Шанс для истребителя

Кроме эскадрильи Копца на аэродроме еще находилась отдельная группа авиационной разведки. Четыре «Ньюпора-Деляж» NiD-62. Вот там были уже чисто испанские летчики. Их у Испанской республики было мало, но они все же были. Я потом ради интереса эти самые «Ньюпоры» рассмотрел вблизи. И знаете? Сильно зауважал наши «чайки». В сравнении с которыми, эти престарелые «еропланы» французской постройки являются настоящими динозаврами. На подобных им этажерках еще в Первую Мировую войну летали. Чем-то эти «Ньюпоры» мне напоминают наши У-2 и Р-5. Такие же убогие и тихоходные бипланы. А Копец на таком уежище еще и в воздушных схватках участвовал. Против более новых и скоростных истребителей немцев и итальянцев. И остался жив, между прочим. Силен, бродяга!

Кроме этого, нас познакомили и с испанским персоналом аэродрома. Работниками столовой, зенитчиками и бойцами батальона аэродромного обслуживания, которые должны были охранять нас здесь. Впрочем, тут их был совсем не батальон, а всего взвод. Это я по привычке данное испанское подразделение БАО обозвал. Сильно ему польстив при этом. И еще мы познакомились с прапорщиком Педро Хуаресом, который тут числился штатным переводчиком. Вот это был, действительно, очень полезный кадр. Он неплохо знал русский язык. И помогал нам в общении с испанскими товарищами. А то все пилоты нашей эскадрильи испанского языка не знали. Ну, кроме меня. Я его немного успел подучить, когда понял, что поеду на эту войну. Правда, мой испанский был не очень хорош. Вот английский и французский язык я неплохо знаю. Это наследие прошлой жизни. Там мне эти языки сильно помогли освоиться в Европе, когда я сертификат пилота получал. Даже в Голландии на английском языке многие говорят. Ведь для европейцев двадцать первого века этот язык стал вторым государственным. Так как Евросоюз стал давно уже вассалом США. А слуги должны знать язык своих хозяев. Вот и учат там французы, голландцы и немцы язык заокеанской сверхдержавы. Блин, да амеры на это дело и нас русских тоже подсадили. В общем, язык вероятного противника я знал хорошо. А французский уже потом выучил.

Я думал, что нам дадут больше времени на акклиматизацию. Но ошибся в своих предположениях. Видимо, дела у республиканцев шли совсем плохо. Примерно через час нам приказали взлетать и идти на перехват самолетов франкистов, которые летели бомбить Мадрид. Эскадрильи Копца этот приказ тоже касался. Так и полетели всей толпой. А иначе, я это построение наших истребителей в воздухе назвать не могу. Слетанность то пар нашей эскадрильи была никакой. Мой ведомый Мирошниченко Коля все время так и норовил оторваться от меня при резких маневрах. У других тоже было не лучше. Эскадрилья Копца смотрелась на нашем фоне более выигрышно. Эти, похоже, уже успели слетаться и неплохо выдерживали строй. Правда, летали они еще звеньями по три машины. А я слышал, что, именно, на этой войне в Испании наши пилоты додумались до парного построения. Видимо, пока рано для этого. Еще не придумали эту полезную в бою фишку. А мы вот уже!

Этот первый бой, которого многие из нас ждали с предвкушением, не состоялся. Мы, просто, не смогли догнать противника. Вражеские самолеты отбомбились по пригороду Мадрида и ушли. Пока мы туда долетели, то их уже и след простыл. Я же говорил о недостаточно высокой скорости «чайки». Хреновый из нее перехватчик получается. Вот в таких случаях это особенно заметно. Это когда самолеты противника к ней сами прилетают навстречу. Вот тогда воевать можно. А для таких дальних перехватов И-15 совершенно не годятся.

Кстати, тот же Копец потом подтвердил мои выводы. Рассказав про особенности боев в испанском небе. «Чайки» здесь в ближнем бою были очень неплохим истребителем. Но только в обороне. Когда враги их сами атакуют. А вот когда надо кого-нибудь догнать или перехватить. То с этим уже возникали большие проблемы. Даже если вражеские самолеты имеют одинаковую с тобой скорость их очень непросто догнать. С перехватом гораздо лучше справлялись «ишачки» (у них скорость была хорошая для этих лет), но их тут было не очень много. Идеальным было, когда И-16 догоняли противника и связывали его боем. А потом к воздушной карусели подтягивались уже «чайки». Но такую тактику было использовать довольно сложно из-за несогласованности действий наших пилотов. Раций то на всех наших самолетах еще не было. И еще не скоро они там появятся. Советские ВВС в этом вопросе проявляют поразительную близорукость. А в итоге, страдает дело. А вот наши враги, между прочим, немцы и итальянцы на свои самолеты рации уже вовсю ставят. И от этого координация действий у них в небе гораздо лучше нашей. Вот такие пироги с котятами.

На этой печальной ноте мы возвращались обратно на наш аэродромчик. Обломили нас франкисты не по-детски. Мы то от них ждали нормального воздушного боя. А они на него, просто, не явились. И птичка обломинго взмахнула нам своим крылом. Садимся, когда солнце уже начинает катиться за горизонт. Скоро ночь, однако. А по ночам тут никто не летает. Техника пока еще довольно несовершенна, и из-за этого ночные полеты очень опасны. И поэтому пока военная авиация летает только в светлое время суток. Но со временем пилоты к этому придут. К ночным полетам. Повоюют еще пару лет и сами догадаются летать ночью.

После посадки Рычагов собрал нас всех на разбор полетов. Покритиковал за плохую слетанность и сказал, что завтра с утра будем тренироваться летать правильно, а не так как сегодня. В принципе, правильно сказал. Мы пока еще аморфная масса. И чтобы сделать из нас быстро боеспособную эскадрилью, нужны интенсивные тренировки. Без них никак. Похоже, что мне и Захарову придется вспомнить наши обязанности инструкторов. Ведь летать парами только мы с ним умеем. И знаем, как учить этому других. Рычагов, кстати, тоже умеет это делать. И он с себя ответственность за обучение наших пилотов не снимает. Тоже будет гонять их как инструктор.

Потом Пумпур нам представил нашего политрука. Его звали Яков Штильман. Чернявый и горбоносый. Такого с лицом славянской национальности трудно перепутать. Типичный еврей. Кстати, я тут заметил, что их здесь в политорганах Советского Союза очень много обитает. Видимо, не зря потом Гитлер, ненавидевший евреев, приказывал расстреливать всех советских комиссаров без разбора. Он их там, вообще, всех сынами израилевыми считал. А вот в строевых частях на обычных должностях этих кадров почему-то не так много. Странно. Но вместо честной службы в войсках дети избранного народа идут в политическую работу. Где только языком болтать и надо. И вы не подумайте, что я здесь какой-то махровый антисемит. Совсем нет! Были у меня друзья и среди евреев в прежней жизни. Нормальные ребята. Не хуже и не лучше, чем русские или представители другой национальности. Но тут в СССР тридцатых годов в политорганах засела самая настоящая еврейская мафия. Уж слишком много этих кадров трется среди политработников. И между прочим, здесь некоторые особо хитропопые евреи даже свои фамилии на славянские меняют. Типа, был Шнипельсон, а стал Иванов. Но горбоносый то профиль никуда не спрячешь. Впрочем, Бог им судья.

Этот конкретный политрук оказался нормальным парнем. Не вредным и довольно умным. То есть он с нами не одними лозунгами общался. Частенько на его политинформациях поднимались очень интересные вопросы: о политике, о войне, об истории, о науке, о технологиях и еще о многом другом. В общем, даже мне человеку из будущего было интересно слушать нашего Яшу. Мы его потом все стали так называть. А он и не обижался на это. Нормальный парень, короче, этот наш политрук. Нормальный у него взгляд на жизнь. Не сильно зашоренный. Вот только, я боюсь, что сожрут товарища Штильмана его коллеги. В политорганах Советского Союза такие свободные взгляды не очень приветствуют. Не любят там такого, что не соответствует их железобетонным догмам. Боятся думающих людей. А наш Яша умел думать. И очень даже неплохо это делал. И это его может погубить. Волна репрессий поглотила массу таких вот принципиальных и думающих людей. Которые искренне верили в советскую власть. Но им это не помогло, к сожалению. Но пока наш политрук здесь с нами. Будет вдохновлять нас на подвиги.

Ужин в аэродромной столовой меня приятно удивил. Кормят тут советских добровольцев как на убой. Очень вкусно кормят. Мне испанская кухня очень понравилась. Блюда все очень питательные и вкусные. Много мяса. Персонал то в этой столовой весь из местных. И готовить они умеют. Мне сказали, что здесь даже какой-то знаменитый шеф-повар работает. Из самого крутого ресторана Мадрида. Этот ресторан всегда славился своей кухней. А недавно его разбомбили франкисты. И этот повар Мигель Кано остался без работы. Думаете, что его бы не взяли в другой ресторан? Взяли бы. Еще как взяли! Он же очень знаменитая личность в ресторанном бизнесе. Но дон Мигель решил помогать республиканским войскам. Он сам пришел на призывной пункт и записался в добровольцы. И к нашему счастью, его не отправили куда-нибудь в пехоту. Где этот чудесный повар бы и сгинул в очередной глупой атаке. Господина Кано распределили в эту столовую, чтобы он мог работать по своему профилю. Молодцы испанцы. Респект и уважуха!!! Спасибо им за то, что такой талант теперь радует нас своей готовкой. Кстати, меня очень сильно удивил один факт. Там за ужином нам подали еще и вино. По желанию. Красное или белое. Не много. Всего один бокал на человека. Но тем не менее, оно на столе было. И народ его с удовольствием дегустировал. Я посмотрел с сомнением на нашего политрука. Уж он то должен следить за нашим моральным обликом. Но Яша на это даже не отреагировал. Уже позже я узнал, что тут такое в порядке вещей. Испанцы всегда подают вино к обеду и ужину. Это типа, национальная традиция такая. Тем более, что наливают не очень много. Чисто для поднятия тонуса. Поэтому даже наши добровольцы стали принимать винцо. Но только за ужином, когда все полеты уже кончаются. И политические работники смотрели на это сквозь пальцы. Типа, на войне можно! Теперь я понимаю, откуда ноги растут у наркомовских ста грамм водки, которые потом начнут выдавать советским бойцам во время Великой Отечественной войны.

Глава 9

Первый бой

Как это ни странно, но следующий день нас никто не дергал на боевые вылеты. Самолеты франкистов бомбить Мадрид не летали. И наша эскадрилья усиленно тренировалась летать парами. И делали мы это не только в воздухе. Даже на земле все наши пилоты теперь ходили только своими парами, притираясь друг к другу. Я этот метод когда-то вычитал в мемуарах советских летчиков, воевавших в войне 1941–1945 годов. Типа, так ведомым проще и быстрее привыкать всюду следовать за своими ведущими пары. Так у него вырабатывается нужный рефлекс, заставляющий пилота не отрываться от своего ведущего, что бы ни происходило. Мы это еще в авиашколе попробовали на курсантах. Метод сработал. И теперь его вовсю применяем здесь в Испании. А то на частые полеты горючки не напасешься. Тут ведь все же война идет. И лимиты по топливу у нас имеются довольно небольшие.

Следующие два дня боевых вылетов тоже не было. Вообще, никто не летал. Ни наши, ни франкисты. Над Мадридом все это время висели низкие тучи и шел противный и холодный дождь. Короче говоря — нелетная погода. По такой погоде летать очень опасно даже на более современных самолетах. А уж на том антиквариате, на котором тут все сейчас летают, так и, вовсе, смертельно. На третий день, наконец-то, выглянуло солнце. И все начали наверстывать упущенное. Начали интенсивно летать. Нашей эскадрилье командование выделило квадрат над восточными районами Мадрида. Каждый час там должны были барражировать в воздухе по три пары наших «чаек», патрулирующих небо. Эскадрилья Копца ушла еще рано утром на сопровождение республиканских бомбардировщиков, летевших бомбить позиции франкистов где-то под Мадридом. Разведывательная группа испанских летчиков тоже куда-то улетела на разведку. И на аэродроме остались только мы. Но и нам особо засиживаться не дали. В 8 часов 16 минут по мадридскому времени зазвонил телефон на КП. Пришел приказ нашей эскадрилье. К городу двигаются несколько групп вражеских самолетов. Нам приказано перехватить ту, что летит с юга. Задача — не допустить прорыва бомбардировщиков франкистов к жилым кварталам испанской столицы.

Взлетаем не полным составом. Шесть наших «чаек» уже ушли ранее патрулировать небо над восточными районами Мадрида. И за нами они никак не успевают. Далековато, однако. И скорость. Будь она не ладна! Да, и нет у нас с ними никакой связи. Как они узнают, что мы вылетаем на перехват? Никак! Кроме того, на взлете у моего ведомого забарахлил мотор, и он был вынужден вернуться на аэродром. Бывает. Техника здесь такая несовершенная. Но лучше уж так, чем вдали от аэродрома. Итак, вылетаем неполным составом. Всего девять машин. Вместо шестнадцати.

Небо над Мадридом сегодня безоблачное. Ни облачка. Видимость на миллион. До места боя лететь не очень долго. Минут пятнадцать. Вон впереди в небе уже видны темные точки. Самолеты противника. В этот раз они от нас не уйдут. Летят прямо в нашу сторону. Подходим ближе, и я начинаю различать детали. Такс! Что там у нас? Плотным, красивым клином летят двенадцать трехмоторных бомбардировщиков. Все в пестром камуфляже коричнево-зеленого колера. На крыльях белые косые кресты. На фюзеляже черный круг, а на вертикальном, хвостовом руле черный косой крест на белом фоне. Франкисты. Но скорее всего, это не испанцы, а итальянцы из Авиазион Легионария. Что переводится с итальянского как Легионерская Авиация. Вот эти будут нашими основными противниками в небе Испании. Они и немцы из Легиона Кондор. Это такие же «добровольцы» как и мы, только их сюда пристали Германия и Италия. Типичные бойцы гибридной войны. Когда большие и сильные страны предпочитают выяснять отношения на территории других государств. В вот таких мелких войнах. Заодно, оружие испытывают и своим людям дают возможность приобретать боевой опыт.

Почему в данный момент я наших противников идентифицирую как итальянцев? Все очень просто. Немецкий Легион Кондор пока еще в небе Испании не успел отметиться. Я то думал, что они уже здесь есть. Но их еще не сформировали, оказывается. Они тут попозже появятся. А пока из иностранцев в небе Испании с той стороны воюют только итальянцы. Итак — эти вот бомбардировщики, совершенно точно, являются итальянскими моделями «Савойя-Маркетти» S.79. Итальянцы их еще называют «Спарвьеро», то есть «Ястреб». На мой взгляд эти бомбардировщики на ястребов совсем не похожи. Скорее, на горбатых ворон. Три мотора (два в крыльях и один на носу) делают его похожим на немецкий бомбардировщик Ju-52 фирмы «Юнкерс». Но большой горб кабины пилотов сразу же убивает любое сходство с немецкими машинами. Такой самолетик ни с чем не перепутаешь. Уж слишком у него силуэт оригинальный. Горбатый. Нам, кстати, перед этой командировкой давали техническую литературу почитать про наших вероятных противников в небе Испании. Поэтому во вражеской технике я неплохо так ориентируюсь сейчас. Мы же наизусть заучивали таблицы с изображениями всех немецких и итальянских военных самолетов этих лет. И не я один тут такой вундеркинд. Все наши пилоты-добровольцы изучали те же данные о вражеских машинах. И не только внешний вид, но и их тактико-технические характеристики. Лихорадочно вспоминаю все, что знаю про эти итальянские бомберы.

Итак — «Савойя-Маркетти» S.79 изначально разрабатывался как пассажирский самолет. Моноплан. Конструкция планера смешанная — металлический фюзеляж и деревянные крылья. Стрелковое вооружение — три 12,7-мм пулемета (один неподвижный, стреляющий вперед; и по одному в верхней и нижней подвижных установках), один 7,7-мм. перекидной пулемет для стрельбы из боковых окон. Масса бомбовой нагрузки — 1250 кг. Экипаж — 5 человек. Максимальная скорость — 430 км/ч. Практический потолок — 7000 м. Дальность полета — 2000 километров.

Для этих лет очень даже неплохая машина. Особенно, меня впечатлила скорость этого летающего птеродактиля. Она больше чем у моей «чайки». Очень хорошо, что сейчас противник летит нам навстречу. А вот если бы мы его догоняли, то вряд ли бы у нас это получилось. Но сейчас мы можем это сделать. Перехватить. И Рычагов, покачав крыльями, приказывает идти на перехват вражеских бомбардировщиков. Командовать в бою он без рации может только вот так, покачивая крыльями и махая руками. В общем, как такового управления боем у нас нет. В воздушной схватке все будут действовать на свой страх и риск. Ни предупредить об опасности, ни позвать на помощь невозможно. Нет у нас связи. А у врага есть. Похоже, что нас тоже заметили. И рванули на перехват. Истребители франкистов шли примерно на полторы тысячи метров выше своих бомбардировщиков. И заметили нас раньше. И теперь валятся на нас сверху. Правда, мы их тоже заметили вовремя. Этих врагов я также идентифицировал очень быстро. Истребители «Фиат» CR.32 производства Италии. Одноместный, цельнометаллический биплан. Ему испанцы тоже прозвище на этой войне придумали. «Чирри», то есть «сверчок». Если верить техническим справочникам, то эти истребители по скорости и скороподъемности должны уступать нашим «чайкам». Ненамного, но должны. Однако, тот же старший лейтенант Копец нам много чего успел рассказать за эти дни про воздушные бои в небе Испании. И он нас предостерег, что этих противников нельзя недооценивать. Воюют итальянские пилоты очень профессионально и с выдумкой. И драться в небе с ними тяжело. В общем, не расслабляться. Да, и вооружение у «сверчков» помощнее, чем у И-15. Вместо пулеметов винтовочного калибра на CR.32 стоят два крупнокалиберных по 12,7 мм. А это моща!!! Итальянские пулеметы стреляют гораздо дальше наших авиационных «Максимов». И урон они наносят очень ощутимый при попадании в деревянную «чайку».

Замысел пилотов итальянских истребителей был понятен. Не хотят они дать нам прорваться к их бомберам. На нас, в общей сложности, навалились аж восемнадцать истребителей франкистов. Резким маневром ухожу от атаки трех «Фиатов» на вираж. Двое противников проскочили на скорости мимо. А третий не отстает. Вовремя среагировал и увязался за мной по пятам. И постоянно стреляет при этом, зараза. У него что там целый вагон боеприпасов? Ай! Попал в мою «чайку». Второе попадание! Третье! Нет, надо что-то делать. Бросаю свои истребитель из стороны в сторону, а затем делаю резвую полубочку и сразу же за этим боевой разворот. И-15 все же имеет очень хорошую маневренность и может вот так очень быстро разворачиваться навстречу врагу, севшему вам на хвост. Такого сумасшедшего маневра этот пицеед явно не ожидал. Получи фашист гранату! Проскакиваю мимо него на встречных курсах, не забыв ударит очередью из всех четырех пулеметов. Вроде бы попал. Но не фатально. Пока я разворачивался, враг уже успел далеко отлететь. Уходит вниз, набирая скорость. Явно намылился выйти из боя. Наконец-то, отстал от меня, собака серая переодетая. Может быть, мне за ним? Нет, мне его теперь не догнать. Я то как раз на развороте скорость потерял. Да, вот такой он воздушный бой на тихоходной «чайке». Чуть промедлишь и противник уже смылся. Надо бить его, пока он рядом. Но зато, теперь я ближе всех нахожусь к вражеским бомбардировщикам. Пока меня гоняли, я успел к ним приблизиться. Вот так незаметно, спасая свою жизнь. Быстро оглядываюсь по сторонам. Прелестно, прелестно! Все наши сейчас увлеченно участвуют в «собачьей свалке» с вражескими истребителями. Так пилоты всего мира называют маневренный ближний бой в воздухе. Кто-то горит и хаотично штопорит. Вроде бы, наш И-15? Вижу два парашюта в небе. Ага. Пока меня здесь гоняли, кого-то уже сбили. Впрочем, мне было не до того, чтобы с комфортом наблюдать со стороны за воздушным боем. Вот и сейчас у меня нет на это времени. Пока враги от меня отстали, я могу заняться выполнением нашей основной боевой задачи. Бомбардировщиками противника.

С ходу решаю атаковать ведущего всей группы бомберов. Если смогу его сбить, то это деморализует всех остальных. А может быть, и заставит их скинуть свои бомбы раньше времени? Под нами то плотной жилой застройки пока не наблюдается. А именно, по жилым кварталам стараются отрабатывать бомбардировщики франкистов. Нам об этом тоже Копец рассказал. Типа, такими бомбардировками враги хотят запугать мирное население испанской столицы и посеять уныние в рядах ее защитников. Значит, все бомбы при таком раскладе должны сейчас упасть в поля на окраине Мадрида. Это будет то, что надо.

На цель захожу с бокового ракурса. Чуть спереди. Так большинству вражеских турелей атакуемого бомбардировщика будет неудобно по мне стрелять. Я же не просто так все эти ТТХ учил. И расположение пулеметов. И сектора их стрельбы. Заранее придумал, как будет безопаснее сбивать такие крылатые машины. Это вам не истребитель. Вражеский бомбардировщик всегда надо атаковать с большой опаской. Из-за его бортовых стрелков, которые могут тебя подстрелить из своего пулемета. И сейчас я атакую противника по-умному, а не как придется. Подхожу. Выравниваю скорость. Меня заметили. Но по мне открывает огонь только один пулемет с головного S.79. Больше в этом ракурсе никто другой меня достать не может. Резко маневрирую, сбивая прицел вражескому стрелку. Враг уже в прицеле. Не забываю брать упреждение. Хорошо, что этот бомбардировщик летит по прямой и даже не пытается маневрировать. Это вам не юркий и быстрый истребитель. В которого хрен попадешь. Да, еще с таким вот убогим прицелом, похожим на подзорную трубу. Пора! Нажимаю на гашетку, посылая в сторону противника четыре струи пуль. Попал! Точно попал! Я ясно вижу, как от правого крыла ведущего бомбера отлетают какие-то щепки. Крыльевому мотору тоже прилетело неслабо. Вон дымок из него показался. На скорости проскакиваю мимо и тут же попадаю под огонь других бомбардировщиков. Ма-а-а-ать!!! Про них то я и забыл. Увлекся, понимаешь, охотой на уток. Ай-ай! Бедная моя «чайка». Сколько раз уже в нее сегодня попали? Бросаю резкими рывками свой самолет из стороны в сторону, а затем на одних инстинктах проваливаюсь в нижний вираж.

Фух! Я все еще жив. Машина, вроде бы, руля слушается. Однако, мне не нравятся звуки в ее моторе. Но пока лечу. Дыма и огня не видно. Еще воевать можно. Кстати, о войне! Задираю голову вверх. Есть! Я это сделал. Ведущий бомбардировщик противника, дымя одним мотором, начинает избавляться от своих бомб. Сбрасывая их прямо в поля. До города он не дошел на этот раз. Опа-на! Другие бомберы тоже начинают скидывать свой смертоносный груз мимо цели. Отлично! Задание партии и родного правительства выполнено. Этот налет мы сорвали. Враг не прошел. Но я с ними еще не закончил. Ручку на себя. Надо набрать высоту. Хорошо, что я в пикировании успел набрать приличную скорость. И это мне сейчас поможет быстро подняться выше. Бомбардировщики франкистов уже избавились от бомб и теперь поворачивают назад. Здесь им больше делать нечего. И во время этого разворота они теряют скорость. А вот если бы они летели и дальше по прямой, то я бы их сейчас хрен догнал. А так они сами подставились, развернувшись в мою сторону.

А я уже к этому времени набрал высоту. И могу их опять атаковать. Снова захожу на ведущего. Того, что я поцарапал в первой атаке. Теперь надо его добить. Таков закон охоты. Подранков надо добивать, чтоб не мучились. Враг все еще немного выше меня. Но я его успеваю достать из своих пулеметов. Тяну вверх из последних сил, загоняя цель в этот неудобный прицел. Буду бить по ведущему бомберу снизу спереди. Идеальный ракурс для атаки. Мне повезло. Вражеские стрелки здесь меня достать не могут. Не видят они меня. Целюсь в передний двигатель и куда-то в район кабины. Пошла жара! Скорость упала до критической отметки, и скоро моя «чайка» свалится вниз. Я это чувствую. Выдаю длинную очередь из четырех стволов с двухсот метров. Ближе уже не дотягиваю. Попал! Я в него попал! Второму мотору точно хана. Он сразу же загорелся жирным, черным пламенем. Что-то я там повредил серьезное. Первый то поврежденный мной мотор так не дымил. А вот по этому знатно прилетело. От души. Со всей пролетарской сознательностью. Но насладиться долго своим триумфом мне не дают.

Скорость упала, и мой истребитель проваливается вниз. И тут откуда-то слева и сверху по мне начинают работать несколько пулеметов. И это не стрелки бомбардировщиков стараются. Уж слишком кучно кладут. Стреляют сразу по два ствола одновременно. Это истребители итальянцев пожаловали по мою душу. Видимо, пилоты бомбардировщиков успели по радио нажаловаться им, что их здесь обижают. Я обижаю. И теперь за мной гонятся сразу три «Фиата». И стреляют без остановки. Когда у них уже патроны закончатся? Опять я пытаюсь выжить и не попасть под трассы врагов. Резкими и хаотичными рывками ухожу от обстрела. Мать!!! Было попадание. Крупнокалиберная пуля прошла вскользь по верхнему правому крылу моего истребителя, взлохматив обшивку сверху. Рывок влево, вправо, вираж, полупетля. Черт!!! Не могу оторваться. Эти гады пупырчатые уселись мне на хвост и никак не хотят оттуда слазить. И вдруг слышу такой чудесный звук. Выстрелы из нашего родного «Максимки». Я этот звук ни с чем не перепутаю. Итальянские крупнокалиберные пулеметы «Бреда-САФАТ» стреляют гораздо громче и пронзительнее. Кстати, они замолчали и больше не стреляют. Быстрый взгляд назад. Что я вижу? Товарищ старший лейтенант собственной персоной почтил наш скромный праздник. «Чайка» Рычагова с номером тринадцать проскакивает выше и левее моей израненной крылатой машины. Вражеских истребителей не видно. Похоже, что они отвернули. Рычагов их спугнул, атаковав сверху. Правда, он при этом ни в кого не попал, но зато спас мою тушку. Сделав победный круг, Пашка пристраивает свой истребитель рядом с моей «чайкой». Подлетает ближе и машет рукой. Морда лица радостная до невозможности. И я, глядя на его счастливую физиономию, тоже начинаю глупо улыбаться. Сегодня смерть с косой прошла совсем рядом со мной. Я ощутил ее дыхание. Но остался жив. Я выжил! И даже одержал свою первую воздушную победу. Вон, кстати, мой охотничий трофей уже порхает в неуправляемом полете вниз, выбрасывая пламя и дым из своих моторов. Экипаж его тоже покинул. Правда, почему-то в небе вижу только три купола вражеских парашютов. Странно. Вроде бы, на «Савойе-Маркетти» S.79 должно летать пять человек. А тут всего трое выпрыгнули. Скорее всего, двое других погибли от моего обстрела.

Хм! Внимательно прислушиваюсь к себе. Я только что убил двоих человек. Живых и настоящих любителей пиццы и макарон. И ничего не чувствую по этому поводу. Никакого сожаления или душевных мук. Вот такая я бесчувственная скотина. Настоящий попаданец, однако. Те вон тоже в разных книжках трупы штабелями сооружают. И никак из-за этого не рефлексируют. А тогда я чем хуже них? Хотя, для меня все эти самолеты, по которым я тут недавно стрелял настоящими, боевыми патронами. Не являются одушевленными противниками. Они для меня как боты в компьютерной игре. И мой разум до конца не понимает, что ими управляют живые люди. Подсознательно не вижу я смерти, когда сбиваю летающие машины, которые хотят меня убить. Еще раз оглядываюсь по сторонам. Похоже, все уже закончилось. Вражеские бомбардировщики уже далеко. Нам их не догнать. «Сверчки» также отходят. Им продолжать этот бой тоже бессмысленно. Свою боевую задачу они почти выполнили. Смогли связать боем наши «чайки» и не пускали их к бомбардировщикам. И если бы не я, то у них все могло получиться. Но случилось так, как случилось. Бомбардировку то жилых кварталов Мадрида мы сорвали. А остальное — это уже частности. В общем, сейчас враги отходят, и нам их ну никак не догнать. Тем более, что несколько наших «чаек» серьезно пострадали в этом бою. Мой истребитель тоже требует ремонта. Но все равно, мы сегодня победили в этом воздушном бою! И это круто! Круто чувствовать себя победителем!

Глава 10

Разбор полетов

Из этого вылета на аэродром не вернулись две наши «чайки» лейтенантов Сидорчука и Шмелькова. Потом мы выяснили, что Сидорчук погиб. Это его горящий истребитель я тогда видел к кутерьме воздушной схватки. А вот Шмелькову повезло больше. Его И-15 тоже был сбит, но пилоту удалось спастись, выпрыгнув с парашютом. Приземлился он на нашей территории прямо в расположении одной из республиканских частей. Поэтому скоро был уже дома. На нашем аэродроме. В общем, лейтенант Шмельков остался цел и отделался легким испугом. Но свою крылатую машину он потерял. И на время остался без самолета. Пока из Союза не привезли для него другую «чайку» на замену выбывшей. Кстати, таких пилотов, потерявших свой самолет, в армейской среде обзывали безлошадными. Вот Шмельков у нас и стал первым безлошадным. Потом наши парни над ним еще долго шутили по этому поводу. Я не шутил. Бывает.

Я вот тоже сегодня чуть не потерял свой истребитель под номером пять. Ему в этом воздушном бою сильно досталось. Техники потом насчитали аж девять попаданий по моей «чайке». Слава Богу, что все они оказались не фатальными. Для меня. А вот в движок мне все-таки попали. Не очень серьезно. Крупнокалиберная пуля прошла по касательной. Но этого хватило, чтобы двигатель стал работать с перебоями. Хорошо, что я, вообще, сумел дотянуть до аэродрома. Но приземлился нормально. А уже на земле узнал, что моей птичке предстоит ремонт. Сильно она пострадала в бою. По примерным прикидкам на ремонт должно было уйти не меньше целого дня. Так мне сказали техники. А я что? Я ничего. День, так день. Тут я бессилен, что-либо изменить. Уже хорошо то, что я сохранил свою «чайку», а не как у Шмелькова. В общем, безлошадником я не стал, но и летать в ближайшее время тоже не мог. И я был тут не один такой. Многие наши пилоты привезли на аэродром дырки от вражеских пуль на фюзеляжах и крыльях своих истребителей. И им всем тоже требовался ремонт. Нашим техникам предстоит много работы.

Как-то буднично и незаметно на аэродром вернулась дежурная шестерка наших «чаек». Они в этом бою не участвовали. И их пилоты с завистью слушали наши экспрессивные рассказы о том, как все было. Кстати, в этом бою из нашей эскадрильи свою первую воздушную победу одержал не только я. Рычагов там тоже отличился. Сбил один вражеский «Фиат». Молодец! Только сейчас я понял, как это непросто сбивать настоящие самолеты в реальном бою, а не на компьютерном тренажере. Это вам не компьютерная игра. Где всегда можно перезагрузиться. В реале второго шанса у вас не будет. Одна ошибка, и ты мертв. Поэтому только теперь я понял, какими несерьезными были те книги про попаданцев, прочитанные мною когда-то. Где главные герои пачками валят крутых немецких асов в своем первом воздушном бою. И дальше тоже сбивают легко и непринужденно. Как в той дурацкой и совершенно неисторичной компьютерной игре. Сбивать же, на самом деле, очень трудно и опасно. В этом я убедился сегодня в небе Испании. Особенно, когда у тебя нет никакого реального (а не виртуального) боевого опыта воздушных схваток. Ох, не зря же нашим пилотам на этой испанской войне будут давать звание Герой Советского Союза уже за пять сбитых противников. Это потом требования ужесточат. И затем Героя станут давать уже за десять уничтоженных самолетов врага, а потом и за двадцать. Но первые воздушные победы одерживать очень трудно. Со временем, может быть, это и становится проще. С приобретаемым в бою опытом.

Кстати, если вы думаете, что нашей задачей в этом воздушном сражении было посбивать все самолеты врага. То вы слишком много играете в компьютерные игры. Мой вам совет. Почаще включайте мозг. И хоть изредка, но думайте. Мы должны были сорвать бомбардировку городских кварталов. И мы это сделали. Мы выполнили боевую задачу, поставленную нам. Врага к городу мы не пустили. Конечно, все прошло не так гладко и красиво, как в кино или компьютерной игре. Где ты за один заход сбиваешь сразу несколько вражеских самолетов. Мы потеряли две машины, но и противник лишился двух самолетов. Однако, мы все равно победили. Франкисты то своей цели не достигли. И отступили. Это вам не компьютерная игра, где ты воюешь с тупыми мобами, которые тупо и без всякого страха бросаются в атаку. И атакуют вас вплоть до последнего самолета. Здесь ничего такого не было. Мы с азартом постреляли друг в друга и разошлись в разные стороны. И потери с обеих сторон были не такими уж большими при этом. Вот такая она настоящая, а не виртуальная война в небе.

А потом на наш аэродром начали садиться еще «чайки». Это вернулась из боевого вылета эскадрилья старшего лейтенанта Копца. Кстати у них тоже одной крылатой машины не хватало. Потеря, однако. Но зато, они в этом вылете смогли сбить аж три самолета противника. Тоже, своего рода, достижение. Здесь такой вот размен считается нормальным. Один к трем, значит. Кстати, здесь еще победы в воздухе засчитываются по-особому. Вот с моим сбитым бомбером вопросов не возникло. Я его в одно рыло ушатал. Это только моя личная победа. А с «Фиатом» Рычагова уже не все так просто. Нет, его нам тоже засчитали, но как сбитый в группе. То есть во время этого боя стрелял и попадал по этому итальянскому истребителю не только наш командир. Но его выстрел оказался для врага фатальным. Поэтому в советских ВВС такой самолет считается сбитым в группе. И такие воздушные победы уже не так котируются у командования при награждении наших летчиков, как лично сбитые. Помните, я там про Героев Советского Союза говорил? Вот там я как раз и указывал количество личных побед, а не групповых.

Между прочим, так считают воздушные победы только у нас в СССР. У тех же немцев, французов, итальянцев или американцев нет никаких групповых побед. Только личные. Сбившим считается тот летчик, который нанес фатальный урон самолету врага. У них часто даже поврежденные, но не упавшие самолеты противника засчитывали как воздушную победу. Типа, я в него выстрелил, тот загорелся и начал падать, но самого падения я не видел. Вот как-то так! У нас же засчитываются только самолеты врага, которые гарантированно гробанулись с небес на землю. Если вашу победу могут подтвердить свидетели. Или приходит подтверждение от наземных частей, что сбитый вами самолет противника упал. Вот тогда вам сбитого засчитают. А если никто не видел, как ты его завалил. То хрен ты что докажешь. Вот поэтому я очень сильно сомневаюсь в реальной результативности хваленых немецких асов. Которые потом будут заявлять сотни воздушных побед, одержанных ими в ходе Второй Мировой войны. Уже показателен такой момент. Я как-то изучал документы про Сталинградскую битву. Еще в прежней жизни. Причем, и наши и немецкие. Так вот! Меня тогда очень сильно повеселил тот факт, что немецкие пилоты тогда заявили за собой такое количество сбитых русских самолетов, которого у нашей армии в том районе просто не было. Вот и выходит, что педантичные немцы нормально так приврали в этом вопросе. И выдавали за полноценные победы любой поврежденный в бою самолет советской стороны. Но не факт, что при этом этот самолет потом падал на землю. И поэтому я считаю все эти победы немецких асов по сто и более самолетов не очень правдивыми. А если говорить по-простому, то врали все эти фашистские летуны безбожно, присваивая себе несуществующие заслуги. А вот у наших летчиков количество побед в воздухе сознательно занижалось из-за отсутствия железобетонных доказательств такой победы.

Лейтенанта Сидорчука, погибшего в этом бою, похоронили на небольшом кладбище рядом с нашим аэродромом. Его обгорелое тело привезли уже в закрытом гробу. После падения в горящем истребителе с большой высоты от тела пилота мало что остается. Страшная смерть. Я бы так вот не хотел. Быть раненным и сгореть заживо. Только не так. Лучше честная пуля в сердце. Там ты ничего и почувствовать не успеешь. Раз и ты уже за кромкой. А я имени этого молодого парня даже и не помню. Только на похоронах его узнал. Иван. Лейтенанта Сидорчука звали Иван. И погиб он в своем самом первом бою. Грустно, однако. Испанцы хоронили его как героя. Со всеми воинскими почестями. Гроб накрыли республиканским флагом. Наш политрук толкнул речь. Заиграл небольшой оркестр. Потом несколько республиканских гвардейцев произвели троекратный салют в воздух из своих карабинов. И гроб с почетом опустили в яму. Бр-р-р!!! Не люблю я такие вот мероприятия.

За ужином все наши были не очень веселые. Хотя туда прибыл комбриг Пумпур, поздравивший нас с первыми сбитыми самолетами врага. А наш повар приготовил изумительный ужин. И вина нам сегодня тоже дали больше. Типа, поощрение за хороший бой. Меня и Рычагова все поздравляли, но как-то вяло. Видимо, всех наших летчиков задела за живое сцена на кладбище. Все эти мальчишки, наконец-то, поняли, что на настоящей войне убивают совсем не понарошку. До этого боя все эти молодые пилоты относились к ней как-то несерьезно и слишком игриво. Но реальность быстро их отрезвила. Наверное, я бездушный и черствый эгоист. Меня смерть лейтенанта Сидорчука так сильно не потрясла. Я его плохо знал. Для этого у нас было не очень много времени. Главное, что сегодня не погиб никто из моих знакомых. И я сам уцелел. Ну, а Сидорчук? Так на то она и война. Война без потерь не бывает. Я то прекрасно знаю, что скоро таких вот погибших будут уже не единицы, а миллионы. Вторая Мировая война еще не началась, а первые ее жертвы уже имеются. Нет, нет! Вы не ослышались. Я считаю эту испанскую и следующие за ней мелкие войны предвестниками той глобальной бойни, что через несколько лет предстоит пройти человечеству. Это обязательная подготовка и составные части той Большой Войны.

