Трудно быть героем

- Мы тут с начальником штаба посоветовались, - начал кряхтя он, - и решили, что обстановка в некоторых местах Чечни, сложилась для нас весьма неблагоприятно. Получается, что весьма роскошно содержать боевой вертолет на приколе. Придется тебе, сынок, полететь и помочь войскам.

- Я не против.

- Вот и отлично. Поддержки просит 15 блокпост, вот здесь на дороге.

- Я знаю где он находиться, пролетал не раз.

- Давай, сынок, лети. А здесь, если эти, засранцы политики, появятся, мы тебя прикроем.

Облака давят к земле. 15 блокпост расположен на развилке дорог и без конца подвергался нападениям сепаратистов. Рядом с постом развалины каких то строений, но не жилых. Обычно от сюда и нападали чеченцы. Наши солдаты вырыли окопы и укрепления с противоположной стороны дороги. В этот раз блокпост окружили со все сторон и с поля, и с развалин. Я включаю имитаторы противоракет и начинаю с развалин. Миша проходится по ним ракетами и пушками. Видно, как от туда удирают бандиты. Теперь пора взяться и за другую сторону.

Грохот был жуткий. Вертолет мотнуло и меня бросило на приборную доску. С трудом пытаюсь сдержать равновесие машины, но она мотается и неумолимо несется на землю. Я откидываю, на всякий случай, дверку и срываю ремни. От удара теряю сознание, а когда прихожу в себя, то вижу, что лежу на песке. Рядом дымит без хвоста вертолет. Кругом визжат пули.

- Миша, Миша! Где ты?

С трудом открываю нижнюю кабину. Миша лежит скорчившись, упершись лбом в стекло.

- Миша, что с тобой? Ты ранен?

Парень расслаблено поднимает голову и я вижу кровь на его лбу.

- Давай вылезай, пока нас не сожгли...

Я расстегиваю его ремни и стаскиваю на песок.

- Эй. Летчики, сюда, - кричит голос из-за бугра земли

Миша не может двигаться и я пытаюсь протащить его тело.

- Не выпрыгивай, дура, - орет голос из-за бугра, - ползи.

Я взваливаю Мишу на спину и ползу к холму очень-очень долго. Очнулся, когда чьи то руки вытянули меня и Мишу на дно окопа.

- Тебе, парень повезло. При падении колымаги, ты вылетел в открытую дверь и хорошо в нашу сторону.

Парень в камуфляжной форме и шерстяной черной шапочке, склонился над нами.

- Вас не задело?

- Не знаю, говорю я.

Миша молчит, наверно потерял сознание.

- Отдышитесь, мне надо еще добить твою игрушку, она мне закрывает весь фон, - говорит парень.

Он приподнимается и я снизу вижу как, пристроив гранатомет к плечу, он дергается от небольшой отдачи и тут же пригибается. Сверху ухает и вспышка косо падает на стенку окопа. Тот час же начинает утихать стрельба. Парень начинает помогать мне подняться.

- Ну как?

- Вроде ничего.

Он щупает Мишу, а потом машет рукой.

- Ерунда, если кости не сломаны, то все будет хорошо.

Подбегает старший лейтенант.

- Как летчики?

- Один в норме, другого надо в мед пункт.

- Я сейчас пришлю к тебе ребят, оттащите его туда. Вы можете идти со мной? - обращается он ко мне.

- Могу.

- Тогда, пошли.

В блиндаже четверо: командир блокпоста капитан Нелидов, его помощник, старший лейтенант Травкин, прапорщик и я.

- Затихли чего то? - говорит прапорщик.

- Перегруппировываются, - отвечает Нелидов.

- Чего наши не идут на помощь?

- По рации сообщили. Их умышленно задержали у Аргуни. Женщины, старики и дети встали на дороге, наши и не пошли... А по другой дороге засаду сделали, теперь им только о себе надо думать.

- Что за странная война? Хорошо вооруженным ребятам, имея неплохую технику, не прорваться сюда через толпу женщин. Мы же долго не продержимся.

- Нащупали слабое место. Далеко от всех оторваны. В отличии от наших генералов, у чеченов головы работают.

- Да и потом, сейчас в Аргуни дудаевцы собрали корреспондентов со всего мира и теперь наши генералы бояться, что опять везде разнесут о нарушении прав человека. Вот стоят и торгуются, а мы своей кровью за их глупость будем отдуваться, - говорит старший лейтенант Травкин.

В блиндаж входит солдат. Он протягивает капитану конверт.

- Товарищ капитан, чеченцы передали вам пакет.

- Как это передали?

- По шоссе пришла девочка и просила передать командиру пакет.

- Вы ее задержали?

- Да. Там сержант Хромов ее допрашивает.

- Хорошо. Идите.

Солдат козыряет и уходит. Капитан надрывает пакет и, прочтя его, бросает на стол.

- Теперь нам крышка.

- Что там?

- Предъявлен ультиматум. Если мы им отдадим летчиков, то они прекратят нападение и даже выдадут 700 тысяч долларов. Если нет, то через два часа сметут блокпост с лица земли.

Все смотрят на меня.

- Ну и насолил ты им, парень, - говорит прапорщик.

- Мы все у них на учете.

- Прапорщик, - говорит капитан, - пойдите посмотрите, что с девочкой. Отпустите ее и никому об ультиматуме ни слова.

- Есть.

- А тебе, Валера, - обратился он к старшему лейтенанту, - придется подготовиться к бою. Подсчитай наши запасы, предупреди, чтобы зарылись и действовали экономно, наверняка. Просмотри все огневые точки.

- Трудно с этой уголовной шушерой.

- Знаю, но первые потери их немного привели в чувство. Так что действуй.

Офицеры уходят, а я с недоумением спрашиваю капитана.

- Почему вы назвали своих подчиненных, уголовной шушерой?

- У какого то идиота в военном ведомстве возникла мысль набрать добровольцев в Чечню из уголовников. Эти воришки, бандиты, насильники, чем сидеть несколько лет в тюрьмах, с радостью подписали контракты. Вот их и прислали сюда, в самое горячее место. Офицеров не слушают, у них здесь свой пахан, Хромов, по кличке Сапог, за старшего. Пришлось ему даже звание сержанта дать. Правда, все же нашего старлея вся шушера уважает, как никак Афган прошел, теперь Чечню.

- Ему же много лет. Чего же его в звании не подняли?

- Долгая история. Тещу убил. Его судили, генерал Власенков сумел вытащить его из этого дерьма и добровольцем устроил в Чечню, только уже в звании ниже.

В это время у входа в блиндаж раздался шум.

- В чем дело?

- Разрешите, товарищ капитан.

В блиндаж спустился здоровенный сержант, рябой солдат и... прапорщик.

- В чем дело, сержант Хромов?

- Это правда, что чечены нам дали ультиматум?

- Правда.

- И правда, что они предложили обменять летчиков на 700 тысяч долларов?

- Правда.

- Что же вы решили делать, товарищ капитан?

- Я хочу вернуться в Россию живым, сержант, и не запятнать свою честь офицера. Поэтому летчиков не отдам.

- Вы можете не отдавать, отдадим летчиков мы.

Это уже серьезно. На всякий случай, я под столом расстегиваю кобуру.

- Слушайте, Хромов, - шипит капитан, - командир здесь я и не допущу нарушений дисциплины...

- Не допускайте...

- Сапог, ты опять мутишь воду?

За спиной сержанта появился старший лейтенант Травкин. Он дружески ударил последнего по плечу и тот покачнулся.

- Шпора, а ты что здесь делаешь? А ну, брысь от сюда.

- Да я.

Старлей отталкивает от двери прапорщика, берет конопатого солдата за шиворот и, развернув, просто выкидывает за дверь. Хромов напрягается и прижимается к стене.

- Сапог, ты мне надоел.

- Но сходка постановила...

- Ты меня в следующий раз позови на нее. Я хочу посмотреть в глаза тем паразитам, которые тебя поддерживают. Наверно все недоумки, как этот Шпора. И потом, ты все путаешь армию со сходкой, наверно от того, что тебе еще никто мозги не прочистил.

- Пусть только попробуют?

- Попробуют. А сейчас пойдешь к своим и объяснишь, что ты совместно с капитаном решил летчиков не сдавать и порвешь пасть каждому, кто даже подумает об этом.

- Я этого не скажу.

- Я думал, что ты умнее. Тебе ведь этого в России не простят, никто не простит, ни твои блатные, ни мы. Так и сдохнешь вонючей падлой со своими долларами. Ты мне уже надоел, катись от сюда.

Сержант уходит.

- Ну а ты что? - обращается старлей к прапорщику.

- Ничего. Ножичком у меня перед носом помахали и отпустили.

- А кто им сказал об ультиматуме?

- Девочка. Так Хромову и сказала, что принесла ультиматум.

- Чего темнишь? Говори дальше.

- Дальше... Меня придавили и под стволом автомата, я все сказал.