Стальной барон [СИ]

- Терр-ри, послушай...

- Не хочу ничего слышать, - отстранилась и, стерев мокрые дорожки с щек, она взялась за поясок тонкого халатика, - здесь и сейчас ты и я до самой зари…

Решила, все решила, по глазам видно, по упрямой линии красивых губ и чуть нахмуренным бровкам. И от своего не отступится. Верхний покров ее ночного одеяния упал к ногам.

- Тер...

Прижала пальчики к его губам, попросила дрожащим голосом:

- Пойди мне навстречу, - тонкая батистовая сорочка соскользнула с плеча, оголяя белоснежную кожу красавицы, - я хочу этого, очень. С тобой. Чтобы запомнилось, чтобы знать… когда тебя действительно любят. - Прошептала, поднявшись на носочки и заглянув в глаза. - Ты единственный кому я доверяю всецело и всю себя. Единственный.

- Ты пожалеешь, - произнес тихо, скользя губами по ладошке, пахнущей ромашкой и чем-то еще. Васильками, возможно. Нежная, чистая незамутненная.

- Никогда.

Пьянящая, она сбросила последние тканные оковы и потянулась к нему, проведя руками снизу вверх по груди, которую оборотню будто бы сдавило.

- Так ты останешься со мной, что бы ни случилось, куда бы меня ни занесла судьба. Со мной.

Та ночь была наполнена нежностью, следующие две - страстью. Стафорд отчаянно надеялся повлиять на ее выбор, заверял в своей преданности, рассказывал о возможностях и будущем, которое наступит вот-вот. Подождать нужно всего-то три дня. Он закрепит титул договором, получит королевскую милость в золоте и выкупит Тери у ее бестолкового отца.

Не успел или она не позволила...

Скорый отъезд из столицы, свадьба по договору и поселение на выселках в Вакуте. Новоявленный барон нашел ее через три недели в имении муженька; живой, печальной и бледной, быть может, потому что в положении. Уж это волк понял легко, на расстоянии по запаху. И ждал, надеясь, что чадо его, и общий ребенок заставит Тери одуматься.

Ошибся во всем.

Ни первые тяжелые роды первенца, ни вторые, в которых она чуть Богу душу не отдала, ни смерть престарелого мужа ее не переубедили. Даже когда наследники оставили вдову без гроша, отослав ее с детьми в деревню, Тери не обратилась к оборотню с просьбой помочь. И всякий раз Стафорд направлял ей розы, цветы редкие для холодного края, нежные, бледно-розовые, а она плакала, прижимая их к груди, но на письма не отвечала. Пять лет терзаний и наконец-то встреча на балу в честь пятидесятилетия проклятого короля. Высший свет, изысканные блюда, пьянящие напитки и бесов шейный платок беззастенчиво душит. Нервирует. Сын ночи пришел ради одной только цели, но Тери вновь не позволила подойти. И опираясь на руку очередного «отца», изредка бросала на оборотня взгляды, полные печали и тоски.

В ту же ночь он получил записку: «Я помню все твои цветы», на которую барон ответил: «А я все твои слезы над ними».

Более глава белой стаи ничего не посылал, но все еще следил за ее небезуспешными стараниями устроить младшеньких. Еще два года пустого брака за дворянином, на этот раз без детей, без титула и без земель, умерший все оставил своим отпрыскам. После похорон и оглашения воли умершего она провела месяц отчаянья, как и прежде. Играя в молчанку и не обращаясь за помощью, которую оборотень вопреки всем своим обещаниям, опять предложил. Гордая и глупая, не желая обременять его, она ушла в тень… на этот раз любовника, а не мужа. В тень герцога Равии.

Это известие подобно удару под дых скрутило даже внутреннего волка.

С мужьями она была невольницей, это читалось во взгляде, жестах и улыбке, которая гасла день ото дня. С ним же, Густавом Огюро, она возрождала себя. Не в полной мере, отнюдь. Не было в ней ни той жажды жизни, ни любопытства, ни радости. Крохи, всего лишь крохи этих чувств на фоне безмерной благодарности к этому, ничтожеству и подлецу. Но с ним она успокоилась, перестала волноваться о младших братьях и сестрах, занялась собой, и Стафорд отступил, понимая, что знает не все.

