Приговор [СИ]

— Слушай, — заплетающимся языком сказал он, сев за ее столик, — пойдем со мной, бабки есть, не обижу. Я живу через три дома.

— Не интересует, — ответила она, доедая второе. — Иди лучше проспись, а потом ищи телку. Сейчас от тебя не будет толку. И деньги свои спрячь, а то ты их мигом лишишься.

— А когда просплюсь, пойдешь? — спросил он. — Ты мне нравишься.

— Может быть, — сказала Вера. — Чеши.

И этот не стал качать права и убрался. Но это все было ерундой, главная пакость поджидала ее на пути домой. Услышав жалобный писк, она повернулась и увидела мордастого мальчишку лет десяти, пинающего ногами беспризорного котенка.

— Ты что делаешь, гаденыш? — сердито крикнула Вера, шагнула к нему и отвесила затрещину.

— Ты что делаешь, сука?! — в свою очередь заорал выбравшийся из машины мужчина.

Был он такой же мордастый, с пивным брюшком и на голову выше ее.

— Я тебе за сына голову откручу! — продолжал он орать.

— Ваш сын — изверг, — внешне спокойно сказала она. — Бить ногами котенка…

— Ну и что? — не понял он. — Этого, что ли?

И, подойдя к хнычущему малышу, наступил на него тяжелым ботинком. Следующие несколько мгновений почему‑то выпали из ее абсолютной памяти. Когда Вера пришла в себя, она держала мордастого за куртку и изо всех сил била его об иномарку. Два стекла осыпались внутрь салона, третье пошло трещинами, и даже дверца, похоже, была погнута. Кажется, это был «ниссан». Выронив безвольное тело, она вернулась на тротуар к котенку. Конечно же, он был мертв.

«Что за день! — думала Вера, идя домой и не обращая внимания на провожавших ее взглядами свидетелей драки. — Если еще кто‑нибудь прицепится, я ведь могу и убить».

— Он бы все равно погиб зимой, — сказал Артон, — а ты того придурка сильно отлупила, не говоря уже о побитой машине. Свидетелей было много, но он вряд ли кого‑нибудь найдет. А тебе придется пока ходить в другое кафе. Если будешь и дальше так распускать руки, я отзову свое предложение о браке. Зачем мне такая бешеная жена?

— Почему они такие? — спросила Вера. — Откуда в людях подлость и хамство, желание причинить боль и унизить? Когда я была ребенком, это тоже было, но случалось редко, а потом все чаще и чаще.

— Боялись, — ответил он. — Раньше такое сходило с рук немногим, а сейчас немногих наказывают. Люди по природе хамы и эгоисты с рождения. Изменить это можно только воспитанием и условиями жизни. Раньше вас учили человечности, хотя очень часто у учителей слова расходились с делами, а теперь вся нравственность побоку, а главным критерием жизненного успеха является величина банковского счета. Много награбил, значит, выбился из серой массы, и к тебе теперь будет совсем другое отношение, причем не только у соседей, но и у государства. Вы не одни такие, почти во всех странах то же самое.

— Но у вас живут по–другому при частной собственности.

— Мы были такими, как вы, тысячу лет назад, — сказал Артон. — Не все определяется общественным строем, многое зависит от культуры, уровня развития цивилизации и ее истории. Что встала у дверей? Заходи в подъезд, а то уже задубела на этом ветру. Нужно теплее одеваться.

Несколько дней спустя соседка рассказала, что неподалеку от кафе был избит кто‑то из районной администрации.

— Зина с первого этажа работает в травматологии, так она рассказала, что у него сломаны рука и несколько ребер и выбиты зубы. Вроде бы он растоптал котенка, а какая‑то женщина не выдержала и его избила, а потом разбила машину. Ее потом так и не нашли, а может, и не искали. Подумай сама, как женщина может избить такого борова?

С тех пор прошел месяц. Первая книга была полностью закончена и помещена на сервер «Проза. ру». Артон советовал обратиться в издательство через Малевского, но Вера отправила книгу электронной почтой, приписав на всякий случай к фамилии, что она блогер.

— Твоими стараниями я стала слишком известной, чтобы связывались из‑за какой‑то книги, — пошутила она. — И в «Прозе» ее зарегистрировали. Не хочу я обращаться к Малевскому, пусть решают сами. На их издательстве свет клином не сошелся. Артон, уже пятое декабря.

— Ну и что? — не понял он. — Эта дата для тебя что‑то значит?

— Это значит, что до нашего слияния осталось меньше месяца. Я не сачкую, но с памятью ничего не получается. И следующую книгу тебе придется править.

— Она у тебя получилась лучше первой, — сказал Артон. — Не понимаю, почему у тебя ничего не выходит с памятью, может, из‑за возраста? У нас этим занимаются дети.

