Помоги проекту - поделись книгой:
– Что ж… – сказал Ягмур Справедливый, глаза его оставались грустными.
Он сделал знак рукой, и все гости, сидевшие за столом, с почтительным поклоном встали и удалились.
С ревнивой злобой покосился на Флора племянник Ягмура, узкоглазый Селим, хитрец и проныра. Он вышел из зала, но, отойдя немного, незаметно вернулся, притаился, закутавшись в тяжелую занавесь у дверей. Отсюда он мог слышать каждое слово.
Никто не знал, что он провел все утро в конюшне, сунув горсть золотых монет сторожу. Он не отходил от чудесного ало-белого коня, жадно поглаживая его по холке.
– Ты будешь моим, чего бы это мне ни стоило! – шептал он, и огонек безудержной жадности вспыхивал у него в глазах.
Второй племянник Ягмура Справедливого, Мирал Длинноухий, тоже тихо спустился в конюшню и, незаметно забравшись на поперечные балки, жадно и неотрывно смотрел на чудесного коня. Этот необыкновенный конь словно заворожил его.
Тем временем, оставшись наедине с великодушным хозяином и его ясноликой супругой, Флор открыл им тайну своего сердца.
– Жизнь угасла для меня без моей любимой. – Флор заговорил так, что чувствовалось: сердце его кровоточит. – Солнце больше не светит мне, лунный блеск померк. Или я спасу из плена мою Бланшефлор, или погибну. Ты добр и великодушен, господин, умоляю, помоги мне!
– Спасти Бланшефлор! Легче сказать, чем сделать… – с тяжелым вздохом проговорил Ягмур Справедливый. – Выслушай меня, дитя. Оставь, забудь свои напрасные мечты.
– Нет, никогда! – побелевшими губами прошептал Флор.
– И все же выслушай меня, – глядя на него с глубокой печалью и жалостью, сказал Ягмур. – Туман рассеялся. Видишь на холме дворец султана Абен-аль-Хамара, окруженный зубчатой стеной? В этой стене сто сорок ворот, и тысяча воинов стерегут их. Стена окружает мраморную башню такой высоты, что пролетающие тучи порой цепляются за ее зубцы. Внутри башни – хрустальная труба. По ней поднимается струя воды, чистая и свежая, и, достигнув самого верха, переливается через край, чтобы сто сорок красавиц, заключенных в башне, могли купаться в золотых чашах в жаркое время дня. Теперь о главном, мой мальчик. Каждую красавицу стережет старый евнух и десять преданных служанок. Вокруг башни разбит сказочной красоты цветник. Среди цветов пробегает прозрачный, как слеза ребенка, ручей. Но не простой это ручей. Дно его выстлано серебром и жемчугом. Каждое утро все красавицы должны перейти его вброд. Сам султан следит, как красавицы одна за другой, чуть приподняв одежды, переходят этот ручей. Если вода не замутилась, то слуги подносят девушке драгоценный подарок. Но горе той, под чьей маленькой ножкой вода забурлит, поднимая со дна муть. Значит, она согрешила. Евнухи уводят несчастную, и уже никогда она не вернется в свои покои. Страшно подумать, что ждет ее.
Раз в год Абен-аль-Хамар выбирает себе подругу. Ей воздают всевозможные почести, ее желания и капризы – закон даже для него. Но почему так печальна она? Проходит год, всего лишь один год… И в первую же ночь по прошествии года в темных подвалах палачи убивают бедняжку. А султан выбирает себе новую супругу.
Так вот, мой юный друг, едва султан увидел Бланшефлор, он воскликнул: «Нет в мире цветка, подобного этому!» Он заплатил за Бланшефлор в три раза больше золота, чем она весит. Уже назначен день свадьбы. Аль-Хамар в нетерпении, считает часы и торопит время. Самые строгие евнухи день и ночь сторожат двери в ее покои…
– Значит, султан назначил день моей смерти, – в отчаянии сказал Флор. – О-о, я отдал бы свою жизнь и все, чем владею, лишь бы на одно мгновение увидеть мою Бланшефлор, коснуться ее нежной руки!..
