Дженни Лундквитс
Принцесса в опаловой маске
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Пролог
Не каждый из присутствующих на коронации желает молодой королеве добра.
Когда горожане собираются в большом зале дворца королевы, среди них много недовольных. Строительство только началось. Большой зал − единственная завершенная комната, но уже сейчас дворец, безусловно, является величайшим сооружением в Аллегрии. Горожане видят стеклянные окна − первые в городе − и разглядывают ненастную, непроглядную ночь за их пределами. Они хотят, чтобы их собственные дома были так защищены.
Воет ветер, и мерцающие свечи рисуют тени на стенах. В конце зала стоит алтарь, который демонстрирует корону молодой королевы, а также большой камень, с которого все началось. Первый Опал. Драгоценность сверкает в сиянии свечей, проявляя золотые прожилки сквозь темно-синий цвет, как будто молния в ловушке внутри. Кто-то шепчет, что если бы он нашел опалы в почве Галандрии вместо Элеаноры Эндевин, это была бы его коронация, на которой они все присутствовали.
Среди толпы стоит пожилая женщина. Ненависть горит в ее сердце. Пройдет время, но ее сын никогда к ней не вернется. Армия молодой королевы позаботилась об этом. Она петляет среди людей, распространяя свое недовольство как ядовитое семя.
Перешептывание продолжается до тех пор, пока молодая королева и ее только назначенный совет консулов — ее «Хранители» — появляются в задней части зала. Лицо молодой королевы выражает страдание. Она испытывает трудности со своим платьем, длинный шлейф которого тянется за ней по полу.
Горожане приветствуют ее криками и хлопают, пока она движется по проходу. Но в душе многие надеются, что она споткнется и сломает себе шею.
Они горько разочарованы, что она не делает этого.
Молодая королева преклоняет колени перед алтарем. Честолюбие пылает в ее сердце. Корона была добыта не только драгоценными камнями, но и кровью. Люди сомневаются в ней, но пройдет время. Она построит династию. Однажды ее сын также будет править Галандрией.
Хранители водружают корону на голову молодой королевы. Она слегка трясется под тяжестью короны, но ее улыбка не дрогнет. Это ее первое испытание в роли королевы. Она не потерпит неудачу.
Она стоит и поднимает Первый Опал, возвышая его над головой. Она поворачивается лицом к народу. Она торжествует. Она их королева — воин.
Она теряет равновесие.
Молодая королева оступается назад и, задев шлейф своего платья, приземляется на бок, роняя опал. Толпа громко ахает, затем опускается тишина.
Но Элеанора встает, желая успокоить их. Нужно гораздо больше, чем падение, чтобы остановить их новую королеву.
Однако внимание людей направлено не на нее. А на Первый Опал. Там на полу лежит не один большой камень, а два. Первый Опал раскололся надвое.
Старуха видит, что это ее шанс. Судьба улыбнулась ей. Она указывает костлявым пальцем на Элеанору и провозглашает:
— Это знак! Так же, как этот камень раскололся, однажды это королевство расколется на два!
Торжествующий пристальный взгляд старухи ловит испуганный взгляд молодой королевы. Никто не в силах отвести глаз друг от друга.
Старуха не была ведьмой; она не могла проклясть королевство. Она всего лишь разгневанная мать, потерявшая сына. И молодая королева не пророк; она не может предсказать будущее. Она всего лишь молодая мать, которая хочет защитить свое королевство и сына.
Но обе, старуха и молодая королева, понимали, что правильные слова, произнесенные в нужное время, могут быть более влиятельны, чем тысяча мечей. Правильные слова разлетаются как семечки. Они орошаются слухами и растут со временем.
Пока однажды не становятся легендой.
Триста лет спустя
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Элара
Где-то в королевстве Галандрия кто-то знает мое настоящее имя.
Когда я была младенцем, я была брошена на пороге Королевского Приюта, как мешок с гнилой картошкой. Приют, в свою очередь, сбагрил меня семье Огден и сказал им выбрать мне имя. Хозяйка Огден назвала меня Эларой, в честь девочки из ее родной деревни («грязное, отвратительное отродье, которого я когда-либо знала», как она любит говорить).
Я намерена однажды отыскать имя, которое потеряла. И когда я сделаю это, я заявлю, что имя, которое дала мне Хозяйка Огден никудышное, так же как она заявляла, что я бесполезная.
Где-то в этом убогом королевстве кто-то должен помнить меня.
Я говорила это себе, пока пялилась на медовый миндальный торт, который я испекла для сегодняшнего визита Мистера Блэквилля. Я надеялась удивить Хозяйку Огден тортом и, наконец, показать ей, что я не причиняю ей неудобство, о котором она говорит. Мне не нужно, чтобы она любила меня. Я махнула на это рукой давным-давно. Но мне нужно место, в котором я могу жить.
Я проснулась рано и собрала дополнительно дров для печи. Но вместо шедевра, который я запланировала, торт получился с комками и горелым. Не смотря на это, мой живот урчал. Я презираю ужины с Мистером Блэквиллем. Но, по крайней мере, я хорошо поем сегодня вечером, для разнообразия.
— Элара! — прокричала Хозяйка Огден. — Что-то сгорело здесь?
— Нет! — Чертыхаясь, я зачесываю потную прядь волос за ухо и посыпаю мукой верхушку торта, надеясь скрыть обгоревшую корочку. Почему я не додумалась сделать глазурь?
Хозяйка Огден врывается в кухню. Ее серебристо-светлые волосы связаны сзади лавандовыми лентами, которые в моде самых уважаемых женщин Галандрии.
— Как здесь душно. Что ты наделала? — ее глаза, цвета моря презрения, земли на уродливой глыбе. — Что это такое?
— Торт, — я вытерла свои руки, покрытые мукой, о юбку, перешедшую мне от Серены, дочери Хозяйки Огден. — Я думала к сегодняшнему приходу Мистера Блэквилля этот…
— Что этот? Ты испекла чудовище и подашь его нашему гостю? — она подперла открытую заднюю дверь камнем. Снаружи дождь колотил неопрятный двор Огденов, превращая его в мутное болото, и прохладный воздух подул в перегретую кухню. Она схватила торт и выбросила его за дверь.
— Не нужно было его выбрасывать, — сказала я, и мой желудок заурчал снова.
Она фыркнула.
— Эта штука была почти также отвратительна как ты…
Она пускается в одно из своих разглагольствований, так что я старательно напускаю на себя вид покаяния. Затем, как обычно, я перестаю обращать внимание на каждое слово, которое она говорит. Эта игра, которую я играю с детства. Что я делаю, так это представляю бедного, голодного котенка. Я представляю, как кормлю его словами Хозяйки, теми словами, что она повторяет снова и снова на протяжении многих лет, как клятву. Никчемная. Нежелательная. Непривлекательная. Я представляю, что слова были съедены и лишены власти, что они унеслись прочь в другое место полностью.
В место, где они не могут больше причинить мне боль.
— К тому же, — она заканчивает, наконец, исчерпав себя, — неужели ты забыла, как важен сегодняшний вечер?
Можно подумать, я могла. Моя жизнь у Огденов всегда зависела от Мистера Блэквилля, директора Королевского Приюта, и четырехсот вортингов, которые он приносит Огденам каждые три месяца. Их оплата за предоставленную мне возможность жить с ними.
Я отворачиваюсь и начинаю запихивать тряпки в подоконник окна, намереваясь держать рот на замке. Сквозь мутное и треснувшее стекло вижу заброшенный миндальный сад Огденов, он тянется в туманном пейзаже. Древесина вокруг окна старая и гниющая, дающая дождю свободный путь внутрь кухни, где пятна плесени тлеют на стенах.
— Возьми мешок муки и сделай яблочный пирог, — командует Хозяйка. — Это должно быть достаточно легко для тебя, чтобы ты все не испортила. Ты слушаешь меня, Элара?
— Я не могу сделать яблочный пирог, — сказала я и обернулась. — У нас практически закончилась мука.
— Как это возможно? Я дала тебе достаточно вортингов на муку вчера. — Она хватает практически пустой мешок муки и трясет его, посылая белые клубы дыма в воздух. Затем она хватает деревянную ложку с прилавка и поднимает ее над головой, как будто собирается ударить меня.
Недолго думая, я тянусь вверх и хватаю ложку. Хозяйка и я смотрим друг другу в глаза, каждый из нас держит один из концов, пока мы молча отмечаем этот момент. Момент, когда мы обе понимаем, что я больше не боюсь ее.
Я убираю свою руку.
— Деревянные ложки оставляют следы, помните?
Она медленно опускает ложку. С приходом Мистера Блэквилля она должна показать, что любит меня, и синяк под глазом или на щеке не будет соответствовать образу, который она хочет создать. И сегодня она не намерена пререкаться, не только из-за вортингов от Мистера Блэквилля, но также из-за билетов на маскарад по случаю дня рождения Принцессы Вилхамины Эндевин, галандрийской «Принцессы в маске».
— Мистер Огден забрал большую часть денег, — продолжила я. — У него был долг, который нужно оплатить в «Глотке жизни»… — я замолкаю, потому что больше нечего сказать. Если бы мистер Огден не посещал деревенскую таверну, играя в карты и выпивая пиво так часто (а Хозяйка не любит дорогие вещи), Огденам не было бы нужды так сильно зависеть от выплат, которые они получали от приюта. Усадьба Огденов возможно не пришла бы в упадок, и им не пришлось бы отпускать слуг одного за другим, пока не осталась только я. Единственная слуга, за которую платят, чтобы оставить.
— Тогда забудь о яблочном пироге, — сказала она. — Иди в «Глоток» и приведи Гарольда. Ты должна молнией вернуться с ним и начать готовить.
— Да, Хозяйка. Ваше желание для меня закон. — Я саркастически кланяюсь в ее направлении. Затем я выхожу из кухни, но прежде решаю убрать деревянную ложку с моего пути.
* * *
Пока я натягиваю пальто, Серена кричит, чтобы я зашла к ней в спальню.
Когда я захожу, она разглядывает себя в зеркале. У нее серебристо-белокурые волосы Хозяйки Огден. Она пухлая и розовощекая, так как ей отдают все лучшее, что Огдены могут себе позволить. Сегодня на ней надето зеленое шелковое платье, которое Хозяйка купила после последнего визита Мистера Блэквилля.
Она показывает сначала пыльное голубое платье и потом лавандовое, цвета фамильного герба Эндевинов.
— Как ты думаешь, которое предпочтет Принцесса в маске?
— У нее есть имя, — резко говорю я. — И я не думаю, что ей есть дело до двух нарядов, которые ты носишь. Ты даже не знаешь, получит ли хозяйка билеты от мистера Блэквилля.
Серена хмурится на свое отражение.
— Мама найдет способ. Она всегда находит. — Она прикладывает лавандовое платье снова и вертит головой из стороны в сторону. — Да, я думаю, что лавандовое подойдет лучше. Мне нужно, чтобы ты постирала его и вернула его в комнату, когда закончишь.
— Это подождет. Твоя мать снова послала меня в «Глоток».