Наложница дракона [СИ]

Спокойного, величественного. С иронично приподнятой бровью.

Сначала он просто смотрел на меня долгом взглядом, от которого хотелось скрыться, затем, дернув уголком рта, заговорил.

— Ты не обернешься, дочь. Ни здесь, ни где-то еще на землях Огненного дракарата, — величественно сказал он. — Потому что этого не хочу я. Ты не владеешь драконьей магией, при этом находишься в ее поле. В поле, где все драконы подчинены сильнейшему на глубинном уровне. И сильнейший во всем дракарате — я. Кроме того, твой дракон юн. И он, как и все остальные, на инстинктивном уровне покоряется силе. Здесь я — средоточие силы, дочь.

Не успела я толком осмыслить сказанное, отец жестко припечатал:

— Когда войдешь в дом мужа, средоточием силы станет твой муж.

— Но, — вырвалось у меня изумленное. — Но ведь ты сам сказал, что я дракон…

Меня окинули пристальным взглядом с ног до головы. Причем непонятно, остались довольны увиденным, или нет.

— Тем более сильных сыновей ты подаришь своему господину, — невозмутимо ответил отче.

Вдох-выдох. Привести дыхание в норму. Он не должен знать, что довел меня. Не дождется. Еще раз вдох-выдох.

— У меня никогда не будет господина, — процедила я. — Я личность, я женщина и я дракон. Рада была знакомству, но злоупотреблять твоим гостеприимством я не собираюсь.

Отец иронично приподнял бровь.

— Вот как?

— Именно, — кивнула я. — Именно так. Я сюда вообще ради Альма-матер приехала. Туда и направлюсь.

Я всего ожидала, но только не смеха. Жесткого. Властного. И, что особенно обидно, искреннего. Смеялся отче долго и с удовольствием. А когда стих, за спиной что-то зашуршало.

Я оглянулась — на подоконнике сидела кошка. Белая, пушистая, с треугольной мордочкой. Должно быть с ветки раскатистого дерева на подоконник перебралась. Я толком вид из окна разглядеть не успела, но то, что справа дерево растет, заметила.

Не обращая на нас с папахеном решительно никакого внимания, котейка уселась на солнышке и принялась умываться.

И тут отец меня потряс.

Величественно прошествовал мимо открывшей рот меня, прямо к пушистой гостье. А потом… принялся гладить ее. Кошка умываться перестала, глазищи сощурила и на морде абсолютное блаженство. Замурчала так, что мне, шагах в пятнадцати, слышно, как будто у нее там басы встроенные. Мурлыча с каждой секундой все громче, она принялась тереться об огромную ручищу отче, изгибаясь при этом и норовя обхватить родительскую конечность пушистым хвостом.

— Удивительные создания кошки, правда? — как ни в чем ни бывало, обратился ко мне отец, повернувшись.

Я только и могла, что ресницами хлопать.

— Такие мягкие, такие приятные на ощупь… и при этом независимые. Только их независимость немного другая, чем в твоем понимании, дочь. И все же они гармоничны. И в этом мудрость природы. Женщины похожи на кошек.

— Да уж, похожи, — скривилась я. — Куда там! Вон эти, которые на «джошу» откликаются, а не на свои имена, прям такими независимыми были, когда у твоих ног копошились. Прямо как кошки. Тьфу, смотреть противно.

Отче посмотрел на кошку, на меня и как-то задумчиво пожевал губами.

А потом гладить белую шерстку перестал, убрав руку за спину. Кошка выгнулась, мол, куда делись погладушки? Еще хочу! Недолго думая, она спрыгнула на пол и начала тереться о ноги родителя. Тот продолжал смотреть на меня и при этом победно улыбаться.

Затем побарабанил пальцами по подоконнику.

Пушистая, видимо осознав, что снисходить до нее не собираются, одним прыжком вскочила на подоконник и с блаженством подставила спинку под новую порцию ласки.

— Вот какая польза от кошек, Таши? — спросил отец, словно в пустоту и впервые назвал меня по имени. — Кроме того, что они красивые, мягкие и пушистые? Никакой.

— А мыши? — вырвалось у меня и на меня же посмотрели как-то с сожалением.

— Но их приятно гладить, на них приятно смотреть, когда их кормишь, они мурчат, — продолжал воспитательную работу отче. — То есть получается, одна цивилизация живет за счет другой, и при этом все довольны, потому что все на своих местах. Если бы кошки задумали состязаться с нами в силе… Боюсь, их бы ждала незавидная участь.

И снова окинул меня оценивающим взглядом.

— Я поняла, куда ты клонишь, — чувствуя, что силы возвращаются, а значит, закипая от ярости, сказала я.

Вот понимаю, почему мамуль все сделала, чтобы мы с папахеном не встретились. А еще Исам вспомнился. И подумалось, что не все драконы такие уж шовинисты. Некоторые, должно быть, в силу возраста, подлежат воспитанию.

— Но среди кошек есть и более крупные и более независимые представители, — продолжаю я, стараясь говорить, как отче, деловито, спокойно, величественно, раз уж такое дело. — Тигры, гепарды, пантеры… Может, в схватке с драконом они и не выстоят, но что-то мне подсказывает, тереться о ноги тоже не поспешат.

Отец нахмурился. Вид у него был задумчивым.

— Ты, должно быть, думаешь, что и драконы не все одинаковые? — спросил он и я вздрогнула, потому что отец словно прочел мои мысли. Потом вспомнила, что драконам свойственна развитая интуиция, и немного отпустило.

— Да, — не стала вилять я. — Думаю. И не просто думаю, а знаю. Как знаю и то, что за мной из Альма-матер драконьей прислали. Документы, или что там у них принято…

— Из Альма-матер присылают вызов, — подсказал папахен.

— Вот, вызов, спасибочки, — проговорила я. — И я инициацию прошла. И драконом стала. А значит тебе, отец, со своими планами на не виденную восемнадцать лет дочь, обождать придется.

— Пятнадцать лет, — спокойно поправил меня отче. — Именно пятнадцать лет назад я отправил твою мать с тобой в зеркальный мир. До этого скрывал вас в другом месте.

Пятнадцать? — пронеслось в голове. — Значит, я помнить этот мир должна. А потом поняла: я и помню. Отсюда мои сны, фантазии, которые всегда принимала за выдумку… И отсюда такое мощное ощущение déjà vu в этом мире. Как будто я с ним не заново знакомлюсь, а просто вспоминаю.

— Ты скрывал нас в стране Идзумо? — осенило меня. — Там, где священная гора Сусаноо?

Отче хмыкнул, но не ответил. И не очень-то и хотелось.

— Ладно, неважно, — пробормотала я, потому что итак поняла, что многое вспомнила, а не придумала. — Как бы то не было, вызов этот самый из вашей Альма-матер за мной пришел. И с этим ты, отче, сделать ничего не сможешь.

Отец руки на груди сложил, отчего кошка, лишенная ласки, заурчала в три раза громче.

— Тебе про вызов в Альма-матер Ичиро Исами сказал? — спросил он, и тон при этом какой-то странный.

— А что? — решила уточнить я.

Отец снова чуть губами пожевал, словно усмешку прячет.

— А то, что вызов в Альма-матер и есть пропуск в нее, сын предводителя Ледяных уточнил? И что без пропуска там делать нечего. Тебя просто-напросто не пропустит магический полог, покрывающий Долину Знаний.

Я нахмурилась. Вроде такого разговора не было, но с другой стороны, я и сама не спрашивала, да и как-то некогда было. То одно, то другое… Сюда, между прочим, спешили! Знала бы…

В общем, я промолчала. Но при этом выжидательно на папахена смотрю.

Тот прищурился и как-то победно усмехнулся, прежде чем продолжить.

— Так пропуск в Альма-матер Ичиро Исами тебе отдал?

Я опять молчу, тем более что на это сказать мне решительно нечего.

— Нет? — деланно удивился отец. — Ну так знай, дочь. Что и не отдал бы.

От этих слов больно стало и дыхание перехватило, как будто в солнечное сплетение ударили, что называется, под дых. Знаем, били. Не все студенты (да и преподы) честны во время боя.

Отец же явно перемену во мне почувствовал, потому что продолжил.

— Женщина лишь орудие, чтобы сделать сильнее мужчину, — сказал он. — Но не быть сильной самой.

— Теперь я понимаю, почему мама свалила отсюда, — процедила я сквозь зубы. — Сумасшедший мир.

Стоило прозвучать упоминанию о маме, как отец нахмурился.

— Твоя мать Джун, — задумчиво проговорил он. — Ты знаешь, что ее имя значит «послушная»?

Не дождавшись от меня ответа, что, впрочем, отца ни капли не смутило, он продолжил:

— Послушная Джун из клана Огненной птицы… Непослушание она проявила только однажды.

— Когда ты меня спровадить решил, а мамуля со мной вызвалась? — вырвалось у меня.

Видно было, что воспоминание об этом отцу неприятно. Нет, на лице его это никак не отразилось. Просто я почувствовала. Драконья интуиция, наверно.

— Это было мое решение, — чуть скривившись, ответил отец, и я вспомнила, что мама говорила о том, что он должен был ей желание, за мое рождение.

— А, — догадалась я. — Когда за Виталия Владиленовича замуж вышла. Так он, если что, замечательный мужик. О таком отце каждая девочка мечтает. А каждая женщина — о таком муже.

Шевеление воздуха — и отец, с которым нас только что разделяло около пятнадцати шагов, оказался рядом. Глаза сверкают зеленым пламенем, при этом зрачок вытянулся, губы поджаты. Показалось, что сейчас ударит.

Вспомнив о закалке, полученной благодаря мастеру Горо и остальным преподам, отличающимся особым садизмом, еще больше распрямила спину, хотя куда еще-то, не отводя взгляда от отца. Губы поджала. Нет, что он меня в два счета уделает, я как-то не сомневалась. Но и сдаваться или отступать, или как всякие кошачьи там о ноги тереться не собиралась.

И отец ударил.

Только не делом.

Словом.

Нехорошо усмехнувшись, он произнес:

— Ты знаешь, что я пообещал тебя кланам?

При этом продолжал глазами буравить, и от этих вытянутых зрачков и зеленого пламени было, если честно, жутко.

Я взгляда не отвела (исключительно… не знаю уж, благодаря чему) и нарочито спокойно ответила:

— Двум, знаю. Из Подземного Дракарата и Ледяным.

Глаза отца полыхнули торжеством.

— Всем, — сказал он, наслаждаясь моей реакцией.

Хотя я, конечно, в обморок не грохнулась, на ногах устояла, да и покер-фейс… Но это короткое слово будто шокером шарахнуло.

— За мою дочь будут биться сильнейшие, — добавил отец.

Я промолчала. Потому что не знала, что на такое сказать.

— Сегодня, — с нажимом сказал отец. — В общем зале меня с моей дочерью поприветствуют сильнейшие представители драконьих кланов. Все, кто будет биться за тебя.

— Рыцарский турнир? — поинтересовалась я. — Боюсь, турнир опоздал.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил отец.

— Ничего, — ответила я. — Кроме того, что победитель предопределен.

— Предопределен? — переспросили меня, нахмурившись.

Я кивнула.

— Я уйду из твоего дворца и с твоей земли с Ичиро Исами, первым сыном предводителя клана Ледяного дракона.

Ухмылка у отца какая-то совсем нехорошая стала.

— Почему ты так решила? — спросил он.

— Потому что его выбрал мой дракон, — просто ответила я.

Отец смерил меня долгим взглядом, и, не говоря ни слова, вышел.

Глава 3

Я подошла к окну. Уперевшись руками в подоконник, который успела покинуть кошка (сбежала, зараза хвостатая, как только папахен ушел!), высунулась наружу и глубоко вдохнула. Повторила глубокий вдох и не менее глубокий выдох несколько раз.

Понемногу ритм сердца пришел в норму.

Опустила взгляд вниз — высоко. Не для дракона, конечно. Для человека. Если с нашими домами сравнивать, этаж шестой примерно.

Внизу песчаные дорожки, пышные клумбы, аллеи. Сад. Деревья здесь огромные. Самое большое тянет ветки в сторону папочкиного дворца. По ним и скользнула в комнату бесстрашная кошка, которой уже след простыл.

Я задумчиво перевела взгляд на небо. Синее, чистое, прозрачное. И потянуло в эту синеву со страшной силой. А потому чуть не зарычала в голос.

Это что же получается — мало того, что я, оказывается, не имею права на мнение (собственно, вообще мало на что право имею, даже ни на что, кроме, разве что права на место породистой кобылицы в доме мужа-дракона), так я еще в папочкином дракарате обернуться не могу? И, несмотря на мое заверение в том, что мой дракон выбрал истинную пару, его слушать никто не собирается? Моего дракона?!

Если честно, первое чувство было, когда встретилась и заговорила с отцом — страх. Вот просто страх, потому что он элементарно сильнее, старше… чего там, умнее.