Тери, почему же ты не открылась мне ни тогда, ни сейчас? Все самому пришлось узнавать, с опозданием…

***

В двери весело постучали, именно весело, и мотивчик Дерековский. После слов хмурого барона: «Да, войдите», Лис скользнул в кабинет, чуть ли не пританцовывая:

- Слышал новости? - Он остановился напротив стола и мазнул взглядом по списку. - Ага, вижу, слышал.

Стафорд кивнул. И светлоголовый оборотень деловито вытащил из тумбы коньяк, щедро плеснул в бокал и протянул его барону:

- Ты что решил?

Бокал опустел мгновенно, а затем со звоном разлетелся у противоположной стены. Вспыхнувшую ярость это не притупило, но задало нужный фон разговору.

- Что приглашения для этих персон развезу самолично, - прохрипел Белый варвар и сглотнул, больно крепким оказался напиток.

- Стаф, не стоит…

- Наоборот, - глава стаи резко поднялся и дернул тугой ворот рубашки. Пуговицы разлетелись по полу, беспечно звеня, а порванный шарф остался в руке оборотня. - Мне нужны подробности. Ответы.

- Да, ты и так их знаешь, - возмутился друг, отставляя бутылку на стол. - И про отца ее, шантажиста, и про мужа-ирода, грозившегося детей отнять, о долгах ее братьев, которые ты выкупил, о глупостях сестер, которых пришлось прикрывать, чтобы замуж вышли без позора… Ты все знаешь.

Барон с рыком плавно приблизился к нему. Шею Лис закрывать не спешил, знал, мерзавец, что глава его более не тронет, ведь из Оранты Стафорд вернулся не узнать, спокойный и уверенный. До сегодняшнего дня только таким и был, и опять всплеск. И главное из-за кого…

- Стаф, - возмутился Дерек, - ты пять лет помогал ей и в письмах уговаривал сбежать. Пять!

- Письма сжигали, - напомнил он надсадно.

А в голове звучит нежный шепот Тери: «…ты останешься со мной… чтобы не случилось, куда бы меня не занесла судьба. Со мной». Он и был с ней везде, как только удавалось уладить в стае дела, рвался к стенам дома, в котором она проживала. И оправдание о письмах звучит нелепо, он слишком поздно понял, что к чему.

- Да, сжигали… - Дерек со вздохом опустился в кресло, - пока ты об этом не узнал и не нашел способа тайно прикончить ее муженька.

Белый варвар зажмурился. Не хотелось вспоминать, как он два месяца ждал, когда же старый увалень покинет государство. Убить ублюдка можно было лишь за пределами Дакартии, в противном случае Табир прознал бы, и не спустил своеволия. Гневный, владея проклятой реликвией, мог перебить всю белую стаю без сожаления. Война уже пройдена, надобности в оборотнях уже нет.

- …и вроде бы, свободна, как ветер, - усмехнулся Дерек, наливая коньяк во второй бокал. - Что ж не летит?!

Горький хмык Стафорда, Лис предпочел не заметить, задумчиво изрек:

- А нет, запамятовал, она полетела… прямиком под венец со вторым стариком.

- Ее заставили.

- Да-да, - отмахнулся светлоголовый, - знаю, что опекуном при детках первый козел назначил своего мерзавца-дружка. Но и с этим ты справился опять-таки в полном секрете, без насилия и спешки. Год к нему подбирался, даже отравился за компанию, чтоб не засекли. А она повела себя как…

- Не смей, - не рык, уже, но грозное предупреждение.

- Не смею, мой барон, - со вздохом согласился друг и протянул ему полный бокал, - ты и сам все знаешь.

Знает.

***

Когда Тересия ушла к другому, Стафорд не сразу, нет, но все же, отступил. Еще не успев свыкнуться с мыслью о своей потере, он был вызван в Адар во дворец к королю. Холодная беседа барона-оборотня и Табира IV проходила в зале без приличествующих дворцу потайных дверей, секретных ходов и тайных спусков в подземелье; глухое, закрытое помещение в основании башни некогда служило для пыток. Не лучшее место для простой встречи или не простой…

В комнате освещенной тремя факелами, было порядка пятидесяти человек, все с арбалетами, направленными на сына ночи. Затихшие, готовые ко всему солдаты, несмотря на собственный страх, целились в приглашенного гостя без дрожи. Не промажут. Стафорд сам натаскал, как собак, и результатом тренировок он остался доволен. Поприветствовал всех кивком и легкой походкой вошел в помещение. Для него, альфы, пятьдесят человек подготовленных и даже вооруженных - пустяк, сложностью же стал белый клинок, увенчанный красным камнем - Гессбойро. В руках проклятого короля реликвия для стаи была особенно опасна, а потому глава белых стоял, не двигаясь и слушал безмолвно в то время, как Гневный «бил» словами:

- Позволил себе игры за спиной!

- Три смерти…

- Волчья глупость во славу человеческой дряни!

Направляясь сюда, барон знал, что беседа будет интересной, но и предположить не мог - насколько. И реликвия белой стаи нервирует до невозможности, не только варвара, но и его внутреннего волка, а лицо нужно держать и голосу не позволить измениться.

- О чем вы, Ваше Величество?

- Я говорю, о леди Тересии Сивер. Ради счастья которой ты, волчий выродок, посмел пренебречь моим указом! - взвился и без того взбешенный правитель Дакартии. - Посчитал себя безвинным? Не пойманным? - эти слова король протянул с наигранным весельем и тут же добавил металла в голос: - Зря!

Стафорд стерпел унижение, не шелохнулся и ухом не повел. И откуда только Табир IV узнал? Столько лет прошло с первого… устранения конкурента. Кто мог знать, и кто мог помнить? Ведь следы им были успешно стерты и все возможные доказательства удалены. Откуда ветер дует?

- Молчишь? Сучий потрох! - крепче перехватив клинок, Табир приблизился к оборотню, желая нанести удар в горло верного волка. - Проглотил язык, падаль?

Варвар покачал головой, спрашивая:

- Что вы ходите услышать?

- Честное: «Да, мой король! Это я убил двух мужей и отца леди Сивер».

- Нет, Ваше Величество. Меня там и рядом не было. И, к слову, о каких смертях идет речь?

- Что? Смеешь перечить? - прошипел проклятый король, хватая волка за грудки.

- Скорее уж отгавкиваюсь. Когда неизвестные вправе наговаривать, мне только это и остается. - Оборотень пожал плечами и Табир отступил, давая продохнуть и в то же время насторожиться. Не к добру это, не к добру. Придется говорить правду, иначе никак. - От моих рук пали только двое из трех. Отца леди Сивер я не касался.

- Признаешь, - удовлетворенно протянул король.

- Признаю.

По знаку правителя солдаты опустили арбалеты и отошли к дальней стене. Они-то отступили, но опасность для стаи не миновала, король продолжал сжимать в руках бесов клинок и кривиться раздраженно.

- А знаешь ли ты, кто мне это поведал? - прошипел Гневный, прожигая оборотня горящим взглядом.

- Нет, но догадываюсь, для чего.

Табир вскинул бровь и знаком руки разрешил продолжать:

- Ваши доброжелатели, - и на немое недоумение венценосного сын ночи пояснил: - Видите ли, у вас хорошая охрана. Они решили ее ослабить. Прекрасный ход.

Правитель Дакартии зло прищурился, пошевелив губами, словно бы сетуя на проницательность и нахальство волка:

- В виду давности произошедшего, - здесь король покривил душой, с момента смерти второго избранника Тери прошло не более месяца, - убивать тебя я не буду…

Варвар медленно выдохнул, не спешил расслабиться. Еще не все сказано, а последние пожелания светлоглазого… сыча могут быть хуже смерти. И он произнес его с кривой ухмылкой тонких губ:

- Но из дворца удалю.

- Всех и сразу?

Осторожность, прозвучавшая в словах главы стаи, рассмешила короля, что с ним случалось редко:

- Нет, настолько я прогибаться, не намерен! - едкая усмешка. И Гневный жестом выпроводил солдат из тайной залы. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, он обернулся к сыну ночи и процедил ехидным голосом:

- Родственники умерших требуют твою голову. Особо жестокие не только верхнюю. - проклятый король дождался понимания, мелькнувшего в глазах оборотня, и продолжил. - Тебя, Стафорд, крепко подставили; есть свидетели преступления и доказательства.

- Какие?

- Как не жаль, но они готовы предоставить улики только после твоей казни… - кривая улыбка и подтрунивание. - С отсечением голов, как ты уже понял.

- Шутите?

Возмущенный рык оборотня, Его Величество лишь позабавил:

- На этот раз я не шучу, - он развел руками. - Они боятся мести братства настолько, что согласны так же помощников Стального барона: Лерфа и Дерека.

- Зачем?

- Как сообщает адвокаты семейств, без подмоги ты бы не справился с великовозрастными мужьями леди Сивер.

Глава белой стаи, глава королевской стражи, барон-оборотень и не справился? Это что-то определенно новенькое. Варвар фыркнул. Надо же! Свидетели есть, доказательства так же, сговор и не иначе. Наверняка, прошение к королю подали на основе сплетни слепой старухи или байки пьяного матроса. В любом случае, так называемые неопровержимые доказательства, после казни могут сгинуть в небытие и не оправдаться. Неужели родственники убитых надеялись повлиять на короля? Или все-таки повлияли? А если даже и так, у барона есть свои козыри.

Стафорд прочистив горло, произнес:

- Ваше Величество стоит ли мне напомнить, что Граф Алвани и младший сын герцога Веллинга лорд Чарльз Уэсли выехали… - другого слова на замену он не нашел, и не говорить же: «были убиты» - не звучит, - из Дакартии и не вернулись…

- Живыми, - с улыбкой подсказал король. И оборотень, незамедлительно кивнув, продолжил:

- В очень удобное для вас время.

- Ты продумал и этот ход? - Табир невинно вскинул брови, хотя по его лощеному лицу видно, усмехается.

- Я был вынужден, - сын ночи с трудом заставил себя стоять спокойно.

Не нравилась ему эта беседа, совсем не нравилась. Да, подонки с голубой кровью пали от его руки и по его замыслу, но сделал Стафорд это так, чтобы ни Тери, ни белая стая не попали под удар, а король так остался доволен. Выждал, рассчитал, убил и не жалеет. А потому в своем расчете сейчас он признавался со спокойной душой.

- Если желаете удостовериться, то письма и другие документы, доказывающие их участие в заговоре против короны, находятся в моей спальне…

- Под пятнадцатой половицей от третьего окна, - вновь завершил за него Табир IV. - Я знаю. Поэтому ты все еще жив, находишься здесь и говоришь со мной, а твои собратья не корчатся в муках...

А вот и истинное лицо Гневного и проклятого короля, старый расчетливый сыч! Абсолютно седой, худой и подтянутый он наводил страх на придворных, даже скользящим мимо взглядом. Ему нравилась власть, он ею упивался и даже позволял себе играть, расставляя на политической доске в шахтыри собственных придворных. А сейчас он забавлялся постановкой с бароном, дергая за ниточки-поводки, и справлялся с этим умело. По щелчку его пальцев, внешняя дверь в залу медленно открылась, седой старик, имя которого барон с трудом помнил, хромая приблизился к королю. Он с поклоном передал Его Величеству сложенный лист бумаги и получил клинок.

- Спасибо, Саир. Можешь идти...

Калека удалился и так же тихо прикрыл за собой дверь. И пусть сделал он это почти беззвучно, все равно осталось ощущение, словно бы ловушка захлопнулась. Хотя, если Стафорд и будет отправлен от дворца, то это ему же на руку. Не придется разрываться между своим замком и столицей Дакартии. Белые вновь соберутся под одной крышей, и можно будет подумать не только о войне, методах охраны короля и его неожиданных вывертах: будь то охота без сопровождения, или тайная вылаза к любовнице.

Затянувшееся молчание Правитель прервал довольным хмыком:

- Я видел твои записи…

Барон постарался скрыть улыбку.

Если он вскрыл только тайники комнаты, то записи с детальным планом тренировок для личной охраны Табира и его семьи - это самое безобидное, что он видел. Схрон оружия, золота, яда, лекарских порошков и сменной одежды на случай побега был у варвара не один, порядка пяти в разных уголках замка. Не для себя созданы, волк, уходя, ничего не берет. Все это было припрятано для лиц королевской крови на случай восстания или заговора, развернувшегося в дворцовых стенах. Таковым было требование старого вожака белой стаи Дагда. Уж он-то помнил дни смуты в Тардеме и неоднократно повторял: «служи честно и Гессбойро будет сохранен». А чтобы выбить дурь из преемника, глава стаи детально рассказал, что случается с оборотнями, если их реликвия попадает в руки обозленного народа. Рабов.