Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст

It was the very thing of all others to be wished, it was the best, it was the only way of proceeding with any advantage, in Henry Crawford's opinion; and he directly saw a knoll not half a mile off, which would give them exactly the requisite command of the house.	По мнению Г енри Крофорда, именно этого должны были бы желать и все прочие, это единственный путь, который приведет их к наилучшему решению; и он немедля увидел бугор, не далее как в полумиле, с которого как раз и откроется необходимый вид на дом.
Go therefore they must to that knoll, and through that gate; but the gate was locked.	Так что всем надобно идти к тому бугру, через калитку; но калитка оказалась заперта.
Mr. Rushworth wished he had brought the key; he had been very near thinking whether he should not bring the key; he was determined he would never come without the key again; but still this did not remove the present evil.	Мистер Рашуот пожалел, что не взял с собою ключ; и ведь подумал было, не взять ли; уж теперь-то он нипочем не выйдет из дому без ключа; но пока это никак не помогло делу.
They could not get through; and as Miss Bertram's inclination for so doing did by no means lessen, it ended in Mr. Rushworth's declaring outright that he would go and fetch the key.	Пройти в парк было невозможно; а так как намеренье мисс Бертрам ничуть не ослабело, кончилось все заявлением мистера Рашуота, что он тотчас пойдет и возьмет ключ.
He set off accordingly.	И он тотчас отправился.
"It is undoubtedly the best thing we can do now, as we are so far from the house already," said Mr. Crawford, when he was gone.	- Раз мы уже так далеко от дома, без сомнения, ничего лучше и не придумаешь, - сказал мистер Крофорд, когда тот ушел.
"Yes, there is nothing else to be done.	- Да, больше ничего не придумаешь.
But now, sincerely, do not you find the place altogether worse than you expected?"	Но скажите откровенно, вы не находите, что усадьба в целом хуже, чем вы ожидали?
"No, indeed, far otherwise.	- Разумеется, нет, совсем напротив.
I find it better, grander, more complete in its style, though that style may not be the best.	Я нахожу ее лучше, величественней, более законченной в своем стиле, хотя стиль этот, быть может, и не самый лучший.
And to tell you the truth," speaking rather lower, "I do not think that I shall ever see Sotherton again with so much pleasure as I do now.	И сказать по правде, - прибавил он, понизив голос, - я не думаю, что когда-нибудь еще Созертон доставит мне такое удовольствие, как сейчас.
Another summer will hardly improve it to me."	Следующим летом он вряд ли покажется мне лучше.
After a moment's embarrassment the lady replied,	После мгновенного замешательства его спутница так ему отвечала:
"You are too much a man of the world not to see with the eyes of the world.	- Вы слишком светский человек, чтоб не видеть все глазами света.
If other people think Sotherton improved, I have no doubt that you will."	Если общество сочтет, что Созертон стал лучше, я не сомневаюсь, что и вы так подумаете.
"I am afraid I am not quite so much the man of the world as might be good for me in some points.	- Боюсь, в некоторых отношениях я не настолько светский человек, как было бы к моему благу.
My feelings are not quite so evanescent, nor my memory of the past under such easy dominion as one finds to be the case with men of the world."	Мои чувства не столь мимолетны, и я не так умело властвую над памятью о прошлом, как свойственно светскому человеку.
This was followed by a short silence.	Последовало недолгое молчание.

Miss Bertram began again.	И опять заговорила мисс Бертрам.
"You seemed to enjoy your drive here very much this morning.	- Поездка сюда нынче утром, кажется, доставила вам большое удовольствие.
I was glad to see you so well entertained.	Мне приятно было видеть, что вы с Джулией так прекрасно развлекали друг друга.
You and Julia were laughing the whole way."	Вы оба всю дорогу смеялись.
"Were we?	- Разве?
Yes, I believe we were; but I have not the least recollection at what.	Да, в самом деле, но, убей меня Бог не могу вспомнить чему.
Oh! I believe I was relating to her some ridiculous stories of an old Irish groom of my uncle's.	А, ну как же, я рассказывал ей смешные истории про ирландца, слугу моего дядюшки.
Your sister loves to laugh."	Ваша сестра любит смеяться.
"You think her more light-hearted than I am?"	- Вы находите ее веселей меня?
"More easily amused," he replied; "consequently, you know," smiling, "better company.	- Ее легче развлечь, - отвечал Крофорд, - а потому, знаете ли, она лучше в качестве спутницы, - продолжал он с улыбкою.
I could not have hoped to entertain you with Irish anecdotes during a ten miles' drive."	- Вам, боюсь, было бы скучно все десять миль слушать ирландские анекдоты.
"Naturally, I believe, I am as lively as Julia, but I have more to think of now."	- Мне кажется, от природы во мне не меньше живости, чем в Джулии, но сейчас мне особенно есть о чем подумать.
"You have, undoubtedly; and there are situations in which very high spirits would denote insensibility.	- Несомненно... и бывают положения, когда чрезмерная веселость означает бесчувственность.
Your prospects, however, are too fair to justify want of spirits.	Однако ваши виды слишком хороши, чтоб оправдать недостаток задора.
You have a very smiling scene before you."	Впереди вам все улыбается.
"Do you mean literally or figuratively?	- Вы имеете в виду буквально или фигурально?
Literally, I conclude.	Буквально, я думаю.
Yes, certainly, the sun shines, and the park looks very cheerful.	Да, конечно, солнце светит, и парк так радует глаз.
But unluckily that iron gate, that ha-ha, give me a feeling of restraint and hardship.	Но, к сожалению, из-за этой железной калитки, этой ограды, я будто скована, чего-то лишена.
' I cannot get out,' as the starling said."	Я не могу вырваться, как говорил тот скворец{6}.
As she spoke, and it was with expression, she walked to the gate: he followed her.	При этих словах, а были они сказаны с выражением, она пошла к калитке; Крофорд последовал за нею.
"Mr. Rushworth is so long fetching this key!"	- Как долго мистер Рашуот не несет ключ!

"And for the world you would not get out without the key and without Mr. Rushworth's authority and protection, or I think you might with little difficulty pass round the edge of the gate, here, with my assistance; I think it might be done, if you really wished to be more at large, and could allow yourself to think it not prohibited."	- А вы ни за что на свете не выйдете без ключа, без соизволенья и защиты мистера Рашуота, не то, я думаю, вы могли бы с моею помощью довольно легко пройти вот здесь, подле калитки; я думаю, это вполне возможно, если вы и правда хотите почувствовать себя свободнее и позволите себе подумать, что сие не запрещено.
"Prohibited! nonsense!	- Запрещено! Чепуха!
I certainly can get out that way, and I will.	Я и вправду могу выйти таким образом и выйду.
Mr. Rushworth will be here in a moment, you know; we shall not be out of sight."	Мистер Рашуот вот-вот будет здесь, мы еще не скроемся из виду.
"Or if we are, Miss Price will be so good as to tell him that he will find us near that knolname = "note" the grove of oak on the knoll."	- А если скроемся, мисс Прайс будет так добра и скажет ему, что он найдет нас у того пригорка, у дубовой рощи на пригорке.
Fanny, feeling all this to be wrong, could not help making an effort to prevent it.	Чувствуя, что их затея к добру не приведет, Фанни не могла не попытаться ей помешать:
"You will hurt yourself, Miss Bertram," she cried; "you will certainly hurt yourself against those spikes; you will tear your gown; you will be in danger of slipping into the ha-ha.	- Ты поранишься, Мария, - воскликнула она, - ты непременно поранишься об эти зубцы, порвешь платье, соскользнешь в канаву.
You had better not go."	Лучше тебе не ходить.
Her cousin was safe on the other side while these words were spoken, and, smiling with all the good-humour of success, she said,	Пока произносились эти слова, ее кузина в целости-сохранности была уже по другую сторону изгороди и, улыбаясь со всем добродушием, какое придает успех, сказала:
"Thank you, my dear Fanny, but I and my gown are alive and well, and so good-bye."	- Благодарю, дорогая Фанни, но и я и мое платье живы-здоровы, так что до свиданья.
Fanny was again left to her solitude, and with no increase of pleasant feelings, for she was sorry for almost all that she had seen and heard, astonished at Miss Bertram, and angry with Mr. Crawford.	Фанни опять была оставлена в одиночестве, и настроение у ней нисколько не улучшилось, ее огорчало чуть ли не все, что она увидела и услышала, удивляло поведение Марии, и она сердилась на Крофорда.
By taking a circuitous route, and, as it appeared to her, very unreasonable direction to the knoll, they were soon beyond her eye; and for some minutes longer she remained without sight or sound of any companion.	Избрав кружной и, как ей виделось, далеко не лучший путь к пригорку, те двое скоро скрылись из глаз; и еще несколько минут она оставалась, не слыша и не видя никого вокруг.
She seemed to have the little wood all to herself.	Казалось, этот лесок отдан ей одной.
She could almost have thought that Edmund and Miss Crawford had left it, but that it was impossible for Edmund to forget her so entirely.	Она могла бы даже подумать, что Эдмунд и мисс Крофорд совсем его покинули, но ведь не мог же Эдмунд вовсе о ней забыть.
She was again roused from disagreeable musings by sudden footsteps: somebody was coming at a quick pace down the principal walk.	Неожиданные шаги ворвались в ее неприятные размышления, кто-то торопливо шел по главной дорожке.
She expected Mr. Rushworth, but it was Julia, who, hot and out of breath, and with a look of disappointment, cried out on seeing her,	Она ожидала увидеть Рашуота, но оказалось, это Джулия, разгоряченная, запыхавшаяся; при виде Фанни она разочарованно воскликнула:

"Heyday!	- Вот так так!
Where are the others?	А где же остальные?
I thought Maria and Mr. Crawford were with you."	Я думала, Мария и мистер Крофорд тут с тобой.
Fanny explained.	Фанни объяснила.
"A pretty trick, upon my word!	- Ну и история, право слово!
I cannot see them anywhere," looking eagerly into the park.	Их нигде не видно, - она нетерпеливо оглядывала парк.
"But they cannot be very far off, and I think I am equal to as much as Maria, even without help."	- Но они не могли далеко уйти, и я не хуже Марии могу одолеть эту изгородь, даже безо всякой помощи.
"But, Julia, Mr. Rushworth will be here in a moment with the key.	- Но, Джулия, мистер Рашуот с минуты на минуту будет здесь с ключом.
Do wait for Mr. Rushworth."	Дождись же мистера Рашуота.
"Not I, indeed.	- Нет уж.
I have had enough of the family for one morning.	Хватит с меня на сегодня этого семейства.
Why, child, I have but this moment escaped from his horrible mother.	Видишь ли, милая, я только что сбежала от его ужасной маменьки.
Such a penance as I have been enduring, while you were sitting here so composed and so happy!	Пока ты сидела тут спокойная и довольная, я такое вытерпела наказанье!
It might have been as well, perhaps, if you had been in my place, but you always contrive to keep out of these scrapes."	Надо бы тебе оказаться на моем месте, но ты всегда ухитряешься избежать таких переделок.
This was a most unjust reflection, but Fanny could allow for it, and let it pass: Julia was vexed, and her temper was hasty; but she felt that it would not last, and therefore, taking no notice, only asked her if she had not seen Mr. Rushworth.	Были это на редкость несправедливые слова, однако Фанни не придала им значенья, пропустила мимо ушей: Джулия была раздосадована, а нрав имела вспыльчивый, но чувствовалось, что она скоро отойдет, и оттого Фанни не стала ей возражать, только спросила, не видела ли она мистера Рашуота.
"Yes, yes, we saw him.	- Да, да, мы его видели.
He was posting away as if upon life and death, and could but just spare time to tell us his errand, and where you all were."	Он так мчался, будто дело шло о жизни и смерти, и только и успел сказать, почему торопится и где вы все.
"It is a pity he should have so much trouble for nothing."	- Жаль, что ему напрасно причинили столько хлопот.
" That is Miss Maria's concern.	- Это уж забота мисс Марии.
I am not obliged to punish myself for her sins.	Я не обязана наказывать себя за ее грехи.
The mother I could not avoid, as long as my tiresome aunt was dancing about with the housekeeper, but the son I can get away from."	От его маменьки мне некуда было деться, поскольку моя прескучная тетушка вилась вокруг здешней экономки, но уж от сына я ускользну.

And she immediately scrambled across the fence, and walked away, not attending to Fanny's last question of whether she had seen anything of Miss Crawford and Edmund.	И она немедля протиснулась меж прутьев ограды и пошла прочь, не слушая последнего вопроса Фанни, не видела ли она где-нибудь мисс Крофорд и Эдмунда.
The sort of dread in which Fanny now sat of seeing Mr. Rushworth prevented her thinking so much of their continued absence, however, as she might have done.	Однако Фанни теперь почти с ужасом ждала возвращения Рашуота, и это мешало ей совершенно погрузиться в мысли об их столь долгом отсутствии.
She felt that he had been very ill-used, and was quite unhappy in having to communicate what had passed.	Она чувствовала, что с ним обошлись очень дурно, и была удручена, что должна будет сообщить ему обо всем происшедшем.
He joined her within five minutes after Julia's exit; and though she made the best of the story, he was evidently mortified and displeased in no common degree.	Он присоединился ней через пять минут после того, как скрылась Джулия; и, хотя Фанни представила все в наилучшем свете, он был явно обижен и недоволен сверх всякой меры.
At first he scarcely said anything; his looks only expressed his extreme surprise and vexation, and he walked to the gate and stood there, without seeming to know what to do.	Поначалу он едва ли вымолвил слово; только лицо его выражало чрезвычайное удивление и досаду, он отошел к калитке и стоял там, казалось, не зная, как быть.
"They desired me to stay - my cousin Maria charged me to say that you would find them at that knoll, or thereabouts."	- Они пожелали, чтоб я тут осталась - моя кузина Мария поручила мне сказать вам, что вы найдете их у того пригорка или поблизости.
"I do not believe I shall go any farther," said he sullenly;	- Навряд ли я пойду дальше, - угрюмо сказал мистер Рашуот.
"I see nothing of them.	- Их нигде не видать.
By the time I get to the knoll they may be gone somewhere else.	Пока я дойду до пригорка, они могут еще куда-нибудь уйти.
I have had walking enough."	Довольно я находился.
And he sat down with a most gloomy countenance by Fanny.	И он с самым мрачным видом сел подле Фанни.
"I am very sorry," said she; "it is very unlucky."	- Мне очень жаль, - сказала она, - так все неудачно получилось.
And she longed to be able to say something more to the purpose.	- А уж как хотелось ей суметь сказать что-нибудь более утешительное.
After an interval of silence,	Они помолчали, потом мистер Рашуот проговорил:
"I think they might as well have staid for me," said he.	- Я думаю, они с таким же успехом могли меня дождаться.
"Miss Bertram thought you would follow her."	- Мисс Бертрам думала, вы ее догоните.
"I should not have had to follow her if she had staid."	- Я б не должен был ее догонять, если б она меня дождалась.
This could not be denied, and Fanny was silenced.	На это нечего было возразить, и Фанни промолчала.
After another pause, he went on -	Немного спустя он продолжал:

"Pray, Miss Price, are you such a great admirer of this Mr. Crawford as some people are?	- Прошу вас, мисс Прайс, скажите, вы тоже в таком восторге от этого мистера Крофорда, как иные?
For my part, I can see nothing in him."	Что до меня, ничего хорошего я в нем не нахожу.
"I do not think him at all handsome."	- Мне он вовсе не кажется красивым.
"Handsome!	- Красивым!
Nobody can call such an undersized man handsome.	Да кто ж назовет красивым такого коротышку.
He is not five foot nine.	В нем нет и пяти футов девяти дюймов.
I should not wonder if he is not more than five foot eight.	А может быть, только пять футов и восемь, я и этому не удивлюсь.
I think he is an ill-looking fellow.	Я думаю, этот господин совсем нехорош собою.
In my opinion, these Crawfords are no addition at all.	По моему мненью, эти Крофорды не очень-то ценное приобретение для нашего общества.
We did very well without them."	Мы прекрасно обходились без них.
A small sigh escaped Fanny here, and she did not know how to contradict him.	Легкий вздох слетел с губ Фанни - что тут можно было возразить.
"If I had made any difficulty about fetching the key, there might have been some excuse, but I went the very moment she said she wanted it."	- Добро б я не сразу согласился принести ключ, но ведь стоило ей пожелать, и я сразу пошел.
"Nothing could be more obliging than your manner, I am sure, and I dare say you walked as fast as you could; but still it is some distance, you know, from this spot to the house, quite into the house; and when people are waiting, they are bad judges of time, and every half minute seems like five."	- Вы вели себя любезней некуда, и, мне кажется, вы шли очень быстро; но ведь, знаете, расстоянье тут немалое, отсюда и до дома и в самом доме, а когда люди ждут, они не умеют верно судить о времени, и каждые полминутки им кажутся за пять.
He got up and walked to the gate again, and "wished he had had the key about him at the time."	Рашуот поднялся и опять пошел к калитке и вслух досадовал, что тогда не было с ним ключа.
Fanny thought she discerned in his standing there an indication of relenting, which encouraged her to another attempt, and she said, therefore,	По тому, как он стоял, Фанни почудилось, что он оттаял, и она решилась на еще одну попытку и потому сказала:
"It is a pity you should not join them.	- Жаль, что вы к ним не присоединитесь.
They expected to have a better view of the house from that part of the park, and will be thinking how it may be improved; and nothing of that sort, you know, can be settled without you."	Они надеялись, что из той части парка им лучше будет виден дом и можно будет подумать, как его перестроить: а ведь, знаете, все это без вас не решишь.
She found herself more successful in sending away than in retaining a companion.	Оказалось, ей легче удается отослать собеседника, чем удержать подле себя.
Mr. Rushworth was worked on.	Рашуот не остался глух к ее словам.
"Well," said he, "if you really think I had better go: it would be foolish to bring the key for nothing."	- Что ж, - сказал он, - если вы и впрямь так думаете, я лучше пойду; было бы глупо принести ключ понапрасну.
And letting himself out, he walked off without farther ceremony.	- И, отворив калитку, он без дальнейших церемоний двинулся прочь.

Fanny's thoughts were now all engrossed by the two who had left her so long ago, and getting quite impatient, she resolved to go in search of them.	Теперь мыслями Фанни всецело завладели те двое, которые так давно ее бросили, и, окончательно потеряв терпенье, она решила отправиться на поиски.
She followed their steps along the bottom walk, and had just turned up into another, when the voice and the laugh of Miss Crawford once more caught her ear; the sound approached, and a few more windings brought them before her.	Она пошла в ту сторону, и только собралась свернуть с главной дорожки, как до ее слуха донесся голос и смех мисс Крофорд; звуки приближались, и, пройдя еще немного по извилистой тропинке, Фанни оказалась с ними лицом к лицу.
They were just returned into the wilderness from the park, to which a sidegate, not fastened, had tempted them very soon after their leaving her, and they had been across a portion of the park into the very avenue which Fanny had been hoping the whole morning to reach at last, and had been sitting down under one of the trees.	Они как раз возвращались в рощу из парка, куда вскоре после того, как они расстались с нею, их заманила незапертая боковая калитка, а побывали они в той части парка, в той самой аллее, куда Фанни мечтала попасть все утро, и сидели там под деревом.
This was their history.	Таков был их рассказ.
It was evident that they had been spending their time pleasantly, and were not aware of the length of their absence.	Они, видно, провели время приятнейшим образом и даже не заметили, как долго отсутствовали.
Fanny's best consolation was in being assured that Edmund had wished for her very much, and that he should certainly have come back for her, had she not been tired already; but this was not quite sufficient to do away with the pain of having been left a whole hour, when he had talked of only a few minutes, nor to banish the sort of curiosity she felt to know what they had been conversing about all that time; and the result of the whole was to her disappointment and depression, as they prepared by general agreement to return to the house.	Единственным утешением ей служили заверения Эдмунда, что он очень хотел вернуться за нею и, не будь она к тому времени уже такая усталая, конечно, вернулся бы; но этих его слов было недостаточно ни чтоб утолить боль оттого, что ее покинули на целый час, тогда как рассказал он всего о нескольких минутах, ни чтоб избавиться от известного любопытства, о чем же они беседовали все это время; и когда по общему согласию они стали собираться домой, Фанни охватило разочарование и уныние.
On reaching the bottom of the steps to the terrace, Mrs. Rushworth and Mrs. Norris presented themselves at the top, just ready for the wilderness, at the end of an hour and a half from their leaving the house.	Через полтора часа после того как все вышли из дому, в конце уступчатого газона появились и миссис Рашуот с миссис Норрис, готовые войти в рощу.
Mrs. Norris had been too well employed to move faster.	Миссис Норрис была слишком занята беседою и оттого не смогла двигаться быстрее.

Whatever cross-accidents had occurred to intercept the pleasures of her nieces, she had found a morning of complete enjoyment; for the housekeeper, after a great many courtesies on the subject of pheasants, had taken her to the dairy, told her all about their cows, and given her the receipt for a famous cream cheese; and since Julia's leaving them they had been met by the gardener, with whom she had made a most satisfactory acquaintance, for she had set him right as to his grandson's illness, convinced him that it was an ague, and promised him a charm for it; and he, in return, had shewn her all his choicest nursery of plants, and actually presented her with a very curious specimen of heath.	Разные неприятные неожиданности омрачили настроение племянниц, а вот ей это утро принесло одни удовольствия - ибо домоправительница, выслушав великое множество похвал тому, каких прекрасных здесь сумели развести фазанов, повела ее на сыроварню, рассказала все про здешних коров и дала рецепт знаменитого сливочного сыра; а после того как их покинула Джулия, им встретился садовник, с которым миссис Норрис свела весьма полезное знакомство, ибо наставила его по поводу болезни внука, убедила, что это лихорадка, и пообещала самое чудодейственное лекарство, а он в ответ провел ее в самые свои лучшие оранжереи и преподнес весьма любопытный экземпляр вереска.
On this rencontre they all returned to the house together, there to lounge away the time as they could with sofas, and chit-chat, and Quarterly Reviews, till the return of the others, and the arrival of dinner.	Случайно встретясь, они все вместе направились к дому и там кто как мог в праздности проводили время - сидели на диванах, болтали о том о сем, листали "Куотерли ревью", - пока не воротились остальные и не наступило время обеда.
It was late before the Miss Bertrams and the two gentlemen came in, and their ramble did not appear to have been more than partially agreeable, or at all productive of anything useful with regard to the object of the day.	Сестры Бертрам с обоими джентльменами пришли уже довольно поздно, и было похоже, что прогулка их не очень удалась и ничуть не приблизила к цели сегодняшнего дня.
By their own accounts they had been all walking after each other, and the junction which had taken place at last seemed, to Fanny's observation, to have been as much too late for re-establishing harmony, as it confessedly had been for determining on any alteration.	По их рассказам, они бродили в поисках друг друга, и когда все наконец соединились, это, на взгляд Фанни, произошло слишком поздно и для того, чтобы вновь воцарилась гармония, и, по общему признанью, для того, чтобы решить, что и как требуется переустроить.
She felt, as she looked at Julia and Mr. Rushworth, that hers was not the only dissatisfied bosom amongst them: there was gloom on the face of each.	Г лядя на Джулию и Рашуота, Фанни чувствовала, что не у ней единственной нехорошо на душе: о том же говорили их сумрачные лица.
Mr. Crawford and Miss Bertram were much more gay, and she thought that he was taking particular pains, during dinner, to do away any little resentment of the other two, and restore general good-humour.	Крофорд и Мария были много веселей, и Фанни показалось, что мистер Крофорд во время обеда прилагал особые старания, чтобы развеять некоторую обиду тех двоих и восстановить общее хорошее расположение духа.
Dinner was soon followed by tea and coffee, a ten miles' drive home allowed no waste of hours; and from the time of their sitting down to table, it was a quick succession of busy nothings till the carriage came to the door, and Mrs. Norris, having fidgeted about, and obtained a few pheasants' eggs and a cream cheese from the housekeeper, and made abundance of civil speeches to Mrs. Rushworth, was ready to lead the way.	За обедом скоро последовал чай и кофий, а предстоящие десять миль обратного пути не позволяли особенно задерживаться, и с того времени, как сели за стол, все обменивались торопливыми замечаниями по пустякам, пока к крыльцу не подали ландо, и миссис Норрис засуетилась, взяла у домоправительницы несколько фазаньих яиц и сливочный сыр, обрушила на миссис Рашуот поток любезностей и, наконец, была готова первой ступить за порог.
At the same moment Mr. Crawford, approaching Julia, said,	В тот же миг мистер Крофорд, подойдя к Джулии, сказал:

"I hope I am not to lose my companion, unless she is afraid of the evening air in so exposed a seat."	- Надеюсь, моя спутница не лишит меня своего общества, разве что на вечернем воздухе ее испугает такое незащищенное место в экипаже.
The request had not been foreseen, but was very graciously received, and Julia's day was likely to end almost as well as it began.	Джулия не ждала этого вопроса, но ответила любезным согласием, и похоже было, что для нее сегодняшний день кончится почти так же хорошо, как начался.
Miss Bertram had made up her mind to something different, and was a little disappointed; but her conviction of being really the one preferred comforted her under it, and enabled her to receive Mr. Rushworth's parting attentions as she ought.	Мария настроилась на нечто иное и была несколько разочарована, но уверенность, что подлинное предпочтение отдано ей, все же утешила ее и помогла как должно принять прощальные знаки внимания Рашуота.
He was certainly better pleased to hand her into the barouche than to assist her in ascending the box, and his complacency seemed confirmed by the arrangement.	Ему явно было куда приятней подсадить ее в ландо, чем помочь взобраться на козлы, и этим он, видно, остался очень доволен.
"Well, Fanny, this has been a fine day for you, upon my word," said Mrs. Norris, as they drove through the park.	- Ну, Фанни, видит Бог, ты прекрасно провела день, - проговорила тетушка Норрис, когда они ехали по парку.
"Nothing but pleasure from beginning to end!	- От начала и до конца одно сплошное удовольствие!
I am sure you ought to be very much obliged to your aunt Bertram and me for contriving to let you go.	Ты уж так должна быть благодарна твоей тетушке Бертрам и мне, что мы позволили тебе ехать.
A pretty good day's amusement you have had!"	Весь день знай себе развлекалась!
Maria was just discontented enough to say directly,	Мария была достаточно раздосадована и оттого прямо ей и сказала:
"I think you have done pretty well yourself, ma'am.	- Я думаю, вам и самой грех жаловаться, сударыня.
Your lap seems full of good things, and here is a basket of something between us which has been knocking my elbow unmercifully."	Вон у вас сколько всякого добра на коленях, да еще вот корзинка между нами, она все время безжалостно ударяет меня по локтю.
"My dear, it is only a beautiful little heath, which that nice old gardener would make me take; but if it is in your way, I will have it in my lap directly.	- Дорогая моя, это всего лишь отросточек прелестного вереска, меня заставил его взять милейший старик садовник, но, если он тебе мешает, я тотчас же поставлю его себе на колени.
There, Fanny, you shall carry that parcel for me; take great care of it: do not let it fall; it is a cream cheese, just like the excellent one we had at dinner.	Ну-ка, Фанни, держи вот этот сверток, да поосторожней, смотри не оброни, тут сливочный сыр, такой же превосходный, как тот, что подавали за обедом.
Nothing would satisfy that good old Mrs. Whitaker, but my taking one of the cheeses.	Эта добрая душа миссис Уитикер никак не могла успокоиться, непременно хотела всучить мне какой-нибудь из сыров.
I stood out as long as I could, till the tears almost came into her eyes, and I knew it was just the sort that my sister would be delighted with.	Я противилась до тех пор, пока она чуть не заплакала, да притом я знаю, именно такой сыр очень любит сестра.
That Mrs. Whitaker is a treasure!	Эта миссис Уитикер истинное сокровище!

She was quite shocked when I asked her whether wine was allowed at the second table, and she has turned away two housemaids for wearing white gowns.	Она была просто шокирована, когда я спросила, дозволяется ли вино за столом прислуги, и она отослала прочь двух горничных за то, что они пришли в белых платьях.
Take care of the cheese, Fanny.	Осторожно держи сыр, Фанни.
Now I can manage the other parcel and the basket very well."	Теперь я могу отлично поместить другой сверток и корзинку.
"What else have you been spunging?" said Maria, half-pleased that Sotherton should be so complimented.	- Чем еще вы разжились? - спросила Мария, не без удовольствия оттого, что Созертон так расхваливают.
"Spunging, my dear!	- Разжилась, дорогая моя!
It is nothing but four of those beautiful pheasants' eggs, which Mrs. Whitaker would quite force upon me: she would not take a denial.	Это всего лишь четыре прелестных фазаньих яйца, миссис Уитикер мне их буквально навязала, никаких отказов и слушать не хотела.
She said it must be such an amusement to me, as she understood I lived quite alone, to have a few living creatures of that sort; and so to be sure it will.	Говорит, раз, сколько она понимает, я живу совсем одна, будет очень забавно иметь таких вот птичек, и оно и вправду так.
I shall get the dairymaid to set them under the first spare hen, and if they come to good I can have them moved to my own house and borrow a coop; and it will be a great delight to me in my lonely hours to attend to them.	Я велю коровнице положить их под первую же свободную курицу, и если они вылупятся, их можно отнести ко мне домой и взять взаймы клетку, и в часы одиночества мне великая радость будет ухаживать за ними.
And if I have good luck, your mother shall have some."	И ежели мне повезет, твоей маменьке они тоже достанутся.
It was a beautiful evening, mild and still, and the drive was as pleasant as the serenity of Nature could make it; but when Mrs. Norris ceased speaking, it was altogether a silent drive to those within.	Вечер был прелестный, мягкий, безветренный, и, оттого что в природе был разлит такой покой, поездка была на редкость приятная; но, когда миссис Норрис замолчала, никто более не вымолвил ни слова.
Their spirits were in general exhausted; and to determine whether the day had afforded most pleasure or pain, might occupy the meditations of almost all.	Все утомились душою, почти все, верно, размышляли сейчас, чего более принес этот день -удовольствия или огорчения.
CHAPTER XI	Глава 11
The day at Sotherton, with all its imperfections, afforded the Miss Bertrams much more agreeable feelings than were derived from the letters from Antigua, which soon afterwards reached Mansfield.	День в Созертоне, при всех его несовершенствах, вызвал у сестер Бертрам куда более приятные чувства, чем они испытали при чтении писем с острова Антигуа, которые скоро после того прибыли в Мэнсфилд.
It was much pleasanter to think of Henry Crawford than of their father; and to think of their father in England again within a certain period, which these letters obliged them to do, was a most unwelcome exercise.	Много приятней было думать о Генри Крофорде, чем об отце; а думать о том, что через несколько времени папенька вернется в Англию, о чем напоминали эти письма, было и вовсе несносно.
November was the black month fixed for his return.	Ноябрь был тот недобрый месяц, когда следовало ждать его возвращения.

Sir Thomas wrote of it with as much decision as experience and anxiety could authorise.	Сэр Томас писал об этом с той мерой уверенности, какую могли позволить опыт и горячее желанье.
His business was so nearly concluded as to justify him in proposing to take his passage in the September packet, and he consequently looked forward with the hope of being with his beloved family again early in November.	Дела его уже почти завершились. Это давало основания предполагать, что он отправится сентябрьским пакетботом, и тем самым он мог надеяться на встречу со своим любимым семейством в начале ноября.
Maria was more to be pitied than Julia; for to her the father brought a husband, and the return of the friend most solicitous for her happiness would unite her to the lover, on whom she had chosen that happiness should depend.	Марию стоило пожалеть более, нежели Джулию, ибо для нее возвращение отца означало замужество, поскольку отец, который прежде всего заботился об ее счастии, соединит ее с влюбленным в нее Рашуотом, союз с которым, как она полагала недавно, сделает ее счастливой.
It was a gloomy prospect, and all she could do was to throw a mist over it, and hope when the mist cleared away she should see something else.	Будущее казалось ей мрачным, и только и оставалось, что закрыть его самой от себя некоей туманной завесой в надежде, что, когда завеса рассеется, она увидит что-нибудь иное.
It would hardly be early in November, there were generally delays, a bad passage or something ; that favouring something which everybody who shuts their eyes while they look, or their understandings while they reason, feels the comfort of.	Вряд ли папенька воротится в самом начале ноября, всегда неизбежны задержки, отсутствие попутного ветра или что-нибудь еще; любезное нам "что-нибудь", коим успокаивает себя всякий, кто закрывает глаза, чтобы не видеть, и не слушает доводов рассудка, чтобы не уступить им!
It would probably be the middle of November at least; the middle of November was three months off.	Может быть, он появится хотя бы в середине ноября; до середины ноября еще три месяца.
Three months comprised thirteen weeks.	Три месяца заключают в себе тринадцать недель.
Much might happen in thirteen weeks.	За тринадцать недель многое может случиться.
Sir Thomas would have been deeply mortified by a suspicion of half that his daughters felt on the subject of his return, and would hardly have found consolation in a knowledge of the interest it excited in the breast of another young lady.	Сэр Томас был бы глубоко оскорблен, догадывайся он хотя б наполовину о чувствах, которые испытывали дочери по поводу его возвращенья, и навряд утешился бы, знай он об интересе, который оно возбудило в груди другой молодой особы.
Miss Crawford, on walking up with her brother to spend the evening at Mansfield Park, heard the good news; and though seeming to have no concern in the affair beyond politeness, and to have vented all her feelings in a quiet congratulation, heard it with an attention not so easily satisfied.	Мисс Крофорд, отправясь с братом в Мэнсфилд-парк, чтобы провести там вечер, услышала сию добрую весть; и, хотя ее это словно бы не касалось и она только из вежливости спокойно всех поздравила с возвращением главы семьи, она выслушала весть с интересом, который не так-то легко было насытить.
Mrs. Norris gave the particulars of the letters, and the subject was dropt; but after tea, as Miss Crawford was standing at an open window with Edmund and Fanny looking out on a twilight scene, while the Miss Bertrams, Mr. Rushworth, and Henry Crawford were all busy with candles at the pianoforte, she suddenly revived it by turning round towards the group, and saying,	Миссис Норрис поведала подробности, почерпнутые из писем, и на том разговор кончился; но после чаю, когда мисс Крофорд стояла с Эдмундом и Фанни у раскрытого окна, глядя, как в сгущающихся сумерках тонут окрестности, а сестры Бертрам, Рашуот и Генри Крофорд хлопотали вокруг свечей на фортепиано, она вдруг поворотилась, глянула на них и вернулась к прежнему разговору:

"How happy Mr. Rushworth looks!	- Какой счастливый вид у мистера Рашуота!
He is thinking of November."	Он думает о ноябре.
Edmund looked round at Mr. Rushworth too, but had nothing to say.	Эдмунд тоже обернулся и посмотрел на Рашуота, но не нашел что сказать.
"Your father's return will be a very interesting event."	- Возвращение вашего отца будет поистине событием.
"It will, indeed, after such an absence; an absence not only long, but including so many dangers."	- Да, несомненно, после столь долгого отсутствия, да притом полного опасностей.
"It will be the forerunner also of other interesting events: your sister's marriage, and your taking orders."	- Оно будет также предвестником других событий: ваша сестра выйдет замуж, а вы примете сан.
"Yes."	- Да.
"Don't be affronted," said she, laughing, "but it does put me in mind of some of the old heathen heroes, who, after performing great exploits in a foreign land, offered sacrifices to the gods on their safe return."	- Не обижайтесь, - смеясь сказала мисс Крофорд, -но мне, право, приходят на ум некоторые древние герои-язычники, которые, совершив великие подвиги в чужой земле, приносят жертвы богам за свое благополучное возвращенье.
"There is no sacrifice in the case," replied Edmund, with a serious smile, and glancing at the pianoforte again; "it is entirely her own doing."	- В этом случае никакой жертвы нет, - отвечал Эдмунд с серьезной улыбкою и опять бросил взгляд на фортепиано. - Сестра сама решила выйти за него замуж.
"Oh yes I know it is.	- О да! Я знаю.
I was merely joking.	Я просто пошутила.
She has done no more than what every young woman would do; and I have no doubt of her being extremely happy.	Она поступила всего лишь так, как поступила бы всякая молодая девушка, и я не сомневаюсь, что она совершенно счастлива.
My other sacrifice, of course, you do not understand."	Какую вторую жертву я имею в виду, вы, конечно, не понимаете.
"My taking orders, I assure you, is quite as voluntary as Maria's marrying."	- Я принимаю сан так же добровольно, как Мария выходит замуж.
"It is fortunate that your inclination and your father's convenience should accord so well.	- Какая удача, что ваши наклонности и удобство вашего родителя так совпали.
There is a very good living kept for you, I understand, hereabouts."	Я полагаю, здесь поблизости вас дожидается очень хороший приход.
"Which you suppose has biassed me?"	- Который, по-вашему, и влияет на мое решение.
"But that I am sure it has not," cried Fanny.	- Вот уж ничего похожего! - воскликнула Фанни.
"Thank you for your good word, Fanny, but it is more than I would affirm myself.	- Спасибо тебе на добром слове, Фанни, но сам я не сказал бы этого с такою уверенностью.
On the contrary, the knowing that there was such a provision for me probably did bias me.	Напротив, сознание, что меня ожидает хорошее обеспечение, и вправду повлияло на меня.
Nor can I think it wrong that it should.	И я не вижу в том ничего дурного.

There was no natural disinclination to be overcome, and I see no reason why a man should make a worse clergyman for knowing that he will have a competence early in life.	Мне не пришлось преодолевать никакого предубежденья, и я не вижу, почему человек станет менее достойным священнослужителем, если ему известно, что он смолоду будет жить в достатке.
I was in safe hands.	Я был в верных руках.
I hope I should not have been influenced myself in a wrong way, and I am sure my father was too conscientious to have allowed it.	Я надеюсь, что не склонился бы в дурную сторону, и убежден, что отец мой слишком совестлив, чтобы позволить мне подобное.
I have no doubt that I was biased, but I think it was blamelessly."	На меня, без сомненья, было оказано влияние, но, по-моему, это не заслуживает упрека.
"It is the same sort of thing," said Fanny, after a short pause, "as for the son of an admiral to go into the navy, or the son of a general to be in the army, and nobody sees anything wrong in that.	- Это то же самое, как если сын адмирала идет во флот или сын генерала - в армию, и никто не видит в том ничего дурного, - сказала Фанни после короткого молчания.
Nobody wonders that they should prefer the line where their friends can serve them best, or suspects them to be less in earnest in it than they appear."	- Никого не удивляет, что они выбрали путь, на котором им всего лучше послужат друзья, никто не подозревает их в том, будто их выбор менее серьезен, чем кажется.
"No, my dear Miss Price, and for reasons good.	- Нет, дорогая мисс Прайс, не то же самое, и на то есть веские причины.
The profession, either navy or army, is its own justification.	Профессия моряка или солдата говорит сама за себя.
It has everything in its favour: heroism, danger, bustle, fashion.	Все свидетельствует в их пользу: героизм, опасность, общий толк, обычай.
Soldiers and sailors are always acceptable in society.	Солдаты и моряки всегда угодны свету.
Nobody can wonder that men are soldiers and sailors."	Никого не может удивить, что мужчины становятся солдатами или моряками.
"But the motives of a man who takes orders with the certainty of preferment may be fairly suspected, you think?" said Edmund.	- А мотивы человека, который принимает сан, со всей определенностию предпочтя его иным поприщам, по-вашему, достойны подозрений? -сказал Эдмунд.
"To be justified in your eyes, he must do it in the most complete uncertainty of any provision."	- Чтобы оправдать себя в ваших глазах, он должен так поступить, не имея ни малейшей уверенности, что будет хоть сколько-нибудь обеспечен.
"What! take orders without a living!	- Как? Принять сан, не имея прихода!
No; that is madness indeed; absolute madness."	Ну что вы, да это безумие, совершенное безумие!
"Shall I ask you how the church is to be filled, if a man is neither to take orders with a living nor without?	- Позвольте тогда спросить вас, откуда ж браться служителям церкви, если человек не должен принимать сан, надеется ли он на достаток или не надеется?
No; for you certainly would not know what to say.	Нет, вам, конечно же, нечего ответить.
But I must beg some advantage to the clergyman from your own argument.	Но я попросил бы вас отдать должное священнику, исходя из ваших же доводов.

As he cannot be influenced by those feelings which you rank highly as temptation and reward to the soldier and sailor in their choice of a profession, as heroism, and noise, and fashion, are all against him, he ought to be less liable to the suspicion of wanting sincerity or good intentions in the choice of his."	Если на него не должны влиять чувства, которые достойны, по вашему мненью, соблазнить и вознаградить при выборе профессии солдата и моряка, если героизм, шумиха, мода - все это не про него, значит, тем менее оснований подозревать его выбор в недостатке искренности и добрых намерений.
"Oh! no doubt he is very sincere in preferring an income ready made, to the trouble of working for one; and has the best intentions of doing nothing all the rest of his days but eat, drink, and grow fat.	- О, он, без сомненья, искренен, предпочитая верный доход необходимости трудиться ради него; и у него самые прекрасные намерения до конца дней своих ничего не делать, только есть, пить и жиреть.
It is indolence, Mr. Bertram, indeed.	Это праздность, мистер Бертрам, и ничто иное.
Indolence and love of ease; a want of all laudable ambition, of taste for good company, or of inclination to take the trouble of being agreeable, which make men clergymen.	Праздность и любовь к покою. Недостаток столь похвального честолюбия, вкуса к интересному обществу или охоты взять на себя заботу быть приятным в общении - вот что рождает священников.
A clergyman has nothing to do but be slovenly and selfish - read the newspaper, watch the weather, and quarrel with his wife.	Священнику только и остается, что быть неряхой и себялюбцем, читать газету, следить погоду да пререкаться с женою.
His curate does all the work, and the business of his own life is to dine."	Всю работу за него исполняет викарий, а дело его жизни - обедать.
"There are such clergymen, no doubt, but I think they are not so common as to justify Miss Crawford in esteeming it their general character.	- Есть, разумеется, такие, но, я думаю, их не так много, чтобы согласиться с мисс Крофорд, полагающей, будто таков вообще и есть священник.
I suspect that in this comprehensive and (may I say) commonplace censure, you are not judging from yourself, but from prejudiced persons, whose opinions you have been in the habit of hearing.	Я подозреваю, что сие исчерпывающее и, да позволено мне будет сказать, банальное сужденье принадлежит не вам, но тем предубежденным особам, чьи мнения вы постоянно слышали.
It is impossible that your own observation can have given you much knowledge of the clergy.	Невозможно, чтоб ваши собственные наблюденья дали вам достаточное представление о духовенстве.
You can have been personally acquainted with very few of a set of men you condemn so conclusively.	Вы сами могли быть знакомы всего лишь с несколькими из того круга людей, которых так решительно осуждаете.
You are speaking what you have been told at your uncle's table."	Вы повторяете то, что вам говорили за столом вашего дядюшки.
"I speak what appears to me the general opinion; and where an opinion is general, it is usually correct.	- Я повторяю то, что мне кажется общепризнанным мненьем, а что общепризнано, то обычно верно.
Though I have not seen much of the domestic lives of clergymen, it is seen by too many to leave any deficiency of information."	Хотя сама я мало видела домашнюю жизнь духовного сословия, ее видели слишком многие, чтобы можно было говорить о каком-либо недостатке знания.

"Where any one body of educated men, of whatever denomination, are condemned indiscriminately, there must be a deficiency of information, or (smiling) of something else.	- Там, где огульно осуждается любая категория образованных людей, кем бы они ни были, там неизбежно недостает знания или (улыбнулся Эдмунд) чего-то еще.
Your uncle, and his brother admirals, perhaps knew little of clergymen beyond the chaplains whom, good or bad, they were always wishing away."	Ваш дядя и его собратья адмиралы, вероятно, мало знают священников, кроме судовых, от которых, хороши они или плохи, всегда рады бы избавиться.
"Poor William!	- Бедный Уильям!
He has met with great kindness from the chaplain of the Antwerp," was a tender apostrophe of Fanny's, very much to the purpose of her own feelings if not of the conversation.	Судовой священник на "Антверпене" был так к нему добр, - мягко прозвучал риторический возглас Фанни, как нельзя более отвечающий если не сей беседе, то ее чувствам.
"I have been so little addicted to take my opinions from my uncle," said Miss Crawford, "that I can hardly suppose - and since you push me so hard, I must observe, that I am not entirely without the means of seeing what clergymen are, being at this present time the guest of my own brother, Dr. Grant.	- Я так мало была склонна заимствовать мненья у дядюшки, что вряд ли вы правы, - сказала мисс Крофорд. - Но коль скоро вы настаиваете, должна заметить, что, поскольку я гощу сейчас у своего брата доктора Гранта, я не вовсе лишена возможностей наблюдать духовенство.
And though Dr. Grant is most kind and obliging to me, and though he is really a gentleman, and, I dare say, a good scholar and clever, and often preaches good sermons, and is very respectable, I see him to be an indolent, selfish bon vivant, who must have his palate consulted in everything; who will not stir a finger for the convenience of any one; and who, moreover, if the cook makes a blunder, is out of humour with his excellent wife.	И хотя со мною доктор Г рант чрезвычайно добр и предупредителен, и хотя он поистине джентльмен и, мне кажется, человек ученый, умный и весьма почтенный, и его проповеди часто очень хороши, я вижу, что он праздный себялюбивый бонвиван, у него все зависит от того, вкусно ли он поел, он и пальцем не шевельнет ради чьего-либо удобства, более того, если кухарка допустила промах, он гневается на свою превосходную жену.
To own the truth, Henry and I were partly driven out this very evening by a disappointment about a green goose, which he could not get the better of.	Сказать по правде, нынче вечером нас с Генри отчасти выгнало из дому его разочарование в недожаренном гусе, с которым он не мог совладать.
My poor sister was forced to stay and bear it."	Моя бедная сестра вынуждена была остаться и терпеть его недовольство.
"I do not wonder at your disapprobation, upon my word.	- Право же, я не удивлен, что вы его осуждаете.
It is a great defect of temper, made worse by a very faulty habit of self-indulgence; and to see your sister suffering from it must be exceedingly painful to such feelings as yours.	Это большой недостаток, усугубленный прескверной привычкой потворствовать своим желаниям. И при вашей чувствительной натуре вам, должно быть, весьма больно видеть, как страдает от этого ваша сестра.
Fanny, it goes against us.	Это свидетельствует против нас, Фанни.
We cannot attempt to defend Dr. Grant."	Нам нельзя пытаться защитить доктора Гранта.
"No," replied Fanny, "but we need not give up his profession for all that; because, whatever profession Dr.	- Да, - отвечала Фанни, - но это вовсе не значит, что нам не следует защищать его профессию.

Grant had chosen, he would have taken a - not a good temper into it; and as he must, either in the navy or army, have had a great many more people under his command than he has now, I think more would have been made unhappy by him as a sailor or soldier than as a clergyman.	Ведь какую бы профессию доктор Грант ни избрал, он остался бы при своем характере. А так как во флоте ли, в армии ли под его началом оказалось бы куда больше людей, чем сейчас, я думаю, будь он моряком или солдатом, а не священником, плохо пришлось бы куда большему числу людей.
Besides, I cannot but suppose that whatever there may be to wish otherwise in Dr. Grant would have been in a greater danger of becoming worse in a more active and worldly profession, where he would have had less time and obligation - where he might have escaped that knowledge of himself, the frequency, at least, of that knowledge which it is impossible he should escape as he is now.	И еще я поневоле думаю, что малоприятным свойствам доктора Гранта грозила бы еще большая опасность усугубиться, когда бы он избрал занятие более деятельное и мирское, где он имел бы меньше времени и обязательств перед самим собой, где не обязан был бы познать самого себя, во всяком случае, не так часто вынужден был бы пытаться познать самого себя, чего никак не избежать в нынешней его профессии.
A man - a sensible man like Dr. Grant, cannot be in the habit of teaching others their duty every week, cannot go to church twice every Sunday, and preach such very good sermons in so good a manner as he does, without being the better for it himself.	Человек, такой здравомыслящий человек, как доктор Грант, который привычен каждую неделю наставлять других в их обязанностях, каждое воскресенье дважды ходить в церковь и так прекрасно произносить такие прекрасные проповеди, поневоле при этом и сам становится лучше.
It must make him think; and I have no doubt that he oftener endeavours to restrain himself than he would if he had been anything but a clergyman."	Это должно побуждать его думать, и я не сомневаюсь, что он чаще старается сдерживаться, чем если б был не священником, а кем-нибудь другим.
"We cannot prove to the contrary, to be sure; but I wish you a better fate, Miss Price, than to be the wife of a man whose amiableness depends upon his own sermons; for though he may preach himself into a good-humour every Sunday, it will be bad enough to have him quarrelling about green geese from Monday morning till Saturday night."	- Противное мы, конечно, не можем доказать, но я желаю вам лучшей судьбы, мисс Прайс, чем стать женою человека, чья благожелательность покоится на его проповедях, потому что, хотя каждой воскресной проповедью он может привести себя в хорошее настроение, совсем нерадостно, если с утра понедельника и до вечера субботы он будет препираться из-за недожаренного гуся.
"I think the man who could often quarrel with Fanny," said Edmund affectionately, "must be beyond the reach of any sermons."	- По-моему, на того, кто способен часто пререкаться Фанни, никакие проповеди не подействуют, - с нежностью сказал Эдмунд.
Fanny turned farther into the window; and Miss Crawford had only time to say, in a pleasant manner,	Фанни еще более отворотилась к окну, а мисс Крофорд едва успела очень мило сказать:
"I fancy Miss Price has been more used to deserve praise than to hear it"; when, being earnestly invited by the Miss Bertrams to join in a glee, she tripped off to the instrument, leaving Edmund looking after her in an ecstasy of admiration of all her many virtues, from her obliging manners down to her light and graceful tread.	"Сколько я понимаю, мисс Прайс чаще заслуживает похвалы, чем слышит ее", - как сестры Бертрам принялись усердно приглашать ее присоединиться к их веселому пенью, и она быстро прошла к фортепиано, а Эдмунд смотрел ей вслед в безмерном восторге ото всего множества ее добродетелей, начиная с предупредительности и кончая легкой грациозной походкою.
"There goes good-humour, I am sure," said he presently.	- Вот оно, воплощение доброго нрава, - сказал он через минуту.

"There goes a temper which would never give pain!	- Вот натура, которая никого не заставит страдать.
How well she walks! and how readily she falls in with the inclination of others! joining them the moment she is asked.	Какая у ней прелестная походка! и с какой легкостью она отзывается желаниям других людей! идет навстречу, едва ее позовут.
What a pity," he added, after an instant's reflection, "that she should have been in such hands!"	- И на миг задумавшись, прибавил: - Какая жалость, что она была в таких руках!
Fanny agreed to it, and had the pleasure of seeing him continue at the window with her, in spite of the expected glee; and of having his eyes soon turned, like hers, towards the scene without, where all that was solemn, and soothing, and lovely, appeared in the brilliancy of an unclouded night, and the contrast of the deep shade of the woods.	Фанни согласилась с этим и имела удовольствие видеть, что, несмотря на ожидавшееся пение, Эдмунд все еще стоит с нею у окна: вскоре он обратил взгляд за окно, где все, что было внушительного, навевающего покой, радующего глаз, предстало во всем великолепии ясной ночи, на фоне укрытой тенью рощи.
Fanny spoke her feelings.	Фанни дала волю чувствам.
"Here's harmony!" said she; "here's repose!	- Это истинная гармония! - сказала она. -Истинный покой!
Here's what may leave all painting and all music behind, and what poetry only can attempt to describe!	То, с чем не сравнится никакая живопись, никакая музыка, о чем одной поэзии дано попытаться поведать.
Here's what may tranquillise every care, and lift the heart to rapture!	Вот что может утишить любую тревогу, вызвать в душе восторг!
When I look out on such a night as this, I feel as if there could be neither wickedness nor sorrow in the world; and there certainly would be less of both if the sublimity of Nature were more attended to, and people were carried more out of themselves by contemplating such a scene."	Когда я смотрю на такую ночь, мне кажется, будто на свете нет ни зла, ни горя; ведь конечно же, и того и другого будет меньше, если чаще внимать величию природы и, созерцая подобный вид, люди будут чаще печься не о себе.
"I like to hear your enthusiasm, Fanny.	- Меня радует твое воодушевление, Фанни.
It is a lovely night, and they are much to be pitied who have not been taught to feel, in some degree, as you do; who have not, at least, been given a taste for Nature in early life.	Ночь восхитительная, и можно лишь очень пожалеть тех, кого не научили чувствовать с той же глубиною, как ты, кого сызмала хотя бы не приохотили к природе.
They lose a great deal."	Они так много теряют.
" You taught me to think and feel on the subject, cousin."	- Это ты, кузен, научил меня думать о ней и чувствовать ее.
"I had a very apt scholar.	- У меня была очень способная ученица.
There's Arcturus looking very bright."	Вон Арктур, он сегодня очень яркий.
"Yes, and the Bear.	- Да, и Большая Медведица.
I wish I could see Cassiopeia."	Хорошо бы увидеть Кассиопею.
"We must go out on the lawn for that.	- Для этого надобно выйти на газон.
Should you be afraid?"	Ты бы не побоялась?
"Not in the least.	- Нисколько.
It is a great while since we have had any star-gazing."	Мы уже так давно не наблюдали звезды.

"Yes; I do not know how it has happened."	- Да, не знаю даже, отчего это получилось.
The glee began.	- У фортепиано запели.
"We will stay till this is finished, Fanny," said he, turning his back on the window; and as it advanced, she had the mortification of seeing him advance too, moving forward by gentle degrees towards the instrument, and when it ceased, he was close by the singers, among the most urgent in requesting to hear the glee again.	- Мы дождемся, пока они кончат, Фанни, - сказал Эдмунд, отворотясь от окна; а те все пели и пели, и она с обидой замечала, что он понемногу, шаг за шагом отходит к фортепиано, и, когда певцы умолкли, он был рядом с ними и один из тех, кто всего настойчивей выражал желание послушать их еще.
Fanny sighed alone at the window till scolded away by Mrs. Norris's threats of catching cold.	Фанни вздыхала в одиночестве, пока тетушка Норрис не разбранила ее за неосторожность - так ведь недолго и простыть - и не отогнала от окна.
CHAPTER XII	Глава 12
Sir Thomas was to return in November, and his eldest son had duties to call him earlier home.	Сэр Томас должен был воротиться в ноябре, старшего же сына дела призвали домой раньше.
The approach of September brought tidings of Mr. Bertram, first in a letter to the gamekeeper and then in a letter to Edmund; and by the end of August he arrived himself, to be gay, agreeable, and gallant again as occasion served, or Miss Crawford demanded; to tell of races and Weymouth, and parties and friends, to which she might have listened six weeks before with some interest, and altogether to give her the fullest conviction, by the power of actual comparison, of her preferring his younger brother.	Приближенье сентября принесло вести о мистере Бертраме, сперва в письме к леснику, а потом в письме к Эдмунду; а в конце августа приехал и он сам, по-прежнему готовый быть веселым, милым и галантным, как располагали обстоятельства или требовало присутствие мисс Крофорд, готовый рассказывать о скачках и Уэймуте, об увеселительных прогулках и знакомых, что полтора месяца назад было бы ей небезынтересно, а теперь силою наглядного сравнения привело к убежденью, что она решительно предпочитает ему младшего брата.
It was very vexatious, and she was heartily sorry for it; but so it was; and so far from now meaning to marry the elder, she did not even want to attract him beyond what the simplest claims of conscious beauty required: his lengthened absence from Mansfield, without anything but pleasure in view, and his own will to consult, made it perfectly clear that he did not care about her; and his indifference was so much more than equalled by her own, that were he now to step forth the owner of Mansfield Park, the Sir Thomas complete, which he was to be in time, she did not believe she could accept him.	Это было весьма неприятно, и она искренне огорчалась, но так уж оно вышло; и теперь она столь далека была от намерения стать женою старшего, что, не считая простейших притязаний красавицы, знающей себе цену, даже не стремилась его пленять; его затянувшееся отсутствие из Мэнсфилда, вызванное одной только жаждой удовольствий да потворством собственной прихоти, с совершенной ясностью показало ей, что он ее не любит; но его равнодушие далеко уступало ее собственному, так что, окажись он уже сейчас новым сэром Томасом, полновластным владельцем Мэнсфилд-парка, каковым ему со временем предстояло стать, она и то навряд ли приняла бы его предложение.
The season and duties which brought Mr. Bertram back to Mansfield took Mr. Crawford into Norfolk.	Время года и те же дела, которые привели мистера Бертрама в Мэнсфилд, вынудили мистера Крофорда отправиться в Норфолк.
Everingham could not do without him in the beginning of September.	В начале сентября Эверингем не мог без него обойтись.

He went for a fortnight - a fortnight of such dullness to the Miss Bertrams as ought to have put them both on their guard, and made even Julia admit, in her jealousy of her sister, the absolute necessity of distrusting his attentions, and wishing him not to return; and a fortnight of sufficient leisure, in the intervals of shooting and sleeping, to have convinced the gentleman that he ought to keep longer away, had he been more in the habit of examining his own motives, and of reflecting to what the indulgence of his idle vanity was tending; but, thoughtless and selfish from prosperity and bad example, he would not look beyond the present moment.	Он уехал на две недели; две недели такого уныния для сестер Бертрам, что это должно было бы их насторожить, и Джулию, при ее ревности к сестре, заставило даже признать, что нельзя доверять его ухаживанью, и уж лучше бы он не возвращался; в эти две недели, когда между охотой с ружьем и сном было вдоволь досуга, и, будь сей джентльмен более привычен разбираться в своих побуждениях и размышлять, к чему ведет его праздное тщеславие, он убедился бы, что ему следует задержаться подолее; но преуспеяние и дурной пример сделали его слишком беспечным себялюбцем, и он не заглядывал в завтрашний день.
The sisters, handsome, clever, and encouraging, were an amusement to his sated mind; and finding nothing in Norfolk to equal the social pleasures of Mansfield, he gladly returned to it at the time appointed, and was welcomed thither quite as gladly by those whom he came to trifle with further.	Красивые, умные и столь много обещающие сестры забавляли его пресыщенную душу и, не найдя в Норфолке ничего, что могло бы сравниться с развлечениями мэнсфилдского общества, он с удовольствием возвратился к ним в назначенное время и с таким же удовольствием был там встречен теми, с кем намеревался развлекаться и дальше.
Maria, with only Mr. Rushworth to attend to her, and doomed to the repeated details of his day's sport, good or bad, his boast of his dogs, his jealousy of his neighbours, his doubts of their qualifications, and his zeal after poachers, subjects which will not find their way to female feelings without some talent on one side or some attachment on the other, had missed Mr. Crawford grievously; and Julia, unengaged and unemployed, felt all the right of missing him much more.	Мария, которую окружал вниманьем один только мистер Рашуот, обреченная выслушивать все одни и те же подробности его ежедневных занятий, удач и неудач, его похвальбу своими собаками, его завистливые сетования на соседей, его сомненья в связи с новым законом об охоте и гнев на браконьеров - предметы, которые находят путь к сердцу женщины единственно если есть кое-какой дар у рассказчика либо кое-какая привязанность у слушательницы, отчаянно скучала без мистера Крофорда; а Джулия, никем и ничем не занятая, чувствовала себя вправе скучать по нем и того более.
Each sister believed herself the favourite.	Каждая из сестер полагала, что предпочтенье отдано ей.
Julia might be justified in so doing by the hints of Mrs. Grant, inclined to credit what she wished, and Maria by the hints of Mr. Crawford himself.	Джулию могли в том оправдать намеки миссис Грант, склонной верить в то, чего ей хотелось, а Марию - намеки самого мистера Крофорда.
Everything returned into the same channel as before his absence; his manners being to each so animated and agreeable as to lose no ground with either, and just stopping short of the consistence, the steadiness, the solicitude, and the warmth which might excite general notice.	С его возвращением все вошло в ту же колею, что и до отъезда: с сестрами Бертрам он держался, не изменяя той живости и приятности, которая позволяла сохранить расположение обеих, но без тени того постоянства, прочности, заботы, тепла, которые бы могли привлечь внимание общества.

Fanny was the only one of the party who found anything to dislike; but since the day at Sotherton, she could never see Mr. Crawford with either sister without observation, and seldom without wonder or censure; and had her confidence in her own judgment been equal to her exercise of it in every other respect, had she been sure that she was seeing clearly, and judging candidly, she would probably have made some important communications to her usual confidant.	Фанни, единственная из всех, ощущала в происходящем что-то такое, что вызывало у ней неприязнь; но с того самого дня в Созертоне она, видя Крофорда с какой-либо из сестер, уже не могла не наблюдать за ними и почти всегда удивлялась или порицала; и, будь она уверена, что ее суждения в этом случае могут сравняться с ее оценками во всех прочих, не сомневайся она, ясно ли видит и не пристрастно ли судит, она бы, вероятно, поделилась иными важными мыслями со своим всегдашним наперсником.
As it was, however, she only hazarded a hint, and the hint was lost.	Однако же сейчас осмелилась лишь на единый намек, но и он пропал втуне.
"I am rather surprised," said she, "that Mr. Crawford should come back again so soon, after being here so long before, full seven weeks; for I had understood he was so very fond of change and moving about, that I thought something would certainly occur, when he was once gone, to take him elsewhere.	- Меня несколько удивляет, что мистер Крофорд так скоро воротился после того, как пробыл здесь так долго, целых семь недель, - сказала она. - Мне казалось, он так любит смену впечатлений и переезды, и я думала, раз он уехал, что-нибудь непременно повлечет его куда-нибудь еще.
He is used to much gayer places than Mansfield."	Он ведь привык к местам куда более веселым, чем Мэнсфилд.
"It is to his credit," was Edmund's answer; "and I dare say it gives his sister pleasure.	- Это к его чести, - был ответ Эдмунда, - и, по-моему, его сестру это радует.
She does not like his unsettled habits."	Ей не нравится неустойчивость его склонностей.
"What a favourite he is with my cousins!"	- Сколь мил он моим кузинам!
"Yes, his manners to women are such as must please.	- Да, его обхожденье с женщинами должно доставлять им удовольствие.
Mrs. Grant, I believe, suspects him of a preference for Julia; I have never seen much symptom of it, but I wish it may be so.	По-моему, миссис Грант воображает, будто он отдает предпочтенье Джулии; я же этого не замечаю, но был бы рад, будь это правда.
He has no faults but what a serious attachment would remove."	Его недостатки не таковы, чтобы истинное чувство не могло их преодолеть.
"If Miss Bertram were not engaged," said Fanny cautiously, "I could sometimes almost think that he admired her more than Julia."	- Не будь Мария обручена, я иной раз готова была бы подумать, что ею он восхищается больше, чем Джулией, - осторожно сказала Фанни.
"Which is, perhaps, more in favour of his liking Julia best, than you, Fanny, may be aware; for I believe it often happens that a man, before he has quite made up his own mind, will distinguish the sister or intimate friend of the woman he is really thinking of more than the woman herself.	- Что, быть может, скорее свидетельствует о том, что он увлечен Джулией сильнее, чем ты можешь предположить. Я полагаю, так случается часто -прежде, чем принять окончательное решенье, мужчина куда более отличает сестру или закадычную подругу той, которая подлинно занимает его мысли, чем ее самое.
Crawford has too much sense to stay here if he found himself in any danger from Maria; and I am not at all afraid for her, after such a proof as she has given that her feelings are not strong."	Крофорд слишком разумен и не оставался бы тут, если б ему грозила какая-нибудь опасность со стороны Марии. А за нее, после того как она столь ясно показала, что сильное чувство ей не свойственно, я нисколько не опасаюсь.

Fanny supposed she must have been mistaken, and meant to think differently in future; but with all that submission to Edmund could do, and all the help of the coinciding looks and hints which she occasionally noticed in some of the others, and which seemed to say that Julia was Mr. Crawford's choice, she knew not always what to think.	Фанни решила, что, должно быть, ошиблась, и положила впредь думать по-иному; но, как ни привыкла следовать за Эдмундом, как ни помогали утвердиться в его мненье взгляды и намеки, которые она замечала со стороны кое-кого из окружающих и которые словно бы говорили, что Крофорд избрал Джулию, она подчас не знала, что и подумать.
She was privy, one evening, to the hopes of her aunt Norris on the subject, as well as to her feelings, and the feelings of Mrs. Rushworth, on a point of some similarity, and could not help wondering as she listened; and glad would she have been not to be obliged to listen, for it was while all the other young people were dancing, and she sitting, most unwillingly, among the chaperons at the fire, longing for the re-entrance of her elder cousin, on whom all her own hopes of a partner then depended.	Однажды вечером она ненароком услыхала о надеждах своей тетушки Норрис на сей предмет, а также о ее чувствах и о сходных чувствах миссис Рашуот, и, слушая, только диву давалась; и как же она была бы рада не присутствовать при разговоре, ибо происходил он, когда остальная молодежь танцевала, а она с великой неохотою сидела у камина в обществе пожилых дам, всем сердцем желая, чтобы вновь появился старший кузен, на кого она возлагала все надежды как на единственного свободного в ту минуту партнера.
It was Fanny's first ball, though without the preparation or splendour of many a young lady's first ball, being the thought only of the afternoon, built on the late acquisition of a violin player in the servants' hall, and the possibility of raising five couple with the help of Mrs. Grant and a new intimate friend of Mr. Bertram's just arrived on a visit.	То был ее первый бал, хотя без приготовлений и великолепия, какие сопровождают первый бал многих молодых особ, ибо о нем подумали лишь сегодня днем, благодаря тому что на половине слуг недавно завелся скрипач, а к мистеру Бертраму только что пожаловал новый закадычный друг и с помощью миссис Грант можно было составить пять пар.
It had, however, been a very happy one to Fanny through four dances, and she was quite grieved to be losing even a quarter of an hour.	Фанни, однако ж, была поистине счастлива, протанцевав первые четыре танца, и ей жаль было терять даже четверть часа.
While waiting and wishing, looking now at the dancers and now at the door, this dialogue between the two above-mentioned ladies was forced on her -	Пока она ждала и надеялась, поглядывая то на танцующих, то на дверь, она и услышала невольно разговор вышеупомянутых дам:
"I think, ma'am," said Mrs. Norris, her eyes directed towards Mr. Rushworth and Maria, who were partners for the second time, "we shall see some happy faces again now."	- Я полагаю, сударыня, мы сейчас опять увидим счастливые лица, - сказала тетушка Норрис, глядя на Рашуота и Марию, которые во второй раз танцевали вместе.
"Yes, ma'am, indeed," replied the other, with a stately simper, "there will be some satisfaction in looking on now, and I think it was rather a pity they should have been obliged to part.	- Да, сударыня, без сомненья, - отвечала миссис Рашуот с величественной и самодовольною улыбкой. - Теперь будет на что посмотреть с некоторым удовлетвореньем, и я полагаю, это такая жалость, что они должны были расстаться.
Young folks in their situation should be excused complying with the common forms.	Молодым людям в их положении надо бы позволить несколько отступить от общепринятых правил.
I wonder my son did not propose it."	Удивляюсь, что мой сын этого не предложил.
"I dare say he did, ma'am. Mr. Rushworth is never remiss.	- Мне кажется, он предложил, сударыня... Мистер Рашуот всегда так внимателен.

But dear Maria has such a strict sense of propriety, so much of that true delicacy which one seldom meets with nowadays, Mrs. Rushworth - that wish of avoiding particularity!	Но у нашей душеньки Марии уж очень строгое понятие о приличиях и столько в ней истинного такта, какой нынче не часто встретишь, миссис Рашуот, такое стремленье избежать фамильярности!..
Dear ma'am, only look at her face at this moment; how different from what it was the two last dances!"	Дорогая сударыня, вы только взгляните, какое у ней сейчас лицо... совсем не то, что во время двух предыдущих танцев!
Miss Bertram did indeed look happy, her eyes were sparkling with pleasure, and she was speaking with great animation, for Julia and her partner, Mr. Crawford, were close to her; they were all in a cluster together.	Мисс Бертрам и вправду выглядела счастливой, глаза у ней лучились радостью, и разговаривала она с большим одушевлением, потому что Джулия и ее партнер мистер Крофорд были с нею рядом; все они сейчас сошлись на одном месте.
How she had looked before, Fanny could not recollect, for she had been dancing with Edmund herself, and had not thought about her.	Как она выглядела перед тем, Фанни не могла вспомнить, ибо сама танцевала с Эдмундом и о ней не думала.
Mrs. Norris continued,	Миссис Норрис продолжала:
"It is quite delightful, ma'am, to see young people so properly happy, so well suited, and so much the thing!	- Просто душа радуется, сударыня, когда видишь, что молодые люди таким надлежащим образом счастливы, так подходят друг другу, именно то, что надобно!
I cannot but think of dear Sir Thomas's delight.	Не могу не подумать, в каком восторге будет наш дорогой сэр Томас.
And what do you say, ma'am, to the chance of another match?	А как вам кажется, сударыня, каковы надежды на второй брак?
Mr. Rushworth has set a good example, and such things are very catching."	Мистер Рашуот подал хороший пример, а подобные примеры весьма заразительны.
Mrs. Rushworth, who saw nothing but her son, was quite at a loss.	Вопрос этот привел миссис Рашуот, которая не видела никого и ничего, кроме собственного сына, в совершенное недоумение.
"The couple above, ma'am.	- Вон те двое, сударыня.
Do you see no symptoms there?"	Вы не видите там никаких признаков?
"Oh dear!	- Боже мой!..
Miss Julia and Mr. Crawford.	Мисс Джулия и мистер Крофорд.
Yes, indeed, a very pretty match.	Да, в самом деле, очень милая пара.
What is his property?"	Каков его доход?
"Four thousand a year."	- Четыре тысячи в год.
"Very well. Those who have not more must be satisfied with what they have. Four thousand a year is a pretty estate, and he seems a very genteel, steady young man, so I hope Miss Julia will be very happy."	- Прекрасно... Те, у кого собственность невелика, должны довольствоваться тем, что имеют... Четыре тысячи в год неплохое состояние, и он как будто весьма любезный, уравновешенный молодой человек, так что, я надеюсь, мисс Джулия будет очень счастлива.
"It is not a settled thing, ma'am, yet. We only speak of it among friends.	- Тут еще ничего не условлено, сударыня... Мы пока говорим об этом единственно меж друзей.

But I have very little doubt it will be.	Но у меня почти нет сомнений, этого не миновать.
He is growing extremely particular in his attentions."	Он последнее время уделяет ей совершенно исключительное внимание.
Fanny could listen no farther.	Дальше Фанни слушать не могла.
Listening and wondering were all suspended for a time, for Mr. Bertram was in the room again; and though feeling it would be a great honour to be asked by him, she thought it must happen.	На время она перестала и слушать и интересоваться услышанным, потому что в комнате снова появился мистер Бертрам, и, хотя она чувствовала, что быть приглашенной им большая честь, ей казалось, он все-таки ее пригласит.
He came towards their little circle; but instead of asking her to dance, drew a chair near her, and gave her an account of the present state of a sick horse, and the opinion of the groom, from whom he had just parted.	Он подошел к их кружку, но вместо того, чтоб пригласить ее на танец, пододвинул к ней стул и доложил ей, в каком состоянии сейчас находится его больная лошадь и каково мненье на этот счет ero конюшего, с которым он только что расстался.
Fanny found that it was not to be, and in the modesty of her nature immediately felt that she had been unreasonable in expecting it.	Фанни поняла, что танцевать они не будут, и по свойственной ей скромности тотчас же почувствовала, что ожидать этого было вовсе неразумно.
When he had told of his horse, he took a newspaper from the table, and looking over it, said in a languidway,	Поведав про свою лошадь, мистер Бертрам взял со стола газету и, со скучающим видом глядя поверх нее, сказал:
"If you want to dance, Fanny, I will stand up with you."	- Если ты хочешь танцевать, Фанни, я к твоим услугам.
With more than equal civility the offer was declined; she did not wish to dance.	Предложенье было отклонено еще того учтивей -танцевать она не хотела.
"I am glad of it," said he, in a much brisker tone, and throwing down the newspaper again, "for I am tired to death.	- Я рад, - сказал он куда оживленней и отложил газету, - а то я до смерти устал.
I only wonder how the good people can keep it up so long.	Я только диву даюсь, как это почтеннейшая публика выдерживает столь долгое время.
They had need be all in love, to find any amusement in such folly; and so they are, I fancy.	Чтоб находить в такой глупости хотя какое-то удовольствие, они все должны быть влюблены, и, наверно, так оно и есть.
If you look at them you may see they are so many couple of lovers - all but Yates and Mrs. Grant - and, between ourselves, she, poor woman, must want a lover as much as any one of them.	Если поглядеть на них, сразу видно, что они все тут влюбленные, все, кроме Йейтса и миссис Грант... а между нами говоря, ей, бедняжке, возлюбленный надобен, должно быть, не меньше, чем им всем.
A desperate dull life hers must be with the doctor," making a sly face as he spoke towards the chair of the latter, who proving, however, to be close at his elbow, made so instantaneous a change of expression and subject necessary, as Fanny, in spite of everything, could hardly help laughing at.	С этим доктором жизнь у ней, должно быть, отчаянно скучная, - он лукаво покосился в сторону доктора, но, оказалось, тот сидит совсем рядом, и выраженье лица и предмет разговора так мгновенно переменились, что Фанни, несмотря ни на что, едва удержалась от смеха.
"A strange business this in America, Dr. Grant!	- Странная эта история в Америке, доктор Грант!..
What is your opinion?	Что вы о ней скажете?..

I always come to you to know what I am to think of public matters."	Я всегда обращаюсь к вам, чтоб знать, что мне следует думать о делах государственных.
"My dear Tom," cried his aunt soon afterwards, "as you are not dancing, I dare say you will have no objection to join us in a rubber; shall you?" Then leaving her seat, and coming to him to enforce the proposal, added in a whisper, "We want to make a table for Mrs. Rushworth, you know. Your mother is quite anxious about it, but cannot very well spare time to sit down herself, because of her fringe.	- Дорогой мой Том! - вскорости воскликнула тетушка Норрис, раз ты не танцуешь, я полагаю, ты не откажешься присоединиться к робберу, не так ли? - и, поднявшись со своего места и подойдя к нему, чтоб настоять на своем, прибавила шепотом: - Видишь ли, мы хотим составить партию для миссис Рашуот... Твоя маменька очень этого желает, но сама не может уделить нам время и сесть с нами, так она занята своим рукодельем.
Now, you and I and Dr. Grant will just do; and though we play but half-crowns, you know, you may bet half-guineas with him ."	А ты, я и доктор Грант как раз будет то, что надобно, и, хотя мы-то ставим по полкроны, ты можешь ставить против него полгинеи.
"I should be most happy," replied he aloud, and jumping up with alacrity, "it would give me the greatest pleasure; but that I am this moment going to dance."	- Я был бы весьма счастлив, - отвечал Том и поспешно вскочил, - до чрезвычайности приятно... но только сейчас я буду танцевать.
Come, Fanny, taking her hand, "do not be dawdling any longer, or the dance will be over."	Пойдем, Фанни, - сказал он, взяв ее за руку, -довольно попусту терять время, не то танец кончится.
Fanny was led off very willingly, though it was impossible for her to feel much gratitude towards her cousin, or distinguish, as he certainly did, between the selfishness of another person and his own.	Фанни очень охотно дала себя увести, хотя не испытывала к нему особой благодарности и, в отличие от него, не видела никакой разницы между эгоизмом тетушки Норрис и его собственным.
"A pretty modest request upon my word," he indignantly exclaimed as they walked away.	- Ну и просьбица, ей-Богу! - негодующе воскликнул он, едва они отошли от почтенных дам.
"To want to nail me to a card-table for the next two hours with herself and Dr. Grant, who are always quarrelling, and that poking old woman, who knows no more of whist than of algebra.	- Вздумала пригвоздить меня к карточному столу на целых два часа, с собою и доктором Г рантом, с которым они вечно препираются, и с этой настырной старухой, которая понимает в висте не больше, чем в алгебре.
I wish my good aunt would be a little less busy!	Я бы предпочел, чтоб моя почтенная тетушка была не так навязчива.
And to ask me in such a way too! without ceremony, before them all, so as to leave me no possibility of refusing.	И таким вот образом меня попросить! Безо всяких церемоний, при них при всех, чтоб я не мог отказаться!
That is what I dislike most particularly.	Как раз это я особенно не люблю.
It raises my spleen more than anything, to have the pretence of being asked, of being given a choice, and at the same time addressed in such a way as to oblige one to do the very thing, whatever it be!	Больше всего меня злит, когда делают вид, будто тебя спрашивают или предоставляют тебе выбор, а в действительности так к тебе обращаются, чтоб вынудить поступить только по их желанию... о чем бы ни шла речь!
If I had not luckily thought of standing up with you I could not have got out of it.	Не приди мне в голову счастливая мысль танцевать с тобою, нипочем бы не отвертеться.
It is a great deal too bad.	Прямо беда.

But when my aunt has got a fancy in her head, nothing can stop her."	Но когда тетушка заберет что-нибудь в голову, ее не остановишь.
CHAPTER XIII	Глава 13
The Honourable John Yates, this new friend, had not much to recommend him beyond habits of fashion and expense, and being the younger son of a lord with a tolerable independence; and Sir Thomas would probably have thought his introduction at Mansfield by no means desirable.	Достопочтенный Джон Йейтс, сей новоиспеченный друг, не мог ничем особенно похвалиться, кроме привычки вести светскую жизнь и сорить деньгами и тем, что был он младшим сыном некоего лорда с приличным независимым состоянием; и сэр Томас, вероятно, счел бы его появление в Мэнсфилде вовсе нежелательным.
Mr. Bertram's acquaintance with him had begun at Weymouth, where they had spent ten days together in the same society, and the friendship, if friendship it might be called, had been proved and perfected by Mr. Yates's being invited to take Mansfield in his way, whenever he could, and by his promising to come; and he did come rather earlier than had been expected, in consequence of the sudden breaking-up of a large party assembled for gaiety at the house of another friend, which he had left Weymouth to join.	Мистер Бертрам свел с ним знакомство в Уэймуте, где они вместе провели десять ей в одной компании, и дружба их, если то можно назвать дружбою, была закреплена и упрочена приглашением мистера Йейтса в Мэнсфилд, когда ему будет удобно заглянуть туда по пути, и его обещанием приехать; и он и вправду приехал, еще раньше, чем его ожидали, ввиду того, что большое общество, собравшееся, чтобы повеселиться в доме его друга, ради встречи с которым он покинул Уэймут, вынуждено было разъехаться.
He came on the wings of disappointment, and with his head full of acting, for it had been a theatrical party; and the play in which he had borne a part was within two days of representation, when the sudden death of one of the nearest connexions of the family had destroyed the scheme and dispersed the performers.	Он прилетел на крыльях разочарования, с головою, полной мыслей о выступлении на сцене, так как то общество собиралось ставить спектакль; и пьесу, в которой была роль и у него, уже через два дня должны были представлять, когда внезапная кончина одной из ближайших родственниц того семейства нарушила их планы и рассеяла исполнителей.
To be so near happiness, so near fame, so near the long paragraph in praise of the private theatricals at Ecclesford, the seat of the Right Hon. Lord Ravenshaw, in Cornwall, which would of course have immortalised the whole party for at least a twelvemonth! and being so near, to lose it all, was an injury to be keenly felt, and Mr. Yates could talk of nothing else.	Быть так близко к счастью, так близко к славе, так близко к большой хвалебной статье о домашнем спектакле в Эклсфорде, поместье достопочтенного лорда Рэвеншо в Корнуолле, которая, конечно же, увековечит имена всех участников, по крайней мере, на год! Быть так близко, и все потерять, - рана была так болезненна, что ни о чем другом мистер Иейтс говорить не мог.
Ecclesford and its theatre, with its arrangements and dresses, rehearsals and jokes, was his never-failing subject, and to boast of the past his only consolation.	Эклсфорд и его театр, всевозможные приготовленья, наряды, репетиции, шутки - то был неизменный предмет его речей, а похвальба этим недавним прошлым - единственное утешенье.
Happily for him, a love of the theatre is so general, an itch for acting so strong among young people, that he could hardly out-talk the interest of his hearers.	По счастью для него, любовь к театру столь всеобща, а стремление выступать на сцене у молодых людей столь сильно, что его разговоры явно упали в добрую почву.

From the first casting of the parts to the epilogue it was all bewitching, and there were few who did not wish to have been a party concerned, or would have hesitated to try their skill.	Начиная с распределения ролей и до самого эпилога, все пленяло, и лишь немногие не желали бы принять в этом участие или не решились бы попробовать себя в какой-нибудь роли.
The play had been Lovers' Vows, and Mr. Yates was to have been Count Cassel.	Пьеса называлась "Обеты любви" {7}, и мистер Йейтс должен был быть графом Кэсселом.
"A trifling part," said he, "and not at all to my taste, and such a one as I certainly would not accept again; but I was determined to make no difficulties.	- Роль пустяковая и совсем не в моем вкусе, на такую в другой раз я нипочем бы не согласился. Но я порешил ничего не усложнять.
Lord Ravenshaw and the duke had appropriated the only two characters worth playing before I reached Ecclesford; and though Lord Ravenshaw offered to resign his to me, it was impossible to take it, you know.	Лорд Рэвеншо и герцог завладели двумя единственно стоящими ролями еще до того, как я приехал в Эклсфорд. И хотя лорд Рэвеншо предложил отказаться от своей роли в мою пользу, но, сами понимаете, согласиться я не мог.
I was sorry for him that he should have so mistaken his powers, for he was no more equal to the Baron - a little man with a weak voice, always hoarse after the first ten minutes.	Мне было жаль, что он так переоценил свои возможности, он совсем не подходил для Барона! Маленького роста, слабый голос, и уже через десять минут становится хриплым!
It must have injured the piece materially; but I was resolved to make no difficulties.	Это причинило бы пьесе заметный ущерб, но я-то порешил ничего не усложнять.
Sir Henry thought the duke not equal to Frederick, but that was because Sir Henry wanted the part himself; whereas it was certainly in the best hands of the two.	Сэр Генри полагал, что герцог не подходит для Фредерика, но лишь потому, что сам хотел исполнять эту роль, тогда как из них двоих герцог был куда более на месте.
I was surprised to see Sir Henry such a stick.	Я был поражен, что сэр Генри такой тупица.
Luckily the strength of the piece did not depend upon him.	По счастью, сила пьесы не в нем.
Our Agatha was inimitable, and the duke was thought very great by many.	Наша Агата неподражаема, и, на взгляд многих, герцог был тоже очень хорош.
And upon the whole, it would certainly have gone off wonderfully."	И в целом спектакль был бы замечательный.
"It was a hard case, upon my word"; and,	"Вот ей-Богу незадача" и
"I do think you were very much to be pitied," were the kind responses of listening sympathy.	"Да, вас, конечно, можно пожалеть", -доброжелательно и сочувственно отозвались слушатели.
"It is not worth complaining about; but to be sure the poor old dowager could not have died at a worse time; and it is impossible to help wishing that the news could have been suppressed for just the three days we wanted.	- Не стоит жаловаться, но, право же, эта родственница не могла выбрать более неподходящего времени, чтобы отправиться на тот свет. И как тут не пожелать, чтобы эту новость придержали всего на три денька, которые нам требовались.
It was but three days; and being only a grandmother, and all happening two hundred miles off, I think there would have been no great harm, and it was suggested, I know; but Lord Ravenshaw, who I suppose is one of the most correct men in England, would not hear of it."	Каких-нибудь три дня, и была-то она всего лишь бабушка, и случилось все за двести миль оттуда, так что большой беды не было бы, и я знаю, это предлагали, но лорд Рэвеншо, который, по моему мненью, соблюдает приличия строже всех в Англии, и слушать об этом не хотел.

"An afterpiece instead of a comedy," said Mr. Bertram.	- Вместо комедии совсем иное действо, - сказал мистер Бертрам.
"Lovers' Vows were at an end, and Lord and Lady Ravenshaw left to act My Grandmother by themselves.	- С "Обетами любви" было покончено, и лорд и леди Рэвеншо отправились одни исполнять пьесу "Моя бабушка".
Well, the jointure may comfort him ; and perhaps, between friends, he began to tremble for his credit and his lungs in the Baron, and was not sorry to withdraw; and to make you amends, Yates, I think we must raise a little theatre at Mansfield, and ask you to be our manager."	Что ж, его-то наверно утешит наследство; и, между нами говоря, он, быть может, стал опасаться, как бы роль Барона не повредила его доброму имени и его легким, и не жалел, что уезжает; а чтоб утешить вас, Йейтс, я думаю, нам надобно разыграть небольшую пьеску в Мэнсфилде и попросить вас быть нашим распорядителем.
This, though the thought of the moment, did not end with the moment; for the inclination to act was awakened, and in no one more strongly than in him who was now master of the house; and who, having so much leisure as to make almost any novelty a certain good, had likewise such a degree of lively talents and comic taste, as were exactly adapted to the novelty of acting.	Хотя мысль эта родилась только сию минуту, она не оказалась сиюминутною прихотью, так как склонность к игре уже пробудилась и всего сильнее завладела именно тем, кто был сейчас хозяином дома и кто, имея столько досуга, что почти любое новшество было для него благом, обладал к тому же той мерой живости и вкуса к комическому, какая и надобна, чтобы примениться к этому новшеству - игре на сцене.
The thought returned again and again.	Мысль эта возвращалась опять и опять.
"Oh for the Ecclesford theatre and scenery to try something with."	- О! Вот бы нам устроить что-нибудь вроде Эклсфордского театра.
Each sister could echo the wish; and Henry Crawford, to whom, in all the riot of his gratifications it was yet an untasted pleasure, was quite alive at the idea.	Желание его эхом отозвалось в душах обеих сестер; и Генри Крофорд, который, хоть и жил в вихре наслаждений, этого удовольствия еще не отведал, горячо поддержал такое намеренье.
"I really believe," said he, "I could be fool enough at this moment to undertake any character that ever was written, from Shylock or Richard III down to the singing hero of a farce in his scarlet coat and cocked hat.	- Право же, у меня сейчас хватит глупости согласиться на любую роль, - сказал он, - начиная с Шейлока и Ричарда III до героя какого-нибудь фарса, который распевает песенки, вырядившись в алый мундир и треуголку.
I feel as if I could be anything or everything; as if I could rant and storm, or sigh or cut capers, in any tragedy or comedy in the English language.	У меня такое чувство, будто я могу быть кем угодно, могу произносить громкие речи и неистовствовать, или вздыхать, или выделывать антраша в любой трагедии или комедии, написанной на нашем родном языке.
Let us be doing something.	Давайте что-нибудь делать.
Be it only half a play, an act, a scene; what should prevent us?	Пусть это будет всего половина пьесы... один акт... одна сцена; что нам может помешать?
Not these countenances, I am sure," looking towards the Miss Bertrams; "and for a theatre, what signifies a theatre?	По вашим лицам мне ясно, что вы не против, -сказал он, глядя в сторону сестер Бертрам, - а театр... что такое, в сущности, театр?
We shall be only amusing ourselves.	Мы только развлечемся.
Any room in this house might suffice."	Нам подойдет в этом доме любая комната.

"We must have a curtain," said Tom Bertram; "a few yards of green baize for a curtain, and perhaps that may be enough."	- Необходим занавес, - сказал Том Бертрам, -несколько ярдов зеленого сукна для занавеса, и, пожалуй, достаточно.
"Oh, quite enough," cried Mr. Yates, "with only just a side wing or two run up, doors in flat, and three or four scenes to be let down; nothing more would be necessary on such a plan as this.	- О, вполне достаточно! - воскликнул мистер Йейтс, - еще только сделать на скорую руку одну-две кулисы, в глубине - дверь и три-четыре легких декорации; более ничего не надобно.
For mere amusement among ourselves we should want nothing more."	Раз мы все затеваем единственно для собственного развлеченья, нам ничего более не потребуется.
"I believe we must be satisfied with less," said Maria.	- По-моему, нам следует удовольствоваться еще меньшим, - сказала Мария.
"There would not be time, and other difficulties would arise.	- У нас и времени недостанет, и возникнут новые осложнения.
We must rather adopt Mr. Crawford's views, and make the performance, not the theatre, our object.	Нам следует согласиться с мненьем мистера Крофорда и устроить представленье, а не спектакль.
Many parts of our best plays are independent of scenery."	В наших лучших пьесах найдется немало сцен, где можно обойтись без декораций.
"Nay," said Edmund, who began to listen with alarm.	- Нет, - сказал Эдмунд, который стал прислушиваться к разговору с тревогою.
"Let us do nothing by halves.	- Давайте ничего не будем делать наполовину.
If we are to act, let it be in a theatre completely fitted up with pit, boxes, and gallery, and let us have a play entire from beginning to end; so as it be a German play, no matter what, with a good tricking, shifting afterpiece, and a figure-dance, and a hornpipe, and a song between the acts.	Если уж играть, пусть это будет театр как театр, с партером, ложей, галеркой, и давайте возьмем пьесу целиком, от начала и до конца; так что, если то будет немецкая пьеса, неважно какая, пусть в ней будут остроумные шутки, меняющийся дивертисмент, и пантомима, и матросский танец, и между актами песня.
If we do not outdo Ecclesford, we do nothing."	Если мы не превзойдем Эклсфорд, не стоит и приниматься.
"Now, Edmund, do not be disagreeable," said Julia.	- Послушай, Эдмунд, не порть нам удовольствие, -сказала Джулия.
"Nobody loves a play better than you do, or can have gone much farther to see one."	- Ты как никто любишь театр и, чтоб посмотреть спектакль, готов отправиться хоть на край света.
"True, to see real acting, good hardened real acting; but I would hardly walk from this room to the next to look at the raw efforts of those who have not been bred to the trade: a set of gentlemen and ladies, who have all the disadvantages of education and decorum to struggle through."	- Верно, чтобы увидеть настоящую игру, хорошую, настоящую профессиональную игру; но я вряд ли перейду из этой комнаты в соседнюю, чтобы посмотреть на неловкие попытки тех, кто не был обучен актерскому искусству, - на компанию дам и господ, образованность и хорошее воспитание которых будут только помехою для лицедейства.

After a short pause, however, the subject still continued, and was discussed with unabated eagerness, every one's inclination increasing by the discussion, and a knowledge of the inclination of the rest; and though nothing was settled but that Tom Bertram would prefer a comedy, and his sisters and Henry Crawford a tragedy, and that nothing in the world could be easier than to find a piece which would please them all, the resolution to act something or other seemed so decided as to make Edmund quite uncomfortable.	После недолгого молчания разговор, однако, был продолжен, спор разгорелся еще жарче, и стремленье каждого, подогретое спором и уверенностью, что он не одинок в своем стремлении, еще возросло; и хотя ни на чем еще не сошлись, кроме того, что Том Бертрам предпочел бы комедию, а его сестры и Генри Крофорд - трагедию, и что найти пьесу, которая угодит им всем, проще простого, в решимости играть не то, так другое, утвердились все, и Эдмунду стало очень не по себе.
He was determined to prevent it, if possible, though his mother, who equally heard the conversation which passed at table, did not evince the least disapprobation.	Он задумал предотвратить это, если возможно, хотя его мать, которая тоже слышала разговор, происходивший за столом, не выказала ни малейшего неодобренья.
The same evening afforded him an opportunity of trying his strength.	В тот же вечер ему выпал случай попытать свои силы.
Maria, Julia, Henry Crawford, and Mr. Yates were in the billiard-room.	Мария, Джулия, Генри Крофорд и Йейтс были в бильярдной.
Tom, returning from them into the drawing-room, where Edmund was standing thoughtfully by the fire, while Lady Bertram was on the sofa at a little distance, and Fanny close beside her arranging her work, thus began as he entered -	Том воротился оттуда в гостиную, где Эдмунд в задумчивости стоял у горящего камина, леди Бертрам расположилась чуть поодаль на диване, а Фанни подле нее приводила в порядок ее рукоделье, и, едва войдя, заговорил:
"Such a horribly vile billiard-table as ours is not to be met with, I believe, above ground.	- Такого отвратительного бильярда, как у нас, по-моему, не встретишь нигде на свете.
I can stand it no longer, and I think, I may say, that nothing shall ever tempt me to it again; but one good thing I have just ascertained: it is the very room for a theatre, precisely the shape and length for it; and the doors at the farther end, communicating with each other, as they may be made to do in five minutes, by merely moving the bookcase in my father's room, is the very thing we could have desired, if we had sat down to wish for it; and my father's room will be an excellent greenroom.	Я больше не в силах его терпеть, и пожалуй, уже ничто не соблазнит меня к нему воротиться. Но зато мне пришла в голову недурная мысль. Бильярдная как раз подходит для театра, у ней именно та форма и длина, какие надобны, и в дальнем конце можно растворить двери, стоит только переставить книжный шкаф в папенькиной комнате; если мы решимся, лучшего и желать нельзя. А папенькина комната будет отличная артистическая.
It seems to join the billiard-room on purpose."	Она будто нарочно для того и соединена с бильярдной.
"You are not serious, Tom, in meaning to act?" said Edmund, in a low voice, as his brother approached the fire.	- Не всерьез же ты собрался играть на сцене, Том?- негромко спросил Эдмунд, когда брат подошел к камину.
"Not serious! never more so, I assure you.	- Не всерьез? Еще как всерьез, можешь мне поверить.
What is there to surprise you in it?"	А что тебя в этом удивляет?
"I think it would be very wrong.	- По-моему, это никуда не годится.

In a general light, private theatricals are open to some objections, but as we are circumstanced, I must think it would be highly injudicious, and more than injudicious to attempt anything of the kind.	Если говорить вообще, домашние представления -затея отнюдь не бесспорная, а уж в наших обстоятельствах предпринимать что-нибудь в таком роде вовсе неблагоразумно, и даже более того.
It would shew great want of feeling on my father's account, absent as he is, and in some degree of constant danger; and it would be imprudent, I think, with regard to Maria, whose situation is a very delicate one, considering everything, extremely delicate."	Это показало бы вопиющий недостаток сочувствия к отцу, которого с нами сейчас нет и который до известной степени находится в постоянной опасности; и, по-моему, это было бы опрометчиво, имея в виду Марию, ведь ее положение сейчас требует такта, я бы сказал, принимая во внимание все обстоятельства, величайшего такта.
"You take up a thing so seriously! as if we were going to act three times a week till my father's return, and invite all the country.	- Ты смотришь на это так серьезно, будто мы собираемся играть трижды в неделю, покуда не вернется отец, и приглашать в зрители всю округу.
But it is not to be a display of that sort.	Но мы ничего подобного не затеваем.
We mean nothing but a little amusement among ourselves, just to vary the scene, and exercise our powers in something new.	Мы только и хотим сами немного развлечься, просто для разнообразия, и попробовать свои силы в чем-то новом.
We want no audience, no publicity.	Мы не ищем ни публики, ни публичности.
We may be trusted, I think, in chusing some play most perfectly unexceptionable; and I can conceive no greater harm or danger to any of us in conversing in the elegant written language of some respectable author than in chattering in words of our own.	Я думаю, можно не сомневаться, что мы выберем совершенно безупречную пьесу, и я не вижу особого вреда или опасности ни для кого из нас в том, что мы станем обмениваться изысканными фразами, написанными каким-нибудь почтенным автором, а не болтать на своем привычном языке.
I have no fears and no scruples.	Я не чувствую ни опасений, ни угрызений совести.
And as to my father's being absent, it is so far from an objection, that I consider it rather as a motive; for the expectation of his return must be a very anxious period to my mother; and if we can be the means of amusing that anxiety, and keeping up her spirits for the next few weeks, I shall think our time very well spent, and so, I am sure, will he.	А что до отсутствия отца, это уж никак не может служить препятствием, скорее даже поводом, поскольку для маменьки ожидание его, конечно, пора весьма тревожная, и, если мы поможем ей скоротать время и поддержим бодрость духа в предстоящие недели, я сочту, что мы распорядились своим временем наилучшим образом, и, уверен, с этим согласится и он.
It is a very anxious period for her."	Для маменьки это очень тревожная пора.
As he said this, each looked towards their mother.	При этих словах оба посмотрели на мать.
Lady Bertram, sunk back in one corner of the sofa, the picture of health, wealth, ease, and tranquillity, was just falling into a gentle doze, while Fanny was getting through the few difficulties of her work for her.	Леди Бертрам откинулась на спинку в углу дивана - воплощенное здоровье, благополучие, покой и уравновешенность, ее как раз одолела сладкая дрема, а Фанни исправляла разные огрехи в ее рукоделье.
Edmund smiled and shook his head.	Эдмунд улыбнулся и покачал головою.
"By Jove! this won't do," cried Tom, throwing himself into a chair with a hearty laugh.	- О Господи! ну что тут скажешь, - воскликнул Том и, от души рассмеявшись, уселся в кресло.

"To be sure, my dear mother, your anxiety - I was unlucky there."	- Право слово, ваша тревога, дорогая маменька... я попал пальцем в небо.
"What is the matter?" asked her ladyship, in the heavy tone of one half-roused;	- Что такое? - спросила ее светлость недовольным спросонья голосом.
"I was not asleep."	- Я не спала.
"Oh dear, no, ma'am, nobody suspected you! Well, Edmund," he continued, returning to the former subject, posture, and voice, as soon as Lady Bertram began to nod again, "but this I will maintain, that we shall be doing no harm."	- Ох, дорогая маменька, конечно же нет... никто этого и не заподозрил... Так вот, Эдмунд, -возвратился он к предмету их разговора, снова приосанившись и взяв прежний тон, едва леди Бертрам опять стала клевать носом, - я буду стоять на своем... в нашей затее нет решительно ничего дурного.
"I cannot agree with you; I am convinced that my father would totally disapprove it."	- Не могу с тобой согласиться... Я убежден, что отец ни в коем случае не одобрил бы ее.
"And I am convinced to the contrary.	- А я убежден в противном.
Nobody is fonder of the exercise of talent in young people, or promotes it more, than my father, and for anything of the acting, spouting, reciting kind, I think he has always a decided taste.	Отец, как никто другой, любит, чтоб молодежь находила применение своим талантам, и всячески ее в том поощряет; а все, что имеет касательство к игре, ораторскому искусству, декламации, я думаю, ему всегда по вкусу.
I am sure he encouraged it in us as boys.	Когда мы были мальчиками, он, без сомненья, поощрял это в нас.
How many a time have we mourned over the dead body of Julius Caesar, and to be'd and not to be'd, in this very room, for his amusement?	Сколько раз в этой самой комнате, мы ему на радость скорбели над мертвым телом Юлия Цезаря и повторяли "быть или не быть!".
And I am sure, my name was Norval, every evening of my life through one Christmas holidays."	И еще помню, однажды во время рождественских вакаций каждый вечер я непременно декламировал "мое имя Норвал".
"It was a very different thing.	- Это совсем другое дело.
You must see the difference yourself.	Ты должен сам видеть разницу.
My father wished us, as schoolboys, to speak well, but he would never wish his grown-up daughters to be acting plays.	Отец хотел, чтоб мы, школьники, хорошо говорили, но он никогда б не захотел, чтоб его взрослые дочери играли в спектакле.
His sense of decorum is strict."	Во всем, что касается приличий, он весьма строг.
"I know all that," said Tom, displeased.	- Я все это знаю, - с неудовольствием сказал Том.
"I know my father as well as you do; and I'll take care that his daughters do nothing to distress him.	- Я не хуже тебя знаю отца и позабочусь, чтоб его дочери ничем его не огорчили.
Manage your own concerns, Edmund, and I'll take care of the rest of the family."	Занимайся своими делами, Эдмунд, а я позабочусь об остальных членах семьи.
"If you are resolved on acting," replied the persevering Edmund, "I must hope it will be in a very small and quiet way; and I think a theatre ought not to be attempted. It would be taking liberties with my father's house in his absence which could not be justified."	- Если ты определенно решился на спектакль, я надеюсь, все будет очень скромно и без шума, -отвечал упорствующий Эдмунд, - и я полагаю, о театре не может быть и речи, Это означало бы непозволительное обращенье с отцовским домом в его отсутствие, чего никак нельзя оправдать.

"For everything of that nature I will be answerable," said Tom, in a decided tone.	- За все, что касается до этих дел, отвечать буду я,- решительно заявил Том.
"His house shall not be hurt.	- Дом нашего отца останется в целости-сохранности.
I have quite as great an interest in being careful of his house as you can have; and as to such alterations as I was suggesting just now, such as moving a bookcase, or unlocking a door, or even as using the billiard-room for the space of a week without playing at billiards in it, you might just as well suppose he would object to our sitting more in this room, and less in the breakfast-room, than we did before he went away, or to my sister's pianoforte being moved from one side of the room to the other.	Я не меньше тебя озабочен тем, чтобы не нанести дому никакого ущерба. А что до перемен, какие я только что предложил - подвинуть книжный шкаф, отпереть дверь или даже на неделю воспользоваться бильярдной и это время не играть там на бильярде, - с таким же успехом можно предположить, будто отец станет возражать, что после его отъезда мы проводим больше времени в этой комнате, а не в малой гостиной, как при нем, или что фортепиано сестер передвигают из одного конца комнаты в другой.
Absolute nonsense!"	Совершенная чепуха!
"The innovation, if not wrong as an innovation, will be wrong as an expense."	- Ежели нет ничего плохого в самом новшестве, плохо уже то, что оно будет стоить денег.
"Yes, the expense of such an undertaking would be prodigious!	- Да, денег это будет стоить огромных!
Perhaps it might cost a whole twenty pounds.	Возможно, даже целых двадцать фунтов.
Something of a theatre we must have undoubtedly, but it will be on the simplest plan: a green curtain and a little carpenter's work, and that's all; and as the carpenter's work may be all done at home by Christopher Jackson himself, it will be too absurd to talk of expense; and as long as Jackson is employed, everything will be right with Sir Thomas.	Что-нибудь вроде театра нам непременно надобно будет устроить, но мы сделаем это простейшим образом: суконный занавес и кое-какие плотничьи работы... вот и все. А поскольку плотничьи работы все будут сделаны дома Кристофером Джексоном, о лишних тратах смешно и говорить. Раз этим займется Джексон, сэра Томаса расходы не могут беспокоить.
Don't imagine that nobody in this house can see or judge but yourself.	Не воображай, будто в этом доме ты единственный способен видеть и здраво рассуждать.
Don't act yourself, if you do not like it, but don't expect to govern everybody else."	Если тебе самому играть не по вкусу, не играй, но не жди, что все другие станут тебя слушаться.
"No, as to acting myself," said Edmund, " that I absolutely protest against."	- Нет, чтоб мне играть, об этом не может быть и речи, - отвечал Эдмунд.
Tom walked out of the room as he said it, and Edmund was left to sit down and stir the fire in thoughtful vexation.	После его слов Том вышел из комнаты, а Эдмунд сидел и задумчиво, с досадою помешивал уголья в камине.
Fanny, who had heard it all, and borne Edmund company in every feeling throughout the whole, now ventured to say, in her anxiety to suggest some comfort,	Фанни, которая слышала все от начала до конца и испытывала совершенно те же чувства, что и Эдмунд, желая сколько-нибудь его утешить, отважилась нарушить молчанье:
"Perhaps they may not be able to find any play to suit them. Your brother's taste and your sisters' seem very different."	- Быть может, им не удастся найти подходящую пьесу, у твоего брата и у сестер вкусы, кажется, совсем разные.
"I have no hope there, Fanny.	- Нет у меня на это надежды, Фанни.

If they persist in the scheme, they will find something.	Если они не откажутся от своей затеи, они что-нибудь да найдут.
I shall speak to my sisters and try to dissuade them, and that is all I can do."	Я поговорю с сестрами и постараюсь разубедить хотя бы их, ничего другого я сделать не могу.
"I should think my aunt Norris would be on your side."	- Мне кажется, на твоей стороне будет тетушка Норрис.
"I dare say she would, but she has no influence with either Tom or my sisters that could be of any use; and if I cannot convince them myself, I shall let things take their course, without attempting it through her.	- Скорей всего. Но и Том и сестры так мало к ней прислушиваются, что это не поможет. И если сам я не смогу их убедить, к ее помощи я прибегать не стану, пускай тогда все идет своим чередом.
Family squabbling is the greatest evil of all, and we had better do anything than be altogether by the ears."	Нет ничего хуже семейных раздоров, надобно идти на все, лишь бы избежать ссоры.
His sisters, to whom he had an opportunity of speaking the next morning, were quite as impatient of his advice, quite as unyielding to his representation, quite as determined in the cause of pleasure, as Tom.	Случай поговорить с сестрами представился на другое утро, но они были столь же нетерпимы к его совету, столь же неподатливы на его уговоры и столь же непреклонны, когда дело касалось до их удовольствия, как Том.
Their mother had no objection to the plan, and they were not in the least afraid of their father's disapprobation.	У маменьки затея не вызвала никаких возражений, и они нимало не боялись папенькиного неодобренья.
There could be no harm in what had been done in so many respectable families, and by so many women of the first consideration; and it must be scrupulousness run mad that could see anything to censure in a plan like theirs, comprehending only brothers and sisters and intimate friends, and which would never be heard of beyond themselves.	Какой может принести вред то, что делается в таком множестве почтенных семей таким множеством самых уважаемых дам. И одна лишь сумасбродная щепетильность способна увидеть что-то заслуживающее осуждения в их затее, ведь участвовать будут только братья, сестры да ближайшие друзья, и, кроме них одних, о ней никто и знать не будет.
Julia did seem inclined to admit that Maria's situation might require particular caution and delicacy - but that could not extend to her - she was at liberty; and Maria evidently considered her engagement as only raising her so much more above restraint, and leaving her less occasion than Julia to consult either father or mother. Edmund had little to hope, but he was still urging the subject when Henry Crawford entered the room, fresh from the Parsonage, calling out,	Джулия, правда, склонна была согласиться, что положение Марии и вправду, пожалуй, требует особой осторожности и такта... но на нее-то это никак не распространяется, она-то свободна; а Мария, по-видимому, полагала, что помолвка лишь возносит ее надо всякими ограничениями и оставляет еще менее оснований, чем Джулии, советоваться с маменькой ли, с папенькой... Эдмунду не на что было особенно надеяться, однако ж он все говорил о том же, когда появился Генри Крофорд, только что из пастората, и воскликнул:
"No want of hands in our theatre, Miss Bertram.	- В нашем театре нет недостатка в исполнителях, мисс Бертрам.
No want of understrappers: my sister desires her love, and hopes to be admitted into the company, and will be happy to take the part of any old duenna or tame confidante, that you may not like to do yourselves."	Нет недостатка в исполнителях второстепенных ролей... Моя сестра шлет всем нежный привет и надеется, что ее примут в труппу, и рада будет изобразить какую-нибудь старую дуэнью или послушную наперсницу, роль которой вам самим, быть может, окажется не по вкусу.
Maria gave Edmund a glance, which meant,	Мария бросила на Эдмунда взгляд, который означал:

"What say you now?	"Ну, что ты теперь скажешь?
Can we be wrong if Mary Crawford feels the same?"	Можем мы быть неправы, если Мэри Крофорд чувствует как мы?"
And Edmund, silenced, was obliged to acknowledge that the charm of acting might well carry fascination to the mind of genius; and with the ingenuity of love, to dwell more on the obliging, accommodating purport of the message than on anything else.	И Эдмунд замолчал, поневоле признавая, что великое обаянье игры на сцене может соблазнить и незаурядный ум; с чистосердечием любви он поневоле увидел в ее привете и надежде прежде всего любезность и услужливость.
The scheme advanced.	Затея продвигалась.
Opposition was vain; and as to Mrs. Norris, he was mistaken in supposing she would wish to make any.	Сопротивленье ни к чему не привело; а что до тетушки Норрис, Эдмунд ошибся, полагая, будто она хоть как-то его поддержит.
She started no difficulties that were not talked down in five minutes by her eldest nephew and niece, who were all-powerful with her; and as the whole arrangement was to bring very little expense to anybody, and none at all to herself, as she foresaw in it all the comforts of hurry, bustle, and importance, and derived the immediate advantage of fancying herself obliged to leave her own house, where she had been living a month at her own cost, and take up her abode in theirs, that every hour might be spent in their service, she was, in fact, exceedingly delighted with the project.	Все ее возраженья оказались таковы, что старшие племянник и племянница, которые отлично умели с ней обходиться, разбили их в первые же пять минут; а поскольку все приготовления требовали совсем небольших расходов, а от нее и вовсе никаких, поскольку она предвидела для себя всяческие удобства, которые будут вызваны спешкой, суматохой и важностью происходящего, и тотчас же извлекла для себя пользу, вообразив, будто ей надобно покинуть свой дом, где она уже целый месяц жила на собственный счет, и поселиться у них, дабы в любое время быть в их распоряжении, в душе она была чрезвычайно довольна их выдумкой.
CHAPTER XIV	Глава 14
Fanny seemed nearer being right than Edmund had supposed.	Похоже было, что Фанни ближе к правде, чем предполагал Эдмунд.
The business of finding a play that would suit everybody proved to be no trifle; and the carpenter had received his orders and taken his measurements, had suggested and removed at least two sets of difficulties, and having made the necessity of an enlargement of plan and expense fully evident, was already at work, while a play was still to seek.	Найти пьесу, которая была бы по вкусу всем, оказалось и впрямь нелегко; и уже плотник получил распоряженья и снял размеры, уже предложил, как устранить по меньшей мере два вида помех, и, доказав неизбежность расширения работ и расходов, уже принялся за дело, а поиски пьесы все продолжались.
Other preparations were also in hand.	Шли и другие приготовленья.
An enormous roll of green baize had arrived from Northampton, and been cut out by Mrs. Norris (with a saving by her good management of full three-quarters of a yard), and was actually forming into a curtain by the housemaids, and still the play was wanting; and as two or three days passed away in this manner, Edmund began almost to hope that none might ever be found.	Из Нортгемптона доставили огромный рулон зеленого сукна, и тетушка Норрис раскроила его (да так искусно, что сберегла добрых три четверти ярда), и горничные уже шили из него занавес, а пьесу все еще не подыскали; и когда подобным манером прошли три дня, Эдмунд начал было надеяться, что ее так никогда и не найдут.

There were, in fact, so many things to be attended to, so many people to be pleased, so many best characters required, and, above all, such a need that the play should be at once both tragedy and comedy, that there did seem as little chance of a decision as anything pursued by youth and zeal could hold out.	Тут ведь о стольком требовалось позаботиться, стольким участникам угодить, столько требовалось приятных ролей, да, сверх того, чтоб пьеса была одновременно и трагедия и комедия, что надежды прийти к согласию, казалось, и вправду так мало, как бывает во всем, что затевается с пылом юности.
On the tragic side were the Miss Bertrams, Henry Crawford, and Mr. Yates; on the comic, Tom Bertram, not quite alone, because it was evident that Mary Crawford's wishes, though politely kept back, inclined the same way: but his determinateness and his power seemed to make allies unnecessary; and, independent of this great irreconcilable difference, they wanted a piece containing very few characters in the whole, but every character first-rate, and three principal women.	Сторонниками трагедии были обе мисс Бертрам, Генри Крофорд и мистер Йейтс, комедии - Том Бертрам, правда, не в полном одиночестве, поскольку того же явно желала и Мэри Крофорд, однако из вежливости хранила молчание; но при его решительном нраве и воле союзники, казалось, и не надобны; и независимо от столь несовместимых требований всем хотелось пьесу, в которой ролей было бы немного, но все преотличные, и три главные - женские.
All the best plays were run over in vain.	Все лучшие пьесы были просмотрены попусту.
Neither Hamlet, nor Macbeth, nor Othello, nor Douglas, nor The Gamester, presented anything that could satisfy even the tragedians; and The Rivals, The School for Scandal, Wheel of Fortune, Heir at Law, and a long et cetera, were successively dismissed with yet warmer objections.	Ни "Гамлет", "Макбет", ни "Отелло", ни "Дуглас", ни "Игрок" не содержали в себе ничего, что удовлетворило бы даже сторонников трагедии; а "Соперники", "Школа злословия", "Колесо судьбы", "Законный наследник"{8} и многие прочие вызвали еще более горячие возражения и были отклонены одна за другой.
No piece could be proposed that did not supply somebody with a difficulty, and on one side or the other it was a continual repetition of,	Стоило назвать пьесу, и кто-нибудь непременно находил в ней недостатки, и то с одной стороны, то с другой неизменно слышалось:
"Oh no, that will never do!	- О нет, это не годится.
Let us have no ranting tragedies.	Лучше обойдемся без напыщенных трагедий.
Too many characters.	- Слишком много действующих лиц.
Not a tolerable woman's part in the play.	- Во всей пьесе нет ни одной сносной женской роли.
Anything but that, my dear Tom.	- Дорогой мой Том, что угодно, только не это.
It would be impossible to fill it up.	У нас недостанет исполнителей.
One could not expect anybody to take such a part.	- Ну кто ж захочет исполнять такую роль.
Nothing but buffoonery from beginning to end.	- От начала до конца одна буффонада.
That might do, perhaps, but for the low parts.	Это, может быть, и годится, да только для ролей простонародья.
If I must give my opinion, I have always thought it the most insipid play in the English language.	- Если вам непременно требуется мое мненье, по-моему, у нас в Англии нет и не было пьесы более пресной.
I do not wish to make objections; I shall be happy to be of any use, but I think we could not chuse worse."	- Я не хочу спорить, только порадуюсь, если от меня будет хоть какой-то прок, но, думаю, это уж вовсе неудачный выбор.

Fanny looked on and listened, not unamused to observe the selfishness which, more or less disguised, seemed to govern them all, and wondering how it would end.	Фанни наблюдала и слушала, и втайне забавлялась, примечая эгоизм, который, более или менее замаскированный, казалось, управлял всеми, и гадала, чем же дело кончится.
For her own gratification she could have wished that something might be acted, for she had never seen even half a play, but everything of higher consequence was against it.	Для собственного удовольствия она могла бы пожелать, чтобы какая-нибудь пьеса все-таки была разыграна, поскольку ни единого спектакля никогда не видела, но все прочие более серьезные соображения были против того.
"This will never do," said Tom Bertram at last.	- Так у нас ничего не получится, - сказал наконец Том Бертрам.
"We are wasting time most abominably.	- Мы непростительно тратим время попусту.
Something must be fixed on.	Надобно на чем-то остановиться.
No matter what, so that something is chosen.	Неважно на чем, лишь бы хоть что-то выбрать.
We must not be so nice.	Уж чересчур мы разборчивы.
A few characters too many must not frighten us.	Незачем пугаться, если действующих лиц будет несколько больше.
We must double them.	Можно исполнять и по две роли.
We must descend a little.	Хватит нам так уж заноситься.
If a part is insignificant, the greater our credit in making anything of it.	Если роль незначительна, тем больше чести чего-нибудь в ней достичь.
From this moment I make no difficulties.	С этой минуты я согласен на все.
I take any part you chuse to give me, so as it be comic.	Я беру любую роль, какую бы мне ни предложили, лишь бы она была комическая.
Let it but be comic, I condition for nothing more."	Пусть она будет комическая, Других условий я не ставлю.
For about the fifth time he then proposed the Heir at Law, doubting only whether to prefer Lord Duberley or Dr. Pangloss for himself; and very earnestly, but very unsuccessfully, trying to persuade the others that there were some fine tragic parts in the rest of the dramatis personae.	И затем, кажется, уже в пятый раз, предложил "Законного наследника", сомневаясь единственно в том, кого предпочесть самому - Лорда Дьюберли или Доктора Панглоса, и очень серьезно, но безрезультатно пытался убедить остальных, что среди прочих персонажей есть прекрасные трагические роли.
The pause which followed this fruitless effort was ended by the same speaker, who, taking up one of the many volumes of plays that lay on the table, and turning it over, suddenly exclaimed -	Молчание, которое последовало за этой бесплодной попыткой, он же и нарушил, когда, взявши один из множества лежащих на столе томов с пьесами и полистав его, вдруг воскликнул:
"Lovers' Vows!	- "Обеты любви"!
And why should not Lovers' Vows do for us as well as for the Ravenshaws?	А почему бы нам не взять "Обеты любви", которые ставили у Рэвеншо?
How came it never to be thought of before?	Как это нам прежде не пришло в голову!
It strikes me as if it would do exactly.	Меня вдруг осенило, вот оно то, что надо.
What say you all?	Что вы на это скажете?..

Here are two capital tragic parts for Yates and Crawford, and here is the rhyming Butler for me, if nobody else wants it; a trifling part, but the sort of thing I should not dislike, and, as I said before, I am determined to take anything and do my best.	Здесь две ведущие трагические роли для Йейтса и Крофорда и говорящий стихами дворецкий для меня - если на него нет других желающих, - роль пустяковая, но из тех, которые мне не противны, и, как я уже говорил, я готов взять любую роль и стараться изо всех сил.
And as for the rest, they may be filled up by anybody.	А что до остальных ролей, они подойдут любому.
It is only Count Cassel and Anhalt."	Остаются лишь Граф Кэссел и Анхельт.
The suggestion was generally welcome.	Предложенье было всеми одобрено.
Everybody was growing weary of indecision, and the first idea with everybody was, that nothing had been proposed before so likely to suit them all.	Все уже начали уставать от неопределенности, и первое, о чем подумал каждый, что из всех пьес, какие они перебрали, эта для всех самая подходящая.
Mr. Yates was particularly pleased: he had been sighing and longing to do the Baron at Ecclesford, had grudged every rant of Lord Ravenshaw's, and been forced to re-rant it all in his own room.	Особенно был доволен мистер Йейтс - он еще в Эклсфорде вздыхал по роли Барона, жаждал ее сыграть, завидовал каждой тираде лорда Рэвеншо, и ему только и оставалось повторять их все у себя в комнате.
The storm through Baron Wildenheim was the height of his theatrical ambition; and with the advantage of knowing half the scenes by heart already, he did now, with the greatest alacrity, offer his services for the part.	Неистовствовать в роли Барона Уилденхейма было пределом его театральных мечтаний, и, уже зная половину сцен наизусть, он с великой поспешностью предложил себя на эту роль.
To do him justice, however, he did not resolve to appropriate it; for remembering that there was some very good ranting-ground in Frederick, he professed an equal willingness for that.	Надобно, однако ж, отдать ему справедливость, он не собирался ее присваивать, но, помня, что есть и еще прекрасная возможность произносить громкие речи в роли Фредерика, заявил, что равно готов и на нее.
Henry Crawford was ready to take either.	Генри Крофорд был согласен на любую из этих ролей.
Whichever Mr. Yates did not chuse would perfectly satisfy him, and a short parley of compliment ensued.	Какую бы ни выбрал мистер Йейтс, он никак не станет возражать против оставшейся. Тут последовал короткий обмен комплиментами.
Miss Bertram, feeling all the interest of an Agatha in the question, took on her to decide it, by observing to Mr. Yates that this was a point in which height and figure ought to be considered, and that his being the tallest, seemed to fit him peculiarly for the Baron.	Мисс Бертрам, весьма заинтересованная в роли Агаты, взяла решение на себя, заметив мистеру Йейтсу, что здесь надобно подумать и о росте и о фигуре, а поскольку он выше, он особенно подходит для Барона.
She was acknowledged to be quite right, and the two parts being accepted accordingly, she was certain of the proper Frederick.	Все признали ее правоту, две эти роли распределили соответственно, и она получила уверенность, что Фредериком будет именно тот, кто ей желателен.
Three of the characters were now cast, besides Mr. Rushworth, who was always answered for by Maria as willing to do anything; when Julia, meaning, like her sister, to be Agatha, began to be scrupulous on Miss Crawford's account.	Теперь три роли были уже взяты, оставался единственно мистер Рашуот, за которого Мария всегда отвечала, что он согласен быть кем угодно; и тут Джулия, которая, как и сестра, намеревалась стать Агатой, изъявила величайшую заботу об интересах мисс Крофорд.

"This is not behaving well by the absent," said she.	- Мы забываем об отсутствующей, - сказала она.
"Here are not women enough.	- В пьесе недостаточно женских ролей.
Amelia and Agatha may do for Maria and me, but here is nothing for your sister, Mr. Crawford."	Амелия и Агата могут подойти Марии и мне, а для вашей сестры, мистер Крофорд, ничего нет.
Mr. Crawford desired that might not be thought of: he was very sure his sister had no wish of acting but as she might be useful, and that she would not allow herself to be considered in the present case.	Мистер Крофорд выразил желание, чтоб никто об этом не тревожился; он совершенно уверен, что у сестры нет охоты играть, разве что понадобилась бы ее помощь, а в данном случае она бы и помыслить не могла, чтоб ее принимали во вниманье.
But this was immediately opposed by Tom Bertram, who asserted the part of Amelia to be in every respect the property of Miss Crawford, if she would accept it.	Но ему тотчас возразил Том Бертрам, заявив, что роль Амелии во всех отношениях подходит мисс Крофорд, если только она согласится ее сыграть.
"It falls as naturally, as necessarily to her," said he, "as Agatha does to one or other of my sisters.	- Амелия прямо создана для нее, - сказал он. - Как Агата для любой из моих сестер.
It can be no sacrifice on their side, for it is highly comic."	И они тут ничем не жертвуют, ведь роль в высшей степени комическая.
A short silence followed.	Последовало короткое молчание.
Each sister looked anxious; for each felt the best claim to Agatha, and was hoping to have it pressed on her by the rest.	На лицах обеих сестер выразилась тревога, ведь каждая чувствовала, что именно у ней есть особое право на Агату, и надеялась, что остальные будут настаивать, чтоб она ее сыграла.
Henry Crawford, who meanwhile had taken up the play, and with seeming carelessness was turning over the first act, soon settled the business.	Меж тем Генри Крофорд, который взял пьесу и нарочито небрежно листал начало, скоро все уладил.
"I must entreat Miss Julia Bertram," said he, "not to engage in the part of Agatha, or it will be the ruin of all my solemnity.	- Я вынужден умолять мисс Джулию Бертрам не соглашаться на роль Агаты, - сказал он, - не то мне не сохранить необходимой серьезности.
You must not, indeed you must not" (turning to her).	Вы не должны, право, не должны (оборотился он к ней).
"I could not stand your countenance dressed up in woe and paleness.	Я не выдержу, если увижу на вашем лице бледную и скорбную маску.
The many laughs we have had together would infallibly come across me, and Frederick and his knapsack would be obliged to run away."	Мы столько с вами смеялись, что я неизбежно вспомню про то и Фредерик с его ранцем будет вынужден ретироваться.
Pleasantly, courteously, it was spoken; but the manner was lost in the matter to Julia's feelings.	Мило, учтиво было сказано, но что касается чувств Джулии, эта любезная манера ее не обманула.
She saw a glance at Maria which confirmed the injury to herself: it was a scheme, a trick; she was slighted, Maria was preferred; the smile of triumph which Maria was trying to suppress shewed how well it was understood; and before Julia could command herself enough to speak, her brother gave his weight against her too, by saying,	Она подметила взгляд Марии, который убедил ее, что она обиделась недаром; это уловка, хитрость, ею пренебрегли, предпочли Марию; торжествующая улыбка, которую Мария не сумела скрыть, выдала, как отлично она все поняла, и не успела еще Джулия взять себя в руки, чтобы заговорить, а уже против нее подал голос и родной брат:
"Oh yes! Maria must be Agatha.	- Да, да, Агатой должна быть Мария.

Maria will be the best Agatha.	Марии она лучше удастся.
Though Julia fancies she prefers tragedy, I would not trust her in it.	Хотя Джулия воображает, будто предпочитает трагедию, тут бы я на нее не положился.
There is nothing of tragedy about her.	Нет в ней ничего такого, чего требует трагедия.
She has not the look of it.	И наружность не та.
Her features are not tragic features, and she walks too quick, and speaks too quick, and would not keep her countenance.	У ней и черты не трагические, и походка слишком быстрая, и разговор слишком быстрый, и серьезного вида она не сохранит.
She had better do the old countrywoman: the Cottager's wife; you had, indeed, Julia.	Лучше ей сыграть деревенскую старуху, Жену крестьянина, право слово, лучше, Джулия.
Cottager's wife is a very pretty part, I assure you.	Эта роль совсем неплохая, поверь.
The old lady relieves the high-flown benevolence of her husband with a good deal of spirit.	Старушка с немалою силой духа поддерживает высочайшее добросердечие мужа.
You shall be Cottager's wife."	Тебе играть Жену крестьянина.
"Cottager's wife!" cried Mr. Yates.	- Жена крестьянина! - воскликнул Йейтс.
"What are you talking of?	- О чем вы говорите?
The most trivial, paltry, insignificant part; the merest commonplace; not a tolerable speech in the whole.	Самая незначительная, ничтожная роль, такая будничная... Ни единой выигрышной реплики.
Your sister do that!	Такую роль вашей сестре!
It is an insult to propose it.	Да это оскорбленье - предложить такое.
At Ecclesford the governess was to have done it.	В Эклсфорде эта роль предназначалась гувернантке.
We all agreed that it could not be offered to anybody else.	Мы все сошлись на том, что никому другому нельзя ее предложить.
A little more justice, Mr. Manager, if you please.	Прошу вас, уважаемый распорядитель, чуть больше справедливости.
You do not deserve the office, if you cannot appreciate the talents of your company a little better."	Если вы не можете по достоинству оценить таланты вашей труппы, вы не заслуживаете своей должности.
"Why, as to that, my good friend, till I and my company have really acted there must be some guesswork; but I mean no disparagement to Julia.	- Ну, что до этого, дорогой друг, так прежде, чем я и моя труппа начнем играть, нам предстоит немного поломать голову. Но я вовсе не желал умалять достоинства Джулии.
We cannot have two Agathas, and we must have one Cottager's wife; and I am sure I set her the example of moderation myself in being satisfied with the old Butler.	Нам ни к чему две Агаты, и нам необходима Жена крестьянина. И вот же я сам подал сестре пример скромности, довольствуясь стариком дворецким.
If the part is trifling she will have more credit in making something of it; and if she is so desperately bent against everything humorous, let her take Cottager's speeches instead of Cottager's wife's, and so change the parts all through; he is solemn and pathetic enough, I am sure.	Когда роль пустяковая, тем больше чести, если Джулия сумеет что-нибудь из нее сделать. Если же она так решительно настроена против всего смешного, пусть говорит то, что произносит Крестьянин, а не Жена крестьянина, и по всей пьесе поменяет их ролями; он-то серьезен и, без сомненья, достаточно трогателен.

It could make no difference in the play, and as for Cottager himself, when he has got his wife's speeches, I would undertake him with all my heart."	А для пьесы никакой разницы; что же до самого Крестьянина, раз ему достанутся реплики его жены, я сам охотно сыграю эту роль.
"With all your partiality for Cottager's wife," said Henry Crawford, "it will be impossible to make anything of it fit for your sister, and we must not suffer her good-nature to be imposed on.	- При всем вашем пристрастии к Жене крестьянина, ничего с этой ролью не сделаешь, чтоб она подошла вашей сестре, - возразил Г енри Крофорд, - и не годится нам испытывать ее доброту и навязывать ей такую роль.
We must not allow her to accept the part.	Мы просто не позволим ей согласиться.
She must not be left to her own complaisance.	Не пристало нам пользоваться ее любезностью.
Her talents will be wanted in Amelia.	Ее таланты понадобятся для роли Амелии.
Amelia is a character more difficult to be well represented than even Agatha.	Амелия такой персонаж, что сыграть ее трудней, чем даже Агату.
I consider Amelia is the most difficult character in the whole piece.	На мой взгляд, эта роль самая трудная в пьесе.
It requires great powers, great nicety, to give her playfulness and simplicity without extravagance.	Чтоб выразить игривость и простодушие Амелии, не впадая в крайность, требуются большие способности, большая изощренность.
I have seen good actresses fail in the part.	Я видел, как хорошие актрисы терпели неудачу в этой роли.
Simplicity, indeed, is beyond the reach of almost every actress by profession.	Простодушие и правда редко удаются даже профессиональным актрисам.
It requires a delicacy of feeling which they have not.	Тут требуется тонкость чувств, которой они не обладают.
It requires a gentlewoman - a Julia Bertram.	Тут требуется благородное происхождение, одним словом, некая Джулия Бертрам.
You will undertake it, I hope?" turning to her with a look of anxious entreaty, which softened her a little; but while she hesitated what to say, her brother again interposed with Miss Crawford's better claim.	Надеюсь, вы согласитесь? - Он поворотился к Джулии с видом тревожно умоляющим, который ее несколько смягчил; но пока она колебалась, не зная, как ответить, опять вмешался ее брат и заявил, будто у мисс Крофорд больше оснований сыграть эту роль.
"No, no, Julia must not be Amelia.	- Нет, нет, Джулия не должна быть Амелией.
It is not at all the part for her.	Эта роль совсем не для нее.
She would not like it.	Ей она не понравится.
She would not do well.	И не получится у нее.
She is too tall and robust.	Джулия слишком высокая и крепкая.
Amelia should be a small, light, girlish, skipping figure.	Амелии пристало быть маленькой, легкой, с девичьей фигуркой и непоседливостью.
It is fit for Miss Crawford, and Miss Crawford only. She looks the part, and I am persuaded will do it admirably."	Роль эта подходит мисс Крофорд, и только мисс Крофорд, уверяю вас, мисс Крофорд похожа на Амелию и, конечно же, сыграет ее замечательно.
Without attending to this, Henry Crawford continued his supplication.	Не слушая его, Генри Крофорд продолжал умолять Джулию:

"You must oblige us," said he, "indeed you must.	- Вы должны оказать нам услугу, - говорил он. -Право, должны.
When you have studied the character, I am sure you will feel it suit you.	Когда вы обдумаете эту роль, вы, безусловно, увидите, что она вам подходит.
Tragedy may be your choice, but it will certainly appear that comedy chuses you .	Пусть ваш выбор трагедия, но, без сомненья, окажется, что вас выбирает комедия.
You will be to visit me in prison with a basket of provisions; you will not refuse to visit me in prison?	Вам предстоит навестить меня в темнице с корзинкою провизии: вы ведь не откажетесь навестить меня в темнице.
I think I see you coming in with your basket."	Мне кажется, я даже вижу, как вы входите с корзинкою.
The influence of his voice was felt.	Его уговоры не оставили Джулию равнодушной.
Julia wavered; but was he only trying to soothe and pacify her, and make her overlook the previous affront?	Она заколебалась; но не старается ли он всего лишь утешить и успокоить ее и заставить забыть о недавней обиде?
She distrusted him.	Она не доверяла ему.
The slight had been most determined.	Он пренебрег ею слишком явно.
He was, perhaps, but at treacherous play with her.	Его настояния, возможно, не более как вероломная игра.
She looked suspiciously at her sister; Maria's countenance was to decide it: if she were vexed and alarmed - but Maria looked all serenity and satisfaction, and Julia well knew that on this ground Maria could not be happy but at her expense.	Джулия подозрительно глянула на сестру; все решит выраженье ее лица: не встревожена ли она, не раздосадована? Но на лице Марии покой и довольство, а Джулия хорошо знала, что в этой затее Мария может быть счастлива только за ее счет.
With hasty indignation, therefore, and a tremulous voice, she said to him,	И потому, мигом вознегодовав, она дрожащим голосом сказала Генри Крофорду:
"You do not seem afraid of not keeping your countenance when I come in with a basket of provisions - though one might have supposed - but it is only as Agatha that I was to be so overpowering!"	- Похоже, вы не боитесь, что не сумеете сдержать смех, когда я войду с корзинкой провизии... а ведь можно было бы этого ждать... но я вам так опасна единственно в роли Агаты!
She stopped - Henry Crawford looked rather foolish, and as if he did not know what to say.	Она замолчала. У Генри Крофорда вид был довольно глупый, казалось, он не знает, что сказать.
Tom Bertram began again -	И опять принялся за свое Том Бертрам:
"Miss Crawford must be Amelia. She will be an excellent Amelia."	- Мисс Крофорд должна быть Амелией... Она будет превосходной Амелией.
"Do not be afraid of my wanting the character," cried Julia, with angry quickness:	- Не бойся, я не хочу эту роль, - сердито, торопливо воскликнула Джулия.
"I am not to be Agatha, and I am sure I will do nothing else; and as to Amelia, it is of all parts in the world the most disgusting to me.	- Мне не быть Агатой, а никого другого я нипочем играть не стану. А что до Амелии, она мне отвратительней всех ролей.
I quite detest her.	Я ее просто ненавижу.
An odious, little, pert, unnatural, impudent girl.	Противная, ничтожная, назойливая, ненатуральная, нахальная девица.

I have always protested against comedy, and this is comedy in its worst form."	Я всегда возражала против комедии, а это комедия в ее худшем виде.
And so saying, she walked hastily out of the room, leaving awkward feelings to more than one, but exciting small compassion in any except Fanny, who had been a quiet auditor of the whole, and who could not think of her as under the agitations of jealousy without great pity.	И так сказав, она поспешно вышла из комнаты, и почти всем стало неловко, но особого сочувствия к ней не испытал никто, кроме Фанни, которая тихонько все слушала и с великой жалостью думала, что причина волнений Джулии - жестокая ревность.
A short silence succeeded her leaving them; but her brother soon returned to business and Lovers' Vows, and was eagerly looking over the play, with Mr. Yates's help, to ascertain what scenery would be necessary - while Maria and Henry Crawford conversed together in an under-voice, and the declaration with which she began of,	После ухода Джулии наступило недолгое молчание, но скоро брат ее воротился к делу, к "Обетам любви" и вместе с мистером Йейтсом стал нетерпеливо просматривать пьесу, чтобы удостовериться, какие понадобятся декорации, а тем временем Мария и Генри Крофорд беседовали вполголоса, и утверждение, с которого она начала.
"I am sure I would give up the part to Julia most willingly, but that though I shall probably do it very ill, I feel persuaded she would do it worse," was doubtless receiving all the compliments it called for.	"Конечно же, я очень охотно уступила бы эту роль Джулии, но, хотя сама я, пожалуй, сыграю ее совсем дурно, я убеждена, что она сыграет еще хуже", - утверждение это, разумеется, удостоилось всех похвал, каких она ждала.
When this had lasted some time, the division of the party was completed by Tom Bertram and Mr. Yates walking off together to consult farther in the room now beginning to be called the Theatre, and Miss Bertram's resolving to go down to the Parsonage herself with the offer of Amelia to Miss Crawford; and Fanny remained alone.	Так продолжалось какое-то время, а потом общество и вовсе распалось, поскольку Том Бертрам и мистер Йейтс отправились для дальнейших совещаний в комнату, которой теперь предстояло называться Театром, а мисс Бертрам вздумала пойти в пасторат, чтобы самой предложить роль Амелии мисс Крофорд; и Фанни осталась одна.
The first use she made of her solitude was to take up the volume which had been left on the table, and begin to acquaint herself with the play of which she had heard so much.	Оказавшись в одиночестве, она первым долгом взяла лежащий на столе том и стала читать пьесу, о которой столько слышала.
Her curiosity was all awake, and she ran through it with an eagerness which was suspended only by intervals of astonishment, that it could be chosen in the present instance, that it could be proposed and accepted in a private theatre!	В ней проснулось любопытство, и она пробегала страницу за страницей с жадностью, которая время от времени сменялась разве что удивленьем - как можно было это предложить и принять для домашнего театра!
Agatha and Amelia appeared to her in their different ways so totally improper for home representation -the situation of one, and the language of the other, so unfit to be expressed by any woman of modesty, that she could hardly suppose her cousins could be aware of what they were engaging in; and longed to have them roused as soon as possible by the remonstrance which Edmund would certainly make.	Агата и Амелия, каждая на свой лад, показались ей столь неподходящими для домашнего представления, положение одной и язык другой столь непригодными для изображения любой достойной женщиной, что она и помыслить не могла, будто ее кузины имеют понятие о том, чем занялись; и она жаждала, чтоб увещевания Эдмунда, которых, конечно же, не миновать, поскорей заставили их опомниться.
CHAPTER XV	Глава 15

Miss Crawford accepted the part very readily; and soon after Miss Bertram's return from the Parsonage, Mr. Rushworth arrived, and another character was consequently cast.	Мисс Крофорд приняла роль очень охотно, а вскоре после возвращенья мисс Бертрам из пастората приехал мистер Рашуот, и тем самым нашелся исполнитель еще одной роли.
He had the offer of Count Cassel and Anhalt, and at first did not know which to chuse, and wanted Miss Bertram to direct him; but upon being made to understand the different style of the characters, and which was which, and recollecting that he had once seen the play in London, and had thought Anhalt a very stupid fellow, he soon decided for the Count.	Ему предложили на выбор Графа Кэссела и Анхельта, и поначалу он не знал, на ком остановиться, и просил совета мисс Бертрам, но когда ему объяснили, как различны эти персонажи и каков каждый из них, и он вспомнил, что однажды видел эту пьесу в Лондоне и счел Анхельта изрядным тупицею, он вскоре избрал роль Графа.
Miss Bertram approved the decision, for the less he had to learn the better; and though she could not sympathise in his wish that the Count and Agatha might be to act together, nor wait very patiently while he was slowly turning over the leaves with the hope of still discovering such a scene, she very kindly took his part in hand, and curtailed every speech that admitted being shortened; besides pointing out the necessity of his being very much dressed, and chusing his colours.	Мисс Бертрам одобрила его решенье, ведь чем меньше ему придется заучивать, тем лучше; и хотя она не могла разделить его желанье, чтоб Граф и Агата играли вместе, и с трудом сдерживала нетерпение, пока он медленно переворачивал страницы в надежде все же найти такую сцену, она премило взяла его роль в руки и сократила все реплики, которые поддавались сокращению; кроме того, сказала, что ему надобно роскошно одеться, и выбрала для него цвета.
Mr. Rushworth liked the idea of his finery very well, though affecting to despise it; and was too much engaged with what his own appearance would be to think of the others, or draw any of those conclusions, or feel any of that displeasure which Maria had been half prepared for.	Необходимость разодеться была весьма любезна мистеру Рашуоту, хотя он и делал вид, будто относится к этому с презреньем, и он слишком был занят мыслями о том, как будет выглядеть, чтобы думать о других или прийти к какому-нибудь из тех заключений или испытать какое-нибудь из тех неудовольствий, к которым уже отчасти приготовилась Мария.
Thus much was settled before Edmund, who had been out all the morning, knew anything of the matter; but when he entered the drawing-room before dinner, the buzz of discussion was high between Tom, Maria, and Mr. Yates; and Mr. Rushworth stepped forward with great alacrity to tell him the agreeable news.	Вот сколько дел уладилось, прежде чем обо всем узнал Эдмунд, ибо он с утра отсутствовал; но когда перед обедом он вошел в гостиную, там стоял шум от жаркого спора, в котором участвовали Том, Мария и Йейтс, а Рашуот нетерпеливо шагнул ему навстречу, спеша поведать приятные новости.
"We have got a play," said he.	- Мы нашли пьесу, - сказал он, -
"It is to be Lovers' Vows; and I am to be Count Cassel, and am to come in first with a blue dress and a pink satin cloak, and afterwards am to have another fine fancy suit, by way of a shooting-dress.	"Обеты любви", и я буду Графом Кэсселом и в первый раз появлюсь в голубом фраке и розовом шелковом плаще, а потом и в другом затейливом костюме, вроде охотничьего.
I do not know how I shall like it."	Еще не знаю, как мне это понравится.
Fanny's eyes followed Edmund, and her heart beat for him as she heard this speech, and saw his look, and felt what his sensations must be.	Фанни слушала и не спускала глаз с Эдмунда, и сердце ее трепетало за него, и она видела его взгляд и понимала, каковы сейчас его чувства.
"Lovers' Vows!" in a tone of the greatest amazement, was his only reply to Mr. Rushworth, and he turned towards his brother and sisters as if hardly doubting a contradiction.	- "Обеты любви"! - с величайшим изумленьем только и вымолвил он в ответ Рашуоту и поворотился к брату и сестрам, словно едва ли сомневался, что они это опровергнут.

"Yes," cried Mr. Yates.	- Да! - воскликнул мистер Йейтс.
"After all our debatings and difficulties, we find there is nothing that will suit us altogether so well, nothing so unexceptionable, as Lovers' Vows.	- После всех обсуждений и споров мы сошлись на том, что для нас "Обеты любви" безупречней всех прочих пьес и более всех прочих нам подходят.
The wonder is that it should not have been thought of before.	Удивительно, как это мы не подумали о них прежде.
My stupidity was abominable, for here we have all the advantage of what I saw at Ecclesford; and it is so useful to have anything of a model!	Моя тупость чудовищна, ведь по сравненью с Эклсфордом у нас здесь все преимущества, и так удобно, когда уже есть для нас пример, коему следовать.
We have cast almost every part."	Мы успели распределить почти что все роли.
"But what do you do for women?" said Edmund gravely, and looking at Maria.	- И женские тоже? - мрачно спросил Эдмунд, глядя на Марию.
Maria blushed in spite of herself as she answered, "I take the part which Lady Ravenshaw was to have done, and" (with a bolder eye) "Miss Crawford is to be Amelia."	- Я взяла роль, которую должна была исполнять леди Рэвеншо, - отвечала Мария, невольно краснея. И докончила смелее: - А мисс Крофорд будет Амелией.
"I should not have thought it the sort of play to be so easily filled up, with us," replied Edmund, turning away to the fire, where sat his mother, aunt, and Fanny, and seating himself with a look of great vexation.	- Не думал я, что у нас так легко найдутся охотники играть подобную пьесу, - заметил Эдмунд, отворотясь к камину, где расположились его мать, тетушка и Фанни, и с видом крайне раздосадованным сел.
Mr. Rushworth followed him to say,	Мистер Рашуот последовал за ним и продолжал:
"I come in three times, and have two-and-forty speeches.	- Я выхожу на сцену трижды, и в моей роли сорок две реплики.
That's something, is not it?	Немало, правда?..
But I do not much like the idea of being so fine. I shall hardly know myself in a blue dress and a pink satin cloak."	Только мне не очень по вкусу, что надобно вырядиться таким франтом... В голубом фраке да в розовом шелковом плаще я, пожалуй, и не узнаю себя.
Edmund could not answer him.	Эдмунду нечего было ему ответить.
In a few minutes Mr. Bertram was called out of the room to satisfy some doubts of the carpenter; and being accompanied by Mr. Yates, and followed soon afterwards by Mr. Rushworth, Edmund almost immediately took the opportunity of saying,	Несколько минут спустя мистера Бертрама вызвали из комнаты, чтобы он разрешил кое-какие сомнения плотника, и, так как с ним вышел и мистер Йейтс, а вскоре за ними последовал и мистер Рашуот, Эдмунд поспешил воспользоваться случаем:
"I cannot, before Mr. Yates, speak what I feel as to this play, without reflecting on his friends at Ecclesford; but I must now, my dear Maria, tell you, that I think it exceedingly unfit for private representation, and that I hope you will give it up. I cannot but suppose you will when you have read it carefully over.	- При мистере Йейтсе я не мог сказать, как я отношусь к сей пьесе, не бросив тень на его друзей в Эклсфорде, - заговорил он. - Но теперь я должен сказать, дорогая моя Мария, что нахожу ее совершенно неподходящей для представления на домашнем театре, и надеюсь, ты от нее откажешься... Когда ты внимательно ее прочтешь, не сомневаюсь, ты непременно откажешься.

Read only the first act aloud to either your mother or aunt, and see how you can approve it.	Прочти вслух маменьке или тетушке всего лишь первый акт, и увидишь сама, возможно ли тебе ее одобрить.
It will not be necessary to send you to your father's judgment, I am convinced."	Я уверен, уже не понадобится прибегать к авторитету папеньки.
"We see things very differently," cried Maria.	- Мы очень по-разному смотрим на вещи! -воскликнула Мария.
"I am perfectly acquainted with the play, I assure you; and with a very few omissions, and so forth, which will be made, of course, I can see nothing objectionable in it; and I am not the only young woman you find who thinks it very fit for private representation."	- Уверяю тебя, я отлично знакома с пьесой, и, если кое-что опустить, совсем немного, что, конечно, будет сделано, я не вижу в ней ничего нежелательного. И тебе надобно знать, что я не единственная девица, кто находит ее вполне подходящей для домашнего представления.
"I am sorry for it," was his answer; "but in this matter it is you who are to lead.	- Мне очень жаль, - был ответ. - Но в этом деле решающее слово будет за тобою.
You must set the example.	Ты должна подать пример.
If others have blundered, it is your place to put them right, and shew them what true delicacy is.	Если другие совершили ошибку, ты должна направить их на путь истинный и послужить образцом подлинного такта.
In all points of decorum your conduct must be law to the rest of the party."	Во всем, что касается до приличий, именно твое поведение должно быть законом для всех остальных.
This picture of her consequence had some effect, for no one loved better to lead than Maria; and with far more good-humour she answered,	Он изобразил Марию столь значительной особой, что это отчасти подействовало, поскольку была она большая любительница задавать тон; и она ответила уже куда дружелюбнее:
"I am much obliged to you, Edmund; you mean very well, I am sure: but I still think you see things too strongly; and I really cannot undertake to harangue all the rest upon a subject of this kind.	- Я очень тебе признательна, Эдмунд, у тебя, без сомненья, самые добрые намерения, но мне по-прежнему кажется, что ты судишь чересчур строго, и я, право же, не решусь переубеждать остальных.
There would be the greatest indecorum, I think."	Вот уж это, по-моему, и вправду было бы неприлично.
"Do you imagine that I could have such an idea in my head?	- Неужто ты вообразила, что мне могло это прийти в голову?
No; let your conduct be the only harangue.	Нет... пусть переубеждает единственно твое поведение.
Say that, on examining the part, you feel yourself unequal to it; that you find it requiring more exertion and confidence than you can be supposed to have.	Скажи, что, ознакомясь с ролью, ты чувствуешь, что она тебе не подходит, что она, по-твоему, требует таких сил и уверенности в себе, какими ты не обладаешь.
Say this with firmness, and it will be quite enough.	Скажи так с твердостью, и этого будет вполне довольно.
All who can distinguish will understand your motive.	Все, кто способен разобраться, поймут, что тобою движет.
The play will be given up, and your delicacy honoured as it ought."	От пьесы откажутся, и твоему такту воздадут должное.

"Do not act anything improper, my dear," said Lady Bertram.	- Не исполняй ничего предосудительного, дорогая моя, - сказала леди Бертрам.
"Sir Thomas would not like it. - Fanny, ring the bell; I must have my dinner.	- Сэр Томас был бы недоволен... Фанни, позвони, пожалуйста, мне пора обедать.
- To be sure, Julia is dressed by this time."	Надеюсь, Джулия уже одета.
"I am convinced, madam," said Edmund, preventing Fanny, "that Sir Thomas would not like it."	- Сэр Томас, несомненно, был бы недоволен, сударыня, - сказал Эдмунд еще прежде, чем Фанни успела позвонить.
"There, my dear, do you hear what Edmund says?"	- Вот видишь, моя дорогая, что говорит Эдмунд?
"If I were to decline the part," said Maria, with renewed zeal, "Julia would certainly take it."	- Если б я отказалась от роли, ее непременно взяла бы Джулия, - с вновь вспыхнувшей горячностью возразила Мария.
"What!" cried Edmund, "if she knew your reasons!"	- Как? - воскликнул Эдмунд. - Если будет знать, что тобою движет?
"Oh! she might think the difference between us - the difference in our situations - that she need not be so scrupulous as I might feel necessary.	- Но она может подумать, что она и я - не одно и то же... мы в разном положении... и ей незачем быть столь щепетильной, как полагаю для себя нужным я.
I am sure she would argue so.	Я уверена, она рассудит именно так.
No; you must excuse me; I cannot retract my consent; it is too far settled, everybody would be so disappointed, Tom would be quite angry; and if we are so very nice, we shall never act anything."	Нет, ты уж меня извини, я не могу взять свое согласие. Все уже твердо условлено, нельзя всех так разочаровать. Том был бы вне себя. И если уж мы такие привередливые, мы никогда ничего не сыграем.
"I was just going to say the very same thing," said Mrs. Norris. "If every play is to be objected to, you will act nothing, and the preparations will be all so much money thrown away, and I am sure that would be a discredit to us all.	- Я как раз собиралась сказать в точности то же, -вмешалась тетушка Норрис, - ежели возражать против каждой пьесы, вы никогда ничего не сыграете... и все деньги, какие пошли на приготовленья, окажутся выброшенными на ветер... и уж тогда-то всем нам стыда не обобраться.
I do not know the play; but, as Maria says, if there is anything a little too warm (and it is so with most of them) it can be easily left out.	Я пьесу не знаю, но Мария говорит, ежели там и есть какие нескромности, а без того редкая пьеса обходится, их легко опустить.
We must not be over-precise, Edmund.	Не к чему нам быть уж такими требовательными, Эдмунд.
As Mr. Rushworth is to act too, there can be no harm.	Раз мистер Рашуот тоже намерен играть, значит, не может тут быть ничего дурного.
I only wish Tom had known his own mind when the carpenters began, for there was the loss of half a day's work about those side-doors.	Вот единственно Тому надобно было получше знать, чего он хочет, когда разговаривал с плотниками, потому как из-за этих боковых дверей они полдня работали понапрасну.
The curtain will be a good job, however.	Однако ж, занавес будет лучше некуда.
The maids do their work very well, and I think we shall be able to send back some dozens of the rings.	Г орничные очень хорошо его делают, и, я думаю, мы сможем отослать обратно несколько дюжин колец.

There is no occasion to put them so very close together.	Чего ради пришивать их так часто.
I am of some use, I hope, in preventing waste and making the most of things.	Надеюсь, есть кой-какая польза и от меня, надо ж кому-то приглядывать за работами и чтоб ничего не пропадало даром.
There should always be one steady head to superintend so many young ones.	Когда собирается столько молодежи, непременно требуется какая-нибудь трезвая голова, чтоб ее направлять.
I forgot to tell Tom of something that happened to me this very day.	Я забыла рассказать Тому, что нынче видела своими глазами.
I had been looking about me in the poultry-yard, and was just coming out, when who should I see but Dick Jackson making up to the servants' hall-door with two bits of deal board in his hand, bringing them to father, you may be sure; mother had chanced to send him of a message to father, and then father had bid him bring up them two bits of board, for he could not no how do without them.	Была я на птичьем дворе, гляжу по сторонам, и только собралась выйти, вдруг вижу - кого б вы думали? - Дик Джексон подходит к дверям для прислуги, а в руках у него две сосновые досточки, как пить дать несет отцу; мать, верно, послала его с каким-нибудь порученьем к отцу, а тот велел принести две досточки, не мог без них обойтись.
I knew what all this meant, for the servants' dinner-bell was ringing at the very moment over our heads; and as I hate such encroaching people (the Jacksons are very encroaching, I have always said so: just the sort of people to get all they can), I said to the boy directly (a great lubberly fellow of ten years old, you know, who ought to be ashamed of himself), ' I'll take the boards to your father, Dick, so get you home again as fast as you can.'	Я тотчас же смекнула, что к чему, ведь тут как раз звонок возвестил слугам обед, и не терплю я людей, которые зарятся на чужое добро, - а Джексоны такие и есть, я всегда это говорила, именно из тех, кто всегда присвоит что плохо лежит, - ну, я так прямо и говорю мальчишке -большой лоботряс вымахал, уж десять лет ему, пора бы, кажется, иметь совесть, - я, мол, сама отнесу досточки отцу, Дик, так что беги-ка домой, да побыстрей.
The boy looked very silly, and turned away without offering a word, for I believe I might speak pretty sharp; and I dare say it will cure him of coming marauding about the house for one while. I hate such greediness - so good as your father is to the family, employing the man all the year round!"	У мальчишки вид был преглупый, он поворотился и ни единого словечка не сказал, думаю, я разговаривала с ним довольно сурово; надеюсь, он на время излечится, не станет ходить по дому мародерствовать... Не терплю эдакую жадность... и ведь твой отец столько добра сделал этому семейству: круглый год дает Джексону работу!
Nobody was at the trouble of an answer; the others soon returned; and Edmund found that to have endeavoured to set them right must be his only satisfaction.	Никто не потрудился ей ответить; скоро воротились остальные, и Эдмунд понял, что не найдет покоя, если не постарается изо всех сил обратить их на путь истинный.
Dinner passed heavily.	Обед прошел тягостно.
Mrs. Norris related again her triumph over Dick Jackson, but neither play nor preparation were otherwise much talked of, for Edmund's disapprobation was felt even by his brother, though he would not have owned it.	Тетушка Норрис опять поведала о своей победе над Диком Джексоном, но более ни о пьесе, ни о приготовлениях к ней особенно не разговаривали, ибо все чувствовали неодобренье Эдмунда, даже его брат, хотя ни за что бы в том не признался.
Maria, wanting Henry Crawford's animating support, thought the subject better avoided.	Марии сейчас недоставало воодушевляющей поддержки Генри Крофорда, и она предпочитала избегать сего предмета.

Mr. Yates, who was trying to make himself agreeable to Julia, found her gloom less impenetrable on any topic than that of his regret at her secession from their company; and Mr. Rushworth, having only his own part and his own dress in his head, had soon talked away all that could be said of either.	Мистер Йейтс, который старался полюбиться Джулии, понял, что любым разговором есть надежда рассеять ее мрачность скорее, чем сожаленьями о том, что она ушла из их труппы, а мистер Рашуот, занятый единственно мыслями о своей роли и своем наряде, скоро уже переговорил о том и другом все, что только можно было сказать.
But the concerns of the theatre were suspended only for an hour or two: there was still a great deal to be settled; and the spirits of evening giving fresh courage, Tom, Maria, and Mr. Yates, soon after their being reassembled in the drawing-room, seated themselves in committee at a separate table, with the play open before them, and were just getting deep in the subject when a most welcome interruption was given by the entrance of Mr. and Miss Crawford, who, late and dark and dirty as it was, could not help coming, and were received with the most grateful joy.	Но театральные заботы были отставлены всего на час-другой; дел предстояло еще великое множество; и к вечеру, приободрясь и ощутив новый прилив сил, Том, Мария и Йейтс, вновь сойдясь в гостиной, вскоре расположились за отдельным столом, раскрыли пьесу, и, только что в нее углубились, их прервал весьма желанный приход Генри и Мэри Крофорд, которые, как ни грязно и темно было на улице, уступили желанию прийти и встречены были с превеликой радостью.
"Well, how do you go on?" and	"Ну как подвигаются дела?",
"What have you settled?" and	"На чем вы порешили?",
"Oh! we can do nothing without you," followed the first salutations; and Henry Crawford was soon seated with the other three at the table, while his sister made her way to Lady Bertram, and with pleasant attention was complimenting her .	"Да без вас у нас ничего не получается" -послышалось после первых приветствий; и скоро Г енри Крофорд уже сидел с теми тремя за столом, меж тем как его сестра с любезнейшими поздравлениями подошла к... леди Бертрам.
"I must really congratulate your ladyship," said she, "on the play being chosen; for though you have borne it with exemplary patience, I am sure you must be sick of all our noise and difficulties.	- Право, я должна вас поздравить, ваша светлость, с выбранною пьесой, - сказала она. - Хотя вы и проявили завидное терпенье, вам, уж конечно, надоели наши споры и неурядицы.
The actors may be glad, but the bystanders must be infinitely more thankful for a decision; and I do sincerely give you joy, madam, as well as Mrs. Norris, and everybody else who is in the same predicament," glancing half fearfully, half slyly, beyond Fanny to Edmund.	Актеры могут радоваться, что решенье найдено, но сторонние наблюдатели должны быть несравненно благодарней. И я искренне вас поздравляю, сударыня, а также миссис Норрис и всех остальных, кто находился в том же неприятном положении, - и опасливо, и лукаво она, минуя Фанни, глянула на Эдмунда.
She was very civilly answered by Lady Bertram, but Edmund said nothing.	Леди Бертрам ответила ей весьма любезно, но Эдмунд промолчал.
His being only a bystander was not disclaimed.	Не возразил против того, что он всего лишь сторонний наблюдатель.
After continuing in chat with the party round the fire a few minutes, Miss Crawford returned to the party round the table; and standing by them, seemed to interest herself in their arrangements till, as if struck by a sudden recollection, she exclaimed,	Поболтав еще несколько минут с теми, кто сидел у камина, мисс Крофорд воротилась к сидящим у стола и, стоя подле них, как будто заинтересовалась их планами, но внезапно, словно что-то вспомнив, воскликнула:
"My good friends, you are most composedly at work upon these cottages and alehouses, inside and out; but pray let me know my fate in the meanwhile.	- Друзья мои, вы так усердно и спокойно занимаетесь всеми этими коттеджами и питейными домами, но, прошу вас, позвольте мне меж тем узнать мою судьбу.

Who is to be Anhalt?	Кто будет Анхельтом?
What gentleman among you am I to have the pleasure of making love to?"	Кому из присутствующих здесь джентльменов я буду иметь удовольствие отдать свое сердце?
For a moment no one spoke; and then many spoke together to tell the same melancholy truth, that they had not yet got any Anhalt.	В первое мгновенье никто не произнес ни слова, потом сразу несколько голосов сообщили печальную правду, - что Анхельта у них еще нет.
"Mr. Rushworth was to be Count Cassel, but no one had yet undertaken Anhalt."	- Мистер Рашуот согласился на роль Графа Кэссела, но Анхельта еще не взял никто.
"I had my choice of the parts," said Mr. Rushworth; "but I thought I should like the Count best, though I do not much relish the finery I am to have."	- У меня был выбор, - сказал мистер Рашуот, - но я подумал, что Граф мне больше подходит... хотя для меня не слишком большое удовольствие разодеться в пух и прах.
"You chose very wisely, I am sure," replied Miss Crawford, with a brightened look;	- Вы, без сомненья, выбрали весьма мудро, -просияв, заметила мисс Крофорд.
"Anhalt is a heavy part."	- Анхельт - нудная роль.
" The Count has two-and-forty speeches," returned Mr. Rushworth, "which is no trifle."	- У Графа сорок две реплики, - отвечал мистер Рашуот, - а это не пустяк.
"I am not at all surprised," said Miss Crawford, after a short pause, "at this want of an Anhalt.	- Я нисколько не удивлена, что никто не вызвался быть Анхельтом, - после короткого молчания сказала мисс Крофорд.
Amelia deserves no better.	- Ничего лучшего Амелия и не заслуживает.
Such a forward young lady may well frighten the men."	Такая развязная девица напугает любого мужчину.
"I should be but too happy in taking the part, if it were possible," cried Tom; "but, unluckily, the Butler and Anhalt are in together.	- Я был бы только счастлив взять эту роль на себя!- воскликнул Том. - Но это невозможно. К сожалению, Дворецкий и Анхельт участвуют в одних и тех же сценах.
I will not entirely give it up, however; I will try what can be done - I will look it over again."	Однако ж я не откажусь от этой мысли... посмотрю, нельзя ли что-нибудь придумать... еще раз пролистаю пьесу.
"Your brother should take the part," said Mr. Yates, in a low voice.	- Эту роль следовало бы взять вашему брату, -вполголоса сказал мистер Йейтс.
"Do not you think he would?"	- Вы полагаете, он не согласится?
" I shall not ask him," replied Tom, in a cold, determined manner.	- Я не стану его спрашивать, - холодно, решительно отвечал Том.
Miss Crawford talked of something else, and soon afterwards rejoined the party at the fire.	Мисс Крофорд заговорила о чем-то еще, а несколько времени спустя вновь присоединилась к сидящим у камина.
"They do not want me at all," said she, seating herself.	- Я им совсем не нужна, - сказала она, садясь.
"I only puzzle them, and oblige them to make civil speeches.	- Я их только озадачиваю и вынуждаю говорить любезности.

Mr. Edmund Bertram, as you do not act yourself, you will be a disinterested adviser; and, therefore, I apply to you .	Мистер Эдмунд Бертрам, раз уж сами вы не играете, вы можете посоветовать как человек не заинтересованный, и потому я обращаюсь именно к вам.
What shall we do for an Anhalt?	Как нам быть с Анхельтом?
Is it practicable for any of the others to double it?	Возможно ли, чтоб кто-нибудь из участников взял его в качестве второй роли?
What is your advice?"	Что вы посоветуете?
"My advice," said he calmly, "is that you change the play."	- Я посоветую найти другую пьесу, - спокойно сказал Эдмунд.
" I should have no objection," she replied; "for though I should not particularly dislike the part of Amelia if well supported, that is, if everything went well, I shall be sorry to be an inconvenience; but as they do not chuse to hear your advice at that table " (looking round), "it certainly will not be taken."	- Я бы не возражала, - отвечала она, - хотя не сказала б, что роль Амелии, если хорошо ее исполнить, так уж мне не нравится... то есть если все идет хорошо... я бы не хотела никому причинять беспокойство... но если те за столом предпочитают не слышать вашего совета (мисс Крофорд оглянулась по сторонам) - они, разумеется, вас не послушают.
Edmund said no more.	Эдмунд промолчал.
"If any part could tempt you to act, I suppose it would be Anhalt," observed the lady archly, after a short pause; "for he is a clergyman, you know."	- Если существует роль, которая могла бы вас соблазнить, я думаю, это как раз Анхельт, -немного погодя лукаво заметила сия особа, - ведь он священник.
" That circumstance would by no means tempt me," he replied, "for I should be sorry to make the character ridiculous by bad acting.	- Это никак бы меня не соблазнило, мне было бы жаль выставить его на посмешище из-за плохой игры, - отвечал Эдмунд.
It must be very difficult to keep Anhalt from appearing a formal, solemn lecturer; and the man who chuses the profession itself is, perhaps, one of the last who would wish to represent it on the stage."	- Очень трудно сыграть так, чтоб Анхельт не показался сухим, напыщенным педантом. И человек, который избирает профессию священника, вероятно, менее всех прочих пожелает исполнять эту роль на сцене.
Miss Crawford was silenced, and with some feelings of resentment and mortification, moved her chair considerably nearer the tea-table, and gave all her attention to Mrs. Norris, who was presiding there.	Мисс Крофорд нечего было на это возразить, и с некоторой обидой и разочарованием она подвинула свой стул значительно ближе к чайному столу и направила все свое внимание на миссис Норрис, которая там главенствовала.
"Fanny," cried Tom Bertram, from the other table, where the conference was eagerly carrying on, and the conversation incessant, "we want your services."	- Фанни, - окликнул Том Бертрам с другого стола, где они все еще оживленно совещались и разговор не умолкал ни на миг, - нам требуются твои услуги.
Fanny was up in a moment, expecting some errand; for the habit of employing her in that way was not yet overcome, in spite of all that Edmund could do.	Фанни вскочила, ожидая какого-нибудь порученья, ибо, несмотря на все старания Эдмунда, к ней по привычке еще обращались в подобных случаях.
"Oh! we do not want to disturb you from your seat.	- Нет, нет, мы не хотим срывать тебя с места.
We do not want your present services.	Сию минуту нам ничего от тебя не надобно.

We shall only want you in our play.	Мы только хотим, чтоб ты участвовала в спектакле.
You must be Cottager's wife."	Ты должна быть Женою крестьянина.
"Me!" cried Fanny, sitting down again with a most frightened look.	- Я?! - воскликнула Фанни и опять села, с видом крайне испуганным.
"Indeed you must excuse me.	- Право, увольте.
I could not act anything if you were to give me the world.	Да хоть озолотите меня, я ни одной роли не смогу сыграть.
No, indeed, I cannot act."	Право же, я не умею представлять.
"Indeed, but you must, for we cannot excuse you.	- Хочешь не хочешь, а ты должна, мы не можем без тебя обойтись.
It need not frighten you: it is a nothing of a part, a mere nothing, not above half a dozen speeches altogether, and it will not much signify if nobody hears a word you say; so you may be as creep-mouse as you like, but we must have you to look at."	И ты напрасно пугаешься, роль пустяковая, сущий пустяк, на все про все не более полдюжины реплик, и особой беды не будет, если никто ничего и не услышит, так что можешь оставаться такой же тихой мышкой, но появиться на сцене ты должна, чтоб было на кого смотреть.
"If you are afraid of half a dozen speeches," cried Mr. Rushworth, "what would you do with such a part as mine?	- Если вас пугает полдюжины реплик, что ж тогда говорить мне при моей-то роли? - воскликнул Рашуот.
I have forty-two to learn."	- Мне надобно заучить сорок две.
"It is not that I am afraid of learning by heart," said Fanny, shocked to find herself at that moment the only speaker in the room, and to feel that almost every eye was upon her; "but I really cannot act."	- Вовсе не того я боюсь, что надобно учить наизусть, - возразила Фанни, со страхом увидев, что в комнате все смолкло и на нее обращены едва ли не все взгляды, - но я правда не умею играть.
"Yes, yes, you can act well enough for us .	- Да как ни сыграешь, для нас и того будет довольно.
Learn your part, and we will teach you all the rest.	Твое дело - знать слова, а всему остальному мы тебя научим.
You have only two scenes, and as I shall be Cottager, I'll put you in and push you about, and you will do it very well, I'll answer for it."	Ты появляешься только в двух сценах, а так как Крестьянином буду я, я тебя поддержу и помогу, и ты прекрасно справишься, ручаюсь тебе.
"No, indeed, Mr. Bertram, you must excuse me.	- Нет, право, мистер Бертрам, увольте меня.
You cannot have an idea.	Вы не понимаете.
It would be absolutely impossible for me.	Для меня это никак невозможно.
If I were to undertake it, I should only disappoint you."	Если мне пришлось бы согласиться, я бы вас только разочаровала.
"Phoo!	- Вздор!
Phoo!	Вздор!
Do not be so shamefaced. You'll do it very well.	Не будь такой скромницей, ты прекрасно справишься.
Every allowance will be made for you.	Тебе сделаны будут всяческие послабленья.

We do not expect perfection.	Мы не ждем совершенства.
You must get a brown gown, and a white apron, and a mob cap, and we must make you a few wrinkles, and a little of the crowsfoot at the corner of your eyes, and you will be a very proper, little old woman."	Тебе потребуется коричневое платье, белый фартук и домашний чепец, и мы нарисуем тебе морщины и мелкие морщинки в уголках глаз, и из тебя получится весьма пристойная старушка.
"You must excuse me, indeed you must excuse me," cried Fanny, growing more and more red from excessive agitation, and looking distressfully at Edmund, who was kindly observing her; but unwilling to exasperate his brother by interference, gave her only an encouraging smile.	- Пожалуйста, увольте меня, право же, увольте, -воскликнула Фанни, от чрезмерного волнения все более заливаясь краскою и горестно глядя на Эдмунда, который дружелюбно смотрел на нее, но, не желая раздражать брата своим вмешательством, только ободряюще ей улыбался.
Her entreaty had no effect on Tom: he only said again what he had said before; and it was not merely Tom, for the requisition was now backed by Maria, and Mr. Crawford, and Mr. Yates, with an urgency which differed from his but in being more gentle or more ceremonious, and which altogether was quite overpowering to Fanny; and before she could breathe after it, Mrs. Norris completed the whole by thus addressing her in a whisper at once angry and audible	Ее мольбы не оказывали на Тома ни малейшего действия; он опять повторил то, что уже говорил прежде, и теперь требовал не один Том, его поддерживали Мария, и мистер Крофорд, и мистер Йейтс, они тоже настаивали, кто мягче, кто учтивей, и перед таким напором она совсем растерялась; не успевала она перевести дух, как всему делу положила конец тетушка Норрис, которая заговорила с ней шепотом и сердитым и громким:
"What a piece of work here is about nothing: I am quite ashamed of you, Fanny, to make such a difficulty of obliging your cousins in a trifle of this sort - so kind as they are to you! Take the part with a good grace, and let us hear no more of the matter, I entreat."	- Что это за суету ты подняла по пустякам? Мне просто стыдно за тебя, Фанни, как же ты не желаешь оказать услугу кузине и кузену в такой малости... Они-то вон как к тебе добры... Учтиво согласись на эту роль, и, прошу тебя, чтоб о том больше и разговору не было.
"Do not urge her, madam," said Edmund.	- Не понуждайте ее, сударыня, - сказал Эдмунд.
"It is not fair to urge her in this manner.	- Так принуждать не годится.
You see she does not like to act.	Вы ж видите, игра ей не по душе.
Let her chuse for herself, as well as the rest of us.	Пусть, как и все мы, сама решает, чего она хочет.
Her judgment may be quite as safely trusted.	Нет никакой причины не доверять ее сужденью.
Do not urge her any more."	Не принуждайте ее больше.
"I am not going to urge her," replied Mrs. Norris sharply; "but I shall think her a very obstinate, ungrateful girl, if she does not do what her aunt and cousins wish her - very ungrateful, indeed, considering who and what she is."	- Я и не собираюсь ее принуждать, - резко отвечала миссис Норрис, - но если она не сделает то, чего от нее хотят ее тетушка и кузен с кузиною, я буду почитать ее весьма упрямой и неблагодарной девицей, да-да, весьма неблагодарной, принимая во вниманье, кто она и что.
Edmund was too angry to speak; but Miss Crawford, looking for a moment with astonished eyes at Mrs. Norris, and then at Fanny, whose tears were beginning to shew themselves, immediately said, with some keenness,	Эдмунд так был возмущен, что не мог произнести ни слова, но мисс Крофорд, удивленно поглядев на миссис Норрис, а потом на Фанни, у которой уже навертывались слезы на глаза, тотчас сказала не без язвительности:

"I do not like my situation: this place is too hot for me," and moved away her chair to the opposite side of the table, close to Fanny, saying to her, in a kind, low whisper, as she placed herself,	- Не нравится мне мое место, для меня тут слишком жарко. - И отодвинула стул к другому концу стола, поближе к Фанни, а усевшись, ласково, тихонько заговорила:
"Never mind, my dear Miss Price, this is a cross evening: everybody is cross and teasing, but do not let us mind them"; and with pointed attention continued to talk to her and endeavour to raise her spirits, in spite of being out of spirits herself.	- Не огорчайтесь, милая мисс Прайс... это досадливый вечер... все досадуют и сердятся... но Бог с ними. - И с подчеркнутым вниманием продолжала с нею разговаривать и пыталась хоть немного развеселить ее, хотя самой было совсем не весело.
By a look at her brother she prevented any farther entreaty from the theatrical board, and the really good feelings by which she was almost purely governed were rapidly restoring her to all the little she had lost in Edmund's favour.	Выразительно поглядев на брата, она тем самым положила конец дальнейшим настояниям со стороны устроителей спектакля, а истинно добрые чувства, которые почти одни ею сейчас и руководили, быстро восполнили то немногое, что она было потеряла в глазах Эдмунда.
Fanny did not love Miss Crawford; but she felt very much obliged to her for her present kindness; and when, from taking notice of her work, and wishing she could work as well, and begging for the pattern, and supposing Fanny was now preparing for her appearance, as of course she would come out when her cousin was married, Miss Crawford proceeded to inquire if she had heard lately from her brother at sea, and said that she had quite a curiosity to see him, and imagined him a very fine young man, and advised Fanny to get his picture drawn before he went to sea again - she could not help admitting it to be very agreeable flattery, or help listening, and answering with more animation than she had intended.	Фанни не любила мисс Крофорд, но была чрезвычайно благодарна ей за сочувствие; а та не оставила незамеченным вышиванье, и посетовала, что не умеет сама так хорошо вышивать, и попросила разрешенья заимствовать ее рисунок, и предположила, что Фанни, должно быть, теперь готовится выезжать, чего ей, конечно же, не миновать, когда ее кузина выйдет замуж, а потом принялась расспрашивать, давно ли у ней были вести от брата-моряка, и сказала, что ей так любопытно его увидеть и что он, наверно, очень красивый молодой человек, и посоветовала Фанни заказать его портрет, прежде чем он снова отправится в плаванье, - и Фанни не могла устоять перед столь понятной лестью и невольно слушала и отвечала куда оживленней, чем хотела бы.
The consultation upon the play still went on, and Miss Crawford's attention was first called from Fanny by Tom Bertram's telling her, with infinite regret, that he found it absolutely impossible for him to undertake the part of Anhalt in addition to the Butler: he had been most anxiously trying to make it out to be feasible, but it would not do; he must give it up.	Устроители все продолжали совещаться по поводу пьесы, и вниманье мисс Крофорд впервые отвлек от Фанни Том Бертрам, который поведал ей, что, увы, у него нет никакой возможности взять на себя роль Анхельта в дополнение к Дворецкому; он всячески старался что-нибудь придумать, но ничего не выходит, он вынужден сдаться.
"But there will not be the smallest difficulty in filling it," he added.	- Но найти исполнителя для Анхельта ничуть не трудно, - прибавил он.
"We have but to speak the word; we may pick and chuse.	- Стоит только сказать слово - и можно выбирать с пристрастием.
I could name, at this moment, at least six young men within six miles of us, who are wild to be admitted into our company, and there are one or two that would not disgrace us: I should not be afraid to trust either of the Olivers or Charles Maddox.	Я прямо сейчас могу назвать по меньшей мере шестерых молодых людей не далее чем в шести милях от нас, которые жаждут быть принятыми в нашем обществе, и один-двое таковы, что никак нас не посрамят. На любого из Оливеров или на Чарлза Мэдокса я не побоялся бы положиться.

Tom Oliver is a very clever fellow, and Charles Maddox is as gentlemanlike a man as you will see anywhere, so I will take my horse early to-morrow morning and ride over to Stoke, and settle with one of them."	Том Оливер очень толковый малый, а Чарлз Мэдокс человек на редкость воспитанный, так что завтра рано поутру я проедусь верхом в Сток и с кем-нибудь из них условлюсь.
While he spoke, Maria was looking apprehensively round at Edmund in full expectation that he must oppose such an enlargement of the plan as this: so contrary to all their first protestations; but Edmund said nothing.	Он говорил, а Мария тем временем опасливо посматривала на Эдмунда, ожидая, что он сейчас воспротивится подобному расширению их замысла, идущего вразрез со всеми их торжественными заверениями; но Эдмунд молчал.
After a moment's thought, Miss Crawford calmly replied,	Мисс Крофорд на миг задумалась, потом спокойно ответила:
"As far as I am concerned, I can have no objection to anything that you all think eligible.	- Что до меня, я не стану возражать ни против чего, что вам всем кажется подходящим.
Have I ever seen either of the gentlemen?	Я кого-нибудь из этих джентльменов видела?
Yes, Mr. Charles Maddox dined at my sister's one day, did not he, Henry?	Ах да, мистер Чарлз Мэдокс однажды обедал у сестры, не правда ли. Генри?
A quiet-looking young man.	Такой с виду тихий молодой человек.
I remember him.	Да, я его помню.
Let him be applied to, if you please, for it will be less unpleasant to me than to have a perfect stranger."	Если можно, обратитесь, пожалуйста, к нему, это будет не так неприятно, как иметь дело с совсем незнакомым человеком.
Charles Maddox was to be the man.	Выбор остановили на Чарлзе Мэдоксе.
Tom repeated his resolution of going to him early on the morrow; and though Julia, who had scarcely opened her lips before, observed, in a sarcastic manner, and with a glance first at Maria and then at Edmund, that "the Mansfield theatricals would enliven the whole neighbourhood exceedingly," Edmund still held his peace, and shewed his feelings only by a determined gravity.	Том повторил, что намерен отправиться к нему завтра рано поутру; и хотя Джулия, которая во все это время едва ли проронила хоть слово, язвительно заметила, глянув сперва на Марию, а после на Эдмунда, что "мэнсфилдский спектакль до крайности взбудоражит всю округу", Эдмунд все еще хранил молчание, и его чувства выражались лишь в непреклонной серьезности.
"I am not very sanguine as to our play," said Miss Crawford, in an undervoice to Fanny, after some consideration; "and I can tell Mr. Maddox that I shall shorten some of his speeches, and a great many of my own, before we rehearse together.	- Я не в таком радужном свете вижу наш спектакль, - вполголоса молвила мисс Крофорд, наклонясь к Фанни. - И могу сказать мистеру Мэдоксу, что до того, как мы станем вместе репетировать, я несколько сокращу его роль и основательно сокращу свою.
It will be very disagreeable, and by no means what I expected."	Играть с ним пренеприятно, совсем не то, что я ожидала.
CHAPTER XVI	Глава 16
It was not in Miss Crawford's power to talk Fanny into any real forgetfulness of what had passed.	Как ни старалась мисс Крофорд, ей не удалось уговорить Фанни и вправду забыть, что произошло.

When the evening was over, she went to bed full of it, her nerves still agitated by the shock of such an attack from her cousin Tom, so public and so persevered in, and her spirits sinking under her aunt's unkind reflection and reproach.	Когда вечер подошел к концу, она легла в постель, полная мыслями об этом, не в силах успокоиться от ошеломившего ее нападения кузена Тома, столь прилюдного и упорного, подавленная суровым осуждением и упреками тетушки.
To be called into notice in such a manner, to hear that it was but the prelude to something so infinitely worse, to be told that she must do what was so impossible as to act; and then to have the charge of obstinacy and ingratitude follow it, enforced with such a hint at the dependence of her situation, had been too distressing at the time to make the remembrance when she was alone much less so, especially with the superadded dread of what the morrow might produce in continuation of the subject.	Так вот оказаться средоточием всеобщего внимания, узнать, что это еще только прелюдия к чему-то куда более неприятному, выслушать требование, чтоб она сделала нечто совсем невозможное - стала играть на сцене, - а затем и обвинение в упрямстве и неблагодарности, усиленное намеком на ее зависимое положение, -все это было слишком мучительно, и, оставшись одна, Фанни вспоминала обо всем почти с тою же болью, да еще прибавился ужас перед завтрашним днем, когда может последовать продолженье, которое уж вовсе неизвестно к чему приведет.
Miss Crawford had protected her only for the time; and if she were applied to again among themselves with all the authoritative urgency that Tom and Maria were capable of, and Edmund perhaps away, what should she do?	Мисс Крофорд защитила ее только на то время, пока была рядом; а если, когда они окажутся лишь среди своих, Том и Мария опять станут ее просить, со всей присущей им властной настойчивостью, а Эдмунда как раз не будет дома, - что ж ей тогда делать?
She fell asleep before she could answer the question, and found it quite as puzzling when she awoke the next morning.	Она уснула, так и не найдя ответа на этот вопрос, и, когда наутро проснулась, он оставался все таким же неразрешимым.
The little white attic, which had continued her sleeping-room ever since her first entering the family, proving incompetent to suggest any reply, she had recourse, as soon as she was dressed, to another apartment more spacious and more meet for walking about in and thinking, and of which she had now for some time been almost equally mistress.	Белая комнатушка под крышей, что оставалась ее спаленкой с того первого дня, когда она вошла в эту семью, не могла подсказать какой-либо ответ, и, едва одевшись, она пошла искать спасенья в другой комнате, более просторной, где можно было походить и подумать и где она уже несколько времени была почти что хозяйкою.
It had been their school-room; so called till the Miss Bertrams would not allow it to be called so any longer, and inhabited as such to a later period.	Прежде то была их классная; она носила это название, пока сестры Бертрам не запретили так ее называть, и до недавних пор была жилою комнатою.
There Miss Lee had lived, and there they had read and written, and talked and laughed, till within the last three years, when she had quitted them.	Здесь жила мисс Ли, и здесь, не считая последних трех лет, когда она уехала от своих подросших воспитанниц, они читали, писали, болтали, смеялись.

The room had then become useless, and for some time was quite deserted, except by Fanny, when she visited her plants, or wanted one of the books, which she was still glad to keep there, from the deficiency of space and accommodation in her little chamber above: but gradually, as her value for the comforts of it increased, she had added to her possessions, and spent more of her time there; and having nothing to oppose her, had so naturally and so artlessly worked herself into it, that it was now generally admitted to be hers.	Комната осталась без употребленья и одно время пустовала, никто в ней не бывал, кроме Фанни, когда она навещала свои комнатные растения или ей требовалась какая-нибудь из книг, которые по недостатку места в ее каморке наверху она, радуясь такой возможности, по-прежнему держала здесь; но постепенно, когда необходимость в этой более удобной комнате становилась острей, Фанни присоединила ее к своим владениям, проводила в ней многие часы; и, не встречая никакой помехи, освоилась тут столь бесхитростно и естественно, что теперь уже все числили эту комнату за нею.
The East room, as it had been called ever since Maria Bertram was sixteen, was now considered Fanny's, almost as decidedly as the white attic: the smallness of the one making the use of the other so evidently reasonable that the Miss Bertrams, with every superiority in their own apartments which their own sense of superiority could demand, were entirely approving it; and Mrs. Norris, having stipulated for there never being a fire in it on Fanny's account, was tolerably resigned to her having the use of what nobody else wanted, though the terms in which she sometimes spoke of the indulgence seemed to imply that it was the best room in the house.	Восточная комната, как ее называли с тех самых пор, когда Марии Бертрам исполнилось шестнадцать, теперь считалась Фанниной почти так же безусловно, как белая спаленка; была она такая крохотная, что Фанни имела все основания пользоваться другою комнатой, и оттого кузины, чьи покои несравненно ее превосходили, как того требовало их чувство собственного превосходства, вполне это одобрили; а тетушка Норрис, поставив условием, чтоб для одной Фанни там никогда не топили, поворчав, согласилась, чтоб она пользовалась тем, что никому другому не надобно, однако же иной раз говорила о сей милости так, будто речь идет о самой что ни на есть лучшей комнате в доме.
The aspect was so favourable that even without a fire it was habitable in many an early spring and late autumn morning to such a willing mind as Fanny's; and while there was a gleam of sunshine she hoped not to be driven from it entirely, even when winter came.	Расположенье комнаты было столь благоприятным, что при Фанниной неприхотливости она и нетопленная часто поутру раннею весной и поздней осенью была ей мила, а когда туда проникал луч солнца, Фанни надеялась, что ее и вовсе никто не заставит покинуть это убежище, даже если задерживалась там уж очень надолго.
The comfort of it in her hours of leisure was extreme. She could go there after anything unpleasant below, and find immediate consolation in some pursuit, or some train of thought at hand.	Она могла укрыться там после каких-нибудь неприятностей внизу и тотчас же находила утешенье в каком-нибудь занятии или в раздумьях о том, что в тот час ее занимало.
Her plants, her books - of which she had been a collector from the first hour of her commanding a shilling - her writing-desk, and her works of charity and ingenuity, were all within her reach; or if indisposed for employment, if nothing but musing would do, she could scarcely see an object in that room which had not an interesting remembrance connected with it.	Ее цветы, книги - а она их собирала с того самого часу, когда впервые ей можно стало распорядиться хотя бы шиллингом, - конторка для письма, шитье для бедных или искусное рукоделье - все здесь было под рукой; а если к этому не лежала душа, если только и хотелось, что поразмыслить, в этой комнате при взгляде чуть ли не на каждый предмет рождались милые воспоминания.

Everything was a friend, or bore her thoughts to a friend; and though there had been sometimes much of suffering to her; though her motives had often been misunderstood, her feelings disregarded, and her comprehension undervalued; though she had known the pains of tyranny, of ridicule, and neglect, yet almost every recurrence of either had led to something consolatory: her aunt Bertram had spoken for her, or Miss Lee had been encouraging, or, what was yet more frequent or more dear, Edmund had been her champion and her friend: he had supported her cause or explained her meaning, he had told her not to cry, or had given her some proof of affection which made her tears delightful; and the whole was now so blended together, so harmonised by distance, that every former affliction had its charm.	Тут каждая вещь была другом или наводила на мысль о друге; и хотя иногда Фанни приходилось горько страдать, хотя ее побужденья часто понимали превратно, с ее чувствами не считались, а ее разумение недооценивали, хотя она познала муки тирании, осмеянья и пренебреженья, однако ж всякий раз, обращаясь к ним, она находила в них что-либо утешительное: тетушка Бертрам заступилась за нее, или мисс Ли ее ободрила, или, что случалось чаще и было ей всего дороже, Эдмунд - ее защитник и друг - стал на ее сторону, или объяснил, что она имела в виду, или уговаривал ее не плакать и чем-то выказал свою привязанность, отчего слезы стали так сладостны; и все вместе теперь уже перемешалось, и даль времен все привела в созвучье, и оттого в каждой прошлой горести таилось свое очарованье.
The room was most dear to her, and she would not have changed its furniture for the handsomest in the house, though what had been originally plain had suffered all the ill-usage of children; and its greatest elegancies and ornaments were a faded footstool of Julia's work, too ill done for the drawing-room, three transparencies, made in a rage for transparencies, for the three lower panes of one window, where Tintern Abbey held its station between a cave in Italy and a moonlight lake in Cumberland, a collection of family profiles, thought unworthy of being anywhere else, over the mantelpiece, and by their side, and pinned against the wall, a small sketch of a ship sent four years ago from the Mediterranean by William, with H.M.S. Antwerp at the bottom, in letters as tall as the mainmast.	Комната так ей была мила, что Фанни ни за что не поменяла бы в ней мебель на самую наилучшую в доме, хотя, изначально совсем простая, она чего только не вытерпела от детей, и самыми элегантными предметами и украшением здесь были выцветшая скамеечка для ног работы Джулии, слишком неказистая, чтоб ей нашлось место в гостиной, три транспаранта, сделанные в разгар моды на транспаранты, предназначавшиеся для трех нижних стекол окна, где Тинтернское аббатство расположилось между какой-то итальянской пещерой и освещенным луною озером в Камберленде; над камином коллекция семейных профилей, которую сочли недостойной других комнат, и рядом небольшой рисунок, прикрепленный кнопкой к стене - набросок корабля, четыре года назад посланный Уильямом со Средиземного моря, с подписью внизу буквами вышиною с грот-мачту - К.Е.В.[4] "Антверпен".
To this nest of comforts Fanny now walked down to try its influence on an agitated, doubting spirit, to see if by looking at Edmund's profile she could catch any of his counsel, or by giving air to her geraniums she might inhale a breeze of mental strength herself.	В это уютное гнездышко и отправилась теперь взволнованная, полная сомнений Фанни в надежде на его благотворное влияние - может быть, удастся, глядя на профиль Эдмунда, услышать душою хоть какой-нибудь его совет, либо, дав дохнуть свежего воздуха своей герани, выставив ее за окно, и самой ощутить прилив душевных сил.
But she had more than fears of her own perseverance to remove: she had begun to feel undecided as to what she ought to do ; and as she walked round the room her doubts were increasing.	Но не только страх пред собственным упорством предстояло ей одолеть, теперь она заколебалась, как же тут должно поступить; и пока она ходила по комнате, ее сомнения росли.
Was she right in refusing what was so warmly asked, so strongly wished for - what might be so essential to a scheme on which some of those to whom she owed the greatest complaisance had set their hearts?	Права ли она, отказывая в том, о чем ее так горячо просят, чего так сильно желают? Что есть неоценимо важного в затее, которой увлеклись иные из тех, кому она столь многим обязана?

Was it not ill-nature, selfishness, and a fear of exposing herself?	Не дурной ли нрав ею руководит... не себялюбие ли и боязнь выставить себя напоказ?
And would Edmund's judgment, would his persuasion of Sir Thomas's disapprobation of the whole, be enough to justify her in a determined denial in spite of all the rest?	И довольно ли мнения Эдмунда, его убеждения, что сэр Томас все это не одобрил бы, чтобы оправдать ее решительный отказ наперекор воле всех остальных?
It would be so horrible to her to act that she was inclined to suspect the truth and purity of her own scruples; and as she looked around her, the claims of her cousins to being obliged were strengthened by the sight of present upon present that she had received from them.	Игра на сцене так ее ужасала, что она склонна была усомниться в истинности и чистоте своих сомнений, и, пока смотрела по сторонам, настойчивые просьбы кузины и кузена оказать им любезность становились все весомей по мере того, как на глаза один за другим попадались подарки, которые она от них получала.
The table between the windows was covered with work-boxes and netting-boxes which had been given her at different times, principally by Tom; and she grew bewildered as to the amount of the debt which all these kind remembrances produced.	Стол между окнами уставлен был корзинками для рукоделья, подаренными в разное время по большей части Томом; и, глядя на все эти свидетельства их доброты, Фанни приходила в смущенье оттого, в каком же она долгу перед ними.
A tap at the door roused her in the midst of this attempt to find her way to her duty, and her gentle	Стук в дверь вспугнул ее, когда она пыталась разобраться, как же ей должно поступить, и в ответ на ее кроткое
"Come in" was answered by the appearance of one, before whom all her doubts were wont to be laid.	"Войдите" появился тот, кому она обыкновенно высказывала все свои сомненья.
Her eyes brightened at the sight of Edmund.	При виде Эдмунда глаза ее засветились радостью.
"Can I speak with you, Fanny, for a few minutes?" said he.	- Можно поговорить с тобою несколько минут, Фанни? - спросил он.
"Yes, certainly."	- Да, конечно.
"I want to consult.	- Мне надобно посоветоваться.
I want your opinion."	Мне надобно твое мненье.
"My opinion!" she cried, shrinking from such a compliment, highly as it gratified her.	- Мое мненье! - воскликнула она, отказываясь поверить таким лестным словам, хотя они безмерно ее обрадовали.
"Yes, your advice and opinion.	- Да, твой совет и твое мненье.
I do not know what to do.	Я не знаю, как быть.
This acting scheme gets worse and worse, you see.	С этой театральной затеей час от часу не легче.
They have chosen almost as bad a play as they could, and now, to complete the business, are going to ask the help of a young man very slightly known to any of us.	Выбрали пьесу хуже некуда, а теперь для полноты картины намерены обратиться за помощью к молодому человеку, который нам едва знаком.
This is the end of all the privacy and propriety which was talked about at first.	Тогда конец всякой скромности и благопристойности, о чем шла речь поначалу.

I know no harm of Charles Maddox; but the excessive intimacy which must spring from his being admitted among us in this manner is highly objectionable, the more than intimacy - the familiarity.	Я не знаю о Чарлзе Мэдоксе ничего дурного, но оттого, что он будет введен в наше общество таким образом, неизбежно чересчур тесное знакомство, крайне нежелательное, и не просто тесное знакомство, а близость.
I cannot think of it with any patience; and it does appear to me an evil of such magnitude as must, if possible, be prevented.	Я даже и подумать об этом не могу, - и таким мне это представляется серьезным злом, что, если возможно, его непременно следует предотвратить.
Do not you see it in the same light?"	Разве ты не так же думаешь?
"Yes; but what can be done?	- Так же, но что можно поделать?
Your brother is so determined."	Твой брат настроен столь решительно.
"There is but one thing to be done, Fanny.	- Только одно, Фанни.
I must take Anhalt myself.	Роль Анхельта должен взять я сам.
I am well aware that nothing else will quiet Tom."	Мне совершенно ясно, что иначе Том не угомонится.
Fanny could not answer him.	Фанни не находила слов.
"It is not at all what I like," he continued.	- Мне это совсем не нравится, - продолжал Эдмунд.
"No man can like being driven into the appearance of such inconsistency.	- Кому понравится поневоле в глазах всех оказаться столь непоследовательным.
After being known to oppose the scheme from the beginning, there is absurdity in the face of my joining them now, when they are exceeding their first plan in every respect; but I can think of no other alternative.	Коль скоро я, как известно, с самого начала возражал против этой затеи, что может быть нелепей моего желания присоединиться к ним теперь, когда они во всех отношениях зашли гораздо дальше; но я не вижу другого выхода.
Can you, Fanny?"	А ты, Фанни?
"No," said Fanny slowly, "not immediately, but - "	- Нет, - раздумчиво отвечала она, - пока нет... но...
"But what?	- Но что?
I see your judgment is not with me.	Я вижу, ты со мною не согласна.
Think it a little over.	Подумай еще, Фанни.
Perhaps you are not so much aware as I am of the mischief that may, of the unpleasantness that must arise from a young man's being received in this manner: domesticated among us; authorised to come at all hours, and placed suddenly on a footing which must do away all restraints.	Возможно, ты недостаточно отдаешь себе отчет в том зле, которое может произойти, в тех неприятных последствиях, которые неизбежны, когда малознакомый молодой человек введен в дом таким образом... принят у нас... получает право приходить в любое время... и вдруг поставлен в такое положение, при каком неизбежно должен отказаться от сдержанности.
To think only of the licence which every rehearsal must tend to create.	Стоит только подумать о вольности, к которой неизбежно будет вести каждая репетиция.
It is all very bad!	Все это очень дурно!
Put yourself in Miss Crawford's place, Fanny.	Поставь себя на место мисс Крофорд, Фанни.

Consider what it would be to act Amelia with a stranger.	Представь, каково играть Амелию с незнакомым человеком.
She has a right to be felt for, because she evidently feels for herself.	Она вправе рассчитывать на сочувствие, потому что, без сомненья, сокрушается из-за этого.
I heard enough of what she said to you last night to understand her unwillingness to be acting with a stranger; and as she probably engaged in the part with different expectations - perhaps without considering the subject enough to know what was likely to be - it would be ungenerous, it would be really wrong to expose her to it.	Я довольно слышал вчера вечером из вашего с нею разговора, чтоб понять ее нежелание играть с незнакомым человеком. И вероятно, когда она соглашалась на эту роль, у ней были иные надежды - быть может, она не обдумала все как следует и оттого не представляла, что из этого получится, но было бы невеликодушно, было бы поистине дурно подвергнуть ее такому испытанию.
Her feelings ought to be respected.	Ее чувства следует уважать.
Does it not strike you so, Fanny?	Тебе так не кажется, Фанни?
You hesitate."	Ты, я вижу, в сомнении.
"I am sorry for Miss Crawford; but I am more sorry to see you drawn in to do what you had resolved against, and what you are known to think will be disagreeable to my uncle.	- Мне жаль мисс Крофорд, но еще того более я жалею тебя, видя, что тебе приходится делать то, против чего ты возражал и что, как ты знаешь, будет неприятно дядюшке.
It will be such a triumph to the others!"	Все станут так торжествовать!
"They will not have much cause of triumph when they see how infamously I act.	- У них не будет особых причин торжествовать, когда они увидят, как скверно я играю.
But, however, triumph there certainly will be, and I must brave it.	Однако торжества не миновать, и мне надобно достойно его встретить.
But if I can be the means of restraining the publicity of the business, of limiting the exhibition, of concentrating our folly, I shall be well repaid.	Но если мое участие поможет избегнуть разговоров касательно этой затеи, ограничить представление, ввести наше безрассудное предприятие в более тесные рамки, я буду вознагражден.
As I am now, I have no influence, I can do nothing: I have offended them, and they will not hear me; but when I have put them in good-humour by this concession, I am not without hopes of persuading them to confine the representation within a much smaller circle than they are now in the high road for.	При нынешнем моем положении я не имею на них влияния, ничего не могу поделать; я их обидел, и они не станут меня слушать, но когда, уступив им, я приведу их в хорошее расположение духа, появится надежда уговорить их намного сузить круг зрителей по сравненью с тем, к чему они сейчас стремятся.
This will be a material gain.	Это будет немалый выигрыш.
My object is to confine it to Mrs. Rushworth and the Grants.	Моя цель ограничить его четой Грантов и матушкой мистера Рашуота.
Will not this be worth gaining?"	Разве ради такого выигрыша не стоит уступить?
"Yes, it will be a great point."	- Да, это будет очень важно.
"But still it has not your approbation.	- Но ты по-прежнему этого не одобряешь.
Can you mention any other measure by which I have a chance of doing equal good?"	Можешь ты назвать какой-либо иной путь, который поможет принести такую же пользу?

"No, I cannot think of anything else."	- Нет, мне ничего не приходит в голову.
"Give me your approbation, then, Fanny.	- Тогда скажи, что ты меня одобряешь, Фанни.
I am not comfortable without it."	Иначе мне неспокойно.
"Oh, cousin!"	- О кузен!
"If you are against me, I ought to distrust myself, and yet - But it is absolutely impossible to let Tom go on in this way, riding about the country in quest of anybody who can be persuaded to act - no matter whom: the look of a gentleman is to be enough.	- Если ты против меня, мне не следует себе доверять... и однако ж... Но ведь совершенно невозможно, чтоб Том поступил по-своему, стал ездить по округе в поисках кого-нибудь, кого удастся уговорить участвовать в нашем спектакле, кого угодно, лишь бы хоть с виду то был порядочный человек.
I thought you would have entered more into Miss Crawford's feelings."	Я надеялся, что ты больше посчитаешься с чувствами мисс Крофорд.
"No doubt she will be very glad.	- Она, несомненно, обрадуется.
It must be a great relief to her," said Fanny, trying for greater warmth of manner.	Для нее это будет большое облегчение, - сказала Фанни, стараясь, чтоб голос ее звучал сердечней.
"She never appeared more amiable than in her behaviour to you last night.	- Она никогда еще не была так благожелательна по отношенью к тебе, как вчера вечером.
It gave her a very strong claim on my goodwill."	Это дает ей особое право на мое расположение.
"She was very kind, indeed, and I am glad to have her spared"...	- Она и вправду была очень добра, и я рада, что она будет избавлена...
She could not finish the generous effusion.	Фанни не смогла закончить свои великодушные речи.
Her conscience stopt her in the middle, but Edmund was satisfied.	Совесть остановила ее посредине, но Эдмунд был удовлетворен.
"I shall walk down immediately after breakfast," said he, "and am sure of giving pleasure there.	- Я пойду сразу же после завтрака, - сказал он, - и уверен, что там будут довольны.
And now, dear Fanny, I will not interrupt you any longer.	А теперь, милая Фанни, я больше не стану тебе мешать.
You want to be reading.	Тебе хочется читать.
But I could not be easy till I had spoken to you, and come to a decision.	Но я не мог успокоиться, пока не поговорил с тобой и не пришел к решению.
Sleeping or waking, my head has been full of this matter all night.	Во сне и наяву меня всю ночь преследовала их затея.
It is an evil, but I am certainly making it less than it might be.	Это зло, но я, безусловно, делаю его меньше, чем оно могло бы быть.
If Tom is up, I shall go to him directly and get it over, and when we meet at breakfast we shall be all in high good-humour at the prospect of acting the fool together with such unanimity.	Если Том уже встал, я прямо иду к нему и покончу с этим; и, когда мы встретимся за завтраком, у нас будет отличное настроение от предвкушенья, как мы столь единодушно будем участвовать в этой глупости.
You, in the meanwhile, will be taking a trip into China, I suppose.	А ты меж тем, должно быть, отправишься путешествовать по Китаю.

How does Lord Macartney go on?" - opening a volume on the table and then taking up some others.	Как продвигается лорд Макартни{9}? - Он открыл лежащий на столе том, а потом взял и другие.
"And here are Crabbe's Tales, and the Idler, at hand to relieve you, if you tire of your great book.	- А вот и "Истории" Крабба, и "Бездельник" тут же, чтоб развлечь тебя, если утомишься от столь серьезной книги.
I admire your little establishment exceedingly; and as soon as I am gone, you will empty your head of all this nonsense of acting, and sit comfortably down to your table.	Меня поистине восхищает, как ты распределяешь свой день. И как только я уйду, ты выкинешь из головы всю эту театральную чепуху и уютно устроишься за своим столом.
But do not stay here to be cold."	Но смотри не пересиди здесь, а то замерзнешь.
He went; but there was no reading, no China, no composure for Fanny.	Он ушел; но не до чтения было Фанни, не до Китая, не до покоя.
He had told her the most extraordinary, the most inconceivable, the most unwelcome news; and she could think of nothing else.	Такую невероятную, такую непостижимую, такую недобрую весть он ей принес; и ни о чем другом она думать не могла.
To be acting!	Он будет играть!
After all his objections - objections so just and so public!	После всех его возражений, - возражений столь справедливых и всеми услышанных!
After all that she had heard him say, and seen him look, and known him to be feeling.	После всего того, что он ей говорил, и ведь она видела и знала, каковы его чувства.
Could it be possible?	Возможно ли?
Edmund so inconsistent!	Где же его стойкость?
Was he not deceiving himself?	Не обманывает ли он себя?
Was he not wrong?	Не ошибается ли?
Alas! it was all Miss Crawford's doing.	Увы, это все мисс Крофорд.
She had seen her influence in every speech, and was miserable.	В каждом слове Эдмунда чувствовала Фанни ее влияние и оттого страдала.
The doubts and alarms as to her own conduct, which had previously distressed her, and which had all slept while she listened to him, were become of little consequence now.	Сомненья и страхи из-за собственного поведения, которые мучили ее прежде, а пока она его слушала, затаились, теперь уже не имели значения.
This deeper anxiety swallowed them up.	Их поглотила тревога более глубокая.
Things should take their course; she cared not how it ended.	Пусть все идет своим чередом, чем бы это ни кончилось.
Her cousins might attack, but could hardly tease her.	Том и Мария могут на нее нападать, но им ее не допечь.
She was beyond their reach; and if at last obliged to yield - no matter - it was all misery now.	Она недосягаема для них; и если она все-таки вынуждена будет покориться - что за важность? Все равно ее удел - страдание.
CHAPTER XVII	Глава 17
It was, indeed, a triumphant day to Mr. Bertram and Maria.	Для мистера Бертрама и Марии это и вправду был день торжества.

Such a victory over Edmund's discretion had been beyond their hopes, and was most delightful.	Такой победы над благоразумием Эдмунда никто не ждал и она привела их в восторг.
There was no longer anything to disturb them in their darling project, and they congratulated each other in private on the jealous weakness to which they attributed the change, with all the glee of feelings gratified in every way.	Теперь уже ничто не мешало дорогому их сердцу предприятию, и, ликуя, удовлетворенные во всех отношениях, они наедине поздравили друг друга с завистливым безволием, которому и приписали эту перемену.
Edmund might still look grave, and say he did not like the scheme in general, and must disapprove the play in particular; their point was gained: he was to act, and he was driven to it by the force of selfish inclinations only.	Пусть Эдмунд по-прежнему напускает на себя серьезность и говорит, что их затея ему не нравится, что выбор пьесы он и вовсе не одобряет, а все-таки все вышло как они хотели: он согласился играть, и лишь потому, что уступил своему себялюбию.
Edmund had descended from that moral elevation which he had maintained before, and they were both as much the better as the happier for the descent.	В их глазах Эдмунд спустился с нравственной высоты, на какой всегда был прежде, и оба они оттого стали и лучше и счастливей.
They behaved very well, however, to him on the occasion, betraying no exultation beyond the lines about the corners of the mouth, and seemed to think it as great an escape to be quit of the intrusion of Charles Maddox, as if they had been forced into admitting him against their inclination.	С Эдмундом они, однако ж, повели себя при этом безукоризненно, ничем не выдали свою бурную радость, разве только едва заметной тенью улыбки, и, казалось, они почитают замечательной удачей, что избавлены от вторжения в их общество Чарлза Мэдокса, как если б им его навязывали помимо их воли.
"To have it quite in their own family circle was what they had particularly wished.	Им ведь только и надобно было, чтоб все происходило в семейном кругу.
A stranger among them would have been the destruction of all their comfort"; and when Edmund, pursuing that idea, gave a hint of his hope as to the limitation of the audience, they were ready, in the complaisance of the moment, to promise anything.	С появлением среди них незнакомого человека стало бы так неуютно! И когда, развивая эту мысль, Эдмунд намекнул о своей надежде ограничить число зрителей, они под влиянием минуты готовы были любезно пообещать все что угодно.
It was all good-humour and encouragement.	Все были отменно настроены и воодушевлены.
Mrs. Norris offered to contrive his dress, Mr. Yates assured him that Anhalt's last scene with the Baron admitted a good deal of action and emphasis, and Mr. Rushworth undertook to count his speeches.	Тетушка Норрис предложила придумать ему костюм, мистер Йейтс заверил его, что и в последней сцене Анхельта с Бароном можно дать волю живости и выразительности, а мистер Рашуот взял на себя труд подсчитать, сколько у него реплик.
"Perhaps," said Tom, "Fanny may be more disposed to oblige us now.	- Может быть, теперь и Фанни охотнее нам поможет, - сказал Том.
Perhaps you may persuade her ."	- Может быть, ты и ее убедишь.
"No, she is quite determined.	- Нет, она совершенно непреклонна.
She certainly will not act."	Она ни в коем случае не будет играть.
"Oh! very well."	- Вот как! Ну хорошо.
And not another word was said; but Fanny felt herself again in danger, and her indifference to the danger was beginning to fail her already.	И ни слова более, но Фанни опять почувствовала себя в опасности, а равнодушие к опасности уже начинало ей изменять.

There were not fewer smiles at the Parsonage than at the Park on this change in Edmund; Miss Crawford looked very lovely in hers, and entered with such an instantaneous renewal of cheerfulness into the whole affair as could have but one effect on him.	В пасторате перемена в Эдмунде вызвала не меньше радостных улыбок, чем в усадьбе; мисс Крофорд они были очень к лицу, и, вмиг, обретя прежнюю веселость, она стала входить во все подробности, а это, конечно, не могло на него не подействовать.
"He was certainly right in respecting such feelings; he was glad he had determined on it."	Разумеется, он прав, нельзя не уважать подобные чувства, и он рад, что решился на это.
And the morning wore away in satisfactions very sweet, if not very sound.	И утро проходило во всеобщем довольстве, если и не таком уж глубоком, зато таком сладостном.
One advantage resulted from it to Fanny: at the earnest request of Miss Crawford, Mrs. Grant had, with her usual good-humour, agreed to undertake the part for which Fanny had been wanted; and this was all that occurred to gladden her heart during the day; and even this, when imparted by Edmund, brought a pang with it, for it was Miss Crawford to whom she was obliged - it was Miss Crawford whose kind exertions were to excite her gratitude, and whose merit in making them was spoken of with a glow of admiration.	Была от него польза и для Фанни: поддавшись уговорам мисс Крофорд, миссис Грант со своей обычною благожелательностию согласилась на роль, которую прежде навязывали Фанни, - вот и все, чем порадовал бедняжку этот день, и даже это известие, переданное ей Эдмундом, причинило внезапную острую боль, потому что она обязана теперь именно мисс Крофорд, именно ее добрым стараниям должна быть благодарна, и, говоря об этом как о заслуге мисс Крофорд, Эдмунд сиял от восхищенья.
She was safe; but peace and safety were unconnected here.	Теперь она в безопасности; но безопасность не принесла ей покоя.
Her mind had been never farther from peace.	Никогда еще не было у ней так неспокойно на душе.
She could not feel that she had done wrong herself, but she was disquieted in every other way.	Ей вовсе не казалось, будто она поступила дурно, но все остальное вселяло в нее тревогу.
Her heart and her judgment were equally against Edmund's decision: she could not acquit his unsteadiness, and his happiness under it made her wretched.	И сердцем и разумом она равно была против решения Эдмунда; не могла она оправдать его непоследовательность, а то, что благодаря этой перемене он счастлив, приводило ее в отчаянье.
She was full of jealousy and agitation.	Ревность и смятение снедали ее.
Miss Crawford came with looks of gaiety which seemed an insult, with friendly expressions towards herself which she could hardly answer calmly.	Мисс Крофорд подошла к ней веселая, и это ее оскорбило; дружески заговорила с нею, и Фанни стоило труда ответить учтиво.
Everybody around her was gay and busy, prosperous and important; each had their object of interest, their part, their dress, their favourite scene, their friends and confederates: all were finding employment in consultations and comparisons, or diversion in the playful conceits they suggested.	Вокруг нее каждый был весел и деятелен, упоен собственной значительностью и собственными успехами, у каждого был свой интерес, своя роль, свой костюм, своя любимая сцена, свои друзья и союзники, все были заняты, совещались, сравнивали или находили развлеченье в шутливых причудах.
She alone was sad and insignificant: she had no share in anything; she might go or stay; she might be in the midst of their noise, or retreat from it to the solitude of the East room, without being seen or missed.	Она одна была печальна и никому не нужна; ни в чем не участвовала, могла уйти или остаться, могла окунуться в их шум и суету или удалиться в уединение Восточной комнаты, и никто ее не замечал и ни разу ее не хватился.
She could almost think anything would have been preferable to this.	Ей уже чуть ли не казалось, будто все что угодно предпочтительней ее теперешнего положения.

Mrs. Grant was of consequence: her good-nature had honourable mention; her taste and her time were considered; her presence was wanted; she was sought for, and attended, and praised; and Fanny was at first in some danger of envying her the character she had accepted.	Миссис Грант была незаменима; это о ней говорили, что добрый нрав делает ей честь, с ее вкусом и временем считались, в ее присутствии нуждались, ее общества искали и оказывали ей внимание, и превозносили ее; и вначале Фанни едва не стала завидовать роли, которую та взялась исполнить.
But reflection brought better feelings, and shewed her that Mrs. Grant was entitled to respect, which could never have belonged to her ; and that, had she received even the greatest, she could never have been easy in joining a scheme which, considering only her uncle, she must condemn altogether.	Но раздумье пробудило в ней более достойные чувства, она признала за миссис Грант право на уваженье, какого сама она никогда не заслуживала, и даже достанься ей еще большее уважение, чем миссис Грант, если б она присоединилась к затее, которую, думая хотя бы о дядюшке, следовало полностью осудить, вовсе не стало бы у ней легко на душе.
Fanny's heart was not absolutely the only saddened one amongst them, as she soon began to acknowledge to herself.	Как скоро поняла Фанни, не ей одной было грустно.
Julia was a sufferer too, though not quite so blamelessly.	Джулия тоже страдала, хотя и не столь безвинно.
Henry Crawford had trifled with her feelings; but she had very long allowed and even sought his attentions, with a jealousy of her sister so reasonable as ought to have been their cure; and now that the conviction of his preference for Maria had been forced on her, she submitted to it without any alarm for Maria's situation, or any endeavour at rational tranquillity for herself.	Генри Крофорд подшутил над ее чувствами; но она так долго принимала его благосклонное внимание и даже искала его, притом далеко не без причины ревнуя к сестре, что должна была бы уже исцелиться; и теперь, когда невозможно было не видеть, что он предпочел Марию, она покорилась, нисколько не тревожась за положение сестры и даже не пытаясь образумиться и успокоиться.
She either sat in gloomy silence, wrapt in such gravity as nothing could subdue, no curiosity touch, no wit amuse; or allowing the attentions of Mr. Yates, was talking with forced gaiety to him alone, and ridiculing the acting of the others.	И либо сидела в угрюмом молчании, охваченная такою печалью, которую ничто не могло развеять, при которой не было места никакому любопытству и не могло позабавить острое словцо; либо, благосклонно принимая внимание мистера Йейтса, с насильственной веселостью разговаривала с ним одним и насмехалась над игрою всех прочих.
For a day or two after the affront was given, Henry Crawford had endeavoured to do it away by the usual attack of gallantry and compliment, but he had not cared enough about it to persevere against a few repulses; and becoming soon too busy with his play to have time for more than one flirtation, he grew indifferent to the quarrel, or rather thought it a lucky occurrence, as quietly putting an end to what might ere long have raised expectations in more than Mrs. Grant.	Первые день-два после того, как Джулии была нанесена обида, Генри Крофорд пытался все загладить своим обычным манером -чрезвычайной обходительностью и комплиментами, но не настолько о том заботился, чтобы, несколько раз подряд получив отпор, продолжать свои попытки; и скоро, поглощенный пьесой и не имея времени более чем на флирт с одной девицей, он стал равнодушен к их размолвке, вернее даже счел ее удачей, которая тихонько положила конец тому, что в недалеком будущем могло породить надежды не у одной только миссис Грант.

She was not pleased to see Julia excluded from the play, and sitting by disregarded; but as it was not a matter which really involved her happiness, as Henry must be the best judge of his own, and as he did assure her, with a most persuasive smile, that neither he nor Julia had ever had a serious thought of each other, she could only renew her former caution as to the elder sister, entreat him not to risk his tranquillity by too much admiration there, and then gladly take her share in anything that brought cheerfulness to the young people in general, and that did so particularly promote the pleasure of the two so dear to her.	Ей было неприятно видеть, что Джулия не участвует в пьесе, сидит в сторонке и никому нет до нее дела; раз тут и речи нет о счастье Джулии, а Г енри самому видней, в чем состоит его счастье, раз он с обезоруживающей улыбкою ее заверил, что ни у него, ни у Джулии никогда не было серьезных мыслей друг о друге, ей только и оставалось вернуться к своим опасениям касательно старшей сестры, умолять его не слишком ею восхищаться, не рисковать своим спокойствием, после чего она с удовольствием приняла участие во всем, что радовало все молодое общество и что в особенности служило к развлечению двоих, которые ей были так дороги.
"I rather wonder Julia is not in love with Henry," was her observation to Mary.	- Я даже удивляюсь, что Джулия не влюблена в Генри, - заметила она однажды в разговоре с Мэри.
"I dare say she is," replied Mary coldly.	- А я полагаю, она влюблена, - холодно отвечала Мэри.
"I imagine both sisters are."	- Я думаю, влюблены обе сестры.
"Both! no, no, that must not be.	- Обе! Нет, нет, этого не может быть.
Do not give him a hint of it.	Смотри не намекни ему на это.
Think of Mr. Rushworth!"	Подумай о мистере Рашуоте.
"You had better tell Miss Bertram to think of Mr. Rushworth.	- Лучше посоветуй мисс Бертрам подумать о мистере Рашуоте.
It may do her some good.	Ей это пошло бы на пользу.
I often think of Mr. Rushworth's property and independence, and wish them in other hands; but I never think of him.	Я часто думаю об имении и независимости мистера Рашуота и хотела бы, чтоб это досталось другому... но о нем самом я никогда не думаю.
A man might represent the county with such an estate; a man might escape a profession and represent the county."	Человек с такими земельными владениями может представлять графство в парламенте, может пренебречь профессией и заседать в парламенте.
"I dare say he will be in parliament soon.	- Наверно, он и вправду будет скоро в парламенте.
When Sir Thomas comes, I dare say he will be in for some borough, but there has been nobody to put him in the way of doing anything yet."	Когда воротится сэр Томас, кандидатуру мистера Рашуота, наверно, выставят от какого-нибудь избирательного округа, но пока не нашлось никого, кто бы его надоумил, что пора действовать.
"Sir Thomas is to achieve many mighty things when he comes home," said Mary, after a pause.	- Сколько великих дел ждет сэра Томаса, когда он воротится домой, - помолчав, сказала Мэри.
"Do you remember Hawkins Browne's 'Address to Tobacco,' in imitation of Pope? -	- Помнишь "Обращенье к табаку" Хокинса Брауна в подражание Поупу{10}?
Blest leaf! whose aromatic gales dispense To Templars modesty, to Parsons sense.	О, чудо-лист, чей дух дарует разом Солдатам скромность, слугам церкви - разум.
I will parody them -	- Я б такую написала пародию:

Blest Knight! whose dictatorial looks dispense To Children affluence, to Rushworth sense.	О сэр, чей властный вид дарует разом Щедроты чадам, Рашуоту разум.
Will not that do, Mrs. Grant?	- Не правда ли, подходит, миссис Грант?
Everything seems to depend upon Sir Thomas's return."	Похоже, что решительно все зависит от возвращения сэра Томаса.
"You will find his consequence very just and reasonable when you see him in his family, I assure you.	- Уверяю тебя, когда ты увидишь его в семье, ты поймешь, что он не зря и по заслугам пользуется таким влиянием.
I do not think we do so well without him.	Не думаю, что мы так уж хорошо обходимся без него.
He has a fine dignified manner, which suits the head of such a house, and keeps everybody in their place.	У него превосходная, исполненная величайшего достоинства манера поведения, как и подобает главе такого дома, и он всех держит в повиновении.
Lady Bertram seems more of a cipher now than when he is at home; and nobody else can keep Mrs. Norris in order.	Леди Бертрам, кажется, имеет сейчас еще менее весу, чем при нем, и никто, кроме него, не умеет обуздывать миссис Норрис.
But, Mary, do not fancy that Maria Bertram cares for Henry.	Но, Мэри, пожалуйста, не воображай, будто Мария Бертрам неравнодушна к Генри.
I am sure Julia does not, or she would not have flirted as she did last night with Mr. Yates; and though he and Maria are very good friends, I think she likes Sotherton too well to be inconstant."	Я не сомневаюсь, что и Джулия к нему равнодушна, не то не стала б она вчера вечером флиртовать с Йейтсом; и хотя Генри и Мария очень дружны, я думаю, ей слишком нравится Созертон, чтоб она оказалась непостоянной.
"I would not give much for Mr. Rushworth's chance if Henry stept in before the articles were signed."	- Если б Г енри вступил в игру до того, как состоялся сговор, думаю, Рашуоту не на что было б особенно надеяться.
"If you have such a suspicion, something must be done; and as soon as the play is all over, we will talk to him seriously and make him know his own mind; and if he means nothing, we will send him off, though he is Henry, for a time."	- Если у тебя такие подозрения, надо что-то делать, и как только с пьесой будет покончено, мы с ним серьезно поговорим и постараемся, чтоб он разобрался, чего он хочет; и если у него ничего серьезного на уме, хотя это и Генри, на время отправим его отсюда.
Julia did suffer, however, though Mrs. Grant discerned it not, and though it escaped the notice of many of her own family likewise.	Джулия, однако ж, и вправду страдала, хотя миссис Грант этого не разглядела, и от внимания многих членов ее собственной семьи это тоже ускользнуло.
She had loved, she did love still, and she had all the suffering which a warm temper and a high spirit were likely to endure under the disappointment of a dear, though irrational hope, with a strong sense of ill-usage.	Она полюбила, она и сейчас еще любила, и испытывала все муки, выпадающие на долю пылкой и жизнерадостной натуры, когда она разочаровывается в пусть безрассудной, но милой ее сердцу надежде и всем существом чувствует, что с ней обошлись несправедливо.
Her heart was sore and angry, and she was capable only of angry consolations.	Душа ее была оскорблена и разгневана, и лишь мысли, порожденные гневом, могли принести ей утешенье.

The sister with whom she was used to be on easy terms was now become her greatest enemy: they were alienated from each other; and Julia was not superior to the hope of some distressing end to the attentions which were still carrying on there, some punishment to Maria for conduct so shameful towards herself as well as towards Mr. Rushworth.	Сестра, с которой она обыкновенно неплохо ладила, стала ей теперь злейшим врагом; они отдалились друг от друга, и Джулии недостало благородства - она надеялась, что ухаживанья, которые там все еще продолжались, приведут к какой-нибудь крупной неприятности и Мария понесет наказание за то, что так постыдно ведет себя по отношению к ней, а также и к мистеру Рашуоту.
With no material fault of temper, or difference of opinion, to prevent their being very good friends while their interests were the same, the sisters, under such a trial as this, had not affection or principle enough to make them merciful or just, to give them honour or compassion.	Сестры не отличались особо трудными характерами, не расходились во мнениях, что могло бы помешать их дружбе, пока их интересы были одинаковы, но при теперешнем испытании им недостало, любви ли, нравственных ли устоев, чтобы сделать их снисходительными или справедливыми, наделить добродетелью или состраданием.
Maria felt her triumph, and pursued her purpose, careless of Julia; and Julia could never see Maria distinguished by Henry Crawford without trusting that it would create jealousy, and bring a public disturbance at last.	Мария ощущала свое торжество и шла к цели, нимало не заботясь о Джулии; а Джулия, стоило ей увидеть, как Генри Крофорд отличает Марию, надеялась, что это неизбежно вызовет ревность и рано или поздно заставит окружающих возмутиться.
Fanny saw and pitied much of this in Julia; but there was no outward fellowship between them.	Фанни понимала многое из того, что творилось в душе Джулии, и жалела ее; но открытой близости между ними не было.
Julia made no communication, and Fanny took no liberties.	Джулия не делилась с нею, и Фанни не осмеливалась ей навязываться.
They were two solitary sufferers, or connected only by Fanny's consciousness.	Каждая страдала в одиночестве, вернее, их соединяло единственно Фаннино понимание.
The inattention of the two brothers and the aunt to Julia's discomposure, and their blindness to its true cause, must be imputed to the fullness of their own minds.	Оба брата и тетушка, занятые собственными заботами, не замечали расстроенного вида Джулии, были слепы к истинной причине его.
They were totally preoccupied.	Они были полностью поглощены каждый своим.
Tom was engrossed by the concerns of his theatre, and saw nothing that did not immediately relate to it.	Томом завладели дела театральные, и он не замечал ничего, что не имело к ним прямого отношения.

Edmund, between his theatrical and his real part, between Miss Crawford's claims and his own conduct, between love and consistency, was equally unobservant; and Mrs. Norris was too busy in contriving and directing the general little matters of the company, superintending their various dresses with economical expedient, for which nobody thanked her, and saving, with delighted integrity, half a crown here and there to the absent Sir Thomas, to have leisure for watching the behaviour, or guarding the happiness of his daughters.	Эдмунд, разрываясь меж своею театральной и истинной ролью, меж притязаниями мисс Крофорд и мыслями о собственном поведении, меж любовью и последовательностью, был равно ненаблюдателен; а тетушка Норрис была слишком занята - пеклась обо всех необходимых мелочах их труппы, надзирала за приготовлением костюмов, всячески исхитряясь при этом, дабы побольше сэкономить, за что никто ей не был благодарен, и с тайным самодовольством сберегала для отсутствующего сэра Томаса полкроны на том, полкроны на сем, - где уж ей было присматривать за поведением и оберегать счастье его дочерей.
CHAPTER XVIII	Глава 18
Everything was now in a regular train: theatre, actors, actresses, and dresses, were all getting forward; but though no other great impediments arose, Fanny found, before many days were past, that it was not all uninterrupted enjoyment to the party themselves, and that she had not to witness the continuance of such unanimity and delight as had been almost too much for her at first.	Все теперь шло своим чередом; театр, актеры, актрисы, костюмы - все продвигалось вперед; но, хотя никаких новых серьезных помех не возникло, Фанни вскорости заметила, что для самих участников спектакля это отнюдь не сплошь одно удовольствие и что не видно уже того общего воодушевления и восторга, которые поначалу ей даже трудно было переносить.
Everybody began to have their vexation.	У каждого появились поводы для досады.
Edmund had many.	У Эдмунда их было немало.
Entirely against his judgment, a scene-painter arrived from town, and was at work, much to the increase of the expenses, and, what was worse, of the eclat of their proceedings; and his brother, instead of being really guided by him as to the privacy of the representation, was giving an invitation to every family who came in his way.	Совершенно наперекор его мнению из города приехал декоратор и принялся за дело, что значительно увеличило расходы и, того хуже, умножило молву об их приготовленьях; а брат, вместо того чтобы и вправду послушаться его и ограничить представленье самым узким кругом, раздавал приглашения налево и направо.
Tom himself began to fret over the scene-painter's slow progress, and to feel the miseries of waiting.	Сам же Том стал беспокоиться, что у декоратора дело продвигается слишком медленно, и мучился ожиданием.
He had learned his part - all his parts, for he took every trifling one that could be united with the Butler, and began to be impatient to be acting; and every day thus unemployed was tending to increase his sense of the insignificance of all his parts together, and make him more ready to regret that some other play had not been chosen.	Он уже выучил свою роль - все свои роли, -поскольку взял на себя все самые пустячные роли, которые не мешали бы исполнять роль Дворецкого, и ему не терпелось играть; и с каждым таким пустым днем росло ощущение незначительности всех вместе взятых его ролей, и чем дальше, тем более он сожалел, что они не выбрали какую-нибудь иную пьесу.
Fanny, being always a very courteous listener, and often the only listener at hand, came in for the complaints and the distresses of most of them.	На долю Фанни, которая была весьма учтивой слушательницей и часто единственная оказывалась под рукой, доставались жалобы и огорчения большинства.

She knew that Mr. Yates was in general thought to rant dreadfully; that Mr. Yates was disappointed in Henry Crawford; that Tom Bertram spoke so quick he would be unintelligible; that Mrs. Grant spoiled everything by laughing; that Edmund was behindhand with his part, and that it was misery to have anything to do with Mr. Rushworth, who was wanting a prompter through every speech.	Не кто-нибудь, а она узнавала, что, по общему мненью, мистер Йейтс чересчур напыщен, а сам мистер Йейтс разочарован в Г енри Крофорде, что Том Бертрам так быстро говорит - ничего не разберешь, а миссис Грант все портит неуместным смехом, что Эдмунд не поспевает со своей ролью и что просто беда иметь дело с мистером Рашуотом, ему для каждой реплики требуется суфлер.
She knew, also, that poor Mr. Rushworth could seldom get anybody to rehearse with him: his complaint came before her as well as the rest; and so decided to her eye was her cousin Maria's avoidance of him, and so needlessly often the rehearsal of the first scene between her and Mr. Crawford, that she had soon all the terror of other complaints from him .	Она знала также, что бедняге Рашуоту вечно не с кем репетировать: он тоже, как прочие, изливал свои жалобы ей; она же, ясно видя, что кузина Мария слишком старательно его избегает и слишком часто безо всякой необходимости репетирует свою первую сцену с Г енри Крофордом, в скором времени уже со страхом ждала других его жалоб.
So far from being all satisfied and all enjoying, she found everybody requiring something they had not, and giving occasion of discontent to the others.	Она поняла, что каждый из них, далеко не всем удовлетворенный и не ото всего получающий радость, требует чего-то, чего у него нет, и тем самым дает остальным повод к неудовольствию.
Everybody had a part either too long or too short; nobody would attend as they ought; nobody would remember on which side they were to come in; nobody but the complainer would observe any directions.	У каждого роль либо слишком длинна, либо слишком коротка; никто не слушает партнера с должным вниманием, никто не помнит, с какой стороны следует выходить на сцену, никто, кроме самого жалобщика, не соблюдает никаких указаний.
Fanny believed herself to derive as much innocent enjoyment from the play as any of them; Henry Crawford acted well, and it was a pleasure to her to creep into the theatre, and attend the rehearsal of the first act, in spite of the feelings it excited in some speeches for Maria.	Фанни казалось, что она извлекает из этой затеи ничуть не меньше невинного удовольствия, чем любой из участников; Генри Крофорд играл хорошо, и, прокравшись в театр, она наслаждалась репетицией первого акта, несмотря на чувства, которые в ней возбуждали иные реплики Марии.
Maria, she also thought, acted well, too well; and after the first rehearsal or two, Fanny began to be their only audience; and sometimes as prompter, sometimes as spectator, was often very useful.	Мария, по ее мнению, тоже хорошо играла... слишком хорошо; и после первых нескольких репетиций Фанни единственная и представляла их публику и, то в качестве суфлера, то в качестве зрителя, часто оказывалась весьма полезной.
As far as she could judge, Mr. Crawford was considerably the best actor of alname = "note" he had more confidence than Edmund, more judgment than Tom, more talent and taste than Mr. Yates.	Сколько она могла судить, мистер Крофорд намного превосходил всех как актер; у него было более уверенности, чем у Эдмунда, более здравомыслия, чем у Тома, более таланта и вкуса, чем у мистера Йейтса.
She did not like him as a man, but she must admit him to be the best actor, and on this point there were not many who differed from her.	Как человек он ей не нравился, но она не могла не признать, что актер он был самый лучший, и на сей счет мало кто придерживался другого мнения.
Mr. Yates, indeed, exclaimed against his tameness and insipidity; and the day came at last, when Mr. Rushworth turned to her with a black look, and said,	Мистер Йейтс, правда, роптал на его безжизненность и вялость, и настал наконец день, когда мистер Рашуот, хмуро глядя на Фанни, сказал:

"Do you think there is anything so very fine in all this?	- Неужто вы и впрямь находите, что все идет так замечательно?
For the life and soul of me, I cannot admire him; and, between ourselves, to see such an undersized, little, mean-looking man, set up for a fine actor, is very ridiculous in my opinion."	Убей меня Бог, вот уж никак не могу я восхищаться мистером Крофордом... и, говоря между нами, по-моему, просто смешно, когда такого недомерка, коротышку, человека самой заурядной внешности превозносят, будто замечательного актера.
From this moment there was a return of his former jealousy, which Maria, from increasing hopes of Crawford, was at little pains to remove; and the chances of Mr. Rushworth's ever attaining to the knowledge of his two-and-forty speeches became much less.	С этого часу возродилась его прежняя ревность, которую Мария, чьи надежды на Крофорда все возрастали, не давала себе труда рассеять; и едва ли можно было ждать, что мистер Рашуот когда-нибудь выучит свои сорок две реплики.
As to his ever making anything tolerable of them, nobody had the smallest idea of that except his mother; she, indeed, regretted that his part was not more considerable, and deferred coming over to Mansfield till they were forward enough in their rehearsal to comprehend all his scenes; but the others aspired at nothing beyond his remembering the catchword, and the first line of his speech, and being able to follow the prompter through the rest.	И ни у кого, кроме его маменьки, и в мыслях не было, что он хотя в малой мере справится со своею ролью. Она-то, разумеется, хотела бы, чтоб его роль была более значительной, и откладывала приезд в Мэнсфилд до того времени, когда они настолько продвинутся в репетициях, что включат все его сцены, но остальные только того и желали, чтоб он запомнил реплику партнера, после которой ему надобно произнести свои начальные слова, а далее послушно следовал бы за суфлером.
Fanny, in her pity and kindheartedness, was at great pains to teach him how to learn, giving him all the helps and directions in her power, trying to make an artificial memory for him, and learning every word of his part herself, but without his being much the forwarder.	Фанни, исполненная добросердечия и жалости, изо всех сил старалась втолковать ему, как заучивать роль, всячески направляла его и приходила на помощь, подыскивая для него мнемонические приемы запоминания, сама заучивала каждое слово его роли, но он едва продвигался вперед.
Many uncomfortable, anxious, apprehensive feelings she certainly had; but with all these, and other claims on her time and attention, she was as far from finding herself without employment or utility amongst them, as without a companion in uneasiness; quite as far from having no demand on her leisure as on her compassion.	Фанни, конечно же, одолевали разнообразные тревоги, опасенья, страхи; но, со всем тем и при постоянных посягательствах на ее время и внимание, она вовсе не чувствовала себя средь участников представления бесполезной или не у дел, как не была и одинока в своем беспокойстве, и уж вовсе не испытывала недостатка в покушениях на ее досуг или сочувствие.
The gloom of her first anticipations was proved to have been unfounded.	Мрачность ее первоначальных опасений оказалась напрасной.
She was occasionally useful to all; she was perhaps as much at peace as any.	Она постоянно была нужна то одному, то другому; она успокоилась, должно быть, не менее всех прочих.
There was a great deal of needlework to be done, moreover, in which her help was wanted; and that Mrs. Norris thought her quite as well off as the rest, was evident by the manner in which she claimed it -	Было к тому же много шитья, и здесь требовалась ее помощь; а тетушка Норрис, как и остальные, считала Фанни вполне умелой, что явствовало из ее тона, когда она взывала:

"Come, Fanny," she cried, "these are fine times for you, but you must not be always walking from one room to the other, and doing the lookings-on at your ease, in this way; I want you here.	- Поди-ка сюда, Фанни! Славное у тебя выдалось времечко, да только разве ж можно знай себе похаживать из комнаты в комнату да пялить на все глаза... ты мне нужна.
I have been slaving myself till I can hardly stand, to contrive Mr. Rushworth's cloak without sending for any more satin; and now I think you may give me your help in putting it together.	Я тут надрываюсь, прямо с ног валюсь, надобно было исхитриться поэкономнее скроить мистеру Рашуоту плащ, не прикупать атласу; а теперь, я полагаю, ты можешь мне помочь его сшить.
There are but three seams; you may do them in a trice.	Тут всего-то три шва, ты мигом прострочишь.
It would be lucky for me if I had nothing but the executive part to do.	Я тоже рада б делать единственно то, что мне укажут, чтоб не самой ломать голову.
You are best off, I can tell you: but if nobody did more than you, we should not get on very fast."	Тебе легче, можешь мне поверить. А только ежели все будут таково прохлаждаться, мы не скоро дело сделаем.
Fanny took the work very quietly, without attempting any defence; but her kinder aunt Bertram observed on her behalf -	Фанни покорно взялась за работу, не пытаясь и слова сказать в свою защиту; но тетушка Бертрам была подобрей и вступилась за нее:
"One cannot wonder, sister, that Fanny should be delighted: it is all new to her, you know; you and I used to be very fond of a play ourselves, and so am I still; and as soon as I am a little more at leisure, I mean to look in at their rehearsals too.	- Не удивительно, что Фанни так радуется, сестра. Ей ведь это в новинку... Мы с тобой сами, бывало, очень любили спектакли... Я и по сей день люблю; вот буду малость посвободней, тоже непременно побываю у них на репетициях.
What is the play about, Fanny? you have never told me."	О чем она, эта пьеса, Фанни, ты мне еще не рассказывала?
"Oh! sister, pray do not ask her now; for Fanny is not one of those who can talk and work at the same time.	- Ох, сестра, прошу тебя, не проси ее сейчас; Фанни не из тех, кто умеет сразу и работать и разговаривать.
It is about Lovers' Vows."	Это про обеты в любви.
"I believe," said Fanny to her aunt Bertram, "there will be three acts rehearsed to-morrow evening, and that will give you an opportunity of seeing all the actors at once."	- По-моему, завтра вечером будут репетировать три акта, - сказала Фанни тетушке Бертрам. - И вы сможете посмотреть сразу всех актеров.
"You had better stay till the curtain is hung," interposed Mrs. Norris; "the curtain will be hung in a day or two - there is very little sense in a play without a curtain - and I am much mistaken if you do not find it draw up into very handsome festoons."	- Ты уж лучше обожди, пока повесят занавес, -вмешалась миссис Норрис. - Через день-два его повесят... без занавеса что за представленье, и я думаю, не ошибусь, если скажу, что фестоны ты сочтешь весьма красивыми.
Lady Bertram seemed quite resigned to waiting.	Леди Бертрам, казалось, вполне готова была покорно ждать.
Fanny did not share her aunt's composure: she thought of the morrow a great deal, for if the three acts were rehearsed, Edmund and Miss Crawford would then be acting together for the first time; the third act would bring a scene between them which interested her most particularly, and which she was longing and dreading to see how they would perform.	Фанни не разделяла спокойствия тетушки: завтрашний вечер не шел у ней из головы - ведь если станут репетировать все три акта, Эдмунд будет впервые играть вместе с мисс Крофорд; в третьем акте есть сцена, которая ей особенно интересна, которую она и жаждала и страшилась посмотреть в их исполнении.

The whole subject of it was love - a marriage of love was to be described by the gentleman, and very little short of a declaration of love be made by the lady.	Сцена эта вся о любви: мужчине предстоит поведать о прелестях брака по любви, а партнерше - чуть ли не признаться ему в любви.
She had read and read the scene again with many painful, many wondering emotions, and looked forward to their representation of it as a circumstance almost too interesting.	Фанни читала и перечитывала эту сцену, и множество чувств, мучительных и озадачивающих, одолевали ее, и она нетерпеливо ждала представления как события поистине чрезвычайного.
She did not believe they had yet rehearsed it, even in private.	И не верилось ей, что они уже репетировали эту сцену, хотя бы и без свидетелей.
The morrow came, the plan for the evening continued, and Fanny's consideration of it did not become less agitated.	Наступило завтра, вечернюю репетицию не отменили, и Фанни думала о ней все с тем же волнением.
She worked very diligently under her aunt's directions, but her diligence and her silence concealed a very absent, anxious mind; and about noon she made her escape with her work to the East room, that she might have no concern in another, and, as she deemed it, most unnecessary rehearsal of the first act, which Henry Crawford was just proposing, desirous at once of having her time to herself, and of avoiding the sight of Mr. Rushworth.	Она усердно трудилась, исполняя все наставления тетушки Норрис, но за усердием и молчанием таилась душа растревоженная, очень далекая от сиюминутных занятий; и около полудня, не желая присутствовать при еще одной и, по ее понятию, вовсе не нужной репетиции первого акта, которую только что предложил Г енри Крофорд, она вместе со своею работой ускользнула в Восточную комнату, чтобы побыть в одиночестве и при том избежать встречи с мистером Рашуотом.
A glimpse, as she passed through the hall, of the two ladies walking up from the Parsonage made no change in her wish of retreat, and she worked and meditated in the East room, undisturbed, for a quarter of an hour, when a gentle tap at the door was followed by the entrance of Miss Crawford.	Проходя через холл, она мельком увидела мисс Крофорд и миссис Грант, которые только что пришли из пастората, что никак не изменило ее желания уединиться, и с четверть часа она шила и размышляла без помех в Восточной комнате, а затем в дверь негромко постучали и появилась мисс Крофорд.
"Am I right?	- Я не ошиблась?
Yes; this is the East room.	Да, это Восточная комната.
My dear Miss Price, I beg your pardon, but I have made my way to you on purpose to entreat your help."	Милая мисс Прайс, прошу меня извинить, но я пришла сюда, чтоб попросить вас о помощи.
Fanny, quite surprised, endeavoured to shew herself mistress of the room by her civilities, and looked at the bright bars of her empty grate with concern.	Фанни, весьма удивленная, постаралась со всей учтивостью показать себя хозяйкою комнаты и бросила озабоченный взгляд на блестящую каминную решетку, на которой не было ни единого полена.
"Thank you; I am quite warm, very warm.	- Не беспокойтесь, мне не холодно, ничуть не холодно.
Allow me to stay here a little while, and do have the goodness to hear me my third act.	Позвольте мне еще немного побыть здесь и не откажите в любезности прослушать мой третий акт.
I have brought my book, and if you would but rehearse it with me, I should be so obliged!	Я принесла свою книгу, и, если вы просто прорепетируете со мной, я так вам буду благодарна!

I came here to-day intending to rehearse it with Edmund - by ourselves - against the evening, but he is not in the way; and if he were, I do not think I could go through it with him, till I have hardened myself a little; for really there is a speech or two. You will be so good, won't you?"	Я пришла сегодня в надежде порепетировать с Эдмундом - вдвоем - еще до вечера, но он куда-то запропастился; и даже и окажись он здесь, боюсь, с ним я не смогла бы, мне надо прежде свыкнуться с ролью, ведь, право, в ней есть такие две-три реплики... Вы мне не откажете, правда?
Fanny was most civil in her assurances, though she could not give them in a very steady voice.	Фанни весьма учтиво ее в том заверила, хотя голос ее прозвучал не очень твердо.
"Have you ever happened to look at the part I mean?" continued Miss Crawford, opening her book.	- Скажите, вам не приходилось заглянуть в мою роль? - продолжала мисс Крофорд, открывая книгу.
"Here it is.	- Вот она.
I did not think much of it at first - but, upon my word. There, look at that speech, and that, and that .	Вначале я отнеслась к ней легко, но, право же... Вот посмотрите на эту реплику; и на эту, и на эту.
How am I ever to look him in the face and say such things?	Как же мне произносить такие слова, глядя ему в лицо?
Could you do it?	Вы бы могли?
But then he is your cousin, which makes all the difference.	Но он ведь ваш кузен, это совсем другое дело.
You must rehearse it with me, that I may fancy you him, and get on by degrees.	Пожалуйста, прорепетируйте со мной, и я буду воображать, будто вы - это он, и стану постепенно привыкать.
You have a look of his sometimes."	Вы иногда и впрямь на него походите.
"Have I?	- Неужели?..
I will do my best with the greatest readiness; but I must read the part, for I can say very little of it."	Я с величайшей готовностью сделаю все что смогу, но мне придется читать, наизусть я мало что знаю.
" None of it, I suppose.	- Я думаю, совсем не знаете.
You are to have the book, of course.	Книга, конечно, будет у вас.
Now for it.	Ну, за дело.
We must have two chairs at hand for you to bring forward to the front of the stage.	Нам надобно иметь под рукой два стула, чтоб вы вынесли их на авансцену.
There - very good school-room chairs, not made for a theatre, I dare say; much more fitted for little girls to sit and kick their feet against when they are learning a lesson.	Вот... настоящие стулья из классной комнаты, я бы сказала, совсем не для театра; они куда больше подходят для маленьких девочек, чтоб сидеть и болтать ножками, когда учишь уроки.
What would your governess and your uncle say to see them used for such a purpose?	Что бы сказали ваша гувернантка и ваш дядюшка, увидев, для чего мы их взяли?
Could Sir Thomas look in upon us just now, he would bless himself, for we are rehearsing all over the house.	Если б сэр Томас мог нас всех сейчас увидеть, он бы осенил себя крестным знамением: ведь репетиции идут по всему дому.
Yates is storming away in the dining-room.	Йейтс буйствует в столовой.

I heard him as I came upstairs, and the theatre is engaged of course by those indefatigable rehearsers, Agatha and Frederick.	Я слышала его, когда поднималась по лестнице, а в театре, конечно же, репетируют неутомимые Агата и Фредерик.
If they are not perfect, I shall be surprised.	Уж если они не достигли совершенства, я буду весьма удивлена.
By the bye, I looked in upon them five minutes ago, and it happened to be exactly at one of the times when they were trying not to embrace, and Mr. Rushworth was with me.	Кстати, пять минут назад я туда заглянула, и как раз это было одно из тех мгновений, когда они старались не заключить друг друга в объятия, а со мною был мистер Рашуот.
I thought he began to look a little queer, so I turned it off as well as I could, by whispering to him,	Я смотрю, у него вдруг сделалось такое странное лицо, и я сразу все повернула по-другому, сказала ему шепотом:
'We shall have an excellent Agatha; there is something so maternal in her manner, so completely maternal in her voice and countenance.'	"У нас будет превосходная Агата, в самой ее манере столько материнского, такой у ней материнский голос и выражение лица".
Was not that well done of me?	Неплохо придумала, правда?
He brightened up directly.	Он тут же повеселел.
Now for my soliloquy."	Теперь - за мой монолог.
She began, and Fanny joined in with all the modest feeling which the idea of representing Edmund was so strongly calculated to inspire; but with looks and voice so truly feminine as to be no very good picture of a man.	Мисс Крофорд начала, и Фанни присоединилась к ней с тем сдержанным чувством, какое рассчитывали в ней вызвать самой мыслью, что она представляет Эдмунда; но вид ее и голос были столь женственны, что не очень правдоподобно изобразила она мужчину.
With such an Anhalt, however, Miss Crawford had courage enough; and they had got through half the scene, when a tap at the door brought a pause, and the entrance of Edmund, the next moment, suspended it all.	Однако ж при таком Анхельте мисс Крофорд набралась кое-какой храбрости, и они уже оставили позади первую половину сцены, когда стук в дверь заставил их умолкнуть, а в следующий миг появился Эдмунд и положил конец репетиции.
Surprise, consciousness, and pleasure appeared in each of the three on this unexpected meeting; and as Edmund was come on the very same business that had brought Miss Crawford, consciousness and pleasure were likely to be more than momentary in them .	Удивленье, понимание, удовольствие эта неожиданная встреча вызвала у всех троих; а поскольку Эдмунда привела сюда та же самая нужда, что и мисс Крофорд, их понимание и удовольствие оказались отнюдь не мимолетными.
He too had his book, and was seeking Fanny, to ask her to rehearse with him, and help him to prepare for the evening, without knowing Miss Crawford to be in the house; and great was the joy and animation of being thus thrown together, of comparing schemes, and sympathising in praise of Fanny's kind offices.	Он тоже захватил с собою книгу и искал Фанни, чтоб попросить ее порепетировать с ним и помочь подготовиться к вечеру, вовсе не зная, что мисс Крофорд уже в доме; и как же они обрадовались и воодушевились оттого, что столкнулись здесь, оттого, что одна и та же мысль привела их сюда, оттого, что оба так оценили доброту Фанни.
She could not equal them in their warmth.	Она же не могла разделить их пыл.
Her spirits sank under the glow of theirs, and she felt herself becoming too nearly nothing to both to have any comfort in having been sought by either.	В их безудержном сиянии ее оживление угасло, и, чувствуя, что обоим уже делается не до нее, она не в силах была утешиться тем, что каждый из них искал у ней помощи.

They must now rehearse together.	Теперь им надобно репетировать вместе.
Edmund proposed, urged, entreated it, till the lady, not very unwilling at first, could refuse no longer, and Fanny was wanted only to prompt and observe them.	Эдмунд предложил это, настаивал, просил, пока мисс Крофорд, не слишком сопротивлявшаяся с самого начала, уже не могла более отказываться -и Фанни нужна была единственно, чтобы подсказывать и делать замечания.
She was invested, indeed, with the office of judge and critic, and earnestly desired to exercise it and tell them all their faults; but from doing so every feeling within her shrank - she could not, would not, dared not attempt it: had she been otherwise qualified for criticism, her conscience must have restrained her from venturing at disapprobation.	Ее, в сущности, облекли полномочиями судьи и критика, и она всею душой желала справиться и говорить им о каждом их промахе; но все ее чувства противились этому, не могла она этого, не хотела, не смела; будь ей даже свойственно критиковать, на сей раз совесть не позволила бы ей высказать неодобренье.
She believed herself to feel too much of it in the aggregate for honesty or safety in particulars.	Ей казалось, все чувства, о которых говорилось в этой сцене, ей самой слишком близки, чтоб она могла по совести и верно судить о частностях.
To prompt them must be enough for her; and it was sometimes more than enough; for she could not always pay attention to the book.	Быть суфлером - этого ей вполне довольно, а иногда более чем довольно, ибо не всегда она способна была помнить о книге.
In watching them she forgot herself; and, agitated by the increasing spirit of Edmund's manner, had once closed the page and turned away exactly as he wanted help.	Глядя на них, она забывалась и, взволнованная нараставшей увлеченностью Эдмунда, однажды закрыла книгу и отворотилась как раз в ту минуту, когда ему нужна была ее помощь.
It was imputed to very reasonable weariness, and she was thanked and pitied; but she deserved their pity more than she hoped they would ever surmise.	Это приписали вполне естественной усталости и ее поблагодарили и пожалели, но она заслуживала куда большей жалости, о чем, как она надеялась, им никогда не догадаться.
At last the scene was over, and Fanny forced herself to add her praise to the compliments each was giving the other; and when again alone and able to recall the whole, she was inclined to believe their performance would, indeed, have such nature and feeling in it as must ensure their credit, and make it a very suffering exhibition to herself.	Наконец сцена кончилась, и Фанни заставила себя присовокупить свои похвалы к тем лестным отзывам друг о друге, которыми они обменивались; и когда она опять осталась одна и могла все вспомнить, ей подумалось, что они так исполняют свои роли, игра их пронизана таким чувством, что, без сомнения, успех им обеспечен, а для нее зрелище это будет поистине мучительным.
Whatever might be its effect, however, she must stand the brunt of it again that very day.	Но как бы оно ни подействовало, она сегодня же снова должна выдержать это тяжкое испытание.
The first regular rehearsal of the three first acts was certainly to take place in the evening: Mrs. Grant and the Crawfords were engaged to return for that purpose as soon as they could after dinner; and every one concerned was looking forward with eagerness.	Первая настоящая репетиция трех актов непременно состоится нынче вечером; было условлено, что миссис Грант и Крофорды воротятся тотчас как отобедают; и каждый участник был исполнен нетерпеливого предвкушения.
There seemed a general diffusion of cheerfulness on the occasion. Tom was enjoying such an advance towards the end; Edmund was in spirits from the morning's rehearsal, and little vexations seemed everywhere smoothed away.	Казалось, по этому случаю всеми овладело радостное волнение; Том ликовал, что дело близится к завершению; Эдмунда воодушевила утренняя репетиция, и разных досаждавших всем пустяков как не бывало.

All were alert and impatient; the ladies moved soon, the gentlemen soon followed them, and with the exception of Lady Bertram, Mrs. Norris, and Julia, everybody was in the theatre at an early hour; and having lighted it up as well as its unfinished state admitted, were waiting only the arrival of Mrs. Grant and the Crawfords to begin.	Все были оживлены, охвачены горячкою ожидания; дамы скоро покинули столовую, за ними скоро последовали мужчины, и, за исключеньем леди Бертрам, тетушки Норрис и Джулии, все спозаранку оказались в театре, зажгли столько ламп, сколько позволяла его незаконченная сцена, и ждали только миссис Грант и Крофордов, чтоб начать репетицию.
They did not wait long for the Crawfords, but there was no Mrs. Grant.	Долго ждать Крофордов не пришлось, но миссис Грант с ними не оказалось.
She could not come.	Она не могла прийти.
Dr. Grant, professing an indisposition, for which he had little credit with his fair sister-in-law, could not spare his wife.	Доктор Грант, во всеуслышанье заявив, что ему нездоровится, к чему его трезво мыслящая свояченица отнеслась без особого доверия, не мог отпустить жену.
"Dr. Grant is ill," said she, with mock solemnity.	- Доктор Грант болен, - сказала мисс Крофорд с мнимой серьезностью.
"He has been ill ever since he did not eat any of the pheasant today.	- Еще с каких пор болен, он нынче не стал есть фазана.
He fancied it tough, sent away his plate, and has been suffering ever since".	Вообразил, будто фазан жесткий, отослал свою тарелку на кухню и с тех пор страдает.
Here was disappointment!	Ну и разочарованье!
Mrs. Grant's non-attendance was sad indeed.	Отсутствие миссис Грант поистине огорчительно.
Her pleasant manners and cheerful conformity made her always valuable amongst them; but now she was absolutely necessary.	Ее приятные манеры и веселую покладистость неизменно ценили все и каждый, но уж сейчас-то она была совершенно необходима!
They could not act, they could not rehearse with any satisfaction without her.	Без нее ни игра, ни сама репетиция не доставят им ни малейшего удовлетворения.
The comfort of the whole evening was destroyed.	Весь вечер погублен.
What was to be done?	Что ж было делать?
Tom, as Cottager, was in despair.	Том, Крестьянин, был вне себя.
After a pause of perplexity, some eyes began to be turned towards Fanny, and a voice or two to say,	После растерянного молчания иные взгляды обратились к Фанни, раздался один голос, второй:
"If Miss Price would be so good as to read the part."	"Может быть, Мисс Прайс будет так любезна и согласится хотя бы читать роль миссис Грант".
She was immediately surrounded by supplications; everybody asked it; even Edmund said,	На нее тотчас обрушились мольбы, просили все, даже Эдмунд сказал:
"Do, Fanny, if it is not very disagreeable to you."	"Право, согласись, Фанни, если тебе это не слишком неприятно".
But Fanny still hung back.	Но Фанни все не решалась.
She could not endure the idea of it.	Ей претила самая мысль об этом.
Why was not Miss Crawford to be applied to as well?	Почему бы им не попросить и мисс Крофорд?

Or why had not she rather gone to her own room, as she had felt to be safest, instead of attending the rehearsal at all?	Зачем она не укрылась в своей комнате, вместо того чтоб приходить на репетицию, ведь чувствовала же, что так оно безопасней?
She had known it would irritate and distress her; she had known it her duty to keep away.	Знала же, что репетиция и раздосадует ее, и огорчит, знала, что ее дело - держаться подальше.
She was properly punished.	Она наказана по заслугам.
"You have only to read the part," said Henry Crawford, with renewed entreaty.	- Вам ведь надо только читать, - вновь взмолился Генри Крофорд.
"And I do believe she can say every word of it," added Maria, "for she could put Mrs. Grant right the other day in twenty places.	- А я совершенно уверена, что она знает эту роль от начала до конца, - прибавила Мария, - вчера она сто раз поправляла миссис Грант.
Fanny, I am sure you know the part."	Фанни, ну, конечно же, ты знаешь роль.
Fanny could not say she did not ; and as they all persevered, as Edmund repeated his wish, and with a look of even fond dependence on her good-nature, she must yield.	Не могла Фанни сказать, что не знает, а между тем они продолжали настаивать, и Эдмунд опять повторил, что хочет того же, и смотрел так, будто напрасно понадеялся на ее добросердечие, и пришлось ей уступить.
She would do her best.	Она постарается изо всех сил.
Everybody was satisfied; and she was left to the tremors of a most palpitating heart, while the others prepared to begin.	Все успокоились, и, пока они готовились начать, Фанни оставалось лишь слушать, как бьется ее трепещущее сердце.
They did begin; and being too much engaged in their own noise to be struck by an unusual noise in the other part of the house, had proceeded some way when the door of the room was thrown open, and Julia, appearing at it, with a face all aghast, exclaimed,	Они и вправду начали и, слишком поглощенные шумом, который при этом подняли сами, не услышали непривычный шум в другой половине дома и какое-то время продолжали репетицию, но вдруг дверь в комнату распахнулась, на пороге возникла Джулия с побелевшим от страха лицом и воскликнула:
"My father is come!	- Папенька приехал!
He is in the hall at this moment."	Он сейчас в прихожей.
CHAPTER XIX	ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава 1
How is the consternation of the party to be described?	Как описать смущенье, какое охватило участников репетиции?
To the greater number it was a moment of absolute horror.	Почти для всех то был миг невыразимого ужаса.
Sir Thomas in the house!	Сэр Томас в доме!
All felt the instantaneous conviction.	Все мгновенно в это поверили.
Not a hope of imposition or mistake was harboured anywhere.	Никто не питал ни малой надежды на обман или ошибку.

Julia's looks were an evidence of the fact that made it indisputable; and after the first starts and exclamations, not a word was spoken for half a minute: each with an altered countenance was looking at some other, and almost each was feeling it a stroke the most unwelcome, most ill-timed, most appalling!	Вид Джулии был самым бесспорным тому свидетельством; и после первого смятения и восклицаний долгие полминуты никто не произнес ни слова; каждый с изменившимся лицом уставился в лицо другого, и почти каждый принял это как неприятнейшее известие, весьма несвоевременное, ошеломляющее!
Mr. Yates might consider it only as a vexatious interruption for the evening, and Mr. Rushworth might imagine it a blessing; but every other heart was sinking under some degree of self-condemnation or undefined alarm, every other heart was suggesting,	Мистер Йейтс мог полагать это всего только досадной помехой на нынешний вечер, а мистер Рашуот мог воображать это благом, но у всех прочих на сердце лег тяжкий груз самообвинений и неясной тревоги, все прочие вопрошали в сердце своем:
"What will become of us? what is to be done now?"	"Что же с нами станется? Как теперь быть?"
It was a terrible pause; and terrible to every ear were the corroborating sounds of opening doors and passing footsteps.	Ужасное то было молчание, и ужасны были для каждого подтверждающие эту весть звуки растворяемых дверей и близящихся шагов.
Julia was the first to move and speak again.	Джулия первая вышла из оцепенения и заговорила.
Jealousy and bitterness had been suspended: selfishness was lost in the common cause; but at the moment of her appearance, Frederick was listening with looks of devotion to Agatha's narrative, and pressing her hand to his heart; and as soon as she could notice this, and see that, in spite of the shock of her words, he still kept his station and retained her sister's hand, her wounded heart swelled again with injury, and looking as red as she had been white before, she turned out of the room, saying, " I need not be afraid of appearing before him."	Ревность и горечь поначалу отпустили ее, эгоизм отступил перед общей бедою, но в миг ее появленья Фредерик благоговейно слушал повесть Агаты и руку ее прижимал к своему сердцу, и едва Джулия заметила, что, несмотря на потрясенье от ее слов, он не переменил позы, не отпустил руку Марии, в ее оскорбленном сердце вновь вспыхнула обида, бледность в лице сменилась жаркою краской и она вышла из комнаты со словами: "Мне-то нечего бояться предстать перед ним".
Her going roused the rest; and at the same moment the two brothers stepped forward, feeling the necessity of doing something.	Ее уход подстегнул остальных, и в один и тот же миг выступили вперед оба брата - оба почувствовали необходимость что-то предпринять.
A very few words between them were sufficient.	Им довольно было обменяться всего несколькими словами.
The case admitted no difference of opinion: they must go to the drawing-room directly.	Разницы во мнениях тут быть не могло; им следует немедля отправиться в гостиную.
Maria joined them with the same intent, just then the stoutest of the three; for the very circumstance which had driven Julia away was to her the sweetest support.	С тем же намереньем к ним присоединилась Мария, как раз теперь самая решительная из них троих; ибо именно то, из-за чего так стремительно вышла Джулия, было ей сладостной поддержкою.
Henry Crawford's retaining her hand at such a moment, a moment of such peculiar proof and importance, was worth ages of doubt and anxiety.	Генри Крофорд не выпустил ее руку в такую минуту, в минуту такого испытания и важности, это стоит целого века сомнений и тревог.
She hailed it as an earnest of the most serious determination, and was equal even to encounter her father.	Она сочла это залогом самых серьезных намерений, и даже встреча с отцом ее не страшила.

They walked off, utterly heedless of Mr. Rushworth's repeated question of,	Они вышли, не обращая никакого внимания на мистера Рашуота, который вопрошал:
"Shall I go too?	"А мне тоже пойти?
Had not I better go too?	Может быть, мне лучше тоже пойти?
Will not it be right for me to go too?" but they were no sooner through the door than Henry Crawford undertook to answer the anxious inquiry, and, encouraging him by all means to pay his respects to Sir Thomas without delay, sent him after the others with delighted haste.	Наверно, мне тоже следует пойти?", но, едва они переступили порог, Генри Крофорд не замедлил ответить на его тревожные вопросы и, усердно одобряя его намерение тотчас же засвидетельствовать свое почтенье сэру Томасу, с радостью поспешил отослать его вслед за остальными.
Fanny was left with only the Crawfords and Mr. Yates.	Теперь Фанни осталась только с Крофордами и мистером Йейтсом.
She had been quite overlooked by her cousins; and as her own opinion of her claims on Sir Thomas's affection was much too humble to give her any idea of classing herself with his children, she was glad to remain behind and gain a little breathing-time.	Кузины и кузены вовсе о ней не подумали; а ее понятие о праве на привязанность сэра Томаса было более чем скромным, и потому, не смея ставить себя наравне с его детьми, она рада была повременить и перевести дух.
Her agitation and alarm exceeded all that was endured by the rest, by the right of a disposition which not even innocence could keep from suffering.	По складу характера, при котором даже невиновность не избавляла от страданий, она волновалась и тревожилась более остальных.
She was nearly fainting: all her former habitual dread of her uncle was returning, and with it compassion for him and for almost every one of the party on the development before him, with solicitude on Edmund's account indescribable.	Она едва не теряла сознание: к ней воротился привычный страх пред дядюшкою, и, представляя, как все ему будет рассказано, она жалела и его и всех других, а беспокойство ее за Эдмунда и вовсе не поддавалось описанию.
She had found a seat, where in excessive trembling she was enduring all these fearful thoughts, while the other three, no longer under any restraint, were giving vent to their feelings of vexation, lamenting over such an unlooked-for premature arrival as a most untoward event, and without mercy wishing poor Sir Thomas had been twice as long on his passage, or were still in Antigua.	Она села в уголке и, вся дрожа, погрузилась в эти пугающие мысли, а трое остальных, не имея более надобности сдерживаться, дали выход досаде и горько жаловались на столь непредвиденно ранний приезд хозяина дома, оказавшийся совсем некстати, и, нисколько не жалея бедного сэра Томаса, сетовали, что он не пробыл в дороге вдвое дольше или еще не задержался на Антигуа.
The Crawfords were more warm on the subject than Mr. Yates, from better understanding the family, and judging more clearly of the mischief that must ensue.	Крофорды говорили горячей, нежели мистер Йейтс, ведь они лучше понимали семью Бертрамов и ясней судили, как худо все это может обернуться.
The ruin of the play was to them a certainty: they felt the total destruction of the scheme to be inevitably at hand; while Mr. Yates considered it only as a temporary interruption, a disaster for the evening, and could even suggest the possibility of the rehearsal being renewed after tea, when the bustle of receiving Sir Thomas were over, and he might be at leisure to be amused by it.	Гибель театра для них была несомненна, они чувствовали, что их затее грозит неминуемая и скорая гибель; мистер же Йейтс почитал это лишь временною помехой, бедой на один вечер и даже предположил, что репетицию, быть может, удастся возобновить после чаю, когда суматоха, вызванная приездом сэра Томаса, уляжется, и пьеса на досуге его позабавит.

The Crawfords laughed at the idea; and having soon agreed on the propriety of their walking quietly home and leaving the family to themselves, proposed Mr. Yates's accompanying them and spending the evening at the Parsonage.	Крофордов эта мысль только насмешила, и вскоре, порешив, что им всего лучше тихонько отправиться домой и оставить Бертрамов в семейном кругу, они предложили мистеру Йейтсу пойти с ними и провести вечер в пасторате.
But Mr. Yates, having never been with those who thought much of parental claims, or family confidence, could not perceive that anything of the kind was necessary; and therefore, thanking them, said, "he preferred remaining where he was, that he might pay his respects to the old gentleman handsomely since he was come; and besides, he did not think it would be fair by the others to have everybody run away."	Но мистер Йейтс, никогда еще не имевший дела с теми, для кого власть отца и семейное доверие отнюдь не пустые слова, вовсе не счел это необходимым и потому, поблагодарив их, предпочел остаться, "чтоб наилучшим образом засвидетельствовать свое почтение старому джентльмену, раз уж он приехал", да к тому ж несправедливо будет по отношению к другим участникам спектакля, если все от них сбегут.
Fanny was just beginning to collect herself, and to feel that if she staid longer behind it might seem disrespectful, when this point was settled, and being commissioned with the brother and sister's apology, saw them preparing to go as she quitted the room herself to perform the dreadful duty of appearing before her uncle.	Как раз в это время Фанни начала приходить в себя, почувствовала, что, если и дальше уклоняться от встречи, это могут счесть непочтительностью, и, приняв поручение Крофордов передать их извинения и видя, что они готовы удалиться, вышла из комнаты, чтоб исполнить ужасавший ее долг - предстать перед дядюшкой.
Too soon did she find herself at the drawing-room door; and after pausing a moment for what she knew would not come, for a courage which the outside of no door had ever supplied to her, she turned the lock in desperation, and the lights of the drawing-room, and all the collected family, were before her.	Слишком быстро оказалась она у двери гостиной, и, постояв с минуту в ожидании того, на что нечего было и надеяться, ибо никогда ни у какой двери не обретала она мужество, она в отчаянии повернула ручку - и вот перед нею огни гостиной и вся семья Бертрам.
As she entered, her own name caught her ear.	Войдя, она краем уха услышала свое имя.
Sir Thomas was at that moment looking round him, and saying,	Сэр Томас оглядывался по сторонам со словами
"But where is Fanny?	"Но где же Фанни?
Why do not I see my little Fanny?" - and on perceiving her, came forward with a kindness which astonished and penetrated her, calling her his dear Fanny, kissing her affectionately, and observing with decided pleasure how much she was grown!	Почему я не вижу мою малышку Фанни?", а заметив ее, пошел ей навстречу и с удивившей и тронувшей ее добротою назвал милой Фанни, нежно ее поцеловал и с явным удовольствием отозвался о том, как сильно она выросла.
Fanny knew not how to feel, nor where to look.	Фанни не знала, что и думать, куда смотреть.
She was quite oppressed.	Она была совсем подавлена.
He had never been so kind, so very kind to her in his life.	Никогда еще не был он с нею так добр, так удивительно добр.
His manner seemed changed, his voice was quick from the agitation of joy; and all that had been awful in his dignity seemed lost in tenderness.	Казалось, он стал другим; радостно взволнованный, он говорил теперь быстро, и все, что было пугающего в его величии, казалось, растаяло в нежности.
He led her nearer the light and looked at her again -inquired particularly after her health, and then, correcting himself, observed that he need not inquire, for her appearance spoke sufficiently on that point.	Он подвел ее поближе к свету и опять на нее посмотрел - стал расспрашивать об ее здоровье, а потом перебил себя, заметив, что можно и не спрашивать, ее наружность говорит сама за себя.

A fine blush having succeeded the previous paleness of her face, he was justified in his belief of her equal improvement in health and beauty.	Прелестный румянец, которому уступила место прежняя бледность, подтверждает, что она и поздоровела и похорошела.
He inquired next after her family, especially William: and his kindness altogether was such as made her reproach herself for loving him so little, and thinking his return a misfortune; and when, on having courage to lift her eyes to his face, she saw that he was grown thinner, and had the burnt, fagged, worn look of fatigue and a hot climate, every tender feeling was increased, and she was miserable in considering how much unsuspected vexation was probably ready to burst on him.	Он расспрашивал Фанни о ее родных, особенно же об Уильяме; и доброта его даже заставила ее упрекнуть себя за то, что она слишком мало его любит и сочла его приезд бедою: и когда, набравшись храбрости, она подняла на него глаза и увидела, что он похудел и словно обожжен солнцем, осунулся, изнурен усталостью и жарким климатом, в ней всколыхнулась вся ее нежность, и горько ей стало при мысли, какая его поджидает нежданная неприятность.
Sir Thomas was indeed the life of the party, who at his suggestion now seated themselves round the fire.	Сэр Томас был поистине душою общества, которое в этот час по его предложенью разместилось у камина.
He had the best right to be the talker; and the delight of his sensations in being again in his own house, in the centre of his family, after such a separation, made him communicative and chatty in a very unusual degree; and he was ready to give every information as to his voyage, and answer every question of his two sons almost before it was put.	Кто как не он был сейчас вправе говорить более других; и от радости, что после столь долгой разлуки он опять у себя дома, в кругу семьи, он сделался непривычно общителен и словоохотлив; он готов был рассказывать обо всех подробностях своей поездки и отвечать на каждый вопрос обоих сыновей едва ли не до того, как они успевали спросить.
His business in Antigua had latterly been prosperously rapid, and he came directly from Liverpool, having had an opportunity of making his passage thither in a private vessel, instead of waiting for the packet; and all the little particulars of his proceedings and events, his arrivals and departures, were most promptly delivered, as he sat by Lady Bertram and looked with heartfelt satisfaction on the faces around him - interrupting himself more than once, however, to remark on his good fortune in finding them all at home - coming unexpectedly as he did - all collected together exactly as he could have wished, but dared not depend on.	Его дела на Антигуа в последнее время стали быстро налаживаться, и он приехал сейчас прямиком из Ливерпуля, куда по счастливой случайности приплыл на частном судне, вместо того чтобы дожидаться пакетбота; и, сидя подле леди Бертрам и с сердечным удовольствием глядя на окружающие его лица, он тотчас же поведал обо всех мелких частностях, о своих трудах и хлопотах, приездах и отъездах, однако ж не раз прерывал себя, чтобы заметить, как ему посчастливилось, что хотя он и приехал столь неожиданно, но застал всех вместе, чего он столь горячо желал, но на что не смел надеяться.
Mr. Rushworth was not forgotten: a most friendly reception and warmth of hand-shaking had already met him, and with pointed attention he was now included in the objects most intimately connected with Mansfield.	Не был забыт и мистер Рашуот - его ждал самый радушный прием и сердечное рукопожатие, и теперь он с подчеркнутым вниманием был включен в беседу, касающуюся до предметов, самым тесным образом связанных с Мэнсфилдом.
There was nothing disagreeable in Mr. Rushworth's appearance, and Sir Thomas was liking him already.	В наружности мистера Рашуота не было ничего неприятного, и сэру Томасу он сразу понравился.
By not one of the circle was he listened to with such unbroken, unalloyed enjoyment as by his wife, who was really extremely happy to see him, and whose feelings were so warmed by his sudden arrival as to place her nearer agitation than she had been for the last twenty years.	Никто из окружавшего сэра Томаса общества не слушал его с таким безоблачным искренним наслаждением, как его жена, которая и вправду так безмерно обрадовалась и оживилась от его неожиданного приезда, что, кажется, впервые за последние двадцать лет чуть ли не пришла в волнение.

She had been almost fluttered for a few minutes, and still remained so sensibly animated as to put away her work, move Pug from her side, and give all her attention and all the rest of her sofa to her husband.	Несколько мгновений она даже трепетала, но при всем оживлении не изменила обычной рассудительности, отложила рукоделье, отодвинула от себя мопса и уделила мужу все свое внимание и все оставшееся на диване место.
She had no anxieties for anybody to cloud her pleasure: her own time had been irreproachably spent during his absence: she had done a great deal of carpet-work, and made many yards of fringe; and she would have answered as freely for the good conduct and useful pursuits of all the young people as for her own.	Ни из-за кого она не тревожилась, и потому ее собственного удовольствия ничто не могло омрачить; все время его отсутствия она провела безупречно; прилежно вышивала скатерть и сплела много ярдов бахромы, и с такою же чистой совестью, как о себе, могла бы сказать обо всей молодежи, что вели они себя хорошо и время проводили с пользою.
It was so agreeable to her to see him again, and hear him talk, to have her ear amused and her whole comprehension filled by his narratives, that she began particularly to feel how dreadfully she must have missed him, and how impossible it would have been for her to bear a lengthened absence.	Ей так было приятно снова его видеть и слушать его разговор, его рассказы так развлекали слух и давали пищу разумению, что сейчас она стала особенно понимать, как, должно быть, о нем скучала и как невозможно было бы переносить долее его затянувшееся отсутствие.
Mrs. Norris was by no means to be compared in happiness to her sister.	Миссис Норрис была совсем не так рада и счастлива, как сестра.
Not that she was incommoded by many fears of Sir Thomas's disapprobation when the present state of his house should be known, for her judgment had been so blinded that, except by the instinctive caution with which she had whisked away Mr. Rushworth's pink satin cloak as her brother-in-law entered, she could hardly be said to shew any sign of alarm; but she was vexed by the manner of his return.	Не то чтобы ее, как других, одолевали страхи из-за того, что, когда сэр Томас увидит, в каком состоянии находится дом, это вызовет его неодобренье, поскольку столь слепа она была в своих сужденьях, что, хотя при появлении зятя чутье заставило ее убрать с глаз долой розовый шелковый плащ мистера Рашуота, она более, пожалуй, ничем не обнаружила признаков тревоги; зато ее раздосадовало то, каким образом он воротился.
It had left her nothing to do.	Ей при этом решительно ничего не оставалось делать.
Instead of being sent for out of the room, and seeing him first, and having to spread the happy news through the house, Sir Thomas, with a very reasonable dependence, perhaps, on the nerves of his wife and children, had sought no confidant but the butler, and had been following him almost instantaneously into the drawing-room.	Чем бы ему прежде всего послать за нею, чтобы она первая его увидела и разнесла счастливую весть по всему дому, а вместо того сэр Томас, вполне разумно полагаясь на крепость нервов жены и детей, не искал иного доверенного лица, кроме дворецкого, и почти немедля последовал за ним в гостиную.
Mrs. Norris felt herself defrauded of an office on which she had always depended, whether his arrival or his death were to be the thing unfolded; and was now trying to be in a bustle without having anything to bustle about, and labouring to be important where nothing was wanted but tranquillity and silence.	Миссис Норрис чувствовала себя обманутой, ее лишили миссии, на которую она всегда рассчитывала - быть вестницей его возвращенья или смерти, смотря чем кончится его отсутствие; и теперь она пыталась суетиться, хотя суетиться было не из-за чего, силилась напустить на себя важность, когда только и требовалось что спокойствие и молчание.

Would Sir Thomas have consented to eat, she might have gone to the housekeeper with troublesome directions, and insulted the footmen with injunctions of despatch; but Sir Thomas resolutely declined all dinner: he would take nothing, nothing till tea came -he would rather wait for tea.	Согласись сэр Томас откушать, она кинулась бы к экономке с назойливыми наставленьями и оскорбила бы лакеев, гоняя их куда попало; но сэр Томас решительно отказался от всякого обеда, он ничего в рот не возьмет, ничего - до самого чаю, он предпочитает дождаться чаю.
Still Mrs. Norris was at intervals urging something different; and in the most interesting moment of his passage to England, when the alarm of a French privateer was at the height, she burst through his recital with the proposal of soup.	Однако ж миссис Норрис время от времени пыталась навязать ему что-нибудь, и в самую интересную минуту его плавания в Англию, в минуту высочайшего волненья на капере, она вторглась в его повествованье, предлагая поесть супу.
"Sure, my dear Sir Thomas, a basin of soup would be a much better thing for you than tea.	- Право же, дорогой сэр Томас, тарелка супу будет для вас куда лучше чаю.
Do have a basin of soup."	Съешьте супу, прошу вас.
Sir Thomas could not be provoked.	Сэр Томас не поддавался.
"Still the same anxiety for everybody's comfort, my dear Mrs. Norris," was his answer.	- Вы по-прежнему беспокоитесь об удобстве всех и каждого, дорогая миссис Норрис, - был его ответ.
"But indeed I would rather have nothing but tea."	- Но я вправду ничего не хочу, кроме чаю.
"Well, then, Lady Bertram, suppose you speak for tea directly; suppose you hurry Baddeley a little; he seems behindhand to-night."	- Леди Бертрам, тогда б вы приказали подавать чай немедля, поторопили бы Бэдли, он сегодня, кажется, опаздывает.
She carried this point, and Sir Thomas's narrative proceeded.	Тут ей удалось добиться своего, и сэр Томас продолжал рассказ.
At length there was a pause.	Наконец он умолк.
His immediate communications were exhausted, and it seemed enough to be looking joyfully around him, now at one, now at another of the beloved circle; but the pause was not long: in the elation of her spirits Lady Bertram became talkative, and what were the sensations of her children upon hearing her say,	Самые первостепенные сообщения были исчерпаны, и, казалось, ему довольно с веселым сердцем смотреть по сторонам, то на одного, то на другого из окружавших его любимых чад и домочадцев; но молчание длилось недолго: душевный подъем сделал леди Бертрам разговорчивой, и каково же было удивленье ее детей, когда они услыхали от нее такие слова.
"How do you think the young people have been amusing themselves lately, Sir Thomas?	- Как, по-твоему, сэр Томас, развлекалась в последнее время наша молодежь?
They have been acting.	Они представляли.
We have been all alive with acting."	Мы все увлеклись их представленьем.
"Indeed! and what have you been acting?"	- Неужели? И что ж за представленье?
"Oh! they'll tell you all about it."	- О, они тебе все расскажут.
"The all will soon be told," cried Tom hastily, and with affected unconcern; "but it is not worth while to bore my father with it now.	- Обо всем будет рассказано, - поспешно воскликнул Том и продолжал с напускной беззаботностью: - Но сейчас не стоит надоедать этим папеньке.
You will hear enough of it to-morrow, sir.	Вы достаточно услышите о том завтра, сэр.

We have just been trying, by way of doing something, and amusing my mother, just within the last week, to get up a few scenes, a mere trifle.	Последнюю неделю, чтоб чем-то заняться и развлечь маменьку, мы просто пытались разыграть несколько сценок, сущий пустяк.
We have had such incessant rains almost since October began, that we have been nearly confined to the house for days together.	Чуть не с октября зарядили дожди, и мы целыми днями вынуждены были сидеть взаперти.
I have hardly taken out a gun since the 3rd.	После третьего я едва ли хоть раз брался за ружье.
Tolerable sport the first three days, but there has been no attempting anything since.	Сносно поохотился первые три дня, но с тех пор и не пробовал.
The first day I went over Mansfield Wood, and Edmund took the copses beyond Easton, and we brought home six brace between us, and might each have killed six times as many, but we respect your pheasants, sir, I assure you, as much as you could desire.	В первый день я отправился в Мэнсфилдский лес, а Эдмунд облюбовал рощу за Истоном, и мы вдвоем принесли шесть пар, и каждый мог подстрелить в шесть раз больше; но, уверяю вас, сэр, мы бережем ваших фазанов, как вы сами того б желали.
I do not think you will find your woods by any means worse stocked than they were.	Не думаю, чтоб вы сочли, что в ваших лесах стало меньше дичи.
I never saw Mansfield Wood so full of pheasants in my life as this year.	В жизни я не видел в Мэнсфилдском лесу столько фазанов, как в нынешний год.
I hope you will take a day's sport there yourself, sir, soon."	Надеюсь, вы скоро и сами поохотитесь денек, сэр.
For the present the danger was over, and Fanny's sick feelings subsided; but when tea was soon afterwards brought in, and Sir Thomas, getting up, said that he found that he could not be any longer in the house without just looking into his own dear room, every agitation was returning.	На время опасность миновала, и Фаннины страхи улеглись; но когда вскорости принесли чай и сэр Томас поднялся и сказал, что нет, не может он долее, находясь дома, хотя бы мимолетно не взглянуть на свой милый сердцу кабинет, вновь вспыхнуло всяческое волненье.
He was gone before anything had been said to prepare him for the change he must find there; and a pause of alarm followed his disappearance.	Он вышел прежде, чем его успели подготовить к перемене, которую он там обнаружит; и после его ухода воцарилось тревожное молчанье.
Edmund was the first to speak -	Первым заговорил Эдмунд:
"Something must be done," said he.	- Что-то надо делать, - сказал он.
"It is time to think of our visitors," said Maria, still feeling her hand pressed to Henry Crawford's heart, and caring little for anything else.	- Пора подумать о наших гостях, - сказала Мария, все еще чувствуя, что ее рука прижата к сердцу Генри Крофорда, и ничем другим не интересуясь.
"Where did you leave Miss Crawford, Fanny?"	- Где ты оставила мисс Крофорд, Фанни?
Fanny told of their departure, and delivered their message.	Фанни рассказала, как ушли Крофорды, и передала то, о чем они ее просили.
"Then poor Yates is all alone," cried Tom.	- Стало быть, бедняга Йейтс совсем один, -воскликнул Том.
"I will go and fetch him.	- Пойду приведу его.
He will be no bad assistant when it all comes out."	Он будет неплохой помощник, когда все выйдет наружу.

To the theatre he went, and reached it just in time to witness the first meeting of his father and his friend.	И он отправился в театр и поспел как раз вовремя, чтоб присутствовать при первой встрече отца с его другом.
Sir Thomas had been a good deal surprised to find candles burning in his room; and on casting his eye round it, to see other symptoms of recent habitation and a general air of confusion in the furniture.	Сэр Томас был немало удивлен, увидев, что в его комнате зажжены свечи, а когда бросил взгляд по сторонам, заметил еще и следы чьего-то недавнего здесь пребывания и общий беспорядок в расстановке мебели.
The removal of the bookcase from before the billiard-room door struck him especially, but he had scarcely more than time to feel astonished at all this, before there were sounds from the billiard-room to astonish him still farther.	Книжный шкап, отодвинутый от двери, ведущей в бильярдную, особенно его поразил, но только он успел подивиться всему этому, как звуки, доносящиеся из бильярдной, изумили его и того более.
Some one was talking there in a very loud accent; he did not know the voice - more than talking - almost hallooing.	Кто-то там разговаривал весьма громким голосом - голос был ему незнаком, - и не просто разговаривал, нет, скорее что-то выкрикивал.
He stepped to the door, rejoicing at that moment in having the means of immediate communication, and, opening it, found himself on the stage of a theatre, and opposed to a ranting young man, who appeared likely to knock him down backwards.	Сэр Томас ступил к двери, радуясь, что может прямиком войти в бильярдную, и, отворив ее, оказался на подмостках лицом к лицу с декламирующим молодым человеком, который, казалось, того гляди собьет его с ног.
At the very moment of Yates perceiving Sir Thomas, and giving perhaps the very best start he had ever given in the whole course of his rehearsals, Tom Bertram entered at the other end of the room; and never had he found greater difficulty in keeping his countenance.	В ту самую минуту, когда Йейтс заметил сэра Томаса и куда успешней, чем за все время репетиции, вошел в свою роль, в другом конце комнаты появился Том Бертрам; и никогда еще ему не стоило такого труда удержаться от смеха.
His father's looks of solemnity and amazement on this his first appearance on any stage, and the gradual metamorphosis of the impassioned Baron Wildenheim into the well-bred and easy Mr. Yates, making his bow and apology to Sir Thomas Bertram, was such an exhibition, such a piece of true acting, as he would not have lost upon any account.	Серьезное и изумленное лицо отца, впервые в жизни очутившегося на сцене, и постепенная метаморфоза, превратившая охваченного страстью Барона Уилденхейма в прекрасно воспитанного и непринужденного мистера Йейтса, который с поклоном приносил сэру Томасу Бертраму свои извинения, - это было такое зрелище, такая поистине театральная сцена, какую Том не пропустил бы ни за что на свете.
It would be the last - in all probability - the last scene on that stage; but he was sure there could not be a finer.	Это последняя, по всей вероятности, последняя сцена на сих подмостках, подумал он, но лучшей и разыграть невозможно.
The house would close with the greatest eclat.	Театр закроется при величайшем успехе.
There was little time, however, for the indulgence of any images of merriment.	У него, однако ж, не было времени потворствовать какому бы то ни было веселью.
It was necessary for him to step forward, too, and assist the introduction, and with many awkward sensations he did his best.	Надобно было подойти к ним и представить их друг другу, и, испытывая немалую неловкость, он сделал все, что мог.
Sir Thomas received Mr. Yates with all the appearance of cordiality which was due to his own character, but was really as far from pleased with the necessity of the acquaintance as with the manner of its commencement.	Сэр Томас, верный своему характеру, принял мистера Йейтса с видом весьма радушным, на самом же деле он радовался этому неизбежному знакомству не более, нежели тому, каким образом оно началось.

Mr. Yates's family and connexions were sufficiently known to him to render his introduction as the "particular friend," another of the hundred particular friends of his son, exceedingly unwelcome; and it needed all the felicity of being again at home, and all the forbearance it could supply, to save Sir Thomas from anger on finding himself thus bewildered in his own house, making part of a ridiculous exhibition in the midst of theatrical nonsense, and forced in so untoward a moment to admit the acquaintance of a young man whom he felt sure of disapproving, and whose easy indifference and volubility in the course of the first five minutes seemed to mark him the most at home of the two.	Семья и связи мистера Йейтса были ему достаточно известны, чтобы представление его в качестве "особо близкого друга", еще одного из сотни особо близких друзей сына, было для него чрезвычайно нежелательным; лишь блаженство оттого, что он снова дома, и вся проистекавшая от этого снисходительность помогли сэру Томасу не разгневаться, когда в собственном доме он был поставлен в неловкое положение, оказался участником нелепейшей сцены посреди всей этой театральной чепухи, и так не вовремя вынужден был согласиться на знакомство с молодым человеком, каковой, без сомнения, будет ему не по душе и чье невозмутимое спокойствие и разговорчивость в первые же пять минут словно свидетельствовали о том, что из них двоих он чувствует себя в этом доме куда более непринужденно.
Tom understood his father's thoughts, and heartily wishing he might be always as well disposed to give them but partial expression, began to see, more clearly than he had ever done before, that there might be some ground of offence, that there might be some reason for the glance his father gave towards the ceiling and stucco of the room; and that when he inquired with mild gravity after the fate of the billiard-table, he was not proceeding beyond a very allowable curiosity.	Том понимал чувства отца и, горячо желая, чтоб он всегда был так же хорошо настроен и выражал их лишь oтчасти, теперь ясней, чем когда бы то ни было, представлял, что у сэра Томаса могли быть основания почитать себя оскорбленным, могли быть причины для того взгляда, каким он окинул потолок и лепнину в своей комнате, и что, когда он с оттенком печали справился о судьбе бильярдного стола, его любопытство было вполне законным.
A few minutes were enough for such unsatisfactory sensations on each side; and Sir Thomas having exerted himself so far as to speak a few words of calm approbation in reply to an eager appeal of Mr. Yates, as to the happiness of the arrangement, the three gentlemen returned to the drawing-room together, Sir Thomas with an increase of gravity which was not lost on all.	Всего несколько минут потребовалось обеим сторонам для этих неприятных ощущений; и после того, как сэр Томас даже вынудил себя сказать несколько спокойных одобрительных слов в ответ на нетерпеливые вопросы мистера Иейтса, что ведь правда все очень удачно устроено, три джентльмена вместе возвратились в гостиную, причем сэр Томас с видом заметно опечаленным, что не прошло незамеченным для всего общества.
"I come from your theatre," said he composedly, as he sat down;	- Я был в вашем театре, - сдержанно сказал он, садясь.
"I found myself in it rather unexpectedly.	- Я оказался в нем довольно для себя неожиданно.
Its vicinity to my own room - but in every respect, indeed, it took me by surprise, as I had not the smallest suspicion of your acting having assumed so serious a character.	Его близость к моей комнате... но он, разумеется, во всех отношениях застал меня врасплох, поскольку я никак не предполагал, что все это приняло столь серьезный оборот.
It appears a neat job, however, as far as I could judge by candlelight, and does my friend Christopher Jackson credit."	Однако ж, сколько я мог заметить при свете свечей, все выполнено искусно и делает честь моему другу Кристоферу Джексону.

And then he would have changed the subject, and sipped his coffee in peace over domestic matters of a calmer hue; but Mr. Yates, without discernment to catch Sir Thomas's meaning, or diffidence, or delicacy, or discretion enough to allow him to lead the discourse while he mingled among the others with the least obtrusiveness himself, would keep him on the topic of the theatre, would torment him with questions and remarks relative to it, and finally would make him hear the whole history of his disappointment at Ecclesford.	И он переменил предмет разговора и мирно попивал кофе, обсуждая домашние дела более спокойного свойства; но Йейтс не сумел постичь значение слов сэра Томаса, ему не хватило ни скромности, ни такта, чтобы, участвуя в общем разговоре, никому себя не навязывать, и он не давал сэру Томасу отвлечься от театра, донимал вопросами и замечаниями, связанными с ним, и в конце концов заставил его выслушать всю историю своего разочарованья в Эклсфорде.
Sir Thomas listened most politely, but found much to offend his ideas of decorum, and confirm his ill-opinion of Mr. Yates's habits of thinking, from the beginning to the end of the story; and when it was over, could give him no other assurance of sympathy than what a slight bow conveyed.	Сэр Томас слушал его чрезвычайно учтиво, но весь этот рассказ, от начала до конца, во многом оскорблял его представление о приличиях и утвердил в дурном мнении об образе мыслей мистера Йейтса; и когда тот кончил, он выразил свое сочувствие всего лишь легким кивком.
"This was, in fact, the origin of our acting," said Tom, after a moment's thought.	- Это, в сущности, и вызвало к жизни наш театр, -на миг задумавшись, сказал Том.
"My friend Yates brought the infection from Ecclesford, and it spread - as those things always spread, you know, sir - the faster, probably, from your having so often encouraged the sort of thing in us formerly.	- Мой друг Йейтс занес эту заразу из Эклсфорда, и она распространилась, сэр, как, знаете ли, неизбежно распространяются подобные вещи, -вероятно, тем быстрей, что прежде вы сами так часто поощряли в нас приверженность к подобным занятиям.
It was like treading old ground again."	Мы словно вновь ступили на знакомую землю.
Mr. Yates took the subject from his friend as soon as possible, and immediately gave Sir Thomas an account of what they had done and were doing: told him of the gradual increase of their views, the happy conclusion of their first difficulties, and present promising state of affairs; relating everything with so blind an interest as made him not only totally unconscious of the uneasy movements of many of his friends as they sat, the change of countenance, the fidget, the hem! of unquietness, but prevented him even from seeing the expression of the face on which his own eyes were fixed - from seeing Sir Thomas's dark brow contract as he looked with inquiring earnestness at his daughters and Edmund, dwelling particularly on the latter, and speaking a language, a remonstrance, a reproof, which he felt at his heart.	Едва представилась возможность, Йейтс подхватил слова друга, и тотчас же дал сэру Томасу отчет в том, в чем они уже преуспели, чем заняты теперь, поведал о постепенном расширении их замыслов, о счастливом разрешении первых трудностей и о нынешнем многообещающем положении дел; рассказывал он все это в таком ослеплении, что не только вовсе не обращал внимания на то, как ерзают на месте многие его друзья, как меняется выражение их лиц, как они волнуются, беспокойно покашливают, но не замечал и выражение лица, с которого не сводил глаз, - не замечал, как сэр Томас потемнел, как хмурится, серьезно и испытующе смотрит на дочерей и Эдмунда, на нем особенно задерживая взгляд, всем своим видом выражая протест, укор, которые ощущал в своем сердце.
Not less acutely was it felt by Fanny, who had edged back her chair behind her aunt's end of the sofa, and, screened from notice herself, saw all that was passing before her.	Не менее остро все это ощущала и Фанни, которая, задвинув свой стул за дальний край тетушкиного дивана, укрылась ото всех глаз, а сама не упускала ничего из происходящего.

Such a look of reproach at Edmund from his father she could never have expected to witness; and to feel that it was in any degree deserved was an aggravation indeed.	Она не думала-не гадала, что когда-нибудь ей доведется увидеть столь укоризненный взгляд отца, обращенный к Эдмунду; и чувствовать, что в какой-то мере он заслужен, было, конечно же, особенно тяжело.
Sir Thomas's look implied, "On your judgment, Edmund, I depended; what have you been about?"	"Именно на твою рассудительность, Эдмунд, я полагался, - говорил этот взгляд. - Чем же ты был занят?"
She knelt in spirit to her uncle, and her bosom swelled to utter,	В душе она взывала к дядюшке с мольбой, и из груди ее готовы были вырваться слова:
"Oh, not to him !	"Ох, только не на него.
Look so to all the others, but not to him !"	Смотрите так на всех остальных, но только не на него!"
Mr. Yates was still talking.	А мистер Йейтс все говорил:
"To own the truth, Sir Thomas, we were in the middle of a rehearsal when you arrived this evening.	- Сказать по правде, сэр Томас, когда вы приехали нынче вечером, мы репетировали.
We were going through the three first acts, and not unsuccessfully upon the whole.	Мы играли первые три акта, и в целом не без успеха.
Our company is now so dispersed, from the Crawfords being gone home, that nothing more can be done to-night; but if you will give us the honour of your company to-morrow evening, I should not be afraid of the result.	Наша труппа сейчас далеко не в полном составе, из-за того что Крофорды ушли домой, так что сегодня мы уже ничего более сделать не сможем, но, если завтра вечером вы окажете нам честь своим присутствием, за результат я бы не побоялся.
We bespeak your indulgence, you understand, as young performers; we bespeak your indulgence."	Мы рассчитываем на вашу снисходительность, вы сами понимаете, как начинающие актеры, мы рассчитываем на вашу снисходительность.
"My indulgence shall be given, sir," replied Sir Thomas gravely, "but without any other rehearsal."	- Моя снисходительность вам обеспечена, сэр, -серьезно отвечал сэр Томас, - но только безо всяких репетиций.
And with a relenting smile, he added, "I come home to be happy and indulgent."	- И прибавил мягче, с улыбкою: - Я приехал домой, чтобы радоваться и оказывать снисхождение.
Then turning away towards any or all of the rest, he tranquilly said, "Mr. and Miss Crawford were mentioned in my last letters from Mansfield.	- И поворотясь к кому-то другому или ко всем остальным, спокойно сказал: - О мистере и мисс Крофорд мне поминали в последних письмах из Мэнсфилда.
Do you find them agreeable acquaintance?"	Вы почитаете это знакомство приятным?
Tom was the only one at all ready with an answer, but he being entirely without particular regard for either, without jealousy either in love or acting, could speak very handsomely of both.	Том единственный из всех был готов ответить на этот вопрос, но, не питая ни к нему, ни к ней особого расположения, а также не терзаемый ревностью, ни любовной, ни актерской, отозвался о них обоих весьма лестно:
"Mr. Crawford was a most pleasant, gentleman-like man; his sister a sweet, pretty, elegant, lively girl."	- Мистер Крофорд очень приятный человек, истый джентльмен; его сестра милая, хорошенькая, элегантная, веселая девушка.
Mr. Rushworth could be silent no longer.	Рашуот не мог далее молчать:

"I do not say he is not gentleman-like, considering; but you should tell your father he is not above five feet eight, or he will be expecting a well-looking man."	- В общем-то он, конечно, джентльмен, но вам следовало бы сказать вашему отцу, что в нем не более пяти футов восьми дюймов росту, не то можно подумать, будто он хорош собою.
Sir Thomas did not quite understand this, and looked with some surprise at the speaker.	Сэр Томас не очень это понял и взглянул на говорящего с некоторым удивленьем.
"If I must say what I think," continued Mr. Rushworth, "in my opinion it is very disagreeable to be always rehearsing.	- Ежели требуется сказать, что я думаю, -продолжал Рашуот, - по моему мненью, весьма неприятно, когда без конца репетируют.
It is having too much of a good thing.	Хорошенького понемножку.
I am not so fond of acting as I was at first.	Теперь мне уже не так нравится театр, как вначале.
I think we are a great deal better employed, sitting comfortably here among ourselves, and doing nothing."	По-моему, куда лучше сидеть вот так уютно, без посторонних и ничего не делать.
Sir Thomas looked again, and then replied with an approving smile,	Сэр Томас опять на него посмотрел и потом ответил, одобрительно улыбаясь:
"I am happy to find our sentiments on this subject so much the same.	- Рад узнать, что наши чувства касательно сего предмета так схожи.
It gives me sincere satisfaction.	Это приносит мне искреннее удовлетворенье.
That I should be cautious and quick-sighted, and feel many scruples which my children do not feel, is perfectly natural; and equally so that my value for domestic tranquillity, for a home which shuts out noisy pleasures, should much exceed theirs.	Что я предусмотрителен, и проницателен, и полон угрызений совести, каких не испытывают мои дети, это совершенно естественно; равно как и то, что я куда более, чем они, ценю домашний покой, дом, в коем нет места шумным развлеченьям.
But at your time of life to feel all this, is a most favourable circumstance for yourself, and for everybody connected with you; and I am sensible of the importance of having an ally of such weight."	Но испытывать те же чувства в вашем возрасте чрезвычайно благоприятно и для вас самих, и для всех, кто вас окружает; и я отдаю себе отчет в том, как важно иметь столь весомого союзника.
Sir Thomas meant to be giving Mr. Rushworth's opinion in better words than he could find himself.	Сэр Томас постарался выразить мнение мистера Рашуота более вразумительно, нежели тот сумел сделать это сам.
He was aware that he must not expect a genius in Mr. Rushworth; but as a well-judging, steady young man, with better notions than his elocution would do justice to, he intended to value him very highly.	Он понимал, что мистер Рашуот отнюдь не гений, но готов был высоко ценить его как человека рассудительного, уравновешенного, с понятиями куда более достойными, чем он способен был высказать.
It was impossible for many of the others not to smile.	Мало кто смог удержаться от улыбки.
Mr. Rushworth hardly knew what to do with so much meaning; but by looking, as he really felt, most exceedingly pleased with Sir Thomas's good opinion, and saying scarcely anything, he did his best towards preserving that good opinion a little longer.	Мистер Рашуот едва ли способен был все это уразуметь, но всем своим видом показывал, как он доволен добрым мнением сэра Томаса, и не сказал далее почти ни слова, чем весьма способствовал тому, чтоб это мнение сохранилось еще несколько долее.
CHAPTER XX	Глава 2

Edmund's first object the next morning was to see his father alone, and give him a fair statement of the whole acting scheme, defending his own share in it as far only as he could then, in a soberer moment, feel his motives to deserve, and acknowledging, with perfect ingenuousness, that his concession had been attended with such partial good as to make his judgment in it very doubtful.	Наутро Эдмунд первым делом постарался увидеться с отцом наедине и честно рассказал ему обо всей театральной затее, защищая себя лишь настолько, насколько, как он понимал теперь, в более трезвую минуту, того заслуживали его побуждения, и признавая с полной искренностью, что его уступка, хотя и вызванная соображениями справедливости, сопровождалась такой личной заинтересованностью, что делала его сужденье весьма сомнительным.
He was anxious, while vindicating himself, to say nothing unkind of the others: but there was only one amongst them whose conduct he could mention without some necessity of defence or palliation.	Обвиняя себя самого, он старался ни о ком другом не сказать ничего дурного; но лишь говоря о поведении одной, не должен был защищать ее или преуменьшать ее вину.
"We have all been more or less to blame," said he, "every one of us, excepting Fanny.	- Все мы в той или иной мере виноваты, - говорил он - все, за исключением Фанни.
Fanny is the only one who has judged rightly throughout; who has been consistent.	Фанни единственная судила верно и во всем была последовательна.
Her feelings have been steadily against it from first to last.	В сердце своем она от начала и до конца упорно не принимала эту затею.
She never ceased to think of what was due to you.	Она неизменно думала о нашем долге перед вами.
You will find Fanny everything you could wish."	Вы увидите, Фанни такова, какою вы желали бы ее видеть.
Sir Thomas saw all the impropriety of such a scheme among such a party, and at such a time, as strongly as his son had ever supposed he must; he felt it too much, indeed, for many words; and having shaken hands with Edmund, meant to try to lose the disagreeable impression, and forget how much he had been forgotten himself as soon as he could, after the house had been cleared of every object enforcing the remembrance, and restored to its proper state.	Сэр Томас ощутил всю неуместность их затеи в столь неподходящем обществе и в столь неподходящее время с тою силой, какую только и мог ждать от него сын; он и вправду был слишком взволнован, чтобы много говорить; он пожал руку Эдмунду и порешил, что, едва дом будет очищен от последней малости, наталкивающей на мысли о театре, и приведен в прежний вид, он постарается отбросить неприятные впечатления и как можно скорее забыть обо всем, как забыли его самого.
He did not enter into any remonstrance with his other children: he was more willing to believe they felt their error than to run the risk of investigation.	Он не стал выражать неудовольствие другим своим детям: ему хотелось верить, что они чувствуют свою ошибку, а не заниматься дознанием, рискуя убедиться в противном.
The reproof of an immediate conclusion of everything, the sweep of every preparation, would be sufficient.	Уже одно то, что всему положен конец и стерты все следы приготовлений, послужит достаточным укором.
There was one person, however, in the house, whom he could not leave to learn his sentiments merely through his conduct.	Был, однако ж, в доме человек, кому он хотел дать понятие о своих чувствах не только чрез свое поведение.
He could not help giving Mrs. Norris a hint of his having hoped that her advice might have been interposed to prevent what her judgment must certainly have disapproved.	Как было не намекнуть миссис Норрис об обманутой надежде, что ее совет мог бы воспрепятствовать тому, чего она, конечно же, никак не одобряла.

The young people had been very inconsiderate in forming the plan; they ought to have been capable of a better decision themselves; but they were young; and, excepting Edmund, he believed, of unsteady characters; and with greater surprise, therefore, he must regard her acquiescence in their wrong measures, her countenance of their unsafe amusements, than that such measures and such amusements should have been suggested.	Затевая эту постановку, молодежь действовала весьма легкомысленно, им и самим следовало быть благоразумнее; но они молоды, и, за исключением Эдмунда, пожалуй, всё натуры неустойчивые; и потому для него тем неожиданнее, что она участвовала в их необдуманных действиях и поддерживала их рискованные развлечения куда более определенно, чем заслуживали подобные действия и подобные развлечения.
Mrs. Norris was a little confounded and as nearly being silenced as ever she had been in her life; for she was ashamed to confess having never seen any of the impropriety which was so glaring to Sir Thomas, and would not have admitted that her influence was insufficient - that she might have talked in vain.	Миссис Норрис была несколько смущена и чуть ли не лишилась дара речи, чего с ней во всю ее жизнь не случалось; ибо ей стыдно было сказать, что она вовсе не видела того неприличия, которое так бросалось в глаза сэру Томасу, и она нипочем не призналась бы, что ее влияние недостаточное и к ее словам навряд ли прислушались бы.
Her only resource was to get out of the subject as fast as possible, and turn the current of Sir Thomas's ideas into a happier channel.	Ей только и оставалось сейчас по возможности скорее перевести разговор и направить мысли сэра Томаса в иное, более радостное русло.
She had a great deal to insinuate in her own praise as to general attention to the interest and comfort of his family, much exertion and many sacrifices to glance at in the form of hurried walks and sudden removals from her own fireside, and many excellent hints of distrust and economy to Lady Bertram and Edmund to detail, whereby a most considerable saving had always arisen, and more than one bad servant been detected.	Она могла обиняком сказать о многом, что послужило бы к ее чести, ведь она так неусыпно пеклась о пользе и покое его семьи, могла помянуть о неизменном своем усердии и многих жертвах, вроде поспешных хождений и неожиданных отлучек от своего очага и несчетных тонких намеков леди Бертрам и Эдмунду касательно их излишней доверчивости и недостаточной бережливости, чем она всегда способствовала весьма значительной экономии и уличению недобросовестных слуг.
But her chief strength lay in Sotherton.	Но главная ее заслуга, конечно же, связана с Созертоном.
Her greatest support and glory was in having formed the connexion with the Rushworths.	Ее величайшая опора и слава заключались в том, что она сумела упрочить знакомство с Рашуотами.
There she was impregnable.	Тут она была неуязвима.
She took to herself all the credit of bringing Mr. Rushworth's admiration of Maria to any effect.	Это полностью ее заслуга, что восхищенье мистера Рашуота Марией было доведено до хотя каких-то практических шагов.
"If I had not been active," said she, "and made a point of being introduced to his mother, and then prevailed on my sister to pay the first visit, I am as certain as I sit here that nothing would have come of it; for Mr. Rushworth is the sort of amiable modest young man who wants a great deal of encouragement, and there were girls enough on the catch for him if we had been idle.	- Ежели б я сидела сложа руки и не поставила себе целью быть представленной его матери, а потом не убедила бы сестру первой нанести ей визит, вот не сойти мне с места, ничего б из этого не получилось, потому как мистер Рашуот из тех милых, скромных молодых людей, коих надобно основательно подбадривать, и, ежели б мы ничего не предпринимали, тут довольно девиц, которые на него охотились.
But I left no stone unturned.	Но я сделала все возможное и невозможное.

I was ready to move heaven and earth to persuade my sister, and at last I did persuade her.	Я готова была перевернуть небо и землю, чтоб уговорить сестру, и наконец уговорила.
You know the distance to Sotherton; it was in the middle of winter, and the roads almost impassable, but I did persuade her."	Расстоянье до Созертона вам известно; было это посреди зимы, и дороги почти что непроезжие, но все же я ее уговорила.
"I know how great, how justly great, your influence is with Lady Bertram and her children, and am the more concerned that it should not have been."	- Я знаю, сколь велико, сколь по справедливости велико ваше влияние на леди Бертрам и ее детей, и тем более огорчен, что оно не было употреблено на...
"My dear Sir Thomas, if you had seen the state of the roads that day!	- Любезнейший сэр Томас, видели бы вы, каковы в тот день были дороги!
I thought we should never have got through them, though we had the four horses of course; and poor old coachman would attend us, out of his great love and kindness, though he was hardly able to sit the box on account of the rheumatism which I had been doctoring him for ever since Michaelmas.	Я уж думала, нам нипочем по ним не проехать, хотя запряжены были, разумеется, четыре лошади; и из-за великой своей любви и доброты нас повез бедняга старый кучер, хотя едва мог усидеть на козлах по причине ревматизма, который я врачевала с самого Михайлова дня.
I cured him at last; but he was very bad all the winter - and this was such a day, I could not help going to him up in his room before we set off to advise him not to venture: he was putting on his wig; so I said,	В конце концов я его вылечила, но всю зиму он был очень плох, а день был такой, что прежде, чем выехать, я не могла не подняться к нему в комнату, чтоб посоветовать ему не рисковать, -прихожу, а он надевает парик, ну, я ему и говорю:
'Coachman, you had much better not go; your Lady and I shall be very safe; you know how steady Stephen is, and Charles has been upon the leaders so often now, that I am sure there is no fear.'	"Кучер, лучше вам не ездить, ваша госпожа и я будем в полной безопасности, вы ведь знаете, какой надежный малый Стивен, и Чарлз теперь уж так часто управляет передними, что, конечно же, можно ничего не бояться".
But, however, I soon found it would not do; he was bent upon going, and as I hate to be worrying and officious, I said no more; but my heart quite ached for him at every jolt, and when we got into the rough lanes about Stoke, where, what with frost and snow upon beds of stones, it was worse than anything you can imagine, I was quite in an agony about him.	Однако ж вскорости мне стало ясно, что ничего из этого не выйдет: он порешил ехать, а так как я терпеть не могу надоедать да настырничать, я более ничего не сказала; но при каждом толчке у меня за него сердце кровью обливалось, а когда мы выехали на ухабистые дороги вокруг Стока, а там на камнях снег да иней, это уж было хуже не придумаешь, и я из-за него вовсе исстрадалась.
And then the poor horses too!	А еще бедняжки лошади!
To see them straining away!	Видеть, как они тянут из последних сил!
You know how I always feel for the horses.	Вы ведь знаете, я всегда душой болею за лошадей.
And when we got to the bottom of Sandcroft Hill, what do you think I did?	И вот подъезжаем мы к подножью Сэндкрофтского холма, и как вы думаете, что я сделала?
You will laugh at me; but I got out and walked up.	Вы станете надо мною смеяться, но я вышла из кареты и пошла пешком.
I did indeed.	Право слово.
It might not be saving them much, but it was something, and I could not bear to sit at my ease and be dragged up at the expense of those noble animals.	Наверно, это не больно им помогло, а все же не могла я сидеть в свое удовольствие, а чтоб благородные животные надрывались.

I caught a dreadful cold, but that I did not regard.	Я ужасно простыла, но это меня не заботило.
My object was accomplished in the visit."	Цель моя была достигнута - визит состоялся.
"I hope we shall always think the acquaintance worth any trouble that might be taken to establish it.	- Надеюсь, мы всегда будем почитать это знакомство достойным тех трудов, коих оно потребовало.
There is nothing very striking in Mr. Rushworth's manners, but I was pleased last night with what appeared to be his opinion on one subject: his decided preference of a quiet family party to the bustle and confusion of acting.	Изысканностью манер мистер Рашуот не отличается, но вчера вечером я был доволен его мнением об одном предмете - решительным предпочтеньем, которое он отдает спокойному семейному времяпрепровожденью перед шумом и суетою актерства.
He seemed to feel exactly as one could wish."	Похоже, его чувства именно таковы, как только и можно желать.
"Yes, indeed, and the more you know of him the better you will like him.	- Воистину так, и чем ближе вы его узнаете, тем он более будет вам нравиться.
He is not a shining character, but he has a thousand good qualities; and is so disposed to look up to you, that I am quite laughed at about it, for everybody considers it as my doing.	Он ничем особливо не блещет, но у него тысячи прекрасных свойств! И он так склонен смотреть на вас снизу вверх, что меня из-за этого совсем засмеяли, поскольку все полагают это делом моих рук.
'Upon my word, Mrs. Norris,' said Mrs. Grant the other day, 'if Mr. Rushworth were a son of your own, he could not hold Sir Thomas in greater respect.'"	"Право слово, миссис Норрис, - говорит вчера миссис Грант, - будь мистер Рашуот вашим родным сыном, он бы и тогда не мог питать к сэру Томасу большее уважение".
Sir Thomas gave up the point, foiled by her evasions, disarmed by her flattery; and was obliged to rest satisfied with the conviction that where the present pleasure of those she loved was at stake, her kindness did sometimes overpower her judgment.	Сбитый с толку ее увертками, обезоруженный лестью, сэр Томас отказался от своего намерения и вынужден был остаться при убеждении, что, когда на карту поставлено нынешнее удовольствие тех, кого она любит, ее рассудительность иной раз отступает пред ее добротою.
It was a busy morning with him.	В то утро у него было множество дел.
Conversation with any of them occupied but a small part of it.	Беседы с Эдмундом и с миссис Норрис заняли лишь малую его часть.
He had to reinstate himself in all the wonted concerns of his Mansfield life: to see his steward and his bailiff; to examine and compute, and, in the intervals of business, to walk into his stables and his gardens, and nearest plantations; but active and methodical, he had not only done all this before he resumed his seat as master of the house at dinner, he had also set the carpenter to work in pulling down what had been so lately put up in the billiard-room, and given the scene-painter his dismissal long enough to justify the pleasing belief of his being then at least as far off as Northampton.	Надобно было вновь окунуться во все привычные заботы своей мэнсфилдской жизни, встретиться с управляющим и дворецким - выслушать их доклады и проверить счета, а в промежутках между делами наведаться в конюшни, и в парк, и на ближние поля; но, деятельный и методический, он не только управился со всем этим еще до того, как вновь занял свое место главы дома за обедом, а еще и распорядился, чтоб плотник разобрал то, что так недавно возводил в бильярдной, и отпустил декоратора, да столь надолго, чтоб оправдать приятную уверенность, что тот окажется уж никак не ближе Нортгемптона.

The scene-painter was gone, having spoilt only the floor of one room, ruined all the coachman's sponges, and made five of the under-servants idle and dissatisfied; and Sir Thomas was in hopes that another day or two would suffice to wipe away every outward memento of what had been, even to the destruction of every unbound copy of Lovers' Vows in the house, for he was burning all that met his eye.	Декоратор отбыл, успев испортить только пол в одной комнате, погубить все конюховы губки и превратить пятерых младших слуг в недовольных бездельников; и сэр Томас питал надежду, что еще одного-двух дней будет довольно, чтобы стереть все внешние следы того, что тут натворили, вплоть до уничтожения всех непереплетенных экземпляров "Обетов любви", ибо каждый попадавшийся ему на глаза он сжигал.
Mr. Yates was beginning now to understand Sir Thomas's intentions, though as far as ever from understanding their source.	Мистер Йейтс уже начал понимать намерения сэра Томаса, хотя по-прежнему был далек от понимания их причины.
He and his friend had been out with their guns the chief of the morning, and Tom had taken the opportunity of explaining, with proper apologies for his father's particularity, what was to be expected.	И он и его друг, взявши ружья, почти на все утро ушли из дому, и Том воспользовался случаем объяснить ему, с подобающими извинениями за странности отца, чего теперь надо ожидать.
Mr. Yates felt it as acutely as might be supposed.	Йейтс, разумеется, был глубоко уязвлен.
To be a second time disappointed in the same way was an instance of very severe ill-luck; and his indignation was such, that had it not been for delicacy towards his friend, and his friend's youngest sister, he believed he should certainly attack the baronet on the absurdity of his proceedings, and argue him into a little more rationality.	Второй раз разочароваться на один и тот же манер - это уж чересчур жестокое невезенье; и он вознегодовал, что, не будь это неучтиво по отношенью к другу и к его младшей сестре, он бы уж наверно раскритиковал баронета за его нелепые действия и постарался бы его несколько урезонить.
He believed this very stoutly while he was in Mansfield Wood, and all the way home; but there was a something in Sir Thomas, when they sat round the same table, which made Mr. Yates think it wiser to let him pursue his own way, and feel the folly of it without opposition.	Он был твердо в том уверен, пока они ходили по Мэнсфилдскому лесу и всю дорогу домой; но когда все они сидели за одним столом, что-то он такое увидел в сэре Томасе, из-за чего счел более разумным предоставить ему действовать по-своему и, почитая его действия глупостью, не перечить.
He had known many disagreeable fathers before, and often been struck with the inconveniences they occasioned, but never, in the whole course of his life, had he seen one of that class so unintelligibly moral, so infamously tyrannical as Sir Thomas.	Он и прежде знавал несговорчивых отцов и часто сталкивался с неудобствами, которые они причиняют, но ни разу на своем веку не встречал подобного человека, столь непостижимо нравственного, столь постыдно деспотического, как сэр Томас.
He was not a man to be endured but for his children's sake, and he might be thankful to his fair daughter Julia that Mr. Yates did yet mean to stay a few days longer under his roof.	Его можно терпеть единственно ради его детей, и пусть благодарит свою красавицу дочь Джулию за то, что мистер Йейтс все-таки намерен остаться под его крышей еще несколько дней.
The evening passed with external smoothness, though almost every mind was ruffled; and the music which Sir Thomas called for from his daughters helped to conceal the want of real harmony.	Вечер прошел по видимости спокойно, хотя почти у каждого на душе кошки скребли; дочери по просьбе сэра Томаса музицировали, и музыка помогла скрыть недостаток истинной гармонии.
Maria was in a good deal of agitation.	Мария была в большом волнении.

It was of the utmost consequence to her that Crawford should now lose no time in declaring himself, and she was disturbed that even a day should be gone by without seeming to advance that point.	Она полагала совершенно очевидным, что теперь Крофорд должен, не теряя времени, объявить о своих намерениях, и ее тревожило, если даже один день проходил, никак не приближая ее к цели.
She had been expecting to see him the whole morning, and all the evening, too, was still expecting him.	Все утро она его ждала и весь вечер еще не теряла надежды его дождаться.
Mr. Rushworth had set off early with the great news for Sotherton; and she had fondly hoped for such an immediate eclaircissement as might save him the trouble of ever coming back again.	Рашуот уехал рано, спеша принести в Созертон важное известие о возвращении сэра Томаса; и Мария горячо надеялась, что вот-вот все прояснится и он будет навсегда избавлен от труда приезжать сюда снова.
But they had seen no one from the Parsonage, not a creature, and had heard no tidings beyond a friendly note of congratulation and inquiry from Mrs. Grant to Lady Bertram.	Но из пастората никого не было видно, ни единой души, и никаких вестей не поступало, за исключеньем любезной записочки от миссис Грант к леди Бертрам, которой она поздравила ее с приездом сэра Томаса и осведомлялась о его здоровье.
It was the first day for many, many weeks, in which the families had been wholly divided.	Впервые за много, много недель эти две семьи весь день были полностью разделены.
Four-and-twenty hours had never passed before, since August began, without bringing them together in some way or other.	С самого начала августа не проходило дня, чтоб они так или иначе не встретились.
It was a sad, anxious day; and the morrow, though differing in the sort of evil, did by no means bring less.	Грустный это был день и тревожный; и завтрашний день, хотя и по-иному, был тоже несчастливый.
A few moments of feverish enjoyment were followed by hours of acute suffering.	Вслед за несколькими минутами лихорадочной радости наступили долгие часы жгучего страдания.
Henry Crawford was again in the house: he walked up with Dr. Grant, who was anxious to pay his respects to Sir Thomas, and at rather an early hour they were ushered into the breakfast-room, where were most of the family.	Генри Крофорд снова был в доме; он пришел вместе с доктором Грантом, который жаждал засвидетельствовать свое почтение сэру Томасу, и в довольно ранний час их ввели в малую гостиную, где находилась большая часть семьи.
Sir Thomas soon appeared, and Maria saw with delight and agitation the introduction of the man she loved to her father.	Вскорости появился сэр Томас, и Мария с восторгом и волнением смотрела, как представляют ее отцу человека, которого она любит.

Her sensations were indefinable, and so were they a few minutes afterwards upon hearing Henry Crawford, who had a chair between herself and Tom, ask the latter in an undervoice whether there were any plans for resuming the play after the present happy interruption (with a courteous glance at Sir Thomas), because, in that case, he should make a point of returning to Mansfield at any time required by the party: he was going away immediately, being to meet his uncle at Bath without delay; but if there were any prospect of a renewal of Lovers' Vows, he should hold himself positively engaged, he should break through every other claim, he should absolutely condition with his uncle for attending them whenever he might be wanted.	Чувства ее трудно описать, и столь же трудно описать, каковы были они несколько минут спустя, когда Генри Крофорд, который сидел между нею и Томом, вполголоса спросил последнего, собираются ли они вернуться к спектаклю после теперешнего счастливого перерыва (тут он учтиво поглядел в сторону сэра Томаса), потому что в этом случае он сочтет своим долгом воротиться в Мэнсфилд в любое время, когда потребуется обществу; он уезжает немедля, поскольку должен безотлагательно встретиться в Бате со своим дядюшкой, но, если есть какая-то надежда на возобновление "Обетов любви", он будет полагать себя решительно связанным, отбросит все прочие обязательства и твердо договорится с дядюшкой, что он явится сюда, как только в том возникнет надобность.
The play should not be lost by his absence.	Из-за его отсутствия спектакль не должен погибнуть.
"From Bath, Norfolk, London, York, wherever I may be," said he; "I will attend you from any place in England, at an hour's notice."	- Из любого места Англии, где бы я ни был - из Бата, Норфолка, Лондона, Йорка, - я тут же являюсь по первому зову.
It was well at that moment that Tom had to speak, and not his sister.	Хорошо, что в эту минуту должен был отвечать Том, а не его сестра.
He could immediately say with easy fluency,	Ему ничего не стоило тотчас сказать:
"I am sorry you are going; but as to our play, that is all over - entirely at an end" (looking significantly at his father).	- Мне жаль, что вы уезжаете... но что до пьесы, с нею покончено, совершенно и безвозвратно. - И он многозначительно посмотрел на отца.
"The painter was sent off yesterday, and very little will remain of the theatre to-morrow.	- Вчера был отослан декоратор, и завтра от театра мало что останется.
I knew how that would be from the first. It is early for Bath.	Я с самого начала знал, как это будет... Для Бата еще рано.
You will find nobody there."	Там вы никого не застанете.
"It is about my uncle's usual time."	- Это примерно дядюшкино обычное время.
"When do you think of going?"	- Когда вы думаете ехать?
"I may, perhaps, get as far as Banbury to-day."	- Вероятно, сегодня буду уже не ближе Бенбери.
"Whose stables do you use at Bath?" was the next question; and while this branch of the subject was under discussion, Maria, who wanted neither pride nor resolution, was preparing to encounter her share of it with tolerable calmness.	- Чьими конюшнями вы пользуетесь в Бате? - был следующий вопрос, и, пока они об этом беседовали, Мария, у которой не было недостатка ни в гордости, ни в решительности, готовилась с завидным спокойствием вынести свою долю беседы с Генри Крофордом.
To her he soon turned, repeating much of what he had already said, with only a softened air and stronger expressions of regret.	К ней он вскорости и оборотился и повторил многое из того, что уже сказал, лишь несколько мягче и при том яснее выражая свое сожаление.
But what availed his expressions or his air?	Но что толку от его выражения и тона?

He was going, and, if not voluntarily going, voluntarily intending to stay away; for, excepting what might be due to his uncle, his engagements were all self-imposed.	Он уезжает, и, если уезжает и не по собственной воле, он по собственной воле намерен оставаться вдали: ибо, исключая то, что можно счесть его долгом пред дядюшкой, все остальные обязательства зависят единственно от его желания.
He might talk of necessity, but she knew his independence. The hand which had so pressed hers to his heart! the hand and the heart were alike motionless and passive now!	Он может сколько угодно говорить о необходимости, но ей известна его независимость... Рука, которая так прижимала ее руку к своему сердцу! Теперь и рука и сердце равно пребывают в покое!
Her spirit supported her, but the agony of her mind was severe. She had not long to endure what arose from listening to language which his actions contradicted, or to bury the tumult of her feelings under the restraint of society; for general civilities soon called his notice from her, and the farewell visit, as it then became openly acknowledged, was a very short one.	Внутренняя сила поддерживала Марию, но душа была жестоко уязвлена... Ей недолго пришлось терпеть то, что поднималось в ней, когда она слушала его слова, которые противоречили его поступкам, или скрывать смятение чувств за необходимой сдержанностью, ведь обыкновенная воспитанность требовала, чтоб он немного спустя перенес свое внимание на других, и прощальный визит, каким было затем провозглашено это посещение, оказался весьма недолог.
He was gone - he had touched her hand for the last time, he had made his parting bow, and she might seek directly all that solitude could do for her.	Он отбыл.... в последний раз коснулся ее руки, отвесил последний общий поклон, теперь сразу же можно будет вкусить все, что способно дать уединение.
Henry Crawford was gone, gone from the house, and within two hours afterwards from the parish; and so ended all the hopes his selfish vanity had raised in Maria and Julia Bertram.	Генри Крофорд отбыл, отбыл из их дому и в ближайшие два часа - из пастората; итак, конец всем надеждам, которые его себялюбивая суетность внушила Марии и Джулии Бертрам.
Julia could rejoice that he was gone.	Джулия могла радоваться, что он отбыл.
His presence was beginning to be odious to her; and if Maria gained him not, she was now cool enough to dispense with any other revenge.	Его присутствие уже становилось ей ненавистно; и раз Марии он не достался, никакой иной мести ей уже не надобно.
She did not want exposure to be added to desertion.	Она не желала, чтоб к его бегству прибавилось еще и разоблачение.
Henry Crawford gone, she could even pity her sister.	Г енри Крофорд отбыл, теперь сестру можно даже пожалеть.
With a purer spirit did Fanny rejoice in the intelligence.	Фанни возрадовалась от происшедшего куда более чистой радостью.
She heard it at dinner, and felt it a blessing.	Она услышала новость за обедом и благословила ее.
By all the others it was mentioned with regret; and his merits honoured with due gradation of feeling - from the sincerity of Edmund's too partial regard, to the unconcern of his mother speaking entirely by rote.	Все прочие поминали об этом с сожалением, отдавая дань достоинствам Крофорда каждый в меру своих чувств - от слишком пристрастного, искреннего уважения Эдмунда до безразличия его матери, равнодушно произносящей заученные слова.

Mrs. Norris began to look about her, and wonder that his falling in love with Julia had come to nothing; and could almost fear that she had been remiss herself in forwarding it; but with so many to care for, how was it possible for even her activity to keep pace with her wishes?	Тетушка Норрис наконец задумалась и подивилась, что его влюбленность в Джулию кончилась ничем; и готова была испугаться собственной нерадивости, из-за коей недостаточно способствовала счастливой развязке; но когда столько забот, где ж тут успеешь исполнить все задуманное, даже и при ее расторопности?
Another day or two, and Mr. Yates was gone likewise.	Еще через день-другой отбыл и мистер Йейтс.
In his departure Sir Thomas felt the chief interest: wanting to be alone with his family, the presence of a stranger superior to Mr. Yates must have been irksome; but of him, trifling and confident, idle and expensive, it was every way vexatious.	Вот в чьем отъезде был крайне заинтересован сэр Томас; когда жаждешь остаться наедине со своим семейством, тяготишься присутствием постороннего и получше мистера Йейтса; а он -незначительный и самоуверенный, праздный и расточительный - обременял до крайности.
In himself he was wearisome, but as the friend of Tom and the admirer of Julia he became offensive.	Сам по себе утомительный, он в качестве друга Тома и поклонника Джулии оказался непереносим.
Sir Thomas had been quite indifferent to Mr. Crawford's going or staying: but his good wishes for Mr. Yates's having a pleasant journey, as he walked with him to the hall-door, were given with genuine satisfaction.	Сэру Томасу было вовсе безразлично, уедет или останется мистер Крофорд, но, сопровождая мистера Йейтса до дверей, он желал ему всяческого благополучия и доброго пути с искренним удовлетворением.
Mr. Yates had staid to see the destruction of every theatrical preparation at Mansfield, the removal of everything appertaining to the play: he left the house in all the soberness of its general character; and Sir Thomas hoped, in seeing him out of it, to be rid of the worst object connected with the scheme, and the last that must be inevitably reminding him of its existence.	Мистер Йейтс видел собственными глазами, как пришел конец всем театральным приготовлениям в Мэнсфилде, как было убрано все, что имело касательство к спектаклю; он покинул усадьбу, когда она вновь обрела всю свойственную ей умеренность; и, выпроваживая его, сэр Томас надеялся, что расстается с наихудшей принадлежностью этой затеи, и притом с последней, которая неизбежно напоминала бы о ее недавнем существовании.
Mrs. Norris contrived to remove one article from his sight that might have distressed him.	Тетушка Норрис ухитрилась убрать с его глаз один предмет, который мог бы его огорчить.
The curtain, over which she had presided with such talent and such success, went off with her to her cottage, where she happened to be particularly in want of green baize.	Занавес, шитьем которого она заправляла с таким талантом и успехом, отправился с нею в ее коттедж, где, надо ж так случиться, у ней как раз была надобность в зеленом сукне.
CHAPTER XXI	Глава 3
Sir Thomas's return made a striking change in the ways of the family, independent of Lovers' Vows.	Возвращение сэра Томаса произвело разительную перемену в образе жизни обитателей усадьбы, независимо от "Обетов любви".
Under his government, Mansfield was an altered place.	Когда он взял бразды правления в свои руки, Мэнсфилд преобразился.

Some members of their society sent away, and the spirits of many others saddened - it was all sameness and gloom compared with the past - a sombre family party rarely enlivened.	От некоторых членов общества избавились, и многие другие погрустнели, и по сравненью с недавним прошлым дни потянулись однообразные и пасмурные; унылые семейные сборища редко оживлялись.
There was little intercourse with the Parsonage.	С обитателями пастората почти не виделись.
Sir Thomas, drawing back from intimacies in general, was particularly disinclined, at this time, for any engagements but in one quarter.	Сэр Томас, и всегда избегавший тесной дружбы, в нынешнюю пору был особенно не склонен к каким-либо встречам, за единственным исключением.
The Rushworths were the only addition to his own domestic circle which he could solicit.	Одних только Рашуотов считал он возможным вводить в семейный круг.
Edmund did not wonder that such should be his father's feelings, nor could he regret anything but the exclusion of the Grants.	Эдмунд не удивлялся, что таковы были чувства отца, и не сожалел ни о чем - только общества Грантов ему недоставало.
"But they," he observed to Fanny, "have a claim.	- Ведь они вправе рассчитывать на наше внимание, - говорил он Фанни.
They seem to belong to us; they seem to be part of ourselves.	- По-моему, они срослись с нами... по-моему, они неотъемлемая часть нашей жизни.
I could wish my father were more sensible of their very great attention to my mother and sisters while he was away.	Мне хотелось бы, чтоб отец лучше понимал, как внимательны они были к нашей матери и сестрам, пока он отсутствовал.
I am afraid they may feel themselves neglected.	Боюсь, как бы они не подумали, что ими пренебрегают.
But the truth is, that my father hardly knows them.	Но все дело в том, что отец почти их не знает.
They had not been here a twelvemonth when he left England.	Когда он уехал из Англии, они еще и года здесь не прожили.
If he knew them better, he would value their society as it deserves; for they are in fact exactly the sort of people he would like.	Знай он их лучше, он бы по заслугам дорожил их обществом, ведь они именно такие люди, какие ему по душе.
We are sometimes a little in want of animation among ourselves: my sisters seem out of spirits, and Tom is certainly not at his ease.	В нашем замкнутом семейном кругу иной раз недостает веселого оживленья; сестры не в духе, и Тому явно не по себе.
Dr. and Mrs. Grant would enliven us, and make our evenings pass away with more enjoyment even to my father."	Доктор и миссис Грант внесли бы оживление, и наши вечера проходили бы куда отраднее даже для отца.
"Do you think so?" said Fanny: "in my opinion, my uncle would not like any addition.	- Ты так думаешь? - сказала Фанни, - По-моему, дядюшке не понравилось бы никакое пополнение нашего общества.
I think he values the very quietness you speak of, and that the repose of his own family circle is all he wants.	Я думаю, как раз тишиной, о которой ты говоришь, он и дорожит, ему только и требуется, что спокойствие семейного круга.
And it does not appear to me that we are more serious than we used to be - I mean before my uncle went abroad.	И мне совсем не кажется, будто мы сейчас серьезней, чем прежде; я хочу сказать, до того, как дядюшка уехал в чужие края.