Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Рус

Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Шапка фанфика

Ссылка на фанфик: http://budclub.ru/a/agishew_r_r/1941-1.shtml

Автор: Рус

Жанры: Фантастика

Аннотация:

окончательный но не отредактированный текст. Часть 2

Размещен: 12/01/2015

Изменен: 14/05/2015

Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

101

Отступление 36. Реальна история.

Главное политическое управление РККА (7-ое управление). Аналитическая записка старшего лейтенанта Амбросимова В.П. [выдержка].

«... В начале июня — сентябре 1941 г. в передовых частях группы армией «Центр» немецкое командование распространило брошюру под названием «Почему мы начали войну со Сталиным».

… Брошюра написана доступным языком, рассчитанным на обычного солдата. Здесь приведены множество примеров, иллюстраций, носящих карикатурный характер...

В брошюре особо отмечались следующие вещи, которые должны быть усвоены солдатами: во-первых, Советский Союз в финскую кампанию показал себя слабым в военном отношении государственным образованием (приводятся фотографии с замерзшими красноармейцами, захваченной белофинами техникой, пленным комсоставом); во-вторых, советская оборона рухнула от первого же удара немецких войск (приводились статистические данные о потерях советских войск в первые месяцы Великой Отечественной войны); советские солдаты являются слабым противников, так как плохо подготовлены и находятся на низшей ступени развития в расовом отношении...».

Отступление 37. Реальная история.

Речь рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Германской империи Йозефа Геббельса от 24 ноября 1941 г. во время выступления во Берлинском государственном театре [выдержка].

«... Поступь немецкого солдата уже прогремела по всей Европе и яростно звучит на Востоке. Наши доблестные солдаты уже видят верхушку сердца большевистской России — Кремля. Им осталось сделать всего один шаг и центр мирового еврейства будет повержен...

Но мы не должны оставаться в праздности и спокойствии. Пока там, на Востоке, германская армия опускает окровавленный меч на большевистского зверя, мы должны ежечасно и ежесекундно своим трудом доказывать, что германский народ и германская армия едины. Они единая плоть Великого рейха!

… Я спрашиваю каждого из вас, а что сделал ты, именно ты, чтобы помочь своему сыну, брату или отцу, который там, далеко на Востоке, замерзает в бесконечных снежных полях России. Я обращаюсь к вам немецкие женщины... Сидя в своих теплых домах, вы помните о наших замерзающих героях?».

Отступление 38. Реальная история.

Дневник изучении образца №15. Особый Московский клинический госпиталь.

«Представленный образец помимо пасоки (более 85%) (жидкость, вытекающая из надломленных или перерезанных стволов и веток березы под давлением корневого давления) содержит в своем составе: сахар (от 3 до 5%), эфирные масла (от 1 до 2%), сапонины (примерно 3%), витамины (около 1%), органические кислоты (10%), соли тяжелых металлов...

Часть ингредиентов распознать не удалось...

… Доза препарата, превышающая 100 млг. и введенная перально, у человека вызывает приступы яростной агрессии. Активная фаза действия препарата наступает через 4 — 5 минут после его принятия... Тело начинает сотрясать ярко выраженная дрожь, по своим проявлениям близко напоминающая озноб при инфекционных заболеваниях. Наблюдается активное потоотделение в районе спины, шеи, паховых областей... Пациент начинает воспринимать в качестве угрозы любой движущийся объект — другого человека, животное, мячик и т. д.

… После применения препарата в 7 случаях из 10 наступает временная амнезия. Пациент не помнит ничего из того, что с ним происходило в течение срока действия препарата.

В качестве выраженных негативных последствий после применения препарата отмечаются...

Применительно к использованию препарата в боевых условиях, следует иметь в виду следующие вещи:

— необходимо строго соблюдать дозировку препарата, которая определяется строго индивидуально в зависимости от физиологических параметров кандидата;

— требуется высокая психическая устойчивость кандидата, который применяет препарат...».

Отступление 39. Реальная история.

14 марта 1942 г. Территория оккупированной Белоруссии. Где-то на востоке в ста километрах от Бреста.

Человек в потрепанной и засаленной фуфайке неопределенного цвета стоял у дерева. Его спина была плотно прижата к стволу березы, а голова с едва держащейся на ней шапке была задрана высоко вверх — в небо, словно там было что-то такое, что ему хотелось непременно увидеть.

— Весна-а-а-а..., — он протяжно выдохнул, наблюдая за плывущими в небе облаками. — Долго же мы тебя ждали!

Ставший уже привычным немецкий карабин медленно сполз из его разжимающейся ладони на снег.

— Хорошо-то как! — глубоко вздохнул партизан, продолжая прижиматься к дереву. — Хорошо..., — он закрыл глаза и снова вздохнул холодный воздух. — Хорошо, — из под плотно прижатых век выступили слезы, которые осторожно скатились по обветренной кож к подбородку.

Сергей открыл глаза и резко отпрянул от березы — что-то чужеродное послышалось в весенней дыхании леса. Карабин вновь оказался в его руках, а сама фигура сместилась немного вперед.

— Кто же это у нас тут бродит? — тихо шептал он, всматриваясь в сторону, от куда слышался хруст снега. — Немцы вроде уже давно не ходоки...

Хруст вдруг послушался с другой стороны! На этот раз было что-то новое. «Это не снег! — присел на корточки Сергей, поворачиваясь в сторону шума. — Словно деревья кто-то дерет. Странно!». Затем раздалось неприятное скрипение!

— Черт меня дери! — пробормотал он, быстро оглядываясь по сторонам. — Что же это такое?

Метрах в тридцати от него неожиданно просел снег. Огромный сугроб, который намело за снежную зиму на месте глубокого оврага, на глазах стал проседать... В самой высокой его части сначала появилось небольшое углубление, которое быстро начало разрастаться.

— Ха-ха-ха! — вдруг ему стало смешно от возникшей в его голове мысли. — Что же это я эдакий блазень?! — он расстегнул ворот гимнастерки, ставший почему-то тесным и неудобным. — Лес-то просыпается...

Словно в ответ на его слова рядом с ним хрустнуло очередное дерево. В какой-то момент Сергею показалось, что это он сам медленно и осторожно просыпается от долгой и глубокой дремы. Его затекшее после сна тело также с трудом потягивается, суставы с хрустом сгибаются... Хочется снова закрыть глаза и провалится в глубокий сон, в котором его никто не будет беспокоить.

— Просыпается! — уже уверенно шепчет он, с восторгом оглядывая стоявшие вокруг него березы. — Просыпается, — улыбаясь, твердил он снова и снова.

Его переполняла дикая радость. «Дождались! Дождались! — ладони нежно поглаживали шершавую черно-белую кору березы. — Наконец-то, Андрей проснулся. Три месяца, целых три месяца мы торчали как кроты под землей и ни черта не делали».

Отступление 40. Реальная история.

Закрытое административное территориальное объединение №3. Усть-Уйский район Курганской области (ЗАТО №3). 8 декабря 1941 г.

… Степан Серебряков с трудом слез с заднего сидения мотоцикла. Продрогшее за почти часовой путь тело категорически не желало двигаться. Под действием довольно крепкого мороза одежда стала похода на средневековый панцирь, а сам молодой лейтенант-комсомолец — на монгола — завоевателя.

— В какую же это дуры меня занесло? — пробормотал он онемевшими губами, поправляя огромную мохнатую шапку. — Вот ведь б...! Все на фронте, а ты хрен знает где?!

— Зачем же так говорить, молодой человек?! — укоризненно пробасил подошедший сзади человек, которого сопровождало несколько бойцов в огромных овчинных тулупах. — Работа в тылу не менее важна и почетна, чем защита нашей Родины на полях сражений. И это не просто слова, а наша с вами действительность.

Это был настоящий человек-гора, массивность которого еще более усиливал толстый полушубок. На поднятом к верху воротнике застыл кристально белый иней, придававший ему сходство со сказочным дедом-морозом.

— Серебряков Степан Викторович?! — полувопросительно, полуутвердительно проговорил один из его сопровождающих, цепко оглядывая фигуру лейтенанта. — Предъявите документы?

Опешивший командир с трудом открыл задубевший на морозе и карман и вытащил предписание, согласно которому младший лейтенант Красной Армии Серебярков Степан Викторович направлялся в распоряжение комитета комсомола Усть-Уйского района. Кстати сказать, предписание самому Степану совершенно ничего не говорило. Когда его выдернули с передовой и приказали явиться в штаб полка, где предъявили данный документ, вообще, было много странных разговоров и не менее странных взглядов. Один такой пронзительный взгляд, приправленный изрядной долей подозрительности, на него бросил даже см особист. Тогда комполка ему сказал лишь одно: «Сам ничего толком не знаю... Из штаба пришла бумага. С дивизии забирают двух человек. Написано, что в целях укрепления кадров комсомольской организации какого-то района где-то у черта на куличках. Может курсы какие... Давай, не чихай, младшой!».

Судя по отсутствию удивления, Степан был здесь не первым, кого так встречали.

— Товарищ младший лейтенант, возьмите ваши документы, — второй боец чуть отступил в сторону, пропуская вперед человека-гору, который все это время заинтересованно наблюдал за Степаном. — Все в порядке.

— Ну вот и хорошо! — удовлетворенно проговорил он. — С прибытием вас, молодой человек, в ЗАТО №3. Меня зовут Макаров Амбросий Викентьевич. Это все мое хозяйство, по которому я вас сейчас и проведу... Да, помню, помню, Егор! — вдруг недовольно бросил он в сторону что-то негромко сказавшего бойца. — Вот что Степан, надеюсь можно вас так называть. Не смотря на то что у нас тут глубокий тыл, но порядок и дисциплина тем не менее военная. Поэтому попрошу вас внимательно выслушать и запомнить все, что я сейчас вам передам... Вон посмотрите туда! — его рука махнула в сторону едва различимых в декабрьской вьюге домов. — Это наш с вами дом — Караавел по казахски или Черное село по русски. В селе есть особые зоны, в которые без специального пропуска проходить запрещено. Имейте ввиду охрана имеет приказ открывать огонь на поражение... Ибо, ибо был прецеденты, — последнее он сказал гораздо тише, чем остальную речь. — Вы, Степан, в настоящее время имеете право находиться в жилой зоне — это непосредственно само село и в сельскохозяйственной — это МТС и животноводческий комплекс. Вон он там на холме... Вы меня понимаете?!

— Амбросий … э-э-э Викентьевич, — несколько нерешительно начал лейтенант. — В общем-то понятно... Пропуска, особый режим. С этим все ясно! Вы лучше мне вот что скажите, а я то вам зачем понадобился? Я же в сельском хозяйстве же ни смыслю ничего! А свиней вообще видел только на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Я же разведчик, понимаете, ... разведчик. Амбросий Викентьевич, может похлопочите? — он действительно ничего не понимал во всей этой истории и всей душой стремился обратно. — Там я нужнее! Я же фашистов бить хочу...

— Вы мне это бросьте, Степан! — внезапно остановился тот и строго посмотрел на него. — В сюда направлены по рекомендации комитета комсомола как инициативный и ответственный товарищ. В вашей ненависти к врагу никто и не сомневайтесь! — он крепко сжал его за рукав и потянул за собой в сторону села. — Вы сюда отнюдь не отдых приехали! Здесь тоже фронт! Настоящий фронт, где мы тоже сражаемся с врагом. И вы поверьте мне, он не менее страшный, а может даже и более страшный, чем фашизм. Это голод!

Он едва поспевал за буквально летевшим по натоптанной тропинке Макаровым. За несколько минут они преодолели с десяток метров, которые их отделяли от первого дома. Возле него Степан сразу же наткнулся на странное здесь сооружение — невысокий массивный сруб с узкими окнами, больше напоминавшими бойницу. «Не уж-то дот?! — ахнул он, замечая шевеление черного ствола в одной из бойниц. — Вот тебе и деревенька!».

— Вы, Степан, городской ведь?! — продолжал хозяин, не обращая внимание на замешкавшегося гостя. — Знаете что такое голод?! Не знаете? — он на какое-то мгновение остановился и встретился с глазами лейтенанта. — Точно! Взгляд у вас другой... У человека, который по настоящему голодал, взгляд меняется. Голод это страшный противник! Он может поставить на колени даже сильного духом человека, а о слабом, уж и говорить нечего... Что хмыкаете? Когда забываешь вкус хлеба, а из еды на столе только лебеда, кора, почки и вода, и твои дети уже перестают ходить и говорить... И так день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем!

Они подошли к длиной избе, в окна которой горел свет.

— Товарищи, привел вам нового члена наше команды! — в длинной, метров на десять, комнате располагались человек пятнадцать, что-то шумно обсуждавшие за столом до их прихода. — Это Степан Викторович Серебряков. Он будет работать в паре с тобой, Алексей! Ладно, знакомьтесь, присматривайтесь.

Через пару часов, когда у него вызнали все последние новости и поделились некоторыми своими, Степан подсел к тому самому Алексею, о котором он слышал.

— Садись, — коренастый, черноволосый парень оторвался от тетради, в которую что-то записывал. — Знаю, что ты хочешь спросить. У тебя вон на лице все написано! Чем мы тут занимаемся, так ведь?! — он рассмеялся, увидев как удивился лейтенант. — Ничего, все мы через это прошли... Завтра тебя введут в курс дела, но, пару слов, думаю, рассказать тебе можно... Наша главная задача здесь, это внедрение в сельское хозяйство передовых методов работы. Не хмурься, заранее... Я говорю не про трактора и сеялки! Тут Степа, совсем другой масштаб! — парень прислонился спиной к бревенчатой спине и серьезно посмотрел на своего будущего напарника. — Как говорит Гром... э-э-э наш директор — Амбросий Викентьевич … космический масштаб!

Эти слова, странные, волнующие, обещающие что-то чудесное и сказочное, в тот миг и в то время воспринимались совершенно по-особому. Тогдашние девчонки и мальчишки, парни и девушки жили в атмосфере подвига, свершения, преодоления Природы, себя и всего мира. Каждый (многие — примечание автора) чувствовал свою сопричастность к гигантским и подчас немыслимым ранее проектам — огромные электростанции, циклопические оросительные каналы, возникающие из ниоткуда махин заводов и дорог... Словом это была эпоха, в которой наука и техника была новым богом, давшим в руки человеку настоящую преобразовательную Силу.

Степан слушал и напряженно вспоминал где-то на периферии своего сознания что-то похожее на то, что говорил сидевший напротив него парень.

— Мы уже провели некоторые опыты... И, Степан, это немыслимо! — тот не мог сдержать восторженного восклицания (он тоже прибыл в ЗАТО №3 не так давно и приобщение к некоторым новым сельскохозяйственным технология у него до сих пор вызывали восторг). — Ты, только представь себе... Пшеница ростом с хорошего коня — под два с чем-то метра! (еще каких-то семь — восемь столетий назад такая высота колосьев пшеницы ни у кого из крестьян, населявших эти земли, не вызывала ни какого удивления. В одной из древнерусских летописей описывается один удивительный случай. Два соперничавших друг с другом русских князя с конными дружинами въехали с разных сторон в пшеничное поле и мирно разъехались, так как не смогли встретиться)...

Глаза лейтенанта на какое-то мгновение ушли в сторону от собеседника и сразу же застыли. Недалеко от огромной печки, пышущей теплом, стояла мощная кадушка с деревцем. «О, черт! — выдохнул Степан, уже совершенно не слушая, что ему рассказывают. — Это... что? Яблоки?!». Он рывком встал лавки и словно во сне пошел через все помещение в сторону печки. «Точно, яблоки! — с каждым сделанным шагом он начинал все более ясно видеть то, чего в принципе в это время года быть не может. — Растущие яблоки! — невысокое стройное дерево, верхушка которого попирала низкий потолок, было усыпано небольшими, с кулачок ребенка, красноватыми яблоками».

— Ну, вот и сам увидел, чем мы тут занимаемся, — усмехнувшись, проговорил Алексей, который все это время шел рядом с ним. — Это обыкновенная позднеосенняя жигулевская яблоня, выведенная профессором С. П. Кедриным на Самарской опытной станции по садоводству. Ее яблоки отличаются прекрасным вкусом и отменно хранятся...

Степан подошел практически вплотную к дереву. Небольшие листочки практически касались его лица, а аромат висевших в нескольких сантиметрах яблок сводил с ума и будил воспоминания из детства. Он вытянул руку вперед, не замечая, что его узловатые пальцы чуть подрагивали от волнения. Они осторожно, едва ощутимо, коснулись блестящей поверхности плода и только тогда, лейтенант понял, что его никто не разыгрывал!

102

Отступление 41. Реальная история.

Телефонограмма от 4 января 1942 г. направленная в особые отделы фронтов.

«Принять меры к поиску и задержанию Завалова Карла Генриховича. По профессии врач. Этнический русский. Приметы: рост выше среднего (от 180 до 190 см.), лицо крупное продолговатое, нос большой прямой, носит очки... С собой постоянно носит кожаный портфель темного цвета документами, обладающими особой государственной ценностью.

При задержании запрещается применение особых мер. С задержанным запрещается разговаривать...».

Отступление 42. Возможное будущее.

Инструкция по применению объединенной специальной аптечки ОСА-62.

«Объединенная специальная аптечка (ОСА-62) разработана как штатное средство медицинской помощи для специальных воинских подразделений СССР. Принята на снабжение закрытым Постановлением Президиума ЦИК СССР №182 от 16.08.62 г.

Комплектация объединенной специальной аптечки ОСА-62:

— Противобактериальное средство № 1 — 1 продолговатый пенал прозрачного цвета в составе 10 таблеток;