Мир, которого не может быть - английский и русский параллельные тексты

The World That Couldn't Be	Мир, которого не может быть
1	1
The tracks went up one row and down another, and in those rows the vua plants had been sheared off an inch or two above the ground.	Следы поднимались по одной грядке, спускались по следующей, и все побеги вуа на этих грядках были срезаны на дюйм-два над поверхностью.
The raider had been methodical; it had not wandered about haphazardly, but had done an efficient job of harvesting the first ten rows on the west side of the field.	Вор работал методично: он не бродил бесцельно по плантации, а собрал урожай с десяти первых гряд на западной стороне поля.
Then, having eaten its fill, it had angled off into the bush-and that had not been long ago, for the soil still trickled down into the great pug marks, sunk deep into the finely cultivated loam.	Затем, насытившись, он свернул к лесу. Это случилось недавно - комья земли все еще осыпались в глубокие ямы, оставленные в мягкой почве громадными лапами.
Somewhere a sawmill bird was whirring through a log, and down in one of the thorn-choked ravines, a choir of chatterers was clicking through a ghastly morning song.	Где-то жужжала птица-пильщик, просверливая бревно, а из поросшего колючками оврага доносилась пронзительная утренняя песнь болтунов.
It was going to be a scorcher of a day.	День обещал быть жарким.
Already the smell of desiccated dust was rising from the ground and the glare of the newly risen sun was dancing off the bright leaves of the hula-trees, making it appear as if the bush were filled with a million flashing mirrors.	С земли поднимался запах пересушенной пыли, и лучи только что вставшего солнца плясали на ярких листьях деревьев хула, так что казалось -лес полон миллионами блестящих зеркал.
Gavin Duncan hauled a red bandanna from his pocket and mopped his face.	Гэвин Дункан вытащил из кармана красный платок и вытер пот с лица.
"No, mister," pleaded Zikkara, the native foreman of the farm.	- Нет, господин, - умолял Зиккара, старший рабочий на ферме.
"You cannot do it, mister.	- Этого нельзя делать.
You do not hunt a Cytha."	Вы не должны охотиться на Циту.
"The hell I don't," said Duncan, but he spoke in English and not the native tongue.	- Черта с два, - ответил Дункан по-английски, а не на местном языке.
He stared out across the bush, a flat expanse of sun-cured grass interspersed with thickets of hula-scrub and thorn and occasional groves of trees, criss-crossed by treacherous ravines and spotted with infrequent waterholes.	Он смотрел на заросли хула, на широкие проплешины, выжженные солнцем, на колючки, рощи деревьев, разрезанные предательскими оврагами, в которых таились водоемы.
It would be murderous out there, he told himself, but it shouldn't take too long.	"Соваться туда - самоубийство, - подумал он, - но я скоро вернусь.
The beast probably would lay up shortly after its pre-dawn feeding and he'd overhaul it in an hour or two.	Зверь, очевидно, заляжет, чтобы переварить пищу, и его можно будет настигнуть через час-другой.
But if he failed to overhaul it, then he must keep on.	Но если зверь не заляжет - придется идти за ним дальше".
"Dangerous," Zikkara pointed out.	- Очень опасно, - настаивал Зиккара.
"No one hunts the Cytha."	- Никто не охотится на Циту.

"I do," Duncan said, speaking now in the native language.	- А я буду охотиться, - ответил Дункан на местном языке.
"I hunt anything that damages my crop.	- Я буду охотиться на любую тварь, которая жрет мой урожай.
A few nights more of this and there would be nothing left."	Еще несколько таких ночей - и у меня на поле ничего не останется.
Jamming the bandanna back into his pocket, he tilted his hat lower across his eyes against the sun.	Он засунул платок обратно в карман и надвинул шляпу пониже на лоб, чтобы защитить глаза от солнца.
"It might be a long chase, mister.	- Ее трудно найти, господин.
It is the skun season now.	Сейчас сезон скуна.
If you were caught out there...."	Если вы попадете...
"Now listen," Duncan told it sharply.	- Послушай, - оборвал его Дункан.
"Before I came, you'd feast one day, then starve for days on end; but now you eat each day.	- До того как я пришел, вы один день пировали, а потом много дней подряд постились. Теперь вы едите каждый день.
And you like the doctoring.	И вам нравится, чтобы вас лечили.
Before, when you got sick, you died.	Раньше, стоило вам заболеть, вы умирали.
Now you get sick, I doctor you, and you live.	Теперь, когда вы больны, я вылечиваю вас, и вы остаетесь живыми.
You like staying in one place, instead of wandering all around."	Вам больше нравится жить на одном месте, а не бродить по лесу.
"Mister, we like all this," said Zikkara, "but we do not hunt the Cytha."	- Да, господин, нам все это нравится, - сказал Зиккара.
"If we do not hunt the Cytha, we lose all this," Duncan pointed out.	- Но мы не охотимся на Циту. - Если мы не будем охотиться на Циту, то все это потеряем, -ответил Дункан.
"If I don't make a crop, I'm licked.	- Если не будет урожая - я разорен.
I'll have to go away.	Мне придется убираться отсюда.
Then what happens to you?"	Что тогда будет с вами?
"We will grow the corn ourselves."	- Мы сами будем выращивать вуа.
"That's a laugh," said Duncan, "and you know it is.	- Не смеши меня, - сказал Дункан. - Ты же знаешь, что это чепуха.
If I didn't kick your backsides all day long, you wouldn't do a lick of work.	Если я не буду вас подталкивать целыми днями, -вы и пальцем не пошевелите.
If I leave, you go back to the bush.	Если я уеду, - вы вернетесь в лес.
Now let's go and get that Cytha."	А теперь пошли за Цитой.
"But it is such a little one, mister!	- Но она такая маленькая, господин!
It is such a young one!	Она такая молодая!
It is scarcely worth the trouble.	Она не стоит того, чтобы из-за нее беспокоиться.

It would be a shame to kill it."	Просто стыдно ее убивать.
Probably just slightly smaller than a horse, thought Duncan, watching the native closely.	"Может, чуть поменьше лошади, - подумал Дункан, не спуская глаз с Зиккары.
It's scared, he told himself. It's scared dry and spitless.	- А он перепуган, даже поджилки трясутся".
"Besides, it must have been most hungry.	- Она, наверное, была очень голодная.
Surely, mister, even a Cytha has the right to eat."	Господин, даже Цита имеет право есть.
"Not from my crop," said Duncan savagely.	- Только не мой урожай, - жестко сказал Дункан.
"You know why we grow the vua, don't you?	- Ты знаешь, почему мы выращиваем вуа.
You know it is great medicine.	Ты знаешь, что это - хорошее лекарство.
The berries that it grows cures those who are sick inside their heads.	Ягоды вуа вылечивают людей, у которых болезнь в голове.
My people need that medicine-need it very badly.	Моим людям это лекарство очень нужно.
And what is more, out there-" he swept his arm toward the sky-"out there they pay very much for it."	Больше того, там... - он поднял руку вверх, к небу, - там они очень хорошо платят за ягоды вуа.
"But, mister...."	- Но, господин...
"I tell you this," said Duncan gently, "you either dig me up a bush-runner to do the tracking for me or you can all get out, the kit and caboodle of you.	- Вот что я скажу, - негромко ответил Дункан, -или ты дашь мне проводника, который поможет отыскать Циту, или вы все отсюда выматываетесь.
I can get other tribes to work the farm."	Я найду другое племя, которое захочет работать на ферме.
"No, mister!" Zikkara screamed in desperation.	- Нет, господин! - закричал в отчаянии Зиккара.
"You have your choice," Duncan told it coldly.	- Можете выбирать, - холодно сказал Дункан.
He plodded back across the field toward the house. Not much of a house as yet. Not a great deal better than a native shack.	Он побрел через поле к дому, который пока что был ненамного лучше туземной хижины.
But someday it would be, he told himself.	Но в один прекрасный день это будет настоящий дом.
Let him sell a crop or two and he'd build a house that would really be a house. It would have a bar and swimming pool and a garden filled with flowers, and at last, after years of wandering, he'd have a home and broad acres and everyone, not just one lousy tribe, would call him mister.	Стоит Дункану продать один или два урожая, - и он построит дом с баром и плавательным бассейном, с садом, полным цветов. Наконец-то после долгих скитаний у него будет дом и плантации, и все будут называть его господином.
Gavin Duncan, planter, he said to himself, and liked the sound of it.	- Плантатор Гэвин Дункан, - сказал он вслух, и ему понравилось, как это звучит.
Planter on the planet Layard.	Плантатор на планете Лейард.
But not if the Cytha came back night after night and ate the vua plants.	Но ему не стать плантатором, если каждую ночь Цита будет пожирать побеги вуа.
He glanced over his shoulder and saw that Zikkara was racing for the native village.	Он обернулся и увидел, что Зиккара бежит к деревне.

Called their bluff, Duncan informed himself with satisfaction.	"Все-таки я их раскусил", - с удовольствием подумал Дункан.
He came out of the field and walked across the yard, heading for the house.	Оставив поле позади, он пересек двор, направляясь к дому.
One of Shotwell's shirts was hanging on the clothes-line, limp in the breathless morning.	На веревке сушилась рубашка Шотвелла.
Damn the man, thought Duncan.	"Черт бы его побрал, - подумал Дункан.
Out here mucking around with those stupid natives, always asking questions, always under foot.	- Заигрывает с придурковатыми туземцами, суется повсюду со своими вопросами, крутится под ногами.
Although, to be fair about it, that was Shotwell's job.	Правда, если уж быть справедливым, в этом и заключается его работа.
That was what the Sociology people had sent him out to do.	Для этого его сюда и прислали социологи".
Duncan came up to the shack, pushed the door open and entered.	Дункан подошел к хижине, толкнул дверь и вошел.
Shotwell, stripped to the waist, was at the wash bench.	Шотвелл, голый до пояса, мылся над тазом.
Breakfast was cooking on the stove, with an elderly native acting as cook.	На плите шипел завтрак. Его готовил пожилой повар-туземец.
Duncan strode across the room and took down the heavy rifle from its peg.	Дункан пересек комнату и снял с гвоздя тяжелое ружье.
He slapped the action open, slapped it shut again.	Он щелкнул затвором, проверяя его.
Shotwell reached for a towel.	Шотвелл протянул руку за полотенцем.
"What's going on?" he asked.	- Что там происходит? - спросил он.
"Cytha got into the field."	- Цита забралась на поле.
"Cytha?"	- Цита?
"A kind of animal," said Duncan.	- Такой зверь, - пояснил Дункан.
"It ate ten rows of vua."	- Она сожрала десять грядок вуа.
"Big? Little?	- Большой зверь, маленький?
What are its characteristics?"	Каков он собой?
The native began putting breakfast on the table.	Туземец начал расставлять тарелки для завтрака.
Duncan walked to the table, laid the rifle across one corner of it and sat down.	Дункан подошел к столу, положил ружье на угол и сел.
He poured a brackish liquid out of a big stew pan into their cups.	Он разлил по чашкам темную жидкость.
God, he thought, what I would give for a cup of coffee.	"Боже мой, - подумал он, - что бы я отдал за чашку настоящего кофе".
Shotwell pulled up his chair.	Шотвелл пододвинул к столу свой стул.
"You didn't answer me.	- Вы мне не ответили.

What is a Cytha like?"	Что представляет собой Цита?
"I wouldn't know," said Duncan.	- Если б я знал, - ответил Дункан.
"Don't know?	- Вы не знаете?
But you're going after it, looks like, and how can you hunt it if you don't know-"	Но вы, похоже, хотите на нее охотиться. А как же вы собираетесь охотиться, если не знаете?
"Track it.	- Пойду по следам.
The thing tied to the other end of the trail is sure to be the Cytha.	То существо, которое я найду там, где следы кончатся, и будет Цитой.
Well find out what it's like once we catch up to it."	Как только мы ее увидим, я узнаю, как она выглядит.
"We?"	- Мы?
"The natives will send up someone to do the tracking for me.	- Туземцы пришлют какого-нибудь следопыта.
Some of them are better than a dog."	Некоторые из них в этом отношении дадут сто очков вперед любой собаке.
"Look, Gavin.	- Послушайте, Гэвин.
I've put you to a lot of trouble and you've been decent with me.	Вам от меня одни неудобства, но вы вели себя со мной очень порядочно.
If I can be any help, I would like to go."	Если могу чем-нибудь помочь, - я пошел бы с вами.
"Two make better time than three.	- Двое двигаются быстрее, чем трое.
And we have to catch this Cytha fast or it might settle down to an endurance contest."	И нам надо настигнуть Циту как можно скорее, а то придется соревноваться с ней на выносливость.
"All right, then. Tell me about the Cytha."	- Хорошо. Тогда расскажите мне о Ците.
Duncan poured porridge gruel into his bowl, handed the pan to Shotwell.	Дункан положил в тарелку каши и передал кастрюлю Шотвеллу.
"It's a sort of special thing.	- Это особенный зверь.
The natives are scared to death of it.	Туземцы ее до смерти боятся.
You hear a lot of stories about it.	Они рассказывают о ней разные легенды.
Said to be unkillable.	Например, что ее нельзя убить.
It's always capitalized, always a proper noun.	Цита - это имя собственное, всегда с большой буквы.
It has been reported at different times from widely scattered places."	Несколько раз замечали, что она появлялась в самых разных районах.
"No one's ever bagged one?"	- И никто ее не подстрелил?
"Not that I ever heard of."	- Я об этом не слышал.
Duncan patted the rifle.	- Дункан похлопал ладонью по ружью.
"Let me get a bead on it."	- Дайте мне только до нее добраться.

He started eating, spooning the porridge into his mouth, munching on the stale corn bread left from the night before.	Он принялся за кашу, заедая ее вчерашним кукурузным хлебом.
He drank some of the brackish beverage and shuddered.	Потом допил темное пойло и передернулся.
"Some day," he said, "I'm going to scrape together enough money to buy a pound of coffee.	- В один прекрасный день я наскребу денег на фунт настоящего кофе, - сказал он.
You'd think-"	- Как вы думаете...
"It's the freight rates," Shotwell said.	- Перевозка стоит дорого, - ответил Шотвелл.
"I'll send you a pound when I go back."	- Я пришлю вам фунт кофе, когда вернусь домой.
"Not at the price they'd charge to ship it out," said Duncan. "I wouldn't hear of it."	- Только не по экспортной цене, - сказал Дункан, -лучше уж я обойдусь без кофе.
They ate in silence for a time.	Некоторое время они ели в молчании.
Finally Shotwell said:	Наконец Шотвелл произнес:
"I'm getting nowhere, Gavin.	- Ничего у меня не получается, Дункан.
The natives are willing to talk, but it all adds up to nothing."	Местные жители охотно разговаривают со мной, но извлечь из этого ничего нельзя.
"I tried to tell you that.	- Я вас предупреждал.
You could have saved your time."	Вы могли бы и не тратить времени понапрасну.
Shotwell shook his head stubbornly.	Шотвелл упрямо покачал головой:
"There's an answer, a logical explanation.	- Должен быть ответ. Должно быть логическое объяснение.
It's easy enough to say you cannot rule out the sexual factor, but that's exactly what has happened here on Layard.	Легко сказать, что нельзя игнорировать фактор пола, но именно это нужно делать на Лейарде.
It's easy to exclaim that a sexless animal, a sexless race, a sexless planet is impossible, but that is what we have.	Легко утверждать, что не может существовать бесполых животных, бесполых рас, бесполой планеты, но здесь мы сталкиваемся именно с этим.
Somewhere there is an answer and I have to find it."	Должен же где-то быть ответ на этот вопрос, и я намерен его отыскать.
"Now hold up a minute," Duncan protested.	- Погодите минутку, - прервал его Дункан.
"There's no use blowing a gasket.	- Нечего зря лезть в бутылку.
I haven't got the time this morning to listen to your lecture."	У меня сейчас нет времени слушать вашу лекцию.
"But it's not the lack of sex that worries me entirely," Shotwell said, "although it's the central factor.	- Но меня беспокоит не только отсутствие пола, -продолжал Шотвелл, - хоть это и главное.
There are subsidiary situations deriving from that central fact which are most intriguing."	Весьма загадочны дополнительные ситуации, вытекающие из основной.
"I have no doubt of it," said Duncan, "but if you please-"	- Ничуть не сомневаюсь, - сказал Дункан. - Но будьте любезны...

"Without sex, there is no basis for the family, and without the family there is no basis for a tribe, and yet the natives have an elaborate tribal setup, with taboos by way of regulation.	- Без пола пропадает смысл семьи, без семьи нет основы для племени, а в то же время у местных жителей сложная племенная структура с развитыми табу, регулирующими повседневную жизнь.
Somewhere there must exist some underlying, basic unifying factor, some common loyalty, some strange relationship which spells out to brotherhood."	Где-то должно быть нечто главное, объединяющее их и порождающее систему взаимоотношений, братства.
"Not brotherhood," said Duncan, chuckling.	- Не братства, - усмехнулся Дункан.
"Not even sisterhood.	- Даже не сестринства.
You must watch your terminology.	Следите за своей терминологией.
The word you want is ithood."	Самым подходящим словом будет бесполство.
The door pushed open and a native walked in timidly.	Дверь отворилась, и в комнату робко вошел туземец.
"Zikkara said that mister want me," the native told them.	- Зиккара сказал, что господин хочет меня видеть,- сказал он.
"I am Sipar.	- Я Сипар.
I can track anything but screamers, stilt-birds, longhorns and donovans.	Я могу выслеживать всех зверей, кроме крикунов, ходульников, длиннорогов и донованов.
Those are my taboos."	Это мои табу.
"I am glad to hear that," Duncan replied. "You have no Cytha taboo, then."	- Рад слышать, - сказал Дункан, - что у тебя нет табу на Циту.
"Cytha!" yipped the native.	- Цита! - завопил Сипар.
"Zikkara did not tell me Cytha!"	- Зиккара не сказал мне про Циту!
Duncan paid no attention.	Дункан не обратил на его крик никакого внимания.
He got up from the table and went to the heavy chest that stood against one wall.	Он поднялся из-за стола и подошел к большому сундуку, стоявшему у стены.
He rummaged in it and came out with a pair of binoculars, a hunting knife and an extra drum of ammunition.	Порывшись в нем, он достал оттуда бинокль, охотничий нож и запасную обойму.
At the kitchen cupboard, he rummaged once again, filling a small leather sack with a gritty powder from a can he found.	Потом он задержался у буфета на кухне и набил кожаный мешочек мукой из банки.
"Rockahominy," he explained to Shotwell.	- Это называется рокахомини, - объяснил он Шотвеллу.
"Emergency rations thought up by the primitive North American Indians.	- Ее придумали североамериканские индейцы.
Parched corn, ground fine.	Кукурузные зерна поджаривают, а потом толкут.
It's no feast exactly, but it keeps a man going."	Трудно назвать лакомством, но поддерживает силы.
"You figure you'll be gone that long?"	- Вы рассчитываете уйти надолго?

"Maybe overnight. I don't know.	- Может, придется переночевать в лесу, не знаю.
Won't stop until I get it.	Но я не вернусь, пока ее не схвачу.
Can't afford to.	Не могу себе позволить.
It could wipe me out in a few days."	А то она за несколько дней пустит меня по миру.
"Good hunting," Shotwell said.	- Счастливой охоты, - сказал Шотвелл.
"I'll hold the fort."	- Я буду оборонять форт.
Duncan said to Sipar:	Дункан обернулся к Сипару:
"Quit sniveling and come on."	- Хватит дрожать, пойдем.
He picked up the rifle, settled it in the crook of his arm.	Он поднял ружье и повесил за плечо.
He kicked open the door and strode out.	Ногой толкнул дверь и вышел.
Sipar followed meekly.	Сипар робко последовал за ним.
2	2
Duncan got his first shot late in the afternoon of that first day.	Первый раз Дункан выстрелил под вечер того же дня.
In the middle of the morning, two hours after they had left the farm, they had flushed the Cytha out of its bed in a thick ravine.	Еще утром, часа через два после того как они покинули ферму, им удалось поднять Циту, залегшую в глубоком овраге.
But there had been no chance for a shot.	Но выстрелить тогда он не успел.
Duncan saw no more than a huge black blur fade into the bush.	Дункан увидел лишь, как черное пятно мелькнуло и исчезло в кустах.
Through the bake-oven afternoon, they had followed its trail, Sipar tracking and Duncan bringing up the rear, scanning every piece of cover, with the sun-hot rifle always held at ready.	Весь день они шли по следу. Впереди Сипар, за ним Дункан, осматривавший места, где могла укрыться Цита. Раскаленное от солнца ружье все время было наготове.
Once they had been held up for fifteen minutes while a massive donovan tramped back and forth, screaming, trying to work up its courage for attack.	Один раз им пришлось задержаться минут на пятнадцать. Огромный донован топтался в зарослях, ревя - он собирался с духом, чтобы напасть.
But after a quarter hour of showing off, it decided to behave itself and went off at a shuffling gallop.	Но, покружившись с четверть часа, решил вести себя пристойно и ускакал тяжелым галопом.
Duncan watched it go with a lot of thankfulness.	Дункан глядел ему вслед, задумавшись.
It could soak up a lot of lead, and for all its awkwardness, it was handy with its feet once it set itself in motion.	Чтобы убить донована, требовалось всадить в него порядочно свинца. А стоило ему пустить в ход ноги, как обнаружилось, что он весьма ловок, несмотря на кажущуюся неуклюжесть.
Donovans had killed a lot of men in the twenty years since Earthmen had come to Layard.	Донованы убили многих людей за те двадцать лет, как люди прибыли на Лейард.
With the beast gone, Duncan looked around for Sipar. He found it fast asleep beneath a hula-shrub.	Когда зверь убежал, Дункан обернулся, ища Сипара, и обнаружил его спящим под кустом хула.

He kicked the native awake with something less than gentleness and they went on again.	Он не слишком деликатно растолкал проводника, и они отправились дальше.
The bush swarmed with other animals, but they had no trouble with them.	В кустах было множество других животных, но они не тревожили путников.
Sipar, despite its initial reluctance, had worked well at the trailing.	Сипар нехотя принялся за дело, однако он уверенно шел по следу.
A misplaced bunch of grass, a twig bent to one side, a displaced stone, the faintest pug mark were Sipar's stock in trade.	Ему указывали путь примятая трава, сломанная ветка, сдвинутый камень, легкий отпечаток лапы.
It worked like a lithe, well-trained hound.	Он шел, как хорошо натренированная гончая.
This bush country was its special province; here it was at home.	Он был здесь как дома.
With the sun dropping toward the west, they had climbed a long, steep hill and as they neared the top of it, Duncan hissed at Sipar.	Когда солнце стало клониться к западу, они начали взбираться на высокий холм, и когда приблизились к вершине, Дункан шепотом остановил Сипара.
The native looked back over its shoulder in surprise.	Тот в удивлении оглянулся.
Duncan made motions for it to stop tracking.	Дункан жестами приказал ему замереть.
The native crouched and as Duncan went past it, he saw that a look of agony was twisting its face.	Туземец присел на корточки, и Дункан, проходя вперед, заметил, что лицо его искажено.
And in the look of agony he thought he saw as well a touch of pleading and a trace of hatred.	В этой гримасе были и мольба, и ненависть.
It's scared, just like the rest of them, Duncan told himself.	"Он перепуган, как и все остальные", - подумал Дункан.
But what the native thought or felt had no significance; what counted was the beast ahead.	Но чувства и мысли туземца его не волновали -важнее всего был зверь.
Duncan went the last few yards on his belly, pushing the gun ahead of him, the binoculars bumping on his back.	Последние несколько шагов Дункан прополз на животе, толкая перед собой ружье. Бинокль бил его по спине.
Swift, vicious insects ran out of the grass and swarmed across his hands and arms and one got on his face and bit him.	Быстрые злые насекомые вылетали из травы. Одно из них ухитрилось ужалить его в лицо.
He made it to the hilltop and lay there, looking at the sweep of land beyond.	Дункан вполз на вершину холма и залег там, оглядывая местность.
It was more of the same, more of the blistering, dusty slogging, more of thorn and tangled ravine and awful emptiness.	Ничего нового: те же пыльные обрывы, кусты, колючки, заросшие лощины и страшная пустота вокруг.
He lay motionless, watching for a hint of motion, for the fitful shadow, for any wrongness in the terrain that might be the Cytha.	Он лежал неподвижно, пытаясь уловить хоть намек на движение, на тень, на неправильность в пейзаже - на все, что могло оказаться Цитой.
But there was nothing.	Но он ничего не заметил.
The land lay quiet under the declining sun. Far on the horizon, a herd of some sort of animals was grazing, but there was nothing else.	Лишь у самого горизонта паслось стадо каких-то животных.

Then he saw the motion, just a flicker, on the knoll ahead-about halfway up.	Вдруг он уловил движение - мимолетное движение на бугре посреди склона.
He laid the rifle carefully on the ground and hitched the binoculars around. He raised them to his eyes and moved them slowly back and forth.	Он осторожно положил ружье на землю, поднес к глазам бинокль и стал медленно поворачивать голову, рассматривая подозрительное место.
The animal was there where he had seen the motion.	Животное находилось именно там, куда он смотрел.
It was resting, looking back along the way that it had come, watching for the first sign of its trailers.	Цита отдыхала и смотрела в ту сторону, откуда пришла, поджидая, когда появятся ее преследователи.
Duncan tried to make out the size and shape, but it blended with the grass and the dun soil and he could not be sure exactly what it looked like.	Дункан попытался определить форму и размер Циты, но она сливалась с травой и бурой почвой, и он так и не смог понять, что она собой представляет.
He let the glasses down and now that he had located it, he could distinguish its outline with the naked eye.	Он опустил бинокль. Теперь, точно зная, где лежит Цита, он мог различить очертания ее тела невооруженным глазом.
His hand reached out and slid the rifle to him. He fitted it to his shoulder and wriggled his body for closer contact with the ground.	Рука потянулась к ружью и прижала приклад к плечу. Дункан пошевелился, устраиваясь поудобнее.
The cross-hairs centered on the faint outline on the knoll and then the beast stood up.	Перекрестье прицела уперлось в смутную тень на бугре, и тут животное встало на ноги.
It was not as large as he had thought it might be-perhaps a little larger than Earth lion-size, but it certainly was no lion.	Цита была не так велика, как он ожидал, - может, немного крупнее земного льва.
It was a square-set thing and black and inclined to lumpiness and it had an awkward look about it, but there were strength and ferociousness as well.	Но она была не похожа на льва, Цита оказалась массивным темным существом, неуклюжим и грузным, но при этом в ней ощущалась сила и злоба.
Duncan tilted the muzzle of the rifle so that the cross-hairs centered on the massive neck. He drew in a breath and held it and began the trigger squeeze.	Дункан прицелился в толстую шею, набрал в легкие воздуха, задержал дыхание и начал медленно нажимать на курок.
The rifle bucked hard against his shoulder and the report hammered in his head and the beast went down.	Ружье сильно отдало в плечо, так что в голове загудело... и зверь пропал.
It did not lurch or fall; it simply melted down and disappeared, hidden in the grass.	Он не отпрыгнул, не упал, он попросту растворился, исчез в траве.
"Dead center," Duncan assured himself.	- Я попал в точку, - уверил себя Дункан.
He worked the mechanism and the spent cartridge case flew out. The feeding mechanism snicked and the fresh shell clicked as it slid into the breech.	Он щелкнул затвором, использованная гильза вылетела на землю, и новый патрон, щелкнув, вошел в ствол.
He lay for a moment, watching.	Некоторое время он лежал, наблюдая.
And on the knoll where the thing had fallen, the grass was twitching as if the wind were blowing, only there was no wind.	На бугре, где упала Цита, трава колыхалась, как будто под ветром, хотя никакого ветра не было.

But despite the twitching of the grass, there was no sign of the Cytha.	Но кроме этого ничто не говорило о Ците.
It did not struggle up again. It stayed where it had fallen.	Зверь не смог встать, он остался лежать.
Duncan got to his feet, dug out the bandanna and mopped at his face.	Дункан поднялся на ноги, достал платок и отер пот с лица.
He heard the soft thud of the step behind him and turned his head.	Позади себя он услышал мягкие шаги и обернулся.
It was the tracker.	К нему подошел проводник.
"It's all right, Sipar," he said.	- Все в порядке, Сипар, - сказал Дункан.
"You can quit worrying.	- Можешь больше не волноваться.
I got it.	Я ее пристрелил.
We can go home now."	Сейчас пойдем домой.
It had been a long, hard chase, longer than he had thought it might be.	Погоня была долгой, куда более долгой, чем он рассчитывал.
But it had been successful and that was the thing that counted.	Но в конце концов он добился своего, а это было главным.
For the moment, the vua crop was safe.	По крайней мере на какое-то время урожай вуа был спасен.
He tucked the bandanna back into his pocket, went down the slope and started up the knoll. He reached the place where the Cytha had fallen.	Он сунул платок обратно в карман, спустился по склону и, взобравшись на бугор, дошел до того места, где свалилась Цита.
There were three small gouts of torn, mangled fur and flesh lying on the ground and there was nothing else.	В траве видны были три маленьких клочка шерсти и мяса, сгустки крови. Больше ничего.
He spun around and jerked his rifle up.	Дункан вскинул ружье, быстро обернулся.
Every nerve was screamingly alert.	Он был начеку.
He swung his head, searching for the slightest movement, for some shape or color that was not the shape or color of the bush or grass or ground.	Он осматривался, стараясь уловить малейшее движение, цветное пятно или тень.
But there was nothing.	Но ничего не было.
The heat droned in the hush of afternoon.	Стояла жаркая предвечерняя тишина.
There was not a breath of moving air.	Ни ветерка, ни дуновения воздуха.
But there was danger-a saw-toothed sense of danger close behind his neck.	Но Дункан предчувствовал опасность. Его пронзило ощущение нависшей угрозы.
"Sipar!" he called in a tense whisper,	- Сипар! - громко прошептал он.
"Watch out!"	- Осторожнее!
The native stood motionless, unheeding, its eyeballs rolling up until there was only white, while the muscles stood out along its throat like straining ropes of steel.	Проводник стоял неподвижно, не слушая его. Его зрачки закатились, виднелись только белки, а мышцы напряглись, словно стальные тросы.

Duncan slowly swiveled, rifle held almost at arm's length, elbows crooked a little, ready to bring the weapon into play in a fraction of a second.	Дункан медленно поворачивался, держа ружье на изготовку, слегка согнув локти, готовый выстрелить в какую-то долю секунды.
Nothing stirred.	Но ничто не шевелилось.
There was no more than emptiness-the emptiness of sun and molten sky, of grass and scraggy bush, of a brown-and-yellow land stretching into foreverness.	Вокруг была пустота пустота солнца и раскаленного неба, травы и корявых деревьев, рыжей и желтой земли, уходящей в вечность.
Step by step, Duncan covered the hillside and finally came back to the place where the native squatted on its heels and moaned, rocking back and forth, arms locked tightly across its chest, as if it tried to cradle itself in a sort of illusory comfort.	Шаг за шагом Дункан обошел весь склон холма и наконец вернулся к тому месту, где проводник выл, обхватив себя руками и раскачиваясь, как будто хотел укачать себя в воображаемой колыбели.
The Earthman walked to the place where the Cytha had fallen and picked up, one by one, the bits of bleeding flesh.	Дункан подошел к месту, где упала Цита, и подобрал куски кровоточащей плоти.
They had been mangled by his bullet. They were limp and had no shape. And it was queer, he thought.	Они были искорежены пулей и бесформенны. И это было странно.
In all his years of hunting, over many planets, he had never known a bullet to rip out hunks of flesh.	За все годы охоты на многих планетах Дункан никогда не сталкивался с тем, чтобы пуля вырывала из тела жертвы куски мяса.
He dropped the bloody pieces back into the grass and wiped his hand upon his thighs.	Он бросил их в траву и вытер руки о бедра.
He got up a little stiffly.	Ему было немного не по себе.
He'd found no trail of blood leading through the grass, and surely an animal with a hole of that size would leave a trail.	В траве не видно было кровавого следа, хотя зверь с такой раной обязательно должен был бы оставить след.
And as he stood there upon the hillside, with the bloody fingerprints still wet and glistening upon the fabric of his trousers, he felt the first cold touch of fear, as if the fingertips of fear might momentarily, almost casually, have trailed across his heart.	И стоя на склоне холма, он вдруг ощутил холодное прикосновение страха, словно чьи-то пальцы на мгновение сжали его сердце.
He turned around and walked back to the native, reached down and shook it.	Он подошел к проводнику, наклонился и встряхнул его.
"Snap out of it," he ordered.	- Приди в себя, - приказал он.
He expected pleading, cowering, terror, but there was none.	Он ожидал услышать мольбу, стенания, но ничего такого не услышал.
Sipar got swiftly to its feet and stood looking at him and there was, he thought, an odd glitter in its eyes.	Сипар вскочил на ноги и посмотрел на Дункана странно поблескивающими глазами.
"Get going," Duncan said.	- Пошли, - сказал Дункан.
"We still have a little time.	- У нас еще осталось немного времени.
Start circling and pick up the trail.	Иди кругами, пока не найдешь след.
I will cover you."	Я буду тебя прикрывать.
He glanced at the sun.	Он взглянул на солнце.

An hour and a half still left-maybe as much as two.	До захода оставалось еще часа полтора, от силы -два.
There might still be time to get this buttoned up before the fall of night.	Может быть, удастся настигнуть зверя до наступления темноты.
A half mile beyond the knoll, Sipar picked up the trail again and they went ahead, but now they traveled more cautiously, for any bush, any rock, any clump of grass might conceal the wounded beast.	В полумиле от бугра Сипар вновь нашел след, и они двинулись по нему. Правда, теперь они шли осторожнее, потому что за любым кустом, скалой или участком высокой травы могло скрываться раненое животное.
Duncan found himself on edge and cursed himself savagely for it.	Силы у Дункана были на пределе, и он проклинал себя за это.
He'd been in tight spots before. This was nothing new to him.	Ему приходилось и раньше бывать в переделках.
There was no reason to get himself tensed up.	Нет никаких оснований так волноваться.
It was a deadly business, sure, but he had faced others calmly and walked away from them.	Разумеется, ничего приятного в этой погоне нет, но раньше он все-таки выбирался из всех переделок.
It was those frontier tales he'd heard about the Cytha-the kind of superstitious chatter that one always heard on the edge of unknown land.	Виноваты во всем эти легенды о Ците, суеверная болтовня, в которую так легко поверить на краю света.
He gripped the rifle tighter and went on.	Он крепче сжал ружье и продолжил путь.
No animal, he told himself, was unkillable.	"Не бывает бессмертных зверей", - сказал он себе.
Half an hour before sunset, he called a halt when they reached a brackish waterhole. The light soon would be getting bad for shooting.	За полчаса до заката он объявил привал у водоема - скоро станет слишком темно, чтобы стрелять.
In the morning, they'd take up the trail again, and by that time the Cytha would be at an even greater disadvantage. It would be stiff and slow and weak. It might be even dead.	С утра они снова пойдут по следу, и тогда уж Ците придется труднее: она ослабнет, может, даже подохнет.
Duncan gathered wood and built a fire in the lee of a thorn-bush thicket.	Дункан собрал сучьев и развел костер на лужайке среди колючих кустов.
Sipar waded out with the canteens and thrust them at arm's length beneath the surface to fill them.	Сипар взял фляги и опустил их под воду, чтобы они наполнились.
The water still was warm and evil-tasting, but it was fairly free of scum and a thirsty man could drink it.	Вода была теплой и неприятной на вкус, но достаточно чистой, чтобы ее можно было пить.
The sun went down and darkness fell quickly.	Солнце зашло, и стало темно.
They dragged more wood out of the thicket and piled it carefully close at hand.	Они набрали побольше сушняка и свалили его рядом с костром.
Duncan reached into his pocket and brought out the little bag of rockahominy.	Дункан достал мешочек с рокахомини.
"Here," he said to Sipar.	- Ешь, - сказал он Сипару.
"Supper."	- Это ужин.
The native held one hand cupped and Duncan poured a little mound into its palm.	Проводник протянул сложенную горстью ладонь, и Дункан отсыпал ему муки.

"Thank you, mister," Sipar said.	- Спасибо тебе, господин, - сказал Сипар.
"Food-giver."	- Кормилец.
"Huh?" asked Duncan, then caught what the native meant.	- А? - спросил Дункан, потом понял, что имел в виду туземец.
"Dive into it," he said, almost kindly.	- Ешь, сказал он почти нежно.
"It isn't much, but it gives you strength.	- Немного, правда, но восстановит силы.
We'll need strength tomorrow."	Завтра они нам понадобятся.
Food-giver, eh?	Кормилец, надо же!
Trying to butter him up, perhaps.	Может, хочет его умаслить?
In a little while, Sipar would start whining for him to knock off the hunt and head back for the farm.	Через некоторое время Сипар начнет ныть, чтобы бросить охоту и вернуться на ферму.
Although, come to think of it, he really was the food-giver to this bunch of sexless wonders.	С другой стороны, если подумать, он и на самом деле кормилец этой компании бесполых существ.
Corn, thank God, grew well on the red and stubborn soil of Layard-good old corn from North America.	Слава Богу, кукуруза хорошо прижилась на красной, упрямой почве Лейарда - добрая старая кукуруза из Северной Америки.
Fed to hogs, made into corn-pone for breakfast back on Earth, and here, on Layard, the staple food crop for a gang of shiftless varmints who still regarded, with some good solid skepticism and round-eyed wonder, this unorthodox idea that one should take the trouble to grow plants to eat rather than go out and scrounge for them.	На Земле ее скармливают свиньям, делают из нее хлопья к завтраку, а здесь, на Лейарде, она стала основной пищей для осевших кочевников, которые до сих пор не могут отделаться от скептицизма и удивления при мысли о том, как это можно выращивать пищу вместо того, чтобы искать ее по лесам.
Corn from North America, he thought, growing side by side with the vua of Layard.	"Кукуруза из Северной Америки на Лейарде растет бок о бок с вуа, - размышлял он.
And that was the way it went.	- Так оно и идет.
Something from one planet and something from another and still something further from a third and so was built up through the wide social confederacy of space a truly cosmic culture which in the end, in another ten thousand years or so, might spell out some way of life with more sanity and understanding than was evident today.	Что-то с одной планеты, что-то с другой, еще что-нибудь с третьей, и таким образом при широком сотрудничестве планет возникает общая космическая культура, которая в конце концов, через несколько тысяч лет, может быть, создаст мир куда более разумный и понимающий, чем тот, что существует сегодня".
He poured a mound of rockahominy into his own hand and put the bag back into his pocket.	Он высыпал себе на ладонь немного рокахомини и положил мешочек обратно в карман.
"Sipar."	- Сипар.
"Yes, mister?"	- Да, господин?
"You were not scared today when the donovan threatened to attack us."	- Ты не испугался сегодня, когда донован хотел на нас напасть?
"No, mister. The donovan would not hurt me."	- Нет, господин, Донован не может на меня напасть.
"I see.	- Ясно.
You said the donovan was taboo to you.	Ты сказал, что донован для тебя табу.

Could it be that you, likewise, are taboo to the donovan?"	А может так быть, что и ты табу для донована?
"Yes, mister.	- Да, господин.
The donovan and I grew up together."	Мы с донованом росли вместе.
"Oh, so that's it," said Duncan.	- Разумеется, - сказал Дункан.
He put a pinch of the parched and powdered corn into his mouth and took a sip of brackish water.	Он бросил в рот пригоршню муки и запил ее глотком затхлой воды.
He chewed reflectively on the resultant mash.	Потом с трудом прожевал получившуюся кашу.
He might go ahead, he knew, and ask why and how and where Sipar and the donovan had grown up together, but there was no point to it.	Конечно, можно продолжать в том же духе и спросить: где, как и когда донован и Сипар могли вместе расти, но смысла в этом не было.
This was exactly the kind of tangle that Shotwell was forever getting into.	Вот в такую сеть и попадал все время Шотвелл.
Half the time, he told himself, I'm convinced the little stinkers are doing no more than pulling our legs.	"Я почти уверен, что эти паршивцы водят нас за нос", - сказал он себе.
What a fantastic bunch of jerks!	Что за фантастическая компания!
Not men, not women, just things.	Ни мужчин, ни женщин - одни "штуки".
And while there were never babies, there were children, although never less than eight or nine years old.	И хоть среди них не найдешь младенцев, ребятишек старше восьми-девяти сколько угодно.
And if there were no babies, where did the eight-and nine-year-olds come from?	А если нет младенцев - откуда берутся восьмилетние дети?
"I suppose," he said, "that these other things that are your taboos, the stilt-birds and the screamers and the like, also grew up with you."	- Я так думаю, что другие твои табу, ходульники и крикуны, тоже росли с тобой вместе? - спросил он.
"That is right, mister."	- Ты прав, господин.
"Some playground that must have been," said Duncan.	- Ну и детский сад у вас был, - сказал Дункан.
He went on chewing, staring out into the darkness beyond the ring of firelight.	Он продолжал жевать, глядя в темноту за кругом огня.
"There's something in the thorn bush, mister."	- В кустах что-то есть, господин.
"I didn't hear a thing."	- Я ничего не слышал.
"Little pattering.	- Чуть слышно.
Something is running there."	Кто-то бежит.
Duncan listened closely.	Дункан прислушался.
What Sipar said was true. A lot of little things were running in the thicket.	Сипар был прав: какие-то мелкие зверюшки бегали в чаще.
"More than likely mice," he said.	- Наверно, мыши, - сказал он.
He finished his rockahominy and took an extra swig of water, gagging on it slightly.	Он проглотил рокахомини и запил ее глотком воды, чуть не поперхнувшись.
"Get your rest," he told Sipar.	- Отдыхай, - сказал он Сипару.

"I'll wake you later so I can catch a wink or two."	- Я тебя потом разбужу, чтобы самому соснуть.
"Mister," Sipar said, "I will stay with you to the end."	- Господин, я останусь с тобой до конца.
"Well," said Duncan, somewhat startled, "that is decent of you."	- Ну что ж, - сказал Дункан, несколько удивившись. - Это очень благородно с твоей стороны.
"I will stay to the death," Sipar promised earnestly.	- Я останусь до смерти, - заверил Сипар.
"Don't strain yourself," said Duncan.	- Не перенапрягайся, - сказал Дункан.
He picked up the rifle and walked down to the waterhole.	Он поднял ружье и пошел к водоему.
The night was quiet and the land continued to have that empty feeling.	Ночь была тихой, и земля сохраняла ощущение пустоты.
Empty except for the fire and the waterhole and the little micelike animals running in the thicket.	Было пусто, если не считать костра, водоема и маленьких мышей, бегающих в кустах.
And Sipar-Sipar lying by the fire, curled up and sound asleep already.	...И Сипара, который улегся у костра, свернувшись калачиком, и мгновенно заснул.
Naked, with not a weapon to its hand-just the naked animal, the basic humanoid, and yet with underlying purpose that at times was baffling.	Он был гол, и в руках у него не было оружия. Он был голым животным - не человеком еще, гуманоидом, - и все же у него была цель, которая порой ставила в тупик.
Scared and shivering this morning at mere mention of the Cytha, yet never faltering on the trail; in pure funk back there on the knoll where they had lost the Cytha, but now ready to go on to the death.	Утром при одном упоминании имени Циты он дрожал и в то же время ни разу не потерял следа. Он полностью лишился самообладания на бугре, где они нашли и потеряли Циту, а теперь он готов до смерти не покидать Дункана.
Duncan went back to the fire and prodded Sipar with his toe.	Дункан вернулся к костру и коснулся Сипара носком башмака.
The native came straight up out of sleep.	Тот сразу проснулся.
"Whose death?" asked Duncan.	- О чьей смерти? - спросил Дункан.
"Whose death were you talking of?"	- О чьей смерти ты говорил?
"Why, ours, of course," said Sipar, and went back to sleep.	- О нашей, конечно, - сказал Сипар и снова заснул.
3	3
Duncan did not see the arrow coming.	Дункан не увидел стрелы.
He heard the swishing whistle and felt the wind of it on the right side of his throat and then it thunked into a tree behind him.	Он лишь уловил ее свист и почувствовал дуновение воздуха возле шеи, и тут же стрела впилась в ствол дерева за его спиной.
He leaped aside and dived for the cover of a tumbled mound of boulders and almost instinctively his thumb pushed the fire control of the rifle up to automatic.	Он отпрянул в сторону и укрылся за грудой камней. Почти инстинктивно его палец перевел затвор на автоматическую стрельбу.
He crouched behind the jumbled rocks and peered ahead.	Скорчившись за камнями, он осторожно выглянул.
There was not a thing to see.	Ничего не видно.

The hula-trees shimmered in the blaze of sun and the thorn-bush was gray and lifeless and the only things astir were three stilt-birds walking gravely a quarter of a mile away.	Деревья хула поблескивали под солнцем, колючие кусты были серыми и безжизненными, и единственными живыми существами казались три ходульника, мрачно шагавшие в полумиле от Дункана.
"Sipar!" he whispered.	- Сипар, - прошептал он.
"Here, mister."	- Я тут, господин.
"Keep low.	- Лежи.
It's still out there."	Он все еще где-то здесь.
Whatever it might be. Still out there and waiting for another shot.	Кто бы это ни был, он здесь и ждет, когда сможет выстрелить вновь.
Duncan shivered, remembering the feel of the arrow flying past his throat.	Дункан поежился, вспомнив дыхание стрелы возле горла.
A hell of a way for a man to die-out at the tail-end of nowhere with an arrow in his throat and a scared-stiff native heading back for home as fast as it could go.	Черт знает что за смерть для человека - где-то в лесу, со стрелой в горле. И перепуганный до смерти туземец спешит со всех ног домой.
He flicked the control on the rifle back to single fire, crawled around the rock pile and sprinted for a grove of trees that stood on higher ground.	Он опять перевел затвор на одиночные выстрелы, отполз в сторону и перебежал к куще деревьев, возвышавшихся на пригорке.
He reached them and there he flanked the spot from which the arrow must have come.	Отсюда он мог подойти к тому месту, откуда была пущена стрела, с фланга.
He unlimbered the binoculars and glassed the area.	Он оглядел местность в бинокль.
He still saw no sign.	Никаких следов.
Whatever had taken the pot shot at them had made its getaway.	Тот, кто в них стрелял, успел скрыться.
He walked back to the tree where the arrow still stood out, its point driven deep into the bark. He grasped the shaft and wrenched the arrow free.	Он вернулся к дереву, в которое вонзилась стрела, и вытащил глубоко впившийся в кору наконечник.
"You can come out now," he called to Sipar. "There's no one around."	- Можешь выходить, - сказал он Сипару - Там никого нет.
The arrow was unbelievably crude.	Стрела была сделана на удивление грубо.
The unfeathered shaft looked as if it had been battered off to the proper length with a jagged stone.	Древко было неоперено, и казалось, что его обрубили камнем.
The arrowhead was unflaked flint picked up from some outcropping or dry creek bed, and it was awkwardly bound to the shaft with the tough but pliant inner bark of the hula-tree.	Наконечником служил необработанный кусок кремня, подобранный в сухом русле реки - он был примотан к древку полоской крепкого, но гибкого луба дерева хула.
"You recognize this?" he asked Sipar.	- Ты узнаешь ее? - спросил он Сипара.
The native took the arrow and examined it.	Проводник взял стрелу, осмотрел.
"Not my tribe."	- Это не мое племя.
"Of course not your tribe.	- Разумеется, не твое.
Yours wouldn't take a shot at us.	Твои охотники не стали бы в нас стрелять.

Some other tribe, perhaps?"	Может, другое племя?
"Very poor arrow."	- Очень плохая стрела.
"I know that.	- Я знаю.
But it could kill you just as dead as if it were a good one.	Но ею можно убить с таким же успехом, как и хорошей.
Do you recognize it?"	Ты ее узнаешь?
"No tribe made this arrow," Sipar declared.	- Никакое племя не делало этой стрелы, - заявил Сипар.
"Child, maybe?"	- Может, ребенок?
"What would child do way out here?"	- Что здесь может делать ребенок?
"That's what I thought, too," said Duncan.	- Я тоже об этом подумал, - согласился Дункан.
He took the arrow back, held it between his thumbs and forefingers and twirled it slowly, with a terrifying thought nibbling at his brain.	Он отобрал стрелу у Сипара и начал медленно крутить между большим и указательным пальцами. Ему пришла в голову ужасна мысль.
It couldn't be.	Нет, этого не может быть.
It was too fantastic.	Это слишком фантастично.
He wondered if the sun was finally getting him that he had thought of it at all.	Может, он перегрелся на солнце иначе как бы могла появиться на свет такая вздорная мысль?
He squatted down and dug at the ground with the makeshift arrow point.	Он наклонился и начал ковырять землю грубым наконечником стрелы.
"Sipar, what do you actually know about the Cytha?"	- Сипар, что ты знаешь о Ците?
"Nothing, mister.	- Ничего, господин.
Scared of it is all."	Я боюсь ее.
"We aren't turning back.	- Назад мы не пойдем.
If there's something that you know-something that would help us...."	Но вспомни. Может быть, ты знаешь что-то, чем сможешь нам помочь...
It was as close as he could come to begging aid.	Он почти умолял проводника.
It was further than he had meant to go.	Он зашел дальше, чем предполагал.
He should not have asked at all, he thought angrily.	"Не стоило вообще задавать никаких вопросов", -со злостью подумал он.
"I do not know," the native said.	- Я не знаю, - ответил Сипар.
Duncan cast the arrow to one side and rose to his feet. He cradled the rifle in his arm.	Дункан отшвырнул стрелу и выпрямился, снова взяв ружье на изготовку.
"Let's go."	- Пошли.
He watched Sipar trot ahead.	Он смотрел на Сипара, идущего впереди.
Crafty little stinker, he told himself.	"Хитер, паршивец, - сказал он себе.
It knows more than it's telling.	- Знает больше, чем говорит".
They toiled into the afternoon.	Так они шли много часов.

It was, if possible, hotter and drier than the day before.	День выдался жарче и суше вчерашнего, хотя это и казалось невозможным.
There was a sense of tension in the air-no, that was rot.	В воздухе разлилась тревога. Нет, шалят нервы.
And even if there were, a man must act as if it were not there.	Но даже если и так - человек не должен обращать на это внимание.
If he let himself fall prey to every mood out in this empty land, he only had himself to blame for whatever happened to him.	Если он отдастся во власть настроений на здешней пустой земле - в том, что произойдет, ему придется винить только самого себя.
The tracking was harder now.	Стало труднее идти по следу.
The day before, the Cytha had only run away, straight-line fleeing to keep ahead of them, to stay out of their reach.	Вчера Цита убегала вперед, заботясь лишь о том, чтобы преследователи ее не настигли.
Now it was becoming tricky. It backtracked often in an attempt to throw them off.	Теперь же она путала следы, чтобы сбить охотников с толку.
Twice in the afternoon, the trail blanked out entirely and it was only after long searching that Sipar picked it up again-in one instance, a mile away from where it had vanished in thin air.	Дважды за день они теряли след, и только после долгих поисков Сипару удавалось его обнаружить, причем однажды в миле от того места, где он был потерян.
That vanishing bothered Duncan more than he would admit.	Исчезновение следов беспокоило Дункана больше, чем он себе признавался.
Trails do not disappear entirely, not when the terrain remains the same, not when the weather is unchanged.	След не может исчезнуть полностью, если не изменяется ни погода, ни окружающая местность.
Something was going on, something, perhaps, that Sipar knew far more about than it was willing to divulge.	В этом крылась загадка, о которой Сипар, наверное, знал куда больше, чем хотел рассказать.
He watched the native closely and there seemed nothing suspicious.	Дункан внимательно наблюдал за проводником, но в поведении того не было ничего подозрительного.
It continued at its work. It was, for all to see, the good and faithful hound.	Он работал, как хорошая и преданная ищейка.
Late in the afternoon, the plain on which they had been traveling suddenly dropped away.	К вечеру плато, по которому они шли, внезапно оборвалось.
They stood poised on the brink of a great escarpment and looked far out to great tangled forests and a flowing river.	Они остановились на краю обрыва, откуда открывался вид на бесконечные леса и широкую реку.
It was like suddenly coming into another and beautiful room that one had not expected.	Казалось, будто они неожиданно вошли в другую красивую комнату.
This was new land, never seen before by any Earthman.	Это был новый край, никогда доселе не виданный землянином.
For no one had ever mentioned that somewhere to the west a forest lay beyond the bush.	Никто не говорил, что далеко на запад, за кустарниками, раскинулся девственный лес.

Men coming in from space had seen it, probably, but only as a different color-marking on the planet.	Люди, прилетавшие из космоса, наверное, видели его. Он показался им просто пятном иного цвета на теле планеты.
To them, it made no difference.	И для них это не играло роли.
But to the men who lived on Layard, to the planter and the trader, the prospector and the hunter, it was important.	Для тех же, кто жил на Лейарде - плантаторов, торговцев, старателей и охотников, - это было важным открытием.
And I, thought Duncan with a sense of triumph, am the man who found it.	"И я открыл этот лес", - с гордостью думал Дункан.
"Mister!"	- Господин!
"Now what?"	- Что еще?
"Out there.	- Гляди.
Skun!"	Там скун!
"I don't-"	- Я не...
"Out there, mister. Across the river."	- Там, господин, за рекой.
Duncan saw it then-a haze in the blueness of the rift-a puff of copper moving very fast, and as he watched, he heard the far-off keening of the storm, a shiver in the air rather than a sound.	И тут Дункан увидел мглу в голубизне неба, скользящую, бронзового цвета тень. Он почувствовал далекий порыв шторма, скорее трепетание воздуха, чем звук.
He watched in fascination as it moved along the river and saw the boiling fury it made out of the forest.	Он завороженно смотрел, как скун несется вдоль реки, и видел, как он испепеляет лес.
It struck and crossed the river, and the river for a moment seemed to stand on end, with a sheet of silvery water splashed toward the sky.	Скун ворвался в реку, и вода в ней всплеснулась серебряными столбами до самого неба.
Then it was gone as quickly as it had happened, but there was a tumbled slash across the forest where the churning winds had traveled.	И тут же скун исчез, пропал, лишь сожженный шрам тянулся через лес, где пронесся обжигающий ураган.
Back at the farm, Zikkara had warned him of the skun.	Еще на ферме Зиккара предупреждал его о скуне.
This was the season for them, it had said, and a man caught in one wouldn't have a chance.	"Начинается сезон скуна, - сказал тогда Зиккара, -и если человек попал в скун - живым он не выберется".
Duncan let his breath out slowly.	Дункан глубоко вздохнул.
"Bad," said Sipar.	- Плохо, - сказал Сипар.
"Yes, very bad."	- Да, очень плохо.
"Hit fast.	- Налетает сразу.
No warning."	Заранее не угадать.
"What about the trail?" asked Duncan.	- Как насчет следа? - спросил Дункан.
"Did the Cytha-"	- Цита.
Sipar nodded downward.	Сипар указал вниз.
"Can we make it before nightfall?"	- Мы успеем до темноты?

"I think so," Sipar answered.	- Наверно, - ответил Сипар.
It was rougher than they had thought.	Спуск был трудней, чем они ожидали.
Twice they went down blind trails that pinched off, with sheer rock faces opening out into drops of hundreds of feet, and were forced to climb again and find another way.	Дважды они избирали неправильный путь, и тропа обрывалась вниз, на сотни футов, так что приходилось опять взбираться наверх и искать другую дорогу.
They reached the bottom of the escarpment as the brief twilight closed in and they hurried to gather firewood.	Они достигли подножия обрыва, когда уже начались короткие сумерки. Они поспешили набрать сучьев.
There was no water, but a little was still left in their canteens and they made do with that.	Воды поблизости не оказалось, и пришлось обойтись тем, что осталось во флягах.
After their scant meal of rockahominy, Sipar rolled himself into a ball and went to sleep immediately.	Скудно поужинав рокахомини, Сипар свернулся клубочком и сразу уснул.
Duncan sat with his back against a boulder which one day, long ago, had fallen from the slope above them, but was now half buried in the soil that through the ages had kept sifting down.	Дункан прислонился спиной к обломку скалы, свалившемуся когда-то с обрыва и теперь наполовину ушедшему в землю, которая веками сыпалась на него сверху.
Two days gone, he told himself.	"Прошло уже два дня", - сказал он себе.
Was there, after all, some truth in the whispered tales that made the rounds back at the settlements-that no one should waste his time in tracking down a Cytha, since a Cytha was unkillable?	Нет ли правды в слухах, распространяемых в поселках? Может, и в самом деле не стоит гоняться за Цитой, потому что ее нельзя убить?
Nonsense, he told himself.	"Чепуха, - поймал Дункан.
And yet the hunt had toughened, the trail become more difficult, the Cytha a much more cunning and elusive quarry.	- Тем не менее преследование усложняется, идти по следу становится все трудней, да и Цита становится все хитрей и неуловимей.
Where it had run from them the day before, now it fought to shake them off. And if it did that the second day, why had it not tried to throw them off the first?	Если в первый день она убегала, то сегодня старалась сбить их со следа, А почему она избрала эту тактику только на второй день? Почему не попыталась обмануть их сразу же?
And what about the third day-tomorrow?	А что будет завтра - на третий день?"
He shook his head.	Он покачал головой.
It seemed incredible that an animal would become more formidable as the hunt progressed.	Невероятно, чтобы животное становилось изобретательнее в ходе охоты.
But that seemed to be exactly what had happened. More spooked, perhaps, more frightened-only the Cytha did not act like a frightened beast.	Оно становилось более нервным, боязливым, но Цита вела себя совсем не так, как положено испуганному зверю.
It was acting like an animal that was gaining savvy and determination, and that was somehow frightening.	Казалось, она набирается ума и решительности. В этом было что-то устрашающее.
From far off to the west, toward the forest and the river, came the laughter and the howling of a pack of screamers.	Далеко на западе у леса и реки послышались хохот и уханье стаи крикунов.
Duncan leaned his rifle against the boulder and got up to pile more wood on the fire.	Дункан прислонил ружье к камню и положил сучьев в огонь.

He stared out into the western darkness, listening to the racket.	Он взглянул в темноту на западе и прислушался к шуму.
He made a wry face and pushed a hand absent-mindedly through his hair.	Затем поморщился и инстинктивно почесал в затылке.
He put out a silent hope that the screamers would decide to keep their distance.	Он надеялся, что крикуны останутся вдали.
They were something a man could do without.	Еще их не хватало.
Behind him, a pebble came bumping down the slope. It thudded to a rest just short of the fire.	За его спиной со склона сорвался камешек и подкатился к самому костру.
Duncan spun around.	Дункан быстро обернулся.
Foolish thing to do, he thought, to camp so near the slope.	"Глупо устраивать лагерь под самым обрывом, -подумал он.
If something big should start to move, they'd be out of luck.	- Если свалится камень покрупнее - им несдобровать".
He stood and listened.	Он стоял и слушал.
The night was quiet. Even the screamers had shut up for the moment.	Ночь была тихой, даже крикуны на время примолкли.
Just one rolling rock and he had his hackles up.	Ну вот, свалился маленький камешек, и он уже перепугался.
He'd have to get himself in hand.	Надо взять себя в руки.
He went back to the boulder, and as he stooped to pick up the rifle, he heard the faint beginning of a rumble.	Он вернулся к камню и, когда наклонился, чтобы подобрать ружье, услышал отдаленный гул.
He straightened swiftly to face the scarp that blotted out the star-strewn sky-and the rumble grew!	Он быстро выпрямился, обернулся к обрыву, заслонявшему половину неба - гул усиливался!
In one leap, he was at Sipar's side. He reached down and grasped the native by an arm, jerked it erect, held it on its feet.	Одним прыжком он подскочил к Сипару, схватил его за руку и рывком поднял на ноги.
Sipar's eyes snapped open, blinking in the firelight.	Глаза Сипара открылись, и он растерянно замигал при свете костра.
The rumble had grown to a roar and there were thumping noises, as of heavy boulders bouncing, and beneath the roar the silky, ominous rustle of sliding soil and rock.	Гул перешел в рев, и слышно было, как бухают громадные камни, перекрывая шум и шуршание сползающей вниз почвы.
Sipar jerked its arm free of Duncan's grip and plunged into the darkness.	Сипар выдернул руку и бросился в темноту.
Duncan whirled and followed.	Дункан последовал за ним.
They ran, stumbling in the dark, and behind them the roar of the sliding, bouncing rock became a throaty roll of thunder that filled the night from brim to brim.	Они бежали, спотыкаясь в темноте, и преследовавший их грохот лавины наполнил ночь оглушительным громом.

As he ran, Duncan could feel, in dread anticipation, the gusty breath of hurtling debris blowing on his neck, the crushing impact of a boulder smashing into him, the engulfing flood of tumbling talus snatching at his legs.	Несясь вперед, Дункан представлял себе, как ударяет ему в спину обломок скалы, как поток камней обтекает его ноги.
A puff of billowing dust came out and caught them and they ran choking as well as stumbling.	Ураганное облако пыли настигло беглецов, они задыхались и кашляли на бегу.
Off to the left of them, a mighty chunk of rock chugged along the ground in jerky, almost reluctant fashion.	Неподалеку, слева от них, подпрыгивал могучий обломок скалы, лениво ударяясь о землю.
Then the thunder stopped and all one could hear was the small slitherings of the lesser debris as it trickled down the slope.	И тут гром стих. Слышалось лишь шуршание земли и гравия, стекающего по склону.
Duncan stopped running and slowly turned around.	Дункан остановился и медленно обернулся.
The campfire was gone, buried, no doubt, beneath tons of overlay, and the stars had paled because of the great cloud of dust which still billowed up into the sky.	Костер исчез, погребенный, без сомнения, тоннами породы. Звезды побледнели - свет их с трудом пробивался сквозь нависшее над долиной облако пыли.
He heard Sipar moving near him and reached out a hand, searching for the tracker, not knowing exactly where it was.	Он услышал, что рядом пошевелился Сипар, и поднял руку, стараясь отыскать его, не зная точно, где он находится.
He found the native, grasped it by the shoulder and pulled it up beside him.	Наконец Дункан дотянулся до проводника, схватил его за плечо и привлек к себе.
Sipar was shivering.	Сипара била дрожь.
"It's all right," said Duncan.	- Все в порядке, - сказал Дункан.
And it was all right, he reassured himself.	"И в самом деле все в порядке, - уверял он себя.
He still had the rifle.	Ружье осталось цело.
The extra drum of ammunition and the knife were on his belt, the bag of rockahominy in his pocket.	Запасной магазин и нож были приторочены к поясу, мешочек с рокахомини - в кармане.
The canteens were all they had lost-the canteens and the fire.	- Недостает лишь фляги. Фляги и огня".
"We'll have to hole up somewhere for the night," Duncan said.	- Придется укрыться где-нибудь на ночь, - сказал Дункан.
"There are screamers on the loose."	- Здесь неподалеку крикуны.
He didn't like what he was thinking, nor the sharp edge of fear that was beginning to crowd in upon him.	Ему не нравились ни собственные подозрения, ни то, что его сердце начали покалывать иглы страха.
He tried to shrug it off, but it still stayed with him, just out of reach.	Он постарался избавиться от этих мыслей, выкинуть из головы, но они остались, лишь спрятались поглубже.
Sipar plucked at his elbow. "Thorn thicket, mister. Over there.	- Там колючие кусты, господин.
We could crawl inside.	Мы можем заползти в чащу.
We would be safe from screamers."	Крикуны нас не отыщут.

It was torture, but they made it.	Путешествие сквозь колючки оказалось пыткой, но они все-таки проделали его.
"Screamers and you are taboo," said Duncan, suddenly remembering.	- Крикуны и ты - табу, - сказал Дункан.
"How come you are afraid of them?"	- Почему ты их боишься?
"Afraid for you, mister, mostly.	- Я больше боюсь за тебя, господин.
Afraid for myself just a little.	И немножко за себя.
Screamers could forget.	Крикуны могут забыть.
They might not recognize me until too late.	Они могут не узнать меня, а потом будет поздно.
Safer here."	Тут безопасней.
"I agree with you," said Duncan.	- Согласен.
The screamers came and padded all about the thicket.	Крикуны подошли к кустарнику и топотали вокруг.
The beasts sniffed and clawed at the thorns to reach them, but finally went away.	Они фыркали и пытались пробиться сквозь колючки, но в конце концов убрались восвояси.
When morning came, Duncan and Sipar climbed the scarp, clambering over the boulders and the tons of soil and rock that covered their camping place.	Утром Дункан с Сипаром поднялись по склону, карабкаясь по громадной груде камней и земли, завалившей их лагерь.
Following the gash cut by the slide, they clambered up the slope and finally reached the point of the slide's beginning.	Пройдя по ложбине, прорезанной лавиной, они добрались до того места, откуда начался обвал.
There they found the depression in which the poised slab of rock had rested and where the supporting soil had been dug away so that it could be started, with a push, down the slope above the campfire.	Здесь они нашли углубление, в котором раньше лежал большой валун. Земля со стороны обрыва была подрыта, так что достаточно было одного толчка, чтобы валун покатился вниз, к костру.
And all about were the deeply sunken pug marks of the Cytha!	А вокруг было множество следов Циты!
4	4
Now it was more than just a hunt.	Теперь это была уже не просто охота.
It was knife against the throat, kill or be killed. Now there was no stopping, when before there might have been.	Нож был приставлен к горлу. Убить или быть убитым, останавливаться поздно.
It was no longer sport and there was no mercy.	Игра кончилась, и нельзя было ждать милости.
"And that's the way I like it," Duncan told himself.	- Ну что ж, - сказал Дункан. - Мне это нравится.
He rubbed his hand along the rifle barrel and saw the metallic glints shine in the noonday sun.	Он провел ладонью по стволу ружья, который сверкнул под полуденным солнцем.
One more shot, he prayed.	"Лишь один выстрел, - молил он.
Just give me one more shot at it.	- Дайте мне хоть один раз выстрелить.
This time there will be no slip-up.	На этот раз я не промахнусь.
This time there will be more than three sodden hunks of flesh and fur lying in the grass to mock me.	На этот раз она не отделается тремя клочками шерсти в траве, чтобы поиздеваться надо мной".

He squinted his eyes against the heat shimmer rising from the river, watching Sipar hunkered beside the water's edge.	Он прищурился, вглядываясь в колеблющееся марево над рекой. Сипар примостился у воды.
The native rose to its feet and trotted back to him. "It crossed," said Sipar.	Через некоторое время он поднялся, подбежал к Дункану и сказал: - Она переплыла реку.
"It walked out as far as it could go and it must have swum."	Она шла вброд, а потом плыла.
"Are you sure?	- Ты уверен?
It might have waded out to make us think it crossed, then doubled back again."	Может, она просто зашла в воду, чтобы мы искали ее на том берегу, а потом вернулась сюда.
He stared at the purple-green of the trees across the river.	Он взглянул на пурпурно-зеленую стену деревьев на том берегу.
Inside that forest, it would be hellish going.	В лесу будет во сто крат труднее.
"We can look," said Sipar.	- Можно посмотреть, - сказал Сипар.
"Good.	- Хорошо.
You go downstream.	Иди вниз по течению.
I'll go up."	А я поднимусь наверх.
An hour later, they were back. They had found no tracks.	Через час они вернулись обратно, не обнаружив никаких следов.
There seemed little doubt the Cytha had really crossed the river.	Почти не осталось сомнений, что Цита перебралась через реку.
They stood side by side, looking at the forest.	Они стояли бок о бок и смотрели на лес.
"Mister, we have come far.	- Господин, мы ушли далеко.
You are brave to hunt the Cytha.	Ты смелый, раз ты охотишься на Циту.
You have no fear of death."	Ты не боишься смерти.
"The fear of death," Duncan said, "is entirely infantile.	- Страх смерти - это для детей.
And it's beside the point as well.	Об этом и речи быть не может.
I do not intend to die."	Я не собираюсь умирать.
They waded out into the stream.	Они вошли в воду.
The bottom shelved gradually and they had to swim no more than a hundred yards or so.	Дно медленно понижалось, и проплыть пришлось не больше ста ярдов.
They reached the forest bank and threw themselves flat to rest.	Они выбрались на берег и легли у воды, чтобы передохнуть.
Duncan looked back the way that they had come.	Дункан оглянулся в ту сторону, откуда они пришли.
To the east, the escarpment was a dark-blue smudge against the pale-blue burnished sky.	Обрыв казался отсюда темно-синей полоской на фоне выцветшего голубого неба.
And two days back of that lay the farm and the vua field, but they seemed much farther off than that.	В двух днях пути оттуда лежат ферма и плантация вуа, но кажется, что до них куда дальше.

They were lost in time and distance; they belonged to another existence and another world.	Они были затеряны во времени и пространстве и принадлежали другому существованию, другому миру.
All his life, it seemed to him, had faded and become inconsequential and forgotten, as if this moment in his life were the only one that counted; as if all the minutes and the hours, all the breaths and heartbeats, wake and sleep, had pointed toward this certain hour upon this certain stream, with the rifle molded to his hand and the cool, calculated bloodlust of a killer riding in his brain.	Дункану казалось, что вся предыдущая жизнь потускнела, позабылась, потеряла связность. Как будто значимым был только этот момент, как будто все мгновения жизни, все минуты и часы, все вдохи, выдохи и удары сердца, и сон, и пробуждение вели к этому часу, к этой реке, к мгновению, когда ружье его слилось с рукой, когда он был охвачен жаждой убийства.
Sipar finally got up and began to range along the stream.	Наконец Сипар поднялся и пошел вдоль воды.
Duncan sat up and watched.	Дункан сел и смотрел ему вслед.
Scared to death, he thought, and yet it stayed with me.	"Ведь он вконец перепуган и все же остался со мной, - думал Дункан.
At the campfire that first night, it had said it would stick to the death and apparently it had meant exactly what it said.	У костра в первую ночь он сказал, что останется со мной до самой смерти, и он верен своей клятве.
It's hard, he thought, to figure out these jokers, hard to know what kind of mental operation, what seethings of emotion, what brand of ethics and what variety of belief and faith go to make them and their way of life.	Как трудно разобраться в чувствах этих существ, как трудно понять, что за мысли, что за ростки эмоций, что за законы морали, что за смесь веры и надежды заполняют их души и руководят их существованием.
It would have been so easy for Sipar to have missed the trail and swear it could not find it.	Ведь как просто было бы Сипару потерять след и сказать, что он не может его найти.
Even from the start, it could have refused to go. Yet, fearing, it had gone. Reluctant, it had trailed.	Да и с самого начала он мог отказаться идти выслеживать зверя, но он шел, хоть и боялся.
Without any need for faithfulness and loyalty, it had been loyal and faithful.	Никто не требовал от него преданности и верности, а он был предан и верен.
But loyal to what, Duncan wondered, to him, the outlander and intruder?	Но верен кому? Дункану - пришельцу, чужому?
Loyal to itself?	Верен себе самому?
Or perhaps, although that seemed impossible, faithful to the Cytha?	Или, может быть - хоть это и казалось невероятным, - верен Ците?
What does Sipar think of me, he asked himself, and maybe more to the point, what do I think of Sipar?	Что думает Сипар обо мне, или, точнее, что я думаю о Сипаре?
Is there a common meeting ground?	Что нас может объединить?
Or are we, despite our humanoid forms, condemned forever to be alien and apart?	Или же нам, хоть мы оба и гуманоиды, суждено навсегда остаться чужими?"
He held the rifle across his knees and stroked it, polishing it, petting it, making it even more closely a part of him, an instrument of his deadliness, an expression of his determination to track and kill the Cytha.	Он держал ружье на коленях и поглаживал, нежил его, превращая в часть самого себя, в орудие смерти и выражение своей непреклонной решимости найти и убить Циту.

Just another chance, he begged. Just one second, or even less, to draw a steady bead.	"Дайте мне еще один шанс, - твердил он, - одну секунду, меньше секунды, чтобы успеть прицелиться.
That is all I want, all I need, all I'll ask.	Это все, что я хочу, в чем нуждаюсь, все, что прошу".
Then he could go back across the days that he had left behind him, back to the farm and field, back into that misty other life from which he had been so mysteriously divorced, but which in time undoubtedly would become real and meaningful again.	И тогда он сможет вернуться в дни, оставшиеся позади - к ферме и полям, к туманной иной жизни, с которой он столь загадочно расстался, но которая со временем вновь станет реальной и наполнится смыслом.
Sipar came back.	Вернулся Сипар.
"I found the trail."	- Я нашел след.
Duncan heaved himself to his feet.	Дункан встал.
"Good."	- Хорошо.
They left the river and plunged into the forest and there the heat closed in more mercilessly than ever-humid, stifling heat that felt like a soggy blanket wrapped tightly round the body.	Они ушли от реки и углубились в лес. Жара безжалостно обволокла их, она была куда тяжелее, чем у реки - словно горячее мокрое одеяло опустилось на тело.
The trail lay plain and clear. The Cytha now, it seemed, was intent upon piling up a lead without recourse to evasive tactics.	След был четок и прям, Цита, очевидно, решила идти вперед, не прибегая больше к уловкам.
Perhaps it had reasoned that its pursuers would lose some time at the river and it may have been trying to stretch out that margin even further.	Может быть, она думает, что преследователи потеряют время у реки, и желает увеличить расстояние между ней и охотниками?
Perhaps it needed that extra time, he speculated, to set up the necessary machinery for another dirty trick.	"Может быть, ей нужно время, чтобы подготовить новую подлую ловушку", - размышлял Дункан.
Sipar stopped and waited for Duncan to catch up.	Сипар остановился и подождал, пока Дункан настигнет его.
"Your knife, mister?"	- Где твой нож, господин?
Duncan hesitated. "What for?"	- Зачем тебе? - заколебался Дункан.
"I have a thorn in my foot," the native said.	- У меня колючка в подошве, - ответил проводник.
"I have to get it out."	- Мне нужно ее вытащить.
Duncan pulled the knife from his belt and tossed it.	Дункан вытащил нож из-за пояса и бросил Сипару.
Sipar caught it deftly.	Тот поймал его на лету.
Looking straight at Duncan, with the flicker of a smile upon its lips, the native cut its throat.	Глядя прямо в глаза Дункану, чуть заметно улыбаясь, Сипар перерезал себе горло.
5	5
He should go back, he knew.	Придется возвращаться.
Without the tracker, he didn't have a chance.	Он знал это. Без проводника он бессилен.
The odds were now with the Cytha-if, indeed, they had not been with it from the very start.	Все шансы на стороне Циты - если, конечно, они не были на ее стороне с самого начала.

Unkillable?	Циту нельзя убить?
Unkillable because it grew in intelligence to meet emergencies?	Нельзя, потому что она достаточно разумна, чтобы справиться с неожиданностями?
Unkillable because, pressed, it could fashion a bow and arrow, however crude?	Нельзя, потому что, если надо, она может сделать лук и стрелу, пусть очень примитивные?
Unkillable because it had a sense of tactics, like rolling rocks at night upon its enemy?	Нельзя убить, потому что она может прибегнуть к тактическим уловкам, например сбросить ночью камень на своих врагов?
Unkillable because a native tracker would cheerfully kill itself to protect the Cytha?	Нельзя убить, потому что местный проводник с радостью воткнет себе в горло нож, чтобы ее защитить?
A sort of crisis-beast, perhaps?	Зверь, обладающий разумом в моменты опасности?
One able to develop intelligence and abilities to meet each new situation and then lapsing back to the level of non-intelligent contentment?	В котором ум и способности проявляются в опасных ситуациях, а когда в этом исчезает необходимость, зверь скатывается к прежнему уровню?
That, thought Duncan, would be a sensible way for anything to live.	"Что ж, - думал Дункан, - это неплохой путь для живого существа.
It would do away with the inconvenience and the irritability and the discontentment of intelligence when intelligence was unneeded.	Как хорошо, если можно избавиться от всех неудобств и тревог, от неудовлетворенности собой, вызываемой разумом, когда это тебе не нужно.
But the intelligence, and the abilities which went with it, would be there, safely tucked away where one could reach in and get them, like a necklace or a gun-something to be used or to be put away as the case might be.	Но разум не исчезнет. Он будет поджидать в безопасности своего часа, словно ожерелье или пистолет, то, что можно при случае использовать, а после этого отложить в сторону".
Duncan hunched forward and with a stick of wood pushed the fire together.	Дункан потянулся к костру и поворошил палкой в огне.
The flames blazed up anew and sent sparks flying up into the whispering darkness of the trees.	Пламя взметнулось кверху, и столб искр взлетел к шелестящей черноте листвы.
The night had cooled off a little, but the humidity still hung on and a man felt uncomfortable-a little frightened, too.	Ночью стало чуть прохладнее, но влажность все так же давала себя знать, и человеку было не по себе, и он был немного испуган.
Duncan lifted his head and stared up into the fire-flecked darkness.	Дункан запрокинул голову и вгляделся в усеянную искрами темноту.
There were no stars because the heavy foliage shut them out.	Звезд не было видно - их закрывала густая листва.
He missed the stars.	Ему недоставало звезд.
He'd feel better if he could look up and see them.	Было бы лучше, если бы он мог их увидеть.
When morning came, he should go back.	Наступит утро, и ему придется возвращаться.
He should quit this hunt which now had become impossible and even slightly foolish.	Придется бросить это: охота стала невозможным и даже глупым предприятием.
But he knew he wouldn't.	И все же он знал, что не сдастся.

Somewhere along the three-day trail, he had become committed to a purpose and a challenge, and he knew that when morning came, he would go on again.	Где-то в трехдневном пути он принял вызов и поставил перед собой цель. Он знал, что наступит утро и он пойдет дальше.
It was not hatred that drove him, nor vengeance, nor even the trophy-urge-the hunter-lust that prodded men to kill something strange or harder to kill or bigger than any man had ever killed before.	Им двигала не ненависть, не месть, не страсть к трофеям, даже не инстинкт охотника, заставляющий гнаться за животным, которое больше, удивительнее и опаснее всех, что убивали люди до него.
It was something more than that, some weird entangling of the Cytha's meaning with his own.	Его вело нечто большее - странная связь, которая переплела существование Циты с его собственным.
He reached out and picked up the rifle and laid it in his lap.	Он протянул руку, подобрал ружье и положил на колени.
Its barrel gleamed dully in the flickering campfire light and he rubbed his hand along the stock as another man might stroke a woman's throat.	Ствол тускло поблескивал при свете костра; он провел рукой по стволу, как мужчина может провести по шее женщины.
"Mister," said a voice.	- Господин, - произнес голос.
It did not startle him, for the word was softly spoken and for a moment he had forgotten that Sipar was dead-dead with a half-smile fixed upon its face and with its throat laid wide open.	Голос его не испугал, потому что слово было произнесено тихо, и на мгновение он забыл, что Сипар умер - перерезал горло с улыбкой на губах.
"Mister?"	- Господин?
Duncan stiffened.	Дункан напрягся.
Sipar was dead and there was no one else-and yet someone had spoken to him, and there could be only one thing in all this wilderness that might speak to him.	Сипар был мертв, никого не было рядом, и все же кто-то обращался к нему, а во всем лесу было лишь одно существо, которое могло с ним говорить.
"Yes," he said.	- Да, - отозвался Дункан.
He did not move.	Он не пошевельнулся.
He simply sat there, with the rifle in his lap.	Он просто сидел, и ружье лежало у него на коленях.
"You know who I am?"	- Ты знаешь, кто я?
"I suppose you are the Cytha."	- Я полагаю, что ты Цита.
"You have done well," the Cytha said.	- Ты был храбрый, - сказала Цита - это была именно она.
"You've made a splendid hunt.	- Ты хорошо охотился.
There is no dishonor if you should decide to quit.	И нет позора, если ты уйдешь.
Why don't you go back?	Почему ты не идешь назад?
I promise you no harm."	Я обещаю, что не трону тебя.
It was over there, somewhere in front of him, somewhere in the brush beyond the fire, almost straight across the fire from him, Duncan told himself.	Она была здесь, где-то перед ним, в кустах за костром, почти точно по другую сторону костра, -сказал себе Дункан.

If he could keep it talking, perhaps even lure it out-	- Если сделать так, чтобы она продолжала говорить, может, даже выманить ее...
"Why should I?" he asked.	- Зачем мне уходить? - спросил он.
"The hunt is never done until one gets the thing one is after."	- Охоту нельзя кончить, пока не убьешь того, за кем охотишься.
"I can kill you," the Cytha told him.	- Я могу убить тебя, - сказала ему Цита.
"But I do not want to kill.	- Но я не хочу этого делать.
It hurts to kill."	Убивать плохо.
"That's right," said Duncan.	- Правильно, - согласился Дункан.
"You are most perceptive."	- Ты очень чувствительная.
For he had it pegged now. He knew exactly where it was.	Наконец-то он точно определил, откуда исходит голос.
He could afford a little mockery.	Он мог позволить себе поиронизировать.
His thumb slid up the metal and nudged the fire control to automatic and he flexed his legs beneath him so that he could rise and fire in one single motion.	Большой палец скользнул по металлу, перевел затвор на автоматическую стрельбу, и Дункан подогнул под себя ноги так, чтобы можно было одним движением вскочить и выстрелить.
"Why did you hunt me?" the Cytha asked.	- Почему ты охотишься за мной? - спросила Цита.
"You are a stranger on my world and you had no right to hunt me.	- Ты чужой в моем мире, и у тебя нет права охотиться на меня.
Not that I mind, of course. In fact, I found it stimulating.	Вообще-то я не возражаю, это даже интересно.
We must do it again.	Как-нибудь мы снова устроим охоту, когда я буду готова.
When I am ready to be hunted, I shall come and tell you and we can spend a day or two at it."	Тогда я приду и скажу тебе, и мы потратим день или два на охоту.
"Sure we can," said Duncan, rising.	- Конечно, устроим, - бросил Дункан, вскакивая.
And as he rose into his crouch, he held the trigger down and the gun danced in insane fury, the muzzle flare a flicking tongue of hatred and the hail of death hissing spitefully in the underbrush.	Одновременно он нажал на курок, и ружье заплясало в бешеной ярости, выплевывая сверкающую струю ненависти и смерти, несущуюся к кустам.
"Anytime you want to," yelled Duncan gleefully,	- В любой удобный для тебя момент! - ликующе кричал он.
"I'll come and hunt you!	- Я приду и буду охотиться на тебя!
You just say the word and I'll be on your tail.	Ты лишь намекни, и я брошусь по твоим следам!
I might even kill you.	Может, я даже убью тебя!
How do you like it, chump!"	Как тебе это понравится, тварь?

And he held the trigger tight and kept his crouch so the slugs would not fly high, but would cut their swath just above the ground, and he moved the muzzle back and forth a lot so that he covered extra ground to compensate for any miscalculations he might have made.	Он не спускал пальца с курка и не распрямлялся, чтобы пули не ушли вверх, а распилили жертву у самой земли, и он поводил стволом, чтобы прочесать большую площадь и обезопасить себя от возможной ошибки в прицеле.
The magazine ran out and the gun clicked empty and the vicious chatter stopped.	Патроны кончились, ружье щелкнуло, и зловещая трель прервалась.
Powder smoke drifted softly in the campfire light and the smell of it was perfume in the nostrils and in the underbrush many little feet were running, as if a thousand frightened mice were scurrying from catastrophe.	Пороховой дым мирно струился над костром, запах его сладко щипал ноздри, и слышно было, как множество маленьких ножек бежало по кустам, как будто тысячи перепуганных мышат спасались от катастрофы.
Duncan unhooked the extra magazine from where it hung upon his belt and replaced the empty one.	Дункан отстегнул от пояса запасную обойму и вставил ее вместо использованной.
Then he snatched a burning length of wood from the fire and waved it frantically until it burst into a blaze and became a torch.	Затем он выхватил из костра головешку и стал яростно размахивать ею, пока она не вспыхнула ярко и не превратилась в факел.
Rifle grasped in one hand and the torch in the other, he plunged into the underbrush.	Держа ружье в одной руке и факел в другой, он бросился в кусты.
Little chittering things fled to escape him.	Мелкие зверюшки метнулись в стороны.
He did not find the Cytha.	Он не нашел Циты.
He found chewed-up bushes and soil churned by flying metal, and he found five lumps of flesh and fur, and these he brought back to the fire.	Он нашел лишь обожженные кусты и землю, истерзанную пулями, да пять кусков мяса и шерсти, которые принес с собой к костру.
Now the fear that had been stalking him, keeping just beyond his reach, walked out from the shadows and hunkered by the campfire with him.	Теперь страх окружал его, держался на расстоянии вытянутой руки, выглядывал из тени и подбирался к костру.
He placed the rifle within easy reach and arranged the five bloody chunks on the ground close to the fire and he tried with trembling fingers to restore them to the shape they'd been before the bullets struck them.	Он положил ружье рядом с собой и постарался дрожащими пальцами сложить из пяти кусков мяса и шерсти то, чем они были раньше.
And that was a good one, he thought with grim irony, because they had no shape.	"Задача не из легких", - думал он с горькой иронией, потому что у кусков не было формы.
They had been part of the Cytha and you killed a Cytha inch by inch, not with a single shot.	Они были частью Циты, а Циту надо убивать дюйм за дюймом - ее не возьмешь одним выстрелом.
You knocked a pound of meat off it the first time, and the next time you shot off another pound or two, and if you got enough shots at it, you finally carved it down to size and maybe you could kill it then, although he wasn't sure.	В первый раз ты выбиваешь из нее фунт мяса, во второй раз снова - фунт или два, а если у тебя хватит патронов, ты уменьшить ее настолько, что в конце концов можешь и убить. Хоть и не наверняка.
He was afraid.	Он боялся. Ему было страшно.
He admitted that he was and he squatted there and watched his fingers shake and he kept his jaws clamped tight to stop the chatter of his teeth.	Он признался себе, что ему страшно, и видел, как трясутся его пальцы, и он стиснул челюсти, чтобы унять стук зубов.

The fear had been getting closer all the time; he knew it had moved in by a step or two when Sipar cut its throat, and why in the name of God had the damn fool done it?	Страх подбирался все ближе. Первые шаги он сделал, когда Сипар перерезал себе горло - какого черта этот идиот решился на такое?
It made no sense at all.	Тут нет никакого смысла.
He had wondered about Sipar's loyalties, and the very loyalties that he had dismissed as a sheer impossibility had been the answer, after all.	Он размышлял о верности Сипара, и оказалось, что тот был предан существу, мысль о котором Дункан отбросил как нелепость.
In the end, for some obscure reason-obscure to humans, that is-Sipar's loyalty had been to the Cytha.	В конце концов, по непонятной причине -непонятной только людям - верность Сипара была верностью Ците.
But then what was the use of searching for any reason in it?	Но для чего искать объяснений?
Nothing that had happened made any sense.	Все происходившее было бессмыслицей.
It made no sense that a beast one was pursuing should up and talk to one-although it did fit in with the theory of the crisis-beast he had fashioned in his mind.	Разве есть смысл в том, что преследуемый зверь идет к охотнику и говорит с ним? Хотя этот разговор отлично вписывался в образ животного, обладающего разумом только в критические моменты.
Progressive adaptation, he told himself.	"Прогрессивная приспосабливаемость", - сказал себе Дункан.
Carry adaptation far enough and you'd reach communication.	Доведите приспосабливаемость до крайней степени, и вы достигнете коммуникабельности.
But might not the Cytha's power of adaptation be running down?	Но может быть, сила приспосабливаемости Циты уменьшается?
Had the Cytha gone about as far as it could force itself to go?	Не достигла ли Цита предела своих способностей?
Maybe so, he thought.	Может быть и так.
It might be worth a gamble.	Стоило поставить на это.
Sipar's suicide, for all its casualness, bore the overtones of last-notch desperation.	Самоубийство Сипара, несмотря на его обыденность, несло на себе отпечаток отчаяния.
And the Cytha's speaking to Duncan, its attempt to parley with him, contained a note of weakness.	Но и попытка Циты вступить в переговоры с Дунканом была признаком слабости.
The arrow had failed and the rockslide had failed and so had Sipar's death.	Убить его стрелой не удалось, лавина не принесла желаемых результатов, ни к чему не привела и смерть Сипара.
What next would the Cytha try?	Что теперь предпримет Цита?
Had it anything to try?	Осталось ли у нее хоть что-нибудь в запасе?
Tomorrow he'd find out.	Завтра он об этом узнает.
Tomorrow he'd go on.	Завтра он пойдет дальше.
He couldn't turn back now.	Теперь он не может отступить.
He was too deeply involved.	Он зашел слишком далеко.

He'd always wonder, if he turned back now, whether another hour or two might not have seen the end of it.	Если он повернет назад, то всю жизнь будет мучиться - а вдруг через час или два он бы победил?
There were too many questions, too much mystery-there was now far more at stake than ten rows of vua.	Слишком много вопросов, слишком много неразгаданных тайн, на карту поставлено куда больше, чем десяток грядок вуа.
Another day might make some sense of it, might banish the dread walker that trod upon his heels, might bring some peace of mind.	Следующий день внесет ясность, снимет тягостный груз с плеч, вернет ему душевное спокойствие.
As it stood right at the moment, none of it made sense.	Но сейчас все было абсолютно бессмысленно.
But even as he thought it, suddenly one of the bits of bloody flesh and mangled fur made sense.	И не успел он об этом подумать, как один из кусков мяса с шерстью будто ожил.
Beneath the punching and prodding of his fingers, it had assumed a shape.	Под пальцами Дункана появились знакомые очертания.
Breathlessly, Duncan bent above it, not believing, not even wanting to believe, hoping frantically that it should prove completely wrong.	Затаив дыхание, Дункан нагнулся над ним, не веря своим глазам, даже не желая им верить, в глубине души надеясь, что они обманули его.
But there was nothing wrong with it.	Но глаза его не обманули.
The shape was there and could not be denied.	Ошибиться было нельзя.
It had somehow fitted back into its natural shape and it was a baby screamer-well, maybe not a baby, but at least a tiny screamer.	Кусок мяса приняли форму детеныша крикуна -ну может, не детеныша, но миниатюрного крикуна.
Duncan sat back on his heels and sweated.	Дункан откинулся назад и покрылся холодным потом.
He wiped his bloody hands upon the ground.	Он отер окровавленные руки о землю.
He wondered what other shapes he'd find if he put back into proper place the other hunks of limpness that lay beside the fire.	Он спрашивал себя, чем же были другие куски, лежавшие у огня.
He tried and failed.	Он попытался придать им форму какого-нибудь зверя, но это не удалось.
They were too smashed and torn.	Они были слишком изуродованы пулями.
He picked them up and tossed them in the fire.	Он собрал их и бросил в огонь.
He took up his rifle and walked around the fire, sat down with his back against a tree, cradling the gun across his knees.	Потом поднял ружье и обошел костер, уселся спиной к стволу, положив ружье на колени.
Those little scurrying feet, he wondered-like the scampering of a thousand busy mice.	Он вспомнил топоток маленьких лап, - словно тысячи деловитых мышат разбегаются по кустам.
He had heard them twice, that first night in the thicket by the waterhole and again tonight.	Он слышал их дважды: один раз ночью у водоема, и сегодня ночью снова.
And what could the Cytha be?	Что же такое Цита?
Certainly not the simple, uncomplicated, marauding animal he had thought to start with.	Разумеется, она не имеет ничего общего с обычным зверем, которого - он считал, что выслеживает.

A hive-beast?	Зверь-муравейник?
A host animal?	Симбиотическое животное?
A thing masquerading in many different forms?	Тварь, принимающая различные формы?
Shotwell, trained in such deductions, might make a fairly accurate guess, but Shotwell was not here.	Шотвелл, который в таких делах собаку съел, может, и попал бы в точку. Но Шотвелла здесь нет.
He was at the farm, fretting, more than likely, over Duncan's failure to return.	Он остался на ферме и, наверное, беспокоится -почему не возвращается Дункан.
Finally the first light of morning began to filter through the forest and it was not the glaring, clean white light of the open plain and bush, but a softened, diluted, fuzzy green light to match the smothering vegetation.	Наконец сквозь деревья просочился рассвет -мягкий, рассеянный, туманный и зеленый, под стать пышной растительности.
The night noises died away and the noises of the day took up-the sawings of unseen insects, the screechings of hidden birds and something far away began to make a noise that sounded like an empty barrel falling slowly down a stairway.	Ночные звуки затихли и уступили место звукам дня - шуршанию невидимых насекомых, крикам скрывающихся в листве птиц. Где-то вдали возник гулкий звук, словно толстая бочка катилась вниз по лестнице.
What little coolness the night had brought dissipated swiftly and the heat clamped down, a breathless, relentless heat that quivered in the air.	Легкая прохлада ночи быстро растаяла, и Дункана обволокла влажная жара - безжалостная и неутомимая.
Circling, Duncan picked up the Cytha trail not more than a hundred yards from camp.	Идя кругами, Дункан нашел след Циты ярдах в ста от костра.
The beast had been traveling fast.	Зверь уходил быстро.
The pug marks were deeply sunk and widely spaced.	Следы глубоко вминались в почву, и расстояние между ними увеличивалось.
Duncan followed as rapidly as he dared.	Дункан спешил как только мог.
It was a temptation to follow at a run, to match the Cytha's speed, for the trail was plain and fresh and it fairly beckoned.	Хорошо бы припустить бегом, чтобы не отстать от Циты, потому что след был ясен и свеж.
And that was wrong, Duncan told himself.	"Но это было бы ошибкой, - сказал себе Дункан.
It was too fresh, too plain-almost as if the animal had gone to endless trouble so that the human could not miss the trail.	- Слишком уж свежим был след, слишком ясным, словно животное старалось вовсю, чтобы человек его не потерял".
He stopped his trailing and crouched beside a tree and studied the tracks ahead.	Он остановился, спрятался за ствол дерева и стал разглядывать следы впереди.
His hands were too tense upon the gun, his body keyed too high and fine.	Его руки устали сжимать ружье, и тело было слишком напряжено.
He forced himself to take slow, deep breaths. He had to calm himself. He had to loosen up.	Он заставил себя дышать медленно и глубоко - он должен был успокоиться и расслабиться.
He studied the tracks ahead-four bunched pug marks, then a long leap interval, then four more bunched tracks, and between the sets of marks the forest floor was innocent and smooth.	Он разглядывал следы - четыре пятипалых углубления, потом широкий промежуток, затем снова четыре пятипалых следа. И земля в промежутке была ровной и девственной.

Too smooth, perhaps. Especially the third one from him.	Пожалуй, слишком уж ровной, особенно в третьем промежутке.
Too smooth and somehow artificial, as if someone had patted it with gentle hands to make it unsuspicious.	Слишком ровной, и в этом было что-то искусственное, словно кто-то разглаживал ее ладонями, чтобы заглушить возможные подозрения.
Duncan sucked his breath in slowly.	Дункан медленно втянул воздух.
Trap?	Ловушка?
Or was his imagination playing tricks on him?	Или воображение разыгралось?
And if it were a trap, he would have fallen into it if he had kept on following as he had started out.	Если это ловушка, то, не остановись он у дерева, он бы в нее угодил.
Now there was something else, a strange uneasiness, and he stirred uncomfortably, casting frantically for some clue to what it was.	Он ощутил и нечто иное - странное беспокойство, - и поежился, стараясь разгадать, в чем же дело.
He rose and stepped out from the tree, with the gun at ready.	Он выпрямился и вышел из-за дерева, держа ружье на изготовку.
What a perfect place to set a trap, he thought.	"Какое идеальное место для ловушки!" - подумал он.
One would be looking at the pug marks, never at the space between them, for the space between would be neutral ground, safe to stride out upon.	Охотник смотрит на следы, а не на промежуток между ними, так как это ничейная земля, ступать по которой безопасно.
Oh, clever Cytha, he said to himself.	"Ты умница, Цита, - признал он.
Oh, clever, clever Cytha!	- Умница Цита!"
And now he knew what the other trouble was-the great uneasiness. It was the sense of being watched.	И тут понял, чем вызвано ощущение беспокойства - за ним следили.
Somewhere up ahead, the Cytha was crouched, watching and waiting-anxious or exultant, maybe even with laughter rumbling in its throat.	Где-то впереди затаилась Цита. Она смотрит и ждет. Она взволнована ожиданием. Может быть, она даже еле сдерживает смех.
He walked slowly forward until he reached the third set of tracks and he saw that he had been right.	Он медленно пошел вперед и остановился у третьего промежутка между следами.
The little area ahead was smoother than it should be.	Площадка впереди была ровнее, чем ей следовало быть. Он был прав.
"Cytha!" he called.	- Цита! - позвал он.
His voice was far louder than he had meant it to be and he stood astonished and a bit abashed.	Г олос прозвучал куда громче, чем ему хотелось, и он застыл, смущенный этим звуком.
Then he realized why it was so loud.	И тогда он понял, почему его голос звучал так громко.
It was the only sound there was!	Это был единственный звук в лесу.
The forest suddenly had fallen silent.	Лес внезапно замер.
The insects and birds were quiet and the thing in the distance had quit falling down the stairs.	Замолчали птицы и насекомые, и вдалеке пустая бочка перестала катиться по лестнице.
Even the leaves were silent. There was no rustle in them and they hung limp upon their stems.	Даже листья замерли - перестали шуршать и бессильно повисли на стебельках.

There was a feeling of doom and the green light had changed to a copper light and everything was still.	Во всем ощущалась обреченность, и зеленый свет перешел в бронзовый.
And the light was copper!	Свет был бронзовым!
Duncan spun around in panic. There was no place for him to hide.	Дункан в панике огляделся - прятаться было негде.
Before he could take another step, the skun came and the winds rushed out of nowhere.	И прежде чем он успел сделать хоть шаг, налетел скун и неизвестно откуда возник ветер.
The air was clogged with flying leaves and debris.	Воздух наполнился летящими листьями и сором.
Trees snapped and popped and tumbled in the air.	Деревья трещали, скрипели и раскачивались.
The wind hurled Duncan to his knees, and as he fought to regain his feet, he remembered, in a blinding flash of total recall, how it had looked from atop the escarpment-the boiling fury of the winds and the mad swirling of the coppery mist and how the trees had whipped in whirlpool fashion.	Ветер повалил Дункана на колени, и, стараясь подняться, он вспомнил - словно вспышка его озарила, - каким он увидел лес с вершины обрыва: кипящая ярость урагана, бешеное верчение бронзовой мглы, деревья, вырванные с корнем.
He came half erect and stumbled, clawing at the ground in an attempt to get up again, while inside his brain an insistent, clicking voice cried out for him to run, and somewhere another voice said to lie flat upon the ground, to dig in as best he could.	Ему почти удалось встать, но он тут же потерял равновесие и уцепился руками за землю, пытаясь подняться вновь, и в мозгу настойчивый голос кричал ему "беги!", а другой голос умолял его прижаться к земле, зарыться в землю.
Something struck him from behind and he went down, pinned flat, with his rifle wedged beneath him. He cracked his head upon the ground and the world whirled sickeningly and plastered his face with a handful of mud and tattered leaves.	Что-то тяжелое ударило его в спину, и он упал на ружье, ударился головой о землю, и мир завертелся, грязь и рваные листья приклеились к лицу.
He tried to crawl and couldn't, for something had grabbed him by the ankle and was hanging on.	Он пытался отползти, но не мог, ибо что-то схватило его за лодыжку и не отпускало.
With a frantic hand, he clawed the mess out of his eyes, spat it from his mouth.	Он лихорадочно пытался очистить глаза от грязи и выплюнуть листья и землю, набившиеся в рот.
Across the spinning ground, something black and angular tumbled rapidly.	По вертящейся земле прямо на него неслось что-то черное и громоздкое.
It was coming straight toward him and he saw it was the Cytha and that in another second it would be on top of him.	Он понял, что это Цита, и через секунду она подомнет его.
He threw up an arm across his face, with the elbow crooked, to take the impact of the wind-blown Cytha and to ward it off.	Он закрыл лицо рукой, выставил вперед локоть, чтобы смягчить первый удар гонимой ураганом Циты.
But it never reached him.	Но столкновения не последовало.
Less than a yard away, the ground opened up to take the Cytha and it was no longer there.	Менее чем в ярде от Дункана земля разверзлась и поглотила Циту.
Suddenly the wind cut off and the leaves once more hung motionless and the heat clamped down again and that was the end of it.	Неожиданно ветер стих, и листья вновь безжизненно повисли, и вновь на лес опустилась жара, и все кончилось.
The skun had come and struck and gone.	Скун прилетел, ударил и унесся прочь.

Minutes, Duncan wondered, or perhaps no more than seconds.	Прошли минуты, думал Дункан, а может, и секунды.
But in those seconds, the forest had been flattened and the trees lay in shattered heaps.	Но за эти секунды лес превратился в груды поваленных деревьев.
He raised himself on an elbow and looked to see what was the matter with his foot and he saw that a fallen tree had trapped his foot beneath it.	Он приподнялся на локте, взглянул, что же случилось с его ногой, и понял, что ее придавило упавшим деревом.
He tugged a few times experimentally. It was no use.	Он осторожно попытался поднять ногу - ничего не получилось.
Two close-set limbs, branching almost at right angles from the hole, had been driven deep into the ground and his foot, he saw, had been caught at the ankle in the fork of the buried branches.	Два крепких сука, отходивших от ствола почти под прямым углом, глубоко вонзились в землю, и нога его была прижата к земле этой вилкой.
The foot didn't hurt-not yet.	Нога не болела - пока не болела.
It didn't seem to be there at all.	Он ее просто не ощущал, - как будто ее не было.
He tried wiggling his toes and felt none.	Он попытался пошевелить пальцами, но тоже ничего не почувствовал.
He wiped the sweat off his face with a shirt sleeve and fought to force down the panic that was rising in him.	Дункан отер пот с лица рукавом рубашки и попытался унять поднявшийся в нем панический страх.
Getting panicky was the worst thing a man could do in a spot like this. The thing to do was to take stock of the situation, figure out the best approach, then go ahead and try it.	Потерять самообладание - это худшее, что может случиться с человеком в такой ситуации, Следовало оценить обстановку, спокойно поискать выход, а затем следовать намеченному плану.
The tree looked heavy, but perhaps he could handle it if he had to, although there was the danger that if he shifted it, the bole might settle more solidly and crush his foot beneath it.	Дерево казалось тяжелым, но, возможно, удастся его сдвинуть, Хотя, если он его сдвинет, ствол может опуститься на самую землю и размозжить колено.
At the moment, the two heavy branches, thrust into the ground on either side of his ankle, were holding most of the tree's weight off his foot.	Два сука, вошедшие в землю, удерживали вес ствола.
The best thing to do, he decided, was to dig the ground away beneath his foot until he could pull it out.	Лучшим выходом будет подкопать землю под сучьями, затем вытащить ногу.
He twisted around and started digging with the fingers of one hand.	Дункан выгнулся назад и попытался рыть землю ногтями.
Beneath the thin covering of humus, he struck a solid surface and his fingers slid along it.	Под тонким слоем перегноя его пальцы натолкнулись на твердую поверхность, по которой они лишь скользили.
With mounting alarm, he explored the ground, scratching at the humus.	Всерьез встревожившись, он попытался снять перегной в других местах.
There was nothing but rock-some long-buried boulder, the top of which lay just beneath the ground.	И везде сразу под ним начинался камень -очевидно, в этом месте прямо к земле подходила вершина давно погребенного валуна.

His foot was trapped beneath a heavy tree and a massive boulder, held securely in place by forked branches that had forced their splintering way down along the boulder's sides.	Его нога была зажата между тяжелым стволом дерева и камнем и надежно схвачена вилкой сучьев, вонзившихся в землю по обе стороны валуна.
He lay back, propped on an elbow.	Приподнявшись на локте, Дункан откинулся назад.
It was evident that he could do nothing about the buried boulder.	Было совершенно очевидно, что с валуном ему сделать ничего не удастся.
If he was going to do anything, his problem was the tree.	И если выход существовал, то он был связан с деревом.
To move the tree, he would need a lever and he had a good, stout lever in his rifle.	Для того чтобы сдвинуть ствол, ему понадобится рычаг. И такой рычаг у него был - ружье.
It would be a shame, he thought a little wryly, to use a gun for such a purpose, but he had no choice.	"Стыдно использовать ружье для такой цели", -подумал он, но выбора не было.
He worked for an hour and it was no good.	Целый час он старался приподнять ствол, но ничего из этого не вышло.
Even with the rifle as a pry, he could not budge the tree.	Даже с помощью рычага.
He lay back, defeated, breathing hard, wringing wet with perspiration.	Дункан лежал на земле, тяжело дыша и обливаясь потом.
He grimaced at the sky.	Он поглядел на небо.
All right, Cytha, he thought, you won out in the end. But it took a skun to do it.	"Ну что ж, Цита, - подумал он, - ты все-таки победила, но только с помощью скуна.
With all your tricks, you couldn't do the job until....	Все твои трюки и ловушки не срабатывали до тех пор, пока..."
Then he remembered.	И тут он вспомнил.
He sat up hurriedly.	Он сразу сел.
"Cytha!" he called.	- Цита! - крикнул он.
The Cytha had fallen into a hole that had opened in the ground. The hole was less than an arm's length away from him, with a little debris around its edges still trickling into it.	Ведь Цита свалилась в яму, которая была на расстоянии вытянутой руки от Дункана, и в нее все еще осыпался мелкий мусор.
Duncan stretched out his body, lying flat upon the ground, and looked into the hole.	Дункан лег на землю, вытянулся как мог и заглянул в яму.
There, at the bottom of it, was the Cytha.	Там, на дне, сидела Цита.
It was the first time he'd gotten a good look at the Cytha and it was a crazily put-together thing.	Он впервые увидел Циту вблизи, и она оказалась странным, составленным из различных частей существом.
It seemed to have nothing functional about it and it looked more like a heap of something, just thrown on the ground, than it did an animal.	В ней не было никаких функциональных конечностей, и она была больше похожа на какую-то груду, чем на животное.
The hole, he saw, was more than an ordinary hole. It was a pit and very cleverly constructed.	Яма, в которую она угодила, была не простая яма, а тщательно и умно сконструированная ловушка.

The mouth was about four feet in diameter and it widened to roughly twice that at the bottom.	Вверху она достигала четырех футов в диаметре, а книзу вдвое расширялась.
It was, in general, bottle-shaped, with an incurving shoulder at the top so that anything that fell in could not climb out.	В общем, яма напоминала выкопанную в земле бутыль, так что любое существо, упавшее внутрь, не могло бы оттуда выбраться.
Anything falling into that pit was in to stay.	Все, что падало в яму, в ней и оставалось.
This, Duncan knew, was what had lain beneath that too-smooth interval between the two sets of Cytha tracks.	Это и было то, что скрывалось под слишком ровным промежутком между следами Циты.
The Cytha had worked all night to dig it, then had carried away the dirt dug out of the pit and had built a flimsy camouflage cover over it.	Она всю ночь копала ловушку, затем отнесла в сторону породу и соорудила тонкую земляную крышку.
Then it had gone back and made the trail that was so loud and clear, so easy to make out and follow.	Потом она вернулась обратно и прошла этой дорогой, оставляя четкий, ясный след, по которому так легко было идти.
And having done all that, having labored hard and stealthily, the Cytha had settled down to watch, to make sure the following human had fallen in the pit.	И завершив этот труд, славно потрудившись, Цита уселась неподалеку, чтобы посмотреть, как в ловушку свалится человек.
Hi, pal," said Duncan.	- Привет, дружище, - сказал Дункан.
"How are you making out?"	- Как поживаешь?
The Cytha did not answer.	Цита не ответила.
"Classy pit," said Duncan.	- Классная квартира, - сказал Дункан.
"Do you always den up in luxury like this?"	- Ты всегда выбираешь такие роскошные клетки?
But the Cytha didn't answer.	Цита молчала.
Something queer was happening to the Cytha. It was coming all apart.	С ней творилось что-то странное - она вся распадалась на отдельные части.
Duncan watched with fascinated horror as the Cytha broke down into a thousand lumps of motion that scurried in the pit and tried to scramble up its sides, only to fall back in tiny showers of sand.	Дункан, застыв от ужаса, смотрел, как Цита разделилась на тысячи живых комков, которые заметались по яме, пытаясь взобраться по стенкам, но тут же падали обратно, на дно ямы, и вслед им осыпался песок.
Amid the scurrying lumps, one thing remained intact, a fragile object that resembled nothing quite so much as the stripped skeleton of a Thanksgiving turkey.	Среди кишащих комочков лишь один оставался недвижимым. Это было нечто хрупкое, больше всего напоминающее обглоданный скелет индюшки.
But it was a most extraordinary Thanksgiving skeleton, for it throbbed with pulsing life and glowed with a steady violet light.	Но это был удивительный скелет индюшки, потому что он пульсировал и светился ровным фиолетовым огнем.
Chitterings and squeakings came out of the pit and the soft patter of tiny running feet, and as Duncan's eyes became accustomed to the darkness of the pit, he began to make out the forms of some of the scurrying shapes.	Из ямы доносились скрипы и писк, сопровождаемые мягким топотком лапок, и по мере того, как глаза Дункана привыкали к темноте ямы, он начал различать форму суетящихся комочков.

There were tiny screamers and some donovans and sawmill birds and a bevy of kill-devils and something else as well.	Среди них были маленькие крикуны, миниатюрные донованы, птицы-пильщики, стайка кусачих дьяволят и что-то еще.
Duncan raised a hand and pressed it against his eyes, then took it quickly away.	Дункан закрыл глаза ладонью, потом резко отвел руку в сторону.
The little faces still were there, looking up as if beseeching him, with the white shine of their teeth and the white rolling of their eyes.	Маленькие мордочки все так же глядели из ямы, будто моля его о спасении, и в темноте поблескивали белые зубы и белки глаз.
He felt horror wrenching at his stomach and the sour, bitter taste of revulsion welled into his throat, but he fought it down, harking back to that day at the farm before they had started on the hunt.	У Дункана перехватило дыхание, и отвратительная спазма подобралась к горлу. Но он поборол чувство тошноты и вспомнил разговор на ферме в тот день, когда уходил на охоту.
"I can track down anything but screamers, stilt-birds, longhorns and donovans," Sipar had told him solemnly.	"Я могу выслеживать всех зверей, кроме крикунов, ходульников, длиннорогов и донованов, - торжественно сказал тогда Сипар.
"These are my taboos."	- Это мои табу".
And Sipar was also their taboo, for he had not feared the donovan.	И Сипар тоже был их табу, вот он и не испугался донована.
Sipar had been, however, somewhat fearful of the screamers in the dead of night because, the native had told him reasonably, screamers were forgetful.	Однако Сипар побаивался ночью крикунов, потому что, как он сам сказал, крикуны могли забыть.
Forgetful of what!	Забыть о чем?
Forgetful of the Cytha-mother?	О том, что Цита - их мать?
Forgetful of the motley brood in which they had spent their childhood?	О разношерстной компании, в которой прошло их детство?
For that was the only answer to what was running in the pit and the whole, unsuspected answer to the enigma against which men like Shotwell had frustratedly banged their heads for years.	Вот в чем заключается ответ на загадку, над которой Шотвелл и ему подобные уже несколько лет ломали себе головы.
Strange, he told himself.	"Странно, - сказал он себе.
All right, it might be strange, but if it worked, what difference did it make?	- Ну и что? Это может казаться странным, но если такова здесь жизнь, не все ли равно?
So the planet's denizens were sexless because there was no need of sex-what was wrong with that?	Жители планеты были бесполы, потому что не нуждались в поле, и ничего невероятного в этом не было.
It might, in fact, Duncan admitted to himself, head off a lot of trouble.	Более того, это избавляет их от множества бед.
No family spats, no triangle trouble, no fighting over mates.	Нет ни семейных драм, ни проблем треугольника, ни драки за самку.
While it might be unexciting, it did seem downright peaceful.	Может быть, они лишились некоторых развлечений, но зато добились мирной жизни.
And since there was no sex, the Cytha species was the planetary mother-but more than just a mother.	А раз пола не существует, такие, как Цита, были всеобщими матерями. Более, чем матерями.

The Cytha, more than likely, was mother-father, incubator, nursery, teacher and perhaps many other things besides, all rolled into one.	Цита была сразу и отцом и матерью, инкубатором, учителем и, может, выполняла еще множество ролей одновременно.
In many ways, he thought, it might make a lot of sense.	Это разумно со многих точек зрения.
Here natural selection would be ruled out and ecology could be controlled in considerable degree and mutation might even be a matter of deliberate choice rather than random happenstance.	Естественный отбор здесь исчезает, экология в значительной степени находится под контролем, даже мутации могут быть направленными, а не случайными.
And it would make for a potential planetary unity such as no other world had ever known.	И все это ведет к всепланетному единству, неизвестному ни на одном из иных миров.
Everything here was kin to everything else.	Все здесь друг другу родственники.
Here was a planet where Man, or any other alien, must learn to tread most softly.	На этой планете человек, как и любой другой пришелец, должен научиться вести себя очень вежливо.
For it was not inconceivable that, in a crisis or a clash of interests, one might find himself faced suddenly with a unified and cooperating planet, with every form of life making common cause against the interloper.	Ибо нет ничего невероятного, что в случае кризиса или острого столкновения интересов ты можешь оказаться лицом к лицу с планетой, на которой все формы жизни объединятся против пришельца".
The little scurrying things had given up; they'd gone back to their places, clustered around the pulsing violet of the Thanksgiving skeleton, each one fitting into place until the Cytha had taken shape again.	Маленькие зверюшки сдались, они вернулись на свои места, облепили пульсирующий фиолетовый индюшачий скелет, и Цита вновь обрела первоначальную форму.
As if, Duncan told himself, blood and nerve and muscle had come back from a brief vacation to form the beast anew.	"Как будто все ее мышцы, ткани, нервы и кровеносные сосуды после короткого отдыха вновь воссоздали зверя", - подумал Дункан.
"Mister," asked the Cytha, "what do we do now?"	- Господин, что нам теперь делать? - сбросила Цита.
"You should know," Duncan told it.	- Это тебе следовало бы знать, - ответил Дункан.
"You were the one who dug the pit."	- Ты же вырыла эту ловушку.
"I split myself," the Cytha said.	- Я разделилась, - сказала Цита.
"A part of me dug the pit and the other part that stayed on the surface got me out when the job was done."	- Часть меня рыла яму, а часть оставалась наверху и вытащила меня из ямы.
"Convenient," grunted Duncan.	- Удобно, - согласился Дункан.
And it was convenient.	И это в самом деле было удобно.
That was what had happened to the Cytha when he had shot at it-it had split into all its component parts and had got away.	Так было с Цитой и тогда, когда он в нее стрелял -она рассыпалась на составные части и разбегалась.
And that night beside the waterhole, it had spied on him, again in the form of all its separate parts, from the safety of the thicket.	А ночью у водоема она следила за ним, спрятавшись по частям в густом кустарнике.
"You are caught and so am I," the Cytha said.	- Мы оба в ловушке, - сказала Цита.
"Both of us will die here.	- Мы оба здесь умрем.

It seems a fitting end to our association.	Так и кончится наша встреча.
Do you not agree with me?"	Ты со мной согласен?
"I'll get you out," said Duncan wearily.	- Я тебя вытащу, - сказал Дункан устало.
"I have no quarrel with children."	- Я с детьми не воюю.
He dragged the rifle toward him and unhooked the sling from the stock.	Он подтянул к себе ружье и отстегнул ремень от ствола.
Carefully he lowered the gun by the sling, still attached to the barrel, down into the pit.	Затем осторожно, держа за свободный конец ремня, опустил ружье в яму.
The Cytha reared up and grasped it with its forepaws.	Цита приподнялась и вцепилась в ствол передними лапами.
"Easy now," Duncan cautioned.	- Осторожнее, - предупредил Дункан.
"You're heavy.	- Ты тяжелая.
I don't know if I can hold you."	Я не уверен, что удержу тебя.
But he needn't have worried.	Но он зря волновался.
The little ones were detaching themselves and scrambling up the rifle and the sling.	Малыши отделились от тела Циты и быстро карабкались по ружью и ремню.
They reached his extended arms and ran up them with scrabbling claws.	Они добирались до его вытянутых рук и взбирались по ним, цепляясь ноготками.
Little sneering screamers and the comic stilt-birds and the mouse-size kill-devils that snarled at him as they climbed.	Маленькие крикуны, комичные ходульники, кусачие дьяволы ростом с мышь, которые скалились на Дункана на ходу.
And the little grinning natives-not babies, scarcely children, but small editions of full-grown humanoids.	И миниатюрные улыбающиеся человечки - не младенцы, не дети, а маленькие копии взрослых гуманоидов.
And the weird donovans scampering happily.	И зловещие донованчики, шустро перебирающие ногами.
They came climbing up his arms and across his shoulders and milled about on the ground beside him, waiting for the others.	Они взбирались по рукам, бежали по плечам и толпились на земле рядом с ним, поджидая остальных.
And finally the Cytha, not skinned down to the bare bones of its Thanksgiving-turkey-size, but far smaller than it had been, climbed awkwardly up the rifle and the sling to safety.	И наконец сама Цита - правда не один скелет, но Цита, сильно уменьшившаяся в размерах, -неуклюже вскарабкалась по ружью и ремню и оказалась в безопасности.
Duncan hauled the rifle up and twisted himself into a sitting position.	Дункан вытащил ружье и сел.
The Cytha, he saw, was reassembling.	Цита на глазах собиралась воедино.
He watched in fascination as the restless miniatures of the planet's life swarmed and seethed like a hive of bees, each one clicking into place to form the entire beast.	Он, как зачарованный, следил за тем, как суетливые миниатюрные существа планеты шевелились, словно рой пчел, стараясь занять положенное место и составить единое существо.
And now the Cytha was complete.	И вот Цита была восстановлена.
Yet small-still small-no more than lion-size.	Все-таки она была невелика, совсем невелика - не больше льва.

"But it is such a little one," Zikkara had argued with him that morning at the farm.	"Она ж еще такая маленькая, - спорил с ним Зиккара на ферме.
"It is such a young one."	- Такая молодая!"
Just a young brood, no more than suckling infants-if suckling was the word, or even some kind of wild approximation.	Совсем еще ясли, компания сосунков, если только их так можно назвать.
And through the months and years, the Cytha would grow, with the growing of its diverse children, until it became a monstrous thing.	Месяцами и годами Цита будет расти по мере того как будут расти ее разные дети, пока не превратится в громадное чудовище.
It stood there looking at Duncan and the tree.	Цита стояла, глядя на Дункана и на дерево.
"Now," said Duncan, "if you'll push on the tree, I think that between the two of us-"	- А теперь, если ты оттолкнешь дерево, мы будем квиты, - сказал Дункан.
"It is too bad," the Cytha said, and wheeled itself about.	- Очень плохо, - сказала Цита и повернула в сторону.
He watched it go loping off.	Он смотрел, как она убегала в лес.
"Hey!" he yelled.	- Эй! - закричал он.
But it didn't stop.	Но Цита не остановилась.
He grabbed up the rifle and had it halfway to his shoulder before he remembered how absolutely futile it was to shoot at the Cytha.	Он схватил ружье, но остановился на полдороге, вспомнив, что стрелять в Циту бессмысленно.
He let the rifle down.	Он опустил ружье.
"The dirty, ungrateful, double-crossing-"	- Ах ты грязная, неблагодарная обманщица...
He stopped himself.	Он замолчал.
There was no profit in rage.	Какой смысл беситься?
When you were in a jam, you did the best you could.	Если ты попал в переделку, надо искать из нее выход.
You figured out the problem and you picked the course that seemed best and you didn't panic at the odds.	Ты обдумываешь все возможные решения, выбираешь из них наиболее разумное и не поддаешься панике, если мало шансов победить.
He laid the rifle in his lap and started to hook up the sling and it was not till then that he saw the barrel was packed with sand and dirt.	Он положил ружье на колено и принялся пристегивать ремень. Тут он обнаружил, что ствол забит песком и грязью.
He sat numbly for a moment, thinking back to how close he had been to firing at the Cytha, and if that barrel was packed hard enough or deep enough, he might have had an exploding weapon in his hands.	С минуту он сидел недвижно, вспомнив, что чуть было не выстрелил вслед Ците, и если ружье было забито достаточно плотно и глубоко, оно взорвалось бы у него в руках.
He had used the rifle as a crowbar, which was no way to use a gun.	Он ведь использовал ружье в качестве рычага, чего не следует делать с ружьями - это прямой путь к тому, чтобы вывести его из строя.
That was one way, he told himself, that was guaranteed to ruin it.	Дункан пошарил руками вокруг и нашел ветку.

Duncan hunted around and found a twig and dug at the clogged muzzle, but the dirt was jammed too firmly in it and he made little progress.	Он постарался прочистить ствол, но грязь набилась в него так плотно, что его попытка была почти безуспешной.
He dropped the twig and was hunting for another stronger one when he caught the motion in a nearby clump of brush.	Он отбросил ветку, поискал более твердый сук, и тут в зарослях кустарника уловил движение.
He watched closely for a moment and there was nothing, so he resumed the hunt for a stronger twig.	Он пристальнее вгляделся в заросли, но ничего не увидел. Так что он вновь принялся за поиски более толстой ветки.
He found one and started poking at the muzzle and there was another flash of motion.	Наконец он отыскал подходящую и попытался засунуть ее под ствол, но в кустах снова что-то шевельнулось.
He twisted around.	Он оглянулся.
Not more than twenty feet away, a screamer sat easily on its haunches.	Футах в двадцати на задних лапах сидел крикун.
Its tongue was lolling out and it had what looked like a grin upon its face.	Тварь высунула длинный язык и, казалось, усмехалась.
And there was another, just at the edge of the clump of brush where he had caught the motion first.	Второй крикун появился на краю кустарника, там, где Дункан уловил движение в первый раз.
There were others as well, he knew.	И он знал, что неподалеку находились и другие.
He could hear them sliding through the tangle of fallen trees, could sense the soft padding of their feet.	Он слышал, как они пробирались через путаницу сваленных стволов, слышал их мягкие шаги.
The executioners, he thought.	"Явились, палачи", - подумал он.
The Cytha certainly had not wasted any time.	Цита явно не теряла времени даром.
He raised the rifle and rapped the barrel smartly on the fallen tree, trying to dislodge the obstruction in the bore.	Он поднял ружье и постучал им об упавшее дерево, надеясь, что грязь высыпается.
But it didn't budge; the barrel still was packed with sand.	Но ничего не высыпалось - ствол был забит плотно.
But no matter-he'd have to fire anyhow and take whatever chance there was.	В любом случае ему придется стрелять - взорвется ружье или нет.
He shoved the control to automatic, and tilted up the muzzle.	Он перевел затвор на автоматическую стрельбу и приготовился к последнему бою.
There were six of them now, sitting in a ragged row, grinning at him, not in any hurry.	Теперь их было уже шестеро. Они сидели в ряд и ухмылялись, глядя на него.
They were sure of him and there was no hurry.	Они не торопились - знали, что добыча не уйдет.
He'd still be there when they decided to move in.	Он никуда не денется, когда бы они ни решили напасть.
And there were others-on all sides of him.	И появятся новые. Со всех сторон.
Once it started, he wouldn't have a chance.	Как только они бросятся, у него не останется ни единого шанса уцелеть.
"It'll be expensive, gents," he told them.	- Но я дешево не отдамся, джентльмены, - сказал он хищникам.

And he was astonished at how calm, how coldly objective he could be, now that the chips were down.	И он даже удивился тому, какое спокойствие охватило его, как холодно он мог рассуждать, когда все его карты были биты.
But that was the way it was, he realized.	Ну что ж, случилось то, что должно было когда-нибудь случиться.
He'd thought, a while ago, how a man might suddenly find himself face to face with an aroused and cooperating planet.	Ведь совсем недавно он думал о том, как человек здесь может столкнуться лицом к лицу с объединенными живыми существами планеты.
Maybe this was it in miniature.	А вдруг так оно и есть, только в миниатюре.
The Cytha had obviously passed the word along: Man back there needs killing.	Очевидно, Цита отдала приказ: "Человек, лежащий там, должен быть убит.
Go and get him.	Идите и убейте".
Just like that, for a Cytha would be the power here.	Да, что-нибудь в таком роде, ибо Цита явно пользуется здесь авторитетом.
A life force, the giver of life, the decider of life, the repository of all animal life on the entire planet.	Она - жизненная сила, даритель жизни, верховный судья, залог жизни на всей планете.
There was more than one of them, of course.	Конечно, Цита здесь не одна.
Probably they had home districts, spheres of influence and responsibility mapped out.	Может быть, эта планета поделена на районы, сферы влияния, и ответственность за каждую возложена на одну из них.
And each one would be a power supreme in its own district.	И в своем районе каждая Цита - верховный владыка.
Momism, he thought with a sour grin.	"Монизм,[1] - подумал он с горькой усмешкой.
Momism at its absolute peak.	- Монизм в чистом виде".
Nevertheless, he told himself, it wasn't too bad a system if you wanted to consider it objectively.	Однако, сказал он себе, если присмотреться к ней объективно, система себя оправдывает.
But he was in a poor position to be objective about that or anything else.	Но ему трудно было проявлять объективность по отношению к чему бы то ни было.
The screamers were inching closer, hitching themselves forward slowly on their bottoms.	Крикуны сужали круг, скребя задами по земле.
"I'm going to set up a deadline for you critters," Duncan called out.	- Я намерен установить для вас границу, слышите, живодеры? - крикнул им Дункан.
"Just two feet farther, up to that rock, and I let you have it."	- Еще два фута, вон до того камня, и я вам всыплю!
He'd get all six of them, of course, but the shots would be the signal for the general rush by all those other animals slinking in the brush.	Этих шестерых он снимет, но выстрелы послужат сигналом для общей атаки всех тварей, таящихся в кустах.
If he were free, if he were on his feet, possibly he could beat them off.	Если бы он был свободен, если б стоял на ногах, возможно, он бы и отбил атаку.
But pinned as he was, he didn't have a chance.	Но он был пришпилен к земле, и шансов выжить не оставалось.
It would be all over less than a minute after he opened fire.	Все будет кончено меньше чем через минуту после того, как он откроет огонь.

He might, he figured, last as long as that.	А может, он протянет минуту.
The six inched closer and he raised the rifle.	Шестеро убийц двинулись вперед, и, он поднял ружье.
But they stopped and moved no farther.	Но они замерли.
Their ears lifted just a little, as if they might be listening, and the grins dropped from their faces.	Уши их приподнялись, будто они прислушивались к чему-то, и ухмылки пропали с их морд.
They squirmed uneasily and assumed a look of guilt and, like shadows, they were gone, melting away so swiftly that he scarcely saw them go.	Они неловко зашевелились и приняли виноватый вид, а потом растаяли в кустах словно тени - с такой быстротой, что он даже не успел этого увидеть.
Duncan sat quietly, listening, but he could hear no sound.	Дункан сидел молча, прислушиваясь, но не слышал ни звука.
Reprieve, he thought.	"Отсрочка, - подумал он.
But for how long?	- Но насколько?
Something had scared them off, but in a while they might be back.	Что-то спугнуло крикунов, но через некоторое время они вернутся.
He had to get out of here and he had to make it fast.	Надо убираться отсюда и как можно скорее".
If he could find a longer lever, he could move the tree.	Если бы найти рычаг подлиннее, он бы сдвинул ствол.
There was a branch slanting up from the topside of the fallen tree. It was almost four inches at the butt and it carried its diameter well.	Из ствола торчал длинный сук толщиной около четырех дюймов у основания.
He slid the knife from his belt and looked at it.	Дункан вытащил из-за пояса нож и взглянул на лезвие.
Too small, too thin, he thought, to chisel through a four-inch branch, but it was all he had.	Оно было слишком тонким и коротким, чтобы перерезать четырехдюймовый сук, но кроме ножа ничего не оставалось.
When a man was desperate enough, though, when his very life depended on it, he would do anything.	Если человек дошел до точки, если от этого зависит его жизнь, он способен совершить невозможное.
He hitched himself along, sliding toward the point where the branch protruded from the tree.	Он потянулся вдоль ствола к основанию сука и изогнулся.
His pinned leg protested with stabs of pain as his body wrenched it around.	Придавленная нога взорвалась болью протеста.
He gritted his teeth and pushed himself closer.	Он сжал зубы и подтянулся еще чуть-чуть.
Pain slashed through his leg again and he was still long inches from the branch.	Боль снова охватила ногу, но он все еще не доставал до цели нескольких дюймов.
He tried once more, then gave up.	Он предпринял еще одну попытку дотянуться до сука, но вынужден был сдаться.
He lay panting on the ground.	Он откинулся на землю и лежал, тяжело дыша.
There was just one thing left. He'd have to try to hack out a notch in the trunk just above his leg.	Оставалось одно - попытаться вырезать углубление в стволе над самой ногой.

No, that would be next to impossible, for he'd be cutting into the whorled and twisted grain at the base of the supporting fork.	Нет, это почти невозможно. Придется резать жесткую древесину у основания сучьев.
Either that or cut off his foot, and that was even more impossible. A man would faint before he got the job done.	Но нужно было или пойти на это, или отпилить собственную ногу, что было еще невозможней, потому что потеряешь сознание прежде, чем успеешь себя искалечить.
It was useless, he knew.	Бесполезно.
He could do neither one.	Ему не сделать ни того ни другого.
There was nothing he could do.	Больше ничего не оставалось.
For the first time, he admitted to himself: He would stay here and die.	И впервые он вынужден был признаться себе: ты останешься здесь и умрешь.
Shotwell, back at the farm, in a day or two might set out hunting for him.	Через день-другой Шотвелл отправится на поиски.
But Shotwell would never find him.	Но Шотвелл никогда его не найдет.
And anyhow, by nightfall, if not sooner, the screamers would be back.	Да и в любом случае, с наступлением ночи или того раньше вернутся крикуны.
He laughed gruffly in his throat-laughing at himself.	Он сухо засмеялся над собой.
The Cytha had won the hunt hands down.	Цита выиграла поединок.
It had used a human weakness to win and then had used that same human weakness to achieve a viciously poetic vengeance.	Она использовала в игре человеческую слабость побеждать, а потом не менее успешно использовала человеческую слабость к поэтической справедливости.
After all, what could one expect?	А чего он должен был ждать?
One could not equate human ethics with the ethics of the Cytha.	Нельзя же сравнить человеческую этику с этикой Циты.
Might not human ethics, in certain cases, seem as weird and illogical, as infamous and ungrateful, to an alien?	Разве инопланетянину мораль людей не может показаться подчас загадочной и нелогичной, неблагодарной и низменной?
He hunted for a twig and began working again to clean the rifle bore.	Он подобрал ветку и принялся ковырять ею в стволе.
A crashing behind him twisted him around and he saw the Cytha.	Треск в кустах заставил его обернуться, и он увидел Циту.
Behind the Cytha stalked a donovan.	За Цитой брел донован.
He tossed away the twig and raised the gun.	Он отбросил сетку и поднял ружье.
"No," said the Cytha sharply.	- Нет, - резко сказала Цита.
The donovan tramped purposefully forward and Duncan felt the prickling of the skin along his back.	Донован тяжело приблизился к Дункану, и тот почувствовал, как по коже пробежали мурашки.
It was a frightful thing. Nothing could stand before a donovan.	Ничто не могло устоять перед донованом.
The screamers had turned tail and run when they had heard it a couple of miles or more away.	Крикуны поджимали хвосты и разбегались, заслышав за две мили его топот.

The donovan was named for the first known human to be killed by one.	Донован был назван так по имени первого убитого им человека.
That first was only one of many.	Тот человек был лишь первым из многих.
The roll of donovan-victims ran long, and no wonder, Duncan thought.	Список жертв донованов был длинен, и в этом, думал Дункан, нет ничего удивительного.
It was the closest he had ever been to one of the beasts and he felt a coldness creeping over him.	Он никогда еще не видел донована так близко, и смотреть на него было страшно.
It was like an elephant and a tiger and a grizzly bear wrapped in the selfsame hide.	Он был похож и на слона, и на тигра, и на медведя, а шкура у него была как у медведя.
It was the most vicious fighting machine that ever had been spawned.	Донован был самой совершенной и злобной боевой машиной, какую была только способна создать природа.
He lowered the rifle.	Он опустил ружье.
There would be no point in shooting. In two quick strides, the beast could be upon him.	Стрелять все равно бесполезно - в два прыжка чудовище настигнет его.
The donovan almost stepped on him and he flinched away.	Донован чуть не наступил на Дункана, и тот отпрянул в сторону.
Then the great head lowered and gave the fallen tree a butt and the tree bounced for a yard or two.	Затем громадная голова наклонилась и так толкнула упавшее дерево, что оно откатилось ярда на два.
The donovan kept on walking.	А донован продолжал идти как ни в чем не бывало.
Its powerfully muscled stern moved into the brush and out of sight.	Его могучее туловище врезалось в кустарник и исчезло из виду.
"Now we are even," said the Cytha.	- Теперь мы квиты, - сказала Цита.
"I had to get some help."	- Мне пришлось сходить за помощью.
Duncan grunted.	Дункан кивнул.
He flexed the leg that had been trapped and he could not feel the foot. Using his rifle as a cane, he pulled himself erect.	Он подтянул к себе ногу, которая ниже колена потеряла чувствительность, и, используя ружье в качестве костыля, встал.
He tried putting weight on the injured foot and it screamed with pain.	Он постарался наступить на поврежденную ногу, и все его тело пронзила боль.
He braced himself with the rifle and rotated so that he faced the Cytha.	Он удержался, опершись о ружье, и повернулся лицом к Ците.
"Thanks, pal," he said.	- Спасибо, дружище, - сказал он.
"I didn't think you'd do it."	- Я не думал, что ты это сделаешь.
"You will not hunt me now?"	- Теперь ты больше не будешь за мной охотиться?
Duncan shook his head.	Дункан покачал головой:
"I'm in no shape for hunting.	- Я не в форме.
I am heading home."	Я пойду домой.
"It was the vua, wasn't it?	- Это все было из-за вуа?

That was why you hunted me?"	Ты охотился на меня из-за вуа?
"The vua is my livelihood," said Duncan.	- Вуа меня кормит, - сказал Дункан.
"I cannot let you eat it."	- Я не могу позволить тебе ее есть.
The Cytha stood silently and Duncan watched it for a moment.	Цита молчала, и Дункан наблюдал за ней.
Then he wheeled. Using the rifle for a crutch, he started hobbling away.	Затем он, опираясь на ружье, заковылял к дому.
The Cytha hurried to catch up with him.	Цита поспешила его догнать.
"Let us make a bargain, mister. I will not eat the vua and you will not hunt me.	- Давай договоримся, господин, я не буду есть вуа, а ты не будешь за мной охотиться.
Is that fair enough?"	Это справедливо?
"That is fine with me," said Duncan.	- Меня это устраивает, - сказал Дункан.
"Let us shake on it."	- На этом и порешим.
He put down a hand and the Cytha lifted up a paw.	Он протянул руку, и Цита подняла лапу.
They shook, somewhat awkwardly, but very solemnly.	Они пожали друг другу руки, не очень ловко, но зато торжественно.
"Now," the Cytha said, "I will see you home.	- А теперь, - сказала Цита, - я провожу тебя до дома.
The screamers would have you before you got out of the woods."	А то крикуны расправятся с тобой прежде, чем ты выйдешь из леса.
6	6
They halted on a knoll.	Они остановились на бугре.
Below them lay the farm, with the vua rows straight and green in the red soil of the fields.	Перед ними лежала ферма, и грядки вуа тянулись прямыми зелеными рядами по красной земле.
"You can make it from here," the Cytha said. "I am wearing thin.	- Отсюда ты сам доберешься, - сказала Цита, - а то я совсем истощилась.
It is an awful effort to keep on being smart.	Так трудно быть умной.
I want to go back to ignorance and comfort."	Я хочу вернуться к незнанию и спокойствию.
"It was nice knowing you," Duncan told it politely.	- Приятно было с тобой встретиться, - вежливо сказал Дункан.
"And thanks for sticking with me."	- И спасибо, что ты меня не оставила.
He started down the hill, leaning heavily on the rifle-crutch.	Он побрел вниз по склону, опираясь на ружье-костыль.
Then he frowned troubledly and turned back.	Вдруг он нахмурился и обернулся.
"Look," he said, "you'll go back to animal again. Then you will forget.	- Послушай, - сказал он, - ты ведь опять превратишься в животное и обо всем забудешь.
One of these days, you'll see all that nice, tender vua and-"	В один прекрасный день ты наткнешься на прекрасные свежие нежные побеги вуа и...
"Very simple," said the Cytha.	- Проще простого, - сказала Цита.

"If you find me in the vua, just begin hunting me.	- Если ты увидишь, что я ем вуа, начни на меня охотиться.
With you after me, I will quickly get smart and remember once again and it will be all right."	Как только ты начнешь меня преследовать, я сразу поумнею, и все будет в порядке.
"Sure," agreed Duncan.	- Точно, - согласился Дункан.
"I guess that will work."	- Все должно быть в порядке.
The Cytha watched him go stumping down the hill.	Он, ковыляя, стал спускаться с холма, а Цита смотрела ему вслед.
Admirable, it thought.	"Замечательное существо, - думала она.
Next time I have a brood, I think I'll raise a dozen like him.	- Следующий раз, когда я буду делать маленьких, я обязательно сотворю дюжину таких, как он".
It turned around and headed for the deeper brush.	Она повернулась и направилась в гущу кустарника.
It felt intelligence slipping from it, felt the old, uncaring comfort coming back again.	Она чувствовала, как разум ускользает от нее, чувствовала, как возвращается старое привычное беззаботное спокойствие.
But it glowed with anticipation, seethed with happiness at the big surprise it had in store for its new-found friend.	Но это ощущение было сметено с предвкушением радости при мысли о том, какой замечательный сюрприз она приготовила для своего нового друга.
Won't he be happy and surprised when I drop them at his door, it thought.	"Разве он не будет счастлив, когда я принесу их к его порогу", - думала Цита.
Will he be ever pleased!	Пусть счастье не покидает его!