– Опомнись, мой милый гость, – с грустью произнес Ягмур Справедливый. – Ты сам погибнешь и обречешь свою любимую на страшные муки…
Флор закрыл лицо руками и, шатаясь, вышел из дворца.
Стояла тихая теплая ночь. Крупные звезды молчали, словно не зная, чем его утешить. Флор шел, сам не зная куда. Тоска и отчаяние переполнили его сердце. Вдруг он услышал шорох мелких камешков. Кто-то крадучись шел за ним.
Флор резко обернулся.
– Не бойся, это я, Селим, – услышал он тихий, вкрадчивый голос. – Я знаю, как спасти тебя и твою любимую. Конечно, если ты…
Флор схватил Селима за плечи.
– Говори же! – с волнением поторопил он. – Мне нечего терять. Нет условия, которое я бы не выполнил. Лишь бы оно было мне под силу…
Селим сощурил свои и без того узкие глаза.
– Скорее! Говори же… – дрожащим голосом еле выговорил Флор.
– Так слушай меня, сын эмира. – Шепот Селима был похож на шипение змеи. – Уже много лет я работаю садовником в саду султана. Каждый день я собираю большую корзину цветов, и двое моих слуг поднимают эту корзину к окну той красавицы, куда я укажу. В моих силах…
– Понял, понял… – прервал его Флор, задыхаясь от волнения. – Прекрасен твой замысел. Но слушай меня и запоминай. Нарежь алых роз, только алых. Я лягу на дно корзины, и ты укроешь меня розами. Увидев их, моя возлюбленная сразу догадается обо всем…
– За это ты отдашь мне своего ало-белого коня! – прошипел Селим.
– Об этом не беспокойся. Он твой, – поспешно сказал Флор.
Всю ночь не спал Флор. Ему мерещилось, что его любимая где-то рядом. Вот она наклонилась к нему… Ее прелестное прозрачное лицо…
Селим тоже не спал. Сняв драгоценную попону с ало-белого коня, он до утра не сводил с него глаз. В мечтах ему представлялось, как он верхом на чудо-коне едет по улицам Вавилона, а толпа народа с криками восторга бежит за ним.
Но жажда чужого богатства делает человека слепым и безрассудным. Он не заметил, как за ним по берегу моря, прячась за камнями, проскользнул Мирал Длинноухий, а позже спрятался между потолочными балками конюшни.
Еще не рассвело, а Мирал уже пробрался сквозь потайную дверцу в сад султана, ведь он был одним из охранников прекрасного дворца.
– Получше осматривайте корзины с цветами, когда их поднимают к окнам красавиц. Особенно корзину с красными розами, – предупредил он главного евнуха. – Кажется мне, кто-то замышляет недоброе…
Лицо старого евнуха, сморщенное, как грецкий орех, не дрогнуло. Но Мирал Длинноухий знал: его слова не останутся без внимания.
Тем временем Селим Узкоглазый уже нарезал охапки свежих алых роз, еще хранящих на матовых лепестках капли утренней росы.
Флор бесшумно скользнул в корзину и улегся на дне. А Селим засыпал его благоухающими розами.
Голова у Флора закружилась, но не от густого запаха роз, а от мысли, что он сейчас увидит свою ненаглядную Бланшефлор.
Но вот корзина дрогнула и стала медленно подниматься вверх.
«Кто вложил мне в грудь трепещущую птицу? – подумал Флор. – A-а… это мое сердце…»
– Какая тяжелая сегодня корзина, – послышался недовольный голос одного из слуг. – Будто положили на дно камней.
– Лучше не болтай, а смотри не наклоняй корзину, – откликнулся второй слуга. – Видишь, одна роза уже упала.
Флор боялся шевельнуться, боялся дохнуть.
– Слава Аллаху, осталось совсем немного, – отдуваясь, сказал один из слуг. – Госпожа, откройте окно! Вам подарок от самого султана, да продлятся дни его священной жизни!
Слуги внесли корзину и опустили ее на ковер. Послышалось звяканье монет. Подобострастные слова благодарности и шаркающие шаги стихли.
– Алые розы… Какое мученье! – Флор услышал дивный певучий голос. – Как тяжелы воспоминания! О, если бы я могла умереть, глядя на эти алые розы!..
