Жизнь для себя: Сладка ягода вместе

— Ах ты, морда из тряпок! — весело возмутилась жена, еще нежнее делая свои нескромные пассы под рулевой колонкой.

Павла обдавало жаром, как в бане, он изворачивался, будто бы разглядывая приборную доску, повинуясь подсказкам жены. Продавец сначала подозрительно косился на солидную супружескую пару, вот уже с четверть часа внимательно изучавшую стрелки и деления, но потом посчитал это за уважительное внимание к своему товару и спокойно отвернулся.

— Тэк-с… перерывчик, — прошептала Маша осоловевшему Павлу. — Продолжим вон в том «мерседесе». Супруги выбрались из «лексуса».

— Очень любопытная модель! — с жаром похвалила Маша автомобиль, обращаясь к владельцу. — Если ничего лучше не присмотрим, вернемся к вам.

— Ради Бога, конечно, посмотрите, что есть, все равно лучше не найдете!

В «мерседесе» Павел был уже на грани. Он шептал Маше, чтобы она пощупала велюр водительского сиденья и оценила его великолепный рельеф. Но Маша каким-то особенным женским чутьем улавливала момент приближения финального мига его возбуждения и прекращала свои восхитительные шалости. Павел попытался со своей стороны проявить активность, но Маша уверенно отвела его руку в сторону.

— Двести восемьдесят километров в час! — воскликнула она, чтобы слышал продавец, и восхищенно закатила глаза. Лицо Павла также выражало восхищение, только было оно куда сильнее Машиного. Еще бы! Мужчины всегда любили и разбирались в технике гораздо лучше, чем женщины.

— …Этот красавица толко вчера пригнал из Гэрмания! М-мм-м! — прищелкнул языком колоритный кавказец, демонстрируя супругам, уже вошедшим во вкус страстного приобретательства, прелестные обводы «доджа-интрепид».

— О да! — поддержал разговор разрумянившийся Павел. — Особенно мне нравится задок!

Они стали разглядывать хищный профиль стремительной машины. Маша нырнула на пассажирское сиденье, после того как Павел устроился за рулем, и, состроив внимательную рожицу, выслушивала хвалебные речи кавказца.

— Ти зад нэ смотри! Ти перод смотри!

— Вы имеете в виду вид спереди? — смело интересовалась она, заслоняя Павла и продолжая делать умопомрачительные вещи левой рукой, той, что кавказцу была не видна.

— Канэшна! Италянский дэзаин! Краска какой хароший! Сматри! На весь жызн хватыт!

Пунцовый Павел с Машей под руку осмотрел еще «шевроле-блейзер», в котором они в течение получаса вместе изучили расположение рычагов блокировки ведущих мостов. Затем они оценивали французский «ситроен» и по истечении двадцати минут признали его несколько дороговатым по соотношению цены и качества.

Далее Маша поправила на муже сбившийся галстук и прошлась с ним по ряду дизельных легковых автомобилей последнего поколения. В каждом автомобиле супруги тщательно изучали органы управления, не оставляя без внимания пояснения продавцов. Иногда Маша внезапно обращала внимание Павла на разглядывающих автомобили женщин и детали их верхней одежды, заставляя его краснеть и путаться в тонкостях оборудования салона.

— А вот здесь я предложу вашему вниманию полный фарш! — разразился комплиментами своему детищу очередной владелец. — Подогрев сидений, стереосистема, автоматическое запоминание положения спинок кресел.

Павел, влекомый властной Машиной рукой, не один раз в этот день с воодушевлением занимал место водителя, и они, захлопнув обе дверцы, погружались в салонные грезы. Ни один здравомыслящий продавец не стал бы препятствовать покупателю на себе ощутить комфортабельность салона именно его автомобиля. И супружеская пара не ограничивала себя в ощущениях.

День они закончили в уютном салоне «сузуки-витара». Маша успела выхватить платочек и спрятала его потом в сумочку — под пристальным взглядом покупательницы, заподозрившей что-то неладное в диковатом взоре Павла.

— Пашка, ну до чего же интересно выбирать машину для путешествия! Ты себе даже представить не можешь!

— Аха, — уткнулся он лицом в Машины ладони и стал водить губами по ее восхитительно чутким пальцам. — Ты, Машка, моя самая, — чмок! — интересная, — чмок! — эротическая книга!

— А ты моя! — щелкнула его легонько по носу Маша.

Через две недели, когда подошел срок принимать решение, супруги сошлись на новой и относительно недорогой машине. Такие во множестве колесят по дорогам и, что самое важное, просты и понятны. Также были обсуждены и приняты Машины соображения насчет покупки гаража. Сумму, накопленную для сына и невестки с внучкой и отложенную впрок, легкомысленные и неоперившиеся «дед с бабкой» единодушно решили потратить на себя — деяние в высшей степени нехарактерное для них раньше. Но сейчас они наслаждались открывшейся им свободой и жадно набросились на ее скрытые от них раньше возможности.

В начале лета все финансовые вопросы были решены, и Павел с Машей стали владельцами «Оки-Астро». Это был опытный экземпляр с двигателем вдвое более мощным, чем у серийной машины, и почти с тем же расходом бензина. Машина поселилась в гараже, и счастливые владельцы окунулись в оборудование ее для предстоящего путешествия. Павел придирчиво выбрал легкий удобный переносной компьютер, прикупил нужные программы и загрузил его электронными картами Карельского перешейка и Ленинградской области. Маша медленно и упорно постигала науку чтения карты и определения своего местонахождения на экране компьютера. Все выходные они проводили в дороге, пополняя затем туристское снаряжение новыми вещами, которые могут понадобиться им в дороге.

Наконец пришел долгожданный день, и путешествие началось…

— Маша, как ты держишь карту? Поверни ее правильно.

— А как надо, Павлик?

— Ну вот же север, а вот юг, широта и долгота.

— Паша, не отвлекайся от дороги, а то, не дай Бог, мы куда-нибудь врежемся. Разберусь я с картой.

— А машинка у нас такая маленькая, такая аккуратненькая, большой «мерседес» нашу малютку не обидит, — потешался Павел над Машиными страхами, немного дольше, чем это можно за рулем, задерживая на ней взгляд. — Ай… вот и приехали, — заметил он в угрожающей близости «тойоту-лендкрузер», выезжая из-за поворота.

Павел едва успел нажать на тормоз. Машина остановилась на проезжей части, слава Богу, ехали они не быстро.

— Пашка, ну до чего же ты везучий, — с ужасом в глазах прошептала Маша, пока он осторожно сдавал назад и объезжал здоровенный джип, припаркованный у обочины.

— Ну, Маш, у меня же нет глаз за ушами.

— А нечего было таращиться на меня теми, что у тебя есть.

— Да как же мне не таращиться, если ты… такая?

— Какая — такая?

— А вот такая… Ма-гне-ти-че-ска-я…

Маша блаженно зажмурилась и улыбнулась. Такой ответ ее устраивал.

— Остановимся, Пашенька?

Павел сбросил газ и плавно притормозил, забирая вправо, на обочину. Маша вышла из машины и потянулась, глубоко вдыхая душистый хвойный воздух.

— Выйди разомнись тоже, кстати, налей мне кофе немного, а я пока пойду пройдусь.

— Ага, и маме позвони, чтобы не волновалась.

— Пашка, вредный, хорош старые студенческие шуточки вспоминать! Теперь не те времена, у каждого телефон в кармане. — Резонерствуя, Маша скрылась между стволами корабельных сосен. Павел проследил за ней веселым взглядом, достал термос и стал тонкой струйкой наливать из него кофе, низко, насколько возможно, опустив стаканчик. Крепкий горячий напиток полился из термоса с громким журчащим звуком.

— Чеер-ны-ыы-й кофе, что ты ль-е-ее-шься… — затянул Павел песню на мотив «Черного ворона», надеясь, что Маша его слышит.

— Ну ты, Пашенька, прямо Шаляпин, — улыбнулась Маша, возвращаясь к машине.

Павел, не в силах более сдерживаться, от души рассмеялся, обжигающий кофе полился ему на ноги. Тут ему перестало быть смешно, и он, чертыхаясь, выскочил из машины, роняя и стаканчик, и термос.

— Ох, и бамбук ты, Пашка, африканский бамбук! — подбежала к нему Маша. — Обжегся? Дай-ка я посмотрю. — Присев, она осторожно ослабила поясок спортивного костюма, приспустила штаны и осмотрела облитое горячей жидкостью бедро. Салфеткой промокнула остатки бодрящего напитка. — Нашел способ взбодриться, насмешник! Ладно, не стони так, ничего страшного, легкое покраснение, волдырей не предвидится. — Она поцеловала место травмы и устремила на Павла взгляд снизу вверх.

— Не так уж мы и пострадали, хитренькие… — И поцеловала снова, едва касаясь губами его бедра.

Мимо них медленно проехала та самая «тойота-лендкрузер», несколько любопытствующих лиц за стеклами салона повернулись в их сторону.

— Штаны надень, Паш, — простонала сквозь смех Маша. — Еще не время… ха-ха-ха… и не место… ха-ха-ха…

Но Павел уже завязывал поясок. Вдалеке показалась легковушка.

— Бутербродик будешь, горемычный?

— А с чем?

— А с чем ты хочешь?

— Я хочу… м-м-м… хочу…

— На, ешь, с чем есть, — быстро прервала его Маша и достала кусок батона с ветчиной и зеленью.

Павел ухватил зубами петрушку и изобразил зверский аппетит. Маша улыбалась. Ветерок продувал салон автомобиля. Недалеко за соснами плакали чайки, наверное, в расчете разжалобить людей на кусочек бутерброда, но не находили пути к своему счастью, а может, и не плакали вовсе, а так, орали по привычке, высматривая мелкую рыбешку в зеленовато-коричневой воде.

Два дня супруги колесили по Карельскому перешейку, прежде чем отправиться в Дубки — промежуточную цель путешествия.

— Маш, ты как думаешь, доедем мы сегодня до финской границы?

— Если некоторые не будут обливаться кипятком, то доедем.

— А кофе еще есть?

— Есть немного, — ответила Маша, вылила остатки из термоса и быстро выпила мелкими глотками.

— Маша, это не есть хорошо допивать последний кофе в одну харечку, — растерянно пробормотал Павел.

— Вот так я тебя и надула, — засмеялась она, отпуская незаметно зажатый клапан на термосе. — Напейся, страждущий.

Солнце стояло в зените. Облака плавали в полуденном небе, меняясь формой и размерами, как будто передразнивая друг друга, и, видимо, из гордости ни разу не повторялись.

— Ну что, в Дубки? — полуутвердительно воскликнула Маша, закручивая крышку термоса. — Согласно масштабу, до пункта назначения нам предстоит еще преодолеть сто с лишним километров.

— Машка, а ты еще меня так поцелуешь?

— Как?

— Ну как на дороге…

— Так ведь то на дороге…

— А ты меня и внедорожного…

— Поцелую, бедовая твоя головушка, — улыбнулась Маша.

Вдоль дороги замелькали зеленые пейзажи — один красивее другого.

— Тут недавно к нам психолог приходил, — прервала вдруг молчание Маша, — с каким-то дурацким тестом, только спрашивал устно. И такой у нас с ним разговор состоялся:

«— С кем бы вы хотели оказаться на необитаемом острове?

— С мужем.

— С мужем нельзя.

— Почему?

— Потому что муж — это абстрактное понятие.

— Нет, я бы со своим конкретным мужем хотела.

— Вы не понимаете, что такое абстрактное понятие. Муж «вообще» — абстрактное понятие, потому что если разрешить, то каждый со своим захочет.

— Разве это плохо?

— Хорошо, но не конкретно. Вы его просто любите, потому что он ваш муж. А вы выберите другого человека. Конкретного. И объясните, почему выбрали именно его.

— Хорошо, тогда я выбираю Дарью Донцову.

— Это из вашего коллектива?

— Нет, это писательница такая.

— А почему тогда ее?..

— Потому что я тогда не лишусь удовольствия читать ее книжки.

Психолог задумался. Думал секунд двадцать.

— Но вы же понимаете, что это нехорошо. Вы лишите общество возможности читать ее новые книжки.

— Тогда, может, с Бен-Ладеном?

— С кем?

— С Бен-Ладеном. Ну, ради общества? Пусть сидит на острове.

Психолог ужасно оживился.