Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Братство Трилистника - Виктор Алексеевич Козырев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Глава 2 (XIX век)

Калифорнийский Лис

Анхелес, 1819 год

Именно в английской гарнизонной тюрьме я и обрёл своё имя, под которым вошёл в историю этого мира. Слушая рассказы капитана об освоении Побережья, я сказал, что зовут меня Владислав, а фамилию я назвать не могу. Потому как знатный род, увы. Поэтому буду Ясеневым. По названию самого крупного русского города. И прошло немало времени, прежде чем капитан Кусков поверил мне. Хотя нет, кого я обманываю, он и не поверил до конца - нужна была проверка, и она вскоре состоялась. Как я уже упоминал, его навещала некая англичанка, которую звали Эмма Хэдли, чья биография была не менее тёмной, чем моя. Что наводило на некоторые подозрения.

От неё мы узнали, что мятежники, рассеянные от Аляски до Нижней Калифорнии, в которую здесь попал Сан-Диего, не прекратили свою борьбу, а продолжают изматывать англичан набегами. Партизанская тактика русских и испанцев, так радовавшая корону во время наполеоновских войн, сильно раздражала их здесь и сейчас. Также Эмма рассказывала о некоем Калифорнийском Лисе, загадочном воине, мастерски владеющим шпагой. Он, закрывая лицо чёрной маской, в Анхелесе и окрестностях отравляет англичанам жизнь: то сожжёт здание, в котором хранятся долговые расписки местных крестьян, то освободит пойманных мятежников, которых солдаты гонят на каторжные работы.

Услыхав про него, я подумал, что потихоньку схожу с ума. Потому что этот благородный разбойник никогда не был исторической личностью, а целиком и полностью являлся вымыслом американского писателя.

В один из тех прекрасных дней, когда комендант тюрьмы Джон Локхид уезжал на север по своим делам, мы сидели у зарешёченного окна и спокойно беседовали о войнах, истории Побережья и делились своими взглядами на партизанскую войну. Я горячился, спорил и что-то доказывал, периодически сбиваясь, чтобы не начать приводить примеры из XX века.

-- И знаете, в чём ваша проблема? - выдал я как-то в запале Кускову. - У вас нет цели. Конечной цели мятежа и войны против англичан. Поверьте, как только они добавят к кнуту пряник, ситуация сильно изменится. Те, кто ненавидят британцев сейчас, увидев, что с ними можно договориться, перестанут поддерживать партизан: дворянство, которому начнут давать, а не отбирать земли, купцы, которым снизят пошлины. Вот и всё. Буквально через день мятежники лишатся финансовой поддержки.

Я ненадолго замолчал, переводя дыхание.

-- Так скажите мне, чего вы добиваетесь?

-- Чего добиваюсь я? - улыбнувшись, переспросил старик. - Я хочу всего-навсего выбраться из этого каменного мешка...

-- Бросьте ваши шуточки! Как будто вы, именно вы, капитан Иван Александрович Кусков, человек, который вместе с графом Резановым заложил камни в основании Форт-Росса, не имеете никакого отношения к повстанцам и не поддерживаете с ними связь. Извините, но я вам не поверю.

-- Это да... вы очень проницательны, мой юный друг -- капитан уставился в небольшое окно, глянув на столь близкую и столь недостижимую свободу. - Что же. Я думаю, ничего страшного не будет, если вы узнаете о том, что по всему Побережью готовится крупномасштабное восстание против британцев...

-- Вы уже не боитесь выдавать мне такую важную информацию? Вдруг я всё-таки подсажен англичанами в вашу камеру специально?

-- А вы ничего сделать уже не успеете, -- Кусков был странно безмятежен. Его взгляд застыл где-то там, где за грязными улочками Анхелеса бился о берега Тихий океан.

-- Что вы имеете в виду... -- начал я, но тут дверь в камеру отворилась. Я резко обернулся. На пороге стояла женщина. Та самая англичанка, которая навещала старого капитана.

Я не успел вымолвить и слова, как капитан уже схватил меня за руки. Женщина подошла ко мне, и её тонкая и изящная рука сдавила мою шею. Потом, зафиксировав мою голову, не обращая внимания на хрип, она взглянула мне прямо в глаза. Я застыл как будто загипнотизированный, а она вглядывалась в меня вертикальными зрачками. На миг мне показалось, что вся моя жизнь проносится в мозгу. Но это был только небольшой миг. Рука, сдавливавшая мне горло, ослабла, глаза Эммы стали нормальными. Я закашлялся, и капитан выпустил меня. Упав на пол, я продолжал кашлять. Краем уха я слышал разговор между Иваном Кусковым и этой странной женщиной.

-- Его история -- ложь от первого до последнего слова. Но он не английский шпион. Он абсолютно точно с нами, -- бросила она резко и отрывисто.

-- Послушай, девочка, -- пробормотал Кусков. - Я не понимаю твоих ведьмовских штучек, и что ты там хитришь, но...

-- Просто пойми, Иван, -- она сказала "Иван", а не "Айвен", как бы произнёс любой англичанин. Да и по-русски она говорила очень хорошо и даже лучше, чем я на русском языке той эпохи. - Да, он выдумал свою историю. Но у него есть оправдание. Скажи он правду -- ты бы ему не поверил. И никто бы не поверил. Все бы подумали, что он просто сошёл с ума, и записали бы в дурачки.

-- А тебя ведь это не устраивает, -- она уже обратилась ко мне. - Ты не за этим сюда пришёл, так?

При этих словах по моей спине пробежал холодок. И хоть говорить я по-прежнему не мог, я согласно кивнул.

-- Вот видишь. Он нам поможет.

-- Да куда я денусь, -- прохрипел я с пола.

-- Так что, Иван, будем действовать по твоему плану. Хотя мы с Диего по-прежнему считаем, что бежать должен ты. А его мы вытащим потом, когда всё успокоится.

-- Ты знаешь, девочка, что я уже стар, а тюрьма ещё и подкосила моё здоровье. Я уже не могу бежать быстро, да и вообще велика вероятность, что не дойду.

-- Мы можем сопровождать тебя.

-- Нет. Эмма, не говори глупостей. Это больший риск, чем довериться незнакомцу. Моё лицо слишком известно, а ты, Эмма, и так под подозрением. Да и дон де ла Вега не сможет так долго отсутствовать в Анхелесе, не вызывая подозрений.

-- Погодите, -- я, наконец, поднялся на ноги. - Вы говорите о Диего де ла Веге, сыне Алехандро де ла Веги?

Эмма хищно улыбнулась. В её глазах заблестело некоторое понимание.

-- Мы поговорим о нём и о том, что ты знаешь о Диего, немного позже. Пока же готовься к побегу, раз Иван так настаивает, чтобы бежал ты.

С этими словами госпожа Хэдли скрылась за дверью. После всех этих разговоров мне показалось, что она просто растворилась в воздухе, хотя, конечно, это было не так. Просто тёмно-зелёное платье удачно скрывало эту странную женщину в тенях тюремных застенков. Её материалистический уход был подтверждён звоном золотых монет за дверью, которые перекочевали в карман охранника, после чего засов на двери лязгнул.

***

Как оказалось, желание заговорщиков вытащить из тюрьмы Ивана Кускова имело весьма веские причины. Он держал в своей голове расположение наиболее удобных бухт для заходов кораблей, а также места, где находились тайные склады с оружием, боеприпасами и всем, что было необходимо для ведения настоящей войны против господства британской короны на побережье. Узнав то количество информации, что мне надлежало запомнить, я испугался и уже сам предложил капитану сбежать, опасаясь, что подведу мятежников, не запомнив весь объём столь важной информации.

Однако сам Кусков проигнорировал мои страхи и просто вколотил мне в голову то, что требовалось запомнить и передать лично Кондратию Рылееву. Да, поэт и декабрист, Кондратий Рылеев в настоящее время проживал на Аляске, занимаясь делами Русско-Американской Компании и в то же время подогревая мятеж на оккупированных землях.

Наконец убедившись в том, что я запомнил всё точно, он вернулся к прерванному появлением Эммы разговору.

-- Всё равно сегодня спать не стоит, -- сказал он, продолжая смотреть в окно, где уже догорал закат. - Поговорим чуточку, пока есть время. Мы остановились на том, что восстание не имеет перспектив, потому что нет понятной цели.

-- Да, -- ответил я. - И вот в этом главное проблема. Население недовольно британцами. Но рано или поздно каждый задаст себе вопрос: - а что будет после того, как мы их прогоним? Присоединимся к Российской Империи? Не вариант после выходки царя Александра. Испанская Империя? Она трещит по швам и уже практически не контролирует колонии, в частности Новую Испанию. Достаточно одного сбежавшего со службы офицера, как владения испанской короны станут новой страной.

В этом месте мне пришлось прикусить язык. Совершенно незачем всем и каждому демонстрировать своё знание будущего.

-- Не надо им империй. И республик тоже. Не надо ни к кому присоединяться. Тем более уж к Североамериканским Штатам. Те же англосаксы, только без царя.

-- Вот и Рылеев, и Резанов считают так же, -- задумчиво сказал Кусков. - Наверное, вам виднее. Я уже стар, привык, что есть царь... а вы молоды...

-- Ну, Резанов не так уж и молод, -- и снова пришлось прикусить язык, но капитан не обратил внимания на мои слова.

Пока Кусков рассуждал об империях и республиках, я погрузился в свои мысли. Получается, что в этом мире граф Николай Петрович Резанов не умер в 1807 году, а чувствует себя вполне бодро и уверенно. Вполне вероятно, что женился на Консепсьон Аргуэльо и... любопытно, какую роль он играет в партизанской войне в Калифорнии? Ещё из удивительных новостей: дон Диего де ла Вега здесь вполне реален. Из плоти и крови, так сказать, а не вымышленный персонаж. Вот серьёзно. То, что жив Резанов, который в моём мире умер лет за десять до этой даты, в порядке вещей. Что-то изменилось, чего-то не произошло, и жизнь его продлилась. А вот с де ла Вегой было совсем непонятно. Ведь его придумали же!

Впрочем, миров много, люди в них проживают разную жизнь, а писатели иногда могут заглядывать и туда.

За разговорами и моими размышлениями время пролетело незаметно. Тем более что иногда Иван Кусков меня просто экзаменовал, прерывая наше общение вопросом о своём послании.

Так что я вздрогнул, когда за дверью вдруг послышался звон ключей.

-- Я же сказал - тихо, -- раздался холодный и уверенный голос, говоривший по-английски.

В ответ послышались сдержанные оправдания. Дверь открылась, а Иван Кусков сделал мне знак рукой, чтобы я выходил.

В коридоре царил мрак, так что фигуру в тёмном костюме, которая деловито связывала охранника, я разглядел не сразу. Мои глаза за долгие дни пребывания в камере уже привыкли к темноте, так что мне не составило труда следовать за моим освободителем в кромешном мраке коридоров крепости.

Дорога была практически свободна, так как загадочный спаситель её расчистил, пробиваясь к камере. Однако у выхода нас ожидал неприятный сюрприз. Проходящий мимо темницы офицер заметил отсутствие часовых и попытался поднять тревогу. Но человек в чёрной маске выхватил шпагу и атаковал его. Тому ничего не оставалось, как принять рукопашный бой, потому что винтовку пришлось отбросить в сторону. Сабля и шпага со звоном скрестились, и Калифорнийскому Лису понадобилось не более минуты, чтобы выбить саблю и потребовать сдаться. Перепуганный офицер поднял руки и Лис, чтобы не терять время на связывание рук, просто оглушил его эфесом сабли.

-- К конюшне! - бросил он мне по-английски. Время стремительно уходило, звон оружия около темницы наверняка был услышан. Честно говоря, я ему мало чем мог помочь: шпагой и саблей я владел посредственно, да и не было их у меня.

Мы рванули к конюшне, но явно опоздали. Из караулки напротив уже выскочили красные мундиры, на ходу заряжая винтовки. Лис лишь выругался, а я стрелой метнулся назад, к винтовке незнакомого офицера. Так и есть: "Браун Бесс" со штыком. Отлично.

Я вернулся к укрывшемуся за бочками Лису. Тот, увидев, что я вооружён, снял шляпу и, не высовываясь, бросил её в сторону солдат. Раздалось два выстрела, и мы, не теряя ни секунды, выскочили и атаковали красномундирников. Не знаю, как Лис справился со своим противником: шпага всё-таки не очень подходящее оружие против штыка, я же был занят доставшимся мне солдатом. Вообще техникой штыкового боя я владею неплохо, но несколько месяцев в тюрьме изрядно ослабили меня, и потребовалось несколько минут, чтобы воткнуть штык в грудь британца.

Обернувшись на своего спасителя, я увидел, как он надевает свою шляпу, кажется, всё-таки пробитую пулями. Всё также молча мы бросились к конюшне, причём как Лису удалось завести своего легендарного чёрного коня в конюшню британцев, я не представляю.

-- Я не очень хороший наездник, -- сообщил я ему. Лис недовольно поморщился и кивнул головой. Мы забрались на андалузского жеребца, и только хозяин слегка пришпорил своего верного друга, как тот, оправдывая свою кличку "Торнадо", словно вихрь, вылетел из конюшни. Он промчался по двору и, направляемый умелой рукой всадника, вылетел за ворота, заставив шарахнуться примерно трёх солдат, точно сказать не могу. Я так просто мёртвой хваткой вцепился в круп коня, и только одна мысль была у меня: "Лишь бы не упасть." Вслед нам раздались выстрелы, но солдаты промазали.

Остановились после получаса бешеной скачки. Лис легко соскочил с коня и снял меня с моего мустанга. Я обессиленным кулём растянулся на земле.

-- Теперь уже не догонят, -- сказал он. - Сейчас отдохнём немного и пойдём пешком до моей гасиенды.

-- Рад вас приветствовать, дон Диего де ла Вега, -- сказал ему я.

-- Эмма тебе уже сказала? - лишь спросил калифорнийский аристократ.

-- Нет. Я догадался.

-- Неприятно... раз догадался ты, значит, могут догадаться и британцы.

-- Это уже от вас зависит, дон Диего.

-- Справедливо, -- помолчав, сказав Лис. - И кстати, называй меня просто Диего.

Мы помолчали какое-то время.

-- Кстати, ты неплохо владеешь штыком, -- сказал калифорниец. - А как у тебя со шпагой и саблей?

-- Гораздо хуже.

-- Ничего, я тебя немного подучу. Я думаю, сабельный бой будет для тебя в самый раз. Шпаги, к сожалению, уходят в прошлое.

Я поднялся и, наконец, вдохнул полной грудью воздух свободы.

Глава 3 (XIX век)

На север!

Гасиенда дона Веги, окрестности Анхелеса, 1819 год

Вот я и сбежал из тюрьмы и даже покинул Анхелес. В этом помог мне мифический в моём мире, а здесь вполне себе реальный, Диего де ла Вега. И я уже почти неделю жил в его гасиенде, тренировался с хозяином в фехтовании, а его слуги обучали меня верховой езде. Так что ещё вопрос, где было хуже, в тюрьме или на свободе: после всех тренировок в бешеном темпе тело болело, а мозг норовил отказать, но я буквально силой заставлял себя повторять указания Кускова.

Наконец дон Диего смилостивился, но не потому, что посчитал моё обучение законченным, а потому, что мне надо было набраться сил перед долгой дорогой на Аляску. Нет, это не значит, что тренировки прекратились, -- просто снизилась интенсивность. Ещё я, уже в добровольном порядке, затребовал огнестрельное оружие, с которым дружил лучше. Кстати у Диего был просто прекрасный выбор пистолетов. Среди них я отыскал дуэльные "Лепажи", а также кремневый пеппербокс неизвестного происхождения. К сожалению, стрелять было не очень удобно мне, привыкшему к немного другим пистолетам, но до появления "Кольта" оставалось ещё семнадцать лет, а сам я, увы, не мог собрать его на коленке. Приходилось привыкать.

К концу второй недели, когда уже всё было готово к моему отбытию на Аляску, появилась взволнованная Эмма, которую ни я, ни Лис не видели со дня побега. Как сообщил Диего, она отбыла в Новую Вологду, довольно крупное русское поселение к северо-западу от Анхелеса. Для англичан Эмма сопровождала в поездке генерала Шербрука, а для нас она, естественно, ездила пообщаться с графом Резановым. Да, Эмма Хэдли чуть ли не официально считалась его любовницей (Шербрука, а не Резанова, само собой). Разумеется, с поправкой на традиционное лицемерие англичан. Это позволяло ей мотаться по всему Побережью, сопровождая генерала, что было только на руку нам.

Все попытки узнать у Диего, почему Эмма Хэдли нам помогает, натыкались на его отговорки, что это её дело, лидеры мятежников в курсе, а тебе она расскажет, если захочет. Так что мы уже все с нетерпением ожидали возвращения нашей шпионки, как вот она появляется и ругает нас, англичан, полковника Локхида, а особенно лидеров мятежников, которые неожиданно назначили большой сбор в Новой Вологде в ближайшие дни, объединив встречу с балом в доме Резановых.

-- Рылеев уже в пути, -- сообщила она, буквально падая в кресло и принимая стакан с вином из рук вежливого Диего. - Он, кстати, вполне официально владеет домиком в Новой Вологде, и англичане его пропускают беспрепятственно, хотя и делают недовольные рожи. Но ещё никто не смог доказать причастность Кондратия к партизанской войне. - Камаев отправился вместе с ним, так что Анна сопровождает их, сюда прибыть никак не может. Придётся отправлять нашего скитальца одного... или с Совушкой.

-- Она же ещё совсем ребёнок! - возмутился Диего.

-- Она прожила почти всю свою сознательную жизнь среди индейцев, -- парировала Эмма. - Кроме того, она хорошо знает местность, в отличие от нашего загадочного друга. Ты же не думаешь, что ему предпочтительнее прорываться по дорогам с боем?

Дон де ла Вега лишь взмахнул рукой, как будто говоря: делайте, что хотите.

***

-- Что, пришелец, -- улыбнулась мне Эмма, когда мы остались одни. Диего ушёл отдать распоряжения слугам и выбрать лошадей. - Рассказывай всё как есть без утайки.

И я рассказал всё про свою жизнь до перемещения сюда, причины, а также про те неведомые сущности, которые были наделены сверхсилой, но обладали и изрядным запасом цинизма.

Когда я закончил, Эмма надолго задумалась, а потом призналась, что слышала о подобных случаях. Но всякий раз, когда эти сущности перемещали кого-то из мира в мир, они давали какое-то задание, ставили обязательные условия, да и старались делать не очень большой разброс по времени и культуре. Я же не стану утомлять читателя своей биографией в другом мире, потому что это совсем неважно и не имеет отношения к моей истории.



Поделиться книгой:

На главную
Назад