Помоги проекту - поделись книгой:
За 40 минут мы прибыли на станцию. Товарняк уже стоял на задних путях. Я подошёл к кабине, залез к машинисту.
– Это товарный поезд 2354 на Соло, отправлением 17:45? – поинтересовались мы.
– Он самый.
– Мы двое тут к вам.
– Двое? а поместитесь?
– Конечно.
– Ну залезайте.
Тем временем товарные вагоны обсиживали другие пассажиры. Один даже с огромными мешками – прицепил их к тормозной площадке. Прошёл встречный товарняк, на тормозных площадках тоже люди. Тут никого ничего не беспокоит, террористов не боятся, «вещи не оставляйте» никто не объявляет, не боятся, что поезд взорвут попутчики.
Согласно расписанию, мы должны идти в 17:45. Прицепили ещё один локомотив, типа нашего маневровика, перешли в первую кабину. Должны были переждать проходящий пассажирский, но тот опоздал. И мы поехали в 17:52, всего на 7 минут позже графика. Ехали быстро, 60 км в час, фотографировали, и через часа полтора доехали до станции Соло (город Суракарта). Там и вылезли – дальше товарняк следовал в Семаранг, нам туда не надо, сами недавно оттуда. Пошли и заночевали в мечети, пристроив палатку от комариков. В мечети был же и душ.
Таким образом, научно обоснован товарнячный автостоп в Индонезии. Сегодня пойдём на утренний товарный на восток.
Товарняки короткие – по 10 маленьких вагонов. Состояние пути худое, даже на главных магистралях. Всё шатается, скрипит. Всего несколько товарных в день. Зато прикольно, конечно. Я никогда раньше, в других странах (кроме СНГ) не исследовал езду на товарняках. Интересно проверить и другие местоды.
Товарняки и локомотивы (продолжение исследования)
Переночевав в городе Соло в мечети, мы решили продолжить наутро передвижение на товарняках. Согласно расписанию, товарный должен был уходить около девяти утра. На товарной станции Соло-Балапан мы нашли товарняк, к нему был прицеплен локомотив под парами, но не было машинистов. Всё открыто, заходи, рули, угоняй поезд куда хочешь. Мы взобрались на тормозную площадку, сидели и ждали там целый час. Но когда машинисты пришли, они отцепили свой локомотив и уехали с другим товарняком в другую сторону. Мы поняли, что наш рейс отменили. Значит, всё-таки расписание грузовых поездов не абсолютно точное.
Пока ждали другой товарный, проехало два пассажирских на Маланг. Но нам очень хотелось уехать именно на товарном. Наконец в полдень, судя по графику, ожидался новый товарняк на восток, и он действительно поехал – всего через 8 минут после расписания. Мы ехали очень быстро – 90 км в час, хотя было предписано 30 в путевом листе. В кабине было два машиниста, двое нас и ещё двое каких-то попутчиков.
Приехали в Маланг и увидели, что дальше товарняк пойдет не скоро. Что-то их мало. Поэтому продолжили путешествие на пассажирском поезде. Решили вписаться в пассажирский локомотив, но машинист не взял, сказал – идите в вагон. Мы сели в вагон (поезд был сидячий, удобный и полупустой), разлеглись на лавках (мягких) и чуть не проспали город Моджокерто, где собирались выходить. Контролёры ходили один раз, но нас не обилетили – внимания не обратили.
Вечером поздно мы пришли в г. Моджокерто и заночевали в мечети с очень большим барабаном (диаметром 1 метр) – тут часто такие барабаны. Так закончился наш тест железных дорог. В целом – ездить на попутных товарняках можно, и локомотивщики с удовольствием берут, но это довольно медленно и товарняков мало, несколько в день. Однако, они имеют расписание и с некоторой вероятностью оно соблюдается.
Из города Моджокерто мы планировали поехать на вулкан Бромо, известную достопримечательность.
Как писал известный мудрец В. Динец, «Вулкана кратер можно снять, и не выплевывая соски, / Но нужно очередь занять, чтобы билет купить в киоске». Таким вулканом, который может посетить каждый желающий, является вулкан Бромо (2200 м) на востоке острова Ява. Туда мы и направились.
Утром встали в Мождокерто и долго продирались автостопом в сторону г. Проболинго. Автостоп на Яве затруднён узкими дорогами и большим количеством машин. Едут сплошным потоком, но им тесно и поэтому можно по 15—20 минут торчать на одном месте.
Вулкан Бромо известен среди всех посещающих Индонезию – он непрерывно испускает дым. Имеется большой старый кратер вулкана, диаметром несколько километров, засыпанный чёрной вулканической пылью. Там ничего не растёт. Внутри кратера имеются два вулканических конуса, один из них и есть современный действующий вулкан, оттуда и идёт дым. Между двумя конусами построен индуистский храм, потому что это – священные горы для редких на Яве индуистов. Самым интересным зрелищем считается восход солнца в этом месте, и ради восхода солнца сюда каждую ночь приезжают сотни туристов. С наружной стороны большого кратера – обычные деревни, поля, дороги, капуста растёт. Ближе к вулкану (со стороны посёлка Сукапура) – много туристского бизнеса, отели всякие.
Вход в кратер вулкана стоит 25.000 рупий ($2,5), но мы с Игорем решили, что не заметили надписи. Огромный вулкан не огорожен. Вечером мы вошли внутрь в большой кратер, спустились к индуистскому храму (он оказался современный). Залезли через забор со свастиками (внутри никого не было), поставили палатку под навесом и ночевали, заведя будильник на 4:30 утра, чтобы не проспать восход.
Ночью ливень, как обычно. Утром кончился. В пол-пятого утра поднялись, чтобы первее других быть на краю действующего вулкана. И поднялись туда уже в 5:20 утра. Вулканический конус обустроен попсовой бетонной лестницей. Внутри нового кратера имеется глубокая яма, и из жерла исходит вонючий газ, весьма противный, и сквозь него мало что видно. Облака тоже имелись. Но к моменту рассвета видимость появилась, сернистый газ от нас отдалился, и мы посмотрели на то, как наступает утро в этой вулканической местности. К жерлу лазить не стали, можно отравиться газом. Бросили в жерло кусок камня, добытый с верхушки вулкана Мерапи, но извержения не последовало.
Как стали спускаться, начался туман и газ увеличился, и тут к вулкану подъехали сто туристов на лошадях со всего мира, желая насладиться видами, но было поздно. Мы же пошли по плоской долине большого кратера, и потом стали подниматься на его наружный склон – не там, где мы входили, а в другом месте. В сторону деревни Тосари – всем советую начинать походы оттуда, там почти что нет туристов и гостиниц, обычные крестьяне живут, продают дуриан.
Асфальтовая дорога идёт почти от самого края вулкана, но автостоп медленный, мы целый день ехали в Сурабайю. Особенно и то, что тут под Сурабайей было наводнение, и смыло автобан с несколькими деревушками (точнее – их подтопило), автобан закрыт, и все едут другой, узкой, дорогой.
Вкусный, но вонючий фрукт дуриан
Есть такой приятный тропический фрукт – дуриан. Почему-то он имеет довольно сильный запах. Я, как человек малочувственный, не сильно реагирую на запахи, да и товарищ Игорь тоже. Фрукт очень вкусный. Где-то было написано о нём «Вкус рая и запах ада». Похож на джек-фрут, весит от 1 до 6 килограмм, большой и колючий шар. Нам очень нравится. Внутри есть белые дольки, нежные как крем, с большими вонючими косточками. Если дуриан весит три кило, то съедобной мякоти в нём всего полкило, наверное. Но всё равно, очень вкусно.
Но некоторым людям он не очень нравится. Так, муж Нэнси из Джакарты, австралиец, сказал о нём: «Если кто-то принесёт в наш дом дуриан, я ухожу из дома» (видимо, до тех пор, пока дуриан не будет съеден, и запах его не выветрится). Также говорят, что когда вылетают, скажем, из аэропорта, проверяют нет ли у пассажиров дуриана. Также говорят, что когда машина везёт с Суматры на Яву дуриан, то нельзя эту машину везти на нормальном пароме, – нужен отдельный паром для этой машины. Также дуриан не продают на крытых базарах, а где он есть в супермаркете – то очень дорогой, и недозрелый (а когда созреет и запахнет, его прячут, или едят сами продавцы). В России дуриан не продается даже в больших супермаркетах (я не видел).
Спускаясь вниз с Бромо, мы ехали и думали о дуриане. Решили, что если будут продавать дурианы в каком-то селе, то мы вылезем из машины. Так и вышло, в одной деревне продавали дурианы связками. Мы купили четыре дуриана, после долгого торга. Два больших съели сразу, а два засунули в рюкзаки (завернув в пакеты, в несколько слоёв). Но пока мы ехали автостопом, один дуриан успел созреть! и завонял сквозь пакеты и рюкзаки. Это было с нами в кабине большого грузовика. Водители-дальнобойщики, ехавшие в Сурабаййю, вдруг не захотели туда ехать и сказали, что здесь сворачивают. Выставили нас в 47 км от города и сами покатили в город прямо. Мы подумали, что виной сему созревший дуриан, и съели его. А другой последний, недозрелый, в результате так и был оставлен нами на улице.
Итак, сменив ещё несколько машин и маршруток, мы вползли в вечернюю Сурабаййю.
Большой город Сурабайя. Расставание с попутчиком
Сурабайя огромна! На первый взгляд, кажется не меньше, чем Джакарта, хотя реально определить за миг население такого рода городов невозможно. Реально народу тут всего два-три миллиона, но передвижение медленней – почти нет больших автобусов, только мелкие маршрутки без номеров, медленно ползущие в потоке мотоциклистов и педальных рикш.
Мы заранее списались по интернету с мужиком, который готов был нас принять в городе. Звали мужика Джон Русдиа, был он китайцем в возрасте лет 50 и жил вместе с другим китайцем, совсем старым, на улочке Джалан Дохо. Сдавал он десяток комнат в своём доме разным индонезийским гастрбайтерам, а в пустующие комнаты мог вписать иностранцев – не за деньги, а так, ради любопытства, или для поднятия имиджа своего заведения.
Найти «коммуналку» Джона Русдиа было непросто. Хотя и была у нас карта Сурабайи, но улочка Дохо очень маленькая, а местные знают плохо, город большой, и уже вечереет. Поступили тогда простым ненаучным методом – взяли такси, и водитель нам быстро и дёшево эту улочку разыскал и доставил нас прямо к железным воротам.
Вписались мы в комнатке, которую нам выделили, а наутро пошли осматривать город, оставив рюкзаки в жилище. Город, действительно, большущий. Имеются и трущобы. Правда, не индийского типа, а более оптимистичные индонезийские трущобы, не голодные, но довольно-таки грязноватые. Несколько железнодорожных вокзалов (два основных), грязная река-помойка, мечети, мосты через реку, плотное дорожное движение и непрерывные гудки машин и мотоциклистов. Зашли мы с Игорем в интернет, и тут произошло чудо. Следующего рода. Игорь получил письмо от своей подруги Гульнары, которая сообщала о том, что уже купила авиабилет Бангкок – Джакарта и завтра будет в индонезийской столице. Игорь, получив столь радостную весть, срочно выскочил из компьютера, распрощался со мной, ринулся на вписку собирать рюкзак и побежал на ближайший поезд в Джакарту, который отправлялся около 14 часов. Всё это произошло так быстро, что Игорь забыл у меня свою дудку, а я у него в рюкзаке оставил путеводитель по Папуа-Новой-Гвинее и фонарик. Дудку и путеводитель мы потом передали друг другу, а самого Игоря я уже увидел только через три месяца в России, на фестивале «Пустые Холмы».
Таким способом мы расстались с Игорем Длинным, что было хотя и неожиданно, но весьма полезно для нас обоих. Я приобрёл свободу действий – мне теперь не нужно было ни с кем советоваться или обсуждать дальнейший маршрут, способы передвижения, места и время ночёвки; Игорь приобрёл Гульнару, а она, соответственно, – Длиннюка. Единственными обеспокоенными оказались мои родители, которые волновались, что без компании огромного Игоря меня поджидают на далёких островах множественные опасности. Будущее показало, как оно на самом деле.
Уже без Игоря я добрался до Главпочтамта, отправил несколько открыток своим друзьям в Россию и другие края, затем посетил Главную Мечеть города «Султан Ампел». Здесь, в Сурабайе, функционировал и был похоронен один из «Вали Сонго» (девяти мудрецов), когда-то распространивших ислам на острове Ява. Мечеть Султан Ампел оказалась в центре мусульманского квартала, окружена продавцами «святых вещей». Книги целыми коробами и ящиками (также и оптом), одеяния для мужчин и женщин, чётки, финики из Медины, Ирана и Египта (недорого), благовония и толкования Коранов, а также фотографии каких-то стариков. Сама мечеть, облепленная рынком, не видна ни с одной из улиц. Внутри мечети спало человек сто, спасаясь от жаркого экваториального дня. В мечети не было никаких излишеств, гробницу и потретов девяти святых я тоже не видел, всё очень аккуратно и скромно.
После «Султан Ампела» я пошел далее на север города, разыскивая порт, и упёрся в трущобный район. Здесь ко мне прицепился какой-то молодец в униформе на мотоцикле. Желая мне помочь, он повез меня на мотоцикле на пост охраны порядка, где в безделии скучал другой мужик, также в униформе.
В Индонезии, на Яве, много постов охраны – на разных улицах, перекрёстках, – там под козырьком сидят-скучают милиционеры в униформе, стерегут какой-нибудь шлагбаум или городскую площадь. Бездеятельные люди, зато вроде как при важном занятии – охраняют, чтобы ничего не происходило. Вот и не происходит. Мотоциклист, думаю, был одним из этих молодцов.
Тут у меня в первый раз в Индонезии спросили документы, причём хотел их увидеть человек с мотоцикла.
– Покажи сперва свои, – говорю.
– Да разве не видно, что это пост, и я в форме?
– Может быть и я в форме – Русского Путешественника. Давай ты свой документ.
Так как ни один из двух дядек в форме свои документы не показал, и я развернулся и ушёл под их ленивые крики «эй! эй!» Так и не показал я свой документ.
Когда выбрался в настоящий район порта, уже свечерело. Я решил оставить изучение порта назавтра, а ныне отправиться обратно на вписку, к старым китайцам в коммуналку, на улицу Дохо.
Порт и его устройство
Портовый город Сурабайя довольно интересен. В Индонезии он носит титул Кота Пахлаван – Город Героев, где началась или продолжилась их освободительная революция против колонизаторов. Но помимо героев, Сурабайя интересна портом, в который в некоторых местах можно проникнуть через ворота или дырки. В некоторые ворота не пускают, а в некоторые можно войти.
Есть несколько терминалов, видимо не сообщающихся внутри друг с другом.
В порту стоит немало пароходов, штук 50. Их сущность требует детального изучения. За один день мной случайно обнаружено аж три больших судна на самый восточный остров Ириан Джаю (один пароход в Мерауке, другой Маноквари, третий Джайпура), из чего можно предполагать, что на Ириан Джаю идёт активное проникновение цивилизации. Ещё несколько суден разгружались, а одно небольшое судно шло на Калимантан (порт Кумай) и отправлялось оно послезавтра. Капитан положительно отнесся к моей идее гидростопа. Но на флоте ничего точного не бывает, нельзя рассчитывать на какое-то конкретное судно.
В порту, помимо кораблей и грузчиков, есть все услуги – продавцы еды, риса, бананов, извозчики на мотоциклах. Урчат большие портовые краны, загружают в трюмы большие бочки, машины, мешки, и другие тяжести. Вещи до 50—60 килограммов, типа мешков с цементом, загружают вручную многочисленные носильщики. По порту ездят грузовички, подвозят товары с находящихся тут же складов. Система, как можно уплыть – не сразу ясна.
Кроме грузового сообщения, соседние терминалы рождают и пассажирское. Есть регулярные суда компании «Пелни», плавающие по всей Индонезии. Есть несколько паромов. Самый дешёвый и регулярный – паром на соседний остров Мадура, каждые 15 минут круглосуточно, за копейку или даром. Есть паромы в Макассар (остров Сулавеси), Баликпапан и Банджармасин на Калимантане и даже в Маумере на далёком острове Флорес.
Чтобы лучше разобраться с портом, надо и жить в нём, или хотя бы тусоваться там целыми днями. Я переночевал ещё раз в коммуналке у китайца и 21-го февраля утром покинул его. И вместе с рюкзаком прибыл в уже изученный мною терминал Джомбанг, который почти не охраняется.
Терминал порадовал меня опять несколькими пароходами, идущими на Ириан Джаю (индонезийскую половину Папуа2), причём в разные порты – Фак-Фак, Мерауке, Соронг, Джайпура и ещё куда-то – нашлось целых пять пароходов. На них грузили всё в беспорядке – газовые баллоны, машины разнородные частные легковые, баки для воды тысячелитровые, сумки левых пассажиров клетчатые китайские, железки арматуровые и другие вещи.
То, что никто из русских автостопщиков, известных мне, пока не уплыл гидростопом на Папуа, обусловлено лишь одним фактором – высокой среднероссийской зарплатой. Если в РФ зарплата, например, средняя 1000 рублей в день, то, значит, плыть дней 10, ждать дня 3, итого набегает на 13000 рублей рабочего времени – а ведь ещё как-то и возвращаться – не каждый россиянин позволит себе такой дорогой отдых-круиз (когда самолёт на Ириан значительно дешевле).
Но пока что я туда не плыву, а только примеряюсь к дальним судам. Меня интересовали суда на Калимантан, он же Борнео. Их уже обнаружилась целая пачка —
1. Таракан (восточная часть К.) – большой контейнеровоз.
2. Нунукан (самая северо-восточная часть К.) – большой всевоз.
3. Три небольших пароходика, пришвартованные к большой железной платформе (заправочной?) шли в Кумай (юг Калимантана) – вероятно, самый популярный порт.
4. Наконец, стояло деревянное чудо, на котором наши деды не достигли бы победы, так как наши деды плавали на железных пароходах, а эта посудина была деревянная и, стало быть, непотопляемая. На пятом десятке лет своих она смотрелась особо замечательно и тоже шла в Кумай следующим вечером.
Подружился со всеми командами, а капитанов не было в наличии.
Познакомился с одним негром – а он оказался папуас из Папуа-Новой-Гвинеи, родом из города Ванимо, что сразу за индонезийской границей. Он со своим другом-папуасом (одеты прилично) охраняет денно и нощно в порту железки арматурные, которые грузит на пароход тоже почему-то в Калимантан. О дорогах с Ванимо вглубь своей Новой Гвинеи папуас не ведает. Его папуасский английский отличается от русского и обычного. Я думаю, что он приехал на заработки, или командирован от фирмы – стеречь в сурабайском порту арматуру.
Я провёл между пароходами полдня, записывая названия судов, их взаимное расположение, порты назначения и даты предполагаемой отправки. Поскольку в этот день ничего на Калимантан не шло, я поехал ночевать на соседний остров Мадура, до которого всего двадцать минут паромной переправы.
Остров Мадура
Мадура – это особый остров. Если собирается тусовка индонезийцев, и кто-то из них окажется с Мадуры, он это подчеркнёт – «я, мол, с Мадуры, не просто так!». Мадурцы ходят (чаще чем яванцы) в чёрных индонезийских шапочках и в платьях (которые называются соронг). На Мадуру паромы отправляются круглосуточно, каждые пятнадцать минут, оплата по желанию. Сел и поехал. Капитан обрадовался, заманил в кабину, стал угощать и фотографироваться. Пролив узкий, через него уже строят мост3.
По выезду с парома оседлал грузовичок и уехал куда-то. У меня не было особой цели посетить какой-то конкретный городок на Мадуре – просто я захотел познакомиться с островом и заночевать у кого-то из местных, а назавтра вернуться в Сурабайский порт. Поэтому после небольшого проезда на грузовичке я пошел пешком. Дорога узкая, вокруг зелень, бананы незрелые растут, джек-фруты. Народ в деревнях улыбается, но ничего не происходит. Наконец одна семья зазвала меня в гости, я не стал отказываться. Я показал кипятильник, они поняли и сделали чая литра два, не меньше. Жили хозяева при дороге, ремонтировали машины, были в наличии муж, брат мужа, жена и пара детей мелкого школьного возраста. Во дворе была своя маленькая мечеть.
Вечером мужики говорят:
– Пошли в основную мечеть, на тусовку нашего села.
Пошли в темноте. Точно, собралась под молельным навесом вся взрослая часть мужского населения деревни. Все в юбках, шапочках, довольно темнокожие, но без бород (у одного жидкая бородёнка). Меня сразу на почётное место, типа шейх приехал. Все очень обрадовались и начали читать молитвы, на меня поглядывая. А я размышлял о том, что выпил чая слишком много – я же не знал, что на собрание поведут. Потом раздали всем еду, сладкую кашу. Сидят и не едят, я тоже не ем. А они, оказвается, ждут когда я начну. Минуту ждали все, смотрели друг на друга. Только я к каше прикоснулся, все ложками застучали и давай поглощать кашу. Потом же некоторые стали курить!
– Эй, – говорю, – что курите-то, мечеть – святое место!
– Да разве ж то настоящая мечеть? Навес просто!
Но те, которые не курили, на курящих поглядели укоризненно.
– А вы арабский понимаете? – интересовался я.
Один нашёлся, в Медине учился. Крутой. Остальные, вероятно, из молитв понимают не больше, чем верующие других религий. Потом пошли домой, и там накормили меня снова.
Утром покинул деревушку и поймал грузовик на паром обратно. В кузове ехали крестьянки, спрятавшись среди фруктов, чтобы не платить за паром. И вот я опять уже в порту.
Наутро в порту – несколько изменений.
Нашёлся капитан контейнеровоза на Таракан. Накануне вся команда меня зазывала, а кэпа не было. И вот он появился. Говорит – сегодня, иншалла, поплывём. Я ему: возьми меня. Но начались «Старые песни о главном».
«Мой корабль грузовой. Пассажирские вон там».
«Мое судно не берет пассажиров».
«Погода в океане сумасшедшая, укачает».
Наконец, он вспомнил коронное:
«Мой босс, моя компания, мой хозяин не разрешит брать пассажира».
Справки АВП и другие подтверждения его не убедили, у него были свои резоны. Ничего, научусь и плавать, и справок наделаю столько, что уже потом все будут меня брать. А пока Бог с ним, пошел к другому, который на Нунукан. Накануне уже подружился с командой, угощали меня на борту, кэпа не было. А сейчас есть. А сам пароход уже по ватерлинию погрузился в море, грузы и в трюме, и на палубе, и погрузка продолжается.
Капитан – вредного типа старикашка.
Так тараторил по-индонезийски, что я понял лишь то, что его судно грузовое, брать он меня не будет, и, кроме того Нунукан находится якобы в погранзоне, для чего я должен взять пропуск («Сурат джалан»). Ну, пока я буду делать этот пропуск, он конечно придумает ещё чего-то.
А платформа с четырьмя прикрепленными к ней судёнышками (которые тоже шли на Калимантан) уплыла, вместе с той деревянной посудиной, которая хотела меня взять – и след простыл! Конечно, в порту такая давка, суда стоят в три слоя (и всем нам приходится лазить, как обезьянам, с парохода на пароход по каким-то верёвкам, цепям, шинам), ну и отогнали эту платформу тоже, а я думал, она приделана навсегда. Так быстро всё меняется – непросто уследить. Надо, найдя любой приличный пароход, сидеть на нём до упора, пока не появится капитан, и быстро решать уплывательный вопрос, и с судна уже не уходить.
Морской заяц
С таким мыслями я вышел через дырку с территории порта и направился в интернет. Чтобы написать сообщения домой и скопировать на диски накопившиеся у меня фотографии. После этого, уже ближе к вечеру, я решил напоследок наведаться в порт, чтобы проверить, не изменилось ли там чего.
Пришли несколько новых судов, одно в Малайзию, другие ещё куда-то. Мой папуас всё сторожил железяки, никак его судно не появлялось.
Тем временем у соседнего причала, который не охранялся (он называется Ро-Ро-терминал) образовался большой пароход-паром «КМ КУМАЛА», идущий на Калимантан (город Банджармасин). Эта «Кумала» ходит каждые 2 дня и перевозит грузовики, легковушки, коробки, ящики и людей (за деньги). Как раз она только что разгрузилась и уборщики подметали внутри. Паром размером с советский длинный пятиэтажный дом.
Я зашёл в огромное чрево парохода и на недоуменные вопросы уборщиков сказал, что ищу капитана. Мне показали наверх. Капитан, как известно, обитает на самой верхушке парохода, чтобы утонуть последним. Перед ним тонут пассажиры ВИП-класса, до них – первого класса, самыми же первыми идут ко дну пассажиры экономического класса и грузовики в трюме.
Поднявшись наверх, капитана я не нашёл – он важная фигура, он на берегу чаи гоняет, отдыхает, не капитанское то дело – следить за погрузкой. Подумал, что уходить с судна не следует, тем более, что сегодня оно же и отходит, и я сел дожидаться капитана в буфете. Где имеется бесплатный кипяток. Потом я подумал, что капитану я срочно не нужен, ведь дело капитана – вести пароход, моё дело – на нём ехать, а уже дело Господа Бога устраивать все эти события лучшим образом. Поэтому я из буфета не уходил.
Через пару часов пароход стал заполняться грузовиками, в суете, панике, сыпались мешки с помидорами и коробки с невесть чем, примотанные к кабинам, крики… Еще через пару часов, уже темнело, смотрю – начали запускать пассажиров с билетами. Тоже с криками побежали сотни мужиков и баб с коробками и тюками занимать свои места в экономическом классе. Билет в экономклассе стоит 160.000 ($18), в третьем классе 170.000, во втором классе 175.000, в первом классе 180.000, в классе ВИП – 185.000 всего, т.е. разница небольшая. Недоумеваю, кто едет в сидячем экономклассе, когда с переплатой всего 15% можно купить место в каюте вип-класса? Но ведь индонезиец и за копейку удавится, и готов ехать, например, снаружи на тепловозе под дождём, но экономить 5 рублей на поезд.
Поделиться книгой: