Ириска [СИ]

— У каждой девушки должна быть подруга. Ты нас завтра познакомь. Мы с ней подружимся и придумаем, как её развлечь. Ага?

— Ага, — согласился я и пошёл спать, по пути взглянув на мешки под порогом и решив, что утром встану, отберу нужные в хозяйстве вещи, а всё остальное, так и быть, выброшу. Когда я засыпал, то слышал, как Ириска брякала на кухне чайными чашками. «Посуду моет», — подумал я и уснул.

Утром встал заранее, чтобы не копаться при Иринке в мусоре. Натянул спортивные штаны и вышел в коридор. И не поверил своим глазам. Мешков не было! Как так?

— Ира! Ира!

— А? Что? Встаём?

— Мешки где?

— Я их за дверь выставила, в подъезд. Будем выходить, прихватишь.

— Когда успела? — кинулся я к дверям.

— После чая. Ты уснул, вот я и подумала…

О чём она подумала, я не слышал, потому что, открыв дверь, остолбенел — ни одного мешка не было! Ну конечно, три мешка полные всякого добра! Ещё бы! Естественно их украли!

— Ира…

— Ой, слушай, красота! И выносить не придётся!

— Что там было кроме дверных ручек?!

Выходить из дома мы собрались только к обеду. Я нервничал, понимая, что Андреич весь газон у себя вытоптал, ожидая меня. А ещё предстояло заехать в зоомагазин, купить переноску для Мурки. На фига? Она и так привыкла ездить. Сядет на панель за задним сиденьем и смотрит на дорогу.

Ириска вырядилась в красивое платье и туфли на шпильке. Я даже не заметил, когда и как её вещи переместились в мою квартиру.

— Ира, мы на дачу едем! Там земля, трава, а ты на шпильках! Будешь подлом за кусты цепляться! — отчего-то злился я.

— Твои друзья со мной не знакомы. Они впервые увидят меня. А первое впечатление самоё сильное, — объяснила мне как маленькому с чувством, с толком, с расстановкой.

И тут я понял, отчего так злюсь. Она думает, м… как бы это сказать? В другую сторону, чем я. Но с другой стороны, я вспомнил недавно виденную в интернете фотографию: кот и кошка лежат рядом. Кошка на спине и смотрит вверх, а кот на животе и следит за тем, что на земле. Или наоборот?

И тут мы подъехали.

— Здравствуйте, — я открыл калитку и пропустил вперёд Иру. — Вот, знакомьтесь, это Ирина, моя девушка. — Повернулся к Ирине и обомлел, такую рожу надо было скрючить! Но через мгновение она лучезарно улыбалась. Мерещится мне что ли? Наверное, тени от веток на лицо упали, вот мне и показалось.

Дальше всё развивалось как в плохой мелодраме. Ирискины каблучки действительно проваливались в землю. На что она отреагировала замечанием в сторону Андреича, что мог бы всю эту поросль выкосить и сделать территорию проходимой для нормальной женщины. Вежливо, с улыбкой, но таким тоном, что мне стало невмоготу, и я решил убраться восвояси, зарекаясь ещё хоть раз взять с собой Ириску. Людмила вообще, сразу после появления нас на территории дачи, спряталась в доме. Хотя прежде никогда так не поступала. Андреич ходил хмурый, как дождевая туча. Мне от всего этого было хоть застрелись!

Когда Ирина уже вышла за калитку, а я ещё пытался запихнуть Мурку в переноску, Андреич подёргал меня за рукав:

— Случаем жениться не собираешься?

— Уже нет! — зло и приглушенно ответил я.

— Ладно, не кипятись.

До дома доехали молча. Мне было жаль потерянный день, стыдно перед Андреичем и хотелось есть, пусть даже магазинных пельменей, но спокойно и так как мне нравится — перед монитором.

Но правила уже действовали другие. И мне было велено помыть руки, переодеться и садиться за стол. Она даже не спросила: хочу я есть, не хочу? И вообще, я чувствовал себя дворовым мальчишкой, приглашенным богатой тётенькой на обед.

Ириска подавала, убирала, мурлыкала и крутилась возле меня весь оставшийся вечер в розовом пеньюаре. Ночь нас вроде бы помирила.

Когда на следующий вечер шёл домой, то опять смотрел в окна и радовался, что там горит свет, и меня ждут! Ведь Ириска исключительно для меня старается! Надо с ней поговорить. Она просто не знает, что мне надо, а что не надо, вот и выходит всё как-то… боком, причём исключительно мне. Вот сейчас скажу ей, что следует делать, а что не следует. И всё будет замечательно. Вещи лежать по своим местам, я спокойно есть за компом. И буду жить так же, как до её прихода, только с ней!

Дома, помыв без напоминания руки и переодевшись, сразу взял «быка за рога».

— Ириска, я думаю нам надо поговорить. Есть серьёзная тема… Там, на даче у Андреича… понимаешь… — я не находил слов, и никак не мог сформулировать мысль, что такое отношение Ириски к Андреичу и Людмиле, это совсем не то, что я хотел бы видеть. И в доме, мои вещи, это мои вещи, не надо их трогать без спроса, а уж тем более выкидывать! В принципе примерно это и хотел сказать. Но она меня опередила.

— Да, да. Я понимаю…

В этот миг я даже обрадовался, что не придётся вести этот неприятный разговор, а Ирина продолжила:

— Это когда ты представил меня как свою девушку, подругу, а не как невесту… не извиняйся. Я тебя уже простила. Мы действительно не разговаривали на эту тему. Но твои поступки говорят лучше всяких слов. — И она стала накрывать на стол.

Я был удивлён до крайности, потому что хоть и были приятные моменты в присутствии Ирины в моём холостяцком жилье, но что-то чем дольше она тут, тем хуже мне. Уже и домой идти не особо хочется. Вот например, дело в том, что вторая половинка ставки к зарплате Андреича — за ответственное хранение и ремонт лабораторных приборов, поэтому он приходил в институт первым, а уходил последним. Сегодня же я за Андреичем дверь закрыл. Когда такое было?

— Ира, прости, но я… хотел не то сказать. Совсем не то. Женитьба это не плохо и даже хорошо, — кивнул на стол. — Но какие мои действия тебе сказали, что я готов завести семью?

— Как какие? Мы спим в одной постели. Ты полностью доверил мне свои финансы. Наконец, мы живём в одной квартире! Так что доказательств твоих серьёзных намерений больше чем достаточно.

И ведь всё было правильно, чёрт возьми!

— Ира, ты не находишь, что нам как-то не очень комфортно вместе?

— Да, квартирка тесноватая. Да и о пополнении… в перспективе, конечно, следует подумать.

— Меня вполне устраивает эта, как ты говоришь, квартирка! — рявкнул я. — И я тебя привёл к себе в гости… э… на одну ночь! А спали вместе мы и раньше! И где только не спали!

— Как, как ты можешь? — она вытирала кухонным полотенцем слёзы. — Ты эгоист! Тебе это надо, это не надо! А меня спросил? Что мне надо, и что не надо!

— Я эгоист? Это я выбросил без спросу твои вещи? Это я притащил к тебе домой свои джинсы и носки, и аккуратно сложил в шкафу, даже не уведомив тебя о сём факте?! Попробуй понять: я не хочу менять свой образ жизни, свои привычки, своих друзей. Я не готов обзаводиться детьми, во-первых… Да какая разница почему? Не хочу и всё! Если тебя устраивает такая постановка вопроса — оставайся. Если нет: могу вызвать такси!

— Вот, вот и первая семейная ссора, — она умудрилась улыбнуться сквозь слёзы. Мне стало нестерпимо муторно. Но в следующую секунду я вдруг отчетливо понял, что вот так, не понимая друг друга, ругаясь днём и мирясь ночью, мы будем жить всю жизнь! А в старости, когда ночи нас мирить перестанут… мы побежим друг от друга сломя голову.

— Знаешь, ты просто не умеешь любить никого, кроме своей бессловесной науки!

— Ира, ты сдала свою квартиру? Ты же арендовала не плохую однушку?

Она помотала головой:

— Нет, у меня до конца месяца оплачено. Да и посуда, зимние вещи там.

— Я помогу тебе перевезти твой гардероб назад.

— Спасибо. — Она зло размазывала слёзы вперемешку с тушью. А я мечтал только об одном: «Скорее бы всё это кончилось!» И пусть я гад, эгоист, паразит, буду вечно есть магазинные пельмени, но каждый вечер буду возвращаться к себе домой, а не в гости к недовольной мной соседке. Причем соседка эта будет жить в моей квартире!

Я посадил Ириску в такси, заплатил водителю денежку, попросил помочь донести девушке чемодан до её квартиры, и помахал рукой вслед. Нет, не из вредности, сам не знаю зачем. Думаю, она не видела. И пошёл в павильон за шампанским.

— После десяти не продаём, — отвернулась молодая продавщица.

— От меня только что ушла девушка, — вздохнул я.

— Тогда уж коньяк или водку… а то шампанское!

— Хм… король умер! Да здравствует король! И банку консервов, пожалуйста.

— Чек не пробью, нарушаю… вот из-за вас!

Проснулся утром от телефонного звонка. От шампанского голова раскалывалась на части.

— Алло?

— Ваня? Разбудил?

— Андреич, ты что ли? И чего шёпотом?

— Так спите, наверное. Рано ещё очень.

— Спал. Теперь проснулся. Да и телефон шёпотом не звонит!

— Так на вибрации, поди, — и хихикнул, несказанно удивив меня. — Ты что, один?

— Ну да. Андреич, что стряслось?

Пить хотелось жутко.

— Ты не поверишь, Людмила стоит у зеркала, — и плохо разборчивым шёпотом: — ноги трясутся, подкашиваются — и Андреич опять захихикал.

— Чего ж смешного?

— Так это от слабости! Натренирует! Ваня! Ванечка! Приезжайте вместе с Ириной.

— Не сложилось с Ириной.

— Что так?

— Неважно. Я тут немного себя в порядок приведу и к вам. Ты Федотову позвони.

— Уже. Это он велел тебя ни свет не заря из постели вытаскивать. Заявку доведём до ума.

Заявку до ума довели. А через год Людмила вышла замуж за Федотова. Теперь у него за спиной шушукаются, будто он такой фанат науки, что даже родной жены не пощадил, поставил на ней смертельно опасный эксперимент. А она так ему предана, что хранит это в тайне. Услышав, такую версию случившегося, я спросил рассказчицу:

— Если супруга Федотова хранит тайну, то вы-то откуда об этом знаете?

В ответ та приложила палец к губам:

— И вы лишнего не болтайте! Тайна! — М-да, объяснение не научное, но другого не представили. Федотовы оба знали об этих разговорах, и только улыбались. Особенно Людмила:

— Глядишь, так и в истории след оставим, раз уж в неё влипли.

И только я оставался один, «как перст» — по словам Нины Васильевны. Уже и признанным и знаменитым стал, и наград как у породистого пса, а в большой новомодной квартире домработница заправляет всеми моими бытовыми заботами. И домой идти опять не хочется. Что за чертовщина такая? Да, чуть не забыл. Мурка перешагнула почтенный кошачий возраст, но ещё вполне бодрая и временами даже играет с бантиком, а спит на моей подушке, оставляя мне самый уголок. Да ладно, я же взрослый мужик, кровать большая. Пусть мурлычет.