Помоги проекту - поделись книгой:
С тех пор никто больше не видел старого бога. Окрестные жители давно забыли его.
А Лорелею помнят. Живы еще рассказы о ее золотых волосах, дивных песнях и великой любви.
Говорят, и теперь еще иногда, в часы заката, является Лорелея на скале и чешет гребнем свои длинные золотые волосы. Стало совсем прозрачным ее тело, еле слышным сделался голос.
Скалу эту и в наши дни называют «скала Лорелеи».
Тангейзер
Звон и лязг скрещенных мечей и сабель, грохот, ржание лошадей перекрыли вой басурманских[25] труб и гортанные крики сарацин[26].
Все смешалось. Рыцарь Тангейзер Баварский чувствовал, как пот из-под раскаленного солнцем шлема струей льется по его лицу. Плащ с нашитым на нем белым крестом[27] был рассечен, а кольчуга забрызгана кровью.
Удар, еще удар! Сарацин рухнул под копыта его коня. Тангейзер поднял руку, и кровь, стекая с меча, наполнила железную перчатку рыцаря. Круглые щиты сарацин не выдерживали могучих ударов его меча с рукоятью в виде креста.
Бок о бок с Тангейзером бился его преданный друг – Экхарт Верный.
Каждый рыцарь и его слуга должны были сплести за ночь надежную лестницу из гибких ветвей деревьев, росших внизу, в долинах Самарии.
Напрасно сарацины пытались сбросить лестницы со стен, окружавших город. Крестоносцы один за другим поднимались по шатким ступеням. Теперь уже схватка продолжалась и внутри города, и снаружи, перед воротами, разбитыми тяжелыми бревнами.
Рука Тангейзера не знала усталости. Вокруг него грудами лежали поверженные враги.
В короткий миг передышки рыцарь оглянулся и увидел у стены своего крестного брата, барона Раймонда. Его окружили красные щиты сарацин. Мелькали пестрые повязки, закрученные поверх шлемов и скрывающие лица.
Сверкал меч Раймонда, но вдруг сияние его померкло. Барон рухнул на землю.
– Вперед, мой Экхарт Верный! – крикнул Тангейзер. – Беда! На помощь барону Раймонду!
Он направил коня к воротам. В бешенстве и отчаянии пробивался Тангейзер вперед, словно прорубая просеку в густом лесу. Со спины его защищал Экхарт Верный. Сарацины рядами валились от ударов рыцаря.
Воин соскочил с коня. Сарацины, прикрываясь щитами, отступили. Тангейзер увидел лежащего на окровавленном песке Раймонда. Рука раненого еще сжимала меч.
Тангейзер встал над другом, широко расставив ноги и защищая его. Напрягая все силы, он отражал удары сарацин. Ноги скользили по песку, пропитанному кровью Раймонда.
Сарацины кольцом окружили рыцарей. Внезапный удар обрушился на плечо Тангейзера. Он пошатнулся и рухнул прямо на тело поверженного Раймонда.
Могучий сарацин размахнулся, чтобы добить раненого Тангейзера. Но Экхарт Верный одним ударом снес ему голову.
Из-за городской стены послышались торжествующие голоса:
– Deus vult![28] Бог приветствует!
Высоко взметнулись знамена и стяги, украшенные крестами.
Со скрипом и грохотом распахнулись Яффские ворота. Из города хлынул густой поток крови. Сталкиваясь, плыли в кровавой реке круглые щиты сарацин.
Когда растеклась и стала иссякать кровавая река, на высоком тонконогом коне в сопровождении воинов и свиты из ворот выехал император Фридрих Воинственный[29]. Торжество и радость победы светились в его глазах. Рядом с ним – герцог Лимбургский, с расшитым золотом знаменем в руке.
Восторженные крики огласили поле боя. Раненые приподнимались, чтобы хоть издали увидеть своего императора.
– Победа, победа!
– Иерусалим свободен!
– Султан Алькалил позорно бежал!
– Вифлеем, Назарет, все святые места освобождены!
– Слава крестоносцам!
Император подъехал к двум рыцарям в рассеченных кольчугах, лежащих крестом друг на друге.
– Цвет моего воинства! – Лицо императора омрачилось. – От этого тускнеет блеск моей победы. Я знаю их обоих. Печать смерти на лице барона Раймонда. А второй – немецкий рыцарь Тангейзер, бесстрашный воитель и певец.
Из толпы вышел седой человек в длинной темной одежде.
– Я – монах из обители Святого Стефана. Мне знакомо лекарское искусство. Для начала отнесите их в тень. Пусть их овеет прохлада ручья. Они оба живы, хотя молодой барон Раймонд ранен тяжело и опасно. Я осмотрю их и перевяжу раны.
– Лучшие повозки сюда! – приказал император. – Самых свежих и сильных лошадей! В Акре[30] нас ждут на причале корабли. Мы отвезем рыцарей в их родовые замки. Родные стены вернут им силы…
Знатные бароны переглянулись. Они знали, что рыцарь Тангейзер давно обнищал и замок его лежит в руинах. Но его воинская слава не померкла. Песни его перелетают из страны в страну. Они превыше всех богатств.
Тяжек путь до гавани Акры. Голые раскаленные скалы сменяются мертвыми песками.
Вот бьет из-под скалы прохладный ключ. Беспощадное солнце уходит за горы, тень от скалы удлиняется. Здесь можно устроить привал. Тангейзер с трудом встает на ноги, опираясь о плечо Экхарта Верного.
С глубокой печалью глядит он на молодого барона Раймонда. Глаза рыцаря закрыты, и застывшее лицо словно выточено из серого мрамора. Неужели он привезет в замок старого барона Анхольта похолодевшее тело его сына, завернутое в погребальный покров?
Сердце Тангейзера сжимается, словно кто-то сдавил его железной рукой. Потерять любимого друга!
Лекарь из монастыря Святого Стефана не отходит от раненого. Он то и дело подносит к его губам кубок с целебным напитком из трав и кореньев, прикладывает к ранам повязки, пропитанные живительным настоем.
Наконец глаза Раймонда открываются. Туманным, еще не видящим взглядом он смотрит вокруг. Несколько глотков из кубка – и вдруг он тихо произносит: «Тангейзер, брат мой!»
– Он будет жить! – радостно восклицает старый монах.
До Акры было уже не так далеко. Переждав дневной зной, все двинулись в путь.
На корабле поставили просторный шатер и перенесли туда раненого барона Раймонда. Тангейзер сидел рядом с его ложем и тихо наигрывал на лютне. Услышав знакомый напев, Раймонд в первый раз улыбнулся.
Плавание выдалось не из легких. Море было неспокойно. Из глубины Африки налетел сухой и жаркий ветер сирокко.
Но вот мертвые, пустынные берега скрылись вдали. Корабль взял курс на Триест[31]. Эгейское море встретило их бурей и штормом. Ветер сгибал мачты, весла ломались в руках гребцов.
Наконец ветер утих, и благодатные порывы мистраля[32] наполнили паруса. Благополучен был переход через Адриатическое море. Прозрачные зеленоватые волны словно ласкали корабль.
Вскоре показались знакомые берега, заросшие цветущими деревьями. Листья не разглядишь – так густо ветви усыпаны белыми и розовыми цветами.
Нельзя передать, с какой радостью и сердечным волнением ступили на берег рыцари. Их уже ждали присланные отцом Раймонда, знатным бароном Анхольтом, слуги, кони и повозки. Ведь добрые вести летят, опережая ветер.
Раймонд сошел с корабля, опираясь на плечо Тангейзера.
Он пожелал ехать верхом. До замка Ингерн путь был недолгий. И скоро путники увидели на зеленом холме высокий замок с острыми шпилями.
Ворота замка были распахнуты, подъемный мост над бурливым рвом опущен. Сам владетельный барон Анхольт, окруженный свитой и слугами, стоял на верхней ступени мраморной лестницы. От счастливых слез все двоилось у него в глазах.
Раймонд сошел с коня, и отец, не стыдясь слез, обнял сына старческими, но еще крепкими руками. Раймонд вскрикнул: рана давала о себе знать.
– Благородный, истинный друг! – Барон Анхольт обнял Тангейзера. – Знай, если бы кто трижды спас меня от неминуемой смерти, он не сделал бы для меня большего, чем сделал ты. Отныне ты мой сын, и все, чем я владею, – твое!
Тангейзер вежливо, как подобает рыцарю, поблагодарил хозяина замка.
Из распахнутых дверей уже неслись звуки музыки. В праздничном зале за широкими столами сидели друзья Раймонда со своими женами. Те, кто убелен сединой, привезли своих прелестных дочерей, сияющих молодостью и красотой.
Барон Анхольт посадил любимого сына по правую руку, по левую – Тангейзера. Напротив Тангейзера, улыбаясь ему, сидел Экхарт Верный.
Слуги поспешно вносили все новые и новые блюда. Отборные яства благоухали ароматами Востока. Пажи наливали в кубки драгоценные заморские вина.
Наконец встал барон Анхольт и обвел взглядом своих гостей, призывая к молчанию.
– Я хочу поднять этот кубок за достославного рыцаря Тангейзера, бесстрашного воина и прославленного певца! Но для меня Тангейзер больше, чем певец и воин. Он спас моего сына, когда смерть была к нему ближе, чем ко мне эта жарко горящая свеча!
Послышались голоса и звон кубков.
– Пьем за Тангейзера!
– Слава Тангейзеру!
– Его песни останутся жить в веках!
– Спой нам! Мы так давно не слышали твоих чудесных песен!
Юный паж подал Тангейзеру лютню. Рыцарь встал и почтительно поклонился хозяину и гостям. Все замерли в ожидании. Раздался прекрасный голос Тангейзера:
И рыцари, сидевшие за столом, все, как один, подхватили слова песни:
В этот миг в окна просочился прозрачный, чуть розоватый туман. Многим померещились тонкие, невесомые, как дымка, одежды и еле различимое пленительное лицо.
Свечи затрещали от налетевших капелек влаги. Мгновение – и туман развеялся.
– Это сумерки нас морочат! – воскликнул хозяин замка. – Эй, слуги! Еще свечей!
Пиршественный зал озарился трепещущим светом. На красавицах засверкали драгоценные украшения. Их было больше, чем росинок на весеннем лугу ранним утром. Все взоры прекрасных дам были устремлены на Тангейзера.
– Я еще раз поднимаю кубок в честь рыцаря Тангейзера! – громко произнес барон Анхольт. – Что может быть благородней соединения безмерной отваги и священного дара поэта? Слава и честь Тангейзеру, воину и певцу! Оставайся у меня в замке Ингерн навсегда, бесстрашный рыцарь! Веселые пирушки будут сменяться охотой на вепря, рыцарский поединок – свиданием в беседке с томной красавицей. О, я вижу, сколько нежных взоров устремлено на тебя!
– Остаться в замке Ингерн? О, это выгодное предложение! – завистливо прошептал рыцарь, разодетый в шелка и бархат, на ушко юной красавице Ирос, сидевшей с ним рядом. – К тому же Тангейзер нищ как церковная крыса. Отцовский замок пуст и заброшен. Вороны свили гнезда в каминных трубах, истлел родовой герб над воротами… Везет же бродягам! Надо думать, он не откажется. У него же нет ни гроша. А что завоюет в походах – все раздает неимущим и убогим.
– Щедрость – достойное качество рыцаря, – ответила красавица Ирос и презрительно отвернулась.
– Останься со мной, мой брат и друг, – еще слабым голосом проговорил Раймонд.
Тангейзер встал, держа кубок в руке. Его взор затуманился, будто он смотрел сквозь стены замка куда-то вдаль.
– Нет таких слов, чтобы достойно выразить благодарность вам, великодушные хозяева! Но душа моя уже давно выбрала себе иной путь. Я – нищий певец-миннезингер[33]. Если долг не зовет меня в бой, то влекут к себе вечные странствия. Налетевший ветер торопит меня и нашептывает, что в каждом уголке земли сокрыто свое чудо. Какие только диковинки не встречал я на своем пути!
– Если уж говорить о диковинках, – помолчав, заговорил старый барон, – то тут неподалеку, один день езды отсюда, высится неприступная гора. Говорят, скрыты в ней глубокие подземелья, а там…
– Это гора колдуньи Сибиллы, – перебил его один из гостей. – Слышал я, там спрятаны бесценные клады. Да вот беда: стерегут их огненные чудовища.
– А вот и нет! – вмешался другой. – Там скрыт подземный рай королевы Сибиллы.
– Там вход в подземелье ада, – вздрогнув, перекрестился капеллан[34].
– Я слышал, вход в прекрасный грот Сибиллы преграждает Пещера ветров, – задумчиво сказал один из рыцарей. – Жуть берет, если послушать об этих пещерах…
– Мой преданный рыцарь, мой Ожье, – печально и тихо сказала красавица Ирос, – отправился туда и вернулся седой, на себя не похожий, утративший радость жизни. Он что-то говорил о Погибельном гроте… Потом он уехал, и я его больше никогда не видела.
Молчание воцарилось за столом.
– Разве не слышали вы? – с глубоким вздохом сказал хозяин замка барон Анхольт, и голос его утратил праздничное веселье. – В давние времена почтенные старцы говорили, что неверно зовется это место горой Сибиллы. Хозяйка подземных пещер – сама богиня красоты королева Венера[35]!
– Неужели это правда?! – воскликнул Тангейзер.
Он задел струны лютни, и они зазвучали тревожно и не в лад.
Старый шут в разноцветной одежде тряхнул своим колпаком с бубенцами.
– Нет уж, спасибо, дружок, клянусь хвостом моей кобылы! За целый сундук золота я не полезу в проклятые пещеры. Я лучше подкачусь под бочок моей милашки, хоть ей недавно стукнуло ровно сто лет.
И шут снова тряхнул своим колпаком.
Поделиться книгой: