Конные варвары

– Да. Кажется это опасно, но у нас нет выбора. Племя, которое построило и использовало это – ветвь клана Горностаев – клянется, что они очень часто пользовались им для спуска в низины. Они рассказывали множество сказок, и у них есть дерево и порох для подтверждения этих сказок.

Оставшиеся в живых люди этого племени тут, они будут управлять этой штукой. Если же что-нибудь случится, их убьют. Мы спустимся первыми.

– Нам это не поможет, если действительно что-то случится.

– Человек рождается, чтобы умереть, а жизнь состоит в ежедневном откладывании неизбежности.

Язон не нашел, что ответить на это. Он взглянул наверх, услышав крики боли; группу мужчин и женщин воины Темучина гнали с холма к лебедке.

– Становитесь, и пусть начинают работу, – приказал Темучин и солдаты немедленно окружили механизм. – Следите за ними внимательно, если будет предательство или ошибки – убейте их!

Подбодренные таким образом, люди племени Горностая приступили к работе. Казалось, они хорошо знали, что нужно делать. Несколько человек взялись вертеть ручку, в то время, как остальные регулировали предохранители. Один из них даже взобрался по раме к выступающему над обрывом краю, чтобы смазать колесо блока.

– Я пойду первым, – сказал Темучин, обвязывая вокруг себя прочную кожаную полосу.

– Надеюсь веревка достаточно длинная, – сказал Язон и тут же пожалел об этом, встретившись взглядом с Темучином.

– Отправив вниз моего морона, ты спустишься затем сам. Следи, чтобы ему завязали глаза, иначе он взбесится. После тебя спустят твоего морона, и так далее. Моронов будут приводить на край обрыва по одному, чтобы остальные не видели, что с ними происходит. – Он повернулся к офицеру. – Ты слышал мои приказания?

Люди племени Горностая, выкрикивая в унисон, начали поворачивать рукоять, веревка стала наматываться на барабан. Напряжение передалось кожаной упряжи и Темучин поднялся в воздух. Он поудобнее ухватился за веревку и повис над обрывом, медленно раскачиваясь. Движение барабана переключили на обратно, веревка начала разматываться, и вождь исчез из вида.

Язон подошел к краю и смотрел, как уменьшается фигура вождя и постепенно исчезает среди облаков. Обломок скалы пошатнулся под его ногами и Язон быстро отступил от края.

Через каждые сто метров вращение барабана замедлялось, люди работали осторожно: через барабан проходило утолщение в месте, где соединялись две веревки. Осторожность соблюдалась, пока утолщение не проходило через шкив, затем скорость вращения становилась нормальной. Люди у рукояти менялись непрерывно и движение веревки не прекращалось.

– Что это за веревка? – Спросил Язон у старика, присматривающего за работами.

Седовласый старик из племени Горностая, единственный зуб которого желтым клыком выступал изо рта, ответил:

– Это растение с длинным стеблем. Мы называем его «ментри»…

– Виноградная лоза, – предположил Язон.

– Да. Виноградная лоза. Его очень трудно найти. Растет внизу, под обрывом. Хорошо растягивается и очень прочное.

– Могло быть и хуже, – сказал Язон и поймал старика за руку, когда веревка вдруг вздрогнула и начала подпрыгивать вверх и вниз. Тот сморщился от боли и поторопился объяснить. – Все в порядке. Это означает, что спуск окончен, веревка освободилась от груза и продолжает спускаться. Подымайте! – Скомандовал он людям у рукоятки.

Язон ослабил хватку, и старик быстро отошел, растирая руку. Его слова были справедливы: когда Темучин достиг низины, внезапное уменьшение груза заставило веревку колебаться, хотя и не очень сильно. Вес человека был лишь малой частью от веса веревки.

– Опускайте морона, – приказал Язон, когда над краем обрыва показался конец веревки с кожаной упряжью. Привели животное, оно опасливо посматривало на край обрыва своими маленькими глазками. Люди племени Горностая прочно закрепили на нем кожаную упряжь, затем завязали ему глаза. Морон терпеливо стоял, пока прикрепляли крюк, когда он почувствовал, что земля исчезла из под его ног, он начал биться, его когти оставляли глубокие борозды на земле. Но у людей племени Горностая был немалый опыт в таких делах. Человек, с которым разговаривал Язон, взял в руки кувалду с длинной рукоятью и ударил морона по голове над глазами. Животное расслабилось, его подняли и подвесили над обрывом. Его трудно убить, но удар должен быть не очень сильным и не очень слабым, иначе он может очнуться во время спуска и оборвать веревку.

– Хороший удар, – похвалил Язон, надеясь, что Темучин отошел от места спуска.

Все казалось шло хорошо, веревка со скрипом бесконечно разматывалась. Язон почувствовал, что начинает дремать и отошел от края. Внезапно послышались крики: открыв глаза, он увидел, что веревка сильно подпрыгивает взад и вперед. Она даже соскочила с блока, и один из людей взобрался на раму, чтобы поправить ее.

– Оборвалась? – Спросил Язон.

– Нет, все в порядке. Морон спустился.

Все было понятно. Когда большой вес животного был снят, эластичная веревка стала сильно раскачиваться. Ее начали поднимать. Язон понял, что он следующий на очереди, и ощутил внезапную тяжесть внизу живота. Придется приложить не мало усилий, чтобы не пострадать от морской болезни на этом подъемнике железного века.

Начало было плохим. Когда он почувствовал, что земля уходит из под ног, он автоматически пытался уцепиться за нее, но не смог. Колесо сделало еще один оборот, и он повис в воздухе, покачиваясь над обрывом. Он бросил беглый взгляд вниз, на облачное море под ногами и решил больше туда не смотреть. Край обрыва медленно поднимался над его головой, и вот исчезли угрюмые лица кочевников. Он старался думать о чем-нибудь веселом, но чувствовал полную потерю чувства юмора. Медленно поворачиваясь при спуске, он впервые мог рассмотреть поверхность обрыва, уходившего в обе стороны, и оценить его колоссальные размеры. Воздух был чистым и сухим, ярко светило солнце, позволяя различать малейшие подробности.

Внизу о край обрыва билось белое море облаков. Зубчатые серые горы, поднимавшиеся над ним, казались сравнительно небольшими. На фоне этого огромного обрыва, Язон чувствовал себя как паучок, спускающийся на нити паутины вдоль бесконечной стены, медленно продвигавшийся и практически остающийся на одном и том же месте. Поворачиваясь, он смотрел сначала направо, потом налево, и всюду поверхность обрыва уходила за горизонт, такая же прямая и касающаяся неба там, где покрывалась дымкой и исчезала. Язон видел теперь, что место, где была установлена лебедка, оказалось много ниже остального обрыва. Он решил, что и внизу окажется соответствующее возвышение, только в этом месте обрыва по-видимому веревка оказывается не такой длинной, что выдерживает свой собственный вес. Облака медленно поднимались ему навстречу. Наконец он почувствовал, что может коснуться их. Первый завиток тумана тронул его и через несколько мгновений он погрузился в серый мир пустоты.

Последнее, что он ожидал от себя, раскачиваясь на конце километровой веревки, что он сможет уснуть. Но он уснул! Однообразное движение, усталость от дневной и ночной поездки, окружающая темнота сделали свое дело. Он расслабился, голова его склонилась, и через несколько мгновений он крепко спал.

Проснулся он от того, что дождь проник за ворот и потек по его спине. Хотя воздух был гораздо теплее, Язон вздрогнул и крепче прижал воротник. Это был один из тех моросящих дождей, что могут идти бесконечно. Сквозь дождь виднелся по-прежнему уходящий вверх край обрыва. Посмотрев вниз он увидел что-то неопределенное.

Что это? Друзья? Враги? Если туземцы знают о лебедке, скрытой теперь за облаками, они могут держать здесь вооруженный отряд. Язон вытащил из-за пояса топор, обмотал его ремень вокруг запястья. Теперь он различал отдельные валуны, выступающие из влажной травы. Воздух был влажным и жарким.

– Приготовься отстегнуть упряжь, – приказал Темучин, появляясь внизу. – Для чего этот топор?

– Я думал, что меня встретит кто-нибудь другой, – ответил Язон, возвращая на место топор и отстегивая пряжки. Внезапный рывок веревки бросил его на траву.

– Отбегай! – Приказал ему Темучин, но Язон еще не успел отстегнуться. Он сделал это, когда веревка уже начала подниматься. Он упал с высоты нескольких футов, покатился по земле, рукоять меча больно врезалась ему в ребра, но в целом он был невредим. Веревка, освободившись, сократилась и исчезла в вышине.

– Сюда, – сказал Темучин, поворачиваясь и не дожидаясь, пока встанет. Трава была скользкой, грязь хлюпала под ногами. Темучин обошел небольшую круглую скалу, и указав на ее вершину, поднимавшуюся над землей метров на десять, сказал:

– Отсюда будешь следить за спуском своего морона. Тогда разбуди меня. Мой пасется на той стороне. Следи, чтобы не заблудился…

Не дожидаясь ответа, Темучин лег в относительно сухом месте под прикрытием скалы и натянул на лицо кусок шкуры.

Конечно, – сказал себе Язон, – именно это занятие я и предпочитаю в дождь. Отличная мокрая скала и поразительный вид ни на что. Он взобрался по круглому склону и сел на закругленную вершину.

Сонливость исчезла. Даже сидеть удобно, было невозможно на неровной твердой поверхности. Язон вертелся и мучился. Тишина нарушалась лишь слабым шорохом дождя и редкими криками животного – морон радовался неожиданному пиру.

Временами дождь на мгновение прекращался, тогда становилось видно обширное пастбище с быстрыми ручьями и темными валунами, выступающими из зелени. Прошли долгие века сырости, неудобства и дождя, прежде чем Язон услышал над собой хриплое дыхание и разглядел темное пятно, тело спускающееся сверху. Он соскользнул на землю. Темучин вскочил, как только Язон коснулся его плеча.

Было что-то внушающее страх в громоздкой туше животного, спускаемой без видимой поддержки. Морон нависал над их головами. Его ноги задергались, дыхание участилось.

– Быстрее! – Приказал Темучин. – Он приходит в себя.

Внезапное растяжение веревки опустило морона почти до земли, они подскочили к нему, но тело вновь поднялось. Когда оно опустилось вновь, Темучин ухватил морона за шею, добавив к весу животного, вес своего тела и заставил его опуститься на землю.

– Расстегивай! – Крикнул он.

Пряжки расстегнулись легко. Морон начал вздрагивать, когда Язон расстегнул последнюю пряжку и отскочил. Напряжение эластичное веревки сорвало упряжь с морона, раздирая его кожу, животное закричало от боли. Упряжь с характерным шумом исчезла вверху в струях дождя.

Остальная часть дня прошла однообразно. Теперь, когда Язон знал, что делать, Темучин показал себя опытным солдатом, использующим каждую передышку для сна. Язон хотел присоединиться к нему, но вынужден был сидеть и ждать остальных. Воины и мороны спускались с дождливого неба через равномерные промежутки времени и Язон распоряжался прибывающими. Несколько следующих воинов он отправил следить за моронами, остальные ожидали вновь прибывающих. Многие спали, за исключением Аханка, который по мнению Язона обладал отличным зрением и потому следил за окружающей местностью. Уже спустилось 25 моронов и 26 человек, когда наступил конец. Ожидавшие дремали, удрученные бесконечным дождем, когда всех разбудил хриплый крик Аханка. Язон взглянул вверх и разглядел темное тело, летящее прямо на них. Через мгновение морон с оглушительным шумом ударился о землю. Большой обрывок веревки упал вслед за ним, неподалеку от Язона.

Не было необходимости звать Темучина. Он проснулся от криков и звука падения. Бросив взгляд на окровавленное и деформированное тело животного, он отвернулся.

– Привяжите четырех моронов к упряжи, я хочу, чтобы они оттащили его вместе с веревкой. – Подчиненные бросились исполнять приказ, а он обернулся к Язону. – Вот почему я сначала посылал человека, а потом морона. Люди племени Горностая предупреждали меня, что веревка от использования рвется, и невозможно сказать, когда это случится. Она всегда рвется под тяжелым грузом.

– Теперь я понимаю, почему ты спустился первым. Из тебя вышел бы хороший игрок.

– Я и так хороший игрок, – спокойно ответил Темучин, протирая смазанной жиром тряпкой лезвие своего меча. – В запасе есть всего одна веревка, поэтому я приказал прекратить спуск, если эта оборвется. К нашему возвращению будет привязана вторая веревка, а сюда спустят охранника, который будет нас ждать. – Теперь вперед!

Глава 10

– Могу ли я спросить, куда мы направляемся? – Спросил Язон, когда отряд медленно двинулся по поросшему травой склону. Воины растянулись широким полукругом с Язоном и Темучином в центре; четыре морона тащили труп своего собрата.

– Нет, – ответил Темучин, отбив у Язона всякую охоту спрашивать.

Спуск был гладким: равнина снизу поднималась навстречу отвесной преграде, теперь уже невидимой из-за дождя. Трава и небольшие кусты покрывали равнину, пересеченную ручьями и речками. Ниже они сливались в широкие мелкие реки. Мороны пересекали их вброд, фыркая от такого невиданного обилия воды. Температура росла. Язон и все остальные развязали свои одежды. Язон был счастлив снять шлем и подставить потное лицо моросящему дождю. Он стер слой смазки с щек и начал подумывать о возможности купания.

Спуск неожиданно кончился на неровном утесе над покрытой клочьями пены речкой. Темучин приказал бросить с обрыва труп погибшего животного и обрывок веревки и взвод воинов потащил тушу морона к краю обрыва. Тело с шумом упало в воду, в последний раз мелькнули его когтистые лапы, оно перевернулось и исчезло из виду. Без колебаний Темучин отправил отряд на юго-запад вдоль обрыва речки. Было очевидно, что он был предупрежден об этом препятствии, и марш, глотающий километр за километром, продолжался. К вечеру дождь прекратился, а характер местности полностью изменился. Полосы кустарника и деревьев покрыли равнину, а впереди, не очень далеко, виднелся под низким небом лес. Увидев его, Темучин приказал остановиться. – Спать, – приказал он, – дальше двинемся ночью.

Язон не нуждался во вторичном приказании. Он спрыгнул с седла, пока остальные только останавливались. Свернувшись в клубок на траве, он закрыл глаза. Узда морона была крепко обернута вокруг его лодыжки. После удара по черепу, спуска и длительного пути, мороны тоже обрадовались отдыху. Они во всю длину вытянулись на земле, погрузив головы в траву и время от времени продолжая жевать траву во сне.

Было темно. Язону показалось, что он только что закрыл глаза, когда стальные пальцы ухватили его за ногу и разбудили.

– Мы выступаем, – сказал Аханк.

Язон сел. Его оцепеневшие мускулы энергично хрустнули при этом движении. Он потер глаза, пытаясь отогнать от себя сон. Накануне он выпил остатки ачада из своего дородного меха и наполнил его водой. Теперь он выпил часть воды, а остальную вылил себе на лицо и голову. Здесь не было необходимости экономить ее. Они двинулись, расположившись в ряд по одному. Впереди Темучин, в конце Язон – одним из последних был Аханк, замыкавший колонну, и по его враждебному взгляду и обнаженному мечу было ясно, что он стережет Язона. Теперь разведывательная группа стала военным отрядом. Кочевники не нуждались больше в помощи и ожидали только помех от странствующего жонглера. В тылу отряда он не мог причинить никакого беспокойства, а если бы и попытался, его немедленно убили бы. Язон ехал спокойно, стараясь всей фигурой выразить покорность и повиновение.

Не раздавалось ни звука даже тогда, когда они въехали в лес. Мягкими подушечками ног, каждый морон осторожно вступал в следы, оставленные идущими впереди животными. Кожа не скрипела, металл не звякал. Призрачными фигурами двигались они в пронизанной дождем тишине. Деревья расступились и Язон понял, что они въехали на поляну. Впереди на небольшом расстоянии был виден тусклый свет. Краем глаза Язон уловил смутные очертания здания.

Все еще молча, солдаты повернули направо и двинулись к зданию единой линией. Они уже были в нескольких метрах от строения, когда внезапно появился освещенный прямоугольник – это открыли дверь. На освещенном фоне четко выделялся силуэт человека.

– Этого взять живым, остальных убить! – Выкрикнул Темучин, и прежде, чем он кончил, нападавшие бросились вперед.

Случайно Язон оказался возле человека в открытой двери, но его опередили. Человек с хриплым криком отпрянул назад, пытаясь закрыть дверь, но трое нападающих сбили его с ног и навалились на него, оставив дверь открытой. Упав, они остались лежать неподвижно, и Язон, который как раз слезал с морона, понял почему. Пять других кочевников: двое припав на колено, трое – стоя, оказались у раскрытой двери. Дважды и трижды, они выстрелили в воздух и тот наполнился гулом тетив и свистом стрел. Язон подбежал к ним, когда они уже окончили стрелять и ворвались в здание. Он вбежал вслед за ними, но схватка была уже кончена.

Похожая на амбар комната, освещенная колеблющимся светом свечи, была полна смерти. Перевернутые столы и стулья были свалены грудой, среди них лежали мертвые и умирающие. Седовласый человек со стрелой в груди громко стонал. Воин Темучина наклонился и лезвием своего короткого ножа перерезал ему горло. Послышался треск и здание задрожало. Это с тыла ворвались остальные кочевники. Бегство было невозможно.

Один человек остался в живых и продолжал борьбу – тот, который стоял в раскрытых дверях. Он был высок, с копной волос на голове, одет в грубую домотканую материю и орудовал огромной дубинкой. Его было просто убить, достаточно было одной стрелы, но кочевники стремились захватить его живьем. Встретившись с незнакомым оружием, они не могли преодолеть его сопротивления. Один сидел на полу, схватившись за ногу, второй был обезоружен на глазах у Язона – его меч со звоном отлетел в сторону. Житель низин прижался спиной к стене и был недосягаем спереди.

Язон мог справиться с ним. Он быстро огляделся и увидел полку на стене с простыми крестьянскими орудиями. Там лежала лопата с длинной ручкой, как раз то, что нужно. Он схватил ее обеими руками и уперся коленом в середину рукоятки. Она согнулась, но не переломилась. Хорошо выдержанное дерево.

– Я возьму его! – Крикнул Язон, подбегая к дерущимся. Он несколько опоздал, так как дубинка ударила кочевника по руке, сломав кисть и выбив меч. Язон занял место раненого, и сделал обычное движение, будто бы пытаясь ударить жителя низины по ногам.

Тот быстро опустил дубинку, чтобы отразить удар; когда дубинка и рукоять лопаты столкнулись, Язон использовал силу удара, чтобы продолжить движение своего оружия, он поднял лопату по дуге и сделал выпад в голову. Противник парировал удар, но делая это, он был вынужден на шаг отступить от стены. Этого было достаточно.

Аханк, стоявший рядом с Язоном, плашмя ударил по голове хозяина дома, и тот упал без чувств. Язон отбросил лопату и подобрал выпавшую из его рук дубинку. Она была добрых двух метров длины и сделана из крепкого и гибкого дерева, стянутого железными кольцами.

– Что это? – Спросил Темучин. Он следил за исходом схватки.

– Дубинка. Простое, но эффективное оружие.

– И ты знаешь как им пользоваться? Ты говорил, что ничего не знаешь о жителях низины…

Лицо его оставалось лишенным выражения, но в глазах сверкал огонь. Язон понял, что должен дать немедленное объяснение, не то иначе здесь станет одним трупом больше.

– Я и сейчас не знаю ничего о жителях низин. Но я научился владеть этим оружием, будучи ребенком. Каждый в моем племени знает это оружие. – Он не потрудился добавить, что племя, о котором он говорил, не пирряне, а аграрное общество Поргорсторсаанда, планеты в далекой Галактике, где он вырос. В обществе со строгими сословными перегородками и социальным размежеванием, подлинным оружием обладали лишь солдаты и аристократы. Но ведь нельзя же обвинить человека в использовании палок, если он живет в лесу, поэтому дубины использовались повсеместно, и одно время Язон был признанным специалистом этого оружия.

Темучин отвернулся, на время удовлетворенный, а Язон принялся испытывать свое новое оружие. Дубина была хорошо уравновешена и не особенно тяжела.

Кочевники грабили здание, оказавшееся чем-то вроде фермы. Домашний скот содержался под той же крышей и был весь перебит, когда воины ворвались внутрь. Когда Темучин приказывает убивать, он знает, что он говорит. Язон глядел на резню, заставляя себя не менять выражение лица, даже когда один из солдат в поисках добычи перевернул деревянный сундук, под которым оказался ребенок, спрятанный там, возможно в последнюю минуту женщиной, теперь уже мертвой. Воин пронзил его быстрым движением меча.

– Свяжите этого и приведите его в чувство, – приказал Темучин, стирая грязь с куска жаренного мяса, упавшего на пол во время нападения, и откусывая от него.

Пленнику кожаными ремнями крепко привязали руки за спиной, потом его прислонили к стене. Когда на его голову вылили три ведра воды, а он не пришел в себя, Темучин накалил кончик своего кинжала и прижал его к руке пленника. Тот застонал и попытался отклониться, потом открыл затуманенные ударом глаза.

– Ты говоришь на меж-языке? – Спросил Темучин.

Когда пленник ответил что-то непонятное, вождь ударил его по окровавленной ране. Фермер застонал и отшатнулся, но ответил на том же неизвестном языке.

– Глупец не может говорить, – констатировал Темучин.

– О, Темучин, разреши мне, – сказал один из офицеров, выступая вперед. – Его язык похож на язык племени Змеи, что живет на дальнем востоке у моря.

Переговоры были налажены. С нескончаемыми поправками и повторами фермеру было сказано, что его убьют, если он откажется им помогать. Никаких обещаний о том, что будет с ним, если он согласится, он не получил, однако он был не в таком состоянии, чтобы торговаться. Он быстро согласился.

– Скажи ему, что мы хотим добраться до места, где есть солдаты, – сказал Темучин, и пленник быстро закивал головой в знак понимания. Понятно, крестьяне в обществе с примитивно организованной экономикой не испытывают особой любви к угнетающим его, собирающим налоги солдатам. Он быстро согласился показать путь. Переводчик пересказывал его слова. – Он говорит, что здесь много солдат, две руки, может быть пять рук. Все они вооружены и крепость укреплена. У них разнообразное вооружение, но я не могу понять, что он говорит об этом оружии.

– Пять рук солдат, – сказал Темучин, улыбаясь и посматривая по сторонам. – Я испуган.

Ближайшие кочевники разразились хохотом, молотя друг друга по спинам, затем принялись пересказывать другим. Язон не был восхищен этой шуткой, но решил присоединиться к остальным.

Внезапно наступило молчание, когда приблизилось двое солдат Темучина, поддерживая и почти таща своего товарища. Тот подпрыгнул на одной ноге и попытался поставить вторую на землю. Когда он повернул свое искаженное болью лицо к Темучину, Язон узнал в нем воина, раненного дубиной во время схватки с пленником.

– Что случилось? – Спросил Темучин, все следы смеха исчезли из его голоса.

– Нога… – хрипло ответил воин.

– Дайте взглянуть, – приказал вождь. С ноги воина быстро сняли сапог. Нога была в тяжелом состоянии. Коленная чашечка была разбита, осколки белой кости торчали сквозь кожу. Струйка крови медленно текла из раны. Воин должен был испытывать страшную боль, но он даже не стонал. Язон знал, что необходимо искусство хирурга и трансплантация кости, чтобы человек мог ходить снова и задал себе вопрос, какая судьба ожидает варвара в этом варварском мире. Он быстро получил ответ.

– Ты не можешь ходить, не можешь ездить верхом, не можешь быть воином, – сказал Темучин.

– Я знаю, – ответил воин, выпрямляясь и отталкивая руки поддерживающих его товарищей. – Но если я должен умереть, я хочу умереть в схватке и быть сожженным со своими большими пальцами. Если у меня не будет больших пальцев, я не смогу держать меч, защищаясь от подземных демонов. – Так и будет, – сказал Темучин, вытаскивая свой меч. – Ты был хорошим товарищем и добрым воином и я желаю тебе победы в твоих подземных битвах. Я сам буду сражаться с тобой и окажу тебе честь отправить тебя на тот свет.

Сражение не было просто формальностью, и раненый сражался хорошо, несмотря на свою раненную ногу. Но Темучин старался подойти к нему со стороны поврежденной ноги, тот долго не мог сопротивляться, получил сильный удар в грудь и умер.

– Был еще один раненный, – сказал Темучин не пряча свой меч. Вперед выступил еще один воин, со сломанной и уже перевязанной рукой.

- Рука в порядке, даже кожа не порвана. Я могу сражаться, могу ехать верхом, но не могу стрелять из лука.

Темучин что-то прикинул в уме.

- Каждый человек на счету. Делай что можешь и ты вернешься в свой камач. Мы выступим, как только сожгут убитого. Жонглер, где ты?

Язон быстро подошел к Темучину, готовый выслушать приказ.

- Поедешь впереди меня, и постарайся не делать лишнего шума. - Вождь поморщился, очевидно вспомнив о неважных воинских качествах Язона.

- Эта крепость с солдатами как раз то, что мы ищем. Горностаи спускались в низину и раньше, только по три-четыре человека, потому что спускать много моропов опасно. Обычно они нападали на мирных жителей, но случались и стычки с солдатами. А один раз они убили солдата и захватили у него порох. Я видел этот порох и пытался поджечь его, но он просто сгорел. Однако Горностаи клянутся что порох взрывается, и я верю им. Мы захватим порох, а ты покажешь как его взрывать.