Помоги проекту - поделись книгой:
Предками ископаемого человека, жившего в ледниковый период, явились какие-то высокоразвитые человекообразные обезьяны третичного периода. Человекообразные обезьяны, тоже являющиеся потомками ископаемых антропоидов третичного периода, существуют, как мы уже знаем, на земле и сейчас. Все они живут в тропическом, жарком поясе Старого Света: горилла и шимпанзе — в Африке, орангутан — на островах Суматра и Борнео, гиббон — в южной части Индокитая.
В третичном периоде район распространения антропоидов, судя по окаменелым остаткам, находимым в земле, был гораздо шире. Человекообразные обезьяны обитали тогда и в северной Индии, и в южной Африке, и даже в Европе. В связи с этим очень интересен тот факт, что находки останков древнейшего ископаемого человека приходятся и на такие районы, которые подвергались потом влиянию оледенения.
Ледниковый период, как известно, характеризуется необычным распространением ледников, или глетчеров, которые покрыли прежде всего материки северного полушария. Во время наиболее сильного оледенения сплошная ледяная масса покрыла всю Скандинавию, Англию, Голландию, северную Германию, огромную часть Польши и европейской территории СССР. Языки этого гигантского ледника спускались до Киева и Саратова. Центрами оледенения являлись также Альпы, Кавказ и Урал. Следы оледенения обнаружены и на Пиренейском полуострове, и на Балканах, и в Италии, словом, везде в Европе, где обнаружены следы ископаемого человека.
Азия гораздо слабее изучена геологами, чем Европа. Но с полной бесспорностью установлено, что и на нее распространялся процесс оледенения. Вся северная Сибирь была погребена подо льдом, сползавшим с Урала; в центральной Азии ледяной покров распространялся из таких очагов глетчерообразования, как горы Тянь-Шань, Саянские и т. д.
В северо-восточной Сибири, на восток от реки Лены, следы ледников обнаружены на всех возвышенностях, вплоть до Камчатки. Мощные ледники были и в Гималаях, в Индии. Следовательно, огромная часть Азии была погребена подо льдом или испытала на себе влияние оледенения в виде сильного увлажнения климата.
Гораздо меньше следов оледенения обнаружено в Африке, однако они имеются и здесь, особенно на горах Атласа и высоких вершинах восточной Африки (Кения, Килиманджаро), а равно в Трансваале.
Ни в коем случае не следует думать, будто ледниковый период выразился в каком-то однократном оледенении или сильном увлажнении климата в определенных районах земли. Углубленное исследование обнаружило, что в течение ледникового периода имело место многократное наступление и отступление ледников. Таким образом, говоря о ледниковом периоде, ученые разумеют целый ряд оледенений, разделявшихся между собой теплыми межледниковыми эпохами. Наиболее достоверным можно считать разделение ледникового периода на четыре оледенения, или ледниковые эпохи, с тремя межледниковыми. Самым грозным являлось, по-видимому, третье оледенение, так как морены его ледников заходили дальше всего на юг.
До сих пор в разных местах Европы можно наблюдать отчетливые следы этих оледенений. То это целые гряды холмов, нанесенных ледниками в своем движении с севера на юг (например, наши Валдайские горы), то это гигантские валуны на совершенно ровных местах, оставшиеся здесь после того, как притащивший их на себе ледник растаял; то это глубокие царапины, оставшиеся на твердых горных породах в виде рубцов от движения сползавших вниз ледяных масс.
Отступление и наступление льда совершались отнюдь не равномерно и спокойно. Происходили иногда резкие, катастрофические передвижки и остановки глетчеров. Все это не могло проходить бесследно для растительного и животного мира. В одних местах это приводило к полному исчезновению растительного покрова, похороненного льдами, в других — лишь к его обеднению, а в третьих, напротив, — к еще более пышному расцвету растительности.
Имело ли это значение для процесса очеловечения наших ископаемых обезьяньих предков? Ведь эти ископаемые антропоиды должны были жить на деревьях. Они, несомненно, были древолазящими обезьянами, или, как их иногда в науке называют, дендробатами. Изменения растительного покрова, например, превращение густого леса в редколесье и, наоборот, превращение леса в тропические джунгли, не могло не отразиться на образе жизни наших далеких обезьяньих предков.
Тот факт, что останки древнейших ископаемых людей обнаружены и в таких районах, которые испытали влияние оледенения, заставляет думать, что изменение природных условий в начале ледникового периода могло оказать ускоряющее действие на очеловечение ископаемых антропоидов, заставляя их спускаться с деревьев и вести наземный образ жизни. В тех районах, где усиление влажности вызвало расцвет лесной растительности, природные условия, напротив, могли затормозить процесс очеловечения, поскольку антропоиды продолжали оставаться древолазящими животными.
В конце третичного периода на земле существовал целый ряд человекоподобных обезьян. Из них очень близок по анатомическим признакам к человеку дриопитек — лесная, или древолазящая, обезьяна (изучение бедренных костей питекантропа с несомненностью показало, что и он был еще существом древолазящим, не окончательно перешедшим к наземному образу жизни). То обстоятельство, что останки древнейших ископаемых людей найдены в разных районах (Ява, северный Китай, Центральная Европа), в соединении с тем фактом, что дриопитеки и другие близкие к ним антропоиды тоже обитали в разных районах, позволяет с уверенностью предположить, что процесс очеловечения обезьян начался не в одном каком-нибудь пункте, а в целом ряде мест, где жили ископаемые антропоиды.
Территория, захваченная великим процессом очеловечения обезьяны, включает в себя районы Старого Света, в которых распространены были ископаемые антропоиды и которые в той или иной степени, прямо или косвенно, испытали влияние оледенения. В пределы этих районов входят северная Индия, Индонезия, северный Китай, Западная Европа и южная Африка[10].
Ни Америка, ни Австралия не были захвачены начальной стадией процесса очеловечения обезьяны. Отделение Австралии, этой самой маленькой части света, от остальных материков произошло в такие древние геологические эпохи, что в ней до сих пор сохранились животные, которых на других материках и в помине нет. Развитие живых организмов как бы остановилось здесь на довольно низкой ступени. Не было даже высших млекопитающих, так что Австралия оказалась страной-заповедником для давно уже вымерших на остальной земле животных (кенгуру, утконоса, гигантской птицы моа, водившейся в Австралии еще сто лет тому назад).
Относительно Америки нет никаких данных, которые позволили бы предположить там существование антропоидов. Здесь дальше низших широконосых обезьян развитие не пошло. И в Америке, и в Австралии человек появился, по-видимому, лишь в конце ледникового или даже после ледникового периода, переселившись туда из Азии.
Еще совсем недавно, лет двадцать назад, многие ученые предполагали, что родина человечества находится в том месте, где теперь раскинулась пустыня Гоби, или в областях Азии, соседних с предгорьями Гималаев. Однако находки последних десятилетий все больше подтверждают, что очеловечение ископаемой обезьяны, переход древолазящего антропоида к наземному образу жизни могли начаться одновременно во многих местах Старого Света, так как во многих странах Старого Света водились в третичном периоде ископаемые высшие обезьяны, близкие к дриопитеку. Этими находками доказано также, что, хотя процесс очеловечения обезьяны происходил не в одном каком-либо пункте земного шара, а во многих, все человечество развилось от одного и того же вида ископаемых антропоидов.
Все человечество растет из одного корня. Единство человеческого рода ни в малой мере не опровергается существованием разных человеческих рас.
Вокруг расового вопроса фашистскими мракобесами и погромщиками нагромождено столько лжи, расовый вопрос за последние годы так усердно используется поджигателями новой мировой войны, что на нем необходимо остановиться. Рассмотрим вкратце, что говорит подлинная, не фальсифицированная наука о человеческих расах и их происхождении.
Всем известно, что у людей существует целый ряд телесных признаков, которые отличаются большой стойкостью и передаются по наследству. Уже давно ученые пытались подразделить человечество на разновидности и группы по тем или иным стойким телесным признакам. Одни ученые пытались при этом принимать в расчет такие наиболее бросающиеся в глаза признаки, как окраска кожи, волос и глаз. Затем стали учитывать форму волос и делить человечество не только на белые, желтые и черные, но и на прямоволосые, волнистоволосые и шерстистоволосые расы.
Позднее ввели еще два признака: головной индекс — соотношение между шириной черепа и его длиной и положение верхней челюсти. По этим признакам они разделили людей на долихоцефалов, или длинноголовых, и брахицефалов, или короткоголовых, на ортогнатов, то есть с прямым профилем лица, и прогнатов — с сильно выступающей вперед верхней челюстью. После этого некоторые ученые стали учитывать форму носа, деля все человечество на узконосых, средненосых и широконосых; затем стали учитывать рост и т. д.
Однако сколько ученые ни старались расчленить человечество на расы по какому-нибудь одному из указанных признаков, ничего у них из этого не получалось.
Всякому, например, известно, что у людей встречается кожа от черного бархатистого цвета, как у африканских негров, до белого, но где грань между разными оттенками кожи и с какими другими признаками сочетается тот или иной оттенок кожи, установить оказывается невозможным.
Всякие попытки подразделить человечество на какие-то четкие расы или разновидности по их телесным признакам оказываются в настоящее время настолько безнадежными, что даже буржуазные ученые пишут: «Конечно, нет ничего проще, чем говорить о черной и желтой расах или даже черных и желтых расах, но совершенно невозможно точно ограничить эти понятия и указать, например во Внутренней Азии, где кончаются белые и где начинаются желтые. Понятие „раса“ вообще не имеет определенного содержания. Задаваться вопросом о числе рас было бы такой же пустой тратой времени, как думать о том, сколько ангелов могут танцевать на острие иголки. Все попытки разбить человечество на искусственные группы по цвету кожи, по длине и ширине черепной коробки, по форме волос и т. д. всегда ведут к ошибкам».
На одной и той же территории мы наталкиваемся на самое пестрое перекрещивание расовых признаков. Взять хотя бы Африку, которую иногда называют «черным материком». Мы встречаем там людей темных, черных и совсем светлых, маленьких и высокорослых, курчавых и гладковолосых, короткоголовых и длинноголовых. Разумеется, если поставить африканского негра рядом с северянином Европы или Канады, то по цвету кожи, по окраске и форме волос их нетрудно будет отличить друг от друга, однако по другим признакам, например по длине черепа или по росту, таких резких отличий может и не оказаться. Один и тот же человек может по цвету кожи, волос и глаз относиться к одной расе, по так называемому головному показателю — к другой, по форме носа — к третьей и т. д.
Наука не отрицает существования в отдаленном прошлом, да и в настоящее время, рас, то есть отдельных разновидностей человечества, из которых каждая характеризуется определенными свойствами телесной организации, передающимися из поколения в поколение. Однако наука уже давно доказала, что, во-первых, не существует никаких твердых и неизменных расовых признаков (ибо все расовые признаки подвержены изменениям под влиянием природных и социальных условий), что, во-вторых, не существует никаких чистых человеческих рас и что, в-третьих, нелепо делить расы на низшие и высшие.
Какой бы телесный признак мы ни взяли, он на протяжении ряда поколений претерпевает изменения под влиянием природной среды, смешанных браков и прочих естественных и исторических условий.
Да и можно ли вообще говорить о каких-то чистых расах после того пути, который пройден человечеством!
Человечество существует на земле около миллиона лет. Уже у неандертальцев, судя по их костным остаткам, были налицо разные породы, разные вариации телесных признаков. А у ископаемых разумных людей обнаружены уже совершенно отчетливые признаки длинноголовости и короткоголовости. За сотни тысяч лет существования человечества на земле не сохранилось, конечно, ни одной человеческой расы, по каким бы признакам мы ее ни определяли, которая дошла бы до нас в своем первоначальном, чистом виде. За это время происходило столько переселений и перемещений разных племен и народов, столько скрещиваний между ними, столько изменений в их исторических условиях, что теперь отыскать где бы то ни было «чистую» человеческую расу совершенно невозможно.
Пресловутые германцы всего только полторы тысячи лет как приобщились к цивилизации. Сколько же надо было фашистским мракобесам слепоты и беззастенчивости, чтобы сбрасывать со счетов все то, что до них и независимо от них создано сотнями предыдущих поколений разного цвета кожи и разной окраски волос?
Для примера достаточно указать, что земледелие, искусственное орошение, металлургия, мореплавание, письменность созданы задолго до германцев и до «арийцев», притом такими народами, которых расистские борзописцы относят к «низшим», «второстепенным» расам.
Разумеется, среди человечества существуют передовые и отсталые в культурном отношении группы. Но эта отсталость объясняется не какой-либо расовой природной неполноценностью, а только определенными историческими, то есть прежде всего социально-экономическими, условиями. В отношении различных второстепенных физических признаков между расами людей существуют некоторые различия. Но, во-первых, нет никаких «чистых» человеческих рас, а во-вторых, все, до единой, существующие на земле человеческие расы по основным признакам сходятся между собой. Нет на земле таких племен, народов, рас, которые не обладали бы прямохождением, нормальным человеческим мозгом, членораздельной звуковой речью и т. д. Антропологи приводят сотни и тысячи примеров, когда самые отсталые бразильские ботокуды, африканские бушмены или новогвинейские папуасы, попадая в условия высокой культуры, без особого труда овладевают всеми ее достижениями.
Расцвет культуры у малых народностей СССР, которых расисты относили к «низшим» расам, разоблачает отвратительную человеконенавистническую сущность этих фашистских расовых теорий.
В своем докладе на XVII съезде партии великий вождь народов товарищ Сталин дал уничтожающую оценку расистским бредням: «Известно, что старый Рим точно так же смотрел на предков нынешних германцев и французов, как смотрят теперь представители „высшей расы“ на славянские племена. Известно, что старый Рим третировал их „низшей расой“, „варварами“, призванными быть в вечном подчинении „высшей расе“, „великому Риму“, причем, — между нами будь сказано, — старый Рим имел для этого некоторое основание, чего нельзя сказать о представителях нынешней „высшей расы“. А что из этого вышло? Вышло то, что неримляне, т. е. все „варвары“, объединились против общего врага и с громом опрокинули Рим»[11].
После разгрома фашистской Германии духовным наследником бредовых расистских идей стала империалистическая Америка.
Расовая дискриминация негров, поляков, евреев, славян приняла в США чудовищные формы.
Расистские теории открыто пропагандируются в Англии. Этими «теориями» англичане «оправдывают» угнетение и порабощение колониальных народов и ту жестокую, бесчеловечную политику, которую они проводят в своих колониях и зависимых странах.
Выделение расовых признаков, как мы уже говорили, прослеживается учеными и у ископаемого человека. Но этот факт также не опровергает единства человеческого рода. Поскольку древнейшие люди, точнее обезьянолюди, произошли не от одной какой-то пары предков, постольку и у них уже могли наметиться некоторые различия телесного характера. Но это не мешало им принадлежать к одному и тому же виду. Именно к одному виду должны были принадлежать те стада древних ископаемых человекообразных обезьян, из которых на грани третичного и четвертичного периодов или в начале четвертичного периода начали формироваться древнейшие человеческие общества.
Что же привело стадо антропоидов к превращению в человеческое общество? Какими причинами был вызван этот переход от обезьяны к человеку? Единственно научным, получающим все новые и новые подтверждения ответом на этот вопрос служат слова, написанные Энгельсом: «Человека и человеческое общество создал труд». Все, что дало возможность человеку выделиться из царства животных и утвердить свое господство над природой, — все это обязано своим происхождением труду.
Много, много сменилось поколений со времени перехода антропоидов с деревьев на землю. Вот у них появилась вогнутая поясница вместо мостовидной, далее у них оформилась стопа с продольным сводом, нога с пружинящей стопой вместо плоскостопой хватающей обезьяньей ноги (на которой большой палец противопоставляется остальным); голова у них стала более устойчиво держаться на шейных позвонках; смогли развиться гортань и голосовые связки. Одним словом, у наших предков в итоге такого развития появились признаки, отличающие прямоходящего человека от передвигающейся на четырех конечностях обезьяны.
И рука нашего предка не сразу приобрела то совершенство, какое она имеет у современного человека, совершающего ею тысячи самых сложных операций. Известно, что и обезьяны пользуются иногда руками не только для цепляния и лазанья, но и для применения естественных орудий, орудий, данных природой.
Однако, как говорит Энгельс, «…Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа»[12].
Нужны были тысячелетия трудовой деятельности человека, чтобы его рука приспособилась для действий, не свойственных животным, чтобы рука совершенствовалась в ловкости и мастерстве, «…а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению»[13].
У человека правая рука отличается от левой. Строение человеческого мозга отражает эту праворукость.
И вот, оказывается, что у питекантропа строение мозга гораздо слабее отражает развитие праворукости, чем у синантропа и неандертальца. А это означает, что праворукость появилась у человека далеко не сразу, а для этого необходимы были целые века тренировки в трудовой деятельности.
Развитие руки совершалось в процессе совершенствования орудий человеком. Но усложнение орудий привело к росту разнообразия в человеческой пище. Наряду с растительной пищей у человека все чаще появляется мясная, повышающая жизнедеятельность человека, оказывающая благотворное влияние на развитие мозга.
Применение орудий — все тот же труд — изменило характер пищи человека. Для добывания пищи, для ее разжевывания (особенно после открытия огня), так же как и для самозащиты, человек больше не нуждался в длинных клыках и массивной челюсти обезьяны. Зубы и челюсти у обезьяночеловека начинают приобретать уже иной характер, а строение зубов и челюстей сыграло очень большую роль в зарождении членораздельной звуковой речи.
Членораздельная речь, с своей стороны, имела огромное влияние на развитие мозга. «Сначала труд, — говорит Энгельс, — а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству»[14].
Таким образом, оказывается, что труд сыграл решающую роль в возникновении человека и выделении его из мира животных.
Когда мы говорим о труде, мы, разумеется, всегда имеем в виду общественный труд. Только в коллективе, только в обществе и мог осуществиться процесс очеловечения обезьяны, только в коллективе первобытный человек мог отстоять свое существование.
Как уже указывалось выше, обезьяньи предки человека были стадными существами. В процессе очеловечения обезьянье стадо превращалось в человеческое общество. Труд объединял и скреплял человеческий коллектив. Хранение и добывание огня, рытье ловчих ям, рубка деревьев каменными орудиями и переноска их для устройства землянок, облава на крупного зверя и т. д. — все эти трудовые процессы были не по силам одному человеку или отдельной человеческой семье в далекие, доисторические времена.
Да и борьба со страшными хищниками, которые угрожали доисторическому человеку, — с тиграми-саблезубами[15], пещерными. медведями, львами и т. п. — могла вестись только тесно сплоченным общественным коллективом.
С какого же момента мы можем говорить о существовании человека и человеческого общества? Энгельс дает на это совершенно ясный ответ. «И в чем же опять мы находим характерный признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян? — говорит он. — В труде»[16]. Следовательно, там, где мы находим труд, там налицо человек и человеческое общество.
Но когда мы вправе говорить о существовании труда? Ведь труд свойствен как будто не только человеку. «Трудятся» ведь и пчела и муравей.
Зачатки трудовых процессов наблюдаются у некоторых высших животных, которые «трудятся» при помощи найденных или поднятых случайно палок и камней. Мысль об этом впервые была высказана Марксом и впоследствии нашла себе подтверждение в исследованиях многих ученых. В опытах советских ученых шимпанзе и горилла, стараясь раздобыть пищу, подвешенную к потолку или положенную в ящик, после разных попыток пускали в ход подставки из ящиков, палки и т. д. Однако все это еще не является настоящим трудом.
Все действия этих обезьян носят еще полуинстинктивный характер. Животные, даже самые высшие, не умеют трудиться — в нашем, человеческом смысле.
Где же начинается человеческий труд? «Труд, — говорит Энгельс, — начинается с изготовления орудий»[17]. Следовательно, с того момента, когда появляется существо, изготовляющее орудия, перед нами налицо человек и человеческое общество. С тех пор, когда наш предок, ископаемый антропоид, стал «животным, производящим орудия», с тех пор перед нами уже не обезьянье стадо, а человеческое общество, пусть сохранившее еще много следов стадности, но тем не менее выделившееся уже из животного мира. Отличительным признаком человека, древнейшим памятником человеческой культуры являются искусственные орудия.
Питекантроп найден на Яве, как и гейдельбергский чело век, без всяких орудий. Но у синантропа, очень близкого к питекантропу, уже найдены, пусть очень грубо оббитые, но искусственные орудия и зола — след пользования огнем. Следовательно, питекантроп и синантроп это уже люди, пусть еще и не очень далеко ушедшие от своих предков — обезьян, но уже отделенные от животного мира непроходимой пропастью.
Разумеется, и питекантропа, и синантропа, а тем более неандертальца отделяют от ископаемого обезьяньего предка десятки и даже сотни тысячелетий, пока от случайного употребления острого камня или тяжелой дубины человекоподобные существа не дошли до изготовления простейших орудий из дерева и камня.
Человеческое общество и культура существуют с того времени, как появился труд, с того времени, как труд сделался необходимым условием существования наших предков, иначе говоря, с появления выделившегося из мира животных человека.
Ведь культура в широком значении слова и есть все то, что создается человеческим обществом в процессе активного воздействия на природу, в борьбе за овладение силами природы и господство над ней, в непрерывных попытках людей облегчить свой труд, сделать свою жизнь радостнее и полнее. Какие-то зачатки культуры должны были существовать даже у обезьянолюдей. Чем дальше человек уходил от своих обезьяньих предков, чем сильнее в борьбе человека с природой изменялась его собственная природа, тем выше становилась его культура.
Ученые делят историю человеческой культуры на три основные стадии, или периода: дикость, варварство и цивилизацию.
Под цивилизацией подразумевают такую эпоху в истории культуры, когда у человечества уже появляется письменность. До нее в рамках частной собственности вырастали эксплуатация и классовая борьба, когда, наконец, складывается государство. Начало цивилизации относится к сравнительно недавнему времени (шесть-семь тысячелетий до наших дней). В течение десятков тысячелетий до этого времени человечество не знало ни настоящей письменности, ни развитой частной собственности, ни государства. Две эпохи, на которые делят этот предшествующий период, получили название дикости и варварства.
ОТ ДИКОСТИ К ВАРВАРСТВУ
Низшая ступень дикости
«Дикарь» в просторечии означает человека, лишенного всякой культуры, существо, недалеко ушедшее от животных, — «дитя природы». Но мы уже знаем, что такого человеческого общества, которое не имеет или не имело культуры, историческая наука не знает. В науке дикарями называют людей, стоящих на очень низкой ступени культурного развития, не знающих еще ни земледелия, ни глиняной посуды, ни оседлости и ведущих бродячий образ жизни. Дикость — эпоха, когда человечество жило еще преимущественно присвоением готовых произведений природы.
Самые отсталые дикари, каких только знает этнография, жили в Австралии, в степях и кустарниковых зарослях, куда их оттеснили белые колонизаторы. Однако и туземцы Австралии уже далеко ушли от низшей ступени дикости.
Австралийцы живут племенами, то есть обществами, в которых все члены связаны между собой более или менее близким родством. Члены племени считают себя потомками общих предков, говорят на одном языке или наречии, имеют общие обычаи, предания и верования. Каждое племя состоит из нескольких сот человек и имеет довольно сложную организацию. Да и орудия австралийцев, как они ни грубы, все же не могут быть отнесены к наиболее первобытным. Словом, как ни низка культура австралийцев, но они и в физическом отношении, и по своему духовному развитию, и по своему общественному строю не могут дать нам представления о настоящей первобытности. Первобытную, то есть древнейшую, культуру наука находит не у современных живых людей земного шара, а у ископаемых людей, от которых сохранились лишь костные остатки и вещественные памятники, находимые в земле.
Теперь можно считать твердо установленным, что заря человеческого общества относится к началу ледникового периода.
Мы уже знаем, что этот период характеризуется необычным распространением ледников, или глетчеров, сползавших в Европе до Италии и покрывавших в Азии почти всю Сибирь.
Земля наша выглядела тогда совсем иначе, чем теперь. Значительная часть Европы, Азии и северной Африки была скована льдом. Тогда еще не существовало Гибралтарского пролива, Британия еще не была отделена от материка, а Черное и Каспийское моря сливались в одно могучее море, покрывавшее огромные пространства нашей равнины вплоть до Аральского моря.
Ледниковый период продолжался десятки тысячелетий. Он прерывался тремя теплыми межледниковыми эпохами, во время которых происходило временное отступление льдов. Лед, тундра и степь — вот что представляла собой в ледниковый период большая часть Европы. Лесная полоса простиралась главным образом южнее Альп.
Для тундр и степей Европы и Азии в период оледенения наиболее типичными обитателями являлись олень, полярная лисица и мускусный бык. Наиболее своеобразными представителями подобной ледниковой фауны являются два вымерших гиганта этой эпохи — шерстистый слон (или мамонт) и шерстистый носорог.
Мамонт был, очевидно, весьма распространенным животным, так как в земле обнаружено очень много его остатков. В течение только XIX века обнаружено больше двадцати целиком сохранившихся скелетов мамонта. Остатки его встречаются даже на Балканах, в Италии и на юге СССР.
Неизменным спутником мамонта являлся шерстистый носорог — огромное чудовище с двумя рогами на морде, из которых более длинный достигал 1,2 метра длины.
Водились тогда и многочисленные хищники, например покрытые густой шерстью пещерные львы, пантеры, гиены, рыси и медведи. В Драконовой пещере (Австрия) в 1922 году было извлечено 150 тысяч килограммов костей пещерного медведя. В кустарниковых зарослях водились разные породы благородного оленя, гигантского оленя, дикой свиньи, бобра и других животных.
В теплые межледниковые периоды климат Европы и северной Азии был гораздо мягче и теплее, чем теперь. Доказано, что в эти периоды обезьяны, бегемоты, бесшерстные слоны и другие животные, способные жить только там, где не бывает морозов, были обитателями не только южной, но даже и средней Европы. Самым страшным хищником в эти периоды являлся махайрод — саблезубый тигр, с его двумя длинными и острыми клыками на верхней челюсти.
Вот с какими животными приходилось иметь дело нашим ископаемым предкам в северном полушарии. Мы говорим о северном полушарии, потому что о южном полушарии в распоряжении науки имеются пока только очень скудные данные.
Что же представляли собой человеческие существа, жившие в ледниковый период на земле?
Несмотря на то, что от питекантропа, синантропа и гейдельбержца не уцелело костей руки, можно с уверенностью сказать, что труд обезьяночеловека носил еще зачаточный характер и в смысле производительности стоял несравненно ниже, чем у всех позднее живших людей. Мозг обезьянолюдей был недоразвит, он был значительно меньше, чем мозг неандертальца, у питекантропа он имеет в объеме 950 кубических сантиметров, у синантропа — 1050 кубических сантиметров, а у неандертальца он равен уже 1450 кубическим сантиметрам. Членораздельной речи, судя по строению черепов обезьянолюдей, у них быть еще не могло. Вообще строение их тела сохранило еще много обезьяньих черт.
Много обезьяньих черт было и у неандертальца: у него убегающий назад лоб, огромный надглазничный валик, очень массивная нижняя челюсть, лишенная подбородочного выступа, очень короткие бедра, а строение его позвоночника и ног свидетельствует о том, что у него не было еще вполне прямой походки.
Неандертальцы должны были представлять, судя по их скелетам, низкорослых сутулых людей с короткими ногами, чуть согнутыми в коленях, с неуклюжей и, неповоротливой походкой. У них были короткие руки, большой палец на которых отстоял так же, как у нас, но был менее подвижен, чем наш. Они должны были отличаться значительной физической силой. Хотя мозговая часть черепа у них была более развита, чем у антропоидов, но самый мозг был гораздо менее развит, чем наш.
И все же неандерталец гораздо выше по развитию своих предшественников — обезьянолюдей. Оценивая неандертальца на основании изучения около полусотни находок, можно было бы охарактеризовать его следующим образом. Если бы мы каким-нибудь способом могли увидеть этого человека, то должны были бы сказать: что за странный человек, как он похож на обезьяну! Относительно же обезьяночеловека можно было сказать скорее: что за странная обезьяна, как она похожа на человека! У питекантропа, синантропа, гейдельбергского человека больше обезьяньих черт; у неандертальцев их уже значительно меньше.
Как уже говорилось, у синантропа были найдены как эолитические, изготовленные путем простого давления и расщепления, так и грубо отесанные орудия. Неандерталец же характеризуется более совершенными орудиями труда, изготовлявшимися путем скалывания. Для того чтобы получить у орудий ровные и острые края, неандертальцы должны были оббивать их мелкими осколками, или, как говорят в науке, ретушировать их. А ретушь была уже делом довольно сложным, требовавшим и терпения и сноровки.
Что же можно сказать об обществе синантропов, людей тесаных орудий, и неандертальцев, людей сколотых орудий?
С полной уверенностью можно утверждать, что главное место в пище синантропа занимали плоды, орехи, клубни, ягоды, насекомые, мелкие животные, птичьи яйца. Подобно высшим обезьянам, синантроп был всеядным. Но, в отличие от них, при добывании пищи (охоте в широком смысле) он применял в своем собирательстве деревянные и каменные орудия, и это резко отмежевывает его от обезьяны.
Древнейшие ископаемые люди не могли быть охотниками в узком смысле слова, так как, во-первых, у них еще не было орудий для охоты, а во-вторых, судя по устройству их скелета, они были еще не способны как следует пользоваться метательными орудиями.
Наука установила, что обезьяны не умеют хорошо целиться, что они, как правило, бросают лишь сверху вниз и что стремительное бросание метательного снаряда существует только у человека, причем появилась эта способность не сразу.
Разумеется, и синантропам могло иногда удаваться загнать в яму или сообща убить какое-нибудь крупное животное, но это могло быть только делом случая. Техника древнейших ископаемых людей была слишком жалкой, орудия их были слишком убоги, чтобы охота могла служить им регулярным способом добывания пищи.
Охота загоном могла быть для них весьма существенным подспорьем, но не основной отраслью производства, не главным источником пропитания.
Это вовсе не означает, что древнейшие люди были вегетарианцами. Голод заставлял древнейших людей не брезгать ничем, что только годилось в пищу. Первобытный человек не был ни чисто плотоядным, ни чисто растениеядным животным — он был существом всеядным, которого только нужда заставляла налегать больше на растительную пищу: мясная попадалась не часто.
Изучение жевательного аппарата у ископаемых людей показало, что даже и неандертальцу приходилось питаться преимущественно растительной пищей. Их зубам приходилось не столько резать и рвать, сколько перетирать пищу.
Поделиться книгой: