Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Аннин
КАЗНЬ «ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЬМЫ»
Майским утром 1939 года прославленный советский писатель Исаак Бабель прогуливался возле своей дачи в Переделкино. Настроение было хорошее, и Бабель разговорился с соседом. Сказал философски: «Две вещи не удастся мне испытать в жизни: никогда я не буду рожать, и никогда не посадят меня в кутузку». «Ой, Исаак Эммануилович, не зарекайтесь! – испугался сосед. – Как говорится: от сумы да от тюрьмы»… В ответ Бабель снисходительно усмехнулся: «Э-э, бросьте… С моими-то связями…»
На следующий день, 15 мая 1939 года, Бабель был арестован. Спустя несколько дней он подписался, что «установил шпионские связи с французским писателем Андрэ Мальро, которому передавал сведения о состоянии Воздушного флота». А через восемь месяцев, 27 января 1940 года, после нескончаемых истязаний, Исаак Бабель был расстрелян «за шпионскую деятельность против СССР».
ДОН ЖУАН ИЗ СИНАГОГИ
Лишь немногие догадывались, что истинной виновницей трагедии была роковая еврейка, супруга кровавого наркома внутренних дел Николая Ежова – сердцеедка и страстная искательница приключений. В кремлевских кругах Евгению Соломоновну Ежову называли «Стрекоза» – по причине ее крайнего легкомыслия и, соответственно, по аналогии с крыловской певуньей.
Не отличался житейскою мудростью, равно как и присущей людям его национальности осторожностью, и «классик советской литературы» – так Исаака Бабеля называли еще при жизни. К слову сказать, авантюрный, рисковый склад его характера стал отчетливо проявляться уже в ранней юности.
Этот тщедушный, анемичный паренек легко подчинял себе женщин. По воспоминаниям современников, он имел над ними поистине дьявольскую власть. Исааку люто завидовали и друзья, и недруги.
Некий мистический намек на темные силы этой личности содержится в самой фамилии писателя.
В «Завете Соломона» упоминается некий инфернальный дух по имени Бототель, он же – Бобель. Упоминается как один из «правителей тьмы». Именно Бобель, а не Бабель – вот подлинная фамилия предков «певца революции». Исаак Эммануилович родился в Одессе, на Молдаванке, 30 июня (12 июля) 1894 года и назывался Бобелем до десятилетнего возраста. Но уже с 1905 года Бобели решили сменить «одиозную» фамилию и стали «уже таки» Бабелями.
В 1912 году юный Исаак уехал учиться в Киев… «И тут, – как говорится в известном анекдоте, – такое началось!»
Дочь богатого фабриканта, рыжеволосая гимназистка Евгения Гронфайн, которую Бабель называл «Ангел Женечка», по необъяснимым причинам влюбилась в неказистого студента. Однако Гронфайн-старший счел субтильного и малоимущего Изю негодящим кандидатом в зятья. Оскорбленный Исаак впервые в жизни идет на авантюру, причем совершенно неслыханную для его рода-племени: он похищает девицу и увозит ее в Одессу… Ну чисто по-русски, даже несколько в гусарском стиле. Юноша и девушка вступают в брак – этакий полузаконный, ибо не был освящен сей союз благословением невестиной родни.
Не удивительно, что Бабель приветствовал приход советской власти: это был момент его торжества над жадным и надменным тестем, который лишился всего и, по слухам, умер от голода в последней исподней рубашке. А Бабель к 1920 году уже имеет комиссарское звание, странствует с Первой Конной по дорогам войны, впитывает в себя картины ужасов и горя.
ЗАСЛУЖЕННЫЙ УЗНИК «КРЕСТОВ»
Просто так, разумеется, комиссарское звание не присваивали – даже в лихие первые годы революции, когда желающих открыто и явно послужить сатанинской власти было не так уж и много. И все-таки надо было как-то себя проявить для получения «мандата всевластия», иметь, как будут говорить позже, «зацепку в биографии». Такая зацепка у Бабеля имелась: в 1916 году он был арестован в Петербурге за распространение своих порнографических рассказов. Годится для успешной карьеры в стане большевиков? Годится, да еще как! Ведь Бабель отбывал свой срок в «Крестах», где томились узники совести, мычимые царскими сатрапами: убийцы и насильники, террористы и фальшивомонетчики… Бабель очень своевременно пополнил эти доблестные ряды просветленных борцов с проклятым царским режимом, заставлявшим уважать труд, семью, религию… Февраль 17-го освободил Бабеля (как и тысячи других уголовников) из мрачных застенков «государевых сатрапов». Он долго скитался по загаженному революцией Питеру, воровал, мародерствовал, жил в заброшенных квартирах зарезанных матросней дворян. А вскоре прибился к Первой Конной в качестве комиссара отряда. С головой погрузился в кровь… Всю эту кровь Бабель выплеснет в натуралистических рассказах – их Маяковский опубликует в своем журнале «ЛЕФ» в 1924 году. Эти-то истории и составят знаменитый сборник «Конармия». Между прочим, Буденный – легендарный командир Первой Конной – был после прочтения бабелевских «картинок с натуры» попросту взбешен, назвал рассказы клеветническими домыслами, а самого Бабеля – дегенератом от литературы. Полководец открыто требовал расправы над автором «Конармии». А Бабель в ответ потешался от всего сердца, чуть ли не улюлюкал.
Будучи на гребне славы, он вместе с «ангелом Женечкой» перебирается в Москву. Здесь они получают роскошную двухэтажную квартиру на Таганке.
В первопрестольной «ангел Женечка» всерьез увлеклась живописью. А Бабель – актрисой театра Мейерхольда Тамарой Кашириной. И тоже – весьма серьезно… Вскоре у Бабеля и Кашириной родится сын, которого писатель назовет в честь своего отца – Эммануил. Правда, Каширина после долгих раздумий выйдет замуж за другого писателя – Всеволода Иванова; сын Кашириной и Бабеля станет не только Ивановым по фамилии, но и Михаилом по имени.
В дальнейшем Иванов всячески ограждал маленького Михаила от общения с его биологическим отцом. Возможно, это было продиктовано тем, что после выхода «Конармии» многие считали Бабеля субъектом с явно садистскими наклонностями. «Он болен, серьезно болен!» – шептались за спиной у писателя. Иные припоминали, что Бабель всерьез хотел (еще при царе) стать психиатром, то есть копаться в чужом замутненном сознании – а ведь у некоторых, дескать, подобные намерения являются признаком собственного умопомрачения…
Для Исаака Эммануиловича драматическая связь с Тамарой Кашириной закончилась супружеским разрывом: ангел Женечка впервые крепко обиделась. Евгения Борисовна навсегда уезжает в Париж, окрыленная лестными отзывами о своем таланте художника-акварелиста.
И… Бабель несчастен! Он тяжело переживает разрыв с женой… Страдает… Плачется всем подряд…
«МНЕ В ПАРИЖ ПО ДЕЛУ СРОЧНО!»
С тоски писатель напрашивается в продотряд, шерстивший крестьян голодающего Поволжья. Кстати, это добровольное вступление в каратели и породило разговоры о том, что Бабель самолично принимал участие в расстрелах голодных мужиков, которые отказывались отдавать властям последний кусок хлеба. Что ж, может, так оно и было… Чуть позже в литературных кругах уже поговаривали, будто, служа после революции в иностранном отделе Петроградского ЧК, Бабель спускался в пыточные подвалы, чтобы воочию наблюдать мучения истязаемых узников. Эти слухи были так живучи потому, что полностью соответствовали характеру Бабеля. Всем было известно о его пристрастии к созерцанию роковых, гибельных моментов в судьбе человека, да и страны в целом.
Весной 1927 года Бабель отправляется в Европу, благо в то время выезд из СССР еще не был какой-то чудовищной проблемой, а паспортного режима пока не существовало – он в одночасье будет введен только в 1932 году.
По пути в Париж Исаак Эммануилович останавливается в Берлине, где происходит его судьбоносная встреча с другой рыжекудрой Женечкой – Евгенией Соломоновной Хаютиной-Гладун, в девичестве – Фейгинберг.
«Я пригласил Гладун покататься по городу в такси, убедил ее зайти ко мне в гостиницу. Там произошло мое сближение с Гладун», – признается Бабель спустя 13 лет, во время допроса.
Евгения Соломоновна происходила из многодетной семьи бедного гомельского ремесленника. С детства она мечтала носить самые модные платья и шляпки. И, помимо вереницы ухажеров, иметь статусного мужа.
Впрочем, первым ее мужем стал слесарь Хаютин – по меркам Гомеля такой брак был выдающейся партией. Но после революции наступило время дерзких личностей. Сословные границы рухнули. Евгения бросает суженого и выходит замуж за красного командира Александра Гладуна. Он-то и перевез ее в Москву. Здесь она соприкоснулась, наконец, с той жизнью, о которой грезила с детства: встречи со знаменитостями, шикарные платья, конфискованные у дворянок…
В Берлине Бабель понял, что повстречал женщину своей мечты. Они были словно созданы друг для друга: оба – любители интриг, падкие и жадные до приключений. Лишь в ноябре 1927 года Бабель расстается-таки с Евгенией Гладун и едет в Париж – под крышу квартиры на Монмартре. Здесь, среди богемной элиты, обитает его первая жена, «ангел Женечка». Ее акварели уже обрели некоторый успех на выставках импрессионистов. Во всяком случае, на жизнь «ангелу Женечке» хватало. Чего нельзя было сказать про самого Бабеля. Все его попытки взять в долг энную сумму наталкивались на стойкое недоумение. И Бабель со стыдом осознал, что Париж – не Москва; здесь не дают взаймы постороннему человеку, даже если человек этот где-то там и чем-то там скандально знаменит.
Однако кое-кто из окружения жены читал-таки рассказы Бабеля. Более того: Исаак Эммануилович с изумлением узнал, что в Париже его именуют «маркиз де Сад русской революции».
И Бабель принимается изучать исторические материалы о личности реального маркиза де Сада. Он поражен: как много общего у французского аристократа и у него, выходца из семьи одесского коммерсанта! Оба они своим творческим взлетом обязаны революции. Как и де Сад, Бабель считал насилие совершенно естественным для природы человека. Де Сад утверждал, что человек – лишь жалкая песчинка в мире террора всех видов, и, прежде всего – сексуального. И для Бабеля в его рассказах все живое – комиссары, казаки, сельские евреи, крестьяне, одесские бандиты, кони и петухи – интересны, прежде всего, как плохое или хорошее топливо для революционного котла. Насилие возведено у Бабеля в абсолют. Есть мнение, что советская литература 20-х появилась на свет благодаря такому общественному явлению того времени, как садизм, стала его гимном. И Бабель талантливо исполнил этот гимн.
…Он вроде бы примирился с супругой – во всяком случае, через девять месяцев после отъезда Бабеля из Парижа, а именно – 17 июля 1929 года, ангел Женечка родит дочь Наталью.
Но… Парижская жена, хоть и согласилась исполнять свой давний супружеский долг, однако содержать мужа не пожелала.
Бабель заглядывает на Капри к Горькому: здесь-то, он уверен, его примут с любовью и похвалой. Возможно, даже дадут взаймы. Ведь Горький еще с 1916 года покровительствовал Бабелю, опубликовал его первые рассказы в своем петроградском журнале «Летописи». Правда, после выхода этих рассказов их автор был привлечен к уголовному суду за порнографию. Впрочем, на счастье Бабеля, февраль 1917-го снял с него все обвинения.
Горький действительно радушно встретил Бабеля. Но денег не дал: к тому времени Алексей Максимович сам был на мели.
«БЕЛОМОР»? ДАВАЙ, ПОКУРИМ!
Впоследствии Бабель с этаким хвастливым видом намекал, что именно он-то и уговорил Горького вернуться в Россию, пробудил в нем ностальгию по родине. На самом деле причины возвращения Алексея Максимовича в СССР были, конечно же, куда глубже. А точнее – причины были те же, что и у Бабеля: оба этих прославленных писателя были в то время по-настоящему нужны только советской общественности.
Вместе с Горьким и другими советскими авторами Бабель отправляется в престижнейшую поездку по маршруту «Москва – Беломорканал – Москва». Одно лишь участие в этом рейде означало высокую степень литературного признания. Имеется в виду – признания со стороны товарища Сталина. Кто бы мог подумать, что уже вскоре большинство писателей, «отметившихся» в поездке, будут расстреляны по приказу диктатора!
Бабель был поражен той атмосферой насилия, подавления личности, которая царила на Беломорканале… Но ведь, черт возьми, именно это его всегда и привлекало! И являлось приоритетом в его творчестве.
Поделиться книгой: