Невеста Бога (СИ)

Ярослава окинула Валеру быстрым взглядом, боясь выдать истинные чувства, но даже его хватило, чтобы в очередной раз по ее телу разлилось тепло. Его вежливая улыбка, его томный взгляд, его холеная внешность… Как же сильно Ярославу тянуло к этому мужчине, на столько сильно, что она иногда боялась собственных порывов. Как например сейчас, наброситься на него словно изголодавшийся зверь на аппетитный кусок мяса, и зацеловать до смерти. – Нервов на все и не хватило бы, – сметая со стола хлебные крошки и прогоняя пошлые мысли, Ярослава старалась как можно непринужденнее поддержать самый простой разговор. – Мы ими просто очень редко пользуемся, в основном все на автопилоте. Совершенно незаметно для себя, Ярослава искренне ответила на заданный вопрос такого же клиента, какими была всего несколько минут назад эта дама. Зачем она ему сказала правду? Он теперь будет думать, что они всех обслуживаю спустя рукава. Но слово не воробей.

- Тогда понятно. Главное чтобы автопилот не подвел, а то ведь вырубится в неподходящий момент и что тогда? Спасибо, – Валера прервался на благодарность Людке доставившей его заказ. – Я бы не смог днями натянуто улыбаться и оставлять истинные эмоции за рабочей дверью, наверное, сошел бы с ума.

«У меня вот тоже не всегда получается, но ничего, справляюсь» – хотелось выпалить Ярославе, но она вовремя спохватилась, незаметно взглянув в любимые глаза и поняла, что этому мужчине так отвечать точно не нужно. Нельзя с ним резко и прямолинейно, так он никогда не воспримет ее как девушку, не увидит в ней нежности и любви. Да ей, собственно, и не хотелось с ним – резко.

- Думаю, вам это не грозит. Приятного аппетита. – Сладко прошептала она.

Ярослава больше не могла делать вид, что она все еще старательно убирает столик, убирать-то по сути было нечего, вся немногочисленная посуда давно томилась на разносе ожидая своего череда погрузиться в мойку. Схватив этот самый разнос, девушка поспешила удалиться и уже практически в спину услышала:

- Спасибо.

Ярослава не шла, а бежала прочь из зала. Она понятия не имела, что и почему с ней происходит, когда она видит этого мужчину. Но то, что что-то происходит, было так же очевидно, как весенний дождь и зимний снегопад.

- Господи, я бы все отдала, лишь бы он обратил на меня внимание… – взмолилась небесам прилипшая к зеркальной двери Ярослава.

- Яра, я бы не бросалась столь громкими фразами, не думаю, что твой Валера заслуживает таких речей, не то что действий, – прошипела на ухо возникшая за спиной Людка.

- Люд, я прекрасно отдаю себе отчет и отвечаю за свои слова, ты просто не понимаешь… – Ярослава в очередной раз с восторгом и восхищением принялась защищать свои чувства. – Он такой… Он такой… Людка, ты что и вправду не видишь какой он замечательный?.. Он такой нежный, такой мягкий, такой деликатный и галантный. В то же время мужественный, строгий и жесткий, ну, в тех случаях, где без этого никак. А эта его улыбка… А взгляд с поволокой… Люд, да я бы ему эти «цезари» каждый день рубала, только бы быть рядом, а то он в три дорога платит за банальщину, без намека на душу и любовь, из рук Таньки, а я бы… Я бы с такой любовью рубила-бы этот айсберг, с таким вдохновением жарила-бы сухарики, а курицу… она была бы у меня самой нежной и просто таяла бы во рту… Эх Людка…

Ярослава могла часами восхищаться всеми достоинствами Валеры, которые она в нем неустанно день за днем находила. Он был для нее не идеалом, а Богом, но таковым он был лишь в ее глазах.

- Яра, я вот уже год пытаюсь понять – что ты в нем нашла, но в миллионный раз вынуждена признать – безрезультатно. Ведь не представляет из себя ничего особенного, а этот его пивной живот в лет… м-м-м… – определяя возраст, чтобы быть более точной, Люда пристально просканировала сквозь тонированное стекло ничего неподозревающего Валеру, – тридцать – тридцать пять. Да и одевается он простенько и лицо совершенно не мужественное и глаза вечно укуренные, да что там мелочиться чего стоит только его красный нос, который он то и дело безудержно трет, то ли из-за хронического насморка, то ли из-за белого порошка…

- Людка, хватит! – Ярослава не впервые слышала эту песню, но никогда не дослушивала ее до конца, вот и сейчас, немедля осекла подругу. – Тебе, как никому, известно, что я терпеть не могу «сухостой». А мой Коля лишнее тому подтверждение, но почему-то о нем ты никогда так не отзывалась.

- Но Коля это не Валера, ему идет его природная коренастость.

- А Валера значит от природы сухой, а живот это рюкзак, по-твоему? – светло-зеленые глаза Ярославы стали болотными, лицо искажала ярость, но она до последнего готова была защищать своего любимого. – Одежда у него нормальная, а офисных индюков в галстуках с идеально выглаженными костюмами, я терпеть не могу. В отличии от некоторых. Глаза у него не «укуренные», а с поволокой, которая сводит меня с ума. А на счет носа, я лучше промолчу, а то мы вновь поссоримся.

Зажатая в угол Люда неуверенно пропищала:

- Ты считаешь, мы еще не поссорились?

- Нет! – прорычала Ярослава.

За зеркальной дверью зал медленно начал наполняться гостями, пришло обеденное время, тратить которое на разговоры, пусть даже жизненно важные, Ярослава не любила. Время – деньги, было одним из ее жизненных принципов. Так, совершенно не сойдясь в мнениях, девушки и отправились исполнять прямые рабочие обязанности.

ГЛАВА 3

Усадив две парочки и «офис» из пятерых человек, Ярослава стремительно бежала к барной стойке за некими аперитивами.

- Ярослава, – на полпути к цели, знакомый голос вновь заставил ее обернуться, – позови Люду, ну, или сама посчитай.

- Хорошо.

Коротко и ясно. Так было всегда. Ярослава просто не умела кокетничать с посетителями, пусть даже настолько не безразличными, как Валера. Она никогда не стремилась поддержать нелепый разговор ни о чем и всегда сухо реагировала на бесчисленные комплименты. «Спасибо» и дежурная милая улыбка, было тем набором, который она могла себе позволить. По своему твердому убеждению Ярослава не была красавицей, таковой она считала Людку, и задумываясь о стереотипе «красивая и некрасивая подруги», всегда отдавала себе почетное место некрасивой. У нее не было таких длинных, ровных, густых волос белоснежного окраса, которые словно горящая лампочка манили на свой свет высокопоставленных «мотыльков». У нее не было таких огромных небесно-голубых глаз закованных в шикарные, пусть даже не свои, а качественно нарощенные ресницы. У нее не было таких манящих пышных губ, сногсшибательной белоснежной улыбки и точеного носика. У нее не было метр семьдесят пять роста, четвертого размера груди и талии шестьдесят сантиметров. У нее ничего этого не было, но, ее всегда раздражало, что популярностью среди их посетителей, она пользуется возможно даже большей. Комплимент – «Девушка, вам известно, что ваш кошачий взгляд просто обворожителен, а я всегда полагал, что настолько зеленые глаза могут быть только у моей кошки», легко заставлял ее терять самообладание. Котов она в прямом смысле не переносила на дух, а тот факт, что ее сравнивают с животным, в присутствии которого она начинала неконтролируемо чесаться и бесчисленно чихать, никогда не был по достоинству оценен. Тем более когда это происходит несколько раз в день. И зачем она унаследовала этот цвет глаз от отца? «Маленькая, тебе не тяжело таскать все эти разносы? Ты такая хрупкая, вот-вот под всей этой тяжестью сломаешься…» На подобного рода замечания, Ярославе всегда хотелось ответить – «А ты бы пожил в деревне без крепкого мужского плеча лет семнадцать, с двумя младшими сестрами и больной матерью, смотри и понял бы, что разнос, это не самая тяжелая ноша в жизни!» Она давно привыкла к своему метру шестьдесят, но никогда не мирилась с комплиментами и «комплиментами» на этот счет, жаль только что на что-то подобное достойно отвечать могла только вне рабочее время. Здесь же – дежурная улыбка и непреодолимое желание стать медиумом, чтобы в полной степени, красочно, передать все свои эмоции добрым и заботливым гостям. Но все ее «достоинства» очень сильно отставали за численностью внимания от огненных непослушных волос. «Ярослава, известно ли вам, что обладательницы такого цвета волос настоящие колдуньи?», «Девушка, ваши волосы цвета пожара, могу представить, насколько горяч ваш темперамент», «Девушка, а это у вас натуральный цвет волос, или вы пользуетесь какой-то волшебной смесью, чтобы заставить их так переливаться всеми оттенками меди?»… Мужчины и женщины наперебой восхищались тем, что ненавидела в себе Ярослава. «Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой…», «Рыжая – бесстыжая», да что там «ржавой» Ярослава и по сей день в своей деревне числится. Что уж тут колдовского? А эти хаотично торчащие кудряшки, мамино наследство, всякий раз выводили Ярославу из равновесия, когда она тщетно пыталась собрать их в тугую прическу, как того требовали правила этикета. Грудь была маленькой, и это, пожалуй, та единственная часть тела, которая Ярославу не особо раздражала в себе, а скорее даже радовала. Она не привлекала к себе лишнего внимания, и в целом прекрасно сочеталась со всеми особенностями ее подростковой фигуры. Лицо, щедро усеянное веснушками; курносый нос, который она откровенно недолюбливала за его магическое свойство придавать ей горделивый вид; а маленький рот, просто физически не мог улыбаться такой голливудской улыбкой, о которой Ярославе оставалось лишь мечтать. Ярослава не была откровенной красоткой, эталоном, примером, но она была на столько гармоничной и яркой, что просто не могла остаться незамеченной, даже на фоне супер-модели Людмилы. Проблема была в том, что сама она никого и никогда не замечала. Все ее бесчисленные клиенты, были лишь «клиенты» и не более. В ее взгляде не было даже разделения на мужчин и женщин, они все были безликими и пустыми. «Он не красивый мужчина, он гость» – на протяжении рабочего дня ей часто приходилось повторять это восхищенной Людке, которая была безумно влюбчивой, но слишком переборчивой и требовательной, чтобы отдаться этому чувству хоть раз в жизни. Свой огненный темперамент, Ярослава привыкла оставлять за порогом ресторана, отдаваясь работе целиком и полностью, без ненужных распылений на огромное количество мужчин и женщин. Но это было до того, как в ее жизни возник ОН и собственные уговоры «он не мужчина он гость», перестали иметь великую силу. В минуты рабочего затишья Ярослава, конечно, не отказывала себе в удовольствии посплетничать на тему нелепого парика дамы сидевшей целое утро за пятым столиком, или огромного живота их любимейшего Леонтия Валерьяновича, который однозначно мешал ему нормально выйти из своего шикарного внедорожника. Обсудить жизненную несправедливость о настоящей «крокодилихе» и милом мальчике, который совершенно не понятно каким образом был ею очарован. Да мало ли еще какая занятная тема могла собрать весь коллектив воедино и заставить практически всех весело хохотать и восторженно делиться еще более интересными ситуациями. Ярослава с удовольствием принимала в подобного рода «посиделках» участие, но это скорее было – «все обсуждают и я обсуждаю», а не жизненной необходимостью и врожденным желанием сплетничать. В рабочее время она все же предпочитала оставаться сдержанным профессионалом, а не стрекозой, приходившей сюда лишь за зарплатой и практически всегда царящем в их стенах весельем. Она любила свою работу, особенно ту часть, где ее усыпали благодарностями и хорошими чаевыми, за что она одаривала благодарных гостей самой своей искренней улыбкой, теплотой и не только профессиональным, а и душевным обслуживанием. Гармоничной была не только ее внешность, но и жизнь, в которую она окунулась с головой, покинув отчий дом в поисках своего жизненного пути и счастья. Ярослава выросла оптимисткой до мозга костей, что только помогало ей по жизни. Она никогда долго не раздумывала над тем или иным вопросом. «Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном» – было ее любимым умозаключением. Она всегда позитивно смотрела на любые жизненные ситуации. Ярослава была целиком и полностью счастлива, умело радуясь каждому новому дню, но в силу жизненных обстоятельств ее веселый нрав, периодически менялся.

- Люд, посчитай Валеру, – резко распахнув зеркальную дверь, Ярослава тем самым со всей силы заехала Людке прямо в ее кукольную физиономию.

- Ай-ай-ай-й! – запричитала пялившаяся в свое подпорченное отражение Людка. – Яра, ты что вообще?!! Смотреть надо! Дура, блин!

- Сама такая! – Ярослава хотела было ринуться к «пострадавшей», но все ее реплики, заставили сдержаться и разбудили желание добавить, а не пожалеть. – Почему это мне надо смотреть, вообще-то это ты находишься с той стороны, откуда можно все видеть, а я понятия не имела, что ты здесь!

- Ну конечно, не имела она понятия… – продолжая всматриваться в свое изображение, Люда старательно прикладывала ко лбу стеклянную пепельницу. – Думать нужно, ведь не первый раз уже из-за этой дурацкой двери люди страдают.

- Нормальным страдать не приходится, они в туалете себя рассматривают, в зеркало, а не в дверь. – Выпалила Ярослава и направилась в зал. – Посчитай Валеру.

- Ты вообще соображаешь, что говоришь? – возмущению Люды не было предела. – Ты видишь, что со мной сделала, или ослепла? Как я могу сейчас выйти в зал? Как в таком виде мне показываться на людях?

- Нормальный у тебя вид, – Ярослава быстренько пробежалась взглядом по белоснежному фейсу, подумать только, даже с красным пятном во весь лоб, ее подруга все равно выглядит прекрасно. – Подумаешь, немного лоб покраснел, а так ничего, все как обычно – безупречно.

Их дружба на том и держалась – на правде. Ярослава просто обожала Людку, такую прямую, принципиальную, немного высокомерную и бесконечно красивую. «Они друг-друга нашли» – слышали подруги в спину всякий раз, когда их прямолинейность очень быстро перерастала в скандал. Они никогда не скупились на щедрые фразы и те, кому не посчастливилось быть их знакомыми, но повезло оказаться свидетелями «разбора полетов», даже предположить не могли, что это лучшие подруги. А Ярослава и Людка, закончив яростно отстаивать свои мнения уже спустя несколько коротких мгновений хихикали, легко отбросив в сторону яблоко раздора. Их итальянских страстей не понимал никто, но все восхищались их дружбой, такой искренней и такой не скучной.

- Спасибо, конечно, но тебе придется самой посчитать Валеру. Мне понадобится минимум час, чтобы исчезло покраснение и я смогла качественно воспользоваться всеми мне доступными средствами грима. Ты ведь не станешь настаивать на моем привселюдном позоре?

«И как она это делает?» – Ярослава не уставала удивляться умению сделать и без того огромные глаза еще большими и моментально наполнить их влагой, благодаря чему они становились похожи на бездонный девственный родник из которого вот-вот польется живительная влага, хотя из него вряд ли захочется отпить.

- Ясное дело – не стану.

- Вот и договорились.

Дрожащей рукой Ярослава распечатала просимый Валерой счет. Где взять силы совладать с собой? Как не наброситься на этого мужчину? Как в очередной раз сдержать себя от тупой улыбки и глупых фраз?

- Пожалуйста, – маленькая кожаная счетница не впервые сослужила Ярославе добрую роль громоотвода. Ярослава не отводила от нее взгляда ни когда шла к столику, где непривычно одиноко обедал Валера, ни когда учтиво протянула ее клиенту.

- Спасибо.

Коротко, сухо, по существу. Ничего лишнего, и Ярослава уже двигалась в направлении компании, которая съест ее, если та не примет у них заказ.

- Девушка, ну сколько можно ждать?! – Молодой мужчина, с лицом не особо вызывающим симпатию, возмутился первый. – У нас на все-про-все времени чуть больше часа, а мы только на долгожданную встречу с вами потратили уже больше пятнадцати минут. Если бы времени у нас было чуть больше часа, мы бы непременно покинули вашу хваленую столовку, но искать другую, у нас тем более нет времени. Понабирают всяких ни к чему более неприспособленных девах, без чувства ритма и хоть какого образования, на «престижную» должность официанта, а ты потом мучайся!

Все то драгоценное время, которое парень не разумно тратил на возмущения и оскорбления, Ярослава молча, с едва заметной улыбкой покорно его выслушивала, а в голове лишь одно – «Мне б твои проблемы». Если бы этому «гостю» было ведомо, сколько таких как он, ей довелось повидать за свою не долгую карьеру… Пафосный, высокомерный, из кожи вон пнется чтобы произвести впечатление на друзей-товарищей, или же коллег. Еще бы, эти три курицы, которые довольно улыбаются и откровенно презрительно смотрят на официантку, светились от удовольствия. Как можно «таких» обслуживать не на автопилоте?

- Короче, ты понимаешь, что времени у нас в обрез, так что скажи себе спасибо и включай пропеллер.

Как остроумно! И почему это многие считаю, что у них есть право так разговаривать с человеком, о котором ты совершенно ничего не знаешь? Кто дает право всем этим «индюкам в галстуках», считать себя лучше других? Да у большей половины официантов, с которыми Ярославе доводилось работать, имеется не по одному высшему образованию, просто их жизнь так сложилась, что они должны прислуживать другим, но это не значит, что они хуже! Вся компания, дружно посмеиваясь, сделала заказ и не без напутствия:

– Пеняй на себя, если мы не вложимся, – отпустили Ярославу.

Удаляясь от столика, Ярослава отпустила образовавшееся чувство злости и несправедливости, печально констатировав отсутствие Валеры в зале, а на столе лишь счетница и пустая чайная чашка. Внимательно записывая не маленький заказ «офиса», она не имела возможности контролировать с помощью зеркал Валеру и не заметила, как он ушел. Ярославе стало обидно до глубины души, что все то драгоценное время, что она могла бы посвятить мечтам и вздохам о нем, все те минуты, в которые она могла наслаждаться не долгим присутствием Валеры в их «ВинегреТТе», она вынуждена была выслушивать гадости. Как же она ненавидела временами свою работу, точнее ее издержки. Подавляя вырывающиеся из груди вздохи сожаления, Ярослава с «офисным» заказом направилась к бару.

- Чего расстроилась, что, проблемный столик? – заботливый и внимательный Игорь, моментально заметил на практически всегда сияющем лице печаль.

Людей его профессии – настоящих барменов, большое количество народа используют вместо психологов, проводя за барной стойкой огромное количество часов, изливая душу постороннему, но такому внимательному человеку. И мужчины и женщины не стесняясь говорят о самом сокровенном и наболевшем, совершенно не ожидая помощи, просто ища человеческого участия и доброго слова. Каждый просто нуждается во внимании, а бармен между выдачей заказов, всегда находит минутку, чтобы выслушать и всегда подыщет такие нужные слова. Так, с годами, все бармены, хотят они того или нет, учатся читать по лицам и с полувзгляда понимают суть проблемы, и работающий не один год в их ресторане Игорь, не стал исключением. Читать по лицу Ярославы без проблем смог бы любой из сотрудников их заведения, а возможно и некоторые, внимательные клиенты. Все ее эмоции всегда были на поверхности, в большинстве случаев они были позитивными и радостными, но не сейчас, когда Игорь заметил печаль.

- Ага, – он не ошибся, она действительно была расстроена, но Ярослава не стала объяснять, что мало есть таких клиентов, которые могли бы по настоящему ее огорчить, зачем это Игорю? А вот покинутый Валерой столик…

- Похоже, эта компания профессиональных нервотрепачей, если даже тебя сумели достать. Яр, ну ты не принимай все так близко к сердцу, эти уйдут, а на смену им могут прийти на столько положительные, веселые и добродушные, что ты и думать забудешь об ЭТИХ. – Игорь моментально принялся помогать, особо не вникая в суть, ему просто нравилось чувствовать себя всепонимающим, всезнающим и полезным.

- Спасибо, Игорь, ты как всегда прав.

Ах, если бы этот милый кареглазый парниша мог заглянуть в душу, или хотя бы в голову Ярославы, он бы понял, как сильно заблуждается о причинах ее опечаленного вида. Ярославе не было дела до бесцеремонного хамоватого мужчины. Плевать она на таких хотела. Все ее мысли были обращены к Валере, который теперь уж не известно, появится ли еще в ближайшие рабочие несколько часов в их ресторане.

ГЛАВА 4

Ярослава неоднократно пыталась вспомнить тот самый момент или день, или час, когда ее глаза раскрылись, а сердце наполнилось безграничной любовью, но не могла. Она не могла достать из глубин своей памяти, подсознания или еще чего, тот момент, когда внутри нее что-то щелкнуло, и она стала инфицирована любовью. Но то, что такой день был, она знала так же четко, как то, что не все дети любят молоко, а птицы не все летают. Может быть ее любовь приходила постепенно, вкрадчиво, и незаметно вселилась в пустующем помещении под названием сердце, поэтому Ярослава и не помнила точного часа, когда с ней это случилось. Но она была счастлива от того, что с ней это приключилось. Людка же, лишенная малейшей наивности и выросшая без намека на душевный романтизм, называла состояние Ярославы наваждением, приворотом, зомбированием, болезнью, но то, что с подругой случилась любовь, она не верила. Она в принципе сомневалась в существование чего-то подобного.

- Как можно полюбить пустую оболочку? – неустанно твердила Люда. – Да еще не очень качественную. Ты ведь о нем ничего не знаешь, а готова хоть на край света. Яр, ты считаешь это нормальным?

Что Ярослава могла ответить на все это? Как объяснить, какие эмоции этот мужчина вызывает в ней, той, которая никогда не любила? Как доказать подруге, что ее чувства – любовь? Как объяснить то, что можно только почувствовать? Всякий раз как на пороге их ресторана появлялся Валера, у Ярославы подкашивались ноги, дрожали руки, ей не хватало воздуха, а сердце, казалось, увеличивалось в десятки раз. Она моментально превращалась в дурочку, стоило ему только заговорить с ней, а потом часами корила себя за то, что так откровенно глупо себя вела и говорила невпопад. Иногда, она даже мысленно соглашалась с Людкой – «Это просто наваждение», но это случалось только в мыслях и только на миг, когда она сама себе не могла объяснить, почему так бешено волнуется все ее существо, при виде Валеры. Когда это случилось? Что щелкнуло в ее мозгу душе и сердце одновременно, и она стала заложницей собственных чувств? Когда произошло так, что девушка-позитив, постепенно стала превращаться в неуверенную в себе печальную девицу? Радовало одно – вне работы ей все же удавалось отключаться, не видя Валеру и находясь в обстановке ничем не напоминающую о нем, она могла жить спокойно. Ярослава старательно гнала от себя малейшие мысли о том, кто понятия не имеет о ее чувствах. О том, кто на протяжении года остается лишь ее самой нереальной мечтой, да и, скорее всего, останется мечтой навсегда. За порогом «ВинигреТТа», она старалась жить обычной жизнью, как все, довольствуясь тем, что у нее было. Но стоило переступить порог рабочего помещения… Рабочий день Ярославы протекал в надежде на ЕГО приход, а заканчивался всегда в расстроенных чувствах либо от того, что он так и не появился сегодня, либо из-за того, что так и не обратил на нее должного внимания. Она, конечно, изо всех сил старалась оставаться позитивчиком, в глазах коллег, и в основном это у нее неплохо получалось, но душу наполняло разочарование и обида. Разочарование от того, что не пришел, не заметил, не улыбнулся, не заговорил. Обида на саму себя, почему она ничего не может с этим поделать? Вот уже полгода она встречается с Колей и, казалось бы, красивый, умный, при деньгах и машине, без ума от нее, а ведь не то вовсе. Ну не стучит учащенное ее сумасшедшее сердце при его виде, не накатывает удушье, и не вырастают крылья, каким-бы хорошим он не был. Он постоянно твердит что «любит», а она лишь смеется в ответ. Коля несколько раз заходил к ней на работу, и все коллеги, как один заявили, что это «отличный выбор». Ежедневно подтрунивали «Когда свадьба?». Женская половина, в основном состоявшая из таких же провинциалок, каковой являлась Ярослава, отказывались понимать ее наплевательское отношение к этому прекрасному парню, и открыто завидовали такой прухе – «Охмурить коренного киевлянина!»

- Дура ты Яра. Такое везение не часто бывает, что б вот так – все в одном, а ты так холодна с Колей. Он ведь бесконечно очарован тобой. Стоит только понаблюдать, каким взглядом он на тебя смотрит. Как нежно обнимает, как заботливо ухаживает, на руках тебя готов носить, а ты… – Юля, одна из ее коллег, всегда принималась поучать Ярославу, стоило Николаю в очередной раз навестить возлюбленную. – Вот если бы я не видела в его глазах столько тепла и нежности, я бы, наверное, до сих пор считала свой брак удачным. Ты ведь знаешь, что мне так не хотелось возвращаться в проклятущую деревню со всей ее адской работой, что я молниеносно вышла замуж за первого попавшегося под руку кандидата киевлянина. Думала, вот оно счастье – квартира в центре Киева, мерседес на парковке у дома, а нет… Счастье, когда любовь в глазах, и блаженство в душе. Я вот, теперь, это точно знаю. Лучше уж со съемной квартиры на съемную перебираться, ездить на трамваях и метро, но чувствовать себя счастливой, чем жить бесплатной домработницей и безотказной шалавой, в законном браке. А у тебя вон как получилось – все включено, а ты носом крутишь.

Юлька, познавшая в свои двадцать четыре, все прелести полугодовалого брака по расчету, только и твердила теперь о чувствах, не представляя степени своей правоты и стопроцентного совпадения с мнением Ярославы. Вот только Яре, жизненно необходимо было чувствовать любовь в своем сердце, а затем уже видеть взаимность в чужих глазах, а к Коле она испытывала какие угодно чувства, но только не те, что заставляли сердце увеличиваться в размере и перехватывало дыхание. Он был для нее кем-то вроде любимой ручной зверушки, которая могла согреть, прислужить, повеселить, усыпать восхищением и одарить любовью, но не более. Он был слишком хорошим, притарно-сладким, таким идеальным и услужливым, что порой просто подташнивало. Коля уже на третьем свидании признался ей в любви, совершенно не догадываясь о том, что служит для Ярославы лишь способом забыть свою настоящую любовь, хотя бы на некоторое время отвлечься, чтобы не свихнуться от своих собственных фантазий и мечтаний. Она охотно познакомилась с симпатичным юношей, который едва заприметив огненную русалку на территории аквапарка, ринулся налаживать контакт. Охотно согласилась на свидание, потом еще на одно, и еще… Коля стал прекрасным отвлекающим маневром если не для ее сердца, то для мозга точно. Да и для здоровья полезно. Но не более того. Свое же сердце Ярослава отдала тому, кто едва ли мог догадаться, что может обладать таким бесценным подарком. Она не знала, каким образом может сбыться ее мечта, ведь они такие разные. Но уверенность в том, что рано или поздно, но они будут вместе, ее никогда не покидала. Прекрасно зная себя, Ярослава даже не сомневалась, что это наступит скорее рано, нежели поздно, вот только бы вернуть себе былую уверенность и стать чуть понаглее, в борьбе за свое личное счастье.

- Яра, что за взгляд? Почем печалишься, или этот вопрос можно не задавать. – Наконец-то появившаяся на своем рабочем месте Людка, без намека на ушибленный лоб, моментально прочувствовала ситуацию, только она, в отличие от Игоря, читала по Ярославиному лицу безошибочно. – Что, ушел?

- Ага.

Сопровождавший эти три буквы вздох, пропитанный глубочайшим разочарованием, незамедлительно коснулся Людкиной души. Как долго ее подруга еще собирается мучить себя этими терзаниями и мечтами? Как долго она еще сможет ставить крест на полноценной личной жизни, живя иллюзиями? Сколько можно отказываться от довольно-таки неплохой реальности в Колином лице, ради призрачного счастья рядом с Валерой Воробьевым? Этот бред пора прекращать, жить здесь и сейчас, а не надеяться на «потом».

- Слушай, подруга, с этим нужно что-то решать. Мне на тебя смотреть больно, а слушать твое постоянное нытье о Валере, так вообще сил нет. Тебе не кажется, что пора действовать, если уж так невмоготу?

Глаза Ярославы повеселели, а ободряющий тон подруги, послужил детонатором к активной умственной деятельности, словно разбудив крепко дремлющие извилины, активность которых Ярослава стала ощущать на физическом уровне.

- Людка, а ты ведь права! Я совершенно выпустила из виду то, что могу взять развитие событий в свои собственные руки. Я уже год томно вздыхаю и мечтаю о том дне, когда Валера заметит меня, а ведь могла уже давно стать счастливой! – Ярославу осенило, словно Ньютона, которого ударило яблоко. – Вот я дура, под лежачий камень ведь вода не течет, а как ему бедному было догадаться, что я по уши в него влюблена, если я даже ни разу не позволила стрельнуть в него глазками, не говоря уже о флирте.

- Э-э-э, что-то мне подсказывает, что ты меня не правильно поняла. – Воистину воинственный вид Ярославы заставил Люду пожалеть о собственных словах – «Теперь она точно дров наломает!» – Я просто хотела предложить тебе навести наконец, хоть какие-то справки о нем и просчитать твои шансы, понять – нужно ли это тебе. А не грудью на амбразуру.

- В смысле? – улыбка застыла на усеянном веснушками лице.

- Яр, ты ведь знаешь, что я более-менее нормально могу общаться с Лехой и Ромой, а кто как не братья могут нам немного приоткрыть занавес? Может он совершенно тебе разонравится, когда ты о нем узнаешь больше чем его кулинарные предпочтения и внешность? Может он и вовсе не свободен?

Застывшая улыбка на Ярославином лице оттаяла и превратилась в своеобразный смешок:

- Да чего тут приоткрывать? Я знаю, что он самый-самый, так мне подсказывает мое сердце. Поверь, это мое чувство совершенно не зависимо от того как он выглядит чем питается, и прочей ерунды. Я просто люблю. А на счет его «не свободы» – ясно же, как белый день, что Валера совершенно свободен, а поэтому открыт для отношений. Ведь ты не могла не заметить что все твои Лехи, Ромы, Ильи и прочие родственнички, зачастую являются к нам с тел… с девушками, а ты хоть раз видела рядом с Валерой даму? Ну, не считая тех случаев, когда он приходил вместе с Ромкиной Анькой, Санькой или Лешкиной Маринкой, и прочими-прочими пассиями братьев, да и то, только лишь для того чтобы дождаться вышеупомянутых и дружно побухать.

- Вот именно, – придирчивая к своим собственным ухажером Людмила, и подругу не могла отдать в руки не пойми кого. – Что ты о нем знаешь? Может он вообще гей!

- Ты что идиотка? – челюсть у Ярославы казалось уже не закроется никогда.

- А что сразу «идиотка»? Ведь сама сказала – мы никогда не видели его с барышней, то есть, все может быть.

- Нет, ну ты точно идиотка! А, может, я тебя дверью сильно стукнула? Как может Валера быть геем? Ты вообще геев видела? Вспомни хотя бы нашего Вячеслава Леонидовича, с его ярко-выраженной «харизмой». – Ярослава закатила глаза и вскинула к небесам руки. – Валера ведь такой, такой… Ты ведь сама говоришь, что у него пивной живот и полное отсутствие вкуса, а ты когда-нибудь слышала, что бы у геев была любовь к пиву или отсутствовал вкус в одежде? Вернемся снова к нашему Вячеславу.

- Хорошо, на гея он не тянет. Но может у него жена и пятеро детей? Может он принял обет безбрачия? Да в конце-то-концов, может он просто – импотент! – защищая то, что Ярослава готова была вручить первому встречному, по мнению Людмилы, а именно свое собственное сердце, подруга не стеснялась в предположениях.

- Люд… – начала было Ярослава.

- Вы что обе вообще страх потеряли? – от куда ни возьмись возникла мама Катя, которая выглядела моложе всех сотрудников, но волею судьбы была их начальником, а иногда даже авторитетом. – Ану марш работать!

- Мы еще обязательно вернемся к этому разговору, – прошипела Ярослава, которая так и не успела обозвать Людмилу «овцой», и под всевидящим Екатерининым взглядом, обе обреченно приступили к своим прямым рабочим обязанностям.

День был плодотворный, как и все пятницы. В желании расслабиться после тяжелой трудовой недели и максимально получить удовольствие от приема пищи, народ массово наполнял ресторан, оставив все рабочие баталии за дверью офисов. Ярослава же, успешно распрощавшись со своим проблемным «офисом», обслужила не одну «пятерочку», «парочку» и множество «единичек». Она полностью погрузилась в работу и за весь день больше не возвращалась к незаконченному разговору, но мысль что ее Людка идиотка и овца, не покидала ее. Как можно подозревать человека чуть ли не во всех смертных грехах, только лишь потому, что он не водит к ним в ресторан баб? На улице было пусто и свежо. Небо украшали редкие, но яркие звезды, прячущиеся за проплывающими облаками. Дорогу рассекали одинокие такси, а практически все окна многоэтажек были темными дырами, когда Ярослава и Людмила уставшие, но счастливые от того, что день закончился, не спеша шагали домой. Обе они проживали в одном районе, на соседних улицах, вот только с той разницей – Люмила Чиж родилась в этом городе и выросла, а Ярослава Заморская вот уже четвертый год являлась квартиранткой у одной милой женщины. Так было угодно судьбе, чтобы две незнакомые и такие разные девушки стали лучшими подругами познакомившись всего пару лет назад в том самом ресторане, где уже год до этого трудилась Людка, и изъявила желание трудиться Ярослава. Благодаря Людмилиной коммуникабельности и Ярославиному умению поддержать любой разговор, очень быстро выяснилось, что они являются не только коллегами, а и соседями, и с тех самых пор стали не разлей вода. Вместе на работу, вместе с работы, вместе гулять по ночному городу, вместе бродить по дневном, вместе в магазин, вместе в кино, вместе всегда, даже в кровати иногда тоже вместе.

- Яр, я что хочу сказать, – уставшие после трудового дня, вымотанные до «немогу» и физически и морально, девушки молча перебирали ногами, но Людмила все же решила нарушить тишину. – Давай закончим начатое?

- Люд, не сейчас. Два часа ночи, а завтра снова на работу, так не хочется тратить последние силы на разборки, тем более что ты никогда не сможешь меня убедить, что Валера не достоин моей любви, что он не ТОТ, что я не ТА… Я его люблю, точка.

- Знаю, но я и не собиралась ни в чем тебя убеждать, просто хотела предложить свою помощь, а ты не дала мне договорить.

- Тогда говори сейчас, раз просто помощь.

- Яр, давай все же я сначала разведаю обстановку, а затем ты возьмешь все в свои руки, так будет логичнее. – Разговор девушек в корне отличался от дневной перепалки. Спокойно они обсуждали волнующую обеих тему.

- Люд, спасибо, но…

- Ярослава, не спеши отказываться, я ведь не стану его братьям задавать прямые вопросы о Валере, тем более что мы не настолько знакомы, просто они иногда любят со мной поболтать. А благодаря уловкам и природному обаянию, прости за скромность, я узнаю все, что нас интересует.

При попытке ответить, Ярослава совершенно случайно вдохнула клуб дыма благополучно высвободившегося из Людкиных легких, и только прокашлявшись пришла в норму.

- Все что интересует меня, я и так знаю. А ты лучше бы не о моей личной жизни заботилась, а о своем здоровье, бросай ты это дело, здоровее будешь. – Ярослава демонстративно отгоняла дым. – А на счет Валеры, я остаюсь при своем мнении. Не нежно ни у кого, ничего выяснять. Я возьму все в свои руки и все, чего я еще не знаю о нем, узнаю сама, без помощи уловок, а с помощью любви и удачи. Вот только пока не знаю как.

- Да, похоже ты в своих убеждениях не меньше уверена нежели я в своих. Ну, в таком случае, как знаешь, – Людка разочарованно швырнула наполовину выкуренную сигарету на зеленый газон, а ведь она действительно хотела быть полезной, не имея розовых очков во все лицо, ей бы было проще по-настоящему оценить Валеру.

- С этого нужно было и начинать.

На этом девушки и сошлись, но каждая так и осталась при своем мнении. Ярослава мысленно занималась разработкой плана на счастье, а Людка осталась, убеждена, что все же нужно помочь подруге расставить все точки над «i» в этой ее бредовой влюбленности, вот только она пока не знает – как. Так, полностью окунувшись в личные планы на ближайшее будущее, они и разошлись по домам, чтобы уже на следующий день приступить каждая к своему делу.

ГЛАВА 5

Подруги не спеша готовили ресторан к открытию увлеченно натирая дорогую посуду до поросячьего блеска. Все в их ресторане должно быть на уровне, все должно быть идеальным: идеально натерто, идеально выглажено, идеально засервировано, идеально обслужено, идеально убрано. Все должно быть идеальным, кроме посетителей, которым в основной своей массе до идеала было как до китайской пасхи. Но изменить гостей было не в силах обычных официантов, а вот следить за тем чтобы все остальное в их ресторане было на высшем уровне, было их ежедневной работой, которую они с утра и до ночи старательно проделывали.

- Знаешь, а я придумала, как мне стоит себя повести. – Глаза Ярославы горели ничуть не хуже волос, когда она принялась делиться с Людкой плодами бессонной ночи.

- Боюсь даже представить, что мог извергнуть твой одурманенный мозг, – иронично проговорила Люда, ведь ее собственный так и не придумал каким образом расставить нужные точки в ее отношении к Валере. – Что ж, все равно интересно. Слушаю?

- Я не стану ходить вокруг да около. Упущу момент флирта и стрельбы глазами, который может не понятно на сколько месяцев, или не дай Бог лет, растянуться, я пойду ва-банк!

Людмила прикрыла глаза, вложила свою обалдевшую голову в ладонь, приняв позу мыслителя, и изо всех сил старалась не сорваться на крик:

- Да ты что, интересно, это как? Подойдешь и скажешь как сильно его любишь и предложишь жениться на тебе?

- Ха-ха, смешно, хотя это вариант. – Ярославе нравилось наблюдать, как у Людки увеличиваются глаза и отвисает челюсть, возможно именно поэтому, она часто разыгрывала подругу. – Да расслабься ты, это даже для меня слишком, но вынуждена признать, ты совсем немного промахнулась.

Людка едва прикрыв рот, вновь уронила нижнюю челюсть:

- Убей меня.