Запретная Родина (СИ)

Annotation

Смешиваясь, черное и белое создают серые будни. Или это не так? Возможно, именно благодаря их соединению рождаются красочные оттенки жизни? Фрэйа снова отправится в иные миры – находить собственную гамму любви, учиться слушать голоса своих душ. Ей предстоит узнать, что, несмотря на удивительные дары, открываемые в человеке Промежутком, реальности ценят искренность обычных человеческих чувств. В приключениях она обретет новые мечты и попытается отыскать сокрытое место, где возможно первозданное, чистое счастье – таинственную и прекрасную Родину. Сможет ли она защитить её от алчных рук, привыкших забирать не своё? Или потерпит поражение?

Третья книга цикла "Говорящая с камнями"

18+

Запретная Родина

Глава 1

Запретная Родина

Галина Мишарина

Глава 1

Я бродила по городу как во сне, накупив соевых сосисок и раздавая их бездомным животным. Воспоминания давались с трудом. Я знала, что путешествую по мирам, но не могла сказать, насколько давно. В чем была моя цель? Что вело вперёд? Воспоминания осыпались цветной мозаикой со стен давно заброшенных святилищ. Я не поклонялась богам и не приносила жертвы, разве что одну, но самую важную: саму себя. Лица вставали перед глазами, как призраки. Кто были эти люди? Они снились мне и звали за собой, но я не шла на зов. Если то были друзья – время отдалило наши судьбы, сокрыло все мои прежние чувства к ним. Если враги – я не хотела сражаться, хотя и знала, что умею.

Я не чувствовала отчаяния, лишь печаль, что не победить усталому сердцу. Она сидела во мне угрюмым зверем и с каждым днем становилась всё более сильной, растила клыки и жала. Когда сдаешься – не оставляешь себе ни единой надежды, не просто убираешь оружие в ножны, но хоронишь мечи и кинжалы в далеких, недоступных курганах. Съедающая сердце грусть знала, что мне нечем защищаться, что я не вскину руки, не закроюсь от жестоких ударов. Мой клинок давным-давно смирно спал во тьме, в которую я его сама же и заточила.

Ночи не всегда были теплые, и тогда приходилось сворачиваться в тугой клубок. Ночевала я, где придется – то под мостом, то в кустах, то в заброшенных домах. Старое пальто истрепалось, оно уже не согревало тело. Дыры в носках, разные шнурки на ботинках, джинсы цвета грязной лужи. А ведь когда-то они были синими… Теперь приходилось мыться в реке, денег на гостиницу не было. Хорошо, что на берегу оставались места, где меня никто не мог увидеть.

Тяжестью пережитого охватывало тело. Усталость эта походила на груз, который тащишь и не можешь ни остановиться и передохнуть, ни скинуть его. Таковы были путешествия по мирам – ты либо оставался на месте, отвергая пройденные тропы, либо шел вперед, принимая лишения как данность.

Шёл седьмой день моего пребывания здесь. Город назывался Архъялв, и он мне нравился. Конечно, хватало и отрицательной энергии, но я не спешила возвращаться в Промежуток. Порой казалось, что в скором времени переходная реальность перестанет принимать меня, просто оставит на свое усмотрение в каком-нибудь мире. И я состарюсь без воспоминаний, в одиночестве и пустоте, покинутая всеми, кто мог быть мне дорог.

Я решила воспользоваться метро, прокатиться на другой конец города. Нечто потянуло меня к высокому сводчатому куполу из прозрачного материала, что красиво переливался на солнце. Странно, могла бы потратить мелочь на что-то съестное, ан нет, приспичило под землю! Так ноги, не отягощаемые волей, несут человека к судьбе.

Я шла и разглядывала облака. Небо было бледно-лиловым, с лазурными вкраплениями. Не знаю, что придавало ему такую структуру. Вверх никто, кроме меня, не смотрел, люди спешили по своим делам. Я задумалась над тем, какое небо встречалось мне чаще всего. Пожалуй, все-таки голубое или серое. Иногда – розовое или желтое. Было даже зеленое, темное, похожее на болото. Теперь под густой зеленью были сокрыты все мои воспоминания…

И вдруг что-то странное пронзило спину, как мягкая стрела с теплым наконечником. Сердце забилось часто и волнительно. Уже давно я не испытывала ни волнения, ни страха, ни радости, и теперь забытые, беспокойные чувства растеклись по жилам целебным бальзамом. Я стала потихоньку глядеть по сторонам и поняла: вот он. Очень высокий мужчина в чёрной куртке, темных очках и повязке на голове. Он следил за мной? Я прибавила шаг, уткнулась в толпу и потеряла его из виду. Споткнулась, затем споткнулась ещё раз. Мне было не настолько страшно, чтобы броситься прочь бегом. Я и вообще не была уверена, что хочу убегать.

У дороги я остановилась, быстро связывая волосы в хвост. Капюшон помогал скрывать шевелюру, но стоило одной светлой прядке выскочить – и все тотчас начинали меня разглядывать. Поэтому в привычку вошло прятать кудри, делая тугие косы и хвосты. Впрочем, вскоре упрямые волоски всё равно освобождались из пут и начинали жить свободной жизнью, отвергающей хозяйскую власть. Мне пришлось расстегнуть пальто, чтобы убрать получившийся неряшливый хвост под воротник, но это оказалось ошибкой. Ко мне тотчас направился мужчина в бордовой форме. До этого он стоял возле входа в место.

– Девушка, а что это у вас? – и он указал на виднеющийся из-под пальто нож. Влипла! – А у нас так нельзя ходить.

– Хорошо, уберу.

Этим ножом я резала плотную упаковку сосисок.

– А вы почему не знаете, что нельзя? – улыбнулся мужчина.

– Я нездешняя.

– Понятно. Вам помочь сориентироваться?

– Я собираюсь спуститься в метро, – честно ответила я, убирая нож в рюкзак и оглядываясь по сторонам. Моего преследователя нигде не было видно.

– Простите за беспокойство. Теперь всё понятно. Я провожу вас!

Я кивнула и пошла следом за ним. Странная вежливость, учитывая, что до метро было метров двадцать. Я знала уже, что это за человек. Он следил за порядком. Но стоило ли тратить время на мои короткие проводы? Видимо, ему просто было скучно.

Мы почти дошли до стеклянных дверей, как вдруг меня снова кольнуло в грудь: стой! Боковым зрением я увидела притормозившую у края тротуара машину. Из неё вышли несколько здоровых мужиков и направились прямиком к нам. Я развернулась всем телом, готовясь в случае чего защищать себя или удирать.

– Господа, приветствую! – обратился к ним законник.

В ответ на это один из мужиков грубо отодвинул его в сторону.

– Какие-то проблемы? – удивился мужчина. Я тоже была удивлена таким поведением внезапно подошедших. В голове пискнула тревожная дудка.

– У тебя проблемы! – ответил верзила, схватив его за воротник.

– Девушка, вы не бойтесь, – деловым тоном пояснил другой бугай. – Мы давно искали этого человека. Он преступник и будет наказан. Мы просим вас пройти с нами, чтобы…

– Я… кто?! – возмутился законник. – Какой ещё преступник? Я слежу за порядком на площади… – но его только пихнули и велели закрыть рот.

– Составить протокол.

– Какой протокол? – хмуро спросила я. – Этот человек – служитель закона, а вы, простите, первые встречные. Предъявите удостоверения, тогда, может, и поговорим.

Творилось неладное. Я чувствовала: эти люди не те, за кого себя выдают, но понимала, что попалась. Побеги я сразу – могла бы скрыться. Теперь, окруженная ими, оказалась в ловушке. Я крутила головой по сторонам, надеясь странной надеждой на помощь и соображая, как улизнуть. Сердце вздрогнуло: я снова увидела высокого мужчину. Он смотрел в нашу сторону, скрестив руки на груди. Если бы взглядом можно было поджигать – он бы спалил всех шестерых громил.

– Ну что вы, – ухмыльнулся бугай. – Мы – вышестоящая инстанция. Но если хотите, документы у нас в машине.

Судя по всему, меня держали за дуру.

– Господа! – вмешался законник. – Вы вынуждаете меня сообщить о…

Мгновение – и он рухнул прямо на асфальт, из разбитого носа хлынула кровь. Понимая, что иного шанса не будет, я юркнула в сторону ящерицей, ринулась сквозь толпу, через поток автомобилей. Протяжные гудки и злые окрики понеслись вслед, меня слегка задела светлая спортивная машина, и я хряпнулась, больно ударяясь коленом. Но тотчас вскочила и понеслась прочь. Впереди маячил забор из бетонных блоков, а за ним находилась стройка. Самое подходящее место, чтобы спрятаться. Я подбежала к высокой стене, подпрыгнула, вытягивая руки, и перевалилась внутрь.

Строительная площадка была завалена разными материалами, медленно ездили машины с большими клешнями, и лавировать между ними не составляло труда. Но мне всё равно было страшно. Схватят. Непременно. Мне много раз удавалось сбежать, но только не сегодня.

Впереди показалась ещё одна стена, более высокая, и я засомневалась, что смогу через неё перебраться. Ноги ухватились за возможность отдыха и отяжелели, но внутренний голос приказал: не спи! Я подпрыгнула, уцепилась за край и повисла, тяжело дыша. Вперед. Вверх. Всего, что происходило вокруг, я не замечала. Перед глазами вспыхивали солнца, очень хотелось пить. Уже прыгая вниз, на жухлую траву, поедавшую огромный пустырь, я поняла, что сглупила: вблизи притормозила та самая темная машина. Быстро же они меня отыскали, далеко не ушла. Оставалось заползти в густые колючие заросли рыжих кустов. Шипы впились в ладони, но мне было все равно. Царапины уже давно не причиняли боли – одной ранкой больше, одной меньше… Я притаилась, чувствуя, как грохочет сердце. Ещё немного, и страх выдаст меня. Ещё чуть-чуть, и будет поздно быть свободной… Из укрытия я хорошо видела мужчин: словно цепные псы, они шли по следу, принюхивались и осматривались. Кто натравил их на меня? Я была в отчаянии: даже с мечом, спрятанным в рюкзаке, я едва ли одолела бы шестерых. А Промежуток молчал.

И вдруг вдалеке показалась знакомая фигура. Увидев человека в черной куртке, я успокоилась. Он тоже шел по моему следу, но если шестеро были злобными псами, то высокий незнакомец – опытным, безжалостным, но справедливым волком. Ни угрозы, ни злобы, только холодное спокойствие.

И, точно зверь, защищающий своё, он закрыл меня спиной. Знал, что я сижу в кустах неподалеку? Конечно. Как знал и то, что я не ведаю ничего – о нем, о себе, об этой голодной своре диких псов. И, тем не менее, он пришел.

Незнакомец двигался стремительно и гибко. Мужчины падали один за другим, спотыкались и путались в собственных телах, словно руки и ноги их стали тряпочными. Поворот. Один полетел прочь, не завершив удар, второй, вскрикнув, остался стоять на карачках, мотая вывернутой рукой. Еще двоих незнакомец стукнул лбами, и они упали в траву, силясь прийти в себя. У громил было оружие, но они почему-то не смогли им воспользоваться: то оно выпрыгивало из пальцев, то разваливалось прямо в руках, то отказывалось стрелять безо всякой видимой причины. Испарялись, как капли, темные орудия убийства, разлетались по ветру невесомой белой пылью. Я не могла понять, что происходит с вещами, кто или что превращает их в труху… Это пугало и завораживало.

Незнакомец молчал. То одного, то другого он отправлял кубарем катиться в траву, но они вставали снова и снова, ругались, пыхтели и пробовали напасть всем скопом. Бесполезно. Казалось, это может продолжаться вечность, у меня даже ноги затекли, но высокий незнакомец не спешил выбивать противникам зубы или ломать носы. Он ждал, и я ждала. Ожидание оказалось оправданным, потому как они просто-напросто выдохлись, к тому же вывернутые суставы рук и ног рано или поздно начинают зверски болеть от напряжения и отказываются слушаться. В конце концов он прижал одного из бугаев к земле и о чем-то тихо спросил, но тот не желал отвечать, только хрюкал с вывернутой рукой и слабо пытался вырваться. Пока проходил этот спокойный допрос, один из поверженных решил действовать. Раз нельзя было победить незнакомца, его следовало обхитрить – наверное, так он рассуждал. Довольно оскалившись, крепыш достал из кармана некий темный предмет. Я понятия не имела, что это была за штука. Нуждался ли волк в моей помощи? Видел ли происходящее или был целиком поглощен допросом? Я должна была что-то для него сделать, мне очень хотелось как-то посодействовать в непонятном противоборстве. Я выскочила из укрытия, оказавшись между незнакомцем и увальнем с непонятной фиговиной, и со всей силы заехала засранцу рюкзаком по голове. Прямо так, сверху вниз, не дожидаясь, пока поднимется. От неожиданности он тюкнулся носом в пыль, но тут же вскочил и пошел на меня, рыча от ярости. Он был взбешён моим поступком. Ещё бы! Какая-то замухрышка помешала его планам! Он уронил черную штуковину на землю и забыл про нее.

Я быстро отступала, не глядя назад, и неожиданно ткнулась лопатками во что-то мягкое и теплое. Мамочки!.. Сильная рука взяла меня за шиворот и буквально перенесла по воздуху, как котенка. Теперь я видела только широкую спину и торчащие из-под банданы рыжие волосы незнакомца. Сладким чувством разлилось по телу ожидание. Хотелось впитать благое тепло, ощутить стук сердца возле уха… Я чувствовала: человек в черной куртке пришел за мной, как и эти пятеро, но он не желал мне зла. Казался знакомым даже его запах – приятный и густой, и то, как он двигался, и это прикосновение: уверенное, властное и чарующее – всё отдавалось мучительной болью внутри меня. Той самой, что приходила, когда я пыталась вспомнить…

Между тем исходивший злобой бугай поутих. Он молча смотрел на нас, сжав кулаки. Было ясно: бесполезно снова ввязываться в драку. Мой спаситель не стал тратить время даром. Он повернулся, быстро оглядел меня. Не было сказано ни одного слова, мы разговаривали глазами. Мысленно я кивнула, отвечая на его вопрос. Мужчина взял мой рюкзак, легко закинул за плечо. Горячая ладонь коснулась руки, пальцы были крепкими и нежными. Не знаю, почему, но я уверенно ответила на это пожатие, и мы быстрым шагом пошли прочь.

Я оглянулась: шестеро смотрели нам вслед, но ни один не делал попытки догнать. Всё же они были не слишком глупы. Мне и самой казалось, что незнакомец повел себя сдержанно, ведь он мог, обладая такой силой, избить их до полусмерти или, того хуже, расщепить на кусочки...

Но мне не было страшно. Наоборот, впервые за долгое время я ощущала себя в безопасности. Мужчина словно возвел кругом нас непреодолимые стены из невиданного материала – ни перелететь, ни подкоп сделать, только если сам хозяин тебе дверь откроет. Я едва сдерживала взволнованный счастливый смех: пришел, спокойно всех раскидал, забрал меня и с достоинством удалился. И словно не было шестерых громил с оружием наперевес.

Я плохо помню, как мы шли к метро и спускались вниз. Но я помню большой и длинный вагон, почти прозрачный, исключая металлический пол, поручни и кабину машиниста. Помню, как мужчина пропустил меня в уголок и закрыл собой. Возможно, он сам и был стеной, и не было нужды каждый раз класть волшебные кирпичи и придумывать затейливые замки. Он решительно обнял меня рукой за пояс, притягивая к себе, и я положила ладони ему на грудь, чувствуя кончиками пальцев ворсинки на мягкой ткани. Помню, как нам пришлось встать еще ближе друг к другу, потому что вагон набился до отказа. Мне было хорошо рядом с незнакомцем. Так хорошо, как давно уже не было. Горячими пальцами он заправил за ухо мою длинную прядь, и нежное движение вызвало внутри настойчивую, мучительную дрожь. К тому времени он уже снял очки. У него были янтарно-серые, звериные глаза, и они тоже казались мне знакомыми. Души глядели друг на друга, и казалось, они шепчутся о былом, не торопясь следовать за новой судьбой. Именно тогда во мне впервые за несколько месяцев зашевелились воспоминания.

Я всего раз решилась поглядеть ему прямо в глаза, и утонула в их суровой, страстной горечи. О чем незнакомец думал? Куда вел меня? И почему я безропотно и доверчиво шла за ним? То не был гипноз или внушение, меня не подкупила ни его доброта, ни забота. Я твердо знала, что поступаю правильно, и шептала про себя слова благодарности Промежутку, за то, что привел в этот мир. Хотелось плакать, глотая ароматный напиток нежности, упиваться заботой, да свернуться клубком у мужчины под боком и просто доверять. Я прижималась щекой к твердой груди, и слушала, как ровно и чисто бьется сильное сердце. Сочилось из старых ран чувство, беспокойное, как само время.

Мы ехали долго, а когда вышли на конечной и поднялись наверх, я удивленно огляделась. Это был совсем другой район – никаких бездомных животных, дома высокие, вокруг чисто и светло, розовые фонари горят ярко. Сгущались лазурные сумерки. Мы молчали. Я шла за мужчиной, ни о чем не думая. Это была верная тропа, и я наконец-то могла дышать как прежде – не только телом, но и духом.

Он свернул к одному из красивых зданий. Дом был круглый, с зеркальными стенами, этажей в шестнадцать. Высокие окна от потолка до пола светились мягким рассеянным светом, но сквозь них ничего видно не было, только мелькали порой синие расплывчатые тени.

Мы сели в лифт. Я мелко дрожала. Разум, впечатленный происходящим, наконец-то проснулся и, оглядевшись, удивленно на меня уставился. Сдурела?! – прозвучал в сознании громкий голос.

Возможно, это и правда была дурость, но я предпочитала слушать сердце, которое внятно шептало сдаться. Мной овладело сильнейшее волнение, я была смущена и только слабо улыбалась, пытаясь выдавить хотя бы слово, но ничего не выходило. Незнакомец порой бросал на меня тревожные взгляды, словно проверял, не начала ли я растворятся в тумане Промежутка. И, хотя переходная реальность была доступна, мне туда не хотелось.

В полутемном коридоре было уютно, стояли какие-то растения в кадках и висели картины. Мы прошли к дальней двери, и мужчина пропустил меня вперед, быстро справляясь с замком.

Я вошла в коридор, и незнакомец сразу включил свет. Красиво! Как долго я не была в каком-нибудь мирном месте вроде этого.

Квартира имела форму четвертинки апельсина, окна выходили на реку; мебель была светлой, на полу в комнате лежал красивый цветной ковер, уютный диван цвета океана прижался к стене, пара белоснежных кресел стояло по бокам от него. Повсюду было много всяких приятных для глаза деталей: прекрасный кувшин из тёмно-синего стекла, затейливые свечи в нишах на стене, пара смешных прозрачных стульев на кухне, плотные льняные занавески.

Мы разулись. Он опустил мой рюкзак на пол, и, повернувшись, заглянул в глаза:

– Ты замерзла?

– Немного.

Он смотрел на меня пристально и жадно. Захотелось спрятаться, забиться с головой под одеяло, только чтобы оттянуть неизведанное.

– Меня зовут Алеард.

В груди нарастала знакомая боль. Это имя говорило само за себя, вот только о чем? Плохим человеком он не был, но я знала, что принадлежу ему, и от этого дрожала всё сильней. Холодно, действительно холодно, но его руки, дыхание и тело обещали целительный жар. Поддаться? Он нашел меня. Выследил. Он меня спас. Что ему был нужно? Неужели я сама, голодная, грязная, одинокая и пустая?

– А меня Фрэйа.

– Я знаю, – произнес он медленно, и звук его голоса меня зачаровал. – Прости, всё получилось не совсем так, как я планировал. Те люди добрались до тебя раньше. Хорошо, что ты им не поверила, – он все смотрел на меня, ни на миг не отвёл взгляда. – Но почему поверила мне?

– Мне кажется, я помню тебя… – ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Я сделала осторожный шаг назад, и он шагнул следом. Не отпустит! – Алеард, скажи, кто я? У меня ощущение, что ты единственный человек, которому я нужна… Нет. Позволь мне уйти. Я боюсь! Сама не знаю, зачем пошла с тобой…

Он быстро шагнул ко мне и крепко взял за плечи. Я не пробовала вырваться, понимая, что это бесполезно.

– Ты же знаешь, никуда я тебя не отпущу, малышка, – сказал он сдавленным, хриплым голосом, и я едва не потеряла сознание, услышав это.

– Почему? – прошептала я.

– Потому, – тихо ответил он, – что ты моя, Фрэйа.

– Что ты делаешь? – задохнулась я, когда он медленно прижал меня к груди и заставил запрокинуть голову.

– Помогаю тебе вспомнить, – отозвался Алеард, и тотчас поцеловал прямо в губы.

Несколько секунд, потрясенная, я даже не пыталась ответить на прикосновения, но вот сердце ударило пять, шесть, семь раз… Из омута, давно погрузившиеся на дно, всплыли воспоминания. Я не стала разбираться в них, просто знала, что они мои, и раскрыла губы, позволяя Алеарду делать всё, что он захочет. И он делал: неистово, яростно, поспешно. И я отвечала – задыхаясь, всхлипывая и постанывая от наслаждения. Он взял меня за подбородок: глубже! Ощущая его вкус, я сгорала знакомым огнем, чтобы в следующий миг воскреснуть подобно Фениксу. И когда поцелуй закончился, память стремительно охватило всё моё существо.

Голова закружилась, меня затрясло, внутри что-то скорчилось и болезненно лопнуло, я ахнула, сжала руками его куртку и вернула себя. В голове происходило невероятное: давящее ощущение поселилось в шее, перешло вниз по позвоночнику до самых стоп, разрезало, заживило, снова разрезало… Я оцепенела и могла только судорожно хватать ртом воздух. Алеард прижимал меня к себе, помогая не упасть, и я впитывала, вбирала в себя мысли о нём, сны о нём, чувства о нём… Всё возвращалось с такой невероятной скоростью, что мне стало плохо. Я тихо застонала, и Алеард провёл рукой по моему лбу, забирая боль. Последнее, что врезалось в память – его теплые объятья и ощущение полета.

Так я вернула свои крылья.

Глава 2

Я очнулась и почувствовала, что завернута в одеяло. Вскочила, потому что не поняла, где нахожусь, но внезапно мысли обрели очертания.

– Алеард!.. – крикнула я в отчаянии.

Он мгновенно появился на пороге спальни, быстро подошёл ко мне и обнял. Никогда ещё я не рыдала так счастливо и больно. Казалось, слезы призваны вычистить сами недра души.

Я до онемения в пальцах сжимала его светлую рубашку, тянулась к нему, мысленно падая, и с ужасом ждала мгновения, когда разобьюсь о выдумку трепетного счастья – и проснусь. Неужели мы снова вместе? Как вообще я провела эти годы вдали от него, как смогла? Алеард заставил меня поднять голову и бережно вытер мои щеки.

– Не бойся, Фрэйа, я с тобой.

– Алеард! – трудно произнесла я, дрожа всем телом. – Боюсь закрыть глаза и отпустить тебя – вдруг исчезнешь? Мне страшно!..

Он посмотрел на меня хмуро и пронзительно, и вдруг крепко поцеловал в губы без каких-либо прелюдий. Это была моя сладостная реальность, мое настоящее.

– Я так скучал по тебе, Фрэйа, – пробормотал Алеард, едва справляясь с голосом. – Неужели ты снова рядом? Помоги мне поверить в это, малышка.

Я обхватила его руками как можно крепче, и, закрыв глаза, коснулась теплых твердых губ своими. Так начался наш поцелуй: долгий, жадный, необходимый. Мы целовались медленно, изучая друг друга внимательно и трудно, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание, и тогда Алеард касался губами моих щек, шеи и подбородка, а я всхлипывала от наслаждения, перебирая пальцами его густые растрепанные волосы. Когда мы насытились, я уткнулась носом в его шею и выдохнула, чтобы отпустить боль.

 – Тебе и правда нечего бояться, малышка. Я больше не оставлю тебя. Никогда. Обещаю, Фрэйа.

Короткая щетина приятно покалывала мои щеки, горячее дыхание нежно касалось рта. Он был здесь – живой, невредимый, мой. Среди бесконечного сна и мелькания реальностей я обрела его снова, и теперь уже навсегда. Голоса внутри затихли, и это была чудесная тишина.