Чародей с гитарой. Том 2

— Вы считаете, что он может…

— Нет, мальчик мой. Это под силу одному лишь Кувиру Кулбу. Но кто знает, что там Изя-Шизя прячет под прилавком? Говорят, его товары столь же эксцентричны, как и он сам. Быть может, в его загашниках ты отыщешь что-нибудь на свой вкус.

— Вторую дуару?

— Надеяться на это было бы чересчур опрометчиво — но кто знает? Во всяком случае, стоит сходить и проверить.

— Мадж, слыхал? Если на складах этого купца найдется вторая дуара, нам не придется тащиться в Стрелакат-Просад.

— Страстно желанный оборот, кореш, да тока я б не стал зарекаться. — Говоря это, выдр карманным ножиком чистил когти. — Сдается мне, что ежели б такие могучие дуары, как твоя, валялись где попало, от певцов с претензией на заклинателей негде было б укрыться.

— Раз Клотагорб считает, что магазин стоит навестить, то мы непременно туда заглянем.

— Мне без разницы. — Мадж пожал плечами. — Я в этой вылазке наемник, вот так.

— Не самоуничижайся. Я всегда ценил твои советы, и сейчас ценю их ничуть не меньше прежнего.

— Да неужто? — Выдр перестал ковырять под ногтями и ткнул ножом в сторону Джон-Тома. — Тада вот тебе маленький советик: пока ты не прикончил себя и тех несчастных, что по глупости оказались рядом, завязывай с этим чаропением и займись приличным делом.

— Мадж, я обучен лишь чаропению — да еще юриспруденции.

— Не думал, что мой язык повернется сказать такое, но лучше уж живой законник, чем покойный чаропевец.

— Спасибо за совет, но так просто ты от похода не отделаешься.

— Просто? Черт, ты еще узнаешь меня, парень! Я еще тока разогреваюсь, вот так.

Они купили места в направлявшемся на юг экипаже, в городке под названием Вурмет пересели на другой и после нескольких дней дорожной тряски оказались в Ярровле. Там река Вертихвостка вливалась в Глиттергейст, и хлопоты в порту не затихали ни на секунду; грузы перекочевывали с барж и плоскодонок на борта океанских судов или на подводы, развозившие товары по многочисленным городам и поселкам, рассеянным по обширному Колоколесью.

Найти магазинчик Изи-Шизи труда не составило, но жалюзи в нем были опущены, хотя надпись на окне гласила:

«Открыто с 8 до 8».

Джон-Том попытался заглянуть в сводчатое окно сквозь жалюзи.

— Ничего и никого.

— Да откуда ж? Ты разве забыл, что говорил его чародейство? Этот лавочник лемурского рода. У него открыто с восьми вечера до восьми утра, а не наоборот.

— Теперь вспомнил. Значит, мы пришли слишком рано, а не слишком поздно, — Джон-Том сверился с ближайшими городскими часами. — Вполне успеем поесть.

Мадж в предвкушении еды облизнулся.

— Значица, будет ужин! Зальем его пинтой-другой, а?

— Никакой выпивки. Не время и не место, Мадж. Сперва сядем на корабль, а потом, если уж ты так настроен, можешь напиваться до потери пульса. Но если ты основательно наклюкаешься в чужом городе, я вряд ли сумею тебя найти. Ты, когда надерешься, вечно пускаешься в бесцельные блуждания.

— Вовсе нет, — не без достоинства ответил выдр. — Я никогда не «надираюсь». Бываю навеселе, иногда пьянею, но чтоб надраться — никогда! Это слово ваще не про меня — звучит, будто лошадь задирают.

— Да, метафора не так уж плоха, — согласился Джон-Том, направляясь вдоль улицы. В ответ выдр издал непристойный звук.

Вернувшись после ужина, они увидели горящий за жалюзи свет. Восемь еще не пробило, и пришлось несколько минут обождать снаружи, пока владелец магазина не отпер его для посетителей. На индри были холщовые брюки и жилет, из-под которого виднелась черно-белая шкура. Блестящие желтые глаза лавочника скрывались за розовыми очками с тонкими линзами.

— Входите же, входите! Вы рановато, друзья мои, а может, и поздновато — это уж как сами предпочитаете.

Магазин Изи был просто восхитителен: полки забиты причудливыми часами самого разнообразного вида, небольшими механическими игрушками, музыкальными шкатулками и миниатюрными вертепами. Но внимание Джон-Тома моментально поглотила правая стена, увешанная коллекцией музыкальных инструментов. Многие из них были для него в диковинку, а некоторые выглядели настолько необычно, что по виду было не угадать, следует ли их отнести к числу ударных, струнных или духовых.

На центральном столбе, будто грозди фруктов, висели маленькие барабанчики. Исполинские охотничьи рога соседствовали с тоненькими флейтами, а на полу красовалась свирель, выделанная из цельного древесного ствола. Весила она, должно быть, никак не менее сотни фунтов, а в отверстия для пальцев спокойно вошел бы кулак Джон-Тома.

— Медвежья свирель, — писклявым голосом, чем-то напоминающим его товар, пояснил Изя. — Я продал прежнему владельцу ее копию из дерева куда более легкой породы, а ее принял в качестве частичной оплаты. Она здесь уже давненько.

— Неудивительно. Поднять ее под силу лишь другому медведю.

— Истинно так, но мне нравится смотреть, как посетители пытаются это сделать. Иногда крупным кошкам это удается, но у них слабоваты легкие, чтобы заставить ее звучать. А чем я могу помочь вам, сэр? По вашей осанке и наряду я заключаю, что вы состоятельны, хотя с удовольствием принимаете компанию лиц куда менее значительных. Я с большим удовольствием всячески послужу вам, как только ваш друг поставит золотую музыкальную шкатулочку в витрину, из которой извлек ее.

Джон-Том развернулся и сверкнул глазами на Маджа. Тот стыдливо извлек музыкальную шкатулку в виде клавикордов изящной работы из внутреннего кармана жилета и поставил обратно в открытую витрину прямо перед собой.

— Я тока хотел взглянуть на нее поближе, приятель. Я подумывал купить эту чудную штучку, вот так.

— Конечно, и потому проверял, удобно ли ее будет носить в кармане.

— Несомненно, весьма удобно, — доброжелательно кивнул Изя. — Вам следует знать, друзья мои, что прозвище мое дано вследствие моей страстной привязанности к пляскам, а вовсе не из-за деловой несостоятельности.

— Ф-фых. — Мадж демонстративно профланировал к часам, не уступавшим в размерах ему самому. — А это можно поглядеть, или вы считаете, что я попытаюсь свалить с ними, када вы отвернетесь?

— В присутствии выдры я всегда готов к любым неожиданностям. — Индри с улыбкой повернулся к Джон-Тому. — А что по вкусу вам, друг мой? Что я могу вам продать? Хронометр?

— Меня волнует не время, а кое-что другое. Я чаропевец.

Изя пристально взглянул на покупателя поверх очков.

— Истинно, абсолютно, именно так? Неужели чаропевец? Ни разу не встречал лично, хотя однажды до меня дошли слухи.

— При мне разбитая дуара. — Джон-Том указал на привязанный к заплечному мешку сверток. — Вы ведь не сумеете ее починить?

— Дуара? Это за пределами моих скудных познаний, друг мой, творец волшебной музыки. Я не дилетантствую в колдовстве.

— Значит, вряд ли у вас в продаже найдется другая такая же?

— Вай-вай, то, что я лично не имею дела с магией, вовсе не означает, что я не могу или не хочу торговать ее атрибутами. Но к печальному, огорчительному несчастью, у меня не имеется желаемой вами дуары. Честно говоря, за все годы, что я торгую по этой части, я даже ни разу не окинул таковую оком. Однако у меня найдутся один-два предмета, которые могли бы вам сгодиться.

Первый извлеченный из-под стойки инструмент напоминал флейту-пикколо, одержимую синдромом Пиноккио: от центральной трубки наподобие ветвей отходили трубочки поменьше. Сделанная из падуба флейта была инкрустирована перламутром.

— Играть на ней затруднительно, хлопотно, проблематично, но сказывают, что в хороших руках она может вызывать дождь и снег.

— Я не метеоролог, мне нужно что-нибудь более универсальное.

— Ясно, понятно, недвусмысленно.

Изя отложил флейту и достал карманный аккордеон. По бокам располагалось всего по четыре клавиши. Джон-Том из чистого любопытства испробовал инструмент. Мадж поморщился.

— Искусный музыкант может с его помощью создавать еду и питье, качество каковых зависит от сладости пения.

— Тада забудем об нем, — вмешался Мадж. — Ежели б наша жисть зависела от мелодичности его рулад, мы б уже сто раз окочурились. — Он отрывисто кивнул на инструмент. — А пытаясь сделать этим пищу, мы подохнем с голоду.

Джон-Том ответил выдру грозным взором, но все-таки вернул аккордеон.

— Все равно я не умею на нем играть.

— Тогда, вероятно, предположительно, должно быть, мне придется вручить вам предмет, каковым вы сумеете воспользоваться в действительности, — с огорченным видом заявил Изя.

При первом взгляде на извлеченный из запирающегося ящика инструмент глаза Джон-Тома вспыхнули от восторга, но после более пристального осмотра пыл его несколько поугас. Несмотря на сходство с его собственным инструментом, это была не дуара — дека поменьше и попроще, другие регуляторы и всего один набор струн. Над отверстием резонатора струны обретали некоторую бесплотность, но в другом измерении все-таки не исчезали.

— Суар. — Изя небрежно коснулся струн. — Этот красавчик принадлежал одному безмозглому фокуснику, вынимавшему его лишь по праздникам.

Мадж прошествовал к стойке, чтобы рассмотреть инструмент получше.

— Набиваешь цену, востроглазый? Он хоть играет?

— Так мне сказывали, хотя прежнего владельца вряд ли можно было назвать мастером по части заклинаний. Быть может, в более искусных руках…

Индри замолчал, не договорив.

— Очень похож на обычную мандолину, — заметил Джон-Том, берясь за суар. — И если бы не это, — он указал на исчезающие струны, — я бы подумал, что вы пытаетесь всучить мне обычный музыкальный инструмент.

— Это за триста золотых? Ну что вы!

— Триста зол… — Мадж поперхнулся, потом положил лапу на руку Джон-Тома. — Пошли отсюда, кореш. Не думал, что встречу грабителя почище себя, но таки встретил.

— Слишком дорого, — сказал Джон-Том.

— Как скажете, — с напускным равнодушием ответил Изя. — Покупатель все равно найдется. Музыка идет за гроши, но магия стоит недешево.

Джон-Том помедлил и на пробу пробежался пальцами по струнам. Касаться одинарного набора было непривычно, зато суар очень напоминал родную электрогитару, чего о дуаре не скажешь.

— Можно, я его испытаю?

— Разумеется, конечно, всенепременно. — Индри смерил Маджа ледяным взором. — Не хочу, чтобы думали, что я стараюсь обвести вас вокруг пальца.

Джон-Том выбрал «Пинк Флойд» и исполнил несколько пылких строф из «Денег». Результат не оправдал ожиданий, зато доказал, что лавочник — не мошенник. В воздухе сгустилась небольшая тучка, неуверенно поплавала по магазину и разродилась миниатюрной молнией; но вместо грома раздался лязг кассового аппарата, и в подставленную ладонь индри полился дождь монет. В конце концов дождь унялся, и тучка развеялась, но лишь после того, как на прилавке блестящей грудой улеглись ровно триста крупных монет. Единственной проблемой было то, что они оказались не золотыми, а серебряными.

— На большее я не способен, — виновато сообщил Джон-Том.

— Вот и ладно. — Изя обозрел груду серебра. — Ведь это же суар, а не дуара.

— Но магия работает. С ним я могу заниматься чаропением. — Джон-Том держал инструмент на вытянутых руках. — Могуществом он обладает, а вот силы в нем нет. Мне надо только поумерить свои желания. Вы согласитесь принять в уплату серебро и, — он задумался, — пять золотых? Нам еще предстоит оплатить морское путешествие.

— По рукам! Допустимо, годится, приемлемо.

Мадж подошел к Джон-Тому вплотную.

— Приятель, ты мог бы поторговаться и взять его куда дешевле.

— Дешевле чего, Мадж? Мы и так получили его за песню.

Выдр бросил на блестящую груду голодный взгляд.

— Тада как насчет того, кореш, чтоб устроить еще одну пробу? Тока ради развлечения, а?

— Мадж, тебе-то уж следует знать, что результата от песни можно добиться лишь один-единственный раз, тем более с суаром. У него просто не хватит на это могущества.

— Жаль. Ну, по крайней мере ты снова чаропевец, и да поможет нам небо!

— Это не дуара, — кивнул Джон-Том, — но это лучший после дуары инструмент. При грамотном применении он поможет нам вернуться в целости и сохранности. — Юноша повернулся к восхищенному лавочнику. — Спасибо, Изя. Может, когда и увидимся.

— Искренне, весьма надеюсь, наверняка, друг мой.

Выйдя на улицу, Мадж засеменил рядом со своим рослым другом.

— Я-то думал, у тебя денег едва-едва на дорогу до этого Стреляного Кота и обратно, а ты отдал этому глазастому ворюге целых пять золотых!

— Ну и что, Мадж? Зато у нас есть он. — Джон-Том похлопал по суару.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — вздохнул выдр.

— Да что ты, Мадж, разве забыл, что однажды я уже напел корабль? А если учесть, сколько я за последнее время учился и упражнялся, почему бы не напеть и второй? Этим мы сэкономим деньги и по пути сможем позволить себе немного роскоши.

— Во-во, например, остаться в живых, — буркнул Мадж.

— Выше голову, ты же видел, что я умею.

— Потому и тревожусь.

— Не стоит. Давай найдем уютную таверну и хорошенько выспимся. А утром отыщем пустой причал, и я напою яхту с автопилотом или что-то вроде.

— Или что-то вроде, — пробормотал Мадж, но едва слышно.

Вопреки настояниям Джон-Тома, предпочитавшего творить заклинания без лишних глаз, Мадж ухитрился согнать целую толпу зрителей, желавших увидеть чаропевца за работой.

— Налетай, честной народ! Тока сегодня! Спешите насытиться зрелищем! Настоящий живой чаропевец! Таинственное и загадочное искусство! — Он заступил дорогу прогуливающемуся купцу. — Эй, сэр денежный мешок, ну-ка, доводилось вам видать настоящую магию? Я имею в виду настоящую магию — при свете дня, без всяких там трюков и хреновин!

— Нет, но я…

— Увидите, как чаропевец наколдует из ничего целый корабль! Клянусь, вы ни разу не видели ничего подобного за всю свою незамысловатую скучную растительную жисть, а?

— Нет, но я…

— А, значит, не видал миленький экипаж из множества голеньких красотулек? Причем их будет стока, скока уместится на бизань-мачте сверху донизу!