Помоги проекту - поделись книгой:
Валерий Кашпур
Сборник рассказов
БЛАЗОН
По случаю вечера декламации просторная зала Петровского училища была полна самой разношёрстно одетой публики — среди коричневых и серых визиток встречались студенческие тужурки и даже элегантные костюмы-тройки. Женские горжетки были представлены от соболей до скромных шерстяных уродцев. Всё равно, Меркушев чувствовал себя чужим среди них в своём мундире. Он был неуместен здесь, как была бы неуместна бестужевка-курсистка на мостике крейсера. Стихи, льющиеся потоком из уст романтических юнцов, утомили его.
— Мишенька, помнишь наш уговор? — рука сестры привычно, как в детстве, успокаивающе погладила его кисть.
— Помню, Лиза, но право слово — это такая скука.
— Ты совсем не изменился, Мишель, для тебя нескучны только цифры дальномеров да музыка.
— Зато ты изменилась и очень, Лиза. Где твои роскошные волосы? С этой причёской ты похожа на мальчишку разносчика.
— Ты ничего не понимаешь, пошлый военный мужлан — она гордо приподняла подбородок. — Я мечтаю о карьере Евы Лавльер и во всём стараюсь походить на неё. Сейчас ты убедишься, что я не только пользуюсь успехом у мужчин, но даже могу быть источником вдохновения для самой высокой поэзии.
— Эх, Лиза, Лиза — это всё фантазии.
— А я уверяю тебя, — она поднесла к губам программку вечера и перешла на доверительный шёпот. — Каждый раз, выступая, господин Амзель смотрит на меня глазами обожания и поклонения. Все его стихи проникнуты чувствами ко мне.
— Это моветон Лиза — пялиться на девушку, и смущать её стишками.
— Мишель, твои постоянные «это»…
— Дамы и господа! Сейчас перед вами выступит — их спор прервал громкий, хорошо поставленный голос распорядителя вечера — достойный преемник лучших традиций Ренессанса, поэт галантного направления, господин Амзель со своим произведением «Блазон о божественном животе».
С последними его словами заиграла музыка, чего перед другими выступлениями не было. Меркушев с первых аккордов узнал Песню Сольвейг. За потёртым фортепиано училища юноша с золотыми кудрями вдохновенно исполнял Грига, полуприкрыв глаза.
— Лиза, а что такое блазон? — спросил он, наклонившись к уху сестры.
— Шутливое восхваление, его в моду ещё Маро ввёл.
— Получается, нас ожидает восхваление живота?
— Экий ты Мишель тугодум, конечно же!
Фамилия Маро ничего не говорила Меркушеву, но спросить ещё раз он не решился, очарованный музыкой.
Между тем на сцену медленной походкой вышел сам господин Амзель. К своему огорчению, Меркушев признал, что он красив — правильный овал лица, высокие скулы, прямой нос статуй Праксителя. Две волны пышных чёрных волос, словно из-под форштевня фрегата, струились от пробора. Но главной особенностью были глаза — чёрные, огромные с горячечным блеском чахотки. Эти глаза обежали зал, нашли Лизу. Меркушев почувствовал, как напряглась её рука. Музыка смолкла и Амзель продекламировал:
Блазон о божественном животе:
Поднаторевший на аллегориях и метафорах вечера, Меркушев представил себе «челн», мысленно проложил его курс по женскому телу и почувствовал, как краснеют уши. Словно издеваясь над его принадлежностью к флоту, этот шпак продолжал развивать водную тему:
Помимо своей воли Меркушев вспомнил гибкую Зафиру из грязного притона Могадора. Поразительные вещи делает с женщиной танец ракс шарки. Что она вытворяла под ним в постели! Тогда это была не качка, а настоящая океанская зыбь, когда гибкие мускулы профессиональной танцовщицы, легко, как пушинку перекатывали его семипудовое тело.
Он украдкой взглянул на Лизу. Подалась вперёд, глаза горят, правая рука нервно перебирает мех муфты. Что творится в её голове? От мысли, что демонический словоблуд представляет себе подобную близость с Лизой, родной невинной, возвышенной Лизой, его бросило в настоящий жар. Ведь, прикрываясь стихами, он её попросту осязает публично! Последнюю строфу Меркушев прослушал как в тумане.
Под рукоплескание публики Амзель поклонился и величавой адмиральской походкой удалился со сцены. Лиза восторженно хлопала громче всех.
— Нет, каково, Мишель! Это прелесть как замечательно — она оторвала взгляд от сцены, обернулась к нему, заметила его красное лицо, обеспокоенно спросила — Мишенька, тебе нехорошо?
— Да нет, просто с непривычки душно. На морях посвежее будет.
Ни за какие ковриги он не признался бы Лизе, что готов настучать рифмоплёту по сусалам. Хотя, если разобраться, обвинить его не в чем.
— Тогда пойдём скорее. Выступление господина Амзеля было последним. Ты отрекомендуешься и представишь меня. Мишель, я сгораю от любопытства!
— Твой Амзель — форменная пустышка. Что ты в нём нашла?
— Ну мы же уговаривались, Мишенька!
Они немного поспорили, но, в конце концов, Меркушев сдался. Лиза была не на шутку увлечена поэтом, и ему не хотелось портить ей вечер.
Амзель сыскался в крохотной комнатёнке, переделанной под артистическую уборную. Он восседал перед большим зеркалом в золочёной раме, а давешний исполнитель Грига поправлял ему причёску, орудуя роговым гребнем.
— Прошу извинить меня, господин Меркушев и Елизавета Ивановна, — ответил он после того, как Меркушев представил Лизу и себя — волосы растрепались после выступления и Володенька любезно согласился помочь мне.
— О, не прерывайте вашего занятия, мы всего лишь заглянули, чтобы засвидетельствовать своё восхищение вашим талантом — восторгу Лизы от встречи с обожателем не было предела.
— Тронут, чрезвычайно тронут вашим вниманием к своей скромной особе — господин Амзель отвечал вежливо, но от его застывшей в кресле фигуры веяло самодовольством.
— Не откажите в любезности отужинать с нами? Нам бы хотелось узнать о поэтическом творчестве непосредственно от вас.
Меркушев решил, что это слишком. Нужно было вмешиваться, пока Лиза окончательно не потеряла голову. Ему вдруг пришла в голову мысль, что в лице Амзеля есть что-то знакомое. Где то уже приходилось видеть эти волны волос. Ну, конечно же! Оскар Уайльд. Фотокарточка на стене в апартаментах Офицерского собрания! Коленька Петровский только что не молился на неё, прижимая к груди истрёпанный томик «The Picture of Dorian Gray». Так вот на кого тужится походить этот Амзелькин-мамзелькин! На эстетствующего викторианского содомита! Ну, да. Вон как трудится прилежно златокудрый Володенька. Похоже, мальчишеская причёска Лизы сослужила ей плохую службу.
— Всенепременно отужинайте с нами — с самым чистосердечным видом сказал Меркушев. — Я несказанно увлечён энергией вашего стиха. Есть в ней какая-то чистая мужественность, как положим, у Оскара Уальда.
Фигура Амзеля на мгновение потеряла свою монументальность. Поэт бросил пытливый взгляд на Меркушева. Его рука чуть заметно шевельнулась на подлокотнике кресла, а затем Меркушев заметил, как к ней украдкой прикоснулись пальцы Володи музыканта. Этот жест настолько напомнил ласку Лизы перед выступлением Амзеля, что Меркушеву стало не по себе. Так вот какое у них «родство вселенского естества»!
— К сожалению, вынужден отклонить ваше соблазнительное предложение, устал чрезвычайно — ответил Амзель. — Примите заверения в глубочайшем к вам расположении. Они откланялись и ушли. Лиза была задумчива и молчалива. Когда принимала шляпу у человека, чуть не захватила чужие перчатки. Позабыла сумочку в дамской комнате. Наконец, когда они вышли на Набережную Фонтанки, вдохнула свежий влажный воздух и сказала: «Ты был прав Мишель, причёска Евы Лавльер мне совершенно не идёт».
ДИВАН
Дик чувствовал себя идиотом. Никогда в своей жизни он не покупал мебель. Мотели, меблированные съёмные квартиры, жилища друзей, наконец. Угонщика колёса кормят. Чуть перестанешь колесить по городу, осядешь где-нибудь в одном месте и готово дело — какой-нибудь жирный коп натыкает на карте флажков и вычислит логово.
— Настоятельно рекомендую взглянуть на другие модели. У меня есть для вас настоящее чудо — носатый продавец в двубортном пиджаке сделал попытку затащить его в пыльные недра магазина.
— Да нет, мне этот нравится — Дик поспешно плюхнулся на диван у окна.
— Отличный выбор! — носатый повёл своим носом, чуя созревающего клиента и обрушил на Дика кучу полезной информации об изделии, начиная с количества пружин и заканчивая характеристиками велюровой обивки.
Дик раскачивался на диванных подушках, задумчиво щупал ткань, интересовался, хорошо ли она чистится. На мебель ему было плевать, а вот вид из окна его интересовал чрезвычайно. Бар-бильярд «У Розы» был отсюда виден как на ладони. Невзрачное, унылое строение с пыльными окнами, выцветшей вывеской и стоянкой потрёпанных машин. Всё как обычно — среди машин нет фургончиков с коммерческими номерами, никто не слоняется, ведя скрытое наблюдение. Условный знак, забытая швабра в окне, рядом с облезлым макетом розы, присутствует. Значит, кокаиновая точка работает исправно и радушно ждёт Дика. У него сегодня будет славный вечер, если он раздобудет порошок. Это у отмороженной ботвы День Святого Валентина катится по накатанной программе — шоппинг в ювелирке, шампанское в ресторане, мерный секс с полным пузом дома. А у него всё по-другому, у него есть Шанти! Шанти — умопомрачительная куколка с порочным телом стриптизёрши и голоском ангела, когда «припудрит носик», творит такое, что все позы «Камасутры» кажутся невинными играми детишек в песочнице. Очень удобно, лучший подарок всегда ценим и желанен — пакетик кокса. При мысли о Шанти он невольно заёрзал. Продавец в этот момент называл цену и, восприняв движения Дика как колебания, мгновенно заговорил о скидках.
Пора было закругляться. Сюда, в мебельный магазин, Дик зашёл для перестраховки. Простое правило угонщика: «Десять раз посмотри, один раз угони». Он наплёл продавцу о въедливой жене, без которой не решается сделать покупку, сфотографировал сотовым телефоном диван, взял визитку носатого и заверил, что, несомненно, свяжется с ним.
К бару Дик шёл обычной походкой праздношатающегося безработного, но все чувства были напряжены до предела. Ходят слухи, что спецподразделению копов «Затмение» собираются урезать бюджет и чтобы показать свою полезность, они принялись громить даже самые мелкие точки сбыта. А попадаться ему резона нет — пробьют его пальчики по базам данных и всплывёт на нём куча угнанных тачек. Многие горели по мелочи. Глупо сыпаться из-за понюшки кокса, но как вспомнишь, как извиваются выпуклости Шанти, так выцарапаешься на небо и в зубах луну притащишь. Как она прикусывает губку, сотрясаясь от желания, с трепещущими после «дорожки» ноздрями! Дикая, невзнузданная кобылица! Ничего, и не таких объезжал ковбой Дик. А что копы? Копы как погода, будут всегда и нечего ждать от них милости. Сегодня дождик, завтра может, вообще, буря.
Когда он открыл дверь бара, его охватило привычное спокойствие. Всегда с ним так. Сначала сомнения и подозрения, а потом бац, и всё — идёт работа, суете в мозгах нет места.
В баре было уютно: в полумраке телевизор мельтешит полями для гольфа, динамики мурлычут приятную музыку. У входа на пухлом диване лениво листает пёстрый журнал Майки Сломанные Уши.
Постороннему может показаться, что этот барный вышибала отдыхает перед бурной ночкой, погружённый в прелести кинозвёзд, но Дик знает, что Майки охраняет закладку кокса в диване. Отлично отлаженная схема сбыта. Платишь хозяйке у стойки, охранник отваливает, садишься со стаканом на его место, незаметно забираешь свой кокс. В случае чего, администрация ни при делах — мало ли кто пакетик на диване обронил, вот он между подушек и провалился. Клиент тоже совершенно случайно подобрал, что там в этом пакетике, понятия не имеет.
С видом завсегдатая, Дик окинул небрежным взглядом бар. Посетителей немного — двое катают шары. Один скучает у барной стойки. Несколько пенсионеров горбятся у игральных автоматов. Идиллия барной жизни. Дик бросил четвертак в автомат, высыпал в стаканчик горсть орешков и задумчиво их грызя, отправился осмотреться. Пенсионеры его порадовали — настоящие зомби, суют банкноты в пасть машин и молотят по кнопкам. Бильярдисты парни крепкие, под свитерами при ударах киями перекатываются налитые мускулы. Вполне могут быть оперативниками силового прикрытия. Дик задержался у их стола, глазея на игру. Рыжий здоровяк уверенно разбил пирамиду, красный шар бомбой влетел в лузу.
— Красный цвет, выручки нет — его напарник заржал.
— Да, неплохо мне вкатали фараоны — рыжий зло ударил и смазал.
— А ты меньше свою лузу разевай на перекрёстках.
— Меньше болтай Френк, а не то я в твою лузу затычку вкатаю.
Хм, похожи на таксистов. Спускают пар после мотания по городу. Подопьют, и к вечеру будут буянить. Дик разжевал очередной орешек и двинулся к стойке. За ней сама хозяйка — мадам Роза. Молодящаяся крашеная блондинка неопределённого возраста, необъятных размеров и необъятной жадности. Не доверяет сбыт кокса персоналу, всё контролирует сама. Просто мания величия, не зря бар назвала «У Розы».
Дик поздоровался, поставил стакан с остатками орешек на стойку, опустился на табурет. Что делает бедолага, обожравшийся остро перчённой дряни? Правильно, пьёт дерьмовое пиво. Он заказал дешёвое пиво, получил свой бокал, неторопливо отхлебнул. Рассматривая ряд пёстрых бутылок, скользнул взглядом по посетителю у стойки. Землистый цвет лица, обвисшие щёки престарелого бульдога. Цедит какую-то жутко зелёную дрянь, по стоимости не дороже пива Дика. Потёртый пиджак с лоснящимися рукавами. Небось, о барные стойки и вытер.
Ничего подозрительного, можно было начинать закупать кокс.
— Мне «Чёрного русского». Ликёр как обычно — он сделал заказ и протянул деньги.
Сверху двадцатка, под ней крупные купюры. Заслышав слова пароля, мадам Роза отставила бокал, который протирала и под его прикрытием быстро проверила деньги. В этот момент Дик почувствовал тревогу — боковое зрение уловило, что бульдог-забулдыга бросил взгляд на деньги. Может, показалось? В ожидании заказа Дик ещё раз, украдкой глянул на него. Спокоен, неторопливо допивает зелёную жуть, заказывает ещё. Взопрел от этой выпивки, вытирает блестящую лысину салфеткой. Случайность, не более того, обычный пьянчуга.
— Эй, Майки, принеси льда, у меня закончился — зычным голосом мадам Роза позвала вышибалу и поставила перед Диком стакан. Он продегустировал коктейль. Вкус напитка мягким кофейным дурманом пощекотал нёбо. Дик сделал ещё один глоток, обернулся посмотреть, как Майки оставляет свой пост. Теперь черёд Дика читать его журнал. Он слез с табурета, отправился побродить по залу. Пенсионеры исправно кормят автоматы деньгами. Здоровяки азартно стучат шарами. На столе их осталось немного. Рыжий, определённо, в ударе. Целится в полосатый шар, мощно бьёт. Шар мельтешит зеленью, стрелой вонзается в лузу.
Всё спокойно, но тревога не отпускает. Дик опустился на диван, ещё не утративший тепло задницы Майки, взял журнал. Сейчас немного его почитает, скрытно достанет пакетик, спрячет между страниц, а потом спокойно уйдёт, прихватив журнал с собой. Уйдёт к своей Шанти, и она будет любить его так, что мощи Святого Валентина перевернутся в своём ковчежце.
Его рука уже потянулась к заветной щели между подушками и замерла. Стоп! Он понял, что не так! Рыжий не должен забивать полосатый шар! Первым у него был цельный красный, значит бить он должен по цельным шарам. Этот доходяга у стойки дал им знак салфеткой. Ребята отвлеклись и лупят по шарам не думая. Дика прихватят сразу, как только он возьмёт кокаин в руки.
Обдумывая эту нерадостную перспективу, Дик сделал хороший глоток коктейля. Самое разумное сейчас плюнуть на деньги, подняться и уйти. Копы позволят ему сделать это. На осечки они не имеют права. Пресса с радостью цепляется за любой их промах. Им не нужна шумиха, когда федералы собираются подстричь бюджет.
Уйти, забиться в нору и пережидать пока волкодавы угомонятся? Без Шанти, без горячего безумия их тел? А ведь оно рядом, руку протяни. Святой Валентин назовёт его в свой день лузером, если он выйдет из бара без кокаина и не будет у него хрен стоять во веки веков после такого облома. Аминь. Ха! Да он выгрызет свой кокаин у копов, чего бы это ему не стоило!
Он допил свой коктейль и всё той же, расхлябанной походкой безработного, вернулся к стойке. В глазах мадам Розы читалось удивление.
— Посидел на вашем диванчике, мадам Роза и разомлел. Не продадите его? Целый день сегодня по магазинам езжу, хочу диван купит. Уступите. Он у вас всё равно в одном месте подпаленный — заявил он, снова усаживаясь на табурет.
Не увидел, а скорее почувствовал, как поник рядом бульдожка. В кутерьме с грузчиками, вне бара, за пакетиком с кокаином не уследишь.
Будет. Будет сегодня у Дика безумная любовь.
ЦАРЬ
На втором часу экскурсии Короуш почувствовал, что группа подустала: школьники старательно таращили глаза на очередную инопланетную зверюгу, но пресыщенные диковинами «БиоДома», уже слабо воспринимали речь экскурсовода. Да и свисоед по прозвищу Хлотя, с планеты Хлоя, не то животное, которое может развлечь публику. Если бы не длинный хобот, при определенной доле фантазии, его можно бы было принять за низкорослую лошадь в чешуе, которую пучит от попкорна. При кормлении, у гнездовья свисов, он довольно потешен, когда вытягивает огромный живот, пытаясь дотянуться до верхних отверстий. Но сейчас Хлотя лежит серой, бесформенной тушей на песке, замотавшись хоботом, как шарфом и толку от него мало. Судя по блаженно полузакрытым глазам, он занимается перевариванием пищи. Жаль, у него довольно своеобразные зрачки!
Ничто так не встряхивает аудиторию как увлекательная история, Короуш побарабанил пальцами по стеклу вольера, привлекая внимание утомленных подопечных: «Друзья, прошу у вас ещё одну минуточку терпения, после загадочного Хлоти мы передохнём и перекусим. Итак, перед нами свисоед, беззубый хищник, который питается лучшими строителями Галактики. Да, да, вон те насекомые, которые летают у стены справа, у себя на родине, на планете Хлоя, возводят сложнейшие башни, по сравнению с которыми небоскребы наших городов кажутся детскими игрушками. Внешне свисы напоминают пчёл, но плотоядны и уничтожают всё живое, пытающееся приблизиться к их жилищам. Если бы не чешуя, Хлотя давно был бы ими съеден. Свисы в состоянии остановить даже технику Космического Десанта. Они выделяют особую клейковину, которой обездвиживают механизмы.
Тем не менее, строение их тела удалось хорошо изучить. Несмотря на умопомрачительную сложность жилищ, свисы являются обычными общественными насекомыми с примитивной нервной системой. А вот о свисоедах мы знаем мало, ученым доставались только мёртвые особи со свисами в желудках. Долгие годы многочисленные экспедиции пытались добыть живого свисоеда. Это оказалось непосильной задачей, свисоеды всю жизнь проводят у самых крупных гнездовий под защитой свисов, прячась там от хищников. И только совсем недавно, два года назад, в солнечную систему с Хлои вернулся транспортные корабль „Перфоманс“ капитана Митчелла, с Хлотей и колонией свисов на борту».
В этом месте Короуш сделал паузу и многозначительно посмотрел на притихших школьников. В их глазах затухающий огонёк интереса зажегся с новой силой. Выпускной класс, пятый сегондер, измучен школьными заданиями, поэтому на каникулах очень живо интересуется, как сложные задачи решают взрослые.
— И как же капитану Митчеллу удалось поймать свисоеда? — спросила конопатенькая девчушка, смешно почесав носик.
— К сожалению, об этом мы никогда не узнаем, — развёл руками Короуш, — все записи в бортовом журнале были стёрты, а капитана Митчелла с напарником обнаружили мёртвыми в трюме корабля. «Перфомансом» управлял автопилот.
— От чего они погибли? — донеслось до Короуша от группки мальчишек.
— Трудно сказать, их тела почти полностью поглотили свисы. Возможно, им как то удалось просочиться внутрь корабля и затаиться.
— Вздор, — пробасил здоровяк, который возвышался над сверстниками на добрую голову, — просочиться на корабль без разрешения капитана даже микроб не сможет.
— Свисы очень коварные создания, у них сложнейшая биохимия. Они в состоянии синтезировать различные вещества. Кроме того, как и свисоеды, свисы общаются с помощью радиоволн, к примеру, они могли случайно запустить дистанционно управляемое устройство шлюза.
— Невозможно, сейчас вся связь на шифраторах с криптографией на ароматах кварков. Это всё равно, что стаду обезьян сыграть симфонию на самодельных инструментах, идентично подражая оркестру — к разговору подключился явно отличник учёбы.
— Не стаду, а стае обезьян, — поправил его Короуш. — Самое странное, что на Хлою капитан Митчелл отправлялся вовсе не за свисоедом. Согласно регистру отправки, капитан намеревался изловить совсем другого зверя — тиграна. Его нет в нашем зоопарке, он очень скрытен и поймать его пока не удается. Поразительно, но капитан Митчелл вез с собой живого тиграна.
— И его тоже съели свисы? — ахнула обладательница конопушек.
— Да, — Короуш мгновение помедлил, вчитываясь в маркер имени на экране своих очков, — Арза. От него остались шкура и клыки в клетке. Свисам повезло, на «Перфомансе» был большой запас мяса для тиграна. Свисоеду повезло еще больше, свисы отлично приспособились к космическому кораблю.
— Выходит, — Арза подошла к толстому стеклу вольера, — только Хлотя знает тайну гибели экипажа «Перформанс».
— Всё, можете перекусить, — прекращая повествование, Короуш хлопнул в ладоши — в боковых отделениях ваших буат-а-ланч находятся пневмопуфы. Располагайтесь прямо в этом зале, кому как удобно.
Школьники облегченно зашумели, радуясь неожиданному окончанию ужастика. Здесь и там послышалось негромкое шипение: брошенные на кафель пола пневмопуфы вздувались, образуя удобные сидения.
Короуш с гордостью отметил, что все они были обращены к вольеру со свисоедом. Значит, старания экскурсовода не пропали даром, младое поколение заинтересовалось тайной вселенной и собиралось поглощать сэндвичи, созерцая загадку космоса.
Загадка космоса пошевелила хоботом и открыла один глаз, наблюдая со своей стороны стекла за приемом пищи землянами. «Похоже, фраза Ювенала „Хлеба и зрелищ!“ свисоедов тоже касается — подумал Короуш, — в хлойской трактовке она бы звучала „Свисов и зрелищ!“. По сути, мы с тобой, Хлотя немного похожи: каждый в своей клетке зоопарка. Разве что у меня добровольная клетка царя природы, я провожу в ней рабочие дни, а ты просто дни своей жизни».
Арза не прикоснулась к сумке с едой. Вытащив стиломастер, она что-то рисовала на стекле, прямо под музейной надписью «Хлотя».
— Что ты делаешь, Арза? — поинтересовался Короуш, подойдя к ней.
— Я думаю, что Хлотя не животное, а разумный инопланетянин, — высунув язык, Арза старательно изобразила контуры крыльев. — Просто не хочет с людьми контактировать. Его похитили с родной планеты. Он как в тюрьме.
— И как ты собираешься с ним общаться?
— Рисую свиса, его любимую еду, — Арза кивнула на серое насекомое, сидящее в центре буквы «О» слова «Хлотя».
— Думаешь, тема пищи его заинтересует?
Поделиться книгой: