Помоги проекту - поделись книгой:
Дым стремительно наполнял учительскую. Взвизгнула учительница. За ней другая. Разразилась паника.
— Что творится?! — кашляя и задыхаясь, Канаме на ощупь добралась до ближайшего книжного стеллажа, когда кто-то невидимый в дыму крепко схватил ее запястье.
— С-соске?..
— Задание выполнено. Отступаем.
— Погоди…
Из клубов дыма возник Соске с пачками бумаги под мышкой. Волоча ее за руку, он ринулся к выходу.
— …Спасите! Пожар!!! — кричал позади кто-то из учителей.
Под потолком заработали спринклеры, поливая учительскую плотным дождем.
— Помогите!!! Наводнение! Потоп!
— Пожарников, пожарников зовите!.. — вторили ему остальные преподаватели.
Проложив себе дорогу через хаос и какофонию, Соске и Канаме вылетели из комнаты и помчались, не разбирая дороги, пока не добрались до тихого холла на другом конце школы.
Только теперь Канаме смогла отдышаться.
— Тут мы в безопасности, — торжественно заявил Соске.
Благодаря заботе пожарных спринклеров оба промокли с головы до ног. С видом, не предвещающим ничего хорошего, Канаме попыталась отжать подол своей школьной юбки.
— Что это было?
— Дымовая граната, — деловито ответил Соске.
— Ч-ч-что?!
— Я подготовил план, как ты велела. Дымовая граната снизила видимость в учительской до нуля, поэтому мы заполучили бумагу, оставшись неопознанными. Я решил, что это будет надежнее, чем разговор с учителем. Чтобы отвести возможные подозрения, позже позвоню от имени ИРА, Японской Красной Армии4 или другой террористической организации. Они возьмут на себя ответственность, и тогда…
Бум!
Четкий хук правой отправил не ожидавшего подвоха Соске в штопор и затем — на пол. Полежав секунды три неподвижно, он деловито поднялся на ноги.
— Довольно больно.
— Заткнись!!! Ты… ты, чертов маньяк-милитарист! Про самое главное-то забыл?! Только посмотри — вся бумага испорчена!
Канаме ткнула ему в нос обтекающую пачку мокрых листков.
— Может быть, мы сможем их высушить и использовать?
— Да что же ты за дурачина!? Хоть ты трижды секретный наемник — нужно же иметь хоть немножко простого здравого смысла!
Соске молча опустил голову. По его напряженному и виноватому лицу покатились капли пота. Он выглядел теперь, словно кот, которого ругают за принесенный домой подарочек — мышь с отгрызенной головой. Но ведь он пытался помочь хозяйке — по-своему, конечно, как умел.
Хотя Соске действовал неуклюже, он явно не имел в виду ничего плохого, и поэтому Канаме было все сложнее выговаривать ему.
«Вот беда!..» — думала она, приложив ладонь ко лбу и пытаясь успокоиться.
В конце концов, Соске не был виноват в том, что вырос в далекой стране, среди войны, хаоса и разрушений, терзавших зоны локальных конфликтов, и не имел никакого понятия о жизни в мирной Японии.
В результате, как бы он ни старался, все его действия приводили к разрушительным последствиям. Его всюду сопровождали взрывы, пожары, мордобой и стрельба. Соске обладал непревзойденным талантом устраивать неприятности и моментально заслужил в школе репутацию стопроцентного идиота и опасного маньяка.
«Кошмар! За что же мне такое наказание?!» — жалобно спросила себя Канаме.
Но она прекрасно знала ответ. Если бы Канаме пожелала, она могла бы уже давным-давно послать его подальше и больше никогда иметь с ним ничего общего. Но, как ни удивительно, она чувствовала себя обязанной держать Соске в узде, дрессировать его и разбираться с последствиями бедствий, которые он причинял окружающим. Ей и в голову не приходила мысль прогнать его или возненавидеть. И на то была серьезная причина. Сложная, серьезная и тайная причина.
Канаме знала, что на самом деле Соске совсем не тот школьник, за которого себя выдает. Это был секрет, о котором и не подозревали все остальные ученики, считавшие Соске всего-навсего ненормальным военным фанатом.
Кто бы мог подумать, что в большом и жестоком мире за стенами школы Сагара Соске являлся прекрасно подготовленным и опытным бойцом, находящимся на службе тайной частной военной компании?
Канаме узнала об этом из-за инцидента, произошедшего не так давно. И познакомились они тоже в русле стремительных событий, которые сейчас опять пронеслись перед ее внутренним взором. Там нашлось место смертельной опасности, робко пробуждающимся чувствам и огромной, мрачной тайне — той тайне, что так и оставалась нераскрытой.
Последствия тех событий и теперь подспудно ощущались в каждом дне ее обычной жизни.
Все началось месяцем раньше…
Глава 1. В первый раз в первый класс
«Лучше бы мне умереть».
Девушка в полубреду повторяла эти слова, перекатываясь по салону подпрыгивающего на ухабах «уазика» и больно ударяясь о дверцы. Она больше не ждала от жизни ничего хорошего, ее терзал страх перед мрачным и непредсказуемым будущим. Слякоть с разбитой и скользкой грунтовки, покрытой мокрым снегом, летела из-под колес, шлепалась в лобовое стекло, размывая и искажая прыгающие в тусклом свете фар причудливые контуры черных елей.
В зеркале заднего вида мелькнуло ее отражение: меловое лицо, спутанные волосы, безумные глаза. Словно одержимая, она впилась зубами в собственный палец.
«Странно. Я же столько тренировалась, играла в теннис — и теперь должна быть загорелой и стройной. Почему я бледная, словно смерть? Сколько же времени прошло с тех пор, как я последний раз вышла на корт и взяла в руки ракетку? Неделя? Месяц?
Год?
Время не имеет значения. Я все равно никогда не смогу вернуться домой. Лучше бы они меня просто убили».
— Мы почти приехали! — громко сказал водитель, грубоватый мужчина в потертой и выцветшей военной форме. — Несколько километров — и мы доберемся до гор. Оттуда ты сможешь вернуться домой, в Японию.
«Обманщик. “Уазики” не умеют летать по воздуху. Я никогда не увижу родного дома.
Эти люди снова схватят меня, накачают наркотиками, сорвут одежду и запрут в пустой водяной цистерне — глубоком, темном и гулком резервуаре. Там нет ни света, ни времени — лишь бесконечные, непонятные и бессмысленные вопросы. Как бы я ни просила, ни умоляла, они не отпустят меня.
“Я сделаю все, все, что вы хотите, только отпустите!”
Но они не будут меня слушать. Да я и сама себя не услышу.
Так, постепенно, они сломают меня.
Единственное, что я могу делать по своей воле — грызть ногти. Последняя радость, которая у меня осталась. Когда они начинают кровоточить, я чувствую, что еще жива. Эта боль… и я могу слизывать кровь — чудесно, чудесно!..»
— Прекрати! — мужчина отбросил ее руку ото рта.
Девушка вперилась в него безумным взглядом:
— П-позвольте мне укусить… или убейте! Лучше убейте, убейте… или у-у-укусить…
Лицо солдата исказилось. Когда стон девушки перешел в невнятное бормотание, напомнившее заедающую пластинку, на нем читалась неподдельная жалость. Потом сочувствие перешло в гнев.
— Ублюдки, что они с тобой сделали?!
Сердитый выкрик водителя прервала яркая вспышка позади «уазика», заставившая солдата дернуться и яростно завертеть рулевое колесо. Ослепительная огненная комета прочертила небо над брезентовой крышей удирающего автомобиля.
Противотанковая ракета!
Разрыв прямо перед капотом швырнул в лицо фонтан пламени, осколки с грохотом, треском и звоном врезались в переднюю часть машины, которую занесло и выбросило с грунтовки. Лобовое стекло брызнуло искрящейся крупой и исчезло, но «уазик» прорвался через огненный занавес, перевернулся и несколько раз перекатился, теряя дверцы, боковые стекла и обрывки брезента с крыши.
Не пристегнутая девушка чудом вылетела из разбитой машины через боковое окно. Если бы она вдохнула в этот момент или хотя бы открыла рот, чтобы закричать, бушующее пламя выжгло бы ей легкие. Но у нее не осталось силы воли даже для того, чтобы вскрикнуть.
Врезавшись плечом вперед в обледенелую грязь, девушка бессильно закувыркалась, подобно сломанной кукле, прежде чем замереть без движения в припорошенной снегом жухлой траве.
Холод немного прояснил затуманенное сознание. Девушка медленно подняла измазанное лицо. Отсутствующий взгляд остановился на разбитом «уазике», перевернутом и практически разорванном на две части. Задние колеса продолжали бесцельно вращаться.
Она попыталась встать, но правая рука осталась бессильной: было вывихнуто плечо или сломана ключица. Как ни странно, девушка совершенно не чувствовала боли, не ощущала, как по предплечью стекают горячие струйки. Слабо отталкиваясь босыми ногами, она с трудом переползла поближе к разбитой машине, не отрывая глаз от изломанного и окровавленного тела водителя, прижатого к мерзлой земле искореженным корпусом.
Она оказалась достаточно близко, чтобы различить движение его посиневших губ:
— Возьми… это, — в его дрожащей руке был зажат лазерный диск в прозрачном боксе. — …Иди… на юг.
В его глазах застыли слезы.
— Быстрее… беги.
Его дыхание прервалось, белым облачком растаяв в промозглом воздухе. Мокрые ресницы дрогнули в последний раз, полные муки глаза раскрылись навстречу вечности.
Девушка не могла понять, что заставило этого сильного и грубоватого мужчину плакать, словно ребенка. Боль? Страх смерти? Что-то еще?
Неожиданно проснувшиеся остатки инстинкта самосохранения властно заставили ее подняться. Дергаясь, точно робот, он подняла коробочку с диском и, едва переставляя окровавленные ступни по мерзлой грязи, побрела в никуда. Она ничего не понимала, не имела представления, в какой стороне находится спасительный юг, но механически, шатаясь и запинаясь, поплелась по прямой, судорожно впившись зубами в палец еще здоровой руки.
Стылую тишину разорвал грохот вертолетных винтов и дикий вой турбин, жадно засасывающих кислород и керосин. Серый штурмовой вертолет5 стремительно выпрыгнул из темноты и завис. Чахлые елки и пихты забились в вихре от винтов, будто в припадке. Ледяная морось, палая хвоя, обрывки мха и сухой травы бешено завертелись в воздушных потоках, хлеща беззащитную девушку, словно пытаясь содрать с нее жалкую ночную рубашку.
Прикрывая глаза рукой и жмурясь в ослепительном луче поисковой фары, она увидела угловатое тело с угрожающе растопыренными когтями — пилоны с подвесками ракет удивительно напоминали хищного древесного великана, приготовившегося схватить свою добычу.
«Мне снится. Страшный и безобразный сон».
—
Девушка не остановилась. Не различая сна и яви, она продолжала слепо, но упорно ковылять по прямой.
—
—
Девушка снова неловко попыталась встать, но вокруг нее в грунт врезался новый залп. Взлетевшие дождем куски земли и дерна снова сбили ее с ног. Жестокий хохот из динамика ударил в нее, как снаряд, но она перевернулась на живот и упрямо продолжала ползти.
—
Пронзительный визг и скрежет раздираемого металла прервал команду. Из фюзеляжа вертолета фонтаном брызнули искры. Девушка непонимающим взглядом уставилась на торчащий позади второго блистера странный предмет, которого еще мгновение назад там не было.
Кинжал?
Действительно, это была рукоять огромного метательного кинжала, размером с человека. Его конусовидная кумулятивная боеголовка, имевшая вид лезвия, пронзила фюзеляж вертолета насквозь, но не взорвалась.
Сражаясь в заранее проигранной битве с гравитацией, вертолет накренился и вошел в широкую спираль. Потеряв управление и дергая хвостовой балкой, свистя лопастями, словно обезумевшая мельница, тяжелая летательная машина боком надвигалась на ничего не понимающую жертву. У девушки не было ни времени, ни дыхания для того, чтобы отбежать в сторону. Она замерла на месте, заворожено глядя на приближающуюся смерть в образе железной мясорубки.
В ту же секунду ощутимо дрогнула земля, и в боковом поле зрения беглянки возникла расплывчатая гигантская фигура. Стремительно перешагнув через нее и оказавшись на пути надвигающегося вертолета, загадочный титан, ростом не уступавший окружающим елям, широко раскинул руки и попрочнее уперся ногами в землю.
Раздался металлический грохот.
Во все стороны полетели обломки пилонов и подвесок. Пронзительный скрежет перегруженных шестерней редуктора, вой бесполезно тужащихся турбин слились в погребальную песнь летающей машины.
Девушка боязливо подняла взгляд. Стальные гиганты схватились практически у нее над головой. Человекообразная машина поймала и не выпускала рвущийся на волю вертолет. Из сочленений механических рук, плеч, бедер и колен с почти беззвучным в какофонии шипением вырвались струйки белого пара.
Пересиливая противника, титан шагнул вперед, и от его шагов опять дрогнула земля. Выворачивая корни и топча подлесок, он удалился на безопасную дистанцию от дороги и с энергичного разворота швырнул бьющийся, словно в припадке, вертолет на группу высоких черных елей. Лопасти состригли верхушки, но дело было сделано — помятый корпус машины рухнул на землю и с ослепительной вспышкой взорвался.
Облитый кровавым светом керосинового пламени восьмиметровый стальной титан повернулся.
Девушка, наконец, смогла рассмотреть загадочное существо, напоминавшее пропорционально сложенного атлета: длинные мощные ноги, гибкая талия, широкий и крепкий торс; руки, бугрящиеся массивными мышцами. Атлет был облачен в серые металлические доспехи с острыми наплечниками и налокотниками. Голова представляла собой сооружение, похожее на гермошлем пилота-истребителя, а на спине была закреплена винтовка соответствующих размеров и рюкзак, неотличимый от человеческого.
— Штурмовой экзоскелет… бронеробот! — прошептала она беззвучно.
Механический гигант, словно услышав свое имя, неторопливо приблизился.
—
Девушка, все еще в состоянии шока, промолчала. БР преклонил колено, оперся о землю одним из своих громадных манипуляторов и опустил голову. Словно ожила картина из древней рыцарской легенды: величественный серый гигант покорно склонился перед принцессой, которую злая колдунья обрядила в жалкие лохмотья.
С протяжным шипением крышка панциря, прикрывавшего грудь бронеробота, немного сдвинулась, голова-шлем наклонилась вперед, а на загривке открылся люк. Оттуда легко выбрался человек в черном комбинезоне и легком шлеме, оставлявшем открытым макушку и делавшем его похожим на деловитого ниндзя за работой. Держа в руке чемоданчик аптечки, он спустился на землю.
Пилот оказался совсем молодым парнем азиатской наружности. Спутанные волосы торчали из-под ободка шлема во все стороны и падали на лоб, но не скрывали острого блеска настороженных черных глаз под строго сдвинутыми бровями. Плотно сжатые губы добавляли ему ощущения серьезности и целеустремленности.
Присмотревшись, можно было с удивлением заметить, что пилота грозной боевой машины было бы правильнее назвать мальчиком, чем мужчиной — он был не намного старше девушки, которой так вовремя пришел на помощь. Однако в его облике не было ничего детского. Ни следа непосредственности, невинности и беззаботности, свойственной его сверстникам.
Поделиться книгой: