Голос монстра [litres]

Конор вернулся на кухню и посмотрел на часы.

Еще десять минут.

Еще не показалась…

– Конор? – донеслось с верха лестницы.

Мальчик шумно выдохнул и только сейчас заметил, как долго он задерживал дыхание.

…

– Ты уже позавтракал? – спросила мама, прислонившись к дверному косяку.

– Да, мам, – ответил Конор и взял в руки рюкзак.

– Честно?

– Да, мам.

Она с сомнением взглянула на него, и Конор закатил глаза.

– Хлопьями, тостом и соком. Я поставил посуду в посудомойку.

– И вынес мусор, – тихо заметила мама, оглядывая чистую кухню.

– И положил вещи в стирку, – добавил Конор.

– Ты молодец, – сказала она, улыбаясь, но Конор услышал грусть в ее голосе. – Прости, что так поздно встала.

– Ерунда.

– Просто опять…

– Ерунда, – с нажимом повторил Конор.

Мама умолкла, но продолжила улыбаться. Она еще не повязала на голову шарф, и голая кожа казалась мягкой и тонкой в утреннем свете, как кожа младенца. На нее было больно смотреть.

– Это тебя я слышала ночью? – спросила мама.

Конор застыл:

– Когда?

– Должно быть, где-то после полуночи, – ответила мама, медленно подходя к чайнику. – Мне показалось, что это сон, но я точно слышала твой голос.

– Наверное, говорил во сне, – бесстрастно пояснил Конор.

– Наверное, – зевнула мама и сняла кружку с сушилки у холодильника. – Забыла тебе сказать, – мягко добавила она, – завтра приезжает бабушка.

Конор поник:

– Ну, мам…

– Знаю, знаю. Но нельзя же, чтобы ты каждое утро сам готовил себе завтрак.

– Каждое? – повторил Конор. – Она надолго приезжает?

– Конор…

– Нам она не нужна…

– Ты же знаешь, каково мне на этой стадии лечения, Конор…

– Пока мы справлялись…

– Конор! – отрезала мама так сурово, что это удивило обоих. Наступила долгая тишина. А потом мама снова улыбнулась, но выглядела она очень-очень уставшей. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она не задержалась надолго, ладно? – сказала мама. – Я понимаю, что ты не хочешь отдавать ей свою комнату. Прости. Я бы не пригласила ее, если бы это не было необходимо. Не сердись.

Конору приходилось спать на диване всегда, когда приезжала бабушка. Но дело не в этом. Ему не нравилось, как она с ним говорила. Как будто он служащий на испытательном сроке, которого точно не примут. К тому же они с мамой пока справлялись и вдвоем, даже когда ей было совсем тяжело из-за лечения – оно стоило того, чтобы ей стало лучше; так почему?..

– Всего на пару дней, – добавила мама, словно прочитав его мысли. – Не волнуйся, ладно?

Конор потеребил застежку молнии на рюкзаке. Он ничего не ответил, стараясь думать о другом. И вспомнил о пакете листьев, который он выкинул перед завтраком.

Может, бабушкин приезд – это не самое худшее из всего, что может произойти.

– Эта улыбка мне нравится, – сказала мама и потянулась за чайником, который уже выключился, а потом добавила с притворным ужасом: – Представь себе, она привезет мне свои старые парики. – Мама потерла рукой лысую голову. – Я буду похожа на зомби Маргарет Тэтчер.

– Я сейчас опоздаю, – сказал Конор, глядя на часы.

– Ну ладно, милый. – Мама наклонилась и поцеловала его в лоб. – Ты умница. Хотела бы я, чтобы тебе не приходилось быть настолько хорошим.

Уходя, Конор заметил, как она подходит с чаем к окну, и когда он открыл входную дверь, мама тихо, словно говоря сама с собой, произнесла:

– А знаешь, это же тис.

Школа

Когда он встал, во рту уже была кровь. Он сильно прикусил губу, когда упал на пол, и теперь во рту чувствовался отчетливый металлический привкус, и хотелось плеваться, как будто он съел нечто совсем несъедобное.

Но он сглотнул. Гарри с его дружками были бы безмерно счастливы, узнай они о том, что у Конора пошла кровь. Мальчик слышал, как за его спиной смеются Энтон и Салли. Он знал, что за выражение на лице у Гарри, хоть и не видел его. Он даже мог угадать, что сейчас скажет Гарри своим спокойным, довольным голосом, словно пародируя разом всех взрослых, которых ни за что не хотелось бы повстречать.

– Осторожнее на лестнице, – сказал Гарри. – Ты можешь упасть.

Ага, что-то вроде этого.

Так было не всегда.

Гарри – Белокурый Ангелочек, который вечно ходил в любимчиках у всех учителей. Он первый поднимает руку, быстрее всех подает в футболе, но для Конора он – всего лишь одноклассник. Они никогда не были друзьями: у Гарри не было друзей, только прихвостни; Энтон и Салли просто стояли за ним и смеялись, что бы он ни делал. Но и врагами они не были. Конор удивился бы, окажись так, что Гарри знает его имя.

Но за прошедший год что-то изменилось. Гарри начал замечать Конора, встречаться с ним взглядом, заинтересованным и в то же время отрешенным.

Это началось не в одно время с маминой болезнью. Нет, позже, когда Конору начали сниться кошмары, настоящие кошмары, не про идиотское дерево, а те, о которых он не мог никому рассказать, с криками и падением. Когда они начали ему сниться, Гарри обратил на него внимание, как будто на Коноре появилась тайная метка, которую видел только Гарри.

Метка, которая тянула его к Конору, как железо к магниту.

В первый день нового учебного года Гарри поставил ему подножку у входа на территорию школы, и Конор покатился по тротуару.

Так это началось.

Так и продолжалось.

…

Конор стоял спиной к смеющимся Энтону и Салли. Он потрогал языком ранку на губе, чтобы проверить, насколько она глубокая. Сносно. Он это переживет, если не случится еще что-нибудь, пока он идет в свой класс.

Но тут произошло еще кое-что.

Конор вздрогнул, внезапно услышав чей-то голос.

– Оставьте его в покое!

Он обернулся и увидел рассерженную Лили Эндрюс. Она вплотную подошла к Гарри, и Энтон с Салли засмеялись еще громче.

– Твой пуделёк пришел тебя спасти, – улыбнулся Энтон.

– Я просто хочу, чтобы это была честная драка, – нахмурилась Лили и взмахнула кудрявыми локонами, похожими на шерсть пуделя, хоть она и завязывала их в тугой хвост.

– У тебя кровь, О’Мэлли, – заметил Гарри, не обращая внимания на Лили.

Конор прижал ладонь ко рту, но не успел поймать каплю крови, скатившуюся из уголка губ.

– Его лысая мамочка должна старательнее его целовать! – усмехнулся Салли.

У Конора в груди все закипело, как будто внутри него зажглось солнце, но он не успел ничего сделать – Лили его опередила. Гневно закричав, она толкнула ошеломленного Салли в кусты так, что он через них перелетел.

– Лилиан Эндрюс! – произнес голос неподалеку, и это прозвучало, как приговор.

Все застыли. Даже Салли замер, не успев встать. Мисс Кван, их классный руководитель в этом году, мчалась к ним с пугающе хмурым лицом, и ее сдвинутые брови были похожи на свежий шрам.

– Это они начали, – сразу стала защищаться Лили.

– Даже слышать не хочу. Салливан, ты в порядке?

Мельком взглянув на Лили, Салли изобразил гримасу боли:

– Не знаю, мисс. Наверное, мне лучше пойти домой.

– Не преувеличивай. Лилиан, ко мне в кабинет.

– Но мисс, они…

– Немедленно.

– Они смеялись над мамой Конора!

И снова все замерли, и горящее солнце в груди Конора стало жечь еще сильнее, словно хотело спалить его изнутри.

(…в мозгу пронесся отрывок из кошмара – завывающий ветер, слепящая тьма…)

Он отбросил эти воспоминания.

– Конор, это правда? – спросила мисс Кван, серьезная, как во время чтения проповеди.

Из-за вкуса крови во рту Конора сильно тошнило. Он обернулся на Гарри и его приспешников. Энтон и Салли выглядели взволнованными, а Гарри спокойно и невозмутимо ответил на взгляд Конора, словно искренне интересовался тем, что Конор может ответить.

– Нет, мисс, неправда, – сказал Конор, глотая кровь. – Я упал. А они помогли мне встать.

Глаза Лили расширились от обиды и удивления.

– Идите на уроки, – сказала мисс Кван. – А ты, Лилиан, останься.

Лили смотрела на Конора, пока ее уводила мисс Кван, но мальчик отвернулся.

И увидел, что Гарри протягивает ему рюкзак.

– Молодец, О’Мэлли.

Конор молча выхватил у него рюкзак и пошел в класс.

Автобиография

«Истории», – с ужасом думал Конор по пути домой.

Уроки закончились, и он поскорее убежал из школы. Ему удалось весь оставшийся день избегать Гарри и его дружков, хотя они, наверное, понимали, что лучше не рисковать и не устраивать новый «несчастный случай» после того, как их чуть не поймала мисс Кван. Он избегал и Лили, которая пришла на урок с красными, припухшими глазами и хмурая, как грозовая туча. Услышав последний звонок, Конор тут же выбежал из школы, и у него словно камень с плеч упал: школа, Гарри, Лили – все осталось позади, они отдалялись от него с каждой пройденной им улицей.

«Истории», – опять подумал он.

– Ваши истории, – сказала мисс Марл на уроке английского. – Вы достаточно прожили, чтобы вам было что рассказать.

Она назвала это «автобиографией» и задала им написать о себе самих. Об их семейном древе, родном городе, путешествиях и счастливых воспоминаниях.

О важных событиях.

Конор поправил лямку рюкзака. Ему на ум приходило достаточно важных событий. Но писать о них не хотелось. Уход отца. Исчезновение кошки, которая вышла погулять и не вернулась.

День, когда мама сказала, что им надо поговорить.

Он нахмурился и пошел дальше.