~А (Алая буква)

Сценаристы (Генка и Димка, стоят, опираясь локтями о стол, уткнувшись в один компьютер и развернувшись к двери тем хрестоматийным местом, на котором я обычно сижу) оборачиваются. При виде меня Димка с мученическим видом заводит под потолок глаза. Постояв так секунду, сухо кивает мне и начинает воинственно подворачивать рукава неизменно чёрного свитера. Генка (белая футболка с жизнерадостным принтом, вельветовые брюки и тоннели в ушах) расплывается в счастливой улыбке, очень напоминающей предвкушение, садится на стол, складывает пальцы в знак «Victoria» и вместо приветствия салютует мне, интригующе поблескивая стальным кольцом на большом пальце руки, после чего выразительно скашивает глаза на Димку.

— Соскучился без тебя, — произносит одними губами.

Лида, разговаривая по мобильному, продолжает нарезать по комнате небольшие круги и упорно меня игнорировать.

— Здравствуйте, Саша, — вежливо отдуваются за всех девушки, которые сидят в креслах, чинно пьют кофе из стеклянных голубых чашек и тихо переговариваются между собой.

— Мило, — кратко резюмирую я ситуацию.

Димка, подумав, демонстративно подтаскивает к себе металлический стул, противно царапая пол задними ножками, и усаживается на него, спиной ко мне. Толкает в бок Генку.

— А, что? — нехотя оборачивается тот.

— Ты почему ссылки не вставил? — тоном, каким задают вопрос: «Ты почему не ночевал дома?», интересуется Димка.

— Какие ссылки? — не догоняет Генка и отчего-то пугается.

— Те самые ссылки, к ток-шоу. Первая ссылка — на законопроект по телемедицине Минздрава, вторая — тоже на законопроект по телемедицине, но Института развития интернета. Я тебе их ещё неделю назад присылал и очень просил сохранить, — голосом умирающего лебедя поясняет Димка.

— А ты разве просил? — Генка пугается ещё больше, слезает со стола, утыкается в монитор и принимается быстро возюкать по коврику мышкой. Понаблюдав за его манипуляциями, Димка тяжко вздыхает и подпирает щёку рукой:

— Так, ну и где мои ссылки?

— Ну слава Богу, Аасмяэ пришла! — язвительно восклицает Лида и, закончив разговаривать по мобильному, щёлкает кнопкой Bluetooth. На Лиде (ей хорошо за сорок) тёртые джинсы мужского покроя, на ухе — гарнитура, на носу — очки типа «Clic» в ядовито-красной оправе. — Ты где болтаешься? Я только что с Игорем разговаривала, он сказал, ты десять минут назад к нам пошла, — с места в карьер берёт Лида.

— Так я и пришла к вам через десять минут, — усмехаюсь я.

— Н-да? — Лида вскидывает руку и удивленно глядит на свои наручные, такие же ядовито-красные, как и оправа её очков, часы. — Да, и действительно. Ну, раз пришла, то тогда давай в темпе, — и Лида принимается нетерпеливо подталкивать меня в поясницу, пытаясь развернуть в сторону гримёрки.

— Подожди-ка, подожди, — уворачиваюсь от Лиды я, — где Марго?

— Тебе срифмовать? — недовольно сверкает очками Лида.

— Не надо мне рифмовать, — моментально иду в отказ я и задаю второй важный вопрос: — А подводки мои готовы?

В углу тихо фыркает Генка. Перехватив мрачный взгляд Димки, моментально делает сосредоточенное лицо и утыкается в монитор. Димка поднимает на меня страдальческие глаза:

— Ещё не готовы, а что?

— А то: прежде, чем на суфлёр их выкладывать, мне покажи. А то будет, как в прошлый раз, — напоминаю я.

— Правда? — моментально оживает Димка. — А чё, в прошлый раз не понравилось? Ничего, за пять минут до эфира посмотришь, как все нормальные люди... Тоже мне, Андрей Малахов выискался, полуэстонского разлива! — колко (и довольно остроумно) замечает в мой адрес Димка, намекая на моё полурусское происхождение, и дёргает заулыбавшегося было Генку за руку. — Так, ты-то хоть на неё не отвлекайся, и так времени ни на что нет. Между прочим, из-за неё! — второй раз выстреливает в меня Димка.

— Так, а я тут причём? — не понимаю я.

— А ты никогда не замечала, что когда ты появляешься и начинаешь говорить, то все вокруг тебя перестают думать? — ехидно добивает меня Димка контрольным, и я прямо чувствую, как во мне начинает разгораться привычный азарт.

— Ах, так? — и я разворачиваюсь к Лиде. — Вот тогда пусть он, — киваю на Димку, — этот ваш «думающий» комик-сценарист, перед камерой и отдувается. Глядишь, и к «Stand-Up» от ТНТ по рейтингам подберётесь. — Поскольку Димка предпочитает смолчать, делая вид, что ему мои остроты до лампочки, то я поворачиваюсь к девушкам и кручу пальцем вокруг своего лица: — Только вы, прежде чем этого Мартиросяна в эфир выпускать, загримируйте его, как следует. Много грима не надо, а то армянский эффект смажется. Нужно только убрать с лица эту его пост-коньячную одутловатость.

Девушки переглядываются и вежливо улыбаются. В углу тихо, тайком ржёт Генка.

— Да иди ты, Аасмяэ, вообще, — обижается на меня Димка, который, к слову сказать, совершенно не пьёт, и бубнит себе под нос: — Теперь вообще у меня ничего не получишь…

— Правда? — радуюсь я. — Ну, тогда я на сегодня свободна. Вам — welcome в эфир вместе с новым ведущим, мне — tere tulemast koju. Если по-русски, то я домой. — Сую руки в карманы джинсов и направляюсь к выходу.

— Господи Боже мой, да как же вы мне надоели-то оба, а? — стонет за моей спиной Лида. — Полгода, как не работают вместе, а увидят друг друга, так всё: обязательно сцепятся.

— Неправда, — хором протестуем мы с Димкой, — мы не такие.

Девушки, прикрывшись чашками с кофе, тихо хихикают. Генка в углу молча бьётся в истерике.

— Всё, я увольняюсь. Завтра. Между прочим, из-за неё, — ни к кому конкретно не обращаясь, мрачно говорит Димка.

— Я тебя тоже люблю, — смеюсь я, — хочешь, я тебя к себе заберу, как Чебурашку в коробке из-под апельсинов — или что там у вас в Ереване растёт?

Судя по довольному блеску в его глазах, Димка абсолютно не против, что называется, уйти под меня, но хмурится и порывается открыть рот, чтобы что-то сказать.

— Я тебе заберу, я тебе так заберу! — вмешивается Лида. — Заберет она его… А мне тогда с кем прикажешь работать? Вот с этим фруктом, который вечно ссылки теряет?

Генка в углу недовольно поднимает голову.

— Между прочим, я всё слышал, — бубнит он.

— Слышал — и на здоровье, — отбривает его Лида. — Так, всё, закончили этот цирк.

— Но… — требует справедливости Генка.

— Я сказала, закон-чен ба-ла-ган! — Лида повышает голос и, словно подчёркивая весомость своих слов, бьёт раскрытой ладонью по спинке кресла, в котором сидит гримёрша. Потёртая кожа кресла противно чмокает, девушка, чуть не выронив чашку, ойкает, чем, к несчастью, и привлекает внимание Лиды.

— Так, вот с вас, пожалуй, и начнём, — зловещим голосом произносит Лида и обводит прищуренным взглядом притихших девушек. — Ну, что сидим, кого ждём? Особое приглашение требуется? Между прочим, гримёрка — там, — и указующий перст Лиды устремляется в сторону смежного помещения.

Девушки, украдкой вздохнув, встают, деликатно возвращают стеклянные чашки на стол. Гримёрша подхватывает стоявший у её ног алюминиевый чемоданчик с логотипом «L’Oreal», стилист — коричневую сумку с фальшивой латунной нашлёпкой «Луи Вюиттон», после чего обе девушки скрываются в соседней комнате.

— Отлично, — проводив их глазами, удовлетворённо кивает Лида и поворачивается к надувшемуся было Генке: — Так, ты. Быстро ссылки ищи. Ты, — взгляд на вальяжно раскинувшегося на стуле Димку, — распечатай Аасмяэ подводки, она всё равно не отвяжется. А ты быстро в гримёрку пошла! — и Лида, поднажав, ухитряется вытолкнуть меня в комнату к девушкам.

— А за Чебурашку пусть ей Марго подводки теперь распечатывает, — доносится до меня из-за двери вредный Димкин голос.

Собираюсь пульнуть ему в ответ что-нибудь не менее гадкое, но Лида уже захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, показывая, что на сегодня наш спарринг с Димкой закончен. Разочарованно вздохнув, принимаюсь стягивать куртку. Девушки распаковывают сумки, и на длинном гримёрном столе появляются чёрные дерматиновые чехлы с кистями, корректирующие палетки, тональники, тушь и прочая атрибутика для профессионального грима. Я развязываю шнурки кроссовок, попутно разглядывая висящий на вешалке синий женский костюм.

— Почему брю-брючный? — глухим голосом интересуюсь я (во-первых, я в полупоклоне, во-вторых, кнопка на джинсах немилосердно впилась мне в живот, в-третьих, в такой позе разговаривать в принципе неудобно).

— Игорь звонил, сказал, у тебя царапина на колене, — скороговоркой бросает мне Лида, к этому моменту уже успевшая вытащить из кармана iPhone и погрузиться в изучение своих смс, длинных-длинных, как простыня. Водит по дисплею пальцем с коротким ногтем, бросает на меня из-под очков острый взгляд: — Так, ты про Марго спрашивала? К твоему сведению, Марго уже первого гостя встречает.

Я поднимаю голову:

— И кто первым приехал?

— Сечин, — насмешливо говорит Лида. — Надо же, а ведь как упирался-то, а?

«Он-то, может, и упирался. Только у Игоря возможностей больше…» Поддеваю носком пятку кроссовки, сбрасываю обувь, и кроссовки со звуком резиновых мячей гулко падают на ламинат пола. Левой ногой загоняю кроссовки под стул.

— Прости, что ты сказала? — нехотя отрывается от телефона Лида.

— Я говорю, я кофе хочу. А царапину можно замазать, — кошусь на стол гримуборной. — У девочек наверняка нужный корректор есть.

— Не можно. Можно было меньше на лыжах кататься, — сообразив, к чему я клоню, отбривает меня Лида. Спускает очки на кончик носа, недовольно глядит на меня поверх пластиковой оправы: — Слушай, Сашка, не ищи мне лишней работы, а?

— А ты тогда не завидуй. — Сажусь на стул и стягиваю носки. — Между прочим, мы тебя с Игорем приглашали.

— Это куда?

— Куда? А в Куутсемяэ.

Куутсемяэ — это такой горнолыжный курорт на юге Эстонии, расположенный в четырнадцати километрах от городка Отепя, где живут мои мама и папа.

— Мм, мне делать больше нечего, как лазить с вами по эстонским горам, — иронично кивает Лида. — Ты мне лучше вот что скажи: ты в курсе темы ток-шоу, которое будешь вести? Топик себе представляешь?

«Кто, я? Да безусловно! К тому же, у меня к этой теме свой интерес». Вспомнив о Даниле и о том, как он порой мучительно задыхается, впиваюсь зубами в мякоть нижней губы и прикусываю — до боли. Кто бы знал, как же сильно я жалею о том, что наша жизнь в принципе необратима, потому что будь Данька изначально моим — и всё было бы по-другому.

— Ага, представляю.

Наклонившись — так, чтобы спрятать от вездесущей Лиды своё лицо, скатываю носки в шарики. Но — то ли потому что мои пальцы дрожат, то ли я никак не могу с собой справиться — шарики не получаются, и я просто сую оба носка в кроссовку.

— Ну, дальше? О чём ток-шоу? — подгоняет меня Лида, с интересом разглядывая из-под очков мои голые пятки.

— Ну, — поднимаюсь со стула я, — речь, как я знаю, пойдёт о новых технологиях в медицине.

— А если поконкретней?

— А если поконкретней, — тру правый глаз, — то ток-шоу будет посвящено телемедицине, то есть практике, при которой некий врач некоего профильного медучреждения, где есть специальное оборудование и выделенный канал связи, может дистанционно, то есть по видео, в режиме реального времени, проводить обследование пациентов, — кратко излагаю суть я и смотрю на Лиду. — Ну как, устроит такой ответ?

— Мм, устроит. Очень. — Лида в свой черёд с подозрением глядит на меня. — Это Игорь тебя так за десять минут натаскал?

— Чего?!. А, ну да, Игорь.

Перекрещиваю на груди руки, собираю в гармошку трикотажную кромку свитера и тяну свитер вверх.

«Игорь? Да ему плевать на это с высокой башни… например, с Останкинской. Это я бьюсь, как рыба об лёд, изыскиваю способ, как пристроить Данилу на обследование к хорошему специалисту, вот и учу попутно матчасть. А Игорь… ну, Игорь, видимо, решил убить разом двух зайцев: вытащить на передачу нужного мне врача и ток-шоу ваше спасти, прикрыв мной брешь с ведущей».

Но всё это, разумеется, я не собираюсь объяснять вслух, тем более Лиде. Вместо этого я говорю:

— Лида, про гостей мне расскажи. Кто в студии будет?

«И начни прямо с Сечина».

Лида, с трудом оторвав глаза от вида моих голых ребер, утыкается в свой телефон. Я попутно выдираюсь из свитера.

— Так, гости, гости, — бормочет Лида, — а, вот. Первый гость — Репин. Зовут Юрий Михайлович, сорок восемь, женат, трое детей, высшее образование, есть награды, ученая степень…

Подумав, выглядываю из-под свитера. Так и есть, Лида читает мне вслух смс-ки, очевидно, присланные ей Марго. Что называется, для памяти.

— А если… без… этих… дурацких… подробностей? — с трудом выпутываю голову из узкого горлышка свитера я.

— А если без этих дурацких подробностей, — передразнивает меня Лида, — то Репин с двухтысячного работает в Минздраве, с ноября прошлого года ушёл в политику и теперь совместно с нижней палатой парламента лоббирует свой законопроект по телемедицине. Вот.

— Здорово. — Выдравшись из свитера, принимаюсь его складывать. — То есть Репин в начале ток-шоу будет упирать на то, как всё клёво там, за бугром, и как всё здесь у нас плохо? А в заключении ещё и статистику для оппонентов приведёт: столько, бабушек у нас, прости, померло, пока государство искало деньги на воплощение всех его инициатив, — насмешливо смотрю на Лиду. Поскольку Лида молчит, но недовольно хмурится, бросаю свитер на спинку стула. Вздыхаю: — Ладно, второй кто?

«Лида, давай про Сечина».

— Второй — Бастрыкин, тоже Юрий, но Иванович, — говорит Лида, и я, мысленно закатив глаза, так же мысленно издаю тяжкий стон. — Тридцать три, дважды женат, от первого брака есть дочка. Высшее образование… Впрочем, подробности сама в подводках посмотришь, — поймав мой взгляд, быстро сворачивает наметившуюся было лекцию Лида и раздраженно поправляет очки. — Главное, ты вот что запомни: Бастрыкин — депутат, на хорошем счету… на очень хорошем счету… там! — Лида многозначительно поднимает глаза на потолок. — И ещё: он выдвиженец партии «За новое Отечество». И тоже лоббирует свой законопроект по телемедицине, но вместе с Институтом развития интернета.

— То есть этот хочет у врачей счёты отобрать и вручить им компьютеры? Очень актуально. Особенно, для Отечества. Тем более, в 2017-м году, — иронично киваю я.

— Так, я что-то не пойму, тебя чем технический прогресс не устраивает? — пытается шутить Лида и машинально поправляет на ухе гарнитуру Bluetooth, из чего я делаю вывод, что она-то как раз с прогрессом шутить не намерена.

— Почему это не устраивает? Меня всё устраивает, — пожимаю плечами я.

И меня действительно всё устраивает, потому что в «Бакулевском» — это как мне один врач рассказывал — проводят лучшие в России консультации по болезням сердца. И если на приём к отличному врачу — например, такому, как Сечин, — попасть практически невозможно, потому что к нему очередь, как от «Останкино» до Луны, то тот же Сечин проводит плановые телеконсультации для пациентов. А раз так, то после эфира я вполне могу подойти к нему и спросить, как устроить Даньку на подобную консультацию?

