Мастер големов

Стражники переглянулись, потом тот, что первым заговорил, кивнул напарнику на землянина:

– Проводи господина рыцаря до яруса с ледниками и тут же назад.

Мертвецов в замке до похорон держали в ледниковых камерах подземелья. Глыбы льда на полу, в нишах и чары на камнях вокруг превращали каменную клеть в холодильник с температурой ниже десяти градусов. Несколько камер с разной температурой подходили для хранения всевозможных продуктов. Одну из них, самую холодную, отвели под мертвецов этой ночи. Во дворе, в одном из казематов, имеется замковая мертвецкая, но тела стражников отнесли в ближайшее подходящее место, а потом, после случившегося с бароном, переносить не стали.

Убитых полностью раздели и обернули в коричневую мешковину, на которой виднелись черные и белые пятна – кровь и изморозь. Все трое стражников были здесь. Больше никого.

– А где… – Костя сглотнул появившийся в горле комок и повторил: – А где Танша?

– Ее милость в покоях своих лежит, – ответил молодой слуга, которому перепоручил сопровождать надоедливого мага провожатый из стражи.

– Веди туда.

Танша, как и солдаты, была полностью закутана в погребальную ткань. Ослепительно-белую, чуть светящуюся под солнечными лучами, что падали через окно на кровать, где лежало тело девушки. При виде свертка (по-другому и не скажешь) в форме человеческого тела у Кости все сжалось внутри, захотелось завыть по-звериному.

– Я хочу увидеть ее лицо… – глухо произнес он.

Служанки, сидевшие в комнате, переглянулись между собой, потом самая старшая, толстая матрона шестидесяти с лишним лет, мягко произнесла:

– Это невозможно, господин Марг.

– Почему?!

– У нее нет лица. Тварь из бездны изрубила бедную девочку на куски. Зачарованная ткань держит ее расчлененное тело и не пропускает кровь, но на самом деле целого там нет ничего.

Не произнеся ни слова, он развернулся и вышел из комнаты, механически переставляя ноги, добрался до винтовой лестницы и стал спускаться, но на втором пролете остановился и ударил в стену кулаком, обдирая кожу на костяшках до крови, закусил губу и едва слышно застонал. Не от ссадин – рука даже не чувствовала боль.

«Правильно говорили раньше: что имеем – не храним, потерявши – плачем», – с надрывной тоской подумал он.

Забыться помогла работа над големом, которого привезли утром, еще до переполоха. Сосредоточившись на рунах, Костя забыл про еду и отдых, даже боль от смерти Танши притупилась. Уже ночью он наложил последнюю руну и вставил в металлического истукана накопитель. Голем вздрогнул, внутри него лязгнули цепляющие друг друга шестеренки, взвизгнули пружины, зазвенели пластины корпуса и загудел пар.

– Ну, здравствуй, Первый, я успел по тебе соскучиться, – произнес големостроитель и похлопал по металлическому плечу магическое создание. И на миг ему показалось, что грубые черты лицевой маски едва заметно дрогнули в ответ…

Шум во дворе отвлек его: он услышал громкий цокот копыт, конское ржание, выкрики людей. Выглянув из мастерской, увидел троицу всадников на тонконогих изящных лошадях. Лошадиные крупы и плащи седоков покрыты грязью, а конские морды – в пене. К ним уже бежали конюхи, которые приняли животных и стали водить по двору, давая остыть после бешеной скачки.

– Кто это? – поинтересовался землянин у одного из конюхов.

– Егеря вернулись. Те, что за отродьем Бездны уезжали.

Как был – грязный, с волосами, слипшимися в сосульки от пота в жаркой кузнице, в рубашке и штанах из небеленой грубой ткани, создатель големов побежал следом за егерями. В зал, где от разведчиков собрались принимать доклад комендант с управляющим, его поначалу не пустили.

– Уважаемый Гаслар это я, Кост! Прошу, разреши мне присутствовать! – крикнул Костя из коридора.

Управляющий махнул рукой, и стражник у двери отступил в сторону, пропуская Костю в комнату, после чего прикрыл дверь.

– Вы убили демона?

– Нет, господин комендант. Демоница успела перед самым нашим носом уйти козьей тропой на Глухое плато.

– Где остальные? Почему вас трое?

– Нерд с Ластером и Шилом остались караулить тропу, чтобы тварь не смогла вернуться. А Дорж с братьями Ренесламами и Пшеском пошли по горной дороге на плато.

– Вчетвером против демона? – нахмурился Гаслар.

– Это так Дорж решил, господин, – ответил егерь. – Когда отродье поднимется с тропы на плато, сил у нее не останется, вчетвером легко можно справиться. Я предлагал нашу с Робом помощь, но старший егерь отказался, отправил с сообщением назад.

– Троих?

– Да, сказал, что даже двоих опасается отпускать из-за разбойников и тварей Саалигира, которые могут бродить поблизости, про одного и речи быть не могло. Трое – самый подходящий вариант.

– Дракона ему в жены, этому Доржу!.. – выругался комендант, затем вдруг посмотрел на молодого рыцаря и задал вопрос: – Хочу услышать ваше мнение, сэр Марг. Справится ли четверка егерей – с луками, саблями и в кожаной броне – с этой демоницей? Вы же брали ее в плен всего втроем, а против вас – полсотни врагов и здоровенный крепкий демон.

– Со мной тогда еще два голема были, разбойники не ожидали столь мощного отпора и боевых амулетов. Сама демоница забыла обо всем на свете, когда узнала меня. Ко всему прочему, доспехи мои и моих людей невозможно разрубить вражескими топорами и пробить самодельными копьями из кос и вил, – ответил Костя, потом вздохнул и развел руками: – Если от прежних способностей у нее хоть четверть осталась, то вашим егерям туго придется. Издалека только бить, стрелами.

– Надеюсь, на это у Доржа ума хватит… Робар, выбери двадцать человек, обеспечь их лошадьми и припасами, пусть немедленно отправляются на плато. Голову этой твари привезти в замок, все остальное сжечь и развеять пепел по ветру или разрубить на многие кусочки и выбросить в пропасть, – скомандовал Гаслар, повернувшись к коменданту. – Сэр Марг, не могу вам приказывать, только просить – помогите. Ваш голем, боевые амулеты и магия окажутся хорошим подспорьем против отродья Бездны.

– Я немедленно пойду собираться, уважаемый Гаслар, – чуть склонил голову поводырь големов.

– Я буду очень вам признателен.

Сорок минут понадобилось, чтобы собрать и подготовить к выходу два десятка всадников из самых опытных солдат. Но едва выступили за ворота, как пришлось возвращаться назад – началась мокрая вьюга или ледяной дождь… нечто непонятное. Мелкий дождь при минусовой температуре и сильном ветре. Часть капель замерзала, превращаясь в мельчайшие ледяные чешуйки, которые, словно грани кухонной терки, резали шкуру лошадей и кожу на лицах людей. Оставшаяся вода замерзала на земле, заставляя скользить по этому ледяному панцирю подковы лошадей, и на одежде, заставляя мерзнуть людей.

Однажды Костя услышал одну фразу от инструктора, когда выбирался в горы в поход: «Убивает не мороз, убивает ветер на морозе». Сейчас ветер буквально убивал.

Отряду пришлось вернуться. Лошадей расседлали, припасы сложили в караулку у ворот, людей посадили в казарму, запретив раздеваться и уходить более чем на пять минут из помещения. Артефактор, на которого не распространялся запрет, воспользовался свободными минутами, чтобы навестить Юршана. Если бы тот спал, то маг тотчас развернулся бы, но повезло.

– Кост, я слышал какую-то суету, но сударыня Ирма молчит. Ответь ты мне, это вернулись следопыты? Они прикончили тварь?

Костя виновато отвел взгляд в сторону и отрицательно мотнул головой:

– Нет, она скрылась в горах.

– Да как же?! Мм… – вскинулся жрец и тут же упал обратно на подушку, громко застонав от боли. – Нужно послать погоню.

– Уже послали. Четверо егерей ее преследуют, еще трое караулят дорогу, по которой она ушла.

– Мало, Кост, этого мало, только погибнут зазря. Нужен больший отряд.

– Еще двадцать человек, плюс я с наемниками и големом, готовы тронуться в путь, едва непогода стихнет.

– Это уже лучше, но если демоница набралась сил… если проведет жертвоприношение… – Священнослужитель замолчал и закрыл глаза.

– То что? Юршан, не молчи. Что будет – откр…

– Тсс, об этом только наедине, – прервал его раненый, посмотрел на свою сиделку и четко произнес: – Нам. Нужно. Побыть. Одним.

– Сударыня, вас проводить до порога? – изобразил легкую улыбку молодой человек, посмотрев на женщину.

– Разбойник! Кат по тебе плачет… – фыркнула та возмущенно и встала со своего кресла. Полминуты спустя в комнате остались лишь двое мужчин.

– Не закрывай, не нужно, – остановил землянина Юршан, когда тот собрался задвинуть засов на двери. – Теперь подай мне сумку и помоги достать из нее кое-что.

Помощь в «достать кое-что» заключалась в том, что Костя вытаскивал из сумки какой-либо предмет, показывал жрецу и по его указанию клал рядом с ним на кровать или откладывал в сторону. Небольшая деревянная шкатулка, потемневшая от времени, вся в царапинах и мелких трещинах. Два невзрачных голыша, чуть крупнее голубиного яйца, светло-серого и сине-зеленого цвета. Бронзовая пластинка, в половину мужской ладони, с десятком черточек, насечек и точек. Пучок, по-другому и не скажешь, тонких бечевок, связанных между собой без какой-либо системы, всевозможными узлами – большими, малыми, тройными, с петельками.

– Так-так. – Жрец принялся перебирать веревочное сплетение в руках. Постепенно у него получалось что-то похожее на лошадиную уздечку. – Наклонись.

– Зачем?

– Наклонись, если не хочешь безоружным столкнуться с Бездной.

– Не думаю, что какая-то потрепанная пеньковая веревка поможет мне справиться с демонами, – недовольно произнес маг, но требуемое выполнил: наклонился к Юршану, почти коснувшись лбом его груди.

В течение пяти минут жрец подгонял «уздечку» на голове молодого человека. Когда бечевки плотно обтянули голову, жрец вложил в две петли по камешку-голышу – на затылке и темени. После чего взял шкатулку в руки, что-то прошептал, почти коснувшись губами ее поверхности (Костя не расслышал, хотя и было от его уха до чужих губ меньше двадцати сантиметров). Из шкатулки достал еще один камень – огромный мутный круглый бриллиант восьмикратной симметрии, величиной с грецкий орех, его Юршан вложил в петлю на лбу точно над переносицей.

– Все, садись рядом, постарайся расслабиться, ни о чем не думай, слушай только меня; когда начнется урок и будет что-то неясно, просто подумай: «Дальше», чтобы не тратить время, – приказал он, после чего взял в руки пластину и медленно, по слогам стал произносить: – А-ва-рти ро-о-ко-си-и на-тто-ир-и…

Костя успел удивиться длительности речи, ведь знаков на бронзовой пластинке было раз, два и обчелся, а потом ощутил, как бриллиант нагрелся, и мгновение спустя все вокруг потемнело. От неожиданности он попытался вскочить, но тело как будто парализовало. Он не чувствовал рук и ног, не мог пошевелить языком или качнуть головой, ничего не видел и не ощущал, кроме горячего уголька у себя на лбу.

А еще он слышал:

– Руна света – Триголия… руна света – Ольрда… руна света – Саарсаа…

При каждом имени руны в темноте вспыхивал рисунок-энергия. Когда закончилось перечисление, началось обучение созданию цепочек из рун. Затем невидимый лектор стал рассказывать, где, как, против кого и чего следует применять.

По мнению Кости, это длилось не менее десяти часов, потом темнота начала сереть, жжение во лбу усилилось так, что стало очень болезненным. Голос «лектора» изменился, знакомые слова сменились абракадаброй.

– …то-и-и-бар-о. Кост, ты слышишь меня?!

Но прежде чем ответить, землянин нащупал правой ладонью «уздечку» и сорвал ее с головы – терпеть жар раскалившегося бриллианта больше не было сил. И как вообще углеродный камушек способен настолько нагреться и не разрушиться?

– Кажется, у меня пол-лица сгорело… – простонал Костя.

– Нормально у тебя все с лицом, это всего лишь ощущение от магических потоков при таком методе обучения, предохранитель от перенапряжения и получения травмы энергетических каналов в теле, – успокоил землянина жрец. – Что смог запомнить?

– Все.

– Все?! Постой, под этим своим «все» что именно подразумеваешь? Руны? Порядок наложения? Количество в работающей цепочке? – удивился Юршан и завалил собеседника вопросами: – И как смог, если там урок идет на позабытом наречии?

– Юршан, у меня голова раскалывается, а мозг, по моим ощущениям, вот-вот вытечет из ушей и выдавит глаза, – негромко произнес Костя. – Я десять часов слушал нудное перечисление правил создания рабочих рунных цепочек…

– Двадцать минут всего, не десять часов, – перебил землянина жрец.

– Вот как?! Хм, Юршан, расскажи мне об этом камушке… камнях и ремешках.

– Это секреты храма.

– Но ты же поделился ими сейчас, – резонно заметил землянин.

– Драконы… – выругался его собеседник. – Кост, подобные вещи не у всех графов и герцогов можно найти в сокровищнице, а если и есть, то воспользоваться ими не могут. За одно его наличие меня могут попытаться убить. Тебе я дал часть сведений, хранящихся в камне, чтобы ты мог справиться с демоницей. Кстати, давай его обратно.

С сожалением Костя протянул жрецу артефакт, который, после разборки на составляющие, вновь исчез в сумке. На этот раз помощь Кости не потребовалась – владелец сам справился. А потом появились сиделка с Гасларом. Вредная тетка наябедничала на молодого человека управляющему замком, и по его просьбе (практически приказу, если уж смотреть правде в глазе) землянину пришлось покинуть покои раненого. Впрочем, расстроился артефактор не сильно – нужно было как следует обдумать случившееся и подготовиться к беседе со жрецом позже. То, что она произойдет и будет очень непростой, – ясно как божий день. Ой, зря, зря он ляпнул, что слушал многочасовую лекцию… Невидимка говорил на языке, который девяносто девять процентов жителей этого мира забыли. Возможно, даже все сто! Не зря так удивился Юршан словам землянина. Знаки, увиденные Костей, относились к ряду высших рун, про которые местные маги, даже пребывающие в высоких званиях, позабыли. Когда-то старый дремор Марг показал их ученику вместе со всем рунным алфавитом, мимоходом упомянув, что магические конструкты влияют на Астрал и его сущности и легко меняют свою полярность. Свет на Тьму, Тьму на Свет и так далее, Хаос, например.

В кристалле Юршана полтора десятка рун работали против нечисти, жителей Бездны и Тьмы лишь при соединении не менее трех вместе. Как и какие именно – это Костя узнал из лекции «невидимки». То, что «лектор» называл рунами Света, было сложной цепочкой стандартных высших рун, которые еще требовалось соединить между собой в очередное заклинание. И после этого маг или владелец амулета с заряженными чарами магии Света мог на равных сражаться с самыми сильными выходцами из Бездны или Хаоса.

За двадцать минут Костя получил знание, которое ценнее всех его богатств. Чертов Марг вложил в его голову лишь рунный алфавит, но не создание цепочек заклинаний. А без этого все его знания сильно обесценены. Что толку в знании того, как создать самый совершенный и мощный боевой голем в мире? Без редчайших материалов – синей и стеклянной стали, черной бронзы, мифрила и ряда других – чертежи так и остаются чертежами. Даже если упростить схему, что ослабит магомеханического воина, все равно для его постройки потребуется не одна сотня редчайших сплавов.

Возможно, жрецы, подобные Юршану, не понимают слов «невидимки», но урок настолько проработан, что для пользования информацией достаточно запоминания рун и цепочек чар из них, а дальше можно пользоваться «методом математического тыка». Это сильно уменьшает полезность занятия, ведь «невидимка» примерно треть подал теорией, только на словах. И вот тут Костя-полиглот сильно пригодится при дешифровке последователям учения богини Матери Ашуйи.

«Вот же попал. Черт, может, вернуться и по-тихому удавить жреца?» – мелькнула в голове подленькая мысль. От этой идеи удалось отказаться не сразу. Подло – да, тяжело (охраняют жреца хорошо) – тоже верно, но пользы лично Маркину – гораздо больше. Вот только человечности в Косте сохранилось слишком много, не успел он научиться оценивать поступки не по количеству подлости в них, а только по соотношению «выгодно – невыгодно».

«Пусть живет – авось пригодится, как та лягушка из анекдота», – принял он решение.

Гаслар не отпустил рыцаря, когда вместе с ним покинул комнату раненого, вместо этого привел к барону. Тот выглядел так, как в поговорке «Краше в гроб кладут».

– Сэр Марг… – едва прошептал барон, – я хочу, чтобы ты мне поклялся…

Костя тут же насторожился: клятвы в этом мире магии и богов были не пустым звуком, подчас стоило серьезно подумать над тем, давать ее или нет.

– В чем именно, господин барон? – спросил он и покосился на Гаслара, который застыл неподвижным изваянием у двери.

– Мне нужна эта тварь… живой…

– Что?.. Демоница?

– Да.

– Это невозможно, – заявил Костя, – демоницу я убью в тот же момент, как только представится для этого малейшая возможность. Зря ты позвал меня к себе, господин барон.

Барон тяжело, с чуть слышным хрипом задышал, губы искривились, пытаясь что-то сказать. На помощь пришел Гаслар: он дал больному несколько капель розоватой жидкости из граненого небольшого пузырька темно-голубого стекла.

– Я запрещу идти с моими людьми по следам демоницы. Прикажу им стрелять по тебе, если приблизишься… – Лекарство придало сил больному, сейчас его речь звучала громче и четче, чем несколькими минутами ранее.

Молодой маг так слышно заскрипел зубами, что на него обернулся Гаслар, который в этот момент утирал лицо и шею барона платком.

– Ради моей дочери, Танши, умоляю помочь, – с угроз барон перешел на просьбы и мольбы. – Я не прошу целой привезти демоницу – живой только. Отруби ей руки с ногами под корень, оставь целыми лишь ее рассудок, глаза и язык. Я хочу, чтобы она видела меня, когда начнут пытать эту тварь, я хочу слышать ее крики!

Барона всего затрясло, из уголка губ потекла тонкая струйка слюны, здоровый глаз был готов выпрыгнуть наружу.

– Господин барон… – начал было Марг, но был перебит:

– Я только прошу дать мне шанс затушить боль в своем сердце муками демона. Если бы не моя болезнь, я сам возглавил погоню и лично убил бы исчадие Бездны! Но не могу, не могу!..

Косте было одновременно и неприятно смотреть на хрипящего, истекающего слюной барона, и жалко этого человека, не сумевшего перенести смерть своей дочери.

«В какой-то степени и я виноват в этом», – мелькнула мысль.

– Хорошо, я постараюсь захватить демоницу в плен и доставить вам живой. Но предупреждаю, что жрецы Матери Ашуйи категорично настроены против этого, – пообещал он вслух.