Чародей с гитарой. Том 2

Джон-Том положил руку на плечо выдра и крепко сжал его. Мадж удивленно заморгал, будто увидел друга впервые.

— А-а, это ты, приятель. Это хорошо. Что ты говоришь? А-а, У меня все путем, вот так. То есть, мне так кажется. А ежели подумать, то не знаю.

— Съел что-нибудь не то?

В ответ выдр зашелся кашлем, потом мечтательно улыбнулся.

— Пошли со мной, парень. Кой-чего покажу.

Джон-Том позволил отвести себя к внутреннему борту правого корпуса, в котором находилась их каюта. Между корпусами была натянута защитная сеть, и некоторые пассажиры резвились в импровизированном бассейне, не боясь нападения акул. При движении катамарана течение относило их к корме, где они выбирались по лесенке, проходили по узкому мостику в начало бассейна, и все повторялось снова.

— Ты ее видишь?

— Где?

Джон-Том перегнулся через перила. В бассейне плескалось около дюжины пассажиров; потом он заметил одну самку, стремительно двигавшуюся в воде. У него на глазах она окончила заплыв, вскарабкалась на верхнюю палубу, где отряхнулась, утерлась полотенцем и с комфортом устроилась в шезлонге, чтобы позволить солнцу довершить дело. На ней было надето лишь узенькое бикини, служившее скорее для украшения, чем для прикрытия.

Мадж оперся локтями о перила, положил морду на лапы и со вздохом сказал:

— А теперь я спрошу напрямик, кореш. Ты хоть раз видал в этом или каком другом мире творение из плоти и крови хоть вполовину такое красивое?

В этот момент предмет его вожделений повернулся в кресле, извлек из сумочки кружевной платочек и начал вытирать усы — по одному за раз. Джон-Том еще с минуту разглядывал мадемуазель выдру, пока его внимание не привлекло выражение физиономии Маджа. Мечтательность, читавшаяся там и прежде, теперь дошла до предела, ничуть не напоминая знакомого неудовлетворенно-похотливого взгляда. Тут было замешано что-то другое.

— Звать ее Виджи, — рассеянно, будто с заоблачных высот, сообщил Мадж. — Она скупает дары леса, а сейчас едет домой после делового вояжа вверх по Вертихвостке. По-моему, земля вращается вокруг нее.

Ни его голос, ни стиль речи, ни осанка не оставляли места для сомнений, и лишь естественное недоверие не позволяло Джон-Тому сделать давно напрашивающийся вывод. Это событие было равнозначно нарушению законов природы — будто великие пирамиды в Гизе рассыпались во прах за один день.

— Мадж, да ты влюбился!

— Заметил, надо же!

Мадж ни на секунду не отводил взгляда от вытянувшейся в шезлонге очаровательницы с лоснящимся коричневым мехом.

— Да нет, Мадж, я в том смысле, что ты влюбился на самом деле. Вожделение тут ни при чем. Это у тебя на лбу написано.

— Должно быть, ты прав, чаропевец. Ни разу не переживал ничего подобного, вот так. У меня все внутри прямо как желе из трясучки.

— Ты знаешь, как ее звать, — значит, вы знакомы. Пред-ставь-ка ей меня!

— Что, прямо сейчас?!

— А почему бы и нет?

— Ну, не знаю… А-а, ну да. Пошли, приятель.

Джон-Том позволил Маджу отвести себя на центральную палубу. Дама дремала, и юноша вынужден был подтолкнуть друга, поскольку тот мог бы преспокойно стоять и глазеть на свою красавицу до самого Оранжеля.

— Янтарная мордашка, дорогуша, ты не спишь?

Она распахнула глаза и быстро окинула взглядом обоих.

— Привет, Мадж!

Джон-Том мысленно отметил, что голос у нее нежный и успокаивающий, обтекающий каждую гласную, напоминая выдру, что вьется вокруг рыбы, играя и дразня ее перед тем, как проглотить. И тут же обратил внимание, что черные бездонные глаза пристально изучают его.

— Должно быть, это и есть тот друг, о котором ты говорил? — Она плавно выскользнула из шезлонга и еще раз отряхнула одну ногу; в лучах солнца сверкнули разлетающиеся капли. — Ну же, высокий человек, наклонитесь и поцелуйте нас!

Джон-Том неуверенно оглянулся на Маджа, но тот лишь ухмыльнулся в ответ; так что пришлось наклониться, чтобы торопливо коснуться губами мохнатой щеки. Однако реакция выдры гораздо быстрей человеческой, и Джон-Том получил в губы выдрин поцелуй по полной программе, состоявший из серии молниеносных чмоканий и щекочущих прикосновений мокрых усов, слегка попахивающих макрелью. Касание холодного черного носа завершило этот своеобразный контакт, напоминающий лобзание пропахшего рыбой отбойного молотка.

Подавшись назад и склонив голову на плечо, Виджи искоса глянула на Джон-Тома.

— А он застенчив. Ты не говорил, что он застенчив.

— Он женат, он чаропевец, да еще и прибыл из другого мира. Ты что ж, милашка, думала, что он нормальный?

— Чаропевец? Навряд ли.

Прямолинейна, как трактор, подумал Джон-Том, беспокойно поежившись под испытующим взором. Племя выдр расшаркиваться не привыкло. Виджи протянула лапу и взъерошила мех У Маджа на лбу, как раз под козырьком зеленой шляпы; прозрачный материал купальника, обтекая ее грациозное тело, заставил мех засиять в лучах полуденного солнца, будто начищенную бронзу.

— Значит, ты его лучший друг?

Джон-Том удивленно взглянул на Маджа. Тот пожал плечами.

— Ну, за неимением лучшего. И потом, здесь есть ты.

— Вот это похоже на истину, — кивнул Джон-Том.

— Джон-Том, что я должна думать о твоем приятеле? Он пытается затащить меня в постель с момента знакомства. По-твоему, мне следует уступить?

— А, э, друзья, ну, я, то есть… — Увидев ухмылки на мордах обоих выдр, юноша запнулся и умолк.

Мадж одной лапой обнял подругу, и та не стала ни сопротивляться, ни уворачиваться.

— Она просто дразнит тебя, приятель. Уж тебе-то пора знать повадки выдр. Об этой малости мы уже позаботились.

— Да, и немало потрудились, чтобы поставить это на правильную основу, — мило добавила она.

— Ага. Осчастливлен знакомством, Виджи. А теперь, если позволите, откланяюсь: мне пора выставлять себя дураком в другом месте.

— Не стоит, — пожурила его Виджи. — Прости, если я тебя смутила. Мадж сказал, что тебя очень легко вогнать в краску, и я хотела убедиться в этом. А теперь присядь с нами. — Она ухватила Джон-Тома за руку и чуть ли не силой усадила в пустой шезлонг рядом с собой, потом села сама и сплела короткие задние ноги на животе; подобный хребтодробительный номер может выдержать лишь позвоночник выдры. — Ну, вот! А теперь расскажи мне о себе.

— А разве Мадж не успел? — отводя взгляд, поинтересовался Джон-Том.

— Да, но я знаю Щипача достаточно долго, чтобы понять, что вдобавок к прочим талантам он еще и неисправимый враль. Так что расскажи мне о себе, о нем и обо всем остальном, что сочтешь интересным. Я вся обратилась в слух. — В доказательство она пошевелила торчавшими на макушке коричневыми ушками. — Мадж говорит, что ты надежен, честен и откровенен, а также наивен и невежественен.

— Ясно. — Джон-Том взглянул на спутника, но тот внезапно заинтересовался плескавшейся за бортом водой. — С удовольствием. Когда я впервые повстречал Маджа и вытащил его из сточной канавы в Линчбени, где он валялся в стельку пьяный…

Корабль содрогнулся от возмущенного рева героя рассказа.

В последующие дни Мадж почти неотлучно находился при Виджи. Чем больше Джон-Том общался с ней, тем больше она ему нравилась. Виджи оказалась одной из тех редких выдр, которым игривость и умение наслаждаться жизнью не мешали успешно ориентироваться в экономике. Большинству выдр просто не хватает терпения, чтобы заниматься коммерцией.

Рассказы об их странствиях и приключениях Виджи слушала с широко раскрытыми глазами — да и неудивительно, ведь Джон-Том с Маджем чего только не испытали за последний год! А когда выдр начинал чересчур приукрашивать похождения, Джон-Том своевременно впрыскивал в самовосхваляющие фантазии друга изрядную дозу реализма.

Он с радостью отметил, что Мадж пользуется взаимностью и обычный курортный роман постепенно перерастает в нечто куда более глубокое и существенное. Так что уход спутника странствий к возлюбленной был бы ничуть не удивителен — тем более что Мадж никогда особо не выплясывал от радости по поводу знакомства с чаропевцем.

Джон-Том же, со своей стороны, весьма ценил своего неуемного друга, несмотря на все его прошлые прегрешения. Быть может, Виджи окажется достаточно сильной и невозмутимой, чтобы наконец приучить Маджа к оседлости; тот нуждается в таком влиянии, если хочет дожить до старости. Рекламировать его перед Виджи тоже не требуется — Мадж и сам с этим отлично справляется, а Виджи достаточно разумна и восприимчива, чтобы пропускать мимо ушей девяносто пять процентов речей своего воздыхателя. Оставшихся пяти хватит за глаза.

Наблюдать за их крепнущей взаимной привязанностью, видя, как Мадж из хладнокровного обольстителя превращается в заботливого опекуна, было весьма приятно. Наконец-то гуляка и пропойца начал задумываться и прислушиваться к окружающим.

Но в один прекрасный день — а вернее, ужасную ночь — и старые, и новые надежды вдруг разлетелись вдребезги.

Под утро, когда все пассажиры и большинство членов экипажа мирно спали, вдруг раздался сигнал тревоги. Прозвучал он только благодаря отваге и бдительности одного из ночных вахтенных, храброго маленького маки с могучими легкими, предотвратившего несчастье.

При первом же ударе сигнального колокола Мадж был уже на ногах, надевая одежду и хватая оружие. Джон-Том еще сражался с брюками, когда в каюту ввалились два вооруженных до зубов броненосца. Оба были едва-едва четырех футов ростом и размахивали короткими изогнутыми саблями. У одного голова была повязана окровавленным цветастым платком. Одеты они были явно не для дипломатического приема.

Вломившись в дверь, первый тут же напоролся на саблю Маджа, пронзившую ему глотку как раз между подбородком и верхом панциря. Кровь хлынула ручьем. Второй броненосец ринулся на выдра, но тот ухитрился увернуться, прикрывшись телом убитого. Нападающий был так поглощен схваткой с Маджем, что не заметил Джон-Тома в противоположном углу. Толстый конец посоха воспользовался этим недосмотром и погасил свет в глазах агрессора.

— Благодарю, приятель! — бросил выдр, выбираясь из-под своей жертвы. Сверху доносились крики, к которым порой примешивался визг. — Пошли, всыплем им перцу!

Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там ни души, выдр, а за ним Джон-Том побежали в дальний конец к ведущему наверх трапу.

— Парень, быстрей!

Джон-Том пытался бежать и одновременно попасть ногой в штанину.

— Тороплюсь изо всех сил — но не сражаться же мне без штанов!

— Почему бы и нет? Что ты предпочтешь — стыд или смерть?

Полуодетый Джон-Том стал босиком подниматься следом за другом, почесывая голую грудь. На палубе они оказались в центре царивших во тьме резни и полной неразберихи.

У правого борта был пришвартован старый, потрепанный кеч — очевидно, все-таки достаточно ходкий, чтобы взять на абордаж куда более крупный катамаран. Там так и роились головорезы и бандиты самого разного толка, продолжавшие перебираться через планшир на палубу мирного судна.

Их план был столь же очевиден, как и намерения: дождавшись темноты, тихонько пробраться на борт и вырезать команду прямо в постелях, а затем без спешки захватить груз и пассажиров. К несчастью для них, бдительный маки пожертвовал собой и геройски погиб, объявляя тревогу. Она подняла на ноги не только команду, но и пассажиров, изрядная часть которых не так уж плохо владела оружием. А поскольку дело происходило не в самом цивилизованном из миров, то большая часть мирных граждан имели при себе хоть какое-то средство защиты. В результате расклад сил оказался отнюдь не в пользу пиратов, которых мало-помалу оттесняли к кечу.

Некоторые корсары ухитрились помародерствовать в первые минуты переполоха, пока не подоспели защитники катамарана, и теперь торопились к своему кораблю с охапками награбленного. Палуба стала скользкой от пролитой крови, затрудняя передвижение, и это было обороняющимся только на руку.

Энергичный капитан Магрифф возглавил контратаку. Матросы молча и решительно следовали за барсуком-командиром, врубаясь при поддержке пассажиров в ряды пиратов и понемногу одолевая их.

Нескольких неудачливых бандитов зарубили при попытке прорваться к своему судну. Уцелевшие же пошвыряли наворованное вниз, съехали по канатам и, перерезав их, отчалили, осыпаемые проклятиями и оскорблениями оставшихся на борту катамарана.

Джон-Том и Мадж прислушались к спору капитана и помощников: часть из них настаивала на том, что надо поднять большой парус и пуститься за бандитами вдогонку, но Магрифф был категорически против.

— Прервите излияния, господа! Ночью незачем гоняться за призраками. На минутку забудьте о призывах сердца, прислушайтесь к гласу рассудка. При сильном попутном ветре мы могли б нагнать их, но нынче дует лишь легкий бриз, да к тому ж не северный, а восточный. Нам не только придется менять курс; при таком ветре небольшое суденышко легко обойдет нас. К тому ж в темном море их могут поджидать друзья. Неумно устраивать гонку за ранеными мерзавцами, чтоб напороться на засаду из двух-трех разбойничьих кораблей. Прежде всего мы отвечаем за пассажиров и груз. Помните об этом и бросьте разговоры об отчаянных погонях. — Он подошел к кабестану. — Мистер Фойзон, проверьте груз и установите, чего мы лишились. Не забудьте заглянуть в трюм. Мне необходим список понесенного ущерба для получения страховки. Мистер Ополтин!

Высокий мускулистый моряк из породы куниц повернул к капитану окровавленную морду.

— Вы с доктором Кессвитом займетесь ранеными. Сперва пассажиры, потом матросы, в последнюю голову — командный состав.

— Есть, сэр! — и куница исчезла во тьме.

Двое матросов принесли тело погибшего маки. Спасший корабль вахтенный был едва ли трех с половиной футов ростом, его закрученный хвост плотно прилегал к спине.

— Он спас и корабль, и нас заодно, — пробормотал капитан. — Схороним как героя, по морскому обычаю. Он был добрый моряк. Наследникам компанией будет выплачена компенсация. Лично прослежу. — Магрифф повернулся к третьему помощнику. — Справьтесь у доктора и дайте мне знать, кто еще пострадал. А вы, — бросил он боцману, — приведите сюда команду, вооруженную метлами и швабрами. А еще ведрами и щетками, мистер Сивар. Все здесь убрать, чтоб палуба была как стеклышко. Впредь до новых указаний удвоить вахту. Ни к чему попадаться врасплох по новой.

Оживленный Мадж, сверкая глазами, вглядывался в тьму за бортом.

— Недурно поразвлеклись, а?

Он любил добрую схватку, особенно когда перевес был на его стороне. Оглянувшись на своего рослого товарища, выдр нахмурился.

— Э, да тебя ранили, кореш!

Джон-Том потрогал левый бок — там была подсохшая струйка крови.

— А, царапина!

Мадж все-таки пригляделся к неглубокому порезу, ухмыльнулся и кивнул.

— Так оно и есь. А помнишь, как наш добрый друг Клотагорб впервой притащил тебя в наш мир и обрушил на мою голову?

— Еще бы! Ты еще хотел меня проткнуть, но чересчур сдрейфил, чтобы ударить на совесть.

— Что?! Чтоб я сдрейфил перед голозадым пугалом вроде тебя?! Я просто не видел смысла кончать тебя, ежели можно обойтись предупредительным ударом. — Мадж всматривался в толкавшуюся на палубе толпу — все были слишком возбуждены, чтобы разойтись спать. — Интересно, где Виджи? Она нипочем не пропустила бы добрую заварушку.

— Может, проспала.

Ощутив внезапно навалившуюся усталость, Джон-Том оперся о посох: начал сказываться недосып. Судя по положению луны, было между тремя и четырьмя часами утра. Нет, все-таки ночные сражения не по мне, решил он.

— Ежели так, она будет чертовски расстроена.

Мадж устремился к ближайшим сходням, оставив Джон-Тома в одиночестве. Пассажиры начали расходиться по каютам, а экипаж возвращался на посты или к прерванному сну.

Не считая поднявшего тревогу несчастного маки, погибших среди команды и пассажиров не было, хотя без ранений не обошлось. Трупы пиратов бесцеремонно сбросили за борт.

Джон-Том уже направлялся к себе, когда ему преградил дорогу расстроенный Мадж.

— Приятель, в каюте ее нет. Не может же быть…

— Я ее не видел, — покачал головой Джон-Том. — Наверно, перешла в другой корпус. Не волнуйся, Мадж, она здесь. Должна быть здесь. Может, пошла на камбуз перекусить, а может, помогает раненым.

— Да, это в ее духе. — И выдр кротко попросил: — Не поможешь мне поискать? Очень обяжешь. Не усну, пока не найду ее.

— Ну разумеется.

Но Виджи не было ни на камбузе, ни среди хлопотавших возле раненых. Об этом сообщили капитану, и тот распорядился немедленно обыскать корабль, чтобы установить местонахождение пассажирки. Время шло, члены экипажа один за другим докладывали на мостик о безрезультатности поисков, Мадж тревожился все сильнее.

Ситуацию прояснил не матрос, а пассажирка, случайно услышавшая разговор участвующих в поисках моряков. Ее немедленно отвели на мостик, где она сообщила обо всем находившимся там Джон-Тому, Маджу, капитану и первому помощнику. Красотка-тушканчик была все еще одета в порванную в нескольких местах розовую кружевную ночную рубашку. Во время рассказа она беспокойно теребила черную кисточку на кончике хвоста. Джон-Том обратил внимание, что ее ресницы по длине не уступают ее ладошкам.