Черная ряса - английский и русский параллельные тексты

Do you foresee, as I do, the speedy return of "the dear gentle little fellow" to his old employment; the resumed work of conversion advancing more rapidly than ever; and the jealousy of the Protestant wife aggravating the false position in which she is already placed by her equivocal reception of Winterfield?	Но предвидите ли вы так же, как я, что, по возвращении "милого друга" к своим прежним обязанностям, дело обращения пойдет более скорыми шагами, а ревность жены-протестантки еще более увеличит фальшивое положение, в которое она поставила Винтерфильда своим двусмысленным приемом!
You may answer this by reminding me of the darker side of the prospect.	В ответ на это вы можете указать мне на более темную сторону проекта.
An heir may be born; and the heir's mother, backed by general opinion, may insist-if there is any hesitation in the matter-on asserting the boy's natural right to succeed his father.	У Ромейна может родиться наследник; и мать его, имея за собою общественное мнение, может, в случае какого-либо колебания, получить удостоверение в естественном праве мальчика наследовать отцу.
Patience, my reverend colleague!	Но потерпите, почтенные сотоварищи!
There is no threatening of any such calamity yet.	Пока нам еще не угрожает подобное бедствие.
And, even if it happens, don't forget that Romayne has inherited a second fortune.	И если бы даже такое событие случилось, то не забудьте, что Ромейн получил большое наследство.
The Vange estate has an estimated value.	Венж имеет определенную стоимость.
If the act of restitution represented that value in ready money, do you think the Church would discourage a good convert by refusing his check?	Если в акте, которым это владение возвратится в обладание церкви, взамен него будет предложена сумма, равная его стоимости, как вы думаете, решилась ли бы церковь отказать новообращенному в принятии от него чека?
You know better than that-and so do I.	Вы знаете, что нет.., и я знаю это.
The next day I called to inquire how Mrs. Eyrecourt was getting on.	На следующий день я пошел справиться о здоровье мистрис Эйрикорт.
The report was favorable.	Известия были благоприятные.
Three days later I called again.	Через три дня я снова наведался.
The report was still more encouraging.	Известия были еще более благоприятные.
I was also informed that Mrs. Romayne had returned to Ten Acres Lodge.	Мне также сообщили, что мистрис Ромейн вернулась в Тен-Акр-Лодж.
Much of my success in life has been achieved by never being in a hurry.	Многими из успехов своей жизни я обязан тем, что не спешу.
I was not in a hurry now.	Я и теперь не спешил.
Time sometimes brings opportunities-and opportunities are worth waiting for.	Иногда представляются удобные случаи - а их стоит подождать.
Let me make this clear by an example.	Позвольте мне привести в подтверждение этого пример.

A man of headlong disposition, in my place, would have probably spoken of Miss Eyrecourt's marriage to Romayne at his first meeting with Winterfield, and would have excited their distrust, and put them respectively on their guard, without obtaining any useful result.	Человек, любящий спешить, на моем месте заговорил бы о женитьбе Ромейна на мисс Эйрикорт в первое свидание с Винтерфильдом, чем возбудил бы его подозрение, заставил бы его остерегаться и сам не добился бы никаких существенных результатов.
I can, at any time, make the disclosure to Romayne which informs him that his wife had been Winterfield's guest in Devonshire, when she affected to meet her former host on the footing of a stranger.	Я во всякое время могу открыть Ромейну, что жена его гостила у Винтерфильда в Девоншире, и, несмотря на это, встретила своего бывшего знакомого, будто видела его в первый раз.
In the meanwhile, I give Penrose ample opportunity for innocently widening the breach between husband and wife.	А между тем я даю Пенрозу возможность расширить брешь между мужем и женой.
You see, I hope, that if I maintain a passive position, it is not from indolence or discouragement.	Я надеюсь, вам теперь ясно, что я воздерживаюсь от действия не вследствие нерадения или недостатка мужества.
Now we may get on.	Теперь я могу продолжить.
After an interval of a few days more I decided on making further inquiries at Mrs. Eyrecourt's house.	Через несколько дней я решил снова побывать у мистрис Эйрикорт.
This time, when I left my card, I sent a message, asking if the lady could receive me.	На этот раз, отдавая карточку, я велел спросить, не может ли больная принять меня.
Shall I own my weakness?	Признаться ли в своей слабости?
She possesses all the information that I want, and she has twice baffled my inquiries.	Она знает все, что мне нужно знать, и между тем уже два раза провела меня.
Under these humiliating circumstances, it is part of the priestly pugnacity of my disposition to inquire again.	После этого унижения я уже не мог отступить -это черта моего воинственного характера как духовного лица.
I was invited to go upstairs.	Меня пригласили войти.
The front and back drawing-rooms of the house were thrown into one.	Две комнаты ради удобства помещения были соединены в одну.
Mrs. Eyrecourt was being gently moved backward and forward in a chair on wheels, propelled by her maid; two gentlemen being present, visitors like myself.	Горничная тихонько катала мистрис Эйрикорт в кресле на колесиках взад и вперед, в комнате находились еще двое джентльменов - гостей.
In spite of rouge and loosely folded lace and flowing draperies, she presented a deplorable spectacle.	Несмотря на румяна, небрежно накинутые кружева и широкую одежду, она представляла печальное зрелище.
The bodily part of her looked like a dead woman, painted and revived-while the moral part, in the strongest contrast, was just as lively as ever.	Телом она походила на мертвеца, но ум ее составлял совершенную противоположность с телом, он был так же жив и впечатлителен, как всегда.
"So glad to see you again, Father Benwell, and so much obliged by your kind inquiries.	- Отец Бенвель! Очень рада видеть вас и весьма благодарна за вашу любезность.
I am quite well, though the doctor won't admit it.	Я совершенно здорова, хотя доктор не хочет признавать этого.

Isn't it funny to see me being wheeled about, like a child in a perambulator?	Не смешно ли, что меня катают, как ребенка.
Returning to first principles, I call it. You see it's a law of my nature that I must go about.	Я по природе своей человеческой должна двигаться.
The doctor won't let me go about outside the house, so I go about inside the house.	Доктор не позволяет мне выезжать, вот и катаюсь дома.
Matilda is the nurse, and I am the baby who will learn to walk some of these days.	Матильда - нянька, а я - дитя, которое на днях выучится ходить.
Are you tired, Matilda?	Матильда, вы устали?
No?	Нет.
Then give me another turn, there's a good creature.	Так прокатите меня еще раз. Спасибо.
Movement, perpetual movement, is a law of Nature.	Движение, вечное движение - закон природы.
Oh, dear no, doctor; I didn't make that discovery for myself.	О, доктор, нет, я не сама сделала это открытие.
Some eminent scientific person mentioned it in a lecture.	Какой-то знаменитый ученый упомянул об этом в лекции.
The ugliest man I ever saw. Now back again, Matilda. Let me introduce you to my friends, Father Benwell.	Такого безобразного человека я никогда не видала... Теперь поверните, Матильда... Отец Бенвель, позвольте мне представить вас моим друзьям.
Introducing is out of fashion, I know. But I am one of the few women who can resist the tyranny of fashion.	Я знаю, теперь не в моде представлять, но я одна из немногих женщин, не признающих тирании моды.
I like introducing people.	Я люблю, когда представляют.
Sir John Drone-Father Benwell.	Сэр Джон Дрон - отец Бенвель.
Father Benwell-Doctor Wybrow.	Отец Бенвель - доктор Уайбров.
Ah, yes, you know the doctor by reputation?	А, вы знаете доктора по его славе?
Shall I give you his character?	Охарактеризовать вам его?
Personally charming; professionally detestable.	Как человек - прелестный, по профессии -несносный.
Pardon my impudence, doctor, it is one of the consequences of the overflowing state of my health. Another turn, Matilda-and a little faster this time.	Извините мою бесцеремонность, доктор, это одно из последствий избытка здоровья... Пожалуйста, Матильда, поверните еще раз, да поскорей.
Oh, how I wish I was traveling by railway!"	О, как бы мне хотелось теперь попутешествовать по железной дороге...
There, her breath failed her.	Но тут она уже не могла перевести дух.
She reclined in her chair, and fanned herself silently-for a while.	Она откинулась в своем кресле и молча обмахивалась веером.
I was now able to turn my attention to the two visitors.	Я тем временем обратил внимание на двух посетителей.

Sir John Drone, it was easy to see, would be no obstacle to confidential conversation with Mrs. Eyrecourt.	Сэр Джон Дрон, я был уверен, не смог бы помешать конфиденциальному разговору с мистрис Эйрикорт.
An excellent country gentleman, with the bald head, the ruddy complexion, and the inexhaustible capacity for silence, so familiar to us in English society-there you have the true description of Sir John.	Прекрасный помещик, с лысой головой, крепким сложением и неистощимым запасом молчания -одним словом, тип, часто встречающийся в английском обществе - вот вам верное описание сэра Джона.
But the famous physician was quite another sort of man.	Но знаменитый доктор был человеком совершенно иного рода.
I had only to look at him, and to feel myself condemned to small talk while he was in the room.	Взглянув на него, я тотчас же почувствовал, что, пока он в комнате, придется ограничиться светской болтовней.
You have always heard of it in my correspondence, whenever I have been in the wrong.	Вы всегда узнавали из моей корреспонденции о моих ошибках.
I was in the wrong again now-I had forgotten the law of chances.	Я снова совершил ошибку: забыл, что часто случай играет немаловажную роль.
Capricious Fortune, after a long interval, was about to declare herself again in my favor, by means of the very woman who had twice already got the better of me.	Капризная фортуна после многих неудач снова была готова улыбнуться мне. Удача шла ко мне через ту женщину, которая уже дважды насмеялась надо мной.
What a recompense for my kind inquiries after Mrs. Eyrecourt!	Какая награда за мои постоянные заботы о здоровье мистрис Эйрикорт!
She recovered breath enough to begin talking again.	Она между тем перевела дух и продолжала:
"Dear me, how dull you are!" she said to us.	- Ах, господа, какие вы скучные, - обратилась она к нам.
"Why don't you amuse a poor prisoner confined to the house?	- Почему не занимаете бедную больную, которую засадили дома?
Rest a little, Matilda, or you will be falling ill next.	Отдохните немного, Матильда, или вы тоже заболеете.
Doctor! is this your last professional visit?"	Доктор! Это ваш последний визит ко мне?
"Promise to take care of yourself, Mrs. Eyrecourt, and I will confess that the professional visits are over.	- Обещайтесь беречься, мистрис Эйрикорт, и я признаюсь, что профессиональные визиты закончены.
I come here to-day only as a friend."	Сегодня я у вас только в качестве знакомого.
"You best of men!	- Вы лучший из людей!
Do me another favor.	Сделайте мне еще одно одолжение.
Enliven our dullness. Tell us some interesting story about a patient.	Разгоните нашу скуку.
These great doctors, Sir John, pass their lives in a perfect atmosphere of romance.	Эти знаменитые доктора, сэр Джон, живут в романтической атмосфере.
Dr. Wybrow's consul ting-room is like your confessional, Father Benwell.	Кабинет доктора Уайброва все равно что ваша исповедальня, отец Бенвель.

The most fascinating sins and sorrows are poured into his ears.	Они выслушивают исповеди о самых интересных прегрешениях и горестях.
What is the last romance in real life, doctor, that has asked you to treat it medically?	В чем состоял роман последней особы, пришедшей искать у вас медицинской помощи, доктор?
We don't want names and places-we are good children; we only want a story."	Нам не надо имен и названий мест. Мы как добрые дети, нам хочется только послушать сказку.
Dr. Wybrow looked at me with a smile.	Доктор Уайбров взглянул на меня с улыбкой.
"It is impossible to persuade ladies," he said, "that we, too, are father-confessors in our way.	- Невозможно убедить леди, что мы тоже в своем роде духовники.
The first duty of a doctor, Mrs. Eyrecourt-"	Первая обязанность доктора...
"Is to cure people, of course," she interposed in her smartest manner.	- Конечно лечить людей, - перебила она со всею грацией, на которую была способна.
The doctor answered seriously.	Доктор ответил серьезно.
"No, indeed. That is only the second duty. Our first duty is invariably to respect the confidence of our patients.	- Нет, это второстепенная обязанность, первая же- уважать доверие наших пациентов.
However," he resumed in his easier tone, "I happen to have seen a patient to-day, under circumstances which the rules of professional honor do not forbid me to mention.	Впрочем, - продолжал он более легким тоном, -сегодня мне встретился пациент при обстоятельствах, о которых моя профессиональная честь не запрещает рассказывать.
I don't know, Mrs. Eyrecourt, whether you will quite like to be introduced to the scene of the story.	Только не знаю, мистрис Эйрикорт, приятно ли вам будет, если я подробно расскажу об этом происшествии.
The scene is in a madhouse."	Место действия - сумасшедший дом.
Mrs. Eyrecourt burst out with a coquettish little scream, and shook her fan at the doctor.	Мистрис Эйрикорт кокетливо вскрикнула и погрозила веером доктору.
"No horrors!" she cried.	- Не надо ужасов! - воскликнула она.
"The bare idea of a madhouse distracts me with terror.	- Одна мысль о сумасшедшем доме наполняет меня ужасом.
Oh, fie, fie!	О, фи! фи!
I won't listen to you-I won't look at you-I positively refuse to be frightened out of my wits.	Я не хочу слушать вас.., не хочу смотреть на вас.., и положительно отказываюсь пугаться до смерти.
Matilda! wheel me away to the furthest end of the room.	Матильда, отодвиньте кресло в самый дальний угол комнаты.
My vivid imagination, Father Benwell, is my rock ahead in life.	Отец Бенвель, мое живое воображение для меня подводный камень в жизни.
I declare I can smell the odious madhouse.	Я положительно чувствую запах больницы.
Go straight to the window, Matilda; I want to bury my nose among the flowers."	Матильда, подвезите меня к окну, чтобы благоухание цветов заглушило этот запах.
Sir John, upon this, spoke for the first time.	Сэр Джон подал голос.

His language consisted entirely of beginnings of sentences, mutely completed by a smile.	Его речь целиком состояла из начатых предложений, заканчивавшихся улыбкой:
"Upon my word, you know. Eh, Doctor Wybrow?	- Честное слово.., доктор Уайбров?
A man of your experience. Horrors in madhouses. A lady in delicate health. No, really. Upon my honor, now, I cannot. Something funny, oh yes. But such a subject, oh no."	Такой опытный человек, как вы... Ужасы сумасшедшего дома.., в присутствии дамы со слабыми нервами... Нет, честное слово.., не могу... Что-нибудь смешное... Это лучше.., да... Но такой сюжет... О, не могу!
He rose to leave us.	Он встал, чтобы проститься.
Dr. Wybrow gently stopped him.	Доктор Уайбров ласково остановил его:
"I had a motive, Sir John," he said, "but I won't trouble you with needless explanations.	- Я имею на это свои причины, сэр Джон, - сказал он, - но не стану беспокоить вас излишними объяснениями.
There is a person, unknown to me, whom I want to discover.	Есть человек, которого я не знаю и которого мне надо разыскать.
You are a great deal in society when you are in London.	Вы много выезжаете, когда бываете в Лондоне.
May I ask if you have ever met with a gentleman named Winterfield?"	Позвольте вас спросить, не встречались ли вы когда-нибудь с неким мистером Винтерфильдом?
I have always considered the power of self-control as one of the strongest points in my character.	Я всегда смотрел на самообладание как на одну из сильных сторон моего характера.
For the future I shall be more humble.	В будущем я буду скромнее.
When I heard that name, my surprise so completely mastered me that I sat self-betrayed to Dr. Wybrow as the man who could answer his question.	Услышав это имя, я настолько поддался удивлению, что выдал себя доктору, дав понять, что могу ответить на его вопрос.
In the meanwhile, Sir John took his time to consider, and discovered that he had never heard of a person named Winterfield.	Между тем сэр Джон задумался и объявил, что никогда не слышал фамилию Винтерфильд.
Having acknowledged his ignorance, in his own eloquent language, he drifted away to the window-box in the next room, and gravely contemplated Mrs. Eyrecourt, with her nose buried in flowers.	Признавшись столь красноречивым способом в своем неведении, он скользнул в нишу у окна и погрузился в созерцание леди Эйрикорт, нюхавшей цветы.
The doctor turned to me.	Доктор обратился ко мне.
"Am I wrong, Father Benwell, in supposing that I had better have addressed myself to you?"	- Я не ошибся, отец Бенвель, предполагая, что со своим вопросом мне следовало обратится к вам?
I admitted that I knew a gentleman named Winterfield.	Я ответил, что джентльмен по имени Винтерфильд известен мне.
Dr. Wybrow got up directly.	Доктор тотчас же встал.
"Have you a few minutes to spare?" he asked.	- Не сможете ли вы посвятить мне несколько минут? - спросил он.
It is needless to say that I was at the doctor's disposal.	Излишне прибавлять, что я был к услугам доктора.

"My house is close by, and my carriage is at the door," he resumed.	- Я живу близко, и экипаж ожидает меня, -продолжал он.
"When you feel inclined to say good-by to our friend Mrs. Eyrecourt, I have something to say to you which I think you ought to know."	- Если вы не прочь поехать со мной, то я сообщу вам нечто такое, что, как мне кажется, вам необходимо знать.
We took our departure at once.	Мы тотчас же простились.
Mrs. Eyrecourt (leaving some of the color of her nose among the flowers) patted me encouragingly with her fan, and told the doctor that he was forgiven, on the understanding that he would "never do it again."	Мистрис Эйрикорт - частичка румян с носа которой осталась на цветах - одобряюще ударила меня веером и объявила доктору, что она прощает его, само собой разумеется, если он обещает "никогда больше не делать этого".
In five minutes more we were in Dr. Wybrow's study.	Через пять минут мы были в кабинете доктора.
My watch tells me that I cannot hope to finish this letter by post time.	Взглянув на часы, я понял, что мне не удастся закончить это письмо к сегодняшней почте.
Accept what I have written thus far-and be assured that the conclusion of my report shall follow a day later.	Поэтому посылаю его вам, как оно есть, с заверением, что окончание моего рассказа вы получите на следующий день.
II.	2
The doctor began cautiously.	Доктор начал осторожно.
"Winterfield is not a very common name," he said.	- Винтерфильд не совсем обыкновенная фамилия,- сказал он.
"But it may not be amiss, Father Benwell, to discover, if we can, whether your Winterfield is the man of whom I am in search.	- Но нелишне будет удостовериться, если возможно, что тот ли это самый человек, которого я ищу, ваш Винтерфильд?
Do you only know him by name? or are you a friend of his?"	Вы его знаете только по имени или знакомы с ним?
I answered, of course, that I was a friend.	Я, конечно, ответил, что знаком.
Dr. Wybrow went on.	Доктор продолжал:
"Will you pardon me if I venture on an indiscreet question?	- Извините меня, если я предложу вам немного нескромный вопрос.
When you are acquainted with the circumstances, I am sure you will understand and excuse me.	Познакомившись с обстоятельствами, я уверен, что вы поймете и извините меня.
Are you aware of any-what shall I call it?-any romantic incident in Mr. Winterfield's past life?"	Не известно ли вам - как бы это сказать? - не известно ли вам какое-нибудь романтическое приключение из прошлой жизни мистера Винтерфильда?
This time-feeling myself, in all probability, on the brink of discovery-I was careful to preserve my composure. I said, quietly:	На этот раз, чувствуя, что, по всей вероятности, я ступил на почву открытий, я старался сохранить все свое хладнокровие и спокойно ответил:
"Some such incident as you describe has occurred in Mr. Winterfield's past life."	- Нечто подобное случилось в прошлой жизни мистера Винтерфильда.
There I stopped discreetly, and looked as if I knew all about it.	Я остановился, будто из скромности и будто знал все в подробности.

The doctor showed no curiosity to hear more.	Доктор не выказал любопытства услышать дальше.
"My object," he went on, "was merely to be reasonably sure that I was speaking to the right person, in speaking to you.	- Я имел только намерение удостовериться, что говорю с человеком, который мне нужен.
I may now tell you that I have no personal interest in trying to discover Mr. Winterfield; I only act as the representative of an old friend of mine.	Теперь я вам сообщу, что не личный интерес побуждает меня отыскать мистера Винтерфильда, я действую от имени одного из своих старинных друзей.
He is the proprietor of a private asylum at Sandsworth-a man whose integrity is beyond dispute, or he would not be my friend.	Мой друг содержит частный приют для умалишенных, это человек вполне честный, иначе я не был бы его другом.
You understand my motive in saying this?"	Вы понимаете, почему я обращаю ваше внимание на это?
Proprietors of private asylums are, in these days, the objects of very general distrust in England.	К содержателям частных приютов для умалишенных в Англии вообще относятся в настоящее время с недоверием.
I understood the doctor's motive perfectly.	Я прекрасно понял мысль доктора.
He proceeded.	Он продолжал:
"Yesterday evening, my friend called upon me, and said that he had a remarkable case in his house, which he believed would interest me.	- Вчера вечером мой друг явился ко мне и сообщил, что у него в доме есть замечательный больной, на которого, как он полагал, мне интересно будет взглянуть.
The person to whom he alluded was a French boy, whose mental powers had been imperfectly developed from his childhood.	Это мальчик-француз, умственные способности которого с детства не достигли полного развития.
The mischief had been aggravated, when he was about thirteen years old, by a serious fright.	Сильный страх, испытанный им, когда ему было лет тринадцать, ухудшил его состояние.
When he was placed in my asylum, he was not idiotic, and not dangerously mad-it was a case (not to use technical language) of deficient intelligence, tending sometimes toward acts of unreasoning mischief and petty theft, but never approaching to acts of downright violence.	"При поступлении в мой приют, - рассказывал мой друг, - мальчик не был ни идиотом, ни помешанным, это был случай, говоря профессиональным языком, недостаточного умственного развития; иногда в мальчике появлялась инстинктивная склонность ко злу и краже, но он никогда не впадал в бешенство.
My friend was especially interested in the lad-won his confidence and affection by acts of kindness-and so improved his bodily health as to justify some hope of also improving the state of his mind, when a misfortune occurred which has altered the whole prospect.	Мальчик особо заинтересовал моего друга, ласковым обращением он приобрел доверие и любовь ребенка, здоровье которого настолько поправилось, что уже появилась надежда на улучшение его умственного состояния, как вдруг случилось несчастье, уничтожившее все надежды.
The poor creature has fallen ill of a fever, and the fever has developed to typhus.	Бедняжка заболел лихорадкой, которая перешла в тиф.
So far, there has been little to interest you-I am coming to a remarkable event at last.	Пока интересного для вас мало, но теперь, наконец, я сообщу вам замечательный факт.

At the stage of the fever when delirium usually occurs in patients of sound mind, this crazy French boy has become perfectly sane and reasonable!"	Когда наступил тот момент, в который у больных с горячкой начинается бред, этот мальчишка вдруг пришел в себя и умственно выздоровел.
I looked at him, when he made this amazing assertion, with a momentary doubt of his being in earnest.	При этом изумительном сообщении я взглянул на него, сомневаясь, что он говорит серьезно.
Doctor Wybrow understood me.	Доктор Уайбров понял меня.
"Just what I thought, too, when I first heard it!" he said.	- И я подумал то же самое, услышав это, - сказал он.
"My friend was neither offended nor surprised.	- Но мой друг не обиделся и не удивился.
After inviting me to go to his house, and judge for myself, he referred me to a similar case, publicly cited in the	Пригласив меня к себе, чтобы я лично убедился в его сообщении, он напомнил мне подобный случай, приведенный в статье.
'Cornhill Magazine,' for the month of April, 1879, in an article entitled 'Bodily Illness as a Mental Stimulant.'	"Физическая болезнь как умственный стимул", Cornhill Magasine за 1879 год.
The article is published anonymously; but the character of the periodical in which it appears is a sufficient guarantee of the trustworthiness of the statement.	Статья не подписана именем автора, но название журнала, где она появилась, служит достаточной гарантией достоверности сообщения.
I was so far influenced by the testimony thus cited, that I drove to Sandsworth and examined the case myself."	Это подтверждение возможности подобного случая настолько возбудило мое любопытство, что я поехал в Сандворс к доктору, чтобы исследовать больного.
"Did the examination satisfy you?"	- И пришли к удовлетворительным результатам?
"Thoroughly.	- Да, к вполне удовлетворительным.
When I saw him last night, the poor boy was as sane as I am.	Когда я видел мальчика вчера вечером, он был в совершенно здравом уме, как мы с вами.
There is, however, a complication in this instance, which is not mentioned in the case related in print.	Нов данном случае есть осложнение, о котором не упоминается в журнальной статье.
The boy appears to have entirely forgotten every event in his past life, reckoning from the time when the bodily illness brought with it the strange mental recovery which I have mentioned to you."	Мальчик, по-видимому, совершенно забыл всю свою прошлую жизнь и помнил только события, произошедшие со времени начала болезни, принесшей с собою странное восстановление его умственных способностей.
This was a disappointment.	Для меня это было разочарованием.
I had begun to hope for some coming result, obtained by the lad's confession.	Я надеялся почерпнуть какие-нибудь сведения из сообщений мальчика.
"Is it quite correct to call him sane, when his memory is gone?" I ventured to ask.	- Можно ли утверждать, что мальчик в здравом уме, если у него пропала память? - решился спросить я.
"In this case there is no necessity to enter into the question," the doctor answered.	- В данном случае нет необходимости вдаваться в рассмотрение этого вопроса, - ответил доктор.

"The boy's lapse of memory refers, as I told you, to his past life-that is to say, his life when his intellect was deranged.	- Как я уже сказал вам, мальчик забыл только события своей прежней жизни, то есть все относящееся к тому времени, когда его умственные способности были расстроены.
During the extraordinary interval of sanity that has now declared itself, he is putting his mental powers to their first free use; and none of them fail him, so far as I can see.	Теперь, когда появились проблески здравого смысла, он впервые свободно применяет свои умственные способности.
His new memory (if I may call it so) preserves the knowledge of what has happened since his illness.	В его новой памяти удержалось сознание всего произошедшего с начала болезни.
You may imagine how this problem in brain disease interests me; and you will not wonder that I am going back to Sandsworth tomorrow afternoon, when I have done with my professional visits.	Вы не можете себе представить, как заинтересовала меня эта душевная болезнь, и не найдете ничего удивительного в том, что завтра после обеда, окончив визиты, я отправлюсь в Сандворс.
But you may be reasonably surprised at my troubling you with details which are mainly interesting to a medical man."	Вы, конечно, недоумеваете, с какой целью я сообщаю вам подробности, интересные только для медика.
Was he about to ask me to go with him to the asylum?	Не собирался ли он пригласить меня с собою в приют?
I replied very briefly, merely saying that the details were interesting to every student of human nature.	Я отвечал кратко, высказав только, что эти подробности интересны для всякого, занимающегося изучением человеческой природы.
If he could have felt my pulse at that moment, I am afraid he might have thought I was in a fair way of catching the fever too.	Если бы он услышал, как бился у меня пульс в эту минуту, я думаю, он подумал бы, что и у меня начинается горячка.
"Prepare yourself," he resumed, "for another surprising circumstance.	- Приготовьтесь выслушать еще более удивительную вещь, - продолжал он.
Mr. Winterfield is, by some incomprehensible accident, associated with one of the mischievous tricks played by the French boy, before he was placed under my friend's care.	- По какой-то непонятной случайности одна из проделок мальчика до его поступления в приют на попечение моего друга касается мистера Винтерфильда.
There, at any rate, is the only explanation by which we can account for the discovery of an envelope (with inclosures) found sewn up in the lining of the lad's waistcoat, and directed to Mr. Winterfield-without any place of address."	Это единственное объяснение тому, каким образом мог очутиться зашитым в жилет мальчика конверт с бумагами на имя мистера Винтерфильда, но без обозначения адреса.
I leave you to imagine the effect which those words produced on me.	Можете себе представить впечатление, произведенное на меня этими словами.
"Now," said the doctor, "you will understand why I put such strange questions to you.	- Теперь вы поймете, - продолжал доктор, -почему я задавал вам такие странные вопросы.
My friend and I are both hard-working men. We go very little into society, as the phrase is; and neither he nor I had ever heard the name of Winterfield.	Я и мой друг - мы оба сильно заняты и редко посещаем так называемое общество. Ни я, ни он никогда не слыхали имени Винтерфильда.

As a certain proportion of my patients happen to be people with a large experience of society, I undertook to make inquiries, so that the packet might be delivered, if possible, to the right person.	Так как некоторые из моих пациентов люди, имеющие большие знакомства, то я решился расспрашивать всех, чтобы передать конверт тому, кому он принадлежит.
You heard how Mrs. Eyrecourt (surely a likely lady to assist me?) received my unlucky reference to the madhouse; and you saw how I puzzled Sir John.	Вы слышали, как мистрис Эйрикорт - а она могла бы помочь мне - отнеслась ко мне, когда я упомянул о доме сумасшедших, и видели, как я напугал сэра Джона.
I consider myself most fortunate, Father Benwell, in having had the honor of meeting you.	Я считаю за большое счастье для себя, что встретил вас.
Will you accompany me to the asylum to-morrow?	Не поедете ли вы со мною в приют?
And can you add to the favor by bringing Mr. Winterfield with you?"	И не сделаете ли еще одолжение: не привезете ли вы мистера Винтерфильда?
This last request it was out of my power-really out of my power-to grant.	Последней просьбы я действительно не в состоянии был исполнить.
Winterfield had left London that morning on his visit to Paris. His address there was, thus far, not known to me.	Винтерфильд именно в то утро уехал из Лондона в Париж, и его адрес пока был неизвестен мне.
"Well, you must represent your friend," the doctor said.	- В таком случае вам придется действовать от имени вашего друга, - сказал доктор.
"Time is every way of importance in this case.	- Время очень дорого.
Will you kindly call here at five to-morrow afternoon?"	Не будете ли вы так любезны зайти ко мне завтра в пять часов?
I was punctual to my appointment.	Я явился аккуратно в назначенное время.
We drove together to the asylum.	Мы вместе отправились в приют.
There is no need for me to trouble you with a narrative of what I saw-favored by Doctor Wybrow's introduction-at the French boy's bedside.	Нет надобности утомлять вас описанием того, что я видел у постели мальчика.
It was simply a repetition of what I had already heard.	Это было бы повторением слышанного мною.
There he lay, at the height of the fever, asking, in the intervals of relief, intelligent questions relating to the medicines administered to him; and perfectly understanding the answers.	Тиф был в самом разгаре, а в минуты облегчения мальчик умно расспрашивал о лекарствах, которые ему давали, и вполне понимал ответы.
He was only irritable when we asked him to take his memory back to the time before his illness; and then he answered in French,	Он раздражался только тогда, когда его уговаривали вспомнить то, что было до болезни, и тогда отвечал по-французски:
"I haven't got a memory."	"У меня нет памяти".
But I have something else to tell you, which is deserving of your best attention.	Но я могу сообщить вам известие, достойное вашего внимания.
The envelope and its inclosures (addressed to	Конверт и заключающиеся в нем бумаги с надписью
"Bernard Winterfield, Esqre.") are in my possession.	"Бернарду Винтерфильду" в моем распоряжении.

The Christian name sufficiently identifies the inscription with the Winterfield whom I know.	Имя на конверте служит достаточным доказательством того, что пакет адресован именно к тому Винтерфильду, которого я знаю.
The circumstances under which the discovery was made were related to me by the proprietor of the asylum.	Содержатель приюта сообщил мне обстоятельства, при которых эти бумаги были открыты.
When the boy was brought to the house, two French ladies (his mother and sister) accompanied him and mentioned what had been their own domestic experience of the case.	Когда мальчика привезли в приют, с ним приехали две дамы-француженки - его мать и сестра.
They described the wandering propensities which took the lad away from home, and the odd concealment of his waistcoat, on the last occasion when he had returned from one of his vagrant outbreaks.	Они сообщили, что знали о его болезни, и рассказали, как по временам мальчиком овладевало желание убежать из дому и как со времени своего последнего продолжительного странствования он старательно прячет свою жилетку.
On his first night at the asylum, he became excited by finding himself in a strange place. It was necessary to give him a composing draught.	Видя себя в первую ночь по прибытии в приют в незнакомом месте, мальчик сильно волновался, и ему пришлось дать успокоительные капли.
On going to bed, he was purposely not prevented from hiding his waistcoat under the pillow, as usual.	Когда он ложился спать, ему нарочно не говорили, чтоб он, по обыкновению, не прятал жилет под подушку.
When the sedative had produced its effect, the attendant easily possessed himself of the hidden garment.	Когда успокоительное лекарство подействовало, дядька легко овладел спрятанным платьем.
It was the plain duty of the master of the house to make sure that nothing likely to be turned to evil uses was concealed by a patient.	Содержатель приюта был обязан удостовериться, что у больного нет ничего, чем он мог бы повредить себя.
The seal which had secured the envelope was found, on examination, to have been broken.	При осмотре пакета оказалось, что печать сломана.
"I would not have broken the seal myself," our host added. "But, as things were, I thought it my duty to look at the inclosures.	- Я сам не распечатал бы пакета, - сказал наш хозяин, - но так как он не был заклеен, то я счел своею обязанностью просмотреть содержавшиеся в нем бумаги.
They refer to private affairs of Mr. Winterfield, in which he is deeply interested, and they ought to have been long since placed in his possession.	Они касаются весьма важных частных дел мистера Винтерфильда, и бумаги уже давно следовало бы возвратить ему.
I need hardly say that I consider myself bound to preserve the strictest silence as to what I have read.	Едва ли следует упоминать о том, что прочтенное мною я должен хранить в глубочайшей тайне.
An envelope, containing some blank sheets of paper, was put back in the boy's waistcoat, so that he might feel it in its place under the lining, when he woke.	В жилет мальчика снова зашили пакет с несколькими листами белой бумаги, чтобы, проснувшись, он мог ощупать его.
The original envelope and inclosures (with a statement of circumstances signed by my assistant and myself) have been secured under another cover, sealed with my own seal.	Настоящий же конверт и бумаги - вместе с изложением обстоятельств, при которых они были найдены, за моей подписью и подписью моего помощника - были положены в другой конверт и запечатаны моею собственною печатью.

I have done my best to discover Mr. Bernard Winterfield.	Я сделал все зависящее от меня, чтобы отыскать мистера Винтерфильда.
He appears not to live in London.	Он, кажется, не лондонский житель.
At least I failed to find his name in the Directory.	По крайней мере, я не смог узнать его адрес в адресном столе.
I wrote next, mentioning what had happened, to the English gentleman to whom I send reports of the lad's health.	Потом я известил о всем случившемся того джентльмена, которому сообщал о здоровье мальчика.
He couldn't help me.	Но и он не смог помочь мне.
A second letter to the French ladies only produced the same result.	Второе письмо к дамам-француженкам имело такой же результат.
I own I should be glad to get rid of my responsibility on honorable terms."	Признаюсь, мне хотелось каким-либо честным образом отделаться от ответственности, лежавшей на мне.
All this was said in the boy's presence. He lay listening to it as if it had been a story told of some one else.	Все это доктор сообщал мне в присутствии мальчика, который лежал, слушая рассказ, как будто он относился к кому-нибудь другому.
I could not resist the useless desire to question him.	Я не мог воздержаться от бесполезного желания задать ему вопрос.
Not speaking French myself (although I can read the language), I asked Doctor Wybrow and his friend to interpret for me.	Так как я сам не говорю по-французски, хотя и читаю на этом языке, то просил доктора Уайброва служить мне переводчиком.
My questions led to nothing.	Мои вопросы не привели ни к чему.
The French boy knew no more about the stolen envelope than I did.	Мальчик не более меня знал об украденном пакете.
There was no discoverable motive, mind, for suspecting him of imposing on us.	Не было никакого повода подозревать, что он хотел обмануть нас.
When I said,	Когда я спросил его:
"Perhaps you stole it?" he answered quite composedly,	- Может быть, ты украл его? - Он ответил совершенно спокойно:
"Very likely; they tell me I have been mad; I don't remember it myself; but mad people do strange things."	- Очень может быть, говорят, я был не в своем уме, сам этого не помню, но сумасшедшие делают странные вещи.
I tried him again.	Я снова попытался заставить его высказаться.
"Or, perhaps, you took it away out of mischief?"	- А может быть, ты взял его по ошибке?
"Yes."	- Да
"And you broke the seal, and looked at the papers?"	- Ты сломал печать и прочел бумаги?
"I dare say."	- Да
"And then you kept them hidden, thinking they might be of some use to you? Or perhaps feeling ashamed of what you had done, and meaning to restore them if you got the opportunity?"	- И ты берег их, думая, что они могут пригодиться тебе или, может быть, тебе стало стыдно своего поступка, и ты имел намерение возвратить их, если представится случай.
"You know best, sir."	- Совершенно верно, сэр.

The same result followed when we tried to find out where he had been, and what people had taken care of him, during his last vagrant escape from home.	Точно таких же результатов мы добились, когда старались разузнать, где он был и кто заботился о нем во время его последнего исчезновения из дому.
It was a new revelation to him that he had been anywhere.	Сообщение, что он был где-нибудь, составляло новость для него.
With evident interest, he applied to us to tell him where he had wandered to, and what people he had seen!	С видимым интересом он просил нас рассказать ему, где он был и кого видел!
So our last attempts at enlightenment ended.	Тем закончились наши попытки добиться какого-нибудь разъяснения.
We came to the final question of how to place the papers, with the least possible loss of time, in Mr. Winterfield's hands.	Мы приступили к разрешению последнего вопроса: как по возможности скорее передать бумаги в руки Винтерфильда?
His absence in Paris having been mentioned, I stated plainly my own position toward him at the present time.	Упомянув прежде о его отъезде в Париж, я прямо сообщил, в каких отношениях нахожусь с ним теперь.
"Mr. Winterfield has made an appointment with me to call at his hotel, on his return to London," I said.	- Мистер Винтерфильд пригласил меня к себе, когда он вернется в Лондон, - сказал я.
"I shall probably be the first friend who sees him.	- Вероятно, я первым из знакомых увижу его.
If you will trust me with your sealed packet, in consideration of these circumstances, I will give you a formal receipt for it in Doctor Wybrow's presence-and I will add any written pledge that you may require on my part, acting as Mr. Winterfield's representative and friend.	Если вы, ввиду этого, доверите мне ваш запечатанный конверт, я дам вам в присутствии доктора Уайброва формальную расписку в его получении и, действуя как представитель и друг мистера Винтерфильда, прибавлю какое хотите письменное обещание.
Perhaps you would like a reference as well?"	Может быть, вы желали бы иметь также удостоверение моей личности?
He made a courteous reply.	Он отвечал вежливо:
"A friend of Dr. Wybrow's," he said, "requires no other reference."	- Знакомый доктора Уайброва не нуждается ни в каких удостоверениях.
"Excuse me," I persisted. "I had the honor of meeting Doctor Wybrow, for the first time, yesterday.	- Извините, - настаивал я, - я только вчера имел честь познакомиться с доктором Уайбровом.
Permit me to refer you to Lord Loring, who has long known me as his spiritual director and friend."	Позвольте указать вам на лорда Лоринга, другом и духовником которого я уже давно состою.
This account of myself settled the matter.	Благодаря этим сведениям, данным мною о самом себе, дело устроилось.
I drew out the necessary securities-and I have all the papers lying before me on my desk at this moment.	Я написал необходимое удостоверение, и в настоящую минуту все бумаги лежат на столе передо мной.
You remember how seals were broken, and impressed again, at the Roman post-office, in the revolutionary days when we were both young men?	Помните вы, как в римском почтамте снимались и снова прикладывались печати в дни революции, когда мы были молодыми людьми?

Thanks to the knowledge then obtained, the extraordinary events which once associated Mr. Winterfield and Miss Eyrecourt are at last plainly revealed to me.	Благодаря знаниям, приобретенным мною тогда, необыкновенные события, некогда соединившие Винтерфильда с мисс Эйрикорт, наконец не составляют тайны для меня.
Copies of the papers are in my possession, and the originals are sealed again, with the crest of the proprietor of the asylum, as if nothing had happened.	Копии с бумаг находятся в моем обладании, а бумаги снова запечатаны печатью содержателя приюта.
I make no attempt to excuse myself.	Я не пытаюсь искать себе оправдания.
You know our motto:-THE END JUSTIFIES THE MEANS.	Вы знаете руководящее правило: "Цель оправдывает средство".
I don't propose to make any premature use of the information which I have obtained.	Я не собираюсь пускать в ход добытые мною сведения преждевременно.
The first and foremost necessity, as I have already reminded you, is to give Penrose the undisturbed opportunity of completing the conversion of Romayne.	Прежде всего, как я уже напоминал вам, крайне необходимо дать Пенрозу возможность завершить обращение Ромейна.
During this interval, my copies of the papers are at the disposal of my reverend brethren at headquarters.	Пока же предоставляю мои копии в распоряжение моих собратьев главного штаба.
THE STOLEN PAPERS.-(COPIES.) Number One.-From Emma Winterfield to Bernard Winterfield.	ПОХИЩЕННЫЕ БУМАГИ (КОПИЯ) № 1. От Эммы Винтерфильд к Бернарду Винтерфильду
4 Maidwell Buildings, Belhaven.	Майдвелль Билдинг Бельгавен.
How shall I address you?	"Как мне обращаться к вам?
Dear Bernard, or Sir?	Дорогой Бернард или сэр?
It doesn't matter.	Все равно.
I am going to do one of the few good actions of my life: and familiarities or formalities matter nothing to a woman who lies on her deathbed.	Я намереваюсь сделать одно из немногих добрых дел своей жизни, и что за дело до фамильярности или формальности женщине, лежащей на смертном одре?
Yes-I have met with another accident.	Да, со мною опять случилось несчастье.
Shortly after the date of our separation, you heard, I think, of the fall in the circus that fractured my skull?	Вы, вероятно, слышали, что я вскоре после того, как мы разъехались, упала в цирке и проломила себе голову?
On that occasion, a surgical operation, and a bit of silver plate in place of the bone, put me right again.	Операция и серебряная пластинка, вставленная вместо кости, поставили меня на ноги.
This time it has been the kick of a horse, in the stables.	В этот раз меня лягнула лошадь в стойле.
Some internal injury is the consequence.	Последствие - какое-то повреждение внутри.
I may die to-morrow, or live till next week.	Может быть, я умру завтра, а может быть, проживу еще неделю.
Anyway-the doctor has confessed it-my time has come.	Как бы то ни было, доктор признался - мой час настал.
Mind one thing.	Заметьте одно.

The drink-that vile habit which lost me your love and banished me from your house-the drink is not to blame for this last misfortune.	В этом последнем случае не виновата презренная привычка, лишившая меня вашей любви и изгнавшая меня из вашего дома, привычка пить.
Only the day before it happened I had taken the pledge, under persuasion of the good rector here, the Reverend Mr. Fennick.	Случилось так, что накануне этого дня я дала обет, следуя увещеваниям здешнего доброго пастора, мистера Фенника.
It is he who has brought me to make this confession, and who takes it down in writing at my bedside.	Он заставил меня признаться во всем и теперь записывает, сидя у моей постели, мои показания.
Do you remember how I once hated the very name of a parson-and when you proposed, in joke, to marry me before the registrar, how I took it in downright earnest, and kept you to your word?	Помните вы, как я некогда ненавидела самое название пастора - когда вы, в шутку, предложили мне сочетаться гражданским браком, я повернула дело всерьез и поймала вас на слове?
We poor horse-riders and acrobats only knew clergymen as the worst enemies we had-always using their influence to keep the people out of our show, and the bread out of our mouths.	Мы, бедные наездники и акробаты, знали священников только как своих худших врагов, всегда пользующихся своим влиянием лишь для того, чтобы не пускать народ на наши представления и отнимать у нас хлеб.
If I had met with Mr. Fennick in my younger days, what a different woman I might have been!	Если бы я встретилась с мистером Фенником в молодые годы, какой бы иной женщиной я могла стать!
Well, regrets of that kind are useless now.	Но подобного рода сетования теперь бесполезны.
I am truly sorry, Bernard, for the evil that I have done to you; and I ask your pardon with a contrite heart.	Я действительно сожалею о том зле, которое причиняла вам, Бернард, и с сокрушенным сердцем прошу вас простить меня.
You will at least allow it in my favor that your drunken wife knew she was unworthy of you.	Вы, по крайней мере, отдадите мне ту справедливость, что ваша пьяница-жена знала, что недостойна вас.
I refused to accept the allowance that you offered to me.	Я отказалась от пенсии, которую вы мне предлагали.
I respected your name.	Я уважала ваше имя.
For seven years from the time of our separation I returned to my profession under an assumed name and never troubled you.	Со времени нашей разлуки я, вернувшись к своей профессии, семь лет занималась ею под чужим именем и никогда не беспокоила вас.
The one thing I could not do was to forget you.	Одного только я не могла сделать - забыть вас.
If you were infatuated by my unlucky beauty, I loved devotedly on my side.	Вы увлеклись моей несчастной красотой, но я, со своей стороны, любила вас всем сердцем.
The well-born gentleman who had sacrificed everything for my sake, was something more than mortal in my estimation; he was-no!	Память о благородном по происхождению джентльмене, пожертвовавшем ради меня всем, не могла умереть в моей душе. Он был.., нет!
I won't shock the good man who writes this by saying what he was.	Я не хочу возмущать доброго человека, пишущего эти строки, говоря, чем он был для меня.
Besides, what do you care for my thoughts of you now?	Да и кому есть дело до того, как я думаю о вас теперь!

If you had only been content to remain as I left you-or if I had not found out that you were in love with Miss Eyrecourt, and were likely to marry her, in the belief that death had released you from me-I should have lived and died, doing you no other injury than the first great injury of consenting to be your wife.	Если бы вы остались таким, как я вас оставила, или если б я не узнала, что вы влюбились в мисс Эйрикорт и готовы были жениться на ней, в надежде, что смерть избавила вас от меня, я бы жила и умерла, не сделав вам никакой неприятности, кроме первой и величайшей - той, что согласилась стать вашей женой.
But I made the discovery-it doesn't matter how.	Но я сделала это открытие - все равно каким образом.
Our circus was in Devonshire at the time.	В это время наш цирк был в Девоншире.
My jealous rage maddened me, and I had a wicked admirer in a man who was old enough to be my father.	Моя бешеная ревность доводила меня до сумасшествия. У меня был поклонник, годившийся мне в отцы.
I let him suppose that the way to my favor lay through helping my revenge on the woman who was about to take my place.	Я дала ему понять, что он может добиться моей благосклонности, если поможет мне отомстить женщине, готовой занять мое место.
He found the money to have you watched at home and abroad; he put the false announcement of my death in the daily newspapers, to complete your delusion; he baffled the inquiries made through your lawyers to obtain positive proof of my death.	Он доставал деньги, чтобы следить за вами дома и за границей, и, чтобы окончательно обмануть вас, он поместил ложное объявление о моей смерти в газетах и сбил с толку ваших адвокатов, старавшихся достать доказательства моей смерти.
And last, and (in those wicked days) best service of all he took me to Brussels and posted me at the door of the English church, so that your lawful wife (with her marriage certificate in her hand) was the first person who met you and the mock Mrs. Winterfield on your way from the altar to the wedding breakfast.	Наконец он оказал мне самую большую услугу в это тяжелое для меня время: он взял меня в Брюссель. Я стояла у входа в английскую церковь, так что первым лицом, встретившим вас и ложную мистрис Винтерфильд по выходе от алтаря к брачному завтраку, была ваша законная жена со свидетельством о браке в руках.
I own it, to my shame. I triumphed in the mischief I had done.	Признаюсь, к своему стыду: я торжествовала, что совершила это зло.
But I had deserved to suffer; and I did suffer, when I heard that Miss Eyrecourt's mother and her two friends took her away from you-with her own entire approval-at the church door, and restored her to society, without a stain on her reputation.	Но я заслужила мучения и мучилась, узнав, что мать мисс Эйрикорт и двое ее знакомых отняли ее у вас - с ее полного согласия - у самых дверей церкви, и она вернулась в общество с репутацией, ничем не запятнанной.
How the Brussels marriage was kept a secret, I could not find out.	Каким образом брак в Брюсселе остался тайным -этого я не смогла узнать.
And when I threatened them with exposure, I got a lawyer's letter, and was advised in my own interests to hold my tongue.	В ответ на свою угрозу сделать его известным я получила письмо от адвоката, который советовал мне молчать, ввиду собственных выгод.
The rector has since told me that your marriage to Miss Eyrecourt could be lawfully declared null and void, and that the circumstances would excuse you, before any judge in England.	Теперь пастор объяснил мне, что ваш брак с мисс Эйрикорт мог быть признан недействительным и обстоятельства дела могли вас оправдать перед всяким судом Англии.
I can now well understand that people, with rank and money to help them, can avoid exposure to which the poor, in their places, must submit.	Теперь я хорошо понимаю, что люди знатные и богатые могут избежать разоблачений, которым бедняки вынуждены были бы покориться.
One more duty (the last) still remains to be done.	Я должна исполнить еще один долг - последний.

I declare solemnly, on my deathbed, that you acted in perfect good faith when you married Miss Eyrecourt.	На своем смертном одре я заявляю торжественно, что, женясь на мисс Эйрикорт, вы действовали совершенно честно.
You have not only been a man cruelly injured by me, but vilely insulted and misjudged by the two Eyrecourts, and by the lord and lady who encouraged them to set you down as a villain guilty of heartless and shameless deceit.	Не только я жестоко поступила с вами, но обе Эйрикорт, а также лорд и леди, которые помогали им укорять вас, как негодяя, заслуживающего безжалостного, позорного разоблачения, жестоко и совершенно несправедливо оскорбили вас.
It is my conviction that these people might have done more than misinterpret your honorable submission to the circumstances in which you were placed.	Я уверена, что эти люди могли и не ограничиваться тем, что не правильно истолковали вашу покорность обстоятельствам, в которых вы очутились.
They might have prosecuted you for bigamy-if they could have got me to appear against you.	Они могли бы преследовать вас за двоеженство, если бы им удалось заставить меня свидетельствовать против вас.
I am comforted when I remember that I did make some small amends.	Меня утешает, что я хотя бы немного искупила свою вину.
I kept out of their way and yours, from that day to this.	Я до сегодняшнего дня старалась не попадаться ни на их пути, ни на вашем.
I am told that I owe it to you to leave proof of my death behind me.	Мне сказали, что я обязана оставить вам свидетельство о своей смерти.
When the doctor writes my certificate, he will mention the mark by which I may be identified, if this reaches you (as I hope and believe it will) between the time of my death and my burial.	Когда доктор напишет это свидетельство, он перечислит вам признаки, по которым можно будет удостовериться в моей личности, если мое письмо, как я надеюсь, достигнет вас после моей смерти, до погребения.
The rector, who will close and seal these lines, as soon as the breath is out of my body, will add what he can to identify me; and the landlady of this house is ready to answer any questions that may be put to her.	Пастор, которой положит этот листок бумаги в конверт и запечатает, как скоро душа моя расстанется с телом, прибавит что может в удостоверение моей личности, а домовая хозяйка готова отвечать на все вопросы, которые ей зададут.
This time you may be really assured that you are free.	На этот раз вы действительно можете быть уверены, что свободны.
When I am buried, and they show you my nameless grave in the churchyard, I know your kind heart-I die, Bernard, in the firm belief that you will forgive me.	Когда меня похоронят и покажут вам на кладбище мою могилу без имени, то я твердо уверена, Бернард, что вы меня простите, - я знаю ваше доброе сердце.
There was one thing more that I had to ask of you, relating to a poor lost creature who is in the room with us at this moment.	У меня есть еще одна просьба о бедном бездомном существе, находящемся в эту минуту в этой комнате.
But, oh, I am so weary!	Но, Боже, как я устала!
Mr. Fennick will tell you what it is.	Мистер Фенник скажет вам все.
Say to yourself sometimes-perhaps when you have married some lady who is worthy of you-There was good as well as bad in poor Emma.	А иногда, быть может, когда вы женитесь на девушке, достойной вас, вспомните, что в бедной Эмме были и хорошие, и дурные стороны.
Farewell.	Прощайте".

Number Two-From The Rev. Charles Fennick to Bernard Winterfield.	№ 2. От преподобного Карла Фенника Бернанду Винтерфильду
The Rectory, Belhaven.	Ректорат Бельгавен
Sir-It is my sad duty to inform you that Mrs. Emma Winterfield died this morning, a little before five o'clock.	"Сэр! Я должен исполнить печальный долг и известить вас, что мистрис Эмма Винтерфильд умерла сегодня утром, около пяти часов.
I will add no comment of mine to the touching language in which she has addressed you.	Я не буду ничего прибавлять от себя к трогательным строкам, обращенным ею к вам.
God has, I most sincerely believe, accepted the poor sinner's repentance.	Я твердо верю, что Господь принял раскаяние бедной грешницы.
Her contrite spirit is at peace, among the forgiven ones in the world beyond the grave.	Ее сокрушенный дух обрел себе покой среди прощенных в загробном мире.
In consideration of her wish that you should see her in death, the coffin will be kept open until the last moment.	Вследствие ее желания, чтобы вы видели ее мертвою, гроб останется открыт до последней минуты.
The medical man in attendance has kindly given me a copy of his certificate, which I inclose.	Доктор, лечивший ее, был столь добр, что дал мне свидетельство, которое при сем прилагаю.
You will see that the remains are identified by the description of a small silver plate on the right parietal bone of the skull.	По небольшой серебряной пластинке на правой стороне черепа вы можете убедиться, что свидетельство относится именно к этому телу.
I need hardly add that all the information I can give you is willingly at your service.	Считаю излишним прибавлять, что я готов отвечать на всевозможные справки.
She mentions, poor soul, something which she had to ask of you.	Бедная покойница упомянула об одной просьбе, которую имела к вам.
I prefer the request which, in her exhausted state, she was unable to address to you in her own words.	Я передаю вам ее желание, которое ей, по слабости, не удавалось самой высказать.
While the performances of the circus were taking place in the next county to ours, a wandering lad, evidently of deficient intelligence, was discovered, trying to creep under the tent to see what was going on.	Во время представлений цирка в соседнем городке под полотно палатки старался подлезть, чтобы посмотреть представление, мальчик-бродяга, по-видимому, обладавший недостаточно развитыми умственными способностями.
He could give no intelligible account of himself.	Он не мог дать ясных сведений о себе.
The late Mrs. Winterfield (who was born and brought up, as I understand, in France) discovered that the boy was French, and felt interested in the unfortunate creature, from former happy association with kind friends of his nation.	Покойной мистрис Винтерфильд, родившейся и воспитанной, насколько я мог понять, во Франции, удалось узнать от мальчика, что он француз, она почувствовала участие к бедняжке, вспомнив свои дружеские отношения с некоторыми его соотечественниками.
She took care of him from that time to the day of her death-and he appeared to be gratefully attached to her.	С этого времени до самой своей смерти она заботилась о нем, и он, казалось, чувствовал к ней благодарность и привязанность.
I say "appeared," because an inveterate reserve marks one of the peculiarities of the mental affliction from which he suffers.	Я говорю "казалось", потому что непобедимая скрытность составляет одну из особенностей душевной болезни, которой он страдает.

Even his benefactress never could persuade him to take her into his confidence.	Даже его благодетельница никогда не могла уговорить его быть откровенным с ней.
In other respects, her influence (so far as I can learn) had been successfully exerted in restraining certain mischievous propensities in him, which occasionally showed themselves.	Во всех же других отношениях, насколько я знаю, ее влияние сдерживало некоторые дурные наклонности, по временам проявлявшиеся в нем.
The effect of her death has been to intensify that reserve to which I have already alluded.	Ее смерть еще увеличила его необщительность.
He is sullen and irritable-and the good landlady at the lodgings does not disguise that she shrinks from taking care of him, even for a few days.	Он сделался угрюм и раздражителен, и добрая квартирная хозяйка не скрывает, что боится даже на несколько дней принять на себя заботу о нем.
Until I hear from you, he will remain under the charge of my housekeeper at the rectory.	До получения известия от вас он останется у меня в доме, под надзором моей экономки.
You have, no doubt, anticipated the request which the poor sufferer wished to address to you but a few hours before her death.	Вы, вероятно, догадываетесь, в чем состояла просьба, с которой бедная страдалица хотела обратиться к вам.
She hoped that you might be willing to place this friendless and helpless creature under competent protection.	Она надеялась, что вы согласитесь поместить под надзор знающего человека это беспомощное, одинокое существо.
Failing your assistance, I shall have no alternative, however I may regret it, but to send him to the workhouse of this town, on his way, probably, to the public asylum.	Если с вашей стороны помощи не последует, как мне ни будет это прискорбно, но придется отправить мальчика в дом умалишенных.
Believe me, sir, your faithful servant, CHARLES FENNICK.	С совершенным почтением Ваш покорный слуга Карл Фенник.
P.S.-I fear my letter and its inclosures may be delayed in reaching you.	P.S. Я боюсь, что мое письмо и письмо, вложенное в него, еще не скоро дойдут до вас.
Yesterday evening, I had returned to my house, before it occurred to me that Mrs. Winterfield had not mentioned your address.	Вчера вечером, когда я вернулся домой, то вспомнил, что мистрис Винтерфильд не оставила мне вашего адреса.
My only excuse for this forgetfulness is, that I was very much distressed while I was writing by her bedside.	Единственным оправданием моей забывчивости может служить то, что я был очень расстроен, когда писал под ее диктовку.
I at once went back to the lodgings, but she had fallen asleep, and I dared not disturb her.	Я тотчас же вернулся к ней, но она заснула.
This morning, when I returned to the house, she was dead.	Зайдя к ней сегодня, я уже не застал ее в живых.
There is an allusion to Devonshire in her letter, which suggests that your residence may be in that county; and I think she once spoke of you as a person of rank and fortune.	В ее письме упоминается Девоншир, и это дает мне повод предполагать, что вы живете в этом графстве, и, мне кажется, она упоминала о вас однажды как о человеке состоятельном и знатном.
Having failed to find your name in a London Directory, I am now about to search our free library here for a county history of Devon, on the chance that it may assist me.	Не узнав вашего адреса в лондонской справочной конторе, я в настоящее время разыскиваю в здешней частной библиотеке для чтения историю Девона, в надежде, что она может помочь мне.
Let me add, for your own satisfaction, that no eyes but mine will see these papers.	Позвольте прибавить, к вашему успокоению, что никто, кроме меня, не увидит этих бумаг.

For security's sake, I shall seal them at once, and write your name on the envelope.	Для большей безопасности я сейчас же запечатаю конверт и надпишу на нем ваш адрес".
Added by Father Benwell.	Прибавлено отцом Бенвелем
How the boy contrived to possess himself of the sealed packet we shall probably never discover.	Нам едва ли суждено узнать, каким образом мальчику удалось завладеть запечатанным конвертом.
Anyhow, we know that he must have escaped from the rectory, with the papers in his possession, and that he did certainly get back to his mother and sister in London.	Вероятно, он бежал с бумагами из дома пастора и вернулся к матери и сестре в Лондон.
With such complete information as I now have at my disposal, the prospect is as clear again as we can desire.	И пока такие точные данные в моем распоряжении, план будущего для меня совершенно ясен.
The separation of Romayne from his wife, and the alteration of his will in favor of the Church, seem to be now merely questions of time.	Развод Ромейна с женой и изменение его завещания в пользу церкви представляются теперь только вопросом времени.
BOOK THE FOURTH.	КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
CHAPTER I. THE BREACH IS WIDENED.	I ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР
A FORTNIGHT after Father Benwell's discovery, Stella followed her husband one morning into his study.	Две недели спустя, после открытия, сделанного отцом Бенвелем, Стелла однажды утром последовала за мужем в его кабинет.
"Have you heard from Mr. Penrose?" she inquired.	- Ты получил известие о мистере Пенрозе? -спросила она.
"Yes. He will be here to-morrow."	- Да, он приедет сюда завтра.
"To make a long visit?"	- Надолго?
"I hope so.	- Да.
The longer the better."	Чем дольше останется, тем лучше.
She looked at him with a mingled expression of surprise and reproach.	Она взглянула на него вопросительно и несколько укоризненно.
"Why do you say that?" she asked.	- Почему ты говоришь это? - спросила она.
"Why do you want him so much-when you have got Me?"	- Почему ты так нуждаешься в нем, когда я около тебя?
Thus far, he had been sitting at his desk, resting his head on his hand, with his downcast eyes fixed on an open book.	До этого времени он сидел за своим письменным столом, опершись головою на руку и опустив глаза на открытую книгу, лежавшую перед ним.
When she put her last question to him he suddenly looked up.	При последнем ее вопросе он вдруг поднял глаза.
Through the large window at his side the morning light fell on his face.	Утренний свет падал через широкое окно на его лицо.

The haggard look of suffering, which Stella remembered on the day when they met on the deck of the steamboat, was again visible-not softened and chastened now by the touching resignation of the bygone time, but intensified by the dogged and despairing endurance of a man weary of himself and his life.	Выражение отчаянного страдания, которое Стелла помнила со дня их встречи на пароходе, появилось снова, но на этот раз не смягченное и не украшенное прежнею кроткой покорностью, а, напротив, принявшее более резкий вид от угрюмого и отчаянного терпения человека, недовольного жизнью и самим собой.
Her heart ached for him.	Сердце ее болезненно сжалось.
She said, softly:	Она сказала мягко:
"I don't mean to reproach you."	- Я не имела намерения упрекать тебя.
"Are you jealous of Penrose?" he asked, with a bitter smile.	- Ты ревнуешь меня к Пенрозу? - спросил он с горькой усмешкой.
She desperately told him the truth.	Стелла в отчаянии решилась высказать ему правду.
"I am afraid of Penrose," she answered.	- Я боюсь его, - произнесла она тихо.
He eyed her with a strange expression of suspicious surprise.	Он взглянул на нее со странным выражением удивления и подозрительности.
"Why are you afraid of Penrose?"	- Почему ты боишься Пенроза?
It was no time to run the risk of irritating him.	Она не рискнула раздражить его.
The torment of the Voice had returned in the past night.	Голос опять мучил его прошлой ночью.
The old gnawing remorse of the fatal day of the duel had betrayed itself in the wild words that had escaped him, when he sank into a broken slumber as the morning dawned.	Прежние угрызения совести вырвались наружу в диких словах, когда он задремал на рассвете.
Feeling the truest pity for him, she was still resolute to assert herself against the coming interference of Penrose.	Искренне жалея его, она, тем не менее, хотела предотвратить вмешательство Пенроза.
She tried her ground by a dangerous means-the means of an indirect reply.	Стелла попыталась дать косвенный ответ.
"I think you might have told me," she said, "that Mr. Penrose was a Catholic priest."	- Не мешало бы сообщить мне, - сказала она, - что мистер Пенроз католический священник.
He looked down again at his book.	Он снова опустил глаза на книгу.
"How did you know Penrose was a Catholic priest?"	- Как ты узнала, что Пенроз католический священник?
"I had only to look at the direction on your letters to him."	- Стоило только взглянуть на адрес твоих писем к нему.
"Well, and what is there to frighten you in his being a priest?	- Почему тебя так пугает, что он священник?
You told me at the Loring's ball that you took an interest in Penrose because I liked him."	На балу у леди Лоринг ты сказала мне, что принимаешь участие в Пенрозе, потому что я люблю его.
"I didn't know then, Lewis, that he had concealed his profession from us.	- Тогда я не знала, что он скрывает от нас свое звание.

I can't help distrusting a man who does that."	Я не могу вполне доверять человеку, поступающему таким образом.
He laughed-not very kindly.	Он засмеялся недобрым смехом.
"You might as well say you distrust a man who conceals that he is an author, by writing an anonymous book.	- После этого можно утверждать, что ты не доверяешь человеку, не выставившему свое имя на книге, написанной им, и таким образом скрывающему, что он автор.
What Penrose did, he did under orders from his superior-and, moreover, he frankly owned to me that he was a priest.	Пенроз поступал так по приказанию своих начальников, и, кроме того, мне он открыто объявил, что священник.
If you blame anybody, you had better blame me for respecting his confidence."	Если уж порицать кого-нибудь, то порицай меня за то, что я хранил его тайну.
She drew back from him, hurt by the tone in which he spoke to her.	Она отодвинулась от него, оскорбленная тоном, которым были произнесены эти слова.
"I remember the time, Lewis," she said, "when you would have been more indulgent toward my errors-even if I am wrong."	- Я еще помню то время, Луис, когда ты снисходительнее относился бы к моим заблуждениям, даже если я была не права.
That simple appeal touched his better nature.	Это простое замечание тронуло его.
"I don't mean to be hard on you, Stella," he answered.	- Я не хочу обижать тебя, Стелла, - ответил он.
"It is a little irritating to hear you say that you distrust the most devoted and most affectionate friend that man ever had.	- Но меня немного раздражило, когда я услышал, что ты не доверяешь преданнейшему и лучшему другу, которого только может иметь человек.
Why can't I love my wife, and love my friend, too?	Разве я не могу любить жену и друга?
You don't know, when I am trying to get on with my book, how I miss the help and sympathy of Penrose.	Ты не можешь себе представить, как я нуждаюсь в помощи и симпатии Пенроза во время моих занятий.
The very sound of his voice used to encourage me.	Уже один звук его голоса придавал мне мужество.
Come, Stella, give me a kiss-and let us, as the children say, make it up!"	Поди сюда, Стелла, поцелуй меня и помиримся, как говорят дети.
He rose from his writing-table.	Он встал из-за письменного стола.
She met him more than half way, and pressed all her love-and perhaps a little of her fear-on his lips.	Она встретила его на полпути, и вся ее любовь, а может быть, и частичка страха вылились в ее поцелуе.
He returned the kiss as warmly as it was given; and then, unhappily for both of them, he went back to the subject.	Он ответил ей таким же горячим поцелуем, но затем, к несчастью обоих, вернулся к предмету их разговора.
"My own love," he said, "try to like my friend for my sake; and be tolerant of other forms of Christianity besides the form which happens to be yours."	- Милочка, - сказал он, - постарайся полюбить моего друга ради меня и относись с терпимостью к другим формам христианства, кроме той, которую ты исповедуешь.
Her smiling lips closed; she turned from him.	Ее улыбающиеся губы сжались, и она отвернулась от него.

With the sensitive selfishness of a woman's love, she looked on Penrose as a robber who had stolen the sympathies which should have been wholly hers.	Впечатлительный эгоизм женской любви заставлял ее видеть в Пенрозе похитителя симпатий, которые всецело должны были принадлежать ей.
As she moved away, her quick observation noticed the open book on the desk, with notes and lines in pencil on the margin of the page.	Уходя, она со свойственной ей наблюдательностью заметила открытую книгу на пюпитре с заметками и отметками карандашом на полях.
What had Romayne been reading which interested him in that way?	Что бы такое он мог читать, что так заинтересовало его?
If he had remained silent, she would have addressed the inquiry to him openly.	Если бы он сам не заговорил, она бы спросила его.
But he was hurt on his side by the sudden manner of her withdrawal from him.	Но его тоже оскорбил ее внезапный уход.
He spoke-and his tone was colder than ever.	Он заговорил - и в голосе его слышалась большая против обыкновения холодность:
"I won't attempt to combat your prejudices," he said.	- Я не буду стараться победить твой предрассудок, - сказал он.
"But one thing I must seriously ask of you. When my friend Penrose comes here to-morrow, don't treat him as you treated Mr. Winterfield."	- Но об одном я должен серьезно просить тебя: когда Пенроз приедет завтра, не встречай его так, как встретила мистера Винтерфильда.
There was a momentary paleness in her face which looked like fear, but it passed away again.	Ее лицо на мгновение побледнело, будто от страха, но бледность тотчас же исчезла.
She confronted him firmly with steady eyes.	Стелла твердо встретила взгляд своего мужа.
"Why do you refer again to that?" she asked.	- Почему ты опять вспоминаешь об этом? -спросила она.
"Is-" (she hesitated and recovered herself)-"Is Mr. Winterfield another devoted friend of yours?"	- Или... - она колебалась и старалась овладеть собой - ..или мистер Винтерфильд тоже твой преданный друг?
He walked to the door, as if he could hardly trust his temper if he answered her-stopped-and, thinking better of it, turned toward her again.	Ромейн пошел к двери, будто не доверял себе, если станет отвечать ей, но остановился, как бы одумавшись, и снова обратился к ней.
"We won't quarrel, Stella," he rejoined;	- Не будем ссориться, Стелла, - произнес он.
"I will only say I am sorry you don't appreciate my forbearance.	- Мне только грустно, что ты не можешь понять, чего я лишился.
Your reception of Mr. Winterfield has lost me the friendship of a man whom I sincerely liked, and who might have assisted my literary labors.	Прием, оказанный тобой Винтерфильду, лишил меня дружбы с человеком, который мне очень нравился и который мог быть полезен мне в моих работах.
You were ill at the time, and anxious about Mrs. Eyrecourt.	Ты была в это время нездорова и озабочена болезнью мистрис Эйрикорт.
I respected your devotion to your mother.	Я уважал твою самоотверженность.

I remembered your telling me, when you first went away to nurse her, that your conscience accused you of having sometimes thoughtlessly neglected your mother in her days of health and good spirits, and I admired the motive of atonement which took you to her bedside.	Я помнил, ты как-то сказала, что твоя совесть упрекала тебя в недостаточном внимании к матери, когда она была здорова и весела, и я преклонялся перед чувствами, удерживавшими тебя у постели больной.
For those reasons I shrank from saying a word that might wound you.	Оттого я боялся сказать хоть одно слово, которое могло бы обидеть тебя.
But, because I was silent, it is not the less true that you surprised and disappointed me.	Но из того, что я молчал, еще не следует, что я не был изумлен и огорчен.
Don't do it again! Whatever you may privately think of Catholic priests, I once more seriously request you not to let Penrose see it."	Не поступай более так никогда.
He left the room.	Он вышел из комнаты.
She stood, looking after him as he closed the door, like a woman thunderstruck.	Она стояла как пораженная громом, глядя ему вслед.
Never yet had he looked at her as he looked when he spoke his last warning words.	Никогда еще он не смотрел на нее так, как взглянул при последних словах.
With a heavy sigh she roused herself.	Тяжело вздохнув, она овладела собой.
The vague dread with which his tone rather than his words had inspired her, strangely associated itself with the momentary curiosity which she had felt on noticing the annotated book that lay on his desk.	Скорее тон, чем сами слова, наполнили ее душу смутным страхом, который странным образом слился с любопытством, возбужденным в ней видом лежавшей на столе книги, испещренной пометками.
She snatched up the volume and looked at the open page.	Она схватила книгу и взглянула на открытую страницу.
It contained the closing paragraphs of an eloquent attack on Protestantism, from the Roman Catholic point of view.	На ней были заключительные параграфы красноречивого опровержения протестантизма с точки зрения католицизма.
With trembling hands she turned back to the title-page.	Дрожащими руками она открыла заглавную страницу.
It presented this written inscription:	На ней была надпись:
"To Lewis Romayne from his attached friend and servant, Arthur Penrose."	"Луису Ромейну от преданного друга и слуги Артура Пенроза".
"God help me!" she said to herself; "the priest has got between us already!"	- Боже, помоги мне! - прошептала она. - Между нами встал священник!
CHAPTER II. A CHRISTIAN JESUIT.	II ИЕЗУИТ И ХРИСТИАНИН
ON the next day Penrose arrived on his visit to Romayne.	На следующий день Пенроз приехал к Ромейну.
The affectionate meeting between the two men tested Stella's self-control as it had never been tried yet.	Радостная встреча между ними была для самообладания Стеллы таким испытанием, какому она еще никогда не подвергалась.
She submitted to the ordeal with the courage of a woman whose happiness depended on her outward graciousness of manner toward her husband's friend.	Она покорилась с мужеством женщины, счастье которой зависело от показной любезности к другу ее мужа.

Her reception of Penrose, viewed as an act of refined courtesy, was beyond reproach.	Прием, оказанный ею Пенрозу, был безукоризненно вежлив.
When she found her opportunity of leaving the room, Romayne gratefully opened the door for her. "Thank you!" he whispered, with a look which was intended to reward her.	Когда она воспользовалась случаем, чтобы выйти из комнаты, Ромейн, отворив ей дверь, со взглядом, который должен бил служить ей наградой, прошептал: - Благодарю тебя!
She only bowed to him, and took refuge in her own room.	Она только кивнула ему и убежала в свою комнату.
Even in trifles, a woman's nature is degraded by the falsities of language and manner which the artificial condition of modern society exacts from her.	Даже в мелочах природа женщины испорчена ложью, которую требуют от ее языка и манер искусственные условия современного общества.
When she yields herself to more serious deceptions, intended to protect her dearest domestic interests, the mischief is increased in proportion.	Когда она решается на более серьезный обман для защиты своих драгоценнейших домашних интересов, ее недостатки выступают с еще большей силой.
Deceit, which is the natural weapon of defense used by the weak creature against the strong, then ceases to be confined within the limits assigned by the sense of self-respect and by the restraints of education.	Тогда самоуважение и воспитание уже не в состоянии сдержать в должных границах обман -это естественное оружие слабого против сильного.
A woman in this position will descend, self-blinded, to acts of meanness which would be revolting to her if they were related of another person.	В таком случае она в своем ослеплении спускается до таких поступков, которые возмутили бы ее, если б ей рассказывали их про других.
Stella had already begun the process of self-degradation by writing secretly to Winterfield.	Стелла уже тем уронила себя, что тайно написала Винтерфильду.
It was only to warn him of the danger of trusting Father Benwell-but it was a letter, claiming him as her accomplice in an act of deception.	Она сделала это только для того, чтобы предостеречь его от отца Бенвеля, но этим письмом она приглашала его сделаться соучастником обмана.
That morning she had received Penrose with the outward cordialities of welcome which are offered to an old and dear friend.	Утром она приняла Пенроза с радушием, с которым встречают старинного друга.
And now, in the safe solitude of her room, she had fallen to a lower depth still.	Теперь, в уединении своей комнаты, она пала духом.
She was deliberately considering the safest means of acquainting herself with the confidential conversation which Romayne and Penrose would certainly hold when she left them together.	Она раздумывала, как ей лучше ознакомиться с содержанием разговора между Ромейном и Пенрозом, который, без сомнения, начался после ее ухода.
"He will try to set my husband against me; and I have a right to know what means he uses, in my own defense."	- Он будет стараться восстановить мужа против меня, и я для защиты самой себя должна знать, какие средства он намерен употребить.
With that thought she reconciled herself to an action which she would have despised if she had heard of it as the action of another woman.	Эта мысль заставила ее смириться с поступком, к которому она отнеслась бы с презрением, если бы услышала, что его сделала другая женщина.
It was a beautiful autumn day, brightened by clear sunshine, enlivened by crisp air.	Был прекрасный осенний день, солнечный и свежий.

Stella put on her hat and went out for a stroll in the grounds.	Стелла надела шляпу и решила прогуляться по саду.
While she was within view from the windows of the servants' offices she walked away from the house. Turning the corner of a shrubbery, she entered a winding path, on the other side, which led back to the lawn under Romayne's study window.	Пока ее можно было видеть из окон людской, она шла прямо, но, завернув за угол аллеи, свернула на извилистую дорожку, ведущую к окнам кабинета Ромейна.
Garden chairs were placed here and there.	В саду кое-где стояли стулья.
She took one of them, and seated herself-after a last moment of honorable hesitation-where she could hear the men's voices through the open window above her.	Она взяла один из них и после минутного колебания села так, чтобы через открытые окна второго этажа слышать голоса разговаривавших.
Penrose was speaking at the time.	В это время она услышала голос Пенроза.
"Yes.	- Да.
Father Benwell has granted me a holiday," he said; "but I don't come here to be an idle man.	Отец Бенвель дал мне отпуск, - говорил он, - но я приехал сюда не для того, чтобы бездельничать.
You must allow me to employ my term of leave in the pleasantest of all ways.	Вы должны позволить мне употребить свое свободное время самым приятным для меня способом!
I mean to be your secretary again."	Позвольте снова быть вашим секретарем.
Romayne sighed.	Ромейн вздохнул.
"Ah, if you knew how I have missed you!"	- Ах, если б вы знали, как мне недоставало вас!
(Stella waited, in breathless expectation, for what Penrose would say to this.	Стелла, затаив дыхание, ждала, что скажет Пенроз дальше.
Would he speak of her?	Заговорит ли он о ней?
No.	Нет.
There was a natural tact and delicacy in him which waited for the husband to introduce the subject.)	В нем были врожденный такт и деликатность. Он ждал, когда Ромейн заговорит об этом.
Penrose only said,	Пенроз спросил:
"How is the great work getting on?"	- Как продвигается ваша работа?
The answer was sternly spoken in one word-"Badly!"	Ответом было только одно слово, сказанное мрачно: - Плохо.
"I am surprised to hear that, Romayne."	- Мне странно слышать это, Ромейн.
"Why?	- Почему?
Were you as innocently hopeful as I was? Did you expect my experience of married life to help me in writing my book?"	Или и вы питали такие же наивные надежды, как я, думая, что женитьба поможет мне написать мою книгу?
Penrose replied after a pause, speaking a little sadly.	Помолчав немного, Пенроз ответил грустно:
"I expected your married life to encourage you in all your highest aspirations," he said.	- Я надеялся, что женитьба возбудит ваши высокие стремления.
(Stella turned pale with suppressed anger.	Стелла побледнела от подавленного гнева.

He had spoken with perfect sincerity. The unhappy woman believed that he lied, for the express purpose of rousing irritation against her, in her husband's irritable mind.	Он говорил совершенно искренне, несчастная же женщина думала, что он лжет нарочно, для того, чтобы восстановить против нее и без того раздраженного мужа.
She listened anxiously for Romayne's answer.)	С замиранием сердца ждала она ответа Ромейна.
He made no answer.	Но он не отвечал.
Penrose changed the subject.	Пенроз переменил предмет разговора.
"You are not looking very well," he gently resumed. "I am afraid your health has interfered with your work. Have you had any return-?"	- Вы, кажется, не совсем здоровы, - сказал он ласково, - боюсь, что работа повлияла на ваше здоровье... Возвращался ли...
It was still one of the characteristics of Romayne's nervous irritability that he disliked to hear the terrible delusion of the Voice referred to in words.	Одной из особенностей нервной раздражительности Ромейна было то, что он не любил, чтобы кто-нибудь спрашивал его об ужасной галлюцинации.
"Yes," he interposed bitterly, "I have heard it again and again.	- Да, - сказал он с горечью, - я несколько раз слышал голос.
My right hand is as red as ever, Penrose, with the blood of a fellow-creature.	Кровь мне подобного не смылась с руки моей.
Another destruction of my illusions when I married!"	Это еще одна рухнувшая надежда, рожденная во мне женитьбой!
"Romayne!	- Ромейн!
I don't like to hear you speak of your marriage in that way."	Мне не нравится, когда вы так говорите о своей женитьбе.
"Oh, very well.	- Хорошо.
Let us go back to my book.	Вернемся к книгам.
Perhaps I shall get on better with it now you are here to help me.	Я думаю, что с вашей помощью дело у меня пойдет лучше.
My ambition to make a name in the world has never taken so strong a hold on me (I don't know why, unless other disappointments have had something to do with it) as at this time, when I find I can't give my mind to my work.	Я не знаю почему - может быть, потому, что мне приходится разочароваться во всем другом, - но стремление составить себе имя никогда не овладевало мною в такой степени, как теперь, когда оказывается, что я не в состоянии целиком погрузиться в работу.
We will make a last effort together, my friend!	Сделаем вместе последнее усилие, друг мой.
If it fails, we will put my manuscripts into the fire, and I will try some other career.	Если оно не удастся, я брошу свою рукопись в огонь и попытаюсь избрать другую карьеру.
Politics are open to me.	Я понимаю толк в политике.
Through politics, I might make my mark in diplomacy.	С помощью дипломатии я могу приобрести известность.
There is something in directing the destinies of nations wonderfully attractive to me in my present state of feeling.	В моем настоящем расположении духа управлять судьбами народа представляется мне чрезвычайно привлекательным.

I hate the idea of being indebted for my position in the world, like the veriest fool living, to the accidents of birth and fortune.	Мне ненавистна мысль, что наравне со всяким дураком я обязан своим положением своему случайному происхождению и богатству.
Are you content with the obscure life that you lead?	Довольны ли вы своим безвестным существованием?
Did you not envy that priest (he is no older than I am) who was sent the other day as the Pope's ambassador to Portugal?"	Не завидовали ли вы тому кардиналу - ведь он не старше меня, - которого папа отправил своим послом в Португалию?
Penrose spoke out at last without hesitation.	Пенроз отвечал не колеблясь:
"You are in a thoroughly unwholesome state of mind," he said.	- Вы совершенно больны душевно.
Romayne laughed recklessly.	Ромейн беззаботно захохотал:
"When was I ever in a healthy state of mind?" he asked.	- А когда я был здоров? - спросил он.
Penrose passed the interruption over without notice.	Пенроз оставил без ответа это замечание и продолжал:
"If I am to do you any good," he resumed, "I must know what is really the matter with you.	- Чтобы действительно быть вам полезным, я должен знать, что с вами происходит.
The very last question that I ought to put, and that I wish to put, is the question which you force me to ask."	Вы сами вынуждаете меня задать вам вопрос, который не дает мне покоя.
"What is it?"	- В чем дело?
"When you speak of your married life," said Penrose, "your tone is the tone of a disappointed man. Have you any serious reason to complain of Mrs. Romayne?"	- Вы говорили и весьма разочарованно о своей женитьбе, - сказал Пенроз, - у вас серьезные причины быть недовольным мистрис Ромейн?
(Stella rose to her feet, in her eagerness to hear what her husband's answer would be.)	Стелла встала, с нетерпением ожидая ответа мужа.
"Serious reason?" Romayne repeated.	- Серьезные причины? - повторил Ромейн.
"How can such an idea have entered your head?	- Как подобная мысль могла прийти вам в голову?
I only complain of irritating trifles now and then.	Я могу жаловаться только на мелочи, которые меня иногда раздражают.
Even the best of women is not perfect.	Даже лучшая женщина не совершенство.
It's hard to expect it from any of them."	Нельзя этого требовать.
(The interpretation of this reply depended entirely on the tone in which it was spoken.	Истолковать этот ответ можно было только слыша тон, которым он был произнесен.
What was the animating spirit in this case?	Что выражалось в нем?
Irony or Indulgence?	Ирония или снисхождение?
Stella was ignorant of the indirect methods of irritation, by means of which Father Benwell had encouraged Romayne's doubts of his wife's motive for the reception of Winterfield.	Стелла не знала тех косвенных раздражающих средств, которые пустил в ход отец Бенвель, чтобы поддержать сомнения, возникшие в душе Ромейна приемом, оказанным его женою Винтерфильду.

Her husband's tone, expressing this state of mind, was new to her.	Тон, в котором выразилось состояние духа ее мужа, был для нее совершенно нов.
She sat down again, divided between hope and fear, waiting to hear more. The next words, spoken by Penrose, astounded her.	Она снова села, колеблясь между страхом и надеждой услышать еще что-нибудь.
The priest, the Jesuit, the wily spiritual intruder between man and wife, actually took the wife's side!)	Священник, иезуит, втершийся между женой и мужем, вдруг принял ее сторону.
"Romayne," he proceeded quietly, "I want you to be happy."	- Ромейн, - сказал он, - мне хочется, чтобы вы были счастливы.
"How am I to be happy?"	- Как я могу быть счастлив?
"I will try and tell you.	- Попробую объяснить вам.
I believe your wife to be a good woman. I believe she loves you.	Мне кажется, ваша жена добрая женщина и, по-видимому, любит вас.
There is something in her face that speaks for her-even to an inexperienced person like myself.	В ее лице есть что-то такое, что располагает в ее пользу даже такого неопытного человека, как я.
Don't be impatient with her!	Не теряйте терпения.
Put away from you that besetting temptation to speak in irony-it is so easy to take that tone, and sometimes so cruel.	Постарайтесь не поддаваться искушению говорить иронически - в этот тон так легко впасть, но иногда это выглядит жестоко.
I am only a looker-on, I know.	Я говорю это как посторонний наблюдатель.
Domestic happiness can never be the happiness of my life.	Вы знаете, мне никогда не суждено вкусить сладости семейной жизни.
But I have observed my fellow-creatures of all degrees-and this, I tell you, is the result.	Но я наблюдал за другими и вот к какому результату пришел.
The largest number of happy men are the husbands and fathers.	Большинство счастливых людей - мужья и отцы.
Yes; I admit that they have terrible anxieties-but they are fortified by unfailing compensations and encouragements.	Да, я признаю, что и в их жизни бывают испытания, но зато многое вознаграждает и поддерживает их.
Only the other day I met with a man who had suffered the loss of fortune and, worse still, the loss of health.	На днях я видел человека, лишившегося всего своего состояния и, что еще хуже, потерявшего здоровье.
He endured those afflictions so calmly that he surprised me.	Он с таким спокойствием перенес это несчастье, что удивил меня.
'What is the secret of your philosophy?' I asked.	"В чем заключается секрет вашего спокойствия?" - спросил я.
He answered,	Он отвечал:
'I can bear anything while I have my wife and my children.'	"Я в состоянии все перенести, пока у меня есть жена и дети".
Think of that, and judge for yourself how much happiness you may have left yet ungathered in your married life."	Припомните это и подумайте, как многим вы еще не воспользовались в своей семейной жизни.

(Those words touched Stella's higher nature, as the dew touches the thirsty ground.	Эти слова коснулись души Стеллы, как роса, упавшая на засохшую почву.
Surely they were nobly spoken!	Да, это были благородные слова!
How would her husband receive them?)	Как воспримет их ее муж?
"I must think with your mind, Penrose, before I can do what you ask of me.	- Я должен научиться думать по-вашему, Пенроз, прежде чем смогу сделать то, что бы вы желали.
Is there any method of transformation by which I can change natures with you?"	Есть ли какая-нибудь возможность поменяться нам с вами характерами?
That was all he said-and he said it despondingly.	Вот и все, что он сказал, и сказал он это в полном отчаянии.
Penrose understood, and felt for him.	Пенроз понял его.
"If there is anything in my nature, worthy to be set as an example to you," he replied, "you know to what blessed influence I owe self-discipline and serenity of mind.	- Если во мне есть что-нибудь, что могло бы служить примером для вас, - отвечал он, - то вы знаете, какому влиянию я обязан силой характера и спокойствием души.
Remember what I said when I left you in London, to go back to my friendless life.	Вспомните, что я сказал вам, когда прощался с вами в Лондоне, возвращаясь к своей одинокой жизни.
I told you that I found, in the Faith I held, the one sufficient consolation which helped me to bear my lot. And-if there came a time of sorrow in the future-I entreated you to remember what I had said.	Я сказал, что только в вере, которую исповедую, нашел единственное утешение, способное облегчить мой жребий, и просил вас припомнить мои слова, если в будущем вас постигнет горе.
Have you remembered it?"	Припомнили ли вы их?
"Look at the book here on my desk-look at the other books, within easy reach, on that table-are you satisfied?"	- Посмотрите на книги на моем пюпитре и на другие книги, лежащие у меня под рукой на столе... Довольны ли вы?
"More than satisfied.	- Более чем доволен.
Tell me-do you feel nearer to an understanding of the Faith to which I have tried to convert you?"	Скажите мне, яснее ли вам теперь вера, в которую я пытался обратить вас?
There was a pause.	Последовала пауза.
"Say that I do feel nearer," Romayne resumed-" say that some of my objections are removed-are you really as eager as ever to make a Catholic of me, now that I am a married man?"	- Если я скажу, что для меня она стала яснее, -продолжал Ромейн, - если скажу, что некоторые из моих сомнений рассеялись, то пожелаете ли вы обратить меня, женатого человека, в католическую веру теперь?
"I am even more eager," Penrose answered.	- Я еще сильнее, чем прежде, желаю этого, -отвечал Пенроз.
"I have always believed that your one sure way to happiness lay through your conversion.	- Я всегда был уверен, что единственный путь к счастью для вас - обращение.
Now, when I know, from what I have seen and heard in this room, that you are not reconciled, as you should be, to your new life, I am doubly confined in my belief.	Теперь, когда из услышанного мною я увидел, что вы не смирились, как это следовало бы, с вашей новой жизнью, моя решимость еще более окрепла.
As God is my witness, I speak sincerely.	Призываю Бога в свидетели, что говорю искренне.

Hesitate no longer!	Оставьте колебания!
Be converted, and be happy."	Обратитесь в католичество и будьте счастливы.
"Have you not forgotten something, Penrose?"	- Вы ничего не забыли, Пенроз?
"What have I forgotten?"	- Что я мог забыть?
"A serious consideration, perhaps. I have a Protestant wife."	- Быть может, весьма серьезное обстоятельство: жена у меня протестантка.
"I have borne that in mind, Romayne, throughout our conversation."	- Это было у меня на уме в продолжение всего нашего разговора.
"And you still say-what you have just said?"	- И, несмотря на это, вы не отказываетесь от своих слов?
"With my whole heart, I say it!	- Я еще раз от всего сердца готов повторить сказанное.
Be converted, and be happy.	Обратитесь и будьте счастливы!
Be happy, and you will be a good husband.	Когда будете счастливы, вы станете хорошим мужем.
I speak in your wife 's interest as well as in yours.	Я говорю это в интересах вашей жены, как и в наших собственных.
People who are happy in each other's society, will yield a little on either side, even on questions of religious belief.	Чувствуя себя счастливыми вместе, люди всегда склонны на небольшие уступки, даже в вопросах веры.
And perhaps there may follow a more profitable result still.	А может быть, вам удастся достигнуть еще большего результата.
So far as I have observed, a good husband's example is gladly followed by his wife.	Я мог наблюдать, как добрый пример мужа часто находит себе подражание в жене.
Don't think that I am trying to persuade you against your will!	Не думайте, что я стараюсь убедить вас помимо вашей воли!
I am only telling you, in my own justification, from what motives of love for yourself, and of true interest in your welfare, I speak.	Я говорю вам все это для того только, чтобы показать: мною руководит единственно любовь к вам и искреннее желание счастья.
You implied just now that you had still some objections left.	Вы упомянули, что некоторые из ваших сомнений еще не рассеялись.
If I can remove them-well and good. If I fail-if you cannot act on purely conscientious conviction-I not only advise, I entreat you, to remain as you are. I shall be the first to acknowledge that you have done right."	Если мне удастся уничтожить их - хорошо, если же мне это не удастся и вы не сможете поступить в соответствии со своими убеждениями, то я не только советую, но прошу вас не менять религии.
(This moderation of tone would appeal irresistibly, as Stella well knew, to her husband's ready appreciation of those good qualities in others which he did not himself possess.	Стелла знала, что такая уверенность тона непременно подействует на способность ее мужа оценивать те хорошие качества, которых не было в нем самом.
Once more her suspicion wronged Penrose.	Еще раз она заподозрила Пенроза.
Had he his own interested motives for pleading her cause?	Имел ли он какие-нибудь корыстные цели?

At the bare thought of it, she left her chair and, standing under the window, boldly interrupted the conversation by calling to Romayne.)	При одной мысли об этом она вскочила со стула и, подойдя к окну, решительно прервала разговор, позвав Ромейна:
"Lewis!" she cried, "why do you stay indoors on this beautiful day?	- Луис! Отчего ты сидишь дома в такой прекрасный день?
I am sure Mr. Penrose would like a walk in the grounds."	Я уверена, и мистер Пенроз охотно прошелся бы по саду.
Penrose appeared alone at the window.	Пенроз появился у окна один.
"You are quite right, Mrs. Romayne," he said; "we will join you directly."	- Совершенная правда, мистрис Ромейн, - сказал он. - Мы сейчас придем к вам.
In a few minutes he turned the corner of the house, and met Stella on the lawn.	Через несколько минут он появился из-за угла дома и догнал Стеллу в аллее.
Romayne was not with him.	Ромейна не было с ним.
"Is my husband not coming with us?" she asked.	- А муж не пойдет с нами? - спросила она.
"He will follow us," Penrose answered.	- Он сейчас придет, - отвечал Пенроз.
"I believe he has some letters to write."	- Ему, кажется, надо написать несколько писем.
Stella looked at him, suspecting some underhand exercise of influence on her husband.	Стелла посмотрела на него подозрительно, чувствуя с его стороны какое-нибудь тайное влияние на мужа.
If she had been able to estimate the noble qualities in the nature of Penrose, she might have done him the justice to arrive at a truer conclusion.	Если бы она была в состоянии оценить благородные стороны характера Пенроза, она, быть может, пришла бы к более справедливому заключению.
It was he who had asked leave (when Stella had interrupted them) to take the opportunity of speaking alone with Mrs. Romayne.	Когда она прервала их разговор, Пенроз просил Ромейна дать ему возможность воспользоваться случаем и поговорить наедине с мистрис Ромейн.
He had said to his friend,	Он сказал своему другу:
"If I am wrong in my anticipation of the effect of your change of religion on your wife, let me find it out from herself.	- Позвольте мне самому узнать, ошибаюсь ли я в своих предположениях относительно впечатления, которое произведет на вашу жену перемена вами религии.
My one object is to act justly toward you and toward her.	У меня одно желание - быть справедливым и к вам, и к вашей жене.
I should never forgive myself if I made mischief between you, no matter how innocent of any evil intention I might be."	Я никогда не простил бы себе, если бы посеял раздор между вами, как бы ни были добры мои намерения.
Romayne had understood him.	Ромейн понял его.
It was Stella's misfortune ignorantly to misinterpret everything that Penrose said or did, for the all-sufficient reason that he was a Catholic priest.	Стелла же перетолковывала каждое слово и каждый поступок Пенроза в плохую сторону по причине, казавшейся ей убедительной, - он был католическим священником.
She had drawn the conclusion that her husband had deliberately left her alone with Penrose, to be persuaded or deluded into giving her sanction to aid the influence of the priest.	Она поняла, что ее муж нарочно оставил ее наедине с Пенрозом, чтобы этот последний убеждением или обманом довел ее до согласия содействовать планам патера.

"They shall find they are mistaken," she thought to herself. "Have I interrupted an interesting conversation?" she inquired abruptly.	"Я докажу им, что они ошиблись", - подумала она и вдруг спросила вслух: - Я прервала разговор?
"When I asked you to come out, were you talking to my husband about his historical work?"	Когда я позвала вас гулять, вы говорили с мужем о его сочинении?
"No, Mrs. Romayne; we were not speaking at that time of the book."	- Нет, мистрис Ромейн, мы в это время говорили не о книге.
"May I ask an odd question, Mr. Penrose?"	- Позвольте мне предложить вам странный вопрос, мистер Пенроз?
"Certainly!"	- Сделайте одолжение.
"Are you a very zealous Catholic?"	- Вы ревностный католик?
"Pardon me. I am a priest. Surely my profession speaks for me?"	- Я священник, мое звание говорит за меня.
"I hope you are not trying to convert my husband?"	- Надеюсь, вы не пытались обратить моего мужа в католичество?
Penrose stopped and looked at her attentively.	Пенроз остановился и внимательно посмотрел на нее.
"Are you strongly opposed to your husband's conversion?" he asked.	- Вы очень противитесь переходу вашего мужа в другую религию? - спросил он.
"As strongly," she answered, "as a woman can be."	- Так сильно, как только может противиться женщина.
"By religious conviction, Mrs. Romayne?"	- Из религиозных побуждений?
"No.	- Нет.
By experience."	Вследствие опыта.
Penrose started.	Пенроз с изумлением взглянул на нее.
"Is it indiscreet," he said gently, "to inquire what your experience may have been?"	- Будет нескромностью с моей стороны спросить, каким образом вами приобретен этот опыт? -произнес он мягко.
"I will tell you what my experience has been," Stella replied.	- Я расскажу вам это, - отвечала Стелла.
"I am ignorant of theological subtleties, and questions of doctrine are quite beyond me. But this I do know. A well-meaning and zealous Catholic shortened my father's life, and separated me from an only sister whom I dearly loved.	- Я не знакома с богословскими тонкостями и не могу решать ученые вопросы, но знаю одно: благодаря усердной и благомыслящей католичке мой отец умер преждевременно, и мне пришлось расстаться с единственной сестрой, которую я горячо любила.
I see I shock you-and I daresay you think I am exaggerating?"	Я вижу, вам неприятно выслушивать это, и вы, вероятно, думаете, что я преувеличиваю?
"I hear what you say, Mrs. Romayne, with very great pain-I don't presume to form any opinion thus far."	- Мне весьма тяжело слушать вас, мистрис Ромейн, но пока я еще не имел возможности составить себе мнение.
"My sad story can be told in a few words," Stella proceeded.	- Мою грустную историю можно изложить в нескольких словах, - продолжала Стелла.

"When my elder sister was still a young girl, an aunt of ours (my mother's sister) came to stay with us.	- Когда моя старшая сестра была еще девочкой, к нам приехала тетка - мамашина сестра.
She had married abroad, and she was, as I have said, a zealous Catholic.	Живя за границей, она вышла там замуж и, как я уже сказала вам, была ревностная католичка.
Unknown to the rest of us, she held conversations on religion with my sister-worked on the enthusiasm which was part of the girl's nature-and accomplished her conversion.	Без нашего ведома она вела религиозные разговоры с сестрой и, влияя главным образом на энтузиазм, составлявший одну из черт ее характера, обратила ее.
Other influences, of which I know nothing, were afterward brought to bear on my sister.	Впоследствии были пущены в ход другие убеждения, о которых я ничего не знаю.
She declared her intention of entering a convent.	Сестра объявила о своем решении уйти в монастырь.
As she was under age, my father had only to interpose his authority to prevent this.	Так как она была несовершеннолетней, то отцу стоило бы только употребить свой авторитет для предотвращения этого.
She was his favorite child. He had no heart to restrain her by force-he could only try all that the kindest and best of fathers could do to persuade her to remain at home.	Но она была его любимицей, у него не хватило духа удержать ее силой - он мог только испытать все средства, которыми любящий и добрый отец мог склонить ее остаться дома.
Even after the years that have passed, I cannot trust myself to speak of it composedly.	Даже по прошествии многих лет я не могу спокойно говорить об этом.
She persisted; she was as hard as stone.	Она настаивала на своем и была тверда, как камень.
My aunt, when she was entreated to interfere, called her heartless obstinacy 'a vocation.'	Когда тетку попросили вступиться, она назвала ее бессердечное упрямство "призванием".
My poor father's loving resistance was worn out; he slowly drew nearer and nearer to death, from the day when she left us.	Сопротивление любящего отца истощилось. С того дня, когда она уехала от нас, он ближе и ближе продвигался к могиле.
Let me do her justice, if I can.	Я постараюсь относиться к ней справедливо.
She has not only never regretted entering the convent-she is so happily absorbed in her religious duties that she has not the slightest wish to see her mother or me.	Она не только никогда не сожалела о своем поступлении в монастырь - она так погрузилась в исполнение своих религиозных обязанностей, что даже не имела ни малейшего желания видеть мать или меня.
My mother's patience was soon worn out.	Мать скоро потеряла терпение.
The last time I went to the convent, I went by myself.	В последний раз, когда я посещала ее в монастыре, я была одна.
I shall never go there again.	Больше я не пойду туда.
She could not conceal her sense of relief when I took my leave of her.	Она не могла скрыть своего чувства облегчения, когда я стала прощаться.
I need say no more.	Вот и все, что я могу рассказать.
Arguments are thrown away on me, Mr. Penrose, after what I have seen and felt.	После всего увиденного и перечувствованного мною, мистер Пенроз, никакие убеждения не подействуют на меня.

I have no right to expect that the consideration of my happiness will influence you-but I may perhaps ask you, as a gentleman, to tell me the truth.	Я не имею права предполагать, чтобы мое счастье могло иметь для вас какое-нибудь значение, но я, может быть, могу попросить вас, как джентльмена, сказать мне правду.
Do you come here with the purpose of converting my husband?"	Вы приехали к нам с намерением обратить мужа в католичество?
Penrose owned the truth, without an instant's hesitation.	Пенроз признался в истине, не колеблясь.
"I cannot take your view of your sister's pious devotion of herself to a religious life," he said. "But I can, and will, answer you truly. From the time when I first knew him, my dearest object has been to convert your husband to the Catholic Faith."	- Я не могу разделять вашего взгляда на стремление вашей сестры к благочестивой жизни,- сказал он, - но я могу и буду отвечать вам откровенно: с той минуты, как я впервые познакомился с вашим мужем, я стремился всей душой перевести его в католичество...
Stella drew back from him, as if he had stung her, and clasped her hands in silent despair.	Стелла отшатнулась от него, будто он ужалил ее, и в немом отчаянии всплеснула руками.
"But I am bound as a Christian," he went on, "to do to others as I would they should do to me."	- Но как христианин, я обязан поступать с другими так же, как желал бы, чтобы поступали со мной, - продолжал он.
She turned on him suddenly, her beautiful face radiant with hope, her hand trembling as it caught him by the arm.	Она внезапно обернулась к нему, ее прекрасное лицо сияло надеждой, и дрожащей рукой она схватила его за руку.
"Speak plainly!" she cried.	- Говорите яснее! - воскликнула она.
He obeyed her to the letter.	Он повиновался ей.
"The happiness of my friend's wife, Mrs. Romayne, is sacred to me for his sake.	- Счастье жены моего друга священно для меня ради него, мистрис Ромейн.
Be the good angel of your husband's life.	Будьте ангелом хранителем в жизни вашего мужа.
I abandon the purpose of converting him."	Я оставляю намерение обратить его.
He lifted her hand from his arm and raised it respectfully to his lips.	Он поднял ее руку и почтительно поднес ее к губам.
Then, when he had bound himself by a promise that was sacred to him, the terrible influence of the priesthood shook even that brave and lofty soul.	Но, связав себя обещанием, которое было священно для него, даже эта честная и возвышенная душа содрогнулась под ужасным влиянием обета священника.
He said to himself, as he left her,	Уходя, он сказал себе:
"God forgive me if I have done wrong!"	- Господи, отпусти мне, если я согрешил.
CHAPTER III. WINTERFIELD RETURNS.	III ВИНТЕРФИЛЬД ВОЗВРАЩАЕТСЯ
TWICE Father Benwell called at Derwent's Hotel, and twice he was informed that no news had been received there of Mr. Winterfield.	Отец Бенвель дважды заходил в гостиницу Дервейна и дважды получал ответ, что там ничего не знают о Винтерфильде.
At the third attempt, his constancy was rewarded.	На третий раз его настойчивость была вознаграждена.
Mr. Winterfield had written, and was expected to arrive at the hotel by five o'clock.	От мистера Винтерфильда пришло письмо, в котором он сообщал, что приедет с пятичасовым поездом.

It was then half-past four.	Было половина четвертого.
Father Benwell decided to await the return of his friend.	Отец Бенвель решил дождаться возвращения своего друга.
He was as anxious to deliver the papers which the proprietor of the asylum had confided to him, as if he had never broken a seal or used a counterfeit to hide the betrayal of a trust.	Он нервничал и, казалось, так спешил передать бумаги, вверенные ему содержателем приюта, что и мысли не возникало, будто отец Бенвель мог распечатать пакет, просмотреть бумаги, а затем прибегнуть к подделке печати, чтобы скрыть нарушение.
The re-sealed packet was safe in the pocket of his long black frockcoat.	Вновь запечатанный пакет хранился в кармане его длинной черной рясы.
His own future proceedings depended, in some degree, on the course which Winterfield might take, when he had read the confession of the unhappy woman who had once been his wife.	Его последующие поступки зависели в некоторой степени от того, как поступит Винтерфильд, прочтя исповедь несчастной женщины, бывшей некогда его женой.
Would he show the letter to Stella, at a private interview, as an unanswerable proof that she had cruelly wronged him?	Покажет ли он письмо Стелле, увидевшись с ней тайно, чтобы доказать, что она жестоко оскорбила его?
And would it in this case be desirable-if the thing could be done-so to handle circumstances as that Romayne might be present, unseen, and might discover the truth for himself?	И желательно ли - если только представится возможность - все так подстроить, чтобы Ромейн мог невидимо присутствовать при этом свидании и сам узнать всю правду?
In the other event-that is to say, if Winterfield abstained from communicating the confession to Stella-the responsibility of making the necessary disclosure must remain with the priest.	В другом же случае - если Винтерфильд не захочет сообщать Стелле исповедь - патеру самому придется взять это на себя и сделать необходимые сообщения.
Father Benwell walked softly up and down the room, looking about him with quietly-observant eye.	Размышляя таким образом, отец Бенвель медленно ходил взад и вперед по комнате, глядя по сторонам своими спокойно-наблюдательными глазами.
A side table in a corner was covered with letters, waiting Winterfield's return.	Столик в углу был завален письмами, ожидавшими возвращения Винтерфильда.
Always ready for information of any sort, he even looked at the addresses on the letters.	Всегда готовый собрать какие бы то ни было справки, он взглянул на адреса на конвертах.
The handwritings presented the customary variety of character.	Почерки, как всегда, были весьма различные.
All but three of the envelopes showed the London district postmarks.	Но на всех письмах, за исключением трех, были городские марки.
Two of the other letters (addressed to Winterfield at his club) bore foreign postmarks; and one, as the altered direction showed, had been forward from Beaupark House to the hotel.	На двух других, адресованных в клуб Винтерфильда, были иностранные марки, а одно, как показывал приписанный адрес, было переслано в гостиницу из Бопарк-Гауза.
This last letter especially attracted the priest's attention.	Это последнее письмо особенно привлекло внимание патера.

The address was apparently in a woman's handwriting. And it was worthy of remark that she appeared to be the only person among Winterfield's correspondents who was not acquainted with the address of his hotel or of his club.	Адрес, по-видимому, был написан женской рукой и было замечательно то, что писавшая его была, по-видимому, единственной, которой не был известен адрес его гостиницы и клуба.
Who could the person be?	Кто бы это мог быть?
The subtly inquiring intellect of Father Benwell amused itself by speculating even on such a trifling problem as this.	Пытливый ум отца Бенвеля принялся строить догадки даже по такому ничтожному поводу.
He little thought that he had a personal interest in the letter.	Он вовсе и не предполагал, что письмо могло касаться его.
The envelope contained Stella's warning to Winterfield to distrust no less a person than Father Benwell himself!	В конверте же лежало письмо Стеллы, советовавшей не доверяться именно ему.
It was nearly half-past five before quick footsteps were audible outside.	Было около половины шестого, когда на лестнице раздались быстрые шаги.
Winterfield entered the room.	Винтерфильд вошел в комнату.
"This is friendly indeed!" he said.	- Вот это любезно! - воскликнул он.
"I expected to return to the worst of all solitudes-solitude in a hotel.	- Я думал, что вернусь в худшее из уединений -уединение гостиницы.
You will stay and dine with me?	Ведь вы отобедаете со мной?
That's right.	Да?
You must have thought I was going to settle in Paris.	Вы, вероятно, думали, что я навеки поселился в Париже?
Do you know what has kept me so long?	Знаете, что меня так надолго задержало там?
The most delightful theater in the world-the Opera Comique.	Самый прелестнейший из театров - комическая опера.
I am so fond of the bygone school of music, Father Benwell-the flowing graceful delicious melodies of the composers who followed Mozart.	Как я люблю эту школу музыки - певучие, грациозные мелодии композиторов, последователей Моцарта.
One can only enjoy that music in Paris.	Только в Париже можно вполне насладиться этой музыкой.
Would you believe that I waited a week to hear Nicolo's delightful Joconde for the second time.	Поверите ли вы, я целую неделю прождал только для того, чтобы во второй раз слышать Николо в роли Уоконде.
I was almost the only young man in the stalls.	Я был почти единственным молодым человеком в партере.
All round me were the old men who remembered the first performances of the opera, beating time with their wrinkled hands to the tunes which were associated with the happiest days of their lives. What's that I hear?	Вокруг меня сидели старики, помнившие первое представление оперы. Они своими морщинистыми руками выбивали такт мелодий, с которыми связывалось воспоминание о самом счастливом времени их жизни... Что это такое?
My dog!	Это моя собака!

I was obliged to leave him here, and he knows I have come back!"	Я был вынужден оставить ее здесь, и она знает, что я вернулся.
He flew to the door and called down the stairs to have the dog set free. The spaniel rushed into the room and leaped into his master's outstretched arms.	Он подбежал к двери и крикнул вниз, чтобы впустили собаку, которая тотчас же вбежала в комнату и бросилась в распростертые объятия хозяина.
Winterfield returned his caresses, and kisses him as tenderly as a woman might have kissed her pet.	Винтерфильд отвечал на ее ласки и целовали ее с такой нежностью, с какой женщина могла бы целовать своего любимца.
"Dear old fellow! it's a shame to have left you-I won't do it again.	- Ах, ты, милый мой! Стыдно было оставлять тебя здесь.., ну, впредь не буду!
Father Benwell, have you many friends who would be as glad to see you as this friend?	Отец Бенвель, много ли друзей найдется у вас, которые радуются свиданию с вами так, как этот?
I haven't one.	У меня нет ни одного.
And there are fools who talk of a dog as an inferior being to ourselves!	И есть дураки, которые считают собаку существом низшим, чем мы сами!
This creature's faithful love is mine, do what I may.	Что бы я ни делал, это животное всегда останется верным мне.
I might be disgraced in the estimation of every human creature I know, and he would be as true to me as ever.	Я мог бы стать презренным человеком в глазах всех прочих людей, но моя собака точно так же, как прежде, любила бы меня.
And look at his physical qualities.	Посмотрите и на ее физические качества.
What an ugly thing, for instance-I won't say your ear-I will say, my ear is; crumpled and wrinkled and naked.	Например, что за безобразие - не скажу ваше, скажу - мое ухо: съеженное, морщинистое, голое.
Look at the beautiful silky covering of his ear!	Посмотрите на прекрасные шелковистые покровы ее ушей!
What are our senses of smelling and hearing compared to his?	Разве могут наше обоняние и наш слух сравниться с ее слухом и ее чутьем?
We are proud of our reason.	Мы гордимся нашим разумом.
Could we find our way back, if they shut us up in a basket, and took us to a strange place away from home?	Удалось бы нам найти дорогу домой, если б нас увезли в закрытой корзине?
If we both want to run downstairs in a hurry, which of us is securest against breaking his neck-I on my poor two legs, or he on his four?	Если б нам обоим пришлось бежать поспешно с лестницы, кто скорее может сломать себе шею - я на своих двух ногах или она на четырех?
Who is the happy mortal who goes to bed without unbuttoning, and gets up again without buttoning?	Кто тот счастливый смертный, которому, ложась в постель, не приходится расстегивать несчастных пуговиц, а вставая, снова не застегивать их?
Here he is, on my lap, knowing I am talking about him, and too fond of me to say to himself,	Вот она сидит у меня на коленях. Она очень хорошо знает, что я говорю о ней, и слишком любит меня для того, чтобы сказать:
' What a fool my master is!'"	"Какой дурак мой барин!"

Father Benwell listened to this rhapsody-so characteristic of the childish simplicity of the man-with an inward sense of impatience, which never once showed itself on the smiling surface of his face.	Отец Бенвель слушал эту рапсодию, так прекрасно характеризовавшую детскую простоту говорившего, с внутренним нетерпением, которое, впрочем, ничем не выражалось на его улыбающемся лице.
He had decided not to mention the papers in his pocket until some circumstance occurred which might appear to remind him naturally that he had such things about him.	Он решил не упоминать о бумагах, лежавших в его кармане, пока не случится что-нибудь, что заставит его как бы случайно вспомнить о них.
If he showed any anxiety to produce the envelope, he might expose himself to the suspicion of having some knowledge of the contents.	Излишняя поспешность могла вызвать подозрение, что содержимое пакета ему известно.
When would Winterfield notice the side table, and open his letters?	Когда же Винтерфильд подойдет к столику у стены и примется за письма?
The tick-tick of the clock on the mantel-piece steadily registered the progress of time, and Winterfield's fantastic attentions were still lavished on his dog.	Часы на камине свидетельствовали о неумолимом беге времени, а внимание Винтерфильда все еще было устремлено на собаку.
Even Father Benwell's patience was sorely tried when the good country gentleman proceeded to mention not only the spaniel's name, but the occasion which had suggested it.	Терпение отца Бенвеля подверглось сильному испытанию, когда добродушный провинциал, назвав имя собаки, начал рассказывать, по какому поводу это имя дано.
"We call him Traveler, and I will tell you why.	- Его зовут Странник, и я скажу вам почему.
When he was only a puppy he strayed into the garden at Beaupark, so weary and footsore that we concluded he had come to us from a great distance.	Еще щенком, он в один прекрасный день появился в саду Бопарка, измученный и усталый, так что мы заключили, что он пришел издалека.
We advertised him, but he was never claimed-and here he is!	Мы поместили в газете объявление, но никто не явился за ним. Так он и остался у нас.
If you don't object, we will give Traveler a treat to-day.	Если вы не имеете ничего против, мы угостим сегодня Странника.
He shall have dinner with us."	Он пообедает с нами.
Perfectly understanding those last words, the dog jumped off his master's lap, and actually forwarded the views of Father Benwell in less than a minute more.	Отлично поняв эти слова, собака спрыгнула с колен хозяина и в одну минуту исполнила тайное желание отца Бенвеля.
Scampering round and round the room, as an appropriate expression of happiness, he came into collision with the side table and directed Winterfield's attention to the letters by scattering them on the floor.	Выражая свое счастье прыжками по комнате, она столкнулась со столиком, и лежавшие на нем письма рассыпались по полу, привлекая внимание Винтерфильда.
Father Benwell rose politely, to assist in picking up the prostrate correspondence. But Traveler was beforehand with him.	Отец Бенвель вежливо встал, чтобы помочь собрать разбросанную корреспонденцию.
Warning the priest, with a low growl, not to interfere with another person's business, the dog picked up the letters in his mouth, and carried them by installments to his master's feet.	Но собака предупредила его тихим ворчанием, давая знать патеру, чтобы он не вмешивался не в свои дела. Она брала письма зубами и приносила их к ногам хозяина.
Even then, the exasperating Winterfield went no further than patting Traveler.	Но и в этом случае неисправимый Винтерфильд ограничился только тем, что погладил Странника.

Father Benwell's endurance reached its limits.	Терпение отца Бенвеля истощилось.
"Pray don't stand on ceremony with me," he said.	- Прошу вас, не церемоньтесь со мной, - сказал он.
"I will look at the newspaper while you read your letters."	- Пока вы будете читать письма, я просмотрю газету.
Winterfield carelessly gathered the letters together, tossed them on the dining table at his side, and took the uppermost one of the little heap.	Винтерфильд рассеянно собрал письма, сложил их в стопку на столе возле себя и взял верхнее из них.
Fate was certainly against the priest on that evening.	В этот вечер судьба была положительно за патера.
The first letter that Winterfield opened led him off to another subject of conversation before he had read it to the end.	Первое письмо тотчас же навело его на нужный предмет разговора.
Father Benwell's hand, already in his coat pocket, appeared again-empty.	Опустив руку в карман, отец Бенвель тотчас же вынул ее.
"Here's a proposal to me to go into Parliament," said the Squire.	- Мне предлагают вступить в парламент, - сказал помещик.
"What do you think of representative institutions, Father Benwell?	- Какого вы мнения о представительных учреждениях, отец Бенвель?
To my mind, representative institutions are on their last legs.	По моему мнению, представительство доживает свои последние дни.
Honorable Members vote away more of our money every year.	Почтенные члены с каждым годом тянут с нас больше и больше денег.
They have no alternative between suspending liberty of speech, or sitting helpless while half a dozen impudent idiots stop the progress of legislation from motives of the meanest kind.	Им остается только отказаться от свободного слова или сидеть в бездействии, когда полдюжины бесстыдных идиотов из-за самых презренных целей останавливают прогресс законодательства.
And they are not even sensitive enough to the national honor to pass a social law among themselves which makes it as disgraceful in a gentleman to buy a seat by bribery as to cheat at cards.	У них даже нет чувства национальной чести, чтобы установить общественный закон, вследствие которого достигнуть подкупом места в парламенте считалось бы таким же нечестным, как плутовать в картах.
I declare I think the card-sharper the least degraded person of the two.	По моему мнению, шулер не так низко пал.
He doesn't encourage his inferiors to be false to a public trust.	Он никого не побуждает изменить общественному доверию.
In short, my dear sir, everything wears out in this world-and why should the House of Commons be an exception to the rule?"	Одним словом, все изнашивается на этом свете -почему же палата общин должна составлять исключение из этого правила?
He picked up the next letter from the heap.	Он взял из стопки второе письмо.
As he looked at the address, his face changed.	Посмотрев на адрес, изменился в лице.
The smile left his lips, the gayety died out of his eyes.	Губы перестали улыбаться, и веселость погасла в глазах.

Traveler, entreating for more notice with impatient forepaws applied to his master's knees, saw the alteration, and dropped into a respectfully recumbent position. Father Benwell glanced sidelong off the columns of the newspaper, and waited for events with all the discretion, and none of the good faith, of the dog.	Странник, положив передние лапы на колени хозяина, ждал, чтобы на него обратили внимание, но, увидя произошедшую перемену, лег в почтительной позе.
"Forwarded from Beaupark," Winterfield said to himself.	- Переслано из Бопарка, - тихо проговорил Винтерфильд.
He opened the letter-read it carefully to the end-thought over it-and read it again.	Он распечатал письмо.., внимательно прочитал его до конца, подумал и снова прочитал.
"Father Benwell!" he said suddenly.	- Отец Бенвель! - вдруг сказал он.
The priest put down the newspaper.	Патер отложил газету.
For a few moments more nothing was audible but the steady tick-tick of the clock.	В продолжение нескольких минут не было слышно ничего, кроме стука часового маятника.
"We have not been very long acquainted," Winterfield resumed. "But our association has been a pleasant one, and I think I owe to you the duty of a friend.	- Мы с вами знакомы недавно, - начал Винтерфильд, - но нам приятно бывать вместе, и, мне кажется, я обязан относиться к вам, как к другу.
I don't belong to your Church; but I hope you will believe me when I say that ignorant prejudice against the Catholic priesthood is not one of my prejudices."	Я не принадлежу к вашей церкви, но надеюсь, вы поверите мне, если я скажу, что не разделяю предубеждения против католического духовенства.
Father Benwell bowed, in silence.	Отец Бенвель молча поклонился.
"You are mentioned," Winterfield proceeded, "in the letter which I have just read."	- О вас упоминается в письме, которое я только что прочитал, - продолжал Винтерфильд.
"Are you at liberty to tell me the name of your correspondent?" Father Benwell asked.	- Можете вы назвать мне фамилию вашего корреспондента? - спросил отец Бенвель.
"I am not at liberty to do that.	- Нет, не могу.
But I think it due to you, and to myself, to tell you what the substance of the letter is.	Но мне кажется, я обязан сообщить вам содержание письма.
The writer warns me to be careful in my intercourse with you.	Автор советует мне быть осторожным с вами.
Your object (I am told) is to make yourself acquainted with events in my past life, and you have some motive which my correspondent has thus far failed to discover.	Мне пишут, что вы желаете узнать события из моей прошлой жизни и имеете на то причины, которых моему корреспонденту не удалось открыть.
I speak plainly, but I beg you to understand that I also speak impartially.	Я говорю прямо, но прошу вас также понять, что говорю беспристрастно.
I condemn no man unheard-least of all, a man whom I have had the honor of receiving under my own roof."	Я не могу, не выслушав его, осудить человека, и тем более того, кого я имею честь принимать у себя.
He spoke with a certain simple dignity.	Он говорил просто, но с достоинством.
With equal dignity, Father Benwell answered.	Отец Бенвель отвечал ему тоже с достоинством.

It is needless to say that he now knew Winterfield's correspondent to be Romayne's wife.	Излишне прибавлять, что теперь он знал, что корреспондент Винтерфильда - жена Ромейна.
"Let me sincerely thank you, Mr. Winterfield, for a candor which does honor to us both," he said.	- Позвольте мне от всей души поблагодарить вас, мистер Винтерфильд, за откровенность, делающую честь нам обоим, - сказал он.
"You will hardly expect me-if I may use such an expression-to condescend to justify myself against an accusation which is an anonymous accusation so far as I am concerned.	- Вы вряд ли ожидаете, если я могу так выразиться, что я снизойду до того, что стану опровергать обвинение, направленное против меня неизвестным лицом.
I prefer to meet that letter by a plain proof; and I leave you to judge whether I am still worthy of the friendship to which you have so kindly alluded."	Я лучше прямо дам доказательства и затем предоставлю вам судить, достоин ли я еще вашей дружбы, на которую вы были столь добры сослаться.
With this preface he briefly related the circumstances under which he had become possessed of the packet, and then handed it to Winterfield-with the seal uppermost.	После этого предисловия он в кратких словах рассказал, при каких обстоятельствах получил конверт, и затем подал его Винтерфильду печатью вверх.
"Decide for yourself," he concluded, "whether a man bent on prying into your private affairs, with that letter entirely at his mercy, would have been true to the trust reposed in him."	- Решите сами, - сказал он, - если б эти письма попали в полное распоряжение человека, имеющего намерение шпионить за вами в частной жизни, оправдал ли бы он доверие, оказанное ему?
He rose and took his hat, ready to leave the room, if his honor was profaned by the slightest expression of distrust.	Он встал и взялся за шляпу, готовясь уйти сию же минуту, если б его чести коснулось малейшее выражение недоверия.
Winterfield's genial and unsuspicious nature instantly accepted the offered proof as conclusive.	По свойственной ему доверчивости, Винтерфильд тотчас же принял этот убедительный довод.
"Before I break the seal," he said, "let me do you justice.	- Позвольте мне оказать вам справедливость, прежде чем я распечатаю это письмо.
Sit down again, Father Benwell, and forgive me if my sense of duty has hurried me into hurting your feelings.	Сядьте и извините меня, если я оскорбил вас.
No man ought to know better than I do how often people misjudge and wrong each other."	Никто лучше меня не знает, как часто люди бывают несправедливы друг к другу.
They shook hands cordially.	Они дружески пожали друг другу руки.
No moral relief is more eagerly sought than relief from the pressure of a serious explanation.	Никогда у человека не бывает так легко на душе, как после серьезного объяснения, неизбежность которого тяготила его.
By common consent, they now spoke as lightly as if nothing had happened.	Высказавшись, оба продолжали разговор непринужденно, будто ничего не случилось.
Father Benwell set the example.	Отец Бенвель подал пример, он сказал весело:
"You actually believe in a priest!" he said gayly. "We shall make a good Catholic of you yet."	- Если вы в самом деле верите в католическое духовенство, то нам легко будет сделать из вас доброго католика.
"Don't be too sure of that," Winterfield replied, with a touch of his quaint humor.	- Не говорите с такою уверенностью, - отвечал Винтерфильд с оттенком свойственного ему тонкого юмора.

"I respect the men who have given to humanity the inestimable blessing of quinine-to say nothing of preserving learning and civilization-but I respect still more my own liberty as a free Christian."	- Я уважаю людей, открывших человечеству благословенное употребление хины, не говоря уж о прочих благодетельных учениях и цивилизации, но я еще больше уважаю свою свободу независимого христианина.
"Perhaps a free thinker, Mr. Winterfield?"	- Может быть, свободно мыслящего?
"Anything you like to call it, Father Benwell, so long as it is free."	- Называйте это как хотите, лишь бы то была независимость.
They both laughed.	Оба засмеялись.
Father Benwell went back to his newspaper.	Отец Бенвель вернулся к своей газете.
Winterfield broke the seal of the envelope and took out the inclosures.	Винтерфильд сломал печать конверта и вынул бумаги.
The confession was the first of the papers at which he happened to look.	Исповедь первой попалась ему на глаза.
At the opening lines he turned pale.	Прочтя первые строки, он побледнел.
He read more, and his eyes filled with tears.	Он стал читать дальше, и глаза его наполнились слезами.
In low broken tones he said to the priest,	Тихим, прерывающимся голосом он сказал патеру:
"You have innocently brought me most distressing news.	- Вы, сами не зная того, принесли мне самое печальное известие.
I entreat your pardon if I ask to be left alone."	Простите меня, если я попрошу вас оставить меня наедине с самим собою.
Father Benwell said a few well-chosen words of sympathy, and immediately withdrew.	Отец Бенвель сказал несколько сочувственных слов и тотчас же удалился.
The dog licked his master's hand, hanging listlessly over the arm of the chair.	Собака стала лизать руку хозяина, в изнеможении свесившуюся с кресла.
Later in the evening, a note from Winterfield was left by messenger at the priest's lodgings.	Вечером посыльный принес патеру записку от Винтерфильда.
The writer announced, with renewed expressions of regret, that he would be again absent from London on the next day, but that he hoped to return to the hotel and receive his guest on the evening of the day after.	Высказывая новое сожаление, он писал, что опять уезжает из Лондона на следующий день, но надеется вернуться послезавтра, когда и ждет его.
Father Benwell rightly conjectured that Winterfield's destination was the town in which his wife had died.	Отец Бенвель совершенно справедливо заключил, что Винтерфильд отправился в город, где умерла его жена.
His object in taking the journey was not, as the priest supposed, to address inquiries to the rector and the landlady, who had been present at the fatal illness and the death-but to justify his wife's last expression of belief in the mercy and compassion of the man whom she had injured.	Но, отправляясь туда, он не имел намерения, как думал патер, расспрашивать пастора и квартирную хозяйку, присутствовавших при болезни и смерти его жены, он хотел оправдать надежды на его жалость и сострадание, которые высказала женщина, принесшая ему столько горя.

On that "nameless grave," so sadly and so humbly referred to in the confession, he had resolved to place a simple stone cross, giving to her memory the name which she had shrunk from profaning in her lifetime.	Он решил поставить на "безвестной могиле", о которой с такой грустью и покорностью упоминалось в исповеди, простой каменный крест, с фамилией, которую она не хотела носить при жизни, боясь запятнать ее.
When he had written the brief inscription which recorded the death of	Сделав краткую надпись:
"Emma, wife of Bernard Winterfield," and when he had knelt for a while by the low turf mound, his errand had come to its end.	"Эмма, жена Бернарда Винтерфильда" и, преклонив колена у холмика, покрытого дерном, он исполнил цель своего путешествия.
He thanked the good rector; he left gifts with the landlady and her children, by which he was gratefully remembered for many a year afterward; and then, with a heart relieved, he went back to London.	Поблагодарив пастора, он вернулся в Лондон.
Other men might have made their sad little pilgrimage alone. Winterfield took his dog with him.	Другой человек предпринял бы свою грустную поездку один, Винтерфильд же взял с собою собаку.
"I must have something to love," he said to the rector, "at such a time as this."	- В такие минуты я должен любить кого-нибудь, -говорил он.
CHAPTER IV. FATHER BENWELL'S CORRESPONDENCE. To the Secretary, S. J., Rome.	IV КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ ОТЦА БЕНВЕЛЯ Секретарю общества Иисуса в Рим
WHEN I wrote last, I hardly thought I should trouble you again so soon.	Когда я писал вам в последний раз, я не думал, что мне придется так скоро снова побеспокоить вас.
The necessity has, however, arisen.	Но теперь появилась в этом необходимость.
I must ask for instructions, from our Most Reverend General, on the subject of Arthur Penrose.	Я должен спросить нашего преподобнейшего генерала, какие последуют распоряжения относительно Артура Пенроза.
I believe that I informed you that I decided to defer my next visit to Ten Acres Lodge for two or three days, in order that Winterfield (if he intended to do so) might have time to communicate with Mrs. Romayne, after his return from the country.	Мне кажется, я сообщал вам о своем намерении отложить на два или на три дня свой визит в Тен-Акр-Лодж, чтобы дать Винтерфильду возможность после возвращения повидаться с мистрис Ромейн.
Naturally enough, perhaps, considering the delicacy of the subject, he has not taken me into his confidence.	Само собой разумеется, что ввиду щекотливости обстоятельства он не отметил меня своим доверием.
I can only guess that he has maintained the same reserve with Mrs. Romayne.	Я могу только догадываться, что и к мисстрис Ромейн он отнесся с такой же сдержанностью.
My visit to the Lodge was duly paid this afternoon.	Сегодня, после полудня, я был в Лодже.
I asked first, of course, for the lady of the house, and hearing she was in the grounds, joined her there.	Я, конечно, спросил прежде всего о хозяйке и, услышав, что она в саду, пошел к ней.
She looked ill and anxious, and she received me with rigid politeness.	Она казалась больной и озабоченной, меня она приняла с холодной вежливостью.
Fortunately, Mrs. Eyrecourt (now convalescent) was staying at Ten Acres, and was then taking the air in her chair on wheels.	К счастью, мистрис Эйрикорт - теперь выздоравливающая - находилась в это время в Тен-Акре и ее катали в кресле.

The good lady's nimble and discursive tongue offered me an opportunity of referring, in the most innocent manner possible, to Winterfield's favorable opinion of Romayne's pictures.	Болтливость этой дамы дала мне возможность самым невиннейшим образом упомянуть в разговоре о том, как Винтерфильду понравились картины Ромейна.
I need hardly say that I looked at Romayne's wife when I mentioned the name.	Упомянув имя Винтерфильда, я, конечно, взглянул на жену Ромейна.
She turned pale-probably fearing that I had some knowledge of her letter warning Winterfield not to trust me.	Она побледнела, вероятно, опасаясь, что я знаю о ее письме к Винтерфильду, где она советует ему не доверяться мне.
If she had already been informed that he was not to be blamed, but to be pitied, in the matter of the marriage at Brussels, she would have turned red.	Если бы ей уже было известно, что Винтерфильда следует не порицать за случившееся в Брюсселе, а жалеть, то она не побледнела, но покраснела бы.
Such, at least, is my experience, drawn from recollections of other days. *	Так я по крайней мере предполагаю, основываясь на опыте прошлых лет.
The ladies having served my purpose, I ventured into the house, to pay my respects to Romayne.	Добившись того, что мне было надо, я отправился в дом засвидетельствовать свое почтение Ромейну.
He was in the study, and his excellent friend and secretary was with him.	Он был в кабинете вместе со своим милым другом и секретарем.
After the first greetings Penrose left us.	После обычных приветствий Пенроз оставил нас наедине.
His manner told me plainly that there was something wrong.	С первого взгляда я увидел, что есть новости.
I asked no questions-waiting on the chance that Romayne might enlighten me.	Я ничего не спрашивал, полагая, что, быть может, Ромейн случайно объяснит мне все.
"I hope you are in better spirits, now that you have your old companion with you," I said.	- Надеюсь, вы в лучшем расположении духа с тех пор, как приехал ваш товарищ? - спросил я.
"I am very glad to have Penrose with me," he answered. And then he frowned and looked out of the window at the two ladies in the grounds.	- Я очень рад, что Пенроз здесь, - ответил он и затем, нахмурившись, стал смотреть в окно на гулявших по саду двух дам.
It occurred to me that Mrs. Eyrecourt might be occupying the customary false position of a mother-in-law.	Я подумал, что, быть может, мистрис Эйрикорт занимает обычное фальшивое положение тещи.
I was mistaken.	Но ошибся.
He was not thinking of his wife's mother-he was thinking of his wife.	Ромейн не думал о матери своей жены - он думал о жене.
"I suppose you know that Penrose had an idea of converting me?" he said, suddenly.	- Вы знаете о намерении Пенроза обратить меня? -спросил он вдруг.
I was perfectly candid with him-I said I knew it, and approved of it.	Я был с ним весьма откровенен и ответил, что не только знал, но и способствовал его намерению.
"May I hope that Arthur has succeeded in convincing you?" I ventured to add.	- Могу я надеяться, что Артуру удалось убедить вас? - решился я прибавить.
"He might have succeeded, Father Benwell, if he had chosen to go on."	- Он, вероятно, преуспел бы в своем намерении, если бы захотел продолжить.

This reply, as you may easily imagine, took me by surprise.	Этот ответ, вы легко можете себе представить, застал меня врасплох.
"Are you really so obdurate that Arthur despairs of your conversion?" I asked.	- Неужели вы оказались таким неподатливым, что Артур отчаялся в вашем обращении? - спросил я.
"Nothing of the sort!	- Нисколько!
I have thought and thought of it-and I can tell you I was more than ready to meet him half way."	Я думал об этом, много думал и могу сказать, что был готов идти ему навстречу.
"Then where is the obstacle?" I exclaimed.	- В чем же тогда затруднение? - воскликнул я.
He pointed through the window to his wife.	Он указал через окно на жену.
"There is the obstacle," he said, in a tone of ironical resignation.	- Вот оно, - сказал он с иронической покорностью.
Knowing Arthur's character as I knew it, I at last understood what had happened.	Хорошо зная характер Артура, я, наконец, понял, что случилось.
For a moment I felt really angry.	С минуту мне действительно было досадно.
Under these circumstances, the wise course was to say nothing, until I could be sure of speaking with exemplary moderation.	Но при этих обстоятельствах благоразумие требовало, чтобы я молчал, пока не буду в состоянии говорить с примерным хладнокровием.
It doesn't do for a man in my position to show anger.	Человеку в моем положении не следует выказывать своего гнева.
Romayne went on.	Ромейн продолжал:
"We talked of my wife, Father Benwell, the last time you were here.	- В последний раз, когда вы были у меня, мы говорили о моей жене.
You only knew, then, that her reception of Mr. Winterfield had determined him never to enter my house again.	Тогда вы знали только то, что прием, оказанный ею Винтерфильду, побудил его решиться никогда больше не бывать у меня.
By way of adding to your information on the subject of 'petticoat government,' I may now tell you that Mrs. Romayne has forbidden Penrose to proceed with the attempt to convert me.	Чтобы вам далее было известно, как меня желают держать "под башмаком", сообщу вам, что мистрис Ромейн приказала Пенрозу отступиться от своего намерения обратить меня.
By common consent, the subject is never mentioned between us."	По взаимному согласию, мы уже никогда не касаемся этого вопроса.
The bitter irony of his tone, thus far, suddenly disappeared.	Горькая ирония, слышавшаяся до сих пор в его голосе, исчезла.
He spoke eagerly and anxiously.	Он проговорил это поспешным и озабоченным тоном.
"I hope you are not angry with Arthur?" he said.	- Вы не будете сердиться на Артура? - спросил он.
By this time my little fit of ill-temper was at an end. I answered-and it was really in a certain sense true-"I know Arthur too well to be angry with him."	Тем временем мой припадок неудовольствия миновал, и я ответил - и, в известном смысле, совершенно искренне: - Я знаю Артура слишком хорошо, чтобы сердиться на него.
Romayne seemed to be relieved.	Ромейн, казалось, почувствовал облегчение.

"I only troubled you with this last domestic incident," he resumed, "to bespeak your indulgence for Penrose.	- Я только затем и заговорил с вами об этих домашних делах, чтобы просить вас быть снисходительным к Пенрозу, - продолжал он.
I am getting learned in the hierarchy of the Church, Father Benwell!	- Я уже начинаю смыслить кое-что в церковной иерархии, отец Бенвель!
You are the superior of my dear little friend, and you exercise authority over him.	Вы начальник моего милого друга и имеете власть над ним.
Oh, he is the kindest and best of men!	О, он лучший и добрейший из людей!
It is not his fault. He submits to Mrs. Romayne-against his own better conviction-in the honest belief that he consults the interests of our married life."	Он не виноват, что вопреки своему убеждению уступил мистрис Ромейн, честно веря, что того требуются интересы нашей семейной жизни.
I don't think I misinterpret the state of Romayne's mind, and mislead you, when I express my belief that this second indiscreet interference of his wife between his friend and himself will produce the very result which she dreads.	Я не думаю, что неверно передал настроение духа Ромейна, и обману вас, если выскажу свое убеждение, что вторичное вмешательство жены в его отношение к другу приведет именно к таким результатам, которых она опасается.
Mark my words, written after the closest observation of him-this new irritation of Romayne's sensitive self-respect will hasten his conversion.	Припомните мои слова, написанные после внимательного наблюдения за Ромейном, - это новое раздражение столь чувствительного самоуважения Ромейна ускорит его обращение.
You will understand that the one alternative before me, after what has happened, is to fill the place from which Penrose has withdrawn.	Вы поймете, что после случившегося я буду вынужден занять место, которое остается свободным после удаления Пенроза.
I abstained from breathing a word of this to Romayne.	Я даже не намекнул ему на это.
It is he, if I can manage it, who must invite me to complete the work of conversion-and, besides, nothing can be done until the visit of Penrose has come to an end.	Я должен повести дело так, чтобы он сам предложил мне докончить дело обращения, -кроме этого, ничего нельзя предпринять, пока Пенроз здесь.
Romayne's secret sense of irritation may be safely left to develop itself, with time to help it.	Надо дать развиться тайному раздражению, и в этом может помочь время.
I changed the conversation to the subject of his literary labors.	Я перевел разговор на его литературные труды.
The present state of his mind is not favorable to work of that exacting kind. Even with the help of Penrose to encourage him, he does not get on to his satisfaction-and yet, as I could plainly perceive, the ambition to make a name in the world exercises a stronger influence over him than ever.	Его теперешнее настроение вообще не благоприятствует подобной работе, требующей большого напряжения... Даже работая с помощью Пенроза, он не доволен своим трудом, а между тем им сильнее, чем когда-либо, овладело желание составить имя.
All in our favor, my reverend friend-all in our favor!	Все благоприятствует нам - решительно все!
I took the liberty of asking to see Penrose alone for a moment; and, this request granted, Romayne and I parted cordially.	Я попросил позволения повидаться с Пенрозом наедине и, получив согласие Ромейна, дружески распростился с ним.
I can make most people like me, when I choose to try.	Если я захочу, то могу заставить большинство людей полюбить себя.
The master of Vange Abbey is no exception to the rule.	Владетель аббатства Венж не составляет исключения из этого правила.

Did I tell you, by-the-by, that the property has a little declined of late in value? It is now not worth more than six thousand a year.	Кстати, сообщал ли я вам, что в последнее время это имение дает намного меньше дохода - всего тысяч шесть в год?
We will improve it when it returns to the Church.	Когда оно вернется к церкви, мы улучшим его.
My interview with Penrose was over in two minutes.	Мое свидание с Пенрозом длилось две минуты.
Dispensing with formality, I took his arm, and led him into the front garden.	Безо всяких церемоний я взял его под руку и повел в садик перед домом.
"I have heard all about it," I said; "and I must not deny that you have disappointed me.	- Я узнал все, - сказал я, - и не могу скрывать, что вы опечалили меня.
But I know your disposition, and I make allowances.	Но я знаю ваш характер и прощаю вас.
You have qualities, dear Arthur, which perhaps put you a little out of place among us.	В вас, любезнейший Артур, есть некоторые качества, вследствие которых вы, может быть, не совсем на месте между нами.
I shall be obliged to report what you have done-but you may trust me to put it favorably.	Я должен сообщить о вашем поступке, но я представлю вас в хорошем свете.
Shake hands, my son, and, while we are still together, let us be as good friends as ever."	Протяните мне вашу руку и, пока нас не разлучили, будем друзьями.
You may think that I spoke in this way with a view to my indulgent language being repeated to Romayne, and so improving the position which I have already gained in his estimation.	Вы можете быть уверены, что я говорил так, предвидя, что мои снисходительные слова будут переданы Ромейну, и таким образом я стану еще выше в его глазах.
Do you know, I really believe I meant it at the time!	Но я действительно думал так в то время, когда говорил.
The poor fellow gratefully kissed my hand when I offered it to him-he was not able to speak.	Бедняга с благодарностью поцеловал мою протянутую руку, не будучи в состоянии говорить.
I wonder whether I am weak about Arthur?	Не знаю, может быть, я слишком снисходителен к Артуру?
Say a kind word for him, when his conduct comes under notice-but pray don't mention this little frailty of mine; and don't suppose I have any sympathy with his weak-minded submission to Mrs. Romayne's prejudices.	Прошу вас, замолвите за него словечко, когда его поведение будет обсуждаться, но, пожалуйста, не упоминайте о моей слабости и не предполагайте, что я мог бы симпатизировать слабости его характера, которая заставила его подчиняться мистрис Ромейн.
If I ever felt the smallest consideration for her (and I cannot call to mind any amiable emotion of that sort), her letter to Winterfield would have effectually extinguished it.	Если бы я когда-либо чувствовал хоть какое-нибудь уважение к ней - но я не могу припомнить, чтобы в моей душе было нечто подобное, - то ее письмо к Винтерфильду уничтожило бы его.
There is something quite revolting to me in a deceitful woman.	Коварная женщина для меня отвратительна.
In closing this letter, I may quiet the minds of our reverend brethren, if I assure them that my former objection to associating myself directly with the conversion of Romayne no longer exists.	В заключение своего письма я могу успокоить моих почтенных собратьев, объявив, что моего первоначального нежелания лично принять участие в обращении Ромейна уже не существует.

Yes! even at my age, and with my habits, I am now resigned to hearing, and confuting, the trivial arguments of a man who is young enough to be my son.	Да, несмотря на мои годы и привычки, я решил выслушивать и опровергать ничтожные аргументы человека, который по годам мог бы быть моим сыном.
I shall write a carefully-guarded letter to Romayne, on the departure of Penrose; and I shall send him a book to read, from the influence of which I expect gratifying results.	Я напишу осторожное письмо Ромейну по поводу отъезда Пенроза и пошлю ему книгу, от чтения которой ожидаю самых благотворных результатов.
It is not a controversial work (Arthur has been beforehand with me there)-it is Wiseman's	Эта книга не трактует о преимуществах религии -Артур предупредил меня об этом, - это сочинение Виземана
"Recollections of the Popes."	"Воспоминание о папах".
I look to that essentially readable book to excite Romayne's imagination, by vivid descriptions of the splendors of the Church, and the vast influence and power of the higher priesthood.	Я надеюсь, что живое описание церковного блеска, обширного влияния и могущества духовенства в этой необыкновенно легко написанной книге возбудит воображение Ромейна.
Does this sudden enthusiasm of mine surprise you?	Вас удивляет внезапно овладевший мною энтузиазм?
And are you altogether at a loss to know what it means?	Быть может, вы также теряетесь в догадках, что он может означать?
It means, my friend, that I see our position toward Romayne in a new light.	Это значит, друзья мои, что я вижу в новом свете наши отношения с Ромейном.
Forgive me, if I say no more for the present.	Извините меня, если я пока не скажу ничего больше.
I prefer to be silent, until my audacity is justified by events. * Father Benwell's experience had, in this case, not misled him. If Stella had remained unmarried, Winterfield might have justified himself. But he was honorably unwilling to disturb her relations with her husband, by satisfying her that he had never been unworthy of the affection which had once united them.	Я предпочитаю молчать, пока обстоятельства не оправдают моей смелости.
CHAPTER V. BERNARD WINTERFIELD'S CORRESPONDENCE. I. From Mrs. Romayne to Mr. Winterfield.	V КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ БЕРНАРДА ВИНТЕРФИЛЬДА 1 От мистрис Ромейн к мистеру Винтерфильду
HAS my letter failed to reach you?	"Получили ли вы мое письмо?
I directed it (as I direct this) to Beaupark, not knowing your London address.	Я адресовала его так же, как это, в Бопарк, не зная вашего лондонского адреса.
Yesterday, Father Benwell called at Ten Acres Lodge.	Вчера отец Бенвель был в Тен-Акр-Лодже.
He first saw my mother and myself and he contrived to mention your name.	Сначала он пришел к моей матери и ко мне и повел разговор так, что упомянул ваше имя.
It was done with his usual adroitness, and I might perhaps have passed it over if he had not looked at me.	Он сделал это со своей обычной ловкостью, и я не заметила бы этого, если б он не взглянул на меня.

I hope and pray it may be only my fancy-but I thought I saw, in his eyes, that he was conscious of having me in his power, and that he might betray me to my husband at any moment.	Я надеюсь и желаю, чтоб это была только моя фантазия, но, мне кажется, я прочла в его глазах признание, что я в его власти и что он в любую минуту может выдать меня мужу.
I have no sort of claim on you. And, Heaven knows, I have little reason to trust you.	Я не могу предъявлять вам претензий, но мало имею причин доверять вам.
But I thought you meant fairly by me when we spoke together at this house.	Мне показалось, что вы хорошо отнеслись ко мне, когда мы с вами говорили здесь.
In that belief, I entreat you to tell me if Father Benwell has intruded himself into your confidence-or even if you have hinted anything to him which gives him a hold over me.	На основании этого я прошу вас сказать мне, успел ли отец Бенвель войти в ваше доверие и сообщили ли вы ему нечто такое, что ставит меня в зависимость от него?"
II. From Mr. Winterfield to Mrs. Romayne.	2 От мистера Винтерфильда к мистрис Ромейн
Both your letters have reached me.	"Я получил оба ваших письма.
I have good reason for believing that you are entirely mistaken in your estimate of Father Benwell's character.	Я имею причины думать, что вы заблуждаетесь в своих взглядах на отца Бенвеля.
But I know, by sad experience, how you hold to your opinions when they are once formed; and I am eager to relieve you of all anxiety, so far as I am concerned.	Но я знаю по горькому опыту, как вы дорожите мнением, запавшим в вашу голову. В данном случае я рад, что могу рассеять ваши опасения, по крайней мере что касается меня.
I have not said one word-I have not even let slip the slightest hint-which could inform Father Benwell of that past event in our lives to which your letter alludes.	Я не сказал ни одного слова, даже не намекнул отцу Бенвелю на что-то такое, из чего он мог бы почерпнуть какие-нибудь сведения относительно нашей прошлой жизни.
Your secret is a sacred secret to me; and it has been, and shall be, sacredly kept.	Ваша тайна священна для меня, и я ее всегда буду ревностно хранить.
There is a sentence in your letter which has given me great pain.	Одно выражение из вашего письма весьма огорчило меня.
You reiterate the cruel language of the bygone time.	Вы говорили со мной так же, как говорили некогда.
You say, "Heaven knows I have little reason to trust you."	Вы пишете, что имеете мало причин доверять мне.
I have reasons, on my side, for not justifying myself-except under certain conditions. I mean under conditions which might place me in a position to serve and advise you as a friend or brother.	Я, со своей стороны, имею причины оправдываться не иначе, как с известным условием, а именно: если бы я мог советовать и служить вам, как друг и брат.
In that case, I undertake to prove, even to you, that it was a cruel injustice ever to have doubted me, and that there is no man living whom you can more implicitly trust than myself.	В таком случае я смогу доказать даже вам, что с вашей стороны было жестокой несправедливостью сомневаться во мне, и что нет на свете человека, которому можно было бы верить больше, чем мне.
My address, when I am in London, is at the head of this page.	Мой лондонский адрес вы найдете в начале письма".
III. From Dr. Wybrow to Mr. Winterfield.	3 От доктора Уайброва мистеру Винтерфильду

Dear Sir-I have received your letter, mentioning that you wish to accompany me, at my next visit to the asylum, to see the French boy, so strangely associated with the papers delivered to you by Father Benwell.	"Я получил ваше письмо, где вы выражаете желание сопутствовать мне в моем следующем визите к мальчику-французу, которого я посещаю в приюте и который так странно связан с бумагами, переданными вам отцом Бенвелем.
Your proposal reaches me too late.	Ваше предложение дошло до меня слишком поздно.
The poor creature's troubled life has come to an end.	Несчастный ребенок расстался с жизнью.
He never rallied from the exhausting effect of the fever.	Он не мог поправиться от потрясающего влияния горячки.
To the last he was attended by his mother.	В последние дни при нем была его мать.
I write with true sympathy for that excellent lady-but I cannot conceal from you or from myself that this death is not to be regretted.	Эта прекрасная женщина приобрела мою полную симпатию, но не скрою от вас, что о смерти мальчика нечего сожалеть.
In a case of the same extraordinary kind, recorded in print, the patient recovered from the fever, and his insanity returned with his returning health.	В случае, сообщенном в журнале, больной поправился бы и его слабоумие вернулось со здоровьем.
Faithfully yours, JOSEPH WYBROW.	Преданный вам Иосиф Уайбров".
CHAPTER VI. THE SADDEST OF ALL WORDS.	VI САМЫЕ ГРУСТНЫЕ СЛОВА
ON the tenth morning, dating from the dispatch of Father Benwell's last letter to Rome, Penrose was writing in the study at Ten Acres Lodge, while Romayne sat at the other end of the room, looking listlessly at a blank sheet of paper, with the pen lying idle beside it.	На десятое утро со дня отправки отцом Бенвелем письма в Рим Пенроз писал в своем кабинете в Тен-Акр-Лодже, между тем как Ромейн сидел в другом конце комнаты и пристально смотрел на чистый лист бумаги, лежавший перед ним, положив перо возле него.
On a sudden he rose, and, snatching up paper and pen, threw them irritably into the fire.	Вдруг он встал и, схватив бумагу и перо, раздраженно бросил их в огонь.
"Don't trouble yourself to write any longer," he said to Penrose.	- Не следует писать дальше, - сказал он Пенрозу.
"My dream is over.	- Мои мечты окончены.
Throw my manuscripts into the waste paper basket, and never speak to me of literary work again."	Бросьте мои рукописи в корзину для бумаг и не напоминайте мне никогда о моих литературных работах.
"Every man devoted to literature has these fits of despondency," Penrose answered.	- У каждого пишущего человека бывают припадки такого недоверия к себе, - ответил Пенроз.
"Don't think of your work. Send for your horse, and trust to fresh air and exercise to relieve your mind."	- Забудьте о вашем сочинении и велите подать себе лошадь. Свежий воздух и движение восстановят ваши силы.
Romayne barely listened.	Ромейн слушал его рассеянно.
He turned round at the fireplace and studied the reflection of his face in the glass.	Он повернулся к камину и смотрел на отражение своего лица в зеркале.
"I look worse and worse," he said thoughtfully to himself.	- Я становлюсь все хуже и хуже, - задумчиво проговорил он.
It was true.	Это походило на правду.

His flesh had fallen away; his face had withered and whitened; he stooped like an old man.	Лицо его осунулось, побледнело и покрылось морщинами, он ходил с трудом, словно старик.
The change for the worse had been steadily proceeding from the time when he left Vange Abbey.	Перемена к худшему началась в нем со времени отъезда из Венжа.
"It's useless to conceal it from me!" he burst out, turning toward Penrose.	- Бесполезно скрывать от меня! - вдруг заговорил он, обращаясь к Пенрозу.
"I believe I am in some way answerable-though you all deny it-for the French boy's death. Why not?	- Я думаю, хотя вы все отрицаете это, что я ответствен в смерти мальчика.
His voice is still in my ears, and the stain of his brother's blood is on me.	Голос его все продолжает звучать у меня в ушах, а кровь его брата на мне.
I am under a spell!	Я околдован!
Do you believe in the witches-the merciless old women who made wax images of the people who injured them, and stuck pins in their mock likenesses, to register the slow wasting away of their victims day after day?	Верите вы в ведьм, этих безжалостных старух, которые делают восковые изображения людей, обидевших их, и втыкают в них булавки, чтобы замечать, как их жертвы тают с каждым днем?
People disbelieve it in these times, but it has never been disproved."	Люди не верят в них, но их существование никогда не опровергалось.
He stopped, looked at Penrose, and suddenly changed his tone.	Он остановился, посмотрел на Пенроза и вдруг изменил тон:
"Arthur! what is the matter with you?	- Артур? Что с вами?
Have you had a bad night?	Вы дурно спали?
Has anything happened?"	Что-нибудь случилось?
For the first time in Romayne's experience of him, Penrose answered evasively.	В первый раз с тех пор, как его знал Ромейн, Пенроз отвечал уклончиво:
"Is there nothing to make me anxious," he said, "when I hear you talk as you are talking now?	- Разве я могу спокойно слушать то, что вы говорите?
The poor French boy died of a fever.	Бедный мальчик умер от горячки.
Must I remind you again that he owed the happiest days of his life to you and your good wife?"	Должен ли я еще раз напоминать вам, что он был обязан счастьем своей жизни вам и вашей доброй жене.
Romayne still looked at him without attending to what he said.	Ромейн смотрел на него, не обращая внимания на его слова.
"Surely you don't think I am deceiving you?" Penrose remonstrated.	- Вы, конечно, не думаете, что я обманываю вас? -спросил Пенроз.
"No; I was thinking of something else.	- Нет, я думал совсем о другом.
I was wondering whether I really know you as well as I thought I did.	Я думал, в самом ли деле я так хорошо знаю вас, как мне кажется?
Am I mistaken in supposing that you are not an ambitious man?"	Не ошибся ли я, что вы не честолюбивы?
"My only ambition is to lead a worthy life, and to be as useful to my fellow-creatures as I can.	- Мое единственное стремление - вести достойную жизнь и быть, по мере сил, полезным другим людям.

Does that satisfy you?"	Вы довольны?
Romayne hesitated.	Ромейн колебался.
"It seems strange-" he began.	- Мне странно... - начал он.
"What seems strange?"	- Что странно?
"I don't say it seems strange that you should be a priest," Romayne explained. "I am only surprised that a man of your simple way of thinking should have attached himself to the Order of the Jesuits."	- Я не говорю, мне странно, что вы священник, -объяснил Ромейн, - но я только удивляюсь, как такой чистосердечный человек, как вы, вступил в Орден иезуитов.
"I can quite understand that," said Penrose. "But you should remember that circumstances often influence a man in his choice of a vocation.	- Вспомните, что обстоятельства часто влияют на человека при выборе призвания, - сказал Пенроз.
It has been so with me.	- Так было и со мной.
I am a member of a Roman Catholic family.	Я из католической семьи.
A Jesuit College was near our place of abode, and a near relative of mine-since dead-was one of the resident priests."	Вблизи нашего места жительства была иезуитская коллегия, и один их моих родственников - теперь умерший - был там преподавателем.
He paused, and added in a lower tone:	Он замолчал и прибавил, понизив голос:
"When I was little more than a lad I suffered a disappointment, which altered my character for life.	- Едва выйдя из детского возраста, я перенес горе, изменившее мой характер на всю жизнь.
I took refuge in the College, and I have found patience and peace of mind since that time.	Я искал убежища в коллегии, и с этого времени мир и терпение не покидали меня.
Oh, my friend, you might have been a more contented man-" He stopped again.	О, друг мой, вы были бы гораздо счастливее... Он снова остановился.
His interest in the husband had all but deceived him into forgetting his promise to the wife.	Участие к Ромейну могло подвигнуть его на многое, но не могло заставить забыть обещание, данное его жене.
Romayne held out his hand.	Ромейн протянул ему руку.
"I hope I have not thoughtlessly hurt you?" he said.	- Извините, если я без намерения обидел вас, -произнес он.
Penrose took the offered hand, and pressed it fervently.	Пенроз взял протянутую руку и горячо пожал ее.
He tried to speak-and suddenly shuddered, like a man in pain.	Он пытался говорить, но вдруг содрогнулся, как от боли.
"I am not very well this morning," he stammered; "a turn in the garden will do me good."	- Мне что-то нездоровится сегодня, - сказал он, - я думаю, мне будет легче, если я пройдусь по саду.
Romayne's doubts were confirmed by the manner in which Penrose left him.	Уход Пенроза усилил подозрения Ромейна.
Something had unquestionably happened, which his friend shrank from communicating to him.	Вероятно, случилось нечто такое, чего его друг не решался сообщить ему.
He sat down again at his desk and tried to read.	Он снова сел за свою конторку и попробовал читать.
The time passed-and he was still left alone.	Время шло, никто не приходил к нему.

When the door was at last opened it was only Stella who entered the room.	Наконец дверь отворилась, и в комнату вошла Стелла.
"Have you seen Penrose?" he asked.	- Видела ты Пенроза? - спросил он.
The estrangement between them had been steadily widening of late.	Отчуждение между мужем и женой в последнее время усилилось.
Romayne had expressed his resentment at his wife's interference between Penrose and himself by that air of contemptuous endurance which is the hardest penalty that a man can inflict on the woman who loves him.	Ромейн высказывал свое неудовольствие по поводу ее вмешательства в его отношения с Пенрозом с таким видом, который являлся самым тяжелым наказанием для любящей его женщины.
Stella had submitted with a proud and silent resignation-the most unfortunate form of protest that she could have adopted toward a man of Romayne's temper.	Стелла гордо молчала в ответ - она не могла найти более подходящей формы протеста.
When she now appeared, however, in her husband's study, there was a change in her expression which he instantly noticed.	Когда в этот раз она вошла в кабинет мужа, на лице ее застыло выражение, которое он тотчас же заметил.
She looked at him with eyes softened by sorrow.	Она смотрела на него глазами, смягченными печалью.
Before she could answer his first question, he hurriedly added another.	Она не успела ответить на его первый вопрос, как он задал ей другой.
"Is Penrose really ill?"	- Пенроз в самом деле болен?
"No, Lewis. He is distressed."	- Нет, Луис, но он в горе.
"About what?"	- Отчего?
"About you, and about himself."	- Ему жаль и тебя, и себя.
"Is he going to leave us?"	- Он собирается уехать?
"Yes."	- Да
"But he will come back again?"	- Но он вернется?
Stella took a chair by her husband's side.	Стелла села возле мужа.
"I am truly sorry for you, Lewis," she said.	- Мне грустно за тебя, Луис, - сказала она.
"It is even a sad parting for Me.	- Даже мне грустно расставаться с ним.
If you will let me say it, I have a sincere regard for dear Mr. Penrose."	Поверишь ли, я искренне уважаю милого мистера Пенроза.
Under other circumstances, this confession of feeling for the man who had sacrificed his dearest aspiration to the one consideration of her happiness, might have provoked a sharp reply.	При других обстоятельствах это признание в чувстве к человеку, пожертвовавшему своим самым дорогим стремлением ради ее счастья, могло бы вызвать резкий ответ.
But by this time Romayne had really become alarmed.	Но на этот раз Ромейном овладело беспокойство.
"You speak as if Arthur was going to leave England," he said.	- Ты говоришь так, будто Артур уезжает из Англии, - произнес он.
"He leaves England this afternoon," she answered, "for Rome."	- Да, он уезжает в Рим, сегодня после обеда, -отвечала она.

"Why does he tell this to you, and not to me?" Romayne asked.	- Почему он сказал тебе об этом, а не мне? -спросил Ромейн.
"He cannot trust himself to speak of it to you.	- Он не мог решиться заговорить об этом с тобой.
He begged me to prepare you-"	Он просил меня подготовить тебя...
Her courage failed her.	У нее не хватило духу продолжить.
She paused.	Она остановилась.
Romayne beat his hand impatiently on the desk before him.	Ромейн нетерпеливо постукивал рукой по крышке пюпитра.
"Speak out!" he cried.	- Говори! - закричал он.
"If Rome is not the end of the journey-what is?"	- Если Рим не конечная цель его путешествия, то куда же его отправляют?
Stella hesitated no longer.	Стелла перестала колебаться.
"He goes to Rome," she said "to receive his instructions, and to become personally acquainted with the missionaries who are associated with him.	- Он едет в Рим, чтобы получить инструкции и познакомиться с миссионерами, отправляющимися с ним.
They will leave Leghorn in the next vessel which sets sail for a port in Central America.	Они отправляются с первым кораблем, отплывающим в Центральную Америку.
And the dangerous duty intrusted to them is to re-establish one of the Jesuit Missions destroyed by the savages years since.	Им поручено восстановить одну из иезуитских миссий, несколько лет назад разрушенную дикарями.
They will find their church a ruin, and not a vestige left of the house once inhabited by the murdered priests.	Они найдут церковь в развалинах и следы дома, служившего жилищем убитым священникам.
It is not concealed from them that they may be martyred, too.	От них не скрывают, что и они могут умереть мученической смертью.
They are soldiers of the Cross; and they go-willingly go-to save the souls of the Indians, at the peril of their lives."	Они воины Креста и охотно идут, подвергая свою жизнь опасности, спасать души индейцев.
Romayne rose, and advanced to the door.	Ромейн встал и пошел к двери.
There, he turned, and spoke to Stella.	Здесь он остановился и спросил:
"Where is Arthur?" he said.	- Где Артур?
Stella gently detained him.	Стелла ласково остановила его.
"There was one word more he entreated me to say-pray wait and hear it," she pleaded.	- Он просил меня передать тебе еще одно.., прошу тебя, выслушай меня, - сказала она с просьбой в голосе.
"His one grief is at leaving You.	- Его печалит разлука с тобой.
Apart from that, he devotes himself gladly to the dreadful service which claims him.	Если бы не это, он с удовольствием посвятил бы себя опасной деятельности, призывающей его.
He has long looked forward to it, and has long prepared himself for it.	Он давно надеялся получить подобное назначение и готовился к нему.
Those, Lewis, are his own words."	Таковы были его собственные слова, Луис.
There was a knock at the door.	Кто-то постучался в дверь.

The servant appeared, to announce that the carriage was waiting.	Показался слуга и доложил, что экипаж подан.
Penrose entered the room as the man left it.	После его ухода в комнату вошел Пенроз.
"Have you spoken for me?" he said to Stella.	- Сообщили ли вы то, о чем я просил вас? -спросил он Стеллу.
She could only answer him by a gesture.	Она смогла ответить только кивком.
He turned to Romayne with a faint smile.	Пенроз со слабой улыбкой обратился к Ромейну:
"The saddest of all words must be spoken," he said.	- Сейчас я должен произнести самое грустное слово:
"Farewell!"	"Прощайте!"
Pale and trembling, Romayne took his hand.	Бледный и дрожащий, Ромейн взял его за руку.
"Is this Father Benwell's doing?" he asked.	- Это дело рук отца Бенвеля? - спросил он.
"No!" Penrose answered firmly.	- Нет, - решительно ответил Пенроз.
"In Father Benwell's position it might have been his doing, but for his goodness to me.	- По месту, занимаемому им, он мог бы это сделать, если бы не был так добр ко мне.
For the first time since I have known him he has shrunk from a responsibility. For my sake he has left it to Rome.	В первый раз с тех пор, как я знаю его, он не взял на себя ответственность и ради меня предоставил ее Риму.
And Rome has spoken.	Рим решил.
Oh, my more than friend-my brother in love-!"	О, мой друг...
His voice failed him. With a resolution which was nothing less than heroic in a man of his affectionate nature, he recovered his composure.	Г олос его прервался, но с решимостью, геройской для такой любящей натуры, он преодолел себя.
"Let us make it as little miserable as it can be," he said.	- Постараемся сделать расставание менее грустным, - сказал он.
"At every opportunity we will write to each other.	- При каждой возможности мы будем писать друг другу.
And, who knows-I may yet come back to you?	И кто знает? Я, быть может, еще вернусь к вам.
God has preserved his servants in dangers as great as any that I shall encounter.	Господь хранил своих служителей в опасностях еще больших.
May that merciful God bless and protect you!	Да хранит и благословит вас Господь.
Oh, Romayne, what happy days we have had together!"	О, Ромейн, как счастливы мы были вместе!
His last powers of resistance were worn out.	Он уже был не в силах сдерживать свое горе.
Tears of noble sorrow dimmed the friendly eyes which had never once looked unkindly on the brother of his love.	Слезы благородной печали затуманили взор, никогда не смотревший иначе, как с любовью, на его брата по сердцу.
He kissed Romayne.	Он поцеловал Ромейна.
"Help me out!" he said, turning blindly toward the hall, in which the servant was waiting.	- Помогите мне уйти! - сказал он, шагнув, ничего не видя, к зале, где его ждал слуга.

That last act of mercy was not left to a servant.	Но не слуга должен был оказать эту последнюю услугу.
With sisterly tenderness, Stella took his hand and led him away.	С нежностью сестры Стелла взяла его за руку и вывела из комнаты.
"I shall remember you gratefully as long as I live," she said to him when the carriage door was closed.	- Я буду с благодарностью вспоминать о вас всю свою жизнь, - сказала она ему, когда дверца кареты захлопнулась.
He waved his hand at the window, and she saw him no more.	Он сделал ей прощальный знак из кареты, и она уже не видела его более.
She returned to the study.	Стелла вернулась в кабинет.
The relief of tears had not come to Romayne.	Ромейн не нашел облегчения в слезах.
He had dropped into a chair when Penrose left him.	После ухода Пенроза он упал в кресло.
In stony silence he sat there, his head down, his eyes dry and staring.	Как окаменелый, сидел он, опустив голову, неподвижно устремив глаза в одну точку.
The miserable days of their estrangement were forgotten by his wife in the moment when she looked at him.	В эту минуту жена его забыла взаимную холодность последних дней.
She knelt by his side and lifted his head a little and laid it on her bosom.	Она приблизилась к нему, подняла его голову с нежностью прижала к своей груди.
Her heart was full-she let the caress plead for her silently.	Сердце ее было переполнено - она предоставила молчаливой ласке говорить за себя.
He felt it; his cold fingers pressed her hand thankfully; but he said nothing.	Он чувствовал это, его холодные пальцы с благодарностью сжали ее руку, но он ничего не сказал.
After a long interval, the first outward expression of sorrow that fell from his lips showed that he was still thinking of Penrose.	После долгого молчания он произнес первые слова, которые свидетельствовали, что он все еще думал о Пенрозе.
"Every blessing falls away from me," he said. "I have lost my best friend."	- Нет на мне благословения Божьего, - произнес он, - я лишился своего лучшего друга!
Years afterward Stella remembered those words, and the tone in which he had spoken them.	Много лет спустя Стелла вспомнила эти слова и тон, которым они были сказаны.
CHAPTER VII. THE IMPULSIVE SEX.	VII ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНАЯ ПОЛОВИНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА
AFTER a lapse of a few days, Father Benwell was again a visitor at Ten Acres Lodge-by Romayne's invitation.	Несколько дней спустя отец Бенвель по приглашению Ромейна опять был гостем в Тен-Акр-Лодже.
The priest occupied the very chair, by the study fireside, in which Penrose had been accustomed to sit.	Патер занял то самое кресло, в котором обыкновенно сидел Пенроз.
"It is really kind of you to come to me," said Romayne, "so soon after receiving my acknowledgment of your letter.	- С вашей стороны, - сказал Ромейн, - было очень любезно приехать ко мне так скоро после моего извещения о получении вашего письма.
I can't tell you how I was touched by the manner in which you wrote of Penrose.	Не могу выразить, как я тронут вашим сочувствием к Пенрозу.

To my shame I confess it, I had no idea that you were so warmly attached to him."	К своему стыду, я должен признаться, что не имел ни малейшего понятия о вашей горячей привязанности к нему.
"I hardly knew it myself, Mr. Romayne, until our dear Arthur was taken away from us."	- Я сам этого не сознавал, мистер Ромейн, пока нашего дорогого Артура не отняли у нас.
"If you used your influence, Father Benwell, is there no hope that you might yet persuade him-?"	- Если б вы воспользовались вашим влиянием, отец Бенвель, то смогли бы убедить его?..
"To withdraw from the Mission?	- Оставить миссию?
Oh, Mr. Romayne, don't you know Arthur's character better than that?	О, мистер Ромейн, вы должны знать Артура.
Even his gentle temper has its resolute side.	Даже в его мягком характере есть известная решительность.
The zeal of the first martyrs to Christianity is the zeal that burns in that noble nature.	Энтузиазм первых мучеников христианства пылает в сердце этого благородного характера.
The Mission has been the dream of his life-it is endeared to him by the very dangers which we dread.	Миссия была мечтою его жизни - она привлекает его теми опасностями, которые нас устрашают.
Persuade Arthur to desert the dear and devoted colleagues who have opened their arms to him?	Разве есть возможность убедить Артура покинуть дорогих и преданных собратьев, принявших его в свою среду?
I might as soon persuade that statue in the garden to desert its pedestal, and join us in this room.	Это так же легко, как убедить вот ту статую в саду оставить свой пьедестал и прийти к нам в комнату.
Shall we change the sad subject?	Переменим этот неприятный разговор.
Have you received the book which I sent you with my letter?"	Получили ли вы книгу, которую я вам прислал вместе с письмом?
Romayne took up the book from his desk.	Ромейн взял книгу со стола.
Before he could speak of it some one called out briskly, on the other side of the door:	Но прежде чем он успел что-либо сказать о ней, за дверью кто-то резко спросил:
"May I come in?"-and came in, without waiting to be asked. Mrs. Eyrecourt, painted and robed for the morning-wafting perfumes as she moved-appeared in the study.	"Можно войти?" - и затем, не дожидаясь приглашения, появилась мистрис Эйрикорт, в изящном утреннем туалете, распространяя при каждом движении запах духов по всей комнате.
She looked at the priest, and lifted her many-ringed hands with a gesture of coquettish terror.	Она взглянула на патера и всплеснула унизанными кольцами руками с кокетливым ужасом.
"Oh, dear me!	- Ах, Боже мой!
I had no idea you were here, Father Benwell.	Я не предполагала, что вы здесь, отец Бенвель.
I ask ten thousand pardons.	Прошу десять тысяч извинений.
Dear and admirable Romayne, you don't look as if you were pleased to see me.	Дорогой и несравненный Ромейн, вам как будто не совсем приятно видеть меня?
Good gracious!	Ах, Господи!
I am not interrupting a confession, am I?"	Я не прервала исповеди, надеюсь?

Father Benwell (with his paternal smile in perfect order) resigned his chair to Mrs. Eyrecourt. The traces of her illness still showed themselves in an intermittent trembling of her head and her hands.	Отец Бенвель со своей прелестнейшей отеческой улыбкой предложил свой стул мистрис Эйрикорт, у которой по временам последствия болезни выражались дерганием головы и рук.
She had entered the room, strongly suspecting that the process of conversion might be proceeding in the absence of Penrose, and determined to interrupt it.	Она вошла в комнату в сильном подозрении, что дело обращения продолжается и в отсутствие Пенроза, и решилась прервать его.
Guided by his subtle intelligence, Father Benwell penetrated her motive as soon as she opened the door.	Своим тонким умом отец Бенвель постиг ее побуждения, едва она отворила дверь.
Mrs. Eyrecourt bowed graciously, and took the offered chair.	Мистрис Эйрикорт грациозно поблагодарила и села на предложенный стул.
Father Benwell sweetened his paternal smile and offered to get a footstool.	Отец Бенвель улыбнулся своей сладкой отеческой улыбкой и предложил сходить за скамеечкой.
"How glad I am," he said, "to see you in your customary good spirits!	- Как я рад, - произнес он, - видеть вас в вашем обычном веселом расположении духа!
But wasn't it just a little malicious to talk of interrupting a confession?	Но с вашей стороны было коварством говорить о перерыве исповеди.
As if Mr. Romayne was one of Us!	Как будто мистер Ромейн принадлежит к числу наших!
Queen Elizabeth herself could hardly have said a sharper thing to a poor Catholic priest."	Самой королеве Елизавете не пришло бы в голову сказать такую едкую вещь бедному католическому священнику!
"You clever creature!" said Mrs. Eyrecourt.	- Вы умный человек! - ответила мистрис Эйрикорт.
"How easily you see through a simple woman like me!	- Как легко вам видеть насквозь такую простую женщину, как я!
There-I give you my hand to kiss and I will never try to deceive you again.	И вот вам мое обещание, никогда больше не пробовать обмануть вас.
Do you know, Father Benwell, a most extraordinary wish has suddenly come to me.	Знаете ли, отец Бенвель, у меня вдруг появилось странное желание.
Please don't be offended.	Пожалуйста, не обижайтесь.
I wish you were a Jew."	Мне бы хотелось, чтоб вы были евреем.
"May I ask why?" Father Benwell inquired, with an apostolic suavity worthy of the best days of Rome.	- Смею спросить почему? - осведомился отец Бенвель, с апостольской кротостью, достойной лучших дней Рима.
Mrs. Eyrecourt explained herself with the modest self-distrust of a maiden of fifteen.	Мистрис Эйрикорт объяснилась с видом скромного замешательства пятнадцатилетней девочки.
"I am really so ignorant, I hardly know how to put it.	- Ведь я, право, так несведуща, что не знаю, как объяснить это.
But learned persons have told me that it is the peculiarity of the Jews-may I say, the amiable peculiarity?-never to make converts.	Но ученые люди говорили мне, что это особенность евреев - скажу лучше: очаровательная особенность евреев, - никогда не делать прозелитов.

It would be so nice if you would take a leaf out of their book, when we have the happiness of receiving you here.	Было бы чрезвычайно мило, если бы вы прочитывали по страничке из их книги, когда мы имеем счастье принимать вас здесь.
My lively imagination pictures you in a double character.	Мое пылкое воображение представляет вас в двух ролях.
Father Benwell everywhere else; and-say, the patriarch Abraham at Ten Acres Lodge."	Вы всюду отец Бенвель, а в Тен-Акр-Лодже патриарх Авраам.
Father Benwell lifted his persuasive hands in courteous protest.	Отец Бенвель протянул свои руки с убедительным протестом.
"My dear lady! pray make your mind easy.	- Дорогая леди! Прошу вас, успокойтесь.
Not one word on the subject of religion has passed between Mr. Romayne and myself-"	Ни одного слова, касающегося религии, не было сказано между мистером Ромейном и мною.
"I beg your pardon," Mrs. Eyrecourt interposed, "I am afraid I fail to follow you.	- Извините, - прервала мистрис Эйрикорт, - я не вполне расслышала вас.
My silent son-in-law looks as if he longed to smother me, and my attention is naturally distracted.	Мой зять смотрит на меня, как будто хочет съесть, естественно, что я не могла быть достаточно внимательна.
You were about to say-?"	Вы, кажется, хотели сказать...
"I was about to say, dear Mrs. Eyrecourt, that you are alarming yourself without any reason.	- Я только хотел сказать, дорогая мистрис Эйрикорт, что вы волнуетесь без всякой причины.
Not one word, on any controversial subject, has passed-"	Ни одного слова по поводу обращения не было произнесено.
Mrs. Eyrecourt cocked her head, with the artless vivacity of a bird.	Мистрис Эйрикорт вскинула голову с грациозной живостью птички.
"Ah, but it might, though!" she suggested, slyly.	- А все-таки может быть!.. - проговорила она лукаво.
Father Benwell once more remonstrated in dumb show, and Romayne lost his temper.	Отец Бенвель снова протестовал безмолвным жестом, а Ромейн потерял хладнокровие.
"Mrs. Eyrecourt!" he cried, sternly.	- Мистрис Эйрикорт! - закричал он сурово.
Mrs. Eyrecourt screamed, and lifted her hands to her ears.	Мистрис Эйрикорт вскрикнула и поднесла руки к ушам.
"I am not deaf, dear Romayne, and I am not to be put down by any ill-timed exhibition of, what I may call, domestic ferocity.	- Я не глуха, любезнейший Ромейн, и меня не так легко запугать неуместным проявлением домашнего деспотизма.
Father Benwell sets you an example of Christian moderation.	Отец Бенвель показывает вам пример христианской умеренности.
Do, please, follow it."	Я бы посоветовала вам последовать ему.
Romayne refused to follow it.	Ромейн отказался.
"Talk on any other topic that you like, Mrs. Eyrecourt. I request you-don't oblige me to use a harder word-I request you to spare Father Benwell and myself any further expression of your opinion on controversial subjects."	- Г оворите о чем угодно ином, мистрис Эйрикорт, но, прошу вас, не принуждайте меня употреблять более резкое выражение, прошу вас воздержаться как в моем присутствии, так и в присутствии отца Бенвеля от дальнейшего выражения вашего мнения о религиозных предметах.

A son-in-law may make a request, and a mother-in-law may decline to comply.	Зять может просить, а теща может отказаться от исполнения просьбы.
Mrs. Eyrecourt declined to comply.	Мистрис Эйрикорт отказалась.
"No, Romayne, it won't do.	- Нет, мистер Ромейн, этому не бывать.
I may lament your unhappy temper, for my daughter's sake-but I know what I am about, and you can't provoke me.	Я могу ради дочери сожалеть о вашем несносном характере, но я знаю, что говорю, и вы не выведете меня из терпения.
Our reverend friend and I understand each other.	Мой почтенный друг и я понимаем друг друга.
He will make allowances for a sensitive woman, who has had sad experience of conversions in her own household.	Он сумеет извинить чувствительную женщину, видавшую в собственной семье грустный пример обращения.
My eldest daughter, Father Benwell-a poor foolish creature-was converted into a nunnery.	Отец Бенвель, мою старшую дочь - бедную, глупенькую девочку - уговорили поступить в монастырь.
The last time I saw her (she used to be sweetly pretty; my dear husband quite adored her)-the last time I saw her she had a red nose, and, what is even more revolting at her age, a double chin.	В последний раз, когда я видела ее - какая она была прежде хорошенькая и как обожал ее отец! -в последний раз у нее нос был красный и что еще более не соответствовало ее возрасту - двойной подбородок.
She received me with her lips pursed up, and her eyes on the ground, and she was insolent enough to say that she would pray for me.	Она встретила меня, сжав губы и опустив глаза в землю, и еще имела дерзость сказать, что будет молиться за меня.
I am not a furious old man with a long white beard, and I don't curse my daughter and rush out into a thunderstorm afterward-but I know what King Lear felt, and I have struggled with hysterics just as he did.	Я не свирепый старик с длинной седой бородой, я не проклинаю дочь и не грожу ей всякими бедствиями, но чувствую то, что чувствовал король Лир, и так же, как он, я с трудом сдержала рыдания.
With your wonderful insight into human nature, I am sure you will sympathize with and forgive me.	Я уверена, что вы - с вашим удивительным знанием человеческой природы, - вы сочувственно отнесетесь ко мне и извините меня.
Mr. Penrose, as my daughter tells me, behaved in the most gentleman-like manner.	Дочь моя говорила мне, что мистер Пенроз поступил как истинный джентльмен.
I make the same appeal to your kind forbearance.	Я обращаюсь с призывом к вашей снисходительности.
The bare prospect of our dear friend here becoming a Catholic-"	При одной мысли, что наш дорогой друг сделается католиком...
Romayne's temper gave way once more.	Ромейн снова не сдержал себя.
"If anything can make me a Catholic," he said, "your interference will do it."	- Если что-нибудь может сделать меня католиком, то это ваше вмешательство.
"Out of sheer perversity, dear Romayne?"	- Из духа противоречия?
"Not at all, Mrs. Eyrecourt.	- Вовсе нет.
If I became a Catholic, I might escape from the society of ladies, in the refuge of a monastery."	Сделавшись католиком, я могу в уединении монастыря укрыться от общества дам.
Mrs. Eyrecourt hit him back again with the readiest dexterity.	Мистрис Эйрикорт поспешила указать другой исход.

"Remain a Protestant, my dear, and go to your club.	- Оставайтесь протестантом и отправляйтесь в клуб.
There is a refuge for you from the ladies-a monastery, with nice little dinners, and all the newspapers and periodicals."	Там вы можете найти убежище от женщин - тот же монастырь, только с прекрасными обедами, газетами и журналами.
Having launched this shaft, she got up, and recovered her easy courtesy of look and manner.	После этой шутки она встала и с прежней развязной вежливостью во взгляде и манерах произнесла:
"I am so much obliged to you, Father Benwell. I have not offended you, I hope and trust?"	- Очень вам благодарна, отец Бенвель: я надеюсь и уверена, что не обидела вас.
"You have done me a service, dear Mrs. Eyrecourt.	- Вы оказали мне услугу, любезнейшая мистрис Эйрикорт.
But for your salutory caution, I might have drifted into controversial subjects.	Если бы не ваше спасительное предостережение, я, наверное, начал бы спорить.
I shall be on my guard now."	Впредь буду настороже.
"How very good of you!	- Какой вы добрый!
We shall meet again, I hope, under more agreeable circumstances.	Надеюсь, мы еще встретимся, при более приятных обстоятельствах.
After that polite allusion to a monastery, I understand that my visit to my son-in-law may as well come to an end.	После вежливого намека на монастырь, сделанного моим зятем, я понимаю, что моему пребыванию здесь пришел конец.
Please don't forget five o'clock tea at my house."	Не забудьте же, что я пью чай в пять часов.
As she approached the door, it was opened from the outer side.	Когда она подошла к двери, кто-то отворил дверь снаружи.
Her daughter met her half-way.	Она очутилась лицом к лицу с дочерью.
"Why are you here, mamma?" Stella asked.	- Зачем вы здесь, мама? - спросила Стелла.
"Why, indeed, my love!	- Правда, здесь не мое место!
You had better leave the room with me.	Лучше бы и тебе уйти отсюда со мной!
Our amiable Romayne's present idea is to relieve himself of our society by retiring to a monastery.	Нашему любезнейшему Ромейну пришла мысль избавиться от нашего общества, поступив в монастырь.
Don't you see Father Benwell?"	Ты не видишь, здесь отец Бенвель.
Stella coldly returned the priest's bow-and looked at Romayne.	Стелла холодно ответила на поклон патера и посмотрела на Ромейна.
She felt a vague forewarning of what had happened.	Она смутно предчувствовала, что случилось.
Mrs. Eyrecourt proceeded to enlighten her, as an appropriate expression of gratitude.	Мистрис Эйрикорт продолжала пояснять ей, в чем дело, под видом изъявления благодарности отцу Бенвелю.
"We are indeed indebted to Father Benwell, my dear.	- Мы обязаны отцу Бенвелю, моя милая.
He has been most considerate and kind-"	Он был так деликатен и добр...
Romayne interrupted her without ceremony.	Ромейн без церемонии прервал ее.

"Favor me," he said, addressing his wife, "by inducing Mrs. Eyrecourt to continue her narrative in some other room."	- Сделай мне одолжение, - обратился он к жене, -попроси мистрис Эйрикорт продолжить свой рассказ где-нибудь в другой комнате.
Stella was hardly conscious of what her mother or her husband had said.	Стелла едва понимала, что говорили муж и мать.
She felt that the priest's eyes were on her.	Она чувствовала, что патер смотрит на нее.
Under any other circumstances, Father Benwell's good breeding and knowledge of the world would have impelled him to take his departure. As things were, he knew perfectly well that the more seriously Romayne was annoyed, in his presence, the better his own private interests would be served.	При других обстоятельствах светские приличия и благовоспитанность отца Бенвеля подсказали бы ему, что следует проститься, но теперь он отлично понимал, что чем серьезнее будет неприятность, сделанная Ромейну в его присутствии, тем далее это продвинет его личные выгоды.
Accordingly, he stood apart, silently observant of Stella.	Поэтому он, стоя в стороне, наблюдал за Стеллой.
In spite of Winterfield's reassuring reply to her letter, Stella instinctively suspected and dreaded the Jesuit.	Несмотря на успокаивающий ответ Винтерфильда на ее письмо, Стелла инстинктивно подозревала и боялась иезуита.
Under the spell of those watchful eyes she trembled inwardly; her customary tact deserted her; she made an indirect apology to the man whom she hated and feared.	Под взглядом его зорких глаз она внутренне содрогнулась, хладнокровие покинуло ее, она с извинением обратилась к человеку, которого ненавидела и боялась.
"Whatever my mother may have said to you, Father Benwell, has been without my knowledge."	- Что бы ни сказала вам моя мать, отец Бенвель, это было сказано без моего ведома.
Romayne attempted to speak, but Father Benwell was too quick for him.	Ромейн попытался говорить, но отец Бенвель предупредил его.
"Dear Mrs. Romayne, nothing has been said which needs any disclaimer on your part."	- Дорогая мистрис Ромейн, между нами не было сказано ничего, требующего опровержения с вашей стороны.
"I should think not!" Mrs. Eyrecourt added.	- Конечно, ничего! - прибавила мистрис Эйрикорт.
"Really, Stella, I don't understand you.	- Право, Стелла, я не понимаю тебя.
Why may I not say to Father Benwell what you said to Mr. Penrose?	Отчего ты не хочешь повторить отцу Бенвелю то, что сказала мистеру Пенрозу?
You trusted Mr. Penrose as your friend.	Ты доверяла мистеру Пенрозу, как другу.
I can tell you this-I am quite sure you may trust Father Benwell."	Я уверена, что ты так же можешь довериться отцу Бенвелю.
Once more Romayne attempted to speak. And, once more, Father Benwell was beforehand with him.	Еще раз Ромейн попытался вставить слово, и еще раз отец Бенвель перебил его.
"May I hope," said the priest, with a finely ironical smile, "that Mrs. Romayne agrees with her excellent mother?"	- Могу я надеяться, - спросил патер с тонкой, немного иронической улыбкой, - что мистрис Ромейн согласна со своей матушкой?
With all her fear of him, the exasperating influence of his tone and his look was more than Stella could endure.	Несмотря на весь свой страх перед ним, Стелла не могла вынести приводивших ее в отчаяние тона и взгляда.

Before she could restrain them, the rash words flew out of her lips.	Прежде чем она могла сдержать себя, необдуманные слова сорвались у нее с языка:
"I am not sufficiently well acquainted with you, Father Benwell, to express an opinion."	- Я еще недостаточно знакома с вами, отец Бенвель, чтобы высказать свое мнение.
With that answer, she took her mother's arm and left the room.	После этого она взяла мать под руку и вышла с ней из комнаты.
The moment they were alone, Romayne turned to the priest, trembling with anger.	В ту же минуту Ромейн, дрожа от гнева, обратился к патеру.
Father Benwell, smiling indulgently at the lady's little outbreak, took him by the hand, with peace-making intentions,	Отец Бенвель, смеясь выходке хозяйки, взял его за руку с намерением успокоить.
"Now don't-pray don't excite yourself!"	- Пожалуйста, не волнуйтесь! - говорил патер.
Romayne was not to be pacified in that way.	Но Ромейна невозможно было успокоить.
His anger was trebly intensified by the long-continued strain on his nerves of the effort to control himself.	Усилия, которые он так долго прилагал, чтобы сдержать себя, довели его гнев до невиданных размеров.
"I must, and will, speak out at last!" he said.	- Я должен и хочу, наконец, говорить! -воскликнул он.
"Father Benwell, the ladies of my household have inexcusably presumed on the consideration which is due to women.	- Отец Бенвель, дамы моего семейства непростительно злоупотребили уважением, на которое могут рассчитывать женщины.
No words can say how ashamed I am of what has happened.	Нет слов, чтобы высказать, как мне совестно за случившееся.
I can only appeal to your admirable moderation and patience to accept my apologies, and the most sincere expression of my regret."	Я только могу рассчитывать на вашу сдержанность и терпение, прося принять мои извинения и выражение самого искреннего сожаления.
"No more, Mr. Romayne!	- Ни слова больше, мистер Ромейн!
As a favor to Me, I beg and entreat you will say no more.	Как милости ко мне, я прошу и умоляю вас не говорить об этом.
Sit down and compose yourself."	Сядьте и успокойтесь!
But Romayne was impenetrable to the influence of friendly and forgiving demonstrations.	Но Ромейн не поддался дружеским уверениям в прощении.
"I can never expect you to enter my house again!" he exclaimed.	- Я уже не могу ожидать, что вы снова посетите меня! - воскликнул он.
"My dear sir, I will come and see you again, with the greatest pleasure, on any day that you may appoint-the earlier day the better.	- Любезный сэр, я приду к вам, я увижусь с вами опять с величайшим удовольствием в тот день, когда вы мне назначите - чем раньше, тем лучше.
Come! come! let us laugh.	А теперь посмеемся.
I don't say it disrespectfully, but poor dear Mrs. Eyrecourt has been more amusing than ever.	Не следовало мне говорить с таким неуважением, но бедная мистрис Эйрикорт была забавнее, чем когда-либо.

I expect to see our excellent Archbishop to-morrow, and I must really tell him how the good lady felt insulted when her Catholic daughter offered to pray for her.	Я надеюсь увидеть нашего уважаемого архиепископа завтра и, конечно, расскажу ему, как добрая леди почувствовала себя оскорбленной, когда ее дочь-католичка предложила молиться за нее.
There is hardly anything more humorous, even in Moliere.	Даже в Мольере не найдется ничего более комичного.
And the double chin, and the red nose-all the fault of those dreadful Papists.	А описание красного носа, двойного подбородка и всех недостатков этих ужасных папистов!
Oh, dear me, you still take it seriously.	Но, Боже мой, вы все еще волнуетесь!
How I wish you had my sense of humor!	Как бы я желал, чтобы вы обладали моим веселым нравом!
When shall I come again, and tell you how the Archbishop likes the story of the nun's mother?"	Когда же мне прийти, чтобы передать вам, как понравился архиепископу рассказ матери о монахине?
He held out his hand with irresistible cordiality.	Он протянул руку с любезностью, против которой невозможно было устоять.
Romayne took it gratefully-still bent, however, on making atonement.	Ромейн взял ее, но все продолжал извиняться.
"Let me first do myself the honor of calling on You," he said. "I am in no state to open my mind-as I might have wished to open it to you-after what has happened.	- Позвольте мне самому иметь честь посетить вас,- сказал он, - после случившегося я не в состоянии открыть вам свою душу настолько, насколько желал бы.
In a day or two more-"	Дня через два...
"Say the day after to-morrow," Father Benwell hospitably suggested.	- Лучше всего послезавтра, - гостеприимно предложил отец Бенвель.
"Do me a great favor.	- Окажите мне большую милость.
Come and eat your bit of mutton at my lodgings. Six o'clock, if you like-and some remarkably good claret, a present from one of the Faithful.	Прошу вас ко мне в шесть часов на кусочек баранины и стакан замечательно хорошего кларета - подарок одного из верующих.
You will?	Вы согласны?
That's hearty!	Отлично.
And do promise me to think no more of our little domestic comedy.	И обещайте мне не думать более об этой домашней комедийке.
Relieve your mind.	Обратите свои мысли на что-нибудь другое.
Look at Wiseman's 'Recollections of the Popes.'	Просмотрите "Воспоминания о папах" Виземана.
Good-by-God bless you!"	Прощайте да благословит вас Господь!
The servant who opened the house door for Father Benwell was agreeably surprised by the Papist's cheerfulness.	Веселость паписта приятно удивила слугу, отворявшего дверь отцу Бенвелю.
"He isn't half a bad fellow," the man announced among his colleagues. "Give me half-a-crown, and went out humming a tune."	- А он славный малый, - объявил он своим товарищам, - дал мне полкроны и ушел, напевая про себя.

CHAPTER VIII. FATHER BENWELL'S CORRESPONDENCE To the Secretary, S. J., Rome. I.	VIII КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ ОТЦА БЕНВЕЛЯ Секретарю общества Иисуса в Риме 1
I BEG to acknowledge the receipt of your letter.	Имею честь уведомить вас, что ваше письмо получено мною.
You mention that our Reverend Fathers are discouraged at not having heard from me for more than six weeks, since I reported the little dinner given to Romayne at my lodgings.	Вы пишете, что наши преподобные отцы недовольны, не получая более шести недель никакого известия от меня после моего донесения о том, как Ромейн обедал у меня.
I am sorry for this, and more than sorry to hear that my venerated brethren are beginning to despair of Romayne's conversion.	Мне это весьма прискорбно, но еще более прискорбно то, что они начали сомневаться в обращении Ромейна.
Grant me a delay of another week-and, if the prospects of the conversion have not sensibly improved in that time, I will confess myself defeated.	Дайте мне еще неделю срока, и если виды на обращение за это время не улучшатся, то я признаю себя побежденным.
Meanwhile, I bow to superior wisdom, without venturing to add a word in my own defense.	А пока я преклоняюсь перед высшей мудростью и не решаюсь прибавить ни слова в свое оправдание.
II.	2
The week's grace granted to me has elapsed.	Недельная отсрочка, данная мне, истекла.
I write with humility. At the same time I have something to say for myself.	Я сообщаю об этом со смирением, но мне есть что сказать в свою пользу.
Yesterday, Mr. Lewis Romayne, of Vange Abbey, was received into the community of the Holy Catholic Church.	Вчера мистер Луис Ромейн, владелец аббатства Венж, принят в лоно святой католической церкви.
I inclose an accurate newspaper report of the ceremonies which attended the conversion.	Прилагаю подробный отчет о церемонии, помещенный в одной из газет.
Be pleased to inform me, by telegraph, whether our Reverend Fathers wish me to go on, or not.	Будьте столь добры уведомить меня по телеграфу, желают ли преподобные отцы, чтобы я продолжал начатое дело, или нет?
BOOK THE FIFTH.	КНИГА ПЯТАЯ
CHAPTER I. MRS. EYRECO URT'S DISCOVERY.	I ОТКРЫТИЕ МИСТРИС ЭЙРИКОРТ
THE leaves had fallen in the grounds at Ten Acres Lodge, and stormy winds told drearily that winter had come.	Листья опали в садах Тен-Акр-Лоджа, и буйные ветры уныло возвещали о наступлении зимы.
An unchanging dullness pervaded the house.	Непреодолимая скука господствует в доме.
Romayne was constantly absent in London, attending to his new religious duties under the guidance of Father Benwell.	Ромейн постоянно уезжает в Лондон, вполне предавшись своим новым религиозным обязанностям под руководством отца Бенвеля.
The litter of books and manuscripts in the study was seen no more. Hideously rigid order reigned in the unused room.	Книг и манускриптов не видно более в кабинете, несносно строгий порядок царствует в заброшенной комнате.

Some of Romayne's papers had been burned; others were imprisoned in drawers and cupboards-the history of the Origin of Religions had taken its melancholy place among the suspended literary enterprises of the time.	Одни бумаги Ромейна сожжены, другие спрятаны в ящики и шкафы, история "О происхождении религии" заняла жалкое место среди других неоконченных литературных работ.
Mrs. Eyrecourt (after a superficially cordial reconciliation with her son-in-law) visited her daughter every now and then, as an act of maternal sacrifice.	Мистрис Эйрикорт, примирившись с зятем, время от времени навещает свою дочь, как бы принося этим жертву.
She yawned perpetually; she read innumerable novels; she corresponded with her friends.	Она беспрестанно зевает, читает бесчисленное множество романов и переписывается со своими друзьями.
In the long dull evenings, the once-lively lady sometimes openly regretted that she had not been born a man-with the three masculine resources of smoking, drinking, and swearing placed at her disposal.	В длинные скучные вечера эта когда-то веселая женщина открыто сожалеет, что не родилась мужчиной и не обладает присущими мужскому полу наклонностями курить, пить и ругаться.
It was a dreary existence, and happier influences seemed but little likely to change it.	Она представляла жалкое существо, и мало было надежды на улучшение.
Grateful as she was to her mother, no persuasion would induce Stella to leave Ten Acres and amuse herself in London.	Стелла была очень благодарна матери, но ничто не могло убедить ее оставить Тен-Акр-Лодж и развлекаться в Лондоне.
Mrs. Eyrecourt said, with melancholy and metaphorical truth,	Мистрис Эйрикорт грустно ответила:
"There is no elasticity left in my child."	- В моей дочери не осталось ни малейшей податливости.
On a dim gray morning, mother and daughter sat by the fireside, with another long day before them.	В одно пасмурное серое утро мать и дочь сидели у камина.
"Where is that contemptible husband of yours?" Mrs. Eyrecourt asked, looking up from her book.	- Где твой презренный муж? - спросила мистрис Эйрикорт, оторвавшись от книги.
"Lewis is staying in town," Stella answered listlessly.	- Луис в городе, - ответила небрежно Стелла.
"In company with Judas Iscariot?"	- С Иудой Искариотским?
Stella was too dull to immediately understand the allusion.	Стелла была слишком озабочена, чтобы сразу понять намек.
"Do you mean Father Benwell?" she inquired.	- Вы подразумеваете отца Бенвеля? - спросила она.
"Don't mention his name, my dear. I have re-christened him on purpose to avoid it. Even his name humiliates me.	- Не называй его по имени, моя дорогая, я нарочно перекрестила его так, чтобы избегать этого, даже его имя унижает меня.
How completely the fawning old wretch took me in-with all my knowledge of the world, too!	Как мог этот льстивый, старый негодяй так обмануть меня при всем моем знании света!
He was so nice and sympathetic-such a comforting contrast, on that occasion, to you and your husband-I declare I forgot every reason I had for not trusting him.	Он был так мил, симпатичен и составлял такой положительный контраст с тобой и твоим мужем, что я забыла все имеющиеся причины не доверять ему.

Ah, we women are poor creatures-we may own it among ourselves.	Ах, мы, женщины, бедные создания - между собою мы можем признаться в этом.
If a man only has nice manners and a pleasant voice, how many of us can resist him?	Как действуют на нас любезные манеры и приятный голос мужчины; многие ли из женщин смогут устоять?
Even Romayne imposed upon me-assisted by his property, which in some degree excuses my folly.	Даже Ромейн обманул меня, хотя этому еще способствовало его состояние, что, впрочем, в некоторой степени оправдывает и мою глупость.
There is nothing to be done now, Stella, but to humor him.	Теперь Стелле больше нечего делать, как ублажать его.
Do as that detestable priest does, and trust to your beauty (there isn't as much of it left as I could wish) to turn the scale in your favor.	Поступай так, как поступает этот отвратительный патер, положись на свою красоту, хотя теперь она уже не такая, какой я желала бы ее видеть, и весы перетянут на твою сторону.
Have you any idea when the new convert will come back?	Известно тебе, когда возвратится новообращенный?
I heard him ordering a fish dinner for himself, yesterday-because it was Friday.	Я слышала, как вчера он по случаю пятницы заказывал для себя рыбный стол.
Did you join him at dessert-time, profanely supported by meat?	Ты присоединилась к нему за десертом после нечестивого мясного обеда.
What did he say?"	Что он говорил тебе?
"What he has said more than once already, mama. His peace of mind is returning, thanks to Father Benwell.	- То, что он уже не раз говорил мне, мама: нравственное спокойствие воротилось к нему благодаря отцу Бенвелю.
He was perfectly gentle and indulgent-but he looked as if he lived in a different world from mine.	Он был очень кроток и снисходителен, но так смотрел на меня, как будто жил в совершенно другом мире.
He told me he proposed to pass a week in, what he called, Retreat.	Он сказал, что намерен провести неделю в какой-то обители.
I didn't ask him what it meant. Whatever it is, I suppose he is there now."	Я не спросила его, что это значит, как бы то ни было, но думаю, что он теперь там.
"My dear, don't you remember your sister began in the same way?	- Ты помнишь, моя дорогая, что твоя сестра начала точно так же.
She retreated.	Она предалась затворничеству.
We shall have Romayne with a red nose and a double chin, offering to pray for us next!	Мы увидим Ромейна с красным носом и двойным подбородком, и он нам предложит когда-нибудь помолиться за нас!
Do you recollect that French maid of mine-the woman I sent away, because she would spit, when she was out of temper, like a cat?	Ты помнишь мою горничную, француженку, которой я отказала за то, что она плевалась, когда, бывало, разозлится, как кошка?
I begin to think I treated the poor creature harshly.	Я начинаю думать, что жестоко обошлась с бедняжкой.
When I hear of Romayne and his Retreat, I almost feel inclined to spit, myself.	Когда я слышу о Ромейне и его обителях, я сама почти готова плеваться.
There! let us go on with your reading.	Однако будем продолжать чтение.

Take the first volume-I have done with it."	Вот, возьми первый том, я закончила его читать.
"What is it, mama?"	- Что это такое, мама?
"A very remarkable work, Stella, in the present state of light literature in England-a novel that actually tells a story. It's quite incredible, I know.	- Очень замечательное произведение, Стелла, при современном состоянии беллетристики в Англии: это роман с совершенно невероятными событиями.
Try the book.	Попробуй почитай!
It has another extraordinary merit-it isn't written by a woman."	Этот роман имеет и другое необычайное достоинство - он написан женщиной.
Stella obediently received the first volume, turned over the leaves, and wearily dropped the wonderful novel on her lap.	Стелла послушно взяла первый том. Перелистывая его, она тоскливо опустила на колени этот удивительный роман.
"I can't attend to it," she said. "My mind is too full of my own thoughts."	- Я не могу сосредоточиться на нем, - сказала она,- мой ум слишком занят моими собственными мыслями.
"About Romayne?" said her mother.	- О Ромейне? - спросила мать.
"No.	- Нет.
When I think of my husband now, I almost wish I had his confidence in Priests and Retreats.	Когда теперь я думаю о муже, я почти желаю иметь его веру в патеров и затворничество.
The conviction grows on me, mama, that my worst troubles are still to come.	Внутреннее убеждение говорит мне, мама, что настанут еще большие неприятности.
When I was younger, I don't remember being tormented by presentiments of any kind.	Когда я была моложе, я не помню, чтобы меня мучили какие-либо предчувствия.
Did I ever talk of presentiments to you, in the bygone days?"	Г оворила я вам когда-нибудь прежде о предчувствиях?
"If you had done anything of the sort, my love (excuse me, if I speak plainly), I should have said,	- Если бы ты сказала мне, душа моя, что-нибудь подобное, когда бы то ни было, то я ответила бы тебе - извини, что я говорю прямо:
'Stella, your liver is out of order'; and I should have opened the family medicine-chest. I will only say now send for the carriage; let us go to a morning concert, dine at a restaurant, and finish the evening at the play."	- Стелла, твоя печень не в порядке, и обратилась бы к домашней аптечке, а теперь я только скажу тебе: прикажи заложить карету, поедем на утренний концерт, отобедаем в ресторане и закончим вечер в театре.
This characteristic proposal was entirely thrown away on Stella. She was absorbed in pursuing her own train of thought.	Это оригинальное предложение положительно не произвело на Стеллу никакого действия, она была поглощена ходом собственных мыслей.
"I almost wish I had told Lewis," she said to herself absently.	- Я жалею, что не сказала об этом Луису, -рассеянно проговорила она.
"Told him of what, my dear?"	- Сказать ему? О чем, душа моя?
"Of what happened to me with Winterfield."	- О том, что произошло у меня с Винтерфильдом.
Mrs. Eyrecourt's faded eyes opened wide in astonishment.	Поблекшие глаза мистрис Эйрикорт широко раскрылись от изумления.
"Do you really mean it?" she asked.	- Неужели ты действительно думаешь об этом? -спросила она.

"I do, indeed."	- В самом деле, думаю.
"Are you actually simple enough, Stella, to think that a man of Romayne's temper would have made you his wife if you had told him of the Brussels marriage?"	- Неужели ты так наивна, Стелла, и думаешь, что человек с характером Ромейна женился бы на тебе, если б ты сказала ему о твоем брюссельском браке?
"Why not?"	- Почему же нет?
"Why not!	- "Почему нет!"
Would Romayne-would any man-believe that you really did part from Winterfield at the church door?	Неужели Ромейн или кто бы то ни был, поверил бы, что ты действительно рассталась с Винтерфильдом у церковных дверей?
Considering that you are a married woman, your innocence, my sweet child, is a perfect phenomenon!	Принявши во внимание, что ты замужняя женщина, твоя невинность, мое дорогое дитя, ведь становится положительным феноменом!
It's well there were wiser people than you to keep your secret."	Хорошо, что там были люди благоразумнее тебя и сохранили твою тайну!
"Don't speak too positively, mama.	- Не говорите так утвердительно, мама.
Lewis may find it out yet."	Луис еще может узнать это.
"Is that one of your presentiments?"	- Не одно ли это из твоих предчувствий?
"Yes."	- Да.
"How is he to find it out, if you please?"	- Как он сможет это узнать, скажи, пожалуйста?
"I am afraid, through Father Benwell.	- Я боюсь, что от отца Бенвеля.
Yes! yes!	Да! да!
I know you only think him a fawning old hypocrite-you don't fear him as I do.	Я знаю, вы считаете его только льстивым, старым лицемером и не боитесь его так, как я.
Nothing will persuade me that zeal for his religion is the motive under which that man acts in devoting himself to Romayne.	Ничто не убедит меня в том, что действиями этого человека при занятиях с Ромейном руководит только ревность к своей религии.
He has some abominable object in view, and his eyes tell me that I am concerned in it."	Патер преследует какую-то гнусную цель, и по его глазам я вижу, что речь идет обо мне.
Mrs. Eyrecourt burst out laughing.	Мистрис Эйрикорт разразилась хохотом.
"What is there to laugh at?" Stella asked.	- Что же тут смешного? - спросила Стелла.
"I declare, my dear, there is something absolutely provoking in your utter want of knowledge of the world!	- Я объявляю, моя дорогая, что в твоем полнейшем незнании света есть нечто крайне возмутительное!
When you are puzzled to account for anything remarkable in a clergyman's conduct (I don't care, my poor child, to what denomination he belongs) you can't be wrong in attributing his motive to-Money.	Если тебя поражают странности в поведении какого-нибудь попа - все равно, дитя мое, к какому вероисповеданию он ни принадлежит, - то ты не ошибешься, приписав причины, руководящие им, деньгам.

If Romayne had turned Baptist or Methodist, the reverend gentleman in charge of his spiritual welfare would not have forgotten-as you have forgotten, you little goose-that his convert was a rich man.	Если бы Ромейн сделался баптистом или методистом, каждый преподобный отец, взявший на себя его духовное просвещение, не забыл бы, как ты, моя глупенькая, что его новообращаемый -богач.
His mind would have dwelt on the chapel, or the mission, or the infant school, in want of funds; and-with no more abominable object in view than I have, at this moment, in poking the fire-he would have ended in producing his modest subscription list and would have betrayed himself (just as our odious Benwell will betray himself) by the two amiable little words, Please contribute.	Его мысли были бы направлены на часовню, на миссию или школу, нуждающуюся в пожертвовании, и, как я в настоящее время разжигаю огонь без всякой гнусной цели, так и он кончил бы тем, что, представив свой скромный подписной лист, выдал бы себя - подобно нашему ненавистному отцу Бенвелю - двумя милыми словцами: "Пожертвуйте, пожалуйста".
Is there any other presentiment, my dear, on which you would like to have your mother's candid opinion?"	Нет ли у тебя еще какого предчувствия, душа моя, о котором тебе было бы приятно выслушать чистосердечное мнение твоей матери?
Stella resignedly took up the book again.	Стелла покорно опять взяла книгу.
"I daresay you are right," she said.	- Может быть, вы и правы, - сказала она.
"Let us read our novel."	- Будем читать наш роман.
Before she had reached the end of the first page, her mind was far away again from the unfortunate story.	Не успела она еще дойти до конца первой страницы, как мысли ее были снова далеко от несчастного романа.
She was thinking of that "other presentiment," which had formed the subject of her mother's last satirical inquiry.	Стелла думала о том "другом предчувствии", которое возникло с последним ироническим вопросом ее матери.
The vague fear that had shaken her when she had accidentally touched the French boy, on her visit to Camp's Hill, still from time to time troubled her memory.	Смутный страх, овладевший Стеллой от нечаянного прикосновения к мальчику-французу в ее бытность в Кемп-Гилле, до сих пор время от времени омрачал ее воспоминания.
Even the event of his death had failed to dissipate the delusion, which associated him with some undefined evil influence that might yet assert itself.	Даже его смерти было недостаточно для того, чтобы уничтожить опасение, что через него может постигнуть ее какое-то неведомое несчастье в будущем.
A superstitious forewarning of this sort was a weakness new to her in her experience of herself. She was heartily ashamed of it-and yet it kept its hold.	Подобные суеверные предчувствия в ее положении были для нее самой новой слабостью; она искренне стыдилась, но все-таки они не оставляли ее.
Once more the book dropped on her lap.	Второй раз книга упала к ней на колени.
She laid it aside, and walked wearily to the window to look at the weather.	Стелла отложила ее в сторону и подошла к окну, чтобы посмотреть на унылую осеннюю погоду.
Almost at the same moment Mrs. Eyrecourt's maid disturbed her mistress over the second volume of the novel by entering the room with a letter.	Почти в ту же минуту горничная мистрис Эйрикорт помешала своей госпоже читать второй том романа, войдя в комнату с письмом.
"For me?" Stella asked, looking round from the window.	- Мне? - спросила Стелла, повернувшись от окна.
"No, ma'am-for Mrs. Eyrecourt."	- Нет, мистрис Эйрикорт.

The letter had been brought to the house by one of Lady Loring's servants. In delivering it he had apparently given private instructions to the maid.	Письмо принес один из слуг леди Лоринг, отдавши его горничной, он, по-видимому, сообщил ей нечто секретное.
She laid her finger significantly on her lips when she gave the letter to her mistress.	Она многозначительно приложила палец к губам, отдавая письмо мистрис Эйрикорт.
In these terms Lady Loring wrote:	Леди Лоринг писала следующее:
"If Stella happens to be with you, when you receive my note, don't say anything which will let her know that I am your correspondent.	"Если Стелла будет с вами, когда вы получите мое письмо, не говорите ей о том, что я пишу к вам.
She has always, poor dear, had an inveterate distrust of Father Benwell; and, between ourselves, I am not sure that she is quite so foolish as I once thought.	Она, бедняжка, всегда имела безотчетное недоверие к отцу Бенвелю, и, между нами, я нахожу, что она была не так сумасбродна, как я прежде думала.
The Father has unexpectedly left us-with a well-framed excuse which satisfied Lord Loring. It fails to satisfy Me.	Отец Бенвель неожиданно оставил нас под благовидным предлогом, удовлетворившим лорда Лоринга и не удовлетворившим меня.
Not from any wonderful exercise of penetration on my part, but in consequence of something I have just heard in course of conversation with a Catholic friend.	Не то чтобы я особенно старалась наводить справки, но сейчас из разговора с одним знакомым католиком я узнала кое-что о нем.
Father Benwell, my dear, turns out to be a Jesuit; and, what is more, a person of such high authority in the Order, that his concealment of his rank, while he was with us, must have been a matter of necessity.	Отец Бенвель, моя милая, иезуит и, что всего важнее, высокопоставленное лицо в ордене, так что, вероятно, ему было необходимо скрывать от нас свое положение.
He must have had some very serious motive for occupying a position so entirely beneath him as his position in our house.	У него, должно быть, были особо серьезные причины, если он занял такое сравнительно низкое положение в нашем доме.
I have not the shadow of a reason for associating this startling discovery with dear Stella's painful misgivings-and yet there is something in my mind which makes me want to hear what Stella's mother thinks.	Я не имею ни малейшей причины связывать это изумительное открытие с тягостными предчувствиями дорогой Стеллы, но, между прочим, мне хотелось бы знать, что думает об этом ее мать?
Come and have a talk about it as soon as you possibly can."	Приезжайте, как можно скорей и переговорим об этом".
Mrs. Eyrecourt put the letter in her pocket smiling quietly to herself.	Мистрис Эйрикорт положила письмо в карман, спокойно улыбаясь.
Applying to Lady Loring's letter the infallible system of solution which she had revealed to her daughter, Mrs. Eyrecourt solved the mystery of the priest's conduct without a moment's hesitation.	Применив к письму леди Лоринг свою неизменную систему догадок, мистрис Эйрикорт разрешила тайну поведения патера без малейшего замедления.
Lord Loring's check, in Father Benwell's pocket, representing such a liberal subscription that my lord was reluctant to mention it to my lady-there was the reading of the riddle, as plain as the sun at noonday!	Вероятно, отец Бенвель получил от лорда Лоринга чек на такое крупное пожертвование, что милорд счел за лучшее умолчать об этом чеке перед миледи, - вот и разрешение загадки, совершенно ясное, как солнце в полдень!
Would it be desirable to enlighten Lady Loring as she had already enlightened Stella?	Нужно ли разъяснять это леди Лоринг, так как она уже разъяснила Стелле?

Mrs. Eyrecourt decided in the negative.	Мистрис Эйрикорт ответила на этот вопрос отрицательно.
As Roman Catholics, and as old friends of Romayne, the Lorings naturally rejoiced in his conversion. But as old friends also of Romayne's wife, they were bound not to express their sentiments too openly.	Как католики, старые друзья Ромейна Лоринги, естественно, радовались его обращению, но, как старые друзья жены Ромейна, они были обязаны выражать свои чувства не слишком открыто.
Feeling that any discussion of the priest's motives would probably lead to the delicate subject of the conversion, Mrs. Eyrecourt prudently determined to let the matter drop.	Чувствуя, что всякое рассуждение о поведении патера, вероятно, приведет к щекотливому предмету обращения Ромейна, мистрис Эйрикорт решилась благоразумно смолчать.
As a consequence of this decision, Stella was left without the slightest warning of the catastrophe which was now close at hand.	Вследствие такого решения Стелла осталась неподготовленной к приближавшейся катастрофе.
Mrs. Eyrecourt joined her daughter at the window.	Мистрис Эйрикорт подошла к дочери, все еще стоявшей у окна.
"Well, my dear, is it clearing up? Shall we take a drive before luncheon?"	- Ну, что, душа моя, не покатаемся ли мы перед завтраком?
"If you like, mama."	- Да, если вы хотите, мама.
She turned to her mother as she answered.	Ответив это, она обернулась к матери.
The light of the clearing sky, at once soft and penetrating, fell full on her.	Свет прояснившегося неба, мягкий и яркий, падал прямо на Стеллу.
Mrs. Eyrecourt, looking at her as usual, suddenly became serious: she studied her daughter's face with an eager and attentive scrutiny.	Взглянув на свою дочь, мистрис Эйрикорт вдруг сделалась серьезна, зорко и внимательно рассматривала она лицо дочери.
"Do you see any extraordinary change in me?" Stella asked, with a faint smile.	- Разве вы видите во мне какую-нибудь чрезвычайную перемену? - спросила Стелла со слабой улыбкой.
Instead of answering, Mrs. Eyrecourt put her arm round Stella with a loving gentleness, entirely at variance with any ordinary expression of her character.	Вместо ответа мистрис Эйрикорт ласково обняла дочь, что не соответствовало обычным проявлениям ее характера.
The worldly mother's eyes rested with a lingering tenderness on the daughter's face.	Глаза матери остановились с томной нежностью на лице дочери.
"Stella!" she said softly-and stopped, at a loss for words for the first time in her life.	- Стелла! - сказала она мягко и остановилась, впервые в жизни не находя слов.
After a while, she began again.	Немного погодя, она начала снова:
"Yes; I see a change in you," she whispered-"an interesting change which tells me something.	- Да, я вижу в тебе перемену, - прошептала она, -интересную перемену, которая кое-что говорит мне.
Can you guess what it is?"	Ты угадываешь что?
Stella's color rose brightly, and faded again. She laid her head in silence on her mother's bosom.	Лицо Стеллы вспыхнуло и опять побледнело, она тихо склонила голову на грудь матери.

Worldly, frivolous, self-interested, Mrs. Eyrecourt's nature was the nature of a woman-and the one great trial and triumph of a woman's life, appealing to her as a trial and a triumph soon to come to her own child, touched fibers under the hardened surface of her heart which were still unprofaned.	Суетная, легкомысленная и себялюбивая мистрис Эйрикорт все-таки была женщина, и всякие великие испытания и торжества в жизни женщины, подобные тем, которые скоро предстояли ее дочери, нашли в ней отголосок и затронули ее хотя и загрубевшее, но не оскверненное сердце.
"My poor darling," she said, "have you told the good news to your husband?"	- Дорогая моя, - сказала она, - ты сообщила мужу радостную новость?
"No."	- Нет.
"Why not?"	- Почему?
"He doesn't care, now, for anything that I can tell him."	- Он теперь ничем не интересуется, что бы я ему ни говорила.
"Nonsense, Stella!	- Глупости, Стелла!
You may win him back to you by a word-and do you hesitate to say the word?	Ты можешь привлечь его к себе одним словом, и разве ты колеблешься произнести это слово?
I shall tell him!"	Тогда я скажу ему!
Stella suddenly drew herself away from her mother's caressing arm.	Стелла быстро высвободилась из нежных объятий матери.
"If you do," she cried, "no words can say how inconsiderate and how cruel I shall think you.	- Если вы это сделаете, - вскричала она, - я не могу выразить, какой безучастной и жестокой я вас буду считать!
Promise-on your word of honor-promise you will leave it to me!"	Обещайте, дайте мне честное слово, что предоставите это мне!
"Will you tell him, yourself-if I leave it to you?"	- А ты скажешь ему сама, если я предоставлю это тебе?
"Yes-at my own time.	- Да, когда выберу удобное время.
Promise!"	Обещайте!
"Hush, hush! don't excite yourself, my love; I promise.	- Тише, тише, не волнуйся, моя милая, обещаю.
Give me a kiss.	Поцелуй меня!
I declare I am agitated myself!" she exclaimed, falling back into her customary manner.	Я сама изволновалась! - воскликнула она, впадая в свой обычный тон.
"Such a shock to my vanity, Stella-the prospect of becoming a grandmother!	- Какой удар моему тщеславию, Стелла, надежда стать бабушкой!
I really must ring for Matilda, and take a few drops of red lavender.	Я определенно должна позвать Матильду и принять несколько лавандовых капель.
Be advised by me, my poor dear, and we will turn the priest out of the house yet.	Послушайся моего совета, душа моя, и мы выгоним патера из дома.
When Romayne comes back from his ridiculous Retreat-after his fasting and flagellation, and Heaven knows what besides-then bring him to his senses; then is the time to tell him.	Когда Ромейн вернется из своего смешного затворничества, после поста, бичевания и Бог знает еще чего, образумь его и скажи ему.

Will you think of it?"	Подумай об этом.
"Yes; I will think of it."	- Да, я подумаю.
"And one word more, before Matilda comes in.	- Еще одно слово, прежде чем придет Матильда.
Remember the vast importance of having a male heir to Vange Abbey.	Помни, как важно иметь наследника аббатству Венж!
On these occasions you may practice with perfect impunity on the ignorance of the men.	В этом случае ты можешь вполне безнаказанно воспользоваться невежеством мужчин.
Tell him you're sure it's going to be a boy!"	Уверь его, что у тебя непременно будет мальчик!
CHAPTER II. THE SEED IS SOWN.	II СЕМЕНА ПОСЕЯНЫ
SITUATED in a distant quarter of the vast western suburb of London, the house called The Retreat stood in the midst of a well-kept garden, protected on all sides by a high brick wall.	В одном из отдаленных обширных предместий западной части Лондона дом, называемый обителью, стоял посреди прекрасно возделанного сада, окруженного со всех сторон высокой каменной стеной.
Excepting the grand gilt cross on the roof of the chapel, nothing revealed externally the devotional purpose to which the Roman Catholic priesthood (assisted by the liberality of "the Faithful") had dedicated the building.	Кроме большого золотого креста на крыше часовни, ничто снаружи не свидетельствовало о благочестивой цели, которой римско-католическое духовенство с помощью добровольных приношений верующих посвятило это здание.
But the convert privileged to pass the gates left Protestant England outside, and found himself, as it were, in a new country.	Но новообращенный, входящий в ворота, оставлял за собой протестантскую Англию и как бы вступал в новый мир.
Inside The Retreat, the paternal care of the Church took possession of him; surrounded him with monastic simplicity in his neat little bedroom; and dazzled him with devotional splendor when his religious duties called him into the chapel.	Отеческие заботы церкви овладевали им в обители, окружая его монашеской простотой в его опрятной маленькой спальне и ослепляя его духовным блеском, когда религиозные обязанности призывали его в церковь.
The perfect taste-so seldom found in the modern arrangement and decoration of convents and churches in southern countries-showed itself here, pressed into the service of religion, in every part of the house.	Изящный вкус, так редко проявляющийся при новейшем устройстве и украшении монастырей и церквей в южных странах, обнаруживался здесь, служа религиозным целям, в каждой части дома.
The severest discipline had no sordid and hideous side to it in The Retreat.	Строгая дисциплина не имела жалкой и отвратительной стороны в обители.
The inmates fasted on spotless tablecloths, and handled knives and forks (the humble servants of half-filled stomachs) without a speck on their decent brightness.	Живущие в ней вкушали свои постные трапезы на безукоризненных скатертях, без малейшего пятнышка, блестящими ножами и вилками.
Penitents who kissed the steps of the altar (to use the expressive Oriental phrase), "eat no dirt."	Кающиеся, лобызавшие ступени алтаря, "не ели навоза", как говорят на Востоке.
Friends, liberal friends, permitted to visit the inmates on stated days, saw copies of famous Holy Families in the reception-room which were really works of Art; and trod on a carpet of studiously modest pretensions, exhibiting pious emblems beyond reproach in color and design.	Друзья-благотворители, которым дозволялось посещать живущих в установленные дни, видели в приемной комнате копии со знаменитых картин, изображавших святое семейство, -действительные произведения искусства, они ступали по ковру, изображавшему благочестивые эмблемы, безукоризненные по краскам и рисунку.

The Retreat had its own artesian well; not a person in the house drank impurity in his water.	У обители был собственный артезианский колодец, все в доме пили чистую воду.
A faint perfume of incense was perceptible in the corridors.	Легкий запах ладана ощущался в коридорах.
The soothing and mysterious silence of the place was intensified rather than disturbed by soft footsteps, and gentle opening and closing of doors.	Успокоительная и таинственная тишина места редко нарушалась тихими шагами и осторожно отворявшимися и затворявшимися дверями.
Animal life was not even represented by a cat in the kitchen. And yet, pervaded by some inscrutable influence, the house was not dull.	Ни одно животное не оживляло тишину, даже на кухне не было кошки, а между тем дом под влиянием какого-то неуловимого величия вовсе не был скучен.
Heretics, with lively imaginations, might have not inappropriately likened it to an enchanted castle.	Еретики с живым воображением могли бы безошибочно сравнить его с заколдованным замком.
In one word, the Catholic system here showed to perfection its masterly knowledge of the weakness of human nature, and its inexhaustible dexterity in adapting the means to the end.	Одним словом, католическая система показала здесь в совершенстве свое мастерское знание слабостей человеческой натуры и свою неистощимую находчивость пользоваться всеми средствами для достижения цели.
On the morning when Mrs. Eyrecourt and her daughter held their memorable interview by the fireside at Ten Acres, Father Benwell entered one of the private rooms at The Retreat, devoted to the use of the priesthood.	В то утро, когда мистрис Эйрикорт и ее дочь имели достопамятный разговор у камина, отец Бенвель вошел в одну из частных комнат обители, предоставленных духовенству.
The demure attendant, waiting humbly for instructions, was sent to request the presence of one of the inmates of the house, named Mortleman.	Скромный служитель, смиренно ожидавший приказаний, был послан за одним из обитателей дома по имени Мортльман.
Father Benwell's customary serenity was a little ruffled, on this occasion, by an appearance of anxiety.	Обычная веселость отца Бенвеля была на этот раз несколько нарушена очевидным беспокойством.
More than once he looked impatiently toward the door, and he never even noticed the last new devotional publications laid invitingly on the table.	Не раз поглядывал он нетерпеливо на дверь и даже не заметил последних новых религиозных изданий, заманчиво разложенных на столе.
Mr. Mortleman made his appearance-a young man and a promising convert.	Явился мистер Мортльман - молодой человек, новообращенный, подававший большие надежды.
The wild brightness of his eyes revealed that incipient form of brain disease which begins in fanaticism, and ends not infrequently in religious madness. His manner of greeting the priest was absolutely servile.	Дикий блеск его глаз обнаруживал ту форму зарождающейся мозговой болезни, которая начинается фанатизмом и довольно часто заканчивается религиозным умопомешательством.
He cringed before the illustrious Jesuit.	Он приветствовал патера раболепно, пресмыкаясь перед знаменитым иезуитом.
Father Benwell took no notice of these demonstrations of humility.	Отец Бенвель не обратил никакого внимания на эти подобострастные поклоны.
"Be seated, my son," he said.	- Сядьте, сын мой, - сказал он.
Mr. Mortleman looked as if he would have preferred going down on his knees, but he yielded, and took a chair.	Мистер Мортльман, казалось, предпочел бы пасть на колени, но покорился и сел на стул.

"I think you have been Mr. Romayne's companion for a few days, in the hours of recreation?" the priest began.	- Вы, кажется, несколько дней в часы отдыха были собеседником мистера Ромейна? - начал патер.
"Yes, Father."	- Да, отец мой.
"Does he appear to be at all weary of his residence in this house?"	- Не кажется ли он утомленным своим пребыванием в этом доме?
"Oh, far from it!	- О, напротив!
He feels the benign influence of The Retreat; we have had some delightful hours together."	Он чувствует благодетельное влияние обители. Мы провели вместе несколько отрадных часов.
"Have you anything to report?"	- Можете ли вы что-нибудь сообщить еще?
Mr. Mortleman crossed his hands on his breast and bowed profoundly.	Мистер Мортльман скрестил руки на груди и низко поклонился.
"I have to report of myself, Father, that I have committed the sin of presumption.	- Я должен сообщить о себе самом, отец мой, я согрешил от самонадеянности.
I presumed that Mr. Romayne was, like myself, not married."	Я вообразил, что мистер Ромейн не женат, как и я.
"Have I spoken to you on that subject?"	- Говорил я с вами об этом?
"No, Father."	- Нет, отец мой.
"Then you have committed no sin. You have only made an excusable mistake.	- Так вы не совершили никакого греха, вы только сделали извинительную ошибку.
How were you led into error?"	Как вы были введены в заблуждение?
"In this way, Father.	- Вот как, отец мой.
Mr. Romayne had been speaking to me of a book which you had been so good as to send to him.	Мистер Ромейн говорил о книге, которую вы были так добры прислать ему.
He had been especially interested by the memoir therein contained of the illustrious Englishman, Cardinal Acton.	Его в особенности заинтересовали в ней мемуары о знаменитом английском кардинале Эктоне.
The degrees by which his Eminence rose to the rank of a Prince of the Church seemed, as I thought, to have aroused in my friend a new sense of vocation.	Постепенность, с которой его преосвященство достиг звания князя церкви, как показалось мне, пробудила в моем друге стремление к новому призванию.
He asked me if I myself aspired to belong to the holy priesthood.	Он спросил меня, не чувствую ли я влечения вступить в духовенство.
I answered that this was indeed my aspiration, if I might hope to be found worthy.	Я ответил, что действительно стремлюсь к этому, если только окажусь достойным.
He appeared to be deeply affected.	Он казался глубоко взволнованным.
I ventured to ask if he too had the same prospect before him.	Я осмелился спросить, не имеет ли и он такой же надежды.
He grieved me indescribably.	Он невыразимо огорчил меня.
He sighed and said,	Он вздохнул и сказал:
' I have no such hope; I am married.'	"Я не питаю такой надежды, я женат".

Tell me Father, I entreat you, have I done wrong?"	Скажите мне, отец мой, умоляю вас, дурно я поступил?
Father Benwell considered for a moment.	Отец Бенвель подумал немного.
"Did Mr. Romayne say anything more?" he asked.	- Мистер Ромейн ничего не сказал больше? -спросил он.
"No, Father."	- Ничего, отец мой.
"Did you attempt to return to the subject?"	- Вы пробовали возвращаться к этому разговору?
"I thought it best to be silent."	- Я думал, лучше будет молчать.
Father Benwell held out his hand.	Отец Бенвель протянул руку.
"My young friend, you have not only done no wrong-you have shown the most commendable discretion.	- Молодой друг мой, вы не только не сделали дурного, вы выказали самую похвальную осторожность.
I will detain you no longer from your duties.	Я не буду более отрывать вас от ваших обязанностей.
Go to Mr. Romayne, and say that I wish to speak with him."	Ступайте к мистеру Ромейну и скажите ему, что я желаю с ним говорить.
Mr. Mortleman dropped on one knee, and begged for a blessing.	Мортльман опустился на одно колено и просил благословения.
Father Benwell lifted the traditional two fingers, and gave the blessing.	Отец Бенвель поднял, по обычаю, два пальца и благословил его.
The conditions of human happiness are easily fulfilled if we rightly understand them.	Условия человеческого счастья выполнить легко, если мы правильно понимаем их.
Mr. Mortleman retired perfectly happy.	Мистер Мортльмен ушел вполне счастливым.
Left by himself again, Father Benwell paced the room rapidly from end to end.	Оставшись в одиночестве, отец Бенвель принялся ходить взад и вперед по комнате.
The disturbing influence visible in his face had now changed from anxiety to excitement.	Беспокойство, отразившееся на его лице, перешло теперь из боязни в волнение.
"I'll try it to-day!" he said to himself-and stopped, and looked round him doubtfully.	- Попробую сегодня! - сказал он себе и остановился, подозрительно осматриваясь вокруг.
"No, not here," he decided; "it may get talked about too soon.	- Но только не здесь, решил он, а то скоро это сделается предметом разговоров.
It will be safer in every way at my lodgings."	У меня дома будет безопаснее во всех отношениях.
He recovered his composure, and returned to his chair.	Он опять успокоился и вернулся на свое место.
Romayne opened the door.	Ромейн отворил дверь.
The double influence of the conversion, and of the life in The Retreat, had already changed him.	Двойное влияние - обращение в другую веру и жизнь в обители - сильно изменили его.
His customary keenness and excitability of look had subsided, and had left nothing in their place but an expression of suave and meditative repose.	Его обычная подозрительность и напряженность исчезли, а вместо них явилось выражение приятного и задумчивого спокойствия.
All his troubles were now in the hands of his priest.	Все его печали были теперь в руках духовника.

There was a passive regularity in his bodily movements and a beatific serenity in his smile.	В движениях была спокойная размеренность, а в улыбке блаженная ясность.
"My dear friend," said Father Benwell, cordially shaking hands, "you were good enough to be guided by my advice in entering this house. Be guided by me again, when I say that you have been here long enough.	- Любезный друг, - сказал отец Бенвель, пожимая дружелюбно руку Ромейна, - вы были согласны последовать своему совету, вступая в этот дом, послушайтесь опять меня, если я скажу вам, что вы достаточно пробыли здесь.
You can return, after an interval, if you wish it.	Вы можете вернуться сюда через некоторое время, если пожелаете.
But I have something to say to you first-and I beg to offer the hospitality of my lodgings."	Но сперва я хочу сообщить вам нечто и предлагаю гостеприимство в моем доме.
The time had been when Romayne would have asked for some explanation of this abrupt notice of removal. Now, he passively accepted the advice of his spiritual director.	В другое время Ромейн попросил бы объяснить столь внезапную необходимость оставить обитель, теперь же он покорно принял совет своего духовника.
Father Benwell made the necessary communication to the authorities, and Romayne took leave of his friends in The Retreat.	Отец Бенвель сделал необходимое сообщение настоятелю, и Ромейн простился со своими друзьями в обители.
The great Jesuit and the great landowner left the place, with becoming humility, in a cab.	Высокопоставленный иезуит и богатый землевладелец с подобающим смирением уехали в кебе.
"I hope I have not disappointed you?" said Father Benwell.	- Надеюсь, я не огорчил вас? - спросил отец Бенвель.
"I am only anxious," Romayne answered, "to hear what you have to say."	- Я только с нетерпением желаю послушать, что вы скажете мне, - отвечал Ромейн.
CHAPTER III. THE HARVEST IS REAPED.	III ЖАТВА СОБРАНА
ON their way through the streets, Father Benwell talked as persistently of the news of the day as if he had nothing else in his thoughts.	Проезжая по улицам, отец Бенвель все время разговаривал о новостях дня, как будто ничего другого не было в его мыслях.
To keep his companion's mind in a state of suspense was, in certain emergencies, to exert a useful preparatory influence over a man of Romayne's character.	Продержать собеседника в недоумении в некоторых случаях было полезно. Это оказывало положительный эффект, особенно на человека с характером Ромейна.
Even when they reached his lodgings, the priest still hesitated to approach the object that he had in view.	Даже когда они приехали на квартиру, патер все еще медлил и не приступал к разговору, о котором обещал.
He made considerate inquiries, in the character of a hospitable man.	Как гостеприимный хозяин, он спросил:
"They breakfast early at The Retreat," he said.	- В обители завтракают рано.
"What may I offer you?"	Что я могу предложить вам?
"I want nothing, thank you," Romayne answered, with an effort to control his habitual impatience of needless delay.	- Мне ничего не нужно, благодарю вас, - ответил Ромейн, с усилием преодолевая досаду за ненужную проволочку.
"Pardon me-we have a long interview before us, I fear.	- Простите меня, я боюсь, что нам предстоит продолжительный разговор.

Our bodily necessities, Romayne (excuse me if I take the friendly liberty of suppressing the formal 'Mr.')-our bodily necessities are not to be trifled with.	С нашими телесными нуждами, Ромейн, -извините меня, что я позволил себе дружескую вольность, опустивши формальное "мистер", -нельзя шутить.
A bottle of my famous claret, and a few biscuits, will not hurt either of us."	Бутылка моего отличного бордоского и несколько бисквитов не повредят нам.
He rang the bell, and gave the necessary directions	Он позвонил и отдал необходимые приказания.
"Another damp day!" he went on cheerfully.	- Опять сырой день! - продолжал он весело.
"I hope you don't pay the rheumatic penalties of a winter residence in England?	- Я надеюсь, что вы не поплатитесь ревматизмом за то, что провели зиму в Англии?
Ah, this glorious country would be too perfect if it possessed the delicious climate of Rome!"	Ах, эта славная страна положительно была бы совершенством, если б имела восхитительный климат Рима!
The wine and biscuits were brought in.	Принесли вино и бисквиты.
Father Benwell filled the glasses and bowed cordially to his guest.	Отец Бенвель наполнил стаканы и любезно поклонился гостю.
"Nothing of this sort at The Retreat!" he said gayly.	- Ничего подобного нет в обители, - сказал он весело.
"Excellent water, I am told-which is a luxury in its way, especially in London.	- Мне говорили, что там прекрасная вода. Это, конечно, роскошь в своем роде, особенно в Лондоне.
Well, my dear Romayne, I must begin by making my apologies.	Ну, мой любезный Ромейн, я должен начать с извинений.
You no doubt thought me a little abrupt in running away with you from your retirement at a moment's notice?"	Вам, без сомнения, показалось несколько неожиданным наше бегство из вашего уединения.
"I believed that you had good reasons, Father-and that was enough for me."	- Я уверен, что вы имели на то основательные причины, отец Бенвель, и этого было для меня достаточно.
"Thank you-you do me justice-it was in your best interests that I acted.	- Благодарю, вы отдаете мне справедливость: я действовал так в ваших интересах.
There are men of phlegmatic temperament, over whom the wise monotony of discipline at The Retreat exercises a wholesome influence-I mean an influence which may be prolonged with advantage.	Там есть люди с флегматическим характером, на которых мудрое однообразие обительской дисциплины оказывает полезное влияние, я разумею влияние, которое может быть продолжено с пользой.
You are not one of those persons.	Вы не принадлежите к числу таких людей.
Protracted seclusion and monotony of life are morally and mentally unprofitable to a man of your ardent disposition.	Продолжительное заключение и монотонная жизнь нравственно и умственно вредны человеку с вашим пылким нравом.
I abstained from mentioning these reasons, at the time, out of a feeling of regard for our excellent resident director, who believes unreservedly in the institution over which he presides.	Во время вашего пребывания там я воздерживался назвать эти причины из чувства уважения к нашему уважаемому настоятелю, который, безусловно, верит в пользу учреждения, которым руководит.

Very good!	Очень хорошо!
The Retreat has done all that it could usefully do in your case.	Обитель сделала для вас все, что могла сделать полезного.
We must think next of how to employ that mental activity which, rightly developed, is one of the most valuable qualities that you possess.	Теперь мы должны подумать, как употребить те умственные способности, которые при правильном развитии составят одно из самых драгоценных ваших качеств.
Let me ask, first, if you have in some degree recovered your tranquillity?"	Прежде всего позвольте мне спросить, возвратилось ли к вам, хотя бы отчасти, ваше спокойствие?
"I feel like a different man, Father Benwell."	- Я чувствую себя совсем другим человеком, отец Бенвель.
"That's right!	- Вот это хорошо!
And your nervous sufferings-I don't ask what they are; I only want to know if you experience a sense of relief?"	А ваши нервные припадки? Я не спрашиваю, в чем заключаются они, мне только нужно знать, получили ли вы облегчение?
"A most welcome sense of relief," Romayne answered, with a revival of the enthusiasm of other days. "The complete change in all my thoughts and convictions which I owe to you-"	- Я чувствую полнейшее облегчение, - ответил Ромейн с прежним энтузиазмом, - в моих мыслях и убеждениях произошла совершенная перемена, и этим я обязан вам...
"And to dear Penrose," Father Benwell interposed, with the prompt sense of justice which no man could more becomingly assume.	- И дорогому Пенрозу, - добавил отец Бенвель с внезапным чувством справедливости, которое никто не мог проявить так кстати, как он.
"We must not forget Arthur."	- Мы не должны забывать Артура!
"Forget him?" Romayne repeated.	- Забыть его? - повторил Ромейн.
"Not a day passes without my thinking of him.	- Не проходит дня, чтоб я не думал о нем.
It is one of the happy results of the change in me that my mind does not dwell bitterly on the loss of him now.	Один из счастливых результатов происшедшей во мне перемены состоит в том, что теперь я думаю без горечи о потере его.
I think of Penrose with admiration, as of one whose glorious life, with all its dangers, I should like to share!"	Я думаю о Пенрозе с восторгом, как о человеке, славную жизнь которого со всеми ее опасностями мне хотелось бы разделить.
He spoke with a rising color and brightening eyes.	При этих словах его лицо покрылось румянцем и глаза загорелись.
Already, the absorbent capacity of the Roman Church had drawn to itself that sympathetic side of his character which was also one of its strongest sides.	Всепоглощающая способность римско-католической церкви уже привлекла к себе ту симпатичную сторону его характера, которая вместе с тем составляла одну из его самых сильных сторон.
Already, his love for Penrose-hitherto inspired by the virtues of the man-had narrowed its range to sympathy with the trials and privileges of the priest.	Его любовь к Пенрозу, вдохновляемая до сих пор достоинствами этого человека, уже уступила место сочувствию к испытаниям и преимуществам священнослужителя.
Truly and deeply, indeed, had the physician consulted, in bygone days, reasoned on Romayne's case!	Действительно, доктор понял на консилиуме вполне верно болезнь Ромейна!

That "occurrence of some new and absorbing influence in his life," of which the doctor had spoken-that "working of some complete change in his habits of thought"-had found its way to him at last, after the wife's simple devotion had failed, through the subtler ministrations of the priest.	Это "новое и всепоглощающее влияние в его жизни", о котором говорил доктор, и эта "полная перемена в его привычках и мыслях" нашли к нему наконец доступ благодаря хитрым проделкам патера, после того как бесхитростная преданность его жены потерпела неудачу.
Some men, having Father Benwell's object in view, would have taken instant advantage of the opening offered to them by Romayne's unguarded enthusiasm.	Иные люди, преследуя цель подобно отцу Бенвелю, тотчас бы воспользовались неосторожным энтузиазмом Ромейна.
The illustrious Jesuit held fast by the wise maxim which forbade him to do anything in a hurry.	Знаменитый иезуит твердо держался мудрого правила, запрещавшего ему отступать второпях.
"No," he said, "your life must not be the life of our dear friend.	- Нет, - сказал он, - ваша жизнь не должна уподобляться жизни нашего дорогого друга.
The service on which the Church employs Penrose is not the fit service for you.	Служба, на которую церковь направила Пенроза, не годится для вас.
You have other claims on us."	Вы имеете на нас другие права.
Romayne looked at his spiritual adviser with a momentary change of expression-a relapse into the ironical bitterness of the past time.	Ромейн взглянул на своего духовника с выражением прежней, мимолетно возвращавшейся к нему горькой иронии.
"Have you forgotten that I am, and can be, only a layman?" he asked.	- Разве вы забыли, что я только мирянин и всегда должен оставаться им? - спросил он.
"What claims can I have, except the common claim of all faithful members of the Church on the good offices of the priesthood?"	- Какие права могу иметь я на священные обязанности, кроме прав, общих для всех верных членов церкви?
He paused for a moment, and continued with the abruptness of a man struck by a new idea.	Он остановился на минуту и затем продолжил с поспешностью человека, осененного новой мыслью:
"Yes! I have perhaps one small aim of my own-the claim of being allowed to do my duty."	- Да, может быть, я, кроме того, имею одно право, лично мне принадлежащее, которое позволит мне исполнить мою обязанность.
"In what respect, dear Romayne?"	- В каком отношении, дорогой Ромейн?
"Surely you can guess?	- Вероятно, вы сможете угадать.
I am a rich man; I have money lying idle, which it is my duty (and my privilege) to devote to the charities and necessities of the Church.	Я человек богатый, у меня деньги лежат без употребления, и моя обязанность и преимущество - пожертвовать их на благотворительные дела и нужды церкви.
And, while I am speaking of this, I must own that I am a little surprised at your having said nothing to me on the subject.	Говоря это, я должен признаться, что несколько удивлен, как это вы до сих пор мне ничего не сказали об этом.
You have never yet pointed out to me the manner in which I might devote my money to the best and noblest uses.	Вы даже не указали мне способ употребить мои деньги самым лучшим и благородным образом.
Was it forgetfulness on your part?"	Что это, забывчивость была с вашей стороны?
Father Benwell shook his head.	Отец Бенвель покачал головой.

"No," he replied; "I can't honestly say that."	- Нет, - ответил он, - по совести, я не могу этого сказать.
"Then you had a reason for your silence?"	- Стало быть, вы имели причины молчать?
"Yes."	- Да.
"May I not know it?"	- Могу я их узнать?
Father Benwell got up and walked to the fireplace.	Отец Бенвель встал и подошел к камину.
Now there are various methods of getting up and walking to a fireplace, and they find their way to outward expression through the customary means of look and manner.	Есть много способов встать и подойти к камину, и все они выражаются обычным взглядом и манерою.
We may feel cold, and may only want to warm ourselves. Or we may feel restless, and may need an excuse for changing our position. Or we may feel modestly confused, and may be anxious to hide it.	Мы можем озябнуть и пожелать погреться, или можем почувствовать непреодолимое желание переменить место, или, скромно сконфузившись, пожелаем скрыть свое смущение.
Father Benwell, from head to foot, expressed modest confusion, and polite anxiety to hide it.	Отец Бенвель с головы до ног изображал скромное смущение и вежливое старание его скрыть.
"My good friend," he said, "I am afraid of hurting your feelings."	- Добрый друг мой, - сказал он, - я боюсь оскорбить ваши чувства.
Romayne was a sincere convert, but there were instincts still left in him which resented this expression of regard, even when it proceeded from a man whom he respected and admired.	Ромейн был искренним новообращенным, но в нем еще остались инстинкты, заставлявшие его сердиться за это выражение внимания даже со стороны человека, которого он уважал и боготворил.
"You will hurt my feelings," he answered, a little sharply, "if you are not plain with me."	- Вы оскорбите мои чувства, - проговорил он довольно резко, - если не будете откровенны со мною.
"Then I will be plain with you," Father Benwell rejoined.	- В таком случае, я буду с вами откровенен, -ответил отец Бенвель.
"The Church-speaking through me, as her unworthy interpreter-feels a certain delicacy in approaching You on the subject of money."	- Церковь через меня, своего недостойного толкователя, испытывает некоторую неловкость, обсуждая с вами денежный вопрос.
"Why?"	- Почему?
Father Benwell left the fireplace without immediately answering. He opened a drawer and took out of it a flat mahogany box.	Отец Бенвель, не отвечая тотчас, отошел от камина, открыл ящик и вынул оттуда плоскую шкатулку красного дерева.
His gracious familiarity became transformed, by some mysterious process of congelation, into a dignified formality of manner. The priest took the place of the man.	Его любезная фамильярность перешла каким-то таинственным образом в формальность, исполненную достоинства: священник возобладал над человеком.
"The Church, Mr. Romayne, hesitates to receive, as benevolent contributions, money derived from property of its own, arbitrarily taken from it, and placed in a layman's hands.	- Церковь, мистер Ромейн, не решается принять, как благодеяние, деньги, собираемые с ее собственности, самопроизвольно отнятой у нее и отданной мирянину.
No!" he cried, interrupting Romayne, who instantly understood the allusion to Vange Abbey-"no!	Нет! - закричал он, перебивая Ромейна, тотчас понявшего намек на Венжское аббатство. - Нет!

I must beg you to hear me out.	Прошу вас, выслушайте меня.
I state the case plainly, at your own request.	По вашей собственной просьбе я изложу вам дело полнее.
At the same time, I am bound to admit that the lapse of centuries has, in the eye of the law, sanctioned the deliberate act of robbery perpetrated by Henry the Eighth.	В то же время я должен сообщить вам, что несколько столетий санкционировался законом умышленный грабеж Генриха Восьмого.
You have lawfully inherited Vange Abbey from your ancestors. The Church is not unreasonable enough to assert a merely moral right against the law of the country. It may feel the act of spoliation-but it submits."	Вы законно наследовали аббатство Венж от ваших предков, церковь не так безрассудна, чтоб предъявлять чисто нравственные права против законов страны, она чувствует грабеж, но покоряется.
He unlocked the flat mahogany box, and gently dropped his dignity: the man took the place of the priest.	Он отпер шкатулку красного дерева и незаметно отбросил свое достоинство: человек возобладал над священником.
"As the master of Vange," he said, "you may be interested in looking at a little historical curiosity which we have preserved. The title-deeds, dear Romayne, by which the monks held your present property, in their time.	- Как владельцу Венжа, вам будет, вероятно, интересно взглянуть на маленькую историческую редкость, сохраненную нами: вот подлинные документы, любезный Ромейн, по которым монахи владели вашим поместьем в свое время.
Take another glass of wine."	Выпейте еще вина.
Romayne looked at the title-deeds, and laid them aside unread.	Ромейн взглянул на подлинные документы и отложил их, не читая.
Father Benwell had roused his pride, his sense of justice, his wild and lavish instincts of generosity.	Отец Бенвель затронул в нем гордость, чувство справедливости и необузданной, беспредельной щедрости.
He, who had always despised money-except when it assumed its only estimable character, as a means for the attainment of merciful and noble ends-he was in possession of property to which he had no moral right: without even the poor excuse of associations which attached him to the place.	Он, всегда презиравший деньги, кроме тех случаев, когда они выполняли свое назначение как средство к достижению гуманных и благородных целей, он владел собственностью, на которую не имел нравственного права и с которой его не связывали никакие воспоминания.
"I hope I have not offended you?" said Father Benwell.	- Надеюсь, я не оскорбил вас? - спросил отец Бенвель.
"You have made me ashamed of myself," Romayne answered, warmly.	- Вы пристыдили меня, - ответил смущенный Ромейн.
"On the day when I became a Catholic, I ought to have remembered Vange.	- В тот день, когда я принял католическую веру, мне следовало вспомнить о Венже.
Better late than never.	Лучше поздно, чем никогда.
I refuse to take shelter under the law-I respect the moral right of the Church.	Я отрицаю покровительство закона и уважаю нравственное право церкви.
I will at once restore the property which I have usurped."	Я сейчас же возвращу имение, несправедливо захваченное мною.
Father Benwell took both Romayne's hands in his, and pressed them fervently.	Отец Бенвель взял обе руки Ромейна и горячо их пожал.
"I am proud of you!" he said.	- Я горжусь вами! - воскликнул он.

"We shall all be proud of you, when I write word to Rome of what has passed between us.	- Мы все будем гордиться вами, когда я напишу в Рим о том, что между нами произошло.
But-no, Romayne!-this must not be.	Но нет, Ромейн! Этого не должно быть!
I admire you, feel with you; and I refuse.	Я восхищаюсь вами, я сочувствую вам, но я отказываюсь.
On behalf of the Church, I say it-I refuse the gift."	От имени церкви я отказываюсь от приношения.
"Wait a little, Father Benwell!	- Подождите, отец Бенвель!
You don't know the state of my affairs.	Вы не знаете положения моих дел.
I don't deserve the admiration which you feel for me.	Я не заслуживаю вашего восхищения.
The loss of the Vange property will be no pecuniary loss, in my case.	Потеря Венжа, во всяком случае, не будет для меня чувствительна.
I have inherited a fortune from my aunt. My income from that source is far larger than my income from the Yorkshire property."	Я получил наследство от моей тетки, и мой доход из этого источника гораздо больше, чем с моего йоркширского поместья.
"Romayne, it must not be!"	- Ромейн, этого не должно быть!
"Pardon me, it must be.	- Извините - должно быть.
I have more money than I can spend-without Vange. And I have painful associations with the house which disincline me ever to enter it again."	У меня без Венжа денег больше, чем мне нужно тратить, да, кроме того, с этим домом у меня связаны тягостные воспоминания, которые побуждают меня никогда более не возвращаться в него.
Even this confession failed to move Father Benwell.	Даже это признание не тронуло отца Бенвеля.
He obstinately crossed his arms, obstinately tapped his foot on the floor.	Он упорно скрестил руки и настойчиво, топнув ногой, сказал:
"No!" he said.	- Нет!
"Plead as generously as you may, my answer is, No."	Как бы вы ни были великодушны, ответом моим остается нет!
Romayne only became more resolute on his side.	Со своей стороны Ромейн сделался еще решительнее.
"The property is absolutely my own," he persisted.	- Это имение - моя полная собственность, -настаивал он.
"I am without a near relation in the world. I have no children.	- Близких родственников у меня нет, детей я не имею.
My wife is already provided for at my death, out of the fortune left me by my aunt.	Жена моя уже обеспечена: после моей смерти ей перейдет состояние, оставленное мне теткой.
It is downright obstinacy-forgive me for saying so-to persist in your refusal."	Это просто упрямство с вашей стороны - простите меня, что так говорю, - настаивать на отказе.
"It is downright duty, Romayne.	- Это моя обязанность, Ромейн.
If I gave way to you, I should be the means of exposing the priesthood to the vilest misinterpretation.	Если я соглашусь, то подам повод подвергнуть духовенство самым гнусным нареканиям.

I should be deservedly reprimanded, and your proposal of restitution-if you expressed it in writing-would, without a moment's hesitation, be tornup.	Я получу заслуженный выговор, а предложенная вами дарственная запись будет разорвана без малейшего колебания.
If you have any regard for me, drop the subject."	Если вы уважаете меня, прекратим этот разговор.
Romayne refused to yield, even to this unanswerable appeal.	Ромейн отказывался соглашаться даже с этим неопровержимым доводом.
"Very well," he said, "there is one document you can't tear up.	- Очень хорошо, - сказал он, - но один документ вы не можете разорвать.
You can't interfere with my making another will. I shall leave the Vange property to the Church, and I shall appoint you one of the trustees. You can't object to that."	Вы не можете помешать мне сделать завещание, я откажу Венж церкви, а вас назначу одним из душеприказчиков, вы не можете воспротивиться этому.
He filled the glasses; he offered more biscuits.-he was really, and even perceptibly, agitated by the victory that he had won.	Налив вина, он предложил еще бисквитов. Он действительно и даже очень заметно был взволнован одержанной победой.
But one last necessity now confronted him-the necessity of placing a serious obstacle in the way of any future change of purpose on the part of Romayne.	Но предстояла еще одна последняя необходимость: следовало создать серьезное препятствие на тот случай, если б в будущем в намерениях самого Ромейна могла возникнуть перемена.
As to the choice of that obstacle, Father Benwell's mind had been made up for some time past.	Такое препятствие отец Бенвель придумал уже давно. Несколько минут он ходил взад и вперед по комнате, не глядя на своего гостя.
"What was it I had to say to you?" he resumed	- Что это я хотел вам сказать? - начал он.
"Surely, I was speaking on the subject of your future life?"	- Я, кажется, говорил о вашей будущей жизни и правильном применении вашей энергии?
"You are very kind, Father Benwell. The subject has little interest for me.	- Вы очень добры, отец Бенвель, но этот вопрос очень мало меня интересует.
My future life is shaped out-domestic retirement, ennobled by religious duties."	Моя будущая жизнь определилась: домашнее уединение, наполненное религиозными обязанностями.
Still pacing the room, Father Benwell stopped at that reply, and put his hand kindly on Romayne's shoulder.	Отец Бенвель, ходивший до сих пор по комнате, при этом ответе остановился и ласково положил руку на плечо Ромейна.
"We don't allow a good Catholic to drift into domestic retirement, who is worthy of better things," he said. "The Church, Romayne wishes to make use of you.	- Мы не позволим доброму католику, достойному лучшей участи, удаляться в домашнее уединение,- сказал он, - церковь желает извлечь из вас пользу, Ромейн.
I never flattered any one in my life, but I may say before your face what I have said behind your back. A man of your strict sense of honor-of your intellect-of your high aspirations-of your personal charm and influence-is not a man whom we can allow to run to waste.	Я никогда в жизни никому не льстил, но могу сказать вам прямо в лицо, как говорил за глаза, мы не можем позволить растратить попусту свои качества человеку с вашим строгим понятием о чести, с вашим умом, с вашими высокими стремлениями при вашей личной обаятельности.
Open your mind, my friend, fairly to me, and I will open my mind fairly to you. Let me set the example.	Откройте мне вашу душу, а я открою вам свою.

I say it with authority; an enviable future is before you."	Я прямо говорю вам: перед вами завидная будущность.
Romayne's pale cheeks flushed with excitement.	Бледные щеки Ромейна вспыхнули от волнения.
"What future?" he asked, eagerly.	- Какая будущность? - спросил он поспешно.
"Am I free to choose?	- Разве я волен выбирать?
Must I remind you that a man with a wife cannot think only of himself?"	Должен ли я напоминать вам, что женатый человек не может думать только о себе?
"Suppose you were not a man with a wife."	- Предположите, что вы не женаты.
"What do you mean?"	- Что вы хотите этим сказать?
"Romayne, I am trying to break my way through that inveterate reserve which is one of the failings in your character.	- Ромейн, я попытаюсь проложить мою дорогу через ту закоренелую скрытность, которая составляет один из недостатков вашего характера.
Unless you can prevail on yourself to tell me those secret thoughts, those unexpressed regrets, which you can confide to no other man, this conversation must come to an end.	Если вы не в состоянии решиться высказать мне те тайные мысли, те невыраженные сожаления, которые не можете доверить никому другому, то этот разговор должен прекратиться.
Is there no yearning, in your inmost soul, for anything beyond the position which you now occupy?"	Нет ли в глубине вашей души сильного стремления к чему-нибудь более высокому, чем то положение, которое вы занимаете теперь?
There was a pause. The flush on Romayne's face faded away. He was silent.	Наступила пауза, румянец исчез с лица Ромейна, он молчал.
"You are not in the confessional," Father Benwell reminded him, with melancholy submission to circumstances. "You are under no obligation to answer me."	- Вы не в исповедальне, - напомнил ему отец Бенвель с грустной покорностью обстоятельствам, - вы не обязаны отвечать мне.
Romayne roused himself. He spoke in low, reluctant tones.	Ромейн встрепенулся и сказал тихо и неохотно:
"I am afraid to answer you," he said.	- Я боюсь отвечать вам.
That apparently discouraging reply armed Father Benwell with the absolute confidence of success which he had thus far failed to feel.	Этот, по-видимому, обескураживающий ответ внушил отцу Бенвелю полную уверенность в успехе, на который он почти и не рассчитывал.
He wound his way deeper and deeper into Romayne's mind, with the delicate ingenuity of penetration, of which the practice of years had made him master.	Он все глубже и глубже проникал в душу Ромейна с той тонкой и ловкой проницательностью, которую дала ему многолетняя практика.
"Perhaps I have failed to make myself clearly understood," he said.	- Может быть, я высказался недостаточно ясно? -сказал он.
"I will try to put it more plainly. You are no half-hearted man, Romayne. What you believe, you believe fervently.	- Постараюсь выразиться ясней: вы человек не малодушный, Ромейн, если вы верите, то верите горячо.
Impressions are not dimly and slowly produced on your mind.	Впечатления не смутно и мимолетно проходят через вашу душу.
As the necessary result, your conversion being once accomplished, your whole soul is given to the Faith that is in you.	Раз ваше обращение совершилось, необходимым следствием было то, что ваша душа всецело предалась вере.

Do I read your character rightly?"	Верно я понимаю ваш характер?
"So far as I know it-yes."	- Насколько я знаю - да.
Father Benwell went on.	Отец Бенвель продолжал:
"Bear in mind what I have just said," he resumed; "and you will understand why I feel it my duty to press the question which you have not answered yet.	- Вспомните, что я вам сейчас сказал, и поймете, почему я считал своей обязанностью настаивать на вопросе, оставленном вами без ответа.
You have found in the Catholic Faith the peace of mind which you have failed to obtain by other means.	В католической вере вы нашли душевное спокойствие, которое не могли обрести другими способами.
If I had been dealing with an ordinary man, I should have expected from the change no happier result than this. But I ask You, has that blessed influence taken no deeper and nobler hold on your heart?	Если бы я имел дело с обыкновенным человеком, то не ожидал бы от этой перемены более счастливого результата, но я спрашиваю вас: не произвело ли на вас это благодатное влияние более глубокого и возвышенного действия?
Can you truly say to me,	Можете ли вы искренне сказать мне:
'I am content with what I have gained; I wish for no more'?"	"Я доволен тем, что приобрел, и больше ничего не желаю?"
"I cannot truly say it," Romayne answered.	- Говоря откровенно, я не могу этого сказать, -отвечал Ромейн.
The time had now come for speaking plainly.	Теперь настало время говорить прямо.
Father Benwell no longer advanced to his end under cover of a cloud of words.	Отец Бенвель приближался к цели, уже не прикрываясь многословием.
"A little while since," he said, "you spoke of Penrose as of a man whose lot in life you longed to share.	- Некоторое время назад вы говорили, - произнес он, - что желали бы разделить жребий Пенроза.
The career which has associated him with an Indian mission is, as I told you, only adapted to a man of his special character and special gifts.	Его вступление в индейскую миссию соответствует, как я вам уже говорил, особенностям характера его дарований.
But the career which has carried him into the sacred ranks of the priesthood is open to every man who feels the sense of divine vocation, which has made Penrose one of Us."	Но выбранный им путь, приведший его в священные ряды духовенства, открыт каждому, кто чувствует божественное призвание, сделавшее Пенроза одним из нас.
"No, Father Benwell!	- Нет, отец Бенвель!
Not open to every man."	Не для всякого это возможно!
"I say, Yes!"	- А я говорю да.
"It is not open to Me!"	- Это невозможно для меня!
"I say it is open to You. And more-I enjoin, I command, you to dismiss from your mind all merely human obstacles and discouragements.	- А я говорю, что это возможно для вас, более того, я прошу вас, я приказываю вам изгнать из ваших мыслей уныние и все мнимые препятствия.
They are beneath the notice of a man who feels himself called to the priesthood.	Они недостойны внимания человека, чувствующего себя призванным к духовному сану.
Give me your hand, Romayne!	Дайте мне вашу руку, Ромейн!

Does your conscience tell you that you are that man?"	Говорит ли вам ваша совесть, что вы такой человек?
Romayne started to his feet, shaken to the soul by the solemnity of the appeal.	Ромейн вскочил, потрясенный до глубины души торжественностью этого воззвания.
"I can't dismiss the obstacles that surround me!" he cried, passionately.	- Я не могу устранить препятствия, окружающие меня! - вскричал он страстно.
"To a man in my position, your advice is absolutely useless.	- Человеку в моем положении ваш совет положительно бесполезен.
The ties that bind me are beyond the limit of a priest's sympathies."	Узы, связывающие меня, делают духовный сан для меня недоступным.
"Nothing is beyond the limit of a priest's sympathies."	- Ничто не может преградить вам доступ в духовный сан.
"Father Benwell, I am married!"	- Я женат, отец Бенвель!
Father Benwell folded his arms over his breast-looked with immovable resolution straight in Romayne's face-and struck the blow which he had been meditating for months past.	Отец Бенвель сложил руки на груди, посмотрел с непоколебимой решимостью прямо в лицо Ромейну и нанес удар, который готовил уже несколько месяцев.
"Rouse your courage," he said sternly. "You are no more married than I am."	- Соберитесь с мужеством, - сказал он мрачно, -вы такой же холостой человек, как и я.
CHAPTER IV. ON THE ROAD TO ROME.	IV ПО ДОРОГЕ В РИМ
THERE was not a sound in the room.	В комнате было совершенно тихо.
Romayne stood, looking at the priest	Ромейн стоял и смотрел на патера.
"Did you hear what I said?" Father Benwell asked.	- Вы слышали, что я сказал? - спросил отец Бенвель.
"Yes."	- Да.
"Do you understand that I really mean what I said?"	- Понимаете ли вы, что я действительно думаю то, что сказал?
He made no reply-he waited, like a man expecting to hear more.	Ромейн не отвечал, он ждал, как человек, желающий слушать дальше.
Father Benwell was alive to the vast importance, at such a moment, of not shrinking from the responsibility which he had assumed.	Отец Бенвель тотчас осознал, что важно в такую минуту не отступать от принятой на себя ответственности.
"I see how I distress you," he said; "but, for your sake, I am bound to speak out.	- Я вижу, как огорчаю вас, - сказал он, - но для вашей же пользы я обязан высказаться.
Romayne! the woman whom you have married is the wife of another man.	Ромейн, женщина, на которой вы женились, жена другого.
Don't ask me how I know it-I do know it.	Не спрашивайте меня, как я это узнал, но я знаю это.
You shall have positive proof, as soon as you have recovered.	Вы получите положительные доказательства, как только поправитесь.
Come! rest a little in the easy-chair."	Пойдите отдохните немного в этом кресле.
He took Romayne's arm, and led him to the chair, and made him drink some wine.	Он взял Ромейна за руку, подвел к креслу и дал выпить вина.

They waited a while.	Прошло немного времени.
Romayne lifted his head, with a heavy sigh.	Ромейн поднял голову с тяжелым вздохом.
"The woman whom I have married is the wife of another man."	- Женщина, на которой я женился, жена другого?!
He slowly repeated the words to himself-and then looked at Father Benwell.	Он медленно повторил эти слова и взглянул на отца Бенвеля.
"Who is the man?" he asked.	- Кто этот человек? - спросил он.
"I introduced you to him, when I was as ignorant of the circumstances as you are," the priest answered.	- Я познакомил его с вами, когда еще сам ничего не знал об этом обстоятельстве, - ответил патер.
"The man is Mr. Bernard Winterfield."	- Этот человек - мистер Бернард Винтерфильд.
Romayne half raised himself from the chair. A momentary anger glittered in his eyes, and faded out again, extinguished by the nobler emotions of grief and shame.	Ромейн едва приподнялся с кресла, минутный гнев сверкнул в его глазах и тотчас снова исчез, подавленный охватившим его более благородным чувством горя и стыда.
He remembered Winterfield's introduction to Stella.	Он вспомнил, как представлял Винтерфильда Стелле.
"Her husband!" he said, speaking again to himself. "And she let me introduce him to her. And she received him like a stranger."	- Ее муж! - сказал он опять сам себе, - и она позволила мне представить его ей и приняла его как незнакомого!
He paused, and thought of it.	Он замолчал и задумался.
"The proofs, if you please, sir," he resumed, with sudden humility. "I don't want to hear any particulars.	- Представьте мне доказательства, сэр, - , сказал он с внезапным смирением, - мне не нужно подробностей.
It will be enough for me if I know beyond all doubt that I have been deceived and disgraced."	Для меня будет достаточно, если я узнаю, что был обманут и обесславлен.
Father Benwell unlocked his desk and placed two papers before Romayne.	Отец Бенвель открыл свою конторку и положил перед Ромейном две бумаги.
He did his duty with a grave indifference to all minor considerations. The time had not yet come for expressions of sympathy and regret.	Он сделал это с полным равнодушием - еще не пришло время выражать сочувствие и сожаление.
"The first paper," he said, "is a certified copy of the register of the marriage of Miss Eyrecourt to Mr. Winterfield, celebrated (as you will see) by the English chaplain at Brussels, and witnessed by three persons.	- Первая бумага - засвидетельствованная копия брачного свидетельства мисс Эйрикорт с мистером Винтерфильдом, брак совершен, как вы видите, английским капелланом в Брюсселе и засвидетельствован тремя лицами.
Look at the names."	Взгляните на подписи.
The bride's mother was the first witness. The two names that followed were the names of Lord and Lady Loring.	Мать невесты была первой свидетельницей, следовавшие затем два имени были имена лорда и леди Лоринг.
"They, too, in the conspiracy to deceive me!" Romayne said, as he laid the paper back on the table.	- И они также были в заговоре, чтобы обмануть меня, - сказал Ромейн, положив бумагу на стол.
"I obtained that piece of written evidence," Father Benwell proceeded, "by the help of a reverend colleague of mine, residing at Brussels.	- Я достал этот документ, - продолжал отец Бенвель, - при помощи моего преподобного коллеги, живущего в Брюсселе.

I will give you his name and address, if you wish to make further inquiries."	Я вам сообщу его имя и адрес, если вы захотите навести дальнейшие справки.
"Quite needless.	- Совершенно бесполезно.
What is this other paper?"	А что такое другая бумага?
"This other paper is an extract from the short-hand writer's notes (suppressed in the reports of the public journals) of proceedings in an English court of law, obtained at my request by my lawyer in London."	- Это извлечение из стенографического отчета о заседании английской судебной палаты, пропущенное в газетах и добытое по моей просьбе моим поверенным в Лондоне.
"What have I to do with it?"	- Какое отношение она имеет ко мне?
He put the question in a tone of passive endurance-resigned to the severest moral martyrdom that could be inflicted on him.	Ромейн задал этот вопрос тоном бесстрастного терпения, тогда как переносил самое ужасное нравственное терзание.
"I will answer you in two words," said Father Benwell.	- Я вам отвечу в двух словах, - сказал отец Бенвель.
"In justice to Miss Eyrecourt, I am bound to produce her excuse for marrying you."	- В оправдание мисс Эйрикорт я обязан представить вам причины, извиняющие ее в том, что она вышла за вас.
Romayne looked at him in stern amazement.	Ромейн взглянул на него мрачно и с изумлением.
"Excuse!" he repeated. "Yes-excuse.	- Вы хотите представить извиняющие причины, -повторил он.
The proceedings to which I have alluded declare Miss Eyrecourt's marriage to Mr. Winterfield to be null and void-by the English law-in consequence of his having been married at the time to another woman.	- Да, выписки из заседания суда, о которых я вам говорил, объявляют брак мисс Эйрикорт недействительным по английским законам, потому что Винтерфильд был в то время уже женат на другой.
Try to follow me. I will put it as briefly as possible.	Постарайтесь следить за мной, я расскажу вам все как можно короче.
In justice to yourself, and to your future career, you must understand this revolting case thoroughly, from beginning to end."	Ради самого себя и вашего будущего сана вы должны понять это возмутительное дело полностью, с начала до конца.
With those prefatory words, he told the story of Winterfield's first marriage; altering nothing; concealing nothing; doing the fullest justice to Winterfield's innocence of all evil motive, from first to last.	После этого предисловия он рассказал историю первого брака Винтерфильда, не изменяя и не скрывая ничего и отдавая с начала до конца полную справедливость непричастности Винтерфильда к злому умыслу.
When the plain truth served his purpose, as it most assuredly did in this case, the man has never yet been found who could match Father Benwell at stripping himself of every vestige of reserve, and exhibiting his naked heart to the moral admiration of mankind.	Когда полная истина могла служить на пользу его целям - как это было в данном случае, - нельзя было найти человека, который бы мог сравниться с отцом Бенвелем в откровенности и умении заставить людей восторгаться сердечностью, обнаруживаемой им.
"You were mortified, and I was surprised," he went on, "when Mr. Winterfield dropped his acquaintance with you.	- Вы были раздосадованы, а я удивлен, -продолжал патер, - когда мистер Винтерфильд прервал с вами знакомство.
We now know that he acted like an honorable man."	Теперь мы знаем, что он поступил как благородный человек.

He waited to see what effect he had produced.	Патер ждал, какое действие произведут его слова.
Romayne was in no state of mind to do justice to Winterfield or to any one.	Душевное состояние Ромейна не позволяло ему отнестись справедливо к Винтерфильду или к кому бы то ни было.
His pride was mortally wounded; his high sense of honor and delicacy writhed under the outrage inflicted on it.	Его гордости был нанесен смертельный удар, его высокое чувство чести и деликатность страдали от оскорбления, нанесенного ему.
"And mind this," Father Benwell persisted, "poor human nature has its right to all that can be justly conceded in the way of excuse and allowance.	- Помните, - настойчиво продолжал отец Бенвель,- что слабая человеческая природа имеет свое право на возможно более справедливое извинение и снисхождение.
Miss Eyrecourt would naturally be advised by her friends, would naturally be eager, on her own part, to keep hidden from you what happened at Brussels.	Друзья мисс Эйрикорт, вероятно, советовали ей, да и она сама, естественно, желала скрыть от вас то, что случилось в Брюсселе.
A sensitive woman, placed in a position so horribly false and degrading, must not be too severely judged, even when she does wrong.	Женщину, поставленную в такое ужасное, фальшивое и унизительное положение, нельзя судить слишком строго, даже когда она поступает дурно.
I am bound to say this-and more.	Я обязан это сказать.
Speaking from my own knowledge of all the parties, I have no doubt that Miss Eyrecourt and Mr. Winterfield did really part at the church door."	Кроме того, зная сам все подробности, я не сомневаюсь, что мисс Эйрикорт и мистер Винтерфильд действительно расстались у церковных дверей.
Romayne answered by a look-so disdainfully expressive of the most immovable unbelief that it absolutely justified the fatal advice by which Stella's worldly-wise friends had encouraged her to conceal the truth.	Ромейн ответил взглядом, так презрительно выражавшим самое непоколебимое недоверие, что им абсолютно оправдывался гибельный совет мудрых друзей Стеллы, посоветовавших ей скрыть истину.
Father Benwell prudently closed his lips.	Отец Бенвель благоразумно замолчал.
He had put the case with perfect fairness-his bitterest enemy could not have denied that.	Он рассказал об этом происшествии, вполне придерживаясь истины, - самый заклятый враг его не мог бы этого отрицать.
Romayne took up the second paper, looked at it, and threw it back again on the table with an expression of disgust.	Ромейн взял вторую бумагу, взглянул на нее и снова бросил на стол с видимым отвращением.
"You told me just now," he said, "that I was married to the wife of another man. And there is the judge's decision, releasing Miss Eyrecourt from her marriage to Mr. Winterfield. May I ask you to explain yourself?"	- Вы сейчас говорили мне, - произнес он, - что я женат на жене другого, а вот приговор суда, объявляющий брак мисс Эйрикорт с мистером Винтерфильдом недействительным, могу я попросить вас объяснить?
"Certainly.	- Конечно.
Let me first remind you that you owe religious allegiance to the principles which the Church has asserted, for centuries past, with all the authority of its divine institution.	Позвольте мне прежде напомнить вам, что религия, принятая вами, обязывает вас соблюдать правила, установленные церковью со всем авторитетом этого божественного учреждения несколько столетий назад.
You admit that?"	Вы согласны с этим?

"I admit it."	- Согласен.
"Now, listen!	- Теперь слушайте!
In our church, Romayne, marriage is even more than a religious institution-it is a sacrament.	В нашей церкви, Ромейн, брак более чем религиозное учреждение - это таинство.
We acknowledge no human laws which profane that sacrament.	Мы не признаем никаких человеческих законов, оскверняющих это таинство.
Take two examples of what I say.	Я сошлюсь на два примера.
When the great Napoleon was at the height of his power, Pius the Seventh refused to acknowledge the validity of the Emperor's second marriage to Maria Louisa-while Josephine was living, divorced by the French Senate.	Когда великий Наполеон был на высоте своего могущества, Пий VII отказался признать законность второго брака императора с Марией-Луизой, пока жива была Жозефина, разведенная французским сенатом.
Again, in the face of the Royal Marriage Act, the Church sanctioned the marriage of Mrs. Fitzherbert to George the Fourth, and still declares, in justice to her memory, that she was the king's lawful wife.	Затем, ввиду королевского закона о браке, церковь освятила брак мистрис Фицгерберт с Георгом IV и до сих пор утверждает, отдавая справедливость ее памяти, что она была законной женой короля.
In one word, marriage, to be marriage at all, must be the object of a purely religious celebration-and, this condition complied with, marriage is only to be dissolved by death.	Одним словом, чтобы брак считался законным, он должен быть совершен по чисто христианскому обряду, и в таком случае брак может быть расторгнут только смертью.
You remember what I told you of Mr. Winterfield?"	Вы помните, что я вам говорил о мистере Винтерфильде?
"Yes.	- Да
His first marriage took place before the registrar."	Его первый брак был совершен гражданским порядком.
"In plain English, Romayne, Mr. Winterfield and the woman-rider in the circus pronounced a formula of words before a layman in an office.	- Сказать проще, Ромейн, мистер Винтерфильд и наездница из цирка произнесли условную формулу перед светским человеком в префектуре.
That is not only no marriage, it is a blasphemous profanation of a holy rite.	Это не только не брак, это профанация священного обряда.
Acts of Parliament which sanction such proceedings are acts of infidelity. The Church declares it, in defense of religion."	Парламентские акты, утверждающие такие порядки, церковь считает ересью и противоречащими религии.
"I understand you," said Romayne.	- Я понимаю вас, - сказал Ромейн.
"Mr. Winterfield's marriage at Brussels-"	- Брак мистера Винтерфильда в Брюсселе...
"Which the English law," Father Benwell interposed, "declares to be annulled by the marriage before the registrar, stands good, nevertheless, by the higher law of the Church.	- Который по английским законам, - перебил отец Бенвель, - уничтожался гражданским браком, остается, тем не менее, действительным по высшему закону церкви.
Mr. Winterfield is Miss Eyrecourt's husband, as long as they both live.	Мистер Винтерфильд - муж мисс Эйрикорт, пока они оба живы.

An ordained priest performed the ceremony in a consecrated building-and Protestant marriages, so celebrated, are marriages acknowledged by the Catholic Church.	Законный священник совершил обряд в церкви, и протестантский брак, совершенный таким образом, признается католической церковью.
Under those circumstances, the ceremony which afterward united you to Miss Eyrecourt-though neither you nor the clergyman were to blame-was a mere mockery.	При таких обстоятельствах обряд, после соединивший вас с мисс Эйрикорт, хотя ни вы, ни священник в этом не виноваты, все-таки не действителен.
Need I to say any more?	Нужно ли говорить более?
Shall I leave you for a while by yourself?"	Не оставить ли вас на время одного?
"No!	- Нет!
I don't know what I may think, I don't know what I may do, if you leave me by myself."	Я не знаю, что могу подумать, что могу сделать, если вы оставите меня одного!
Father Benwell took a chair by Romayne's side.	Отец Бенвель сел около Ромейна.
"It has been my hard duty to grieve and humiliate you," he said.	- Моей тяжелой обязанностью было огорчить вас и унизить.
"Do you bear me no ill will?"	Вы на меня не сердитесь?
He held out his hand.	Он протянул руку.
Romayne took it-as an act of justice, if not as an act of gratitude.	Ромейн взял ее, скорее, из чувства справедливости, а не из признательности.
"Can I be of any use in advising you?" Father Benwell asked.	- Могу я вам посоветовать? - спросил отец Бенвель.
"Who can advise a man in my position?" Romayne bitterly rejoined.	- Кто может советовать человеку в моем положении? - возразил с горечью Ромейн.
"I can at least suggest that you should take time to think over your position."	- Я могу по крайней мере предложить вам не спеша обдумать ваше положение.
"Time? take time?	- Не спеша?
You talk as if my situation was endurable."	Вы говорите так, как будто мое положение можно выносить.
"Everything is endurable, Romayne!"	- Все можно вынести, Ромейн.
"It may be so to you, Father Benwell.	- Может быть, вам, отец Бенвель.
Did you part with your humanity when you put on the black robe of the priest?"	Вы отрешились от всего бренного, когда надели черную рясу священника?
"I parted, my son, with those weaknesses of our humanity on which women practice.	- Я отрешился, сын мой, от тех наших слабостей, которыми пользуются женщины.
You talk of your position. I will put it before you at its worst."	Вы говорите о вашем положении, я представлю его вам в самом худшем виде.
"For what purpose?"	- С какой целью?
"To show you exactly what you have now to decide.	- Чтобы показать вам в точности, на что вы должны решиться.
Judged by the law of England, Mrs. Romayne is your wife.	По английским законам мистрис Ромейн ваша жена.

Judged by the principles held sacred among the religious community to which you belong, she is not Mrs. Romayne-she is Mrs. Winterfield, living with you in adultery.	По правилам, считающимся священными в той религиозной общине, к которой вы принадлежите, она не мистрис Ромейн, а мистрис Винтерфильд, живущая с вами в прелюбодеянии.
If you regret your conversion-"	Если вы сожалеете о вашем обращении...
"I don't regret it, Father Benwell."	- Я не сожалею о нем, отец Бенвель.
"If you renounce the holy aspirations which you have yourself acknowledged to me, return to your domestic life. But don't ask us, while you are living with that lady, to respect you as a member of our communion."	- Если вы отказываетесь от священных стремлений, в которых сами признались мне, то вернитесь к вашей семейной жизни, но не требуйте, пока вы живете с этой женщиной, чтобы мы считали вас членом нашей общины.
Romayne was silent. The more violent emotions aroused in him had, with time, subsided into calm. Tenderness, mercy, past affection, found their opportunity, and pleaded with him. The priest's bold language had missed the object at which it aimed. It had revived in Romayne's memory the image of Stella in the days when he had first seen her.	Ромейн молчал, сильное волнение, возбужденное в нем, утихло мало-помалу, и вместо него нежность, сострадание и прежняя любовь заговорили в его сердце, смелые выражения патера не достигли задуманной цели, они оживили в памяти Ромейна образ Стеллы тех дней, когда он в первый раз увидел ее.
How gently her influence had wrought on him for good! how tenderly, how truly, she had loved him.	Как кротко было ее влияние на него и какую пользу приносило ему! Как нежно, как искренне она любила его!
"Give me some more wine!" he cried.	- Дайте мне еще вина! - воскликнул он.
"I feel faint and giddy.	- Я чувствую слабость, и голова у меня кружится!
Don't despise me, Father Benwell-I was once so fond of her!"	Не презирайте меня, отец Бенвель, я так любил ее когда-то!
The priest poured out the wine.	Патер налил вино.
"I feel for you," he said.	- Я сочувствую вам, - сказал он.
"Indeed, indeed, I feel for you."	- Право, право, я вам сочувствую!
It was not all a lie-there were grains of truth in that outburst of sympathy.	Не все было ложью в этой вспышке сочувствия, тут была и частичка правды.
Father Benwell was not wholly merciless.	Отец Бенвель был не совсем жесток.
His far-seeing intellect, his daring duplicity, carried him straight on to his end in view.	Его зоркий ум, смелое двоедушие привели к желаемому концу.
But, that end once gained-and, let it be remembered, not gained, in this case, wholly for himself-there were compassionate impulses left in him which sometimes forced their way to the surface.	Но раз он достиг своей цели - и, нужно помнить, достиг не для себя, - сострадательные порывы, оставшиеся в нем, прорывались иногда наружу.
A man of high intelligence-however he may misuse it, however unworthy he may be of it-has a gift from Heaven.	Человек с сильным умом - как бы он ни злоупотреблял им и как бы ни был его недостоин -все-таки имеет небесный дар.
When you want to see unredeemed wickedness, look for it in a fool.	Если вы хотите видеть безусловную злобу, ищите ее в дураке.
"Let me mention one circumstance," Father Benwell proceeded, "which may help to relieve you for the moment.	- Позвольте мне упомянуть еще об одном обстоятельстве, - продолжал отец Бенвель, -которое поможет вам успокоиться.

In your present state of mind, you cannot return to The Retreat."	В настоящем расположении вашего духа вы не можете возвратиться в обитель.
"Impossible!"	- Это невозможно!
"I have had a room prepared for you in this house.	- Я приказал приготовить для вас комнату у меня в доме.
Here, free from any disturbing influence, you can shape the future course of your life.	Здесь, освободившись от всяких тревожных влияний, вы сможете определить ваш будущий путь в жизни.
If you wish to communicate with your residence at Highgate-"	Если вы желаете иметь отношения с Гайгеттом...
"Don't speak of it!"	- Не говорите об этом!
Father Benwell sighed.	Отец Бенвель вздохнул.
"Ah, I understand!" he said, sadly. "The house associated with Mr. Winterfield's visit-"	- Ах! Я понимаю, - сказал он грустно, - этот дом напоминает вам посещение мистера Винтерфильда...
Romayne again interrupted him-this time by gesture only.	Ромейн опять перебил его, но на этот раз одним жестом.
The hand that had made the sign clinched itself when it rested afterward on the table. His eyes looked downward, under frowning brows.	Рука, сделавшая этот знак, сжалась в кулак и медленно опустилась на стол, глаза его помутились, брови нахмурились.
At the name of Winterfield, remembrances that poisoned every better influence in him rose venomously in his mind.	При имени Винтерфильда воспоминания, отравлявшие все его добрые чувства, ядовито зашевелились в душе.
Once more he loathed the deceit that had been practiced on him.	Опять обман, которому он подвергся, сделался ненавистен ему.
Once more the detestable doubt of that asserted parting at the church door renewed its stealthy torment, and reasoned with him as if in words: She has deceived you in one thing; why not in another?	Снова отвратительное сомнение в действительной разлуке у церковных дверей начало тайно терзать его и как бы говорить ему: "Она обманула тебя в одном, почему же не могла обмануть и в другом?"
"Can I see my lawyer here?" he asked, suddenly.	- Могу я пригласить сюда моего поверенного? -спросил он вдруг.
"My dear Romayne, you can see any one whom you like to invite."	- Любезный Ромейн, вы можете пригласить всякого, кого захотите.
"I shall not trouble you by staying very long, Father Benwell."	- Я не обеспокою вас продолжительным пребыванием, отец Бенвель?
"Do nothing in a hurry, my son. Pray do nothing in a hurry!"	- Не делайте ничего второпях, сын мой, пожалуйста, не делайте ничего второпях!
Romayne paid no attention to this entreaty.	Ромейн не обратил никакого внимания на эту просьбу.
Shrinking from the momentous decision that awaited him, his mind instinctively took refuge in the prospect of change of scene.	Страшась важного решения, которое ожидало его, он инстинктивно искал убежища в надежде на перемену места.
"I shall leave England," he said, impatiently.	- Я уеду из Англии! - сказал он нетерпеливо.
"Not alone!" Father Benwell remonstrated.	- Не один, - подсказал отец Бенвель.

"Who will be my companion?"	- Кто же будет моим спутником?
"I will," the priest answered.	- Я, - ответил патер.
Romayne's weary eyes brightened faintly.	Унылые глаза Ромейна просияли.
In his desolate position, Father Benwell was the one friend on whom he could rely.	В своем отчаянном положении он мог довериться только отцу Бенвелю.
Penrose was far away; the Lorings had helped to keep him deceived; Major Hynd had openly pitied and despised him as a victim to priestcraft.	Пенроз был далеко, Лоринги помогали обмануть его, майор Г айнд открыто сожалел и презирал его как жертву иезуитской хитрости.
"Can you go with me at any time?" he asked.	- Можете ли вы уехать со мною в любое время? -спросил он.
"Have you no duties that keep you in England?"	- Разве у вас нет обязанностей, удерживающих вас в Англии?
"My duties, Romayne, are already confided to other hands."	- Мои обязанности, Ромейн, уже поручены другим.
"Then you have foreseen this?"	- Стало быть, вы это предвидели?
"I have thought it possible.	- Я считал это возможным.
Your journey may be long, or it may be short-you shall not go away alone."	Будет ли ваше путешествие продолжительным или кратким, вы не уедете один.
"I can think of nothing yet; my mind is a blank," Romayne confessed sadly.	- Я еще ни о чем не могу думать: моя голова пуста, - печально признался Ромейн.
"I don't know where I shall go."	- Я не знаю, куда поеду.
"I know where you ought to go-and where you will go," said Father Benwell, emphatically.	- Я знаю, куда вы должны ехать и куда поедете, -решительно сказал отец Бенвель.
"Where?"	- Куда?
"To Rome."	- В Рим.
Romayne understood the true meaning of that brief reply.	Ромейн понял истинное значение этого краткого ответа.
A vague sense of dismay began to rise in his mind.	Безотчетное чувство опасения начало пробуждаться в его уме.
While he was still tortured by doubt, it seemed as if Father Benwell had, by some inscrutable process of prevision, planned out his future beforehand.	В то время, когда его еще терзали сомнения, отец Бенвель, по какому-то непостижимому предвидению, определил заранее его будущность.
Had the priest foreseen events?	Разве патер провидел события?
No-he had only foreseen possibilities, on the day when it first occurred to him that Romayne's marriage was assailable, before the court of Romayne's conscience, from the Roman Catholic point of view.	Нет! Он только предвидел их с того дня, когда ему впервые пришло в голову, что можно заставить Ромейна взглянуть на его брак с точки зрения католика и довести его до того, чтобы перед судом собственной совести этот брак показался бы ему не вполне безукоризненным.

By this means, the misfortune of Romayne's marriage having preceded his conversion might be averted; and the one certain obstacle in the way of any change of purpose on his part-the obstacle of the priesthood-might still be set up, by the voluntary separation of the husband from the wife.	Таким образом, можно будет объявить его женитьбу, состоявшуюся до обращения, недействительной, и тогда устранится с его пути последнее препятствие к достижению плана -развод даст возможность довести Ромейна до поступления в монахи.
Thus far the Jesuit had modestly described himself to his reverend colleagues, as regarding his position toward Romayne in a new light.	До сих пор иезуит скромно писал своим почтенным собратьям, что видит свои отношения к Ромейну в новом свете.
His next letter might boldly explain to them what he had really meant.	В следующем письме он уже прямо объяснил, в чем дело.
The triumph was won.	Победа была выиграна.
Not a word more passed between his guest and himself that morning.	В это утро он не обменялся с гостем больше ни одним словом. * * *
Before post-time, on the same day, Father Benwell wrote his last report to the Secretary of the Society of Jesus, in these lines:	К отправлению почты отец Бенвель приготовил свое последнее донесение секретарю общества Иисуса.
"Romayne is free from the domestic ties that bound him.	"Ромейн свободен от семейных уз, связывавших его.
He leaves it to me to restore Vange Abbey to the Church; and he acknowledges a vocation for the priesthood.	Он приносит аббатство Венж в дар церкви и чувствует призвание к монашеской жизни.
Expect us at Rome in a fortnight's time."	Через две недели мы будем в Риме".
AFTER THE STORY. EXTRACTS FROM BERNARD WINTERFIELD'S DIARY.	ЗАКЛЮЧЕНИЕ (Извлечение из дневника Бернарда Винтерфильда)
I. WINTERFIELD DEFENDS HIMSELF.	I ВИНТЕРФИЛЬД ОПРАВДЫВАЕТСЯ
Beaupark House, June 17th, 18-.	Бопарк-Гауз, 17 июня 18...
You and I, Cousin Beeminster, seldom meet.	Мы редко встречаемся с вами, кузен Биминстер.
But I occasionally hear of you, from friends acquainted with both of us.	Но мне случается слышать о вас от общих знакомых.
I have heard of you last at Sir Philip's rent-day dinner a week since.	В последний раз я имел известие по поводу вашего поступка за обедом у сэра Филиппа на прошлой неделе.
My name happened to be mentioned by one of the gentlemen present, a guest like yourself.	Один из джентльменов, такой же гость, как и вы, упомянул мое имя.
You took up the subject of your own free will, and spoke of me in these terms:	Не вызванный никем, вы продолжали разговор и отозвались об мне так:
"I am sorry to say it of the existing head of the family-but Bernard is really unfit for the position which he holds.	"Мне неприятно отзываться о теперешней главе нашего семейства так, но действительно Бернард не достоин занимаемого им положения.
He has, to say the least of it, compromised himself and his relatives on more than one occasion.	Выражаясь мягко, он не раз компрометировал себя и своих родных.
He began as a young man by marrying a circus-rider.	Будучи молодым человеком, он женился на наезднице из цирка.

He got into some other scrape, after that, which he has contrived to keep a secret from us.	После этого с ним случилась еще какая-то история, которую он постарался скрыть от нас.
We only know how disgraceful it must have been by the results-he was a voluntary exile from England for more than a year.	О том, насколько она была унизительна, мы могли догадываться только по последствиям: более года он добровольно не возвращался в Англию.
And now, to complete the list, he has mixed himself up in that miserable and revolting business of Lewis Romayne and his wife."	А в довершение всего он вмешался в это возмутительное дело Луиса Ромейна и его жены.
If any other person had spoken of me in this manner, I should have set him down as a mischievous idiot-to be kicked perhaps, but not to be noticed in any other way.	Если бы кто-нибудь другой отозвался обо мне так, я отнесся бы к нему, как к злому идиоту, которого, быть может, надо бить, но на которого ни в коем случае не следует обращать внимания.
With you, the case is different.	Вы - другое дело.
If I die without male offspring, the Beaupark estate goes to you, as next heir.	Если я умру бездетным, Бопарк перейдет к вам как к ближайшему наследнику.
I don't choose to let a man in this position slander me, and those dear to me, without promptly contradicting him.	Я не допущу, чтобы такой человек бранил меня и топтал в грязь; я немедленно докажу ему, что он не прав.
The name I bear is precious to me, in memory of my father.	Имя, которое я ношу, дорого для меня.
Your unanswered allusion to my relations with "Lewis Romayne and his wife," coming from a member of the family, will be received as truth.	Если я не отвечу на ваш намек о моих отношениях к Ромейну и его жене, то, как исходящий от члена семьи, он может быть принять за правду.
Rather than let this be, I reveal to you, without reserve, some of the saddest passages of my life.	Чтобы не допустить этого, я решаюсь открыть вам некоторые из самых грустных событий в моей жизни.
I have nothing to be ashamed of-and, if I have hitherto kept certain events in the dark, it has been for the sake of others, not for my own sake.	В них нет ничего постыдного для меня, и если я до сих пор молчал, то только ради других, а вовсе не ради себя.
I know better now.	Теперь я думаю иначе.
A woman's reputation-if she is a good woman-is not easily compromised by telling the truth.	Репутацию женщины, если это хорошая женщина, не скомпрометируешь, открыв правду.
The person of whom I am thinking, when I write this, knows what I am going to do-and approves of it.	Особа, о которой я думал в то время, когда писал эти строки, знает, что я намерен сделать, и одобряет мой образ действия.
You will receive, with these lines, the most perfectly candid statement that I can furnish, being extracts cut out of my own private Diary.	Прилагаю при этом письме самое откровенное признание, какое я в состоянии дать - это выдержки из моего собственного дневника.
They are accompanied (where plain necessity seems to call for it) by the written evidence of other persons.	Где того требовала необходимость, они дополнены письменными заявлениями свидетелей.
There has never been much sympathy between us.	Мы никогда особенно не симпатизировали друг другу.