– Нет, нет, ты не умрешь, сокровище мое! – прокричал Флор, разбрасывая розы и выпрыгивая из корзины.
И вот уже нетерпеливые руки Флора обняли Бланшефлор, и она, вскрикнув, припала к его груди.
Их губы слились в блаженном поцелуе. Казалось, на свете нет сил, способных оторвать влюбленных друг от друга.
Но такие силы были. Раздался топот ног, гневные голоса, звон оружия. Распахнулись узорные двери, и в покои Бланшефлор ворвалась толпа разъяренных людей. Впереди – сам султан Абен-аль-Хамар, с ним его приближенные и стража.
– Негодяи, обманщики, блудливые овцы! – Голос султана гремел как гром. – Смерть обоим! Сложить костры на площади!
Скоро влюбленных, окруженных стражей, с цепями на ногах, отвели в большой зал, где султан обычно вершил правосудие.
Но Флор и Бланшефлор, к изумлению всех собравшихся, не просили пощады. Они шли, как в забытьи, не спуская друг с друга сияющих счастьем глаз.
– Где эти мерзавцы, которые помогли этому плуту пробраться в покои моей избранницы?! – кричал султан, и не было предела его ярости. – Смерть изменнику и доносчику!
Но хитроумный Селим и проныра Мирал, не дожидаясь, чем кончится их злосчастная затея, давно скользнули в окна, цепляясь за густые плети винограда, бесшумно спустились в сад и исчезли. С тех пор их больше никто не видел.
– Изрезать ножом ее прекрасное лицо! Сжечь обоих на медленном огне! – в бешенстве вопил султан. – Они еще смеют улыбаться?! Пусть умрут в мучениях!
– Ты не умрешь, любимая! – проговорил Флор, и столько нежности было в его голосе. – Возьми это волшебное кольцо, подарок моей матери. Ни острый кинжал, ни пламя костра не принесут тебе вреда!
С этими словами Флор надел на пальчик Бланшефлор медное кольцо, покрытое таинственными письменами.
– О нет! – воскликнула Бланшефлор. – Остаться в живых, когда ты погибнешь среди языков пламени? Никогда! Тот, кто носит это кольцо, будет жить. Его нельзя ни утопить, ни сжечь, ни сбросить со скалы. Невидимые крылья подхватят его!..
Она схватила руку Флора и с упрямой силой надела ему на палец волшебное кольцо.
– Моя великая любовь, я умру счастливым, зная, что ты жива! Молю тебя, не упрямься! – Флор снова передал кольцо Бланшефлор. – Если бы не эти цепи, я встал бы перед тобой на колени и умолил тебя взять кольцо!
– Нет, любовь моя, не проси об этом! – Бланшефлор оттолкнула его руку с кольцом. – Никогда…
– Если ты погибнешь, я найду способ убить себя. – Флор стиснул ее руку и снова попытался надеть ей на пальчик спасительное колечко.
Так со словами вечной любви и отчаяния они передавали кольцо друг другу.
– Если бы у меня был кинжал, я бы кончила этот злосчастный спор. И ты был бы жив. – Бланшефлор залилась слезами.
Султан Абен-аль-Хамар пылающими глазами смотрел на влюбленных. Руки его сжались.
– Я слышал об этом кольце, – хрипло прошептал он. – Кто носит его, тому не страшен ни яд, ни кинжал завистника, ни измена…
– Так отними это кольцо у пленников, – тихо проговорил султану на ухо главный визирь. – Они же в твоей власти, повелитель!
– Молчи, пустое ничтожество! – Султан гневно оттолкнул визиря. – Это кольцо нельзя отнять силой. Оно тут же растает в воздухе, как легкая дымка. Его можно только принять в дар…
Тем временем Флор опять сумел надеть чудесное кольцо на палец Бланшефлор.
– Если так, я выброшу его! – с внезапной решимостью воскликнула Бланшефлор. – Там, внизу протекает жемчужный ручей. Кольцо исчезнет навсегда, и мы умрем вместе, любимый!
Бланшефлор уже подняла руку, еще немного – и она выбросила бы кольцо в распахнутое окно. Губы ее прошептали:
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, дай нам умереть вместе, прими наши души…
В тот же миг лицо султана изменилось. Гнев и ярость исчезли, теперь он смотрел на влюбленных с изумлением. Опередив Бланшефлор, он перехватил ее руку.
– Остановись, красавица! – поспешно крикнул султан. – Я дарю жизнь вам обоим, если вы подарите мне это кольцо!
– О султан! – Бланшефлор протянула аль-Хамару на узкой ладони волшебное кольцо. – Мы с радостью дарим тебе его!
– А в придачу чудесного ало-белого коня! – добавил Флор.
Султан схватил кольцо, надел его на палец и замер, любуясь им.
Слуги уже сняли цепи с Флора и Бланшефлор, и сумеречный зал озарился блеском их сияющих глаз.
– Знаю, знаю… – прошептал правитель. – Многие завистники тайно хотели бы занять трон Абен-аль-Хамара… Но теперь я спокоен. С честью провожу я в путь этих юнцов. Да сопровождает их удача на суше и на море! Теперь я увидел воочию, как прекрасна любовь! Нет, я не казню мою Кларисс. Год на исходе, но она навеки останется моей любимой женой!..
В тот же вечер во дворце султана был пир.
Черные рабы внесли множество факелов. Искры, вспышки света побежали по мраморным колоннам.
Слуги, сгибаясь под тяжестью золотых блюд, внесли всевозможные яства. Вчетвером внесли огромный пышный пирог. Стоило отрезать от него сочный кусок – оттуда стаями выпорхнули жаворонки, синицы, белоснежные голуби, соловьи, за ними благородные соколы и ястребы. Слуги разносили в узорных чашах драгоценные вина, пьянея от одного их запаха.
Внезапно раздвинулся хрустальный потолок, и казалось, крупные южные звезды опустились и засияли над головами пирующих.
…С первыми утренними лучами путники выехали из города. Они ехали, окруженные свитой и стражей, которую дал им аль-Хамар.
Перейдя через мост, Флор и Бланшефлор попрощались с Ягмуром Справедливым и его ясноликой супругой. Ягмур поверить не мог, что перед ним живые Флор и Бланшефлор.
Путешественники миновали зеленые склоны холмов. Дальше потянулись мертвые пустыни.
Флор закрывал плащом Бланшефлор, чтобы ветер, несущий горячий песок, не обжег ее нежное лицо.
Они ехали между острыми черными скалами. Ни одного дерева, ни травинки. Кончились запасы воды. Но поцелуи заменяли влюбленным чаши с водой.
Наконец между скалами появились низкорослые кусты, покрытые колючками. Через некоторое время скалы словно бы раздвинулись. Теперь перед путниками были плодородные поля, долины, в которых лежали темные прохладные тени. Ручьи, звеня, сбегали по склонам оврагов. А вскоре повеяло морским ветром. И – о счастье! – всадникам открылся бескрайний голубой простор моря, корабли и долгожданный порт Мерсин.
Заждались верные моряки своего господина. Наконец-то он вернулся, да еще с красавицей Бланшефлор!
Погрузили на корабль провиант и богатые дары султана. На палубе раскинули высокий шатер из плотного шелка. Внутри – дорогие мягкие ковры и подушки. Пусть отдохнут после тревог и опасностей влюбленные.
Словно птица, раскрывшая крылья, полетел корабль в открытое море.
Прошло несколько дней, и вдруг с берегов Африки подул сухой и беспощадный ветер сирокко. Но опытный кормчий вовремя приказал убрать паруса.
Наступил долгожданный день, и путники увидели родные берега и на холме – прекрасный замок Монфелис.
Невозможно описать, с какой радостью встретили их эмир и его жена. Извинением им служили постаревшее, в морщинах, лицо Заринды и седые, как снег на вершинах гор, волосы аль-Фелиса.
Девушки с охапками цветов провожали возвратившихся влюбленных от гавани до дворца.
Эмир хотел в тот же день короновать Флора. В дальних покоях долго разговаривали отец и сын.
– Прежде чем принять корону и золотой цветок власти, я хочу креститься. Великий Бог Бланшефлор охранял меня во время странствий, я познал Его милосердие. В Нем истинное сострадание и святость.
Поделиться книгой: