Помоги проекту - поделись книгой:
– Товарищ подполковник, – не выдержал я. – Ведь мне хочется не просто погеройствовать, а чтобы все было в полном ажуре. Скажите, в вашей группе есть те, кто хотя бы раз выходил в море на боевом корабле?
Баринов сбавил тон и стал объяснять мне, что он не имеет права отпускать меня в рискованное путешествие на допотопном паруснике.
– А если англичан будет много, и люгер примет неравный бой?
– Русские моряки не раз оказывались в подобных ситуациях, – ответил я. – К тому же надо будет пополнить экипаж «Великого князя» опытными комендорами из эскадры адмирала Ушакова, а для усиления огневой мощи принять на борт десятка два егерей генерала Багратиона. Полезет британец на абордаж и тут же получит в лоб меткую пулю из штуцера.
Крузенштерн с любопытством слушал наш, наверное, слишком эмоциональный разговор, но тактично помалкивал.
Я потом еще раза два подъезжал к Баринову со своим предложением. Наконец, терпение у него лопнуло, и он махнул рукой, дескать, хрен с тобой, хочешь повоевать – воюй! Правда, подполковник не пожадничал и выделил мне из своих запасов автомат АК 74М с подствольником ГП-25 «Костер» и коллиматорным прицелом. И боеприпасами поделился, дав набитый патронами и ВОГами боевой ранец. Причем гранаты были самые разные – в том числе «Подкидыши»20, «Гвозди», начиненные газом Си-Эс, и «Свиристели» – светошумовые гранаты.
От таких щедрот у меня аж в зобу дыханье сперло. А Баринов, подумав, добавил до кучи один «Шмель».
– Только шандарахни из него по супостату лишь в самом крайнем случае, – сказал он. – Все-таки у нас эта «вундервафля» на строгом учете. А, самое главное, береги себя!
Я провернул все дела втайне от своего приятели Лехи Иванова, а, самое главное, от его шебутной дочки Дашки. Узнав о моем предстоящем походе, они вцепились бы в меня, как клещи, и заставили взять их с собой. А так я под вечер вышел, якобы навестить Ивана Федоровича Крузенштерна, и уже через час на борту люгера «Великий князь» отчалил от пирса.
Плавание наше проходило поначалу без особых приключений. Я старался не вмешиваться в судовые дела, присматривался и прикидывал, как нам лучше себя вести, встретившись с британским кораблем. А в том, что такое непременно произойдет, я почему-то не сомневался.
На второй день похода мы подошли к северо-западной оконечности острова Нарген. Вот тут-то и произошла встреча, которую мы так ждали.
Капитан-лейтенант Рожнов обнаружил неподалеку от берега неизвестный двухмачтовый корабль. На его мачте мы увидели «Юнион Джек» – британский военно-морской флаг.
– Судя по парусному вооружению, это бриг. Подобные корабли мне довелось видеть, будучи в Англии, – произнес Рожнов, – вооружен он восемнадцатью 28-фунтовыми пушками. Команда – примерно сто двадцать человек. Интересно, что он тут делает?
– Я думаю, Петр Михайлович, что британцы что-то забыли на острове. Только непонятно, что именно – ведь на Наргене постоянного населения нет, лишь в навигацию на нем живут рыбаки, да на юго-восточной его оконечности находится полуразрушенный и разоруженный форт.
– Господин мичман, я полагаю, что нам следует напасть на британцев. Ведь нам нужны пленные, от которых мы узнаем о планах командующего неприятельской эскадрой. Мой люгер вооружен неплохо, а наши моряки горят желанием сразиться с супостатом.
– Думаете сделать то, что проделал когда-то командир коттера «Меркурий» Роман Васильевич Кроун со шведским фрегатом «Венус»?
– Именно так я и намерен поступить, – с усмешкой ответил Рожнов. – Кстати, шведы в те времена были вояками ничуть не хуже британцев, а «Венус» был вдвое сильнее «Меркурия». И все же наши заставили шведов спустить флаг.
Далее люгер начал маневрировать. Да, ходить под парусами – не то же самое, что под дизелями или турбинами. Надо суметь поймать нужный ветер парусами, сманеврировать так, чтобы оказаться в выгодном положении, когда можно вести губительный огонь по врагу, а тому это сделать будет затруднительно.
Но капитан-лейтенант Рожнов показал британцам настоящий мастер-класс. Он осторожно подкрадывался к бригу, стараясь зайти к нему с кормы. Английский командир, в свою очередь, пытался развернуть свой корабль, чтобы дать бортовой залп по нахальному русскому люгеру. Но ветер мешал ему, а лавировать, чтобы совершить задуманный маневр, британцу было не совсем удобно – все происходило на мелководье, где очень легко можно оказаться на мели, превратившись в неподвижную мишень.
Кстати, именно так оно вскоре и произошло. Бриг – в бинокль я прочитал на его на корме название «Cruizer», то бишь «Крейсер» – не заметил длинную песчаную отмель, далеко выдававшуюся в море, и на полном ходу выскочил на нее. Все дальнейшее было, что называется, делом техники.
«Великий князь» приблизился к бригу с кормы и первым же залпом своих карронад разнес у противника корму и руль. После чего канониры начали методично продольными залпами выкашивать картечью беспорядочно суетящихся по палубе британских лаймиз. Егеря, спрятавшись за фальшбортом, вели меткий огонь по тем англичанам, кто не поддался панике и пытался огнем из мушкетов отвечать на пушечные залпы люгера.
Британцы дрались храбро, но, когда я из «калаша» завалил одетого в нарядный кафтан офицера – видимо, командира брига, – выстрелы и проклятия, доносившиеся с палубы вражеского корабля, стали затихать. А еще чуть погодя британский флаг на мачте брига, вздрогнув, стал медленно сползать вниз. С палубы вражеского корабля кто-то замахал белой тряпкой, показывая, что экипаж готов сдаться на милость победителя.
– Ну вот и все, – произнес Рожнов, – неприятель запросил пардону. Надо снять с него пленных, а сам корабль сжечь. Уж очень сильно его повредили наши карронады, да и сдернуть с мели потребуется немало времени, а его у нас нет.
– Вы, Петр Михайлович, первым делом узнайте у тех британцев, кто цел и невредим, что бриг делал у острова? Может, у него здесь было назначено рандеву с другим британским кораблем?
– Это да, Дмитрий Викторович. Обязательно спрошу. А сигнальщикам прикажу, чтобы смотрели в оба. Не ровен час, может появиться еще один англичанин…
Высадившись с отрядом морских пехотинцев на берег этого дикого острова, я первым делом огляделся по сторонам. Жизнь научила меня не спешить с принятием скоропалительных решений. Сперва следовало понять, куда подевались контрабандисты.
– Сэр, давайте осмотрим их баркас, – предложил мне старший «красных мундиров» сержант Смит. – Быть может, мы найдет там нечто, что подскажет нам о роде занятий этих бродяг.
– Хорошо, сержант, – согласился я, – пойдем, посмотрим.
Баркас был стар и изрядно загажен, старый парус изношен, но дырки на нем тщательно залатаны. Несколько тщательно упакованных в грубую мешковину тюков лежало на дне баркаса. Сержант достал из ножен тесак и вспорол один из тюков. Так и есть – я увидел свертки с британскими тканями и кружевами. Значит, мы не ошиблись – нам повстречались обыкновенные контрабандисты. Только зря они от нас бежали – думаю, что те, кто ввозит в эту дикую страну британские товары, делает полезное для наших купцов и промышленников дело. Мы бы их не тронули, возможно, что лишь позаимствовали бы несколько тюков с контрабандой.
– Парни! – крикнул я морским пехотинцам. – Те, кого мы ищем, обыкновенные контрабандисты. Они нарушили российские законы, но какое нам дело до этого?! Так что вы их не особо обижайте, если, конечно, они не окажут нам сопротивление. Только, как мне кажется, увидев таких бравых молодцов, как вы, им и в голову не придет сопротивляться.
– Смит, – приказал я сержанту, – оставьте двух своих людей у баркаса. А мы займемся поиском хозяев всего этого богатства. У вас есть кто-нибудь, кто умеет по следам искать двуногую дичь.
– Сэр, – сержант усмехнулся и убрал в ножны свой тесак, – в молодости мне приходилось помогать отцу выслеживать браконьеров, которые охотились на кроликов в лесу, принадлежавшем нашему сквайру. Так что в следах, оставляемых человеческой ногой, я немного разбираюсь.
