Помоги проекту - поделись книгой:
Беляцкая Инна
НАРИСУЙ СЧАСТЬЕ!
Глава 1
Подхватив у самого подъезда скейтборд, я стряхнула с него грязь, и удобно устроив его подмышкой, толкнул дверь. Весна на улице, лужи, грязь хмурые прохожие с мокрыми ногами и солнце, которое светит ярко, но пока не греет. Ранняя весна не самая приятная пора, то солнце, то дождь, то снег. Но как поется в песне:
— У природы нет плохой погоды, и я никогда не депрессую по этому поводу.
В жизни и так много поводов для грусти, зачем придумывать себе ещё. Вбежав на седьмой этаж, я достала из кармана ключи и открыла дверь. Папа приедет завтра, а сегодня мне предстоит генеральная уборка и один незаконченный реферат. Сосед Лешка, звал в парк покататься на скейтборде, но там глубокие лужи, приду вся грязная, папа будет качать головой и причитать, что я девочка и должна быть аккуратной. Не хочу расстраивать его, он самый лучший на свете.
Положив скейтборд на тряпку, высохнет, протру, я скинула ботинки и стянув с себя верхнюю одежду побежала в ванную комнату. Стирки за неделю накопилось много, сезон дождей лужи и грязь, но ничего, я девушка неленивая, все успею.
Проснулась я от своего крика. Приподнявшись на кровати, я рукой вытерла вспотевший лоб и пошла в душ. Если не вымыться, то не засну. Кричала я только по ночам, днем я разговаривала почти шепотом. Травма горла, которую, я получила ещё в подростковом возрасте. Опять оно будет болеть, громко кричать нельзя, потом три дня болит горло. Только во сне, я себя не контролирую и кричу в полный голос.
Скинув пижаму, я не закрывая дверь, встала в ванную. Задернув штору, включила теплую воду. Вода стекала по телу, доставляя удовольствие, смывая пот и слезы.
Психолог сказал, что как только сны начнут сниться чаще чем раз в месяц, то нужно опять начинать сеансы. Очень не хотелось ходить туда. Психолог Евгений Захарович, старинный друг отца и денег за сеансы не берет, но я всегда приношу ему печенье или торт к чаю. Он улыбается и сначала отказывается, но сладости ест с большим удовольствием. Любит сладкое, но пытается тщательно это скрыть. Хороший он человек, но выворачивать душу я не люблю, тяжело опять вспоминать, что произошло три года назад. Последствия этого до сих пор мы с папой ощущаем на себе.
Мой папа художник с классическим образованием, он окончил художественный факультет университета. Но как говориться художник должен быть голодным иначе он не сможет творить. Мама сбежала от нас именно поэтому, ей надоело считать копейки и экономить на всем. Она бросила меня и отца. Я её не помню, мне исполнилось в то время только три года. Больше мы про неё не слышали, ни писем, ни телефонных звонков, как будто и не было её совсем.
Когда в нашей стране началось обнищание большей части население и обогащение малой её части, на искусство перестали обращать внимание, деньги тем более не давали. Народу не до высших материй, ему бы покушать вдоволь, голодному народу не до красот. Отец потерял работу, художественную галерею, где он работал, закрыли и отец долгое время перебивался случайными заработками. Он рисовал витражи, картины на стенах коттеджей и дворцов богачей и даже подрабатывал маляром. При этом он никогда не жаловался и говорил, что любая работа хороша.
Примерно через год, один из бизнесменов средней руки, увидев его рисунки, пригласил его к себе на работу. Тогда как раз вошла в моду аэрография. Бизнесмены начали интенсивно покупать машины, но так как выбор пока был не велик, чтобы как-то выделиться стало модным рисовать на машинах картины. Не скажу, что отцу было легко перестраиваться, но он мужчина упорный, где то нашел литературу и через некоторое время начал рисовать на машинах потрясающие картины.
Работа оказалась денежной, за оригинальные картины платили дорого и у нас появились деньги. Мы перестали экономить на еде, и отец отдал меня в художественный кружок. Рисовать я начала рано, папа говорил, что я талантлива, но я не особо верила, он любит меня и считает, что я самая умная, красивая и конечно же талантливая. В 11 лет я впервые пришла к отцу в покрасочный цех и больше не покидала его. Художественный кружок, я забросила и теперь трудилась рядом с отцом. Он не особо радовался этому. Краски, которые использовали для аэрографии, очень вредные и сильно пахнущие, но меня было невозможно отговорить. Я испытывала нереальный кайф, когда наносила слой за слоем, а когда получалась картина, я испытывала подъем и ни с чем несравнимое удовольствие.
В 16 лет я уже сама рисовала картины на машинах от начала и до конца. Сначала на бумаге, потом подбирала краски, размечала рисунок на машине, а потом самый приятный и важный процесс, само рисование и дорисовка теней и мелких деталей. Потом покрывала машину специальным прозрачным лаком. Все это я делала сама, хотя отец всегда стоял рядом и иногда давал советы. Меня не напрягало его присутствие, когда я рисую, то забываю обо всем и если бы не напоминание, что уже поздно, я бы работала, пока не упала от усталости и голода.
Мне ещё не исполнилось и 17 лет, когда хозяин мастерской, заключил со мной трудовой договор и теперь мы с отцом работали вместе. Но в нашей стране, к сожалению, бизнес всегда балансирует на грани. Бизнесмен кому-то перешел дорогу и его бизнес решили подмять, мы об этом не знали, мы просто работали. В один из вечеров в мастерскую заявились братки, ну или друзья конкурента, как они назвали себя и для острастки немного по хулиганили. Это так называемое хулиганство закончилось для бизнесмена большими убытками. Парни побили несколько дорогих машин, нас же для профилактики пару раз толкнули, отцу досталось несколько ударов ногами, меня просто отшвырнули к стене. Потом один из парней решил приколоться и поджег один из баллончиков с краской, кинул его в окрасочный бокс и закрыл железную дверь. Когда я немного отошла от удара об стену, то увидела отца, который лежал на бетонном полу задыхался и хватался руками за грудь. Губы его синели, а глаза закатывались. Как же я кричала тогда и колотила в железную дверь бокса. Краска горела, распространяя едкий дым, отец умирал у меня на глазах, а я ничего не могла сделать. На мои крики никто не открывал, я сорвала голос и разбила в кровь руки, от едкого дыма слезились глаза, и першило в горле, но дверь никто не открывал.
Выбившись из сил, я упала на колени, почти на животе, подползла к отцу и свернувшись около него калачиком, потеряла сознание. Отца откачали, вовремя прохожие вызвали милицию и пожарных, но его здоровье сильно пошатнулось. Отец получил инвалидность, сердце… Он очень долго лечился, потом долгая реабилитация, на которую денег катастрофически не хватало. Бизнесмен вынужден был продать свой бизнес, мы не получили за работу ни копейки, а потом он вообще уехал из города. Я же получила ожог трахеи, повредила себе связки, не считая разбитых рук.
Братков не нашли, никто и не надеялся на это. Поговаривали, что все они детки богатых родителей, оказалось, что они лишь на пару тройку лет старше меня, и их предусмотрительно отправили учиться за границу. Сейчас отец каждые полгода проходит обследование, а иногда ему дают путевку в не самый популярный санаторий. Я же проработав год курьером опять начала рисовать. Только сейчас я делаю это на улице. У меня появилась клаустрофобия, я даже мыться не могу с закрытой дверью. Евгений Захарович так и не смог избавить меня от неё. Лифтами, я не пользуюсь, комнату свою никогда не закрываю, а в аудитории Университета всегда сажусь у окна и открываю форточку.
Рисунки делаю в основном на мотоциклах, иногда на машинах. Сосед Лешка познакомил меня со своими друзьями байкерами и у меня работа есть почти всегда. Деньги конечно небольшие, но они всегда кстати. Папа окончил курсы реставраторов и работает в музее, иногда ездит в командировки в другие города, но не более чем на неделю. Денег получает немного, но работа у него спокойная и для его здоровья подходящая.
Выключив душ, я вышла из ванной, сейчас вытру тело полотенцем и пойду сушить волосы. У меня короткая мальчишеская стрижка, так удобно, ненужно укладывать долго и ещё экономия денег, я только высушиваю волосы феном и больше никаких средств не применяю. На улице светает, может больше не ложится спать, приготовлю себе завтрак, а потом подойдет время, идти в Университет.
Училась я в престижном университете на архитектурном факультете. Папа очень хотел, чтобы я туда поступила. Я прошла конкурс и поступила на бюджетное отделение, мои рисунки понравились приемной комиссии, итоговые экзамены, я сдала на отлично, наверное, потому, что после произошедшего училась на дому. Директор школы пошла мне на встречу, я приходила только на контрольные и экзамены.
Посмотрев на часы, я пошла на кухню, через полтора часа нужно выходить из дома, к сожалению, престижный университет находился далеко, приходилось добираться на двух автобусах.
Глава 2
Вечер субботы, мы с соседом Лешкой в парке, катаемся на скейтборде. Администрация города, потратилось и оборудовало площадку для соревнований. Летом там проводились соревнования по фристайлу на скейтборде. Я участвовала в групповых и одиночных соревнованиях. У нас довольно известная команда четверо ребят, в том числе и сосед Леха и две девушки, я и Оксана. Мы несколько раз занимали первые места.
Скейтбордом, я увлекалась с самого детства, но фристайлом начала заниматься после 16 лет. Психолог посоветовал. Это мне немного помогло прийти в себя, но были и свои перегибы, я потеряла чувство страха. Мне не страшно падать, разбивать ноги и руки, не обошлось и без нескольких переломов. Но я как будто утратила чувство самосохранения, я надевала защиту, только потому, что папа просил. Его я не хотела расстраивать.
Леха в нашей группе старше всех, он отслужил в армии, окончил техникум и работает на стройке бригадиром. Ещё он увлекается мотоциклами и является постояльцем байкерского клуба нашего города. Я пару раз приходила с ним туда, но мне не понравилось. Ничего плохого мне не сделали, ко мне вообще редко пристают мужчины, я не привлекаю их как женщина, маленькая, худенькая, выгляжу как мальчик подросток, только лицо у меня девчачье. Миленькая, хотя папа утверждает, что красавица, но я не обольщаюсь.
В баре для байкером всегда много народу, парни и уже бородатые мужики сидят за грубо сколоченными деревянными столами, пью пиво, курят и тискают своих подружек. Все в кожаных куртках, черных брюках иногда с банданами на голове и обязательно в высоких ботинках на толстой подошве с металлическими пластинами на носах. Мне сразу стало неуютно, я почувствовала беспокойство, хотя двери и окна в клубе были открыты, но такое количество народа напрягало. Я не смогла выдержать там более 15 минут и вышла на улицу. Леха переговорил со знакомым парнем, и мы уехали. Но благодаря байкерам, я имею постоянную подработку, да и парни, с которыми, я общалась, вполне адекватные и приятные в общении.
Группу парней из трех особей, я не заметила они подошли тихо и только когда Оксана, делая сложный трюк, упала, послышался хохот. Оксана самая младшая из нас, ей только полгода назад исполнилось восемнадцать лет. Девушка скромная, но сильная и выносливая. Леха тайно вздыхает о ней уже пару лет, но активных действий не предпринимает, ждет, когда вырастит.
Проигнорировав громкий смех, Леха помог Оксане подняться и дойти до лавочки. Девушка повредила лодыжку и сейчас шипела, когда Леха пытался её осмотреть.
— Дай я покажу, как нужно кататься. — Сказал один из парней и подошел ко мне.
Мотнув головой, я взяла в руки свой скейтборд и отошла к парням из нашей группы. Парни вышли вперед и приняли напряженные позы, они готовы к драке, но чужаки не стали нарываться, а развернулись и направились по дорожке вглубь парка.
— Оксану нужно отвести в травпункт. — Сказал Леха, и подхватив девушку на руки, быстро пошел к выходу. Я разогналась и быстро поехала за ним, махнув на прощанье парням. Мы договорились встретиться в среду вечером. Я же решила не мешать Лехе проявлять рыцарские чувства и отправилась домой. Завтра в Университет и нужно хотя бы просмотреть предыдущие лекции. Меня никогда не спрашивали, да и не принято у нас в Университете отвечать устно. Руководство Университета не хочет казаться закостенелыми консерваторами и поэтому внедряет современные методы обучения. У нас много тестов, лабораторных и контрольных работ, лекций тоже хватает, но на них мы отдыхаем, спокойно и тихо, можно подремать, пока преподаватель монотонно рассказывает свой предмет.
Самое неприятное для меня это общественный транспорт. Я чувствую себя в нем как в мышеловке. Приходиться включать в наушниках аутотренинг. Евгений Захарович специально записал для меня несколько аутотренингов именно для таких случаев. Хорошо, что автобусы в нашем городе большие, в машинах я ездить совсем не могу. Обычно, я стою у двери и на каждой остановке выдыхаю и готовлюсь к следующему переезду.
Из Университета, если только не зима, я возвращаюсь на скейтборде, но не сразу, сначала забегаю на работу к Марии Марковне. Она наша соседка снизу, работает почтальоном, я помогаю ей разносить письма и газеты. Она очень помогла папе, когда он только вышел из больницы. Он не мог долго ходить, а до больницы далеко и Мария Марковна делала ему уколы, три раза в день и иногда готовила ужин. Я очень благодарна ей за помощь, прекрасная женщина, добрая и отзывчивая.
Потом поход в ближайший супермаркет за продуктами, и только потом домой. Папа приходит после пяти часов вечера, обычно он сильно устает, но держится, не хочет мне показывать. Я к этому времени уже приготовила ужин, кормлю его, и мы идем смотреть какой-нибудь фильм. Я специально беру в прокате диск, чтобы папа лег на диван и отдохнул, иначе он будет делать вид, что не устал. Минут через пятнадцать он начинает дремать, я делаю звук тише и начинаю читать лекции или писать реферат или ещё что-нибудь по учебе. Потом бужу папу, напоминаю, что нужно выпить лекарство и только после этого иду к себе в комнату отдыхать. Иногда мы смотрим один, и тот же фильм целую неделю. Папа не замечает, что он уже смотрел его, а мне нужно, чтобы он лег и отдохнул. Примерно так проходят наши дни.
Летом я часто ухожу в парк, папа тогда сразу ложится на диван, я знаю точно, меня же нет, не нужно делать вид, что ты бодр и свеж, но я всегда прихожу рано и напоминаю ему, чтобы он выпил лекарство, а потом иду спать. Больше всего меня расстраивает то, что по ночам он слышит мои крики. Иногда я слышу, как он подходит к открытой двери, но внутрь не заходит. Он знает, что я проснусь, но делает вид, что не слышит ничего. Когда я встаю с кровати, папа тихонько уходит к себе, а я иду в душ, нужно смыть с себя все плохие воспоминания.
Сижу в коридоре Университета на подоконнике и пытаюсь найти ошибку в расчетах. Лабораторную работу вернули на доработку, но я уже пересчитала несколько раз и ошибку не нашла. Очень хочется исправить все за большую перемену, я даже в столовую не пошла, не хотелось оставаться после лекций. Мой невзрачный рюкзак с прикрепленным к нему скейтбордом стоит на полу, я же никого не вижу и не слышу, мне не до этого.
— Кира. — Узнаю голос богатой одногрупницы Вероники.
Девушка она неплохая, мы с ней вполне ладим, нос не задирает и не кичится тем, что у неё отец большая шишка в Администрации города, но особой дружбы между нами нет.
— Покажи мне свой альбом с рисунками. — Говорит она. — Мне отец на день рождения машину подарил, я хочу сделать на ней рисунок.
Не поднимая на неё глаза, я спрыгиваю с подоконника, развязываю свой рюкзак, и вытащив альбом с рисунками протягиваю ей. Там есть рисунки, которые я уже рисовала на машинах, но листы подписаны, да никто и не захочет, чтобы у кого-то на машине был такой же рисунок. Есть также рисунки, которые я бы хотела нарисовать, но желание клиента закон. Все это я делаю на автомате, и мне даже в голову не приходит, откуда Вероника знает, что я занимаюсь аэрографией. Я никогда не рекламировала себя, а что блокнот с рисунками, так на факультете все умеют рисовать и альбомы у нас всегда с собой.
Запрыгивая опять на подоконник, я начинаю вглядываться в расчеты и наконец-то замечаю ошибку. Улыбаюсь и исправляю карандашом. На следующей лекции перепишу ручкой, сдам лабораторную работу, и я свободна как ветер.
Звенит звонок, я не отрывая глаз от тетради, подхватываю рюкзак и быстро захожу в аудиторию. Сижу я всегда в середине, около окна, одногрупники привыкли, что я открываю форточку, и никто не возмущается. Быстро начинаю переписывать лабораторную работу и ничего не замечаю вокруг. Преподавателя все нет и нет, студенты недоумевают и начинают шушукаться.
Потом кто-то заходит в дверь и все замолкают на несколько секунд, а потом опять начинают переговариваться. Я все это отмечаю автоматически, при этом смотря прямо в тетрадь. Около моего стола кто-то останавливается. Я не реагирую, мало ли кто может стоять у моего стола.
— Ты же нарисуешь мне вот эту картину. — Говорит Вероника и кладет передо мной альбом.
Отвлекаюсь на её голос и рассматриваю рисунок. Вот именно его мне рисовать не хочется. Этот рисунок был нарисован на машине, когда на мастерскую напали, машину тогда сильно помяли железными прутами и хозяин её выкинул, так что рисунок мной был отмечен как свободный.
— Знакомый рисунок. — Произносит мужской голос, он мне знаком только я не могу вспомнить, где его слышала.
Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с парнем из парка, с тем, кто пытался одолжить мой скейтборд. На меня смотрит знакомое лицо, только где я его видела, до встречи в парке не помню. Потом я смотрю на рисунок, и в моей голове щелкает. Я вздрагиваю, и подхватив альбом резко встаю из-за стола. Парень смотрит на меня и удивленно приподнимает бровь.
— Ты был в том гараже…. — Шепчу я, и мое горло сжимает спазм.
Хватаюсь за горло, и прижимая к себе второй рукой рюкзак, начинаю выбираться из аудитории.
— Кира ты куда? — Кричит непонимающая Вероника.
Поворачиваюсь и вспоминаю, что я оставила тетрадь с лабораторной работой на столе. Быстро подбегаю к столу, хватаю тетрадь, на ходу складываю её в рюкзак и выбегаю. На парня я пытаюсь не смотреть, он же хмурится и провожает меня взглядом.
— Завтра поговорим. — Восклицает Вероника.
Махаю ей рукой и быстро бегу по коридору в крыло, где располагаются лаборатории. Останавливаюсь у нужной мне аудитории и выдохнув, подхожу к окну. Я же не закончила переписывать. Пришлось, выкинуть все мысли из головы и сосредоточиться на расчетах. Когда я закончила переписывать из аудитории вышла молодая лаборантка Даша, и увидев в моих руках тетрадь, рефлекторно протянула руку.
— Ты же пришла сдать лабораторную работу. — Спросила она.
Кивнув, я протянула ей тетрадь, что же я все никак не могу успокоиться, я заметила, как у меня дрожит рука, держащая тетрадь. Даша тоже это замечает и ободряюще улыбается мне. Когда она уходит в аудиторию, я выдыхаю и бегу в раздевалку. Все, на сегодня учеба закончена. Сейчас к Марии Марковне, проедусь на скейтборде и успокоюсь. И чего я так расстроилась, знала же, что те парни живы, здоровы и прекрасно себя чувствуют. Наверное, я просто не ожидала, что встречусь с одним из них и почему они приехали, могли бы остаться за границей. Не стоит вообще думать об этом, нужно постараться избегать встреч с ним и все.
Глава 3
Мы тренировались в парке. Леха строго следил, чтобы Оксана не перегружала ногу, я смотрела на них и умилялась. Может Леха все-таки признается ей, что влюблен, и они начнут официально встречаться, ведь все же знают и видят, что между ними искры летят. Я радовалась за подругу, Леха парень надежный, добрый и заботливый за ним, как за каменной стеной.
И опять, как и в тот раз, я пропустила парней. Они остановились неподалеку и смотрели на нас. Мы же были так увлечены, что ничего вокруг не замечали. Скоро соревнования, если не отработать новые фигуры фристайла, то мы проиграем. Кто-то из парней подсмотрел, как тренировались наши самые главные соперники и после его рассказа мы скисли. У них появился новый парень, очень хорош и знает много разных примочек. Мы тоже не лыком шиты и примочки знаем, но вот довести их до автоматизма не хватает времени и сил.
— Кира, ты чего сегодня вялая, устала? — Спросил Леха.
— Да нет, ничего такого я сегодня не делала, все как обычно. — Ответила я.
— Может, ты побережешь силы и перестанешь ездить из Университета на скейтборде.
В ответ я только покачала головой, о моей клаустрофобии знал только отец и психолог, я тщательно скрывала этот факт своей жизни. Мне было стыдно, что я не могу её преодолеть, хотя психолог убеждал меня в обратном. Он говорил, что большинство людей страдают фобиями и не нужно себя изводить. Я же соглашалась с ним, но свою тайну не спешила раскрывать даже друзьям.
— Кира, парень из байкерского клуба купил новый мотоцикл, хочет сделать аэрографию, он клиент беспокойный, с высокими запросами и очень капризный, но деньги предлагает хорошие. — Сказал Леха.
— Я его знаю?
— Нет, он недавно стал в клуб ходить, но парень нормальный, не жмот, и деньги у него водятся.
— Ты дай ему мой номер телефона, пусть позвонит, расскажет, что же он хочет увидеть на своем байке. — Ответила я и в этот момент, заметила стоящих неподалеку парней.
Теперь я внимательно посмотрела на них, точно это те уроды, которые напали на мастерскую. Меня передернуло, и я решила, что на сегодня хватит тренироваться. В соревнованиях я участвовала всегда, выкладывалась полностью, но если мы проигрывали, то я не расстраивалась. Парни и Оксана отходили от проигрыша долго, я же не видела в этом проблемы и повода для расстройства. Ну, проиграли и что, не душу же дьяволу заложили, выиграем в следующий раз. Больше всего меня привлекали в соревнованиях, это драйф и адреналин и ещё неповторимая атмосфера соревнований, ты выступаешь, тебя подбадривают, кричат, иногда ругают за ошибки, но это так здорово.
— Пойду я Леха, отцу нужно напомнить о лекарствах. — Я махнула рукой, и оттолкнувшись ногой, запрыгнула на скейтборд.
Краем глаза отметила, что чужаки о чем-то тихо переговариваются и все также смотрят в нашу сторону. Я ускорилась, быстрее домой в безопасность.
Парень позвонил вечером. Приятный голос представился Димой и предупредил сразу, что он хочет, что ни будь оригинальное. Крылья и огонь это общепринятые штампы. Мы долго беседовали, и я пришла к мысли, что парень сам не знает, чего именно хочет видеть на своем байке. Он хотел быть оригинальным, но как именно проявить оригинальность не представлял. В итоге, я попросила дать мне время, сделаю пару рисунков, а он выберет. На часах почти полночь и глаза слипаются, подумаю об этом завтра, а сейчас спать.
Поспать не удалось, меня разбудил собственный крик. Я не видела сон, я блуждала в черном мареве. Эта субстанция обволакивала меня и не давала двигаться, она душила меня, и оседая на теле тянула вниз. Мне казалось, что я погружаюсь в трясину, ещё чуть и захлебнусь в этой жижи.
Открыв глаза, я услышала, что отец проснулся и встал с дивана, но подходить к моей открытой двери не спешил. Включив ночник, я встала с постели, и взяв альбом и карандаш начала делать наброски. Мне нужно немного успокоиться и тогда я смогу заснуть. Сначала я просто рисовала фантастических монстров, а потом мне пришло в голову нарисовать космос, таким, каким я его представляю. Я так увлеклась, что не заметила, как наступил рассвет. Но я придумала оригинальную картину на байк Дмитрия. Спрятав альбом в рюкзак, я решила, что сегодня выйду раньше и поеду в Университет на скейтборде, не хочу ехать в автобусе. На улице весна и солнце, вот и прогуляюсь.
В Университете, я оказалась рано и сев на диванчик у кафедры заочного отделения, принялась раскрашивать рисунок. Еле услышала звонок на первую пару, так увлеклась. Пара важная и на ней не порисуешь, через месяц начнутся зачеты и халявить нельзя.
Виктория подошла к моему столу после первой лекции, она кашлянула, чтобы привлечь мое внимание и когда я подняла голову, спросила:
— Ну, мы с тобой договоримся?
— Если только ты выберешь другой рисунок. — Ответила я. — Я не смогу нарисовать этот, слишком плохие воспоминания связаны с ним.
— Мне этот нравиться, но там есть ещё пару интересных и если ты дорисуешь несколько деталей, они вполне подойдут. — Она взяла мой альбом, и пролистав несколько страниц показала на рисунок. — Вполне ничего, только я бы дорисовала больше теней и краски ярче.
— Желание клиента закон. — Прошептала я и для уверенности ещё кивнула головой. — Только я рисую на улице, никаких ангаров и гаражей, можно под навесом, но не в помещении.
— Да не проблема, скоро праздники, три дня выходных, ты успеешь?
— Успею, если работать, не отвлекаясь, но краски должны быть только двух производителей и я написала марки красок прямо на листе.
— И это не проблема. — Ответила Вероника.
Вот завидую таким людям, у них никаких проблем, все купят, все доставят в срок и цена не имеет значение.
— Скажи, ты чего в прошлый раз так Александра испугалась. — Полюбопытствовала она.
— Ах, вот как его зовут. — Подумала я, но вслух ничего не сказала, только пожала плечами.
Одногрупники привыкли, что я мало говорю и Виктория, махнув рукой, пошла к своему столу. Мне предстоят тяжелые праздники, но деньги не помешают, скоро лето и я хотела взять нам с папой путевку в санаторий. На дорогой не хватит, но в пригороде нашего города есть вполне приличные санатории. Будем отдыхать, рисовать пейзажи и купаться в речке.
Поделиться книгой: