Смутное время. Севастополь в 1917-1920 годах

Е.Б.Алтабаева

СМУТНОЕ ВРЕМЯ: Севастополь в 1917-1920 годах

«Есть пролог на небе, в котором задана мировая история, поставлена тема ее».

Н.А.Бердяев

«Телескоп»

Севастополь

2004

Подбор иллюстраций — Подалка Ю.В.

Сердечную благодарность автор выражает руководству и сотрудникам Государственного архива г.Севастополя, Морской библиотеки и народного музея Севастопольского морского заводе, Клубу любителей истории г.Севастополя, всем севастопольцам, оказавшим помощь в работе над книгой.

Автор выражает искреннюю признательность Алексею Михайловичу Чалому, без инициативы и поддержки которого данный проект не мог бы состояться.

ISBN 966-96413-2-2 © Е.Алтабаева, 2004

© А.Чалый, 2004

Глава первая. ГОД 1917-й

§ 1. Зима — весна 1917 года в Севастополе

1. Начало революции

Все было, как обычно, в те январские дни 1917 года — тридцатого месяца Мировой войны. И все было не так. Чуть тревожнее, чем всегда, жила столица, недавно узнавшая об убийстве демонического Распутина и вслух говорившая устами лидера кадетов П. Милюкова: «Мы потеряли веру в то, что власть может нас привести к победе».

Непокорнее и смелее в своей непочтительности стала и глубинка. Военные чины доносили Таврическому губернатору «...о нежелательном настроении пехотных полков, которые, в случае возникновения беспорядков, хотя бы на почве дороговизны, не дадут командному составу уверенности в преданности долгу службы».

А начальник жандармского управления Таврической губернии с прискорбием констатировал, что во вверенных ему уездах «за последнее время обнаруживается в обществе крайнее недовольство», доходящее до преступных выходок. Так, нижний чин 8-й артиллерийской бригады Андрей Григоренко, прибывший в трехмесячный отпуск, при свидетелях сказал, указывая на портрет Государя Императора:

«Он довел Россию до пролития крови» и при этом выколол глаза на портрете.

В губернии, да и в Севастополе росла дороговизна, для многих это означало полуголодное существование. И даже в бодрых сообщениях городской газеты «Крымский вестник» сквозила тревога: «В течение 9-10 января на Севастопольском рынке продавалось мясо, полученное от симферопольского уездного земства. Следующее получение мяса предполагается в конце текущей недели; и раздача мяса будет производиться тем же порядком по уменьшенной норме, по прежней таксе, т.е. 45 копеек за фунт». Продовольственная комиссия городской думы под председательством И.С.Кефели систематически обсуждала вопрос о поставках для нужд населения мыла, риса, муки и пр., однако практическая польза от таких заседаний была невелика.

Не утешала даже погода — аномально теплая в том январе: на Рождество можно было любоваться расцветшим миндалем, зеленеющими кустарниками, одуванчиками. И уже не только поэтам и провидцам, но и рядовым обывателям становилось очевидно, что и в недрах общественной жизни вырастает нечто непонятное великое и неотвратимое.

Известия о февральских событиях, потрясших столицу, докатились до Севастополя в первых числах марта. В пятницу, 3 марта, «Крымский вестник» опубликовал приказ командующего Черноморским флотом за № 711: «В последние дни в Петрограде произошли вооруженные столкновения с полицией и волнения, в которых приняли участие войска Петроградского гарнизона. Государственной думой образован временный комитет, под председательством председателя Государственной думы Родзянко для восстановления порядка.

Комитет поставил целью установлением правильной деятельности в тылу и поддержанием дисциплины в воинских частях довести войну до победного конца. В ближайшие дни преувеличенные сведения об этих событиях дойдут до неприятеля, который постарается ими воспользоваться для нанесения нам неожиданного удара. Такая обстановка дополнительно требует от нас усиленной бдительности и готовности в полном спокойствии сохранить наше господствующее положение на Черном море и приложить труды и силы для достойного Великой России окончания войны».

Великий князь Михаил Александрович Романов (1878-1918). Расстрелян в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. на окраине Перми.

На следующий день — другая ошеломляющая новость.

По приказанию командующего ЧФ сообщаем: «Государь Император Николай Александрович подписал в городе Пскове акт об отречении от Престола и отбыл в Ставку».

В этот же день вышел дополнительный экстренный выпуск «Крымского вестника» с текстом «Манифеста» об отречении Николая II за себя и за Наследника — сына Алексея, и другой «Манифест» — от имени Михаила Александровича Романова, также отказавшегося от престола. Подданные Российской империи с ужасом и восторгом читали: «В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, в согласии с Государственной думою, признали мы за благо отречься от Престола Государства российского и сложить с себя Верховную власть». Эти слова будоражили, волновали, кружили голову.

2. Севастопольский совет

«Вот она — долгожданная свобода!» — повторяли миллионы голосов. Только понимали ее все по-разному. Умудренный опытом политик не сомневался, что свобода — это демократическая республика; мастеровой — что это 8-часовой рабочий день; служивому человеку виделось скорое возвращение домой из опостылевших окопов; те, кто стоял в хлебных очередях, были уверены, что свобода — это горячий каравай с хрустящей корочкой. И с мнимым единодушием многомиллионная Россия все громче ликовала: «Свобода!!!», все безогляднее погружалась в водоворот митингов и демонстраций, лозунгов и резолюций.

Воскресным днем 5 марта 1917 года в Севастополе власти решили провести совместный парад войск гарнизона, морских частей и учащихся города. Мероприятие привлекло на площадь Нахимова большое число горожан. Перед парадом епископ Сильвестр отслужил молебен во здравие богохранимой державы Российской, народного правительства, Верховного Главнокомандующего и всего российского воинства. После прохождения войск официальные лица отбыли на обед к военному генерал-губернатору контр-адмиралу М.М.Веселкину, а для горожан воскресный день продолжился митингами на Историческом бульваре и на Большой Морской у здания Городской думы (сейчас дом № 6 по этой же улице). В 14 часов митинг состоялся и во флотском экипаже.

Веселкин Михаил Михайлович (1871-1918). В 1894 произведен в мичманы из юнкеров флота, затем был адъютантом морского министра. С 1909 на Балтике командовал миноносцами, минным заградителем, в 1913 — строящимся линейным крейсером «Бородино». С началом войны на Дунае возглавил Экспедицию особого назначения, руководил действиями речных сил, способствовал вступлению в войну Румынии. В декабре 1915 зачислен в Свиту Его Императорского Величества. Контр-адмирал (1916). Февральскую революцию встретил комендантом Севастопольской крепости, военным губернатором города.

Здесь перед матросами, солдатами, портовыми рабочими с большой речью выступал командующий Черноморским флотом адмирал А. В. Колчак. Позже он был приглашен в городскую думу, где обсуждался вопрос о разоружении полиции и жандармерии. Народные избранники решили распустить полицию и организовать народную милицию, а также ввести для поддержания порядка флотские патрули. По распоряжению А.В.Колчака из тюрьмы выпустили политических заключенных.

Желание не только вкусить долгожданной свободы, но и распорядиться ею сполна способствовало вовлечению в политическую жизнь сотен, тысяч людей разных сословий и званий. Уже 4 марта в казармах Севастопольского флотского полуэкипажа был сформирован временный военный исполнительный комитет. 6 марта в Народном доме, что на Базарной площади у Артиллерийской бухты, при стечении народа состоялись выборы в Городской исполнительный комитет. В него вошли 19 человек (трое — от городской думы, трое — от населения, шестеро — от рабочих, трое — от гарнизона и четверо — от флота). Одновременно был создан Центральный военный исполнительный комитет (ЦВИК) из 10 рабочих, 23 матросов, 12 солдат и 6 кондукторов. ЦВИК находился под контролем командующего флотом. На следующий день, 7 марта, по инициативе офицеров флота и гарнизона был сформирован Офицерский временный исполнительный комитет из 9 человек. В этот же день заявили о своем объединении Совет солдатских и Совет рабочих депутатов.

Разноголосица представительных органов первых мартовских дней зазвучала более или менее слаженно к концу месяца, когда был образован Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов. Такое решение 22 марта приняло совместное заседание ЦВИКа, Городского исполнительного комитета, Совета солдатских и рабочих депутатов городской думы. В объединенный Совет вошло 163 депутата, а его председателем стал прикомандированный к 35-му авиационному отряду Севастопольской военно-авиационной школы старший унтер-офицер Константин Васильевич Сафонов, по партийной принадлежности эсер.

3. Весна на Черноморском флоте

Главное, пожалуй, что определяло жизнь города в эти бурные дни, была ситуация на Черноморском флоте. Внешне все выглядело именно так, как рапортовал А.В.Колчак по телеграфу в Петроград: «...Черноморский флот и крепость всецело находятся в распоряжении нового народного правительства и приложат все силы для доведения войны до победного конца».

Князь Оболенский Владимир Андреевич, (1869-1950/51). Окончил гимназию в Петербурге. Учился на естественном факультете Петербургского ун-та, в Берлинском ун-те, участвовал в работе марксистских кружков. С 1903 чл. «Союза освобождения». С 1906 в партии КД. Депутат 1-й Гос. Думы. С 1906 председатель Таврического губкома кадетской партии. С 1910 — член ЦК партии КД. Со студенческих лет занимался земской деятельностью. С 12.1917 по 11.1920 жил в Крыму. Возглавлял губернское земское собрание. В эмиграции жил в Париже. Занимался публицистикой, писал мемуары. Умер в местечке Бюсси-сен-От во Франции.

Сторонний наблюдатель не мог не отметить отрадные приметы поддержания порядка в городе. Князь В.А.Оболенский, побывавший в Севастополе в конце марта, по этому поводу писал: «Особенно поразил меня вид Севастополя: солдаты и матросы, подтянутые и чистые, мерно отбивающие шаг в строю и отчетливо козыряющие офицерам вне строя. После того, что привык видеть в Петербурге — после этих распоясанных гимнастерок, сдвинутых на затылок шапок, всевозможной распущенности и хамства, так быстро сменивших в частях Петербургского гарнизона утраченную военную дисциплину, севастопольский «революционный порядок» казался каким-то чудом. И невольно в это чудо хотелось верить и верилось».

Однако и на Черноморском флоте были известны приказы военного и морского министра, отменявшие звание «нижние чины», титулование офицеров, ограничения гражданских прав солдат и матросов. Согласно приказу А.В.Колчака с 8 марта нижние чины освобождались от наказаний, наложенных по суду. В апреле по флоту и Морскому ведомству отменили ношение погон, вензелей на фуражках и т.п.; необязательным стало отдание воинской чести вне строя. Оказалось, однако, что демократические новации не столько укрепляли доверие к командирам и боевой дух военнослужащих, столько расшатывали их.

Так, 5 марта команда линкора «Ростислав» обвинила мичмана С.Мертваго в контрреволюционных высказываниях. Революционный трибунал рассмотрел обвинение только 22 января 1918 года и признал С. Мертваго невиновным.

В марте команда эскадренного миноносца «Гневный» отказалась выполнить приказ командира. Расследование проводил летучий отряд ЦВИК, и дело было улажено мирным путем. Команда через выборных извинилась перед командующим Черноморским флотом и просила командира «Гневного» вернуться на миноносец, на что он дал согласие.

Всеобщее недовольство вызывали высокопоставленные должностные лица, известные своими антидемократическими взглядами и действиями. Так, по требованию городского самоуправления, был отстранен от должности комендант крепости военный губернатор города контр-адмирал М.М.Веселкин.

Мнения современников о М.М.Веселкине крайне противоположны. Революционер со стажем С.А.Никонов писал о нем: «Типичный самодур,... ругатель-матершинник, ненавистник евреев, покровитель “Черной сотни” и “Союза русского народа”...».

Сослуживцы же говорили так: «Любимец Государя и всего флота», «истинно русский человек, душа нараспашку, остряк, решительно никому спуску не дававший и в карман за словом не лазивший, гуляка-весельчак и хлебосольный барин». М.М.Веселкин убит в январе 1918 в Архангельске.

17 марта отстранен от должности и предан суду по представлению ЦВИК помощник командира Севастопольского флотского полуэкипажа полковник по Адмиралтейству Н.А.Шперлинг «за грубое оскорбление матросов, превышение власти и оскорбление Родзянко и Гучкова». Полковник Шперлинг с января 1906 года служил в Севастополе начальником военно-исправительной плавучей тюрьмы Морского ведомства и отличался жестоким обращением с заключенными.

Во второй половине апреля председатель Совета министров, министр внутренних дел Временного правительства князь Г.Е.Львов вызвал вице-адмирала А.В.Колчака в Петроград для доклада о состоянии Черноморского флота. «Шаткая стабильность» — так охарактеризовал командующий флотом положение дел. Однако о ситуации в самой столице нельзя было сказать даже этого. Петроград неприятно удивил А.В.Колчака. 20-21 апреля он стал очевидцем многотысячных демонстраций под лозунгами «Долой войну!», «Долой министров-капиталистов!». Еще более тяжелое чувство вызвало услышанное на совещании у Верховного главнокомандующего генерала М.В.Алексеева. Братание с немцами, продажа оружия, массовое дезертирство свидетельствовали о полном развале армии. В Севастополь А.В.Колчак возвращался, уже понимая, что Россия стоит на пороге военного поражения и политического краха. Но хотелось верить, что катастрофы удастся избежать, и ради этого стоило действовать.

По прибытии, 23 апреля, и в последующие «сколько дней командующий флотом многократно выступает перед личным составом флота, на расширенном заседании Севастопольского совета рабочих, солдатских и матросских депутатов, на общегородских собраниях. Речи его, яркие и убедительные, находят отклик у слушателей: «Какой выход из того положения, в котором мы находимся, который определяется словами «Отечество в опасности», я скажу более: «Отечество в критическом положении»? Этот выход лежит в глубоком осознании этой опасности, в ясном представлении о ней и в необходимости всем объединиться во имя спасения родины. Это объединение прежде всего должно быть выражено в форме не только доверия, но и искреннего признания Временного правительства как Верховной власти, которую мы должны поддерживать всеми средствами и способами. Первая забота — это восстановление духа и боевой мощи тех частей армии и флота, которые ее утратили, восстановление путем дисциплины и организации, а для этого надо прекратить немедленно доморощенные реформы, основанные на самомнении невежества».

Верховский Александр Иванович (1886-1938). Окончил Воен. уч-ще и акад. Генштаба (1911). Участник рус.-япон. и 1-й мировой войн. В начале 1917 под-полк. Генштаба. Назначен нач. штаба Отдельной Черноморской дивизии. Избран чл. ЦВИК и тов. пред. Севастопольского Совета. С 06. 1917 — полковник, командующий войсками Московского ВО. Отказался присоединиться к выступлению генерала Корнилова. В 09.-10.1917 — ген.-майор, военный министр Временного правительства. С 1919 в Красной Армии. После гражданской войны — на штабной и преподавательской работе, автор ряда трудов по истории военного искусства; воспоминаний. Репрессирован, впоследствии посмертно реабилитирован.

4. Черноморская делегация