Помоги проекту - поделись книгой:
Иван Али Кац
Удивительный текст нашел я в сети. Называется «ЧУДО-2018, или КАК ПУТИН СПАС РОССИЮ. Подзаголовок – историческая комедия.
Книга написана в 2043 году. Время событий – с осени 2017-го по весну 2018-го.
Всякий текст в интернете – живой, поэтому не удивлюсь, если окажутся актуальные вставки и позднейшая редактура (кстати, не помешает). Я пока выложу это в открытый доступ – с разрешения правообладателя. Пока на своем сайте, который милые мои помощники уже год никак не переделают, а также на сайте проза-ру, еще каких-то ресурсах. Издательствам предлагать бессмысленно – поезд уйдет (если кто-то только не сработает с космической скоростью).
Не исключаю, что заинтересуются авторитетные СМИ, имеющие свои сайты, страницы, блоги – готов отдать эксклюзивные с права, и пусть тогда все на них ссылаются. Была у меня идея печатать по частям, с продолжениями, как когда-то в старину, но этот текст выигрывает целиком.
PS. Во избежание недоразумений: то, что мелькнуло в сети с похожим названием, не имеют ничего общего. Буквально ни строки. Кстати, кому трудно читать 90 страниц онлайн, могу в виде гражданской благотворительности послать файлом.
Зачем мне это? Я устал слышать, что я ничего не могу сделать. А поле весны с нами могут сделать, что хотят.
Итак.
ЧУДО-2018, или КАК ПУТИН СПАС РОССИЮ
историческая комедия
1.
Теперь, отдалившись на четверть века, мы можем объективно оценить события весны 2018 года, когда случилось то, что одни назвали парадоксом, другие казусом, третьи случайностью, а самые страстные – чудом.
Датой отсчета обычно называют 20 сентября 2017 года. Именно в этот день газета «Ведомости» опубликовала данные опроса-эксперимента аналитической организации «Левада-центр». Выяснилось, что почти 18% россиян готовы проголосовать за несуществующего кандидата в президенты РФ Андрея Семенова, которого якобы поддержал Владимир Путин.
«Отмечается, – сообщала газета, – что эксперимент с вопросом-ловушкой было решено провести, поскольку в общественном мнении не выражено представление о возможном преемнике Путина».
Естественно, журналисты тут же обратились за комментариями к пресс-секретарю Путина Дмитрию Пескову. Тот сказал следующее: «Со всеми известными допусками и оговорками, которые должно в себе содержать любое социологическое исследование, можно сказать, что говорить это может только об одном: об абсолютном доминирующем доверии к главе российского государства и его кадровой политике».
Либеральная пресса ехидничала и глумилась, замечая, что доверие столь высоко, что Путин хоть обезьяну на трон посади, все только хлопать будут. И это, дескать, не доверие, а полное затмение умов.
Но мы сейчас знаем: затмение было ясным, вполне осознанным, и то, что случилось весной восемнадцатого, является тому подтверждением.
Строго говоря, в измерении не политическом, а человеческом, все началось еще раньше – когда итоги опроса не были известны, а он только проводился.
Итак, место действия: городок Серманкуль на границе с Казахстаном. Градообразующее предприятие – консервный завод. Завод не простой, а государственный, ибо он производил тушенку для армии. Это давало право директору Дмитрию Васильевичу Сухареву гордо говорить: «На оборону работаем!»
И вот Д.В. Сухарев прибыл утром на завод, к воротам, а впереди что-то такое маячило в легком тумане, мешало проехать.
– Чего это там? – спросил Сухарев.
– Девчонка какая-то, – ответил водитель Митя. – С блокнотом.
– Журналистка, что ли? Дави, – шутливо посоветовал Дмитрий Васильевич, но опустил стекло, выглянул, и увидел, что девчонка ничего себе, симпатичная. А та уже семенила к машине на своих довольно стройных ножках. Сухарев был неравнодушен к женской красоте, иногда даже в ущерб семейному очагу, поэтому с улыбкой ждал приближения девушки. Ему журналистов бояться нечего – предприятие успешное, плановое, атмосферу загрязняет в пределах допустимого, на зарплату люди не жалуются, детский сад новый недавно построили. Может, о детском саде и хочет спросить?
– Здравствуйте, Дмитрий Васильевич, я по поручению «Левада-Центра», они проводят опросы, и на этот раз на основании принципов математической статистики, генерирования случайных чисел, выпал наш город, а в нем ваша конкретно кандидатура, – наизусть протараторила девушка, поглядывая то в блокнот, та на Сухарева бойкими карими очами.
Ишь ты, шустрая, нежно подумал Сухарев, не очень вникая в ее слова.
Девушка, однако, ждала какой-то реакции.
Сухарев пожал плечами:
– А почему я? У нас есть Аниканова Аня по связям с общественностью, все вопросы к ней.
– Вы не поняли! – дерзко сказала девушка. – Замена не допускается, хотя вы имеете право отказаться. Это как в лотерее.
– И прямо на меня выпало?
– На вас и еще на несколько тысяч человек по всей стране.
– Случайно? – не поверил Сухарев.
– Абсолютно!
– И в чем вопрос, напомни?
– Вопрос такой: поддержите ли вы нового кандидата в президенты Андрея Семенова, учитывая, что его кандидатуру поддерживает Владимир Владимирович Путин?
Сухареву сразу стало неприятно. Он чурался политики, он брезговал ею, будучи сугубым хозяйственником. Но положение обзывало быть в курсе происходящего. И нате вам – выдвинулся какой-то Андрей Семенов, а он об этом даже ничего не знает.
Но сказался большой управленческий опыт, умение быстро ориентироваться в любой ситуации.
– Так нельзя, извини, как тебя? – осведомился Сухарев.
– Лара.
– Так нельзя, Ларочка. Тема серьезная, с налета нехорошо как-то. Ты садись, а я пока подумаю.
Лара впорхнула в машину, села рядышком, всколыхнув осенней прохладной свежестью застоявшийся воздух машины – механический, попахивающий бензином, несмотря на приятные отдушки, которые использует заботливый Митя. Но сквозь холод ее одежды Сухарев чуял укромное девичье тепло, таящееся между кожей и материей, и от этого воображения ему стало даже немного жарко.
Эх, мысленно вздохнул Дмитрий Васильевич, прошла мое молодость, миновало счастье.
Но, прямо скажем, сетования эти были приятно лицемерными, лукавыми, Дмитрий Васильевич в свои пятьдесят пять был вполне еще свеж, моложав и в возможность неожиданного счастья вполне верил.
И даже ждал его, поэтому появление девушки воспринял как знак и шанс.
– Ну, о чем ты там? – спросил он Лару, положив свою полную белую ладонь на ее озябшую тонкую лапку.
Спросил с улыбкой, спросил играючи, так говорят с детьми, но в эту отеческую интонацию подпустил все-таки и мужского бархата. На всякий случай.
– Поддержите ли вы нового кандидата в президенты Андрея Семенова, учитывая, что его кандидатуру поддерживает Владимир Владимирович Путин? – повторила Лара, глянув в блокнот.
Машина въехала через ворота во двор, подкатила к особняку заводоуправления, стоявшему отдельно и напоминавшему архитектурой загородное поместье олигарха средней руки. Дмитрий Васильевич специально его таким выстроил, чтобы чувствовать себя на работе, как дома.
Он понимал, что пора сбросить с себя этот морок, нельзя поддаваться очарованию юности, вопрос ведь не шуточный.
Но тянул время. Уточнил:
– Значит, кроме меня, никто ответить не может?
– Нет.
– А я, значит, обязан?
– Можете отказаться. Я сделаю пометку, что вы не ответили. Не захотели.
– Зачем же? Я своих мыслей не скрываю – да и с какой стати? Но получается, что я один за весь город отвечаю?
– Почему. На Серманкуль выпало три человека. Вы и еще двое.
– Кто?
– Извините, не могу сказать. Таковы условия.
– А ты-то откуда? В смысле, почему ты работаешь на эту Леваду или как ее там…
– Левада-центр. По имени основателя, Юрия Александровича Левады. Это был такой социолог и политолог.
– Извини, не слышал.
Лара тут же выхватила из сумки планшет, потыкала в него пальцами, нашла информацию и прочитала вслух:
– Юрий Александрович Левада, советский и российский социолог, доктор философских наук, родился в 1930-м году, в Виннице, в семье журналистки Натальи Морейнис и историка Моисея Когана…
Митя в этом месте неожиданно прыснул и закрутил головой.
– Ты там не надо этого антисемитского смеха! – одернул его Сухарев, сам с трудом сдержав усмешку.
– Да я так, – оправдался Митя. – Просто сразу подумал, что без них не обошлось.
– Без кого? – холодно и жестко спросила Лара.
А Сухарев подумал, что глаза у нее очень уж густо карие, почти черные, и личико специфического оттенка, бледно-смуглое. И красива она как-то не по-нашему, не открыто, нараспашку, а как бы исподволь, с некоторой как бы ехидцей, словно даже и в красоте был вечный этого племени вызов: «Да, мы такие, да, умные и красивые, вы что-то имеете против или вас это оскорбляет?»
– Шутит он! Дурачится! – заступился Сухарев за Митю.
Но ладонь с руки девушки снял.
От греха подальше.
Лара продолжила:
– После смерти Левады центр назвали его именем. Я с ними сотрудничаю время от времени. А вообще-то работаю в газете «Серманкульский исток». Еще вопросы?
Как ее зацепило! – размышлял Сухарев. С такой надо держать ухо востро!
Он вышел из машины, Лара тоже.
Он пошел к зданию, она стояла.
Он обернулся:
– Чего вы там? Пойдемте!
– Мне еще двоих опросить надо. Правила таковы, что по телефону нельзя, только лично. Я, кстати, звонила вам, хотела договориться о встрече, но вы не отвечали, а ваша секретарша, наверное, не передала. Пришлось ловить у проходной.
Ну вот, уже наезжает, упрекает, насторожился Сухарев.
Лаской ее надо, лаской, никак иначе.
– Я надолго не задержу, – сказал Сухарев. – Соберусь с мыслями и отвечу.
Он провел ее на второй этаж, проводил в свой кабинет мимо удивленной секретарши Альбины, усадил, попросил Альбину принести Ларе чаю или кофе – по ее выбору, а сам отправился в кабинет Ани Аникановой. Открыв дверь, не поздоровавшись, спросил:
– Кто такой Андрей Семенов?
Аня не поняла.
– Какой Семенов?
– Новый кандидат в президенты!
Аня дорожила своей работой. Она одна кормила семью, двух детей и мужа Викентия, разочаровавшегося в жизни, в работе и в игре российской футбольной сборной, чьи поражения горько отмечал каждый вечер пивом и водкой. К тому же, пять лет назад у Ани была короткая связь с Сухаревым, вследствие чего он и взял ее на работу. Но Аня жила в постоянном страхе, что Дмитрий Васильевич отомстит ей за свое увлечение женщиной не первой, увы, молодости и не сногсшибательной, прямо скажем, красоты. Она боялась не угодить ему, дать повод к недовольству. И вот он, опасный момент: начальник задал вопрос, а она не знает ответа.
Выручила сидевшая с Аней в одном кабинете Кузеева Инга Олеговна, дама предпенсионного возраста, отвечавшая за кадры.
– Это не наш ли Семенов? – хмыкнула она, отхлебнув чаю, и в голосе ее слышалась глубочайшая ирония. Так всегда бывало, когда речь заходила о мужчинах, которых она считала поголовно всех виноватыми в своем одиночестве.
Поделиться книгой: