Помоги проекту - поделись книгой:
— Не знаешь, где сейчас Идар? — между тем спросила девушка.
— С группой спасения обследует территорию последнего контакта с Алексом. Это Огненные горы, координаты…., — дальше Сенди не поняла ни слова.
— Они нашли Алекса?
— Нет, — огорошил ответом ЗАК, — с Алексом нет связи, и местонахождение его неизвестно. Проводиться анализ вероятностной оценки сбоя систем спутникового слежения.
— Мне нужен Идар здесь, — попросила Сенди, — и это касается нас всех. Это очень, очень срочно.
— Вызов передан, — раздалось от телефона на столе. — Он обещал быть через минуту. Я бы оценил время прибытия не менее восьми минут.
— Да, спасибо, — сдвинула девушка брови, что-то обдумывая. — Послушай, ЗАК, так ты всех вокруг слышишь? Так?
— Вопрос поставлен некорректно, — посетовал ИскИн, — но я понял, что ты хотела сказать. На территории графства практически каждого.
— Откуда слухи про мои отношения с Алексом? Кто их распространяет?
— Зафиксировано несколько пространственно-временных точек возникновения такой информации. Пространственный ореол ограничен замком, время 32 часами.
— Ох, ЗАК, как же сложно ты объясняешься! — посетовала Сенди. — Ладно, расскажи подробнее, попробую понять твои абракадабры.
— Первоначально возникло несколько предположений о ваших взаимоотношениях с Алексом. Точнее, девять, и все они имели свои психолингвистические особенности. После обработки и аппроксимации их смысла, получаем два основных варианта слухов. Первый — ты и Алекс родственники. Но это не соответствует действительности. Я провёл тест ДНК — совпадений нет. Второй вариант — у вас были интимные отношения на фоне эмоциональной близости. Однако биохимические и физиологические исследования подтвердили, что этого тоже не было…
— Верно, не было, — хмыкнула Сенди.
— Так вот, в течении следующих 18 часов населением замка была выработана третья гипотеза, объединившая оба этих варианта. Она сводится к следующему. Ты и Алекс — дальние родственники. После смерти твоего мужа между вами возникло чувство и близость, именно поэтому Алекс привёл тебя в замок и наделил широчайшими полномочиями…
— Чушь! — не выдержала Сенди. — Кто это только придумал? Уроды!
— Не скажи. Логика в этом есть. Выработано весьма логичное решение, которое противоречит действительности только из-за неверных начальных установок.
— Ну о чём ты говоришь? Всё это полная чушь!
— С точки зрения истины, безусловно, — согласился ЗАК, — а вот с точки зрения логических цепочек — всё верно. Если бы вы были близкими родственниками, то таких полномочий тебе не делегировали. Следовательно, ты претендентка в жены. Жена — это семья, и степень доверия супругов определяется уровнем духовной близости. Это мнение подавляющего большинства жителей графства.
— А с венчанием кто придумал? — покачала головой Сенди. — Тоже никто?
— После анализа можно утверждать, что первоисточником явились слова отца Гирдона, — дальше зазвучал голос святоши: — «…в такой церкви не то что графов, даже принцесс венчать не стыдно».
— Фу ты, — вскинулась Сенди, — напугал. Ты всех так можешь воспроизвести?
— Да, — согласился ЗАК.
— Ну, ты даешь, — девушка достала из верхнего ящика настольное зеркало и, поставив перед собой, начала рассматривать своё лицо. Потом встала и подошла к зеркалу на стене. Кокетливо повернулась боком, выпятила грудь, провела ладонями по своим бокам. Тронула локон причёски, который упруго закачался. Улыбнулась сама себе:
— ЗАК, как ты думаешь, у нас с Алексом действительно может что-то получиться?
— Вероятность положительного исхода 85 процентов, — донеслось от стола.
— Это много или мало? — уточнила Сенди, повернувшись к зеркалу другим боком и приподняв подол платья, чтобы были видны колени.
— Если вероятность свершившегося события взять за 100 процентов, а не свершившегося за ноль, то 85 процентов — это очень много, — пояснил ЗАК.
— Понятно, — Сенди явно нравилась себе, — выходит, меня во второй раз отдали замуж без моего согласия… — задумчиво проговорила она. — Вот только в этот раз я совершенно не против!
И, помолчав, спросила:
— ЗАК, а что мне нужно сделать, чтобы эта твоя вероятность была равна 100 процентам?
— Быть самой собой, — отозвался ИскИн.
— Очень информативно, — хмыкнула Сенди, — я и есть «такая как есть». Как я могу быть не собой?
— Я имел в виду… — начал ИскИн, но тут дверь резко распахнулась. Это заставило Сенди отпустить подол платья и немного покраснеть. На пороге стоял Идар.
— Что случилось? — спросил пластун. — Есть новости от Алекса?
— Хуже, — девушка быстро справилась со смущением, — принесли пакет от нового императора. Входи, прочтёшь…
Белоголовник Вендел вызвал Гафлера к себе, что само по себе уже настораживало. Кроме того, служка, принёсший известие, сказал, что это «очень срочно». Старший надсмотрщик, зная крутой нрав белоголовника, сразу же поспешил на вызов. Все-таки должность Гафлеру досталась от старшего брата, так нелепо погибшего при столкновении с пещерной тварью на восьмом уровне, и гном очень дорожил своим новым положением.
Вендел был зол. Гафлер это понял, едва вошёл в кабинет начальника.
— Этих… дворян имперских на нижние уровни, в забой. Всех… — вместо приветствия прорычал начальник шахты. — А эту девку, что в водоносах числится, приготовь к выходу. За ней придут.
— Дык, это, — недоуменно проговорил старший надсмотрщик, — которую-то? Две их там. Обеих — иль как?
— Ты что издеваешься? — заорал Вендел. — Я что, непонятно сказал?!
— Понятно. Чо орать-то, — негромко отозвался гном, — надо, так надо.
— А то и ору, что на моей шахте устроили приют для девиц! — немного успокоившись, отозвался Вендел. — Приказ короля! Приготовить девицу! Когда придут, кто, зачем? Они там все всё знают, а мы тут… крысы пещерные. Зачем нам эт знать!
Справа на стене, в небольшой нише на уровне глаз начал дёргаться сигнальный колокольчик величиной с грецкий орех. Вендел нахмурился:
— Опять тварь с нижнего уровня прорвалась. Да откуда они лезут? — гном грязно выругался. — Ну, чо стоишь? Я, что ли, должен туда бежать? Твой эт участок или чей?
— Ага, — только и ответил Гафлер, выскакивая от начальника. Старший надсмотрщик бегом направился на нижние уровни, прыгая через ступеньки довольно крутой лестницы.
Уже на своём, третьем уровне перешел на шаг. К нему подскочил вооруженный огромным топором главный охраняющий Расси:
— Опять на восьмом уровне сигналка сработала. Тварь уже на седьмой уровень поднялась.
— Мароец-кувалда там? — на ходу поинтересовался Гафлер.
— Там, — кивнул охраняющий.
Дальше они шли молча, думая каждый о своём.
На седьмом уровне их встретил щуплый Отош. В силу своей исключительной худобы и болезненности он отвечал за связь. Кроме того, его изобретательный ум очень пригодился в создании механических устройств оповещения. Магия на руднике не работала, и его изобретения тут очень ценили.
— Это не тварь была, это человек. Мароец его завалил, — сообщил связист и добавил: — по ошибке.
— «По ошибке»… — передразнил Гафлер, направляясь к охранникам, стоявшим полукругом. — Когда уже думать начнёте? Тут каждый узник на счету, а вы силу свою показываете, — бурчал старший, подходя к высокому, почти обнаженному человеку, распластавшемуся на земле. Перепутанные волосы, довольно внушительная борода, грязное тело, оборванные штанины — всё говорило, что в подземельях тот провёл не одну неделю. Под головой поверженного узника расплывалась лужица крови.
— Убил? — тяжело спросил старший.
— Та не-е, — прогудел широкий в плечах гном, — я ж его пустотейкой. А он хлипкий какойтось оказался. Я ж его чуток токо стук, а он брык. И лежит. Но вроде дышит.
Расс наклонился над головой узника:
— Ну-ка, посвети, — кинул он в сторону. Ему поднесли масляный светильник. Приподняв голову человека за волосы, начальник охраны внимательно посмотрел и вынес вердикт: — На позапрошлой неделе один пропал из клети. Точно он. За своеволие наказали, а он, дурень, сбёг. Ну вот, получается, и вернулся.
— Тяните его к «дворцовым», — устало сказал Гафлер, — приказано их на шестой уровень в забой. Так что тяни его к ним. И в кандалы его, раз уж такой прыткий. Пущай на цепи в пятнадцатом забое сидит. Оттуда не сбежит.
Испытания, выпавшие на долю принцессы империи, сильно изменили её и внешне, и внутренне. Теперь это была уже не та наивная девушка с открытым сердцем и доброй душой. Нет, она не озлобилась на весь мир, но стала более замкнутой, более подозрительной, более недоверчивой к людским словам.
Она каждый день видела страдания тех, кто когда-то блистал на дворцовых балах. Видела, как ломаются, казалось бы, несгибаемые бароны. Видела, как опускаются до состояния нищенок блистательные баронессы.
Но, слава Единому, не все. Далеко не все. Дворяне и их слуги, попавшие в этот рудник после переворота в империи, держались вместе. Именно это и позволило многим сохранить человеческое лицо. Местные душегубцы и прочие преступники быстро поняли, что в этих дворянах есть нечто, отсутствующее у них: чувство собственного достоинства и понятия чести и совести. После целого ряда стычек каторжная братия смирилась с непокорностью и вызывающим поведением дворян. Их и прозвали «дворцовыми».
Принцессу Весту дворцовые узнали в первые же дни и, несмотря на собственное бедственное положение, оказывали ей всяческое уважение. Противников же такового среди дворцовых быстро не стало. Их не стало вообще. Переметнувшись, казалось бы, к более сильной каторжной братве, но не зная их волчьих порядков, практически все перебежчики поплатились за это своими жизнями.
Веста видела эти бесславные смерти молодых людей. Видела сексуальные издевательства над когда-то гордыми баронессами, по малодушию выбравшими каторжанскую братву. Эти «зрелища» очень сильно повлияли на принцессу. Сначала она боялась такой же страшной участи, но прошло время, она устала бояться — и стала равнодушна к своей судьбе.
Но её берегли. Берегли все дворцовые, не сговариваясь и без принуждения. Не раз Весте приходилось буквально выхаживать тех, кто вставал на её защиту: её защитников избивали до полусмерти. На руднике за смерть в потасовках жёстко наказывали, поэтому братва умела бить так, чтобы не довести дело до фатального исхода. Но, несмотря на эти побои, каждый раз на защиту принцессы вставал другой — или другая.
Целыми днями принцесса разносила воду по забоям и лечила раны страждущим. При этом она не видела разницы между дворцовыми и братвой, оказывая одинаковое внимание всем раненым и больным.
Когда же главарь местных душегубов попытался овладеть Вестой, принцесса стояла и смотрела озабоченному самцу в глаза. Смотрела спокойно, не плача и не сопротивляясь, лишь шепча: «Прости его Единый, ибо он не ведает, что творит…» И главарь отступил, гнусно выругался и, развернувшись, исчез в темноте переходов.
С подачи ли главаря или по какой иной причине, но каторжная братва, причислив Весту к юродивым, оставила её в покое, и теперь она свободно ходила по всем уровням. Больше попыток изнасилования не было.
После очередной смены Веста пришла в свою каморку. Умылась, причесалась, готовясь ко сну. Соседки по каморке, Ксин, как обычно, не было. Всё свободное время та проводила с оставшимися в живых родственниками. Его — времени — вообще оставалось не особо много: всего два часа днём и несколько часов ночью, так что понятно, почему девушка чаще ночевала рядом с отцом и братом.
Веста уже собиралась снимать платье и ложиться спать, когда дверь тихонько отворилась и вошла Ксин:
— Не спишь? — поинтересовалась она.
— Собираюсь ложиться… — отозвалась Веста. — Сегодня тут ночуешь, или зашла за чем-то?
— Тут, — девушка подошла и налила себе в глиняную чашку воды, — завтра нас переводят, — она начала расплетать косу, — неизвестно, куда еще поселят. Говорят, на шестой уровень переведут.
— Почему? — Веста начала развязывать шнуровку платья на груди.
— Не знаю. Может, порода там лучше, — распустив волосы, Ксин начала умываться. — Слышала, беглеца нашли?
— Какого беглеца? — насторожилась принцесса.
— Ой, ваше высочество, вы вот везде ходите — и ничегошеньки не слышите! — фыркнула Ксин. — Дней десять назад один из клети сбежал… фыр… фыр…фыр…
— Помню, — согласилась Веста, продолжая расшнуровывать платье, — как его зовут-то? Бородатый такой, седой совсем. Щупленький такой.
— А ведь и правда! — замерла Ксин, поворачиваясь к принцессе. Капельки воды с лица девушки стекали на лиф платья. Она вытерла ладошкой лицо. — Ведь не сходиться…
— Что не сходиться? — сердце принцессы тревожно забилось. Она предчувствовала какую-то большую беду, причём не смогла бы сама толком объяснить, в чём же дело.
— Сбежавший Нимгир совсем седой был. И худющий! А этот-то молодой. Высокий такой, и волосы у него светлые, хоть и лохматые. И руки. Вот такие мышцы, — показала девушка ладошкой над своим бицепсом.
— Это он, — прошептала Веста, — он пришёл.
— Ты о чём? — непонимающе посмотрела Ксин на венценосную подругу.
— Где он? — Веста судорожно затягивала лиф платья.
— Ты куда собралась? Фф — ф, ф — фф, — сдула Ксин мокрую чёлку с глаз.
— Ты что не поняла?! Это же Алекс, он пришёл за мной. За нами… — Веста, наконец, зашнуровав платье, стала собирать волосы в подобие причёски. — Где он?
— На шестом уровне, в пятнадцатом или семнадцатом забое, — растерянно проговорила Ксин.
— Не жди меня, я сегодня ночевать не приду! — Веста счастливо улыбнулась и выскочила каморки.
— Понятно… — так же растерянно отозвалась Ксин. — А ещё ему голову пробили, и в кандалы заковали…
Но принцесса этого уже не слышала. Она со всех ног бежала на встречу к своему любимому.
Всё произошло неожиданно. Я лишь коснулся поверхности зеркала на камне, как меня рывком втянуло вовнутрь. Хотя надо признать: не то чтобы «коснулся» — погрузил руку где-то по локоть. А там пустота. И вроде бы ничего не произошло. Просто рывок и всё. Такая же пещера, вот только зеркало медленно бледнеет за спиной.
— Э-э-э! Куда? — попытался я вернуться — и упёрся рукой в каменную стену. А зеркало уже и не зеркало вовсе — свечение, которое спустя несколько секунд пропало.
— Да ема-ё! — в сердцах я ударил кулаком о камень. — Ну какого полез? Придурок! Придурок! Придурок! — молотил я кулаком скалу. То, что это другая пещера, было ясно сразу: я вдруг оказался в длинном коридоре.
— ЗАК! Ответь! — я попытался воспользоваться новым видом связи с ИскИном. Не получилось… Буду надеяться, что на поверхности всё восстановится — и, значит, пойду я искать эту самую поверхность. Должен же тут быть выход!
Я пошёл в ту сторону, куда был подъём пола. Определил очень просто: справил нужду по маленькому и увидел, куда потекло. Вот уж где ночное зрение незаменимо: всё в серых цветах, но зато довольно детально.
Это и было последним, что я запомнил… Либо я не заметил выступ скалы и врезался в неё головой. Ага, затылком!.. Либо кто-то мне сильно помог, отправив в несознанку. Как-то мне в последнее время по голове слишком часто достаётся, так недолго и в овощ превратиться.
Следующее воспоминание — разговор двух особей мужского пола: голоса грубые, язык странный. Понимаю, но как-то через слово.
— Плесни на него водой, — голос басовитый. Что-то упало мне на лицо. Ватно-бархатистое такое. Потом опять голос:
Поделиться книгой: