чем ты меня слушал? Если я их начну переставлять, я тут же убью Крошку Пу.

- Мир станет только чище, - отвечаю.

- Так-то оно так. Но вспомни, что мы обещали Деду? Никаких больше убийств.

- Но дядюшка Лем, страх ведь что получается. Выходит, этот гаденыш и дальше будет насылать порчу?

- Это еще полбеды, - ответствовал он, чуть не плача. - Он же передаст Дар своим потомкам, как Лили Лу передала ему.

В течение минуты будущее рода человеческого и в самом деле виделось мне довольно-таки мрачным. Потом я рассмеялся.

- Спокойно, дядюшка Лем, - говорю я ему. - Уж об этом-то беспокоиться нечего. Ты посмотри только на это жабье отродье. Покажи мне хоть одну женскую особь, которая подойдет к нему на милю. Он уже в красоте не уступает папочке. А вспомни, в нем течет еще и кровь Лили Лу. Может быть он станет еще уродливее, когда вырастет. Что-что, а женитьба ему не грозит, вот что я скажу.

- А вот здесь вы и заблуждаетесь, - встревает вдруг в разговор Эд Пу. Он весь побагровел, от злости его аж трясло. - Что, думаете, я не слышу? Думаете, что можете трепать языками о моем сыне, что хотите? Это вам с рук и сойдет. В этом городе власть - это я, запомните. И учтите, у нас с Крошкой большие планы. С его-то талантом! Я уже вхожу в совет олдерменов, а на той неделе открывается вакансия в Сенате штата если только один старый дурак - я знаю о ком говорю, - не окажется крепче, чем выглядит. Так что берегись, юный Хогбен, ты и твоя семейка еще заплатите мне за оскорбления.

- Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, - парирую, а Крошка ваш и взаправду омерзителен.

- Ничего, скоро он поймет, что не это главное. Мы, из рода Пу, вообще трудны для понимания. Слишком глубоки, наверное, хотя вряд ли вам это что-нибудь говорит. А на мне лежит ответственность за то, чтобы род наш никогда не угас. Никогда. Вы слышите, Лемюэль?

Дядюшка Лем зажмурил изо всех сил глаза и головой замотал быстро-быстро:

- Нет, нет и нет. Никогда я не сделаю этого. Никогда, никогда, никогда.

- Лемюэль, - говорит тогда Эд Пу этаким тихим и проникновенным голосом, - может быть вы хотите, чтобы малец испытал на вас свой дар, а?

- Бесполезно, мистер, - отвечаю я ему, - Вы же пытались заколдовать меня там, вместе с толпой. И что у вас вышло? Не тратьте попусту время, мистер Пу. Хогбена заколдовать нельзя.

- Э-э-э, - он хотел что-то сказать, но не нашелся, что ответить. - М-да. Я это обмозгую. Вот что, поиграем-ка в доброту. Вы ведь обещали вашему дедуле, что никого не убьете, хм? Вот вам задачка. Лемюэль, откройте ваши глаза и взгляните на ту сторону улицы. Видите вон там идет благообразная старая леди с корзинкой. Как вам понравится, если сейчас Малыш по моему приказу вышибет из нее дух?

Дядюшка Лем еще плотнее зажмурил веки.

- Я ничего не увижу. Я даже не знаю ее. Пусть это и в самом деле старушка и все смотрят на меня, и ждут, как я решу ее судьбу. Плевать, я не буду ее защищать. Хотите ее кончать - кончайте. Может быть ревматизм для нее куда худшее зло.

- Хорошо. А что вы скажете насчет вон той молоденькой дамочки с ребенком на руках? Вы только поглядите, Лемюэль. До чего же милый ребеночек. Смотрите, какая розовая ленточка у него на чепчике, а, Лемюэль? Ну-ка задай им, Малыш, по первое число. Нашли на них для начала бубонную чуму, что ли. А потом...

- Дядюшка Лем, - говорю я ему, чувствуя себя как-то неуютно, - я не знаю, что бы Дед сказал на это. Может быть...

Дядя Лемюэль на мгновение широко открыл глаза и посмотрел на меня совершенно диким взглядом.

- Я ничего не могу поделать с этим, Сонки. У меня же золотое сердце. Я просто большое чувствилище, вот кто я. Все меня хватает за душу, все! И я не могу удерживаться. И поэтому мною можно управлять. Но теперь мне наплевать, пусть Эд Пу истребит хоть весь род людской. Наплевать, пусть даже Дед узнает, что я натворил. Отныне мне плевать на все! - и он дико расхохотался. - Я вырвусь из-под гнета, Сонк. Я ничего не буду ведать ни о чем. И крылья я себе пообрываю.

С этими словами дядюшка Лем весь вытянулся как по стойке смирно и рухнул плашмя оземь, физией в тротуар, что твой столб.

ГЛАВА 3

На мушке

Хоть и был я тогда здорово встревожен, а улыбки сдержать не смог. Иногда дядюшка Лем бывает чертовски остроумен. Такое отмочить! Подозреваю, что он. опять вознамерился соснуть, как всегда делает, когда ему что-нибудь угрожает. Па называет это КОТОЛЕПСИЕЙ, но коты все же, на мой взгляд, спят более чутко.

Дядюшка Лем грянулся об асфальт и даже подскочил чуток. Пу-младший издал радостный вопль. Подозреваю, это чудовище вообразило, что дядя Лем сражен не без его участия. Как бы то ни было, но, заметив, что кто-то свалился и лежит беспомощный, Крошка, повинуясь врожденному инстинкту, метнулся к пострадавшему и натурально заехал дядюшке Лему ногой в висок.

Помнится, я говорил, что у нас, Хогбенов, головы крепкие. Пу-младший заголосил и запрыгал на одной ноге, держась за другую обеими руками.

- Н-ну погоди, щас я тебя з-заколдую! - завизжал он, - у тебя мое колдовство из ушей польется, слышь ты, хогбеновское отродье! - Он набрал полную грудь воздуха, рожа у него стала пурпурного оттенка и...

...И тут-то все и случилось.

Это было как удар молнии. Я не новичок в колдовстве, и ожидал примерно чего-нибудь в этом духе, но даже меня пробрало. Зрелище, скажу я вам, было что надо. Па потом объяснял мне, что там было на самом деле. Пу-младший, болван, сдуру вляпался в роль ка-та-ли-токсического агента, во как. А эта самая дизоксирибонуклеиновая кислота, из которой сделаны его гены, из-за Дара как-то там перестроена. Ну и аукнулось это на каппа-волнах его скудных мозгов. Па говорил, что там, поди, микровольт тридцать было, не меньше. Но вы же знаете моего Па. Ему лень объяснить все нормальным языком. Вот он и тащит всякие глупые слова из чужих мозгов, когда ему в них надобность.

А получилось-то вот что. Этот гаденыш до того рассвирепел, что все свое колдовство, для толпы припасенное, одним махом жахнул прямо в физиономию дядюшке Лему. Да, такого я прежде ни разу не видел. И что самое ужасное - эта штука сработала.

Дядюшка Лем спал себе и потому ни чуточки не сопротивлялся. Его бы сейчас и докрасна раскаленная кочерга не разбудила. Хотя, по правде говоря, не хотел бы я, чтобы в тот момент она оказалась в руках у змееныша. Неважно. В общем, колдовство поразило дядюшку Лема, как удар молнии.

Прямо на наших глазах он стал светло-зеленым. И тут я заметил, что, как только дядя Лем позеленел, наступила гробовая тишина. Я удивленно оглядываюсь: в чем тут дело? Оказывается толпа перестала стонать и причитать.

Люди то прикладывались к бутылкам со снадобьем, то терли лбы, и, знаете, так слабо, облегченно посмеивались. Малыш-то Пу натурально все свое колдовство извел на дядюшку Лема, вот у толпы голова и прошла.

- Эй, что здесь происходит? - послышался знакомый голос. - Этот мужчина, что, потерял сознание? Чего вы стоите как истуканы. Пустите - я врач.

Это был тот самый тощий тип с незлобивым лицом. Он все еще тянул из бутылки, пока пробирался к нам через толпу, но блокнота у него уже не было. Когда он увидел Эда Пу, то аж покраснел от злости.

- Так это вы, Олдермен Пу? - спрашивает. - Вечно вы там, откуда за милю воняет. Что вы сделали этому бедолаге? Посмотрим, удастся ли вам отвертеться на этот раз!

- Ничего я ему не сделал, - отвечал Эд Пу. - Никто его и пальцем не тронул. А вы, доктор Браун, попридержали бы свой язык, а то как бы не прищлось пожалеть. В этом городе я не последний человек, уверяю вас.

- Смотрите сюда! - вскрикнул изменившимся вдруг голосом доктор Браун, глядя на распростертое тело дядюшки Лема. Этот человек, он умирает! Кто-нибудь, вызовите скорую помощь! И поживее!

Дядюшка Лем снова сменил цвет. Внутри себя я давился от смеха. Я-то ведь знал, что происходит на самом деле. Ну дядюшка Лем, такое отмочить!

Дело в том, что внутри каждого из нас гуляют целые стада разных бактерий и вирусов, и все мы ими кишмя кишим. Когда Пу-младший шибанул в дядю Лема зарядом своей энергии, она стимулировала всю эту чертову прорву. Они как с цепи сорвались. Тут в дело встряли такие, знаете, крошечные твари, которых Па зовет бледными антителами. Только не думайте, что они какие-нибудь там чахлые заморыши. Что вы, они пышут здоровьем. Просто цвет у них от природы такой. Вот они всем скопом и бросились на стада бактерий и вирусов. Что тут началось!

Ведь когда вы, к примеру, подцепите какую-нибудь хворь, эти бледные ребята, все как один, хватают свое оружие - и вперед. Дерутся они как сумасшедшие. Так что во время болезни внутри вас такие битвы разыгрываются - будь здоров.

Вот такая битва и происходила сейчас внутри дядюшки Лема. Только у нас, у Хогбенов, эти бледные зверушки особенные. Посильнее и побыстрее ваших.

Они так ударили по врагу, что дядюшка Лем тут же из светло-зеленого стал пурпурно-красным, а потом еще и пошел большими желтовато-синюшными пятнами, там и сям. Видок у него, скажу я вам, был как у сверхтяжелобольного. Но вы же понимаете, что самому ему это не причиняло ни малейшего вреда. Для внутренней защиты Хогбена любой недуг - плюнуть и растереть. Но окружающих эта картина пробирала - брр - до костей.

Тощий доктор присел рядом с дядей Лемом и пощупал пульс.

- Это явно ваших рук дело, - сказал он, глядя на Эда Пу, - не знаю, как вам такое удалось, но на этот раз дело слишком серьезно, чтобы вы отвертелись. Похоже, что у бедняги бубонная чума. Теперь я сам позабочусь, чтобы на вас и на этого юного орангутанга нашли управу.

Эд Пу деланно усмехнулся. Но я-то видел, что он зол и напугался.

- Не беспокойтесь за меня, доктор Браун, - говорит, не показывая однако виду. - Когда я стану губернатором - а все, что я задумываю, сбывается, - я лично позабочусь, чтобы ваш госпиталь, коим вы так гордитесь, был снят с бюджета штата. Вот так! У вас там валяются разные бездельники, которые только и знают, что жрать за казенный счет. Хватит! Пусть выметаются ко всем чертям! Вон мы, Пу, - никогда не болеем. Когда я стану губернатором, уж я-то найду лучшее применение деньгам налогоплательщиков, которые сейчас переводятся на разных оглоедов. У меня никто не будет пролеживать кровати зря, попомните мое слово!

А тощий доктор и ухом не повел.

- Где эта скорая? - спрашивает.

- Если вы имеете в виду большую такую длинную и шумную машину, - отвечаю, - так она в трех милях отсюда, но жмет на всех парах. Только дядюшка Лем вовсе не нуждается ни в какой помощи. У него просто припадок. Это у нас семейное. Ничего страшного, уверяю вас, сэр.

- Святые Небеса! - говорит на это Док. - Вы хотите сказать, молодой человек, что у него уже было нечто подобное и он после этого выжил? - Он посмотрел на меня и вдруг заговорщически улыбнулся. - Ясно, - говорит, - значит, боимся больницы, точно? Не надо беспокоиться. Мы не причиним ему вреда.

Такого поворота событий я не ожидал. Он что-то почуял. Я как-то упустил это из виду. Больница - неподходящее место для Хогбенов. Народ там - несносно шумный. Я громко стал звать дядю Лема у себя в голове.

"Дядюшка Лем, - надрывался я мысленно, - дядюшка Лем, давай, просыпайся! Дед же тебя прибьет к амбарным воротам, если ты позволишь увезти себя в больницу. Они же там вмиг обнаружат, что у тебя два сердца и кости соединены не так, и форму твоей глотки. Дядюшка Лем, проснись!!!"

Без толку. Он даже не пошевельнулся. Вот тут-то я по-настоящему перепугался. В хорошенькую передрягу втянул меня дядюшка Лем! Теперь вся ответственность ложилась на мои плечи, а у меня не было ни малейшего представления, как же выбираться из этой заварухи. В конце концов, я же еще маленький! До пожара в Лондоне я вообще ничего не помню. Ну того пожара, при Карле II. Тогда все еще носили эти длинные волосы с завитушками. Ему-то, по крайней мере, они шли.

- Мистер Пу, - говорю, - пусть Крошка снимет заклятие. Нельзя, чтобы дядю Лема упекли в больницу.

- Малыш, продолжай-продолжай, не останавливайся, - говорит Пу-старший с этакой гаденькой улыбочкой на роже. - Эй, я бы хотел переговорить с юным Хогбеном наедине, - Доктор посмотрел на него удивленно, а тот мне: - Отойдем-ка, Хогбен, у меня есть для вас кое-что. Малыш, убавь-ка уровень.

Желто-синюшные пятна на дядюшке Леме стали зеленоватыми по краям. Док судорожно вздохнул, а Эд Ну тем временем схватил меня за руку и утянул в сторону. Когда мы оказались вне досягаемости чьих-либо ушей, он мне и говорит, этак доверительно, буравя своими глазенками.

- Я так понимаю, Хогбен, что ты усекаешь, что мне нужно. Лем никогда не говорил, что он не может. Он говорил, что не хочет. Стало быть вы можете это сделать для меня.

- Что именно, мистер Ну? - спрашиваю.

- Ты же знаешь, я хочу, чтобы в мире всегда были Пу. Не так-то просто мне было найти себе жену, да и Крошке, я знаю, будет нелегко. Женщины в наши дни совершенно утратили вкус. С тех пор как Лили Лу покинула нас, на свете не рождалось другой женщины, столь уродливой, чтобы выйти замуж за Пу, и я боюсь, что вместе с Крошкой наш род угаснет. Мне невыносимо думать об этом. С его-то талантом! Устрой так, чтобы наш род никогда не угасал - и я велю Крошке снять заклятие с Лемюэля.

- Если уж мне суждено обеспечить вашему роду бессмертие, - отвечаю я, - тогда я уж позабочусь, чтобы остальное человечество вымерло. Все лучше, чем жить бок о бок со множеством Пу.

- А что плохого во множестве Пу? - спрашивает эта образина, радостно щерясь. - Как я понимаю, у нас здоровая порода.

Он даже замахал лапищами от переизбытка чувств. А эта горилла, между прочим, была повыше меня.

- Ничего плохого не будет в том, что Землю будут населять породистые люди. Я уверен, что, дай нам время, мы, Пу, смогли бы завоевать этот говенный мир. И ты поможешь нам в этом, юный Хогбен.

- Нет, - сказал я, - нет, нет и нет. Даже знай я, как...

В конце улицы раздался жуткий рев и толпа стала разбегаться, уступая дорогу машине скорой помощи, которая остановилась на углу, возле дядюшки Лема. Из нее выскочила пара расторопных ребят, таща с собой носилки. Доктор Браун встал с колен, на его лице читалось облегчение.

- Ну, думал, что так вас и не дождусь, - сказал он. Этого человека нужно в карантин, я полагаю. Одному Богу известно, что покажут анализы. Принесите мою сумку. Мне нужен стетоскоп. Что-то странное у этого парня с сердцем.

Не знаю уж, как там у дядюшки Лема, а у меня сердце аккурат ушло в пятки. "Все, - понял я, - мы пропали - все наше хогбеново племя. Как только эти докторишки и ученые пронюхают, кто мы такие, - тут нашей жизни и крышка. Все оставшееся время у нас не будет ни секунды покоя. Прощай тихая жизнь".

Эд Пу смотрел на меня и мерзко лыбился.

- Что, засуетился, да? Я бы на твоем месте вился, как уж на сковородке. Я ведь все о вас, Хогбенах, знаю. Все вы как один нечисть. Как только они привезут Лема в больницу, так все и выплывет. А закон против колдунов, между прочим, никто не отменял. Так что даю тебе полминуты, юный Хогбен, чтобы покончить с этим вопросом. Что скажешь?