Помоги проекту - поделись книгой:
– Я очень рада, что ты приехала. – Разговаривая, она натянула поверх нижнего белья крепдешиновую юбку. – И Себастьян тоже, это я точно знаю. Могу сказать даже, ты ему понравилась, потому что он с тобой заговорил. Бедный ягненочек обыкновенно жуть как стесняется девушек.
Должно быть, мамаша слишком часто пугала ослепительного Себастьяна женскими кознями, предположила Дэйзи. Стоит ли удивляться тому, что он боится их как огня?
– Девицы, наверное, буквально охотятся на твоего брата? – осторожно спросила она.
– Он очень красив, правда? Хотелось бы мне хоть вполовину быть такой красивой. – Бобби просунула голову в складки зеленого шелкового платья и сражалась с ним, пока то не расправилось должным образом. Впрочем, на ней оно все равно сидело мешковато. – Наверняка охотились бы, если бы мама отпускала его от себя дальше чем на пару ярдов.
– А разве он не выезжает на Ривьеру?
– Только на коротких постромках. Мне кажется, мама понимает, что его надо время от времени выгуливать на свежем воздухе, чтобы люди не начали думать, будто она прячет его как слабоумного или чего другого с этом роде. Себастьян бы и там скучал, как здесь, если бы не плавание. Он плавает как рыба. Да, еще есть всякие римские развалины, по которым она разрешает ему лазить.
– Мистер Парслоу увлекается римскими развалинами? – удивилась Дэйзи.
– Ну, он еще в школьном возрасте безумно заинтересовался обломком римской мозаики, который нашли на одном из папиных полей. Мама настояла на том, чтобы ему разрешили перекопать все поле, и Себастьян нашел там еще пару монет. Хотя у меня сильное подозрение, что она сама купила их и специально закопала. Очень уж они хорошо сохранились.
– Она правда на такое способна?
– Еще бы – на все, только бы доставить ему удовольствие. Что угодно, кроме того, чтобы отпустить его от себя, – с горечью подтвердила Бобби. – А потом на работу к папе пришел Бен и заразил Басти интересом к древним грекам.
– Значит, мистер Гудмэн действительно изучал античную историю?
– Ага, сначала в Оксфорде, и он стал бы доктором, если бы война не началась и все не испортила. Ну, конечно, он книжный червь, и философ, и все такое, но ему здорово удается развлекать Басти, обучая его древним горшкам и всякой такой ерунде. Мама даже купила ему древнюю и дорогую ампу… или как там ее… амфору? Но Басти говорит, это не то же самое, как если бы он сам ее выкопал.
– Мне кажется, археологией на жизнь не заработаешь, – задумчиво предположила Дэйзи. – Люди, которые себя этому посвящают, должны быть изначально богатыми, как лорд Карнарвон, который в прошлом году откопал гробницу царя Тутанхамона.
– Да нет, у Себастьяна денег достаточно. На жизнь в любом случае хватит. Он получил наследство от тети, прямо как ты. Вот мне повезло меньше: мне она не оставила ни пенса.
– И он до сих пор не сбежал в Грецию? – От удивления Дэйзи даже забыла про такт.
Бобби покраснела.
– Нельзя винить его в том, что он не может противостоять маме, – как бы извиняясь, произнесла она. – Подожди, вот познакомишься с ней – сама поймешь.
Глава 3
– Так, значит, вы дочь Мод Дальримпл? – Судя по тону, которым леди Валерия произнесла эти слова, она не видела повода поздравлять вдову виконта с потомством.
Стоя под ее критическим взором, Дэйзи пожалела, что не надела зеленое платье с высоким стоячим воротничком и не отказалась от пудры с помадой. Она испытывала сильные сомнения в том, что легкомысленное шелковое платьице способно защитить ее от взгляда василиска.
По крайней мере стоило бы удостовериться, что в гостиной есть кто-нибудь еще, кроме леди Валерии, прежде чем спускаться.
Я профессионал, а не какая-нибудь нахлебница, твердо напомнила себе Дэйзи и уселась на один из украшенных резьбой с финтифлюшками викторианских стульев. У нее нет никаких причин ежиться под этим пронизывающим взглядом. Ни одна дама с королевской осанкой, облаченная в королевский пурпур, не сможет запугать ее, если только она сама этого не позволит. Даже голосу леди Валерии, до ужаса напоминавшему школьную наставницу, не удастся превратить ее в дрожащую первоклашку.
– Вы знакомы с моей матерью, леди Валерия? – вежливо спросила Дэйзи.
– Мы с ней вышли в свет в один сезон, хотя не общались уже много лет. В те дни юных леди воспитывали как положено. Эмансипация! Мы и слова такого не знали. Я просто шокирована тем, что Мод позволяет своей дочери искать работу.
– Моя мать невластна над моими поступками.
– А следовало бы. Впрочем, Мод никогда не отличалась твердостью характера.
Дэйзи пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержаться. Ее мать была ворчливой занудой, постоянно жалующейся на жизнь, но не леди Валерии осуждать ее за это.
– С учетом обстоятельств, – процедила Дэйзи сквозь зубы, – у моей матери все в порядке. Я передам ей, что вы справлялись о ее здоровье. И примите мою благодарность за то, что пригласили меня написать об Окклз-Холле. – «Можете засунуть свое приглашение в трубку и выкурить ее». – И дом, и деревня просто очаровательны.
Выражение сурового порицания сменилось на лице леди Валерии самодовольством.
– Когда я выходила за сэра Рэджинальда, все здесь было запущено. Не сочтите за хвастовство, но вы вряд ли найдете другое поместье, отреставрированное и ухоженное, как это.
Соблазн был слишком велик.
– За исключением кузницы.
Леди Валерия нахмурилась.
– Вы не должны писать про кузницу, – непреклонным тоном заявила она.
– Нет, конечно. Эта тема не из тех, о которых хотят читать подписчики «Города и села», – не без сожаления согласилась Дэйзи. – Не сомневаюсь, и без этого найдется о чем написать.
– Я велела секретарю сэра Рэджинальда оказывать вам всяческое содействие. Полагаю, на сбор материала для статьи вам хватит дня, максимум двух. Разумеется, вы сможете позвонить мистеру Гудмэну по телефону, если у вас возникнут вопросы по возвращении в город.
Изящно обставлено, не могла не признать Дэйзи. Возьми конфетку и выметайся. С другой стороны, у нее не имелось абсолютно никакого желания злоупотреблять неодобрительным гостеприимством леди Валерии дольше, чем необходимо.
Она улыбнулась хозяйке:
– Вы слишком добры.
Леди Валерия как будто даже смутилась. Счет один-один, подумала Дэйзи и не без любопытства принялась ждать следующего выпада.
От очередного раунда ее – по крайней мере на какое-то время – спасло появление невысокого полного джентльмена в старомодном алом охотничьем камзоле.
– А, вот наконец и ты, Реджи, – приветствовала его леди Валерия. – Но почему ты не переоделся к обеду?
Сэр Рэджинальд с легким удивлением опустил взгляд на свой живот.
– Пардон, дорогая. Я задумался о клевере и совершенно забыл, что у нас гости. – Он улыбнулся Дэйзи. – Не позна…
– За что я плачу деньги твоему камердинеру? – рявкнула его супруга.
– Он сильно простужен, – невозмутимо отозвался баронет. – Я отослал его болеть домой и не велел возвращаться, пока он не почувствует себя лучше. А теперь не познако…
– Сколько раз я говорила тебе, Рэджинальд, не баловать прислугу – это ничем хорошим не закончится.
– Не сомневаюсь, ты права, дорогая, но у меня нет ни малейшего желания заразиться, а возможно, и передать от него заразу молодому Гудмэну. А теперь, наконец, не познакомишь ли ты меня с нашей гостьей?
– Мисс Дальримпл, мой муж, сэр Рэджинальд. Мисс Дальримпл пишет для журнала.
– Добро пожаловать в Окклз-Холл, мисс Дальримпл. Могу я предложить вам стаканчик шерри? – В глазах его, таких же синих, как у Себастьяна, горел озорной огонек. – Боюсь, у нас тут не найти ингредиентов для американских коктейлей, которые предпочитаете вы, молодежь.
– Благодарю вас, сэр Рэджинальд, я с удовольствием выпью шерри.
– Не сомневаюсь, – негромко, но вполне слышно фыркнула леди Валерия.
Баронет налил шерри в три стакана.
– Так вы дочь Эдварда Дальримпла? – спросил он, подавая стакан Дэйзи. – Стыдно признаться, но мы с ним были не слишком хорошо знакомы, хотя, помнится, он дал мне как-то раз хороший совет насчет голштинок. Очень толковый. Большая потеря для нашего сельского хозяйства. Вы ведь учились вместе с Бобби, не так ли?
– Да, но она на два класса старше меня и была чемпионкой по спортивным играм. Я безнадежная мазила, поэтому относилась к ней с благоговейным ужасом.
– О, полагаю, теперь вы поменялись местами. Вы независимая барышня, зарабатываете на жизнь своим пером. Рад, что вы выбрали для своей статьи Окклз-Холл. Смею ли я надеяться на пару строчек о моей ферме?
– Что за чушь ты несешь, Реджи? Статья мисс Дальримпл посвящена Холлу и деревне.
– Как я могу не написать о ферме, сэр Рэджинальд? Я считаю поддержку британского сельского хозяйства патриотическим долгом. Надеюсь, вы будете столь добры, что сами покажете мне ферму, правда?
Леди Валерия покраснела в тон своему платью и поперхнулась шерри.
Бобби и Бен Гудмэн спустились вместе. Леди Валерия переводила взгляд с дочери на Дэйзи и обратно с видом крайнего неудовлетворения. Дэйзи даже пожалела, что надела розовое платье: по сравнению с ним зеленое платье Бобби выглядело еще более мешковатым.
Хорошо хоть мистер Гудмэн обедает со всей семьей. Значит, Дэйзи будет не единственной чужой среди Парслоу – и потом, он ей понравился.
– Мистер Гудмэн! – Леди Валерия подозвала секретаря к себе и принялась пенять ему на письмо, которое тот написал для нее пару дней назад.
Бобби подошла к Дэйзи и сэру Рэджинальду. Она с видимой симпатией чмокнула отца в щеку и повернулась к Дэйзи:
– Что, мама тебя не слишком измучила?
– О нет, – вежливо солгала Дэйзи, лихорадочно прикидывая, что бы сказать. – Оказывается, они с моей мамой были представлены королеве Виктории в один и тот же год. И с ее стороны очень мило попросить мистера Гудмэна рассказать мне историю Окклз-Холла. Леди Валерия даже предложила, чтобы я звонила ему с вопросами, когда вернусь в Лондон.
– Надеюсь, вы пробудете у нас до тех пор, пока не узнаете ответы на все вопросы, – негромко, но твердо произнес сэр Рэджинальд. – Бобби, мисс Дальримпл была так добра, что пообещала уделить в своей статье несколько слов моей ферме.
– Ого!
Они поболтали еще несколько минут о будущей статье Дэйзи, пока не вошел дворецкий Моуди.
Он оглядел помещение, и мрачное выражение его лица сменилось на скорбное.
– Обед готов, миледи, – объявил он.
– Мистер Себастьян еще не спустился, – буркнула леди Валерия. – Мы подождем.
– Очень хорошо, миледи.
Себастьян ворвался спустя пять минут. У Дэйзи перехватило дух при виде его в вечернем костюме. За несколько часов, прошедших с их последней встречи, она почти сумела убедить себя в том, что он не может быть таким красивым, как ей запомнилось. Но он мог.
– Извини, мам, задержался, – бросил Себастьян. – Томкинс не мог найти запонки, какие я хотел.
– Мой мальчик, – в голосе леди Валерии раздражение мешалось со снисхождением. – Если ты настаиваешь на том, чтобы не увольнять этого типа, несмотря на его безалаберность…
– О, Томкинс меня вполне устраивает. Извините, что не дал вам приступить к обеду, мисс Дальримпл. – Когда Парслоу улыбнулся Дэйзи, та поняла, почему мать так души в нем не чает и боится отпускать его в женское общество.
Вернулся Моуди. Двигался он так, словно у него болели ноги.
– Обед накрыт, миледи.
За обедом прислуживали дворецкий и горничная: после войны только самые богатые дома могли позволить себе лакеев. Дэйзи узнала горничную, уже подававшую им чай, – плотную брюнетку, которая двигалась с опаской, вздрагивая всякий раз, когда Моуди шепотом давал ей указания. Каждая тарелка, которую она брала в руки, казалось, готова выскользнуть из ее пальцев, но все шло хорошо до самого конца второго блюда, когда леди Валерия прикрикнула на нее за то, что та начала собирать тарелки не с той стороны стола.
В результате тарелка, которую горничная только что забрала, грянулась об пол; вилка и нож с лязгом полетели в разные стороны. Всхлипнув от отчаяния, девушка выбежала из столовой.
– Право же, – сердито буркнула леди Валерия, – если она и за три недели не научилась выполнять свою работу как положено, ей здесь не место. Моуди, я не понимаю, почему вы с Твичел не можете найти и вышколить нормальную горничную. Вам стоило бы лучше постараться.
– Да, миледи, – уныло согласился Моуди. – Очень хорошо, миледи.
Десерт прошел в напряженном молчании, если не считать Дэйзи и сэра Рэджинальда, которые честно пытались вести разговор о сырах. По крайней мере, она смогла совершенно искренне поздравить его с чеширским сыром, которым завершился обед.
Леди Валерия поднялась, чтобы проводить дам.
– Викарий с миссис Лейк подойдут к нам в гостиную, – объявила она. – Его не было дома, когда я звонила в викариат сделать ему внушение за проповедь. Надо же: все равны перед Господом! Анархистский вздор!
– Большевистский, мама, – поправил ее Себастьян. – Анархисты… можно сказать, все повзрывались.
Дэйзи, сэр Рэджинальд и Бен Гудмэн рассмеялись. Бобби так хлопала глазами, что Дэйзи усомнилась в том, что та вообще слышала о большевиках или анархистах.
– Умница, Себастьян, – произнесла ее светлость с натянутой улыбкой. – И не налегай на портвейн, Реджи, слышишь?
– Ни за что, Валерия, – пробормотал баронет.
Преподобный и миссис Лейк уже ожидали их в гостиной-студии. Оба были похожи друг на друга – худые, в очках, слегка встревоженные на вид. Тем не менее взгляд, который миссис Лейк бросила на леди Валерию, когда та устроила выговор ее супругу, был полон скорее отвращения. Да и сам викарий, к удивлению Дэйзи, отважился отстаивать свою позицию. Выходит, Лейки только на первый взгляд казались беззащитными кроликами.
Позже – когда подошли джентльмены и освободили их от необходимости развлекать миссис Лейк – Бобби объяснила подоплеку происходящего.
– Им до смерти хочется сменить этот приход на любой другой, поэтому мистер Лейк частенько читает проповеди, которые заведомо вызовут мамино неодобрение – в надежде на то, что она наябедничает епископу и заставит его назначить сюда нового священника. И ведь так и будет. Со времен старого мистера Пискода, который у мамы только что разрешения дышать не испрашивал, ни один викарий не продержался у нас дольше двух лет.
– Похоже, у вас и горничные не слишком долго задерживаются.
– За два месяца трое сменилось, – поморщилась Бобби. – Ну, то есть их повышали из служанок, а потом понижали обратно, как только маме надоедала их неловкость. Сейчас на очереди еще двое служанок, а потом, боюсь, придется искать среди кухарок.
– Но их не увольняют совсем?
– Шутишь? Сейчас днем с огнем не найдешь таких, чтобы хотели работать в доме.
– Со времен войны у всех, похоже, трудности с прислугой, – заметила Дэйзи, которая не могла позволить себе горничную, даже если бы ей удалось найти такую. Им с Люси еще сильно повезло, что к ним ежедневно приходила уборщица. – Нынешние девушки хотят больше свободы и больше денег, чем им заплатили бы в услужении.
– И правильно делают, я бы сказала.
Моуди, шаркая подошвами, подал кофе. Дэйзи приняла чашку, но, не выпив и половины, извинилась и сбежала спать. Она устала с дороги, и, что важнее, ей предстояло много работы, на которую, если не случится чуда и сэр Рэджинальд не одолеет свою супругу, у нее осталось всего два дня.
Поделиться книгой: