Нашему роду нет переводу…

Нашему роду нет переводу…

– Копай Леха, копай! До центра земли осталось совсем немного! Если нам повезет, наткнешься на золотую жилу. Твоим именем назовут месторождение, а на родине благодраные, то есть, благодарные, потомки поставят позолоченный бюст герою! Посмертно! С орденом! – Кешка принял очередную бадью с грунтом, вернее – отложениями, какой – то там доисторической эпохи.

– Да- да, Леха, не сачкуй. Напряги мышцу, время поджимает, – Добавил Ванюха и заглянул в шурф. Там на самом дне копошился их однокурсник Леха. Он споро ковырял эти самые отложения штыковой лопатой с укороченным черенком. Периодически прибегал к помощи кайла с такой же короткой ручкой. Иначе в ограниченном пространстве шурфа, не развернутся. Парень насквозь промок от пота, разделся по пояс. Внизу было душно и весьма жарко. Что – то среднее между кочегаркой броненосца начала двадцатого века в экваториальной зоне, и мартеном. Ведь верно же сказано в песне; напрасно старушка ждет сына домой… Вот только вместо злобного механика были лучшие друзья – сокурсники. И они откровенно изгалялись над ним.

– А по сопатке!?- приглушенно донеслось снизу.

– Хамло, – констатировал Кешка, и опустил пустую бадью вниз, – Слышь, народные массы, может уже хватит бить? Итак, глубину выбрали. Ничего интересного в отложениях не заметили.

Пустые породы. Лишь небольшие вкрапления гидроксидов.

– Екарнай бабай, двадцать первый век в разгаре, а мы все по старинке шурфы бьем. Будто перваки доходные! Мы, без тридцати минут с секундами практически, геофизики с дипломами.

Никакой социальной справедливости в этом мире нет. Вот такая веселая у нас научная экспедиция. И где наши пресловутые георадары? Докель, спрашиваю, будем работать по допотопным технологиям?

Даешь прогресс! –Ванюха поправил сетку накомарника. День был безветренный, обнаглевшие сибирские комары и злобная мошка умудрялись пролезать даже в микроскопические щели. Эти твари жрали плоть и пили кровь беспрестанно. Вся эта гудящая и кусающаяся мерзость, порождение самого рогатого, портила мирную жизнь любому человеку. Спасения от гнуса не было. Славная химия не помогала, лишь на несколько секунд отпугивала армады оголодавших паразитов. Эти жужжащие твари доказывали, кто в тайге настоящий хозяин. И даже медведи, которые вели родословную от первого прокурора Сибири, ревьмя ревели от гнуснейших гнусов. Ванюха был совершенно прав. Бить шурфы это отрыжка далекого доисторического материализма. Тогда люди верили, что земля, есть не что иное, как раскатанная неизвестно кем, и ради чего, в тонкий блин твердь, а все окружающие земную лепешку галактики торопливо крутились вокруг нее в форменном раболепии.

Вот именно с тех эпох, когда с края плоской ватрушки – земли легко по неосторожности можно было сверзиться прямиком в тар – тартары, наши славные предки – рудознатцы вели поиск таким допотопным методом. По слухам, даже тогда боялись глубоко закапываться, иначе на другую сторону можно дыру сделать и вывалиться на спину слонам – бац! Которые, как известно всему прогрессивному человечеству, держали на своих спинах твердь. Дальше с них уже на черепаху – шмяк! Это на ее мощный панцирь опирались ногами слоны. А дальше с этой гигантской черепахи Тортиллы, плавающей в безбрежном океане миллиарды лет, в воду – бултых! И, все – амба! Теперь только жди, когда эфирные волны мирового океана вынесут в какое – то там измерение, в неизвестных вселенных.

Но сегодня, слава те Господи, не тридцатые годы двадцатого века, и даже не пятидесятые. Для отбора керна уже давно используются бурильные установки, как легкие переносные, так и на шасси вездеходных грузовиков. В экспедиции были даже целых две МБУ с приводом от одноцилиндрового ДВС мотоциклетного типа. Причем, были выпущены в лохматые годы, когда Советский Союз еще не думал распадаться, а тех, кто подгрызал основы системы, всяких прозападных диссидентов – либералов усиленно подлечивали в специальных заведениях от генетических врожденных патологий.

Сегодняшней экспедиции с МБУ не повезло. Один станок, закупленный еще в социалистической Чехословакии по линии СЭВ, сразу сдох, и похоже окончательно. Восстановить сей экспонат можно было лишь на стационарной рембазе. А второй, «машиненваффе» – типичное творение «сумрачного немецкого гения», хоть и ходил ходуном из – за усталости металла, но продолжал с упорством маньяка вгрызаться в породу. Посему, в партии номер один, где это чудо тарахтело, решили ценнейшее наследие ГДР не отдавать никому. А так, как чех «забурился» в партии номер три, где и проходили практику друзья, то пусть обходятся своими силами.

