Граница

— Тяжело подумать о том, через что ему пришлось пройти в столь юном возрасте. Но он не один такой, другие тоже через это проходили. У нас ведь было несколько выживших пару дней назад, разве нет?

— Верно. Так что там сложно выжить, но не невозможно, — доктор нахмурился. — Просто… мне жаль, что у меня нет приличной лаборатории. Хотелось бы, чтобы у меня был способ хорошенько осмотреть Итана.

— Зачем? — след страха заставил ее плотно сжать губы в тонкую линию. — Потому что ты думаешь, что он может не быть…

— Я думаю, — перебил Джей Ди. — Что он чистый человек. Но также я думаю — и это не должно выйти за пределы этих стен — что у него довольно серьезные травмы. Если говорить начистоту, я просто не понимаю, как он вообще передвигается при всех этих ушибов. Похоже на то, что у него несколько и более серьезных внутренних травм. Думаю, что он мог попасть под ударную волну. И странно, что он такой… такой…

— Живой? — подсказала Оливия.

— Может, и так, — признался Джей Ди. — На первый взгляд кажется, что у него обширная травма грудной клетки. Этого было бы достаточно, чтоб… — он пожал плечами. — Впрочем, рано пока делать выводы. Так или иначе, я не могу устроить нормальный осмотр.

— Тогда устраивай такой, какой можешь, — ответила Оливия. Взгляд ее был спокойным. — Наблюдай за ним. Если выяснится, что он — другая форма жизни… достаточно крепкая, чтобы пройти испытание физраствором, то нам лучше узнать это как можно скорее. Так что внимательно за ним наблюдай, ты меня слышишь?

— Слышу, — Джей Ди направился к двери.

— И держи оружие заряженным, — напомнила Оливия, обратив внимание на количество истощающихся запасов. Что ж, идея расчета и распределения ресурсов под руководством бывших бухгалтеров — Кэти и Гэри — была на данный момент актуальнее некуда.

— Да, — с тяжелым сердцем ответил Джей Ди и вышел из комнаты на болезненно-желтый дневной свет.

Глава третья

Дейв и Джей Ди наблюдали, как мальчик ел из небольшой миски с тушеной кониной за столом в комнате, которая здесь играла роль столовой. Время еды обыкновенно было строго зафиксировано, чтобы трем поварам, которые трудились в поте лица, стараясь прокормить местных жителей, не приходилось сильно перетруждаться. Все приготовления проходили на улице, на кострах, и только потом еду приносили в столовую. За дополнительно укрепленными дверями складских помещений при этом продолжали стремительно таять запасы консервов и воды. Можно сказать, они уже почти закончились.

Дневной свет просачивался в помещение через мутную пленку, которой были заклеены два окна. На некоторых столиках стояли лампады и свечи, однако этот скудный свет никак не мог сделать столовую менее мрачной. На дальней стене краснела надпись «МЫ ВЫЖИВЕМ!», нанесенная с яростной и безумной решимостью — красные ручейки краски стекали от агрессивно начертанных букв к самому полу, покрытому линолеумом.

Мальчик поглощал еду так, будто в начертанные на стене слова не верил — по его виду могло показаться, что завтра никогда не наступит. Ему дали бумажный стаканчик с несколькими глотками воды и сказали, что это все, что он может получить, поэтому он старался не выпивать всю порцию слишком спешно. А вот история его знакомства с тушеной кониной была довольно короткой.

— Сделай глубокий вдох, — сказал Джон Дуглас.

Итан отвлекся от методичного вылизывания миски и выполнил то, что сказал доктор.

— Боли в легких нет?

— Немного давит. Больно вот здесь, — ответил Итан, коснувшись центра груди. Затем вернулся к тому, чтобы собрать языком все крохи мяса, и помогал себе пальцами, доставая кусочки, засевшие на самом дне миски.

— Наверное, шея тоже болит, рискну предположить?

— Немного.

— Это и удивляет — что только немного больно, — доктор потер подбородок. В отличие от большинства других мужчин в лагере, он старался бриться как можно чаще и пользовался дезодорантом. С возрастом он остался все так же придирчив к своему внешнему виду и столь же трепетно относился к своим привычкам, сколь и в юности, несмотря на то, как изменился мир. Сейчас следовать прошлым правилам было много труднее, однако именно поэтому он так рьяно старался сохранить как можно больше этих самых правил. В этом лагере Джей Ди был олицетворением порядка и опрятности, и это помогало ему держать связь с тем человеком, которым он когда-то был. Вероятно, это было еще и одним из немногих факторов, помогающих не сойти с ума и не потерять желание жить. — Вообще-то, — продолжил он. — Ты должен бы с трудом ходить после таких травм, что уж говорить о беге. Впрочем, ты еще молодой. Лет пятнадцать, если навскидку. Но даже при учете этого… — он сделал паузу, не имея возможности прийти ни к одному заключению о состоянии пациента, особенно без тщательного осмотра в лаборатории, и от осознания собственного неведения ему становилось очень неуютно. По крайней мере, он был уверен, что этот мальчик — человек. Ну… почти уверен. Так или иначе, физраствор не заставил его кровь закипеть, а тело переродиться в шипованного монстра или паукообразный кошмар, что иногда случалось во время тестов, когда другие так называемые «люди» приходили в этот лагерь.

— Даже при учете этого, — прорычал Дейв резче, чем хотел. — Твоя история… как бы сказать… хреновая.

В прошлой жизни Дейв МакКейн сначала работал каменщиком, а после — вышибалой в кантри-клубе в Форт-Коллинзе, поэтому, когда дело касалось высказывания плохого отношения к чему-либо, он не тянул с тем, чтобы поделиться более или менее крепким словцом. Не знал он недостатка и в решительности, посему спешил бросить свою крутую задницу в любую передрягу, что в местных кругах называли плохой привычкой. Грязь плотно укоренилась под его ногтями, в волосах и даже в порах кожи на лице. МакКейн уделял гораздо больше внимания своей ответственности в этой крепости — в этой последней битве — и относился к этому очень серьезно.

— Если ты потерял память, откуда ты знаешь о Горгонах и Сайферах? Почему это, черт возьми, из твоей башки не стерлось?

Итан сделал глоток воды, спокойно встретившись со взглядом Дейва.

— Похоже, что у меня вообще никаких воспоминаний не сохранилось, кроме этих… я просто знал, что они борются.

— Тогда ты знаешь и то, как это началось? Ты помнишь это? Помнишь тот день?

Итан сконцентрировался на вопросе. Ничего. Он сделал еще один глоток воды и, пройдясь языком по челюсти, заметил, что кусок конины застрял у него между зубами.

— Нет. Этого я не помню.

— Третье апреля, два года назад? — подсказал Дейв. Он сложил руки на столе и вспомнил, что когда-то молился перед едой, сидя на кухне за столом, похожим на этот, с женой и двумя сыновьями в маленьком домике, расположенном в нескольких милях отсюда… хотя, можно сказать, что теперь от прежнего жилища его отделяли не мили, а миры. Однажды утром через пару месяцев после того, как приехал сюда, Дейв выехал верхом на сером коне Пилигриме на разведку с желанием либо испытать судьбу, либо попросту совершить самоубийство руками инопланетян. Обыкновенно их схватки не длились долго на одной и той же площадке, однако никто не мог с точностью сказать, когда они вернутся. Поле битвы переносилось в другое место, но конфликт так и не был решен. Насколько Дейв знал, так обстояли дела во всем мире.

Дейв направил Пилигрима на тот участок земли, которым когда-то владели они с Шерил, и остановился у кратера, где лежали обгоревшие обломки дома. Он некоторое время смотрел на эти обломки, заметив куски того самого стола… а затем побежал назад к своему коню и бросился прочь, потому что теперь его домом был Пантер-Ридж, а Шерил и мальчики были мертвы. А еще потом что приближался корабль Горгонов, проскальзывая через желтый воздух, что означало лишь одно: Сайферы тоже не заставят себя долго ждать.

— Третье апреля, — пробормотал Джей Ди, поднимая со дна своей памяти чувства и воспоминания. Он словно ощутил удар молотом по сердцу. Раньше ему казалось, что удалось оставить эту боль позади и научиться двигаться дальше, что бы ни случилось, однако это было не так. Нет, боли было слишком много. Для всех. Его жена, не дожив до тридцати трех лет, погибла именно тогда, в марте, в их квартире. Он наблюдал за тем, как она медленно лишалась рассудка, звала маму и папу, как маленький ребенок, и дрожала от страха, когда инопланетяне вели свои сражения в этом регионе, и взрывы от их боевых действий сотрясали землю. Дебора перестала есть и разговаривать, как и многие жертвы потерянной надежды. Джон пытался накормить ее… он старался изо всех сил, но она лишь лежала в постели и пустым взглядом смотрела на запятнанный потолок, и та часть ее существа, которая когда-то знала радость и свободу, похоже, была мертва. Когда он садился у ее кровати и держал ее руку в сгущающихся сумерках, она иногда переводила на него взгляд своих водянистых глаз и задавала один единственный вопрос пугающе детским голосом, как дочь могла умоляюще спрашивать отца: Мы в безопасности?

Он не знал, что собирался сказать, но что-то сказать было необходимо. Однако прежде, чем он успел найти нужные слова, вдалеке послышался звук их приближения — грохот их стремительного набега на Пантер-Ридж — и Джон услышал первые выстрелы, треск пулеметов, а когда он посмотрел на Дебору, взгляд ее снова остекленел, и она покинула эту землю, потому что больше не могла выносить того, во что превратился ее мир.

В тот момент Джон Дуглас столкнулся с тяжелым выбором. Выбор между винтовкой или пистолетом, находившимися в его распоряжении. Он понимал, что собирается сделать, и уже через несколько минут смотрел на мертвую женщину, бывшую когда-то любовью всей его жизни и вырастившей двух их дочерей и сына. Ему пришлось выбирать между тем, чтобы выйти и принять участие в борьбе, и тем, чтобы позволить своей душе и сердцу разорваться, после чего он мог последовать за Деборой в любую Землю Обетованную, находящуюся за гранью жизни, потому что эта жизнь превратилась в сплошной безумный кошмар.

Минуты ползли медленно, и не менее тернистыми были секунды. Однако в итоге он оставил Дебору одну и вооружился винтовкой и пистолетом, чтобы защитить свою крепость.

— В тот день, — тихо сказал Джей Ди. — Третьего апреля… было около десяти утра. О, я точно помню время. Было восемнадцать минут одиннадцатого. Я был у себя в офисе, занимался бумажной работой. Одна из моих медсестер вбежала и сказала, чтобы я посмотрел телевизор в приемной. «Си-Эн-Эн», «Фокс», «Эм-Эс-Эн-Би-Си» — все местные каналы освещали это. Огромные взрывы в небе по всему миру. Что-то, напоминающее взрывы огненных метеоров. А потом появились… корабли Горгонов. Я хочу сказать, что тогда никто не называл их Горгонами, это название появилось позже. Так или иначе, они выходили из тех взрывов. Просто выскальзывали, истребляли все на своем пути и ускользали снова, и этому не было конца. Не знаю, сколько это длилось….

— Два дня, — подсказал Дейв. Он щелкнул своим «Биком» и поджег сигарету, не спросив разрешения, потому что всем давно было наплевать на курение. — Все закончилось через два дня. Уверен, ты не помнишь одиннадцатое сентября, — сказал он, обращаясь к Итану. — Но это было… как тысячи одиннадцатых сентября, идущих друг за другом. Горгоны разделались с нашими ВВС, потом с армией и флотом, — он выдул струйки дыма через нос, как разъяренный дракон, однако глаза его при этом оставались тусклыми и пустыми. — И так было по всему миру. Ничто не могло навредить этим тварям. По крайней мере, ничто из того, что было у нас. Ничто на Земле. Горгоны разнесли некоторые города, но не все. Нью-Йорк был взорван, как и Атланта, и Даллас, и Лос-Анжелес… Москва… Токио… Берлин… Пекин. Демонстрация силы, вот, что сказали большие шишки из Пентагона. Но большие шишки вдруг стали не такими уж большими. Внезапно… уже никто не мог зваться большим, — он снова посмотрел на мальчика сквозь дрейфующий по помещению дым. — Ты ничего из этого не помнишь?

— Нет, — ответил Итан. Если что-то в его памяти на этот счет и осталось, оно ушло. И может быть, думал он, так даже лучше.

— Маскировочное устройство, — сказал Джей Ди. — Ученые сказали, с помощью этого Горгонам удалось подобраться достаточно близко к нашей атмосфере, не будучи засеченными. С тех пор мы называем их Горгонами, это название прочно к ним прилипло.

— Почему именно это название?

— Кто-то из «Фокс» озвучил его первым, — ответил Дейв. — Сказал, что на них так жутко смотреть, что можно обратиться в камень. Идея состояла в том, что Горгоны слишком отличались от нас… и при взгляде на них человек сходил с ума от страха. Так или иначе, это название быстро приобрело популярность и разлетелось по всем новостям.

Джей Ди вспомнил, какая повсеместно царила паника. Люди бежали, но куда они бежали? Президент США призывал к спокойствию, а затем исчез в «безопасном месте», как и все другие избранные официальные лица в Вашингтоне. В других уголках мира так называемые лидеры отказались от своих постов. Все гражданское право распалось, и полицейские силы не сумели сладить с беспорядками. Телевизионные сети и радиостанции держались так долго, как только могли. В течение сорока восьми часов с момента, как был зафиксирован первый корабль Горгонов, вылетевший из своего огненного чрева, было снято любительское видео, на котором в воздухе открылось подобие черного портала, и их него начали появляться гладкие формы, чем-то напоминающие летучих мышей. Позже их начали называть кораблями Сайферов.

— Загадочные, — сказал Джей Ди почти шепотом. — Непостижимые, — он моргнул, заставляя себя вернуться в настоящее. — Шифраторы. Поэтому их и назвали Сайферами[2], — сказал он Итану. — Явились в наш мир из чего-то, похожего на черные дыры, открывающиеся прямо в небе. А затем… две силы начали воевать. Люди были слабы. Мы были лишь жуками, на которых можно было наступить, не заметив, — добавил он. — Они воевали друг с другом, не с нами. Вскоре после прихода Сайферов электросети начали выходить из строя по всему миру. Башни сотовой связи умерли первыми. Полагаю, спутники были уничтожены. Должно быть, Сайферы сделали это, чтобы прекратить мешающую им болтовню. Или, возможно, это была очередная демонстрация силы.

Итан покончил со своим скудным стаканчиком воды и все еще испытывал жажду, но довольствовался хотя бы тем, что ему дали хоть немного попить. Он был благодарен за все, понимая, что в сложившихся обстоятельствах это уже много.

Дейв курил свою сигарету в воцарившейся на миг тишине, а затем сказал:

— Я говорил с тем, кто слышал одну из последних радиопередач, — он посмотрел на кончик сигареты и подул на него, чтобы распалить сильнее. — Там высказывались некоторые ученые и военные. Пытались давать оценки тому, что происходит. Говорили о том, что эти две цивилизации — кем бы они ни были — воюют между собой. И, похоже, воюют довольно давно. Может, это длилось… всегда. И, возможно, они воюют за Землю… а возможно, и нет, потому что…

— Это граница, — Итан услышал собственный голос так, как будто это произнес кто-то другой, находящийся на расстоянии.

Дейв и Джей Ди ничего не сказали в ответ, они оба лишь уставились на Итана с усилившимся интересом.

— Граница, — повторил Итан. — Между ними. Между их мирами, их вселенными или измерениями, откуда они пришли. Земля находится на границе, и вот, за что они сражаются, — он с изумлением понял, что не испытывает ни единого сомнения в собственных словах, и верит в их истинность. — И они будут сражаться, пока один противник не уничтожит другого. Этого может никогда не произойти, потому что… — он ощутил внезапный приступ паники, растущий внутри него. Почувствовал, как ускользает сам от себя на территорию неизведанного. Ему потребовалась секунда-другая, чтобы сделать глубокий и болезненный вздох, который, несмотря на боль в легких, принес ему успокоение. — Потому что у них, — мальчик сделал паузу, подбирая нужный термин. — Гонка вооружений.

Молчание продолжалось. Двое мужчин тупо уставились на мальчика, взявшего себе имя средней школы.

Первым заговорил Джей Ди, и голос его был напряженным и настороженным.

— А теперь… скажи-ка нам… как ты можешь быть уверен во всем этом, если ничего толком не помнишь? Ты слышал это от кого-то? Возможно, от своих родителей?

— Нет, — Итана бросило в жар, он вспотел, и в собственной коже ему будто стало некомфортно. Все кости разом заныли, как кариозные зубы. — Я не знаю, кто мне это сказал. Я просто… — он поймал на себе озадаченный взгляд доктора. Его собственные голубые глаза лихорадочно заблестели. — Я просто знаю, что это правда. Мы на границе между ними, и сама территория их не интересует. Это просто… линия в космосе.

Дейв и Джей Ди переглянулись, и Итан словно услышал их невысказанный вопрос: Ты веришь в то, что слышишь?

— Я очень устал, — пробормотал Итан. — Можно мне где-нибудь поспать?

Потребовалось несколько секунд, чтобы зачарованные предыдущими высказываниями мальчика люди среагировали на его новую реплику. Дейв прочистил горло и сказал:

— Конечно. У нас тут много квартир пустует.

Он предпочел умолчать о том, что многие из этих квартир не так давно были заняты людьми, которые предпочли совершить самоубийство, потеряв надежду. На кладбище за третьим зданием жилого комплекса находились десятки белых деревянных крестов. Целые семьи лишили себя жизни, и кто мог винить их в этом? Среди оставшихся в живых в Пантер-Ридж находилось два служителя церкви: мужчина-священник и женщина-методистка, которые по-прежнему вели богослужения и делали все возможное, чтобы сохранить в людях веру, но иногда голос Христа просто не был слышен из-за дальних взрывов и криков солдат ночных армий.

Дейв решил, что сейчас Итану об этом знать не нужно. Они являлись не каждую ночь, поэтому, когда они придут — даже если это случится сегодня — мальчик и сам об этом узнает.

— Давай, пойдем, — Дейв закусил сигарету зубами, пока тот вставал. — Устроим тебе новоселье. Мы принесем тебе ведро с песком, чтобы ты смог отмыться от грязи. Вода — слишком ценный товар, чтобы тратить его на мытье.

Он решил не говорить Итану и о том, кого они недавно убили — хотя лучшим словом было бы «истребили» — недавно в той самой Комнате Безопасности, в которую недавно приводили его самого. То, что они там сожгли, тоже сначала казалось человеком, но в действительности было настоящим демоном.

Его «Узи» лежал далеко. Он взял его со стола и надел кобуру, после чего они с мальчиком и доктором покинули столовую, чтобы найти квартиру без пятен человеческой крови на стенах, полу или мебели.

Глава четвертая

Итан.

Он проснулся. Похоже, кто-то позвал его по имени, которое он сам себе выбрал, чтобы хоть как-то идентифицировать себя. Не очень громко, но достаточно для того, чтобы заставить мальчика, лежащего на кровати в квартире, которую ему выделили, открыть глаза и прислушаться к темноте.

В квартире 246 царила не кромешная тьма — ее рассеивали два свечных фонаря. Стены были сделаны из дешевого коричневого гипсокартона, на полу лежал ковер пшеничного цвета. На одной стене было украшение из металлических квадратов, выкрашенных в серебряный и синий цвета. Похоже, некий элемент декора, художественный штрих.

Мальчик сел на кровати, прислонившись спиной к подушкам. Он был голоден, его мучила жажда, а в глубине его души нарастало раздражение. На тем была темно-зеленая пижама, принадлежавшая тому, кто, вероятно, уже мертв. Его кости все еще ныли, а синяки казались налитыми кровью и тяжестью. Он хотел снова уснуть, погрузившись в мир и спокойствие, но не смог… потому что что-то в его разуме не позволяло ему… что-то важное… и он не мог понять, что именно.

Он чувствовал себя, как пустая бочка, жаждущая быть заполненной. Но чем? Знаниями? Памятью? У него не было никаких воспоминаний раньше того момента, как он бежал по полю под дождем. Вода, подумал он. Пить. Но он понимал, что подходящие к концу запасы воды были строго нормированы, и что люди здесь боялись пить дождевую воду, потому что она была ядовитой и пропитанной инопланетными химикатами. Но они ели лошадей. А лошади ели траву, которую поливал дождь. Итан подумал, что после кипячения дождевая вода станет достаточно очищенной, чтобы ее можно было пить. Так или иначе, когда бутилированная вода закончится, людям придется пить дождевую, хотят они того или нет.

Итан знал, что люди боялись быть пойманными посреди битвы между Горгонами и Сайферами, но чего еще они боялись? Что заставляло их укрываться здесь, за каменными стенами?

Мальчик понятия не имел, как долго ему удалось проспать. Джей Ди принес ему пижаму и другую одежду: две пары джинсов с заплатками на коленях и пару футболок — серую и красную с логотипом группы «Black Destroyers», которую Итан никогда не слышал… или не помнил, что слышал. Он соскреб с себя грязь в желтой кафельной ванной с помощью песка. При свете свечи осмотрел свои раны в зеркале: грудь была черной от одного плеча до другого. Максимально повернувшись, он увидел множество ушибов и на спине. Каждый кровоподтек выглядел ужасающим. Мальчик подумал, что лучше ему и не вспоминать того, что нанесло ему все эти травмы, потому что, похоже, это нечто, чем бы оно ни было, протащило его сквозь целый мир боли.

Пить хочется, подумал он. Но в пустых кранах на кухне или в ванной не было воды, и туалет был пустой дырой. Дейв сказал, что ему следует делать свои дела в то же ведро с песком, которое ему дали. Чтобы добыть хоть немного воды, ему нужно пойти в столовую, где выдавались порции из скудных запасов, а ведь склад — так сказал Дейв — был закрыт и тщательно охранялся вооруженными людьми после ужина, который уже миновал.

Итан уставился на сине-серебряные квадраты на стене напротив своей кровати.

Он мог представить, как они тают и становятся потоками чистой, свежей воды, которая стекала по стене и разливалась по полу.

Пока он смотрел на них, сине-серебряные квадраты, казалось, и впрямь, начали мерцать и сливаться в сверкающую лужу.

Бассейн, подумал Итан. Что-то… связано с бассейном.

Но он не знал, что именно. Бассейн был почти пуст, в нем лишь лежали обломки старой мебели, а на глубоком дне покоилось несколько дюймов темной дождевой воды.

И все же… у него было сильное ощущение, что он должен встать с кровати, дойти до бассейна, и уже там понять, что именно тянуло его туда. Он встал, натянул футболку с логотипом «Black Destroyers» и обул свои старые кроссовки «Пума», после чего выше из квартиры в коридор, ведущий к бетонной лестнице. На полпути вниз по лестнице он увидел на горизонте голубые вспышки того, что могло оказаться просто молнией, но могло быть и отголосками бесконечной битвы. Мальчик продолжил спускаться к автостоянке и прошел по извилистой дорожке в сторону бассейна.

Тишина окутывала Пантер-Ридж. Ночь была теплой и влажной, в воздухе витал запах предстоящей грозы. В окнах некоторых квартир Итан увидел теплый свет пламени и понял, что не один бодрствует. На сторожевых башнях тоже горел свет… впрочем, вероятно, там круглосуточно кто-то находился и охранял территорию.

На стоянке мальчику встретилась группа из шести человек, которые создавали круг, в центр которого поставили несколько свечей, держались за руки и молились, склонив головы. Итан пошел дальше. Он миновал босого мужчину с длинными волосами и без рубашки — в одних джинсах — сидящего на мостовой с подтянутыми к подбородку коленями.

— Они могут явиться сегодня, — сказал он Итану. — Но они не сожрут меня. Нет, не сожрут, — после этого он поднял автоматический пистолет, лежавший в стороне от него, и приставил ствол к своему виску.

Итан увидел ухмылку мужчины. В ней было безумие, и Итан молча пошел своей дорогой.

Вскоре он достиг бассейна, который был окружен тем, что когда-то было декоративным железным забором с воротами. Нынче большая его часть повалилась и, ржавея от разъедающего дождя, лежала здесь бесцельно. Ворота были открыты, вися на петлях. Итан решил, что многие люди в Пантер-Ридж тоже висят на петлях. Он подошел к краю бассейна и посмотрел в него, увидев лишь то же самое, что видел здесь раньше: обломки деревянных стульев и другой хлам, плавающий примерно дождевой воде, скопившейся в глубоком краю, а рядом была табличка «Глубже пяти футов не нырять». Больше ничего.

Ничего тут нет, подумал Итан.

Но все же…

… что-то…

Он представил себе сине-серебряные квадраты, увидел, как они заблестели, замерцали и стали чистой водой.

Итан спустился по ступеням в самый неглубокий угол бассейна. Синяя краска, покрывающая дно, потемнела и пошла трещинами и кое-где отходила целыми пластами, а под ней виднелся серый бетон. Мальчик прошел по прямой к центру бассейна, спускаясь к самому глубокому краю. Его ботинки уже на четыре дюйма погрузились в грязную дождевую воду, скопившуюся вокруг слива.

Что здесь было? — спросил он самого себя.

Ничего, был ответ.

Его движения в воде заставили обломки сдвинуться и поплыть прочь. Он кругом обошел сливное отверстие: не знал, зачем, просто чувствовал, что это необходимо сделать. Что здесь было? Он не переставал задаваться этим вопросом. Глубокое, тайное движение… как сливающиеся воедино серо-синие квадраты на стене? Он на миг замер в самом глубоком конце бассейна, его чувства искали что-то, в существовании чего он даже не был уверен. Прошло несколько секунд, после чего Итан зашагал обратно к мелкому участку через середину бассейна. У него было отчетливое ощущение, что нечто было скрыто от него совсем близко, и все же…

— Что, ради всего дерьмового, ты здесь делаешь? — вдруг спросил кто-то грубым голосом.

Итан посмотрел направо, где увидел фигуру Дейва МакКейна, стоявшего со своим «Узи», закрепленным на боку, и указывающего куда-то к востоку от мальчика. — Я слышал, как твоя дверь открылась и закрылась, — сказал Дейв. — Моя квартира прямо за твоей. Что ты делаешь? Пытаешься добыть воду?

— Нет, сэр, — Итан заметил, что Дейв этой ночью явно нехорошо спал. И недолго. Он все еще был одет в ту же одежду, что и днем, даже бейсболка все еще была на нем. — Я просто вышел погулять.

— Это все чушь собачья.

Итан решил, что сказать правду будет лучше всего. По крайней мере, ту правду, которую он понимал.

— Я почувствовал, что мне нужно сюда прийти.

— Да? Решил устроить полночный заплыв?

— Нет, сэр. Мне просто нужно было прийти сюда. И все.

— Зачем? Чтобы попить?

Итан покачал головой.