Боевой маг. За кромкой миров [litres]

– Тебе сейчас тяжело. Я понимаю. Но постарайся отвлечься, сходи куда-нибудь, займись какой-нибудь простой работой. Хорошо?

– Хорошо. – Я сбросил вызов, закрыл глаза и сосчитал до десяти, а потом легонько бросил на кровать кинжал. Большой янтарь, красовавшийся на навершии рукояти, сверкнул оранжевыми искрами в своей глубине. – Хватит новостей!

– Слушаю и повинуюсь, – ответил фантом, вернув себе облик Хоттабыча.

Права Сашенька, пойду займусь стажером.

Я поднялся по лестнице. Дверь была не заперта, и я вошел. Сорокин в это время раскладывал на кровати свои вещи. Там уже лежали планшет и умывальные принадлежности. При моем появлении он выпрямился с полотенцем в руках и выжидающе уставился на меня.

– Ну что ж, Володя, сейчас мы будем из тебя делать жителя нашего города. Для начала возлагаю на тебя ответственность по уходу за цветами на лоджии. Если не справишься, то считай стажировку проваленной.

– Это там? – спросил он, показав на стеклянную дверь, ведущую к небольшому чердачному саду под прозрачной поликарбонатной крышей. – Там еще какая-то живность в цветах. Я посмотрел. Листья шевелятся, словно кто-то бегает между ними.

– Нет там никаких животных. Это растения шевелятся. Жена коллекцию собирала, очень редкие виды из современных демонических тропиков, поэтому окно на лоджии не открывай. Чего доброго, замерзнут.

– Растения шевелятся?

– Да. Инструкция на стене висит, на тот случай, чтобы кто-нибудь из команды мог поухаживать в мое отсутствие. Это все, что от жены осталось, они мне дороги как память о ней. Ясно?

– Так точно, – негромко ответил Сорокин.

– Если понял, перейдем к следующему вопросу. Ты индивидуального стража давно обновлял?

– У меня его нет. В академии стоит один на всех. Нам его хватало.

Я поднял руку, а потом сжал кулак. Из воздуха возник ангел в доспехах, его лицо было скрыто под глубоким капюшоном. Вместо крыльев за спиной медленно колыхались светящиеся как спираль тусклой лампы накаливания многочисленные нити-щупальца. Размеры у него были такие же, как и у всех синтетических духов, – с ладонь взрослого человека. Страж боролся с призрачными аналогами компьютерных вирусов, энергетическими паразитами, втихую питающимися от маногенератора, и проявлениями мелкой нечистой силы.

Теперь все стражи – ангелы. Церковь купила компанию Саперского и таким вот незатейливым образом борется с ересью и постоянно напоминает о себе. Страж, помимо своих функций, периодически озвучивает православный календарь и напоминает об опасности язычества. Впрочем, терпеть можно, он ненавязчивый, а приобретя платную версию, можно сменить стражу оболочку – канонический облик жутко надоедает. Я вот поставил себе персонажа из популярной компьютерной игры.

– Это не столица, где нужна защита только от надоедливых рекламных мороков, – наставительно произнес я. – Это город старых богов и нечисти. Ты же только начал разбирать сумку?

Стажер кивнул.

– Сейчас проведем диагностику твоего имущества. Страж, анализ объема вокруг меня в радиусе десяти метров! – приказал я.

Ангел-хранитель поднял перед собой ладонь и медленно провел ею слева направо.

– Ух ты! – вырвалось у Сорокина, когда начали проявляться различные сторонние чары.

Вскипел черной пеной планшет, по вещам вяло побежала разноцветная плесень. Зашебуршились в сумке всевозможные неприглядные паразиты.

– Обнаружено шестнадцать не зарегистрированных в домашней энергосистеме модулей, – приступил к отчету страж. – Семь призраков отложенной рекламы сомнительных товаров, четыре маячка, пять проклятий.

– Классификация проклятий, – приказал я.

– Во-первых, проклятие на цифровое устройство с целью выведения из строя, совмещенное с рекламой сервисного центра. Вызывает искру на процессор. Во-вторых, проклятие на продукты питания, вызывающее их обезвоживание. В-третьих, проклятие на сумку, вызывающее поломку застежки-молнии, предположительно баловство. В-четвертых, два проклятия на здоровье. Одно вызывает тошноту при употреблении алкоголя, второе – отложенная смерть от инсульта.

Я задумался. Тошнота – это так, мелкие шалости, старые ведьмы любят накладывать, стараясь отвадить молодежь от пива, а отложенная смерть – это серьезно, это уголовное дело.

– Принадлежность отложенной смерти.

– Не установлено.

– Маячки.

– Один не установлен, три имеют подписи.

– Прочитай, – приказал я, достав из кармана блокнот с авторучкой.

– Первое: сия свинья гадит не глядя, – произнес страж. – Сообщение анонимно. Второе содержит номер телефона и воздушный поцелуй. Третье от Темновой Светланы по прозвищу Малокровка. Текст гласит: мое.

– Ну что, – обратился я к Сорокину, – убедился в необходимости стража?

– Да, – хмуро ответил он, а потом спросил: – Меня убить хотели?

– Хотели. Сейчас часто такое бывает. Половина смертоносных сюрпризов точно является приветом из Чернолесья.

– А маячки?

– Мусор бросать надо в урну, глядишь, всякие дворовые духи не будут обидные ярлыки клеить. Поцелуйчиками малолетки балуются. А со Светой я поговорю.

Я повернулся к ангелу-хранителю, равнодушно взирающему на нас:

– В список разрешенного внести тошнотики и маркер от Малокровки. Остальное развоплотить.

Страж перекрестил комнату. Незаконные чары вспыхнули ярким золотистым пламенем, прежде чем погаснуть.

– Неидентифицированный маячок не поддается удалению, – произнес страж, заставив меня еще сильнее нахмуриться.

– Отправить информацию в сервисный центр.

– Будет исполнено.

– Я поставлю, – пробормотал стажер.

– Вечером, – вздохнул я, решив не нагнетать обстановку. – Собирайся, будем дальше из тебя жителя нашего города делать, а то сдохнешь на следующий день.

Я подождал, пока Сорокин наденет джинсы, футболку и кроссовки, после чего мы вышли из дома.

– Мы сейчас пойдем в торговый центр, там кое-что купишь. Если денег нет, я одолжу. Скидочную карту дам, у меня она эксклюзивная.

– Что мы будем брать? – спросил стажер, на ходу проверяя карманы в надежде найти там что-нибудь интересное.

– Увидишь.

Мы миновали КПП и снова пошли по мягкому от жары асфальту вдоль улицы. Ехать на общественном транспорте не хотелось: во-первых, идти было недалеко, всего полчаса, а во-вторых, в автобусе духота сильнее, чем на воздухе.

Пока шли, курсант с любопытством рассматривал проезжающие мимо нас автомобили, заглядывал в витрины магазинов и аптек, наблюдал за прохожими. Видимо, он пытался найти то особенное, что отличало наш город от остальных. Оно, конечно, есть, но надо знать, где искать, чтобы найти. Я знал, а он нет. Вокруг все было привычным для жителя мегаполиса. Даже рекламные призраки возвещали не о конце света или пришествии высших сил, а о распродажах и новинках сезона.

Торговый центр встретил нас вращающимися дверями и эскалатором посреди атриума, многочисленным разношерстным народом и огнями рекламы.

– На обратном пути купим продукты и вино, по случаю прибытия из отпуска. Вся команда в гости придет. А сейчас поднимемся на самый верх.

На четвертом этаже у Сорокина забегали глаза от любопытства. Еще бы. Только у нас колдовство продавалось не в специализированных магазинчиках, а открыто и в таком масштабе. Можно было открыто и без оглядки купить все что угодно, от заклинаний к волшебным палочкам до лицензированных артефактов.

Я подошел к одному павильону, чуть ли не силой потянув за собой застывшего с открытым ртом курсанта. Он увидел первых нелюдей, бродящих в толпе. Я мельком бросил взгляд на группу псоглавцев, которых на западный манер иногда называли гноллами. Рыжая самка с белыми подпалинами тащила пакеты с продуктами, вокруг нее бегала троица мелких щенков. Детеныши еще не в полной мере освоили прямохождение и периодически становились на четвереньки. Один раз она громко рявкнула, вздыбив шерсть на загривке, когда малец с черной спинкой попытался залезть в пакет и достать конфеты. Тот, тихонько заскулив, отбежал от нее на три шага и обиженно поплелся сзади.

– Неприлично пялиться, – шепнул я на ухо курсанту. – Пойдем.

Стоило нам переступить порог павильона, как к нам, улыбаясь, подошла миловидная девушка с беджем.

– Здравствуйте, чего-нибудь желаете? – протараторила она дежурную фразу.

– Здравствуйте, – ответил я на приветствие и указал на стажера: – Будем сейчас моего молодого коллегу снаряжать. Приехал из столицы. Мы сами справимся, если что, позову.

Девушка кивнула и побежала встречать другого клиента. Я же придирчиво оглядел Сорокина с ног до головы.

– Ты у нас воин и маг.

– Это типа как в компьютерной игре? – крутя головой по сторонам и рассматривая ярко освещенные витрины, спросил стажер. – Класс персонажа?

– Не ерничай. Старые боги четко разделяют свои сферы влияния по роду занятий человека. Вот смотри.

Я взял со стеллажа стилизованную под старину статуэтку, залитую в стеклопластик так, что получался прямоугольник со сглаженными ребрами, по габаритам и форме похожий на зажигалку. Фигурка внутри была раскрашена в красный и золотой цвета, а молнии, что держал божок, блестели серебром.

– Вот это, – продолжил я, – малый идол Перуна. Он испокон веков был покровителем дружины, перенеся свои божественные функции на современные силовые ведомства. Имея такую фигурку, можно пользоваться благословениями и прочими полезными плюшками этого божества.

– Я в богов не верю.

– Не нужно верить, достаточно просто купить и пользоваться.

– А им тогда какая польза?

– Через тебя они соберут разлитую в пространстве энергию, пока ты пользуешься благами. – Я вручил ему небольшую пластиковую карточку с изображением Перуна и исписанную глаголицей. – На-ка вот, это малое благословение ратника. Прикладываешь ко лбу и произносишь фразу: «Перун, дай мне сил». Бодрит на несколько часов получше банки кофе.

Стажер принял карточку и с любопытством повертел перед собой.

– А это? – взял Сорокин со стеллажа другую статуэтку.

– Это идол Макоши, покровительницы женских ремесел, осеннего плодородия и летнего дождя. Это чисто женское божество, оно тебе бесполезно. Возьми лучше вот это.

– Что это?

– Мара, богиня зимы, смерти, справедливости и колдовства.

– Зачем мне она?

– Ты чем слушал? Я же говорю, она богиня колдовства. Порой неплохо помогает сообразить с заклинаниями. Пока сам не научишься толком, лучше иметь при себе. Потом лучше взять Белбога[5] на удачу и обязательно Даждьбога.

– Даждьбог, это кто? – спросил Сорокин, набрав пачку разных карточек благословений и перебирая их, как кредитки.

– Это солнце. Как говорили наши предки, все мы дети солнца. Возьми, не пожалеешь. Мне один раз очень помогло. Занятная история тогда вышла, потом расскажу. До сих пор радуюсь, что жив остался… Пожалуй, хватит. Разве что еще парочку наших местных звезд – хозяина тайги и хозяйку реки Топь. Это из чистого уважения. Занятные они личности, довелось пообщаться.

– Товарищ капитан, вы что же, с богами лично общались?

– Нет, что ты. С китайскими или древнешумерскими, например, нет, они у нас не водятся, а вот славянских почти всех видел вблизи, с парочкой даже разговаривал. Ах да, надо статуэтку Чернобога взять.

Мы долго еще перебирали божественные товары, а потом оплатили все кредитной карточкой.

– Товарищ капитан, Чернобог-то зачем? Остальные-то понятно, а этот-то зачем? – уже на выходе спросил стажер, взяв с полки прямоугольничек с угольно-черным сердитым дедом внутри.

– От местной мафии откупиться, – объяснил я.

Стажер вытянул руку, чтобы поставить статуэтку на место, но не успел. Большое окно, находящееся напротив павильона, взорвалось тысячами брызг. Они сплошным водопадом рухнули вниз, на находящихся в большом атриуме, ничего не подозревающих людей. Я даже боялся представить, что там случилось. Лопнуло не только оно, осыпались почти все окна, покрылось трещинами стекло прозрачного лифта, став мутной непроницаемой сетью. Торговый центр наполнился визгом женщин и сиреной пожарной сигнализации.

Девушка-менеджер застыла со страхом в глазах, прислушиваясь к звукам. Вскоре последовал второй взрыв.

– Это не я, – натужно улыбнулся стажер.

Конечно, не он. Это настоящая взрывчатка.

– За мной, – бросил я и помчался в сторону лестницы.

Народ в панике выскакивал из павильонов через разбитые витрины. Главное, чтобы в давке не затоптали кого-нибудь насмерть. Неуправляемая толпа опаснее, чем взрыв бомбы. Пришлось долго ждать, чтобы не лезть прямо в человеческий поток.

Выли приближающиеся сирены. Ревели дети и истерично голосили их матери. Какой-то женщине стало плохо, и она села прямо на пол, но никто не удосужился помочь ей.

– Стажер, первую медицинскую помощь проходили?

– Да.

– Помоги раненым, а я разберусь с ситуацией.

Я побежал к выходу и, не снижая темпа, выломал телекинезом застопорившуюся дверь-вертушку. Сразу за мной последовали покидающие здание люди.

У торгово-развлекательного центра были выбиты все стекла, да и не только у него, но и у припаркованных на специальной площадке фирменных машин такси. Со всех сторон верещала сигнализация. Вокруг небольшой вмятины в потрескавшемся асфальте лежало несколько человек, которым пытались оказать помощь врачи «Скорой». К трем белым машинам с красными крестами через пять минут присоединилась еще одна. Из трех серых КамАЗов с синими полосами на бортах выскакивал ОМОН.

С магистрали к комплексу заруливала пожарная машина, извещая о своем прибытии воем сирены.

Я подошли к самой воронке. Бросился в глаза разорванный пополам вервольф в ошметках черной жилетки охранника, живой только благодаря своей сверхъестественной сущности. Он жалобно скулил и царапал когтистой рукой асфальт, залитый кровью. Сизые потроха, оборванные как кусок садового шланга, тянулись на пару метров в сторону. Конечность была только одна, а на месте второй висели кровавые лохмотья. На жаре темная жидкость быстро превращалась в коричневые струпья. Около получеловека-полузверя сидела совсем молодая девочка-врач, бледная как лист капусты. Увидев мой взгляд, она пробормотала еле различимо, словно оправдываясь:

– Я не знаю, что с ним делать. Люди при таком ранении не живут.

– Ничего не надо, – ответил я. – Разве только обезболивающего вколите. Он через месяц как новенький будет. Нечисть он.

– Вижу, что нечисть. Все одно жалко.

Я горько улыбнулся. Если бы не волчара, жертв было бы больше.