Признаться, Кешка предложил стащить чудо техники у компаньонов темной ночью. Хотя немец, хоть и компактный был, но весил немало. Все таки, его собрали из железа. А этот металл далеко не «люминь». Тогда начальство решило, что нечего зря терять время, и будем бить по старинке шурфы. Сработал старый армейский принцип, солдат без дела, в данном случае практикант, есть явный факт саботажа и разложения рядов на радость потенциального противника. Когда в «трехе» узнали об этом, то над тайгой долго раздавался стон будущих специалистов. Поколение ЭГЕ и прочей бурды под названием – пепси, отвыкло от любого физического труда, даже во славу науки. Самое тяжелое, что их привлекало – давить пальцами клавиатуру компов. Хотя умение работать с сложной электроникой здесь также ценилось. Одних приборов для геофизических исследований изобрели целую кучу. Здесь и магниторазведка, гравиразведка, электроразведка, ядерная геофизика, и многое другое. Обывателю даже представить себе трудно, как далеко шагнула сегодня наука геология в целом. Таких методов изучения земли с разными модификациями сегодня уже перевалило за сотню. Так что Ванюха перегибал палку, ворчал по стариковски. Это Леха героически сносил все временные сложности с покорностью китайца в славные времена кормчего Мао. Он нацелился в магистратуру податься. И ради науки был готов по завету товарища Сухова помучиться.

– Ого, бунт в геологической партии? Народ разлагается на глазах от форменного безделья?

Может быть, еще один шурф забить? Вот в чем вопрос? – К ним подошел Леднев, один из руководителей практики. В поле для будущих рудознатцев, он был главный начальник, прокурор, судья и экзекутор в одной личине. Именно сей злодей и настоял на древнем подходе к изучению тайн земли. Он свято верил, что именно изучая шурфы будущие специалисты лучше освоят учебный материал. Так гораздо нагляднее, чем образец керна. А знания лишними быть не могут. И вообще выпускники геолого – геофизического факультета всегда были на вес золота. Их не отрывали с руками и ногами, а наоборот, брали бережно, по пути сдували пылинки и соринки. Работы в мире хватало всем, да и платили прилично. Так, что на факультет шли ребята изначально мотивированные и подготовленные. Учебные программы были сложными. Каждого специалиста готовили, чуть ли не штучно. Отесывали, долбили, шкурили, полировали, и покрывали красивым лаком. И вообще, факультет считался престижным. В частности, любимая для Лехи геофизика это сплав всех земных наук –физики, математики, электроники, автоматики, астрономии, географии, геологии, геохимии и еще многого другого. Случайно или нет, но ребята прошедшую суровую школу факультета согласно статистике, разводились гораздо реже. Вот такой заповедник будущих перспективных женихов привлекал внимание девушек со всего универа. Еще бы, только там можно было найти умных, честных, обстоятельных, верных, интеллигентных мужей, да еще умельцев на все руки.

– Сергей Юрич, мы все условия нашего устного договора выполнили. Шурф пробит, бите – дрите! Глубину взяли с запасом.

– Сдаемсю-ю-ю! – Подал голос Леха и с затаенной надеждой посмотрел вверх, в круг синего неба, – Насяльника, работа принимай. Мало – мала копать, много – много отдыхать…

Леднев заглянул в шурф, скривился, – Шланги гофрированные. Мы же договаривались на семь ноль – ноль. А у вас от силы – шесть восемьдесят. Точку не выбрали. Пока не поздно, можем и тридцатку забить? Была же мысль здравая поначалу. Для опалубки леса хватит, бери не хочу. Народ по-прежнему весел и приветлив. Готов к научному поиску…

– Семь сорок! Лопату даю, безвозмездно и насовсем! Можно замерить. Да и топить скоро будет.

Воды близко. Врагу не сдается наш гордый червяк…,- На дне шурфа возмутился низовой пролетарий.

Леха оказался в этой ситуации крайним, а, стало быть, самым угнетенным винтиком системы. Ему это не нравилось.

– Не-е-а, Сергей Юрич! Точно говорю, семь сорок семь с половиной. Даже семь пятьдесят с гаком. Недавно рулеткой замеряли. Истинный крест во все пузо. Геолог геолога не обманывает. Пацак пацаку друг, товарищ и надежный собутыльник. Да тут и закопушки за глаза хватит, а мы же целую шахту выбрали, – Кешка сделал честные глаза. Смотрел на начальство, словно карманник на следователя. Типа: не брал, не видел, не знаю, не слышал, и вообще я рядом стоял, стакан семечек покупал.

– Истинно так, – поддержал друга Ванюха.

– Мамой клянусь, насяльника! Почти восемь пробили! – донеслось из под земли, – еще пол штыка, и низовые хлынут! Буль – буль мне тогда!

– Сергей Юрич! Мы свое слово сдержали. У Костяна днюха, сегодня. Как же он без нас на базе?

Мы же не можем его бросить одного. Не по товарищески это. Не этично! Вы же обещали – пробьем раньше, отпустите. Мы ведь быстро, туда – сюда. Сюда – туда. Шементом. Да и наша экспедиция к краю подошла.

– Ага, небось, и шило уже припасли? Приключения на мои мозолистые ладони найдете? Случись что, с кого спросят? С вас? Это совсем не смешно. Вы даже шурф по настоящему бить не можете….

– Какое шило? Мы честные будущие геологи, и смысл ваших инсинуаций нам не понятен,фальшиво возмутился Ванюха. – Если случайно, что и найдется, то на такую ораву по половине глотка достанется. Одна насмешка над человеческим желудком. А Костян так о дне рождения мечтал!

– Лжа! Не виноватые мы, – поддержал Кешка и на всякий случай отвел в сторону глаза. Еще бы, именно он сюда привез фляжку с шилом. Нагло своровал из запасов родителей медиков.

– Наветы! – Донеслось снизу.

– Поэтому и говорю, зная, что вы будущие геологи, и эти, которые физики, – вздохнул Леднев, и махнул рукой, – Шмон наводить не буду. Но, ежель что – в шурфе закопаю тепленькими! Геолог не тот, кто выпивает, а тот, кто не попадается. Древняя геологическая мудрость. Учитесь, студенты!

