В переплете Книги Знаний (СИ)

- Дай-ка глянуть, - Гаузен вновь поднялся на ноги и уверенно начал расхаживать по руинам. Девушка неотступно следовала за ним.

- Тут были мастерские, тут спальни, а в этом месте, кто бы здесь ни жил, обедали.

Юноша снова начал подозревать, что здесь когда-то стоял монастырь. Он много лет провел в подобных заведениях и кое-что в них понимал.

- Значит, здесь была столовая? - оживилась девушка. - А почему ты так думаешь?

- Ну, во-первых, по размерам подходит. Видно, что здесь собиралось много людей. К тому же, к этому залу примыкает комната поменьше. Наверняка она была кухней. А еще… – Гаузен замедлил ход, внимательно высматривая еще сохранившийся пол. - Да вот, смотри, - указал Гаузен себе под ноги. - Тут был обеденный стол. Он давно уже сгнил, даже щепок не осталось… Но ты погляди какие глубокие вмятины! Их всего… Раз, два… - начал сосредоточенно считать юноша. - Я так и знал! Четыре! – обрадовался он то ли подтверждению своей догадки, то ли тому, что не придется считать до больших значений.

- Ты просто молодец, Гаузен! – благодарно кинулась к нему девушка, но быстро посерьезнела. - Кхм, я просто хотела сказать, что ты умнее, чем… чем показался мне с самого начала.

Уже в следующий миг все ее внимание было сосредоточено на каменистой поверхности развалин.

- Видишь, эта плита, - указала девушка скорее себе, чем Гаузену. - Она немного выдается. Но тут не за что зацепиться. Если ручка и была, то не сохранилась. Там точно должно быть что-то…

И девушка начала внимательно простукивать камень.

- Сокровища! – радостно воскликнул Гаузен.

Но девушка лишь тщетно ощупывала пальцами плиту, пытаясь найти хоть какую-то возможность отодвинуть ее.

Гаузен, не замечая этого, начал рассуждать вслух:

- И зачем им сподобился тайник под столом? Неужели не могли, как нормальные люди, в библиотеке? Я понял! – торжествующе воскликнул Гаузен. - Для этого и придумали, чтобы никто не догадался. Но ведь это так неудобно! Наверное, они сделали это для того, чтобы монахи, или кто еще тут жил, не толстели. Раскормленный монах не то, что под стол - в дверь с трудом пролазит.

Гаузен, отвлекшись, не сразу заметил, что его спутница от своих безуспешных попыток сдвинуть крышку чуть не стерла пальцы в кровь.

- Я могу помочь, - великодушно предложил Гаузен.

- Кажется, я нащупала, где поднимать. Вместе у нас должно получиться!

И девушка показала Гаузену, куда сунуть пальцы. От их совместных усилий между плитой и дырой в полу образовалась щель. Девушка немедленно сунула в нее посох и начала давить на него.

- Надо сунуть второй рычаг, - начал срываться ее голос от усилий. – Быстрее! Вставляй свою саблю!

- Ты вроде бы велела держать от нее руки подальше, - начал было Гаузен, но, поймав гневный взгляд девушки, осекся на полуслове и подчинился.

Раздался неприятный скрежет. Вскоре им удалось отодвинуть плиту, открыв проход под землю. Гаузен с неудовольствием посмотрел на свой клинок. Помимо нескольких весьма внушительных зазубрин, он изрядно погнулся. Юноша понял, что придется долго и упорно доказывать дворцовому оружейнику, что сабля пострадала в бою, скажем, ударом о щит, чтобы получить подходящую замену.

- Жди здесь и сторожи вход, - бросила девушка вместо благодарности и собралась уже отправиться вниз.

«Постой-ка» - подумалГаузен. – «Может, там призраки или какие-то чудовища, а тут еще замок возводить. Если это откроется только во время строительства, и всякие твари полезут наружу, то мне несдобровать. Или хуже того, когда замок будет готов, обитателей вдруг начнут пугать до смерти разные гонцы с того света…»

- Подожди! - остановил юноша девушку. – А вдруг меня, как потревожившего это место, постигнет проклятье? Я не хочу оставаться здесь один!

- Ты же вроде не боялся? – напомнила девушка.

- Ну, я думал, что эти руины ерунда, а тут тайна какая-то. Все может быть… И еще я смогу защитить тебя при случае, - нашелся он.

- Ладно, - насмешливо согласилась девушка. - Залезай следом, защитник.

Глава 3

Обладательница зеленого плаща зажгла факел и вошла в проем. Юноша отправился следом.

Уже внизу, пройдя несколько шагов по коридору, девушка резко остановилась, а Гаузен, не успев затормозить, натолкнулся на нее.

- Ой! - виновато произнес Гаузен.

- Что «ой»? Разве тебя не учили говорить «извините»? – возмутилась девушка и, не дожидаясь соболезнований, грубо всунула в руки Гаузена факел, который едва не обжег ему лицо. - Иди вперед и не толкайся.

- Слушай, красавица, а за какой такой штукой мы все-таки полезли? – попытался между делом вставить комплимент Гаузен.

- За штукой полезла я. А ты только сопровождаешь, - объяснила девушка. – Да и вряд ли тебя заинтересует книга…

- С картинками? – прикинулся дурачком Гаузен в попытке выманить побольше.

- Там много чего на страницах, – неопределенно отозвалась девушка.

- А я бы полистал – интересно все-таки, - не сдавался юноша.

- Она такая древняя, что, наверное, может и рассыпаться. И вообще – библиотек везде полно. Так что лучше почитай что-нибудь в другой раз, - порекомендовала девушка.

- Другой-то раз… Когда он будет? - засомневался юноша, который не особо любил посещать библиотеки.

- А ты не думай когда – просто свети и факел не роняй, - отрезала девушка.

Юноша еще несколько раз пытался завести разговор, но девушка была сосредоточена и немногословна. Сдавшись, Гаузен подумал, что может обо всем и после расспросить.

Наконец они выбрались в просторное помещение, которое, по всей вероятности, было библиотекой. Зал был полон развалившейся мебели, практически полностью истлевших бумаг и прочего уже никуда не годного барахла, хотя некоторым книжным шельфам удалось каким-то чудом сохраниться.

- Я-то думал, что чтение – это для приличных людей, а на деле – все равно, что на помойке ковыряться! - попытался развеселить спутницу Гаузен, взгляд которой как-то потух при виде всего этого мусора. Растеряно, будто заблудившаяся девочка, она бродила среди книжных останков. Она тщетно пыталась разыскать хоть сколько-то сохранившийся экземпляр, но годы забвения оставляли ей на это мало шансов. Гаузен, видя, как девушка расстраивается, решил помочь ей в поисках. Он подобрал один из томов и прочитал заголовок вслух.

- Страшные истории для поднятия аппетита. Наверное, что-то интересное, - предположил Гаузен.

- Это кулинарная книга людоеда, - мрачно пояснила девушка, и юноша брезгливо отшвырнул находку, будто в его руках только что побывал раскаленный уголь.

Тут Гаузен увидел между шельфами особо крупную гору рухляди.

– А вдруг под ней спрятано что-то ценное? – обнадежил себя юноша. Раскидав мусор и подняв облако пыли, он увидел, что в глубине кучи что-то белеет… Гаузен протянул было руку, но тут же в ужасе отдернул ее. Это были человеческие кости!

- Уберите от него… от меня… свои мерзкие пальцы! – раздался сердитый возглас. Услышав его, юноша вскочил и в удивлении раскрыл рот.

- Отойди! Не прозрачный, - попыталась отодвинуть юношу подоспевшая спутница.

- Он не только прозрачный, но и, похоже, невесомый, – прошептал Гаузен. Слова недовольства принадлежали призраку в длинных одеждах, чья тонкая блеклая фигура просвечивала и подрагивала, будто пламя свечи от легкого вздоха. Забывшись, Гаузен даже чуть было не выронил факел на разбросанные всюду бумаги, но успел перехватить его.

- Поосторожней тут! - гневно потрясая бородой, предупредило привидение. - Ты так скоро все тут подожжешь! Хотя мне-то чего… Землетрясение «пережил»! Чего уж мне какой-то пожар?!

- Развел же ты грязюку, старик… - попытался оправдаться юноша, все еще не оправившись от потрясения.

- Да пусть хоть еще тысячу лет пройдет – ни за что не уберу, - ответил ворчливый голос.

- Вокруг лежит столько книг… Ты, наверное, перечитал их все не по одному разу? – вкрадчиво поинтересовалась юная спутница Гаузена.

- Книги? Да кому они нужны?! Утеха для бездельников! – вновь загрохотал бородатый призрак.

- Как ты можешь так говорить? Ты же библиотекарь! – не смогла сдержать возмущения девушка.

- Библиотекарь?! Разве я похож на этих праздных лентяев?! Я честный уборщик! Посмотрите, каким я был красавцем… - приблизился призрак к мусорной куче и откопал оттуда изрядно растрескавшийся череп.

- Ты только посмотри, что за парочка… Мертвец и еще мертвее, – ухмыльнулся Гаузен, не заметив, как осуждающе посмотрела на него девушка при этих словах. Но призрак, похоже, не расслышал, и Гаузен решил разгадать еще пару тайн загробной жизни:

- А борода отросла и волосы на голове выпали при жизни или… - но договорить не успел, так как острый локоток его спутницы вонзился ему в живот.

- Все мы когда-нибудь облысеем… У скелетов на черепе ничего, кроме плесени, не растет, - горестно покачал своей головой призрак.

«Наверное, он мел пол своей бородой. Потому-то здесь так неприбрано» - думал юноша, пока пытался отдышаться, уже не решаясь высказаться вслух.

- Но превратиться мне в поганца-переростка, если я когда-нибудь наведу порядок в этой проклятой библиотеке! - будто прочитал мысли Гаузена бывший уборщик. - После того, как они меня предали!

И старик, не выдержав сотен лет безответной тишины, принялся проклинать на весь зал неизвестно кого:

- Остолопы подвальные! Столько лет уже здесь торчу! Хотя бы колоду карт на пасьянс оставили вместо этих дурацких книжек!

Вы хоть представляете, каково это быть призраком? Молчите! Я и так вижу, что не представляете. Быть привидением – это когда даже почесаться нельзя. Ибо призраку нечего чесать! Ах, как я любил чесаться. Так любил, что иногда расчесывался до крови, и где теперь моя кровь? Мертвому все наоборот – стены не имеют никакой твердости, но чистый воздух, пропитанный солнечным светом для меня совершенно непреодолим. Я не могу покинуть эту проклятую библиотеку, а ведь ее я успел возненавидеть еще при жизни…

«Уломать этого недоживчика будет непросто» - подумал Гаузен. – «А если его не вытурить, то никакого замка не случится. Замучает он строителей своим нытьем».

Но призрак и не думал успокаиваться:

- Не перебивайте! При жизни мне не давали и слова произнести - все чего-то приказывали, заставляли... А ведь я так любил поспать! А сейчас я даже глаз сомкнуть не могу – у меня их попросту не осталось! Вечное бодрствование какое-то получается. А все мое нынешнее существование – это сущий кошмар наяву. Кошмар, затянувшийся на несколько сотен лет! А ведь так хочется забыться в сладких грезах, положив голову на мягкую подушку... Ах, как я любил вздремнуть! Эта любовь ко сну меня и погубила… А все из-за этих книжников! Из-за этих умников! Библиотечных червей с гнилыми сердцами! И я отдал им лучшие годы своей жизни! Или нет, постойте-ка… Это были худшие годы в моей жизни!

«Неправду говорят, что мертвецы сказок не расскажут. Если бы у меня было столько золота, сколько он сидел в подземелье» - подумал про себя Гаузен, утомленный болтовней призрачного старикашки. - «То я не рылся бы сейчас в мусоре, а купил бы замок из зеленого камня… А еще корабль из красного дерева. А то некоторые…» - выразительно зыркнул Гаузен в сторону девушки, - «держат меня за голодранца какого-то».

Но девушка не обратила на этот взгляд никакого внимания, так как, похоже, хотела о чем-то спросить призрака, но не знала как. Гаузен, не дожидаясь, пока она соберется с мыслями, решил прервать поток сознания призрака и пустить в дело свой скромный талант вежливого обращения с окружающими:

- Крутить-колотить! Вот ведь трепло призрачное! Проповедник обдолбанный! Пылесборник зачуханый! Распричитался тут, как последний побирушка на базарной площади! Я сколько лет провел среди всяких заумных зануд, и не жалуюсь каждому встречному, какой тяжелый отпечаток оставило мне в жизни общение с ними. Катал я их на тележке! Шибко начитанных не любишь, старичок-лысовичок? Держись от них подальше, Катапак подери! А при случае давай незаметно пинка, чтобы мордой в навозную кучу! Тебя что, поросячьего огрызка, на цепи держали, как последнего вшивого пса? Сцапал бы все самое ценное барахло, да свалил через окошко темной ночью, а эти тощие крючконосы тебя бы еще долго проклинали, как ты их сейчас!

После слов Гаузена в подземелье стало совсем тихо и спокойно. Девушка замерла от ужаса, а призрак – от удивления.

- Вот-вот! Я об этом тоже думал, - неожиданно согласился призрак, по-видимому, соскучившийся по площадной ругани. - Каким же я был идиотом, когда согласился на все это? А вы, - с некоторым одобрением обратился он к парочке искателей приключений, - мне сначала показались такими же умниками, что заточили меня здесь.

- Это мы-то умники? Да кто тут кого оскорбляет?! – возмутился Гаузен, сподобив призрака на новые откровения:

- Вы себе представляете? Я был единственным, кто занимался делом в этом ордене. Когда остальные перебирали бумажки, я разгребал грязь. Да если бы не я – они давно бы все передохли! Они бы задохнулись в пыли, как мухи в закупоренной бутылке. Понимаете? Я каждый будний день спасал им жизни! И как они со мной поступили? Они бросили меня помирать, как рыбу на берег! Да если бы я знал наперед, я бы их всех… передушил во сне, - и призрак выкрутил свои призрачные руки, сдавливая воображаемые шеи… - Поджег бы всю их библиотеку, - он взмахнул руками, изображая пожар. Я бы… - торжествующе замахал он вытянутым указательным пальцем, похоже, отыскав из всех пыток самую страшную. - Я бы перепутал им все закладки в книгах!

- Старик, с такими замашками тебе в палачи надо было идти, - с тенью укора дал юноша запоздавший на несколько сотен лет совет.

- Да если бы вы знали, что они со мной сделали, - немного пристыжено пожаловался призрак. - Вы бы подписались под каждым моим словом. Ибо я сам ни писать, ни читать не умею…

- А ты не можешь поподробней рассказать, чем тебя обидели? С самого начала? – наконец, подала голос девушка. - Может, тебе еще получится как-то помочь?

- Да как мне уже поможешь, - махнул рукой призрак.

- Нам будет легче понять друг друга, - поддержал спутницу Гаузен, про себя подумав: «А заодно понять, как поскорей избавиться от тебя». - Разница поколений, то, се.… Ну, действительно, не секрет же?

Старик заколебался в прямом и в переносном смысле, продемонстрировав лишний раз свою призрачную физиологию. Но поборов сомнения и справившись с гневом, старик начал рассказывать обо всем по порядку:

- Это произошло во времена правления четырех королей. Тогда я работал уборщиком в ордене Охранителей Книг…

- Может, книгохранителей? - поправил Гаузен.

– Не перебивай! – шепнула девушка, а призрак счел своим долгом уточнить:

– Они не только хранили, но и охраняли, не давая… Как они там говорили? Ценному знанию попадать в чужие головы. Потому и охранители.

– Может, тогда, охранники? – не сдавался Гаузен.

- Охранникам все равно, что охранять, а эти знали, так что охранители, понятно? – снова начал закипать призрак.

- Как скажешь, дедуля, - снисходительно согласился Гаузен. - Чего ж тут не понять! Наверное, орден был ну просто охрани-и-ительный! – последнее слово он намеренно растянул, изображая восторг.

- Если ты не объяснишь своему другу, что старших нужно хоть немного уважать… - устав препираться, обратился призрак к девушке.

Ни слова не говоря, спутница Гаузена поудобней ухватила свой посох и так стукнула его по макушке, что юноша присел почти до самого пола.

- Ну, вот так они со мной и обращались… – то ли одобрительно, то ли осуждающе произнес призрак и стал рассказывать дальше:

- Меня звали Эрмин. Сейчас уже никто не помнит мое имя, да и тогда никто особого внимания не обращал. До поры до времени… Пока не найдут какую-нибудь пылинку. А найдут – такой крик поднимут: «Эрмин, ты развел грязь! Эрмин, из-за тебя вокруг плесень! Эрмин, в углу паук сплел сеть! Эрмин, крысы погрызли кожаный переплет! Да как будто я их нарочно разводил! А ведь могли и канделябром по спине приложить! Я еще удивлялся, что вроде ученые люди, и добрее должны быть! Но потом я понял, что кругом меня окружают одни только негодяи!

- Вот-вот, - прибавил Гаузен, все еще потирая ушибленное место и недовольно поглядывая на обидчицу. - От ученых добра не жди. Ученость только и служит, что для оправдания всяких гадостей, вроде мучения ящериц или пускания крови.

Глаза привидения благодарно полыхнули, и его тон сменился с озлобленного на жалостливый:

- И что я им сделал? Ну, иногда воду на книги проливал. Бывало, о метлу мою запинались. Ну, любил поспать, но кто же не любил?

- Слушай старик, а ты умер таким или за все эти сотни лет состарился? – снова промелькнуло в голове у Гаузена. Но он благоразумно решил промолчать, понимая, что может опять разозлить призрака.

- Да что им мог сделать такой жалкий старик, как я? - вновь запричитал Эрмин.

«Ага, значит, помер в старости. Ну так чего расстраиваться? И так недолго оставалось» – подумал Гаузен.

- Тогда я не понимал причину их пренебрежения, но за долгие годы неусыпных ночей мне все стало ясно. Эти буквоеды попросту ненавидят простых людей! Для них я был букашкой, и меня расплющило как букашку. По их вине! – распалялся призрак все больше и больше.

- Неслабо, наверное, пристукнуло… - посочувствовал Гаузен.