Последний осколок [СИ]

Осколки надежды. Книга 3: Последний осколок

Анастасия Сиалана

Глава 1

Хочешь изменить прошлое, измени будущее

Есть вещи хуже смерти,

А смерть лишь избавленье.

Но тот по-настоящему силен,

Кто не поддался искушенью.

Ночь — темная госпожа, что прячет в своих объятьях тысячи секретов. Она стремиться скрыть пороки мира и его несовершенство за своей мглой. Но полный мрак не наступает. Глухую тьму рвет тусклый свет потухшей звезды Затхи, яркий спутника Руи и желтый Тоны, сестры близнеца Уны, что сегодня сокрыта и явит свой лик не скоро. Три спутницы этого мира освещали границу королевства Марон и Хрустального леса с разных сторон. И даже все видящие звезды будто сияли в эту ночь лишь для двоих. Тех, кто нашел друг друга сквозь время, беспамятство и безумие. Двух друзей, возлюбленных и двух правителей долины.

— Атар… — трясущимися губами я произносила забытое на многие весны имя, что так будоражило мою кровь, — жив…

Воин подошел ко мне вплотную. Изумрудные глаза влажно блестели, излучая безграничную радость, но лицо было непоколебимо, как и характер мага. Я осторожными касаниями дотронулась до его щек, невесомо водя ладонями по лицу прошлого любимого. Аккуратные полукружья пепельных бровей, одинокая морщинка делит высокий лоб, виски с извечно длинными прядями обрамляют овальное лицо. Ряд спутанных белоснежных ресниц, по которым скользит кончик моего пальца, заставляя Атара зажмуриться. Узкий, прямой нос с широкими крыльями, я всегда считала его слишком аристократичным для воина-кочевника. Мягкий переход к пухлым, карамельным губам, что всегда слегка сухие и грубые, но невероятно мягки в поцелуе. Пожалуй, широкий квадратный подбородок самая яркая черта, выдающая принадлежность к Кашир. Все это я трепетно вновь изучала руками, проводя по несколько раз и боясь потерять телесную связь. Ведь тогда он станет лишь моим воображением.

— Перестань дрожать, жрица, — тихо проговорило видение, — ты же всегда была самой стойкой из нас.

Он наклонился, смежив веки, и припал своим лбом к моему. Я могла бы стоять так вечность, лишь бы не нарушить то хрупкое равновесие, что родилось сейчас. У нас куча проблем, недопонимание и ворох врагов, но это все там. А здесь я и он. Запах раскаленного полуденным солнцем песка и свежесть гуляющего по прериям ветра. Я жадно вдыхала родной аромат, что исходил от загорелой кожи кочевника, и грезила о былых днях. Это дивный сон, и я не хочу просыпаться. Крепкие, мозолистые руки кузнеца осторожно, будто боясь причинить боль, легли на талию и медленно скользнули на спину, прижимая чуть ближе к стоящему мужчине.

— Дана…

Кто-то осторожно позвал меня, врываясь в нашу изоляцию. Я понимала, что нужно ответить, но сил оторваться от нахлынувших воспоминаний и чувств не было.

— Дана, ты вспомнила? — это совершенно точно феникс.

— Да, рубин, — я разорвала прикосновение и повернулась к ошарашенным свидетелям моего срыва и возвращения, — я помню все.

Я видела, как задрожал подбородок принца, но он сдержался, позволив себе лишь скованно улыбнуться. Я понимала его. Феникс знал, что я никогда не вспомню его. Он пошел на эту жертву, чтобы спасти мне жизнь, и никак не мог предположить, что память вернется ко мне. Безграничное счастье сейчас владело им, как и нами.

— Ты спасла меня, — воин уткнулся носом мне в макушку.

— Да. Ты умирал, Атар. Мне пришлось убить ту часть тебя, что создала долину и жила в ней. Ты стал диким, высокомерным кочевником, не знающим чувств, каким был до знакомства со мной. Потом провал в тысячу весен. Вторая личность возникла сама по себе. Я и не предполагала, что ты попадешь в рабство и станешь сумасшедшим. Твоя прошлая личность должна была взять верх.

— Тебя не было рядом, и постепенно жизнь начала утекать из меня. Я бы умер, не встреть тебя в том переулке. Вовремя.

— Су, — этот голос я узнаю из тысячи, но рычащие вибрации, что сейчас четко слышались, не были свойственны ему.

Я нашла взглядом Широ и застыла. Горящие синим огнем глаза смотрели на меня через узкую полоску зрачка и будто пронизывали насквозь. Пшеничный водопад кончиками касался пят эльфа, волнами струясь по спине и груди. Так как губы не были сомкнуты, я четко рассмотрела клыки, но не такие как у дроу, а более хищные и острые. Уши вытянулись чуть сильнее и покрылись золотистым пушком, а на концах длинных пальцев то втягивались, то снова выходили загнутые дугой когти. Не зря разрез глаз у Широ мне всегда казался кошачьим.

— Ma ah le[1]? — произнесла и тут же прикрыла рот ладонью. Я знаю эльфийский!

— Thenin nif, melda[2].

Я вздрогнула. Как он меня назвал? Любимая? Но я слышала это слово сотни раз от эльфа. Оно не может переводиться так. У меня, скорее всего, ошибочное восприятие языка от потери памяти.

— Ты все правильно расслышала, — говорил серьезно светлый, или кто он там.

— Что значит, истинный облик? — перевела я разговор на интересующую меня тему, не спеша отходить от Атара. Тот почему-то молчал.

— Мой отец — светлый эльф, мать — истинный оборотень. Ее вторая ипостась — иссиня-черный таар[3]. Моя же — солнечный таар. Но в силу того, что я полукровка, полная трансформация мне недоступна.

— Так ты не дроу? — продолжила удивляться я.

— Нет, Су. Я оборотень. Моя основная магия не стихия воды, а некромантия. Я сильнейший в этом мире носитель магии смерти, — он спокойно все разъяснял, медленно теряя все свои хищные черты и возвращая прежний облик.

— Ты хотел убить меня? — что-то щелкнуло в голове, и я задала нужный вопрос.

— Да, — Широ не отпирался.

— Пятьсот весен назад? — я сразу подумала о тех воспоминаниях, что случайно попали ко мне от эльфа и проявились в подпространстве блуждающего портала, что закинул меня к дроу.

— Да, но не смог. Сегодня я этого тоже не сделал, — его скулы напряглись. Эта слабость злила его.

— Я устала, мы можем отдохнуть? — мне вдруг стало очень тяжело стоять, да и все события навалились. Нужно привести голову в порядок.

— Нападавшие мертвы. Уйдем подальше и разобьем лагерь, — скомандовал эльф и, нервно дернув плечом, ушел помогать Баску и Альхерту.

Кельпи медленно побрели за компанию, остальные просто завалились на траву.

— Нам надо попасть в долину, — вдруг прошептал Атар.

— Знаю. Как только доберемся до дворца, оставим всех и уйдем. Я должна увидеть, что осталось от Трех лучей.

— Ты же все вспомнила? — осторожно поинтересовался маг.

— Да и… и я сожалею. Моих сил не хватило, чтобы защитить твоих детей и жену.

— Это моя вина, не перекладывай ее на себя, — строго сказал воин и насильно усадил меня на траву, — отдыхай. Ты чуть не уничтожила все вокруг. Твое состояние нестабильно.

Все выглядело неестественно. Еще пять вар[4] назад я растворилась в воспоминаниях, а сейчас от шока говорю не пойми что, и реагирую на все очень странно. Я уничтожила целую долину, где раскаяние, где вина? Я будто в заторможенном состоянии, еще не осознала всего. Настоящее путается с прошлым, выворачивая мозг наизнанку. Острая боль в голове, и темнота. Слава Всевышним, а то так и снова с ума сойти можно.

***

— Не прикасайся к ней! — первородный говорил резко, желая донести всю серьезность сказанного.

— Я не видел ее пятьсот весен, — отвечал воин, — ты не имеешь права запрещать мне. Она не твоя.

Костер тускло освещал лица двух мужчин. Они единственные еще бодрствовали, тогда как остальные давно нежились в объятьях сна.

— Но и не твоя. Забыл, из-за кого банши стала пробужденной? — эльф угрожающе двинулся на мага земли, — я с самого зарождения мира был приставлен к ней, не имея возможности коснуться, а ты за какую-то тысчонку весен уничтожил всю ее жизнь. Ты недостоин даже знать ее имени!

— Что ж ты не выполнил свой долг и не убил ее? — выпалил воин, — ты такой же. Принес ей столько горя и опасность разрушения мира.

— Не заговаривайся, Атар. Я бы давно отправил тебя за край, но магия отвода глаз работает на ура, — светлому хотелось проломить парочку черепов от того, что не смог распознать Хранителя долины в сумасшедшем рабе, которого спасла Дана. Ведь они с кашир виделись много раз до той трагедии пятьсот весен назад. Но заклинание работало идеально. Без желания на то создателя, ты не узнаешь кто перед тобой.

— Ты всегда ошивался рядом с ней, а она даже не замечала тебя. Ты же не рассказал ей всего? — эльф промолчал, — так и думал. Что ж, я не отдам ее тебе. Ты столько тысячелетий был ее тенью, что никогда не сможешь быть для Суарданы чем-то большим.

— А кто ты для нее? — прорычал Широварт, — предатель, женившийся на другой. Думаешь, она простит?

— Она любит меня, — самодовольно бросил воин.

— Любила, — поправил эльф, — забудь о банши. Не для тебя я становился ее самым страшным кошмаром, и не для тебя дарил ей свободную, человеческую жизнь. Ты не сломаешь ее повторно!

— Я хочу исправить ошибки, насколько это возможно. Если Дана согласится быть со мной, ты отступишь.

— Орка с два! Р-р-р-размечтался, я за волосы выволоку ее из вашей долины и запр-р-р-ру во дворце, но ты не получишь ее, — глаза сверкнули в сгущающихся сумерках, трансформируя зрачок.

— Ты не посмеешь! — не сдержался Атар, — ты никогда не вмешивался в ее жизнь. Ты лишь страж, это не твое дело! — уже переходя на крик, возмущался воин. Он был сбит с толку таким напором со стороны эльфа.

— Ты же не знаешь, — протянул первородный и оскалился в издевательской улыбке, — я ее учитель. Я могу все.

Сомневаться в словах эльфа смысла не было, настолько уверенным он был. Определенно, за пятьсот весен многое изменилось.

— Я больше не пассивный зритель, Атар. Я хищник. Я беру то, что хочу. А ее я хочу с самого сотворения мира. Неужели ты думаешь, после стольких весен ожидания я отдам ее воскресшему магу? — он внимательно посмотрел в глаза хранителя и, не дожидаясь реакции, сам ответил, — скорее все боги покончат жизнь самоубийством, чем это случится!

Широварт отвернулся от костра и направился к месту, где все еще в глубоком обмороке лежала банши. Аккуратно приподняв одеяло, эльф лег вплотную к девушке и, обняв за талию, прижался со спины. Никто не отберет у него права согревать ее сон и хранить покой. Его зверь принял ее. Теперь никто во всех мирах не отберет Су. Такое право есть только у самой банши.

***

— Я хочу домой!

— Пусти меня к маме!

— Ты убила меня!

— Ты разорвала наши души!

— Ты убийца…

— Монстр…

— Верни нас…

— Я хочу вернуться…

— Ты убила нас…

— Мама-а-а-а-а…

— Где моя мама? …

— Спасите-е-е-е…

— А-а-а-а-а… — я проснулась от собственного крика, крепко зажимая уши руками. Голоса, они сводят меня с ума. Тысячи мертвых криков зовут меня, обвиняют. Я убила их, и они помнят об этом. Голоса терзают и рвут на части!

— Су, приди в себя, — меня трясли, насильно отрывая ладони от головы.

— Широ? — растерянно уставилась на эльфа. Неужели я, наконец, в реальности.

— Да, девочка моя. Все хорошо, это просто воспоминания.

— Нет, это мертвые. Они кричат, обвиняют меня. Широ, я так больше не могу. Я убила их. Я…

— Тш-ш-ш, всего лишь плохой сон.

— Ты не понимаешь, они в моей голове. Сотни причитающих детей и женщин, — я крепко вцепилась в его рукава, безумно вертя головой.

— Так! Я сейчас устрою тебе тренировку по всем правилам! Какого недобитого упыря ты расклеилась. Ты воин! Хватит скулить, или я плохо тебя натренировал? — угроза была реальной. Эльф действительно перешел от утешения к действию. Но больше всего меня удивила тишина в голове. Ни единый самый задохлый голосок больше не врывался в мое сознание.

— Полегчало?

Я кивнула. Все-таки после тренировок Широ мне и конец света не страшен. Все, что можно я уже испытала на своей шкуре. Хуже уже просто быть не может.

— Я поняла, — хриплым со сна голосом проговорила я.

— Ты о чем? — эльф действительно выглядел удивленным.

— Я поняла, почему ты так измывался надо мной, — он не шелохнулся, — я должна была пережить что-то много ужаснее, чтобы в следующий раз сохранить рассудок, иначе неизбежно упокоила бы кучу народа и не факт, что вернулась бы.

— Рад, что понимаешь. А теперь собирай одеяла и завтракать. Ты последняя, — эльф отвернулся, пряча глаза, и, не задерживаясь, удалился к остальным.

И вправду, возле костра собрались все, даже король с Баском попивали отвар.

Я поспешно уложила покрывала в сумку и зашагала к огню. В голове все еще что-то билось, но я вполне могла игнорировать это, как назойливую мошку. Как только присела на принесенное бревно, ко мне тут же подскочил Ласкан. Он взял мои ладони в свои и, сидя на корточках передо мной, искал взглядом только ему ведомое.

— Э-э-э, розовый, тебе плохо?

Феникс тут же улыбнулся и, обернувшись к остальным, что в напряжении чего-то ждали, возвестил: «Она в порядке». После чего все снова занялись своими делами.

— И что это было? — я, слегка ошарашено, задала вопрос всем сразу.

— Просто Тариван вновь стал… м-м-м… немного не в себе, — увидев мою растерянность, феникс шустро пояснил, — ты не волнуйся. Он опять слегка ненормальный, но не больше, чем обычно.

— Атар снова ничего не помнит? — сердце резануло чем-то острым. Неужели, я снова потеряю его?!

— Да, Су. Теперь он старый добрый Малыш, — ответил эльф, наливая мне полную миску отвара, — думаю, так даже лучше.

— А где он? — я заозиралась. Нестерпимо хотелось увидеть Атара.

— Ушел с кельпи ящериц ловить, — хохотнул оборотень.

— Зачем? — опять плохо соображаю с утра.