Но и это я не собираюсь объяснять Лиде. Вместо этого спрашиваю:

— Слушай, Лида, а зачем вы всё-таки чиновников на передачу позвали? Тема ведь сама по себе интересная. Можно было бы рассказать, как всё это работает, что эта услуга даёт, где её получить, ну и всё такое. А теперь всё опять в политику скатится?

Повисает пауза.

Покосившись на девушек (закончив раскладывать на столе гримерную атрибутику, они отошли к окну и теперь тихо беседуют), Лида прикусывает мелкими нижними зубками верхнюю губу. Пожевав нанесенный на неё девичий розовый блеск, поправляет очки и придвигается ко мне ближе.

— Саша, — вкрадчиво начинает Лида, — ты, конечно, меня прости, но нам с Игорем в передаче нужна острота. А врач — он и есть врач. Что с него взять? В худшем случае, будет петь дифирамбы своей профессии, в лучшем — один раз клюнет Минздрав, ну и, может, ещё по государству проедется. А Репин и Бастрыкин у нас уже были, люди они тёртые, друг с другом давно знакомы, порядки наши знают, так что тебе в эфире не придётся раскачивать их по полчаса. Проблема может быть только с Сечиным.

«О как!» Подумав, присаживаюсь на стол:

— Ну и в чём ты видишь проблему?

— А мы Сечина не знаем, он у нас никогда не был, — насмешливо кривит губы Лида и даже по-клоунски разводит руками. — Но поскольку — это как Афанасьева здесь всех уверяла, — парень он злой, язык у него въедливый, и, к тому же, он изначально не был настроен к нам ехать, а мы на него надавили, то у меня есть надежда, что ты дожмёшь его до нужных эмоций в эфире.

— Подожди-ка, подожди, тебе перепалка, что ли, в эфире нужна? — наконец догоняю я.

— Мм, перепалка… Мне острота нужна! — взвизгивает Лида и принимается ожесточенно загибать пальцы: — Зрелищность — раз! Интрига — два! Накал — это три! А если хочешь, то и скандал в духе НТВ. И вообще… — тут Лида толкает небольшую речь о целях и задачах нашего канала, в которой, в частности, встречаются такие убийственные словосочетания, как «воздействие на целевую аудиторию», «злободневность топика» и «высокий индекс цитируемости», а до меня окончательно доходит, что на последней планёрке у генерального Лиду с Игорем все-таки взгрели.

«Так, теперь понятно, зачем я вам в ведущих понадобилась, — думаю я, разглядывая мерно открывающийся и закрывающийся Лидин рот. — Только, боюсь, я вас сейчас очень разочарую, потому что скандал с Сечиным в мои планы не входит. Потому что я не хочу с ним ругаться, а наоборот, я хочу подружиться с ним. Ну или, по крайней мере, попытаться договориться».

— Так что я на тебя очень рассчитываю, — веско заключает Лида, но тут, к счастью, её мобильный издаёт характерный писк, Лида сурово поднимает вверх брови, призывая меня к молчанию, и нажимает на кнопку Bluetooth:

— Да, Слава, я тебя слушаю.

Слава (к слову) — ещё один член нашей съёмочной группы, отвечает за техническое обеспечение, за монтаж, за декорации, за… короче, подай-принеси. Но поскольку это вообще не важно, то я, прикидывая, как бы мне половчее загасить в эфире чиновников, чтобы вытянуть Сечина (мужчины ведь любят лёгкую лесть, да?), принимаюсь стаскивать джинсы. Спустив вниз по ногам узкие штанины, складываю их и бросаю джинсы на спинку стула, где уже висит мой свитер. Завожу руки назад и берусь за застёжку лифчика.

— Зараза! — рычит за моей спиной Лида. Вздрогнув, я оборачиваюсь. — Нет, ну ты представляешь, — мазанув любопытным взглядом по моим ногам и груди, жалуется Лида, — у декорации опять отвалился задник. Раз в месяц — и вот такая лабуда! Нет, ну я точно с ума сойду.