— А может, не будем ждать? — предложила Вера. — Меня уже от этих занятий тошнит, а сколько на них ушло времени! Что такое один месяц?

— Видит бог, я этого не хотел, — мысленно вздохнул Артон. — Иду на этот шаг только из‑за тебя и потому, что от навязанной любви можно избавиться, хоть и с потерями.

— Ты мне об этом не говорил, — сказала она. — И что нужно терять?

— Всю память после слияния. Это тяжело, но если с тобой что‑нибудь случится, я это сделаю. Жизнь слишком ценна, чтобы поставить на ней крест из‑за любви. Рисковать из‑за любимого человека можно, но не заканчивать свою жизнь вместе с ним.

— Если меня не будет, можешь делать что хочешь, — разрешила Вера. — Мне нужно лечь?

— Если не хочешь разбить голову, ложись. Управление телом будет отсутствовать все время слияния, а сколько оно будет длиться, я не знаю. Может, минуты, а может быть, часы.

Она легла на диван и избавилась от тела. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом ее не стало. Время по–прежнему шло, но ничего, кроме его хода, не ощущалось. Не было ни мыслей, ни осознания себя. Возникла она сразу, причем уже в теле.

— Артон, что‑нибудь получилось? — испуганно спросила Вера. — Я не чувствую никаких изменений. Никакой любви к тебе тоже нет, только те чувства, которые были раньше.

— Любовь появится со временем, — ответил он. — Должно пройти несколько дней. А в остальном… Все мои таланты теперь будут и у тебя. Попробуй что‑нибудь вспомнить.

Она попыталась вспомнить недавно прочитанную книгу, и ее содержание всплыло в памяти все сразу, как будто она ее только что прочитала, затратив на чтение секунды! Это было так непривычно, что даже закружилась голова.

— Привыкнешь, — успокоил Артон. — Мыслить тоже будешь немного по–другому. Теперь ты супер, можешь этим гордиться. Поняла, в чем была твоя ошибка?

— Это была не моя ошибка, а твоя, — возразила Вера, — точнее, не ошибка, а просто не все рассказал. Я бы сама мучилась с памятью до страшного суда.

— Что прочитал сам, то и рассказал, — ответил он. — Учти, что все, что я хотел тебе передать, включая наши научные знания, уже в твоей памяти. Я теперь намертво связан с тобой, поэтому нет смысла чего‑то не давать. Можешь понемногу изучать. Наверное, придется записать в память немало технической информации, но с этим разбирайся сама и не сейчас. Сейчас главное — это книги и музыка. Следующий год в России должен стать годом Веры Лапиной. Ты к этому готова?

— Посмотрим, — ответила она, — я пока свои таланты не распробовала.

Изменения в себе Вера почувствовала, когда занялась музыкой. Теперь можно было провести анализ любой из нескольких сотен переданных ей Артоном мелодий, хотя это и не было легким делом. Начав читать свой перевод второй книги, она тут же стала править текст.

— Совсем другое дело, — довольно сказал Артон. — Книгами я могу больше не заниматься.

Он много занимался блогом и несколько раз уходил в город в ее теле. Итогом этих хождений была договоренность с работниками двух газет, детективом из охранного агентства и чиновником городской администрации. Все получили деньги и адреса электронной почты, на которые нужно посылать информацию. Через пять дней написали из издательства. Ее книгу приняли и сбросили текст договора. Тираж по договору был пять тысяч экземпляров.

— Откажись, — посоветовал Артон. — Сколько у тебя читателей в «Прозе»?

— Два дня назад было пятнадцать, — ответила Вера, — а потом я не смотрела.

— Это потому, что мы не занимались рекламой, и о твоей книге никто не знает, — сказал он. — Напиши, что обратишься в другое издательство, а если и там будет такой тираж, то обойдешься без печати. Если я тебя раскручу в сети, читать будут сотни тысяч, а много их прочитает эти пять тысяч книг? Достаточно поместить ссылку на книгу в твоем блоге… Деньги за книги нам не нужны, их и так хватает, главное — сделать тебе имя.

Она написала, что отзывает свое предложение и объяснила причину. Через три дня тираж увеличили в два раза и спросили, нет ли у нее еще подобных книг.

— Соглашайся, — сказал Артон. — Я обеспечу рекламу, и книги быстро разойдутся, так что этот тираж у них не последний, а рекламировать на «Прозе» будем вторую книгу. Многие не считают писателя состоявшимся, если его никто не печатал, поэтому несколько книг мы отпечатаем. У писательской братии будет другое отношение.

Почти весь декабрь стояла ветреная и слякотная погода, поэтому Вера старалась лишний раз не выходить на улицу. Ей привезли заказанный тренажер, а еду готовила сама, раз в неделю набивая холодильник продуктами.

— Целыми днями сидишь дома, — ворчал Артон. — Подышала бы хоть свежим воздухом.

— Вместо меня дышишь ты, когда бегаешь вербовать продажных газетчиков, — пошутила она. — И где ты нашел на нашей улице свежий воздух? За ним нужно идти к пруду, а ходить там в такую погоду…

К Новому году Вера почти не готовилась. Много ли нужно готовить, чтобы накрыть стол для самой себя? Купила искусственную елку и немного игрушек и развесила по комнате гирлянды. Когда стали бить куранты, налила в фужер немного шампанского и выпила.

— Как бы я хотела, чтобы ты сейчас сидел рядом со мной! — сказала она Артону.

— Еще посидите, — сказал за ее спиной красивый женский голос.

Вера стремительно обернулась и увидела почти голую, изумительно красивую девушку. Назвать одеждой ее полупрозрачное, обтягивающее тело платье, с подолом не длиннее тех юбочек, в которых на льду танцуют фигуристки, не поворачивался язык.

— Алисия Марта Тридцать шестая, — сказал Артон. — Вера, эта та самая судья, которая нас свела. Интересно, что ее сюда привело.

— Сам вор и подругу сделал воровкой, — сказала Алисия, с интересом глядя на Веру. — Но если учесть, что не использовал технику, то результат впечатляющий. Ты меня удивил, Артон из рода Варгов, я рассчитывала на другое. Я освобождаю тебя досрочно. Получишь свое тело и билет на Родер. Вижу, что вы сливались, поэтому ты постараешься к ней вернуться. Координаты Земли я тебе дала. На ворованной яхте сюда не добраться, но ты найдешь выход. И учти, что Мирт для тебя закрыт.

— А вы не могли бы его отправить не на Родер, а сюда? — спросила Вера.

— Коли мед, так и ложку? — насмешливо сказала гостья. — Он должен показаться дома, а потом пусть делает что хочет. Скажите спасибо за то, что вам пошли навстречу. И будьте поосторожней со знаниями Родера. Запретов на их применение нет, но вы можете уничтожить этот мир, а нам он интересен в плане развлечений.

Сказав это, гостья исчезла, а вместе с ней исчез и Артон, оставив в душе страх и надежду.

Глава 8

— И где тебя носило почти два года? — спросил отец.

— Ты хочешь сказать, что семье не сообщили о приговоре? — спросил Артон. — Мне сказали, что вам все известно.

Он только что приехал в семейное имение и сразу же был принят отцом. Оба сидели в большом парке на открытой веранде отцовского дома.

— Мы только узнали, что ты попался на воровстве и приговорен к десяти годам лишения свободы, — сказал отец. — Нашему посланнику предъявили материалы следствия, а подробностей твоего наказания никто не знает.

— Эти стервы забрали мое тело для своих утех, а душу запихнули в тело женщины недавно открытого мира, — ответил Артон, — причем я не мог управлять телом без согласия его хозяйки. Год ушел на изучение мира, языка народа, к которому принадлежала женщина, и ее жизни.

— Представляю, что ты чувствовал, — передернув плечами, сказал отец. — Извращенки!

— Не представляешь, — усмехнулся сын. — Это трудно представить. Они ведь и тело выбрали такое… Мне пришлось сильно постараться, чтобы его хозяйка привела себя в порядок.

— А почему так рано освободили? — не понял отец.

— Я сделал эту женщину самой лучшей из всех в ее мире, — объяснил Артон. — Сила, красота, ум и память в душе со всеми моими возможностями. Я с ней слился, отец!

— Вот как! — сказал глава семейства Варгов. — Я даже не припомню, когда слышал о подобном в последний раз. Не то у нас отношение к женщинам, чтобы так себя с ними связывать. И что теперь думаешь делать? Может выборочно почистим память?

— Я вернусь! — твердо сказал Артон. — Я к этой женщине и до слияния относился, как к родному человеку, а теперь ее люблю. И дело не только в любви, отец. Мне скучно в родном мире, в котором все для меня уныло и предсказуемо! А тот мир похож на кипящий котел, мне в нем интересно жить. Я не могу заниматься торговлей, а за взлом сетей мне здесь сотрут личность. Мирт для меня закрыт, а остальные миры не представляют интереса.

— И чего же ты хочешь от семьи? — спросил отец. — Ты внес много денег в казну дома, часть их можно вернуть.

— Деньги мне понадобятся, хоть и не очень много, — кивнул он, — но мне нужна и услуга. Достаньте для меня «Колыбель», все остальное я найду сам.

— Хочешь иметь от нее детей и не уверен в совместимости генома? — понял отец. — Дорогая и редкая сейчас вещь, но мы достанем. Ты узнал, где этот мир?

— Судья дала координаты, — ответил Артон. — Примерно пятьдесят световых лет от Родера.

— На яхте не долетишь, — задумался отец. — И как же ты думаешь добираться?

— С Мирта летают на яхтах, но мне к ним путь закрыт, да и нет у нас яхты. Я думаю захватить лайнер на Гарт и заставить его команду продлить маршрут, а потом воспользуюсь капсулой.

— Дорога в один конец, — сказал отец. — Ты понимаешь, что больше никогда не увидишь родного мира? Стоит ли этого какая‑то женщина, пусть даже и самая лучшая?

— У меня к ним другое отношение, отец, — ответил Артон, — да и женщины там не похожи на наших. Многие ничем не уступают мужчинам.

— Ты получишь все, что просишь, — согласился отец. — Перед уходом запиши свои воспоминания в накопитель и оставь координаты мира. Он меня не интересует, но пусть все это останется у семьи.

Закончив разговор с отцом, Артон вошел в одну из трех транспортных кабин имения и мысленно задал координаты своей квартиры. Надо было подготовиться к отбытию, а для этого ему были нужны время, деньги и связи. Время было, но не очень много. Лайнер в мир Гарта должен был вылететь через пять дней, а ждать следующего не хотелось. Он всей душой рвался к Вере, и любая задержка была мучительной. И так его целых пятнадцать дней держали на Мирте. Деньги на первое время есть, хоть и немного, но отец обещал помочь, поэтому о них можно не думать. Связи у Артона были, с одной из них он и начал.

— Привет, Алард! — поздоровался он с вызванным коммуникатором приятелем. — Еще не забыл? Мне в очередной раз потребовалась твоя помощь.

— Артон! — удивился приятель, который работал в крупном техническом центре и время от времени подрабатывал, оказывая услуги знакомым. — Я слышал, что тебя осудили на большой срок. Ты сейчас на планете?

— Соединился из своей квартиры, — объяснил Артон. — Слушай, ты можешь для меня сделать с десяток «Слухачей»? Желательно, чтобы они были поменьше размерами, сами настраивались на мысленное управление, и два из них нужно оформить, как женские украшения.

— Зачем тебе такая древность? — удивился приятель. — Кто же сейчас пользуется мозгом?

— Я собираюсь смотаться в отсталый мир, — ответил он. — Так сделаешь или нет? И учти, что мне это нужно самое позднее через четыре дня.

— Сделаю, конечно, — ответил Алард. — Это все?

— Еще нужны десятка два разумных компов с вечными батарейками. Размеры у всего должны быть минимальные. Не знаешь, у кого можно достать «Вечную жизнь»?

— Даже не знаю, — в замешательстве сказал приятель. — Может, у биологов? А для чего тебе? В любом салоне сделают омоложение, и не нужно морочить голову.

— Там, куда я надолго уезжаю, не будет салонов.

— Я попробую узнать, а потом с тобой свяжусь, — пообещал Алард. — Достать не проблема, не уверен только, что уложимся в четыре дня. Если у меня ничего не получится, обратись в один из салонов, они могут продать. Это все? Тогда я пойду заниматься твоим заказом.

Многое из нужного можно было заказать через доставку, что он и сделал. Осталось самое сложное.

— Комиссар Росс из рода Амер, — мысленно обратился Артон к коммуникатору. — Запроси, сможет ли он меня принять.

— Комиссар у себя дома, — через минуту ответил комм. — Если вы хотите идти сейчас, он вас примет. Транспортный код передан.

Квартира у комиссара была раз в пять больше его собственной, в ней даже имелся небольшой парк из пяти низких, развесистых деревьев и десятка каких‑то кустов с пахучими цветами. Артон прошел по дорожке между деревьями и увидел сидевшего на берегу озера комиссара. Озеро было очень качественной иллюзией.

— Можете подойти ближе, — разрешил Росс. — Вы вроде должны отбывать наказание. Не скажете, из‑за чего вас отпустили с Мирта?

Комиссар был тем, кто три года назад поймал Артона на взломе сетей. Через него же семья договаривалась об отмене приговора.

— Я отбывал наказание не на Мирте, а в одном из отсталых миров, — объяснил он комиссару. — Появились смягчающие обстоятельства, и приговор пересмотрели. Но Мирт для меня закрыт.

— У любой наглости должны быть пределы, — пожав плечами, сказал Росс, — вы их перешли. Считайте, что легко отделались. Так что вам от меня нужно?

— Я рассчитываю на вашу помощь, комиссар, — сказал Артон. — Мне нужна «Удавка», а лучше, если их будет две.