После ужина Рычагов собрал всех пилотов нашей эскадрильи. И начал разбор полетов. Мы стали обсуждать прошедший бой. Кто что видел? Очередность событий? Наши действия? Действия противника? Итог боя? Все это мы обсудили. И гибель нашего товарища тоже. Во всех деталях и подробностях. В общем, Пашка устроил мозговой штурм, чтобы понять, что мы сделали не так. И где ошиблись. Причем, тут даже наглядные примеры приводились. Летчики показывали при помощи небольших моделей самолетиков (их нам один авиатехник сделал по просьбе Рычагова), как они маневрировали, атаковали и уклонялись от атак противника. В принципе, здесь же еще нет никаких компьютеров и виртуальной реальности. И картину боя в воздухе можно воссоздать только вот так вот. Со слов очевидцев и наглядным показыванием на макетах самолетиков. В общем, наш комэск был в своем репертуаре. Он сам думал и заставлял думать своих подчиненных, вырабатывая в них тактическую грамотность. Кстати, мы и в предыдущие дни нелетной погоды тоже занимались такими вот тактическими занятиями. С самолетиками. Отрабатывали на земле свои действия в воздухе. Поэтому сейчас этим никого из нас Пашка не удивил. Кстати, такой метод обучения людей тактике воздушного боя я тоже Рачагову когда-то подсказал. Еще в авиашколе. Мы его на курсантах отрабатывали. Неплохо получалось. Вот и здесь применили. В итоге, наши посиделки закончились изобретением новой тактики. Впредь, в таких ситуациях мы будем стараться действовать двумя группами. Одна группа должна атаковать бомбардировщики и в драку с истребителями противника стараться не лезть. А вот в обязанности второй группы наших самолетов уже вменяется перехват и бой с истребителями франкистов. Чтобы они не мешали первой группе делать дело.

Потом мы все улеглись спать. Но я еще какое-то время не мог заснуть, проигрывая в голове картины прошедшего боя. Беспокойный у меня день сегодня выдался. И я, наконец-то, сделал первый шаг к становлению настоящим асом-истребителем. Сегодня я сбил своего первого врага. Дай Бог, чтоб не последнего! С этой мыслью я и уснул.

Глава 11

Типа, курорт

Следующий день я маялся дурью, ожидая починки своего истребителя. Бедные техники. Мне их даже немного жаль. У них сегодня ночью был настоящий аврал. При ярком свете переносных ламп они чинили самолеты с легкими повреждениями. Это чтоб, значит, с утра все эти машины были боеспособны и готовы к полетам. А три И-15 были оставлены на потом. Это те, что имели серьезные повреждения, и быстро починить их было невозможно. Среди них была и моя пятерочка. Вот их целый день наши технари затем и ремонтировали. Но война продолжалась и без моего участия. Боевые действия то никто не останавливал. Поэтому все боеспособные самолеты нашей эскадрильи пару раз вылетали на перехват. В первом случае они врага не догнали. А вот во второй раз немного повоевали. Но сбитых в том бою не было. Наши сумели лишь повредить несколько самолетов франкистов. Хотя вражеские самолеты от Мадрида отогнали.

Тут снова сказалось слабое вооружение «чаек». Пулеметами винтовочного калибра не так-то легко сбить здешние самолетики. Даже такие вот несерьезные бипланы типа CR.32 и бомберы, переделанные из пассажирских машин. Тут надо очень точно попадать либо по пилоту, либо по жизненно важным точкам самолета. По бензобаку или мотору. А в круговерти воздушного боя это сделать не очень просто. Даже мне, поднаторевшему в стрельбе по воздушным целям, это было не легко. А уж наши пилоты никогда особой меткостью не отличались. Не учат их в советских ВВС метко стрелять. А все эти занятия по стрельбе по конусу — это несерьезно. Впрочем, я об этом уже говорил. Наших поврежденных истребителей после того боя тоже хватало. Правда, только один из них имел серьезные повреждения. Остальные наши И-15 техники залатали всего за пару часов.

Со скуки я прошелся по аэродрому и перезнакомился со всеми бойцами БАО. Все они были испанцами. И мой корявый испанский язык хоть с трудом, но понимали. Хоть так, но общались. Численность баошников меня не впечатлила. Аэродром охранял всего взвод республиканских пехотинцев со старыми французскими винтовками времен Первой Мировой войны. Ими командовал поручик Алонсо Альварес. Лет тридцати с хвостиком брюнет с пышными усами и пухлой фигурой. На настоящего профессионала этот испанский офицер был совсем не похож. Скорее всего, он доброволец, призванный из запаса. Сейчас в республиканской армии таких вот насквозь гражданских людей хватает с избытком. Подчиненные дона Альвареса тоже на настоящих солдат были непохожи. Форма на них сидела, как на корове седло. Военные люди так ее не носят. И ведут себя эти испанские солдатики совсем не по-военному. Я то уже больше года обитаю в армейской среде и научился замечать такие вот важные мелочи.

Потом я познакомился с зенитчиками. Вот эти испанские парни меня порадовали. Их было немного. Всего шесть человек и одна зенитка. Но данные вояки смотрелись на фоне бойцов сеньора Альвареса более выигрышно. Имелась в них военная жилка. И командир у них был вполне годный. Сержант Тоно Рамос. Бравый и подтянутый. Отвечает четко и быстро. Настоящий служака. И подчиненные были ему под стать. Они с гордостью показали мне свою пушку. Я ее раньше только на картинке и видел. А вот теперь смотрел в реале. Ничего так. Внушительно смотрится. Автоматическая 25-мм зенитная пушка французской фирмы «Гочкисс». Сейчас она считается относительно новым вооружением. Правда, сами французы ее на вооружение не приняли, а продают на экспорт в другие страны. Вот и Испания недавно их закупила. Хм! Я уже привык, что здесь испанцы воюют всяким старьем. И эта новенькая зенитка меня удивила. Правда, я вспомнил один исторический форум в интернете. Вот там эту самую французскую зенитку очень сильно ругали, обзывая всякими нехорошими словами. Может быть, в этом есть доля правды? Свою то армию французы такими вот пушечками не спешат вооружать. Впрочем, любая техника в руках дикаря — это кусок железа. Если люди не умеют правильно обращаться с таким вооружением, то им даже самая современная техника не поможет победить. Главное, чтобы эти испанские зенитчики могли хорошо стрелять из данной французской пушки. Хотя выглядят они очень умелыми и компетентными бойцами. В общем, бой покажет. Между прочим, я заметил одну любопытную особенность. Сейчас многие страны в своей военной моде ориентируются на англичан. Здесь и сейчас Великобритания все еще является сильнейшей сверхдержавой. Империей, над которой никогда не заходит солнце. Поэтому испанская военная форма мне напоминает британскую. Очень сильно похожа. По фасону и расцветке.

А США пока скромно топчется в сторонке. Им до звания сверхдержавы еще далеко. Вот когда они воспитают Гитлера (ведь в двадцать первом веке уже не для кого не секрет, что американские банкиры давали деньги Гитлеру и помогли ему вылезти на самый верх) и натравят его на остальную Европу, чтобы Германия основательно так потрепала Англию, Францию и СССР. Вот тогда место на Олимпе и освободится. И Штаты триумфально займут свой трон в ряду сверхдержав, сбросив с этого пьедестала своих европейских конкурентов и сделав их своими марионетками. Хитрый план. И он увы, но сработает на все пять баллов.

Потом я завернул в аэродромную столовую. Пообщаться с персоналом. Здесь они тоже все испанцы. Кстати, насчет женщин вышло большое разочарование. Я то раньше думал, что среди испанок есть много красавиц. М-да! В этой столовке я таких не увидел. Не было здесь красавиц. А были нормальные такие поварихи и официантки. Типичные работницы общепита. Пухлые и все из себя кубастенькие. Не мой типаж, короче. С такими любовь крутить я даже под наркозом не буду. Зато плодотворно так пообщался с нашим шеф-поваром. Дон Мигель Кано оказался довольно позитивным и общительным кадром. И ему совсем не мешало мое плохое знание испанского языка. Мы с ним общались на кулинарные темы. Я с ним даже парой рецептов поделился. Из будущего. Из моей прежней жизни. Там то я тоже был холостяком. И усвоил одну простую истину. Хочешь хорошо и вкусно питаться — научись готовить. И будет тебе счастье. Вот там я любил себя побаловать чем-нибудь вкусненьким, приготовленным своими руками. Это тут я уже больше года питаюсь в столовой вместе с сослуживцами. Да, и нет у меня там в Союзе нормальных условий для готовки. А тут такое. Прямо ностальгией повеяло. В общем, с сеньором Кано мы неплохо так поладили.

К вечеру, наконец-то, мою пятерочку починили. Это была очень позитивная новость. Правда, полеты на сегодня уже закончились. Поэтому повоевать мне в этот день не пришлось. Прямо курорт, а не война, блин! Но что поделаешь? Такова жизнь. От подобных казусов на войне никто не застрахован. Ужин был как всегда шикарный. Наш шеф-повар нас опять порадовал новыми блюдами. Да, это вам не солдатская столовая. Мы здесь и сейчас питаемся как в самом настоящем ресторане. И нам готовит самый лучший повар Мадрида. И дон Мигель полностью заслуживает это высокое звание. Тут я голосую своими вкусовыми сосочками, которым готовка сеньора Кано очень нравится. Впрочем, все мои сослуживцы тоже были довольны. Им же там в СССР такой кухни пробовать не доводилось. К сожалению, в Советском Союзе культура кулинарии находится на довольно низкой ступени. Очень много хороших кулинаров наша страна потеряла во время Гражданской войны 1917–1922 года. А последовавший за ней Военный Коммунизм еще больше подкосил в СССР основы вкусного приготовления пищи на профессиональном уровне. В общем, практически все наши пилоты такой еды раньше не ели. И теперь открыто наслаждаются ею. Поели, выпили традиционный бокал вина и пошли баиньки. Вот так этот день на войне и закончился.

Глава 12

О бомбардировщиках

Утро следующего дня не радовало нас своей отвратительной погодой. Ну, а что вы хотите? Сейчас же ноябрь месяц. И хотя в Испании климат более теплый чем в России. Однако, поздняя осень тут довольно дождливая. Ну хоть так. А не морозы, что уже начинаются на большей части территории СССР. С утра небо заслоняла густая облачность и шел противный и мелкий дождь. Погода нелетная, однозначно. И для пилотов это очень грустно. Ведь тогда мы становимся бесполезным балластом. К счастью, такой беспредел в небе продлился только до обеда. Потом дождь закончился и тучи частично разошлись. И практически сразу же после этого нам дали команду на сопровождение бомбардировщиков.

Я думал, что мы будем охранять наши СБ-2ИС их еще АНТ-40 называют. Это потом останется одно название. СБ или средний бомбардировщик. Я знаю, что такие бомберы здесь в Испании уже есть. Видел пару раз их в здешнем небе. Но мои ожидания не оправдались. Рычагов заявил, что сегодня мы летим прикрывать «Потезы», которые должны бомбить позиции франкистов возле Мадрида. «Потез» Р.540 был французским бомбардировщиком. И хотя его относительно недавно стали выпускать в серию. Но на меня он не произвел особого впечатления. По скорости эти двухмоторные, летающие монстры уступали даже нашим «чайкам». Поэтому сопровождать их было не очень удобно. Для нас. Восемь «Потезов» уныло тащились на высоте около двух тысяч метров. А нашим И-15 приходилось наворачивать вокруг них круги из-за их смешной скорости. В кои-то веки почувствовал, что моя «чайка» является не такой уж и тормозной. Есть здесь еще, оказывается, самолеты и помедленнее нее. Кроме скорости меня рассмешил дизайн планера «Потезов». Фюзеляж, похожий на длинный брусок квадратного сечения. Громоздкая и крайне невыгодная с точки зрения аэродинамики схема подкосного высокоплана. Это когда крыло к фюзеляжу крепится не снизу (как у всех нормальных самолетов), а сверху. Мотогондолы с моторами установлены под крыльями на сложной системе тонких пилонов и стоек. Очень хрупкая конструкция, однако. Малейшее повреждение пилона или стойки, и мотор просто оторвется от крыла и упадет вниз. Так убого самолеты строили еще во время Первой Мировой войны. А французы сляпали это нечто уже в начале тридцатых годов. Они что там курили перед этим? И ведь обозвали это летающее недоразумение бомбардировщиком и начали выпускать серийно.

Ох, чую, что кто-то на этом во Франции погрел руки и кучу денег отмыл. Коррупцию придумали давно. И даже не во Франции. И с тех пор она цветет и пахнет на таких вот проектах типа «Потеза» Р.540. А потом за чью-то жадность расплачиваются военные летчики, которые должны на таких вот убогих птеродактилях в бой идти. Маленьким и бедным странам вроде Испании потом приходится покупать данные шедевры авиапрома ведущих держав. Нормальную то технику им хрен кто продаст. Ну, кроме СССР, конечно. Наши то дурачки так и будут аж до развала Союза продавать за копейки свое новейшее оружие разным «братским народам», идущим по социалистическому пути. Всех убогих тогда собрали и одарили подарками от глупых русских Иванов.

На пути туда нас никто не беспокоил. Никто не пытался нашу летающую армаду перехватить. Поэтому, «Потезы» без препятствий дотащились до нужной точки в пятидесяти километрах от Мадрида. А затем вывалили на позиции войск противника свой смертоносный груз. Я припомнил, что каждый «Потез» мог нести по 1000 килограмм бомб. И сейчас они несли по десять соток каждый. В принципе, хоть что-то есть хорошее в этом убогом самолете. Но даже такая солидная бомбовая нагрузка не может сделать Р.540 нормальным бомбардировщиком. Это мое мнение. Возможно, что я неправ? Но те же советские СБ на мой взгляд превосходят «Потезы» по всем статьям. И более подходят для войны. Кстати, меня удивило малое число зенитных орудий у франкистов. Хотя на этой войне обе стороны конфликта зенитной артиллерии уделяют крайне мало внимания. И у франкистов, и у республиканцев зениток не очень много. И их сейчас особо не закупают. Немцы, Итальянцы и СССР продают испанцам только бронетехнику, самолеты и пехотное вооружение. Вот и здесь по бомбящим «Потезам» стреляла только одна зенитка франкистов. Но даже она сумела натворить дел, повредив один из этих тихоходных республиканских бомбардировщиков. Я представил себе, что бы было, если бы тут был хотя бы десяток скорострельных зенитных пушек. Скорее всего, «Потезам» тогда пришлось бы очень несладко. А так они отбомбились и неспешно отвалили в сторону. Куда-то там внизу даже при этом попали. Что-то там на земле загорелось. Я особо не присматривался. С четырех тысяч метров это довольно затруднительно делать. Мы то вниз не спускались вместе с бомберами. И барражировали все это время выше и в стороне. Это чтобы нас никакая шальная зенитка случайно не достала.

Но спокойно уйти нам не дали. Видимо, наземные войска нажаловались командованию на наши шалости. И на отходе нас перехватили уже знакомые «Фиаты». Нет, возможно, наши «чайки» и смогли бы от них уйти без боя. Но нашу группу очень сильно тормозили эти долбанные «Потезы». Которых мы обязаны были охранять. Такая у нас сейчас боевая задача. И мы охраняли. Тащились на малой скорости с тихой грустью вместе с этими небесными тихоходами. Враги появились неожиданно. Шестнадцать итальянских бипланов вынырнули из ближайшего облака. Тучек то на небе после утренней непогоды еще хватало. Поэтому неудивительно, что эти «Фиаты» смогли подобраться к нам незамеченными, прячась в облаках. Тем более, что они, наверняка, знали куда следует наша авиагруппа. И смогли перехватить нас, выскочив из засады. Хорошо уже то, что наши истребители во время этой атаки располагались между франкистами и нашими «Потезами», которые шли сейчас ниже. Поэтому мы смогли среагировать и не пустить итальянцев к нашим бомбардировщикам. Бдительности мы не теряли. И врагов заметили, практически, сразу же. Как только они вынырнули из облака. Мы такую ситуацию уже обсуждали на земле во время занятий по тактике. Поэтому никакой неразберихи или паники среди нас не было. Все И-15 резво рванули на перехват атакующих «Фиатов». Я тоже бросаю мою «чайку» вверх. Иду в лобовую атаку. Враг слишком близко, чтобы делать что-то другое. Начнешь уклоняться или виражить, то тебя догонят и нашпигуют свинцом. Скорость сейчас у противников больше. Они же успели разогнаться в пикировании. А мы нет. Задираю широкий нос моего биплана, наводя прицел на ведущего передней пары «Фиатов». Тут никакого упреждения брать не надо. Мы же несемся сейчас навстречу друг другу. Уже чувствуя, что скоро моя крылатая машина свалится в штопор выдаю в его сторону очередь из четырех стволов. Есть! Отчетливо вижу, что попал. От его носа полетели какие-то куски. Видел там даже небольшую вспышку.

Кстати, мой противник начал стрелять раньше меня. И даже попал пару раз. Я явственно ощутил пару ударов в левое верхнее крыло. Но пока моя «чайка» слушается руля. У итальянца то пулеметы бьют дальше чем мои. Крупный калибр, между прочим. Однако, и я ему жизнь не облегчал и энергично маневрировал змейкой. Смещаясь из его прицела то влево, то вправо. Но и самому так вот прицеливаться тоже очень неудобно. Но я все же смог это сделать. На короткий миг зафиксировать цель в прицеле и нажать на гашетку, посылая в сторону врага рой пуль из своих пулеметов. Признаюсь честно, что попасть в такой ситуации очень сложно. Но я это сделал. И тут больше от везения зависит, чем от твоего умения стрелять. Действовать в таких случаях приходится очень быстро и на одних инстинктах. И мне сегодня повезло. Моя «чайка» почти свалилась в штопор, когда я ее резким рывком увожу в нижний вираж.

Вот чем неплох этот устаревший биплан. Он может, буквально, на месте разворачиваться в воздухе. На нем можно выполнять самые умопомрачительные маневры, которые на других, более скоростных, самолетах недоступны. Конечно, я все время ворчу на свою «чайку», ругая ее за малую скорость и слабое вооружение. Но есть в ней и то, что мне нравится. Вот эта самая феноменальная маневренность. Я обожаю вот так вот танцевать в небе, выписывая самые сумасшедшие виражи, бочки и петли. Настоящий воздушный цирк где клоун и акробат один. И это я! Вот в данный момент я показываю свой цирк ошалевшим от такого зрелища врагам. А они на меня сильно разозлились. Их ведомого то я все же срезал. Куда-то там ему попал по самому сокровенному. Страдая от перегрузок и резких маневров, я краем глаза увидел, как он падает вниз в неуправляемом полете. Штопор моего итальянца закончился на земле шикарным взрывом. Странно! С виду то я его «Фиат» не сильно повредил. Он же даже не горел, когда падал. И почему этот итальянец не прыгнул? До земли то еще было далеко. Вполне, мог успеть покинуть свой истребитель. Может быть, был ранен или убит? Скорее всего. Кстати, вот еще одно преимущество «чайки» над «Фиатом». У нашего истребителя двигатель очень широкий. И он неплохо защищает пилота от выстрелов противника вот в таких сумасшедших лобовых атаках. Как броня. А у итальянского CR.32 нос более узкий. Да, при этом обзор из кабины вперед лучше. Особенно при посадке. Но и на встречных курсах сильно повышается шанс схлопотать пулю. И скорее всего, это сейчас и случилось с итальянским пилотом. Пуля из моего пулемета в него все-таки попала. И это стало фатальным для летчика и его самолета.

Хочу выразить благодарность своему ведомому. Коле Мирошниченко. В этом вылете он был со мной. И сейчас смог не оторваться и прикрыть мой хвост от разозлившихся итальянцев. Когда они ринулись за мной, стреляя изо всех стволов. Коля мастерски смог их отсечь от меня своим огнем. Попасть не попал. Но напугал очень качественно. Вражеские истребители испуганными птицами порскнули в сторону и больше мне не досаждают. Молодец, Коля! Вернемся, я его обязательно поблагодарю. От всей души. А пока наша пара пикирует вниз. К злополучным «Потезам», которых сейчас пытаются атаковать сразу три биплана франкистов. Они как-то умудрились проскочить мимо наших «чаек» и заходят сверху и сбоку на неторопливо ползущие бомбардировщики республиканцев. У-у-у!!! Не успеваем. Мы от них далеко. Вот итальянцы уже открыли огонь по «Потезу», летящему чуть позади остальных. По-моему, это тот самый, что пострадал от зенитного огня во время бомбежки? Вроде бы, он? И сейчас враги хотят его добить. Вон как долбят очередями на расплав стволов. Республиканцы тоже пытаются отстреливаться из своих смешных пулеметиков винтовочного калибра. Но безбожно мажут. Да, и трудно это вот так с неповоротливой турели попасть по быстрому и юркому истребителю. Который еще и в тебя стреляет в ответ. Не могу спокойно смотреть на это избиение младенцев. Вот «Фиаты» проскакивают на скорости над поврежденным «Потезом», который уже начал густо дымить одним своим мотором. Не дам!!! Направляю нос в сторону вражеских бипланов, которые уже закладывают вираж, заходя в новую атаку на потрепанный республиканский бомбардировщик. Они уже предвкушают, как будут его убивать. Пальцы дрожат на гашетках. Глаза прищурены в охотничьем азарте. А тут я весь такой в белом. Выдаю длинную очередь в сторону противника. Особо не целясь. На такой дистанции это нереально. Чисто, напугать. Коля откуда-то из-за моей спины тоже начинает стрелять туда же. Поддерживает мою безнадежную стрельбу. И, о чудо! Попасть мы, конечно, ни в кого не попали. Но заставили врагов отказаться от атаки.

Я заметил, что итальянские пилоты не очень то любят находиться под огнем противника. И после такого обстрела в четырех случаях из пяти пытаются удрать, а не бросаются в атаку на стрелявшего. Вот наши летчики могут переть буром в лобовую атаку на стреляющего по ним врага. И вражеского обстрела они не очень боятся. Правда, иногда это выходит боком. В некоторых то ситуациях лучше сманеврировать и отступить, чтобы потом зайти в хвост врагу и убить его. Итак, итальянцы решили не испытывать судьбу. И больше «Потезы» не атаковали. Но я, все равно, думаю и дальше не отрываться от наших бомберов. Чтобы их опять не обидели вот такие залетные охотнички. Клубок воздушной схватки остался где-то позади. Но к нам больше никто не лез. Тихоходные «Потезы» сбились еще более тесной группой и двигаются в сторону Мадрида, насилуя свои слабосильные моторы. Кстати, поврежденный бомбардировщик все же не дотянул. Хорошо, что хоть упал на нашей территории, когда мы пересекли линию фронта. Из него выпрыгнул с парашютами весь экипаж. Повезло, что никто там из них не погиб. Скоро нас догоняют все остальные наши «чайки». Кроме одной. Лейтенанта Первакова. Еще одна потеря!

Проводив бомберы до их аэродрома, мы возвращаемся на свой. На земле узнаю, что кроме меня еще один наш пилот одержал победу в этом бою. Сбил «Фиат» франкистов. Это опять мой хороший друг. Но не Рычагов, а Жора Захаров. Еще один инструктор из нашей авиашколы. Мы с ним тоже успели крепко сдружиться за все это время. Мне победу тоже засчитали. Все наши летчики видели, как я сбил своего противника в самом начале этого воздушного боя. И Рычагов потом сказал, что это их сильно вдохновило. И похвалил меня перед строем. Лейтенанта Захарова он тоже поздравил с первой победой.

Глава 13

Внезапный подвиг

Пока мы там геройствовали в небе над Мадридом в самой испанской столице дела шли не очень хорошо. К 4 ноября 1936 года все попытки контрнаступления республиканской армии провалились. И в этот же день войска франкистов под командованием генерала Варелы смогли после короткого боя взять город Хетафе, находящийся всего лишь в тринадцати километрах от Мадрида. Франкисты не скрывали своего оптимизма и считали свою победу уже делом ближайших дней. Многие иностранные военные наблюдатели придерживались того же мнения. Падение Мадрида считали неминуемым даже многие республиканцы. Многие правительственные чиновники из города уже сбежали. Даже президент Асанья смылся. Оборону испанской столицы возглавил премьер-министр республики Ларго Кабальеро. Он рук не опускал и пытался всячески организовывать сопротивления наступающим войскам путчистов. Националисты же тем временем заняли предместья Мадрида Карабанчель, Каса-дель-Кампо и Университетский городок. В городе стояла паника. Жители подозревали друг друга в содействии франкистам.

В ночь с 5 на 6 ноября премьер-министр Ларго Кабальеро, несмотря на недовольство испанских коммунистов и анархистов, был вынужден покинуть Мадрид и переехать в Валенсию. В общем, тоже смылся товарищ. Поручив отстаивать столицу Хунте обороны Мадрида во главе с престарелым генералом Хосе Миахой, которого все не принимали всерьез как военного лидера. Однако, этот бравый старик смог всех удивить. При поддержке Коммунистической Партии Испании, ее молодежных организаций и профсоюзов Миаха смог мобилизовать едва ли не все мужское население Мадрида. Это позволило Хунте обороны Мадрида создать численный перевес над противником. Теперь на Мадрид наступало десять тысяч франкистов, а оборонялись против них в этом районе аж сорок тысяч республиканцев. Правда, войска франкистов имели больше военной техники и оружия. Зато они были сильно уставшими после месяцев беспрерывных боев. 7-12 ноября стали временем самых ожесточенных боев за Мадрид. Бои шли уже на окраинах города. Начальник штаба Хунты обороны Мадрида Винсенте Рохо сумел предугадать (не без помощи наших военных советников) направление главного удара франкистов, что позволило остановить их наступление на окраинах города. Уже 7 ноября 1936 года было официально объявлено о создании Легиона Кондор. И немцы начали летать на бомбардировку Мадрида. Вместе с итальянцами.

Мы же за все это время до 9 ноября включительно тоже вылетали на боевые вылеты. Правда, за эти дни я больше воздушных побед не добился. Нет, у нас были еще несколько схваток в воздухе с итальянцами. Но там сбить никого я не смог. Попадал, конечно, и не раз. Но сбить не получалось. И еще признаюсь честно. Что не каждый наш вылет приводил к воздушному бою. Только в трех вылетах из двенадцати. А в остальных девяти вылетах мы врагов в небе так и не встретили. Да, да! Реальная война она такая вот нудная. Помнится, я читал раньше мемуары наших советских летчиков, прошедших Великую Отечественную войну. И меня поражало малое количество сбитых ими самолетов. У многих не более двадцати штук. И это за всю долгую войну. При том, что они там все эти годы на печи не сидели, а активно летали. Каждый день по несколько раз. На боевые вылеты, между прочим! Правда, многие из них начинали войну не в 1941 году, а в 42-м или в 43-м. Тех же кто дрался в нашем небе против немцев в 1941 году к маю 1945 года осталось очень мало. Уж очень большими будут потери советской авиации в тот огненный 1941 год. Тогда целыми авиаполками будут сгорать за несколько дней.

Вон и наша эскадрилья не очень много воюет, а уже двоих пилотов потеряла. И это если учесть, что здешняя война в Испании по своему накалу и масштабности значительно уступает Второй Мировой. Мы тут еще в относительно комфортных условиях воюем. Без особого надрыва. Так вот! К чему я завел весь этот разговор? Реальная война не похожа на кино или компьютерную игру. Я не устану это повторять. Здесь часто так бывает, что большинство вылетов проходят без воздушных схваток с противником. Потому что самолетов мало, а небо большое. И встретить там самолеты противника не всегда удается. А о тех воздушных боях, что у нас были после эпопеи с «Потезами». Мало результативных, между прочим. Мы там сбили всего один вражеский «Фиат». Это опять Рычагову повезло. Зато, своих мы тоже не теряли. Я уже заметил такую особенность здешней войны в воздухе. Сбивают тут не очень много. Попадать то попадают. Они в нас, а мы в них. Но мало просто попасть во вражеский самолет. Надо еще и попасть в его уязвимую точку. Лучше всего, в мотор, бензобак или пилота. Но даже с поврежденными моторами самолет может вернуться на свой аэродром. Это я вам как очевидец, ответственно, заявляю. Сам вот так уже летал с простреленным движком. Да, еще стоит сделать скидку на маломощное вооружение истребителей воюющих сторон в этой войне. Тут даже итальянские крупнокалиберные пулеметы слабоваты. Две штуки маловато будет. Надо больше ставить на один истребитель. Хотя бы, четыре крупняка. А лучше, шесть. Как это потом станут делать американцы и англичане на своих истребителях. О наших авиационных «Максимах» я уже раньше все сказал. Вот тут одно расстройство. Ими же только в упор можно уверенно попасть для неопытного стрелка. А у нас то почти все летчики не снайпера ни разу. А вот когда воюющие стороны и все, кто за ними сейчас пристально наблюдает, наберутся ума и начнут ставить на свои самолеты вооружение посолиднее. Вот тогда сбить вражеский самолет с одного захода будет уже легче. А пока это сплошной геморрой, а не война в воздухе. Шуму много, а толку чуть-чуть. Но приходится воевать с тем, что дадут. И не выпендриваться особо.

Этот вылет я запомню на всю свою жизнь. 10 ноября наша эскадрилья первый раз встретилась в воздухе не с итальянцами, а с немцами из Легиона Кондор. И на этот раз битва в воздухе обещала быль самой масштабной за все время, что я здесь воюю. Это итальянцы особо нас не удивляли, летая бомбить город небольшими группами. А немцы подошли к этому вопросу более продуманно. С раннего утра наш командный пункт всполошил звонок от самого Смушкевича. Тот требовал вылетать немедленно на перехват большого числа вражеских бомбардировщиков, которые сейчас приближались к испанской столице с юга. Эскадрильи старшего лейтенанта Копца этот приказ тоже касался. Судя по всему, сейчас на город надвигается очень серьезная воздушная армада франкистов. И если она сюда долетит, то разрушения и жертвы среди горожан будут катастрофическими. И ведь эти гады сейчас летят бомбить не позиции республиканских войск. Такое я еще могу понять и принять. Но, нет! Сейчас вся эта армада нацелилась на мирные городские кварталы. И только от нас зависит, упадут ли бомбы сегодня на головы мирных обывателей Мадрида.

Вылетаем в большой спешке. Двенадцать «чаек» из нашей эскадрильи и десять из эскадрильи Копца. По здешним понятиям — это очень солидная сила. Но у противника сейчас в небе самолетов гораздо больше. Я это увидел, когда мы приблизились к той самой воздушной армаде франкистов. Впечатляет. Примерно, пять десятков трехмоторных бомбардировщиков летят плотным строем, выстроившись звеньями по три машины. Над ними выше на две тысячи метров виднеются истребители-бипланы. Тоже примерно столько же. Сотня самолетов — это мощь. До этого момента я такого большого числа крылатых машин в небе Испании не видел. Хм! Окраска у всех этих самолетов, совершенно, другая. Это не итальянцы, с которыми мы уже успели хорошо так познакомиться в испанском небе за все эти дни. Тут все крылатые машины выкрашены в светло серые цвета. И значки различия ВВС франкистов на крыльях и фюзеляже тоже имеются. Но они меня не смогут обмануть. Я то точно знаю, кто это к нам пожаловал. Ну, здравствуй, пресловутый Легион Кондор. Век бы тебя не видеть! Вот и немчура пожаловала на эту войну. Хотят потренироваться долбанные арийцы на испанцах перед бомбардировками советских, английских, французских и других европейских городов. Никогда я такую вот варварскую тактику не понимал. Когда, совершенно, осознанно и планомерно бомбят не позиции войск или промышленные предприятия, а жилые кварталы. Где проживают мирные жители. И там убивают не только мужчин, но и женщин, детей, стариков. Бомбы же не разбирают, кто там перед ними. И убивают всех одинаково.

Вражеские бипланы я без особого труда идентифицирую как «Хейнкель» He-51 истребитель немецкого производства. Слава Богам Фен-Шуя!!! Здесь пока еще нет знаменитого «Мессершмитта» Bf-109. Не строят его сейчас немцы серийно. Пока! Хотя в той же Испании они должны скоро появиться. Дату точно не помню. Ну, не правильный я попаданец. Не правильный! Ничего-то я не знаю и не помню, как другие мои коллеги из многочисленных книг. Но сейчас таких матерых истребителей у германских нацистов здесь нет. И это очень большое облегчение. Это «зер гутт»! Как говорят немцы. Сейчас еще Легион Кондор летает вот на таких смешных «еропланах». И судя по изученным мною ТТХ, He-51 уступают даже нашим «чайкам» по всем параметрам. И скорость у них меньше, и вооружение слабее, и маневренность не такая матерая как у советского И-15. Приятно осознавать, что ты можешь быть круче кого-то в этом небе. Вот сейчас и проверим в реальном бою, можно ли верить всем этим техническим справочникам. Кстати, вражеские бомбардировщики я тоже легко опознал. Это у нас «Юнкерсы» Ju-52 производства Германии. Трехмоторный пассажирский самолет, переделанный в бомбовоз. И бомб этот летающий монстр может взять очень прилично для этих лет. Аж полторы тысячи килограмм. Но на этом все плюсы этого эрзац бомбардировщика заканчиваются. Скоростью и вооружением он совсем не блещет. Тут он мне сильно напоминает те самые смешные «Потезы». Вон у итальянцев их «Савойи-Маркетти», одну из которых я сбил в своем первом бою, хоть и тоже являются переделкой из гражданского самолета, но имеют очень приличную скорость. И спокойно могут уйти от наших «чаек». И мы их, просто, физически не догоним. А вот эти нелепые «Юнкерсы» догоним. Еще как догоним. И никуда они от нас не уйдут сегодня.

Эскадрилья Копца, шедшая чуть впереди, ринулась к вражеским истребителям. Жаль, что тактику совместных действий мы с ними не оговорили заранее. А раций у нас нет. В воздухе никак не свяжешься с Копцом и его командой. Блин, когда же их уже сделают и поставят, наконец, на советские истребители? И чтобы работали нормально. Я то много читал негативных отзывов в интернете о первых советских радиостанциях. Мол, ни черта там в наушниках не слышно было кроме шороха и треска. Вот хотелось бы сразу нормальную радиостанцию получить. Рабочую. Чтоб все было слышно отчетливо и ясно. Ах, мечты, мечты! Однако, сейчас у нас раций нет. Но все наши пилоты знают, что надо делать в таких случаях. Не зря Рычагов нас гонял на занятиях по тактике воздушного боя. Поэтому, без всякой суеты три пары наших «чаек» под моим командованием отваливают в сторону и идут на перехват вражеских бомбардировщиков. Остальные истребители нашей эскадрильи под командованием Рычагова летят вдогонку за самолетами Копца. Они должны по задумке вступить в бой с истребителями противника и связать их боем. Врагов там гораздо больше, но на нашей стороне техническое превосходство И-15 над этими убогими немецкими истребителями. Ого! Сам удивился, это сказав. Что «чайка» превосходит по техническим параметрам какой-то из вражеских истребителей. В принципе, для этих лет — это довольно неплохая машина. И все здесь так думают. Но я то не все. Я то знаю, как надо. И как все будет. Поэтому и критикую во всех позах этот стремительно устаревающий советский биплан. Этот самолетик так понравится нашим летчикам, что они и дальше будут упрямо летать на нем, когда все их противники пересядут на более современные и совершенные машины. А потом будут раздаваться панические вопли: «Почему у нас такие большие потери в воздухе?» В общем, всему свое время. Время «чаек» уже заканчивается. И это отчетливо видно на этой вот войне. И никакая модернизация здесь не поможет. «Чайка» уже устарела. И это факт. И нам, просто, повезло, что сейчас в небе над Мадридом нам будут противостоять старенькие «Хейнкели», а не новейшие «Мессершмитты». Мысленно пожелав удачи Рычагову и его группе, я направляю свой истребитель к вражеским бомбардировщикам.

Заходим на цель спереди и чуть снизу. Этот ракурс атаки самый безопасный. Там у немецких «Юнкерсов» никакого вооружения нет. У них, если верить техническим таблицам, вооружение очень слабое. Один пулемет MG-131 13-мм в открытой поворотной турели над фюзеляжем. Вперед он стрелять может, но не в нижнюю полусферу. Там у него мертвая зона. И я это прекрасно знаю. Не зря учил все эти ТТХ вражеских самолетов перед данной заграничной командировкой. Такое знание может спасти вашу жизнь. А то многие наши пилоты будут гибнуть вот так глупо, напоровшись на огонь бортового стрелка с вражеского бомбардировщика. Я прекрасно помню, как об этом говорили ветераны Великой Отечественной войны. Мол, в 1941 году многие советские пилоты плохо знали расположение огневых точек немецких бомбардировщиков. И гибли из-за этого очень часто, выскакивая прямо под огонь пулеметов немецких бортстрелков. Кроме верхней турели у этого вражеского бомбера имеются еще два пулемета винтовочного калибра по бокам фюзеляжа. И по нам они сейчас тоже стрелять не смогут.

В общем, заходим на цель мы прямо в тепличных условиях. Копцу и Рычагову все же удалось связать боем все вражеские истребители. И теперь их «чайки» крутят с «Хейнкелями» в небе гигантскую карусель. Немецким истребителям сейчас не до нас. Они здесь впервые столкнулись в бою с таким противником. Опа-на! Кого-то из немцев уже сбили. Один He-51 вывалился из свалки и загорелся. Пилот выпрыгнул. Купол парашюта раскрылся. Жаль, что не насмерть. Вот этих германских нацистов мне совсем не жаль. К итальянцам я сейчас отношусь более терпимо. А фашистов с их любимым фюрером ненавижу. Я то знаю, что они скоро натворят. Поэтому, чем больше этих смрадных гадов мы сейчас убьет. Тем меньше их потом придет на нашу землю. Убивать, жечь и разорять мою страну. Но к этому парашютисту я уже не успеваю. Ладно. Пускай, пока живет ариец долбанный. У меня сейчас есть цели поважнее, чем выпрыгнувший с парашютом немецкий пилот.

Ведущий немецкий бомбер растет в прицеле моей «чайки». Ближе. Еще ближе, Еще. Надо бить наверняка. Все пять «чаек» моей группы следуют за мной как приклеенные. За эти дни мы очень неплохо слетались парами. Наши пилоты уже не вываливаются из строя при резких маневрах. Нет, поправка! Вываливаются, конечно же. Но не так часто, как это было в самом начале. И вот сейчас все мы заходим в атаку единой группой. Кстати мы такую вот ситуацию уже обговаривали на тактических занятиях. И теперь все мои летчики берут в прицел свои цели. Вот так, когда надо атаковать большую группу вражеских бомберов малыми силами. Лучше всего, обстрелять как можно больше врагов. Чтобы напугать их и заставить сбросить свои бомбы раньше времени. Поэтому, я точно знаю, что мой ведомый целится в данный момент по правому ведомому моей цели. Другая пара берет в прицел звено противника, идущее слева. А третья пара моей группы нацеливается на звено немецких бомберов, летящее справа. Это чтобы никто не ушел обделенным. Кстати, сейчас с этого ракурса я вижу всю группу «Юнкерсов». Они летят, построившись клином. Красиво идут. Как на параде. Правда, при таком плотном построении есть очень большая вероятность, что мои пули, не попавшие в головной бомбардировщик, достанутся тому, что летит позади него. Это я хорошо зашел.

Наконец, самолет противника приблизился на достаточную дистанцию. Я давно уже целюсь в район его носа. Если промажу по носовому мотору, то могу задеть то что там располагается за ним. Кабину или бомбы, висящие на внешней подвеске под брюхом. А там сейчас полторы тысячи килограмм бомб. Пора! Нажимаю на гашетки и удовлетворенно слушаю рев четырех моих пулеметов. Пошла жара! С такого расстояния по такой тихоходной цели промазать трудно. А я и не промазал. Я специально дал очередь подлиннее. Хотя патроны в бою надо экономить. Но не в таком случае. Матерь Божья на осле!!! Что это было? У меня от неожиданности даже рука дернулась. Чисто, инстинктивно. От чего моя «чайка» рыскнула немного вправо. Головной бомбардировщик исчез в яркой вспышке взрыва. Видимо, я попал по бомбам, висевшим на внешних держателях под брюхом. Пипец котенку, чтоб не писал! Из этого «Юнкерса» уже никто не выпрыгнет. Их там, наверно, на атомы расщепило. Когда одновременно детонируют полторы тысячи авиабомб, то это смотрится очень зрелищно. И лучше, вам рядом в этот момент не находиться. Даже до меня взрывная волна докатилась, основательно встряхнувшая мою «чайку». А вот и наглядное тому подтверждение. Левый ведомый взорвавшегося головного бомбера тоже отлетался. С одним крылом ты никуда больше не полетишь. Только вниз. К земле. Вот там тебе и место, сволочь фашистская. Правого ведомого тоже не слабо так покоцало. И ему еще добавил мой ведомый. Молодец, Коля. Не растерялся. Кучно попал. По мотору на носу и кабине пилотов. Моя школа. Мы с ним не зря эту тему обсуждали. Как лучше сбивать вот такие многомоторные бомбардировщики?

Но, хорош любоваться фейерверком! Пора делать свою работу. Доворачиваю вправо и выдаю короткую очередь по ведущему следующей тройки вражеских бомбовозов. Куда-то там попал, но не фатально. Это же всего доля секунды, что он был в моем прицеле. И уже надо уходить в нижний вираж. Чтобы не вмазаться на скорости в какой-нибудь бомбардировщик. Под строй немецких бомберов. Почему не вверх? Отвечаю. Учите матчасть! Помните, что я вам говорил про верхние огневые точки у «Юнкерсов»? Вот. И все они могут стрелять вперед и вверх. А теперь представьте себе, что там со мной будет под прицелом нескольких стволов. Крупнокалиберных, между прочим. А вот внизу такой опасности нет. Я и так шел чуть ниже. И даже если боковые стрелки будут по мне стрелять, то это не так страшно. Пулеметики у них не очень серьезные под винтовочный патрон. Да, и ракурс для стрельбы по мне там внизу очень неудачный. Поэтому выворачиваем с переворотом вниз. И только вниз. Заодно, и скорость наберу. А то в этой атаке снизу-вверх я ее немного потерял. Нырнув в низкий вираж, бросаю взгляд наверх, чтобы рассмотреть, как мне будет удобнее заходить в следующую атаку. И от увиденного зрелища чуть не поседел. Бомбы!!! Про них то я забыл. А именно, их сейчас начали скидывать вражеские бомбовозы, впечатленные по самые гланды гибелью своего ведущего во вспышке взрыва. Немецкие пилоты здесь совсем не отличались от своих итальянских коллег. И вполне предсказуемо стали избавляться от смертоносного груза. И конечно же, все эти бомбы полетели вниз. А там я. Лихорадочно маневрирую, пытаясь увернуться от такого сюрприза, сыплющегося на голову. Несколько десятков страшных мгновений, в ожидании, что сейчас стальная чушка авиабомбы ударит по твоему истребителю. Но не ударила. Уф! Я выжил. Но впредь надо быть осторожным. И не затягивать вот так долго с отворотом после атаки. Зря я тот бомбер начал обстреливать. Надо было сразу же нырять вниз и уходить в сторону. Нет, засмотрелся на фейерверк в небе и падающего немецкого ведомого, понимаешь. Того, что без крыла.

Но наш бой еще не окончен. Не все вражеские бомбардировщики скинули сейчас свои бомбы. Это сделали только те, что летели впереди. А вот задним было не особо видно, что там случилось с головным самолетом их группы. Поэтому сейчас они все еще опасны для мирных горожан. И продолжают упрямо рваться к городу. Кстати, тут окраина Мадрида уже не далеко. Еще чуть-чуть и внизу начнутся жилые кварталы. Те бомбовозы, что уже избавились от своих бомб начинают поворачивать назад. Все правильно делают. Им тут больше нечего делать. Без своих бомб бомбардировщик мало что значит. Мы им не мешаем. Не они сейчас наша главная цель. Кстати, моя группа кроме меня в первой атаке смогла сбить еще два бомбардировщика. И один из них на счету моего ведомого. Я сам видел, как он срезал этот «Юнкерс». Нет, конечно, тот перед этим серьезно пострадал от взрыва своего ведущего, которого уничтожил уже я. И чисто технически можно сказать, что я тоже причастен к этой воздушной победе. А значит, такой самолет противника потом запишут как сбитый в группе. Но я не буду этого делать. Не буду претендовать на эту победу Коли. Он ее честно заслужил. Поэтому эта победа будет его личной победой, а не групповой. Я так решил. Бог велел делиться. И я это делаю. Делюсь с близким мне человеком. Николай Мирошниченко за эти дни успел стать мне другом. Этот человек мне спину прикрывает в бою. И вполне может погибнуть, защищая меня.

Итак, что мы имеем? Большая часть вражеских бомбовозов свои бомбы до цели не довезла. И скинула их где попало. А вот группа из двенадцати машин свои бомбы до сих пор сохранила. И сейчас упрямо двигается к городу. И судя по всему, сворачивать назад вместе со всеми не собирается. Значит, будем их бить. А тем, что сейчас повернули назад, повезло. Они нас больше не интересуют. Оглядываюсь по сторонам и невольно разряжаюсь громким матом. Не все наши летуны думают, как и я. Четыре «чайки» из моей группы с азартом преследуют пустые бомбардировщики. Тех что отходят к себе в тыл.

— Куда, придурки?

Не слышат. И хрен они сейчас меня услышат без рации. Да, быстро же из их голов выветрилось все, о чем с ними говорили на занятиях по тактике. Ничего, я с этими сталинскими соколами потом на аэродроме разберусь. Такой косяк с их стороны я так просто не оставлю без внимания. Мне такая вот вольная партизанщина в небе совсем не нужна. Приказ был какой? Не дать вражеским бомбардировщикам скинуть свои бомбы на город. А эти вон бомбовозы до сих пор летят в сторону Мадрида. И бомбы они свои сохранили. Теперь, чтобы их остановить есть только наша с Колей пара.

Решение принято. Иду на перехват. Хорошо, что скорость моей «чайки» больше чем у тех трехмоторных «Юнкерсов». Не быстро, но мы их нагоняем. Блин, город уже начинается внизу под нами. Не успеваю. Придется атаковать сходу. Сзади. Я то сначала хотел зайти на эту группу немецких бомбардировщиков спереди, как мы это сделали в первой атаке. Но не успеваю. Их надо атаковать уже сейчас. Пока под ними не появились густонаселенные кварталы Мадрида. Открываю огонь с дальней дистанции. Заднего бомбера я, кажись, пометил своими пулями. Уж слишком шустро тот начинает сбрасывать свои бомбы при этом. Но летит дальше и даже не дымит. Если я в него и попал, то ничего важного там не повредил. Перехожу к другим немецким бомбовозам. Стреляю длинными очередями на расплав ствола, матеря мелкий калибр своих пулеметов. При этом стараюсь водить носом своего истребителя так, чтобы охватить наибольший сектор стрельбы. Чтобы как можно больше врагов попало в зону обстрела. Видимого эффекта я не ощущаю. Если я там во что-то и попадаю, то фатальных повреждений не наношу.

Ан, нет! Вижу! Вот еще один бомбардировщик противника начинает освобождаться от своих бомб. И еще один. И еще. И еще. Если я в них не попал, то точно смог напугать. Экипажи бомбардировщиков очень не любят, когда в них стреляют. У них срабатывает условный рефлекс. Сбросить бомбы и уйти домой на свой аэродром. Итальянцы вот также себя ведут под обстрелом. Не любят они такого риска. Как, впрочем, и немцы. И их можно понять. Я сегодня сам увидел, что бывает с бомбардировщиком, подорвавшимся на своих бомбах. Страшная смерть. Для всех, кто наблюдает за этим со стороны. Поэтому неудивительно, что пилоты немецких и итальянских бомбовозов спешат сразу же избавиться от своего смертоносного груза при атаке истребителей.

Но свои бомбы сбросили не все самолеты противника. Переднее звено из трех машин все еще упрямится и летит к городу. Матеря их на все лады, я вхожу в зону огня оборонительных турелей вражеских бомбардировщиков. Резко маневрирую, сбивая прицел вражеским стрелкам. Если бы у меня было время, то я бы сюда не сунулся. А сделал бы все по-умному. Обошел бы стороной эти, бомбовозы, ощетинившиеся пулеметами. Подальше. Чтоб не достали. А потом бы спокойно зашел на них в атаку. Спереди и снизу. Как в первый раз. Вот тогда мне атаковать понравилось. Как в тире. И никто по тебе не стреляет в ответ. Но сейчас я рвусь вперед, мимо тех немецких самолетов, что уже сбросили свой смертоносный груз и теперь отворачивают назад. И эти гады, которых мы сейчас, совершенно, не трогаем. Лупят по нам с Колей изо всех своих стволов. Которые смогли развернуться в нашу сторону. И попадают же, собаки арийские. Не часто, но попадают. Моя «чайка» содрогается от таких попаданий. И я, буквально, чувствую ее боль. Но страха нет. И это у меня. Спокойного и интеллигентного человека, который когда-то гордился своей толерантностью и миролюбивостью. Сейчас адреналин бурлит в моих венах на запредельном уровне. И смерти нет!!! Наверное, так себя чувствовали когда-то воины викингов? Которых называли берсерками. Впадая в боевой транс, они могли вот также бесстрашно сражаться пока их не убьют. Ничего не боялись и не отступали в панике. А Коли рядом со мной уже нет. Его «чайка» оставляя дымный след ушла куда-то вниз. Что там с ним случилось? Я не знаю. И сейчас мне не до того. Я должен любой ценой сбить или заставить сбросить бомбы эти три вражеских бомбардировщика.

Наконец, я приблизился, чтобы открыть огонь. Беру в прицел заднего и начинаю его расстреливать. Бомбер идет по прямой и никак не маневрирует. И все бы было хорошо, если бы не стрелок. Той самой верхней турели с крупнокалиберным пулеметом. Он тоже открыл огонь по мне. И попадает, тварь фашистская. Стреляю в ответ. Короткая очередь. И тишина!!! Похоже, что у меня патроны кончились. В самый неподходящий момент. Я же этих уродов летающих уже догнал. Прорвался через вражеский огонь. А патронов нет. И что делать? Спокойно наблюдать, как они сбросят свои бомбы на центральные районы города, убивая женщин и детей? Перед моими глазами всплыла картина с убитыми окровавленными телами. Маленькими телами. Телами детей. Я такое много раз видел там в двадцать первом веке. Такого видео в интернете хватало. И его периодически крутили на разных новостных каналах по всему миру. И сейчас эти нацистские ублюдки будут убивать детей на моих глазах. И я ничего не смогу сделать, а только наблюдать со стороны?

И тут на меня такая злость нахлынула. А вот и хрен вам по всей морде! Не буду я бесстрастным наблюдателем. Буду таранить! Раньше про такое я только в книгах читал и телепередачи смотрел. Про воздушные тараны. И никогда такого не понимал. Не знал, что на самом деле чувствовали те люди, что решались на такой самоубийственный поступок. А теперь я сам стал участником такой же драмы. Теперь я знаю, что они чувствовали. Правда, сразу же бросаться на таран я не спешил. Лихорадочно вспоминая, что я там читал или слышал по этой тематике. И вспомнил. Тараны бывают разные. Есть смертельный. Тупо вмазаться с разгону во вражеский самолет. И тогда. Вечная память! За такое награждают посмертно. Но у меня даже под адреналином в боевом трансе мозг не совсем отказал. Поэтому, я буду таранить по-умному. Для этого надо всего лишь срезать хвост вражеского бомбардировщика винтом своего истребителя. Вот при таком таране, если повезет, то сможешь даже живым остаться. Но малейшая ошибка в пилотировании, и все меня запомнят молодым. А моя «чайка», как назло, сейчас довольно плохо слушается рулей. Что-то там эти арийские стрелки повредили. Но мы пока летим. Кстати, пока я все это думаю, то мой истребитель летит немного позади вражеского бомбера и чуть снизу. Скорости нашу с ним при этом я уравнял. Тут меня стрелок противника не может достать. Ему хвост его же бомбардировщика мешает. В общем, решение принято. Аккуратно подвожу свою «чайку» к вражескому самолету сзади. Прицеливаюсь носом в его хвост и прибавляю скорость. Не сильно. На пол шишечки. Нос И-15 проходит под хвостовым опереньем «Юнкерса». Вот он момент истины! Лопасти винта с визгом и треском вгрызаются в хвостовую часть вражеского бомбовоза. В разные стороны летят куски обшивки. Мой истребитель трясет и болтает. А я его стараюсь удерживать прямо. Это мне почему-то напомнило работу бормашины. Сейчас такие здесь у зубных врачей только недавно появились. Жуткий агрегат. А вы представьте себе, как вам больной зуб без наркоза вот этой штукой сверлят. Вот мне сверлили. У Александра Матросова нашелся один запущенный зуб с кариесом, между прочим. Прежний то хозяин тела наплевательски относился к своим зубам. А страдать потом пришлось мне. Жуткие воспоминания. Бр-р-р!!!

С громким звоном вал моего винта не выдержал такого издевательства. Амба, карапузики. Кажись, приехали? Винту моей чайки, однозначно, хана. От него остались только жалкие огрызки. Без винта мой покалеченный истребитель мгновенно теряет скорость и начинает проваливаться вниз. Бросаю взгляд на вражеский бомбер. Который я тут недавно пилил своим винтом. А хорошо получилось. Хвостового оперенья у него, практически, не осталось. А на моих глазах оттуда отваливается последний кусок. Еще какое-то время этот бесхвостый «Юнкерс» летит по прямой. Я уж испугался, что не смог его сильно повредить. Но, нет. Вот он как бы нехотя, начинает заваливаться на крыло. Затем переворачивается и устремляется к земле. Его в большой спешке начинают покидать члены экипажа. А его компаньоны тут же стали сбрасывать свои бомбы. Видимо, их такое зрелище тоже проняло до печенок? Моя чайка падает чуть в стороне. И я весь этот процесс успеваю хорошо рассмотреть. Я справился! Я сделал это!

Но для меня еще ничего не закончилось. Мне же теперь надо где-то сесть. Без работающего двигателя, между прочим. Винт то мой тю-тю. И сейчас мою покалеченную «чайку» в небе ничего не держит кроме воздуха. Вернее, его потоков. Сейчас мой истребитель превратился в планер. Правда, довольно посредственный планер. Очень плохо управляемый. Прыгать с парашютом? Не вариант. Внизу уже пошла жилая застройка. Немцы до нее совсем немного не дотянули. И сбросили свои авиабомбы на пустыре. Ну, хоть что-то я сделал правильно в этой жизни. Вот и получается, что мне сейчас выпрыгивать с парашютом никак нельзя. Подо мной уже жилые дома. А если самолет на них рухнет? То там без жертв не обойдется. А я не для этого здесь себе жилы рвал и таранил тот «Юнкерс». Ага. Чтобы убить потом своим упавшим самолетом несколько женщин и детей? Ну, уж нет. Будем садиться. Я такое уже делал. Думаю, что смогу и в этот раз. Главное — это найти подходящее место для посадки. А ветер меня несет прямо к центру города. О, площадь. И довольно большая, между прочим. Вот там и буду садиться. М-да! «Чайка» слушается рулей не очень хорошо. Досталось ей в этом бою. Ты уж выручай меня и в этот раз. Мне сейчас надо благополучно сесть. И желательно, при посадке себе ничего жизненно важного не повредить. Интересно, если я сейчас треснусь башкой при посадке и отброшу копыта, подселят ли в тушку Александра Матросова очередного пападанца?

А вот и земля. Блин, а каменное покрытие городской площади выглядит не очень мягким. Это вам не аэродромная травка. Хорошо, что народу и машин на площади нет. Все разбежались в стороны, увидев мой эпичный заход на эту посадку. Есть касание. Ма-а-а-т-т-тььь!!! Стойка левого шасси практически сразу же подламывается при посадке. Видимо, ее неслабо так потрепало при вражеском обстреле. Да, и вся моя пятерочка сейчас представляет печальное зрелище. Сплошное решето, а не самолет. Когда шасси отлетело, моя многострадальная «чайка» начинает кубарем катиться по площади, щедро раскидывая вокруг себя куски обшивки и обломки крыльев. Хорошо, что я был пристегнут в этот момент. Но все равно, чувствую себя хреново. Как хомяк, попавший с работающую стиральную машинку. Главное — это не откусить себе язык при такой экстремальной тряске. Наконец, вращение неба прекращается. И мой побитый истребитель затихает посреди площади, нелепо накренившись на бок. Ого! Я в какой-то памятник въехал? И снес его нафиг! Лепота! Я жив! И вроде бы, цел. Шевелю конечностями. Нет, ничего не болит. И тут меня всего аж передергивает. Бензин!!! Авиационный!!! Это его запах я сейчас чувствую. Уже и не помню, как я на одних инстинктах отстегнул ремни и вывалился из кабины. И шустренько так отбежал в сторону. Подальше от своего истребителя. Который в очередной раз спас мне жизнь, доставив мою тушку на землю в целости и сохранности. Что-то начинаю соображать, только устало опустившись на камень городской площади. Тело после того адреналинового штурма сейчас какое-то вялое. Видимо, у меня наступил откат. Это пройдет. Внезапно, с громким взрывом моя «чайка» вспыхивает ослепительным пламенем. Спасибо тебе, моя боевая подруга. Ты свое уже отвоевала, до конца выполнив свой долг перед Родиной и мною. Погибла при исполнении. И прости, что я тебя ругал когда-то.

Глава 14

Золотой дождь

Минут пятнадцать расслабленно сижу на камне площади. Наблюдая, как набежавшие отовсюду люди пытаются тушить мой горящий истребитель. Сюда вон даже пожарная машина приехала. Эти потушат. Куда они денутся? Внезапно рядом со мной с визгом тормозов резко останавливается шикарный «Роллс-Ройс Фантом» британский автомобиль класса «Люкс». Из него выскочил комбриг Пумпур, сияющий как начищенный медный гривенник.

— Кого я вижу? — радостно воскликнул он. — Лейтенант Матросов. Ты, я смотрю, опять отличился?

— Товарищ комбриг, — пытаюсь я встать и обратиться к своему начальнику так, как положено по уставу. — Я…

— Сиди, сиди, лейтенант! — прерывает меня Пумпур, махнув рукой. — Мы не на плацу. Тебе сейчас можно и посидеть. Отдохнуть. После такого-то боя! Мы все его видели. Видели, что ты сделал. Наблюдали твой таран. Это же настоящий подвиг! Вот наше командование и пожелало пообщаться самолично с таким героем как ты! Меня за тобой послали вон на этой шикарной карете. Ты там как? В порядке? Не ранен?

— В порядке, товарищ комбриг! — отвечаю я, все же встав на ноги. — Я не ранен. Несколько ссадин и ушибов. Но это ерунда. После такой то посадки. А вот моей «чайке» не повезло. Она уже свое отлетала.

— Да, отлетала, — эхом повторяет за мной Пумпур, бросив взгляд на полыхающий биплан. — Ничего, лейтенант. Главное, что ты сам цел остался. А самолет мы тебе другой выделим. Лучше прежнего. Не переживай ты так. Будет тебе новый истребитель. Тебя как, кстати, зовут то, герой? А то все Матросов, да Матросов.

— Все Александром называют, товарищ комбриг! — отвечаю я, немного удивившись такой фамильярности со стороны целого комбрига.

Если кто еще не понял, то комбриг — это аналог генеральского звания. Генералы то появятся в советской армии позже, а сейчас их тут комдивами, комбригами да комкорами называют. Если мыслить категориями российской армии двадцать первого века, то комбриг — это генерал-майор. Вот поэтому мне было странным такое поведение генерал-майора в общении с простым лейтенантом. Обычно, они по другому разговаривают. А тут по имени. Меня?

— Саша, значит, — усмехнулся Пумпур. — Давай без чинов, Саша. Зови меня Петр Иванович. И не спорь. А лучше, садись-ка в этот прекрасный автомобиль. Нас начальство ждет.

Ну, кто я такой, чтобы спорить с комбригом, который еще и является моим начальником? Сажусь в огромный «Роллс-Ройс». А ничего так здесь. Уютненько. Мягкие и очень удобные кресла из натуральной кожи. Салон обделан дорогущим красным деревом. Кругом много блестящих металлических деталей. Красивая машина. Для этих лет очень приличное авто. Умеют, все-таки, англичане свои автомобили делать. Сейчас их лимузины класса «Люкс» считаются лучшими в мире. Японские, немецкие и французские машины им пока уступают пальму первенства. Даже американский автопром завистливо облизывается. Это после Второй Мировой войны Англия потеряет свое лидерство во многих областях. И в автомобилестроительной тоже. Подкосит англичан эта Большая Война, которая здесь и сейчас еще не началась.

Минут десять колесим по улицам Мадрида. Я смотрю с большим любопытством. Я этот город плохо знаю. Мы его видим только сверху на боевых вылетах. И сейчас этот большой испанский город мне нравится. Красивый город. Нравится мне его архитектура и как тут все устроено. В отличие от многих советских городов. Вот в СССР многие города у меня вызывают уныние своим убогим видом. Нет, нет! Вы не подумайте. Я Родину люблю. Просто, не хватает ей стиля и лоска европейских городов. Советская архитектура слишком проста и прямолинейна. Нет в ней утонченности, а только голый практицизм и функциональность. И еще в Союзе сейчас большинство горожан ютится в коммунальных квартирах. А большинство домов там не в самом хорошем состоянии. И многие из них еще дореволюционной постройки. А во многих местах советские люди живут в настоящих деревянных бараках. Одно и двухэтажных. И это в городах. А в деревнях так, вообще, мрак творится. Я вот в Испании и Франции видел много деревень и поселков. И мелких городков. Пока мы через них ехали на автобусах. И знаете, что? Все эти европейские поселения выглядели более благоустроенными и уютными, чем русские, украинские и белорусские села. А теперь патриоты могут меня забрасывать гнилыми помидорами и обзывать предателем Родины. Но фактов, изложенных мною, это не изменит. Люди в Европе живут сейчас лучше, чем в СССР. Как бы вы от этого не бесились. И никакие лозунги о светлом будущем тут не помогут.

От рассматривания улиц Мадрида меня отвлекает Пумпур, который начинает рассказывать о своих летных достижениях. Ого! А наш то комбриг не паркетный шаркун, а настоящий боевой летчик. Он, оказывается, здесь в Испании тоже летает изредка. И даже успел сбить два самолета франкистов. Силен мужик! Вот все бы наши генералы в далеком двадцать первом веке так могли воевать. Вот там, глядя на, совершенно, невоенные фигуры российских военачальников, у меня никакого уважения не возникало. Я прекрасно помню случай из моей прежней жизни. Когда я там еще в армии служил по призыву. Вот во время одних показушных учений наш генерал застрял в люке танка. Честно-честно. Пузо у него было очень солидное. Решил, понимаешь, перед командованием покрасоваться и изобразить из себя боевого командира. А итог получился очень смешным. Как вспомню, как его из этого танка потом доставали, так и улыбаюсь непроизвольно.

Наконец-то, мы приехали. Наш «Роллс-Ройс» тормознул возле очень солидного домика. Зачетное строение. Большое. Все в колоннах, фонтанах и портиках. Это больше походило на дворец, а не на военный штаб. Но это был он. Штаб Хунты обороны Мадрида. Там я увидел все наше высшее начальство. Здесь был комбриг Смушкевич. Потом меня представили Яну Карловичу Берзину и генералу Хосе Миахе. Берзин здесь в Испании был главным военным советником и ему подчинялись все советские добровольцы. А генерал Миаха в данный момент рулил обороной Мадрида со стороны республиканцев. И я об этом уже говорил, если кто не помнит? Еще я увидел здесь Мерецкова. Это еще один знаменитый человек. Точнее говоря, он им станет. Будущий маршал Советского Союза. Его фамилию я хорошо помню. А здесь в Испании он является помощником Берзина.

Кстати, такая маленькая, но очень любопытная деталь. Берзин, как и Пумпур были латышами. Старыми латышскими коммунистами. И я вот таких фамилий в истории СССР не помню. Скорее всего, этих людей тоже ждет смерть как вражеских шпионов или врагов народа. В 1937 году много таких деятельных товарищей арестовали и расстреляли по довольно мутным обвинениям. Но это произойдет не сейчас. В общем, все наши самые большие начальники были здесь.

— Так это и есть наш герой? — спросил Берзин, когда меня ему представили. — Дайка, я на тебя посмотрю.

Я, прямо, от этих слов немного засмущался. Что я девица, чтобы меня разглядывать? Но виду не подал и довольно спокойно стал разглядывать главного военного советника. Вот этот человек производил очень сильное впечатление. Высокий, жилистый, седовласый. С холодным и волевым лицом. Чувствовалась в нем сила. Вот это настоящий военный лидер. За таким не страшно в бой идти. Он производит впечатление профессионала. Вот такими на мой взгляд и должны быть все полководцы. А не выглядеть как раскормленные боровы с фигурой Винни Пуха. Чтобы потом в люке танка не застревать. Между прочим, от Пумпура я узнал, что и наш Смушкевич тоже частенько летает над Мадридом. И тоже сбивает самолеты франкистов. Вот это я понимаю! Вот это настоящий боевой генерал! А то стрелочки на карте рисовать каждый дурак сможет.

— Этот мальчик сегодня в небе таранил вражеский бомбардировщик? — услышал я вопрос генерала Миахи, стоявшего неподалеку.

Перевожу на него свой взгляд. Действительно, старый. Судя по виду, ему лет шестьдесят уже. Эдакий лысый и сухопарый живчик в генеральском мундире. Позднее я узнал, что данного испанского генерала выбрали на эту должность из-за его политических взглядов. Он был беспартийным и вполне устраивал всех представителей различных политических взглядов. Ведь в республиканском правительстве такая грызня сейчас идет. Каждая партия там тянет одеяло на себя. Неудивительно, что эти люди эту войну проиграют. Нет единства в их рядах. И не будет.