Говоруны [СИ]

— Девица Геллер не грозила убить нас, — пояснил Чумной Доктор. Маска искажала интонации, но не было ли в его голосе сожаления? — Она констатировала свои перспективы. Она знала, что умереть придется ей, но не хотела сделать это слишком рано. Раньше, чем успеет передать все данные. Канал ей попался — дрянь… Неудачный. Жадный провайдер.

— И тем не менее, это было чертовски близко с провалу, — сообщил Лейтенант. Он принялся перезаряжать револьвер, дрожащими все еще пальцами впихивая тупоголовые патроны в барабан, часто ошибаясь и роняя драгоценности на заляпанный грязным пол. — Пожалуй, можно сказать, что в какой-то момент я искренне пропотел.

— Испугался? — хохотнул Гидрар. Ему было весело, и окончание боя было тут ни при чем. Когда дело касалось смерти, весело ему было всегда.

— Есть немного, — согласился Лейтенант и, увидев глаза остальных, пояснил: — Ну, а что такого-то? Да, мне уже приходилось убивать чудовищ, и да, некоторые из них, мягко говоря, не блистали красотой. Но тут дело в другом: монстры — они и есть монстры. Они родились такими и ничего не могут поделать со своей чудовищной сущностью. А люди — люди сами делают из себя демонов. И разрази меня гром, если я понимаю, зачем…

Вдалеке громыхнуло. Где-то за горизонтом, там, где высились башни и мосты Города-минус-один.

— А, кого я обманываю… — пробормотал Лейтенант, дернув щекой.

Беседа увяла.

— Демоницу мы общими усилиями сожгли и удалили из этого мира окончательно, — задумчиво сообщил Бад. — А вот что она за данные передавала, кому и куда — уже, думаю, не узнать никогда. Извини, ковбой, с рыжей тебе, похоже, придется распрощаться.

— Ночной график, — неожиданно сказал Чумной Доктор. — Шоссе четыреста десять. Автобус.

Он увидел, как надежда, словно влажная губка, стерла усталость, разочарование и кровь с лиц Бада и Лейтенанта. Клэм ухмыльнулся, принцу было, в общем, все равно — но перспектива продолжить отбор жизней и душ грела сердце и ему.

Какое лицо было в этот момент у Чумного Доктора, узнать не удалось.

— Фикус, ты чертов гений, — сказал Бад. — Ковбой, если все выгорит, принесешь в жертву Конфуцию отару тучных быков по китайским обычаям. Клэм, если надо, подколись еще своей дрянью, но через две минуты ты мне нужен в машине в полной боевой готовности. То же относится к остальным. За дело, парни. Мы еще можем успеть.

Часть 3

Утром Лейтенанта разбудил луч заходящего солнца, красным скальпелем разрезав дремлющее веко. Удивляться странному распорядку дня не следовало — в Городе-минус-один существовало всего два вида псевдоестественного освещения, уютные предвечерние сумерки и промозглая дождливая ночь. Возможно, барахлил областной климатизатор, но не исключено было и то, что хозяев Города устраивала именно такая вариативность. Чем дальше от центра, тем больше полутонов проскальзывало в смене погодных условий, но окончательно вырваться из порочного круга не удавалось ни разу.

Вторым значимым фактором пробуждения стал громкий голос с другой стороны двери.

— Лейтенант, вставай, дело срочное! Весна пришла!

— И правда, — хрипло со сна проворчал парень, приоткрывая сонные вежды во второй раз. — Как по такому важному поводу не перебудить всех окружающих.

— Ковбой, я не шучу, — теперь стало ясно, что говорил Бад, и Лейтенант проснулся окончательно. Десантник не имел привычки злоупотреблять скверными шутками. — Весна пришла, так что спускайся вниз, живо!

— Все, все, — сказал почти нормальным голосом Лейтенант, сел на кровати и обхватил плечи мосластыми руками в безнадежной попытке согреться. — Я уже понял, что это такой тайный код. «Весна пришла!» — значит, нужно бросать все и нестись в бар. Надеюсь, туда хотя бы свежий рассол завезли.

Он посмотрел на закутанную в одеяло девушку, беззащитно сопевшую рядом. Рыжие косички, связанные обычно задорными хвостиками, сейчас растворились в волне ярких, цвета начищенной меди волос. Измятую белую рубашку она так и не сняла. Лейтенант быстро оделся, нацепил шляпу, мимоходом коснувшись красной ленточки на тулье, и вышел.

Внизу по причине условного «дня» народу было мало, зато вся команда уже собралась — Клэм с такими мешками под глазами, что они то и гляди норовили оторваться, Бад, как всегда, широкий и надежный, Фикус на этот раз сделал из своих зеленых волос вертикальную стоячую косу. Лейтенант как раз собирался сказать по этому поводу что-то остроумное, но вовремя заметил еще одного персонажа.

Девушка — высокая, с атлетической фигурой и чередующимися белыми и черными прядями в волосах — стояла, широко расставив ноги, словно сержант на плацу. Словно она имела полное право так стоять, словно это она была здесь хозяйкой, а не Бад. Или Вю… Или кто-то из них.

Лейтенанту пришло в голову, что где-то он ее уже видел.

— Здравствуй, Весна, — сиплым голосом сказал Бад.

— Вы знаете, кого я представляю сейчас, — ответила, не здороваясь, девушка. — Вы знаете, чем он недоволен. Потому что знаете, что натворили два дня назад, в условные 23.55 городского времени, на шоссе четыреста десять. Также известном, как Дорога в Ад.

— Если мы все это знаем, то что ты до сих пор здесь делаешь? — нагло поинтересовался Клэм. — Или тебя все же интересует наш ответ? Или ты и его тоже знаешь?

Девушка перевела на него скучный взгляд своих глаз. Сначала казалось, что они зеленые, потом в них проглянул темно-фиолетовый цвет жухлой высохшей сирени, а потом стало ясно, что глаза у нее, без единого проблеска, черные.

— Мой работодатель, — сказала Весна, — то есть мистер Свет, желал бы выслушать ваши объяснения по поводу произошедшего. Вы можете начинать говорить уже сейчас. В настоящий момент я его полномочный представитель.

— Мы получили анонимную наводку на логово младшего демона Геллер А.И., - скучно сказал Фикус. — Поскольку у нас и так был годовой заказ с твоим работодателем на уничтожение нелицензированных демонов низких уровней, бригада выдвинулась…

— Мистера Света не волнуют эти мелочи, — сказала Весна. И, чуть поколебавшись, добавила: — И меня тоже. Начинать пояснения можно непосредственно с событий на шоссе, все остальное нас не касается.

— Боюсь, это не совсем так, — мягко заметил Чумной Доктор. — В ходе операции выяснилось, что демоница Геллер А.И. занималась трафиком неучтенных душ, для чего по предварительному сговору использовала автобусы, совершающие рейсы по маршруту Шоссе 410.

— Я об этом не знал, — сообщила Весна. — Мы предпримем необходимые действия.

— Что за цыпочка? — поинтересовался, не особенно и тихо, Лейтенант у десантника.

— Шлюха, — не моргнув глазом, сообщил Бад. Впрочем, он всегда так отвечал. — Все они шлюхи, Купер, без исключений. Ты урвал лишь одну из них, поэтому не можешь судить. То есть можешь, конечно, но неправильно, нет материала для анализа. Твоя рыжая сделана из того же теста — распутного и мимолетного.

— Что ж, они недолговечны — да, но от этого не менее прекрасны, — согласился Лейтенант. — И к тому же замечательно пахнут. Кстати, приятно знать, что со вчерашнего дня мое имя не изменилось, это очень ободряет, правда. Но я, кажется, был неточен в вопросе — чего конкретно добивается эта цыпочка? Кто такой мистер Свет? И почему она говорит о себе в мужском роде?

— Наш нынешний работодатель — парень с юмором, потому и имя такое. В его интересах, чтобы за пределами Города-минус-один, да и всей населенной Вселенной, потерянных душ и всевозможных демонов было как можно меньше. Экономические причины. А на той трассе мы… да, кажется, малость накуролесили. Кстати, насчет мужского рода можешь спросить у Весны самостоятельно, мне тоже интересно.

— Меня сейчас другое заботит, — сказал задумчиво Клэм. — Почему у нас в баре нет музыкантов? Это сильно бы оживило заведение, как мне кажется.

— Им ведь нужно платить, — объяснил Бад. — У меня нет столько денег, у Вю тоже — да и не видно ее в последнее время — а кроме того, душит жаба. Недобросовестные клиенты, постоянные срывы поставок, да еще птица эта отвратительная…

— Куррва мать! — уместно подытожил Фельдмаршал Дуб.

— Платить деньги за творчество — это безнравственно, — сказал Чумной Доктор. — Оно или льется из тебя сверкающим свежим потоком, или сочится ржавой вонючей струйкой. Деньги здесь не играют ни малейшей роли. Нужно будет найти таких, которые не будут их просить — тогда-то мы и будем знать, что достигли успеха.

— Я все еще жду ответа, — голосом, которым можно было бы вытравливать жидкий азот из крови, сказала Весна. — Мистер Свет будет очень недоволен. Собственно, он и так очень недоволен, всегда, а определить степень его гнева после этого случая будет затруднительно.

«Почему мне показалось, что у нее черные глаза? Они ведь явно серые, прозрачные, словно дымящиеся, как два кусочка сухого льда», — подумал Лейтенант.

— С другой стороны, я вообще не считаю, что в баре нужно что-то менять, — надменно сказал Клэм. — Разве что стаканы сделать побольше объемом, а подносы — пошире. Сейчас на одном подносе помещается всего шесть стаканов формата ноль семьдесят пять, это возмутительная форма дискриминации.

— К сожалению, мой, то есть наш бар — не то место, где приборы серебряные, посуда золотая, а на второе подают кокс, а потому, за неимением более тонких и изысканных способов взбодрить себя несчастному Родни приходится напиваться, — извиняющимся тоном сказал Бад. — Прошу его простить, тяжелое детство, двадцать пятый век, сами понимаете… да еще и эта внезапная встреча с сестрой, плюс незапланированный инцест… Слишком много потрясений для одного хрупкого парня.

— Ты, кажется, сказал «Родни»?

— Родни Клэм, он же Омни Гидрар, разницы нет — но, впрочем, пора, пожалуй, перейти к объяснениям. В противном случае Весна имеет большие шансы превратиться в зиму, а я этот чертов сезон ненавижу еще со Скандинавии девятого века. Паршивое было времечко.

— Итак… — Весна теряла остатки терпения.

— Итак… — повторил десантник задумчиво. — Начни, пожалуй, ты, ковбой. Пора сцедить немного пенки творчества с твоего закипающего мозга.

Лейтенант неспешно развязал шейный платок и бросил его на мокрое дерево стола.

— Не исключено, что мой рассказ покажется тебе немного… неортодоксальным. Пожалуй, он даже удивит не только присутствующих здесь дам, но и тебя самого, Бад, хоть мы и были там вместе.

— Знаешь, я не удивляюсь даже когда Господь, сидя со мной за стойкой, умудряется влетать на бабки лицом в писсуар и выпускать при этом ангелов. Скажу проще, на случай, если ты понимаешь только прямые утверждения — я не слишком впечатлителен.

— Возможно, на сей раз все будет иначе.

— Думаю, ближайшим аналогом шока станет ситуация, когда Господь меня все-таки перепьёт. К несчастью для него, я уже знаю, сколько заключено в бутылке бурбона. Но я принимаю твой вызов, ковбой.

* * *

— Белуга? — Бад выглядел озадаченным. — Дело твое, конечно, парень, но только это же рыба, а рыбы обычно молчат — прямо как мертвецы, хотя и мертвецы бывают разные. Но почему у тебя двигатель-то ревет этой самой белугой?

— Распространенная ошибка, — пояснил Лейтенант, силясь перекричать рев «Призрака». — Первоначально, конечно, имелась в виду белуха, эдакий дельфин. Вот она и правда умеет громко рычать. Но поскольку люди тупые и не видят разницы между осетровой рыбой, килограмм икры которой стоит до десяти тысяч евро, и здоровенным ревущим китообразным — употребляется вот так.

— И ты, значит, не хочешь выделяться. Разумно, парень, пусть будет так.

Шоссе 410, освещенное светом мощных фар, превращалось в серую невзрачную полосу и трусливо убегало под колеса. Гидрар, вспомнив, видимо, свои благородные корни, чинно восседал на заднем сиденье, у него только ресницы подергивались, как крылья у бабочки. Сидящий рядом Лейтенант барабанил пальцами по неизменной трости. Чумной Доктор на переднем сидении был, по своему обыкновению, невозмутим.

Машина неслась по прямому как стрела шоссе, местами зарываясь в нанесенные на асфальт песочные барханы, и разбрасывая их в стороны плотными водяными струями, местами вырываясь на чистый, гладкий простор — и тогда пропадал даже шорох шин, и казалось, что она летит над поверхностью.

Они мчались сквозь темноту и время — небо над шоссе взрывалось яркими светлыми полосами, похожими на светящийся серпантин. Вот только не бывает серпантина длиной несколько километров. А звезды над полированной черной крышей автомобиля порой вырастали до совершенно мистических размеров, они обжигали жесткой гамма-радиацией черную нитрокраску «Призрака», и шипели маленькими разрядами на антенне, шильдике на капоте и хромированных деталях багажника.

В багажнике кто-то бормотал и вздыхал — но слышать это могли только духи, ночующие в этот раз вдоль шоссе. Внутрь салона никакие звуки не проникали.

Они летели сквозь поросшие диким лесом и укрытые мохнатой тьмой места, столь странные, что человеческий мозг был не в состоянии всосать их в себя, сопоставить с хранящимися в памяти аналогами и сделать вывод о местонахождении. Мозг не понимал, что происходит, он паниковал и бился в мягких смирительных объятиях притупленной наркотиками психики.

Несколько раз автомобиль, ранено взрыкивая, переносился через древние каменные мосты, черными ходулями перекинутые через бездонные пропасти, на дне которых горело красными язычками нездешнее космическое пламя. Там же, на дне, кажется, что-то шевелилось с неприятным хлюпающим звуком, что-то большое и, возможно, живое.

Они миновали это место, не оглядываясь.

В другой раз они нырнули в чудовищный черный тоннель, который вел почти строго вниз, подобно гигантскому колодцу. Автомобиль, если рассуждать здраво, должен был немедленно перевернуться и, загрохотав, обрушиться в неведомые бездны. Но ничего подобного не случилось — мощные фары исправно рассеивали темноту, в их свете были видны покатые кирпичные арки, сквозь которые они проносились с ревом, похожий на испытания авиационных двигателей в аэродинамической трубе. Тоннель, который не был колодцем, длился, похоже несколько десятков миль, и когда он закончился, «Призрак» снова выскочил на шоссе, и они все зажмурились от ослепительного света — в небе, высоко над ними, парила, раскинув щупальца, неизвестная молочно-белая галактика.

Пустыня же, разрезанная дорогой на две примерно равные и одинаково мертвые части, была по-прежнему безлюдна.

— Кто все это построил? — решился спросить Лейтенант через некоторое время, когда они вылетели на пологий холм, которому, вроде бы, совсем не место в пустыне, и миновали гигантские статуи, изображающие обнаженного мужчину, отрывающего голову существу, похожему одновременно на гигантского паука, льва и дракона. Голова у мужчины была непропорционально велика, и все остальное на ее фоне немного терялось.

Бад, не оборачиваясь, пожал гигантскими плечами.

— Вопрос не по адресу. Записанная история человечества, известная всем, включает сколько — шесть, семь тысяч лет? Этот город был уже древним, когда лемурийцы и атланты все еще гадили в свои скверно выкрашенные пеленки. Как думаешь, много сведений о них дошло до нас, кроме вот этого вот тирана позади?

Они проехали полуосвещенный бигборд с гигантским половым членом на нем и мигающей надписью DILDO WITH IT!

— Ну вот и оно, — сказал Чумной Доктор. — Муниципальная граница Города-минус-один и Района Упорядоченного.

— И что идет дальше?

— Ничья земля. А потом, через некоторое — каждый раз разное — количество миль, будет общий пункт назначения.

— Вроде конечной остановки?

— Точно, это именно она. — Клэм хихикнул и рефлекторно вытер что-то невидимое под носом. — Большой транспортный хаб, перекладная станция, официально называемая TRANSFER 001–410, в просторечии более известная, как Геенна, Гадес, Хель, Инферно и так далее, и тому подобное. Короче говоря, ад.

— Именно туда и направляется автобус с погибшими душами, парень. Я ничего не хочу сказать, но если он доберется до цели, то ты со своей девушкой не увидишься больше никогда.

Лейтенант ничего не ответил, но лицо у него сделалось застывшее и нехорошее.

Машина неслась вперед, разрезая ночь. У обочин вырастали длинные мохнатые тени, они приплясывали и бормотали. В ушах нарастал низкий гул, вроде того, какой бывает при наборе самолетом высоты — окружающая местность меняла атмосферное давление. В одном месте Баду пришлось резко вывернуть руль, потому что через дорогу метнулось что-то черное, приземистое, с большим количеством ног. Где-то в мозгу прокатилось и замерло эхом противное нечеловеческое хихиканье.

— Засекаю впереди крупный кластер хаотической эктоплазмы нулевого уровня, — сказал Чумной Доктор.

— Ага, — сказал Лейтенант. — А если кто-то не говорит по-тарабарски, как вот я, к примеру, тогда как быть?

— Прямо по курсу автобус с мертвыми душами, ясно? — снова хихикнул Клэм, он же Омни Гидрар, временно перестав моргать. — Направляется из Коллектора прямиком в Ад, идет быстро — судя по тому, что мы его до сих пор не видим. Души — товар скоропортящийся, а мертвые контрабандные души — тем более. Кто-то там, внизу, очень торопится их получить.

— Это не значит, что она мертва, — упрямо повторил Лейтенант. — Понятно?

— Как скажешь, парень, — Клэму наскучило разговаривать, и он широко зевнул.

— Друг Омнибус, перехвати руль, мне надо бы приодеться, — Бад не стал утруждаться перелезанием с водительского сиденья на заднее — тем более, что промежуточная стеклянная перегородка была все еще наполовину закрыта. Он открыл здоровенный, почти во всю крышу, люк и со сноровкой и грацией буйвола на боевом ходу, кувырнулся назад. Клэм и Лейтенант одновременно охнули и подались в стороны — но не от удивления, просто десантник был очень широк в плечах.

Во время этого аттракциона Чумной Доктор придерживал педаль газа своей деревянной сандалией и, по-птичьи наклонив голову, прислушивался к чему-то неосязаемому. Автомобиль врезался в полосу плотного тумана, по сторонам замелькали черные корявые деревья с неприятно длинными, колыхающимися ветвями. Казалось, между ними иногда, редко-редко, что-то проскальзывало. Или кто-то.

— Елисейские поля, — обронил Чумной Доктор, глядя строго вперед. От земли поднимались испарения, в салоне с открытым верхом было душно.

— Я думал, Элизиум — это часть рая, — удивился лейтенант. — Обычно его принимали за обиталище полубогов и героев, но я не вижу здесь ничего подобного.

— Только слабоумным вроде древних греков мог прийти в голову такой бред, — хмыкнул Клэм. Его перемещение на водительское место выглядело гибко, незаметно, по-змеиному. Приподнялся здесь, опустился уже там, менее, чем за секунду. Показал большим пальцем назад, где таяли последние полосы тумана, в глубокой мгле которого что-то продолжало медленно шевелиться. — Неужели это похоже на рай? И, если похоже, то не слабоумный ли и ты тоже?

— А у тебя последняя доза все-таки была лишней, — решил Лейтенант, но не довел мысль до конца, потому что его прервал Доктор.

— Наблюдаю цель.

Из слабо фосфоресцирующей дымки медленно выдвинулась стальная округлая туша с бешено вращающимися колесами. Автобус двигался с выключенными габаритами, и внутри салона тоже царила непроглядная тьма. Из жирной выхлопной трубы рвались наружу черные вихри.

Лейтенант, не торопясь, откручивал набалдашник своей дивной трости, и когда ему это удалось, на окружающих без юмора взглянул черный зрачок ствола. Магазин у ковбоя оказался в плаще, прицел — в кармашке жилета, а небольшой деревянный приклад он ножом отсоединил от одного из своих револьверов. На полноценную винтовку это сооружение, конечно, не тянуло, но работать по колесам, скажем, из него было вполне можно.

— Чертоги Света, и я имею в виду мистера Света, — удивился Клэм, мимоходом отвлекаясь от удержания ревущего «Призрака» на дороге, которая постепенно теряла цельность и теперь казалась выложенной из кирпичей разной формы. — Бад, ты не говорил, что у новенького такие странные увлечения. Знай я это, пожалуй, скостил бы ему пару сотен лет в Чистилище.

— Предпочитаю не снимать акцизных марок с бутылок виски и не портить приятные сюрпризы — всё же бутлегерство есть бутлегерство.

— По этой же причине ты не снимаешь запретные вещи со шлюх. Хотя у шлюх их и так давно нет. Хренов любитель сюрпризов.

— А еще я не выношу под утро то, что ты оставляешь от невинных дам в своём номере. Жаль, что ни Анна, ни Весна с тобой не спят — я давно не слышал качественного визга поутру.

— Невинные здесь, в «Сломанном сне»? С этого момента, пожалуй, я буду называть тебя Когни Диссонант, сэр. Бад Диссонант. Вэри Бад Диссонант, сэр!

— В любом случае, не все одобряют, что ты каждую ночь играешь с дамочками наверху в самку богомола, — Чумной Доктор внес свой скромный вклад в беседу. Бад покачал головой.

— Никогда не говори о Клэме так. Адреналин в крови этого парня склонен превращаться в сливочное масло. А что происходит в это время у него в голове, лучше даже не представлять.

Ритм мотора изменился, автомобиль рванулся вперед, как преследующий вкусную антилопу гепард. Клэм колдовал над рычагами и индикаторами, будто старый и порочный алхимик — над составом философского камня.