– Да здравствует свобода! – радостно прокомментировал внизу Леха. –Насяльника, однако – хороший человек! Шибко добрый! Жилой клянусь!

Закопщика тут же подняли на веревке на волю. Леха, вздохнул с удовольствием свежий воздух свободы и открытого пространства. В экспедиции, да еще и научной, официальные рамки между настоящими геологами, и пока недогеологами, несколько стирались. Понятно, за черту панибратства никто не переходил. Инстинкт самосохранения перед будущими экзаменами сдерживал даже прирожденных безбашенных острословов. А таких на факультете было навалом, хоть еще одно Новосибирское море пруди. Результат демократического разложения общества дал густую поросль. А Юрич запросто мог отыграться позже на кафедре. Он такой, с него станется. Отложения это его любимая тема. Тем более кандидатскую защищал по ним. Профи, каких в стране еще поискать. Но в поле отношения были проще. Своеобразный вариант научно – полевой демократии по заветам батьки Махно. Мол, нет среди нас анархистов, ни «товарищав, ни господов», токо один атаман над всеми. На уровне добрый и мудрый учитель – послушный падаван – ученик, и по совместительству надежная рабочая сила с минимальными запросами к условиям содержания в полевых условиях. Как в старом анекдоте: «Марь Ванна, у меня давеча кто – то всю картошку выдрал! Может, студенты? Что ты! Следы – то человечьи!».

– Уф, внизу духота несусветная. Алеврит влажный пошел, видно грунтовые воды близко. Еще немного, и затапливать начнет. Вообще – то странно парни, сверху аллювий перстративный и биогенные осадки.

– Чего удивляться, скорей всего верховодка. Судя по террасам здесь когда – то приличных размеров река текла. Ни чета сегодняшней. Леха, я все время удивляюсь. Нас комары сжирают, даже в накомарниках, а ты голышом, и ни одна падла не грызет, – удивился Ванюха.

– Не-а, у него кровь дюже ядовитая. С примесью дуста. Дохнут сразу же. Голимый мутант, – предположил Кешка.

– Все проще, видите, у меня оберег родовой висит? Дед подарил. Вот он всех кровососов и отгоняет.- Леха показал на темный отполированный за многие годы толстый кедровый кругляш. На обеих сторонах медальона еще проступали вырезанные символы и непонятные значки.

– Вот, видите, Ярга изображена, солярный знак всего нашего народа. Даже дед не знает, сколько ему лет. Наш родовой символ…

– Мистика.

– Колдовство. Не иначе, нечистая сила. Чур меня…

В принципе, полевая практика практически подошла к концу. Оставалось лишь подготовить научные дневники, и впереди ждал небольшой отдых перед следующим семестром. А дальше выпускные экзамены, и в славные полки геологов вольются амбициозные, полные энергии молодые специалисты. Это только типичному обывателю кажется, что белых пятен на земле не осталось, а геология с развитием прогресса лишилась флера романтики первопроходцев. Человека с геологическим молотком в руках заменила техника, косморазведка и мощные компьютеры. На самом деле все не так. По прежнему, в поле продолжают уходить геологические партии и целые научные экспедиции. При всей мощи технического развития, без кропотливой работы в поле не обойтись. А это пробы, анализ и научные выводы. Если Ванюха, Кешка, и их товарищ Костян, планировали проявить себя в практике, то Леха мечтал о научной деятельности. Причем, на своем родном геологогеофизическом факультете Новосибирского государственного университета. Который располагался в микрорайоне Академгородок. Для карьеры научника у него были все данные. Учился он легко, самые сложные предметы схватывал на лету, обладал гибким и быстрым мышлением. Был круглым отличником. Хотя его и обзывали типичным ботаном, он не обижался. Чего удивляться? Чем получил, тем и чешись – вековая мудрость. Изначально в геологи отбирали крепких и выносливых парней, и реже девчат. Геология не подиум для суфражисток, а тяжелая, чаще всего монотонная работа.

Обязательным условием было наличие крепкой нервной системы. Психика для человека с пробником – первое дело. Здоровый мозг, такой же рабочий инструмент, как и геологический молоток. Были бы минералы, а чем долбить найдется. В геологоразведке действует суровый неписанный кодекс чести, а его необходимо выполнять в любых условиях. Хотя за последние годы многое изменилось, но умение выживать, как у спецназовцев, в самых суровых условиях, у геологов было на высоте. Учиться на рудознатцев, это вам не в артисты готовиться, где люди не сбалансированной психикой есть привычная данность. Хотя Леха учился на факультете геофизики, но считал себя таким же геологом.

Однако программы обучения у геологов, геохимиков, нефти и газа, геофизиков отличались. Тем не менее, все эти специальности объединяло одно – огромный уровень знаний всех сложных процессов происходящих с Землей.

Понятно, что кто – то же должен имитировать бурную жизнь на цифровых носителях. Надувать мыльных героев, и любовных страдальцев. Конечно, кто – то же должен развлекать обывателей в многочисленных шоу и сериалах, устраивать скандалы и провокации на почве креативных секс меньшинств на фоне серых и мрачных большинств. Хотя на волю таких дегенеративных личностей стараются не выпускать, иначе всю природу – Мать Нашу загадят своими мерзкими флюидами. Да, и сами дегенеративные особи любят кучковаться, словно тараканы, в мегаполисах. Больше шансов прожить на халяву. Для таких смыслом жизни и успеха служит красная дорожка и дешевенькая статуйка из крашенного алебастра. Дескать, вклад в углубление деградации общества не забыт. Лехе же, в данный момент практики, до высших эмпиреев было глубоко копать, как до отложений меловой эпохи. И вообще, в поле он чувствовал себя комфортно. В этом плане было намного легче, чем городским ребятам. Дед и бабушка живут в селе Мочищи. С самого детства дед учил его таежной премудрости. Ориентироваться, ночевать под открытым небом, охотится, рыбачить и разбираться в нужных травах. Изо всех своих однокурсников, он считался самым подготовленным к суровой жизни.

Мог подстрелись или поймать в силки любую съедобную живность, ловко выпотрошить, зажарить на углях и сожрать. Чалдоны они такие.

Название села на первый взгляд городского обывателя несколько необычное. В действительности все было намного проще. В старину крестьяне вымачивали лен, коноплю и отбеливали холсты в озере по соседству, отчего и назвали село так необычно. Что и говорить, велик и могуч русский язык. Это вам не салонный пошлый базар столичных мажоров. По одному из преданий, сюда бежали казаки Степана Разина после поражения от царских войск, и осели в этих местах. По одной из местных версий, в давние времена казаки жили на берегах двух рек –Дон, и Чал. В Сибири же названия двух рек объединили, и получилось, что выходцев с берегов этих рек стали прозывать чалдонами. Хотя, именно так называют коренных жителей Сибири. Тех, кто является прямыми потомками уроженцев легендарной ТартАрии. В пятидесяти километрах от Новосиба, бывшего Новониколаевска – названного так по старорежимной традиции в честь императора, находится поселок Колывань.

По официальной истории здесь в 1713 году был организован Чаусский острог для защиты южных границ империи. Однако некоторые исследователи полагают, что Колывань существовала на этом месте давным – давно. В основе название лежит древнейший топоним Коло. А он входит во многие название древнейших городов, сел, местности, рек и речушек. Отсюда Кольский полуостров, Колыма, Коломна, Колтухи, Колушка и сотни подобных наименований по всей территории сегодняшней России. По этим названиям легко отследить пусть наших предков. Когда они уходили с Севера от надвигающегося ледника в более теплые края. Такой своеобразный коридор из топонимов тянется от Приполярья, через Вологду, Нижегородчину до серединной Волги и Дона. В Нижегородчине названиями сел Колтоменье, Кологреево, Колуха, Колобрядье, Колоход и похожими на них, никого не удивишь. Так же как и селами с топонимами Майдан в южной части области, ближе к границе прежнего Дикого Поля. Поэтому Леха, по примеру своего деда считал себя истинным чалдоном. Как говаривал дед Феодосий – старорежимным бывальщиком.

До Новосиба из Мочищ на автобусе быстро можно доехать, всего – то шесть километров до окраины, до центра малость поболее. На легковушке за считанные минуты можно добраться. Многие на работу в мегаполис, третий по численности населения город России, отсюда без особых проблем добираются, если только пробки затормозят. По Сибирским меркам, где сто верст не расстояние, а дистанция плевка для трехлетнего ребенка, село входит чуть ли не в городскую черту. По этой причине летом много дачников, а желающим переехать в красивое место, нужно за домик заплатить приличную сумму. Природа изумительная, могучая Обь под боком. У деда на ходу добротная моторная лодка. Поэтому в доме всегда водилась рыба, грибы и ягоды. В огороде росло все, что успевало вызревать жарким летом. Вот такие выверты континентального климата. Это в средней полосе России лето не пойми что, а здесь растет вся окультуренная за века человеком растительность.

Отец в свое время закончил Новосибирское высшее командное училище, факультет разведки. Леха родился в Новосибе, а потом отца направили на Сахалин. Далее были гарнизоны по соседству с

Китаем. Обычная жизнь сына русского офицера. А после перевели в славный город Владивосток. Там Леха с отличием закончил гимназию, но решил продолжить учебу в родном Новосибе. Хотя и Владик он считал своим родным городом. Отец, хотя и выслужил срок, но пока в отставку уходить не собирался, до тех пор, пока пинком не выгонят, шутил он. Младший брат Антон поступил в Дальневосточный университет на факультет математики и по примеру старшего брата решил связать свою жизнь с наукой. Леха жил в шикарных условиях. Тетя Вера, старшая сестра отца, выделила башковитому племяннику небольшую квартиру с суровым сибирским наказом, гулящих девок не водить, не блудить, пьянки и гулянки не устраивать, соседей громкой музыкой и дебошем не пугать.

Ежели что – дрючком по балде. И так пять раз, пока мозги на место не встанут. Пока он эти жесткие условия выполнял. Пить в промышленных масштабах не любил. С девушками дружил, но в хату не водил, и даже не уговаривал зайти посмотреть на аквариумных рыбок. Подобный примитивный развод слабой половины человечества, шел в разрез с его немного архаичным взглядом на любовь и семейные ценности. Мечтал о единственной и ненаглядной. Сказывалось суровое воспитание, с примесью староверских традиций и патриархальных взглядов, на семейные отношения в частности, и жизнь вообще. Пока мечта не осуществлялась, Леха все свои усилия направил на учебу, спорт и прочие полезные для здоровья и ума увлечения. Таким образом, он по примеру монахов забивал основной инстинкт обычной сублимацией. Пока получалось. Задавленное непосильными нагрузками естество, хоть и огрызалось, но не бунтовало. На первую встречную бросаться не хотелось, а единственная и ненаглядная где-то скрывалась за горизонтом. И проявляться перед Лехой во всей своей красоте не торопилась. Возможно, скромность у нее была развита до непомерной величины.

Еще один плюс теткиной квартиры. До университета, расположенного на улице Пирогова, он добирался пешком за двадцать с лишним минут быстрым шагом, которая благотворно сказывается на здоровье. Справедливости ради можно сказать, что с друзьями они все же собирались на квартире с целью испить чаю с тортиком, обсудить важные проблемы мирового уровня. Разумеется, после принятия пива с сушеной рыбой. А больше ни-ни...

На днюху собрались быстро. К этому мероприятию подготовились заранее. Все же день рождения товарища в экспедиции это вам не пошлый поход в кафе в городе! Это, братцы, самая что ни на есть, настоящая романтика. Вокруг костра с гитарой посидеть, да душевно попеть, такое не забудется никогда. До базового лагеря добраться – плевое дело, километров пять – не больше. Это в городе рядом, но не в диком месте. Где ни дорог, ни троп хоженых не видно. Лишь дикое зверье по своим делам бегает. У них ведь тоже свои тропы есть. Они же не дураки, через буреломы всякие лазить по примеру людей. У таежных охотников и геологов есть одно суровое правило, которое веками проверяла жизнь на практике. Собираешься в тайгу на час, готовься к выходу, как на три дня.

Идешь на день, подразумевай неделю. Легкомысленного отношения к себе тайга не прощает. Ребята это правило знали прекрасно. Поэтому собрались к выходу тщательно. Бугор, он же куратор Леднев, а между собой Юрич, отпустить парней не боялся. Тем более, им поручили на базу доставить образцы собранных минералов. В базовом лагере была развернута походная экспресс лаборатория. Девчонки химики с утра до вечера проводили исследования. Таким образом, работы ускорялись во много раз.

Это в старые времена образцы приходилось вывозить в стационарные лаборатории на большой земле.

А это потеря времени и темпа работ. Случалось, лабораторные олухи умудрялись перепутать номера образцов, и, даже утерять их. Чего с них взять, с тыловых работников. Офисный планктон во все времена одинаков. Не они же в экспедиции пашут, да кормят, почем зря, полчища летающих кровососов. Образцы в базовую лабораторию доставляли регулярно на своем горбу. А как еще прикажете? Не квадрокоптер же грузовой выделять? Не буржуи и не креативный класс. Ножками, да на собственном хребте, с матюгами да с потом обильным. И в этот раз, навьючили до предела. Когда парни подняли свои рюкзаки, то охнули. С таким грузом запредельным, сорок потов по дороге сойдет.

Поневоле пару не очень приличных слов вылетит по дороге. Но, самый ценный груз, фляжку с чистым медицинским спиртом, доверили нести самому ответственному Лехе. Без шила, какой уж день рождения у геолога. Так стыдоба одна. Вспомнить под старость нечего будет. Тоска смертная.

Перед выходом Юрич критически осмотрел «несунов».

– Еще раз предупреждаю, особо одаренных личностей. До базы идти только по берегу Гремухи.

А дальше вдоль Виловки. Не вздумайте через Старое Городище топать. Проблем не хочу ни я, ни вы.

Усекли?

– Сергей Юрич, это же какой крюк нам давать! Мы так и до самого вечера не доберемся, – заныл Кешка.

– Другие по этому маршруту образцы носили и не скулили. Хватит майданить. Развели мне тут дешевый популизм, будто кандидаты на выборах. Узнаю, что через запретку поперлись, заставлю шурфы бить до конца практики, и свое мнение выскажу в более жесткой форме. Повторять надо, или все таки ваши мозги установку приняли? Усекли?

– Яволь, господин фюрер…

Днюшники послушно потащились по привычному маршруту. Пока жесткая программа, вложенная принципиальным начальством, еще действовала. Однако через полтора километра она начала глючить. У народа начали появляться первые сомнения, верной ли дорогой идем товарищи?

Образцов им накидали от души, даже с горкой. Рюкзаки с каждым шагом прибавляли в весе. Будто кто свинец им подбрасывал на ходу. Скорость трафика упала до минимальных показателей. Чем дальше шли, тем активнее проявлялись вирусы сомнений. Первым сбой программы озвучил Ванюха.

– Екарнай бабай! Мы так до вечера до базы не доплетемся. А завтра к обеду надо обратно возвращаться. Братцы, может, срежем угол, а?

– Юрич обязательно узнает. Он нам все пятки отобьет,- скривился Кешка, поправляя лямки, – тяжело – то как! Фу, и зачем, я только в геологи пошел? А? Говорили же родители, в медицинский надо поступать. Выучился бы на стоматолога, драл бы зубы…

– Так мы же краем пройдем. В Городище заходить не будем, – продолжал разлагать народ агитацией легкого пути в светлое будущее Ванюха,- километр, а то и полтора срежем.

– Другие же ходили по этому пути, и ничего с ними не случилось, – Леха попытался отстоять первоначальный трафик.

– Другим столько образцов и не отсыпали, – возразил Кешка,- да мы еще и шурф били. Столько сил на него юных угробили. Здоровья драгоценного положили…

– Ладно, – сломался Леха, – прем напрямки до распадка, а там и на берег Виловки выйдем.

Заодно узнаем, брешут ли про всякую нечисть, которая у Городища табунами пасется, или же нет.- Он поправил ремень ружья. Ему, как умевшему лучше всех обращаться с огнестрелом, друзья поручили в случае чего, прикрывать их героический отход, проще говоря – бегство, плавно переходящий в драп.

Кто – то же должен оборонять тыл? Через десять минут они поняли свою тактическую ошибку.

Начался подъем, под ногами были сплошные камни, и идти по ним было неудобно. Скорость движения упала до предела. Пришла запоздалая мысль, не вернутся ли назад? Вдобавок мелкие деревья мешали проходу. Похоже, здесь был низовой пожар когда – то. Многие ствола упали, кипрей стоял сплошной стеной, теперь начала пробиваться густая поросль. Рюкзаки постоянно цеплялись за ветви. Потом к этой напасти добавились заросли дикой малины. Она сплелась так между собой, что превратилась в настоящую «путанку» – проволочное противопехотное заграждение. Ванюха, самый мощный из них, буром попер сквозь заросли, ломая и давя сухостой, будто терминатор черепа на земле. В воздухе стоял надоедливый звон от гнуса и комаров, временами переходя в душераздирающий ультразвук. Теперь он разбавлялся чертыханьем, и, чего греха таить – сдержанными матюгами. Ежели балерины перед телекамерами так нещадно лаются, да и прочие творческие персонажи, так что же говорить о суровых геологах. Им просто по статусу положено. Хотя стариками в тайге не рекомендовано. Таежная биосфера грубости не выносит. То, что творческим индивидуумам дозволено, в природе табу. Леха шел последним, и смотрел под ноги. Не хватало еще ступню подвернуть в этой мешанине. Зря они здесь пошли, взбаламутил Ванюха народ дешевой пропагандой легкой дороги. Он автоматически сорвал несколько ягод, кинул в рот. Скривился – кислятина. Даже здесь не повезло. Малина еще не поспела. А ее тут видимо- невидимо. Это же сколько варенья можно наварить? На всю зиму хватит…

Задумавшись, он лицом ткнулся в рюкзак Кешки. Тот почему – то резко остановился. Эдак, и нос не долго раскровянить. Впереди как – то утробно хрюкнул Ванюха, и с натугой прохрипел.

– Ме…ме…ме…дд….дд…ве…ее….еее…

Леха и Кешка подняли головы и ошарашено посмотрели перед собой. Перед ними на задних лапах стоял хозяин тайги, и сверху смотрел на них. Леха испугаться еще не успел. Мозг неожиданно заработал на огромной скорости. Странно, но медведь почему – то не походил на классического бурого медведя. Который, согласно народной молве, выполнял в тайге функции прокурора, а порой откровенно беспредельничал. Драл у мирных селян скотину и пожирал мед из ульев. Этот медведь больше походил на огромную, крайне волосатую гориллу. Густая шерсть сероватого оттенка, как отметил про себя Леха, местами линяла. Харя совсем не походила на медвежью морду, а была пародией на человеческую физиономию. Словно очередной творчески одаренный современный художник из племени примитивистов, на холсте изобразил портрет опустившегося алкоголика – дегенерата своими фекалиями. Леха почувствовал, как волосы на голове начали сами собой шевелиться, и подниматься ершом. В животе забурчало, и вот – вот могло произойти непоправимое.

После подобного позора, необходимо было очищать и стирать штаны, а так же берцы. Закон подлости в таком случае подчинялся закону тяготения. Любая субстанция сверху заполняет мелкие полости снизу. В этот момент он напрочь забыл, что у него на шее висит ружье, с заряженными стволами. И из него, даже можно стрелять по опасному объекту.

– Бе-е-е-ж-и-и-и-м! – Неожиданно тонким голосом завопил Кешка. После его отчаянного крика, больше похожего на визг, первый ступор от неожиданной встречи исчез.

– Мама!!!!!!!!!!!!!!!!!!- Леха вдруг прыгнул в сторону. Вернее будет сказать, тело само собой скакнуло вопреки всем законам физики. Он чуть наклонился вперед, и, забыв о тяжелом рюкзаке, ломанулся сквозь заросли. Страх гнал его туда, куда глядели его глаза. Сзади слышались удаляющиеся вопли товарищей, которые за доли секунды развили небывалую скорость, и могли обогнать гоночный болид формулы один на специальной трассе в Монако. Он бежал сломя голову, перепрыгивая камни и колдобины. Он сам бы, наверное удивился, увидев свой бег и прыжки со стороны. Любой олимпийский чемпион от зависти сгрыз бы свои кроссовки. Ни с того ни с сего перед ним показалась ровная стена. Разглядывать ее не было времени. Даже не удивился, с какого такого перепугу здесь такая кладка из исполинских гранитных блоков? Наоборот, они ему мешали спасать свою жизнь. Часть глыб упала на землю в давние времена. Леха не раздумывая повернул влево и начал прыгать с одного камня на другой.

Неожиданно гранитная плита, как ему показалось, откатилась в сторону, и он провалился в яму.

От неожиданности ойкнул. Даже произнес вполне неприличное слово, наполовину матерное и гадкое, скорей всего – не совсем литературное. Обычно так несознательные, и, нередко внешне интеллигентные люди, клеймят профессиональных спермовыжималок ртом – честных давалок.

Однако яма оказалась настоящей дырой, точнее норой приличного размера. По наклонному ходу, словно с крутой горы съехал вниз. Однажды они с друзьями посетили аквапарк. Ему особо запомнился один аттракцион. Внешне из себя ничего не представлял. Что –то типа водной горы.

Садишься наверху в желоб, отталкиваешься от бортика, и тебя с ускорением вместе с потоком воды несет в бассейн. Плюхаешься в воду, словно пушечное ядро. Ощущения похожи на прыжок с парашютом. Это когда вываливаешься за обрез двери старенького и надежного Ан – цвай, и земля с огромной силой тянет тебя вниз, будто желает приложить к своей груди, словно любящая мать своего капризного сыночка. Но груда тряпок синтетических за спиной, называемых парашютом, значительно тормозит снисхождение с небес на твердь.

Еще раз по примеру творческих масс, неприлично выразившись, Алексей бухнулся, в самую что ни на есть, тьму. На всякий случай пару раз крикнув, недогеолог застонал. В ответ лишь гулко отозвалось. Так бывает, когда вопишь в огромном пустом помещении. Резонансное акустическое отражение от сложных поверхностей звуковой волны. Признаков переломов пока не обнаружил. Но ушибов хватало. А вы сами попробуйте сверзиться по наклонной плоскости, и узнаете. Каково это лететь в неизвестность. Ведь верно заметил медвежонок Пух, что дыра, это нора, а там дальше должна быть подходящая компания из блюда в виде жаренного кролика. Судя по всему он влетел в какой то подвал. Точнее пещеру. Или грот. Одним словом подземную полость. Алексею стало жутко, и, он на всякий случай еще крикнул пару раз с таким же результатом.

– А-а-а-а! Помогите-е-е-е!

В ответ отраженная акустическая волна издевательски принесла искаженный сигнал:

ха – ха – ха-ха! …ити – те, ити-и-и –те! Ха- ха – ха….

Все же в крике был и положительный момент. Через ор часть гормона страха с адреналином в придачу выветрилась из организма. Мозг, наконец, сделал первые попытки оценить нестандартную ситуацию.

Сбросил рюкзак, который принял на себя основную часть ударов во время падения по склону. На ощупь дрожащими руками отстегнул боковой клапан, вытащил китайский фонарик жучок со встроенным аккумулятором. Сначала жмешь на рычаг, тот крутит мини – генератор, от него заряжается аккумулятор, и дальше тот питает светодиоды. Такой усовершенствованный образец древнего фонарика «жучка», которые выпускали в Советском Союзе во времена дедушки Сталина до начала Отечественной войны. Для себя в отделе электротоваров Леша выбрал фонарик с большим отражателем. Понятно, что это детище китайской сборки было сработано по принципу – дешево и сердито. Но изделие ханьцев не подвело. Во время невероятного спуска не разбилось. Даже корпус из дешевой пластмассы не треснул. Немного пожужжав приводом, Алексей включил фонарик. Так и есть. Он находился в огромной пещере, метров сорок в ширину, в высоту явно не меньше девяти – двенадцати, в длину фонарик не брал. Не хватало мощности. Луч света высветил стены. На первый взгляд, подземелье выглядело, как природное образование. Но, Алексей отметил, что в загадочной подземной полости просматривается определенная геометрическая правильность. Стены, более менее ровные, и плавно образовывали свод. Это же кто сумел такое пробить в твердой породе, и какой для этого нужен был гигантский горнопроходческий щит? Пока он строить версии не стал. В матушке Сибири много чего такого встречается, что не подвластно всяким мудрецам из столицы. Они вон и про шиханы нелепицы сочиняют, когда любой трезвомыслящий человек видит искусственное сооружение гигантских размеров.

Да и пол в пещере, довольно ровный. Не паркет, разумеется, и не остальное модное покрытие.

Правда, и камни валялись. Но идти можно совершенно свободно, и не боясь влететь в коварную половую щель. Хм – хм, надо же, какое сравнение ему пришло на ум. А чего удивляться, в стрессовых ситуациях мозг человека работает по иной схеме, и часто выдает парадоксальные сравнения. Алексей заглянул в злополучную щель, то есть – нору. В принципе, если постараться, через нее можно попытаться выбраться обратно. Ему даже показалось, что он вдали видит слабый отсвет. Ну да, через ту дыру он влетел сюда несколько минут назад. И, тут же подумал, какой же тогда, он к лешему, не к ночи будь помянут, будущий геолог, если не исследует эту пещеру. А вдруг в ней сокрыты сокровища? Причем, неисчислимые, а пещера легендарного бандюгана Али Бабы, злобного главаря шайки отбросов цивилизованного средневекового общества, жалкая пародия. Но здесь его чуть ли не в врасплох застали последствия глубокого стресса. Схватившись за живот, и стиснув зубы, Леха бросился искать более приличное место для размышления о своей судьбе. У стены заметил ямку. По гнусному закону подлости, а с ним встречался любой гражданин, ремень на брюках расстегиваться не желал. Все путалось, мешалось. Все же недогеолог успел. Наконец, мысли пришли в порядок. Закидав яму камнями и прочим мусором, Леха вернулся к своей норе.

– Вперед геолог, не дрейфь геолог…- фальшиво пропел Алеша, подбадривая себя таким примитивным образом. Хотя смысл в слова он вложил другой, более простой. Так идтить мне или не идтить дальше? Спросил он в глубоком сомнении у своего подсознания. Ученые же не зря утверждают, что именно оно, наше подсознание, дает правильные ответы на все наши вопросы. Так как оно самое мудрое, и связано напрямую с легендарными хрониками Акаши, то, бишь, небесным интернетом, где есть вся информация от сотворения мира. Да, хрен его знает, откликнулось подсознание, которое уже сделало запрос в небесную сеть. Есть желание башку свернуть, ползи вперед. А нет, беги отсюда на фиг скорей. И вообще отвали от меня пацан со своими глупыми вопросами. Свой мозг включай.

Алеша вздохнул, почесал затылок. Советоваться было не с кем. Подсознание его жестко кинуло.

Победила врожденная любознательность, и древний инстинкт исследователя тайн природы. Он открыл рюкзак, аккуратно вынул образцы, сложил в кучу. Не таскаться же с такой тяжестью по пещере. Достал топорик, снял с лезвия чехол, и по примеру романтиков с большой дороги прошлого засунул его за пояс. Всегда под рукой, и вытащить его было секундным делом. Переломил ружье.

Вытащил и осмотрел патроны. В кармане лежал еще пяток. Для поддержки иллюзии безопаснотси вполне хватит. Будущий геолог после этого почувствовал себя намного увереннее. Так и захотелось произнести хриплым голосом – жизнь или кошелек? Только вот задавать сакраментальный вопрос было некому в пещере. На всякий случай проверил висевший на поясе большой нож, саперную лопатку. Ее так же было удобно вытаскивать из рюкзака. Черенок торчал, словно меч пресловутого японского киллера – ниндзи. Теперь он уж точно похож на типичного ушкуйника с большой дороги. В одном из боковых карманов Алеша нашел кусок мела, вот это наследие меловой эпохи и пригодится отмечать дорогу.

Внимательно запоминая дорогу, делая по пути отметки, он осторожно дошел до нескольких ходов. В стенах отметил вкрапления кварца и крупинок золота. Однако, удачно попал. Эти ответвления уходили в разные стороны, и, судя по всему, также были созданы давным – давно человеческими руками, или неведомыми существами, похожих на сапиенса. После недолгого размышления Алеша решил повернуть вправо. Сделал на гранитном углу отметку, и осторожно пошел вперед. Ход здесь был не больше трех метров в ширину и пяти в высоту. Здесь стены были пробиты более качественнее, чем в первом полости. Похоже, и здесь гнейс пробивали неизвестным механизмом, так как стены были покрыты тонким остекленевшим слоем. Алеша внимательно осмотрел их, попробовал процарапать кончиком ножа. На полу поднял несколько кусочков остекленевшего камня и убрал в рюкзак. Отметил, что в воздух в подземелье был чистым и сухим, хотя температура держалась на уровне трех – пяти градусов выше ноля. Похоже, в этом странном месте продолжала действовать древняя естественная вентиляция.

– Интересненькое дело, кто вы, загадочные строители? Ау? – пробормотал Алеша. Подсознание героически отмалчивалось и не предлагало никаких вариантов ответа. Даже самых фантастических и неправдоподобных вариантов. Хотя бы на уровне инопланетян, которые в последнее время так нагло начали шастать по всей матушке земле и космосе. Все их видят, фотографируют в открытую на встроенные телефонные видеокамеры, даже общаются телепатически. А сколько человек они нагло похитили – не сосчитать. Целыми кусками вырезают у каждого внутри кишки, и ничего. Никто их за руку не схватил в таком злодействе. Власти молчат, простые обыватели впадают в панику. Все же правы приверженцы теории всемирного заговора. Дескать, у космических проходимцев, то есть – пришельцев, с представителями властей заключен тайный договор. Представители чужих цивилизаций дают им технологии, которые помогают удерживать человеческий сброд под своим контролем, а, тайное мировое правительство разрешает проводить над обывателями самые чудовищные эксперименты. И даже еще чудовищнее – использовать людей в качестве еды, и приготовления из них консервов и иных деликатесов. Б –р- р! Мерзость! Здоровая часть человечества должна решить свою самую главную проблему. Освободится от дегенератов во власти, а их там видимо – невидимо, и вышвырнуть прочь инопланетную мразь за пределы солнечной системы. Алеша от такой мысли даже вздрогнул. Он во всех деталях представил себе эту шайку – лейку из моральных уродов всех видов. Чего – чего, а воображение у него было весьма богатым. Впору, садится и романы фантастические писать. Этим можно заняться и позже, а пока надо исследовать эти странные подземелья.

Этот ход оказался длинным. Не менее ста метров. Временами он круто извивался, словно шланг в саду. Леша как то смотрел один фильм, естественно голливудской выделки, про всякие тайны старых замков. Правда, штатовские киношники, так и не объяснили зрителям. Откуда в стране с мизерной историей вдруг появились древние укрепления восьмисотлетней постройки недалеко от славного города Вашингтона? Так вот, славный американский герой, искатель приключений и сокровищ, слонялся по мрачным переходам, и ловко разгадывал хитрые и коварные ловушки. То глыба сверху шмякнется, то длинные шипы с косами из стен выскакивали, будто их недавно зарядили на очередного лоха. Здесь же никаких ловушек и пакостей, в виде ям с кольями, скелетов в железных клетках не было совсем. На всякий случай доморощенный исследователь внимательно осматривал пол и стены. Он даже не заметил, как вошел в огромное помещение с огромными, в два обхвата, колоннами из полированного гранита. Стены, пол и сводчатый потолок этого подземелья были идеально ровными, словно бригада китайских штукатуров высшего разряда на совесть затерла все бугорки и прочие неровности и покрыла напоследок лаком. Свет от фонаря отражался от полированных плит. От этого здесь казалось намного светлее. Да и глаза за время нахождения в темноте окончательно адаптировались, и Леша стал видеть все прекрасно. Только один факт он отметил. Если в первом подземелье и галерее на полу лежал слой многолетней пыли, возможно, и столетней, то в этом зале ее почти не было. По крайней мере следы от его берцев были практически не различимы.