Другая Земля Наследие Дружан

– А что мне говорить? Я как только родила, то я потеряла все свои пакеты и я теперь простой человек.

– Ты уверена?

– Да и не только. Мои знания теперь равняются университетскому образованию, биология, ботаника, геология, 5 иностранных языков как у нормального человека. От 1 го пакета внушения остался только отголосок. Я могу теперь воздействовать только при прямом контакте. Что касается чтения мыслей – то же самое! Всего лишь 2%.

– Да, в этом времени всем теперь будет трудно. Ну, что же, нам не привыкать. Где наша не пропадала, как говорит одна поговорка, – сказал Святослав и продолжил.

– Наянь, я надеюсь, ты у нас погостишь хотя бы еще два дня?

– Почему два дня? Я остаюсь! Я ведь специально приехал к родам Луны, чтоб увидеть ребенка и подержать его на руках. Если бы она была простая, то я бы уехал, как планировал, через 2 дня но...

Создалась маленькая пауза, было непонятно, что происходит сейчас в детской.

– Вы что так ничего и не поняли и не почувствовали? – Раздался опять голос дедушки няни.

В ответ раздалось хоровое «Нет!».

– Странно, уж кто кто, но, Луна! -Ты должна была это почувствовать! Я ничего сейчас не понимаю. Почему вы все не почувствовали её силы? Она Воин! Неужели вы не чувствуете? Она стопроцентный Воин! Я такой силы никогда еще не чувствовал! Поэтому я остаюсь. Это моя прямая обязанность стать её учителем. Так как у вас не будет на это времени, вы все время заняты или в разъездах, ей нужен будет учитель моей специализации, который всегда будет рядом, и кто, как не я, сможет дать ей полное обучение. Буду рад иметь такую ученицу.

– Мы никогда не будем спорить с Воином Избранных, и поэтому мы доверяем тебе и твоему инстинкту. Значит, так и быть, ты остаёшься. Мы очень рады, что в нашем доме есть еще один наш брат, на которого всегда можно положиться. Спасибо тебе за то, что ты жертвуешь своим временем, зная, как долго длится обучение. Мы благодарим тебя заранее, и надеемся, что она оправдает твои надежды.

– Я думаю, что она оправдает не только мои надежды, но и ваши, так как нас в будущем ждет большой-большой сюрприз, я это чувствую...

– И так, доверяя нашему Избранному Воину, в силу входит закон Избранных. Девочка растет под присмотром нового члена семьи дедушки няни. Никаких запретов для нашей малютки – учить её как простого ребенка. Наблюдать её способности, и по мере заинтересованности и скорости восприятия к каким либо наукам, помогать ей во всём. Что-либо заставлять и принуждать к чему-либо – запрещается! Иностранным языкам будет учить Сашу Луна, все остальные предметы мы разделим поровну, чтобы каждый для себя смог определить уровень ее способностей, а также её интерес к каким-либо наукам, если таковой будет. Ну, что дедушка Наянь, привыкай быть дедушкой няней.

– Я уже готов, и поэтому идите вы все спать. Я теперь все время буду с вместе ней, я буду её тенью. Жаль, что вы никто не почувствовали ее силы и того, что исходит из неё! Но держать ее в руках и чувствовать это, играть с ней, это высшая награда, которую я имею сейчас. Луна, я не имел в виду конечно ту материнскую любовь, которою ты чувствуешь к своим детям, это просто кое-что другое. Я даже просто не могу описать свои ощущения. Создается такое чувство, что ради этого ребенка я готов не только пожертвовать своей жизнью, но и, если она захочет, застрелиться не раздумывая… служить ей всю жизнь! Вот такой каламбур мыслей и чувств сейчас во мне.

– Пожалуйста, не пугай нас! Мы тебе и так верим, что она особенная! Ведь куда-то пакеты Луны пропали?! Значит она наследница этих пакетов! Остается только этот вывод, но определить это мы сможем только тогда, когда мы её обследуем на корабле... А сейчас это невозможно. Она слишком мала и это долгий путь. Придется ждать. Поэтому, как только она подрастет, мы съездим туда.

Послышались шаги в мою сторону. Я тихо-тихо удалился. Больше я ничего не слышал – меня там уже не было...

1934 год, Марк

Оказывается, что Саша ведёт тоже дневник. Сегодня она дала мне почитать, как она провела лето.

Вот маленький отрывок из него...

1934 год, лето, дневник (Саша-львенок)

Сегодня с папой мы едем в Москву, папа сказал, что я проведу каникулы с его близким другом и его детьми. У него два мальчика почти моего возраста и одна маленькая девочка на 4 года меня младше, все вместе мы поедем, потом в Сочи. Папа с нами не поедет, у него много работы, поэтому он только меня довезет и сразу обратно. К кому я еду это должен быть большой секрет. Я первый раз без братьев еду одна.

Сегодня я провела первый день на даче у дяди И.

Я даже себе представить не могла, какой у папы может быть друг, и почему они это скрывают от всех. Когда я увидела дядю И., я на 5 минут потеряла дар речи, и на вопрос дяди И.: «А как зовут это маленькое создание, которая выглядит как мальчик?» (Так как я с детства не любила платья, по моей просьбе бабушка сшила мне шаровары и рубашку распашонку к ним, и вот в таком виде я и предстала перед ним), я почему-то ответила: «Львенок». «Ну, Львенок так Львенок, – сказал он. – Хозяйка уже есть, Красный есть, почему не быть и Львенку». В этот момент, наверное, я была краснее помидора.

– Милый лисенок, ой, простите, львенок, я же уже сказал, у нас есть один Красный. Так что, пожалуйста, если будете дальше краснеть, то Васька может обидеться. Двух красных нам здесь не надо.

Тут меня как прорвало:

– Есть больше не краснеть! Какие будут ваши указания, товарищ командир?

Вместо ответа я услышала смех. Он смеялся так долго, что я не могла понять, что я неправильно сделала. И, когда он закончил смеяться, то только и мог сказать:

– Иди, играй, иди.

Так что первый день я играла с Васькой Красным и с Артёмом. Светлана, так называемая Хозяйка, была мне неинтересна, – она маленькая и играет в куклы, а я в куклы никогда не любила играть. На следующий день мы все вместе поехали в Сочи.

Прошло три дня как мы в Сочи. Как же здесь красиво! Я первый раз на море. Пальмы, горы и сама природа так обворожительны!

Я придумала игру – кто первый найдет шпиона на территории дачи. Артемку мы посадили на дерево рядом с тропинкой, ведущей к дому и беседке, с ведром воды, – он был нашим снайпером. Васька прятался около въезда у ворот и свистом подавал нам знать, когда въезжала чужая машина. Я же была вторым снайпером и стояла напротив, где сидел на дереве Артемка. Первыми шпионами оказались Власик и Берия, метким выстрелом из ведра я окатила их с ног до головы. Если честно, я не хотела их обливать, но только Васька вместо того, чтобы свистнуть, заорал так громко: «Шпионы идут!», что мы с перепугу с Артёмом выстрелили: он на Берию сверху, а я на рядом идущего сбоку Власика. Побросав наши снайперки (одна из них ещё добавила взрыв при падении на землю, как-никак с дерева летела, скатившись к ногам наших шпионов), мы с Артёмом бросились бежать в укрытие, крича на ходу: «Васька! полундра! нас обнаружили! прячься, кто где может!». Переждав десять минут, я решила пойти на доклад к командиру (еще с Москвы я стала называть так И.С., а он был не против), потому как Василий и Артём очень боялись отца и думали, что он их накажет за то, что мы сделали. Так как идея была моя, я и пошла, мне бояться нечего, меня еще никогда никто не наказывал. Товарищ командир сидел в так называемой беседке в саду, рядом стоял товарищ Берия и Власик. Взгляд у него был суровый. Набравшись мужества, четким строевым шагом я подошла и спросила:

– Товарищ командир, можно к вам обратиться?! по-жа-луйс-та!

Осмотрев меня с ног до головы взглядом хищного зверя, выдержав паузу, командир спросил:

– А где еще два персонажа, которые принимали участие в очень неприятной ситуации, созданной кем? Надеюсь, вы мне расскажите, кто был инициатором?

И тут меня опять понесло:

– Товарищ командир, на доверенной мне территории обнаружены два шпиона. Они были обезврежены воинами вашего секретного отряда! Больше никого постороннего нет! Шпионы были нами перевербованы, и теперь они работают на вас! И они пришли к вам на доклад, чтобы отчитаться о проделанной ими работе во благо нашей страны. Рядовой вашего секретного отряда отчет закончил. Какие будут ваши следующие указания?

В это время пока я делала свой доклад, на меня смотрело шесть глаз. Создавалось ощущение, что я папуас и меня они видят в первый раз. Пауза длилась очень долго. Каждый из них сначала смотрел на меня, потом на командира, потом опять на меня. То же самое делал и командир: он смотрел на меня, а потом на них. А я с невинным взглядом, как будто ничего и не произошло, стояла и ждала ответа (всё же, как хорошо быть ребёнком, да ещё и девочкой). Та гримаса, которую я состроила, сама невинность чистая и пушистая, растопила, наверное, холодное сердце вождя.

После много минутной паузы командир спросил:

– А как вы собираетесь наказать шпионов? И почему вы этого еще не сделали?

– Так сначала надо, чтобы они доложили вам о проделанной работе, а потом мы их накажем.

– И какое наказание вы им придумали?

– Я думаю, что со мной согласится командир нашего отряда.?! Товарищ Власик должен съесть две тарелки каши, Лаврентий Павлович должен съесть одну тарелку каши.

- А почему товарищ Власик должен съесть две тарелки, а Лаврентий Павлович одну?

- Ну, потому что нас же трое в отряде, и три на два не делится… по полтора мало для Власика… он большой шпион, так что пусть ест две! Да!.. и еще два стакана горячего молока пусть выпьет.

– Да-а-а…. это конечно очень строгое наказание.

В это время Артём и Василий успели тихо подойти и, видя, что их отец не злится, стояли уже рядом со мной и кивали головой в такт моим словам, подтверждая этим, что они со мной согласны.

– Товарищ Власик и товарищ Берия, вы слышали о вашем наказании? Вот как только сделаете доклад, мой отряд проверит исполнение строгого наказания. А сейчас, воины, кругом марш! И чтоб без шума, брысь отсюда!

«Воинов» долго упрашивать не пришлось. И через секунду нас как ветром сдуло. Убегая, я услышала такой громкий смех, что даже остановилась посмотреть, кто смеется. Товарищ командир утирал глаза и держался за живот, а Берия с Власиком разводили руки и тоже громко смеялись. Странно, что тут смешного? Им же придётся есть кашу, и пить горячее молоко.

На шестой день я уговорила Власика дать мне напарника из его охраны, чтобы полазить по горам, так как одну меня за территорию дачи не отпускали. Артём и Василий были, к моему глубокому сожалению, очень не спортивные. Они бегали медленно, постоянно останавливались, и мне нужен был партнер, с которым я могла посоревноваться.

На все тренировки, которые проводил Власик, я прибегала самая первая, и занималась рядом с ними вместе. Поначалу Власик меня гонял, а потом махнул рукой и не обращал внимания, видя, что я ничем не уступаю его ребятам. Он дал мне хорошего проводника, с которым я могла бы полазить по горам.

Дато был местным, и поэтому мы с ним забрались так высоко, где был красивый вид на море и на соседний пригород. Если спуститься с другой стороны, то там скала нависает над водой около пяти метров. Оттуда я и совершила свой первый прыжок в воду, и этим испугав Дaто. Моя мечта поплавать под водой на большой глубине, полазить по горам сбылась.

В самом конце, перед отъездом, меня вызвал на серьезный разговор товарищ командир. Мама, конечно, предупреждала, чтобы я вела себя скромно и ничем не выделялась. Ну да, немножечко поставили на уши дачу. Но, мы же дети, мы только играли. Ну, и во время тренировок, я нечаянно заехала ногой по голове охраннику Власика, но он сам виноват, не надо было говорить: «Бей!», я и ударила ногой, а он даже голову не отвернул. Я же не виновата, что он таким слабым оказался и целых пять минут в чувство приходил, а мог бы и уйти от удара… Я уже и так медленно это всё сделала. При этом Власик смотрел на меня как на какое-то седьмое чудо света. Да я этот прием еще два года назад на березе опробовала, береза осталась цела. Вот и за что меня ругать? Не понимаю…

– Доброе утро, товарищ командир

– Здравствуй! Присаживайся. У меня возникло пару вопросов насчет тебя. Скажи мне, пожалуйста, а ты знаешь, кем ты хочешь стать в будущем?

– Конечно, знаю! Я же вам сказала, что хочу быть командиром секретного отряда, а точнее разведчиком.

– Но у меня нет секретного отряда.

– Сейчас нет, но скоро будет.

– А ты в этом уверена?

– Думаю, 50% вам понадобится такой отряд.

– Я наблюдал за тобой всё это время, ты не такая как мои дети. Ты знаешь, кем ты хочешь быть, у тебя есть цель. Но разве девочке подобает быть разведчиком?

– Я думаю, что профессия, которую человек выбрал для себя, может стать его призванием. Если он любит от всей души то, чем занимается, то какого он пола, мужского или женского, не играет роли.

Я чувствовала, что он хотел сказать, но сказал совсем другое.

– Я рад, что познакомился с тобой, Саша. Это был незабываемый отпуск! Так много я еще никогда не смеялся. Всего тебе хорошего! Мы еще увидимся!

– Простите меня, пожалуйста, товарищ Сталин, если я что-то сделала не так. Надеюсь, что не доставила вам много хлопот. Я этого не хотела. Спасибо вам огромное! Для меня это были самые лучшие каникулы.

В его глазах была грусть, и поэтому я подошла к нему и обняла, поцеловав в щечку. Сказала:

– Когда я вам буду нужна, вы всегда можете на меня рассчитывать.

В этот момент наши взгляды встретились. Ровно минуту мы смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова… Каждый думая о чем-то своем.

Так мы расстались, не говоря слов «до свидания», «прощай».

Отпуск-каникулы закончились. Привет, школа!!! Я иду...

Марк. Дневник 1937 год, Сентябрь

Наш дом, где я живу, теперь называют не домом графов, а домом врачей, – время такое. Все мы привыкли к этому названию. Старшие дети – близнецы Николай и Константин – всё время находятся в разъездах, они военные, выбрали профессию танкистов. Наш Алексеюшка, как и его отец, скоро станет врачом. Это его призвание! Он уже с детства лечил всех детей в нашем доме, поэтому дети почти никогда не обращались к отцу семейства в случае с какими-то либо маленькими незначительными болячками, т.к. Алексеюшка был их детским доктором. Если, конечно, только что-то очень серьезное, то лечил сам отец семейства, а так этим занимался Алексеюшка. Это была его обязанность, как говорил он сам. И делал это с таким серьезным видом, что даже отец никогда не вмешивался в его лечение, так как делал он это на все 100, очень тщательно, по мере своих знаний, пользуясь иногда подсказками отца. Очень одаренный серьезный молодой человек наш детский доктор Алексеюшка! Его уважают все члены семьи как будущего профессора.

Наша Сашенька – исключение из всех правил, загадка для меня и, как я думаю, для всех членов семьи. Она никогда не играла с куклами, не бегала как все дети по дворам играя в детские игры, её интересы были везде и всюду. Она могла часами находиться в мастерской Владимира, старшего брата нашей Луны. Помогала чинить машины и всю ту технику, которую привозили к нему в мастерскую. Весь тот маленький выбор велосипедов, который был у рядом живущих с нами детей, привозили ей на починку, чтобы не отвлекать от таких мелочей Владимира, т.к. тот сразу сказал: «Обращайтесь к Саше!».

Почему-то в школу она пошла только с 12 лет, хотя умела читать, писать и говорить уже на пяти языках. Все дети говорили на русском, немецком и французском – это была основа всех основ. Сашенька была исключением. Она была не такая, как ее братья, которым приходилось зубрить и учить. В семье ее прозвали маленьким воином и ласково называли «львенком». С самого утра и до ночи, когда не было школы, она уходила в лес с дедушкой няней, и что они там делали, оставалось загадкой. Все дети росли очень здоровыми детьми. Естественно каждый перенес детские болезни, но самое удивительное – наш маленький Львенок не болел никогда. У неё была стопроцентная память, но почему-то родители скрывали это от внешнего мира. Я случайно подслушал разговор, когда она должна была первый раз пойти в школу, как мама Луна наставляла её, чтоб она в школе не выделялась и постаралась быть как все. На что Саша ответила: «Мама, не понимаю, почему я должна скрывать уровень своих знаний? Ну, если так надо, я это сделаю, не беспокойся, пожалуйста». И это было тогда, когда ей исполнилось 12 лет!

Поразительно! Интересно что бы это значило? И почему? Я так этого и не понял. Ну, значит так нужно. За 16 лет моей жизни в этой семье я стал полноправным ее членом, и горжусь этим.

Много знаю об этой семье, но, как оказывается, не всё. Но мне больше и не надо, да и не положено знать. Всего того, что я знаю, мне хватает! Горжусь таким доверием со стороны членов семьи и никогда их не предам! Я лучше умру, но тайну унесу в гроб – это я уж знаю точно. Люблю всем сердцем эту огромную большую семью и готов за каждого отдать свою жизнь.

Конец Сентября

Сегодня большая часть семьи вернулась из поездки, которая длилась почти 3 месяца. Всё это время дом был почти пустым, и было так грустно. Каждый из обитателей, который остался в доме, ждал возвращения с нетерпением; нам так их не хватало, особенно нашего маленького Львенка! Она лучик солнца, который связывает всех нас и таит в себе что-то такое, необъяснимое словами. Каждый, наверное, кто тесно общается с ней, чувствует, как и я (это мои догадки), теплоту огромного земного шара, постоянства и уверенности в своей какой-то защите. Не знаю почему, но когда я вблизи с ней, я чувствую себя в полной безопасности. Вот такое складывается мнение лично у меня. Но, как оказалось, и не только у меня. Это касается всех, кто имеет тесный контакт с нашим маленьким Львенком, почти у всех одинаковые ощущения...

- Марк! Марк! Медбратушка, – раздался голос рядом с флигелем, где я сейчас находился. Быстро вышел во двор. Около двери стояла Сашенька.

– У тебя сейчас найдется минутка для меня? Или ты очень занят?

- Конечно, найдётся...

- Помнишь, когда мне было 12 лет, я дала тебе почитать мой дневник? Я не должна была тебе его давать, но я знала и чувствовала, что тебе можно доверять! Ты верный друг нашей семьи, и никогда никому не расскажешь и не предашь нас и нашей тайны. Спасибо тебе за это. Также я знаю, что дедушка тебя сделал тоже Хранителем истории. Поэтому сегодня дам тебе кое-что почитать. Мой дневник, в котором описываются некоторые события нашего путешествия. Думаю, тебе будет это очень интересно.

– Спасибо, Сашенька. Я буду очень рад почитать твой дневник. Ты права! Я лучше умру, покончу жизнь самоубийством, но никогда не расскажу вашу тайну, без вашего разрешения.

– Я знаю, Маркушка! И, пожалуйста, не думай о таком трагическом конце. Ты будешь долго жить, я это знаю.

Моей радости небыло предела, я был так счастлив держать в руках дневник Сашеньки, быть посвященным в святая святых, этого маленького прозрачного лучезарного человечка...

1937 год, май (Львенок) дневник

Сегодня идут большие сборы. Мы отъезжаем. Со мной едет мама, дедушка Святослав, старший брат мамы Владимир, еще один брат мамы (он редко бывает у нас в гостях) Владислав, прадедушка Петр (он тоже оказывается еще жив, но я его видела редко), брат дедушки Кирилл, дедушка Няня. А еще с нами едет дядя Миша. Он работает в НКВД, в звании старший лейтенант, с ним два НКВД сержанта. Почему они едут с нами, я не знаю. С дядиным Мишиным сыном Игорем я дружу, он старше меня на два года. Они с 1934 года живут рядом с нами, и мы дружим семьями. В конечном итоге всё это путешествие – сплошная какая-то тайна. Все кто-то от кого-то что-то скрывают, я это чувствую. Ну, естественно, не подаю вида. Если так надо, значит так надо. Я понимаю, что так - как путешествие будет долгим, то свои 15 лет, я встречу неизвестно где. Никто точно не знает, куда мы едем и зачем. Хотя вот как раз члены моей семьи знают точно, конечный пункт нашего путешествия. Дядя Миша не знает. У меня создалось такое впечатление, что дядя Миша с его сержантами играют какую-то роль в большой игре нашей семьи и не только. Я чисто случайно подслушала разговор своего отца со своим большим другом. И обрывки некоторых фраз были мне непонятны. Но смысл был таков; «дорога будет спокойной».

Сначала мы поедем на корабле. Груз, который мы повезем, собирается из всего того, что можно купить в магазинах. Покупается абсолютно всё подчистую. Кое-какие ящики сразу же были запломбированы. Их содержание не знаю. А еще я чувствовала, что дядя Миша тоже не знает про содержание многих ящиков. Это мои родные что-то мудрят. К этому путешествию моя семья начала готовиться еще за три месяца. Для всех это просто какая-то геологическая поездка. И плюс ко всему там умер какой-то родственник моего дедушки, и мы все едем на похороны. Моя мама геолог и старший брат Владислав тоже, Мой отец врач и еще один старший брат Игорь тоже врач, а я как довесок. Ну, естественно, и мой дедушка Няня… А как же без него? Он моя тень с самого моего рождения.

Корабль оказался военным, поэтому на протяжении всего пути, нас никогда и никто не досматривал. И мы плыли, точнее, говорят в море ходят, вот мы и шли медленно без препятствий к своему месту назначения. Тот путь, которым мы шли, называют северный морской путь. Конец нашего пути на военном корабле называется Юрюнг-Хая, республика Саха, Якутская АССР, где мы высадились и пересели-перегрузились на так называемую баржу. Корабли туда куда мы плыли, уже не ходили, из за низкого уровня воды в реке, по которой нам предстояло плыть дальше. Была бы я маленькая, то я бы сказала, что это конец света. Здесь просто одна природа. На протяжении всего нашего дальнейшего пути нам встречались в основном якуты, эвены и.т.д. В основном по роду своих занятий оленеводы.

Не буду описывать весь путь, было много очень интересных моментов, о которых конечно стоит рассказать и описать. Я решила сократить свое время и не тратить на мелочи. Так как конечный путь, куда мы приплыли, для дяди Миши и его истуканов, как я назвала двух его сержантов, был озарением у каждого по-разному, по мере их умственного развития. Дядя Миша только сейчас начал понимать, в какую большую игру он замешан, и какая он маленькая пешка в игре больших людей. У каждого человека есть свое место и для дяди Миши было уготована уже своя роль, которая была связана с нашей семьей и уже сплелась с нами тесными узами. Он уже не задавал вопросов и не писал доклады наверх. Он делал так, как хотели взрослые члены моей семьи. Два истукана просто были рядом и исполняли всё, что им скажут. Думать они не умели, и если они должны были писать доклады на своего начальника, то, думаю, что ничего существенного они сообщить бы не смогли, так как не понимали ничего. Для них выглядело всё происходящее как геологическая разведка и прибытие родственников геолога, умершего далеко в тайге в экспедиции, к месту его захоронения, чтобы продолжить его дело. Языка местных они не понимали, и поэтому моим родственникам не нужно было таиться. Они спокойно могли общаться с теми людьми, которые нам помогали на всём продолжении пути.

Наконец-то мы доехали до нашего конечного пункта. Названия у этой местности нет, но сами местные, живущие в 15 км от Пустого причала (как они его называют), где делает разворот баржа, чтобы вернуться назад, весь этот край прозвали «Будущее». Для баржи, это был конечный путь. Дальше можно плыть на лодках или идти по лесу, что мы и сделали. Капитан баржи рассказал историю, что сюда не ходит ни одна другая баржа. Он единственный, кто знает дорогу, чтобы не сесть на мель и не попасть под обрыв камней со скал. И тем не менее, он уже потерял троих людей из за падающих камней. Это место называется среди моряков «Пропавшим» и считается проклятым. Поэтому сюда никто, и никогда уже не ходит, кроме него.