Того хочет Бог

- Ха, слыш Фреддии, ты мне теперь свой нож должен. Младший Генрих-то все еще держится. А тебя боец как звать? Хотя не, постой, дай угадаю... Джеймс? Нет, как Джеймс ты не выглядишь, а вот как Джонни - вполне. Короче ты Джонни.

- Не угадал, я...

- А я говорю - угадал, и на этом мы с тобой и сойдемся, если не хочешь получить нож в живот. Понял?

- Если бы не толпа людей - я бы с тобой поспорил - Ник сплюнул под ноги.

- Ну вот видишь же, голова то варит! Глядишь и толк выйдет. - он выглянул в проход, куда уже унесли Генри - а вот из друга твоего ничего уже не выйдет. - и крикнул - Сапоги! Сапоги снимите идиоты!

Ник рванулся было к выходу, но крепкие пальцы солдата сдавили его плечо, удержав на месте, но он смог увидеть, как стоящему на коленях десятнику одним ударом пробили голову небольшим топориком, а тело, сняв те самые сапоги, кинули в тот же самый костер.

- Айайай, как не хорошо начинать с такого знакомство, держи, помяни друга. Хороший, наверное, был солдат - он снял свободной рукой с пояса фляжку, и протянул ее Нику. - Ты это, расслабься. Мы ему услугу оказали, может быть Господь еще примет его душу, ну если ему есть хоть какое-то дело до наших душ. А вот подожди мы еще часок, стал бы он таким же бесом. Ты пей, пей.

Николас с огромным усилием подавил желание выбить из руки этого ухмыляющегося урода флягу, выхватить с пояса нож и воткнуть в него. Он взял фляжку и сделав небольшой глоток протянул ее обратно.

- Вот и хорошо, вот и правильно. Только ты больше пей, сейчас и тошнить перестанет, и голова пройдет. Не смотри на меня так, знаю я каково тебе сейчас. А вопросы все потом, сваливать нам пора. Ну и еще, парень, добро пожаловать в отряд, к бегунам Большого Пьера.

***

Уходили в спешке, буквально бежали. Оружие у Ника забрали, закинув его в одну из небольших повозок, которые тащили попарно, периодически меняясь. Всего в отряде оказалось около шестидесяти солдат, но судя по их словам, в какой-то «черноте» у них стоял лагерь и его следовало свернуть прежде, чем тот будет накрыт туманом. Бежали в полном обмундировании, и при этом не выказывали ни малейшего недовольства, что у Николаса вызывало восхищение: ему даже в одной стеганке и поножах это давалось с трудом, а Большой Пьер, которым оказался тот самый бородатый мужчина, еще и раздавал на ходу команды, высылая дозоры и назначая смены на повозках. Ника он держал рядом с собой, и когда тот выбивался из сил, давал ему свою флягу со странным вином, после которого парень вновь наполнялся силами и был способен пробежать еще немного.

- Ничего. Человек выносливый. Тоже сможешь бегать. Ну, жить захочешь - сможешь, Джонни.

И они бежали дальше. По пути Ник видел еще несколько деревенек, но на первый взгляд они были пусты, а осмотреть их успевал разве что высланный заранее дозор. Возможно было что-то еще, но непривычные нагрузки не давали Нику ни мгновения на то, чтобы осмотреться. Даже на кипевшую по началу злость на этих людей не оставалось сил, она выходила с каждым вздохом, оставаясь где-то за спиной. Пару раз они резко меняли направление, причем это никак не было связано с донесениями дозора. Пьер просто неожиданно отдавал приказ, и все, не сказав не слова, поворачивали, как если бы они обходили какие-то невидимые препятствия. Один раз Николас чуть не упал на бегу. Причиной этого было солнце, которое после очередного поворота оказалось по правой стороне. Стоило ему коснуться горизонта, как свет, заливавший равнину, обрел бордовый оттенок, а само солнце почернело, оставив нетронутой лишь красную корону. Пьер придержал его:

- Привыкнешь, беги.

И Ник бежал, хотя ноги потеряли всякую чувствительность, а от самого вида фляжки Пьера хотелось блевать.

