Тарен-Странник

– Ну, ну, обжора, – урезонила ее Орвен. – Гости все же приятнее. Странно, что они вообще у нас появились.

Оргох фыркнула и что-то забормотала себе под нос. Под черным капюшоном Тарен заметил злобную гримасу.

– Не обращай внимания на Оргох, – махнула рукой Ордду. – Она сейчас не в духе, бедная наша обжорушка. Сегодня была очередь Орвен стать Оргох, а Оргох очень уж хотела поскорей стать Орвен. Теперь она страшно огорчена, потому что Орвен в последний момент передумала и отказалась. Впрочем, – Ордду перешла на доверительный шепот, – я ее не виню. Я тоже не люблю быть Оргох. Но мы как-нибудь это уладим.

Ордду улыбнулась, и морщины весело заиграли на ее бугристом лице.

– А ты, – продолжала она, – ты самый смелый из малых гусят. Немногие в Придайне отваживаются по собственной воле наведаться в Болота Морвы. Из этих немногих ни один еще не возвращался сюда. Возможно, Оргох их пугает. Ты единственный отважился на такое, мой цыпленок.

– Ах, Ордду, он смельчак и герой, – вставила Орвен, глядя на Тарена с девичьим обожанием.

– Не говори чепухи, Орвен, – оборвала ее Ордду. – Есть герои и герои. Я не отрицаю, что иногда он ведет себя довольно смело. Он, помню, дрался рядом с принцем Гвидионом и был тогда горд собой и пыжился, как цыпленок в орлиных перьях. Но это лишь один род мужества. Случалось ли храброй малиновке самой добывать себе червяков? Второе, дорогая Орвен, дает нам пример более великого мужества. – Колдунья обернулась к Тарену. – Ну, говори, мой птенчик, зачем ты к нам снова пришел?

– Не говори, не говори! – вскричала Орвен. – Дай нам самим догадаться! О, я люблю такие игры, хотя Оргох всегда их портит. – Она хихикнула. – Ты даешь нам тысячу и три попытки, и чур я отвечаю первая!

– Будь по-твоему, Орвен, если тебе так хочется, – снисходительно согласилась Ордду. – Но хватит ли нам тысячи и трех попыток? Молодой барашек не так прост.

– Вы знаете все о том, что есть, – сказал Тарен, стараясь прямо глядеть в глаза колдунье. – И вы умеете угадывать то, что должно быть. Я думаю, вам известно не только начало моих поисков, но и конец их. Да, я хочу узнать о своем происхождении.

– Происхождении? – воскликнула Ордду. – Ничего нет проще! Выбирай родителей любых, каких только пожелаешь. Поскольку ни ты их, ни они тебя не знают, какая разница, кто кого выберет? Верь в то, что тебе нравится. И ты удивишься, как все просто, ясно и удобно!

– Я не желаю ни простого, ни удобного, – ответил Тарен, – а прошу только правды, будь она неприятная или радостная.

– О, моя сладкая малиновка! – заворковала Ордду. – Нет ничего труднее, чем отыскать правду. Некоторые тратят на это целую жизнь, и многие из них попадали в гораздо худшие переделки, чем ты.

Она радостно улыбнулась и почти пропела:

– Некоторое время назад был тут один лягух. Я хорошо помню этого бедолагу. Он так и не мог вспомнить, кем был сначала: то ли сухопутным попрыгунчиком, то ли подводным поплавунчиком. То ли любил нырять в прохладной водичке, то ли греться на бревнах в лучах солнышка. Мы превратили лягушку в аиста, любящего лягушек. С тех пор у него не было никаких сомнений. А лягушки просто не успевали усомниться. Вот счастливая судьба! Мы с радостью сделаем то же самое для тебя.

– Для вас обоих, – прокаркала Оргох.

– Нет! – завопил Гурги, прячась за спину Тарена. – О, добрый хозяин, Гурги не хочет быть ни прыгой, ни дрыгой!

– А помнишь змею, – подхватила Орвен, – которая не знала, зеленая она с бурыми пятнами или бурая в зеленых пятнышках? Мы сделали ее невидимой с зелеными и бурыми пятнами, чтобы все ее видели и не наступали. Как ей стало хорошо! Она была так нам благодарна!

– А я вспоминаю, – хрипло откашливаясь, просипела Оргох, – был…

– Успокойся, Оргох, – перебила Орвен, – у твоих историй такой… такой неприятный привкус.

– Ты видишь, мой петушок, – сказала Ордду. – У нас есть множество способов сделать тебя счастивым. И все они быстрее и проще, чем любой, который ты смог бы выдумать. Кем ты хочешь быть? Если тебе интересно мое мнение, то я предлагаю стать ежом. Совершенно безопасная жизнь. Но я не навязываю тебе свой выбор. Все зависит от твоего желания.

– Нет, нет! – радостно воскликнула Орвен. – Не будем их затруднять! Мы решим сами и избавим бедняжек от утомительного выбора. Они только спасибо нам скажут! Как очаровательно будет увидеть их благодарные мордочки, или клювики, или… или что там в конце концов у них появится!

– Только не птицы! – запротестовала Оргох. – Птицы ни в коем случае. Терпеть их не могу. Ощипываешь, ощипываешь…

Гурги от страха только беззвучно открывал рот. Тарен чувствовал, как кровь у него стынет в жилах. Ордду сделала к нему шаг, и Тарен схватился за меч.

– Ну, ну, мой цыпленок, – пропела Ордду, – только не выходи из себя. Кто знает, сможешь ли вернуться обратно? Хи-хи! Ты прекрасно знаешь, что твой меч бесполезен здесь, к тому же размахивание мечом еще никого не настраивало на нужный лад. Ты ведь сам решил предать себя в наши руки.

– В наши руки, – эхом откликнулась Оргох. Под капюшоном красным огнем загорелись маленькие глазки и плотоядно раскрылся рот.

Тарен выпрямился.

– Ордду, – проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал твердо. – Ты ответишь на мой вопрос? Если нет, то мы уходим.

– Мы только старались помочь тебе и облегчить твою жизнь, – сказала Орвен, надув губы и теребя тяжелые бусы. – Зачем же обижаться?

– Конечно, мы все скажем тебе, смелый мой головастик, – ласково протянула Ордду. – Ты узнаешь все, что пожелаешь. Однако у нас есть одно условие: нужно заплатить. Поскольку то, о чем ты спрашиваешь, очень важно… для тебя, то и плата может быть очень высокой! Но ты ведь наверняка подумал об этом, прежде чем отправиться сюда.

– Когда мы искали Черный Котел, – начал Тарен, – вы взяли в уплату волшебную пряжку Адаона – вещь, которой я дорожил больше всего на свете. С тех пор я не нашел ничего, чем бы дорожил больше.

– Но, мой цыпленок, – расплылась в улыбке Ордду, – та сделка была очень давно! Мы тогда рассчитались сполна. Говоришь, что ничего с собой не принес? Тогда считай себя счастливцем, что превратишься в ежа, – все остальное тебе не по карману.

– В прошлый раз, – хрипло прошептала Оргох на ухо Ордду, – ты хотела взять один из летних дней этого молодого ягненка. Это, я думаю, будет лакомый кусочек!

– Ты всегда думаешь только о своем удовольствии, Оргох, – отмахнулась от нее Ордду. – В конце концов ты должна бы подумать и о том, что нам всем понравится.

– С ним здесь была золотоволосая девушка, – вставила Орвен, – миленькое маленькое создание. У него безусловно сохранились при себе приятные воспоминания о ней. Разве мы не можем забрать их? – Она сладко зажмурилась. – Как приятно будет расстилать их на полу и долгими зимними вечерами глядеть на них, любоваться и вздыхать. У него их, правда, не останется, но, думаю, это будет превосходная сделка.

Тарен затаил дыхание.

– Даже вы не будете так безжалостны! – в отчаянии воскликнул он.

– Почему же? – широко улыбнулась Ордду. – То, что ты называешь жалостью, дорогой гусенок, не в наших правилах. А впрочем, – она обернулась к Орвен, – эта плата нам не подходит. У нас уже достаточно всяких воспоминаний.

– Тогда… – Тарен крепко сжал кулаки, весь напрягся. – Тогда… Мало чем на свете я дорожу больше, чем моим именем. – Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу. – Я предлагаю вам свое имя! Что вы на это скажете?

И хоть там, дома, в Каер Даллбен, он все обдумал и готов был на многое, но теперь ему вдруг захотелось все бросить и бежать, бежать без оглядки…

– Я обещаю отдать вам любую ценную вещь, какая появится у меня в жизни… – продолжал Тарен, – величайшее сокровище, какое попадет мне в руки. Оно будет вашим, и вы сможете потребовать его когда угодно.

Ордду не ответила, а только с любопытством глядела на него. Остальные колдуньи тоже молчали. Даже Гурги перестал хныкать и замер. Фигурки на полотне в ткацком станке как будто извивались и корчились. Тарен ждал, когда Ордду заговорит.

Колдунья улыбнулась:

– Неужели ответ на твой вопрос значит для тебя так много, что ты готов отдать то, чего даже не приобрел еще?

– Или никогда не приобретешь! – прокаркала Оргох.

– Больше мне нечего вам предложить, – опустил голову Тарен. – Но вы не можете, не должны мне отказать!

– Сделка, которую ты нам предлагаешь, – сухо сказала Ордду, – очень ненадежна и по-настоящему не может нас устроить. Случается, что бедный воробушек не доживает до того, чтобы исполнить свое обещание. Да и всегда есть опасность, что должник или должница, получив сокровище, становится… как бы это сказать?.. немного упрямым. Когда-то мы, может, и согласились бы. Однако мы столько обманывались, что решили никогда так больше не поступать. Нет, мой птенчик, не пойдет. Мы сожалеем настолько, насколько вообще способны к этому чувству.

Тарена охватило отчаяние. Мгновение он не мог понять, на кого смотрит – на Ордду, Орвен или Оргох. Колдуньи как будто обменялись чертами. Казалось, перед ним выросла ледяная стена и сквозь эту толщу не пробиться и ее не растопить мольбами. Он опустил руки и отвернулся.

– Но, дорогой мой гусенок, – весело окликнула его Ордду, – я же не сказала, что никто другой не может ответить на твой вопрос.

– Конечно, такие есть, – добавила Орвен, – и сыскать их не так уж долго.

– Кто они? – встрепенулся Тарен, хватаясь за эту новую надежду.

– Я вспоминаю пестрого дрозда, что раз в году прилетает на гору Килгвири поточить клюв, – сказала Орвен. – Он знает все, что когда-либо происходило. Если тебе так уж приспичило узнать, ты можешь подождать и спросить его.

– Ах, Орвен, – укоризненно покачала головой Ордду, – иногда мне кажется, что ты живешь только прошлым. Малышка-дрозд давным-давно источил гору Килгвири своим клювом и улетел куда-то.

– О, ты совершенно права, дорогая Ордду, – пригорюнилась Орвен. – Это выскочило у меня из головы. А может, лосось из озера Ллеу? Никогда не встречала более мудрой рыбы.

– Уплыл, – пробормотала Оргох, цыкая зубом. – Давно уплыл!

– Да и в любом случае птицы и рыбы непоседливые и скользкие, – задумчиво сказала Ордду. – Лучше найти что-нибудь понадежнее. Ты мог бы, например, посмотреть в Зеркало Ллюнет.

– Зеркало Ллюнет? – переспросил Тарен. – Я никогда о нем не слышал. Что это? Где…

– Все же лучше было бы, – перебила его Оргох, – чтобы он остался с нами. И дурашка-зверюшка Гурги – тоже.

– Держи себя в руках, дорогая Оргох, хотя бы пока я объясняю, – недовольно зыркнула на нее Ордду. Потом обернулась к Тарену, и голосок ее снова стал гадким. – Да, воробушек, стоит посмотреть в Зеркало Ллюнет, и оно покажет тебе что-нибудь интересненькое.

– Но где… – снова начал Тарен.

– Слишком далеко, – проворчала Оргох. – Оставайся лучше с нами.

– В горах Ллаугадарн, – ответила Ордду, беря его за руку. – Если только оно по-прежнему там. А теперь ступай, мой гусенок. Оргох становится слишком беспокойной. Я знаю, что ей хотелось оставить тебя здесь, и после двух таких разочарований в один день я за нее не поручусь.

– Но как я смогу найти его? – с запинкой проговорил Тарен, когда вместе с дрожащим Гурги оказался на пороге хижины.

– Не задерживайся на Болотах! – крикнула Ордду, прислушиваясь к громким и сердитым голосам внутри хижины. – Не то пожалеешь о своей глупой смелости… или смелой глупости. Прощай, моя малиновка!

И, не слушая уговоров Тарена, она захлопнула перекошенную дверь.

– Бежим! – воскликнул Гурги. – Помчались, добрый хозяин, пока бедная, слабая голова Гурги еще у него на плечах!

Он вцепился в Тарена обеими руками и тащил изо всех сил, однако юноша по-прежнему смотрел на дверь. Мысли путались, на сердце навалилась странная тяжесть.

– Почему она насмехалась над моей отвагой? – хмурился он. – Мужество добывать себе червяков? Уж это куда проще, чем найти Зеркало Ллюнет.

– Поспешим, – теребил его Гурги. – Хватит с Гурги приключений. Он хочет вернуться в безопасный Каер Даллбен. О, брось эти искалки и плуталки!

Тарен еще мгновение колебался. О горах Ллаугадарн он слышал лишь, что они высятся где-то далеко на востоке. Но путь к ним никто не мог указать, а потому путешествие казалось бессмысленным. Гурги с мольбой глядел на него. Тарен потрепал беднягу по плечу, повернулся и решительно двинулся к Мелинласу.

– Зеркало Ллюнет – единственная надежда, которую мне подарила Ордду, – твердо проговорил Тарен. – Я должен его найти.

Пока Гурги вскарабкивался на своего пони, Тарен легко вскочил в седло, еще раз оглянулся на хижину и сердце его дрогнуло.

– Подарила? – с сомнением пробормотал он. – Разве Ордду дарит что-нибудь просто так?

Глава вторая

Кантреф Кадиффор

Двое путешественников покинули Болота Морвы и направили коней на юго-восток, к Долинным кантрефам, маленьким королевствам вдоль реки Истрад. Тарен намеревался заехать в Каер Кадарн, крепость короля Смойта, и попросить у рыжебородого властителя снаряжение понадежней того, которым они запаслись в Каер Даллбен.

– А дальше поедем, куда поведет случай, – сказал Тарен своему лохматому спутнику. – Моя бедная, слабая голова полна вопросов и сомнений. Но, увы, в ней нет никаких ответов и планов.

Оставив далеко позади Болота, они через много дней пути пересекли наконец границу Кадиффора, королевства Смойта, самого большого в Долинных кантрефах. Сырые болотистые топи давно сменились зелеными лугами и густыми лесами, среди которых открывались вырубки с угнездившимися здесь хуторами. Гурги всякий раз смотрел на дома и жадно принюхивался к дыму из труб, но Тарен не сворачивал с выбранной дороги. И через три дня они наконец достигли пределов Каер Кадарн. Незадолго до заката, когда в небе сгустились тучи, а в воздухе повеяло холодом, Тарен решил укрыться в сосновой роще и переждать до утра.

Только они спешились и Гурги начал отстегивать седельные сумки, как в рощу рысью влетел отряд всадников. Тарен схватился за меч. Гурги с тревожными воплями заметался вокруг него.

Всадников, на отличных лошадях и хорошо вооруженных, было пятеро. Уверенные, рыжебородые, загорелые, они имели вид людей, привыкших к седлу и долгим походам. Цвета их одежд, отличные от цветов Дома Смойта, навели Тарена на мысль, что это слуги одного из вассалов Смойта.

– Спрячь свой меч, – приказал главный всадник, вынимая, однако же, свой и осаживая лошадь прямо перед Тареном. – Кто вы? Кому служите?

– Они разбойники! – закричал другой. – Перебьем их.

– Они больше походят на огородных пугал, чем на разбойников, – ответил предводитель. – Я полагаю, это двое простолюдинов, убежавших от своего хозяина.

Тарен опустил меч, но не спешил вернуть его в ножны.

– Я Тарен, Помощник Сторожа Свиньи…

– Тогда где твои свиньи? – грубо расхохотался первый всадник и ткнул большим пальцем в сторону Гурги. – Или этот… эта жалкая животина и есть тот, кого ты пасешь?

– Он не поросюшка! – негодующе закричал Гурги. – Он совсем не поросюшка! Он Гурги, смелый и умный. Он служит своему доброму хозяину!

Гнев непонятного и необычного существа вызвал только новую вспышку смеха у всадников. Но теперь главный обратил внимание на Мелинласа.

– Твой конь не соответствует твоему положению, скотник, – сказал он. – Где ты его взял?

– Мелинлас мой по праву, – резко ответил Тарен. – Это подарок Гвидиона, принца Дома Дон.

– Принца Гвидиона? Подарен? Скорее украден у него! – Воин угрожающе усмехнулся. – Берегись, твоя ложь будет стоить тебе трёпки.

– Я не лгу и не ищу ссоры, – ответил Тарен. – Мы мирные путешественники и идем в замок короля Смойта.

– Смойту не нужны скотники, – бросил один из воинов.

– И нам тоже. – Первый всадник повернулся к своим товарищам. – Что скажете? Возьмем его коня? Или голову? Или и то и другое?

– Лорд Горион обрадуется новому коню и щедро нас наградит, – ответил другой всадник. – Но от головы скотника никому пользы нет, даже ему самому.

– Отлично сказано! Пусть так и будет! – воскликнул воин. – Кроме того, ему сподручнее будет пасти своих свиней пешком, – добавил он, хватаясь за узду Мелинласа.

Тарен прыгнул между своим конем и всадником. Гурги кинулся вперед и яростно вцепился зубами в ногу воина. Но остальные всадники пришпорили скакунов, и Тарен оказался в окружении вставших на дыбы лошадей. Его тут же оттеснили от Мелинласа. Он попытался выхватить меч, но один из всадников ловко повернул свою лошадь боком, и та сбила Тарена с ног. Тотчас другой противник обрушил на него такой удар, который наверняка стоил бы Тарену головы, если бы всадник не повернул меч плашмя. Оглушенный, Тарен свалился на землю, в ушах у него звенело, голова кружилась, из глаз как будто сыпались искры. Смутно слышал он вопли Гурги, ржание Мелинласа. Ему показалось даже, что в драку затесалась какая-то новая фигура. Однако к тому времени, когда он, шатаясь, поднялся на ноги, всадники исчезли, уведя с собой Мелинласа.

Плача от ярости и отчаяния, Тарен побрел к дороге. Вдруг на его плечо легла широкая и тяжелая рука. Он резко повернулся и увидел человека в грубошерстной безрукавке, подпоясанного обыкновенной веревкой. Его голые по плечи руки были узловатыми, жилистыми, спина сгорбилась не столько от возраста, сколько от тяжкого труда. Копна седых нестриженых волос обрамляла строгое, но не злое лицо.

– Постой, – сказал человек. – Теперь уж ты их не догонишь. А с твоей лошадью ничего дурного не случится. Приспешники лорда Гориона обращаются с лошадьми лучше, чем со строптивыми незнакомцами. – Он потряс в руке увесистый дубовый посох, больше похожий на добрую дубинку. – Двоим из прихвостней лорда Гориона придется теперь подзаняться починкой своих голов. Но и ты, гляжу, не в лучшем виде. – Он поднял с земли мешок и закинул на спину. – Я Аэддан, сын Аэдда. Пойдем со мной. Мой хутор здесь недалеко.

– Да, – горько вздохнул Тарен, – куда мне теперь без Мелинласа! Только и остается, что возвращаться назад. Но я должен найти…

Он осекся. Хватит с него насмешек тех воинов. Тарен не хотел открываться даже этому, как видно, доброму человеку.