– Ну вот и отлично, – кивнул я. – Ведите нас.
Сержант пояснил мне, что, судя по следам, бежавшие от нас контрабандисты унесли из баркаса часть своего груза.
– Видите, сэр, – указал он мне на следы, – они глубокие и четкие. Это значит, что те, кто их оставил, шел не спеша, и у них на спине была немалая тяжесть. С таким грузом они вряд ли далеко уйдут. Скорее всего, сэр, они спрячутся в укромном месте и будут ждать, когда наш бриг уйдет.
– Парни, – крикнул он своим подчиненным, – будьте начеку. В любой момент мы можем наткнуться на тех, кого ищем.
Смит оказался прав. Где-то через полчаса хождений по заросшему густым колючим кустарником острову мы услышали негромкие человеческие голоса. Сержант поднял руку, и все замерли на месте, приготовив оружие к бою. Я тоже достал из-за пояса пистолет и взвел курок.
Сержант, осторожно ступая по еле заметной тропинке, пошел вперед. Остальные морские пехотинцы цепочкой двигались вслед за Смитом. Видимо, контрабандисты все же что-то услышали. Впереди неожиданно раздались крики, вопли, а потом бухнуло несколько выстрелов. У сержанта пулей сшибло на землю шляпу, а шедший справа от него стрелок схватился за руку.
Мы выстрелили в сторону противника и стали лихорадочно перезаряжать оружие. И в этот самый момент за нашей спиной загремели пушечные выстрелы. Видимо, наш бриг встретил противника и вступил с ним в бой.
Я решил, что нам надо сначала разобраться с теми, кого мы разыскивали, после чего вернуться к баркасу и посмотреть, что там происходит. Выбравшись на большую поляну, мы увидели несколько человек, лежавших на земле в лужах крови, а еще с десяток контрабандистов стояли, подняв руки вверх, и на ломаном немецком языке молили о пощаде. Разоружив их, я приказал трем морским пехотинцам охранять пленных, а сам с сержантом и полутора десятком солдат помчался в сторону берега. К тому времени пушечная пальба уже прекратилась.
Не сговариваясь, мы переглянулись со Смитом.
– Сэр, – сказал он, нахмурившись, – это значит, что наши или победили, или потерпели поражение.
– Сейчас мы все узнаем, – раздраженно ответил я. Мне хорошо было известно, что коммодор Брисбэйн – храбрый офицер, и вряд ли он спустит флаг даже перед сильным противником. Получается, что или наш бриг победил, и захватил корабль противника, или… Об этом мне даже не хотелось думать.
Неожиданно в кустах впереди раздался треск веток. Потом мелькнуло что-то красное.
– Это кто-то из наших, – шепнул мне сержант, жестом показав остальным морским пехотинцам, чтобы они не вздумали стрелять.
– Сэр! – воскликнул один из тех солдат, кого мы оставили у брошенного на берегу баркаса. – Там такое было!
– Том, перестань жевать сопли! – гаркнул сержант. – Четко доложи – что там у вас произошло?!
– Сэр, – немного успокоившись, произнес стрелок, – на наш бриг напал русский корабль. По оснастке и вооружению он очень похож на люгеры, которые раньше строились на королевских верфях.
– И что, наши не смогли отбить атаку столь слабого противника? – недоверчиво спросил я. – Ведь на люгерах обычно стоит не более дюжины пушек.
– Русские загнали наш бриг на мель, а потом подошли к нему с кормы и расстреляли его продольными залпами. Наши сопротивлялись недолго, а потом спустили флаг.
Я выругался. Что же теперь делать? Спрятаться на острове, подобно удиравшим от нас контрабандистам, и ждать, когда русские начнут охотиться за нами, как за дикими зверями? Ждать выручки? Только кто о нас узнает, ведь русские же не сообщат адмиралу обо всем произошедшем?
Да и чем мы будем питаться на этом проклятом острове? А если русские не станут нас искать, то, вполне вероятно, приятели контрабандистов приплывут сюда, разыскивая своих пропавших товарищей, и тогда нам придется совсем плохо.
– Сэр, – шепнул мне на ухо сержант Смит, – что делать-то будем? Может быть, лучше сдаться, и вместе с нашими ребятами ждать окончания войны? Думаю, что она когда-нибудь кончится.
– Ты прав, дружище, – вздохнул я. – Мы сделали все, что могли. И не наша вина в том, что мы очутились на этом чертовом острове безо всякой надежды на спасение. Если на берегу высадятся русские, то я прикажу всем вам сложить оружие. Обстоятельства оказались сильнее нас…
– Ну что, Василий Васильевич, наших славных моряков можно поздравить с первой викторией, – улыбаясь сообщил мне император. – Мне с утра уже доложили, что люгер «Великий князь» сжег британский бриг и пленил его команду.
– Все было именно так, ваше величество, – подтвердил я. – Подполковник Баринов по радиостанции передал мне известие о морском бое у острова Нарген. Наши моряки действовали умело и дерзко. Они атаковали 12-пушечный бриг и заставили его спустить флаг. Противник потерял убитыми три десятка человек. Остальные сложили оружие и спустили флаг. С нашей стороны потерь нет.
– Надо будет попросить адмирала Ушакова – как я слышал, он уже добрался до Ревеля – составить список отличившихся. Я всех щедро награжу. Кстати, как я слышал, в том бою принял участие и господин Сапожников.
– Да, не выдержал Дмитрий Викторович, напросился в боевой поход. Только, государь, не стоит забывать, что он как-никак старший мичман Черноморского флота.
– Старший мичман? – император удивленно пожал плечами. – Это что еще у вас за чин такой? Думаю, что господин Сапожников заслужил куда более высокое звание. Пусть он будет лейтенантом флота Российского. Как вы считаете, Василий Васильевич, господин Сапожников будет доволен этой наградой?
– Думаю, что да, государь, – я усмехнулся, представив сияющее как новенький медный пятак лицо бывшего водолаза. – Все военные люди рады, когда их верная служба оценивается начальством надлежащим образом.
– А что вы намерены делать с пленными британцами? – спросил Павел. – Ведь формально мы не находимся с Британией в состоянии войны.
– Прежде всего, государь, надо их тщательно допросить. Подполковник Баринов умеет развязывать языки у пленных, – при этих словах император поморщился, хотел было что-то сказать мне, но потом передумал. – И когда мы узнаем все о ближайших намерениях адмирала Нельсона, мы отправим их куда подальше. Хотя…
Тут мне в голову пришла интересная мысль. А что, если оставить пленных англичан в Ревеле? Пусть они станут своего рода приманкой для британской агентуры, которая наверняка попытается связаться со своими соотечественниками. Вот тут-то мы их всех и повяжем. Правда, об этом я ничего Павлу говорить не стал – зная его рыцарское отношение к противнику, он наверняка воспротивится нашим планам.
Император, склонив голову, вопросительно посмотрел на меня, но, увидев, что я продолжаю думать о чем-то своем, «о девичьем», перевел нашу беседу на другую тему.
– Скажите, Василий Васильевич, что вы думаете о нашем возможном союзе с Бонапартом? Быть может, мы все же не станем спешить и посмотрим, как в Европе будут далее развиваться события?
– Спешить, государь, действительно не стоит, все надо тщательно обдумать и взвесить. Мы толковали об этом с графом Ростопчиным. На наш взгляд, тут самое главное – сделать все, чтобы наши союзники не сели нам на голову. Знаете, часто союз между государствами превращается в союз всадника и лошади. Так вот, при всем моем уважении к сему благородному животному, я все же не хотел бы становиться лошадью.
– Это вы хорошо сказали, – кивнул мне Павел. – Я уже имел несчастье побывать под седлом. Стыдно говорить об этом, но именно все так оно и было совсем недавно. У меня больше нет никакого желания повторять эту ошибку.
Я почувствовал, что наш разговор принял не совсем приятное для императора направление. И мне захотелось отвлечь Павла от тяжелых мыслей.
– Ваше императорское величество, тут ко мне зачастили разного рода просители. Я, конечно, понимаю, что люди пытаются таким способом разрешить какие-то свои проблемы, но зачастую просьбы и ходатайства оказываются просто неприличные. Иные сулят мне златые горы, юные девицы откровенно предлагают мне самих себя. Порой мне хочется обругать таких просителей и дать им на прощание хорошего пинка. Но сделать это воспитание мне не позволяет. Государь, может быть, вы позволите мне завести секретаря, толкового и умного. Пусть он принимает всех просителей и решает, допускать их ко мне или нет?
Павел, внимательно слушавший меня, кивнул.
– Хорошо, Василий Васильевич. Я понимаю вас, в вашем мире такого, наверное, нет. Я подумаю над вашим предложением. Думаю, что вы согласитесь с предложенной мною кандидатурой. Не далее как завтра я вам ее сообщу…
– О’Нил, – я взглянул на сидевшего напротив меня ирландца. Тот мгновенно принял почтительную позу, изобразив внимание на своем плутоватом лице. Он мне нравился, хотя в нем было нечто такое, что порой меня настораживало и заставляло более тщательно к нему приглядываться. – Ты, наверное, слышал, что русские пираты совершенно наглым образом захватили английский корабль?
– Полагаю, – усмехнулся тот, – что этот корабль неспроста оказался неподалеку от Ревеля.
– Ну, допустим, – недовольно ответил я. Мне не совсем понравилась усмешка, появившаяся на лице ирландца. Нет, хотя у меня к нему претензий и не было, но ирландцы – тот еще народ. Есть у русских хорошая пословица: «Сколько волка ни корми, а он все равно в лес глядит». Ну, недолюбливают эти пэдди нас, и ничего с этим не поделаешь. – Впрочем, это не ваше дело, что он там делал и почему там оказался. Нам интересно другое – сегодня ближе к вечеру пленных моряков проведут по городу в «Розенкранц», где их будут держать под стражей.
– «Розенкранц»? А где это?
– Так именуется одна из крепостных башен у порта21. Кстати, тебе нужно будет прийти туда пораньше. Весь город только об этом и судачит – для них это бесплатное зрелище. А нам хотелось бы, чтобы ты оказался к ним поближе.
– Неужели мы собираемся их освободить? Но как? Да и зачем?
– Видите ли, мой славный ирландский друг… У нас катастрофически не хватает людей. А, согласно полученной мною информации, в числе пленных – морские пехотинцы. Да и моряки на захваченном бриге тоже опытные и бывалые люди. Так что они были бы нам весьма кстати.
– А они справятся с… заданиями?
– Для той работы, где потребны мозги – нет, конечно. А вот если им сказать, убей или захвати того-то или то-то, то они прекрасно со всем справятся. Простолюдинам нужен человек, который им скажет, что следует делать. Может, не всем, – я бросил взгляд на О’Нила. Ирландец показал себя весьма способным учеником. И я считал, что со временем из него может получиться хороший разведчик. – Но такие, как ты – это то самое исключение, которое подтверждает правило.
– Спасибо, сэр, за добрые слова обо мне, но спешу вас уверить – и среди людей моего сословия у многих найдутся способности, превосходящие мои.
– Ну ты хватил, у многих, – мне вдруг стало смешно. – У некоторых – да, согласен, но у нас не будет времени проверять их всех на сообразительность. Тем более что… акция произойдет очень-очень скоро. И для этого нам нужно прикинуть, каким именно способом мы сможем освободить хотя бы полудюжину этих ребят. Хотя я не отказался бы от того, чтобы все они оказались на свободе. Охранять их, вероятнее всего, будут местные – а они очень любят звонкую монету. Но только, если они не подпадут под подозрение – они ужасно боятся сурового наказания. Их приучили к этому немецкие хозяева за долгие столетия…
– А есть ли какие-нибудь тайные ходы из «Розенкранца»?
– Как мне рассказал один из любителей дармовой выпивки из числа местных, башня изначально строилась как пушечная, и в ней – несколько помещений для пушек и бочек с порохом. Ходы в нее не так давно были заложены кирпичом, но, по словам этого выпивохи, делали это туземцы, и делали это, как обычно все они делают, то есть спустя рукава. Особенно плохо заделан один из ходов. Вот через него-то наши храбрецы и убегут. Тебе предстоит спрятать неподалеку от башни лестницу и приставить ее к нужному окну – я скажу тебе потом, куда именно. А доставить лестницу лучше всего уже завтра ночью. Там есть кусты, где ее можно надежно спрятать.
– А у вас есть одежда мастерового?
Поделиться книгой: