Леди строгих правил. Леди при дворе

Давно уже мне не доводилось чувствовать себя маленьким ребенком. К тому же, наказанным маленьким ребенком. Отвратительные ощущения...

– Но... – осмелилась я противоречить.

На что мужчина резко сказал «Цыц», и мне не осталось ничего иного, кроме как смолкнуть.

Его милость даже не позволил мне ехать в одной карете с мистером Уиллоби, чем привел в ужасно подавленное расположение духа. В итоге я ехала вместе с вельможей и его племянницей, а молодые джентльмены отправились в другом экипаже.

Стоило только лишиться общества мистера Уиллоби, как я поняла, насколько сильное, оказывается, удовольствие мне доставляло общение с ним. Точнее, с молодым человеком было куда более легко. В обществе лорда и мисс Оуэн пришлось хранить траурное молчание. Да и не удавалось избавиться от ощущения, будто его милость обдумывает, как бы выбросить меня из кареты.

– Мисс Уоррингтон, постарайтесь выглядеть... более жизнерадостно. Иначе могут заподозрить, что в ваши туфли кто-то насыпал битого стекла, – сухо произнес лорд Дарроу.

Я покорно растянула губы в улыбке. Мужчина посмотрел на мое лицо, тяжело вздохнул и отвернулся. Кажется, гримаса вышла не слишком удачной.

– Вам не стоило ехать к цыганам. И тем более разговаривать с Шантой, – спустя несколько минут напряженного молчания произнес мужчина. – Когда же вы, наконец, вновь начнете проявлять благоразумие, мисс Уоррингтон?

Мисс Оуэн на мгновение «отмерла» и посмотрела на меня едва ли не с ужасом. Словно отправившись к цыганам, я погубила себя окончательно и бесповоротно. Можно подумать, мне удастся обойти ее на этой стезе после того, как она помогла устроить побег мисс Дрэйк.

И тут я поняла, что меня просто разрывает на части от желания сказать лорду дерзость. И никаких сил нет, чтобы удержаться.

– Но ведь, ваша милость, вы взяли меня с собой из родительского дома именно потому, что я не проявила должного благоразумия, – заявила я мужчине, обмирая от собственной вопиющей наглости и ожидая неизбежной кары.

Эбигэйл взглянула на меня с нескрываемым удивлением. А вот реакция лорда слегка смутила.

– Довоспитывался, – то ли раздраженно, то ли, напротив, с удовлетворением изрек лорда Дарроу.

И еле заметно улыбнулся.

А я пыталась совладать с изумлением.

– Я хотела больше узнать... о своем проклятии, милорд, – решила признаться я в причинах своего поступка. Пусть я продемонстрировала смелость и решительность... но сумасбродство уже будет лишним.

Вельможа кивнул с пониманием.

– А потом Роберт предложил способ, как получить ответы на ваши вопросы. И вы, разумеется, сопротивлялись до последнего, ведь вы же девица самых строгих правил... Но мой племянник в конечном итоге оказался чрезвычайно убедителен...

Похоже, надо мной просто смеялись. И я не смела даже обижаться на его милость по этому поводу, потому что... Наверное, с высоты его возраста и опыта, все действительно казалось невообразимо забавным. Словно веселая возня щенков под ногами.

– Да, ваша милость, – выдавила я, потупившись.

Щеки понемногу начинали гореть. Краснею... Благослови Создатель мою смуглость: на темной коже хотя бы не так сильно заметен предательский румянец.

– Хотя бы вы не позабыли еще, что такое стыд...

Лорд Дарроу также был смугл от природы, поэтому и заметил, насколько сильно я покраснела.

– Я не бесстыжая! – возмутилась я, с негодованием взглянув на дядю своей подруги.

Можно подумать, словно бы не руководствовалась я исключительно благими намерениями во всех своих поступках... Впрочем, я лично убедилась, что благие намерения ведут исключительно в преисподнюю.

– Ну разумеется... – снисходительно улыбнулся мужчина. – Похоже, вы обречены на то, чтобы понравиться ее величеству.

Эти слова меня чрезвычайно сильно удивили.

– Почему? – спросила я, нерешительно взглянув в глаза лорда.

Тот развел руками.

– В юности она демонстрировала нрав, весьма схожий с вашим... Да и сейчас не во многом изменилась... Другое дело, что мало кто осмелится отчитывать королеву...

Правда, в одном я ни капли не сомневалась: с лорда Николаса Дарроу станется высказать свое неудовольствие и самой королеве.

Когда карета, наконец, остановилась, я замерла на сидении, беспомощно уставившись на мужчину напротив, будто умоляя его о помощи. Почему-то накатил такой странный, нелепый, совершенно беспричинный страх, что даже пальцем не удавалось шевельнуть.

И самое страшное – никак не выходило понять, чего именно я так сильно испугалась.

Сперва его милость помог спуститься на землю племяннице, а потом уже обратил внимание на мое состояние. И оно ему совершенно точно не понравилось.

– Кэтрин, возьмите себя в руки и перестаньте трястись, как преступник перед казнью, – строго обратился ко мне мужчина.

– Но я и не трясусь, ваша милость, – выдавила из себя, но руку, протянутую лордом, покорно приняла и позволила вывести себя наружу.

Но что же такое случилось со мною? Неужели настолько сильным оказалось благоговение перед венценосной особой, обратившей на меня высочайшее внимание? А ведь я всегда считала, что подобное мне несвойственно...

– Ну же, мисс Уоррингтон, успокойтесь и возьмите себя в руки., – куда мягче обычного обратился ко мне лорд Дарроу, не выпуская моей руки. –

Дальновидное решение: меня не покидала полнейшая уверенность в том, что если его милость выпустит мою ладонь, я просто упаду.

– Я постараюсь, милорд, – тихо вздохнула я, пусть и не ощущала сил, которые помогли бы мне выполнить приказ моего нынешнего опекуна.

Сердце колотилось, словно после долгого бега, в ушах звенело, поэтому я и не подумала сопротивляться, когда его милость заставил меня взять его под руку. С другой стороны встал мистер Уиллоби, и таким образом шансы, что я упаду, сократились до нуля. Если вдруг сознанию и вздумается покинуть меня, то я просто повисну между моими спутниками.

– Дядя, что ты сделал с мисс Уоррингтон? – возмущенно шипел на родственника мистер Уиллоби.

– Ваш дядя... – попыталась было я вступиться за мужчину, но тот резко оборвал меня.

– Мисс Уоррингтон, я в состоянии сам отвечать, благодарю вас, – отрезал он, и я смущенно смолкла. Все равно больше ничего иного не оставалось.

– Мисс Уоррингтон стало дурно в карете. И я тут совершенно ни при чем. Не имелось вообще ни единой причины для того, чтоб она оказалась в подобном состоянии.

Ни одной разумной причины... Но какая-то причина все-таки была! Иначе, с чего бы я обмирала от странного, совершенно необъяснимого ужаса? Если уезжала из дома я трезвомыслящей барышней, свободной от всяческих суеверий, то до столицы я добралась уже особой, которая верит в слишком многое. В том числе призраков, духов, нечисть... Поэтому безотчетный страх, что преследовал меня, стоило только добраться до дворца, я не стала сбрасывать исключительно на расшалившиеся нервы.

Словно бы после всего перенесенного, я могла переживать столь сильно всего лишь из-за того, что мне предстояло встретиться с ее величеством... Мои нервы уже давно стали крепче стальных цепей и могли выдержать практически все.

– И все же, дядя... – не слишком поверил словам лорда молодой человек. – Почему было просто не дать нам с мисс Уоррингтон поехать вместе? К чему эти твои... воспитательные меры? Мы уже давно не дети!

Я немного втянула голову в плечи и приготовилась к очередному витку разноса со стороны его милости.