Цена победы [СИ]

— Нам не о чем разговаривать, — холодно произнесла осужденная. — Ты могла хотя бы попытаться понять меня перед тем, как осуждать.

— У такого мерзкого поступка нет оправданий, — резко сменила тон Сшен. — Верховная жрица вполне справедливо изгнала тебя.

— Мне плевать. Восьмиградье обречено, как и все мы. Советую заранее приготовить для себя какой-нибудь яд, чтоб при появлении ктум чаруд не пришлось долго мучиться.

— Боги помогут нам.

— Глубоко сомневаюсь.

— Какие же вы люди странные. Нам никогда не понять друг друга до конца.

— Желаю тебе легкой смерти, Сшен. — Иньяла сказала это не из злости, в связи с нашествием ктум чаруд пожелание безболезненной гибели является добрым напутствием. Заражение черным миазмом в тысячу крат хуже любой смерти.

Пока Иньяла удалялась, Сшен смотрела ей вслед, вероятно, размышляя о человеческой черствости и спесивости.

* * *

Помереть с голоду изгнаннице не грозило, в городе с населением сто сорок тысяч душ заработок можно найти всегда. Иньяла больше не могла взывать к асситской магии, даруемой богами, однако используемые человеческими магами заклинания и познания в медицине никуда не делись. Лекарское ремесло крайне востребовано среди личностей, которые так или иначе опасаются подходить к храмам на выстрел из лука. Работая самостоятельно получаешь куда меньше денег, нежели при храме. С другой стороны никто не лезет с глупыми наставлениями, не читает аннотаций, никакой отчетности о том, сколько целебных мазей расходовано, сколько повязок наложено.

А двадцать два дня спустя после изгнания в Морн пришла весть о войне. Это не просто очередные разборки Великих Городов из-за не поделённых земель, в Восьмиградье пришел новый для синекожих враг. Поползшие слухи не сильно преувеличили реальность, ктум чаруд действительно не выдвигают ультиматумов, не ведут переговоров. Их армии без остатка вырезают деревни, города, принося на кровавых алтарях жертвы своим богам. Об их скором приходе возвещает массовый мор рыбы, птиц, домашнего скота, эпидемиях черного миазма. В окрестностях Морна подобного пока не наблюдается, однако асситов сильно встревожило то, что божественная магия резко ослабевает, а сами боги на молитвы отвечать не спешат.

«Вот оно — начало конца.» — Грустно подумала Иньяла, увидев однажды марширующие по улицам Морна колонны солдат. Вчерашние горожане, крестьяне взяли в руки копье, щит, облачились в доспехи и отправились на войну. — «И ни один не вернется обратно.»

Ровно тоже самое девушка наблюдала в родном Варате. Толпы молчаливо провожающих на войну своих сыновей, мужей, отцов, внуков, дома остаются лишь женщины, дети, старики, калеки да горстка городской и храмовой стражи. Правитель Морна, его вассалы собрали тридцатитысячное войско и отправили на юг в помощь двум другим Великим Городам — Элинграту и Пшилону, чьи окрестные земли опустошали ктум чаруд.

Для чего они это делают? Каковы их истинные цели? Кто или что ими движет? Никому до сих пор неизвестно, поскольку любые попытки завязать диалог безуспешны. Ктум чаруд на первый взгляд напоминают кровожадных дикарей, хотя их познания в магических науках запредельны для человеческих чародеев, оружие и доспехи качественнее любых аналогов, а воинское мастерство и выучка позволяют разбивать превосходящие по численности армии. На асситов надежда тоже слабая — связанные по рукам и ногам солнечным проклятьем, уступающие в силе и выносливости даже людям, синекожие обречены на поражение. Асситам нечего противопоставить летающим крепостям и гигантским боевым зверям…

Одним ничем не примечательным утром в предрассветный час, когда Иньяла вернулась домой и собралась лечь спать, к ней постучались.

— Кто?

— Мастер Аккад Ирим Гесет. — Произнесли на турарском языке. — Вам о чем-нибудь говорит это имя?

Иньяла отодвинула щеколду и открыла дверь. В коридоре стоял мужчина чуть старше Иньялы в потертом серо-зеленом плаще, из под которого блестела залатанная кольчуга. Круглое лицо с недельной щетиной, заметный шрам на лбу, кривой неоднократно поломанный нос. И холодный взгляд карих глаз. Перед ней стоял человек, неоднократно убивавший, не боящийся замарать руки кровью. Иньяла умела определять таких.

— Да, я знала его с детства.

— Знала? — уточнил незнакомец. — Почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

Иньяла опустила голову и тяжело вздохнула:

— Он явился в храм Д'нек в ужасном состоянии, задела чарудская магия… Его было не спасти, разлагался заживо, поэтому я выполнила его просьбу и проткнула сердце.

Гость на короткое время замолчал.

— Хм, печально слышать. В любом случае, нам нужно идти. Собирайте вещи, берите только самое необходимое вместе с запасом еды и воды. Нас ждет долгий путь.

— Куда именно?

— Позже, как окажемся за стенами Морна.

— Как вас по имени?

— Скан, и давай на «ты».

— Я не против, — пожала плечами Иньяла и пошла собирать немногочисленные пожитки в дорогу. Запасная одежда, деньги, бурдюк с водой, жареные лепешки, немного фруктов, необходимые в дороге целебные снадобья от мозолей, ран, отравлений, укусов насекомых — в пути может случиться что угодно.

— Готова?

— Пошли.

Около дома их терпеливо ждала привязанная к опоре торговой палатки лошадь, крупная гнедая кобыла с белым пятном на боку. Иньяла удивленно установилась на фыркающее животное, последний раз она видела коней лет семь назад.

— С ума сойти, я думала их уже не найти.

— Один предприимчивый человек собрал или выкупил несколько десятков коней, которые прошли через врата вместе с хозяевами, и начал разводить. Как видишь, лошади тут прижились. И среди асситов в Пант'шуне пользуются небывалым спросом.

— Не знала.

— Ты еще много чего не знаешь.

Скан отвязал лошадь, помог Иньяле забраться на нее, нормально устроиться в седле, затем запрыгнул сам. Слегка толкнув лошадь стременами, он заставил животное неторопливо шагать вперед, в сторону ближайших городских ворот. Перед рассветом деятельность в Морне замирает, редкие асситы, плотно завернувшись в плотные плащи, рискуя здоровьем, осмеливаются выходить на улицу. Людям в этом плане легче, побыть ползвона при свете солнц без одежды можно без вреда для себя. Иньяла заметила, что вместе с ней куда-то спешно целыми семьями собираются и остальные люди, осевшие в Морне.

— Значит мы не одни уходим, — обратилась девушка к сидящему впереди Скану. — Бегут все.

— Неужели ты думаешь, что мы оставим соплеменников на растерзание этим тварям? Людей осталось слишком мало, сейчас ценность представляет каждый, кто способен продолжить наш род, кто обладает жизненно важными навыками. Как ты например.

— А асситы?

— А что асситы? Да они приняли нас как равных, стоит поблагодарить за это, однако всех и каждого спасти нереально. Мы постараемся вывести как можно больше людей, не создавая лишнего шума. Когда синие морды полностью осознают угрозу, начнется паника, к тому времени мы должны быть далеко отсюда.

Двух человек на коне стража пропустила безо всяких проволочек. Из окошка в стене выглянул асситский солдат, замотанный в головной платок, бегло осмотрел путников, после чего крикнул «Проезжайте». Обитые медью ворота со скрипом отворились, не полностью, лишь чтобы мог протиснуться конь.

За стенами Морна простиралась широкая долина, покрытая высокой зеленой травой. С противоположной стороны долины поднимались более высокие холмы, покрытые густым лесом. Иньяла решила продолжить разговор, теперь можно не опасаться посторонних ушей.

— Я уже поняла, мы опять бежим. Вот только куда?

— Иньяла, ты хоть немного знаешь, чем занимался мастер Аккад?

Девушка пожала плечами.

— Он не очень любил рассказывать о своей работе. Я знаю, что в старом мире он тесно работал с наместником Гелской провинции, выполнял какие-то поручения… После нашел теплое местечко при дворе правителя Пан'тшуна, последние пару лет мы с ним редко виделись. Он раз в месяц навещал меня, спрашивал, как идут дела.

— Перед нашествием ктум чаруд вместе с другими магами Круга он проводил различные изыскания, пытался научиться быстро перемещаться из одного конца земли в другой. И они добились на этом поприще отличных результатов, настолько отличных, что сам царь заинтересовался. Представь себе, насколько силен стал бы Турар, научись перебрасывать армии на сотни или тысячи перелетов. Одно мгновение и вот наши солдаты берут вражескую столицу, не делая утомительных многодневных маршей, не устраивая изнурительных осад. Аккад и его соратники научились открывать окна не только через большие расстояния, а в другие миры. Именно их исследования спасли остатки нашего рода от полного истребления… Жаль, конечно, что мы потеряли мастера Аккада, без преувеличения, этот человек был одним из величайших умов нашего времени.

— Кем он тебе приходился?

— Я работал на него, выполнял определенного рода… заказы. — Несколько уклончиво ответил Скан. — Пойти туда, принеси то. Мелочи.

— А точнее?

— Кто-то вроде курьера.

— Ассасин, если быть точнее, — смело произнесла Иньяла. — Ты мог и не юлить. В нынешнем положении выбирать, от кого принимать помощь, не приходится.

— Мастер Аккад приказал мне незадолго до смерти наведаться в Морн, забрать тебя и оповестить наших.

— Так куда мы направляемся?

— На север, в Сат Нирн. По Северному торговому пути.

— Далековато, дней сорок дней топать, — заметила Иньяла. — Ты дорогу знаешь?

— Бывал неоднократно, я даже знаю тропы, которыми можно срезать. За две декады доберемся. Долина — главное место сбора, оттуда мы отправимся прочь из Восьмиградья.

— А если чаруды снова последуют за нами?

— Честно, не знаю, но умирать здесь я не намерен. Мы будем проделывать это до тех пор, пока не найдем безопасного места. Либо бежать, либо погибнуть.

* * *

Дорога пылила под заходящими солнцами, слепящими глаза. Иньяла ощущал, как пот стекает по ее телу. От постоянного нахождения в седле болела поясница, ноги. Последний раз она сидел на лошади много лет назад в ранней юности. Приходилось делить место со Сканом, который легко управлялся с кобылой. Поначалу Иньяла опасалась, что лошадь быстро устанет нести на горбу двоих человек, ее хозяин быстро развеял сомнения. Боевые турарские скакуны отличаются приличной выносливостью, они не двоих, троих на себе легко утащат.

Путники двигались через долины, сменявшиеся непролазными чащобами, куда лучше не сворачивать без нужды. За пределами мощеных каменных дорог подстерегают опасности в виде хищных зверей, магических выродков. Находясь посреди восьмиградских лесов, Иньяла чувствовала себя крайне неуютно. Кроны деревьев уходят на семьдесят шагов вверх, они настолько плотные, что в самый солнечный день в подлеске местами царят сумерки. Немало удивляли причудливые светящиеся грибы в два человеческих роста, росшие в тени гигантских деревьев.

Зверье и нечисть опасались приближаться к проложенным асситами дорогам, встречающиеся вдоль них менгиры, точнее вложенная туда магия, отгоняла любую угрозу. Гораздо роднее для Иньялы были степи Турара, мирно пасущиеся стада рогонтов, щебетанье полевых птиц. Будучи дочерью купца, девушка неоднократно путешествовала с торговыми караванами отца из одного города в другой. А когда на ночь разбивали лагерь, она просто обожала, сидя у костра слушать истории старого Трама, командовавшего охраной каравана. Сейчас же ее единственным собеседником являлся угрюмый Скан, на деле он просто был немногословным, не любил пустой треп. Сказываются профессиональные привычки — наемному убийце лишняя болтовня может стоит жизни. До Иньялы доходили слухи о турарских ассасинах в Восьмиградье, их ремесло стало неожиданно востребованным среди местных. Асситские богачи, аристократы, сановники нашли идеальный способ избавляться от врагов, конкурентов, просто неугодных личностей. В Великих Городах примерно через год после началась целая эпидемия «несчастных» случаев и самоубийств: один «случайно» упал с лестницы, свернув шею, второй «нечаянно» чем-то отравился, третьему упал на голову камень, четвертый удавился. В редких случаях жертву находили с перерезанным горлом или с болтом от самострела в глазу. Турарские ассасины обучили своему мастерству, методам работы асситских подопечных. Жители Восьмградья намного миролюбивее людей, но не означает отсутствия решимости убить ближнего ради корыстного интереса.

В целом путешествие проходило без неожиданностей, солнечными днями путники отдыхали где-нибудь в тени, а ближе к вечеру, в облачность продолжали движение. Иногда им попадались такие же путники, торговые караваны, встречались направляющиеся на помощь южным городом асситские войска. Солдаты и их командиры полный твердой решимости изгнать врага из Восьмиградья, да только ничего они не сделают. Воин ктум чаруд стоит десятка асситов или пятерых человек. Единственный такой монстр способен расправиться в ближнем бою с отрядом подготовленных бойцов, а их сотни тысяч, возможно, больше. И это еще полбеды, при появлении на поле брани чарудских ведунов не остается шансов даже задержать наступление…

Когда Скан неожиданно свернул с мощенной дороги и направил лошадь по какой-то заросшей тропе, Иньяла задала вопрос:

— Почему мы свернули? В лесах опасно, многие оттуда не возвращаются.

— Я ж говорил, мы срежем путь и доберемся в два раза быстрее. Думаю, в свете нынешних событий, риск вполне оправдан.

— Там легко напороться на чудищ.

— По сравнению с ктум чаруд они сущая мелочь. Мы справимся.

Я Иньяла взглянула на прицепленный к седлу самострел и кожаный чехол с болтами. Крупное чудище с этим вряд ли одолеть, если только не повезет попасть глаз.

— У тебя оружия нормального нет, самострел и кинжалы против людей с асситами хороши, для нечисти минимум меч потребуется. Или высшая магия.

— Боишься за свою драгоценную жизнь? — усмехнулся ассасин. — Расслабься, я же не идиот соваться сюда с голой задницей. Задействуй волшебный взор.

Иньяла прошептала про себя заученную формулу. В тотчас мир вокруг преобразился, заиграл совершенно иными красками. Девушка увидела окружающий ее, лошадь и Скана желтый ореол с витающими в воздухе колдовскими знаками.

— Так ты маг!

Скан покрутил головой.

— До мага мне как до края мироздания пешком. Просто освоил одно из высших заклинаний, мастер Аккад дал несколько уроков. В магической одаренности я примерно нахожусь на твоем уровне, то есть знаю пару-тройку фокусов, не более.

— Хорошо, Скан, ты меня немного успокоил.

— Я бы не дожил до своих лет, если бы был легкомысленным.

— Сколько тебе?

— Тридцать один по турарскому календарю.

— Ты ассасином стал… здесь или еще в старом мире? — Попутчик неохотно рассказывал о себе и то, будучи в хорошем настроении. Иньяла же нашла для себе какое-никакое развлечение — попробовала выведать побольше о Скане. — Вдруг секрет, можешь не отвечать.

— Да какие секреты? Сейчас они утрачивают значение, для чарудов нет разницы, пахарь ты или наемный убийца… Я начал осваивать ремесло в старом мире, мне было семнадцать, когда поступило предложение вступить в Братство. Они, так сказать, высоко оценили мои таланты.

— Я слышала, кандидаты проходят жестокое испытание.

— Верно, шесть человек запирают в Тихой Комнате. На полу лежит единственный кинжал, главная задача — выжить, количество победителей не может превышать одного. Тот, кто победит всех, получает шанс стать настоящим ассасином.

— И ты победил.

— Мне просто повезло, я успел выломать камень из кладки и отбиваться им, победил даже того парня с кинжалом. — объяснил Скан. — Сам верховный мастер похвалил за сообразительность в критической ситуации.

— Ого, ты хвастаться умеешь. Вот уж не думала. А сколько ассасинов перебралось сюда?

— Все, что находились в Варате.

— Сотня, две?

— Восемьдесят три, после Исхода в остатках Братства начался разброд, оно быстро прекратило существование и мы вместе с другими людьми разбрелись по Великим Городам. Кто-то сменил профессию, кто-то продолжил заниматься ремеслом и готовить себе замену из местных…

Кусты впереди зашелестели, лошадь Скана остановилась, затем попятилась назад.

— Засада, — прошептал Скан. Его руки потянулись к самострелу и чехлу с болтами. — Похоже на нас охотятся.

Иньяла вновь задействовала магическое зрение. Среди кустов и высокой травы отчетливо выделялись оранжевые силуэты костлявых существ с непропорционально большими головами. На асситов не похожи из-за чересчур низкого роста — по пояс человеку.

— Вижу их, вдоль дороги засели.

Ассасин зарядил в самострел необычный на вид болт, вместо железного наконечника прикреплен маленький мешочек.

— Заткни уши.

— Зачем?

— Заткни, говорю, если оглохнуть не хочешь!

Иньяла послушно выполнила приказ бывалого ассасина. Направив самострел в примерное место засады, Скан нажал на спусковой рычаг. Спустя два удара сердца стало светло как днем, в тридцати шагах от Иньялы расцвел яркий оранжевый шар. В воздух взметнулись комья земли с ошметками готовивших нападение существ и растительности. У Иньялы лишь зазвенело в ушах. Вопреки опасениям лошадь отреагировала на взрыв весьма сдержанно, не сбросила людей с седла, не побежала галопом прочь.