Марс. Книга 2 [СИ]

Виталий Астапенков

Марс. Книга 2

Практически стандартный посёлок — двух— трёх-этажные светлые коттеджи из псевдокамня с пристроенными зонами отдыха и заранее выкопанными бассейнами. Сухими сейчас. И несколько длинных зданий. Один из административных центров Марса Северного полушария и довольно крупный по местным меркам. Здесь располагались научно-исследовательские и изыскательные институты, крайне немногочисленные органы охраны правопорядка и прочая, прочая… Ну, и органы управления Марсианской администрации.

Территориальное деление на Марсе провели по берегам размеченных рек и озёр, дабы никого не обидеть в будущем, и площади получались практически равными по величине. Изначально планировали сделать все посёлки одинаковыми и по площади и по населению, но действительность внесла коррективы. Во всяком случае, на уже обжитых землях. А на большей части Марса все эти посёлки и городки, даже цеха переработки запланированной на будущее продукции и вынесенные за пределы жилых зон, строились и сразу же консервировались.

Зато космодромы Северного или Южного полушарий вдобавок к необходимой инфраструктуре потихоньку обрасти вспомогательными площадками для тяжёлых аэрокаров дальнего действия, офисами компаний-разработчиков, а также развлекательными центрами. Здесь же тянулись пристроенные к зоне грузового открытого дока закрытые пока, но рассчитанные на перспективу корпуса терминалов шаровых поездов-экспрессов. В будущем они должны связать большую часть марсианских поселений, разумеется, если только окажется экономически выгодно.

Сам Северный космодром сверху напоминало трезубец — три взлётные полосы с продольными ложами-ускорителями магнитных катапульт на концах: попадая в них разгоняющееся судно получало дополнительный импульс, достаточный для выхода в ближний космос. Марс меньше Земли, и мощи катапульт хватало с избытком. К тому же, это было намного экономичнее и дешевле привычных запусков. Подобными полосами-катапультами оборудовались и некоторые исследовательские центры типа ИКП-2, для кого была жизненно необходима постоянная связь с космосом.

Почти мини Земля. Разве что на специально отведённых орбитах не монтировались гигантские корпуса межпланетных кораблей, и не устанавливалось оборудование. Пока. В будущем — кто знает? Но едва ли ведущие космокорпорации захотят перемещать сюда технологические циклы. На Земле, с её колоссальным рынком рабочей силы и развитой инфраструктурой стоимость любого производства намного дешевле. Опять же — пока.

Кстати, с какой радости мы на Северном? Административный центр полушария в ста пятидесяти километрах восточней, в глубине одного из сохранённых каньонов. Однако подумав, я понял: спуститься в каньон на аэромашине невозможно, если это не МОУ или ещё что-нибудь, оборудованное М-генератором, например, космокатер. Дующие вдоль стен сумасшедшие ветра с лёгкостью срывают лопасти в турбинах аэрокаров. Все семь тысяч каньонов служили основой для террамодуляторов — природно-искусственных процессов вместе с марпоников восстанавливающих атмосферу, давление и магнитное поле Марса. Поэтому по колоссальным стенам каньонов были проложены серпантины магнитных трасс и, как следствие, добираться до дна стало утомительно и долго.

Пока я раздумывал, машина вдруг ухнула вниз, заставив судорожно сжаться на сиденье, и толкнулась выставленными лапами амортизаторов в псевдобазальтовое шершавое покрытие посадочной площадки. Пару раз качнулась, стих довольно пронзительных писк работающей турбины. Прибыли. Через прозрачный пластик было видно, как к нам быстро приближаются несколько каров с эмблемами медицинского центра — змея, обвивающая вместо чаши большую букву «М» на ножке.

Толкнув меня, Даша подняла вверх грузовую дверцу. Двое молодых медиков забрались внутрь и начали отстёгивать и осторожно передавать коллегам снаружи лежащих без сознания людей. Там их укладывали на каталки передвижных медицинских диагностов, сразу подключая датчики, грузили в кары и увозили. В Медцентр, скорее всего. Мы оглянуться не успели, как остались одни.

То есть, не совсем.

Остался длинный и приземистый кар, наполовину накрытый полукруглым, непрозрачным ферропластиковым коробом. Убогое зрелище. В короб была вделана дверца. Передняя часть ничем не отличалась от обычных машин — четыре открытых посадочных места на двух широких сиденьях под сдвинутыми сейчас вверх половинками защитного блистера. На них зеленоватый узор свивался стеблями марпоники в стилизованные буквы «LE» — Law Enforcement. Охрана правопорядка.

Рядом стоял высокий седоватый человек в подогнанном по атлетической фигуре спецкомбинезоне с вделанными шашечками кевлара и откинутым защитным шлемом. На широком поясе справа под рукой висела застёгнутая кобура тазера, а рядом целый ряд разнообразных предметов, из которых я узнал лишь фонарь и стандартную полицейскую дубинку. Он шагнул к нам, вскидывая к виску два пальца.

— Госпожа Лайт? — Голос был глухим и каким-то рваным, словно он выкашливал слова. — И?..

— Илай, — сказал я торопливо, — Севемр.

— А кто спрашивает? — нарочито безразлично поинтересовалась Даша. Кажется, ей не нравилось предстоящее объяснение с силами правопорядка. Мне, собственно, тоже. Только деваться некуда.

— Макс Герд, сержант-инспектор охраны правопорядка Марсианской директории, Северное полушарие. И вы это отлично знаете. — Я удивлённо вскинул брови. — Я попрошу вас проехать со мной до участка.

Он махнул рукой на кар с эмблемой.

— А если откажемся, затолкаете нас туда дубинкой? — хмуро сказала Даша.

О-ёй! Что это она так правоохранителей не любит? Дело-то ведь нужное и тяжёлое. Да и опасным бывает.

Сержант усмехнулся.

— Вас, госпожа Лайт, затолкаешь, пожалуй. Мне необходимо взять ваши показания и оформить их. По закону, — он выделил последнее слово. — А на это нужно время. И разбираться со всем происшедшим лучше в нормальном офисе, имея под рукой полную информационную базу.

Даша молча выбралась из аэромашины и села в кар на заднее сиденье, я последовал за ней.

— Господин Севемр. — Сержант устроился впереди и приглашающе похлопал по сиденью рядом. — Присаживайтесь. Пока едем — у меня будет пара вопросов.

Я пожал плечами и сел, опустив свою половинку блистера. Герд проделал то же самое со другой стороны, и мы плавно тронулись вдоль полусферы грузового терминала. Свернули направо, огибая большую площадь со снующими туда-сюда киберпогрузчиками. Они казались маленькими жёлтыми жучками на фоне огромных разноцветных контейнеров, зажатых в широко разведённых лапах магнитодержателей. На мой взгляд двигались они абсолютно хаотично, как броуновское движение молекул, хотя на самом деле всё здесь строго подчинялось установленным схемам погрузки-выгрузки.

Действительно, пообвыкнув, я уже различал, что красные контейнеры составляли в несколько рядов друг на дружку на длинной самоходной площадке. Синие и зелёные развозили в разные стороны площади и складировали аккуратными штабелями на ленты киберподъёмников, которые, в свою очередь, исчезали в щелях распахнутых люков двух тяжёлых аэромашин.

Говорят, раньше киберпогрузчики складировали груз прямо внутрь корпусов, но после многочисленных повреждений фюзеляжей, а программу определения соотношения объём места — размер контейнера — провоз контейнера в место погрузки никак не могли доработать, распределением грузов занимались люди. Причём, опытные. Суперкарго по-старому.

— Недавно на Марсе? — спросил сержант, Герд, видя с каким любопытством я разглядываю всё окружающее. — Я вас раньше не видел.

— Со вчерашнего вечера.

Мы миновали площадь и не спеша катили по широкой трассе за вереницей грузовых автокаров, направлявшихся к жилым кварталам.

— Вот как!

— Я с корабля. С «Дайны М». Не успел к спас-секции, ну, и Даша меня вытащила.

— Повезло, — ровным тоном заметил сержант.

Дежавю, я вспомнил Церна.

— Не то слово.

Герд посмотрел на меня и опять перевёл взгляд на дорогу.

— Капитан «Дайны М» доложил, что в спас-секцию сели все заявленные на борту пассажиры. На борту числилось триста двадцать семь человек с экипажем. Пятеро погибли. Я проверил списки.

— Когда? — поразился я. — Мы только что прибыли в космопорт.

— Не важно. Лучше ответьте, кто вы и откуда?

Н-да… Какой, однако, суровый сержант-инспектор.

Сзади фыркнула Даша:

— Космический заяц!

— А я не знаю. — Герд даже не повернул головы. — Пока. Почему и спрашиваю. Вежливо, заметьте.

— А потом что? Пытать начнёте?

Да что такое с Дарьей? Или здесь что-то личное?

Я вздохнул.

— Уверяю вас, сержант, что я действительно Илай Севемр, виртуал-прогнозист астронавигации. Помощник штурмана, грубо говоря.

— Это те, кто прогнозируют виртуальные угрозы по рассчитанному курсу и выдают рекомендации пилотам? Никогда не понимал, для чего это нужно.

— Было бы не нужно, нас бы не было.

— Может быть, у вас есть что-то, удостоверяющее личность?

Я только пожал плечами.

— Простите, не озаботился. Хотя…

Я расстегнул молнию комбинезон и пошарил рукой. Есть! Отцепил маленький кругляш-бэйджик с тянущейся по краю фамилией и должностью на фоне надписи «Дайна М».

— Вот, — протянул его сержанту, — устроит?

Тот притормозил, свернув к обочине, и повертел его в руках, поднёс к глазам, чуть ли не обнюхал.

— Что ж, — сказал он, в конце концов, — если, конечно, бэйдж ваш.

— Да в чём вы меня подозреваете? — удивился я. — Ну, устройте мне очную ставку с кем-нибудь из команды, любой подтвердит. Да и личные дела наверняка хранятся в электронных записях, можно проверить.

Герд устало вздохнул.

— Ни в чём я вас не подозреваю. Стараюсь разобраться. Вы двое замешаны в историю с трупом и, по вашим словам, ещё с двумя, попавшими под удар вакуум-пробойника, плюс пятеро в состоянии полной прострации. Разбитый орбитальный модуль. Ещё несколько человек обвиняются вами в совершении противоправных действий. И какой-то неизвестный, уверяющий, будто бы он с «Дайны М», хотя все эвакуированные с корабля люди развезены по посёлкам и сейчас проходят полное медицинское обследование. Что займёт ещё минимум двое суток. В чём мне вас подозревать?

— Извините. — Мне стало стыдно. — Я думаю, что после посадки в спас-секции никто поголовно не пересчитывал пассажиров и экипаж: и времени не было, и незачем, собственно. Провели общую перекличку, сравнили со списками — и успокоились. Тем более, что никто ничего не заявил о пропавших. Так, сержант?

— Пусть так. Но это не объясняет, как потеряли Илая Севемра. Здесь и при эвакуации с корабля? Насколько я помню правила космослужбы, при эвакуации обязаны были провести перекличку до отстрела спас-секции и выявить отсутствующих!

— Вообще-то, эвакуация при настоящей аварии, когда счет идёт на секунды, и учебной — абсолютно разные вещи, — заметил я. — В спас-секции летишь по пустому стволу вдоль ниш спас-коконов и тебя притягивает электромагнитным излучением к ближайшему. Свободному, я имею ввиду.

— После чего спас-кокон закрывается и меняется модуляция луча, — продолжил Герд. — Избавьте меня от прописных истин.

— Извините, — повинился я ещё раз. — Но часть пассажиров эвакуировалась, прихватив свой багаж. Вы ведь знаете, что ценные вещи некоторые предпочитают держать под рукой в каютах. А поскольку хранить их при взлёте и посадке обязаны в металлопластиковых кейсах, то электромагнитное излучение секции разбросало их по спас-модулям, посчитав за людей.

— Хм… — Сержант задумался.

Кар тем временем въехал в посёлок, покружил по одинаковым улицам — надеюсь, в дальнейшем они разнообразятся — зеленью, статуями или ещё чем — и выбрался на просторную площадь. В центре, замыкаясь кругом, тянулся высокий бордюр, отгораживая будущий сквер с уже поставленными по периметру скамейками. Сама площадь казалась опоясанной подковами длинных трехэтажных зданий с четырьмя широкими проездами между ними.

Герд повернул направо и почти сразу остановился возле ближайшего у двойных псевдо-деревянных дверей со светящейся надписью «Директория Северного полушария» и чуть ниже — «Охрана правопорядка». Они вели в широкое помещении с единственным панорамным окном, выходящим на площадь. Пластик окна усиливали вкрапления-перевязки пластида. Обзору они не мешали, зато не позволяли разбить окно. В комнате никого не было — ряд пустых столов с мягкими вращающимися креслами и парой-тройкой пластиковых стульев перед каждым.

Здесь было тепло, и я расстегнул комбинезон, сбросив его с плеч. Даша проделала то же самое.

Герд прошёл в самый конец. Свой комбинезон он снял свой полностью, небрежно уронив его на спинку кресла, и устроился за столом, кивком предложив нам рассаживаться. Дождался, пока мы расположимся, и сказал:

— Не сходится. Если следовать вашей логике, то спасённых с «Дайны М» должен быть переизбыток. При посадке в секцию, по меньшей мере.

— А вы думаете, их не было?

— То есть, вы обвиняете комсостав «Дайны М» в некомпетентности и служебном несоответствии?

Я поёжился.

— Я далёк от мысли кого-либо обвинять, сержант. Но не могу предложить ничего иного, просто в голову не приходит.

— Допустим, — сержант кивнул, — хотя и неубедительно. Но почему не обнаружили ваше отсутствие после посадки на Марс?

— Не знаю, меня там не было. Как я уже говорил: провели, наверное, обычную электронную перекличку по сверке со списками, и успокоились. Поголовно ведь никто ж не считал. Повторюсь: но ни к чему, да и незачем. Ох…

— Что? — как-то хищно напрягся Герд. — Что-то вспомнили?

Я смешался.

— Да. Прошу меня извинить, просто слишком много навалилось зараз.

— Продолжайте.

— Перед стыковкой меня временно прикрепили к инженерной секции, буквально перед аварией. То есть хотели прикрепить, запрос наш шеф-инженер отправлял, но, скорее всего, в рубке отмахнулись: перед стыковкой все заняты, не до таких мелочей. А большая часть нашего инженерного корпуса работала снаружи, готовила отстрел грузового тороида. — Я помрачнел. Герд и Даша тоже. — Я просто не успел к ним присоединиться. Наверняка, вся путаница отсюда.

Герд пожевал тонкие губы, когда он заговорил, голос мне показался каким-то глухим и рваным, словно он выкашливал слова:

— Пожалуй, такое возможно.

— Но подозрения с Илая это не снимает! — Даша, презрительно щурясь, поставила на стол локти, сцепила пальцы и упёрлась в них подбородком.

— Почему нет? — Сержанта она не смутила. — Или крушения корабля и трёх трупов на Марсе, по-вашему, недостаточно для расследования?

Даша резко выпрямилась, покраснела — мгновенно, как краснеют блондинки.

— Я была с Илаем не долго, — буркнула она. — Но в людях я разбираюсь, и ответственно заявляю: Илаю я верю! Он адекватно вёл себя и в космосе, и на планете. В отличие от Альберта Церна. Да неужели бы он нарочно остался в терпящем бедствие корабле — это же верная смерть! То, что я его засекла, это практически невероятное везение, меньше, чем шанс из триллиона.

— Если только господин Севемр не сам виноват, что не успел в спас-секцию.

— Господин Севемр как раз сам в этом и виноват, — вставил я. Даша поморщилась.

— Но господина Севемра я ни в чём не обвиняю, — продолжал Герд. Он раскрыл над столом светопанель, что-то набрал на ней, подождал немного и кивнул. — Пришло подтверждение вашей личности, подписано Миура. Это…

— Это наш первый пилот, Миура-сан. Любит меня поддразнивать «кита» или «хоппу»[1], хотя я ему много раз говорил, что это неправильно. Разве что — «кита»[2], и то с большой натяжкой.

— А… вот и ваше досье! — Герд меня не слушал. Он внимательно что-то рассматривал на светопанели. Наверное, моё досье. — Приношу извинения, если обидел, — сказал он чуть погодя, — есть подтверждение и о вашем временном переводе в инженерную службу.

Даша потянула меня за рукав, кивая на выход, но я покачал головой. Лучше сейчас решить все вопросы, если получится.

И ещё битый час мы с ней отвечали на вопросы Герда, вполне профессиональные, надо заметить. Начиная с обнаружения тела на КППМ и заканчивая вызовом спас-команды к вахтенному посёлку. Тему крушения решено было оставить создаваемой комиссии.

— Вы выяснили, кто такой Альберт Церн? — спросила Даша под конец. Голос у неё стал хриплым от долгих рассказов, и сержант, пошарив в столе, протянул ей колбочку с соком. Девушка кивнула, сделала пару глотков и передала мне. — Или мало времени прошло?

Сержант поколебался, но выдал:

— Он действительно старший мастер штолен-проходки, а Валевски и Штейн его подручные…

— И что? — поторопил я.

— А ничего.

Герд вздохнул.

— Как бы по-дурацки это ни звучало, но пока не проснётся Церн или не придут в себя вахтовики из посёлка, боюсь, ничего нового мы не узнаем. Они могли просто все немного свихнуться, слишком много времени провели под космическим излучением. Я проверил, вместо положенного отдыха в защищённых посёлках хотя бы раз в месяц, они полгода провели снаружи.