Привал устроили на границе той самой черноты. Понять, что говорили о ней не составило труда: на живую и дышащую степь в один момент как будто пролили чернила, расползшиеся кляксой до самого горизонта. Это явление окончательно выбило у Ник почву из-под ног, разрушив все его гипотезы о том, где он оказался. Люди садились кто куда мог, из телег достали свертки с едой, и только сейчас все начали снимать с себя броню. Пьер сунул Нику несколько полосок вяленого мяса и сухарь, а также вернул отнятую у него флягу с сидром:

- Вот теперь, Джонни, можем и языками почесать. Спрашивай, только быстро. Через час идем дальше.

- Вы всегда проламываете раненым головы и забираете их сапоги?

- Почему сразу всегда? Только когда нечем больше заняться, обычно у нас в обозе есть парочка раненых для этого, но они закончились. Твой друг попался вовремя. А вообще, вот расскажи-ка ты мне, как он себя вел? Злился без причины, забывался, порой бредил и язык у него путался, да?

- А как еще ему было себя вести, когда на нас напали, перебили людей, нас закинуло черт знает куда, а потом какая-то тварь отгрызла ему пол руки? Он конечно говно-человек был, но такого не заслужил.

- Ну может оно и так, вот только Джордж решил, что еще часок, и он станет бесом. Как те что на вас напали. И, как я уже тебе говорил, мы оказали ему услугу. Давай следующий вопрос, времени подтирать тебе сопли сейчас нет.

Ник задумался, сверля лицо Пьера взглядом, но все же решил не развивать тему:

- Куда я, Матерь Божья, попал? Что это за хрень? - он показал рукой в сторону черной пустыни.

- Воооот, хороший вопрос. Вот только я на него не отвечу: сам не знаю. Ну церковники то говорят, что мол мы то ли в лимбе, то ли в чистилище, а может и в личный владениях Сатаны. Но если бы мы тут верили их брехне, то сидели бы сейчас в каком нить Новом Назарете, и ходили бы на закланье как барашки по одному их слову. Так что... Мы там, где мы есть, и с этим надо что-то делать. А чернота - это самая мерзкая мерзость, которую ты только, можешь себе представить. Но она - наше благословение. Нечисть в нее не лезет, разве что видит сочный кусок мяса в паре шагов, и то призадумается. Нам бы тоже в нее не лезть, но выбора нет. Сам все поймешь.

- Стоп, ты говоришь тут есть Церковь?

- Церковь, друг мой, это такая пакость, которая есть везде. Не удивлюсь если у Дьявола на заднем дворике стоит часовня. Мое мнение, что если Господу и есть дело до нас, то тут он либо достаточно близок, что бы мы могли обойтись без церкви, раз уж избраны им, либо же он проклял нас навеки и не услышит наши мольбы даже через тысячи посредников.

- За эту ересь тебя повесят. Если тут есть Церковь, то мы должны ей служить и исполнить свой долг.

- Не боишься такие вещи мне говорить, среди моих людей то? Ну да черт с тобой, и твоей церковью. Я брабансон, малыш, потому и язык ваш хорошо знаю. Я воевал с гусситами, вешал чашников, отлавливал лоллардов для отца твоего короля, дрался за французов, попы которых один голос называли Карла - избранным Богом королем, за бургундцев, чьи священники проклинали его, и за ваших, пророчащих французский трон Генриху. Так что имею полное право судить о них, и не верить.

- Это где ты все успел сделать? В штанах отца? - Пьер рассмеялся.

- Малой, мне уже за семьдесят, и лет двадцать так назад ты бы по утру срал своими же зубами. Не смотри на внешность, тут не стареют, а многие даже молодеют. Надеюсь с тобой такого не будет, а то нашим бабам придется стирать твои пеленки. Короче все, хватит с тебя ответов. Как поимеешь немного уважения к старшим, Джонни, продолжим. Жри давай и лезь в повозку.

Пьер встал на ноги и отряхнувшись пошел к своим людям. Больше никто на него не обращал внимания, все приходили в себя после долгого перехода.

Когда нервирующее своей странностью солнце наконец зашло, все были готовы. Ник отказался лезть в телегу, настаивать не стали, только пара усмешек появилось на лицах. Все солдаты переступали границу, набрав воздуха в грудь, словно перед погружением в воду и Ник решил сделать так же. Всю ошибку отказа от поездки на телеге он понял сразу же: мир завертелся волчком и ноги отказали. Рухнув он, рыбой, вытянутой на берег, забился на земле. Чьи-то руки грубо вздернули его вверх и закинули на жесткие доски повозки. Сколько это продолжалось оценить было невозможно, само понятие времени вылетело из головы, но в один момент все прекратилось. Пол и небо наконец определились кому быть сверху, а кому снизу и звон в ушах исчез. Вряд ли можно было сказать, что он пришел в себя, состояние напоминало тяжелые болезненный сон. На смену звону пришел мужской крик полный ярости, и шумные, забивающие друг друга разговоры. В чистый ночной воздух примешивался запах сырого железа.

Глава 5. Николас-Джонни. Большой Пьер.

- Когда?

- Часов пять назад. Сэмми говорит, что все тут, никого не забрали.

- Сколько их было?

- Не так много, человек тридцать-сорок, если бы мы оставили больше людей...

Фраза прервалась рыком и тяжелым стоном:

- Больше людей говоришь? Кто мне, мать твою, говорил взять всех, мол на языке опасно? Кто просил подождать бесов, которые явятся на дым? Мы бы успели, если бы не ты, сволочь. Дай мне причину, черти бы тебя драли, почему не должен сейчас тебя твоими же кишками удавить?

- Хух, Поль! Поль предупреждал что на языке завелась какая-то тварь, жрущая скотину. Потому нужны были люди! И мы взяли слишком мало семени, его хватило бы хорошо если на неделю, надо было бы выходить еще, и тратить время.

- Сгинь с глаз моих. Все, собираем что осталось, спалите трупы, час на все и уходим, Фред, куда они ушли?

- На запад, но мы там уже не пройдем. Пути закрылись, они, наверное, знали это, раз пошли именно там. Если он и откроется, то не раньше, чем через неделю, обходить мы будем дня три, по моим прикидкам, и уже точно не догоним. К тому же они могли сменить направление.

- Мммммать!

Шаркающие шаги быстро приблизились к Нику, и цепкая рука с силой подняла его голову схватив за волосы.

- Открой глаза, Джонни, открой и смотри!

Они находились на небольшом, ярдов сто в длину, чистом участке. Пространство было занято разоренным лагерем с несколькими большими шатрами, один из которых завалился. Их серое сукно местами покрывали черные в свете звезд потеки. На земле темными силуэтами лежали тела, во многих из них, по разметавшимся полам платьев, можно было узнать женщин. Рядом с некоторыми из них лежало оружие, но судя по всему, даже женщинам нападавшие не стали давать возможности защитится: большую часть из них утыкали стрелы. Из палатки, которую обильней остальных украшали потеки, выносили полуголые, покрытые повязками, трупы. Нельзя сказать, что зрелище было для него неожиданным или ужасным. Даже в какой-то мере наоборот, так как не было следов того, что погибших пытали, а женщин насиловали или еще как истязали. К тому же ночь скрадывала детали и придавала картине некоторую нереальность. Солдаты в большинстве своем складывали погибших в центре лагеря, накрывая их холстиной и перекладывая тем немногим топливом, которое могли найти. Оставшиеся собирали остатки еды и сворачивали наиболее целый шатер, загружая его на повозку.

- Если ты еще хоть раз, слышишь меня, хоть раз скажешь, что я должен служить этим мразям - я сдеру с тебя шкуру и суну в бочку с солью.

Пьер оттолкнул Ника, и он ударился плечом о бортик.

Приготовления прошли быстро. Они собрали все что могло пригодится, и подожгли погребальный костер. Они не стояли над ним, и не прощались с мертвецами, все было обустроено просто и по-деловому, переговоров между мужчинами не было никаких, кроме самых необходимых. Новый переход дался Нику легче, позволив ему сидеть, смотря на небо, опустить глаза вниз он все еще не мог. На этот раз все вновь облачились в доспехи, те, у кого были арбалеты, взвели их и зарядили болтами, с длинными тонкими наконечниками. Шли не спеша, рассеявшись по большой территории и в полной тишине, только скрипели уключины повозок, и хрустели под ногами ломкие черные травинки. Фредди поглядывал на сидящего Ника с некоторым недоумением, и кажется он понимал почему: у парня было ощущение, что он шел по черноте куда дольше, чем было на самом деле, и уже по обвыкся. А после одного из привалов он даже смог идти сам, лишь слегка придерживаясь за борт. Один раз ему показалось, что рядом идет совсем другой человек, но наваждение быстро исчезло. Судя по обсуждениям Пьера с Фредом, стало ясно что они идут в какой-то «обновившийся поселок». Фред был против, потому что обновление произошло пять дней назад и там их могла ждать нечисть, а Пьер считал, что им нужно место, где они смогут, не волнуясь о припасах, все обдумать и составить план отмщения. Поскольку командиром был именно Пьер, им пришлось принять его план. На рассвете устроили привал, позволив людям поспать пару часов, прежде чем придется входить в опасный поселок, и к полудню они уже были на месте. Оказалось, что Николас неверно понял, что подразумевается под поселком. Это было не деревня, и не поместье, место к которому они приближались выглядело как кусок небольшого города, вырванный из него каким-то безумным проведением, и брошенным посреди черной пустоши. Двух и трехэтажные дома, отстроенные практически полностью из камня, занимали всю доступную площадь. Некоторые из них, стоявшие на границе обрушились, и те камни, что оказались за ее пределами покрывала черная патина, почти скрывшая текстуру камня. Вдоль стен стояли бочки, между вторыми этажами близко стоящих, на натянутом шпагате, весела одежда, мерно качающаяся на слабом ветерке. По мощеным деревянной брусчаткой улице несло черную пыль, задувая ее в углы подворотен и наметая под стены. Ни звуков, ни движения заметно не было, и они вошли под тень выступающих мансард.

Пьер знал это место, и быстро разбил людей на пятерки, отправив по разным направлениям. Ника он оставил вместе с Фредом и еще тремя людьми сторожить обоз. Ему вернули алебарду, а еще выдали старый, слегка асимметричный тисовый лук с десятком стрел. Люди держались настороженно, но не нервничали. С поясов было снято все лишнее, оружие взято на изготовку. Фред посоветовал Нику вынуть стрелы из чехла, и положить их под руку на телеге.

- Фред, я так и не понял, почему мы не пошли сразу за напавшими на лагерь? Что там с путем, ты говорил?

- Да эт, все прост. Ты ж видел туман уже, да? Ну вот когда появляется туман, все что было под ним исчезает, и появляется что-то другое. Обычно то же что было прошлый раз, когда этот туман появлялся. Вот только в черноте может не появиться ничего, а просто почернеть. И там уже не пройти, если нет других островков вокруг. Там, где солдаты шлих их того, не было.

- И откуда ты в таком случае знал об этом?

- А... Тебе Пьер же еще не объяснял? Ну мы эт, все чем-то одарены, я чую чистую землю в черноте и знаю, если она потемнеет в ближайшее время. Вот потому и людей вожу, и сейчас сижу с тобой, а не с остальными дома осматриваю.

- А с Пьером что?

- Да черт его знает, не грит он.

- Хватит лясы точить. Отвлекаете.

Ник посмотрел на отвлекшего их мужчину, и с силой зажмурился: ему на мгновение показалось, что горло говорившего зияло широкой кровавой раной. Видение исчезло, но оставило после себя неприятное чувство под ребрами.

- Карл, ну дай пареньку то объяснить, что к чему у нас то?

- Как разберемся тут, за стол сядем и объяснишь. Сейчас лучше быть осторожней.

Фред кивнул, согласившись с замечанием, и они замолчали. Время тянулось мучительно, никаких вестей от ушедших не приходило, и Ник решил проверить лук. Он сделал шаг от телеги как раз в тот момент, как что-то, вышибив с хрустом ставни на окне первого этажа, мелькнуло серой тенью и рухнуло прямо в нее, перевернув повозку на бок и сбив оглоблей не успевшего отойти Фреда. Что происходило с той стороны он увидел только когда обошел телегу с наложенной на тетиву единственной оставшейся стрелой. Прервавший их разговор мужчина лежал на земле, сжимая руками разорванное горло, а оставшиеся двое с помощью пик сдерживали натиск существа, похожего на огромную лысую собаку. Ник разжал пальцы, но стрела лишь оставила небольшую царапину на ребрах твари, не причинив никакого вреда, однако этого хватило что бы отвлечь ее на мгновение, чем и воспользовались копейщики. Один из них сделал глубокий выпад, и упер острие в живот беса. К сожалению, его сил не хватило на то, чтобы продавить ее шкуру, но при этом не позволило заметавшемуся монстру уйти от удара второго, который вместо того что бы колоть, нанес быстрый удар сверху вниз, и приземлил широкий наконечник на затылок. Существо, по свиному взвизгнув упало на живот, раскидав лапы в разные стороны и больше не шевелилось. Разобраться с происходящим и помочь пострадавшему они не успели. Новый противник появился из того же окна, сначала высунув плоскую морду, а после неспешно выскользнув из него целиком. Это дьявольское отродье уже было похоже на человека, только с массивными, как у медведя, руками, на которые он опирался при движении. Широкая, мощная грудь вздувалась при каждом вздохе и воздух со свистом вырывался из плоского носа. Короткие, можно сказать куцые, ноги смотрелись странно с этим телом, но свою функцию выполняли. Красные, от лопнувших сосудов, глаза на выкате внимательно наблюдали за людьми. В отличии от первого он не спешил нападать. Слегка покачавшись на одном месте, он начал обходить их вне радиуса пик, но постепенно сокращая дистанцию. Ник и Фред уже были рядом с пикинёрами и под прикрытием их оружия аккуратно отступали к черноте. Демон так и не напал. Подойдя к умирающему, он взял его за ногу, и, продолжая следить за людьми, потащил добычу обратно к окну. В дом он забрался одним прыжком, под треск ломаемых костей упершейся в раму второй ноги и булькающий хрип.

- Быстро, поднимайте повозку и вытаскивайте ее с остальными за границу. Готовьтесь отойти в любой момент, пока еще не пришли. - Фред первый же кинулся выполнять свое распоряжения. Остальные присоединились. Когда все было закончено один из солдат спросил:

- И какого хрена эта тварь не напала? Просто утащила Карла и все...

- Потому что умная мразь. Она тут не одна, судя по всему. И знает, что отсюда не уйти. Если нападет на нас - мы можем ее ранить, и даже если убьет всех нас, может прийти кто-то другой и убить ее и сожрать. У них тут отношения между собой ничуть не лучше, чем у людей - слабых жрут.

- Надо наших предупредить. Тут впятером ловить нечего.

- И как ты их предупредишь? Хочешь туда прогуляться? Был приказ: ждать и охранять обоз. Так что жди и охраняй.

На этот раз ожидание было гнетущим, и напряженным. Любой шорох грозил возможным ужасом, скрывающимся за ним. У Николаса никак не шел из головы образ человека с разорванным горлом, мелькнувший у него перед глазами. Он не мог понять его природу, но и отмахнуться от этого не получалось. Как не получалось и спросить у кого либо, ведь он не знал к каким последствием приведет этот вопрос. Ждать пришлось долго, пару раз до них доносился какой-то шум и выкрики и оставалось только надеяться, что все закончится благополучно. Когда солнце приблизилось к горизонту люди начали возвращаться. Как ни странно, пострадавших практически не было, если не считать пары переломов и помятый нагрудник у одного, и заплывшее, начавшее наливаться кровью лицо и другого. Пьер был взбешен смертью Карла, и тем, что как выяснилось, существо утащившее его вопреки всему сбежало через черноту, как будто она ему ни капли не мешала. Ясности в том, что можно с этим сделать, не было никакой. В особенности все опасались ее возвращения, когда они не будут готовы, в связи с этим Пьер решил выставить усиленную охрану вокруг пекарни, выбранной им из-за открытости пространства вокруг, и снарядил их арбалетами, со смазанными какой-то красноватой пастой болтами. После чего все, кто не должен был стоять на посту, заняли то, что было когда-то жилыми комнатами для пекаря и семьи что бы отдохнуть.

***

- Ну мы это, не всегда вольно то бегали - Жорж сидел за столом с Ником, и пил найденное в подвале пекаря пиво. - Тебе Пьер не говорил, да? Ну мы с Нового Назарета все, был такой, это, монастырь, да. Большой довольно, человек на сто. Ну и поселок при нем такой же, и знаешь, там не то что бы плохо то и было. Пьер у нас был за главу общины. Мужик то он рукастый, и не дурак. Да и подраться мастак большой. Мы ж с ним вместе наемничали, и попали сюда вместе, но это уже история отдельная. В общем вот, жили то мы не плохо, да его все время напрягала необходимость пахать на церковь. Вроде и по справедливости все было, и монахи не отлынивали, даже в походы с нами ходили, хотя я вот так разумею, что это с того, что сидеть на одном месте вестимо не очень полезно для живота и вообще. Тут людишки мрут, если долго не выходят со святой землицы то.

- Эх, а мне мать все время говорила, чтоб дома сидел да в земле работал. Целее будешь, а тут значит от такого и сдохнуть можно?

- Ну дк да. Но не о том речь. Ну в общем вроде все нормально, и жили бы мы как жили, да такое дело: встретил наш Пьер бабу одну справную, Женевьев. Ну полюбились они друг другу, все то и хорошо, да понесла она от него, вообще прекрасно. Наемнику то, как знаешь, дитя заделать на раз-два, а вот отцом побыть редко доводится. Но понимаешь дело то какое, Женевьев была низкой, тонкой что твоя травинка, и бедра узковаты. Ну в общем роды она не пережила, хотя ребенка то спасли. Да какая беда: через день после этого к нам это, охотники церковные явились. Затребовали у настоятеля провизии и семени это, проклятого. Да и передали новый эдикт, мол господь не желает, чтобы в этом мире были дети, от того всех младенцев надобно покрестить и утопить. Ну и утопили они Пьерова сынишку, пока самого Пьера отослали пополнить запасы. Да отправили не абы куда, а в Марлхон. Чуть ли не единственный город, который тут почти целиком есть. Тогда человек семь сожрали, а Пьер людей терять жуть как не любит. А тут вернулся и такая новость. В общем не знаю, что там теперь в Назарете то, но, когда мы уходили, дым видно было два дня.

- Вот ведь дела. - Слова Жоржа об утоплении младенцев в корне расходились с представлениями Ника о Церкви, но что-то в душе говорило ему, что он уже знал это.

Те четыре дня, которые он провел среди бегунов, сильно напоминали ему армейскую жизнь, за исключением того, что между командиром и солдатами не было никаких посредников. Все они каким-то странным чувством ощущали его превосходство, которое лишь укрепилось с исчезновением полу шуточной манеры общения, которая была у него до происшествия в лагере. Более того, и Ник уже начал ощущать это на своей шкуре, все они знали о том, что он собирается им сказать до того, как он собственно произносил слова, и все его распоряжения хотелось выполнить не глядя на собственные желания и удобство.

Такая его власть над своими людьми угнетала Николаса и вызывала глубинное отторжение, и ему казалось, что Пьер знал об этом, и потому крайне редко непосредственно общался с ним. Немного узнав о способностях, которые проявляются у людей в этом месте, Ник пришел к выводу что именно это и есть дар Пьера - подчинять людей своей воле. Наверняка все это понимали, но не озвучивали, так как стоит сказать это вслух, и на свет явится тщательно скрываемая проблема для всех взаимоотношений, что сложились за годы, проведенные тут, и поставит их выживание под угрозу.

Кроме неестественной власти Пьера над своими людьми, были и другие интересные способности: например, Жорж считал, что может направлять стрелу туда, куда ему хочется, и что она даже может огибать небольшие препятствия, что и показал как-то раз Нику, стреляя по воткнутым в землю хворостинам, и сшибая одну, стоящую ровно за другой. Джордж мог залечить небольшие раны наложением рук, как какой ни будь святой. Фабьер же умел раскрывать способности других людей, что он и сделал для Ника, полностью подтвердив его опасения. Если верить Фабьеру, то Николас мог увидеть, что человек скоро умрет, незадолго до того, как это случится. Как ни странно, все отреагировали на весть спокойно. Некоторые слышали о таких возможностях, и считали их полезными, ведь человек, которого ждет смерть в походе, может остаться в лагере и тем спастись. По крайней мере они надеялись, что это будет работать так и спасет многих из них.

- Так получается, что вы первые напали на монастырь, и теперь они вас за это наказали?

- Ха, если бы только за это. Мы ведь не только на нечисть охотимся, порой и по монастырям ходим. Мало у какого из них большой гарнизон, да и церковь то это, не может свои силы распылять куда попало. Не так-то их и много на самом деле. Ну в общем большинство предпочитает просто заплатить тем, чем скажем. Мы конечно стараемся лишнего то не наглеть, но порой выходит, как выходит. Особенно если потери были какие недавно.

- То есть попросту грабите их, понятно.

- Ну грабим, и что? Думаешь они людей не грабят и не обманывают? Вот тебе то мы рассказали, как это вино из семени делается, а большинство то живет не зная, и потому зависит во всем от этих кровопийц. Так то ты тут не плюйся, раз уж одно пиво пьем сидим.

- Кстати вот интересно, вы одни такие недовольные? Или еще есть?

- Конечно же есть, как не быть то. Хотя и не сказать, чтобы много, но я, например, знаю с десяток отрядов. А еще Абельярцы есть. У этих целый город, они любую власть церкви отрицают, как наш Пьер, и считают, что Господь тут всякого страждущего слышит, коль у того вера глубокая. А нет веры - то и поп не поможет. Правда они стараются сильно не высовываться и не враждовать, хотя и нашего брата принимают с охотой у себя. Вот только идти до них далековато, месяц, два если не повезет. Можно правда выйти из черноты и пройти краем, но рискованно. Там грят есть город крупный, а значит и нечисти всякой навалом. Да и вообще, будь мы одни - нас бы вздернули всех давно, мы для них что блоха кусачая. Ладно, ты это, пей, а я пойду. Чую мой черед на посту стоять.

Жорж встал, и подхватил со стола громоздкий арбалет, который казался чуть ли не больше него самого, одним плавным движением взвел его и вышел из дома. Николас поднялся на второй этаж, туда где были общие спальни и встал у окна в коридоре. Ему нравился вид на черную пустошь ночью: отблески звезд играли на антраците, и казалось, что они находятся на краю мира. А еще здесь великолепно было слышно все, что говорили в дальней коморке, в которой часто общались Пьер и Фред, как и в этот раз.

- ...запада, куда и ушли, да?

- Они эт, должны были следовать за нами, скорее всего проследили после того как мы зашли в Иерусалим за припасами и собрали кого могли. Потому и отряд эт, такой маленький.

- Они никогда не видели нас всех, могли просто не рассчитать.

- Ну, эт возможно, но я все-таки думаю, что на хвост они нам сели именно там, наверное, настоятель отправил весть охотникам и те подорвались.

- Значит с ним первым и стоит пообщаться. Вопрос только когда?

- Эт, спешить думаю то не стоит. Наверняка нас там ждать будут. А мы поредели, может с кем нить договоримся? Охотников пощипать перышки с этих петушков много найдется.

- Бородатый вроде планировал засесть на краю Каора. Это как раз по пути, говорят с ними договорился об этом Каин, мол надо выманить какую-то особо крупную тварь.

- Эт блаженный жив еще? Я думал сожрали давно.

- Да не, он еще всех нас переживет.

- Тож верн.

- Значит так и поступим, недельку отдохнем и выступим к Каору, Готфрид вряд ли откажет нам.

Услышав шум отодвигаемых стульев, Николас немного отошел от двери, чтобы не привлекать внимания, и облокотился на раму окна. Пьер и Фред прошли мимо, не сказав ни слова, и Ник решил что пора ложиться спать все равно подслушать еще что либо интересное не выйдет.

Утро началось со странного, и во многом пугающего события: крики дозорных подняли их с постелей, и похватав оружие они выбежали наружу. На перекрестке, образовавшем перед пекарней небольшую площадь, стоял монстр, утащивший Карла. Хотя он и отличался несколько внешне, было заметно наросшее на нем мясо, и заметно удлинившиеся ноги, но эту морду Николас вряд ли мог забыть. Перед тварью лежала половина свиной туши, еще сочащаяся кровью. Массивным кулаком она подтолкнула тушу в сторону людей, после чего встала, и медленно, спиной вперед, пересекла открытое пространство и запрыгнула одним ловким движением на крышу здания и скрылась из виду.

- Не ушла далеко значит, сволочь. Ты эт, тоже узнал да? - Фред стоял рядом с Ником, и он просто кивнул. Один из людей подойдя к останкам свиньи ткнул в них копьем и громко спросил:

- И что нам теперь с этим делать?

- А сам как думаешь? - Пьер вышел вперед и наклонился над свиньей что бы получше рассмотреть. - Свежая, давно у нас свежего мяса не было да ребят? Разделайте, сегодня пируем. Чего напряглись? Нас даже образина эта боится и уважает, вот за Карла извинения притащила. Хотя я с ней не согласен, Карл был скорее бараном, чем свиньей. Не стойте столбом, подхватили и понесли!